Ян смотрел, как Линда крутила чашку с чаем в руках, наверное, сама не осознавая, что делает. Он прекрасно понимал, что только вежливость заставила эту девушку пригласить его. И Ян знал, что ей не терпится поскорее выпроводить его. Но продолжал сидеть, намеренно, не спеша, поглощая предложенный обед, и чувствуя себя идиотом.

У него было такое ощущение, что это было последнее место на земле, где ему стоило бы находиться, но одновременно понимал, что не в силах просто встать и уйти. Атмосфера на кухне была не из приятных. С того момента, как он прошел и спросил, где можно помыть руки, они перекинулись с Линдой не больше чем парой слов. Да к тому же, она с напряжением следила за каждым его движением. Словно он мог в любую секунду вскочить и наброситься на нее, как какой-то зверь.

Возможно, да и скорее всего, эта девушка побывала в ситуациях, когда у нее были основания этого бояться. И понимание этого не способствовали аппетиту. Если какое то время назад, он чувствовал себя зверски голодным, то теперь не мог проглотить кусочек какого-то овощного рагу. Да еще ко всему прочему Ян уже понял, что эта семья не может позволить себе угощать посторонних, так как и сама питалась довольно скромно. Особенно остро Ян увидел это, когда Линда накладывала на тарелку со сколами по краю, овощи, и в последний момент замешкалась, когда хотела добавить на тарелку еще ложку блюда. Она замерла на секунду, потом быстро взглянула на Яна, и словно поняв, что при его габаритах, положенная порция мала, все же добавила еще. И именно в этот момент Ян ясно мог увидеть, какая худая была сама девушка. Теперь он видел не только ее золотые веснушки, но бледную кожу под ними. Не только глубину карих глаз, но и темные круги под ними. Он перевел взгляд на руки девушке, и тонкие пальцы, сжимающие старый потускневший фарфор, и мог отчетливо рассмотреть голубые венки под кожей.

Ян оторвался от созерцания рук Линды и посмотрел на ее лицо. Оказалось, девушка так же рассматривает его. Когда он встретился с ней взглядом, она вспыхнула, вскочила с места и, повернувшись к раковине, стала убирать помытую посуду в висевший на стене шкафчик. Ее руки заметно дрожали.

Яну казалось, что он сходит с ума. Теперь, когда девушка стояла к нему спиной, Линда еще больше напоминала ему жену. Сколько раз, он вот так сидел в их доме, наблюдая за тем, как она готовит.

Он не переставал любоваться тем, как ловко она нарезает овощи, смешивает. Как подув на ложку, пробовала, достаточно ли соли, а потом предлагала попробовать ему, не доверяя себе.

И так же, как сейчас у этой девушки, волосы Мелины, огненными локонами ложились на плечи, играя с солнечными бликами. Всего на секунду, Ян позволил себе вспомнить. И еще на секунду представить, что вернулся домой. И события прошедших лет, всего лишь страшный сон. Вот сейчас Мел обернется, смахнет, выбившуюся из-под головной повязки, рыжую прядь, с лица и улыбнется. А он не удержится, схватит ее за запястье, потянет на свои колени, и поцелует в губы. А она будет смеяться и пытаться улизнуть, чтобы не подгорел их обед.

Но уже спустя мгновение, Ян вспомнил и другое. Вспомнил, что он сам пытался приготовить хоть что-то, пока жена спала, наглотавшись успокоительных или снотворных пилюль. А потом она спускалась на кухню, раздраженная и молчаливая, и от малейшего замечания начинала плакать. И сколько Ян не пытался приласкать и утешить ее, Мел только больше сердилась или впадала в уныние.

От воспоминаний вновь стало больно, и Ян зажмурился. Сам не заметил, как тихо произнес имя жены. Только открыв глаза, увидел, что Линда смотрит на него. Понимая, что больше не сможет проглотить и крошки в этом доме, Ян резко поднялся. Ложка слишком громко звякнула о тарелку, заставив Линду вздрогнуть.

- Спасибо, за обед. - грубовато поблагодарил Ян, желая скорее убраться подальше.

Но сегодня был явно не его счастливый день. Впрочем, как и все предыдущие. Стоило ему сделать несколько шагов к открытому дверному проему, как он услышал свое имя. Ему бы преодолеть еще пару шагов и оказаться на улице, но он обернулся. Обернулся и замер, почувствовав, как дернулось в груди сердце. Как внутри зародилось чувство, которое он уже давно не испытывал. Нежность.

А разве можно было не чувствовать нежности, когда Ян увидел рыжеволосую малышку, застывшую на ступеньках лестницы. Он не знал, кто это была Дора или Сара. Ему было все равно. Просто он не мог отвести взгляда от малютки, с заспанными глазами, румяными щечками. На ней не было платьица, она была лишь в беленьких трусиках и маечке, с выцветшим рисунком, бывшим когда-то Винни Пухом. Но не это заставило дыхание Яна прерваться. А то, как девочка улыбалась ему. Без страха. Радостно, сияя темными, как у матери глазами.

Малышка, держась за поручень, спустилась еще на пару ступенек, а потом вновь остановилась. Взялась за край маечки и потянула вверх.

«Сара» - подумал Ян.

- Мы пойдем к лошадкам? - спросила девочка и протянула руки к Яну.

Не осознавая, Ян сделал шаг к ней, и едва не протянул руки в ответ, словно, действительно намереваясь взять малышку на руки, но вовремя одумался и замер.

Словно со стороны, он наблюдал, как Линда быстро подбежала к девочке, взяла ее на руки и что-то прошептала той на ушко. Кивнув в ответ, она вновь посмотрела на Яна.

- Здластвуй. - тихонечко проговорила она. - Как дела?

- Хорошо. - почему-то так же тихо, ответил Ян.

- Мы пойдем к лошадкам? - опять спросила Сара, чем ни мало удивила свою мать.

Ян увидел, как Линда удивленно посмотрела на дочку, и, не скрывая радости от ее смелости, улыбнулось.

А Яну показалось, что его ударили под дых. Она была прекрасной. Эта молодая женщина с дочерью на руках. Она была как его мечта, которая никогда не сбудется. И от этого еще желаннее.

Впервые, с тех пор, как похоронил жену, Ян вспомнил тот день, когда сидя в палате Мелины, вновь потерявшей их ребенка, он поклялся, что больше не позволит ей рисковать. Он принял решение, и не намерен был отступать. И через день, осуществляя задуманное, он лишился всего. Пока он находился за несколько десятков километров от клиники, в которой лежала его жена, у нее открылось кровотечение и врачам не удалось ее спасти. На протяжении всех этих лет, он жалел о том, что уехал, что оставил ее. Что не успел, в последний раз, сказать ей прости и прощай.

Но сегодня, Ян впервые пожалел о том дне, не потому что не успел попрощаться с Мел. Он пожалел о том, что совершил в тот день, в последней попытке спасти свою жену.

Стоя посередине комнаты, Ян понимал, что его молчание выглядит более чем странно, да и к тому же пугает Линду. Но не мог даже свободно вздохнуть, не то, чтобы заговорить. И все же заставил себя собраться.

Он увидел, как Линда, с опаской глядя на него, спустила дочь на пол. Улыбнулась ей, пытаясь показать, что все в порядке, а потом ласково погладила ее кудряшки.

- Беги. Посмотри как там Дора, детка. Я сейчас поднимусь к вам. - сказала она.

Но Сара, все же он угадал и это была она, не хотела уходить, не получив ответа. Она по-прежнему не сводила глаз с мужчины. Только эти глаза наполнились грустью и разочарованием, а губа задрожала. И почему то, Ян подумал о том, что сейчас это не страх, который он видел ранее. Сейчас это была просто детская обида, на невыполненный каприз. И это было таким облегчением, что Ян почувствовал, воздух вновь беспрепятственно поступает в легкие.

- Вначит, я не увижу лошадку? - обиженно пробормотала Сара.

Линда хотела что-то сказать, но Ян перебил ее.

- Увидишь. Я скажу Саймону, чтобы он взял вас с собой. - сказал Ян, и наградой ему была счастливая улыбка.

Больше не медля, девочка развернулась и стала взбираться по лестнице, наверняка спеша поделиться новостью с сестрой. Неожиданно для себя, ему захотелось увидеть, как воспримет эту новость Дора, которая была очень храброй девочкой.

- Вам не нужно было говорить это. - укоризненно произнесла Линда.

Хотя, укоризненно, это громко сказано. Просто девушка больше не выглядела испуганной, как в большее время. Правда она нервно сжимала руки, и вся же взгляд ее был достаточно тверд.

- Почему? - спросил Ян.

- Просто не нужно, и все. Саймон и так очень устает, а если еще и девочки… И, просто, мне спокойнее, когда они в… Я хочу, чтобы они были в…

- В безопасности? - закончил Ян, видя, что Линда все больше начинает нервничать. - Вы думаете, я опасен для них?

- Да! То есть, нет. Не знаю! Я не знаю! - окончательно разволновавшись, ответила девушка. - Откуда я могу знать. Я не знаю вас, а даже если бы и знала, это, все равно, не гарантирует… Я хочу сказать, что не очень хорошо разбираюсь в людях. Я понимаю, что могу ошибаться, но будет лучше, если девочки будут дома.

- Но не можете же вы все время держать их взаперти!

- Конечно, нет! Но я могу сама гулять с детьми. Я их мать, и я знаю, что лучше для них.

- Видимо, нет. Если они шарахаются от собственной тени. Впрочем, как и вы сами.- резко бросил Ян, и тут же пожалел об этом.

Линда отшатнулась, словно от удара. И если до этого он считал, что она была бледна, то сейчас понял, что это не предел. Яну показалось, что даже в губах девушки не осталось и кровинки.

Чертов сукин сын! С чего это он взъелся на нее!?

Конечно, она была не в восторге отпускать детей в компанию малознакомого мужика, который при первой же встречи набросился на нее, а потом пьяный в стельку прижал ее к стене и начал целовать. А если учесть, что, судя по всему, ей и так немало досталось от какого-то ублюдка, то ее опасения вполне понятны.

- Пожалуйста, уходите. - попросила Линда.

Именно попросила. Если бы на ее месте была бы другая девушка, она возможно бы вложила в эту фразу презрение или злость. Ну, или возмущение. Но не эта перепуганная женщина. Ничего не было в этой фразе, только просьба. Ян видел, что она держится из последних сил, стараясь не потерять самообладания.

- Линда, простите. Я не…

- Да. Хорошо. Все в порядке. Идите, пожалуйста. - каким-то бесцветным голосом ответила она.

- Конечно, не в порядке! Я не должен был…

- Прошу вас, я прошу вас, уходите. Пока не спустились дети.

Ян понимал, что сейчас бесполезно что-либо говорить. Да и нужно ли? Нет. И в самом деле, самым лучшим будет уйти и больше не возвращаться. Но мысль о том, что он не может уйти, пока не закончит ремонтировать крыльцо и не поставит обратно дверь, принесла какое-то облегчение, хотя должна была скорее раздосадовать.

Ян с сожалением посмотрел на лестницу за спиной Линды, и, не сказав больше ни слова, вышел на улицу.