– А О ЧЕМ вы вчера говорили?

Я разлепляю веки, распахиваю глаза, чувствуя себя сломанной куклой. Разрозненные фрагменты мира никак не складываются в единую картинку. Фрэнки сидит на краешке не моей кровати. Какая-то странная комната. Слепящий солнечный свет падает под непривычным углом. Я быстро сажусь и вдруг запоздало понимаю, что мы в Занзибар-Бэй, а это – утро первого полноценного дня отдыха.

И еще… тетя Джейн знает все. Ну, точнее, не совсем все, но ей известно больше, чем кому-либо.

– А? Да ни о чем важном. Немного повспоминали Мэтта. – Сердце начинает биться быстрее.

– Так и знала. – Фрэнки слезает с кровати. – Как думаешь, мама теперь в порядке?

– Да, с ней все нормально. Прошлой ночью было весело. – Я провожу рукой по спутанным волосам и стряхиваю песок прямо на пол. – Я про пляж, если что.

Фрэнки почесывает голову.

– Точно. У меня песок везде, даже в ушах.

Бросаю взгляд на белый пластиковый будильник, стоящий на прикроватной тумбочке. Восемь утра. Мы спали не больше четырех часов, а я полна энергии и готова к новому дню и новым впечатлениям.

– Анна, спасибо, что не бросила меня вчера, после той истерики. Прости, что так вышло. Ужин был странный, все эти крики и прочее…

Фрэнки смотрит на меня с полуулыбкой, а я вспоминаю о психологе, к которому ее в прошлом году отправили родители. Однажды я даже ходила на сеанс вместе с ней. Если бы он вдруг оказался здесь, обязательно сказал бы что-то вроде: «Это была нормальная реакция на воспоминания, вызванные первой поездкой на отдых без брата». Но меня хватает только на:

– Все нормально, не переживай.

Я встаю с кровати, потягиваюсь и протираю сонные глаза.

– Есть хочешь? – спрашиваю я через мгновение. – Можем сделать блинчики с шоколадной крошкой.

Не стоит недооценивать это волшебное блюдо. С психотерапией оно, конечно, не сравнится, но действует всегда и безотказно.

Фрэнки кивает:

– Анна, можно тебя кое о чем спросить?

– Дай-ка угадаю… Да, мы можем добавить немного клубники.

Она снова улыбается и даже тихо посмеивается.

– Нет. Я не об этом. Слушай… почему мои родители такие странные?

– Потому что они родители. Их обязанности – водить мини-фургоны, ничего не понимать в моде и быть странными.

– Анна, я серьезно, – отвечает Фрэнки, отковыривая кусочек сломанного ногтя. – Мама вечно кричит и рыдает над какой-то старой игрушечной машинкой, а потом бежит на пляж, делать ангелочков на песке. Зачем они вообще решили сюда поехать?

С тех пор, как я получила приглашение, я тысячу раз задавала себе этот же вопрос.

– Фрэнк, они хотят как лучше. Наверное, думают, что после отдыха все станет нормально.

– Но это не так, – говорит подруга. – Как они не понимают?

Я уже собираюсь сказать что-нибудь в их защиту, но Фрэнки качает головой:

– Анна, все нормально. Я просто немного не в себе. Да, вчера ночью было круто, но я в шоке от того, что мама взбесилась из-за какой-то пролитой газировки. Пошли вниз. Наверное, они уже готовят завтрак.

Мы дружно потягиваемся, медленно спускаемся по ступенькам и идем на чудесные запахи, доносящиеся из кухни.

Я беру гренку с ванилью и корицей – рецепт тетя Джейн подсмотрела в одном из кулинарных шоу, – и наливаю кофе.

– С добрым утром, мои ангелочки. – Тетя Джейн целует Фрэнки в щеку, а мне подмигивает, как будто намекая на какую-то тайну.

– Привет, близняшки, – говорит дядя Ред, не отвлекаясь от сковородки с аппетитно пахнущей яичницей с беконом. – Надеюсь, вы хотите есть?

– Умираю от голода. – Фрэнки садится за стол и тянется к стакану апельсинового сока. – А еще хочу понять, что произошло вчера за ужином. Если вы, конечно, не против. Хотя о чем это я.

– Дорогая, давай не будем, – просит тетя Джейн и гладит ее по руке. – Мы же вчера помирились.

– Мам, это ничего не меняет.

– Так, дети. – Дядя Ред, с перекинутым через плечо полотенцем и со сковородкой в руке, подходит к столу. Судя по всему, он во что бы то ни стало собирается предотвратить очередной скандал с хлопаньем дверьми. – Яйца скоро остынут.

Фрэнки ставит стакан и вздыхает:

– Пап, я просто такого не ожидала.

Дядя Ред неловко замирает. Сейчас он больше похож на повара, который торопливо раскладывает еду по тарелкам, чем на человека, невольно втянутого в разговор об умершем сыне.

Но Фрэнки и не думает останавливаться.

– Это вы предложили сюда поехать. И даже не посоветовались. Знаете, мне вообще-то тоже очень страшно. У меня так много воспоминаний об этом месте, и я просто не хочу… я боюсь, что из-за новых впечатлений все старые исчезнут.

Тетя Джейн встает из-за стола и, повернувшись спиной, отходит к двери. Она не издает ни звука, только плечи слегка подрагивают. Спустя минуту она вытирает слезы и возвращается. Я видела подобное сотни раз, но легче от этого не становится. Мне хочется спрятаться под столом, исчезнуть.

Дядя Ред садится за стол. Мое лицо пылает, я вглядываюсь в узор из переплетающихся кружков, бегущий по голубой кромке тарелки, и думаю о том, как здорово было бы выбежать через заднюю дверь, прямо к берегу.

– Фрэнки, – тетя Джейн берет дочь за руку, – мы не пытаемся забыть или притвориться, что все в порядке.

– Мама, я знаю. Просто…

– Девочки, – мягко вмешивается дядя Ред, нахмурившись, – давайте позавтракаем. Не будем делать глупостей. – Он проводит большим пальцем по щеке тети Джейн.

Та кивает и снова гладит дочь по руке.

– Извини, – шепчет Фрэнки и вздыхает, а ее нога под столом прижимается к моей.

– Вы вчера так долго не спали, – говорит Ред. Он возвращается к привычной роли шеф-повара и накладывает себе щедрую порцию яичницы. – Что делали?

– Просто немного поболтали. – Тетя Джейн улыбается мне и передает кленовый сироп.

Мы на мгновение встречаемся глазами, и я мечтаю, чтобы она прочитала мысли, увидела, как сильно мне хочется поговорить о Мэтте, о том, что между нами было. Я хочу, чтобы она поняла, как тяжело скрываться от Фрэнки и как сильно я боюсь встреч с двадцатью парнями, ведь единственный, о ком я могу думать, – это Мэтт.

Чувство вины вновь накатывает огромной волной, разрывает сердце. Тетя Джейн вчера так внимательно меня слушала. Я рада, что высказала свои мысли по поводу Фрэнки, но, может быть, не стоило рассказывать о наших с Мэттом отношениях? Вдруг она увидит, как я общаюсь с другими парнями на пляже, и решит, будто я предаю память ее погибшего сына?

– Правда, Анна? – Фрэнки пинает меня под столом, и я отвлекаюсь от мыслей.

– Да. Извини, так о чем мы?

– О планах на сегодня. Мы собираемся пойти на пляж у дома.

Я прекрасно знаю, что это неправда и Фрэнки не прельщает идея погреться на солнышке под присмотром умудренных опытом спасателей, но все равно киваю.

– Куда ты, туда и я.

– А мы с папой поедем за продуктами, – говорит тетя Джейн. – Хотим запастись до конца поездки. Составите компанию?

– Так-так. – Фрэнки расставляет руки в стороны наподобие весов, совсем как богиня правосудия. – Что же выбрать? Два часа торчать в магазине, пока папа оценивает качество местных продуктов, или отдыхать на пляже, плавать, загорать и знакомиться… точнее, просто плавать и загорать. Нелегкий выбор, мам, но, наверное, мы с вами не поедем.

– Я так и знала, – отвечает тетя Джейн. – Тогда просто напишите, что вам купить. Не забывайте пользоваться солнцезащитным кремом каждые два часа и после того, как поплаваете. И вообще, не стоит выходить на солнце в промежуток между полуднем и двумя часами…

– Мы все это знаем. – Фрэнки закатывает глаза. – Как будто я до этого ни разу не ходила на пляж.

– Конечно, ходила, – говорит дядя Ред, похлопывая ее по плечу, – но ты почему-то все равно каждый раз обгораешь.

– Пап, это просто первый загар.

Дядя Ред с улыбкой качает головой:

– Так, девочки, и еще. Можете отдыхать на специально отведенной территории, но ни в коем случае не ходите на дикий пляж, там нет спасателей. Договорились?

– Конечно, пап, – отвечает Фрэнки.

– Вот и отлично. – Ох уж этот дядя Ред. Такой любящий. Доверчивый. Наивный. – Хорошо вам повеселиться, девочки. – Спустя пару секунд он уже убирает чистую тарелку. – Мы скоро уезжаем. Звоните, если вам что-то понадобится. Мы вернемся после обеда, мама приготовит что-нибудь из китайской кухни.

Обычное утро. Обычный завтрак в кругу семьи. Не хватает только пса по кличке Спот, который бы лаял во дворе, настойчиво требуя бросить ему фрисби.

После завтрака мы (а точнее, Фрэнки) больше часа собираемся на пляж. Подруга никак не может выбрать подходящие сандалии и мучительно ищет нужную пару сережек. Новым этапом этого кошмара становятся укладка и макияж. Привычная небрежная прическа или стильная лента и волосы, зачесанные назад? Водостойкая тушь или просто немного блеска для губ? Серьезный образ или игривый?

– Слушай, – говорю я, не выдержав, – никто не обратит внимания на эти мелочи. Главное – ты сама. Все остальное – просто никому не нужный фон.

Я уже успела нарядиться в бикини (все еще непривычно) и парео, а теперь закручиваю спутавшиеся волосы в пучок на макушке.

– Анна, объясняю последний раз: твое лицо, укладка и фигура не входят в понятие ненужного фона. Кстати, а почему ты не снимаешь? Мы должны все задокументировать! – Фрэнки достает из рюкзака камеру и вручает мне.

Я едва удерживаюсь от смеха, но потом понимаю: она не шутит. Все это, как и план двадцати свиданий, – ее тщательно спланированный и скрупулезно воплощаемый в жизнь проект, который нужно записать на видео от начала и до конца и сохранить для потомков. Каждая мельчайшая деталь, даже кольца на пальцах ног, имеет значение.

Я снимаю так долго, как только могу, осторожно выключая камеру в некоторые моменты: меньше всего мне хочется утомлять потенциальных зрителей тем, как Фрэнки наносит подводку, выщипывает брови или сушит лак для ногтей. Ровно в тот момент, когда я уже почти решаюсь идти на пляж одна, Фрэнки вдруг заявляет, что готова.

– Слава богу! – радуюсь я, выключаю камеру и складываю в сумку дневник и пару книг в мягкой обложке. – Пожалуйста, давай уже пойдем?

– Стой! – вдруг вопит Фрэнки с таким выражением, как будто у меня на голове сидит скорпион или даже тарантул. – А как же ты?

– Фрэнк, я собралась еще час назад.

Она смеется, и так искренне.

– Анна, ты не можешь пойти на пляж в таком виде. Что с твоими волосами?

– Фрэнки, пощади. Мы же будем плавать. В воде. Понимаешь?

– Не стоит пренебрегать своей внешностью, – заявляет подруга, направляясь в мою сторону с расческой и парой невидимок в руках. Нас разделяет всего шаг, и я в ужасе думаю, что сейчас она поплюет на салфетку и начнет вытирать мне лицо. – Это быстро.

Анна, будь сильной. Просто будь сильной.