Утром во вторник муж и жена Рекальдо проспали. За поспешным завтраком было решено отложить план отправиться смотреть дома в Уэксфорде, пока Кэти-Мей в школе. Что стало некоторым облегчением для Фрэнка, который спал скверно. Вчера Фил Макбрайд сообщил ему о звонке Гила, и он полночи лежал без сна, пытаясь (безуспешно) найти способ сказать об этом Крессиде. После всех принятых ими решений он сплоховал на первом же этапе, в результате чувствовал себя подавленным и отчаянно хотел вырваться из дому и передохнуть.

— Я сам отвезу Кэти-Мей, а ты доедай свой завтрак, Кресси, — сказал он жене.

Они с дочерью уже выходили из дому, когда раздался телефонный звонок. Фрэнк молча выслушал, что ему сказали, и повесил трубку.

— Кресс? — позвал он. — Это Фил. Он хочет кое о чем поговорить.

— Разве ты с ним вчера не разговаривал?

— Да, именно об этом он и хочет поговорить, — правдиво ответил Фрэнк.

Крессида вышла из кухни, вытирая руки.

— Как не вовремя, — заметила она. — Думаешь, это срочно?

— Думаю, да. — Он с минуту размышлял. — Слушай, а почему бы тебе самой не поехать в Уэксфорд? Если найдешь что-то подходящее, мы съездим вместе на уик-энд. Я заберу Кэти-Мей из школы, так что тебе не придется торопиться назад.

— Да? Что же, идея неплохая. Торопиться действительно не придется, если не нужно поспеть к окончанию занятий. А ты не забудешь?

— Кресси, да за кого ты меня принимаешь? — Фрэнк улыбнулся. — Не забудь мобильный. — Он похлопал себя по карману. — Я свой взял. Держи связь. — И нежно поцеловал жену в губы. — А мы тут приготовим ужин к твоему возвращению.

— Сколько времени займет этот разговор с Филом?

— Он сказал, пару часов или около того.

Крессида засмеялась:

— Значит, целый день. Ладно, поеду взгляну, что там предлагают в Уэксфорде.

— Па-а-апа! Я же опозда-а-аю! — завопила Кэти-Мей.

— Уже иду! — прокричал Фрэнк, однако было видно, что ему очень не хочется. — Пока, милая. — Он еще раз поцеловал Крессиду. — Я люблю тебя, — тихонько сказал он, когда она притянула его к себе.

Крессида пошла обратно на кухню и налила себе еще чашку кофе. Прикинув, что утренние пробки рассосутся примерно через полчаса, она села к столу и развернула утреннюю газету. Сегодня был «книжный день» — обзоры всех новых изданий. Она лениво просмотрела литературную страницу, пытаясь найти среди публикаций интервью, подписанное Шоном Брофи. Да, вот оно. «Человек тайны». Фотография была плохая. Фрэнк сумел ловко повернуться спиной к свету, так что лицо осталось в тени. Да еще надел котелок, которого она никогда на нем не видела. В таком виде он выглядел странно, почти абсурдно, больше всего напоминая безработного букмекера. И был совершенно неузнаваем. Она с облегчением стала читать вступление.

Первые абзацы были по большей части посвящены творчеству Фрэнка Вентри и выходящему вскоре на телеэкран сериалу; после этого пошли подробности о личной жизни. Она продолжала читать с растущим беспокойством. Вся биография Фрэнка была изложена очень подробно, хотя настоящее имя не упоминалось. Но всякий, кто знавал инспектора Фрэнка Рекальдо, несомненно, мог опознать его в Фрэнке Вентри, хотя Брофи искусно скруглял все острые углы и ни разу не упомянул о его службе в Пэссидж-Саут. Ранний выход на пенсию был отнесен за счет ухудшившегося здоровья. Путевые заметки упоминались походя, без указания фамилии, под которой Фрэнк их публиковал. Могло быть гораздо хуже, но она знала — Фрэнк непременно вычеркнул бы то, что его не устраивало.

Крессида аккуратно собрала все газетные полосы, засунула страницу с обзорами и рецензиями внутрь и сложила газету пополам. Когда она клала ее на стол, что-то вдруг привлекло ее внимание. Узкое рекламное объявление на всю ширину первой полосы: «С сегодняшнего номера мы начинаем публикацию серии статей Фионы Мур „Идеальные преступления: Неразгаданные тайны былых убийств“».

Крессида снова развернула газету. Верхняя часть была влажной, первые две страницы слиплись — вероятно, именно поэтому она не заметила эту статью раньше. Она разлепила страницы и положила газету на стол. Заголовок тянулся на весь разворот, на обе полосы: «Мертвая женщина осталась стоять в собственном саду. Самое знаменитое из всех нераскрытых убийств последнего десятилетия». Ниже красовалось фото Фионы Мур размером с квадратный дюйм. Крессида пару секунд пялилась на нее, прежде чем поняла, что изучает лицо матери Лулу Стивенсон, потом судорожно вдохнула и упала на стул.

Сначала она никак не могла сфокусировать взгляд на пляшущих перед глазами буквах газетного шрифта, но заставила себя несколько раз все перечитать, начиная с весьма интригующего вступления. «Это история о брошенной женщине, влюбленном в нее убийце, об их умственно отсталом ребенке, о красавце полицейском, глухом мальчике и лишенном сана священнике». Далее следовало описание убийства Эванджелин Уолтер, о котором автору поведал ее ближайший друг и деловой партнер, «который до сих пор живет с болью в сердце, не в силах пережить смерть любимой женщины». И, хотя все имена были изменены, было совсем нетрудно узнать в рассказчике Весельчака О’Дауда. Гея. История была передана в общих чертах, но с поразительной точностью в деталях. Крессида, которая всегда недолюбливала О’Дауда, тем не менее даже пожалела, что этот бедняга не успел удрать до того, как миссис Мур полностью его выдоила. Если бы она не была сейчас в таком шоке, то, может быть, задумалась бы о том, как этой репортерше удалось добиться от него такой откровенности, чтобы потом безжалостно эксплуатировать его же ранимость и уязвимость. Но это, видимо, следовало отнести на счет ее профессиональных уловок и приемов. Подробности убийства были приведены с пугающей точностью, равно как и последующие выводы и заключения. Статья каким-то образом выглядела одновременно и непристойной, и лицемерно благочестивой. Миссис Мур начала с трудностей, с которыми сталкивается работающая мать-одиночка, имеющая на руках ребенка-инвалида, затем аккуратненько препарировала всех остальных своих героев. Имела место и злобно-язвительная история о том, как Джон Спейн довел до самоубийства свою жену, а затем перенес свое внимание на маленьких мальчиков, особенно на сына предполагаемого убийцы — тут автор выражалась достаточно осторожно, отдавая должное юридическим тонкостям, — пока жена последнего спала с местным полицейским. Крессида читала и читала, все больше ужасаясь тому, что ее тщательно выстроенный мирок рушится на глазах.

Конец. Ее выставили на всеобщее обозрение. Она проиграла. Крессида сидела, уставившись в пространство. Перед мысленным взором мелькали тени из прошлого, которые, как она думала, ей давно удалось похоронить. Перед глазами вставала картина той ужасной ночи: Гил лежит на берегу бухточки, неподвижный, со сломанной рукой. А вот она сама — возвращается назад и находит Спейна спящим, тот упал лицом прямо на кухонный стол. Она пробирается в спальню, но Гила там нет. Она вскрикивает и бежит вниз, к берегу, где и натыкается на него лежащего в неудобной позе, прижавшись к скале, насквозь промокшего. И когда нагибается, чтобы поднять ребенка, слышит вопль Спейна: «О Господи, он, должно быть, все время шел за мной!» Старик в отчаянии, она тоже. Потом она, видимо, вошла в воду, держа сына на руках, движимая инстинктом. Пошла в воду, на глубину, пока Гил был без сознания, чтобы волны мирно сомкнулись над ними. Но Спейн вытащил ее. Слишком часто в своей жизни она позволяла, чтобы ее действия диктовались разными добросердечными болванами.

Статья в газете вдребезги разнесла все ее надежды на счастливое будущее с Фрэнком. Вернулось то же ощущение смертельной неизбежности, которое держало ее в Корибине. Теперь, как и тогда, душа ее взывала к кому-нибудь, кто помог бы ей выбраться из мрака, но на этот раз помочь ей не мог даже ее любимый Фрэнк. Фиона Мур обрушила проклятие на всех.

Крессида Рекальдо свернула газету, нервным движением сложила ее вдвое, потом разгладила дрожащими руками, сложила еще раз и еще. После долгой паузы пошла наверх, двигаясь как во сне, взяла теплую куртку и вышла из дому. Сумку она брать не стала, мобильник так и остался лежать на столе.

«Дублин дейли пост»

С сегодняшнего номера мы начинаем публикацию новой серии статей о нераскрытых убийствах, подготовленной известной журналисткой, лауреатом многих премий Фионой Мур. Подробнее — в разделе обзоров и рецензий, стр. 2–4.