Глава двадцать седьмая

Его недолгий сон был безжалостно прерван громким свистом ветра. Рекальдо сонно подхватился с постели и обнаружил, что за окном еще темно, только слегка побледнело небо над горизонтом. Дождя пока не было, но ветер в насквозь продуваемом доме завывал, словно привидение. Сержант встал с кровати, открыл раму и был награжден сырым порывом в лицо. Ветер доносил звук, похожий на позвякивание колокольчиков: это бились снасти об алюминиевые мачты пришвартованных в бухте яхт. День предстоял пасмурный. Рекальдо захлопнул окно, побрел на кухню и поставил чайник. Ожидая, когда закипит вода, машинально наполнил миску Баркера, забыв, что тот на выучке в собачьей школе. И невольно удивился, как пусто без пса стало в доме.

Он проглотил обжигающий кофе, принял душ и, готовясь к встрече с супругами Магро, выбрал строгий костюм: свободные темные брюки и твидовый спортивный пиджак. Решив, что семь утра – слишком ранний час, чтобы будить Макбрайда, сделал пару коротких телефонных звонков и отправился к скалам встряхнуться и прочистить мозги. По сравнению с предыдущим днем температура заметно упала. В воздухе ощущались признаки осени, над бухтой курилась обычная в это время года дымка, на неспокойной реке с трудом боролись с ветром всего несколько рыбачьих лодок. Рекальдо поискал глазами Джона Спейна, однако нигде его не заметил. И обычных субботних яхтсменов тоже. Морской горизонт подернул туман – вряд ли кто-нибудь появится до того, как рассветет. Погода не способствовала развлечениям на воде, но ему внезапно захотелось выйти под парусом и, пусть недолго, все-таки потягаться силами со стихией. Зарождался тревожный день, и Фрэнк Рекальдо боялся того, что он мог принести.

Даже после получаса энергичной прогулки людей попадалось по-прежнему немного, и Рекальдо удивился, встретив в саду гостиницы «Атлантис» Макбрайда.

– Пытаюсь проветрить свою несчастную голову, – коротко пояснил инспектор вместо приветствия. – Жуткий перепой. Решил, может, кружок по саду сотворит чудо. Ну, двинулись потихоньку.

Полицейские молча обошли клумбы. Ночью было заключено перемирие, и конфронтация сменилась если не доверием, то, во всяком случае, взаимным уважением. Оба еще ершились, но относились друг к другу без прежней вражды.

– Коффи поднял меня без двадцати семь, – пожаловался инспектор. – Можете себе представить? Пожелал, чтобы я сообщил Магро, как будет проходить процедура опознания. Ненавидит сцены и большой мастак уворачиваться от неприятных разговоров. Но они не слишком разнервничались и сейчас уже на пути в Корк. Коффи на полицейской машине перехватит их на окраине города и проводите морг. Кстати, я отправил вместе с ними вашу коллекцию стеклотары, но чтобы не было видно, что в пакете, упаковал в плотный конверт. Надеюсь, боссу будет чем заняться.

– Вы хоть успели с ними поговорить, или для этого оказалось слишком рано?

– Для них не слишком. Я обнаружил их у скал, прогуливались. И уже успели позавтракать. – Макбрайд непонимающе пожал плечами. – Поднялись чуть ли не в шесть.

– Видимо, не спалось – знали же, что им предстоит. И какое они произвели на вас впечатление? – поинтересовался Рекальдо.

– Женщина мне понравилась. Сообразительная, прямодушная, откровенная. И выглядит отменно. Оставляет впечатление искренности. Хотя немного напряжена. С мужем сложнее. Возможно, сказывается потрясение или горе. Или то и другое. Но он не особенно идет на контакт. Похоже, они немного поцапались.

– Мне кажется, Муррей не говорит ей всей правды, если вообще что-то говорит. Вчера вечером она не на шутку рассердилась. Он вызвался опекать дочку Уолтер, если его кузина отправится к праотцам, а с женой не посоветовался.

– Мм-м… Тогда понятно, почему она в шоке. Вчера в монастыре я повидался с малышкой. – Заметив на лице сержанта изумление, Макбрайд рассмеялся. – Разве я вам не сказал? Виноват – дурные манеры. Алкиона – прости Господи, вот еще имечко – на первый взгляд милейшее создание. Но монахиня меня просветила, что она подвержена буйным приступам и в такие минуты доставляет немало хлопот; не забывайте, девушка умственно отсталая и глухая. Или, уместнее выразиться, инвалид? Я осторожно закинул удочку по поводу ее глухоты – не врожденный ли порок? -но ничего не добился. Как вы полагаете, долго еще будут функционировать такие приюты, как в этом монастыре?

– Этим же самым вопросом вчера вечером задавалась Грейс Хартфилд. И, должен вам сказать, поколебала спокойствие мужа. Видимо, идо профессорского сознания стала доходить реальность.

– Как вы считаете, его связывали с убитой… гм… романтические отношения?

– Я бы сказал, да, но вот насколько близкие? Щекотливый вопрос. А ваше мнение?

– Трудно сказать, – поморщился Макбрайд. – Наш разговор длился не более пяти минут, а я в семь утра не в лучшей интеллектуальной форме. Я вкратце проинформировал Коффи, – инспектор запнулся и кашлянул, – о сути наших теорий, но тот не проявил энтузиазма. Предложил встретиться в доме Уолтер в четыре вечера и подбить итоги. К тому времени Магро тоже вернутся. – Макбрайд почесал затылок. – Это все, чего я сумел добиться. Но должен предупредить, суперинтендант горит желанием произвести арест. Точнее сказать, два: Джона Спейна и вашей приятельницы. Если мы в ближайшие несколько часов не откопаем чего-нибудь действительно впечатляющего.

Так без всякой помпы инспектор объявил, что превратился из противника в союзника Рекальдо.

– Надо приложить все усилия, чтобы как можно быстрее отыскать машину Суини, – мрачно кивнул сержант. – Я поднял с постели канадца и как следует на него надавил. В итоге Мур-Робертсон признался, что деньги перешли из рук в руки в десять часов вечера в четверг в баре в Турле. Его слуга не заметил, на чем приехал Суини. У Кресси своя машина.

И если Суини не взял автомобиль напрокат, то можно предположить, что он приезжал на «лексусе».

– В этом, старина, я с вами не согласен, – перебил его инспектор. – Готов поспорить, что Суини уже на полпути в Европу. Или по крайней мере плывет в Англию. Сами знаете, каково искать машины в аэропортах. Наверное, видели, как разрослась стоянка при аэропорте в Дублине. А еще, не забывайте, есть Корк. Гиблое дело – машина может оказаться где угодно.

Рекальдо покачал головой.

– Меня не покидает ощущение, что «лексус» где-то неподалеку, прямо у нас под носом. И еще: его страсть – яхта. Если бы он захотел слинять, то ушел бы под парусом.

– Вот на этой посудине? В одиночку? Вы меня разыгрываете! К тому же вы сказали, что яхта продана.

– Так и есть. Но Суини продолжал ею пользоваться. – Рекальдо пожевал нижнюю губу и повернулся к инспектору: – Давайте заглянем к О'Дауду, попробуем выяснить, что ему известно. Я туда звонил, но телефон был занят.

Весельчак сидел за кухонным столом и читал газету. Когда полицейские вошли через заднюю дверь, он поднял глаза и безропотно кивнул.

– Вообще-то я предпочитаю завтракать в одиночестве, – с сожалением сообщил он, но тем не менее налил гостям по чашке чуть теплого чая. Однако предлагать закусить не стал.

Ему задали вопрос по поводу прогулки на «Алкионе» и договора с Суини.

– Думаю, Вэнджи понимала, как мало ей осталось времени, – уклончиво ответил Весельчак. – А до меня не вполне доходило, что происходит. – Он откинулся на стуле и, прежде чем продолжать, помолчал. – Яхту договорились продать консорциуму в Кинсейл. – Это был порт на востоке страны. – Четырем богатеньким дядям, – сухо уточнил он. – Эванджелин сообщила мне во вторник перед самой прогулкой с Суини, что на этой неделе покупатели приезжают завершить сделку. – О'Дауд сделал многозначительную паузу. – Завершить и перегнать «Алкиону» в свой порт.

– Но они еще не приезжали?

– Нет. Я позвонил и отменил встречу. – Он пожал плечами: – А что еще оставалось делать?

– Ну почему же, – возразил Макбрайд. – Если яхту у Суини приобрели вы…

Весельчак, как всегда не к месту, омерзительно улыбнулся.

– Мы вместе купили. Сначала мне показалось, что это нелепая мысль, но Эванджелин сумела меня убедить. И, как обещала, нашла покупателя. Очень выгодного. – В голосе Весельчака послышалось восхищение.

– Но сначала вы противились покупке, – вмешался Рекальдо. – Будьте добры, объясните инспектору Макбрайду, каким образом состоялась сделка.

О'Дауд смущенно поерзал на стуле.

– Я не хотел привлекать внимания к посредничеству Эванджелин, вот и все. Насколько я понимаю – так она мне объяснила, – идея возникла после того, как Вэнджи прочитала в журнале по парусному спорту объявление: консорциум подыскивал спущенную на воду яхту. Ее параметры почти полностью соответствовали данным судна Суини, и она начала разрабатывать операцию. Иногда эта женщина меня просто поражала своими планами. – Его улыбка превратилась в болезненную гримасу. – Мы были в курсе, что Суини на мели. И она подучила меня дать ему знать, что я намерен купить яхту и учиться ходить под парусом. Поначалу он рассмеялся мне в лицо и посоветовал отвалить, попытать удачи в парусной школе в Пэссидж-Саут, Но затем, как и предполагала Вэнджи, алчность взяла свое. Я навешал ему на уши лапшу, как мне нравится его яхта и как будет удобно иметь под рукой опытного наставника. Намекнул, что он будет по-прежнему распоряжаться судном и в то же время получит деньги. Я знал, что Суини хочет прикупить себе акций гостиницы. И он оказался у меня в руках.

– Одним словом, надули, – перебил его Макбрайд.

– Я бы не стал выражаться так грубо, – закашлялся Весельчак. – Хотя в общем-то да. Суини высокого мнения о себе как о бизнесмене, а нас, сельских жителей, ни во что не ставит, так что мне ничего не стоило его переиграть. Я дал ему понять, что мое желание ходить под парусом – временная блажь. Будто хочу произвести впечатление на Эванджелин. И Вэл решил, что скоро мне все это надоест, особенно после того, как я пойму, какую дорогую купил игрушку. Я все сделал как надо, и он заглотил наживку. Как и предсказывала Вэнджи. Только не предусмотрел одного: у нее на уме было не просто заработать бабки. Я постарался выйти из игры. Дело оказалось слишком личным. Я пожелал, что ввязался в эту историю.

– Что это вы внезапно стали таким щепетильным? – мрачно спросил Макбрайд.

Но Весельчак только пожал плечами. Он больше не хорохорился и, казалось, даже стал ниже ростом.

– Та прогулка должна была стать последней, – вздохнул он.

– Джер, зачем вы взяли девушку? – тихо спросил его Рекальдо.

– Ей-богу, не знаю. Уверяю вас, это стало для меня неожиданностью, – с жаром ответил О'Дауд. – До понедельника я ни разу ее не видел. Слышал о ее существовании, но встретил впервые накануне прогулки на яхте.

Мы вместе за ней ездили. Я-то считал, что направляемся к мистеру Муру-Робертсону, но на полпути Вэнджи меня огорошила. Она договорилась с кузеном, чтобы тот после ее смерти позаботился о дочери и стал ее официальным опекуном. Но его жена пожелала взглянуть на нее. И поскольку они приезжали в среду…

Не понимаю, зачем все это было надо? Может, Эванджелин хотела создать впечатление, что постоянно занимается дочерью, или показать, что с девушкой очень просто сладить? Или познакомить ее с домом? – Он пожал плечами. – Какая разница. Я выполнил все, что она мне велела. – На его глаза навернулись слезы. – Понимаете, до этого Эванджелин ни разу не заговаривала о смерти. Я был так потрясен, что не мог ей отказать. Хотя она всегда умела заставить сделать по-своему, – грустно добавил он и снова поскреб в затылке. – По дороге домой девчонка просто взбесилась: рвала кожаную обивку на сиденьях, высыпала пепельницы, пыталась выбросить все, что попадало ей под руки. Мы еле справились с ней в машине. К тому времени как попали домой, Вэнджи падала с ног от усталости. И после всего, что мы натерпелись, на следующий день объявила, что кузен задерживается и приедет только к концу недели.

Она считала, что дочь надо оставить в доме. Я ответил, что это – безумие и что девушку следует как можно скорее отвезти обратно в монастырь. – О'Дауд печально покачал головой. – Но она меня не слушала. У нее возникла идея покатать дочь на яхте. Я пришел в ужас, но, как обычно, сдался. – Он попытался улыбнуться, но получилась пародия на улыбку. – Все, что угодно, только бы никого не волновать. – Весельчак серьезно посмотрел на полицейских. – Поверьте, я понятия не имел, что Суини ее отец. Не догадался даже в тот день на яхте. А Эванджелин, разумеется, ни словом не обмолвилась. Когда хотела, она умела быть очень изворотливой. Я знал, что у них был роман, но Суини оборвал связь, как только у него родился сын. Эванджелин не понравилось, что ее бросили. А кому бы понравилось? Она не уставала повторять: я отомщу мерзавцу. – О'Дауд тяжело вздохнул. – Меня осенило в тот момент, когда на заправке я увидел Гила и Алкиону рядом. И сдуру наговорил лишнего бедной Крессиде. Ляпнул, чего не следовало. Наверное, надеялся, она скажет в ответ, что я тронулся умом. Однако по лицу Кресси догадался, что ее посетила та же мысль, что и меня… И пришел в такое замешательство, что уехал с бензоколонки, не заправившись.

С Алкионой я едва справлялся. В какой-то момент она завладела моим мобильным телефоном, моментально раскурочила и выбросила из окна. Поэтому я лишился возможности позвонить Эванджелин и предупредить, что Крессида может проговориться Суини, и тогда одному Богу известно, что будет. Видите ли, на бензоколонке я заметил сходство между Гилом и Алкионой. Очень странное. Вроде бы не похожи, и тем не менее… У Суини бешеный характер. В тот момент я не знал, что и подумать. И разозлился на Эванджелин за то, что она водила меня за нос. Использовала.

Мне пришло в голову, что она решила унизить Суини, пустить его по миру. Месть – серьезная штука, особенно если ее задумала Эванджелин. Я не возражал против аферы с лодкой, но гостиница – совсем другое дело. Здесь у меня были собственные интересы, и я испытывал огромное уважение к семье Блейберг. Думаю, Вэнджи тоже серьезно относилась к своим обязательствам в отношении мечты Отто. Но все затмила мысль о личной вендетте. Остальное больше не имело значения…

Раньше я считал, что мы с ней партнеры, вместе делаем деньги, я помогаю сколотить ей состояние. Так по крайней мере она это все преподносила. Но теперь я понимаю, что у нее был совершенно иной мотив. Эванджелин меня использовала, и ей было безразлично, что я из местных и останусь жить на этой земле. Люди не поймут подобной мстительности, если ее делишки выплывут наружу. Пусть даже никому нет дела до Суини, зато Вэнджи успела нажить себе врагов, особенно среди женщин. – О'Дауд нервно улыбнулся.

– Расскажите нам, что произошло, когда вы вернулись в тот вечер, – попросил Рекальдо.

Макбрайд был не столь деликатным.

– Только на этот раз всю правду, – добавил он. – И никаких хождений вокруг да около. Я сыт по горло вашими увертками.

– Оказавшись дома, я немедленно позвонил Эванджелин, но поскольку она не ответила, поднялся на чердак взглянуть, горит ли в ее доме свет. Решил, если свет включен, зайду к ней и выясню отношения. Но в это время в поле моего зрения возник Суини. Он шел со стороны реки и что-то нес в руке – как мне показалось, какую-то ткань. Затем вошел в дом. Я открыл окно, чтобы лучше видеть, и услышал музыку. Элла Фицджеральд пела «Манхэттен» – любимую мелодию Вэнджи, – и я решил, что они, наверное, помирились. Или что я все неправильно понял. Или что они задумали устроить ловушку и сшибить у меня деньгу. – О'Дауд сгорбился еще сильнее. – Я был сбит с толку и уязвлен, не знал, что подумать, и отправился в постель.

– Но на следующее утро нисколько не удивились, когда узнали, что миссис Уолтер умерла, – заметил Рекальдо.

– Моей первой мыслью было, что она скончалась естественной смертью. Видели бы вы ее после прогулки на яхте, тоже бы так решили. Бедняга едва дышала. Я понимал, что она долго не протянет. А все разговоры насчет Флориды – только чтобы поддержать ее дух. Она едва могла доехать до Данкреа, какой уж там аэропорт. В пятницу я возил ее в Данкреа, и на обратном пути она потеряла сознание.

– Вы в самом деле ее любили? – смягчился Макбрайд, к удивлению Рекальдо.

– Да, – просто ответил О'Дауд. – С ней я чувствовал себя самим собой. – И веско добавил: – Вы, наверное, уже поняли, что таких, как она, немного.

– А если бы она повернула против вас? – поинтересовался сержант. – Эта женщина была своенравной.

– Согласен, я рисковал, – улыбнулся О'Дауд. Но его взгляд витал где-то очень далеко. – Риск меня возбуждал. Вэнджи заразила меня страстью к интригам. – Он посерьезнел. – Прошу прощения, что сыграл роль в распространении слухов о Джоне Спейне. Теперь я понимаю – нельзя было верить тому, что она говорила. Хотя понятия не имею, с какой стати она так взъелась на него.

– Рекальдо вот считает, что это связано с ревностью к Гилу, Спейн сумел ему помочь, а ее дочь так и осталась неполноценной. Что вы на это скажете?

– Ради Бога, она не желала Спейну зла, – скривился О'Дауд. – Любила подразнить, вот и все. – Он безвольно покачал головой. – Не понимала, что причиняет боль…

Или понимала? – повис в воздухе невысказанный вопрос.

– Вы, случайно, не видели машину Суини? – спросил сержант.

– Видел. В четверг на площади в Дейнгине, на стоянке. Я прождал рядом не меньше часа, однако Суини таки не показался. Потом я отлучился купить новый мобильный, а когда вернулся, машина исчезла. Я отсутствовал минут десять, не больше, – спешил, хотел перекинуться парой слов с этим хамом. И до сих пор не потерял желания. – Весельчак расстроенно покачал головой.

– Нам всем хотелось бы того же. – Полицейские поднялись. Рекальдо уже от двери поинтересовался,, знает ли Суини о предстоящей продаже яхты. Ответ О'Дауда поджег тот детонатор, который задержал их на пороге.

– Да. Эванджелин сказала об этом во вторник, когда мы выходили на яхте. И предупредила, чтобы все было готово к утру субботы. На тот момент план был таков. – О'Дауд отворачивался, избегая смотреть на полицейских. – Суини не знал, что он изменился.

– Значит, она ему сказала? – медленно переспросил Рекальдо. – Конечно, в тот момент Суини понял, даже если раньше не догадывался, что за покупкой и перепродажей яхт стоит миссис Уолтер.

– Неужели он никак не отреагировал? – удивился Макбрайд. – Она не опасалась, что он просто возьмет и смоется?

Весельчак пожал плечами.

– Мы с ней так не договаривались, я даже немного расстроился. Но я ей доверял – Вэнджи, как правило, знала-, что делала. Что лишний раз доказывает; насколько я был способен заблуждаться. – О'Дауд помолчал. Губы неспешно растянулись в ухмылке. – Полагаю, вы знаете, что яхта исчезла? Еще нет? И это именно так. В половине шестого мне позвонил приятель сообщить, что судно пересекает бухту. – Весельчак говорил с видимой бравадой. – Я собирался звонить вам, но вы сами явились. Я решил, что в связи с пропажей яхты. – О'Дауд развел руками. – Не волнуйтесь, он далеко не уйдет. С парусами одному не управиться. А мотор быстро пожирает топливо, следовательно, придется заправляться. – Он показал миниатюрный сотовый телефон. – Это новый. Звякну, как только что-нибудь узнаю. На вашем месте я бы обзавелся адмиралтейскими картами и; выяснил, где он может пришвартоваться. Это несложно; сезон кончился, и половина портовых причалов закрыты. Кстати, их вообще не так уж и много. – О'Дауд, натянуто улыбаясь, проводил полицейских до двери.

Они ехали молча – каждый был погружен в свои мысли. Удома Моны Спиллейн Рекальдо предложил коллеге остановиться.

– Не помешает лишний раз с ней перемолвиться. Может быть, она вспомнит что-нибудь новое.

Пожилая дама была одета на выход, черная шляпка задорно надвинута на один глаз.

– Вы выглядите обворожительно, – сделал ей комплимент сержант. – Хочу вас познакомить с инспектором Макбрайдом.

– Так это вы Мона? – поздоровался Фил. – Фрэнк мне рассказал, как сильно вы помогли, сообщив о передвижении машин. – Он улыбнулся, заметив, как зарделась от удовольствия мисс Спиллейн. – Я с ним поспорил, что вы не вспомните, какие еще машины проезжали поздно вечером во вторник – примерно в то самое время, когда вы видели «лексус» Суинд.

– Разумеется, вспомню! – возмутилась Мона. – Просто Фрэнк сказал, что местные жители его не интересуют. – Она подкатила в кресле к окну и указала на то место, оде дорога за дамбой разветвлялась в трех направлениях. – Я считала, что вас интересуют только те, что повернули налево.

– Так и есть. Но как насчет автомобиля Весельчака? – спросил Рекальдо. – Вы сказали, что он уехал то ли в половине седьмого, то ли ß семь. А вот когда вернулся домой? Вы об этом не упомянули.

– Я сама задавала себе этот вопрос. Мне кажется, он миновал перекресток около часу. По ночам я никогда не выключаю «Уорлд сервис». Без десяти час по этому каналу начинают передавать новости судоходства. Мистер Суини только что проехал во второй раз, и вскоре на дамбе появился «мерседес» О'Дауда. С разницей минут в пять. Как раз играли «Лиллибуллеро» . Но он ехал по средней дороге, так что друг друга они не заметили. Да, точно, в час, – торжествующе подытожила ока. – Больше я никого не видела, только отсвет фар на потолке, я уже говорила Фрэнку. Это было около трех.

– Придется раскошелиться, – потребовал сержант.

Макбрайд, поддерживая игру, мрачно посмотрел на пожилую даму и всыпал в его ладонь горсть монет.

– Мона Спиллейн, лучшего свидетеля нам не приходилось выслушивать за всю неделю! – воскликнул инспектор; в этот момент к дому подъехала машина. – Выпивка за нами! – пообещал Макбрайд.

– Это Ханна Фолей, – объяснила довольная дама. – Она возит меня в Данкреа за покупками. – Мона, как ребенок, светилась от возбуждения.

– А в субботу не слишком много народу? – поинтересовался Рекальдо.

– В этом весь смысл. Окунуться в суету жизни. Молодые люди, не поможете мне добраться до машины?

Макбрайд сгреб ее на руки.

– С удовольствием.

– Если это предложение, я согласна, – по-девичьи хихикнула Мона. Инспектор усадил ее на переднее сиденье, а Рекальдо тем временем сложил кресло и сунул в багажник.

– А на обратном пути не пособите? – спросила Ханна Фолей, усаживаясь за руль.

Сержант нагнулся над пассажирским окном и подал Моне квадратик бумаги.

– Здесь мой мобильный телефон и регистрационный номер «лексуса». На случай если вдруг увидите машину, не откажите в любезности, позвоните. Только спрячьте нашу тайну под вашей кокетливой шляпкой.

– Договорились. А вы не забудьте об обещанной выпивке? Я стану звонить и напоминать вам.

– Милейшая старушка, – прокомментировал Макбрайд, когда они отъехали от дома. – Неплохо оттянулись после общения с этим типом О'Даудом. Такое впечатление, что прополоскали рот свежей мятой. Забавная особа.

– И очень неглупа.

– Я уже понял. Но почему вы решили, что ей удастся засечь машину Суини? Мне кажется, это маловероятно.

– Хватаюсь за соломинку, – слегка покраснел сержант. – А еще, я так сказал, чтобы Мона почувствовала себя причастной к расследованию. Я немного суеверен… а ведь именно Мона, когда все было совершенно беспросветно, дала мне первую реальную ниточку к Суини. – Он потер подбородок. – Определить с такой точностью время, когда он ехал в Трианак, – это ли не везенье? Вот я и решил: может, ей повезет во второй раз?

– Полагаете, игра стоит свеч? Чушь это все, Эф Ка. Вы, старина, совсем размякли. Догадываюсь, чего вы хотите: дать ей поклевать со своей ладошки.

– Думаете, напрасный труд? – улыбнулся Рекальдо. – Не исключено. Знаете, у этой дамы была очень интересная жизнь. Я восхищен тем, как она держится. В любом случае это не принесет вреда. И еще раз скажу: у меня нечто вроде предчувствия…

– Вы сами разве не понимаете, что эта треклятая машина стоит у какого-нибудь причала и дожидается хозяина? Так сказать, обеспечивает пути отхода.

– Не думаю. – Рекальдо выпрямился на сиденье и медленно заговорил: – Если убил Суини, он сейчас драпает без оглядки. Учитывая его пристрастие к спиртному, это не очень умно. Но вспомните, что говорил О'Дауд: Суини надутый осел и скорее всего недооценивает нас, как и соседей. Единственное, что я за последние несколько дней узнал о Весельчаке, – то, что он редко говорит важные вещи прямо.

– Отдаю ему должное – у него отличное ощущение момента. Хотя подозреваю, что в данное время вас волнует отнюдь не это, а леди Крессида и все, что с ней связано. Как вы намерены преподнести ей последние новости?

Рекальдо затаил дыхание.

– Подскажите.

Было уже больше половины одиннадцатого, когда полицейские заехали на стоянку гостиницы, и Макбрайд предложил позавтракать, прежде чем разделиться и начать поиски машины и яхты Суини. Только они принялись за еду, как инспектор спросил:

– Слушайте, Эф Ка, вот мы с вами теперь неразлейвода. Так когда же я познакомлюсь с несравненной Крессидой?

– Забудьте, Макбрайд.

– Будет вам, Троил . – Инспектор снова обрел былую форму, – Это еще как сказать. Только ей бы не помешало обновить гардероб. Куртки «Барбур» очень портят хорошеньких девушек.

Рекальдо улыбнулся, но не дал втянуть себя в игру.

– Лучше займемся делами.

– Вот это и есть самое первое дело. – Инспектор вскинул руки вверх. – Сдаюсь. Выкладывайте, что там у вас.

По мере того как Рекальдо подробно пересказывал то, что накануне сообщили ему Крессида и Джон Спейн, Макбрайд терял живость и все более мрачнел.

– Вы, Эф Ка, как я посмотрю, большой мастер преуменьшать. Уолтер была та еще стерва. Сделала жизнь Спейна невыносимой. Хотя самому Спейну все представлялось еще ужаснее. А еще я предчувствую, как все это воспримет Коффи. Учтите если погорит Слейн, то погорит и ваша подружка. Сейчас все складывается не в их пользу.

– Мягко говоря, – угрюмо согласился Рекальдо.

– Господи! – взорвался Макбрайд. – Удивительно, как эту гадину не прикончили раньше? Никогда не говорил ничего подобного об убитой женщине, но эта заслужила то, что получила.

– Такого не заслуживает ни один человек.

– Чушь! Подумайте, что она могла натворить за один день! Что бы случилось, протяни эта стерва еще несколько недель! У меня сложилось впечатление, что даже старина Весельчак немного испугался за себя. Нам необходимо установить твердую связь между миссис Уолтер и Суини. Срочно, Одних слухов недостаточно.

– Дети с физическими недостатками?

– Поясните, пожалуйста, о чем вы?

Рекальдо с такой силой грохнул чашку на блюдце, что оно треснуло.

– Гил Суини страдает глухотой, – воскликнул он. – Неужели не знаете?

– Откуда? – удивился инспектор. – Мне до вас никто не говорил.

– Но вы же спрашивали в монастыре, не является ли глухота Алкионы врожденной!

– Ничего подобного. В монастыре я интересовался, не является ли врожденным ее физический недостаток! Блуждал, как всегда, в потемках. – Он запнулся и хлопнул себя ладонью по лбу. – Черт побери! Вечером Мэрилин говорила что-то такое, но я так увлекся своими теориями, что не обратил внимания. – Он помолчал. – А теперь хочу задать несколько вопросов вам. Почему она стояла?

– Что? – воскликнул сержант. Макбрайд бесстрастно повторил вопрос.

– Я решил, что Джону Спейну это привиделось. Он не переставал твердить, что она постоянно приходила туда покурить…

– Все это так, но подумайте, кто, кроме Джона Спейна, подходил к берегу достаточно близко, чтобы установить, жива она или мертва? Разговоры о тумане и сиянии – бред. Уверен, что старик плыл не на рыбалку, а посмотреть, все ли в порядке с Уолтер после их ночных забав. – Инспектор поцокал языком и посмотрел на коллегу, но мысли Рекальдо катились по своей колее.

– А если Суини… – Предвосхищая протесты Макбрайда, сержант предостерегающе вскинул руку. – Если это Суини прислонил ее к дереву, следовательно, он знал распорядок Спейна. Рассчитывал, что тот поплывет мимо, увидит Уолтер, решит, что с ней все в порядке, и пойдет своим курсом вниз по реке.

Макбрайд задумчиво посмотрел на сержанта.

– Вы определенно настроены на вину Суини. Хотите сказать, секс со Спейном – это то, что его разожгло? – Инспектор улыбнулся. – Экое извращение. – И, помолчав, продолжил: – Такой сценарий не принимает в расчет О'Дауда. И слишком много белых пятен. Фрэнк, только поймите меня правильно: я знаю вашу репутацию и уважаю ваши соображения, но, говоря по чести, требуется нечто более основательное. – Макбрайд поднялся. – Пора. – И когда они выходили из гостиницы, добавил: – Ваша Крессида необыкновенно везучая женщина. Она об этом знает? Представьте, вам чуть не пришлось предъявить ей обвинение. И предъявили бы, будь с нами Коффи. К вашему сведению, сынок, вы его недооценили.

Рекальдо хотел ответить, но в этот момент запищал его мобильный.

– Мистер Рекальдо? Это Ханна Фолей. Я звоню по просьбе Моны. У меня всего две монеты, буду говорить быстро. Мона сказала, чтобы вы ехали на стоянку к супермаркету… – Связь прервалась.

– Кажется, у нас появились дела, – успел проговорить сержант, когда его мобильник снова ожил.

– Простите, – продолжила Ханна. – Мона говорит, здесь то, что вы ищете. Я понятия не имею, о чем речь, но она настаивает, чтобы мы никуда не уезжали, пока вы не прибудете. Стоянка забита, и все места для инвалидов оказались заняты, поэтому мы остановились в стороне, у рыбного рынка, за мусорными ящиками. Вонь здесь неописуемая, поэтому можно было припарковаться.

– Едем. – Сержант опустил телефон в карман и повернулся к Макбрайду: – Фил, это Ханна. Мы можем воспользоваться вашей машиной?

В это время словно из-под земли вырос Финбар Спиллейн.

– Фрэнк, вы знаете, что сегодня утром исчезла яхта мистера Суини? – спросил он. – Я хотел сообщить об этом раньше, но не застал вас.

– Знаем, Финбар, но все равно спасибо. Извините, мы немного спешим. Только что разговаривали с Моной.

Садовник улыбнулся:

– После вашего визита тетя была в очень хорошем расположении духа. Кстати, вы в курсе, что вместе с яхтой ушел и катер Суини?

– Что? – в один голос закричали полицейские. – Когда?

– Примерно в то же время, что и яхта, – довольно хмыкнул Финбар. – С разницей в четыре-пять минут. Следом.

– Кто находился за штурвалом?

– Было далеко, не разглядел.

– Как насчет Джона Спейна? Вы видели его лодку сегодня утром?

Финбар покачал головой.

Полицейские не мешкая рванули с места.

– С ним надо еще потолковать, – бросил Макбрайд.

Сказать, что инспектор был лихим водителем, значило ничего не сказать. Двенадцать миль до Данкреа они преодолели ровно за девятнадцать минут и свернули к супермаркету. Мона сидела на переднем сиденье машины Ханны и не сводила глаз с грязного автомобиля. Его втиснули в узкое пространство между ветвистыми кустами, которые почти полностью скрывали машину от посторонних взглядов. Грязь так залепила багажник, что трудно было судить о цвете. Однако от неусыпного ока пожилой дамы не укрылась табличка с английским регистрационным номером. Кто-то – судя по запачканным рукам, Ханна – пытался оттереть от грязи цифры. Рекальдо взглянул на номер, и у него оборвалось сердце. Он был не тот.

– Простите, – смутилась Мона. – Здесь Е 812 EER. Я не обратила внимания – нисколько не сомневалась, что это та самая машина. А вы мне дали L 812 FLR.

– Постойте! – Полицейские переглянулись и разом наклонились над табличкой. Макбрайд принялся отскребать буквы. Пара полосок черной изоляционной ленты превратила L и F в Е. Инспектор поднял голову и торжествующе воскликнул:

– Что и требовалось доказать!

А Рекальдо наклонился и поцеловал Мону в щеку.

– Вы настоящее чудо, мисс Спиллейн. Моя счастливая звезда, – прошептал он ей на ухо. – Через несколько дней я к вам заеду и обо всем расскажу. Как минимум с бутылкой шампанского. А если хотите, поужинаем у Лии. – Он приложил палец к губам и распрямился. – Спасибо, Ханна. Спасибо вам обеим. Теперь мы обо всем позаботимся.

Полицейские, будто им некуда было спешить, дождались, пока женщины уедут со стоянки. Они не хотели привлекать внимания ни к «лексусу», ни к себе, поэтому вернулись к машине инспектора и забрались внутрь.

– Как бы нам раздобыть ключи от этой колымаги? – спросил Макбрайд. – Суини не настолько глуп, чтобы оставить дома запасной комплект.

Рекальдо уже набирал номер Диллонов. Кресси ответила на второй звонок.

– Нет, – сказала она. – У меня ключей нет. Но второй комплект хранится – или по крайней мере хранился – в кабинете. В нижнем левом ящике стола.

– Не возражаешь, если мы поищем?

– Нет. А в чем дело?

– Позже, Кресс. Приеду к тебе, как только смогу. – Он уже собирался разъединиться, но в этот момент Крессида остановила его.

– Подожди! Фрэнк, я только что вспомнила. Пару недель назад Вэл забрал запасные ключи. С основными что-то случилось – та штуковина, которая управляет замками, перестала нормально работать. И он заказал новые.

– Где?

– У Малоуна. Это дилер, его контора на…

– Знаю. Спасибо, дорогая.

– Фрэнк, по субботам там закрывают в двенадцать!

До полудня оставалось пять минут.

– Черт! – выругался сержант, повесив трубку. – Выходи! – крикнул он Макбрайду, выскочил из машины и бросился к водительскому сиденью. Недоумевающий инспектор остался стоять посреди парковки, а Рекальдо дал газ, заставив рассерженных покупателей броситься врассыпную от рванувшего с места автомобиля.

Терри Малоун грузно усаживался в машину, когда Рекальдо ловко перекрыл ему выезд со стоянки. Увидев, кто преградил ему дорогу, Терри вылез и вежливо поинтересовался:

– Что-нибудь срочное?

Сержант принудил себя успокоиться и изобразил виноватую улыбку.

– Для меня – да. Видите ли, мистер Малоун, я обещал Вэлу Суини забрать по дороге его запасные ключи и вспомнил уже на полпути домой. Надеюсь, вы не рассердитесь. Дело в том, что батарея забарахлила и на втором комплекте. – На ходу придуманная версия не отличалась оригинальностью, но добряк Малоун как будто не заметил фальши.

– Я заказал два комплекта, – отозвался он. – Потому что сам здорово нахлебался с такими же ключами. Что-то в них не продумано. Пойдемте, это займет не больше минуты. – Он не стал задавать вопросов, но заставил Рекальдо расписаться и отдал ключи.

К тому времени когда сержант возвратился к супермаркету, Макбрайд успел договориться о транспортировке «лексуса» на стоянку полицейского участка Данкреа и проинформировал о находке Коффи.

– Суперинтендант уже едет, – бросил инспектор. – Дождемся его и будем открывать. – Он протянул руку за запасным комплектом ключей. – Эвакуатор прибудет минут через двадцать, но Коффи придется ждать еще не меньше часа. Он ползет, как шофер катафалка. Можете взять мою машину, а я до участка прогуляюсь или доберусь на эвакуаторе.

– Спасибо, Фил. Я тут же вернусь. Вы уладите дело с Коффи?

– Разумеется. Не завидую, что вам придется рассказать обо всем Крессиде.

– Лучше я, чем кто-либо другой, – мрачно буркнул сержант.

Макбрайд смущенно кашлянул.

– Коффи приказал, чтобы вы привезли ее в Трианак и ждали нас там. Да, и прихватите Джона Спейна.

– Если получится, – пробормотал Рекальдо.

Инспектор тронул его за рукав.

– Бодритесь. – Он показал ему поднятые вверх большие пальцы.

 

Глава двадцать восьмая

Крессида ждала Рекальдо у ворот дома Диллонов. Небрежно одетая в джинсы и куртку «Барбур», она выглядела так, словно не спала несколько дней.

– Мэри снова повезла Гила и близнецов купаться, – сбивчиво сообщила она. – Пообещала, что присмотрит за сыном, пока мы… пока я не вернусь. Не знаю, как сумею ее отблагодарить. – На глаза Крессиды навернулись слезы. Рекальдо нежно дотронулся до ее щеки, но ничего не сказал.

Развернул машину и направил обратно в Данкреа. Но через несколько миль съехал на проселочную дорогу и подкатил к ведущим на луг воротам. Из-за ограды в пять жердей выставили морды две большие джерсийские коровы и с живым интересом наблюдали за гостями, пока сержант, как мог кратко, рассказывал Крессиде, что произошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Она сидела, выпрямив спину, с мертвенно-бледным лицом, и смотрела куда-то перед собой. Не просила утешения, да ему и нечем было ее утешить. Какое уж тут утешение, если любой аргумент в ее пользу лишь крепче затягивал петлю на шее ее мужа? Единственной заботой Крессиды стало оградить от беды сына. А для этого, как выяснилось, требовалось выставить негодяем супруга. На Рекальдо нахлынуло странное ощущение нереальности и тщетности надежд на то, что с находкой «лексуса» произойдет нечто важное. Он бросил все силы на поиски машины. И потерял драгоценное время.

– Вэл увел яхту, дал деру, – хрипло проговорил он.

– Он опытный моряк. Ничего плохого не случится. – Крессида ответила так, словно речь шла о невинной прогулке. Рекальдо захотелось взять ее за плечи и как следует встряхнуть, чтобы вернуть в реальность, в ту жизнь, где она жила, как он считал, с жестоким убийцей. К счастью, в этот момент позвонил Макбрайд и невольно выполнил неприятную задачу – только возвратил к реальности не Крессиду, а самого Рекальдо.

– Фрэнк? У меня всего минута. Пока Коффи пошел отлить. Вы оказались правы во всех отношениях. Негодяй у нас в руках. Итальянский сундучок миссис Уолтер лежал в багажнике. А в нем разные вещицы, включая пропавший ноутбук. Сейчас с него снимают отпечатки пальцев.

– Это все? – пробормотал сержант. Крессида схватила его за руку. В замкнутом пространстве салона она ясно слышала раскатистый голос инспектора. Рекальдо накрыл ее руку ладонью и притянул к себе.

– Нет, не все. – Макбрайд не скрывал торжества. – Ни за что не поверите – мы нашли окровавленную шаль с пестреньким узором из васильков. Завернута в газету за вторник. Парень совсем ку-ку. А среди смятых страниц находился миниатюрный диктофон – он его проморгал. Аппарат был включен. Фантастика! Не стоит особенно рассчитывать, но вдруг мы прокрутим – и там обнаружится что-нибудь стоящее! Коффи счастлив, как сытый кот. Считает, что все это само собой на него свалилось. Xa! Снизошел до того, что отметил ваш скромный вклад.

– Продолжайте.

– Последнее: мы нашли мужскую одежду – рыбацкий костюм или что-то вроде. Все промокшее, воняет невероятно. Спросите леди, что ее муж надевал во вторник. Только побыстрее.

– Брюки из буйволовой кожи и матросский свитер, – сообщил сержант после короткой консультации с Крессидой, которая выглядела так, что, казалось, ее вот-вот стошнит.

– Передайте, что она душка, – бросил Макбрайд и разъединился. Рекальдо выключил телефон, положил в карман и, обняв свою спутницу, не выпускал ее до тех пор, пока та не перестала всхлипывать. Закопался лицом в волосы Крессиды, пахнувшие, как он рассеянно про себя отметил, яблоками. Сердце бешено колотилось при мысли, какие ей предстоят испытания. И насколько хрупким кажется их будущее.

Джона Спейна дома не оказалось; они спустились к реке, но лодки тоже не нашли. Сели на камень, пытаясь согреться, спрятаться от пронизывающего ветра, прижались друг к другу и, насколько возможно, стали оттягивать визит в Олд-Корн-Стор. Они почти не разговаривали. В атмосфере сгущалось ощущение обреченности, словно мир близился к концу и вот-вот грозило случиться нечто ужасное. Макбрайд позвонил после четырех и сообщил, что он в пути. Рекальдо и Крессида поднялись и медленно побрели по берегу к дому миссис Уолтер.

Французские окна были открыты.

– Я подожду здесь, – сказала Кресси и боязливо опустилась на стул. – Нет сил переступить порог.

– Я скоро, – пообещал сержант. Он нашел супругов Магро на кухне. Муррей откупоривал бутылку вина, а Грейс, достав тарелку с сандвичами, снимала с нее целлофан.

Женщина подняла голову и объяснила:

– Это мы купили в деревне. Хотите составить нам компанию?

– Спасибо, – поблагодарил Рекальдо, – составлю. Но вы не возражаете, если мы выйдем на улицу?

– А не слишком холодно? – проворчал Муррей и обменялся взглядом с женой.

– Нет, – твердо заявила она. – Мы пойдем. Можем надеть куртки, а если сильно замерзнем, на диване есть плед.

Рекальдо кашлянул.

– Сейчас в саду находится миссис Суини. А вскоре прибудет инспектор Макбрайд.

– А как же суперинтендант Коффи? – поинтересовался Муррей. – Он попросил нас встретиться с ним в этом доме.

– Не могу сказать, – отозвался сержант. – Как получится. Супруги испытующе посмотрели на него, но Рекальдо только покачал головой.

– Прошу прощения, придется подождать остальных. – Сержант кашлянул. – Вы не против познакомиться с миссис Суини? Должен вас предупредить, что она не знала о связи вашей кузины с ее мужем. До самого последнего времени.

– Он здесь? – спросил Муррей.

– Кто?

– Ее муж. Валентайн Суини.

Муррей пристально посмотрел на сержанта, но Грейс опередила мужа и ничего не дала сказать.

– Ей ужасно досталось: сначала обман, а теперь вот это.

Они вышли из дома; Рекальдо представил супругов Крессиде и помог Муррею перенести уличный столик под навес, а Грейс тем временем несколько раз сходила на кухню, принесла стаканы и тарелки. Они еще немного потянули время, стараясь растопить лед, и наконец уселись друг против друга. Ко всеобщему удивлению, первой заговорила Крессида.

– Полиция разыскивает моего мужа, – с усилием произнесла она. – За убийство миссис Уолтер. – И, нервно смахнув волосы с лица, невольно открыла уже побледневший синяк на щеке.

– Не за убийство, а для допроса в связи с обстоятельствами ее смерти, – поправил Рекальдо.

Крессида не обратила внимания на его слова и продолжала гнуть свое.

– Этого бы не произошло, если бы я не встретила девушку и не сказала об этом Вэлу.

– Алкиону? Вы ее видели? – насторожился Муррей.

– Да. Она очень похожа на моего сына Гила. – Крессида умоляюще посмотрела на американца. – А мой сын – вылитый отец. Скажите, – прошептала она, – эта девушка дочь Вэла?

– Не исключено, – глядя в сторону, уклончиво ответил Муррей.

– Господи! – взорвалась Грейс, – Ты же точно знаешь, что она его дочь!

– Неопровержимые доказательства можно получить только при помощи анализа ДНК, – начал было Магро, но, натолкнувшись на взгляд Крессиды, с жалостью посмотрел на нее и Сдался. – Да, – голос американца стал мягче, – насколько мне известно, Алкиона – дочь Вэла Суини.

– Когда Вэл познакомился с Эванджелин? Он всегда делал вид, что эта женщина ему не нравится, – в замешательстве спросила Кресси. – Я ничего, ничего не знаю. – Она нетерпеливо смахнула слезы с глаз.

– Они познакомились двадцать пять – двадцать шесть лет назад, еще студентами. В то время Вэнджи тоже была блондинкой. Это была очень красивая пара. – Муррей говорил так мечтательно, словно представлял себя частью нарисованной им идиллической картины. Но внезапно его тон изменился, и он выпрямился на стуле. – Она сходила с ума по нему. А не по мне. Я видел Суини всего несколько раз, но пришел к выводу, что он самодовольный болван. Извините, мэм, так я его воспринимал. В их отношениях полностью верховодила Эванджелин. – Муррей усмехнулся. – Они прожили вместе в Нью-Йорке пять-шесть лет, а расстались вскоре после рождения Алкионы.

– Он никогда о ней не упоминал. Ни разу, – тихо проговорила Крессида. Ее лицо пылало. Никто не понял, кого она имела в виду: Эванджелин или ее дочь. – Может, он ее не узнал? Когда миссис Уолтер появилась в здешних краях, у нее уже были темные волосы.

– Она изменила цвет волос… мм-м… что-то около десяти или двенадцати лет назад. Сказала, что ей надоела роль обворожительной блондинки. – Грейс насмешливо фыркнула, но тему блондинок развивать не стала.

– Они были женаты? – спросила Крессида, и Рекальдо подумал, до чего же печально и достойно сожаления, что она ничего не знает о мужчине, которому отдала десяток лет собственной жизни. Доколе эта женщина будет находить предлоги прощать мерзавца? Сколько еще времени потребуется, чтобы она поняла, кто он такой и какое испытание ей еще предстоит? Надо выбираться из этого места, с отчаянием подумал Рекальдо. Спасти ее и увезти туда, где чище воздух, где никто их не знает и не слышал об этой ужасной истории. Где она будет чувствовать себя в безопасности. Сержант проклинал Коффи за то, что тот заставил их ждать его в этом проклятом доме.

– Крессида! – Он встал и положил ей руку на плечо. – Крессида! Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Пассидж-Саут.

– Хорошо, – кивнула она, но повернулась к Муррею: – Так они были женаты?

– Женаты? О нет. Для этого они были слишком современны. И для того, чтобы заводить детей, – тоже.

– Вэл бросил ее из-за физического недостатка Алкионы? – Голос Крессиды посуровел. Рекальдо сжал ей плечо, и она подняла глаза. – Взгляд говорил: «Понимаю, ты считаешь меня жалкой, но я должна все понять до конца».

– Да. Мне кажется, подонок обвинил Эванджелин в том, что она родила ему ущербную дочь.

Кресси вздрогнула.

– Похоже на правду. Вэл и Гила перестал выносить с тех пор, как обнаружил, что мальчик не слышит. Но обозлился по-настоящему, когда я ему сказала, что видела девушку. Ляпнула сдуру. Не следовало этого делать. Надо было сначала все как следует выяснить. Что теперь с ней будет?

– Мы за ней присмотрим, – ответила Грейс. – Эванджелин просила нас опекать ее дочь. – Она тронула мужа за руку, и тот улыбнулся в ответ.

– Да, – подтвердил он. – Присмотрим. Будем навещать ее в монастыре. Вэнджи и не рассчитывала, что мы возьмем Алкиону к себе. Просто будем следить, чтобы все было в порядке. – Он явно испытывал облегчение, и от этого сделался словоохотливым.

– Муррей, ради Бога, – прервала его излияния Грейс. – Детали обсудим потом.

– Простите, могу я спросить… – едва слышно начала Крессида. – Сколько времени она провела в приютах?

– Ее поместили туда, когда ей было два или три года, – ответил Муррей. – О ней всю жизнь заботились монахини. И наверное, так и будет продолжаться.

– Вэл ее поддерживал каким-нибудь образом?

– Насколько мне известно, нет, – неохотно проговорил американец. – Определенно нет.

– Мы должны съездить и повидать ее, – решила Крессида.

– Но, Кресси… – начал сержант и запнулся. – Что он мог сказать? «Твоего мужа посадят в тюрьму. Ты бросишь его и придешь ко мне Мы с тобой сейчас заодно». Так? Однако у него не поворачивался язык. Да и не хотел он ничего подобного говорить. Пусть Крессида поступает так, как считает нужным, в противном случае у них не будет никакого общего будущего. Его ожидание отнюдь не закончилось – оно только началось.

Рекальдо показалось, что Крессида услышала, потому что она взяла его за руку и крепко пожала.

– Фрэнк, – грустно проговорила она, – ты ведь понимаешь, сейчас я не могу от него уйти. Мне придется остаться. – Она могла бы добавить: «И ждать до конца».

– Кресс! – воскликнул сержант, но та уже повернулась к супругам Магро.

– За Алкионой присмотрю я. Что бы там ни считал Вэл, у девушки должна быть семья. Он – самый близкий ей человек.

Супруги Магро потрясение смотрели на нее. Грейс протянула ей руку:

– Дорогая моя, поймите…

– Она вполне счастлива в монастыре, – резко перебил жену Муррей. – Что бы вы ни думали об Эванджелин, кузина не бросала дочь. Заботилась о ней.

– Спустись на землю, Муррей, – оборвала его Грейс. – Эванджелин двигали обида и злость.

– Грейс, это на тебя не похоже…

– Я не позволю этой молодой женщине взвалить на себя ответственность за человека, о существовании которого она еще несколько дней назад вообще не подозревала.

– И ты тоже, – напомнил ей муж.

– Справедливо.

Крессида слушала их перепалку, в замешательстве переводя взгляд с одного на другого.

– Я хотела только поехать, познакомиться, убедиться, что она нас воспринимает, пригласить к себе. Пусть навещает так часто, как я смогу ее принимать. И совершенно не имела в виду, что вы не должны ее опекать, если вы так решили. Но мы живем рядом. Мне не придется вырывать ее из знакомой обстановки. Вы говорите, что она счастлива в монастыре, – пусть остается с монахинями. Но если обстоятельства изменятся… – Крессида развела руками. – Мой сын не слышит. Меня не пугают физические недостатки людей.

– Алкиона не только не слышит. Она еще умственно неполноценная, – напомнила ей Грейс.

– Да, Фрэнк мне говорил. – Кресси улыбнулась. – Нам повезло: нашелся Джон Спейн, который очень помог Гилу. И мне тоже. Я знаю, он будет помогать нам и впредь. Очень милый и добрый человек. Ведь чем больше людей станут ей помогать, тем лучше. Так? – Эта отчаянная просьба вернула присутствующих в реальный мир сидевшей рядом с ними женщины. Крессида всеми силами старалась защитить двоих детей – спасти от клейма дочери и сына убийцы.

В наступившем молчании что-то привлекло внимание Рекальдо. Он посмотрел в сторону бухты и чуть не бросился в дом за биноклем Эванджелин Уолтер. Но в это время появился Макбрайд. Полицейские спустились к кромке воды.

– Видите? – спросил Рекальдо. – Мне кажется, у причала Суини пришвартована лодка Спейна. Меня тревожит мысль, что старик мог уйти на катере.

– Почему вы так думаете?

Сержант сгорбился и с несчастным видом посмотрел на инспектора.

– Боюсь, что история еще не закончена.

– Что верно, то верно. Ничего более справедливого я от вас не слышал.

– Коффи не приехал?

– Нет. Потащился в лабораторию судебной экспертизы. Патологоанатом ждет – не нарадуется, что ее оторвали от воскресных радостей. – Макбрайд усмехнулся. – Будем с ней связываться по мере необходимости. – Инспектор посерьезнел. – Уолтер держала диктофон включенным. На пленке сорок пять минут душераздирающего ужаса. Не знаю, существуют ли аудио-версии киношных страшилок. Вряд ли вам захочется копаться и вникать, каким был человек, с которым жила Крессида, но, безусловно, следует постараться, чтобы она держалась от него как можно дальше. А если у нее вдруг возникнут бредовые намерения остаться с мужем, дайте мне знать, я это вмиг пресеку. Господи! – мрачно продолжал он. – Журналисты накинутся на эту историю как мухи на мед. Еще бы, все налицо: любовница, убийца, жена и ее любовник. Кстати, приятель, любовник – это вы. Увозите свою Крессиду вместе с сыном отсюда. И сами сматывайтесь. Вам здесь больше нечего делать. Обоим. Эта драма никогда не забудется. – Он улыбнулся. – Я бы своими руками сжег это место. Погибшая была такой же сумасшедшей, как И Суини. Достойная пара. Они все друг другу высказали, пока она нарывалась, чтобы он ее убил. Представляете? Провоцировала. Из кожи вон лезла. Похоже, допекала мужика все двадцать лет с тех пор, как он бросил ее с ребенком Обвинила, что он жестоко обращался с дочерью. – Макбрайд покачал головой. – Надо было вам раньше сказать: доктор Морроу обнаружила, что погибшая напичкана наркотиками. Разрешенными и всякими прочими. Взрывной коктейль. Чего там только не было! Если бы подонок не совершил свое черное дело она бы, наверное, как-нибудь устроилась сама. Но он вмазал ей разок по животу. – Инспектор потер щеку. – Мы объявили Суини в общенациональный розыск. Как особо опасного преступника. Если он раньше и не был зверем, то теперь им стал. -Макбрайд окинул взглядом окрестности. – Надо же, такое красивое место. Очень красивое. Кто бы мог подумать?

Не зная, что ответить, Рекальдо стиснул его плечо. Полицейские возвращались назад, когда сержант остановился и предостерегающе поднял руку:

– Слышите?

– Что?

– Побежали! Это спасательный катер. – Он бросился по траве к старому эллингу. Макбрайд, пыхтя, поспевал за ним следом. Они не видели спасательную станцию, но слышали вдали гул моторов.

Рекальдо выхватил из кармана мобильный и набрал номер.

– Куда это мы так спешим? Неужели вы тоже из спасательной команды? – попытался пошутить на бегу инспектор.

Сержант помотал головой, прижал трубку к уху, назвал себя и молча выслушал ответ. Через пару минут он убрал телефон в карман.

– «Алкиона», – пояснил он как можно спокойнее. – Сигнал SOS. был получен пять минут назад. Только что дан сбор спасательной команде. Нам лучше вернуться.

Они бросились назад. Магро и Крессида все еще были в саду. Супруги пообещали подвезти Крессиду к дому Рекальдо. И он дал ей ключи.

– Пожалуйста, подожди меня там, – попросил сержант. – Это займет не больше пяти минут.

– А нам, пожалуй, здесь больше делать нечего, – повернулся к нему Муррей. Они стояли с Грейс, взявшись за руки. – Если хотите, мы можем побыть с миссис Суини, пока вы не возвратитесь, а потом расплатимся по счету в гостинице. Погостим несколько дней у приятеля в графстве Клэр. А на следующей неделе вернемся сюда и начнем со всем разбираться. Согласны? Мы оставим вам адрес.

Рекальдо прыгнул в машину Макбрайда, и полицейские на полной скорости понеслись в Пэссидж-Саут. На окраине поселка проголосовал работавший в баре Хасси мужчина, попросил подвезти до спасательной станции. Люди выходили на пороги домов и настороженно смотрели им вслед, словно уже настроились на плохие известия. У пирса собралась небольшая группа – пять-шесть человек. Все были в желтых брезентовых штормовках, резиновых сапогах. Команда рассаживалась в катере.

– Сигнал поступил несколько минут назад, – крикнул старший спасатель. – Яхта попала в беду на Бэлтибойз-Рокс.

– Это далеко? – спросил Макбрайд у Рекальдо.

– Туда и обратно – три-четыре часа. Чарли Каррен будет держать вас в курсе дела. Он вон там, в кабинете почетного секретаря, наверху…

На катере заработала пара огромных моторов, и голос сержанта утонул в их реве. Судно отвалило от причала. Тщательно отдраенное и ярко раскрашенное, вблизи оно казалось большим. Макбрайд ни разу не видел спасателей в действии и был поражен, насколько резво катер взял с места и набрал ход. Судно, разгоняя носом огромную волну, сделало полукруг. Но издалека оно казалось не таким основательным, и Макбрайд, желая спасателям удачи, невольно скрестил пальцы.

Рекальдо стоял на причале и смотрел вслед катеру, а инспектор поднялся по укрепленной с задней стороны здания металлической лестнице в маленький кабинет под крышей, где за столом перед панорамным окном сидел молодой человек лет двадцати с небольшим. На голове у него были наушники. Когда Макбрайд помахал у него перед носом визиткой, тот освободил одно ухо.

– Я знаю, кто вы такой, сэр.

Инспектор не стал интересоваться откуда – он уже понял, с какой быстротой и точностью работает в поселке беспроводной телеграф. О человеке становится известно буквально все, вплоть до родословной и сексуальных предпочтений.

– Не просветите, как тут все организовано?

Не снимая наушников, Чарли Каррен быстро проинформировал Макбрайда, как работает спасательная станция.

– Сигналы тревоги поступают в ИСОПС по шестнадцатому каналу метрового диапазона.

Макбрайд поднял руку, прерывая его объяснения.

– Что такое ИСОПС и с чем его едят?

Молодой человек бросил на него презрительный взгляд.

– Ирландская система оповещения о происшествиях с судами – так мы ее называем. Можно сказать: береговая охрана – будет одно и то же. Система очень действенная, работает как часы После того как устанавливается местоположение попавшего в беду корабля, вызывают ближайший центр управления морской спасательной службы. В нашем случае это Валенсия. Центр передает сообщение береговым отделениям. – Чарли Каррен нахмурился. – Постойте, мы потеряли с ним связь. Ушла волна. Но сигнал автоматически записывается, можете послушать сами. – Он щелкнул переключателем и подал Макбрайду наушники.

В них звучал невнятный, глухой мужской голос: «Мейдей мейдей, мейдей , яхта «Алкиона». Альфа, Лима, Константин Изабелла, Оскар, Ноябрь, Альфа. Бывшая «Азурра». Повторяю, бывшая «Азурра». С одним человеком на борту. Координаты: пятьдесят один градус двадцать четыре минуты северной широты, девять градусов тридцать семь минут западной долготы. В непосредственной близости от Бэлтибойз-Рокс»… Пауза… «Судно не управляется. Конец связи».

– Что означает «бывшая «Азурра»? – спросил Макбрайд.

– Такое название первоначально носила яхта. Новое было зарегистрировано несколько месяцев назад. Но многие здесь помнят судно под старым названием.

– Так вы знаете, кто на борту? – Инспектор вернул Каррену наушники.

– Да. – Молодой человек ответил не сразу. – Сам видел, как сегодня утром он выходил из бухты. Я решил, хочет испытывать двигатель или что-нибудь в этом роде, потому что он был на яхте один. Никак не мог подумать, что судно направляется в море, иначе непременно предупредил бы его о погоде. Мы постоянно пытаемся установить с ним по радио связь, но, судя по всему, рация судна переключена на передачу. Он нас не слышит. Плохо дело. – Молодой человек покачал головой. – Фамилия этого человека – Суини. Превосходный мореход, если не пьян. Он в последнее время постоянно под мухой. Расстояние уж слишком велико… На спасательный катер – надежда небольшая. Повезет, если поблизости окажется другое судно, которое тоже приняло сигнал бедствия.

– Это его голос?

– Трудно сказать. Как будто не похож. Слишком низкий. Но вроде бы знакомый. – Каррен пожал плечами. – Должно быть, все-таки его. В сообщении же сказано, что человек на борту один.

– Какая скорость у спасательного катера?

– Катер развивает свыше семнадцати узлов – что-то около двадцати миль в час.

– Так мало? С такими огромными двигателями? – Удивление инспектора выдало в нем ничего не смыслящую в морских делах сухопутную крысу.

– Требуется значительная мощь, чтобы преодолевать сопротивление воды, – улыбнулся Каррен.

– Понятно. И сколько времени понадобится спасателям, чтобы добраться до яхты?

– Что-то около часа. Дай Бог, чтобы успели до того, как поднимется ветер и снесет судно в сторону от указанной в сообщении точки, – добавил Чарли скорее себе, чем Макбрайду.

– А такое возможно?

– В море все возможно. Сейчас относительно спокойно, но к вечеру обещали сильные порывы ветра. Еще возникнет проблема с освещением. Облачность низкая, значит, стемнеет рано. Но самая большая опасность – сам Суини. Если он напился, его действия непредсказуемы. Может свалиться за борт или слишком близко подойдет к Бэлтибойз. На этих древних скалах разбился не оди н корабль.

Макбрайд помолчал.

– Вы каждый раз оповещаете о подобных событиях здешнего полицейского?

– Фрэнка? Да, так заведено. У него есть пейджер.

– И он каждый раз является на вызов?

– Не сразу. Но к возвращению спасателей всегда. На него можно положиться. – Снисходительный тон молодого человека подразумевал, что сержанту хватает здравого смысла не крутиться во время тревоги у спасателей под ногами. Макбрайд уловил иронию но его мысли витали далеко. Он прикидывал, сколько неприятностей могут принести предстоящие часы.

– Как много времени это займет?

Каррен поднял голову.

– Они прибудут к Бэлтибойз-Рокс через три четверти часа, может, чуть позже. Скажем, через час. Еще час потребуется чтобы снять потерпевшего с яхты. Думаю, можно ожидать их возвращения через три часа. Вам нет смысла здесь находиться. Оставьте номер своего мобильного телефона, и я вам сообщу, когда спасатели будут на подходе. – Он говорил исключительно вежливо, однако недвусмысленно дал понять, что полицейский мешает работать. Макбрайд не уходил еще десять минут, ожидая развития событий. Ничего не происходило, и он покинул спасательную станцию. Инспектор спустился к Рекальдо.

– Что вы сейчас собираетесь делать?

– Вернусь к Крессиде. Ей, наверное, хочется забрать Гила. Потом поедем искать Джона Спейна. Надо ее чем-нибудь занять.

– Да, уж лучше вы, чем я. Будем надеяться, этот козел Суини утонет. Это избавило бы ее и всех остальных от кучи проблем. Одно небольшое изящное успокаивающее заявление для прессы – и…

– Но может статься…

– …дело с концом, – завершил свою мысль инспектор. – Вот видите, Фрэнк, что сотворил со мной этот долбаный «лексус». Я абсолютно выжат. Поднимусь к себе в номер, изложу наши соображения на бумаге. А может быть, часок придавлю. – Он тронул Рекальдо за руку: – Пошли, старина, подброшу вас до дома.

 

Глава двадцать девятая

Поднялся порывистый ветер и стемнело, когда наконец поступило сообщение, что спасательный катер возвращается в порт. Макбрайд подобрал Рекальдо, и полицейские молча поехали на спасательную станцию. Поднялись к Каррену. Тот остался дежурить у рации, а полицейские пошли на пирс. К счастью, из зевак остались только самые упорные – остальные разбрелись еще до того, как хлынул дождь.

– Ну как, забрали мальчика? – спросил инспектор.

– Нет. Решили, что пока ему лучше остаться там, где он есть.

– И Спейна, надо думать, не нашли?

– Никаких следов, – покачал головой Рекальдо и мрачно добавил: – Наверняка старик на том чертовом катере. Будем надеяться, что его обнаружат спасатели.

– Плохо, А что с Крессидой?

– Пока дома. Некоторое время назад заглядывал доктор Маккарти и дал ей успокоительное, но она все равно в ужасном состоянии. Как только вы разрешите, увезу ее в Дингл. Договорился пожить в доме брата – он как раз уехал на месяц в Штаты.

– Отлично. Значит, все зависит оттого, что привезут спасатели. Постараюсь предупредить вас до того, как будет сделано заявление для прессы. И насколько сумею, разберусь с Коффи. Я хочу, чтобы вы прочитали мой рапорт до того, как я подам его суперинтенданту. Договорились?

– Да.

К ним из кабинета спустился Каррен.

– Подходят. Ведут на буксире моторку Суини, поэтому так задержались. Моторка тоже оказалась у Бэлтибойз-Рокс. Оставят ее в гавани. – Его слова сопровождал пульсирующий рев моторов приближающегося к причалу спасателя.

Команда сошла на берег. Люди выглядели измотанными. Все молча повернули в сторону бара Хасси. Последним покинул борт старший спасатель. Каррен предложил ему тарелку с сандвичами и фляжку с горячим чаем, сдобренным бренди. Спасатель кивнул полицейским и, прежде чем заговорить, сделал несколько глотков.

– Фрэнк, у нас на борту тело Джона Спейна. Сочувствую. Я знаю, что он был вашим другом.

Рекальдо в глубине души ожидал чего-то подобного, и тем не менее новость оглушила его будто удар в солнечное сплетение.

– Боже, – пробормотал он, чувствуя, как глаза наполняются слезами. – Он утонул?

– Нет. Думаю, инфаркт или что-то в этом роде. Успел наполовину втащить тело Суини на катер и рухнул на него. Видимо, перенапрягся – Суини парень не мелкий. Мы считаем, что это Спейн подал сигнал бедствия. На моторке оказался передатчик.

– Тело Суини тоже у вас? – вмешался в разговор инспектор. Спасатель покачал головой.

– Линь оборвался, когда мы пытались поднять его на борт. Упустили. Не вечер – сплошное невезение! – Он выглядел совершенно расстроенным.

– Мы постараемся вас не задерживать, – пообещал Макбрайд. – Но все-таки расскажите, что произошло?

Старший спасатель сделал еще глоток чаю.

– Когда мы подошли к Бэлтибойз-Рокс, разразился шторм. Погодные условия были хуже некуда: шквалистый ветер. вода у скал буквально кипела. Мы заметили лежавшую на боку яхту со сломанной мачтой. Должно быть, она получила удар в днище. Мы сделали круг, но не заметили ни одной живой души, и никто не цеплялся за камни. Да и удержаться на них никто бы не сумел – скалы целиком ушли под воду. Мы стали ломать голову, как бы приблизиться к яхте и убедиться, что на борту никого нет. И в этот момент один из моих ребят – молодой Пол Херон – увидел дрейфующую в нашу сторону моторку. Мы чуть ее не утопили. Ума не приложу, как Спейн решился выйти из бухты на утлой речной посудине. Но вышел… Мы бы его ни за что не засекли, если бы не желтый комбинезон.

Спасатель прервался, сделал несколько жадных глотков чаю и проглотил пару сандвичей.

– Упокой Господь его несчастную душу. Тогда нам даже не пришло в голову, что он мертв. Крепкий был старикан. Сильный как бык. Смелый мужчина. – Спасатель огорченно махнул рукой. – Нам не сразу удалось зацепить моторку кошкой. Мы долго подтягивали ее к борту – боялись, как бы не оторвалась или не врезалась в нас. Скорлупка вовсе не пригодна для моря. Лодку немилосердно бросало из в стороны в сторону. Непонятно, как Спейн умудрялся удерживать ее на плаву. Но трос не выдержал, и моторка скрылась в буруне. А когда опять показалась на поверхности, Суини – если это был он – исчез. А Спейн наполовину свесился за борт. Пол предложил спустить его в лодку, чтобы закрепить линь. Парень – настоящий герой. Это был опасный маневр, и сначала я не дал разрешения. Но мы не могли оставить старика без помощи – он мог еще дышать, хотя, Бог свидетель, не подавал никаких признаков жизни. – Спасатель запнулся и провел ладонью по лысой макушке. – В конце концов мы это сделали, но Спейн оказался мертв. Затем потратили еще полчаса, пытались отыскать второе тело, однако ничего не добились. Завтра, когда наступит отлив, сходим поищем еще. Возможно, тело выбросит на камни.

Прошел еще час. Перевалило далеко за полночь, когда доктор Маккарти осмотрел Джона Спейна и констатировал смерть.

– Сердце, – твердо заключил он. – Инфаркт миокарда. Не понимаю, как он так долго тянул. Первый приступ случился пять лет назад. Не исключено, что были повторные инфаркты. Точно не могу сказать – он не проходил обследования. Истерзанная душа, но крепкий характер. Моей жене будет его жаль. Она всегда говорила, что старик приносил самые вкусные в мире омары.

После того как врач ушел, Макбрайд дождался представителя похоронного бюро из Данкреа, а Рекальдо отправился к Крессиде. Он нашел ее сидевшей на кухне с чашкой остывшего чая в руках. Когда сержант переступил порог, женщина пугливо подняла глаза.

– Я услышала, как приближается спасательный катер, и проснулась, – объяснила она. – Они ничего не нашли? – По ее виду было ясно, что она измотана до предела.

Прежде чем ответить, Рекальдо достал бутылку бренди, сел и взял ее за руку.

– Нашли, любовь моя. Яхту… – Он немного поколебался, а затем слово в слово пересказал то, что услышал от командира отряда спасателей. При известии о том, что Джон Спейн умер, Крессида опустила голову на стол и горько заплакала. Рекальдо налил двойную порцию бренди и поднес к ее губам.

– Ты думаешь, он погнался за Вэлом? – сквозь слезы спросила Крессида.

– Финбар видел, что катер вышел одновременно с яхтой. – Сержант обнаружил, что не в состоянии произнести фамилию Суини. – Я обо всем догадался, когда увидел у причала лодку Джона.

– Зачем? Зачем? – всхлипывала женщина. – Он ведь знал, насколько это опасно! – Она запнулась, подняла голову и прошептала: – Как он понял, куда направляется яхта Вэла?

– Не могу сказать, – признался Рекальдо. – У меня такое ощущение, что Спейн за ним следил. Не исключено, что даже разговаривал с ним.

– Он погубил себя, спасая меня! – ужаснулась Крессида. – Бедный Джон! Бедный, милый Джон! Как мне его жалко! О, Фрэнк, что мне теперь делать?

Рекальдо обнял ее и не отпускал, пока она не перестала плакать. И потом еще долго сидел, прижимая к себе и зарывшись лицом в ее волосы. Они проговорили до утра, затем вместе легли на его кровати.

– Вэл умер. Вэл умер, а мне стало легче. – Крессида судорожно вздохнула. – Что же теперь будет?

– Согласишься принять мою помощь – вот что будет. Выберемся отсюда, как только сумеем. А потом решим, как жить дальше. Как будет лучше для нас обоих. Утром первым делом заберем Гила и поедем прямо в Дингл. Фил обещал меня прикрыть.

Внезапно на них нахлынуло чувство, и они отдались друг другу с такой безумной страстью, что позабыли страх, затем Крессида уснула, а Рекальдо лежал в полудреме и слушал ее тихое дыхание.

В воскресенье утром спасательному катеру не пришлось выходить в море. Рыбачивший неподалеку от Бэлтибойз-Рокс траулер выловил тело Валентайна Суини. Это произошло в десять пятьдесят семь, а десять минут пополудни он уже доставил труп в Пэссидж-Саут. Капитан доложил, что «Алкиону» совершенно разбило о камни и судно нет смысла снимать со скал.

Потрясенная Крессида в присутствии доктора Маккарти опознала тело мужа. А затем Рекальдо повез ее к Диллонам за сыном.

Пэссидж-Саут

Жители поселка небольшими группами и поодиночке тянулись к реке. Собирались, пока не образовали у кромки воды шеренгу почти вдоль всего устья Глара. Их никто не приглашал. Все знали, что предстояло в ближайшие часы. Люди ощущали потребность запечатлеть в памяти ужас случившегося и предаться горю.

Вечер выдался теплым. Наступали сумерки, пошел дождик, но такой мелкий, что казалось, будто вуаль накрыла землю и воду. Дымка нежно окутала привязанные к пристани катер Суини и лодку Джона Спейна. Толпа застыла в молчаливом ожидании, люди лишь изредка переговаривались друг с другом, пока не ударил церковный колокол. Через несколько минут появился одетый в черное священник, пересек дорогу и быстрыми шагами направился к молу.

Из тумана медленно выплыл блестящий черный катафалк, за ним по брусчатке шли скорбящие. Похоронная процессия медленно спустилась к причалу, где ее ждали суда и стоявший лицом к берегу в рыбацкой лодке одинокий рулевой. Вперед выступили четыре рыбака, сняли с катафалка гроб, и священник прочитал над ним молитву. Те, что пришли отдать усопшему последний долг, склонили головы. По толпе пробежал легкий шум, когда носильщики, соизмеряя шаги с ударами колокола, понесли гроб по узкому причалу. Гроб неловко спустили в лодку. Там оказалось так тесно, что рослый рулевой – а им был Рекальдо – беспокойно оглянулся: как бы не опрокинуться.

Церемонию; подобную этой, никому еще не приходилось наблюдать. Было нечто странное, первобытное, почти языческое в том, как сгущалась тоска. Священник чувствовал себя неуверенно – он сомневался, стоило ли ему принимать участие в этом действе. Возможно, еще и потому, что его не предупредили, как именно будет происходить погребение. Он миновал тех, кто пришел проститься с усопшим. Группа из девяти человек стояла несколько особняком: Крессида, ее сын Гил, Алкиона, Макбрайд, Грейс и Муррей, О'Дауд и сестра Спейна с сопровождающей ее монахиней. Как ни странно, Алкиону поддерживала Крессида: хрупкая девушка, почти девочка, вцепилась в одну ее руку, Гил – в другую. За ними расположился Макбрайд.

Вскоре священник повернулся и засеменил вверх по холму в церковь. Его уход словно послужил сигналом – траурная процессия направилась к пришвартованному у причала мотобаркасу. Первым на борт спустился О'Дауд. Он помог остальным перебраться на судно, затем занял место у штурвала. Церковный колокол затих; было слышно только, как вода плескалась о борта лодок и о стенку мола.

Внезапно тишину прорезал громкий, натужный, пульсирующий гул моторов – из тумана вырвался спасательный катер и занял место во главе процессии. В тот же миг ожил и застучал негромкий двигатель «Консуэлы», и рыболовная лодка отчалила. Она описала дугу и вышла в бухту, за ней на небольшом расстоянии следовал катер.

Парусная школа выслала флотилию яхт с яркими красными парусами, которая устремилась вслед за процессией. Из порта вышли разномастные рыболовные суда, катера и весельные шлюпки. Они растянулись от гавани до входа в устье, сохраняя дистанцию до головных судов. Приблизившись к точке, где еще позволяло русло и хватало места, спасатель замедлил ход, развернулся и пошел обратно в бухту, а похоронная процессия продолжала движение вверх по течению Глара.

Неподалеку от разрушенной церкви «Консуэла» оторвалась от общего строя, баркас следовал за ее кормой, а остальные суда медленно ходили взад и вперед, пока две лодки, умело маневрируя на мелководье, приближались к берегу. Там раскинулось давно заброшенное старинное кладбище. Крессида и Гил сошли на берег, и мальчик положил лилию на могилу умерших от голода детей. Возвращаясь на катер, мать и сын плакали.

Суденышки снова вернулись на стремнину и медленно продолжали подниматься вверх по течению, пока не миновали Олд-Корн-Стор. Вскоре показалась выдающаяся в реку всхолмленная коса, которая заворачивала к тому месту, где стоял коттедж Джона Спейна. Там, по берегам небольшой заводи, ждали соседи, и когда рыболовная лодка сделала крутой разворот, дети бросили в воду цветы. Рекальдо снова вывел «Консуэлу» на середину реки, баркас неотступно следовал за ним. Они направились обратно в устье.

Спасатель ждал их, чтобы сопровождать в бухту. Надвигалась ночь, на поверхности воды неярко светились отблески восходящей луны. Мелкие суда благополучно вернулись в гавань, а те, что были крупнее, устремились вслед за спасателем. С берега уже никто бы не смог разглядеть, чьи это лодки, и не сумел бы разглядеть среди них «Консуэлу». Но толпа продолжала расти – люди шаг за шагом приближались по набережной к кромке воды и застывали в ночной прохладе. На улице над бухтой в верхних окнах домов белели лица любопытных. У входа в бар Хасси негромко переговаривались несколько человек.

В воздух одна за другой взлетели три сигнальные ракеты, взорвались в тишине и осветили бухту. В толпе раздались возбужденные возгласы. Суда медленно по кругу разошлись от «Консуэлы», оставив ее в самом центре. Рекальдо заглушил подвесной мотор, ослабил крепления, снял его с транца и бросил в воду. Круг судов продолжал расширяться, и в этот миг туман чудесным образом рассеялся и над хрупкой ладьей засияла луна. Темная фигура человека выпрямилась, он стоял, положив на гроб руку. Так прошло несколько минут, затем из темноты появился баркас и принял Рекальдо на борт.

Как только он отошел, раздался взрыв, и гроб снизу осветился вспышкой. Люди на берегу притихли. Последовали два новых хлопка, и на «Консуэле» занялось пламя. Зеваки не успели и глазом моргнуть, как сожженную скорлупку поглотила пелена черного, словно деготь, дыма. Наступившее молчание казалось осязаемым.