Элоиз проснулась, когда солнце вовсю светило сквозь занавески на узеньком окне. Может, ей все это приснилось? Но нет. Книга, которую прислал отец, лежала на сундуке, браслет Джема красовался на запястье.

Девушка взглянула на часы. Она проспала двенадцать часов. Горло перестало болеть, голова была ясной. Можно жить.

Элоиз пошла в кухню, приготовила себе мюсли, горячий тост и чашку чая.

Джем уже в Милане или на пути туда. Она согласилась пообедать с ним. То есть сделала еще один шаг в том направлении, куда двигаться не стоило.

Хотя нет, она хочет быть с Джемом. Он целиком завладел ее душой. Но существует реальность, от которой никуда не денешься. У них нет будущего.

У нее возникло ощущение рыбки, болтающейся на крючке. Медленно, но верно ее тянут из воды, и она ничего не может с этим поделать. Все попытки вырваться заканчиваются неудачей. Придется страдать.

Джем нежно смотрит на нее, но это не значит, что он ее любит.

А она его любит. Элоиз не хотела влюбляться. Так получилось. Теперь она понимает маму. Такова ее судьба, так сошлись звезды. Что ей остается? Только броситься в море страстей, вызванных Джемом.

Элоиз свернулась клубочком на краешке дивана и взяла папку с мамиными бумагами. Она задумчиво перебирала странички. Как их много. Мама всегда составляла список дел, которые ей предстоит сделать.

Она сохранила свои школьные дневники, всяческие абонементы, сертификат об окончании курсов машинописи. Зачем? Неудивительно, что дочь шесть лет не смогла со всем этим разобраться.

В коробке лежала папка с письмами. Корреспонденция аккуратно разложена в пачки по годам и перетянута резинками.

Элоиз сразу узнала почерк бабушки. По штемпелям было ясно, что письма посылались, когда мама была беременна. Элоиз отложила эти письма в сторону. Ей не хотелось их читать.

Письма в следующей пачке были написаны незнакомым ей почерком. Элоиз сняла резинку и открыла первое письмо. Его написала маме в аббатство подруга по имени Дженис.

Элоиз не знала никакой Дженис. Возможно, их дружба прекратилась сама по себе, когда мама решила поселиться с ребенком в Бирмингеме.

Это были легкомысленные письма, полные подробностей, интересных девятнадцатилетней девице. Описание вечеринок и новых платьев.

Элоиз глотнула чаю и взяла следующее письмо. Никакого упоминания о Лоренсе.

Письма притягивали Элоиз, вызывали любопытство, как чтение чужого дневника. Знаешь, что нельзя, но…

Она немного поколебалась, достав письмо, отправленное в Бирмингем. Значит, мама уже была беременна. Элоиз вынула тонкий листок. Тон Дженис изменился. Казалось, она не знает, о чем писать.

И тут Элоиз наткнулась на строчку, которая выбила у нее из-под ног почву. Единственная строчка, но она обладала разрушительной силой бомбы.

«Ты должна знать, кто отец твоего ребенка».

Слова показались бессмысленными. Элоиз торопливо открыла следующее письмо. Знать бы, что ответила мама. Она бегло просматривала послание, в котором перечислялись даты, указывалось, кто, где и с кем был. И вдруг наткнулась на имя какого-то Патрика Макмагона, матроса.

О господи, нет! Кровь отхлынула от лица, тело заледенело, когда она все поняла.

Мама уехала из аббатства девятнадцатого, а Патрика встретила двадцать второго. Возможно ли это? Значит, у мамы было два любовника? И она на самом деле не знала, кто отец ее ребенка.

Из слов Дженис следует, что ей известно, кого бы мама хотела считать отцом. Может, поэтому она никогда ни о чем не рассказывала дочери? И не встречалась с Лоренсом после смерти его жены?

Теперь ясно, почему она оставила письмо. Если бы не несчастный случай, Лоренс должен был бы умереть раньше Несси. Возможно, она думала, что гораздо лучше рассказать дочери об отце, которым та могла бы гордиться.

Мысли, вопросы, воспоминания пронеслись в голове.

Элоиз поняла, как много потеряла. Теперь она снова лишена отчего дома, не знает, кто же на самом деле был ее отцом — Лоренс или другой мужчина.

Когда прошел первый шок, Элоиз испытала острую боль и заплакала.

Лоренс. Она полюбила его, как отца. Ей хотелось, чтобы именно он и был им. У нее вновь возникло чувство, что ее бросили.

До этого момента она не понимала, как нужна ей семья: отец, сводная сестра, сводный брат. Невозможно передать словами, как тяжело, когда рядом нет близких.

Элоиз окаменела, лицо заливали слезы. Ей казалось, что она уже все испытала, но это…

Она обязана сообщить Лоренсу. Он не должен считать ее своей дочерью, ведь возможно, что это не так. Нужно позвонить ему, поблагодарить за подарок и сказать…

Господи! Она не сможет этого сделать. Но выбора нет. Она не имеет права скрыть от него эту новость.

А знает ли Лоренс что-нибудь о Патрике Макмагоне? Вряд ли. Патрик появился, когда Несса уехала из аббатства.

Неужели мама настолько потеряла рассудок, чтобы сразу лечь в постель с другим мужчиной? Элоиз не отважилась строить предположения. Что она может знать?

Дрожащая Элоиз поднялась и убрала письмо в сумочку. Сейчас нужно не размышлять, а действовать. Надо немедленно отправиться в Суссекс. Она сама сообщит это Лоренсу, глядя ему в глаза.

— Диадему для венчания Лили Бамберс с этой рок-звездой поставлял, кажется, «Гулливере». Как, кстати, зовут певца? — спросила Касси.

— Гарт Раймон.

— Вот-вот. Терпеть не могу его музыку. Ты идешь?

Элоиз кивнула. Ничего не поделаешь, работа есть работа. Она кое-как справилась с переживаниями последних двух недель.

— Каждый бриллиант в диадеме безупречен. Стоит безумных денег… Здесь должны появиться многие известные личности… что прекрасно для журнала.

Следуя за начальницей, Элоиз напоминала себе об этом. Журнал. Ее карьера. Ее будущее.

Касси права. Каждый, кто что-нибудь значит, сегодня будет здесь. Папарацци тут как тут.

Калеб, фотограф «Имиджа», присланный на открытие магазина «Гулливере», сиял от счастья, снимая светскую публику.

Элоиз шла по красной ковровой дорожке мимо девушек в коротеньких юбочках.

Она увидит его, Джема.

Он вернулся из Милана. Она скучала без него, сильно скучала. И вот он. Его голубые глаза вспыхнули, когда он увидел ее в толпе приглашенных.

Внезапно мир вокруг стал ярче — только потому, что Джем здесь. Элоиз ожидала, что вечер будет скучным, но теперь ей показалось, что это не так.

Джем выглядел среди светского общества своим человеком. Он рожден для этого.

Элоиз тоже находится в этом обществе, хотя ее белый брючный костюм взят напрокат до утра. А бриллиантовые серьги нужно вернуть до ухода из «Гулливере».

— Привет!

— Привет, — радостно откликнулась Элоиз, но сердце отозвалось болью. Она заметила порез на его щеке, седину в густых черных волосах. Ей нужно столько рассказать ему. О том, что она нашла письма. О Лоренсе. О своей неудачной попытке узнать что-либо о Патрике Макмагоне. Но нужные слова не находились. Достаточно того, что он здесь. Еще будет время объясниться. Поделиться переживаниями во время длинного разговора с Лоренсом. Хотя, возможно, Джем уже все знает.

Джем наклонился и поцеловал ее в щеку. Такими же поцелуями обменивались гости по всему залу, но Элоиз показалось, что ее ударила молния.

Она любит его.

И внезапно она поняла, что не сможет этого изменить, даже если захочет.

Возможно, так думала и мама, и дорого заплатила за свою любовь. Но значит ли это, что и Элоиз ждет та же судьба?

Мама сделала неверный выбор. Поступи она по-другому, смогла бы встретиться с Лоренсом, когда через несколько месяцев умерла его жена. Возможно, очень возможно, жизнь дочери будет совершенно иной.

— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Джем.

— Мне тоже. — Тяжелое объяснение, но сделать это необходимо.

Краем глаза она увидела, что к ним подходит Белинда, и повернулась к ней. Лоренс прав. Пусть они не сестры, но это уже не имеет значения. Между ними все равно всегда будет существовать духовная связь.

Та выглядела просто невероятно: новая стильная стрижка, потрясающий наряд. Трудно узнать в ней прежнюю Белинду. Джем даже присвистнул от удивления.

— Ты смотришься потрясающе!

— Мне помогли. — Она протянула Элоиз руку. — Элоиз — гений.

— Ничего особенного, у Белинды отличная фигура, ей может позавидовать любая модель.

— Как проходит лечение? — поинтересовался Джем.

— Нормально.

— А Пьер?

Ее лицо на мгновение омрачилось.

— Он — с Корин Рисборо… Я всегда знала. Просто настало время, когда я перестала притворяться, что мне это неизвестно.

Джем изумленно посмотрел на Белинду.

— Думаю, все это знали. Он не слишком таился. — Она помахала женщине в другом конце зала. — Увидимся позднее. Мне нужно поговорить со знакомыми.

— Я не поверил, когда Лоренс рассказал мне. — Джем глядел вслед сводной сестре.

— Ну, пока с ней еще не все в порядке.

Джем умолк, и Элоиз затаила дыхание, ожидая, что он скажет еще. От этого многое зависело. Не упрекнет ли он ее за то, что она не разобрала мамины бумаги, прежде чем писать Лоренсу? Она и сама себя в этом винила, но не жалеет, что так вышло.

Однако ей пришлось многое пережить.

Касси предупреждала, чтобы она не наделала глупостей, когда Элоиз наконец поделилась с ней. Теперь необходимо выяснить мнение Джема.

Лоренс и мама были любовниками. Это факт. И есть вероятность, что она все-таки его дочь…

— Вы Элоиз Лоутон? — услышала она женский голос.

Элоиз отвела взгляд от Джема и увидела… Софи Вестбрук. Она сразу узнала маленькую блондинку, хотя видела ее лишь однажды и издалека.

Ее наряд был таким же дорогим, как и прежде. Кажется, очередное произведение Юсефа Атта. Стилизованный кафтан с вышитым на нем павлином являл собой вершину мастерства. Отлично сидящие джинсы стоили не меньше тысячи фунтов.

— Да, это я.

— Я так и думала. Мне нравится ваша колонка. — Софи взяла Джема под руку, не спуская с него глаз. — А я все думала, куда ты делся, дорогой, — произнесла она воркующим голосом.

Фамильярность девушки подействовала на Элоиз, словно раскаленный утюг.

Софи Вестбрук — знатного происхождения. Она из тех женщин, которые годятся в жены Джему Норланду. Она молода, красива и явно обожает его. Чего же более?

Элоиз — неподходящая партия. Только в сказках пасынок виконта может влюбиться в простую девчонку. Она лишь на мгновение позволила себе забыть об этом.

— Я постоянно покупаю «Имидж». А это от Юсефа Атта, — похвасталась Софи своим нарядом.

Элоиз напомнила себе, что следует быть амбициозной, делающей карьеру молодой женщиной, и заставила себя вернуться к профессиональным обязанностям.

Отец Софи владеет основным пакетом акций «Вестбрук и Дайер». Касси говорила, что он миллионер и его все знают. Нужно обращаться с Софи тактично и осторожно, подумала Элоиз и улыбнулась.

— Я лучше пройдусь. Желаю вам хорошо провести время. — И ушла, оставив их вдвоем.

Через некоторое время в дверях ее перехватил Джем.

— Куда ты собралась?

— На выход.

— Почему?

Элоиз безмолвно поглядела на него. Он явно ничего не понимает.

— Возвращайся к Софи.

— Софи — подружка Эндрю. — Он взял ее за руку. — Лорда Эндрю Харлингтона, моего приятеля.

— Он твой приятель?

— Ты решила, что мы с Софи… — Джем улыбнулся.

— Возможно.

— Исключено. Я целовал тебя. Что ты об этом думаешь?

— Мужчины всегда так делают. Особенно представители твоего класса.

— Класс, мой… — Он запнулся на мгновение. — Никогда не встречал такого извращенного снобизма.

Элоиз почувствовала странное смущение.

— Хотя это забавно.

— Неужели?

— Времена, когда господа забавлялись со служанками, давно миновали.

Он откровенно потешался, и она залилась краской.

— Но мы обсудим это позднее. — Джем погладил ее по щеке.

Элоиз радостно взглянула на него.

— Я лучше пройдусь.

Он отступил на шаг.

— Не пытайся ускользнуть без меня, я скоро вернусь.

Элоиз и не собиралась этого делать. Она глядела, как он пробирается сквозь толпу, испытывая нервное возбуждение и… радость. Она уже почти поверила в мечту. Это, скорее всего, возможно.

Следующие полчаса прошли в полном оптимизма ожидании. Она чувствовала себя розой, распускающейся подсолнечными лучами.

Она заслужила одобрение Касси, сумев потолковать минут десять с нужными людьми. Все складывалось отлично.

И тут она увидела Пьера Атертона под руку с интересной стройной женщиной.

Элоиз поискала взглядом Белинду и заметила, как на лице той промелькнуло горестное выражение. Как он посмел привести Корин, зная, что встретит здесь свою жену! Подавляя желание высказать Пьеру все, что она о нем думает, Элоиз быстро направилось к Белинде.

Белинда мгновение стояла неподвижно, а затем судорожно сглотнула и бросилась к выходу. Элоиз растерянно глядела ей вслед.

Она хотела последовать за ней, но вспомнила, что в ушах у нее дорогие бриллианты, принадлежащие «Гулливерс». Элоиз понадобилось некоторое время, чтобы найти служащего и сдать их. Затем она отдала Касси сумочку. И только тогда вышла в ночь вслед за Белиндой.

У входа стояли группки курящих и потягивающих шампанское людей. Белинды среди них не было. Элоиз огляделась и кратчайшим путем двинулась к метро. Вряд ли Белинда поедет на автобусе.

Белинды нигде не было, и Элоиз решила вернуться к «Гулливерс».

Она случайно заглянула в боковую аллею и разглядела сначала платье Белинды, а потом поняла, что происходит. Трое юнцов окружили женщину.

— Белинда, — позвала Элоиз, увидев, что один из нападавших прижал жертву к стене, и побежала. — Белинда! — громче закричала она. — Помогите кто-нибудь!

Это был мгновенный импульс. Элоиз не думала об опасности или возможных последствиях для себя. Она думала только о Белинде.

— Помогите! — опять закричала Элоиз. Двое нападавших бросили жертву и побежали. Третий двинулся к ней.

Проходя, он схватил ее за плечи и швырнул к стене. Его рука потянулась к платиновому браслету на запястье.

Элоиз мгновенно вспомнила все, чему ее учили на курсах самозащиты. Недаром она провела там столько времени. В голове зазвучали слова преподавателя: «Нужно действовать, нельзя стоять».

— Нет! — закричала она, собрав все силы. И в ту же минуту с силой ударила его каблуком.

Юнец закричал от боли, послышались ругательства, многие из которых ей были раньше неизвестны.

И она освободилась. Он побежал в сторону проспекта. Элоиз глянула ему вслед и бросилась к Белинде, лежавшей на земле.

— Белинда? — Элоиз опустилась на колени рядом с ней, забыв о своем белом костюме.

По лицу Белинды текли слезы. Она страдальчески глядела на Элоиз.

— Ты оказалась такой храброй.

— Ерунда. Они ничего тебе не сломали?

Белинда покачала головой.

— Не думаю. Им было нужно мое обручальное кольцо.

Элоиз услышала голоса и топот ног. Она в тревоге повернула голову и с облегчением увидела Джема.

Джем быстро оглядел Элоиз и склонился над сестрой.

— Ты можешь встать?

— Не думаю. — Она плакала не переставая. Шок, поняла Элоиз. Она хотела отойти, но Белинда позвала ее.

— Что случилось? — Джем вопросительно глядел на Элоиз.

— На нее напали грабители. Когда я подбежала, двое уже скрылись.

— А третий?

— Элоиз ударила его.

Он перевел взгляд на Элоиз.

— Вы обе сумасшедшие.

— А что мне оставалось делать?

— Воспользоваться мобильником, — коротко бросил он.

Элоиз насмешливо показала пустые руки.

Джем достал телефон и дал краткие исчерпывающие указания, как их найти. «Скорая» должна была прибыть с минуты на минуту.

Теперь, когда все закончилось, Элоиз почувствовала, что силы покидают ее, наступила реакция.

Хорошо, что «скорая» уже едет. Белинда сильно побледнела. У нее явно сотрясение мозга.

Как здорово, что Джем с ними. Его спокойный голос помогает Белинде. Элоиз вспомнила, как он держал ее, когда ей было трудно дышать.

Кажется, это было давно, а на самом деле прошло всего несколько месяцев.

Приехала «скорая», потом полиция. Белинда была почти без чувств и ничего не могла им рассказать.

Все внимание сосредоточилось на Элоиз, и она подробно поведала, что произошло, и согласилась сделать заявление в полицию завтра утром.

— Тебе тоже нужно в больницу. Пусть посмотрят. — Джем взял ее под руку.

— Со мной все в порядке.

— Элоиз…

— Со мной все в порядке. Я очень хочу домой. Поезжай с Белиндой.

Джем ничего не ответил. Сначала он сделал краткий звонок по мобильному.

— Вам лучше проехать с нами, мисс, — предложил подошедший врач.

Элоиз отказалась, ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Джем стоял рядом с ней.

Врач не уходил.

— Меня только прижали к стене. Это всего лишь царапина. — Она показала на лицо.

— Ее нельзя оставлять одну, — настаивал врач.

— Я останусь с ней, — сказал Джем.

— А как же Белинда?

Джем снял пиджак и накинул ей на плечи. Тут Элоиз почувствовала, что дрожит. И опять вспомнилась их первая встреча. Тогда и в голову не приходило, что она может его полюбить.

— Мама сейчас в Лондоне. Я позвонил ей, она встретит Белинду в больнице.

— А-а, — выдавила Элоиз. Теперь ей не о чем беспокоиться.

— Тебе еще что-нибудь нужно у «Гулливерс»?

Элоиз попыталась сосредоточиться.

— У меня была сумочка. Такая маленькая, белая, — припомнила она. — Я отдала ее Касси.

Джем положил руку ей на талию, обнял и повел. Она с трудом передвигала ноги.

Касси стояла у входа в «Гулливерс», держа в руке сигарету. Увидев Элоиз, она воскликнула:

— Что с тобой?

— Ты бы посмотрела на того парня, — попыталась пошутить Элоиз.

— Она бросилась на выручку женщине, которую пытались ограбить, — пояснил Джем. — Я отвезу ее домой.

— Может, нужно осмотреть твою рану? — спросила Касси, бросая сигарету. — Она мне не нравится.

— Это просто царапина.

— Не похоже, — возразила Касси. — Может, у тебя сотрясение мозга?

— Нет, я…

— Я уже сказал, что побуду с ней, — вмешался Джем. — Мы вернулись только за ее сумочкой.

Касси протянула сумочку. Элоиз заметила любопытный взгляд ее серых глаз, но была слишком слаба, чтобы отреагировать на него.

Значит, Джем вызвал Марию в госпиталь, а сам остался с Элоиз. Она опять почувствовала прилив оптимизма.

Она уже забыла о своих сомнениях и страхах. Вместо них появились спокойствие и радость. Уверенность, что случится что-то хорошее.