Кэйт

В удобном скайте мы летели дружной семьёй в столицу Яшам. Детей наряжала няня, пока меня одевал Алиас. Белая блузка облепила меня, смущая своим глубоким вырезом. Я, поглядывая в него, видела ажурный край бюстгальтера. Но, видимо, это смущало только меня! Алиас вообще улыбался спя в моих грудях. А чего бы там спать, у меня второй размер! Но нет, он глаз не спускал с моих скромных холмиков. Но ужаснее всего была серая юбка, которая и шагу не давала нормально сделать. Про разрез сзади я старалась не думать. Чулки Алиас надевал мне сам, а я сидела и краснела. Ну подумаешь, решила молчать, так как стыдно после секса было с ним разговаривать.

И вот он одевал меня, выговаривая, что капризы мои вернулись, а воспоминания всё не возвращаются. Мне было стыдно, что такой мужчина нянчился со мной как с ребёнком. Он же заказал мне парикмахера на дом, который хотел волосы мои остричь, как было у Берты. Но я поругалась с Алиасом, чтобы не смел из меня лепить сестру. И о чудо! Я победила! Он сдался без боя, просто махнул рукой и отвернулся к окну. Правда, меня всё же подстригли, но не коротко, как было у сестры, а просто концы подравняли. Локоны завили, уложили. Накрасить Алиас разрешил только глаза, никакой помады.

Сам же себе выбрал белую рубашку и тёмно-серые узкие брюки. Волосы зачесаны от висков. На глазах солнцезащитные очки. Выглядели мы замечательно. Это я смогла оценить, когда смотрелась в зеркало в нашей, оказывается, общей спальне. Алиас подошёл ко мне сзади.

— Ты всё ещё дуешься на меня? — тихо шепнул он, наклоняясь к моему уху, отрывая от разговора с Эльзой.

Я медленно повернулась к нему и, закусив губу, несмело покачала головой. Да как тут можно обижаться, когда тебе подарили такой утренний секс, затем дождались из душа, одели, привели в божеский вид, а сейчас везли развлекаться.

В столице был самый большой и очень популярный детский парк. Дети уже не раз были здесь, но они с большим энтузиазмом рассказывали, на каких аттракционах мне непременно следует прокатиться. И стоило мне выйти на парковке, задрать голову, с восторгом оглядывая дворцы и поднебесные башни, как сразу же поняла, что я не выживу! Чего тут только не было. Очень много персонажей из мультфильмов бродили по дорожкам и фотографировались с детьми.

Мы с Алиасом старались не отставать от детей. Я и Эльза пытались выбирать девчачьи карусели, а Генри с папой, как мальчики, больше «стрелялки» и «леталки». Но все мы дружно прокатились на звёздных патрульных кораблях.

Через три часа я была выжата как лимон. Алиас меня выносил на руках. Меня укачало, тошнило, ноги и голова гудели, а живот сводило от голода. Дети продолжили веселиться с няней, которую пришлось вызывать из дома.

Алиас вошёл в скайт, сел, осторожно усадил меня рядом. Я была ему очень благодарна. После того как увидела звёзды на нонарских гонках, поняла, что вся жизнь перед глазами пролетела. Мне дали в руки бутылку с водой. Мои туфли Тамино снял и стал разминать ступни. Я вздрогнула, застонала, нечаянно обливаясь водой от нахлынувшего наслаждения.

— Тихо, тихо, пилота напугаешь, — негромко смеясь, посоветовал Алиас, нисколько не смущаясь.

Мне тоже было не до этого. Щекочущие волны блаженства, пробирающие до мозга костей, накрывали с головой, когда его пальцы массировали подушечку ступни.

— Дорогая, тише, — просил Алиас. А как молчать, когда внизу живота сконцентрировался центр томления? — Зетар, — обратился он к пилоту, — выключи микрофон.

Властная ладонь нырнула под подол юбки. Я ахнула, села, пытаясь отодвинуться.

— Не двигайся, — приказал альбинос.

Я замерла, но руками пыталась убрать его ладонь со своего бедра. Но мужские пальцы тянули за собой и край чулка. Улыбка на губах манаукца была коварной и шаловливой.

— Не бойся, — шепнул он, и снял чулок.

Массаж продолжился, а я растаяла окончательно. Достав из минибара вино, он стал мыть им мою ногу! Затем вылизал каждый пальчик, поливая вином. Струи бежали вниз по ноге, мочили сидение, ткань юбки, даже трусики. Я уже пребывала в мире блаженства. Вторая нога также была омыта и вылизана. Боль как рукой сняло! Это невозможно приятно, когда язык проникает между пальчиками.

— Хочу тебя, — тихо произнёс Алиас, и я была с ним согласна. Хочу. Сама хочу, сильно болит всё внизу живота. — Но нельзя, — я замерла, удивлённо моргнула, — дети возвращаются.

Я ахнула и села прямо, поправляя одежду. Чулки схватила, но Алиас их отобрал и спрятал в карман брюк. Я пересела на сухое место, а бессовестный манаукец подмигнул, глядя на мокрую ткань сидения.

Детей посадили на боковые сидения, объясняя, что вино пролили случайно, хотя шия Гонер, кажется, что-то заподозрила. Она старательно отводила взгляд и просила детей не шуметь. А Эльза не понимала, она хотела рассказать мне, как классно провела время, поэтому села мне на колени. Я же пыталась задрать ткань юбки, чтобы девочка не села на мокрое. К концу поездки я чуть не стала косой. Всё краем глаза следила за Алиасом, на колени которого забрался Генри и ревниво поглядывал на нас с Эльзой.

Домой вернулись в хорошем расположении духа. Тамино так вообще в игривом. Сначала из скайта выпустили детей. Я же ёрзала, не зная, как же мне быть. Как выйти и не опозориться. За меня решил Алиас. Он легко поднял меня на руки и отнёс в спальню под возмущённые вопли детей. Эльза хотела пойти с нами, а Генри ревновал папу ко мне, требуя и его поносить на руках. Но отец из Алиаса строгий, одно короткое «нет» — и дети замолчали, а я, смущённая до ужаса, пыталась прикрыть рукой сырую ткань юбки.

В спальне я сразу бросилась в ванную комнату. Первый раз, когда сюда попала, думала, дверью ошиблась. Всё из белого мрамора, золотые краны, ручки, сушилки. Ванная как маленький бассейн. Душевая кабина — отдельная комнатка. Везде функции, умные программы, которые с тобой общаются, подсказывая, что ты на самом деле хочешь. Я полчаса наслаждалась исследовательским азартом, потом постояла, разглядывая морской пейзаж за арочным окном с широким подоконником.

Но это было утром, а сейчас не до этого было. Голой заскочила в душевую и стала смывать липкие следы вина с бёдер, но Алиас в одиночестве оставлять меня не собирался. Он стоял возле раковины в запачканной рубашке и наблюдал, как я моюсь. А я его не сразу заметила. Мылилась, ругая красноглазых извращенцев, которые соблазняли так, что и монашка не выдержит.

И когда я выпрямилась с губкой в руках, то ахнула, увидев Алиаса, и прикрыла грудь. Улыбка на алых устах подсказала, что этот гад меня подслушивал!

Вспомнив, что он меня уже не раз видел голой, хотела расслабиться, но скованность не отпускала. Поэтому я решила поговорить с ним по поводу расследования. Пора было заняться делом. Как бы мне ни была противна сестра, но нужно всё же найти её.

— Алиас, дай пароль к личным страницам Берты. Я хочу всё же проверить, куда она хотела сбежать.

Взяла шампунь и начала мыть голову, хотя хотела просто смыть вино. Но взгляд манаукца был таким многообещающим, что я не решилась выйти к нему. Точно не отпустит и продолжит то, на чём остановился в скайте.

Тамино смерил меня взглядом, затем вздохнул. Долго смотрел в окно и через несколько минут кивнул.

— А ты упёртая, всегда получала то, что хотела. Шла до конца.

Сравнение с сестрой больно ранило, но я только поджала губы и отвернулась, продолжая мылить волосы. Да, мы похожи, но не во всём. Что-то семейное проскальзывало.

— Так дашь? — недовольно буркнула и стала смывать пену с волос.

Молчание затягивалось. Я обернулась, и рот очередной раз неприлично выдал мой восторг. Да, он знал, какое впечатление производит, и красовался, медленно снимая рубашку, кидая её к моим вещам на полу. Затем стал расстёгивать брюки, насмешливо пронзая взглядом. Белья на нём не было, поэтому я его мужское оружие увидела сразу, стоило брюкам оказаться на бёдрах, а дальше я отвернулась, закусив губу, прикрыв глаза и подставив лицо струям воды. Он пёр на меня, как осадный робот. И я уже не стремилась его остановить. Зачем? Вот докажу, что я не Берта, пусть потом мучается. А я его сразу предупредила, поэтому…

— Ах, — вздохнула, когда горячие ладони обхватили мои груди. Размер их был небольшой, но я ими гордилась. Красивые, не висят. Сильные пальцы ласково мяли соски, пробуждая притупившееся желание. Резко развернул и, как прежде, властно ухватил за подбородок и впился в губы страстным поцелуем. Его колено раздвинуло мои ноги, приподнялось, упираясь в пульсирующую от вожделения промежность.

Закинул мои руки над головой, медленно погладил их ладонями, опускаясь до лица. Алиас был напорист, весь на взводе. Я пьянела от его желания. Здесь и сейчас он был со мной, ласкал меня, хотел меня. Это потом я буду мучиться угрызениями совести, а пока я позволяла манаукцу делать со мной всё, что он хочет, так как я со своей бедной эротической фантазией о многом не могла и представить.

Алиас целовал меня всю, везде: груди, живот, губы… Я обнимала его за плечи, откидывала голову, открывая шею. Он довёл меня до исступления и, отстранившись, тяжело дыша, шепнул:

— Жаль, времени мало. До вечера не доживу, умру от неудовлетворённости. Прости что быстро, но ночью исправлюсь.

Я кивнула, ничего не понимая. Он словно сам с собой разговаривал, а не со мной. Ночью так ночью.

Я взлетела на его бёдра с одного ловкого движения рук. Примерившись, Алиас стал опускать меня, целовал, заглушая стон, рвущийся с моих губ. Быстро! Это было чертовски быстро, но не менее сладко! Я даже понять ничего не успела, а Алиас уже наращивал темп. Его бёдра с такой скоростью двигались, что я задержала дыхание, чтобы не захлебнуться криком страсти. Меня просто разрывало изнутри. Минуту или две длилось это безумие. Я глухо застонала, быстро достигнув разрядки. Экспресс-тур по мирам экстаза! Алиас тоже быстро получил свою порцию удовольствия, излившись в меня сиплым выдохом.

Из мира безмятежности вывел очередной поцелуй и тихое «прости».

Я молчала, глупо улыбаясь. Нашёл, за что извиняться. Обмывшись, мы выбрались в спальню, где Алиас достал простую с виду тунику, которое оказалось коротким и стильным платьем цвета морской волны.

— Волосы не заплетай.

— А почему ты командуешь, как я должна выглядеть? — обиженно надулась.

Вообще-то, мне удобнее в майке и шортах. Понимаю, что в таком особняке моя прежняя одежда как насмешка, но тем не менее! Женщина сама должна выбирать себе одежду.

Алиас приблизился и тихо изрёк:

— Я твои леопардовые мини терпеть не буду. У нас уже был разговор на эту тему. Стилист подобрал тебе одежду, а я выбираю, в чём хочу тебя видеть. Понятно?

Я кивнула и отвернулась. Леопардовые мини я в жизни не носила! Опять меня отчитывают за Берту.

— Вот и умничка. Надевай это платье, волосы распусти и приходи в столовую.

Алиас быстро оделся, словно спешил на пожар, но успел помочь застегнуть платье. Мне же оставалось лишь подкраситься и уложить волосы. Промучилась с феном полчаса, пытаясь понять, как выбрать нужную функцию. Я хотела слегка завить кончики, а получила тугие колечки. Взяла расчёску, забрала волосы в хвост и, накрасив ресницы, спустилась в столовую.

А там меня ждал сюрприз. Причём важный.

Я замерла возле дверей, глядя на очередного альбиноса, сидящего во главе стола. По правую руку от него расположился Алиас, по левую — дети. Разглядывала гостя с любопытством и нескрываемым удивлением. Его я видела не раз на экранах, показывают дважды на дню. Гостем на нашем ужине был наместник Новомана Кошир Шияна собственной персоной. Я оглядела двух альбиносов, которые, как и я, стояли возле дверей, затем перевела взгляд на Тамино, с улыбкой манившего меня к себе пальцем! Я возмущённо поджала губы, так как наместник, глядя на эту сцену, веселился, криво ухмыляясь. На вид ему чуть больше лет, чем Алиасу, но такой же красноглазый и алогубый. Длинные волосы убраны в косу, строгий костюм голубого цвета и белая рубашка. На пальце Шияна я сразу заметила обручальное кольцо. Тамино тоже носил своё. А мой палец сиротел.

— Дорогая, поздоровайся с янаратом. Ты и так непозволительно долго наряжалась.

Янарат на слова Тамино опять усмехнулся, скептически оглядывая меня с ног до головы, словно грязью облил.

— Алиас, друг, я смотрю, ты жену наказываешь?

Тамино оглядел меня, словно впервые увидел. Затем недоумённо воззрился на янарата, а тот поспешил разъяснить нам с Алиасом свои умозаключения. Я же решилась приблизиться к столу, где меня ждали дети. Что Эльза, что Генри вели себя очень скромно, ели молча, косясь на гостя.

— Ни одного украшения. В прежние времена, помнится, она была любительницей похвастаться очередным твоим подарком: то сережки, то гарнитур, то кольцо с бриллиантом. А сегодня даже знаменитого обручального нет.

Алиас быстро кинул взгляд на меня, а я спрятала руки за спину.

— Ничего страшного, переживу, — не очень воспитанно ответила, но чего расшаркиваться перед тем, кто даже поздороваться как следует не собирается, и разговаривает так, словно меня здесь нет или я вещь какая.

— Это вынужденная мера, — в своё оправдание произнёс Алиас и всё же вспомнил о манерах, встал и помог сесть мне. Отгоняя прочь слугу, сам подвинул стул, нежно целуя в щёку.

— Я вижу, вы помирились, а то моя жёнушка все уши прожужжала, чтобы я слетал к вам и проверил. Как вы понимаете, законопроект по разводам хоть и рассматривается, но, скорее всего, я его в очередной раз заверну. Земные женщины такие алчные пошли: нашего брата желают до нитки обобрать, — фальшиво сетовал янарат. — Отступные, видите ли, маленькие. Детей с отцом оставлять нельзя. И всё в том же духе. Хотят и детей себе оставить, и денег с отца побольше получить.

Разговор был неприятным. Янарат долго ещё ругал земных женщин, всё ставил в пример свою драгоценную жёнушку. Я же мысленно уже возненавидела и его, и жену, которая, наверное, святая, раз терпит такого типа с раздутым самомнением. Алиас пару раз останавливал меня взмахом руки, не позволяя высказаться гостю. А затем предложил янарату перейти в кабинет и выпить благородный напиток. Я с облегчением вздохнула, когда альбиносы убрались из столовой.

— Ну и тип, — возмущённо выдохнула, обращаясь к детям. Те заулыбались.

— Дядя Кош хороший, — вдруг заверил меня Генри.

— Только притворяется плохим, — была с ним солидарна сестра.

Я усмехнулась. Если дети к нему так хорошо относятся, то, наверное, стоит к ним прислушаться. Может это просто опять предвзятое отношение ко мне. Никто же меня не воспринимает как Кэйт, я для всех Берта.

После обеда Эльза позвала с собой, но пришедшая в столовую Наята напомнила им о занятиях и увела детей. А я отправилась в библиотеку, куда меня пригласил мажордом, сообщая, что ши Тамино оставил мне там записку. Я не могла понять, когда он успел мне написать хоть что-то, но, как оказалось, успел. Он выполнил обещание и написал пароли Берты ко всем её соцстраницам. В библиотеке возле окна, напротив стеллажей стоял рабочий стол с компьютером, на нём я и решила начать расследование. Правда, вскоре я пожалела, что вообще взялась за это дело. Если бы я помнила, какова моя сестра, то остановилась бы. Но мне было важно узнать, кто стёр мои данные. Кто стёр меня как личность.

Год назад

Новоман

Алиас

Во дворец янарата Алиас спешил, опаздывая на полчаса. Он был собран, но внутри всё клокотало. Слуги при виде сурового лица Тамино спешили поскорее его пропустить к янарату. Тот дал распоряжение доложить о прибытии гостя. Двери открывались автоматически, охрана стояла возле каждой, так как Шияна был мнителен и боялся за жизнь своей жены. После родов добавилось проблем. Дочка родилась слабенькой. Янарат стал очень дёрганым, характер его стал ещё более нетерпимым. Везде видел врагов и предателей, и они были.

Корпорация Алиаса занималась разработкой залежей манны. Янарат наращивал потенциал планеты. И делал всё, чтобы обезопасить её.

— Ты опоздал, — с порога произнёс Кошир.

— Приношу свои извинения, — без тени раскаяния ответил Алиас.

Янарат у себя при дворе позволял вольности в одежде, представ перед гостем в домашней одежде: чёрной футболке и свободных трикотажных брюках. А Алиас был из тех приближённых, перед которым он и в банном халате не постесняется выйти. Тамино предпочитал на такие встречи с наместником одеваться по-деловому строго. Серые цвета были его любимые, хотя и тёмно-синий тоже носил. Сегодня он прибыл в костюме серых тонов, даже не переодевшись. Нервно дёрнул галстук, устало падая в кресло перед столом наместника. Тот чуть приподнял вопросительно бровь, молча вопрошая, что у того стряслось.

— Я нашёл предателя.

— О, — обрадовался янарат, — отлично. И кто же он?

Алиас помолчал, зарывая рукой в волосы, тяжело вздыхая. Кошир ждал ответа и видел смятение своего подданного, который всегда был исполнительным и ценил честь имени и долг перед своим янаратом. Чуть подумав, наместник открыл выдвижной ящик стола, в котором был оборудован минибар. Достал два бокала и бутылку унжирского коньяка. Разлив его, толкнул один бокал Алиасу. То его ловко поймал и осушил.

— О, что-то серьёзное? — Кошир оценил жажду Тамино.

— Да, — ответил тот, подталкивая бокал обратно.

Янарат поймал его и недовольно приказал:

— Выкладывай.

Алиас шумно вздохнул.

— Я нашёл исполнителя, заказчик не ясен, — стал отчитываться он. — Вроде землянин, но не вижу связи. Земляне вроде поджали хвосты. Или объявился кто-то новый, частное лицо, а не правительство. Что делать с предателем?

— Убрать, — невозмутимо отозвался Кошир, разливая по бокалам. — Паршивая овца, сам понимаешь.

— Да, понимаю, только…

Янарат громко закрыл графин и требовательно взглянул на Алиаса.

— Только что? — переспросил он.

— Сложно будет убрать незаметно.

— Видная птица? Альбинос?

— Нет, не из наших. Точнее, не манаукец, но из приближённых, — процедил Тамино и выпил залпом вторую порцию алкоголя.

Кошир взглянул на янтарную жидкость в своём бокале, затем пригубил и тихо приказал:

— Имя предателя.

Но вместо того, чтобы ответить янарату, Алиас стал требовать:

— Мне нужно время, ваше согласие и покровительство.

— А ничего больше не хочешь? — насмешливо отозвался Кошир. — Ты меня за кого принимаешь? Я не дам тебе покровительство. Вдруг ты под него убивать направо и налево собрался?

— Нет, просто если всё всплывет, то мне нужна будет ваша защита.

— О как. И что же это за тип? Кто он? Говори, — чуть стукнув кулаком по столу, приказал Кошир.

Алиас опять зарылся рукой в волосы.

— Я виноват. Не заметил сразу. Точнее, не хотел замечать. Но я знаю, как всё провернуть, чтобы никто не догадался, а потом и заказчика вычислить. Но нужно ваше согласие.

Кошир чуть не взревел:

— Что сложного в том, чтобы устроить несчастный случай? Просто утонул пьяным. Или уснул в ванной.

— Но тогда не выйти нам на заказчика, это исполнитель, не более. Да и смерть только вызовет подозрение, и мы не сможем самостоятельно вычислить их. Только на живца.

— Зачем тебе моё покровительство тогда? Это дело ты можешь и сам провернуть.

— Если вдруг всё всплывёт, то мне светит смертная казнь. Я это прекрасно осознаю, поэтому и прошу о милости.

— Да уж, милость. Смертная казнь у нас за предательство и за убийство. С первым у тебя никогда проблем не было, ты верен мне, я в тебе уверен, неужели обязательно убивать? Несчастный случай. Возьми моих людей — комар носа не подточит.

— Возьму, но покровительство нужно на случай, если не выгорит.

Кошир вздохнул.

— Надоел. Имя, — жёстко приказал янарат.

Алиас помолчал, затем выдал предателя:

— Берта.

Наместник застыл на мгновение. Затем схватился за бокал и выпил его залпом.

— Обязательно убей эту мразь. Я тебе ещё до рождения детей сказал, что не ту ты выбрал, а у тебя не та голова думала. Помешался на ней, и вот. Я дам тебе покровительство, и знаешь почему? Она же насмехается над манаукцами, за уродов нас держит.

— Мне нужен самый лучший хакер, — твёрдо произнёс Тамино, перебивая янарата. Он не желал слушать гадости о своей жене, какая бы она ни была, он разберётся с ней лично.

— Зачем? — оживился Кошир, видя, что Алиас настроен решительно и отступать не собирается. Для него честь и долг были выше чувств.

— Нужно стереть со всех баз данные об одном человеке, — со злостью шепнул Алиас, подталкивая бокал янарату. — Я найду эту гниду, которая толкнула Берту к измене.

— Ты свою жену стереть собрался? — чуть смеясь, спросил янарат, наполняя уже третий бокал. — Не получится, твоя жёнушка видная птица. Слишком со многими знакома.

— У неё есть сестра, она займёт место рядом со мной. А Берту настигнет правосудие. За предательство — смерть, — с ненавистью прошипел Алиас и опрокинул всё, что было в бокале, себе в рот.

— А сестра такая же, как и Берта? — с любопытством уточнил янарат.

Идея ему безумно понравилась. В стиле альбиносов. Он даже с уже большим желанием готов был дать покровительство ши Тамино просто за то, что он убьёт свою собственную жену. С женщинами так поступать нельзя, но с некоторыми очень хочется.

— Они близнецы, только судьба у них разная. Кэйт очень скромная и неудачница.

Янарат мечтательно прикрыл глаза, вспоминая свою первую встречу с женой.

— Ну раз неудачница и скромница, то мы просто обязаны подарить ей сказку. Только смотри не избалуй и эту. Женщины к богатству быстро привыкают, и оно их портит.

— Богатство и жадность портит всех.

— Ну, друг, тоже скажешь, — возмутился янарат, откидываясь на спинку кресла. — Мы же с тобой не такие.

Алиас кивнул, но не улыбнулся. Сердце болело от того, что предстояло ему совершить. Только надежда, что он найдёт утешение в другой, помогало убить крики совести. Убить любовь сложно. Даже если она предала и изменила, даже если ненавидела своих собственных детей, считая их монстрами, как и их отца. Сложно принять то, что настолько ошибся в любимой, упорно не замечая чёрное сердце в красивой оболочке.

— Иди, — приказал Кошир. — Я даю тебе покровительство. Лучший хакер в твоём распоряжении, только найди того, из-за кого твоя Берта умрёт.

— Я принесу вам его голову.

— Ну головы мне не надо, — тихо посмеиваясь отозвался янарат, вставая с кресла, показывая гостю, что ему пора покидать кабинет. — Жена не поймёт, расстроится. Ей же не объяснишь, что предателей ничего кроме смерти ждать не может. Удачи. Надеюсь, у тебя всё получится.

— Непременно, — кивнул Алиас, покидая кабинет янарата, который даже не вышел его проводить, так и остался в кабинете.

— Гениально, — протянул Кош, глядя, как удаляется по дорожке к воротам одинокая фигура ши Тамино. — А с виду и не скажешь, что умный, — расстроенно шепнул янарат. — Меня переплюнул. Я бы не смог, наверное. Хотя… — он взглянул на фотографию его жены и дочери. Он боялся даже допустить мысль, что с ними кто-то что-то сделает. Без разницы кто, перед его гневом все были бы равны. — Может и смог бы убить женщину.

* * *

Настоящее время

Кабинет ши Тамино

Алиас

Янарат сел в полюбившееся кресло, стоящее у окна, за которым виднелась линия пляжа и неспокойное море. Тучи сгущались над горизонтом, их гнал усиливающийся ветер, и скоро те должны были добраться до берега, закрыть собой местное солнце под названием Тарион. Взгляд его задержался на картине, висящей над хозяином кабинета, который разливал в широкие бокалы элитный земной тёмный ром. Порой и земляне создавали непревзойдённые шедевры.

— Раскусят тебя, как пить дать раскусят, — тихо шепнул он Алиасу. — Даже про украшения забыл.

— Они есть, просто она не привыкла к ним.

— А ты-то на что? — отругал его янарат. — А кольцо обручальное где?

— Кольцо уничтожено, — невозмутимо отозвался Тамино.

— Уверен? Тело не всплывёт? — Кошир больше беспокоился о себе, так как покровительство Алиасу могло выйти ему боком.

— Нет, — качнул головой Алиас. — Сам ши Махтан ваш ничего не нашёл.

— Что? — вскочил Кошир. — Расследует ши Махтан?

Алиас кивнул и спокойно сел в кресло.

— Ты недооцениваешь ши Махтана, он же просто может промолчать, чтобы взять меня потом за яйца! Постой, но он же расследует взрыв на рудниках на Шиянаре. Это же головная боль моей матери. Президент заставил закрыть все рудники после того случая!

— Вас возьмёшь за яйца, — усмехнулся Алиас. — Там ничего не осталось. Сами же читали его отчёты. А что до рудника, так он был исчерпан. Безопасно законсервирован. Но, видимо, что-то пошло не так. Да мало ли что там случилось. Главное, нашего конкурента я убрал. Шиямата слишком много стала себе позволять.

— Это да, она хочет слишком много власти, — криво улыбнулся янарат. Шиямата стала диктовать свои условия на добычу манны, опуская на неё цену. — Да и сестричка оспаривает трон моей дочери. Но всё же, с кольцом ты сглупил. Оно же особенное.

— Я исправлюсь, — невозмутимо ответил Алиас. — Заказал другое, она всё равно не примет ничего от сестры. Ей нужно своё собственное.

— А ты молодец, хорошо её выдрессировал, даже рот не отрывает без твоего позволения. Мне она понравилась. Одобряю.

— Благодарю, — процедил Алиас. — Только я её не дрессировал. Это жизнь её приучила.

— Всё равно молодец, — словно не чувствуя недовольства собеседника, произнёс янарат, затем обернулся к своим телохранителям и махнул рукой.

Один из них отлепился от стены, которую до этого подпирал возле дверей и подошёл к столу. Он выложил перед Алиасом документы на имя Кэйт Тамино.

— Всё как ты просил, — сказал янарат, благосклонно принимая благодарность ши Тамино. — Хочу посмотреть, как ты ей это объяснять будешь. Не откажи в представлении.

Это был приказ. Алиас поднял тяжёлый взор на Кошира, который потягивал тёмный напиток и хитро улыбался.

— Она прелесть, — с притаившейся лаской произнёс янарат, вызывая бурю гнева в Тамино, играя на его собственнических чувствах. — Я хочу видеть, как она злится. Думаю, будет бесподобна.

— А жена не заревнует? — с вызовом бросил Алиас.

Ему вообще не нравилось, как вёл себя янарат. Слишком дерзко и вызывающе.

— Томочка у меня сейчас занята. Ей не до мужа. Ребёнок отнимает всё её время, а мне достаются ночи, жаркие ночи, — повторил Кошир, щуря красные глаза.

Теперь Алиас понял, почему часы приёма наместника были сдвинуты на послеобеденное время. Усмехнулся, но продолжал ревновать.

— Я бы предпочёл это сделать без свидетелей, — намекнул он, что не собирается устраивать развлечения для своего янарата.

— Я тебя понимаю, но у меня куча свободного времени, — лениво протянул Кошир. — И знаешь, я передумал, — он встал, забрал документы со стола и направился к выходу. — Где там твоя жёнушка? — бросил он Алиасу.

Тот вскочил с кресла, но было поздно. Янарата было не остановить, а злить его не стоило.

— В библиотеке, — процедил Алиас и последовал за своим взбалмошным господином.

* * *

Кэйт

Я битый час изучала контакты сестры. Столько гадости о манаукцах сроду не читала. Оказывается, есть группы ненавистников модифицированных, и Берта была членом одной из них. Я искала любое упоминание о том, куда она собиралась сбежать, или хотя бы намёк на это, но ничего не нашла. Зато узнала, как убить манаукца. Оказывается, они не такие и неуязвимые, как считалось. Есть оружие, которое создано на основе манны. Я смутно вспомнила, что читала об этих камнях на форумах. Эти камни были то ли радиоактивными, то ли что-то подобное, в общем смертельно опасными, и они единственное, что может ранить и даже убить манаукца. Зачем Берте нужна была эта информация? Неужели она так сильно ненавидела мужа? А дети?

Я встала и подошла к окну. Определённо, жизнь сестры была наполнена тайнами и грязью. Я стояла и думала, а хочу ли я окунуться в неё глубже? Мне было жутко до чёртиков. Даже передёрнула плечами, боясь представить, что она делала с детьми. Дверь за спиной с неприятных шелестом открылась, являя мне альбиносов, всех четверых. Я заметила беспокойство на лице Алиаса. Бесстрастные мины телохранителей, занявших стратегические места с двух сторон от дверей, ничего не выражали, а вот ехидная и полная коварства ухмылка наместника заставила внутренне подобраться. Он явно готовил мне очередную гадость. Мало за столом наговорил, пришёл с новой порцией.

— Уважаемая шия Тамино, я решил удовлетворить вашу просьбу, на которой вы так настаиваете, и выправил вам документы на новое имя. Теперь вас зовут Кэйт. Я очень проникся вашей ситуацией. Врачи заверяют, что это временное, а может и неизлечимое явление, поэтому я, как ваш правитель, принял это поистине благородное решение и изменил имя во всех документах. Даже в свидетельстве о браке и в свидетельствах о рождении детей.

Меня как громом поразило. Я смотрела на эту улыбку, слышала слова, но смысл не доходил, сигнал застревал где-то в мозгу.

— Кэйт — очень красивое имя, мягкое. Вам оно больше подходит. Вот, — он протянул цветную карточку. Я узнала в нём паспорт на моё имя, только фамилия не моя. Но фото моё! Новое, после стрижки. Когда они успели сделать снимок?

Я взяла документ в руки, недоверчиво взглянула на Алиаса. Он молчал, недовольно смотрел на янарата, на меня же поглядывал с беспокойством. Но он молчал! Словно так и было задумано!

— То есть вы в курсе его плана? — осведомилась я у наместника.

Я, конечно, понимала, что миллионерам позволено практически всё, хотя почему практически. Глядя на документы в моих руках, можно прямо утверждать — им позволено всё!

— Какого плана? — удивился наместник, причём очень натурально удивился. Белые брови поползли вверх. — Вы что, не хотели менять имя? Ши Тамино, вы меня ввели в заблуждение? Если так, то я, конечно, всё исправлю, как было. Имя Берта тоже звучит красиво, не так мягко, но в нём чувствуется сила, упрямство.

Я прижала документы к груди, подальше от цепких пальцев наместника. И как тут разгадать: водят меня вокруг пальца, или он и вправду не в курсе.

— Я не Берта. А это не мой… — тут я взглянула на Алиаса и вздрогнула. Злой прищур и губы поджаты. Как же я забыла, что он мне обещал! Меня бросило в жар, затем стало холодно, а в голове опять стол и я, лежащая голой на животе. Колени задрожали от воспоминаний.

— А он что не мой? — поинтересовался наместник. — Он вас что, бьёт? — неожиданные выводы сделал господин Шияна. Я резко замотала головой.

— Нет, нет, что вы. Нет, конечно, — запротестовала.

Наговаривать на Алиаса я не могла. Совесть не позволит, да и не заслужил он такого.

— Спасибо за документы, — поблагодарила наместника, краем глаза следя за Тамино. Он нисколько не расслабился, продолжал недовольно на меня смотреть. Чёрт! Чёрт! Что я наделала!

— Простите. Я вас оставлю, — вырвалось у меня, и я трусливо сбежала подальше от негодующего взгляда Алиаса.

Ну вот что он от меня хотел? Привёз неизвестно куда, объявил себя моим мужем, дети опять же, а я… А что я должна думать? Ещё и документы исправили. Теперь я опять Кэйт. Точнее, Берта теперь Кэйт. Да чёрт, что же всё так запутано! Голова кругом!

Выбежала на улицу, сама даже не поняла, как оказалась на крыльце. Затем вздохнула свежего воздуха и двинулась к воротам.

— Шия Тамино, позвольте поинтересоваться, куда вы пошли? — раздался голос мажордома.

Я обернулась к нему, придумывая на ходу:

— Хочу спуститься к морю.

— Я выделю вам слугу, — тут же произнёс он, и вызывал по комфону некоего Дастера. Брюнет-манаукец прибыл через пять минут. Всё это время Селан объяснял мне куда идти, чтобы не заблудиться, и зашёл в дом только после появления Дастера. Я поздоровалась с новым для меня мужчиной и направила стопы туда, куда меня послал Селан. Идти до моря было недалеко, за это время я успокоилась и перестала дрожать как лист на ветру. Вот чего я испугалась? Подумаешь, сказала бы наместнику, что Алиас не мой муж. Хотя тот и так считал меня сумасшедшей, не стоит давать ему повод увериться в этом окончательно.

Дошла до склона, который спускался вниз и заканчивался песчаным пляжем. Паспорт так и держала в руке, не зная, куда его деть: карманов не было, комфона тоже. Оглянулась на слугу, которому было страшно отдавать документы. Так хоть есть возможность сбежать. Хоть какой, а документ. Так и несла его, любовно гладя пальцем. Спустившись к морю, села на один из крупных камней, сняла туфли и опустила ноги в воду. Прибой нежно омывал ступни, оставляя после себя пену. Ветер любовно обдувал лицо. Тучи нависали над морем. Я же бездумно любовалась первозданной красотой окружающей меня природы. Но мысли всё же зашевелились через несколько минут, мешая просто созерцать.

Если Берта так сильно ненавидела манаукцев, зачем вышла замуж за одного из них? Зачем рожала детей? Ведь противозачаточные чипы в свободном доступе. Не хочешь рожать, сходи к врачу — и нет проблем. Зачем детей мучить? Зачем? Столько вопросов, и страшно искать на них ответы. Но теперь понятно, что она сбежала от ненавистного мужа. Алиас сам виноват, слишком давит своей волей. Тут любой сбежит. Я тоже готова была это сделать, но дети… Не могу я их бросить. Не могу.

— Чёрт! Как всё бесит! Почему всё так запутано? — тихо выругалась, стирая слёзы.

Стянула с волос резинки, и мои кудри стал трепетать ветер. Тяжело вздохнула.

— Где же ты, Берта? — спросила я у своей сестры, которая как в воду канула. Я даже не была уверена, что смогу хоть что-то найти.

— Кэйт, — строго позвал Алиас.

Я удивлённо воззрилась на него. Как он так бесшумно подошёл? Дастер стоял поблизости, потупив взор.

— Кэйт, я тебя предупреждал, а ты не послушалась, — обвинил меня Алиас, а я пожала плечами.

Было жутко стыдно, что отчитывает перед посторонними.

— Может, не при всех будем выяснять отношения? — уточнила у него, глазами указав на Дастера. Тамино обернулся, и слуга ушёл, поняв молчаливый приказ. Хотя я не видела, что он увидел в лице Алиаса. Но уходил он явно торопясь.

— Кэйт, — снова позвал Алиас, приближаясь к моему камню, — долго ещё будешь выставлять меня на посмешище?

— Я?! — обиженно воскликнула. — Ты сам себя выставляешь посмешищем, желая меня выдать за Берту! А я не умею лгать! С языка само срывается. Ты не мой муж, а Берты! И, как не крути, мы не можем продолжать этот фарс!

Чёрт! Не можем! «Ха» три раза. Я не могу, а он может, и вполне с этим справляется.

Алиас подобрался ко мне совсем близко, а я подставила лицо ветру, который усиливался, быстро осушая слёзы.

— Это неправильно, то, чем мы занимаемся. Неправильно. По закону…

— Кэйт, по закону ты моя жена, и нет ничего постыдного в том, чтобы заниматься любовью с собственной женой! — рявкнул на меня Алиас. — Женой! Понимаешь?! Вот паспорт, там написано, что ты моя жена! Что тебе ещё надо? Что? Какие ещё доказательства?

— Кольца нет. Оно осталось у Берты, да? — напомнила я ему слова наместника.

— Ах, кольцо! А я не знаю, где кольцо. Оно было на тебе! Может, украли те, кто тебя нашёл? Может, ты сама его продала?

Я в сомнении слушала его обвинения. С Берты станется продать кольцо.

— Оно было дорогим?

— Конечно. Его не так-то просто продать на чёрном рынке: полиция проверяет все подозрительные украшения.

— Значит, переплавили, — кивнула я своим мыслям.

Видела не раз, как Альфред выкупал краденое, а потом, по его словам, переплавлял в маленькие шарики и продавал кому-то. Полиция его не раз посещала и ничего незаконного не нашла.

— Значит, будет у тебя другое кольцо, — тут же отозвался Тамино. — И, Кэйт, не выводи меня. Руки чешутся отшлёпать! Это надо было додуматься, при янарате сказать, что я тебе не муж!

— Я правду сказала, — насупилась и отвернулась.

Манаукец взял паспорт с моих колен и чуть ли не в нос ткнул.

— Вот правда! Ты моя жена!

Я хотела забрать документ, но Алиас убрал его в задний карман брюк.

— Эй, отдай! — нерешительно крикнула и встала, обеспокоенно глядя на хмурого манаукца.

— А зачем? Там же неправда написана.

— Но у меня нет больше никакого документа! Ты увёз меня без паспорта! Я слетаю и заберу…

— Ах да, у тебя же там несостоявшийся жених остался! Конечно, слетаешь к нему! — издевался Алиас, а я поняла, что он ревнует, причём и в библиотеке он был в таком же состоянии. Он ревновал меня к… Я моргнула, поражённая мыслью. Он ревновал меня к наместнику!

— Не к нему, а за своими настоящими документами, — постаралась сгладить углы.

— Заодно повидаться с женишком? — настаивал на своём манаукец.

— Так они же у него, наверное, остались или в церкви, — совсем растерялась я. Чего это он? Что я сделала? Даже повода не дала, чтобы так со мной разговаривать.

— Ты никуда не полетишь, — рассерженно крикнул Алиас, сжимая кулаки. Ветер раздувал его рубашку и брюки, волосы, как белый флаг, развевались за спиной. Погода была подстать его настроению. Словно античный бог, только непонятно чего, но красиво смотрелся, хоть и пугающе. Мои волосы закрывали обзор, и приходилось их убирать рукой, чтобы смело смотреть своему монстру в глаза.

— Почему? — потребовала объяснений.

Ну должен же он понимать, что нелогично ведёт себя?

— Ты моя жена. У тебя дети! Они тебя год не видели! И я! А как же я, дорогая? Неужели ты со мной только ради денег? Любви нет?

Это был уже запрещённый приём!

— Алиас, давай ты успокоишься, — попыталась я примириться с разбушевавшимся альбиносом. Я растерялась от обвинений и… — Почему я во всём виновата? Я не Берта! — топнула ногой и поскользнулась.

Взвизгнув, стала падать, но крепкие руки схватили меня, и я осознала себя перекинутой через плечо. Перед носом маячил карман с паспортом, я, осмелев, вытащила документ, ласково целуя.

— Запру в доме, — пригрозил Алиас, хлопнув по уже пустому карману.

— Пожалуюсь наместнику, — без страха отозвалась в ответ. Ну не будет же он меня бить?

Манаукец шёл легкой походкой, нисколько не запыхавшись, хоть и поднимался по склону.

— Накажу, — опять повторил он.

Прям не может без своего «накажу».

— Всё равно буду говорить, что ты мне не муж! — не собиралась я сдаваться. Я ещё повоюю!

* * *

Воевала я недолго! Пока руки не скрутила верёвка! Я кричала и звала на помощь, но в этом доме мне никто не хотел помогать, да и кто войдёт в кабинет хозяина? Верёвка была у него приготовлена заранее, и он умело ею пользовался. Я вскрикнула, когда она больно впилась в щиколотки, а конец её Алиас протянул к рукам.

— Хватит! — кричала, умоляла, да я на всё была согласна, только бы он перестал!

— О нет. Не хватит. Ещё узелочек и вот сюда.

Рука его оказалась между моих ног, и он выдернул верёвку, которая больно царапнула узелком. Алиас пристроил его как раз там, где он задел бы клитор, и, удовлетворённо усмехнувшись, завязал конец под грудями. Затем отошёл на шаг от дивана, где я лежала, и сел в кресло напротив.

— Ты прекрасна, — выдохнул, впиваясь в меня своим алчным взглядом.

— Урод! — выкрикнула в ответ.

— Ах да, рот! — спохватился манаукец и сходил к столу, откуда достал галстук и, свернув его в комок, запихал мне в рот. Я дёргалась, отворачивалась от его рук, но каждое движение отражалось болью там, где верёвка стягивала тело, а клитор заныл, потираясь об узел. Трусы хоть оставил, но чувствовалось всё остро!

Я всхлипнула. Урод! Что это за наказание? Извращенец! У него брюки уже оттопырились от вожделения! Завёлся, пока раздевал меня и связывал. Озабоченный!

Алиас поцеловал меня в подбородок, дёргая за веревки на груди, проверяя на прочность. Очередной взрыв растёкся внизу живота. Ноги ослабли, а я зажмурилась, так как слёзы застилали глаза. Гад! Было больно и унизительно. Страх пробирался в самую душу!

Алиас сидел в кресле расслабленно, откинувшись на спинку. Я лежала на диване, боясь пошевелиться. Лежать было неудобно, хотелось перевернуться на бок. Я отвернулась от Тамино, рассматривая потолок. Извращенец! Тело начинало затекать. Тяжёлые вздохи заставили снова повернуть голову. А этот озабоченный расстегнул брюки и достал свою возбуждённую плоть. Он не играл ею, а просто сидел и пожирал меня взглядом. А его плоть чуть приподнималась и опускалась на плоский живот, сочилась соком.

Алиас, прикрыв глаза, смотрел на меня. Я чувствовала, как он ласкал моё тело взглядом. Я чувствовала, что завожусь сама, и вздрагивала, от чего узелок впивался между ног, а по телу растекалось извращённое удовольствие. Гад! За что он так со мной? Неужели не видит, что мне плохо? Языком попыталась вытолкать галстук, но ничего не выходило! Слюни впитывались в ткань, и она прилипала к нёбу.

Я закрыла глаза и отвернулась. Лучше потолок рассматривать! Но взгляд я его чувствовала, слышала прерывистое тяжелое дыхание. Сердце заходилось в груди. Во рту от кляпа пересохло, я замычала, пытаясь крикнуть, что задыхаюсь!

— Ещё чуть-чуть, — произнёс Алиас, — потерпи ещё немного!

Я терпела! А что мне в моём случае приходилось делать. А Алиас балдел. Он маньяк! Ему достаточно было смотреть, а мне больно! Больно от того, что узел впивался через ажурные трусики в чувствительную кожу. Я не видела ничего, кроме красных глаз и чуть вздрагивающей плоти. Ствол был широкий, упругий, увитый взбухшими сосудами.

— Урод! — промычала я и всхлипнула. Нет бы отшлепать, как обещал! Да, я согласна на такое наказание. А это! Это была страшная пытка!

Через мучительно долгое время этот садист встал! Я с облегчением выдохнула. Дышать становилось всё сложнее. Первым он вытащил кляп. Я сипло попросила пить. Он оставил меня связанную на диване и сходил за графином с водой. Усадил меня так, что я дышать не могла от упирающегося в промежность узла и приказал:

— Открой рот.

Я открыла, мысленно проклиная Тамино. Вода полилась прямо из графина в рот тонкой струйкой. А манаукец со спущенными штанами стоял надо мной и наслаждался видом сверху.

Я отвернулась, сглатывая. Вода полилась на грудь.

— Холодно, — вскрикнула, а он словно не слышал.

— Кэйт, ты просто создана для меня. Который раз убеждаюсь в этом. Ты самое совершенное, что я видел! Так бы и съел тебя.

Графин медленно двигался, обливая мои груди прохладной водой. Я вздрагивала, а перед глазами всё плыло от болезненного возбуждения. Потом водой облило живот, и я задержала дыхание, а затем застонала, когда вода скатилась между ног, успокаивая, охлаждая. Потом вода стала подниматься вверх.

— Диван не жалко? — тихо простонала, так как ровно говорить уже не могла.

Подо мной образовалась лужа. Кожа обивки воду не впитывала, и было очень неприятно лежать на диване.

Алиас покачал головой. Ещё раз приказал открыть рот, и я напилась вдоволь. Развязывал Тамино меня нехотя, целуя красные следы на коже. Я же оттолкнула его руки, когда мои он освободил, и хотела дать ему пощёчину, но Алиас уклонился. Затем поймал руку и стал вылизывать её.

— Хватит! — приказала ему. — Хватит!

— Нет, не хватит. Пока не признаешь, что я твой муж, не перестану. Отсюда ты выйдешь только тогда, когда услышу это от тебя.

— Хорошо, — не выдержала я. — Хорошо, не буду больше говорить, что ты не муж, только прошу, перестань. Это страшно и больно.

— Где больно? — уточнил этот гад, а я, дура, повелась.

— Да везде! — крикнула, показывая внизу, где всё болело от трения. — Верёвка больно впивалась.

Я взвизгнула, он меня усадил на спинку дивана, раздвинул ноги и, сдвинув ткань трусиков, стал языком снимать ноющую боль. Я вцепилась ему в волосы, закидывая голову.

Озабоченный он. Ну вот кто так наказывает? Ну кто?