Родился в июне 1987 года в Москве, окончил Московский институт управления. Более десяти лет работаю в IT сфере, половину из них – на должности ведущего программиста, что нисколько не мешает моему воображению постоянно проигрывать перед моим мысленным взором красочные картины неведомых мест, грандиозных событий и ярких историй.

Основной жанр, в котором я работаю, – научная фантастика: это проблемы и пути развития нашего (в самом широком масштабе) общества, это размышления на тему «а что, если», это истории, в которых всегда присутствуют неожиданные концовки и непредсказуемые повороты.

Помимо своего стремления ко всему, что так или иначе связано с виртуальной реальностью и информационными технологиями, я с трепетом слежу за новостями и в, казалось бы, совершенно других сферах человеческого знания: это квантовая физика, астрономия и психология. Меня завораживают выводы, сделанные учёными в этих областях за последние сотни лет, – когда от модели, в которой центром мироздания была Земля, мы пришли к пониманию того, что не только наша планета, но и наша родная звезда, наша галактика – всего лишь незримая песчинка в бескрайнем потоке материи и энергии, именуемом Вселенной.

От модели Средневековья человечество развилось к выводам о том, что даже то необъятное пространство, в котором мы существуем и которое привыкли называть Всем, вовсе всем не является – мы теперь знаем, что наша Вселенная далеко не единственна. Благодаря выводам, сделанным за последние сто лет на основании развития области знаний, именуемой квантовой физикой, или физикой микромира, мы увидели воочию, что поведение частиц, из которых состоим все мы, напрямую зависит от того, наблюдают за ними или нет. Всё это заставляет задуматься над тем, а существует ли вообще реальность?

 

Главная причина

Шум, суета и свет улицы не проникали в закрытое помещение, лишённое окон. Оно было именно таким, каким его представлял себе Лу в детстве, когда мечтал о том, как он будет работать среди разных интересных колбочек, бутылочек и замысловатых приборов, одетый в непременно белоснежный халат учёного-химика. Да, Лу хотел стать химиком. Хотел с детства и стал им. Его родители не очень разделяли его пылкую увлечённость этой дисциплиной, считая, что для жизни было бы гораздо полезнее стать, например, юристом или, на худой конец, адвокатом. Но сердцу не прикажешь, и Лу с завидным успехом сдавал свой любимый предмет и занимал места на городских олимпиадах. Потом он поступил в колледж и с отличием его окончил. Затем наступили будни.

В отличие от его розовых мечтаний, действительность бытности химиком не содержала в себе той магии и того неведомого очарования, о которых грезил в детстве Лу. Так всегда бывает с мечтой: достаточно ей внезапно стать явью (вот он, твой кадиллак), как со взора будто в тот же момент слетает наваждение (его надо мыть, чинить и писать заявление об угоне, если не обнаружил его на стоянке утром). Эту простую истину Лу понял уже давно, а по сему решительно не печалился, когда составлял еженедельный рутинный отчёт о работе отдела биологических исследований своего института биохимических процессов. Да, громкое название, если вы обыватель. Но если вам посчастливится оказаться в этих ярких коридорах, наполненных целым букетом схожих с больничными запахов и понаблюдать за деятельностью сотрудников, то вам сразу станет ясно: здесь не изобретают эликсир бессмертия под строгим грифом секретности – здесь просто работают. Всегда есть множество мелких заказов, как-то: определить наличие вредных для здоровья веществ в очередной партии подпольных йогуртов.

Лу давно не печалился на этот счёт и справедливо свыкся, но, что уж говорить, всё же где-то в глубине своей души лелеял-таки надежду, что непременно завтра либо его лаборант, либо какой-нибудь сумасшедший учёный вдруг ворвётся в его лабораторию, сметая со стола пакетики йогурта, нервно комкая в руках испещрённый формулами листок блокнота, и выпалит на одном дыхании: «Лу, я нашёл! Мы излечим все болезни, и наши имена золотом напишут в каждом учебнике истории!»

Для Лу такое лекарство было бы вдвойне важно: его отец уже три месяца лежал в больнице с диагнозом «рак»: врачи говорили, что надежды на то, что он проживёт хотя бы год, минимальные. Лу трезво отдавал себе отчёт в том, что на его веку такое лекарство появится едва ли. И он корил себя за то, что, будучи учёным и каждый день сталкиваясь с различными реакциями и химикатами, не мог помочь отцу ничем. Его относительно успокаивала только одна мысль: точно так же думают ещё тысячи учёных, которые, обладая даже гениальным складом ума и неограниченными возможностями, не могут побороть этот смертельный недуг.

Поставив последнюю точку в отчёте, Лу потянулся и оглядел пустое помещение: его помощники уже ушли, оставив на него всю тяжесть бюрократии. Завтра утром он занесёт эти бумаги на третий этаж, и всё повторится опять. Лу вздохнул и встал со скрипящего стула, затем немного прибрался и открыл шкаф с одеждой, который располагался в небольшой «прихожей», отгороженной от основного помещения тонкой стеклянной дверью. Повязав шарф, он вышел и запер дверь лаборатории на ключ. Затем поднялся по лестнице (лаборатории по не известной никому причине располагались на минус первом этаже) и отдал ключ полусонному охраннику. Тот невнятно пробормотал «До свидания» и уткнулся снова в изучение раздела «Спорт» местной газеты.

Лу вышел на улицу и тут же пожалел, что утром забыл дома свой зонт: вечерний ливень уже образовал небольшие озёра на тротуарах и продолжал стеной падать с небес. Поёжившись, он поднял воротник и побежал по направлению к подземному переходу – казалось, до него было подать рукой. Добравшись наконец до лестницы, Лу смахнул капли воды с лица и начал спускаться вниз, к небольшому скудно освещённому тоннелю. С каждым шагом звук с улицы становился всё глуше, заменяясь безмолвием пространства впереди. Приготовившись для следующего шага, он перенёс вес, но потерял равновесие: на месте, где должна была быть очередная ступень, не оказалось ничего.

Лу открыл глаза и обнаружил себя лежащим на земле. Первое, что он увидел, – это тяжёлые серые тучи над ним; через их плотную массу едва пробивались солнечные лучи, они словно физически давили на него и окрашивали мир вокруг в оттенки серого. Он сделал усилие и привстал. Голова кружилась. Было тяжело дышать. Ничего не понимая, Лу помотал головой и снова закрыл глаза: в картину, которую увидел он, было просто невозможно поверить.

Вокруг него находился город. Знакомый ему до последней трещины в асфальте город, но… другой. Он чем-то незримо отличался от той реальности, в которой ещё совсем недавно жил Лу, по содержанию и разительно по наполнению. Город вокруг был абсолютно пуст. Воздух был наполнен мелкой чёрной пылью, которая то оседала на асфальте и его коже, то снова поднималась в воздух под очередным порывом холодного ветра и уносилась прочь. То и дело он подхватывал обрывки ткани и гнал их в сторону, играя, затем бросал, словно ребёнок наскучившую игрушку, и подхватывал снова… Абсолютная тишина резала слух, так непривычный к полному отсутствию посторонних звуков.

Лу встал и ошалело огляделся.

– Эй!

Звук утонул в переплетении переулков.

– Здесь есть кто-нибудь?

Словно во сне, он неуверенным шагом направился в произвольном направлении, не замечая ничего вокруг. Ему сейчас было просто необходимо идти. Статичность окружающего сводила с ума, а движение помогало ему воспринимать всё, что его окружало, всерьёз. Сейчас он просто не мог мыслить аналитически. В голове стоял вакуум; любая мысль словно рассеивалась, не доходя до уровня осмысленного восприятия.

Спустя несколько минут он остановился: следуя инстинктивно знакомым маршрутом, Лу оказался возле собственного дома. Или возле места, которое было чрезвычайно похоже на него. Прогулка позволила ему немного прийти в себя, но всё равно происходящее вокруг Лу воспринимал просто как должное, будто он только что родился и должен заново учиться видеть окружающее. Впервые за это время он огляделся внимательно и изучающе.

Если это и был его дом, то он претерпел некоторые изменения. Двери стали прозрачными и без видимой ручки, за которую можно было бы потянуть. Скамейки исчезли. Тротуар был немного светлее, чем его помнил Лу, но выглядел старым и видавшим виды. Неподалёку хаотично лежали большие куски материи: на самом деле они были повсюду, но до этого момента Лу просто не отдавал себе отчёта в их существовании. Спортивного магазина напротив не было, его место занимала точно такая же стеклянная дверь. Ещё Лу удивило полное отсутствие машин. На глаза ему не попалось ни одной за всё время пути, хотя, находись он сейчас в привычной обстановке, он бы повидал их уже с несколько десятков.

Лу подошёл к двери и услышал тихий хруст: под его левой ногой лежало что-то прозрачное, похожее на большой лист бумаги. Он нагнулся и поднял находку. Это было полотно размером двадцать на двадцать дюймов, абсолютно прозрачное, очень тонкое и необычайно гибкое. Его можно было сложить в несколько раз и спрятать в карман. Повертев его ещё немного в руках, Лу сделал шаг вперёд и… стеклянная дверь перед ним скользнула вверх, открывая проход внутрь.

Планировка тоже казалась знакомой: вот лестница слева, тоже за стеклянной дверью, вот почтовые ящики с номерами квартир справа в углублении; несколько шагов – и развилка: там должны находиться два лифта. Пройдя вперёд, он обнаружил и их: точно такие же прозрачные двери слева и справа. Лу пытался было найти кнопку вызова, но дверь по правую от него руку сама скользнула вверх и представила взору просторную белую кабину.

Повинуясь наитию, Лу вошел и коснулся цифры «7» на табло. Спустя секунду двери закрылись, и он ощутил движение.

Когда двери снова отворились, он ощутил головокружение: подобно морской болезни, его мозг не мог сопоставить данные, поступающие с его зрительных нервов, с теми образами, которые он помнил уже многие годы. Его тошнило. Опершись о стену, он посмотрел вниз и увидел в двух шагах впереди себя небрежно кем-то сваленную груду одежды. Ветер с улицы не мог добраться до этого места, и потому вся обстановка осталась нетронутой с того момента, как… Как что?

Эта мысль глубоко засела в его сознании, посеяв зерно любопытства в его душу. Он подошёл ближе и присел. Это была мужская одежда. Тёмный приятный на ощупь пиджак, белая рубашка, брюки, начищенные ботинки… Лу поднял пиджак и осмотрел. Кто мог бросить полный комплект одежды посреди общего коридора? Зачем?

Он заглянул во внутренний карман и вытащил оттуда золотистого цвета карточку размером с визитку. Она была плотной и, казалось, сделана была из пластика. На её поверхности сверху были выдавлены цифры – «25 711 558-46», по центру следовала надпись: «Рой Коллфор». Ни фотографии, ни телефона, ни адреса – ничего больше на ней Лу найти не сумел. Пожав плечами, он спрятал находку в карман своих брюк и встал.

Его окружали четыре двери: позади него в паре шагов, прозрачная – дверь лифта, та, откуда он вышел минуту назад; перед ним и с боков – три двери с табличками «45», «46» и «47», непрозрачные, чёрные. Рядом с каждой – небольшая прорезь, наподобие тех, что ставят в номерах отелей для электронных ключей. Лу достал найденную карточку и попробовал открыть ей дверь с номером сорок пять. Подождав безрезультатно пару секунд, он попробовал открыть соседнюю. Приняв карточку, устройство сразу же зажгло зелёный индикатор, и дверь почти беззвучно отворилась.

«Принимай гостей, Рой, – улыбнулся Лу и вошёл внутрь.»

– Здесь есть кто-нибудь? – звук вызвал лишь небольшое эхо. Услышать его слова было попросту некому.

Лу прошёл вперёд и почувствовал, как за его спиной закрывается дверь. Перед ним предстала квартира, состоящая из двух небольших комнат (непосредственно перед ним и слева) и коридора, ведущего на кухню (чуть справа). Двери отсутствовали, но обстановка… Никаких ручек, выключателей и кнопок; рабочий стол (так Лу определил этот предмет интерьера) представлял собой не привычный стационарный компьютер, а некое подобие большого, сорок на тридцать дюймов, монитора на изящно изогнутых подпорках. Он был совершенно прозрачен и сразу напомнил ему о том тонком листе, который Лу нашёл возле подъезда недавно. Остальная обстановка была выполнена под стать – он бы назвал её минималистичной, но в то же время изящной, приятной и лёгкой.

Лу подошёл к столу и огляделся в поисках каких-либо записей или заметок. Ничего. На столе – только пустая чашка и стопка таких же прозрачных листков, на сей раз размером с небольшой блокнот. Чертыхнувшись про себя, Лу стёр пыль с монитора… и тот моментально ожил от прикосновения. То, что увидел Лу, было настолько необычно, что он несколько секунд просто зачарованно смотрел на изображение. На прозрачном фоне сменялись тонкие стилизованные цифры одна за другой, сопровождаемые анимацией вращающихся полупрозрачных окружностей: то была дата и текущее время с секундами. Лу не сразу обратил внимание на смысл этих чисел, но осознание увиденного заставило его сесть на тонкий табурет: «24/11/2071 15:34:12». Пятьдесят восемь лет в будущее: эта дата отличалась от той, в которой жил Лу, на пятьдесят восемь лет!

Он ожидал чего-то подобного, но одно дело думать и воображать, а совсем другое – узнать наверняка. Теперь все встреченные им несоответствия встали на свои места; да, это был его город, но он был таким, каким для Лу он только когда-то будет. Мурашки пробежали по его телу, и душой его полностью завладело любопытство. Что произошло за эти годы? Как живут… (Лу вспомнил пустой город и груды одежды повсюду) … жили люди, и что здесь произошло?

Лу встал с табурета с твёрдым намерением выяснить всё и вернуться назад – как он это сделает, он ещё не имел понятия, но теперь он знал, с чего ему необходимо начать. С библиотеки, которая располагалась в квартале от его дома. Если, конечно, она существовала в этом мире. Там он сможет просмотреть архив газет, вышедших за последние шестьдесят лет.

Он уверенно вышел из квартиры и спустился вниз на лифте, затем покинул дом и направился направо, узнавая и в то же время не узнавая окружающие его вещи. В воздухе всё так же висел этот мелкий чёрный пепел, который забивался в нос и очень мешал смотреть вперёд. Лу вытащил платок и закрыл им нос и рот. Дышать стало немного легче. То и дело на глаза ему попадались кабинки в человеческий рост, напоминающие чем-то автоматы с колой – оказавшись рядом с таким аппаратом, Лу осмотрел его. Справа располагалось уже знакомое ему считывающее устройство для карточек, под ним – плоское углубление в тридцать дюймов. Левее – сенсорный экран, спрятанный под слоем пепла. Он очистил его и тут же увидел изображение со схематичным представлением аппарата и анимацией руки, кладущей в углубление какой-то плоский предмет. Анимация сопровождалась пояснением: «Для покупки газеты вставьте идентификационную карточку и поместите универсальную поверхность-экран в лоток». «Так вот для чего нужен этот плоский прозрачный лист! – Лу улыбнулся, – Здорово придумали! Купил одну такую штуку и знай себе качай каждый день на неё по дороге на автобусную остановку свежую газету. Почитал – сложил в несколько раз и спрятал в карман… Если, конечно, ещё остались автобусы».

Лу огляделся, но не обнаружил вокруг ни одного такого листа. «Ладно, в другой раз». Он вздохнул и продолжил свой путь.

Ещё через пять минут он увидел здание библиотеки: оно почти не изменилось, только немного… полегчало, что ли. Внешняя отделка была под стать интерьеру в той квартире, что Лу исследовал совсем недавно. Массивные элементы были заменены на прозрачные и полупрозрачные, добавлены лёгкие и невесомые, казалось, детали.

Он обошёл здание и направился прямиком к дверям центрального входа. Его встретили уже знакомые прозрачные створки и приёмник идентификационной карточки. Лу достал айди Роя и поместил его в считывающее устройство. Через секунду двери отворились, открыв проход в недра здания библиотеки. Он убрал платок с лица и вздохнул полной грудью: в помещении чёрная пыль была уже не так назойлива.

Стол правок исчез, его место теперь занимали восемь больших прозрачных экранов на тонких хромированных опорах. В глубине располагался почти знакомый читальный зал с рядами столов и стульев. Лу подошёл к одному из экранов и стёр с него пыль, заставив тем самым ожить и отобразить будто подвешенное прямо в воздухе меню. Ему предлагалось выбрать направление поиска: классическая литература, научные труды, периодические издания и «другое». Лу коснулся пункта «периодические издания», и на экране тут же появилось приглашение вставить в приёмник «универсальную поверхность-экран» для загрузки данных. Лу опустил взгляд и увидел чуть ниже что-то наподобие подноса, по назначению своему, видимо, такого же, как и тот лоток у газетного автомата, что Лу имел возможность изучить чуть ранее на улице.

«Где же я тебе его найду?» – он огляделся, но на его глаза ничего путного не попалось. Тогда он прошёл вглубь зала в надежде найти за одним из столов то, что он искал – прозрачную невесомую поверхность. Его внимание привлекла груда одежды, словно небрежно кем-то брошенная на один из стульев чуть в отдалении. Он подошёл ближе и осмотрел стол.

«Бинго!»

Он взял в руки экран размером с газету, и тот моментально отобразил крупный текст на белом фоне. Сверху был виден заголовок: «Маленький принц. Антуан де Сент-Экзюпери». Лу улыбнулся и спешно вернулся к экрану. Как только он расположил поверхность на подносе, надпись сменилась на список периодических изданий: «Таймс», «Спортивные хроники», «Новости столицы» и ещё пара десятков. Он отметил несколько и подтвердил свой выбор. Ответив утвердительно на вопрос о перезаписи данных, Лу взял в руки невесомый лист и устроился за ближайшим столом.

Разложив его на столешнице, Лу выбрал первое попавшееся новостное издание, выбрал начальную дату «2013, июль» и начал листать. Его не интересовали результаты выборов, землетрясения и курсы акций. Он искал другое: причину, которая стала виной тех событий, следствия которой превратили густонаселённый вечно занятый город в бетонную пустыню. Он понимал, что было бы логичнее посмотреть сразу в самый конец, но выбрал почти шестидесятилетний интервал, скорее теша своё безграничное любопытство. Первая интересная новость попалась ему на развороте новостной газеты за 2014 год.

«21 июля 2014

Учёные высказывают опасения относительно сближения с Землёй астероида Апофис в 2036 году.

Рассчитанная ранее траектория движения астероида диаметром в 310 миль может иметь погрешность, считает Эдвард Зинхар, учёный-физик из НАСА, что может иметь для Земли достаточно печальные последствия. Если ранее указанное минимальное сближение в тридцать две тысячи миль ошибочно, мы должны принять самые решительные меры уже сейчас».

Лу не стал читать новость полностью и пролистал дальше.

«18 августа 2014

Статья в журнале «Сайенс» взорвала научный мир.

Статья, опубликованная в журнале «Сайенс» на прошлой неделе, наделала немало шума среди физиков и биологов. В ней подробно описывается возможность использования запрограммированных нанороботов для лечения тяжёлых болезней, в том числе рака. Самым интересным фактом является то, что автор статьи – никому ранее не известный доктор Стивен Розберри. В своей работе он описывает принцип действия искусственных организмов, но указывает в то же время на недостаточное развитие технологий нашего времени для их производства и испытания. Многие его коллеги скептически относятся к опубликованной статье, обвиняя Розберри в непрофессионализме и даже лженаучности».

«16 февраля 2015

На ежегодной выставке электроники в Нью-Йорке показан прототип гибкого сенсорного экрана.

Внимание посетителей ежегодной выставки электроники в Нью-Йорке привлёк стенд корпорации Джой, которая анонсировала прототип прозрачного гибкого сенсорного экрана. В настоящее время данная технология имеет свои ограничения, в том числе по своим размерам и объёмам энергопотребления. Для того, чтобы сделать на его основе, к примеру, планшетный компьютер с прозрачным экраном, потребуется достаточно объёмная батарея.

Прототип можно изгибать в любом направлении и даже складывать – экран отлично держит свою форму. Корпорация планирует выпустить первый доступный для производителей мобильных устройств экран в конце следующего года».

«5 августа 2021

Со следующего года начнётся выдача идентификационных карточек.

Президент подписал указ, утверждающий программу, предусматривающую обеспечение к 2029 году всех граждан уникальными идентификационными карточками, которые заменят медицинский полис, кредитную карту, водительские права и, к 2034 году, реальный паспорт на виртуальные. Авторы программы уверены, что это обеспечит централизованный контроль и централизованное хранение данных, помогая избежать многих бюрократических проблем и сложностей. «Бумага – это пережиток прошлого, уверен президент Льюис. Эта программа – неизбежный шаг в будущее, позволяющий уйти от устаревших способов хранения и доступа к информации, что обеспечит более оперативное управление в сферах медицинского обслуживания, экономики и правопорядка».

«21 ноября 2024

На ежегодной выставке автомобилей представлен производственный прототип флаера.

На ежегодной выставке новинок автопрома в прошедшую среду был представлен производственный прототип летающего легкового автомобиля, который, по словам разработчиков, позволит избежать неминуемого коллапса на дорогах. Производители обещают выпустить в производство первую линейку флаеров к середине следующего года. Будут доступны две комплектации – бюджетная и бизнес-модель. «Проблема заключается в том, – посетовал Жан Гатье, генеральный директор компании, – что использовать их по прямому назначению пока будет возможно лишь в ненаселённых местах. Мы сейчас ведём переговоры с правительством, чтобы в скорейшем времени был открыт свободный доступ к полётам на высотах до пятисот метров».

«25 августа 2025

Правительство приняло поправку в Закон «О полётах гражданских индивидуальных воздушных судов на сверхнизких высотах».

Вчера был принят ряд поправок в закон о полётах индивидуальных воздушных судов, что позволит владельцам поступивших недавно в продажу аэрокаров (флаеров) использовать их в черте города. Водителям (пилотам) таких транспортных средств теперь будет достаточно, кроме отметки о водительской аттестации в идентификационной карточке, пройти краткие курсы воздушной безопасности.

Принятие этих поправок было вызвано не только длительными переговорами корпорации-производителя с правительством страны, но и небывалым бумом продаж аппаратов. Напоминаем, что на прошлой неделе в нескольких городах состоялись организованные акции, участники которых требовали от правительства пересмотра закона о полётах и сетовали на невероятную загруженность автомагистралей. «Мы хотим летать!» – такие плакаты и стикеры можно увидеть и сегодня на автомобилях, и в качестве стихийных рекламных листовок».

«13 июня 2028

Учёные начали работу над созданием нанодокторов.

Сегодня представители Национального Института Биологических Исследований официально объявили о начале работы над программируемыми нанороботами, которые позволят излечивать ранее считавшиеся неизлечимыми болезни. Исследования основаны на работе доктора Стивена Розберри почти пятнадцатилетней давности. «Этот человек – гений, поделился своими мыслями Ким Ху, руководитель отдела разработок в области биохимии и кибернетики. Он описал процесс, который пятнадцать лет назад просто невозможно было реализовать и проверить. Сейчас же мы обладаем достаточной базой знаний и технологий, чтобы воплотить его идею в жизнь».

«12 сентября 2030

Автопарк стихийно сокращается.

За пять неполных лет продаж аэрокаров, продажи классических автомобилей сократились почти в десять раз. «Такая тенденция была весьма предсказуема, говорит Жан Готье, директор корпорации Скай Дайв. Люди хотят летать, им надоело стоять в пробках, ограниченно передвигаясь по морально устаревшим дорогам. Мы открыли людям дорогу в небо, не без гордости отвечает он». Напомним, что на прошлой неделе правительство рассматривало долгосрочную программу для оборудования каждого жилого дома взлётно-посадочными площадками к 2041 году».

«14 января 2031

Универсальное лекарство достигло статуса испытаний.

Сегодня представители Национального Института Биологических Исследований официально объявили о начале испытаний программируемых нанороботов-докторов на крысах. Учёные полны оптимизма и твёрдо убеждены, что испытания пройдут успешно».

«4 октября 2032

Общественность обеспокоена угрозой из космоса.

Астероид Апофис, сближение которого с нашей планетой должно состояться через четыре года, пролетит в максимальном сближении с Землёй. Расстояние будет почти на треть меньше, чем давали предварительные расчёты: всего двадцать две тысячи миль. Учёные предупреждают, что это может негативно отразиться на электроприборах и, как следствие, на базах данных государственных служб».

«17 августа 2034

Колёсный автотранспорт полностью исчез с улиц городов.

Сегодня власти города сообщили об утилизации последнего колёсного автомобильного средства. Его владелец, Питер Марсек, ещё год назад стал известен как последний владелец гражданского наземного автомобиля в стране. По просьбе властей несколько корпораций-производителей автомобилей, уже на девяносто процентов переоборудовавших свои заводы для производства флаеров, согласились выпустить несколько наиболее популярных в своё время автомобилей для их демонстрации в Национальных музеях по всей стране».

«3 декабря 2035

Учёные отрапортовали об успешном окончании тестирования универсального лекарства.

Сегодня, в понедельник, Ким Ху, руководитель отдела разработок в области биохимии и кибернетики, заявил на пресс-конференции об успешных испытаниях программируемых наноорганизмов на грызунах. «Со следующего года, сказал он, мы набираем штат добровольцев, готовых внести свой вклад в испытания этого лекарства на людях!»

Лу затрясло. «Боже, наконец-то!» Если я здесь найду это лекарство… Далее он перелистывал очень быстро и читал только заголовки.

«8 февраля 2036. Астероид Апофис пролетит по ранее рассчитанной траектории».

«12 марта 2036. Группа добровольцев для тестирования универсального лекарства укомплектована».

«17 марта 2036. Испытания нанодокторов на грызунах полностью завершено. Учёные ждут «добро» на испытания на людях»

«26 марта 2036. Астероид Апофис миновал точку максимального сближения»

Тут Лу бросил беглый взгляд на текст.

«Сегодня в пять часов утра астероид Апофис, который можно было наблюдать невооружённым глазом из целого ряда городов по всей стране, миновал точку максимального сближения с Землёй. Были замечены незначительные перебои с электроэнергией и в работе многих автоматизированных городских служб».

«7 апреля 2036. Президент дал «добро» на испытание универсального лекарства на людях»

Лу удвоил темп.

«11 августа 2037. Испытания универсального лекарства на людях успешно завершены»

Его сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки.

«10 мая 2038. Универсальное лекарство выпущено в массовое производство».

«12 мая 2038. Огромные очереди к аптекам грозят перерасти в массовые беспорядки».

«14 мая 2038. Президент приказал оборудовать в каждой больнице специальное отделение для инъекций нанодокторов».

«5 июля 2038. По информации социологов, за два месяца более семидесяти процентов населения страны было привито универсальными нанохиллерами».

«10 января 2040. Траектория астероида Фаэтон изменилась. Сближение ожидается в 2069 году вместо 2060».

«12 января 2040. Учёные успокаивают, сравнивая Фаэтон с наделавшим немало шума астероидом Апофис».

«16 января 2040. Рассчитана величина сближения Фаэтона с Землёй: чуть ближе, чем Апофис».

«2 февраля 2043. Из-за отсутствия обращений в больницы за последний год было решено расформировать большую часть из них»

«21 октября 2044. Вышел новый бестселлер Иогана Морти «Утопия, или Вечное здоровье».

«5 декабря 2044. Волна самоубийств сразу в нескольких городах. Люди не привыкли не болеть?»

Лу перелистал на год сближения Фаэтона с Землёй. Может, это причина?

«14 августа 2069. Астероид Фаэтон прошёл в двадцати тысячах миль»

«17 августа 2069. Ежегодная выставка мёда прошла в Стотенхэме».

«Нет, явно не он», – Лу нахмурился и пролистал на последнюю запись.

«4 ноября 2071. На официальном открытии памятника Стивену Розберри присутствовал президент».

Следующий номер этой газеты уже не вышел. То же самое с другими: еженедельные издания заканчивались на втором ноября, ежедневные – на четвёртом. Никакой видимой причины! Общество без болезней, люди летают над землёй, кругом чистота, радость и порядок… Лу не мог взять в толк, что могло случиться четвёртого ноября две тысячи семьдесят первого года вечером. Всего двадцать дней назад.

Лу скачал ещё несколько десятков изданий, в том числе журналов, и внимательно изучил последние номера: мода, спорт, политика – всё было совершенно нормально, никаких воин не было и не намечалось. Террористических актов также не было уже очень давно. Идеальное общество. В таком Лу счёл бы за честь прожить хотя бы час.

Он подошёл к стеллажам с печатными изданиями и снял с полки несколько изданий по медицине и химии, датированные тридцатыми, сороковыми и пятидесятыми годами. Их он возьмёт с собой.

Находясь в полном замешательстве, он вышел из библиотеки, закрыл нос платком и пошёл по направлению к зданию больницы. Сейчас, насколько он знал из прочитанного, это был всего лишь роддом и пункт вакцинации. Он шёл за универсальным лекарством.

«Пускай человечеству осталось всего лишь шестьдесят лет, но я возьму с собой несколько ампул этого лекарства, вылечу отца и, кто знает, чуть ускорю появление этого открытия в своём времени. Пускай на год, но мы проживём без недугов чуть дольше».

Без труда найдя нужное здание, Лу приложил идентификационную карточку и вошёл внутрь. Кругом лежали на полу белые халаты и кучки другой одежды. Ориентируясь по указателям, он быстро нашёл нужное ему помещение. Он вошёл и профессиональным взглядом определил нужный медицинский шкаф: над ним была приделана табличка NH. Он открыл створки и взял несколько ампул с тёмной жидкостью.

Найдя пакет, он погрузил туда книги; ампулы он бережно убрал во внутренний карман.

Осмотревшись, он спустился вниз и снова вышел на улицу. Теперь он должен был попасть в своё время. Логика подсказывала ему, что место входа должно быть равносильно месту выхода, поэтому он попытался припомнить, где он очнулся.

«Площадь!»

Он бегом направился туда, пытаясь как можно меньше дышать. То и дело он перепрыгивал путающиеся под ногами предметы одежды.

Очень скоро, переводя дух, он уже стоял на том месте, где открыл глаза всего два часа назад. Ничего не происходило. Он крепче сжал пакет и лёг. Ничего. Тогда он встал и прошёлся вокруг, обдумывая свои дальнейшие действия.

«Попробуем мыслить логически. В своём времени я спускался по переходу и попал сюда. Если поменять это всё местами, то, если я спущусь по тому же переходу здесь, в своём времени я окажусь на площади!»

Он быстро сориентировался и бегом бросился налево, к зданию своего института, рядом с которым находился переход. Он добежал до той самой лестницы и провалился в темноту.

Он открыл глаза и почувствовал на своём лице настойчивые удары дождя. Он всё так же сжимал в руках пакет с книгами, но уже лежал на спине, на дюйм погружённый в воду. Свет фар вырвал из темноты его лицо.

«Чёрт возьми, получилось!» – Лу до конца не верил в успех своей сумасбродной затеи, но сейчас готов был расцеловать и эту площадь, и город целиком. Его переполняло чувство радости и торжества. Он плакал от счастья.

Прохожий, не сразу заметивший странного человека, перепачканного целиком в чём-то чёрном, испуганно шарахнулся и ускорил свой шаг, быстро исчезнув за ближайшим поворотом.

Лу встал и протёр глаза. Спохватившись, он запустил руку во внутренний карман и облегчённо вздохнул: ампулы были при нём и невредимы. Он засмеялся в голос и медленно пошёл по направлению к дому.

На следующий день рано утром он уже стоял у больничной палаты, пряча в кармане небольшой шприц, подготовленный для укола. Он позвонил перед выходом на работу и отпросился на час для того, чтобы навестить отца. Врач сочувствующе смотрела на Лу.

– Он сейчас спит, он принял сильное лекарство… Вы не сможете даже поговорить с ним.

– Я просто хочу увидеть его. Я уверен, ему скоро станет лучше, и мы вдоволь наговоримся.

– Безусловно, – девушка опустила глаза. – Хорошо, только недолго.

– Спасибо, – Лу кивнул и проводил доктора взглядом.

Сжимая в кармане шприц, он вошел в палату, огляделся, пододвинул гостевой табурет и сел рядом с койкой.

Он сжал руку отца и тихо сказал:

– Скоро ты поправишься, я обещаю.

Он вынул шприц и аккуратно вколол в трубку капельницы кубик универсального лекарства.

Затем он убрал пустой шприц в карман и подождал, пока раствор достигнет вены отца. Через секунду сердечный ритм ускорился до ста, но ещё через мгновение восстановился до пятидесяти четырёх.

Лу улыбнулся, встал с табурета и вышел из палаты.

– Генри, мы прославимся! – Лу подбежал к изумлённому другу, составлявшему отчёт о содержании вредных веществ в новой партии конфискованного молока.

– Лу, ты не в себе? Что с тобой? У тебя вид такой, будто всю ночь ты пил, а под утро ещё и покурил дури.

– Генри, слушай, – Лу заговорщицки огляделся. – Мне одному не потянуть. Я знаю, ты парень умный и в своём деле разбираешься. Ты же ещё и биолог, верно?

– Ну.

– Видишь это? – Лу достал ампулу и показал её Генри.

– Вижу. Лу, слушай, у меня куча дел…

– А если я скажу, что это лекарство от всех болезней?

Повисла тишина.

– А-а-а, я понял, – Генри улыбнулся. – Ты хочешь меня разыграть! Ну что ж, тебе это удалось, а теперь дай мне закончить этот отчёт – шеф уже рвёт и мечет…

– Ты знаешь, что с моим папой?

– Да…

– Я сегодня вколол ему это лекарство. Если я расскажу тебе, откуда оно у меня, гнить мне в психушке до старости. Давай так. Ты же знаешь, что у него рак?

– Да, знаю, – Генри уже с интересом слушал Лу. – Мы с тобой даже пару раз вместе ходили его навещать.

– Поэтому сделаем так. Если он через месяц или раньше полностью поправится, мы вместе займёмся этим лекарством. Сейчас ты мне всё равно не поверишь. И вот ещё. Не говори никому об этом разговоре, ладно?

– Л-ладно, – запинаясь, произнёс Генри.

Он ещё долго смотрел на закрытую дверь, через которую вышел Лу.

Спустя год, в начале августа Лу зашёл как обычно в лабораторию ночью – в это позднее время была единственная возможность совместно с Генри изучать принцип действия универсального лекарства. Отец Лу сидел дома и наслаждался чтением газет и просмотром телевизора. Он был счастлив и никак не мог поверить в своё волшебное исцеление. Врачи также были в замешательстве и списали произошедшее на тот самый один случай на миллион.

– Привет, Генри!

– О, привет, Лу!

– Как успехи? – спросил Лу, натягивая халат.

– Я выяснил, как они отличают здоровые клетки от больных. Это микропрограмма, контролирующая их коллективное поведение. Я знаю принцип её работы, но деталей, само собой, я не могу сообщить.

– Отлично! Теперь мы готовы рассказать об этом миру. Я закончил отчёт, вот, – Лу передал флеш-накопитель Генри. – Давай ещё поковыряемся и попробуем докопаться-таки до сути, а ты, как биолог, допишешь в мой отчёт новые факты и сразу же отправишь его во всевозможные институты и научные издания.

– Конечно, без проблем, – улыбнулся Генри. – Вот только я не хочу лишних вопросов. Давай я отошлю от твоего имени?

– Нет, – Лу задумался. – Я никогда не смогу объяснить деталей и подробной сути работы этой теории… Что же делать?.. Подключать к проекту посторонних лиц на данном этапе не стоит.

Повисла тишина.

– Слушай, Лу, – оживился Генри, – давай отправим его от имени какого-нибудь вымышленного человека?

– Точно!

– И как его назовём?

– Я никогда не умел сочинять. Придумай сам, окей? – Лу улыбнулся.

– Без проблем!

– Договорились! Прям камень с души. Ладно, давай поработаем.

Лу пришёл домой очень поздно. Поздоровавшись с отцом, он плюхнулся в свою комнату и закрыл глаза. Целый год прошёл, словно гоночный трек. Выздоровление отца, его реабилитация, объяснения с Генри, чудовищно трудные исследования… Теперь Лу понял, что наконец сделал то, о чём мечтал. Он спас миллиарды жизней. Спас только тем, что дал миру знать о принципе действия такого лекарства. И спас жизнь своему отцу. Лу улыбнулся. Он прокрутил в памяти события, которые разворачивались в не таком уж и далёком будущем – Боже, какой же это будет мир! Такой красивый, такой радостный и счастливый… Сердце сжалось, и к горлу подступил ком… Но просуществует он так недолго!

Тут он вспомнил о принесённых им книгах – он забыл о них абсолютно со всеми этими заботами и радостями, заполнившими последний год. Он решил немного отвлечься от грустных мыслей, запустил руку под кровать и достал оттуда грязный пакет. Он развернул его и вынул первую попавшуюся книгу.

«Ден Росс. Наномедицина: за и против. 2044».

Лу открыл на произвольной странице и начал читать.

«…не стоит забывать также, что нанороботы – это прежде всего приборы, необычайно чувствительные к внешним магнитным и электрическим воздействиям. Мы все знаем, что у компьютеров случаются сбои, вызванные как аппаратными, так и программными ошибками. Разрабатывая такие механизмы, нужно принять все возможные меры для их защиты от внешних воздействий, но, обращая ваше внимание на размер наноробота, смею заверить, что подобная защита слишком громоздка и не подойдёт для такого рода искусственных организмов…»

Лу словно ударило молнией. Он резко вскочил с кровати и посмотрел на календарь: наступило четырнадцатое августа две тысячи четырнадцатого года. Лу издал низкий стон.

«Чёрт возьми! Как я сразу не догадался! Когда пролетал Апофис, испытания препарата были заморожены до решения президента об испытаниях на людях. Тогда случились сбои во многих компьютерных сетях, даже экранированных и защищённых. А всего за полтора года до катастрофы с Землёй сблизился изменивший свою траекторию Фаэтон, но к этому времени были привиты уже все! Микроскопические роботы начали уничтожать не больные клетки, а здоровые! Не сразу, постепенно. И в один прекрасный момент предел ошибок был исчерпан, и случился разрушительный сбой, тогда, четвёртого ноября, и всё население в один миг было уничтожено своими же спасителями… И чёрная пыль – это переработанный прах людей».

Он схватил трубку и набрал номер Генри.

Тот подошёл не сразу.

– Алло.

– Генри! Генри! Не отправляй…

– О, Лу, привет! Я отослал отчёт, буквально десять минут назад. И знаешь, как я назвал того несуществующего учёного? Стивен Розберри, в честь моего дедушки.

 

Незнакомцы

Серые стены. Серый потолок и серый пол. Нет ни входа, ни выхода. Нет ничего, только пустота. Нет видимых источников света – но окружение различимо достаточно отчётливо. На полу без сознания четверо – трое мужчин и женщина – в длинных белых балахонах. Тишина давит настолько, что закладывает уши. Ни одного звука. Ни одной вибрации. Ничего. Мир словно замер. Замер настолько, что невозможно судить, существует ли что-либо материальное там, за пределами этого помещения. Всё, что осталось, – это ровное дыхание людей без сознания на гладком холодном полу. Только по мерному движению грудной клетки сторонний наблюдатель мог бы судить о том, действуют ли здесь законы времени; имеют ли место и смысл здесь законы физики и вообще какие-либо законы. Если бы не дыхание, картинку можно было бы легко спутать со статическим снимком – снимком некоего довольно странного момента жизни этих четырёх человек. Но здесь возникает другой вопрос: может ли быть по ту сторону серого помещения сторонний наблюдатель? Кто хозяин этой комнаты? Один из тех, кто сейчас досыпает последние мгновения на полу? Или кто-то, кто построил всё это? Может, тот, кто собрал здесь всех этих людей? Пока это не имело никакого значения. Пока было важно лишь то, что один за другим каждый из присутствующих здесь начинал обретать сознание; пульс учащался, дыхание становилось всё менее и менее глубоким. Наконец приходили в движение веки – и вот он, потерянный взгляд; он окрашивался нотками страха по мере того, как человек осматривался и пытался осознать события последних нескольких часов своей жизни. Только один вопрос сейчас витал в воздухе, бился о серые стены и, не находя ответа, терялся в вязкой пустоте: «Где я?»

Первым неуверенно поднялся на ноги невысокий коренастый мужчина: его лицо было покрыто многодневной жёсткой щетиной, его руки выдавали в нём человека, привыкшего к постоянной тяжёлой физической работе. Возраст его определить было довольно сложно – с одной стороны, это морщины вокруг глаз, это насыщенный пережитым глубокий взгляд; а с другой – лёгкость в движениях и нерушимая осанка.

Он постоял минуту в смятении, затем осмотрелся и медленно подошёл к девушке, лежащей в нескольких шагах впереди, ближе к центру помещения. Она уже открыла глаза и теперь, очевидно, пыталась обнаружить рядом с собой хоть что-то знакомое, хотя бы намёк на то, что всё это происходит на самом деле, а не является сном внутри другого кошмара.

– Вы в порядке?

Она села на полу, убрала непослушную чёлку, непонимающе и недоверчиво посмотрела на незнакомца.

– Кто вы?

На вид ей было двадцать: пышные светлые волосы спускались чуть ниже плеч; черты лица указывали на волевой характер независимой и сильной женщины.

– Меня зовут Оскар. Вы помните, как оказались здесь? Как вас зовут?

– Диана, – ответила она и встала во весь рост, – нет. Я была дома, затем… кажется, прилегла и проснулась только что.

Она огляделась.

– Где мы? Что произошло?..

– Я задаю себе тот же вопрос. Я попал сюда так же, как и вы: вот я дома, а в следующий момент я открываю глаза в этой комнате.

Тихий стон человека возле противоположной стены прервал их разговор. Он, опираясь о гладкую поверхность, пытался подняться на ноги. Оскар и Диана, не сговариваясь, помогли ему и отошли на шаг.

Он сжал виски и с трудом произнёс:

– Оттащили бы меня на кровать, что ли, тоже мне, друзья… Я что, опять всё веселье пропустил?

Мужчина поднял взгляд. Это был худощавый и высокий молодой человек – на вид около двадцати пяти, с бледным лицом и заметными синяками под глазами. Судя по исходившему от него запаху и пространным жестам, он ещё не до конца понимал, закончилась вечеринка или нет.

– Что-то я вас не помню, – он попытался погладить волосы девушки, но его рука тут же была отброшена назад. – У-у-у, тебя бы я запомнил наверняка, – он криво улыбнулся, – ты что, одна из тех подружек Китти?

– Как твоё имя? – серьёзно спросил Оскар.

– А ты что, коп что ли? – парень одарил его презрительным взглядом.

– Оставь его, – тихо произнесла Диана, отвернулась и зашагала прочь.

– Э-э-эй, детка, ну куда…

– Заткнись и научись вести себя при девушке, – посоветовал Оскар, – приди в себя для начала.

Тот пожал плечами и окинул взглядом помещение.

– Сколько времени? Где все? Что я делаю в этом подвале? – он продолжил уже про себя. – Так и знал, не надо было мешать текилу с пивом…

– Вряд ли ты ещё на своей вечеринке, – Диана обернулась, – никого из нас туда не приглашали по крайней мере. Ты помнишь, как попал сюда?

– Я вообще мало что помню про последние пару дней, – засмеялся парень.

– И как тебя зовут? – поинтересовался Оскар.

– Рори. Вы мне так и не ответили. Вы кто такие?

– Моё имя Оскар, эту леди зовут Диана.

Парень хмыкнул.

– Оскар. О’кей, Оскар, есть идеи? – он перевёл взгляд на Диану и на секунду замолчал. – Ребят, вы что, серьёзно? – насторожился он. – Если вы хотите меня разыграть, то…

– Посмотри вокруг, – Диана обвела рукой помещение. – Это похоже на шутку? Где двери? Где окна? Где хоть что-нибудь?

– Бред какой-то! – Рори сделал несколько шагов вдоль стены. – Так не бывает! То есть бывает, но только в кино.

– А теперь это происходит с нами. Здесь и сейчас, – девушка склонилась над единственным из присутствующих в этой комнате, кто до сих пор находился без сознания.

– Нам нужно выяснить, почему мы здесь, – Оскар сделал несколько шагов в сторону Дианы. – Что с ним?

– Всё в порядке, он просто крепко спит, – Диана поднялась и отряхнула руки, – он скоро придёт в себя.

– А ты откуда знаешь? – спросил Рори.

– Я врач.

– Теперь я спокоен, – он с силой пнул твёрдую стен. – Такое ощущение, что мы в больнице, судя по нашему прикиду, – продолжил он, разглядывая свою одежду. – То есть мы не в Канзасе?

– Я не представляю, что это за место, – сказал Оскар.

Рори задрал голову и начал вращаться на месте.

– Эй! Вы там! Это какое-то дурацкое шоу?! Покажитесь, где вы камеры прячете?! – он сел на пол и облокотился о холодную стену.

– Ты сейчас с кем говорил? – Оскар оглядел потолок.

– С продюсерами, операторами, монтажёрами – не знаю, кто там сидит, – он встретил непонимающий взгляд Оскара. – Ну телек, интернет, реалити-шоу, – начал перечислять Рори глядя ему в глаза: казалось, Оскар не понимал, о чём идёт речь. – Ты в какой глуши живёшь, эй? У тебя же наверняка есть телек! У всех есть телек. И мобильник. Ну навигатор, на худой конец.

В конце концов Рори махнул рукой и обратился к девушке.

– Диана, ну хоть ты-то нормальная?

– Реалити-шоу так не делаются, – сказала она и села.

– Ну значит это грёбаный маньяк, ещё лучше, – констатировал Рори. – Никто с собой покурить не взял? – он встретил лишь твёрдые взгляды. – Никакого от вас толку. Я бы не прочь перед смертью. Вы тут туалет не замечали? Если нам здесь торчать, то не помешало бы. Я, конечно, могу и в углу, но мистеру этикет это вряд ли понравится.

Повисла тишина. Оскар мерил широкими шагами помещение: получалось десять от стены до стены.

– Нет, я так не могу, – не выдержал Рори и снова встал. Затем повернулся к ним спиной и сделал пару шагов. – Что, так и будем стоять, пока смерть не разлучит нас? Давайте разнообразия ради разбудим нашу спящую красавицу, что ли.

– Рори, – позвала Диана.

– Вдруг это он всё устроил?

– Рори!

– Может, он знает, какого чёрта мы все здесь забыли.

– Рори, он очнулся.

Парень повернулся и встретил затуманенный взгляд четвёртого гостя: он только открыл глаза и ещё не успел понять, что происходит вокруг. Диана уже помогла ему сесть, а Оскар остановился на полпути, с любопытством взирая на эту сцену.

Четвёртым оказался среднего роста мужчина с длинными прямыми волосами и острыми чертами лица. Он носил небольшую аккуратную бородку, и волосы его были убраны назад.

Несколько секунд он ещё пребывал в подобии лёгкого ступора, но по прошествии этого времени взор его прояснился, и он без посторонней помощи поднялся, оглядывая присутствующих. По мере того как он осознавал происходящее, его взгляд наполнялся всё более недоумением, смешанным со злостью.

– Какого?! – мужчина быстро встал, и это получилось не очень удачно: он едва успел ухватиться за стену, чтобы не упасть. – Вы! Не смейте ко мне подходить! – он вытянул руку в сторону остальных. – Меня будут искать, вам не удастся…

– Спокойней, – Диана подалась вперёд. – Никто не собирается причинять вам вред. Поверьте, мы такие же пленники, как и вы. Посмотрите на нас, разве мы похожи на преступников?

Оскар тоже подошёл ближе. Незнакомец отстранился и недоверчиво посмотрел на стоящих перед ним. Страх в глазах постепенно угасал.

– Что это за место? Кто вы? – уже спокойнее спросил он.

– Мы, как и вы, проснулись здесь всего лишь несколько минут назад. Меня зовут Оскар, это Диана, – он указал на девушку, – а этот невоспитанный юноша – Рори.

– Тебя как зовут? – вмешался последний.

– Это что, очередной тест? – голос незнакомца был твёрд и серьёзен. – Могли бы предупредить, я думал, что я прошёл все.

– Тест? – вмешалась Диана. – Боюсь, что нет. Никто из нас не знает, как и почему попал сюда. Будет лучше, если мы познакомимся и попробуем выбраться вместе. Оскар уже представил меня.

– Линделл.

– Это название стирального порошка, имя или фамилия? – ухмыльнулся Рори.

– Не обращайте на него внимания, – Оскар встал между ним и новым гостем. – Он несёт всякую чушь и говорит кучу бессмыслицы. Наверное, результат шока.

– Слышишь, я тебя психологом не нанимал, – Рори сделал шаг вперёд, – ещё немного, и результат шока будет у тебя.

– Ну попробуй посметь, – Оскар повернулся к нему лицом.

– Стоп-стоп-стоп! – Диана подбежала к ним вплотную и отвела Оскара чуть в сторону. – Нам только драк здесь не хватало! Мало неприятностей? – она повернулась к Линделлу. – Ты помнишь, как попал сюда?

– Я лёг спать и проснулся уже здесь, – он пожал плечами и оглядел стены, – обычный день, я сдал последний зачёт и хотел хорошенько отоспаться.

– То есть никто реально не представляет, что мы тут делаем? – риторически вопросил Рори.

Ответа не последовало. Диана пригладила волосы и огляделась.

– Давайте мыслить логически, – рассудительным тоном начала она. – Кто бы нас сюда ни затащил, у него должна быть причина.

– Ха, маньяк с причиной! Ты много таких видела? – хмыкнул Рори.

– Она права, – вмешался Линделл, – если нас намеренно держат здесь, значит, преследуют какую-то цель.

– Может, дело в нас? – предположил Оскар. – Может, у нас есть общий враг? Ведь что-то должно нас связывать? Я имею в виду, почему именно мы? Этому должно быть объяснение.

– Я бы закончил разглагольствовать и начал думать, как нам отсюда выбраться, – Рори сел, прислонившись к стене.

– Нам будет легче, – проигнорировала его реплику Диана, – если мы узнаем друг друга лучше. Оскар прав. Нас должно что-то объединять.

– Предлагаешь устроить встречу пациентов? – Рори сменил тон на шуточный. – Привет, меня зовут Рори, и я алкоголик.

– Может, ты перестанешь ёрничать и поможешь?

– Только после вас.

– Если мы расскажем о себе, хуже не станет, – согласился Оскар. – Могу начать я.

Под молчаливое согласие он продолжил:

– Моё имя Оскар, я родился в семье фермера, мне тридцать два года. Живу в пригороде Денвера на ферме, что досталась мне от отца. Наша семья переехала туда из Карбондейла в поисках лёгких денег. Иногда удаётся подработать на шахтах, а так… я совершенно обыкновенный человек.

– И никаких врагов, никаких сумасшедших долгов, ничего такого? – спросил Линделл.

Оскар покачал головой.

– Я живу вдалеке от больших городов, вокруг попросту ничего не происходит.

– Многообещающе, – усмехнулся Рори, – ну теперь я внесу немного разнообразия. Мне двадцать три года, я почти окончил колледж в своё время, работаю то тут, то там понемногу. Живу в северном Канзасе, родители в южном, мы не особо общаемся. Мама преподаёт биологию, отец последний раз, когда я его видел, был не в состоянии разговаривать. Врагов тьма, друзей… мне кажется, это примерно одно. С меня взять нечего, поэтому официально заявляю, что я здесь по ошибке.

– Вряд ли кто-то из нас здесь по ошибке, – покачала головой Диана. – Ну теперь моя очередь. Я работаю медсестрой в госпитале Белтона. Живу одна. Сломала руку в детстве, катаясь на роликах. Больше даже не знаю, что сказать… Ну а ты, Линделл, – девушка повернулась к последнему из троих мужчин, – что в тебе особенного?

Он отошёл от края стены и подошёл ближе к остальным.

– Ничего. Мне двадцать пять, я закончил высшее лётное училище…

– О, да ты у нас лётчик? – Рори хлопнул в ладоши.

– Мне скоро улетать. Далеко. Я прошёл отбор в группу добровольцев, это большая удача. Живу один на съёмной квартире. Единственное, что во мне необычного, – это группа крови. У меня четвёртая.

– Лётчик? – удивлённо спросил Оскар. – Это что за профессия?

– Ты вообще тёмный или прикидываешься? – засмеялся Рори. – Такие штуки с крыльями в воздухе железные, они ещё гудят так, – он изобразил звук. – Вот лётчик – это тот, кто у штурвала в этой консервной банке с перьями сидит.

– Не совсем так, – перебил Линделл, – я учился пилотировать межпланетные корабли, а не гражданские самолёты.

По недоумённому взгляду остальных он понял, что сказал что-то не то.

– С меня хватит! – Оскар первый нарушил тишину. – Если это розыгрыш, так и скажите! Кто только придумал всю эту чушь?! Сначала телек, монтажёры какие-то, теперь ещё и капитаны воздушных кораблей! С ума сойти, у кого-то слишком больное воображение!

– Стоп! – Диана резко прервала его монолог. – Подождите-ка. Линделл, куда тебе предстоит лететь?

– На Марс, там заканчивают обустройство первой постоянной колонии… – растеряно ответил он.

Девушка кивнула.

– Оскар, а ты слышал что-нибудь про интернет, самолёты, видеокамеры, компьютеры?

– Может, хватит? – он был на уже грани. – Это уже не смешно, что за бред?

– Я родилась в две тысячи восемьдесят седьмом году, – выпалила Диана.

Рори замер на месте. Оскар пытался что-то сказать, но голос его не слушался. Линделл изумлённо посмотрел на девушку.

– Судя по вашей реакции, я поняла всё правильно. Мы не назвали самого главного – даты своего рождения.

– Ты хочешь сказать, что… Нет! – отрезал Рори. – Бред это всё! Тебя специально подослали, чтобы…

– Две тысячи сто шестьдесят восьмой, – ровным голосом прервал его Линделл.

– Тысяча, – Оскар прокашлялся, – тысяча восемьсот пятьдесят первый.

Рори замолчал и медленно опустился по стене, затем на секунду спрятал лицо в ладони.

– Тысяча девятьсот девяносто второй, – тихо произнёс он. – Какого чёрта здесь происходит?

От его вызывающего тона теперь не осталось и следа.

– Этого не может быть, – Линделл выразил вслух мнение всех присутствующих без исключения. – Но либо каждый из нас отличный актёр и дурачит остальных, либо это правда.

– Но это сейчас происходит, с этим ничего не поделаешь, – к Оскару возвращалось самообладание. – Что мы имеем?

– Кто-то вытащил каждого из нас из своего времени, – продолжила за него Диана, – и собрал вместе в этой комнате. Здесь нет дверей, здесь нет окон, здесь нет ничего, кроме этих стен. Никто из нас не отличается чем-то сверхъестественным или экстраординарным. Все мы – обычные люди для своего времени. Осталось только понять, чего от нас хотят.

– Мы вернулись к тому, с чего начинали, – изрёк Линделл.

– На всё про всё у нас не больше двух дней, – грустно усмехнулся Рори.

– Почему? – спросил Оскар.

– У нас нет воды. Через два дня мы не сможем даже рта раскрыть, не говоря уже о том, чтобы о чём-то рассуждать. Через три-четыре дня мы умрём.

– Тебя из крайности в крайность бросает, – заметила Диана. – То кричишь, смеёшься и размахиваешь руками, то пророчишь всем смерть через три дня.

– Во-первых, это не я пророчу, а так оно и есть: ты доктор и должна знать всё это лучше меня. Ну а во-вторых, до сего момента весь этот цирк мне, по крайней мере, представлялся чем-то вроде похищения, правительственного эксперимента или, на худой конец, игрой психопата. То есть это было на Земле и в моём мире. А теперь я даже боюсь делать догадки, где мы и… когда мы. И что за этими стенами? Я не удивлюсь, если ничего. Раньше я мог надеяться прогрызть этот потолок своими зубами и выбраться на солнечный свет – не важно где, хоть в Австралии – или мог надеяться на помощь полиции, или, на худой конец, случайного прохожего. Ну а сейчас мы одни, и никто нам помочь не сможет.

– Ну а вдруг тут тоже есть… Люди, полиция, кто-нибудь? – предположил Оскар.

– Мы даже не знаем, в каком времени находимся, не говоря уже о месте, так что едва ли бравые копы высадятся на вертолётах на этот куб и начнут высверливать нам выход на потолке.

– И что нам остаётся? – задал риторический вопрос Линделл.

– Остаётся сделать то, что от нас хотят они. И надеяться, что в их планы входит наше освобождение.

– Осталось понять, что, – невесело усмехнулась Диана, затем продолжила уверенно: – Нас должно что-то объединять.

– Ты правда так думаешь? – усомнился Рори.

– А по какому принципу тогда нас всех выбрали?

– Рассказать? Случайным образом – раз; по психологической совместимости или другому подобному бреду – два; потому, что у нас вместе получается такой набор профессий, а не иной – три; потому, что у нас разные характеры, такие, какие нужны им для эксперимента – четыре; по…

– Спасибо, Рори, я поняла, – девушка прервала его жестом.

– И всё-таки, – вмешался Оскар, – я считаю, что Диана права. Они не должны давать неразрешимых загадок.

– И с чего ты предлагаешь начать? – спросил Линделл.

– Нужно один за одним постепенно отбрасывать все варианты. С профессиями, к примеру, мы более или менее разобрались – одним вариантом меньше, тут у нас ничего общего.

– Может, семья? – предположила Диана, – Это то, что окружает нас постоянно, может, мы здесь найдём зацепку? Я не замужем, детей у меня нет. Я уехала из Реймора учиться в колледж и обосновалась в Белтоне. Пока снимаю жильё, но планирую обзавестись своим – тогда можно будет подумать и о семье. Отец занимается ремонтом робототехники, мама по образованию журналист, сейчас ведёт свою колонку в местной газете, работает в основном на дому.

Она замолчала.

– Я про своих уже рассказал, – сказал Рори. – Живу один, ни детей, ни жены, и как-то желанием не горю.

– У меня есть девушка, – начал Линделл, – мы встречаемся не так давно, но… я люблю её. И она меня, – его взгляд погрустнел. – Жить вместе пока не получается, тут ещё этот Марс… Если коротко, то я тоже пока человек не семейный.

– А ты, Оскар? – Диана обратилась к мужчине. – У тебя есть семья?

Он смотрел будто сквозь собеседников, сейчас его взор словно пребывал где-то очень далеко отсюда.

– У меня есть дочь, – он на секунду закрыл глаза, – Это долгая история.

– Расскажи нам, вдруг это важно, – Линделл подошёл ближе. – Сейчас может иметь значение любая деталь.

Оскар помолчал секунду, вздохнул и начал:

– Несколько лет назад я познакомился в городе с одной девушкой. Её звали Эвелина Холл. Мы полюбили друг друга с первого взгляда. Всё это было похоже на какую-то сказку или наваждение. Она была из богатой семьи, её отец, Джереми Холл, владел двумя угольными шахтами в окрестностях и несколькими лавками в других городах. Мы старались всё скрывать, но он узнал о нас и, конечно, был в ярости в тот день. К тому моменту Эвелина уже носила нашу дочь, и это была самая большая наша тайна. Кроме нас, об этом никто не знал. Её отец устроил скандал. Он говорил о том, что девушке с таким наследием негоже путаться с грязным фермером, что она позорит честное имя Холлов… и ещё много чего в таком духе. Она мне рассказывала это в нашу последнюю встречу. В конце концов, Эвелина даже хотела уйти из дома, но… я не знаю, что там произошло, однако уже на следующий день они уехали. Никто не мог сказать, куда. Он просто увёз свою дочь в другой город, подальше от меня. Я постоянно пытался её отыскать. Я спрашивал всех и каждого, я объездил все города, до которых смог добраться. Джереми Холл знал своё дело. Он позаботился о том, чтобы я не смог найти никаких следов. Наверное, помогли его деньги и связи. Я жил мыслями о том, что найду её, что мы будем снова вместе. Так прошли годы. Спустя четыре весны я оказался на пути в Плезант Хилл по своим делам, и там, по дороге познакомился с молодой девушкой. Мы разговорились, и оказалось, что ей знакома фамилия Холл. Подруга матери её знакомой была несколько лет служанкой в этой семье. Я уже хотел узнать адрес владения Холлов, но она поведала мне историю, после которой надежда найти Эвелину и мою дочь снова казалась призрачной. Как стало понятно из её слов, Эвелина выносила моего ребёнка – именно тогда я узнал, что это девочка, – несмотря на все угрозы отца. Когда же Флоренс появилась на свет, он приказал служанке отнести ребёнка – так, чтобы никто не узнал. Он запугал женщину до такой степени, что и через три с половиной года она не могла сказать, куда и кому отнесла новорождённую. Её уволили на следующий день, а сами Холлы тут же переехали в другой город. В какой, снова не мог сказать никто.

Оскар замолчал. Диана смотрела на него – тем взглядом, который может принадлежать только женщине: полным сочувствия и сопереживания.

– Это так… несправедливо, – сказала она тихо. – Ты обязательно найдёшь их. И Эвелину, и Флоренс.

– Я никогда не теряю надежды, хотя и понимаю, что с каждым днём это становится всё сложнее. Они отдаляются всё больше, и в конце концов Эвелина уже не сможет вспомнить моего лица. А моя дочь меня так и не узнает. Мне невыносимо больно думать об этом. Если бы я только мог быть рядом с ними…

Наступила тишина. Было видно, что Оскар изо всех сил сдерживает свои эмоции. Диана села рядом и обняла его за плечи. Линделл был погружён в свои мысли. Казалось, где-то глубоко в душе его переполняют сильные чувства, он переживал на этих словах что-то глубоко личное.

– А что у тебя за история с девушкой? – решился вмешаться Рори.

– Не думаю, что это относится к делу, – сухо ответил он.

– Значит, история Оскара относится, а твоя нет? Рассказывай.

Линделл встретил заинтересованные взгляды и вздохнул. Он явно не хотел озвучивать свои переживания.

– Я и Эмма, мы встречаемся несколько месяцев. Она живёт с родителями, я, как уже говорил, своего угла не имею, поэтому мы хотели найти способ жить вместе… Но, как всегда, всё упирается в деньги. Я зарабатываю не много и не могу позволить себе этого. А тут набор в эту группу среди наших выпускников… Одним словом, пообещали хорошие деньги, и я согласился. Не думая. Не верил, что пройду, но… понимаете, это билет не на пикник, это дорога длиной в семь лет, и я… осознал это только после того, как мне сообщили о том, что я прошёл. Я не могу взять Эмму с собой. Я могу отказаться, но тогда буду и дальше сидеть на гроши и пытаться пробиться по специальности. Это ужасно сложно, так как не очень уж много рейсов совершают такие корабли: дай бог несколько в год. Это мой шанс, это большая удача, каждый хотел бы оказаться на моём месте, но… я просто не представляю, что мне делать. Эмма пока не знает, я понятия не имею, что ей сказать.

– Парень, – уверенно перебил его Оскар, – я последние несколько лет только мечтаю о том, чтобы Бог предоставил мне такой выбор; чтобы я мог сам решить, остаться мне с Эвелиной или нет – и клянусь небесами – я, не раздумывая, выберу её! Какие бы золотые горы мне ни обещали. Не делай того, о чём будешь жалеть и о чём будешь корить себя всю свою оставшуюся жизнь. Если ты любишь её – оставайся! Вы найдёте деньги, вы решите все проблемы и преодолеете все трудности, главное – будьте вместе. Подари себе жизнь, которой лишился я. Ты пока можешь не осознавать этого, но поверь мне, я прошёл через расставание, через всю безысходность и боль. Я хочу, чтобы ты выбрал счастье, а не далёкую выгоду.

На глазах Линделла выступили слёзы. Он быстро вытер их белым рукавом и кивнул.

– Сейчас, здесь, не имея понятия, вернусь ли я вообще домой, многое понимаешь и на многие вещи начинаешь смотреть по-другому. То, что казалось не важным, незначительным, сейчас, наоборот, выходит на первый план. И я понимаю, чего бы я лишился согласись я лететь. Теперь понимаю. Это чувство преследовало меня с того самого момента, как я очнулся здесь, но твоя история, Оскар, помогла мне на многое открыть глаза. Я думал об этом, пока ты рассказывал, как самоотверженно ты искал Эвелину, как даже спустя годы ты не теряешь надежды увидеть её, – и понимаю, что на твоём месте могу оказаться и я. И это зависит только от меня, больше ни от кого.

– Я рад это слышать, – улыбнулся Оскар. – Правда. И я верю, что ты примешь верное решение.

Линделл улыбнулся впервые за этот день.

– Ну что, – решился вмешаться Рори, – я понимаю, душещипательные истории у нас закончились? И не похоже, чтобы у нас у всех были какие-то однотипные семьи. Будем дальше думать или как?

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты бездушный эгоист? – в сердцах сказала Диана.

– Постоянно, – Рори не стал принимать её выпад всерьёз, – просто я считаю, что все эти истории из жизни в стиле мыльной оперы не относятся к делу, а мы не в том сейчас положении, чтобы устраивать собрание сочувствующих друзей. Нам нужно как можно быстрее понять, чего от нас хотят. Мне, если честно, здесь торчать надоело, и я мечтаю принять ванну и посмотреть телек.

– Ты просто никогда не любил, – возразил ему Линделл.

– О, и я надеюсь, что старушка судьба убережёт меня от этой болезни! Влюблённые люди становятся глупыми, нелогичными, сумасшедшими, невнимательными и постоянно витают в каких-то облаках. Потом начинаются проблемы, подозрения, эта ревность чудовищная, и человек превращается в злобного карлика, которого раздражает всё вокруг. А затем расставание и несчётные дни, недели или месяцы хандры, депрессии и вечеров в баре. Тут к чёрту летит работа, друзья – потому, что терпеть тебя такого вряд ли кто согласится – у тебя нет денег, ты заросший, небритый, похож на того бомжа, что у тебя в переулке возле дома; ну а когда тебя отпускает наконец, то всё надо начинать сначала: хотя бы бриться. И ты снова человек – пока опять не заболеешь этим недугом.

– Мне искренне жаль, что ты видишь всё именно так, – пожала плечами Диана. – Любовь – это лучшее, что может случиться с человеком. Это счастье. И как только ты встретишь её, ты тут же забудешь обо всех своих словах, – девушка повысила голос. – Ты говоришь так, потому что несчастен. Потому, что не знаешь, как полюбить, – но ты хочешь этого, а логикой и страшилками только прикрываешься, чтобы как-то себя оправдать. Это как ребёнок, который говорит друзьям, что не любит море, когда его спрашивают, лишь потому, что никогда его в глаза не видел. Как ты можешь говорить такие вещи?!

Диана резко замолчала, переводя дух. Рори, к удивлению остальных, не стал ей отвечать. Он промолчал.

– Ладно, сейчас не время спорить, – Оскар решил разрушить неловкую тишину, что окутала всех. – Давайте не будем ругаться и подумаем вместе, что нам нужно сделать, чтобы нас вернули обратно.

Рори подошёл к ближайшей стене и сел, облокотившись. Диана молчала и старалась как-то подавить в себе нарастающее чувство неловкости, она не хотела так накидываться на Рори; но дело было не только в нём и его вызывающих словах; немаловажную роль сыграло постоянное напряжение и стресс, испытываемый девушкой с самого момента пробуждения. Она просто сорвалась.

Оскар пожал плечами и тоже отошёл. Разговора сейчас не получалось.

– Мы все живём в окрестностях Канзаса, – неожиданно сказал Линделл.

– Точно! – оживился Рори; он был рад вернуться снова к насущному вопросу, – Но что это нам даёт?

– Это уже что-то. Диана, ты сказала, что раньше жила в Рейморе?

– Да, пока не уехала учиться.

– У нас там когда-то был дом. Но его уже давно продали.

– Белтон, Реймор, Плезант Хилл, Карбондейл… – вслух размышлял Рори. – Это всё почти рядом. В некоторых из этих городов я даже бывал.

– Это уже интересно, – согласился Оскар, – но что это может значить?

– Возможно, ничего, – Диана задумчиво посмотрела в сторону, – Линделл, расскажи о Рейморе. Это пока самое явное совпадение.

– Ну, – начал он, – я многого не знаю, родители продали этот дом, когда я был ещё совсем ребёнком. Хороший, добротный, правда очень старый; на ремонт бы ушло, наверное, больше денег, чем стоил бы новый. На южной улице Франклина, семьсот четыре.

Диана потрясённо посмотрела на Линделла.

– Не может быть, – прошептала она.

– В чём дело? – встревожился Оскар.

– Это… это дом, в котором я родилась. Это наш фамильный дом. Дом Кенистонов.

– Что ты сейчас сказала? – выкрикнул Рори, на долю секунды опередив Линделла. Диана опешила.

– Я… я родилась в этом доме…

– Нет, как твоя фамилия? – уже спокойнее спросил он.

– Кенистон. Диана Кенистон.

– Не может быть! – на этот раз не выдержал уже Линделл.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – перебил их Оскар.

– Как тебе сказать? Меня зовут Рори Кенистон.

– Линделл Кенистон.

– Вы что, – Оскар поочерёдно указывал на каждого из троих, – однофамильцы все?

– Меня бы вполне устроило такое объяснение, если бы не дом, – возразила Диана.

– Так, давайте по порядку, у меня мозги кипят уже, – Рори схватился за голову. – Значит ты, – он повернулся к Линде, – утверждаешь, что Линделл родился в твоём доме.

– Да, но много лет спустя.

– И этот дом всегда принадлежал вашей семье.

– Да, – хором ответили Диана и Линделл и изумлённо переглянулись.

– А почему я не знаю ни про какой дом? – справедливо поинтересовался Рори.

– Вероятно, его построили позже, – предположил Оскар.

– Я не знаю точно, когда, но дом построили мои бабушка и дедушка, – ответила Диана.

Рори что-то быстро прикинул на пальцах.

– Моя внучка или внук, – обречённым тоном произнёс он, – Всё-таки я женюсь.

– Получается, внук Рори построит дом, в котором родится Диана спустя много лет, – рассудил Линделл, – после чего там же на свет появлюсь я, и прапраправнуки Дианы, то есть мои родители, наконец продадут его.

– Поверить не могу, – потряс головой Рори, – мы так спокойно об этом рассуждаем, словно о погоде за семейным обедом, – он осёкся получившейся игрой слов.

– Я уже ничему не удивляюсь, – констатировала Диана.

– Это всё хорошо, но причём тут я? – задал справедливый вопрос Оскар. – Моя фамилия Дейвенпорт, и ни к какому дому я отношения не имею. Я вообще иногда с трудом понимаю, что вы говорите. Особенно ты, – он кивнул на Рори.

– Не может быть, что ты не связан никак с… с Кенистонами, – сказала Диана.

– Если только… – медленно произнёс Рори, – нет, не бывает так.

– Если что? Не томи, – нетерпеливо сказал Линделл.

– Если только Флоренс не наша прапрасколько там ещё пра-? бабушка.

– У меня голова кружится, – Оскар сел на пол.

– Нет, ну как так можно! Я говорю со своим давно почившим прадедом!

– Эй, я бы попросил! – возмутился Оскар. – Если ты не заметил, я ещё жив.

– Ну это как посмотреть, – засмеялся Рори, – точнее, когда.

Он залился громким смехом.

– Мы его теряем, – не выдержала Диана.

Они молчали до тех пор, пока Рори не затих, вытирая слёзы рукавом своего балахона.

– А ведь если бы Эвелина осталась со мной, всё могло бы сложиться иначе, – в глазах Оскара снова читалась грусть. – У вас бы был большой дом, своя земля, своё дело…

– Может быть, ты её ещё найдёшь… – с надеждой сказал Линделл.

– Кто-нибудь из вас что-нибудь слышал о ферме в Денвере? Нет? Вот вам и ответ.

– Могло случиться всё что угодно, – возразила Диана, – мало ли, продали например… Возможно, твои дети, и тогда Рори может просто не знать о том, что она была.

– Может быть и так. Мне остаётся только жить с этой надеждой.

Диана подошла к мужчине и крепко его обняла.

– Я горжусь, что у меня такой классный дед! – на её глазах выступили слёзы.

– Эй, а как же я?! – шутливо сказал Рори и подошёл ближе. – Я тоже твой дед, если на то пошло!

Диана освободила одну руку и обняла его. Линделл подошёл молча и замкнул круг.

Яркая вспышка в одно мгновение ослепила всех четверых, и через секунду комната была уже пуста. Стены подёрнула рябь, и конструкция исчезла в непроглядной тьме вслед за ними вместе с пустотой, что её окружала.

– Как думаешь, получилось? – спросил мужчина средних лет в видавшем виды сером от времени длинном халате.

Второй находившийся в узкой заставленной гудящими приборами комнате пожилой человек отвернулся от широкого экрана и посмотрел на него.

– Это был единственный шанс, и мы использовали его. Если Линделл останется, Эмма не познакомится с Гордоном, не сядет к нему в машину и останется жива. У них будут дети, и четвёртая группа крови отца поможет стабилизировать антитела. Ну а дальше сам знаешь.

– Может, стоило доработать технологию и перенести к нам саму Эмми? Взять у неё кровь…

– Мы уже говорили об этом. Мы на карантине уже не один год, ты не забыл? Три года мы при помощи нашей программы искали по всем базам человека с составом крови, подходящим под описание. Нам ещё крупно повезло, что сохранились данные об Эмми и что она жила не в эпоху паровых машин, где никто и не догадывался, что такое антитела и гены. У нас осталось запасов на три месяца, и помощи ждать неоткуда. По ту сторону от нашего грязного куска камня только пустота, до ближайшей колонии два световых года… Я уверен, что и она теперь пуста. Да что я тебе рассказываю. У нас нет столько времени, и мы пока не можем контактировать с перенесёнными. Забыл, где они находились всё это время?

– Это больше по твоей части, – мужчина взял остывший кофе. – Я помню только что-то про пространственно-временной пузырь в каком-то там измерении и твою аналогию с одним мыльным пузырём, раздутым на границе другого побольше.

– Суть ты схватываешь.

– И как мы узнаем, что наш план сработал?

– Что ты говоришь? – детский голос заставил мужчину слегка вздрогнуть.

– Я о чём-то задумался, мой ангел, – улыбнулся он и обнял дочку.

– О чём?

– Я уже не помню, значит, какая-то мелочь.

Яркий свет бил из окна напротив, сквозь приоткрытые окна доносилось мелодичное пение птиц. Тонкие шторы едва заметно колыхались на лёгком тёплом ветру.

– Я рассказывала, что у нас сегодня было в школе, – девочка с важным видом уселась напротив отца, – ты слушал?

– Да, конечно, малышка, – улыбнулся он.

– Ну вот, а потом миссис Кармоди рассказывала нам о пан… падн…

– Пандемии, – подсказал папа.

– Да, о пандемии. Она рассказывала, что восемьдесят лет назад какой-то корабль прилетел на Землю с далёкой планеты и принёс страшную болезнь. Другие корабли разнесли её по всем-всем планетам, где есть города, и что очень много людей не смогло вылечиться. Ещё говорила, что когда-то очень давно, когда никто ещё не летал к другим звёздам, жил какой-то человек, которому природа дала лекарство от этой болезни. Это лекарство было у него в крови, и что его дети тоже несли в себе это лекарство, а так как это было очень давно, то сейчас у многих-многих людей оно уже есть. И что благодаря этому учёные смогли создать лекарство для тех, у кого в крови его нет.

– Это называется наследственностью.

– Вот, и что если бы у этого человека не было бы детишек, то заболели бы все, и везде было бы пусто, и у меня бы не было даже тёти Джанин и дяди Рональда.

Мужчина почувствовал, как по его щекам текут слёзы. Он быстро вытер их рукавом.

– Пап, ты что, плачешь? – удивилась девочка.

Он краем сознания зацепил ускользающую, словно чужую, хрупкую мысль. Всего одно слово, значения которого он сейчас не понимал: «получилось!»

– Почему ты плачешь? Не плачь! – дочка крепко обняла отца.

– Я не знаю, детка. Правда не знаю.