Линда уже и забыла, как это бывает, просто радоваться наступившему дню. Не бояться шагов в коридоре, гадая, в каком настроении придет тот, кто внушал ужас. Сможет ли она покорностью и услужливостью спастись от побоев и уберечь детей от ужаса быть этому свидетелями. А потом ждать, когда достаточно опьянев, он заснет, чтобы вытащить из его кармана немного денег, чтобы было чем кормить детей. И уже уложив их спать отправляться убирать квартиру живущего напротив больного старика, стирать ему и готовить, зарабатывая, пусть немного, но достаточно, чтобы отложить на побег.

Но в этот день, последнего месяца лета, Линда, проснувшись, поняла, что проспала всю ночь, ни разу не проснувшись, чтобы проверить детей. Да и пробудившись, не соскочила по привычке в испуге, что проспала слишком долго. А позволила себе полежать немного, потягиваясь, чтобы пробудилось тело. Она прикрыла глаза и улыбалась, поглаживая живот, по которому невозможно было догадаться о ее положении. Но если положить на него руку, то уже можно было почувствовать его твердость. И впервые, осознание, что она носит ребенка, не вызывало страха и паники перед завтрашним днем. Конечно, Линда понимала, что впереди вновь тяжелые дни. Сколько она еще сможет работать в таком положении? И нужно было подумать о том, как быть после родов. Она не сможет оставить новорожденного, чтобы пойти работать. Но и сидеть дома возможности не было.

Но сегодня она решила не думать об этом. Всего один день, без вечного страха и неопределенности. Всего несколько часов прожить так, словно и завтра все будет так же хорошо, как сегодня. Разве это так много…

Сегодня она точно знает, что дети сыты и завтра тоже будут накормлены. Что они уже не пугаются каждого шороха, и не хватаются за ее ноги, завидев незнакомца. Конечно, они всегда настороже, и не так открыты и доверчивы, как другие дети, но в их глазах уже много дней не было страха. А тех, кого они уже знали, дети встречали улыбками. Особенно одного человека.

Яна Ривза.

За те пять недель, в течение которых он занимался ремонтом их дома, дети очень привязались к нему. Саймон уважал его и, казалось, ловил каждое слово мужчины. Курт же явно брал пример со старшего брата. Правда он все еще опасался первым подходить к Яну, но стоило тому позвать, тот бежал к нему, рискуя споткнуться и упасть. Но самых ярых обожателей он приобрел в лице Доры и Сары. Возможно, это могло бы обеспокоить Линду, если бы сам мужчина не отвечал детям взаимностью.

Линда, которая, по прошествии времени, стала желаннее общаться с местными жителями, и теперь уже чаще позволяя себе и детям гулять в городе, нередко была свидетелем того, как нетерпелив и даже нарочито грубоват, бывает Ян с окружающими людьми. Он по непонятным для Линды причинам избегал общения и отваживал всех, кто навязывался ему. И каждый раз, становясь свидетельницей подобных сцен, она с опасением наблюдала, как он поведет себя с детьми. Но ни разу он не позволил себе повысить голос или проявить раздражения. И что было самым невероятным, ей казалось, что мужчина получает удовольствие от общения с детьми.

Вот только у самой Линды и Яна были какие-то странные отношения. Иногда Линда оправдывала это тем, что сама всегда на стороже, отсюда и возникающее каждый раз напряжение. Что именно она порой излишне себя накручивает, и только поэтому ей кажется то, чего на самом деле нет. Но с каждым днем это беспокоило ее все больше. Казалось, Ян Ривз, не делал ничего такого, чтобы могло ее насторожить. Он всегда был вежлив и предупредителен по отношению к ней. В ее присутствии, впрочем, как и в присутствии детей, он старался не делать резких движений, говорил сдержанно, подбирая выражения. У них ни разу не возникло спора или конфликта, потому что оба старались избегать подобного. Да и не было у них причин для споров. И все же, иногда Линде казалось, что Ян за что-то сердит на нее, или в чем-то обвиняет. Порой она ловила на себе его взгляд, и недоумевала, когда видела в нем какую-то обиду. Но в следующую секунду все менялось. Мужчина отворачивался, а когда она вновь встречалась с ним глазами, этих непонятных эмоций уже не было. И она ругала себя за паранойю.

Линда отвлеклась от своих мыслей, увидев, что девочки просыпаются. Дора, тут же вскочила и побежала к Линде, взобралась на ее кровать, и обвила шею матери руками. Сара же, потирая глазенки, присела в своей постели.

- Доброе утро, мои сладкие! - улыбаясь, сказала Линда, получив в благодарность поцелуй от Доры, и улыбку от Сары.

И словно по заказу, дверь открылась и Линда увидела Курта, в синей пижаме, с ракетой и звездами на груди.

- Иди ко мне, сынок. - позвала она, и расцеловала щеки мальчика, когда и он обнял ее. Дора, не умевшая оставаться на месте долго, сползла с кровати и уже тормошила сестру, уговаривая выбираться из кровати.

Линде пришлось ненадолго зажмуриться, чтобы не заплакать. Этого еще не хватало. Не объяснишь же детям, что она растрогалась от счастья, а еще из-за своей эмоциональности в последнее время. Но если она смогла остановить, уже готовые было пролиться слезы, то вот тошноту так легко не прогонишь. И хоть она не мучила сильно, но все же это было неприятно. Но, как правило, вода с лимоном хорошо помогала. И пока неприятный симптом не усилился, Линда велела детям идти умываться, а затем спускаться завтракать, а сама отправилась на кухню.

К тому же, ей было нужно не только выпить воды с лимоном и приготовить завтрак, но и зажечь четыре свечки на праздничном торте, купленном заранее. Ведь ее малышкам сегодня исполнялось по четыре годика. И у Линды были планы на этот день. Она надеялась, что сможет подарить своим детям немного праздника.

* * *

Линда, в очередной раз, подошла к лестнице и, вытирая руки о фартук крикнула:

- Саймон! Спускайся и последи за детьми! Я ничего не успеваю!

- Ты меня не обманешь, Линда! - услышала она в ответ, приглушенный прикрытой дверью спальни, голос Саймона. - Дети сами прекрасно играют. Ты просто хочешь заставить меня резать дурацкие овощи.

Линда засмеялась, потому что Саймон был абсолютно прав. И, тем не менее, она не собиралась отказываться от своего замысла - выманить Саймона из своей комнаты. Он безвылазно просиживал там все свободное время, лишь иногда присматривал за детьми, когда они через чур расшалятся. Но признаться, Линду несказанно это радовало. Когда дети начинали слишком громко спорить, и бегать по дому, разбрасывая игрушки, ей хотелось кричать от счастья. Потому что она никогда не видела их такими. Всегда тихие и запуганные, они мало были похожи на обычных детей. А сейчас, было так радостно смотреть на расшалившихся малышей. Даже Курт смеялся.

Но как бы она не наслаждалась, любуясь на своих ребятишек, подгоревшему печенью вряд ли кто обрадуется. Поэтому Линда снова побежала на кухню.

- Спускайся сейчас же, Саймон! - все же еще раз попыталась она, уже вынимая противень с печеньем из духовки.

От ароматов, наполнявших кухню, текли слюнки. Утренняя тошнота уже давно прошла, а вот аппетит стал просто волчий. А учитывая, что с утра она не успела позавтракать, то еле сдерживалась, чтобы не взять одно печенье с противня и не проглотить целиком. Линда, посмеиваясь про себя, покачала головой. Честное слово она сейчас была и сама похожа на Сару и Дору, которые так и норовили стащить сладости с накрытого стола. И им с успехом это удавалось. Линда делала вид, что не замечает этого, позволяя детям делать, что они хотят. Тем более для девочек это был особенный день.

И уже не удивляясь, Линда смахнула сбежавшую по щеке слезу. Она за это утро то радовалась, то плакала. Она радовалась, когда вместе с детьми отправилась за покупками в большой магазин, где ей открыли счет, что в свою очередь растрогало Линду до слез. Потом она радовалась вместе с девочками, когда наряжала их в только что купленные платьица и туфельки, и заплетала их рыжие кудряшки в высокие хвостики на макушке. И плакала, когда увидела Курта, которому помог переодеться Саймон, в брючках цвета хаки и в темно-зеленой рубашечке, с коротким рукавом, и пуговками в виде самолетиков. Они зашли в салон, и теперь его темные волосы были короткими на висках и более пышными на макушке, что делало его похожим на маленького денди. Линда не могла сдержаться, чтобы не прижать сына к себе и расцеловать. Но Курт не возражал. Напротив, он обхватил ее шею ручонками и уткнулся носом ей в плечо. А в следующую секунду, неугомонные в это утро, Сара и Дора присоединились к их объятиям. Только Саймон остался в стороне, мученически закатив глаза. Но Линда видела, что он и сам рад видеть брата и сестер такими веселыми.

А потом, она начала готовить праздничный обед. Они не ждали гостей, кроме Яна, но разве им нужен был кто-то другой. Правда было жаль, что Полли отказалась прийти из-за какой-то проверки в ресторане. Но подарила девочкам подарки и сладости.

Когда Линда поставила последний прибор на стол, накрытый скатертью и заставленный едой, она услышала, как подъехала машина Яна.

- Курт! Девочки! Приехал дядя Ян. Перестаньте бегать и идите встречать гостя.

Малышки тут же помчались к двери, и, распахнув ее, побежали на улицу. Курт же остался в доме, но с нетерпением выглядывал за дверь. Не прошло и двух минут, как вошел Ян, на обеих руках неся девочек.

- Линда. - обратился он к ней, подарив улыбку. - Кто эти красавицы-принцессы? А где же Дора и Сара? - и засмеялся, когда малышки стали убеждать его, что это они и есть. - О! - удивленно посмотрел он на Курта, и, спустив малышек на пол, потрепал мальчика по волосам. - Да ты настоящий маленький мужчина! Совсем как Саймон!

Линда видела, как Курт обрадовался этой похвале! Он, конечно, не решался реагировать как Сара и Дора, но его улыбка и гордость в глазах разбивали Линде сердце каждый раз. Не было для Курта лучшей похвалы, чем та, что он похож, на обожаемого брата. И Ян Ривз отлично это знал.

Она поспешно сняла фартук, и провела руками по новой длинной юбке, словно разглаживая. Она не позволила купить себе что-то дорогое, потратив почти все деньги на наряды для детей и продукты. Но на распродаже купила пышную голубую, с крупным цветочным сине-белым принтом юбку и простую белую блузку, без рукавов, застегивающуюся на мелкие синие пуговки. Волосы она еще утром уложила в узел, но теперь он наверняка растрепался, и она пожалела, что не поднялась наверх и не привела себя толком в порядок. Эти странные мысли немного встревожили ее, но она не стала на них сосредотачиваться. А просто улыбнулась, смотря на то, как этот диковатый мужчина, теперь лишь иногда пугавший ее своей силой и суровым видом, осторожно дотрагивается до кружевных платьиц, что демонстрировали ему малышки. И она ясно видела, как ему немного не по себе от этой девчачьей атрибутики: платьиц, бантиков, и туфелек. Но с удовольствием принимал влажные поцелуи, по очереди подставляя щеки то смело требующей ласки Доре, то скромно переминающейся рядом Саре. А когда девочки подарили Яну по два поцелуя, он ответил им взаимностью, прижав маленькие ладошки девочек к своим губам.

Но и Курт не остался без внимания. Ян притянул мальчика за руку поближе и что-то сказал ему на ухо, от чего лицо ребенка радостно засветилось, и он деловито кивнул Яну.

Ну, вот снова, не смотря на радостный и волнительный миг, к глазам подступили слезы. Линда отвернулась и поспешно ушла на кухню, включила воду и стала мыть вспотевшие ладони, ругая себя за эмоциональность. Внизу живота потянуло, а в животе неприятно заурчало. Виновато погладив все еще плоский живот, Линда прошептала:

- Прости, малыш, совсем закрутилась.

Потом вздохнула поглубже. Выключила воду. Пора было всех звать к столу, в том числе и Саймона, который упрямо не хотел спускаться.

- Все в порядке?

Линда подскочила и резко обернулась. На секунду у нее остановилось сердце. Но странным образом, сожаление, промелькнувшее на лице Яна, ее успокоило. Она поняла, он и сам пожалел, что напугал ее. Поэтому Линда улыбнулась и покачала головой.

- Нет. Все хорошо. Немного закрутилась.

- Вижу! Стол накрыт отлично! У меня уже слюнки текут. И… Спасибо за приглашение.

Линда удивилась, когда поняла, что он действительно думал, что она могла его не пригласить. Самой это и в голову ей не приходило. Странным образом Ян стал буквально самым близким человеком им во всем городе. И дело было не только в том, что благодаря ему их дом значительно преобразился. Это случилось само по себе, когда с каждым днем его присутствие становилось более естественным.

- Это тебе спасибо, что пришел. Дети не простили бы мне, если бы я не пригласила тебя.

- Я кое-что привез. Подарки детям и немного сладостей. Пойду принесу. А где Саймон? Он мог бы помочь.

- Не стоило беспокоиться. У нас всего достаточно…

- Я знаю. - только и ответил он, пресекая все возражения. - А взамен я заберу остатки еды для Бродяги.

Линда не стала спорить, уже заведомо зная, что проиграет. Да и после упоминания о Бродяге, ей хотелось рассмеяться. Это был еще один новый обожаемый детей. И это не смотря на то, что пес был страшен, как смертный грех. Но совершенно безобидный.

- Так, где же Саймон?

- У себя. - нахмурилась Линда. - Сидит там с тех пор, как мы вернулись из города.

- Понятно. - кивнул Ян, и больше не сказав ни слова, пошел к лестнице. - Саймон! Спускайся, парень! Нужна помощь.

Ян, не дожидаясь ответа, направился к выходу. Но не успел выйти, как Линда увидела, как Саймон спускается по лестнице. Он, не говоря ни слова, последовал за Яном. Младшие же дети послушно занимали места, когда она позвала их. Вскоре вернулись Ян и Саймон, и начался праздничный обед, с вручением подарков, поздравительных тостов и пожеланий. Поначалу Линда чувствовала неловкость, что в стакане Яна всего лишь сок, поскольку никакая сила не могла заставить купить ее спиртное, но убедившись, что самого мужчину это нисколько не волнует, успокоилась.

Все было замечательно. Дети были просто счастливы. Наевшись, они попросили разрешения выйти из-за стола, и, получив его, принялись играть в новые игрушки. Саймон и Ян обсуждали тему разведения лошадей. Саймона очень увлекло коневодство.

Линда, маленькими глоточками попивая чай, прислушивалась к их разговору, краем глаза следя за детьми. Ей не хотелось ни говорить, ни двигаться. Она была довольна тем, как прошел день, хоть и чувствовала легкую усталость. Она откинулась на стуле и наблюдала за Саймоном и Яном. Сегодня ни оба были одеты не так, как обычно. Саймон надел новую футболку, и даже причесал волосы, которые уже следовало бы постричь, но что он категорически отказывался сделать. И Линда была уверена, что это делалось ради сходства с Яном. Разница была лишь в том, что волосы мужчины были уже достаточно длинными, для того, чтобы их можно было собрать в короткий хвостик, в отличие от прядей Саймона, которые зачастую торчали в разные стороны. И сегодня, Ян был без своего любимого платка, повязанного на лоб. В клетчатой рубашке и темно-синих джинсах, он выглядел замечательно.

Линда не могла не признать, что Ян Ривз был красивым мужчиной. Но она лукавила. Его привлекательность она заметила гораздо раньше. Просто сейчас, сидя напротив Яна, расслабленная и довольная, она не заметила, как опасные мысли проникли слишком основательно. И завладели ей. Она и раньше испытывала странное волнение, когда порой позволяла себе чуть дольше смотреть на этого мужчину, во время его работы по ремонту, или когда он общался с детьми, но всегда успевала одернуть себя и отвлечься. Но сейчас не смогла, или не захотела.

От чувства, которое начинало завладевать ей, Линда немного встревожилась. А когда поймала себя на том, что уже в течение нескольких минут то и дело смотрит на его губы и вовсе разволновалась. Отведя взгляд, она отпила еще чая, трусливо списав жар, разлившийся по телу на гормоны. И мурашки, от звука его хрипловатого голоса, тоже. Но, не смотря на, казалось бы, найденное объяснение, Линда была почти благодарна Саре, которая подбежала к ней и попросила запеленать ей куклу. Потом Линда принялась убирать посуду, а Саймон, находясь в хорошем настроении, стал играть с детьми. Линда не успела расслабиться, как рядом с ней возник Ян с полотенцем в руках, и, не слушая возражений, принялся вытирать посуду.

Молчание между ними затягивалось, но ни один из них не проронил больше ни слова, занимаясь каждый своим делом. Только почему-то с каждой минутой дышать становилось труднее. Особенно от того, что Линда, находясь так близко от мужчины, могла с легкостью уловить резковатый запах хвойного мыла и особенный аромат, присущий именно Яну. Линда отказывалась искать причину, отчего ее пальцы слегка задрожали. Кажется, даже сердце ускорило ритм на какую-то долю секунды. А потом и вовсе остановилось, когда большая горячая ладонь накрыла ее дрожащую руку. Линда застыла и вскинула голову, впервые увидев лицо Яна так близко. Что-то промелькнуло в его глазах. Сильное и яркое, и чем-то похожее на то, что творилось с ней. Но тут же, его лицо приняло привычное спокойное и немного замкнутое выражение. Линда видела, как дернулся кадык мужчины, когда он тяжело сглотнул.

- Все в порядке. - успокаивающе произнес он, видимо решив, что испугал ее. - Я сейчас уйду.

А затем и в самом деле отступил на пару шагов. Он взял ведерко, приготовленное для Бродяги, и, постояв еще с минуту, прожигая растерянную Линду взглядом, пошел прощаться с детьми.

Линда не могла сдвинуться с места, пока наблюдала, как он ласково прощается с малышами, и крепко жмет руку Саймону. Но и когда за мужчиной закрылась дверь, Линда не сразу смогла взять себя в руки. И даже гораздо позже, уложив детей спать, она не могла перестать думать о Яне Ривзе, и своей реакции на него. Это пугало ее теперь, а не просто волновало. А к середине ночи и вовсе заставило запаниковать. И поэтому Линда пообещала себе, во что бы то ни стало, вернуть свое благоразумие. И перестанет сходить с ума. У нее и так много забот. Она мать четверых детей, и готовиться стать матерью снова. Она беременна, а испытывает влечение к мужчине, которого знает около двух месяцев! Немыслимо!

Она решила, что с завтрашнего дня будет держаться как можно дальше от Яна.

Но это оказалось не трудно в течение следующих четырех дней. Потому что сам Ян не появлялся ни на работе, не у них дома. А когда Линда увидела его снова, то он не позволил ей держаться на расстоянии.