Девяносто Шестой все стоял в углу, не смея обернуться. Узы подсказывали, что его хозяйка по-прежнему жива, хотя ее чувств гомункул уловить не мог. Зато он мог определить расстояние до нее с точностью до ата – Далеа удалялась на юг, потом на юго-восток. Ее путь постоянно петлял, но больших крюков не делал. С каждым атом страх все больше одолевал маленьким существом. Понятно, что если он так и будет стоять, уставившись в грязно-серую стену, то никак не поможет хозяйке. К тому же всего в пяти шагах за спиной лежал мертвый человек, а где-то чуть подальше, в лабиринте тоннелей, рыскала демоническая кошка. Летун зажмурился и пискнул, вспомнив огромный красный глаз игрема. Постепенно его маленькая головка стала заполняться крамольными мыслями-«Хозяйка ведь на самом деле не хотела, чтобы я вечно стоял здесь, просто она не успела отпустить меня отсюда, а может, даже ошиблась – ей следовало сказать: „Постой так три минуты или пока чего-нибудь не случится. Она ведь не знала, что кто-то вдруг выскочит из-за двери, а теперь она далеко и ей угрожает опасность. – Внезапно ожили узы, связывавшие Девяносто Шестого с Драммром. – А хозяин приказал, чтобы я защищал ее“.

Кустарное управление контролера в гомункуларии удалять не стали – возни с этим не оберешься, а классическое подчинение все равно будет на порядок сильнее. Драммр был далеко, гомункул не мог хотя бы примерно определить направление, да и настоящей хозяйкой считал только Далеа, но некое особое отношение к контролеру проявилось в нем.

Внезапно порыв магического сквозняка оглушительно закрыл дверь-ловушку. Мысли гомункула смешались и начали вновь выстраиваться примерно в том же порядке. Прошло уже довольно много времени, а Девяносто Шестой все не решался сдвинуться с места. Но вот узы указали, что Далеа, наконец, остановилась. Находилась она уже достаточно далеко, но гомункул был уверен, что смог бы уловить ее чувства даже на таком расстоянии. Оказалось, что отсутствие движения и перемен еще хуже – в любой момент могло случиться что угодно.

Вдруг страшная догадка поразила гомункула: тот, кто напал на Далеа, возвращается, чтобы убрать тело. На этот раз он обязательно его заметит. Летун не сомневался, чем это для него закончится – в лучшем случае сотрут память: хозяйку, хозяина, полет на шраде, а в худшем – избавятся от ненужного доказательства. Мозг идеального разведчика точно выдал время, которое необходимо врагу, чтобы добраться до места, где он оставил Далеа, сделал поправку на перемещение с грузом и вывел на внутреннюю карту жирную красную точку. Конечно, предполагаемый противник мог не сразу пойти обратно, да и от его комплекции зависело, насколько медленней он шел с девушкой на плече, было также еще несколько менее значительных факторов. Но в сознании Девяносто Шестого затикал все приближающийся огонек, и он очень надеялся, что перестраховался достаточно.

Далеа очнулась в мягком глубоком кресле. Достаточно удобном, хоть наклон спинки не позволил бы ей резко вскочить, даже если бы она была свободна. Попробовав пошевелиться, девушка ощутила знакомую упругость колец неподвижности. Неудобства дополнял магический светильник всего в нескольких атах над ее головой. Определенно, у ее похитителей была страсть – держать людей на свету, а самим прятаться в тени. Когда глаза привыкли к ослепительной иллюминации, она различила две темные фигуры в теневой части комнаты. Судя по движениям, люди говорили, но Далеа не могла расслышать даже невнятного бормотания.

Человек в просторном плаще с огромным, чуть ли не до подбородка капюшоном, был явно недоволен:

– Зачем ты притащил сюда девчонку?

Его собеседник, высокий, широкоплечий и седовласый, в форме контролера, похоже, был просто вне себя, хоть и пытался скрыть это.

– Она могла выдать нас!

– Ты хотел сказать «вас»?

– Какая разница?

– Огромная. И я еще раз повторяю: не могла. У нас все под контролем. Ваша излишняя подозрительность, раздражительность и горячность не доведет до добра. Теперь вы действительно себя выдали.

– Мы хотели всего лишь расспросить девчонку, не ляпнула ли она чего лишнего.

– Вы и сейчас можете это сделать. – Ирония собеседника окончательно вывела контролера из себя.

– Не забывай, что мы можем уничтожить вас! – огрызнулся он.

– А вы не забывайте, что так ничего и не знаете о том, что мы сможем с вами сделать, – передразнил его человек в плаще.

Контролер плюнул на пол, понимая, что проиграл своему союзнику очередную словесную дуэль, и широченными прыгающими шагами покинул комнату.

Красная точка уже преодолела половину пути, а гомункул так и не решился ослушаться приказа. В голове его царил полный сумбур, мысли налетали друг на друга, сталкивались и разбивались, так и не успев сформировать что-то путное. А страшный большой человек с каждой минутой становился все ближе. Огромная гудящая точка уже вплотную подобралась к нему – вот сейчас завизжит старая дверь, и он войдет. А еще он может взять с собой черную демонокошку, чтобы та сожрала мертвое тело, а заодно и гомункула, живого. Смертельный ужас все-таки вытолкнул Летуна из его угла. Откатившись в сторону, он лишился чувств.

Далеа сама не заметила, как заснула. Она знала, что спит, а в это время ее тело находится в глубоком кресле под ярким магическим светом. Свет не мешал ей, он проходил сквозь нее. Далеа взглянула на свою руку, но увидела лишь полупрозрачную острую лапу какого-то насекомого. Ее тело сжалось и скрючилось, угол зрения расширился, все чувства изменились до неузнаваемости. Далеа знала, что теперь она личинка стрекозы, быстрая и смертоносная. Было больно и тесно в новом теле, но теплый желтоватый свет сливался вокруг нее в густую мягкую жидкость, успокаивающую, дарящую радость. Она смотрела вверх сквозь поверхность солнечной воды, но видела лишь яркие радужные спирали. Наконец зрение изменило фокус, и она увидела себя. Она парила в воздухе на легких прозрачных крыльях. Свет на самом деле исходил от нее, каждая частичка ее кожи изливалась божественной яркостью.

Девяносто Шестой пришел в себя как раз вовремя – скрытая в тенях дверь действительно заскрежетала. Гомункул едва успел забиться в самый темный угол комнаты. Человек пришел один, без игрема. Разглядев его могучую фигуру, Летун понял, что такой гигант мог бы запросто и на Башню Совета забраться с миниатюрной девушкой на плече. Да и тело подстреленного мужчины взвалил на себя с поразительной легкостью. Когда человек ушел, Девяносто Шестой ощутил, что ужасно голоден. Нужно было отправляться на поиски съестного – в обширных подземельях за пределами пирамиды наверняка найдется что-нибудь для маленького гомункула.

Держась подальше от логова игрема, двигаясь с предельной осторожностью, Летун принялся осматривать темный лабиринт коридоров. По большей части здесь было тихо и пустынно. Лишь пару раз гомункул замечал свет и слышал человеческие голоса, тогда он сразу же поворачивал в противоположную сторону. Наконец в маленькой заброшенной комнатенке он обнаружил кое-что полезное: горсть сушеных фруктоз, мертвый цветок, бутылку и обмылок. Фрукты и лепестки Девяносто Шестой сжевал. Мыло его организм тоже бы без труда усвоил, но гомункулу не понравился его запах, да и на вкус оно было не ахти. Вполне довольный собой, Летун забрался под потолочную балку и уснул.

Только полностью восстановив силы, он вспомнил про своих хозяев. Девяносто Шестой все еще различал узы и мог определить, где находится Далеа, но трепетного желания выполнять ее приказы не ощущал. Впервые в жизни он почувствовал, что предоставлен сам себе и может делать все, что заблагорассудится. Это было не так уж и плохо. Гомункул прошелся, сделал в воздухе пару кульбитов. Все было так же, но немного по-другому. Как будто раньше он спал, а теперь проснулся и получил возможность наблюдать за собой со стороны. Еще теперь он мог исполнять собственные желания, но что это были за желания?

Этот, казалось бы, простой вопрос заставил гомункула надолго застыть в задумчивости. Но все-таки кое-что ему выяснить про себя удалось. Во-первых, он хотел покататься на шраде. Во-вторых, ему нравился контролер Нжамди и он согласился бы остаться с ним и даже выполнить пару его поручений. Некоторую симпатию он испытывал и к Далеа. Отыскать поблизости оседланного демона Девяносто Шестой не рассчитывал, так что решил попытаться помочь девушке. Наверное, ему удастся отыскать ее, выбраться из подземелья и рассказать обо всем Драммру.

Далеа изо всех сил тянулась к своему светоносному образу, и он постепенно приближался. Прекрасное, озаренное лицо уже почти касалось воды.

Увидев широко раскрытые глаза впавшей в транс девушки, высокий контролер выругался и бросил труп на пол. Человек в плаще пробормотал что-то невнятное и отступил на шаг, растворившись в тенях.

– Вечно вы пытаетесь наложить лапу на то, что вам не принадлежит, – теперь, ощущая свое превосходство, контролер говорил абсолютно спокойно.

– Вам все равно надо куда-то ее деть, – заметил человек в плаще.

– Это наше дело, и вам она принадлежать не может. Помните договор?

– Но у нас ей было бы лучше.

– Ничуть не сомневаюсь, – усмехнулся контролер. – Вы одно сплошное счастье.

– Ты не подозреваешь, насколько близок к истине, – голос из-под капюшона окрасился угрожающими интонациями.

– Лучше уж пусть она стряпает да развлекает братию в наших катакомбах, – контролер сплюнул на пол, этот раунд был определенно выигран.

Пробуждение отозвалось головокружением и тошнотой, но Далеа взяла себя в руки – на этот раз она слышала, о чем говорили ее похитители. И понимала, что речь идет о ней. Беглый осмотр положения показал, что она все еще связана заклинанием, зато арбалет оставался при ней. Очевидно, кто-то был слишком уверен в собственных силах. «При первой же возможности перезаряди оружие, другой может не быть», – говорил Драммр. Несколько стрелок спрятано в поясной трубке, еще по одной в специальных карманах высоких сапог. Конечно, было бы глупо надеяться, что ей дадут возможность воспользоваться оружием, тем более зарядить его.

«Ничего, я любым камнем смогу вышибить из этих трусливых крыс дух», – попыталась обнадежить себя девушка.

Этот сон приходил к Оверу Мегри уже трижды с тех пор, как он покинул Нармрот. Ослепительное солнце испепеляло неизвестную желто-оранжевую пустыню. Зной воспламенял самородную серу, поднимал в воздух развевающиеся языки пламени. Прожаривал и выдувал из каменных укрытий красноватый лишайник. Ветер не переставал нести огненные смерчи, даже когда солнце скрывалось за горизонтом. Пламя пробуждало к жизни кладку Красного Дракона. Уродливые бескрылые личинки бросались пожирать друг друга. Конвульсивный метаморфоз выбрасывал кожистые крылья, изогнутую шею и длинный хвост. Багряная тварь смотрела прямо ему в глаза и поливала испепеляющим дыханием. На этом месте Овер всегда просыпался. Но сегодня из бурлящего пламени появилась крылатая девушка. Совершенное молочно-медовое тело дрожало на едва заметной паутинке крыльев. Знакомое до боли лицо приблизилось.

– Вернись к Оракулу, – прошептала крылатая девушка в самое ухо. Светоносные иголки проникли с ее дыханием.

Только проснувшись, он понял, что девушка из его сна – Далеа.

Тот, кого называли Оракулом, наблюдал за освободившимся гомункулом. Это определенно был случай для его коллекции. Конечно, Оракул ни в коем случае не собирался вмешиваться, ему хватило проблем с Красным Драконом.

«Почему всегда какие-нибудь полувменяемые идиоты считают своим долгом влезть в то, чем я занимаюсь? – спросил он себя. – В конце концов именно я могу сделать с ними все, что угодно. – Эта мысль, как всегда, порадовала Оракула. – Но все имеет свою цену», – напомнил он себе.