Зачем ей это надо?.. Дэниел провел рукой по волосам. Он уловил ее улыбку, прежде чем она повернулась к учительнице.

— У отца Миа возникли непредвиденные дела, поэтому останусь я.

— Понятно.

Фрея скинула свою куртку и протянула руку к пальто учительницы.

— Где можно повесить одежду? Дэниел?

Он, должно быть, выглядел как идиот.

— Вот сюда, — указал он на крючки, вбитые в стену.

— Разве здесь нет раздевалки?

- Нет.

Лишь одна красивая бровь изогнулась в недоумении. И он понял, о чем она думает. У этой женщины было бы несколько раздевалок! И окно, которое бы открывалось без вмешательства инструментов. У нее вообще был бы оборудованный по всем правилам офис.

Дэниел едва не расхохотался. Он взял ее куртку и пальто учительницы и повесил их на крючки.

— Я думаю, это займет не больше часа.

— Замечательно!

Замечательно? Еще две недели назад она была бы готова потратить на это дело не более двадцати минут. Так почему?..

Если бы она была той женщиной, которую ему описывала Софи, тогда он вряд ли привлек бы ее внимание. У него слишком мало денег, а проблем — хоть отбавляй!

— Фрея? — выдохнул он, когда она направилась к столу.

Она оглянулась через плечо, в глазах ее вспыхнули озорные искры.

- Да?

Учительница Миа стояла рядом, поэтому он не мог с ней поговорить. Фрея это понимала и наслаждалась каждой секундой. Он взъерошил свои волосы и беспомощно смотрел, как она идет в угол комнаты.

— Принести вам кофе или чаю?

— Пожалуйста, кофе, — учительница изобразила некое подобие улыбки на лице, хотя губы ее были плотно сжаты. — Со сливками, без сахара.

— Может быть, мы с Миа приготовим кофе? — предложила Фрея, взглянув на его дочь.

Девочка ничего не сказала, но соскользнула с длинного бортика, на котором сидела, как на насесте, и отправилась на кухню. Если учесть, что она совсем недавно сильно возмущалась по поводу любых учебных занятий, то это был значительный шаг вперед.

— Я не думаю, что это помещение будет пригодно для последующих занятий, мистер Рамси, — сухо сказала учительница. — Если нас будут отвлекать, мы ненамного продвинемся вперед.

Дверь кухни захлопнулась, и он смог сосредоточиться на разговоре с учительницей.

— У вас дома есть кто-нибудь из родственников?

— Никого с тех пор, как умерла жена.

Обычно люди проявляли сочувствие к его горю, но мисс Филлипс, казалось, была сделана из железа. Она лишь нахмурила лоб.

— Может быть, ваша секретарша пойдет туда?

— Фрея — не моя секретарша. Она подруга подруги, которая предложила в данном случае свою помощь.

— Понятно. — Сьюзен отвернулась и взглянула на стол, который он тщательно вытер утром. — Может быть, ваша... подруга подруги посидит в соседней комнате? Я полагаю, что дети лучше концентрируются на учебе тогда, когда в помещении нет посторонних. Но дверь, разумеется, будет открыта.

Она сказала разумные вещи, но он сразу же подумал о том, что Фрее придется сидеть в непроветриваемой кухне, где не открывается окно.

Сьюзен Филлипс уселась за стол и с некоторым раздражением взглянула на часы.

— Когда будет готова Миа?

— Я схожу за ней, - предложила Фрея.

Она пошла на кухню и взяла у девочки две чашки кофе, в которые та собралась налить сливки.

— Иди занимайся, я принесу. Девочка отправилась в комнату.

— Только не хлопай дверью! — сказал подошедший Дэниел, не сумевший сдержать себя, и моргнул, когда дверь с силой захлопнулась.

Черт возьми! Ему не надо было смотреть на выразительно поднятые брови Фреи, чтобы понять — он был неправ.

— Она и не собиралась ею хлопать.

— Ты думаешь?

Дэниел подошел к ней.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? Если захочешь уйти, то...

— Ведь это ненадолго, — она села за стол и стала вертеть в руках кружку ручной работы, которую расписывала Анна.

— Почему ты это делаешь? — все-таки спросил он ее.

— Потому что я это могу. Потому что это хорошее дело. Потому что, если я вернусь домой и скажу, что я не смогла тебе помочь, жизнь моя будет стоить не много. — Этот аргумент вызвал у него улыбку. - И ты знаешь, что я права. — Фрея отпила кофе, взгляд ее был устремлен поверх чашки.

В первый раз с тех пор, как встретил ее, он заметил в ней сходство с Маргарет. Тот же решительно вздернутый подбородок и те же смешинки, спрятанные глубоко в темно-голубых глазах. Она понимала, что ему трудно принять помощь, и сейчас Дэниелу оставалось лишь покориться ее чуткости.

По правде говоря, ему было бы гораздо легче, если бы здесь сидела Маргарет. У Фреи испорченная репутация, и он не был совсем уверен, что желает тесного общения между ней и дочерью. Но разве у него есть выбор? Дэниел провел рукой по волосам, чувствуя острую боль в затылке.

— Я заплачу тебе за потраченное время.

Веселые огоньки еще ярче заблестели в ее глазах.

— Мы поговорим об этом позже.

— Мой номер телефона есть у Миа. Если что — звони.

Она засмеялась.

Дэниел почувствовал, как гора свалилась с его плеч.

— Хорошо, я пойду.

Дэниел въехал во двор аукциона, почти уверенный в том, что автомобиля Фреи там уже нет. Два часа — слишком долго!

Черт! Ему следовало позвонить. Ведь он собирался приехать к концу занятий, чтобы переговорить с учительницей. Фрея, наверное, в ярости постукивает своей туфелькой по полу, а Миа... Бог знает, в каком она настроении... Ведь он обещал съездить с ней к Софи на ферму, покататься на лошадях.

Он с силой хлопнул дверцей машины и направился к зданию аукциона.

— Фрея? Миа? — позвал Дэниел. Он открыл дверь офиса и увидел их, окруженных папками и полуоткрытыми коробками. Обе весело смеялись.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Дочь его подняла голову.

— Мы разбираемся в архивах.

— Вижу.

— Фрея не выносит неразберихи.

Дэниел взглянул на Фрею — с засученными рукавами, с растрепавшимися светлыми волосами, она выглядела совсем юной. И менее устрашающей, если быть честным. Просто очаровательной.

И Миа была счастлива. Удивительно! Софи считает, что Фрея окажет на девочку пагубное влияние, но все свидетельствует об обратном.

Дочь его встала и взяла блокнот со стола.

— Мы приняли несколько сообщений. Из них два очень важные.

Он потянулся к блокноту, но глаза его были обращены к Фрее.

— Спасибо, — Дэниел прочистил горло. — Я прошу прощения, что так сильно задержался.

— Мы звонили Маргарет, поэтому она не будет волноваться, — сказала Миа. — И тете Софии — что мы задерживаемся. Фрея говорит, что люди меньше сердятся, если знают, что происходит.

Дэниел заморгал глазами.

— Мне следовало вам позвонить...

— Мы могли бы позвонить сами, если бы захотели. Нам было хорошо. Тепло. — В голосе Фреи таился мягкий смех.

Дочь его стряхнула пыль со своих бриджей.

— Хотя здесь очень грязно.

— Когда мы будем мыть пол, можешь присоединиться.

Миа вытянула перед собой две грязные руки.

— Холодно.

Настоящее чудо! Дэниел смотрел, как та, что сотворила это чудо, закрыла папку и положила ее слева от себя. Почувствовав его взгляд, Фрея посмотрела на него — и улыбнулась.

Дэниел провел годы в отшельничестве. В замкнутом пространстве, в котором не было ничего. Он просыпался, шел спать, а в промежутке занимался какими-то делами. Но и в такой жизни бывали проблески, и он понимал, что захотел большего. Он хотел ее!

Дэниел отвел взгляд и посмотрел на дочь. Вот на ком все время должно быть сосредоточено его внимание. На Миа.

Анна просила его позаботиться о ней. Он обещал ей. И это обещание не включало отношения с женщиной, которую Анна, похоже, не любила.

— Поехали, я отвезу тебя на ферму.

— Но мы еще не закончили, — сказала Миа.

Ему захотелось убежать, хлопнув дверью. За несколько минут все у него изменилось — и ему не очень это нравилось.

— Все это можно сделать потом.

— Но вещи рассортированы. Их надо теперь расставить по местам.

Он никогда не видел, чтобы Миа чем-нибудь долго увлекалась. Дэниел засунул руки в карманы своего длинного пальто и выпрямил спину. Он чувствовал себя не в своей тарелке и не знал, что ему делать.

Боковым зрением он увидел, что Фрея встала с колен, оправила свой джемпер на груди, отряхнула черные брюки.

Что думала Анна о ней двенадцать лет назад? И что бы подумала теперь?

— Как насчет того, что я останусь здесь ненадолго, чтобы нам не пришлось начинать сначала, а ты поедешь на ферму? — Фрея улыбнулась Миа.

— Нет никакой надобности... — начал он, но понял, что начинает звучать, как заезженная пластинка. Ведь она предлагает разобрать его бумаги.

Он потер свою шею, чтобы ослабить напряжение.

— А как насчет Маргарет? Как она без тебя?

— Ее сейчас нет дома — бабушка в Женском благотворительном фонде.

Он попался на ее крючок! Знает ли Фрея об этом? И если знает, то что чувствует сама?

Миа потянулась за своим джемпером, висевшим на спинке стула, и натянула его через голову.

— Ну, если нам не придется все начинать сначала, то я одеваюсь, потому что замерзла. — Она взглянула на Фрею. — Мы закончим это завтра?

Фрея взглянула на Дэниела, в глазах ее был едва уловимый вопрос: а чего хочешь ты? Он не знал.

— Фрея приехала сюда, чтобы помочь Маргарет, — сказал он, запинаясь.

— Я могу найти пару свободных часов в день, — сказала она, глядя в его глаза. — Возможно, мы сможем соединить их с учебными занятиями.

Два часа в день? Это значит, он будет видеть ее каждый день. А потом она уедет. Вернется к своей гламурной лондонской жизни.

И что он тогда почувствует?

— Я в некоторой растерянности, — выдавил Дэниел. — Я полностью испортил твой день, нарушил твои планы насчет Маргарет...

— Но мне нравится этим заниматься. — Фрея улыбнулась, и он почувствовал стеснение в груди. Неужели она пытается убедить его в том, что ей действительно все это доставляет удовольствие? — Мои планы еще не вполне определенные, но я собираюсь побыть здесь пару недель.

Пару недель - это недолго. Он не знал, хорошо это или плохо. Сердце сильно защемило, и он расценил этот как знак «плохо».

— Мы едем, Миа? — Дэниел повернулся к дочери.

— Да, поехали, папа. Увидимся завтра, Фрея, — сказала девочка, открывая дверь.

Две недели Фрея Энтони будет присутствовать в его жизни. Вот только как ему относиться к этому?