Олег осадил коня. Тот встал на дыбы, заржав, и отступил, нервно прянув ушами. Большой, навыкате, карий глаз косил вперед. Там из высокой травы поднимались остроконечные шлемы воинов.

— Кто вы? — спросил Олег, положив руку на рукоять меча, свисавшего в ножнах с пояса. Ладонь ощутила привычный холод металла.

Воин, стоявший к Олегу ближе других, вышел вперед. Был он мал ростом — по пояс Олегу, широкоплеч и коренаст. Глазки-бусинки смотрели из-под густых бровей, нос картошкой; густая курчавая борода закрывала нижнюю часть лица. И брови, и борода были бледно-серо-зелеными, цвета листоватого лишайника Пармелия канина.

— Мы — могурцы. — ответил воин, и степь за его спиной загудела. Судя по звуку, могурцев было много. И были они даже ниже своего предводителя, так что совсем терялись в серебристых волнах ковыля.

— И мы — очень могучий народ. — подумав, добавил он тем же тихим, еле слышным басом. Вытащил из-за пояса подкову и согнул ее в штопор — таким жестом, будто выкручивал носок («Ого!» — подумал Олег). — Вот почему нас так называют.

— А еще мы любим огурцы! — добавил кто-то из степи. — Вот почему нас называют так.

Голос у него был скрипучий и тонкий, как скрежет несмазанной двери.

— А ты, о доблестный незнакомец? Почитаешь ли ты сей достойный овощ? — спросил третий воин, в звездчатом колпаке. Борода его была невообразимо длинной и белой, почти без прозелени, а голос походил на писк комара.

— Да, очень. — дипломатично соврал Олег.

— Тогда ты наш друг. — седой сложил руки на груди.

— Скажи нам, доблестный незнакомец, — продолжил он — а крепко ли твое сердце? Не затаился ли в нем трусливо страх?

— Нет, о могурец. — снова соврал Олег. — А в чем, собственно, дело?

— А дело в том, — ответил воин, — что грозный враг поселился в наших владениях. Много могурцев выходили на бой с ним, но ни один не вернулся.

— Кто же он? — спросил Олег. Конь под ним нетерпеливо переминался с ноги на ногу, недоверчиво поглядывая на могурцев.

— Мы не знаем. — развел руками предводитель. — Мы слишком храбрый народ, чтоб уйти с поля боя — даже чтоб рассказать о враге другим. И мы не можем выйти на бой гуртом: а вдруг он там о д и н? Никогда еще могурцы не нападали скопом на одного.

— Мы ничего не знаем о враге. — добавил седой. — Ни кто он, ни как выглядит, ни даже сколько его. Мы знаем одно: он опасен. Он сильней одного могурца. И, если твои устои позволяют тебе повернуться спиной, увидев лицо врага, и рассказать обо всем нам…