Было приятно войти в уютный дом, и спрятаться от холодного ветра поздней осени. Да и она сама чувствовала себя куда увереннее и спокойнее, чем несколько месяцев назад. Даже воспоминание о том страхе, что еще недавно определял всю ее жизнь, теперь стало меркнуть. Линда по-прежнему немного сторонилась людей, но жители городка относились к этому с пониманием. Но Линде нравилось, что она знает уже многих и приветливо с ними здоровалась. Мужчины почтительно кивали, а женщины подходили и интересовались ее самочувствием, с пониманием посматривая на ее округлившийся живот.

До сих пор некоторые из них недоумевали по поводу их брака с Яном, но вопросами не докучали, и теперь она была не иначе, как миссис Ривз. Ей нравилось, как это звучит. Линда Ривз. Может, для некоторых это было просто имя и ничего больше. Но для нее это было символом защиты и надежности. Нежности и доброты. Когда Линда думала о Яне, а с каждым днем она это делала все больше, ее тело наполнялось сладкой истомой, которая грозила вырваться наружу и открыть всем, что она полюбила.

Это было так глупо. Она не имела права терять голову. У нее дети и она беременна. К тому же замужем. И было не очень умно влюбиться в человека, который все еще любил свою покойную жену. Но борьба с собой так ни к чему и не привела. Линда два месяца пыталась справиться с собой, но у нее ничего не получилось. И тогда она совершила самую большую глупость. Позволила себе любить. Даже понимая, что безответно. Даже понимая, что все может закончиться в одночасье. Никакие здравые доводы не помогли. И тогда Линда решила, что это будет ее сладкий сон. И если наступит время, когда эта мирная, наполненная радостными моментами жизнь закончится, у нее останется ее любовь к лучшему мужчине на земле. Ей было достаточно, что он рядом. Что он любит детей и с нежностью и заботой относится к ней. А еще он желал ее.

Линда не была невежественной глупышкой и могла понять, когда мужчина хочет женщину. И она видела эту страсть в глазах Яна и это ее нисколько не пугало. Смущало и волновало, но не пугало. И все чаще она задавала себе вопрос. Если бы не ее беременность, и если бы Ян проявил инициативу, как бы она себя повела. Но в глубине души она знала ответ. Ведь она не могла не признать, как волнуют ее его поцелуи. Как любит она те моменты, когда Ян обнимает ее, и она может ощутить твердость его мышц, силу рук. Вдохнуть его неповторимый запах. И он всегда был так бесконечно нежен с ней.

А еще Линда впервые узнала, что такое счастливая беременность. Воспоминание о том, как она была беременна Сарой и Дорой, заставляло ее сжиматься от страха. Но в этот раз все было иначе. Ей не позволяли подолгу находиться на ногах, носить тяжести или волноваться. Ян следил, чтобы она хорошо питалась. Но самым дорогим для нее оказалось его ожидание. Ян Ривз ждал ребенка чужого мужчины как своего собственного. Сначала редко и нерешительно он стал прикасаться к ее все больше округляющемуся животу, а потом это стало таким привычным и необходимым. Он приходил домой, мыл руки, целовал Линду, а потом, обнимая ее со спины, обхватывал своими горячими ладонями ее живот. И полностью замирал, когда ребенок начинал шевелиться. И потом еще долго в глазах мужчины горел огонь волнительного ожидания и трепета.

Возможно из-за беременности, но она стала слишком эмоциональной. И часто тихонько плакала. Раньше она не знала радости плакать от счастья, теперь же испытывала это почти ежедневно. Она старалась, чтобы никто этого не замечал, но прекрасно знала, что ни от Яна, ни от Саймона это не ускользнуло. Оба реагировали по-разному. Саймон хмурился, но молчал. А Ян с пониманием смотрел на нее, а потом пытался отвлечь ее чем-нибудь.

Дни пролетали так быстро, а Линде хотелось, чтобы каждый из них длился подольше.

Правда, не все было так безоблачно. Линду огорчало, что Саймон не желает вернуться в школу и категорически против того, чтобы оставить работу, не смотря на то, что Ян поддержал Линду в этом вопросе. А еще Курт. Линда не узнавала своего сына. Он теперь был более подвижен, улыбчив и его синие глаза светились детским счастьем. Но он по-прежнему не говорил. Линда понимала, что не вправе ждать большего, чем у нее есть уже сейчас. Но все же каждый день надеялась, что вот именно в этот день Курт произнесет хоть слово. Но этого так и не происходило.

Это огорчало, но Линда была уже счастлива тем, что дети больше не боялись, были счастливы и в безопасности. Уходя, она оставила их с Саймоном. Несмотря на трудности в общении с Саймоном ее радовало то, что с братом и сестрами он по-прежнему был внимателен. Даже, вернувшись с работы, он не отказывался поиграть с ними или вывести их вечером на прогулку. А сегодня он сам предложил остаться с ними, чтобы Линде не пришлось брать их с собой в клинику, так как Ян уехал в город на встречу.

Ее врач сказал, что все протекает хорошо, и угрозы выкидыша больше нет. И это был еще один повод для радости. Поэтому Линда с улыбкой вошла в дом и позвала Саймона, но вместо сына ей на встречу вышел Ян. Он был чем-то встревожен, но попытался скрыть это за улыбкой. Он подошел, помог Линде снять пальто.

- Почему ты не сказала, что тебе надо к врачу? Я бы отвез тебя. - мягко упрекнул он и, не дожидаясь ответа приобнял ее. - Ты ничего не сказала мне вчера, хотя знала, что я поеду в город.

Линда с наслаждением прижалась к сильному телу и вдохнула полюбившийся запах хвойного мыла.

- Но ты сказал, что тебе нужно кое с кем встретиться в городе. Не хотела задерживать тебя.

- Ты думаешь это важнее, чем ты?

От этих простых слов становилось тепло и спокойно. Линда улыбнулась. Линда знала, что если бы сказала о визите к врачу, то Ян отменил бы встречу и поехал с ней. И не просто подбросил до больницы, но и дождался окончания осмотра, чтобы отвезти домой. Но он и так только и делал, чтобы облегчить ее жизнь и жизнь детей и Линда не хотела лишний раз беспокоить его.

- Где дети? - спросила она, все еще не в силах отстраниться и продлевая объятия.

- Они с Саймоном собирают сухую траву, чтобы устроить Бродяге дом. Они подлатали старую, еще оставшуюся от прошлых хозяев конуру и решительно настроены устроить псу новоселье. - он покачал головой. - Я немного сочувствую Саймону, когда он натягивал ботинки у него было такое лицо… Он явно хотел остаться в тепле, чем тащиться в поле на таком ветру.

Линда беспокойно вскинула голову.

- Надеюсь, он хорошо одел малышей…

- Конечно. Не волнуйся, Саймон хорошо знает свое дело. - мужчина нежно провел ладонью по растрепанным ветром волосам, посылая теплую волну по ее телу. - Ты прекрасно его воспитала. А теперь, ответь, что сказал врач?

- Все в порядке. Прописал витамины и сказал, чтобы я воздержалась от активного образа жизни, но это и так мне не грозит. А в остальном все хорошо.

- Замечательно.

Ян положил свою большую ладонь ей на живот и с нежностью погладил. Наклонился и поцеловал Линду в губы. Они постояли так какое-то время, и Линда готова была остаться в его объятиях навсегда. Иногда в голову приходили глупые, по-детски наивные мысли о том, как же ужасно обидно, что она не встретила его раньше. Что в ее жизни появился Райан Хоксли, а не Ян Ривз. Но все случилось иначе. И этот мужчина был дарован другой женщине и вся его любовь. Запрещая себе думать об этом вновь, Линда осторожно высвободилась из рук Яна, и словно оправдываясь, на вопросительный взгляд мужчины, махнула рукой в сторону кухни.

- Надо что-то приготовить. Скоро придут дети… - и поняв, что это звучит неправдоподобно, замолчала и хотела трусливо сбежать.

Но Ян вдруг перехватил ее за руку и с сожалением посмотрел на нее. И Линда вспомнила, что он был чем-то расстроен, когда она вошла. Сердце тревожно забилось, но Линда заставила себя успокоиться. Если у Яна что-то случилось, то меньше всего ему нужен ее страх. Возможно, настал момент, когда именно ей предстоит поддержать его.

- Что-то случилось? - спросила она, на этот раз, сама подойдя к мужчине и заглядывая в его глаза.

- Надо поговорить. - кивнул он. - Но сначала, хочу чтобы ты знала, ты не должна бояться. Я не позволю ничему плохому случиться с вами. Ты же веришь мне? Скажи.

Линда, повторяя его же недавний жест тоже кивнула, не задумываясь. Она доверяла ему как никому на свете. Даже больше чем самой себе. Но его слова снова встревожили.

- Ян…

- Сегодня я останусь, Линда. - спокойно, но с непререкаемой решимостью сказал он. - Сегодня и завтра. И все последующие дни. Я останусь с вами, в этом доме.

Сердце Линды пропустило удар, и дальше забилось с удвоенной силой. Наверное, это должно было ее испугать. Но она была бы лгуньей, если бы не призналась хотя бы себе, что это заявление ее взволновало не из-за страха. Вовсе не из-за него ее губы вмиг пересохли, а на щеках загорелся румянец, обжигая чувствительную кожу. Она не смогла ответить, только смотрела на Яна, боясь, что сделает что-то не так и он передумает.

- Линда, - Ян осторожно притянул ее поближе, обхватил ее лицо ладонями. - Не хочу торопить тебя. Не хочу, чтобы ты боялась меня. Я мог бы ждать еще очень долго. Я все понимаю, и твои опасения, и что ты еще не готова. К тому же ты ждешь ребенка. Но… - он вдруг весь напрягся, и вовсе не предвкушение совместной жизни изменило черты его лица. А страх и беспокойство. А еще злость. Но не такая, которая могла бы ее напугать. Та, что светилась в глазах Яна, когда Линда рассказывала о муже. Вот и сейчас он с трудом казалось, сдерживал гнев. А потом, помолчав, немного жестко сказал: - Ты не можешь оставаться одна с детьми. Я должен быть здесь, чтобы… Линда. Черт!

Он так резко отошел, что она произвольно качнулась в его строну, растерянная и непонимающая. Ян смотрел на нее с сожалением, так смотрят взрослые на детей, когда хотят рассказать о том, что чудес не бывает.

- Линда, ты больше не можешь прятаться. Я хотел бы, чтобы у тебя… У меня было больше времени, чтобы ты больше доверяла мне и знала, я сделаю все, чтобы защитить тебя и детей, но… Иди сюда.

Он взял ее за руку и усадил на диван, сам опустился перед ней на корточки, сжимая ее руки. Смотрел своими горящими глазами так, словно… Словно любил ее. Линда задохнулась, замерла, страшась, и своих чувств и уже начиная пугаться, чувствуя, что случилось что-то страшное и ее жизнь, только сейчас казалось начавшаяся жизнь, может разлететься на куски.

- Ты… Дети… Для меня вы все, что я… Что важно теперь. Хочу, чтобы ты знала, ты… как мечта. Если бы только я мог избавить тебя от этого. Но ты должна сама пройти через это, чтобы начать сначала. И я надеюсь, что ты останешься со мной. Я мог бы быть здесь с тобой столько, сколько ты бы сама захотела. И я не стал бы просить тебя… Но так сложилось, что теперь ты не можешь больше просто прятаться.

- Ян… - беспомощно произнесла Линда, пока мало что понимая.

- Я сегодня встречался с Майком, моим братом. Ты прости меня, но я просил его кое-что узнать о тебе, вернее о твоем муже. Успокойся, Линда. Это не потому, что я не поверил тебе или что-то в этом роде. Я просто хотел знать, что тебе ничего не грозит и чтобы быть ко всему готовым. И оказалось, что не зря… Линда…

Почему-то страх подступил к горлу. Она уже точно знала, что что-то случилось, но не у Яна, а у нее. Что-то ужасное. Именно поэтому Ян так расстроен. Именно поэтому он решил остаться. Не потому что хотел этого, а потому что в этом возникла необходимость. Стало больно от осознания, но и страшно от того, что мог сообщить ей Ян. Она высвободила одну руку и в каком-то глупом жесте положила ее на грудь, пытаясь успокоить колотившееся сердце.

- Он нашел… Он знает, где… - слова застряли в горле, и было трудно вздохнуть.

- Нет! - Ян вновь взял ее руку. - Нет! Он не знает где ты и дети. Именно поэтому он… Он заявил на тебя в полицию Линда. Он заявил, что ты похитила его детей. Ты в розыске, Линда.

***

Она побледнела так, что ее веснушки казались коричневыми на абсолютно белом лице.

Разве этого он хотел для нее. На протяжении долгих дней он делала все возможное, чтобы заставить ее перестать вспоминать о прошлом и жить в том настоящем, в котором кто-то оберегает ее. Он только надеялся, что когда-нибудь она позволит стать ему еще ближе. Потому что его жизнь без нее больше не имела значения. Когда он осознал это? Он и сам не понимал. Раньше он думал, что она и дети это тот шанс, который он урвал от жизни. Что именно дети были теми, кто заставлял его желать лучшего не только для них, но и для себя. Линда. Да. Она волновала его. Она нуждалась в нем, она была той, кто позволил ему изменить свою жизнь. Но до определенного момента он не предполагал, что она стала так бесконечно дорога ему. Что он желает ее для себя. С детьми или нет. Замужнюю и беременную не его ребенком. Он хотел ее тело, с нежной полупрозрачной кожей в веснушках. С копной непослушных огненных волос. Располневшую, из-за беременности и ставшую немного неуклюжей.

Он хотел каждый ее день, с ее робкой радостью, ранимой доверчивостью, нежной любовью. Хотел быть тем, кто дарит ей радость и утешает в печали. Хотел защитить ее от всего на свете, от сурового осеннего ветра, от любопытных взглядов, от тревоги за детей. От страха из-за мужа. Он желал быть той стеной, которая бы встала между ней и тем прошлым, что все еще не желало ее отпускать.

Но не сумел. Е прошлое было слишком настырным и жестоким, чтобы выпустить несчастную жертву из своих когтистых лап. Этот зверь догнал ее и готовится к прыжку. И единственное, что было утешение для Яна, что теперь Линда не одна. Он не сдастся без боя и не отдаст ее на растерзание. Он рядом и готов к бою. Вот только он не сможет избавить от битвы и ее. Он не хотел, чтобы Линде тоже пришлось сражаться, но теперь она должна. Должна встать рядом с ним и драться, как никогда в жизни. Но Ян знал, что она не готова…

Ее бледное лицо, дрожащие губы и темный, наполненный ужасом взгляд говорил об этом. Она тряслась, это не было похоже на дрожь, это был дикий страх. Тот, что он видел в ее глазах и глазах ее детей в первые дни.

Ян быстро пересел на диван, прижал Линду к себе.

- Не надо. Не надо так. Ты должна успокоиться и послушать меня. Я тут, и я не позволю ничему плохому случиться с тобой. Я помогу тебе. Мы сможем все исправить, Линда. Ты слышишь? Ты не одна.

- Они найдут меня. Найдут. - Сдавленно всхлипнула Линда и, вцепившись в его рубашку, помертвевшими губами просипела. - Они заберут у меня детей…

- Никогда. - Легонько встряхнул ее за плечи, чтобы не причинить вреда, но привести в чувство, потому что видел, Линда, словно отключается, погружаясь в свой кошмар. Когда ее взгляд немного сфокусировался на нем, Ян покачал головой, четко произнося каждое слово. - Слушай меня внимательно. Никто не доберется до них. Поняла? Слышишь? Никто не заберет их. Никогда. Никогда. Ты веришь мне? Я не позволю Хоксли добраться до них Линда.

- Но как? - отчаянно спросила она, и слезы покатились из ее глаз. - Как? Я должна увезти их. Увезти. Только я не знаю, куда… Я не знаю… Где они? Где мои дети, пожалуйста! Где они?

- Тише, Линда. Успокойся. Мы должны поговорить до того как они придут. Ты же не хочешь напугать их, правда? Нет?

- Нет. Не хочу.

- Хорошо! Тогда слушай! Твой муж мелкая сошка. У нас же будут лучшие адвокаты. Они уже собирают всю информацию и материал. Они раздавят его Линда. Возможно, ты думаешь, что я не больше, чем простой алкоголик, не имеющий ничего кроме жалкой лачуги и уродливого пса. Но это не так. У меня достаточно денег и связей, чтобы защитить тебя и детей. Я не хотел, и не стал бы возвращаться к тому, что имел, если бы не острая необходимость. Но для тебя и детей… К тому же мне и не придется быть там. Всеми формальностями займется Майк и адвокаты. А я буду все время рядом с тобой. Но и ты должна будешь кое-что сделать. Ты должна заявить о себе. Рассказать о том, что с тобой и с детьми делал муж. Ведь он не только бил тебя, он неоднократно тебя изнасиловал. Майк пообщался с твоими соседями и все как один заявили, что первая его жена покончила с собой из-за его жестокого обращения. И они догадывались, что и ты стала жертвой домашнего насилия. Я уверен, что нам удастся убедить некоторых из них быть свидетелями и дать показания. Репутация у твоего мужа не из лучших. У него нет постоянно работы. Есть еще и Саймон. Он достаточно взрослый чтобы так же быть свидетелем, и я уверен, что его показания станут решающими. Мы сделаем так, чтобы тебе даже не пришлось видеться с мужем. Твое местонахождение не будет раскрыто. Все сделают адвокаты, но на суде ты должна будешь присутствовать.

- Боже…

- Линда. Это единственный выход. Я не оставлю тебя. Этим делом будут заниматься такие люди, которые выигрывали и в не таких делах. А тебе нечего беспокоиться об исходе. Твой муж имеет две судимости и после неоднократно задерживался полицией за разбой. К тому же твое последнее заявление на него сыграет нам на руку. Все будет хорошо. Я могу тебя защитить, и я это сделаю! А потом ты получишь развод, Линда и сможешь уже никогда не бояться мужа. Ты родишь ребенка, и я дам вам столько сколько смогу. Я всегда буду рядом и стану заботиться о вас. Это последняя битва, Линда. И я буду тем, кто прикроет тебя, но это твоя битва.

Ее все еще трясло, но она хотя бы слушала. Вернее она казалось, как завороженная впитывала каждое его слово. И Ян снова и снова, не останавливаясь, убеждал ее, объяснял, порой повторяя одно и то же по несколько раз. Но он мог повторять снова, чтобы из ее глаз, наконец, исчез ужас, и на смену ему пришла надежда. Он понимал, что она будет бояться, и знал, что это время станет для нее очень тяжелым. Но он только хотел, чтобы она поверила, что все буде хорошо. Поверила ему. И у него получилось. Когда на заднем дворе послышались голоса детей, Линда немного пришла в себя. По ее лицу уже не бежали слезы, а руки перестали быть ледяными. Она как кукла кивала на его слова, и в ее глазах появился проблеск надежды. Она, возможно, не очень поверила в успех, но доверилась ему. Это ставило его на колени, но не делало слабым, а наоборот придавало ему сил для борьбы.

- Я не могу тебя заставить Линда. - тихо проговорил он, погладив ее по все еще влажной из-за недавних слез щеке. - И если ты только скажешь, я могу увезти и тебя и детей. Прямо сейчас мы соберем самое необходимое и уедем. Но как долго ты будешь убегать? Саймон должен закончить школу, малыши тоже скоро пойдут учиться. У них должен быть дом и у тебя тоже. Скоро родиться еще ребенок, и он с рождения будет в бегах. Это не то, чего ты хочешь для них, Линда. И не то, что я хочу для тебя. Но если ты скажешь, я согласен и на это, и я буду с тобой. Но еще мы можем сделать все как надо и больше не прятаться. Скажи мне. Скажи, что ты хочешь, Линда.

Она молчала, а потом наклонилась и спрятала лицо на его плече. Он обнял ее, стараясь передать ей собственную решимость.

- Мне страшно. Мне так страшно, Ян.

- Я знаю. Но я же тут. И я позабочусь о вас. Я обещаю. Я сделаю все, что только возможно. Доверься мне. Я буду с тобой.

- Обещаешь?

- Обещаю, Линда.

Она больше не сказала ни слова. Замерла в его руках до тех пор, пока на ступеньках крыльца не затопали дети. А потом выпрямилась и, вздохнув, поднялась с дивана. Ян встал следом. И вдруг она сама нашла его руку. Это был ее ответ. И он сказал ему больше, чем она могла бы сделать это словами. Когда он посмотрел в лицо этой маленькой и хрупкой, но такой храброй женщины он понял, что это не он дан ей для защиты. Это она дана ему, чтобы вывести его на свет.