Глава первая

Возвращение безымянного

— Я… кто?

Питер сделал шаг назад. Его колени неожиданно ослабли.

— Ты что, не видишь, мальчик мой? — сказал Саймон, забыв, что Питер на самом деле не видит. — Ты истинный наследник Хейзелпорта.

Слёзы наполнили изумрудные глаза Пег.

— Я была уверена, что ты вернёшься!

Питер не представлял, что тут можно сказать. Минуту назад он был обычным сиротой, и вот он уже принц? Мальчику было ничего не известно о придворных манерах, о роскошной одежде, о политике. Да он вообще закоренелый преступник!

— Я… Я прошу прощения, ваше высочество, — заикаясь, произнёс он. — Это какая-то ошибка. Эти глаза… Они даже не мои.

Сэр Тоуд фыркнул:

— Чепуха. Профессор создал эти глаза специально для тебя. Не допускаешь, что он знал что-то, что неизвестно тебе?

Мальчик позволил себе обдумать этот вопрос. А что, если — ну есть же небольшая вероятность! — профессор Кейк имел особые причины отправить сюда именно Питера? Он открыл крышку деревянной шкатулки и вдохнул сладкий аромат изумрудно-зелёных глаз. Неужели они и правда принадлежат принцу?

Сэр Тоуд ухмыльнулся:

— Признай это, друг мой. У Безымянного принца есть имя.

Питер опёрся спиной о железный колокол.

— Извините, мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя и всё это обдумать.

Саймон присел рядом с ним.

— Ваше высочество, нет ничего удивительного в том, что вы поражены этим открытием. Но, скажу вам без лести, меня оно нисколько не удивляет. Справедливость часто избирает пути, недоступные нашему пониманию. И вспоминая, какую храбрость и самопожертвование вы проявили в этом приключении, я понимаю, что вы настоящий принц.

Пег расплакалась и обняла Питера:

— Я знала! Это точно ты!

Питер не то чтобы очень любил прикасаться к девочкам, но решил, что нет ничего страшного в том, что тебя обнимает родная сестра.

— Всё в порядке. Теперь я рядом, — сказал он и погладил девочку по спине. — Мы снова вместе.

Каким-то странным образом то, что он произнёс эти слова вслух, сделало ситуацию более реальной. А может быть, это и правда возможно? Он потерянный принц, а перед ним — его сестра-двойняшка. И тогда записка, морское путешествие и пустыня — это вовсе не случайные события. Это всё его судьба. Питер объехал полмира, даже забрался за пределы края света, чтобы освободить собственных подданных и вернуть себе корону.

Питер ответил на объятия сестры и крепко-крепко прижал её к себе. Он почувствовал, что её сердце бьётся с его сердцем в унисон, и понял, что он наконец дома.

Когда слёз больше не осталось, Питер выпустил сестру из своих объятий и обратился к друзьям. В голосе его звучала новая надежда.

— Как бы глупо я ни вёл себя прежде, я был прав в одном: если мы освободим от оков детей, они обретут не больше свободы, чем их родители. Они всё равно останутся во власти короля. И если мы и правда хотим спасти этот народ, нам нужно освободить их раз и навсегда.

Пег взяла брата за руку.

— Как мы это сделаем? Он медленно выдохнул:

— Мы убьём короля.

* * *

Питер знал: нельзя терять ни минуты. Он чувствовал, что солнце уже сползло под циферблат, а значит, близилось время ужина — и ему вовсе не хотелось оказаться на этой платформе, когда застучит Сонный колокол. Но разработать план убийства короля было практически невозможно — Инкарнадин и его армия были слишком сильны. Питер неоднократно думал о том, чтобы вставить зелёные глаза в надежде, что с их помощью он гарантирует себе дополнительную скорость или силу, но при этом чувствовал, что время ещё не пришло. Так ему подсказывала интуиция. Пока же интуиция не начала говорить об обратном, приходилось полагаться на собственные мозги и способности.

После очередного жаркого спора по поводу отравления королевского вина (Питер был против, зная, что иногда тиран сначала давал попробовать свою порцию детям) мальчик решил подойти к проблеме с другой стороны. Профессор Кейк наказывал ему доверять своей природе, но мальчик больше не был уверен, какую именно природу имел в виду старик. Кто он, принц или вор? Перебрав все решения, свойственные королевской особе, Питер представил себе их ситуацию в виде замка, который ему необходимо открыть. Что это за замок? Ну, замок такого типа мог запросто тебя убить — он снабжён всеми известными ловушками. Вот Инкарнадин, защищённый заводными доспехами колоссальной силы. На его стороне воюет орда злобных орангутангов и как минимум дюжина страшных морских драконов, а скоро к ним присоединятся и сотни профессиональных воров.

Если их положение и напоминало какой-то замок, то это, несомненно, был замок под названием Пытка Биглоу. В него был встроен механизм, который при взломе выпускал с потолка прямо на голову взломщика тысячи острых копий. Так что единственный способ победить Пытку Биглоу — это очень аккуратно вскрыть замок и в тот же самый момент, ни секундой позже, шмякнуть по нему огромным кузнечным молотом. Когда Питеру было шесть лет, мистер Шеймас заставил его открыть один такой замок в местном казначействе. Мальчик без труда взломал замок, но сил управиться с колотушкой ему не хватило. Спусковой механизм сработал, и огромные копья обрушились прямо на Питера. Если бы парнишка не был таким щуплым и слабым, из него точно получился бы шиш-кебаб. Это не шутка: копья чудом не задели ему внутренние органы — прошли буквально в миллиметре.

Итак, миссия Питера была именно таким типом замка, и он понимал, что одновременно могут произойти сразу два события: во-первых, ему нужно будет освободить пленённых рабов (это как раз часть со взломом замка), а во-вторых, прихлопнуть короля и его армию (это часть с кузнечным молотом). Мальчик точно знал, что будет сложно.

— Мне понадобится подкрепление, — заключил он.

— Ну, у тебя уже есть трое помощников, это мы, — сказал сэр Тоуд. — Но что-то мне подсказывает, что ты имеешь в виду нечто иное.

— А что насчёт пленных детей? — поинтересовалась Пег. — Если мы дадим им оружие, они будут воевать на нашей стороне. Они же мои подданные. — И быстро поправилась: — То есть наши подданные.

Питер улыбнулся сестре:

— Не тебе одной придётся привыкнуть говорить по-новому. Ты думаешь, их достаточно, чтобы побороть орангутангов?

— Не знаю. Но они жизнь отдадут за то, чтобы победить.

— Остаётся надеяться, что до этого не дойдёт, — сказал Питер. — Они всё равно не смогут вступить в борьбу, пока закованы в цепи. А освободить всех их разом я не смогу ни при каких условиях.

— Может быть, ты научишь этому мастерству меня? — с жаром попросила Пег.

— Искусство взлома замков приобретается долгими годами тренировок, но даже если бы ты научилась, нас всё равно было бы только двое. Что мне на самом деле нужно, так это лишних сто пар рук.

— Если б только мои собраться были здесь, — сказал Саймон. — Их крепкие клювы в пару секунд покончили бы с оковами. — Старый ворон напряг когти, стоило ему представить, какая война идёт на другой стороне ущелья. Он всё бы отдал за возможность воевать крыло к крылу с капитаном Амосом и другими воронами. — Но, увы, добраться до них невозможно. Ущелье слишком широкое. Кажется, Пустыня Справедливости и правда идеальная тюрьма.

— Но какой толк в тюрьме, если заключённых в ней никак нельзя контролировать? — возразил Питер и повернулся к сэру Тоуду. — Король упомянул, что общается с офицером Тролли. И приказал Длинному Когтю отправить туда оружие… Наверняка у них есть секретный туннель или даже какой-то мост в Пустыню Справедливости.

— То есть ты намекаешь, что за Длинным Когтем нужно проследить, — сказал сэр Тоуд, кивая. — Разумно… Но как мы теперь его найдём? Дворец гигантский, а у нас мало времени.

В это мгновение снизу раздался рёв:

— Ой! Кто это оставил открытой эту чёртову задвижку?!

Все четверо моментально вскочили на ноги.

— Орангутанги! — сказал Питер, засовывая карты в мешок. — Нам надо выбираться отсюда, быстро!

— Постой, — остановила его принцесса и вытащила несколько пергаментов из его мешка. — Думаю, у меня есть идея получше.

* * *

Дубина был самым обычным орангутангом, у которого была самая обычная работа: охранять часовую башню. Его рабочее место состояло из табуретки, установленной за служебным входом, а в обязанности входило проверять, чтобы внутрь могли войти только обладатели пропуска, подписанного королём. Десять лет он выполнял эту довольно нудную работу — и ни одного инцидента за все эти годы. Помогало ещё и то, что дверь была хитро спрятана за кустом роз, и поскольку выход за пределы королевства был строго воспрещён, очень вероятно, что о существовании двери не было известно ни единой живой душе. А как можно войти в дверь, о существовании которой ты не догадываешься? И всё же такова была святая обязанность Дубины: днём и ночью защищать башню ценой своей жизни. Своей очень, очень скучной жизни.

Всё резко переменилось, когда королевскую речь прервали двое грязных детей и неисправные водопроводы. Сразу после нападения Дубину вызвали с рабочего места на табуретке, заставили присоединиться к остальным орангутангам и начать серию «рутинных проверок» на территории дворца. Такая перемена была в равной степени радостной и неожиданной: Дубина получил возможность провести почти два полных дня, взламывая двери, круша мебель, разрывая на лоскуты простыни — в общем, вселяя ужас в несчастных горожан. Можно сказать, что эти два дня стали вершиной военной карьеры Дубины.

Однако счастье орангутанга вмиг омрачилось, когда он вернулся на свой обычный пост и обнаружил, что кто-то прошел через секретную дверь и даже подставил табуретку, чтобы она не захлопнулась. От такого открытия орангутанг затрясся всем телом. Что с ним теперь сделает король за то, что он позволит чужаку проскользнуть на колокольню?

— Ой! — прорычал он, ворвавшись в башню. — Кто это оставил открытой эту чёртову задвижку?!

Орангутанги взбираются вверх по лестнице совсем не так, как это делают люди: Дубина скакал по деревянным поручням, как по лианам, которые стонали под его весом.

— Стой, злодей! Я знаю, что ты там!

Если там и правда злоумышленник, Дубина сделает так, что он или она долго не проживёт и правда об ошибке стражника не вскроется. А что, если там и правда она? Что, если он наконец нашёл эту надоедливую принцессу? Вот была бы удача!

Дубина ворвался на площадку под колоколом, размахивая над головой колотушкой.

— А ну иди сюда, сопливая принцесса!

Но никакой принцессы он не увидел. Как не увидел ровным счётом ничего, кроме вращающихся часовых механизмов и тихонько раскачивающегося колокола.

— Чёрта с два мне, а не везение, — сказал орангутанг, расстроившись, что ему не светит полакомиться королевской особой.

Бросив взгляд под ноги, Дубина заметил какие-то бумаги, разбросанные по платформе. Орангутанг взял их в лапы и внимательно изучил картинки. Читать он не умел, но содержание рисунков было довольно однозначно: кто-то неизвестный планировал тайную атаку на дворец с участием военных кораблей и соперников-орангутангов! Мясистые губы животного исказила жадная ухмылка, стоило ему представить, как он преподносит такие важные сведения своему начальнику. Он точно будет вознаграждён, а возможно, даже получит местечко в каменоломне, где сможет день-деньской избивать детишек!

— Я должен найти Длинного Когтя! — воскликнул Дубина, отбросив колотушку и сграбастав свитки обеими руками.

Он весело пофыркивал, спускаясь вниз по лестнице, а затем покинул часовую башню и направился прямиком во дворец.

* * *

Питер, сэр Тоуд, Саймон и Пег внимательно слушали, сидя в своём укрытии внутри гигантского колокола. До них доносились крики охранника, которого буквально распирало от восторга.

— Эй, Кровавый Рог! Молот! Вы не видели Длинного Когтя? Дело очень-очень важное, я серьёзно!

Питер хитро улыбался, слыша это.

— Представить себе не мог, что мы воспользуемся врагом в качестве проводника. — Он кивнул своей сестре: — Замечательный ход мыслей, ваше высочество.

— Благодарю вас, ваше высочество, — ответила Пег. — Ну а теперь давайте спустимся вниз и проверим, поможет ли он нам найти Длинного Когтя.

Идти по следам орангутанга было несложно (имея в арсенале острое обоняние Питера и огромный рот Дубины, попробуй промахнись), и длинные послеобеденные тени создавали для всех четверых много затемнённых местечек, где можно было скрываться, пока они взбегали вверх по лестницам и пересекали мосты.

— Как странно, — сказал Питер, усадив сэра Тоуда на какой-то выступ. — Создаётся впечатление, что мы забираемся всё выше и выше.

А ведь он полагал, что Дубина поведёт их в подземелье. Как же ещё можно перебраться через великое ущелье?

По пути компания обдумывала детали своего плана: как только они обнаружат секретный королевский проход через ущелье, Саймон воспользуется им, чтобы переправиться в Пустыню Справедливости и привести за собой остальных воронов.

— Вместе с моими собратьями мы быстро разделаемся с этими кандалами, будь они неладны, — сказал старый ворон, а потом повесил голову, вспомнив, что у него самого от клюва уже ничего не осталось. — А я почту за честь понаблюдать, как они это делают.

— Об этом стоит задуматься, — сказала Пег с беспокойством — Если Саймон лишился клюва, пытаясь разбить замок, как можно быть уверенными, что то же самое не случится и с остальными воронами? Мы не можем себе позволить, чтобы вся наша армия осталась без оружия.

Питер кивнул:

— На самом деле я думал о том же. Я уже имел шанс изучить эти кандалы, когда вы опутали меня цепями там, в убежище.

Пег закашлялась от смущения, вспомнив, как пыталась похитить собственного брата.

Питер продолжил:

— Я заметил, что замки сильно проржавели, а это означает, что все их внутренности застопорились, и их ещё сложнее открыть. Я уверен, что именно по этой причине не выдержал клюв Саймона. Но если бы мы как-нибудь смазали замки заранее…

— Я даже знаю чем! — Пег в возбуждении схватила его за руку. — На кухне у рабов есть куча бочек с жиром. Я без проблем украду сколько нужно!

Недавнее открытие, что её много лет назад потерянный брат — гениальный воришка, произвело на её высочество довольно оригинальный эффект: теперь она страстно желала сама вникнуть в тайны этого мастерства.

— Мы сделаем это вместе, — улыбнувшись, сказал мальчик.

— Великолепно! — Сэр Тоуд постучал копытом по камню. — Война считай что выиграна! У нас есть и армия, и план по освобождению детей. Осталось только нанять барда, который мог бы запечатлеть нашу храбрость в песне.

— Только это. Ну и морские драконы, — напомнил Саймон.

— Вот чёрт! — Голос рыцаря дрогнул. — О них-то я и забыл.

— Мы, вороны, не можем драться в воде. Сэр Тоуд, вы единственный среди нас, кто убивал драконов. Нам остаётся ждать только вашего руководства.

Из какого-то глубоко сокрытого уголка рыцарского горла донёсся слабый писк. Видя, какие неудобства испытывает его друг, Питер произнёс:

— Сэр Тоуд — храбрый рыцарь, но для того, чтобы поразить всех местных морских драконов, этого всё же маловато.

— Он убийца драконов, — просто ответил Саймон. — Чего нам ещё желать?

Мальчик задумался. Случаются моменты, когда быть главным значит не столько знать правильный ответ, сколько иметь хотя бы один вариант ответа. Питер понимал: все ждут, что он скажет, особенно его лучший друг. Если он быстро что-нибудь не придумает, может пошатнуться их уверенность во всей операции.

— Оставь это мне, — солгал он. — У меня есть план.

Как раз в это время Дубина отыскал Длинного Когтя у основания громадной каменной башни — и тут же принялся хвастаться начальнику и рассказывать о потрясающей находке на колокольне. Он дошёл до того, что даже начал сам предлагать способы достойно вознаградить себя за службу!

Пока Длинный Коготь лупил своего подчинённого за то, что тот помял чрезвычайно важные документы короля, Питер с друзьями незаметно подкрались к месту и попытались понять, где же они оказались. Башня, перед которой они стояли, была самой высокой постройкой во всем королевстве из тех, что пока попадались им на пути. Через арку в основании было видно, что внутри башня пуста, если не считать каменной лестницы, спиралью уходящей вверх по внутренней стене.

— Эта лестница поднимается до самого верха, — прошептала принцесса. — Но я никогда не видела, что там, наверху: здесь круглосуточно дежурит охрана.

Прямо перед их глазами десятки обезьян затаскивали вверх по лестнице оружие.

— Поторапливайтесь, коряги! — подгонял их Длинный Коготь. — Король хочет, чтобы оружие прибыло в пустыню до заката солнца!

— Но это же ерунда какая-то, — сказал Питер. — Как они могут пересечь ущелье на такой высоте?

Сэр Тоуд присмотрелся и резюмировал:

— Создаётся впечатление, что к самой верхушке башни приделана деревянная платформа. С её края свешивается какой-то довольно крупный аппарат. Вижу пламя, верёвки и что-то вроде полотняного воздушного шара.

— Ну конечно! — воскликнул Питер. — У короля есть дирижабль.

— Дири — что?

— Это летательный аппарат, — объяснил Питер. Сам он никогда такого чуда не видел, но о его существовании упоминали моряки, которые катались на подобных воздушных судах во время заграничных карнавалов. — Вот так он и добирается до пустыни… Он просто летит туда по воздуху.

Саймон покосился на устройство, пытаясь разобраться в том, что видит.

— Не понимаю, что значит «летательный аппарат». А где у него крылья?

Питер оставил вопрос без ответа, понимая, что объяснять в этом случае бесполезно (да и сам он, честно говоря, не очень хорошо представлял себе этот механизм).

— Сэр Тоуд, если оружие попадёт на ту сторону ущелья, воронам придёт конец. Нам нужен свой командир на этом судне. Слепому такая работа не по силам. Как тебе кажется, ты сможешь стать пилотом?

— Я? У меня нет даже отдалённого представления о том, как им управлять.

— Полёт воздушного шара, который ты видишь над головой, регулируется работой печи со специальной заслонкой. Чем горячее воздух, тем выше поднимается воздушное судно. — Питер надеялся, что его объяснение прозвучало понятно. — Остальное — то же самое, что в обычном корабле с парусами и штурвалом. — Мальчик положил руку другу на плечо. — Ты же правил «Бардом» всю дорогу до исчезнувшего острова. Сэр Тоуд, я знаю, у тебя всё получится.

Было в голосе Питера что-то такое, что наполнило рыцаря верой, моментально изгнавшей страх.

— Если ты настолько доверяешь мне, я постараюсь тоже поверить в себя… Но с собой я возьму Саймона. Если эта штука лопнет, я хочу, чтобы кто-то смог вернуться и рассказать вам мою историю.

— Я почту за честь бороться с вами плечом к плечу, — сказал ворон.

Пег поднялась ноги и взяла брата за руку.

— Пора. Мы с Питером проникнем в каменоломню и смажем замки. Вы с Саймоном захватите аппарат, переберётесь через ущелье и привезёте нам подкрепление в лице Королевской Гвардии!

Услышав слова сестры, Питер впервые осознал, как же слаб и нежизнеспособен его план. Он прокрутил в голове все сложности, которые могут возникнуть у сэра Тоуда и Саймона по пути в пустыню. Огонь в печи может погаснуть. Воздушный шар может порваться. Шторм может увести их с курса. И даже если они доберутся до Пустыни Справедливости целыми и невредимыми, их может ожидать жестокая война.

— Сэр Тоуд… — начал было Питер.

Но рыцарь сказал: «Тсс!» — и положил копыто ему на руку.

— Бегите, ваши высочества. Вам ещё королевство спасать.

 

Глава вторая

Корень зла

Если Питер и Пег хотели вовремя смазать замки, им необходимо было добраться до кухни для слуг до наступления ночи. Самый близкий путь туда лежал через скрытый проход в центральной части дворца. Единственная проблема заключалась в том, что эта дорога следовала мимо Столовой — а значит, мимо сотен пар глаз наблюдательных горожан. Принцесса решила, что им в любом случае придётся срезать путь, и надеялась, что вечерняя трапеза отвлечёт жителей королевства и они с Питером смогут прошмыгнуть незамеченными.

Как оказалось, их и так уже отвлекли.

Стоило брату и сестре добраться до входа в Столовую, как Питер остановился.

— Никто не ужинает, — сказал он.

Пег напрягла слух (который вовсе не отличался феноменальной остротой, как у её брата, скорее наоборот) и поняла, что он прав: стаканы не дзынькали, столовые приборы не звякали, и люди не болтали между собой. Над толпой громом раздавался лишь один голос:

— Наше ожидание наконец подошло к концу! Нас ждут величие и слава!

— Это дядя, — прошептал Питер. — Он снова держит речь.

И это была чистая правда. Король делился со своим народом планом по завоеванию мира, хотя использовал такие слова и выражения, что представал скорее героем, чем деспотом.

— Ваш Смелый Правитель приведёт к победе каждого из вас! Мы прижмём к ногтю диких нелюдей, населяющих те дальние земли, и поможем им полюбить меня так же сильно, как меня любите вы!

— Ура победе! — кричали люди, не вполне понимая, что всё это означает.

— Не выходи из тени, — сказал Питер. — Если здесь король, то неподалёку должна быть и его охрана. — Питер не чувствовал запаха орангутангов, но никому ещё не повредила излишняя осторожность.

Пег поползла вслед за братом позади деревьев в кадках, высаженных по периметру двора. Один раз она выглянула из-за кадки и ахнула:

— Питер! Да они вооружены до зубов!

— Кто? — Питер схватился за свой рыболовный крючок. — Ты видишь орангутангов?

Девочка в ужасе замотала головой:

— Нет… Взрослые… У них в руках оружие.

Все до одного в Столовой, и мужчины и женщины, держали в руке по длинному чёрному копью, на конце которого крепились по паре изогнутых, острых как бритва зубцов. Во второй руке у каждого было по огромному щиту с изображением профиля короля. Стоило королю завершить предложение, как люди принимались бить копьями по щитам, топать и кричать.

— Но это же нелепость… Они же могут нечаянно друг друга переколоть, — сказала Пег.

Голос короля громыхал над толпой:

— Я пригласил вас на эту встречу, чтобы рассказать о некоторых событиях сегодняшнего утра. Мы с моими солдатами, разумеется, поймали гадких шпионов. Но успели при этом узнать о том, что наш дворец намереваются осадить ещё толпы таких же негодяев. Они выглядят как люди, но меньше в размерах, и у них тощенькие ручки и ножки.

— Он говорит о детях, — сказал Питер. — Должно быть, король опасается, что они сбегут.

— Если вы увидите, как эти несчастные чудовища крадутся во тьме по дворцу, немедленно убивайте их! Это шпионы, которые посланы, чтобы убить вашего короля! Не слушайте ни слова, просто атакуйте — без лишних размышлений!

— Без лишних размышлений! — вопила толпа.

Питер и Пег сидели в тени, поражённые тем, что услышали.

— Почему же они так ему верят? — злобно сказала девочка. Много раз после побега из каменоломни принцесса сомневалась, что этих ленивых и бестолковых взрослых вообще нужно спасать, и сейчас был как раз один из таких моментов. Она напомнила себе, что под личиной каждого размахивающего копьём маньяка обязательно скрывается любящий взрослый человек, такой как Лилиана. — Нам нужно придумать способ напомнить этим людям, кто на самом деле эти «шпионы».

Питер кивнул, слушая крики толпы.

— Нам бы только понять, как король контролирует их память, — произнёс он.

Их размышления прервал голос Инкарнадина:

— Ну и хватит о делах! Впереди нас ждёт колоссальная битва, а сегодня мы пируем!

Он постучал одной стальной перчаткой о другую, и в Столовую вплыли огромные тарелки с горячей едой, от которых исходили восхитительные пьянящие ароматы. Пег проследила, как Инкарнадин взял пустой кубок и поднял его над головой со словами «Да здравствую я!». Горожане же подняли в воздух полные до краёв бокалы с вином и закричали: «Да здравствует король!»

Пока народ пил за короля-самозванца, истинные принц и принцесса Хейзелпорта выскользнули из тени и пропали в трещине в стене.

* * *

— Вы что, не можете лететь хоть немножко побыстрее? — говорил сэр Тоуд, извиваясь. — И ослабьте немного хватку, если уж на то пошло!

— Вы что, предпочтёте, чтобы я вас уронил?

Саймон держал сэра Тоуда за шкирку и еле-еле махал крыльями. Эти двое решили, что самый безопасный способ забраться на верхушку башни — облететь её по внешней стене, где никто бы их не заметил. Копыта сэра Тоуда существенно утяжеляли его с виду тщедушную фигуру, и Саймону приходилось делать остановки, приседая на любом каменном выступе, который попадался ему на пути.

В конце концов спутники добрались до платформы, которая выдавалась глубоко в пропасть. Саймон бросил сэра Тоуда за бочку с порохом и сам приземлился рядом.

— Изрядное унижение, — сказал рыцарь, потирая шею. — Обходитесь со мной как с каким-то ревущим младенцем.

— Да вы и шума производите примерно столько же, — пробормотал Саймон себе под нос. Он диву давался, как уважающий себя рыцарь может так капризничать. — Надо радоваться, что орангутанги были поглощены работой и не услышали нас.

— Повезло. Да…

Сэр Тоуд видел, как десятки стражников укладывали пики и сети в корзину летательного аппарата. Шар полностью надули, и аппарат, по-видимому, был готов к вылету. Три орангутанга держались за якорные тросы, всей своей массой не давая дирижаблю взлететь.

Длинный Коготь расхаживал между ними и выкрикивал приказы:

— Подбросьте топлива в печь! Не забывайте про мехи! Уложите эти сети как следует, в конце концов!

— Я думал, для такой работы у нас рабы имеются, — прорычал один орангутанг, вывалив охапку щитов в корзину аппарата.

Второй фыркнул в знак согласия:

— Унижение нашего достоинства! Вот что это такое!

Длинный Коготь щёлкнул хлыстом.

— Все дети по приказу короля сегодня работают в котловане! А вы перестаньте ныть, а то я унижу вас прямо с края платформы!

Сэр Тоуд изучал судно перед собой. На борту летательного аппарата находилось не более двух орангутангов, на обоих были защитные очки. Первый сгорбился над огромной печкой, которая поставляла горячий воздух внутрь шара. Второй был занят устройством, напоминавшим гигантский велосипед.

— Держу пари, это такой руль, — сказал сэр Тоуд, рассматривая медные рычаги. — Если мы туда залезем, я, скорее всего, разберусь, что к чему.

— Превосходно. — Саймон разминал когти. — Я насчитал вокруг два десятка обезьян. Как думаете, вы скольких из них сможете убить?

— Убить? — Сэр Тоуд нервно сглотнул. — Я, э-э, я как бы надеялся, что военные действия вы возьмёте на себя.

Ворон взглянул на рыцаря, до конца не понимая, шутит ли он.

— Понимаете… Боюсь, я ростом не вышел для кровопролития.

— А как же тот дракон, которого вы убили и обрели в награду рыцарский титул? — спросил Саймон, припоминая драматичный рассказ сэра Тоуда в убежище.

— Дело в том, что смерть постигла дракона (да, он был всего один) не совсем при таких обстоятельствах, как я рассказывал. Он… Как бы это сказать… Сам неплохо справился.

Это была правда. Честно говоря, во время этого события сэр Тоуд спал. В те времена он был самым простым крестьянином по имени пастух Тоуд. Одной судьбоносной ночью местный дракон, который в последнее время терроризировал весь регион, напал на несчастное стадо Тоуда и полностью его проглотил. Как у большинства драконов, у этого экземпляра напрочь отсутствовали хорошие манеры — и вот, поспешив поскорее проглотить добычу, дракон насмерть подавился пухленьким ягнёнком. Следующим утром местные жители нашли мёртвое тело дракона и спящего рядом с ним Тоуда и провозгласили его героем, а также потребовали посвятить его в рыцари. С тех самых пор пастуха Тоуда стали звать сэром.

Вся эта история, разумеется, лежала тяжким бременем позора на душе сэра Тоуда. Он так стыдился её, что не рассказывал о случившемся ни одной живой душе. До сих пор не рассказывал.

— Никакой я не герой, — сказал он, и слёзы ручьём полились из его кошачьих глаз. — Я не заслужил вашего уважения, не говоря уже о своём титуле. Я не более чем пастух с красивым именем.

Саймон долго рассматривал своего компаньона. Когда он вновь заговорил, его голос был уже не таким суровым.

— Я тоже знаю, что такое оказаться лицом к лицу с ужасом. На моих глазах враг убил моих братьев и короля, которому я присягал. После того как Мардохей скрылся с новорождённым принцем в клюве, я остался совершенно один… — Он прервался, не до конца уверенный, хочет ли продолжать. — Возможно, вас удивляет, почему я так долго не спускался в подземелье и не освобождал принцессу. Причина проста: я боялся. Много лет я провёл, прячась от орангутангов, как трус. Но однажды ночью со своего насеста под крышей я увидел, как её — мою принцессу — тащат по залам дворца вместе с другими рабами. В этот момент меня будто порывом ветра охватило и буквально сдуло с жёрдочки. Так подошли к концу годы мои трусливых скитаний по укрытиям. Не отдавая себе полного отчёта в своих действиях, я спикировал на обезьян, выпустив когти для борьбы. — Старый ворон покачал головой. — Случаются моменты, когда Справедливость требует от нас большего, чем мы готовы дать. У меня нет клюва, но я обязан бороться.

Саймон взглянул на воздушный корабль и увидел, что орангутанги закончили погрузку оружия и готовятся к отбытию. Ворон расправил крылья.

— Боюсь, нам некогда обсуждать, чувствуете ли вы себя героем. Справедливость призывает нас действовать!

Он схватил рыцаря и поднял его в воздух.

— Какого чёрта вы творите?! — запинаясь, закричал рыцарь. — Они же нас убьют!

— Только если мы их первыми не положим! Пришла пора заслужить свой титул, сэр Тоуд!

* * *

Как Питер и подозревал, во всём дворце стены были выдолблены таким образом, чтобы в них поместились все механизмы замков. В темноте быть проводником предстояло именно мальчику.

— Не отставай! — подгонял он Пег, ловко перемещаясь между сонными зубцами и колёсиками. — Нам необходимо добраться до кухни для рабов до того, как раздастся звон Сонного колокола.

Принцесса пролезала под мощными деревянными приспособлениями и невольно представляла себе, что они сотворят с её черепом, если внезапно оживут. Предпочитая не заострять внимания на таких ужасах, она направила всю энергию на то, чтобы следовать за Питером, который бежал на порядочном расстоянии от неё.

Из ниши с механизмами они спустились к узкому ручью. В отличие от канализации, которая дурно пахла, по этому туннелю текла чистая родниковая вода. По её поверхности плыла бесконечная процессия тарелок, наполненных вкусной горячей едой.

— Всю еду во дворце готовят дети-рабы, — объяснила Пег. — По этим речушкам ни отправляют готовые блюда в Столовую. Так взрослые не имеют возможности увидеть, кто их обслуживает. Если мы пойдём вверх по течению, эта речка должна привести нас прямо к месту назначения.

По дороге Питер рассказывал ей о воровском детстве в маленьком портовом городке. О мистере Шеймасе и его вредном и злом псе Бандите. О том, как вышло, что он украл таинственную шкатулку галантерейщика и чуть не утонул вместе с сэром Тоудом в Беспокойном озере. О том, как встретил старину Фредерика и оставил себе вынутый из его щеки рыболовный крючок.

— Если б только гигантский катран мог прийти нам на помощь, — сказала Пег. — Держу пари, он смог бы остановить ужасных морских драконов.

— Теперь уже поздно. Попав в это королевство, мы полностью утратили надежду вновь связаться с ним. Боюсь, что рассчитывать можно только на нас четверых… И на волшебные глаза.

И Питер погладил шкатулку внутри своего заплечного мешка. Тогда Пег всё-таки решилась задать вопрос, который мучил её всё это время:

— Почему ты до сих пор не примерил зелёную пару? В конце концов, они принадлежат тебе по праву рождения.

Но как бы Питер ни мечтал поскорее вставить в глазницы глаза рода Хейзелгуд, он знал, что время ещё не пришло.

— Профессор предупредил, что очень важно дождаться подходящего момента. Пока обойдёмся, — сказал он со слепой верой, иначе и не скажешь.

Принцесса ответила не сразу, но Питер услышал, как она пробормотала что-то вроде:

— Остаётся надеяться, что твой профессор прав.

Когда Питер и Пег добрались до кухни для рабов, они обнаружили, что сегодня бал там правят орангутанги. Должно быть, все дети работали в каменоломне: ночному патрулю выпало заниматься готовкой, и это дело им не то чтобы нравилось. По кухне носились отчаянные крики и рёв: «Лапы прочь от моего суфле!» или «Я сейчас тебя взобью, если ты не передашь мне миску для взбивания яиц!».

В общей суматохе Питеру и Пег было совсем не сложно пробраться к бочкам с жиром. Её высочество опустила кубок в большую деревянную бочку и зачерпнула оттуда немного желтоватой смазки, которая попахивала ушной серой.

— Сало слизняков, — сказала девочка с улыбкой. — Им натирают сковородки. Идеально подойдёт для смазывания ржавых замков, зуб даю.

Она бросила кубок брату, и он убрал его в свой мешок. Спрятавшись под поднос для тарелок, дети пробрались к выходу, который вёл прямо в каменоломни. Но вдруг уже в туннеле Питер остановился.

— Что-то тут не так, — сказал он, принюхиваясь. Он пальцем показал на рабочую станцию, с которой готовые блюда спускались в воду. Шеф-орангутанг в кожаном фартуке склонился над едой и щедро посыпал каждое блюдо чёрным порошком, прежде чем отправить его в Столовую.

— Что там происходит?

Пег нервничала, что их рассекретят, и поэтому нетерпеливо вздохнула:

— Там один орангутанг добавляет приправу, которую так любит король, в каждую тарелку. Пойдём уже.

«Приправа» и придавала еде тот горьковатый привкус, который Питер почувствовал в первый день во дворце.

— Он добавляет её во всю еду? — спросил мальчик, подвигая поднос ближе, чтобы лучше чувствовать запах.

Запах был смутно знаком, как будто Питер много раз чувствовал его в порту, в котором вырос. Когда он всё же понял секрет власти дяди, лицо мальчика озарилось.

— Я знаю, с помощью чего король контролирует поведение взрослых… Он использует Щепотку Дьявола.

— Что это? — с тревогой в голосе спросила Пег. — Судя по названию, это какой-то яд?

Питер покачал головой:

— Это такой особый корень, который в перетёртом виде добавляют в чай. В городе моего детства моряки пили такой чай, чтобы забыть об ужасах, которые им довелось повидать. После него слабеет голова и сильно хочется спать. Правда, эффект быстро проходит, так что принимать такое снадобье надо по нескольку раз в день.

— То есть с каждым приёмом пищи, — сказала девочка, которая сразу всё поняла. — Мы можем это прекратить?

— Пока взрослые принимают корень внутрь, они ни за что не вспомнят правды, — сказал Питер. Он закинул на спину мешок и размял пальцы. — Я мог бы попробовать подменить порошок на что-то другое, но тогда мне понадобится как-то их отвле…

Прежде чем Питер успел договорить, его сестра выпрыгнула из-за подноса и вскочила прямо на прилавок.

— Эй вы, обезьяны! — закричала она, разбив два горшка прямо у себя над головой. — А ну, поймайте меня, уродливые тупицы!

Орангутанги отвлеклись от своих занятий и увидели девчонку, которая только сегодня утром их перехитрила. Все враз побросали посуду и кинулись за ней. Принцесса бросилась к плите и перевернула целый котёл сливочного супа. Он был обжигающе горячим и очень-очень скользким. Первый орангутанг тут же поскользнулся в луже супа и повалился на пол, остальные стали спотыкаться и валиться на него сверху, и совсем скоро на кухонном полу яблоку негде было упасть от озлобленных, перемазанных жиром приматов.

Пег прыгала по всем кухонным поверхностям, обзывая орангутангов, бросаясь в них кастрюлями и уводя их подальше от стола с приправами. Питер, разумеется, воспользовался тем, что обезьяны отвлеклись, и, пока звери носились за принцессой, он успел завладеть Щепоткой Дьявола. Как можно быстрее он высыпал чёрный порошок в мусорное ведро, а баночку для приправы наполнил обычным чёрным перцем. После этого мальчик ощупью нашёл задний туннель и спрятался в тени.

Через несколько секунд к нему присоединилась Пег.

— Отличная работа, — выдохнула она.

Девочка взяла брата за руку и потянула его к жёлобу для отвода ила.

— А теперь вперёд, в каменоломню. Держу пари, сэр Тоуд и Саймон уже на полпути к пустыне.

* * *

Так уж вышло, что Саймон и сэр Тоуд в этот момент были на том же самом месте, где мы их и оставили, то есть в небе над оравой смертельно опасных орангутангов. С одной лишь разницей: теперь обезьяны пытались их убить.

— Это же проклятый ворон! — завопил Длинный Коготь, заметив незваных гостей. — Убейте его!

Стражники побросали все свои дела и кинулись в атаку. Саймон метался по воздуху туда-сюда, изо всех сил стараясь увернуться от орангутангов.

— Выше! Поднимайтесь ВЫШЕ! — орал сэр Тоуд, болтаясь в когтях ворона.

— Я больше не могу вас держать! — каркнул Саймон. — Вам пора начать драться!

Он ослабил хватку и выпустил рыцаря из когтей. Тот рухнул вниз и приземлился в кучу сеток на борту дирижабля.

— Готовьте паруса, сэр Тоуд! Я разберусь с креплениями!

Ворон влетел в открытую печь и через секунду вынырнул из неё, неся в обеих лапах горячие угли. Боль была непередаваемой, но Саймон не дрогнул. Он облетел вокруг платформы и сбросил угли на трёх орангутангов, державших канат. Двое из них взвыли и выпустили из рук верёвки, чтобы вытащить угли из глаз. Третий же крепко уцепился за верёвку и взмыл ввысь вслед за летательным аппаратом, который тут же поднялся в воздух.

Летучий корабль был освобождён. Осталось только расправиться с пилотами. Саймон растопырил когти и нырнул в корзину. Стражники хотя и отличались силой, но не имели привычки к воздушному бою, и каждый раз, когда они пытались схватить ворона, тот выпархивал из-под их неуклюжих лап.

— Сэр Тоуд! Пришло время! — каркнул Саймон и отпрянул назад, чтобы увернуться от атаки.

— Так точно! — прокричал рыцарь. — Одну минутку!

Он запутался задним копытом в сетке и никак не мог освободиться (да, честно говоря, не очень-то и хотел). Он с восхищением следил, как Саймон сразил сразу двух кровожадных орангутангов. Даже без клюва он сумел временно ослепить одного из врагов и повалить второго. Но третий орангутанг (который всё это время крепко держался за якорную верёвку) всё-таки умудрился зацепиться за край корзины и влезть в неё.

— Сзади! — закричал сэр Тоуд, но было поздно.

Орангутанг схватил Саймона и прижал его крылья к телу, чтобы тот не мог вырваться.

— Не знаю, как вы, недотёпы, но я бы что-нибудь поклевал, — сказал он и кровожадно рассмеялся.

Двое других орангутангов с трудом поднялись и присоединились к товарищу.

— Сэр Тоуд! — в отчаянии каркнул ворон. — СЮДА!

Рыцарь так испугался, что потерял дар речи. От страха он перестал думать и даже дышать. Единственное, что ему оставалось, — действовать! Сэр Тоуд выпрыгнул из сетки и галопом пронёсся по дну корзины. С криками «Вперё-ё-ёд!» он взвился в воздух и от души ударил орангутангов всеми четырьмя копытами. Ничего подобного стражники не ожидали. Они покачнулись назад и выпали за борт дирижабля прямо в бездну.

— Скатертью дорожка! — закричал рыцарь.

Он не сразу осознал, что один из орангутангов всё ещё держал в заложниках Саймона. Без промедления сэр Тоуд выхватил зубами нож и швырнул его за борт. Прицел был точен: рукоятка ножа ударила орангутанга прямо по голове.

— Кто там?! — зарычал зверь и схватился лапой за голову, чтобы проверить, не идёт ли кровь. Для этого ему пришлось отпустить Саймона, который немедленно упорхнул на безопасное расстояние.

Три орангутанга плевались, визжали и ругались, пока их голоса навсегда не поглотило ущелье.

— Вы видели, Саймон?! — Сэр Тоуд весь дрожал. — Я сделал это! Я убил монстра! И не одного, а целых трёх!

Старый ворон кивнул:

— Вы храбро дрались. Я обязан вам жизнью.

Рыцарь посмотрел на обожжённые углями лапы ворона. От горелой плоти всё ещё поднимался дымок.

— С вами же всё будет в порядке? — спросил он.

— Мои раны заживут. Вороны от природы крепкие создания. Нас не так легко обжечь, как других живых существ. — Даже теперь, несмотря на ожоги, Саймон разжимал и сжимал лапы с обычной силой. — А теперь, если вы не против, наденьте шлем, сэр Тоуд. Мне пора снова повидать братьев.

* * *

Добравшись до каменоломни, Питер и Пег увидели, что буровая установка работает полным ходом. Все до одного маленькие рабы были переброшены сюда. Колёса, которые снабжали установку энергией, оказались полны до отказа: в каждом трудилось более чем по десять детей. Шаг за шагом дети всё глубже проталкивали массивный винт в каменную стену. Питер попытался расслышать в этом шуме голос Лилианы и прочих друзей, но с такой высоты сделать это было невозможно.

— Быстрее, личинки! — кричал снизу один из орангутангов и хлестал кнутом ближайших рабов. — Бегите со всех ног, а иначе мой милый питомец вам покажет!

Он немного ослаблял поводок, и морской дракон прыгал на ближайшую клетку, щёлкая зубами на уровне детских лодыжек. Напуганные до ужаса дети начинали бежать быстрее, чтобы спастись от смертоносных челюстей, но бежать им, разумеется, было некуда.

Питер следил за этой сценой с интересом. По звуку казалось, что морские драконы как-то расширили ров, и он теперь доходил почти до самой задней стенки котлована. Весь остальной пол был покрыт лужами, и Питер различал шлепки по мокрому камню каждый раз, когда кто-то из орангутангов перемещался по каменоломне.

— Тебе видно, что откуда-то течёт вода? — шёпотом спросил он у Пег.

Девочка вгляделась в темноту. Совершенно точно с обеих сторон бура в котлован стекали тонкие струйки воды.

— Она течёт из-под заводного чудовища, — сказала Пег в изумлении. — Но разве может вода течь из камня?

Питер слушал, как драконы, шипя и визжа, плавают туда-сюда вдоль берега, который всё более и более отдалялся. От этого звука всё его тело каменело. Даже если он сможет освободить всех рабов, монстры всё равно заблокируют единственный выход. Вариантов только два: либо дети утонут, либо послужат для этих тварей ужином. «Если б только идея Пег была осуществима, — подумал он про себя. — Как было бы здорово, если бы мы могли позвать на помощь Фредерика! Но это невозможно. Единственный выход к океану располагается по другую сторону бура».

Или он не единственный? Питер вспомнил, что сэр Тоуд сказал что-то о трещинах у самого основания. Трещинах, в которые смогли пролезть даже морские драконы…

— Придумал! — вдруг воскликнул мальчик в крайнем возбуждении. В следующее мгновение он уже стоял на ногах и рылся в своём мешке.

Пег тоже вскочила на ноги.

— Что придумал?

— Кажется, я придумал, как побороть этих драконов. — Он протянул сестре заплечный мешок, в котором лежал кубок с салом слизняков. — Какое-то время тебе придётся посмазывать замки одной. Но не уходи далеко: возможно, мне для чего-нибудь понадобятся твои руки.

— Но у тебя же уже есть руки! Что ты собираешься делать?

Мальчик раскрыл ладонь. В ней лежала пара блестящих чёрных глаз.

— Пойду поплаваю.

 

Глава третья

Ловля друга в океане

Питер не сомневался, что ров приведёт его к Фредерику. Единственное, что его беспокоило, — это сможет ли он найти его вовремя. Подобраться к воде было совсем не сложно: орангутанги так увлеклись избиением рабов (которые тоже ни о чём другом думать не могли), что ничего вокруг не замечали. Однако драконы вычислили его в считаные секунды. Стоило Питеру подойти ближе, как морские твари тут же услышали его шаги. Со скоростью молнии два чудовища выпрыгнули из воды и бросились к мальчику, щёлкая зубами.

Несмотря на испуг, Питер постарался замереть. Он знал, что любое резкое движение может привлечь других драконов, что, в свою очередь, непременно обратит на себя внимание стражников. Мальчик всем своим нутром надеялся, что железные поводки достаточно прочны: чтобы его план сработал, ему придётся дотронуться до одного из чудищ… и выжить. Питер вытянул руку и осторожно сделал шаг вперёд. Потом ещё один. Ему казалось, что он уже ощущает на вкус зловонное, с привкусом рыбы дыхание драконов. Он снова шагнул вперёд. Метнувшийся по воздуху язык задел волосы мальчика.

— Спокойно, малышка, — прошептал он, протягивая пальцы, — я только хочу тебя немного погладить.

Теперь появлением Питера заинтересовались ещё три дракона, и вот уже пять страшных голов натягивали поводки, мечтая целиком проглотить самого великого воришку из живших на свете. Питер знал, что до момента, когда его заметят орангутанги, остаются считаные секунды. Ещё один шаг вперёд. Мальчик боялся, что его голова взорвётся. Он снова протянул руку.

— Ой! — Зуб дракона задел кончик его среднего пальца. — Ну, это сносно, — сказал мальчик, слабо улыбаясь. Нервы начали сдавать, Питер весь дрожал. Он сунул в карман пораненную руку, достал чёрные волшебные глаза, сделал глубокий вдох и вставил их в глазницы.

* * *

Принцесса Пег была на грани отчаяния. Десять лет она ждала воссоединения с давно потерянным братом, а теперь он так легко её оставил! Питер не дал никаких объяснений, только пробормотал какую-то чепуху о том, что идёт поплавать, и не успела она ответить, как брат уже исчез из виду! Пег осталась одна, держа в руках старый мешок, в котором лежала шкатулка с глазами и кубок с салом слизняков. Глядя на эти предметы, девочка испытывала что-то среднее между возмущением и трепетом. Всё, что делал её брат, казалось, давалось ему легко и без усилий.

— Ну что же, я пообещала ему, что помогу освободить детей, — произнесла принцесса, перекидывая мешок через одно плечо. — Кажется, этот час настал.

Первая сложность на пути Пег была связана с тем, как добраться до детей. Вода во рве уже полностью отрезала ей путь к заводному чудовищу, а это означало, что девочке предстоит перейти эти лужи вброд так, чтобы ни орангутанги, ни драконы её не заметили. Девочка взглянула на дно котлована и увидела, что Питер уже стоит у края рва и пытается — неужели погладить?! — одного из драконов. Ах, если бы она умела так ловко перемещаться в пространстве!

Принцесса стала вспоминать всё, что брат рассказывал ей о воровском мастерстве, в том числе и его историю об одном воре из Пустыни Справедливости, чьим талантом было мастерское переодевание. Пег понимала, что создать костюм орангутанга ей не под силу, но что, если… Она осмотрелась в поисках подходящего маскировочного материала. К этому времени орангутанги вытащили все составные части кораблей на поверхность земли для того, чтобы их собрать и подготовить к отплытию, но Пег заметила кое-какие детали, забытые в каменоломне. Девочка улыбнулась, когда поняла, что именно поможет ей укрыться и добраться до других детей.

Пег осмотрела узкую каменную тропу, ведущую на дно каменоломни. Девочка никогда не мылась, и её кожа была покрыта коркой грязи; по опыту принцесса знала, что, закрывая рот и глаза, она практически полностью сливается с фоном. Эта способность прятаться на ровном месте не раз спасала её от проходящих мимо стражников… С одной только разницей: на этот раз ей придётся применять эту же технику в движении.

А что, если она споткнётся и упадёт прямо на дно? Девочка глубоко вздохнула и напомнила себе, что именно так всю жизнь и живёт её брат, а если он с этим справляется, значит, справится и она. Положив одну руку на скользкую стену, девочка закрыла глаза и сделала первый, самый страшный шаг. А точнее — первый, самый страшный шарк. Принцесса скользнула ногой по грязи, стараясь не споткнуться и удержаться на каменной дорожке. Один шажок, затем другой… А вот наконец и ровная каменная поверхность у самого края рва!

Когда Пег снова открыла глаза, то сразу поняла, почему некоторые доски и бочки не были подняты наверх: до них смогли дотянуться морские драконы, в результате чего теперь в них зияли огромные неровные дыры со следами зубов.

Пег заглянула в воду и с облегчением увидела, что драконы атакуют друг друга. На цыпочках девочка прошлась между изгрызенными досками в поисках подходящего маскировочного материала. Вскоре взгляд её упал на перевёрнутую бочку для пороха, в чьей крышке была пробита дыра. Принцесса подобрала крышку от соседней бочки и проверила, подходит ли она по размеру, после чего забралась в бочку и накрылась крышкой. Внутри бочки Пег снова ослепла, хотя на этот раз глаза её были открыты.

— Будем надеяться, что эти твари сейчас не голодны, — сказала она, прижалась спиной к стенке бочки и покатилась к воде.

* * *

Питер почти сразу сделал вывод, что быть морским драконом куда веселее, чем жуком, воробьём или даже — что греха таить — маленьким мальчиком. Непросто было только забраться в воду в самом начале, но затем всё пошло как по маслу. Нет, он по-прежнему был слеп, но благодаря чешуе под водой у Питера появилось новое «зрение». Мелкие волны щекотали его тело, и создавалось впечатление, что он весь стал одним сплошным пальцем, что чувствует перемещения воды вокруг себя. Он прекрасно слышал и выбирал направление движения, руководствуясь эхом, которое отражалось от стенок рва.

Ситуацию, конечно, усложняло то, что дюжина других морских драконов пыталась его съесть. Очевидно, они чувствовали себя хозяевами на этой территории и без восторга отнеслись к появлению Питера в их водоёме. Когда он наконец шлёпнулся в воду, все драконы до одного ринулись к нему. К счастью, подводная часть рва была довольно узкой, и тела чудовищ образовали небольшой затор. Неоспоримым преимуществом Питера было и то, что его не держал на поводке орангутанг, поэтому он без особых трудностей выпутался из драконьего узла.

Интуиция не обманула сэра Тоуда в отношении трещины в стене. Питер довольно скоро почувствовал, что из расщелины в каменном полу в ров поступает солёная вода. Через эту трещину он и выскользнул в открытый океан.

* * *

Набив синяков и шишек, Пег умудрилась-таки переплыть в бочке через ров. Драконы, чьей атаки она так боялась, переключились на какой-то другой объект в воде и не обратили на бочку никакого внимания. Когда же принцесса наконец выкатилась на берег и выбралась из бочки, её встретил хор знакомых голосов.

— Ваше высочество! — в один голос воскликнули Скрейп, Гиггл, Марблз и Тимоти.

Они все вместе крутили одно колесо, сгрудившись вокруг Лилианы, которая выглядела измождённой, но очень счастливой. Пег ринулась поприветствовать друзей, следя при этом, как бы не попасться на глаза сторожам.

— Вы должны нас отсюда освободить, — сказал Скрейп. — Орангутанги заставляют нас работать без сна и отдыха.

Пег знала, что сон — это самое меньшее, что должно их сейчас беспокоить. Через несколько коротких часов океан проглотит здесь всех до единого.

— Не переживайте, — подбодрила она друзей. — Питер поможет вам сбежать.

— Скорее бы мне его увидеть, — сказала Марблз и вздохнула.

— И мне, — сказала Гиггл и тоже вздохнула. Взгляд девочек затуманился, а шаги заметно замедлились.

Скрейп закатил глаза:

— Если он такой герой, тогда почему же он посылает принцессу делать всю грязную работу вместо себя?

И мальчик ускорил шаг, заставив ускориться всех остальных, ведь только так они могли за ним поспевать.

— У него есть план, — сказала Пег. А ведь ей так хотелось узнать побольше самой! Она вспомнила, как в последний раз видела своего брата: он стоял на краю рва и протягивал руку к одному из драконов. — И план его как-то связан со рвом… И морскими монстрами.

— Ты имеешь в виду подводных чудовищ? — Скрейп остановился, и все остальные дети уткнулись ему в спину. — В его планы что, входит быть проглоченным с потрохами?

Услышав это, Гиггл побагровела.

— Забери свои слова назад, — сказала девочка. — Скажи, что он жив!

— Тили-тили-тесто! — начал подтрунивать Скрейп, напевая. — Гиггл и Питер, жених и…

— Скрейп, — прервала его Лилиана. — Ты ведь знаешь, в этой клетке клевета и сквернословие не приветствуются. Если ты будешь продолжать в том же духе, то лучше уходи вместе со своими кандалами и своим отношением в другое колесо для рабов.

Скрейпу, конечно, нравилась идея быть рядом с мамой, но реальность уже начала казаться ему не такой и весёлой.

— Отлично! — буркнул он и подтянул цепь. — Мне всё равно не нужна была никакая дурацкая мама.

— Эй ты! — Тимоти схватил друга за воротник. — Ты назвал мою маму дурацкой!

— Убери руки, — отпихнул его Скрейп. — Да, она дурацкая! Все взрослые тупы, как дверные ручки!

В следующую секунду эти двое вцепились друг в друга и начали кататься по клетке, из-за чего вся конструкция закрутилась с опасной скоростью. Остальным детям внутри неё тоже пришлось бежать, чтобы не повалиться на дно. Лилиана как могла старалась растащить мальчишек, а Гиггл просто топала рядом и завывала: «Скажи, что он жив!»

Пег в тревоге начала оглядываться. Ещё немного, и их услышат орангутанги, а если это произойдёт, то кто-то из них может заметить, что один ребёнок не прикован цепью… И узнает беглую принцессу.

— Прошу вас! — взмолилась девочка. — Стража вас сейчас услышит!

— Мерзкий козявкоед!

— Тупорылая дубина!

— Сейчас же скажи, что он жив!

Пег пыталась остановить клетку снаружи, но только ушибла руки. Пыталась издать королевский указ, требующий от них немедленно остановиться, но мальчишки только ещё громче раскричались. Принцессе было необходимо найти способ привлечь их внимание. Мысли её метались, пока она не потянулась к мешку и не вынула из него шкатулку с волшебными глазами.

— Эй, смотрите, что у меня есть! Это магическая коробочка! — Пег открыла крышку и просунула шкатулку между дерущимися мальчиками.

Дети перестали ссориться, и колесо остановилось.

— Это что?.. Глаза? — сказал Тимоти, который, по-видимому, был не совсем в себе.

Пег знала, что должна молчать о волшебных глазах, но это ведь была чрезвычайная ситуация.

— Эти глаза по праву королевского рождения принадлежат моему брату-близнецу, принцу Безымянному, — она закрыла крышку и убрала шкатулку. — Мы нашли их у Питера Нимбла.

Компания смотрела на неё как громом поражённая. Это казалось невероятным. Девочка продолжила:

— Так что выбор за вами: или вы и дальше ссоритесь — и тогда готовьтесь умереть, или слушаете меня — и мы все вместе спасёмся. На кону гораздо больше, чем только наши жизни. Я бы всё вам объяснила, но, честно скажу, сама не до конца понимаю… — Принцесса пристально смотрела на всех по очереди своими ослепительными изумрудно-зелёными глазами. — Мне нужно, чтобы вы просто мне доверились.

Последовала долгая пауза. Девочки заговорили первыми.

— Мы сделаем всё возможное ради принца Питера, — сказали они синхронно и смутились. — Для вас обоих! — быстро добавили они.

— Питер спас мою маму, — сказал Тимоти и сжал руку Лилианы. — Рассчитывайте на меня.

Пег перевела взгляд на Скрейпа. Мальчик вздохнул, не вынимая рук из карманов.

— Не знаю, что там насчёт Питера, но я сделаю всё, чего захочет принцесса. Особенно если в процессе мы избавимся от этих цепей.

— Спасибо вам всем, — улыбнулась Пег и достала из мешка кубок. — Я сейчас пущу по кругу вот это сало слизняков. Пожалуйста, возьмите по чуть-чуть на кончики пальцев и вотрите его в замки на своих кандалах. Знаю, пахнет оно не очень, но только с его помощью мы сможем открыть все замки до… — Девочка не знала, стоит ли сообщать ребятам об опасности утопления. — До завтрака.

— Эй! — заорал орангутанг откуда-то издалека. — Почему это там колесо остановилось? А ну-ка вперёд, а то я вам всем черепушки раскрою!

Дети продолжили маршировать, и Пег вместе с ними. Она следила за тем, как друзья передавали друг другу кубок и втирали его содержимое в свои ржавые оковы. Она смотрела на сотни других рабов вокруг, которым предстояло сделать то же самое. Работа, для которой она вызвала сюда героя, теперь оказалась в руках детей. Она обернулась и увидела, что линия воды подползает всё ближе и ближе.

— Где бы ты ни был, Питер, — прошептала она, — пожалуйста, поторопись.

* * *

Если бы Питер уже не попал в серьёзный переплёт, сейчас он точно рисковал бы это сделать. Ни одна рыбка не соглашалась разговаривать с ним из-за того, что он превратился в свирепого морского монстра: угри, акулы и даже гигантские кальмары в страхе уплывали в противоположном направлении, стоило ему только появиться в поле их зрения. Питер старался изменить голос и говорить как можно покорнее и безобиднее, но каждое слово, пусть даже самое вежливое, в его пасти превращалось в страшный вопль, от которого стыла кровь. Питер так нуждался в помощи, что дошёл до крайности: он загонял рыб в угол, прижимая их к коралловому рифу, чтобы сказать им хоть пару слов. Никакого удовольствия от запугивания безобидных существ он не получал, но другого способа заставить их слушать у него попросту не было.

— ВЫ ЗНАЕТЕ СТАРИНУ ФРЕДЕРИКА? — орал он.

— По-по-пожалуйста, м-м-мистер Дракон! Не ешьте меня! — умоляли его и камбала, и акула, и нарвал. — У меня жена и маленькие гуппи!

— Я НЕ СОБИРАЮСЬ ВАС ЕСТЬ! — ревел Питер, утратив способность не орать. — Я ВСЕГО ЛИШЬ ИЩУ СТАРОГО ДОБРОГО ФРЕДЕРИКА!

Но к этому моменту его собеседник обычно уже терял сознание, и дракон вынужден был продолжать поиски.

После нескольких часов бесплодных попыток найти Фредерика Питер всё-таки сдался. Его плавники устали от постоянной работы, горло болело от крика, желудок ныл от количества проглоченной воды. Но что ещё хуже, он понятия не имел, где оказался.

— А ВЕДЬ Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, КАК ВЕРНУТЬСЯ В КОРОЛЕВСТВО, — прошипел он и рухнул на клумбу с ламинариями. — МОЁ ПОЛОЖЕНИЕ БЕЗНАДЁЖНО.

И в тот момент, когда последняя надежда покинула Питера, он услышал негромкий голос, эхом пронёсшийся по воде:

— Эй, приятель! Я слышал, ты ищешь катрана?

 

Глава четвёртая

Ветра войны

Управление летательным аппаратом оказалось занятием куда более сложным, чем ожидал сэр Тоуд в самом начале. Если быть до конца честным, то в глубине души он надеялся, что эта штуковина будет работать сама, как прочие хитроумные изобретения короля. Однако движение этого судна по воздуху всё же требовало от капитана определённого участия. Сначала несколько минут ушло на эксперименты с регулятором тяги, которые привели к тому, что аппарат смог двигаться ровно на одной высоте. Всё остальное было в принципе понятно: две педали соединялись с небольшим пропеллером, который производил ровно столько ветра, сколько требовалось, чтобы машина летела вперёд. Без рук управляться со штурвалом было мудрёно, но, немного попрактиковавшись, сэр Тоуд научился использовать передние копыта для того, чтобы контролировать рычаги и поддерживать курс дирижабля.

Трудность Саймона заключалась в том, что он внезапно обнаружил, что в воздухе его укачивает. Когда он летел на собственных крыльях, всё было хорошо, но в корзине, которая постоянно покачивалась, его воротило с души и валило с ног. После одного особенно мерзкого приступа ворон решил, что будет тихонько лететь вдоль борта и приземляться только тогда, когда крылья сильно устанут.

Параллельно Саймон выбрасывал оружие из корзины за борт, надеясь, что тем самым сможет ускорить путешествие. Обожжёнными лапами он хватал копья, щиты и ножи и швырял их в бездну, расстилавшуюся внизу. Летательный аппарат становился легче, но двигаться быстрее от этого он не стал. Вскоре летать над корзиной стало слишком тяжело; ворон был вынужден отказаться от своей затеи и всё-таки остался в корзине до конца пути, страдая от периодических приступов тошноты.

Дворец вскоре остался далеко позади и растворился за горизонтом. Они летели и летели долгие мили, и со всех сторон их окружала полная темнота. Большую часть времени Саймон смотрел в пропасть, без сомнения, собираясь с силами перед предстоящей битвой.

Сэр Тоуд первым заметил землю на другом берегу ущелья.

— Заколдованная пустыня прямо по курсу! — воскликнул он, глядя прищуренным глазом на линию горизонта. — Хотя погодите-ка. Это не земля, а какое-то огромное пыльное облако.

Саймон запрыгнул на край корзины.

— Это ветра войны, — сказал он. — Вороны бьют крыльями с таким остервенением, что в воздухе возникает фантом, который поднимает с земли камни и мечет их в глаза врагам.

— Это значит, что Королевская Гвардия ещё жива и вовсю трепыхается! — сказал сэр Тоуд.

— Это значит, что они в полном отчаянии, — поправил его Саймон.

Рыцарь схватился зубами за рычаг.

— Тогда нельзя терять ни минуты!

Он повернул штурвал и направил дирижабль прямо в сердце пыльного шторма.

Ветер усилился, и сэр Тоуд вынужден был поднять специальные заграждения по бортам, чтобы летательный аппарат не перевернулся. Так они долетели до границы пустыни и первым делом увидели то, что осталось от Гнезда, а именно — гору щепок. Среди обломков виднелись очертания тел: это были жертвы с обеих сторон. Дорожка трупов начиналась у самой границы и пропадала вдали.

— Кажется, битва переместилась в глубь острова, — сказал рыцарь за рулём.

По мере приближения ворону и рыцарю стали слышны звуки ожесточённой борьбы: металл лупил по когтям, клювы раздирали плоть, камни разбивали кость. Не имея возможности видеть сквозь завесу пыли, друзья позволили своему воображению заполнить пробелы мрачными подробностями. Затем в общем шуме начали проявляться отдельные голоса. Сэр Тоуд слышал, как вор по имени Твидлстикс выкрикивал поверх всей этой суматохи свои приказы: «Не расслабляйтесь, парни! Если нужно, рвите свои трусы и майки! Не позволяйте этим голубям высоко взлетать!» Судя по всему, воры уже использовали все свои сети и принялись делать мешки из любых обрывков ткани, какие им удавалось найти.

Сквозь этот чудовищный шум пробивались и другие, более тихие голоса.

— Вороны, на позиции! — каркал один из них.

Когти Саймона впились в край корзины. Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз слышал это карканье!

— Капитан Амос, — прошептал он.

Тут послышался ещё один голос:

— Рвите мешки! Мы обязаны освободить наших собратьев!

— И Тит? — Саймон начинал выходить из себя. — Сэр Тоуд, поторопитесь!

— Я делаю всё возможное, но проклятый ветер относит нас назад!

Сэр Тоуд зажал зубами один из канатов такелажа и повис на нём всем своим весом.

— Можно ли различить, на чьей стороне преимущество?

Саймон заморгал и стал прислушиваться.

— Я слышу, что нашей армии нанесён серьёзный урон. Вороны в бою слушают одного лидера, а воры действуют хаотично и непредсказуемо. Я боюсь, что такая суматоха предателям только на пользу. — Саймон тревожно вздохнул. — И всё-таки Капитан Амос великий воин. Пока он держится, Справедливость будет торжествовать.

Рыцарь не был в этом так уверен. Судя по звукам, ворам было в этой драке куда веселее. Их крики «Месть!» и «Лови их!» звучали весьма непринуждённо. Сэр Тоуд начинал нервничать.

Наконец дирижабль прорвался сквозь пелену пыли, и друзьям открылась картина битвы. Дюны были покрыты перьями и мясом. Прямо под собой они увидели огромную яму, наполненную полотняными мешками. В них отчаянно бились вороны, пытаясь когтями прорвать себе путь к свободе.

— Они что, берут птиц в плен? — окончательно запутавшись, сказал сэр Тоуд.

— Чтобы выиграть побольше времени, воры решили сначала ловить воронов, а потом убивать, — объяснил Саймон. — Когда наша армия станет достаточно малочисленной, наступит время казни.

Судя по всему, этот момент был уже недалёк. Капитан Амос и его войско пытались освободить захваченных в заложники братьев, но в результате теряли всё новых бойцов. Яма с мешками быстро превращалась в гору.

Вороны собрались в круг для следующей атаки, но воры были к ней готовы. Дюжина мужчин выпрыгнули из укрытий с мешками. «Поймал!» — закричал Твидлстикс, катаясь по земле и пытаясь засунуть одного ворона в мешок…

Это был Капитан Амос.

— Бросьте меня! — кричал он своим войскам. — Вы должны освободить наших братьев! — Ворон выворачивался из рук вора, борясь за свободу, но стоило ему взглянуть наверх, как он замер. — Этого не может быть, — прошептал он.

Сквозь дымку Амос различил очертания фантастического небесного корабля… А на самом его носу сидел тот, кого Капитан не видел уже много лет.

Он мгновенно испытал прилив новых сил и вырвался из железной руки Твидлстикса.

— Посмотрите в небо, братья! — закричал он. — Это же Саймон, он к нам вернулся! Справедливость!..

Но закончить фразу ему было не суждено. Низкорослый воришка по имени Скип метнул в него нож и попал прямо в сердце. Сбитый в полёте, Амос упал на землю.

Сию же секунду все остальные вороны рухнули на песок, ведь каждого из них этим ударом ранило в сердце. А мёртвое тело их храброго предводителя было похоже на тряпичную куклу… Саймон наблюдал за битвой сверху, и глаза его тоже наполнились ужасом. Великий Капитан Амос был убит.

Воры тем временем приступили к казни пойманных птиц — забрались в яму и стали беззаботно тыкать ножами в мешки. Несколько воронов, оставшихся на свободе, никак им не препятствовали, а только смотрели, парализованные горем.

— Почему они не борются? — жёстко спросил сэр Тоуд. — Им же нужно что-то делать!

— Что делать? — грубо каркнул Саймон в ответ. — Без предводителя мы не умеем ничего делать.

Рыцарь закатил глаза:

— Так, значит, вы должны стать их чёртовым предводителем!

Саймон не поверил своим ушам:

— Я? Да у меня даже клюва нет. Как вы себе это представляете?

Сэр Тоуд спрыгнул с капитанского мостика.

— У меня сейчас нет времени пересказывать вам вашу же речь. Скажу только: Справедливость взывает к вам!

С этими словами он схватил Саймона за хвост и без особых церемоний выкинул за борт.

Ворон хлопал крыльями, спускаясь на поле битвы. Им овладел смертельный страх. Разве он может выиграть там, где проиграл Капитан Амос? Саймон закрыл глаза, чтобы не видеть кровавой бойни на земле. Каждый крик раненого ворона заставлял его сильнее сжимать когти, пока они не впились в обожжённую плоть, но боль напомнила ему слова, которые он сам сказал сэру Тоуду на верхушке башни: «Случаются моменты, когда Справедливость требует от нас большего, чем мы готовы дать». Ворон сделал резкий вдох, а когда снова открыл глаза, в них горела решимость.

— Подбросьте-ка дров! — прокаркал он.

Сэр Тоуд гордо расправил грудь.

— Вот это другой разговор, Капитан Саймон! — Он поцокал по палубе и стал быстро закидывать топливо в печь.

Саймон влетел в открытую топку и схватил лапами пригоршни красных углей. Он спикировал вниз и сбросил их прямо на воров. Мужчины начали кричать и браниться. Дым и огонь быстро распространились по мешкам, и уже через несколько секунд всю яму поглотило грохочущее пламя.

Птицы, окружившие яму, наблюдали эту картину с благоговейным трепетом.

— Да здравствует Истинный Король! — крикнул Саймон, выпустив ещё один огненный залп.

Тысячи воронов освободились из мешков и взлетели в небо, крича:

— И ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЕГО ДИНАСТИЯ!!!

 

Глава пятая

Озарение Пег

Показав друзьям, что нужно делать, Принцесса Пег довольно скоро обнаружила, что операция по смазыванию замков проходит на удивление хорошо. Новость разлетелась быстро, и уже через несколько минут все дети знали, что принцесса собралась их спасти и нуждается в их помощи. Кубок с салом слизняков быстро переходил из рук в руки. Каждый ребёнок смазывал замочную скважину на своих кандалах, при этом не прекращая маршировать, чтобы орангутанги ничего не заподозрили.

Прямо перед восходом солнца кубок вернулся к Пег, пустой как зевок. Все замки были как следует смазаны и полностью готовы к прибытию воронов. «Я надеюсь, сэр Тоуд и Саймон скоро прибудут», — думала Пег, наблюдая, как заводное чудовище прогрызает стену котлована. С обеих сторон грохочущего бура теперь хлестали огромные солёные потоки, заливая рабов, трудившихся внизу. Уровень воды неуклонно рос, и драконы беспрепятственно метались по всему дну котлована. Если бы их не сдерживали крепкие железные поводки, они, наверное, уже проглотили бы пару детишек.

Чтобы не намокнуть, орангутанги переместились на лестницу у задней стенки котлована. Несколько часов подряд они играли в очень забавную, по их мнению, игру: прикидывались, что внезапно отпускают поводки морских чудовищ, — и каждый раз якобы освобождённый дракон сломя голову нёсся в сторону детей, и каждый раз его резко одёргивали сзади в самый последний момент.

— Не беспокойтесь, крошки! — вопили орангутанги. — Совсем скоро у вас появится шанс погладить по спинке этих змеек!

Пег не могла не волноваться за Питера: его не было уже слишком долго. А что, если Скрейп прав? Что, если её брата, давно утраченного принца, и правда проглотили морские драконы? Каждый раз, делая шаг, девочка чувствовала, как драгоценная шкатулка с волшебными глазами ударяет её по бедру. Она не задумываясь выменяла бы её на возможность ещё раз увидеть своего брата.

К этому времени дети уже сильно устали; некоторые упали в обморок и теперь перекатывались по дну крутящихся клеток, путаясь под ногами других рабов.

— Что это вы там делаете?! — зарычал один из орангутангов, когда заметил заминку. — Никто не ляжет спать, пока не закончите бурить стену!

Он разрешил своему дракону хорошенько пощёлкать зубами у самых клеток. Дети подняли на ноги своих спящих соседей и продолжили крутить колесо.

— Ой, да вы не волнуйтесь, — сказал стражник с деланой заботой в голосе. — Когда бур пробьёт стену, выспитесь как следует.

Шутка страшно рассмешила других орангутангов. — Слушайте сюда! — завопил один из стражников. — Говорит ваш официальный хозяин! — Голос принадлежал орангутангу по имени Молот. Его недавно назначили старшим по каменоломне, и он получал огромное удовольствие от своей новой позиции. — С этого момента вы все, личинки, обязаны смотреть в стену прямо перед собой. Кто повернётся, тот станет кормом для рыбок. Понятно?

Пег и другие дети послушались. Они шли вперёд, уставившись на стену с грохочущим буром.

— ДА, ВОТ ТАК! — сказал Молот. — ТАК ДЕРЖАТЬ!

Пег заметила, что его голос отдалился и приобрёл металлический оттенок.

— ПУСТЬ ДЕРЖАТ ГОЛОВЫ ПРЯМО! — хихикнул другой голос, тоже металлический. — НЕЧЕГО ИМ НАЗАД СМОТРЕТЬ!

Ещё несколько орангутангов захихикали вместе с ним. Пег слушала мерзкие смешки за спиной. Звук напомнил ей о медном рожке, которым воспользовался король, чтобы подозвать к себе Длинного Когтя. Она решила на свой страх и риск ослушаться приказа Молота и посмотрела в сторону заднего туннеля. И конечно, увидела, что орангутанги ушли, а поводки драконов привязали к сталагмиту у основания лестницы.

— Но зачем им уходить? — пробормотала она себе под нос.

И стоило принцессе повернуться, чтобы продолжить ходьбу, как ей ударила в лицо струя воды. Девочка фыркнула и уставилась на заводную буровую установку… И только в этот момент она наконец поняла, что происходит. До Пег дошло, что магическое чудовище в стене было чем-то вроде гигантской лопаты. И с этой стороны котлован был вовсе не бесконечной каменной толщей, а тонкой стеночкой. И по её другую сторону был «океан», который сэр Тоуд показывал ей на карте… И когда океан потоком ворвётся сюда, все без исключения вмиг утонут!

— Это ловушка! — закричала девочка. — Всем стоять!

Но шум работающей машины был так громок, что никто из рабов её не слышал. Ей нужно было заставить рабов себя услышать.

Пег выпрыгнула из колеса и нырнула в мутную воду. Морские драконы тут же почуяли её запах и стали страшно натягивать поводки. Сохраняя безопасную дистанцию, девочка доплыла до сухого участка пола. Раньше это был островок скалы, на котором дети спали, теперь от него остался всего лишь небольшой пятачок. В самом центре в скалу было вмонтировано огромное железное кольцо, к которому крепилась огромная цепь, что змеилась через весь котлован и объединяла собой кандалы всех рабов. Пег схватилась за цепь обеими руками и упёрлась ногами в пол.

Бывают моменты, когда человек оказывается в таком отчаянном положении, что может достичь невозможного не столько собственными силами, сколько силами, проходящими сквозь него. Вспомним, например, старую легенду о длинноволосом судье, который голыми руками перевернул вверх дном целый дворец! Когда Пег схватила цепь тонкими пальчиками, для неё настал как раз такой момент. С громким криком девочка потянула за цепь изо всех своих сил. Цепь крепилась к лодыжкам детей, поэтому вслед за цепью начали двигаться и дети. Мальчика возле Пег первым свалило с ног. Он упал и сбил девочку рядом с собой… Вскоре сотни детей оказались в воде, которая уже доходила им до колен, и никак не могли понять, кто их только что уронил.

Колёса буровой установки тут же перестали вращаться. Пег показалось, что она слышит, как океан давит на стену котлована. Она бросила цепь и сложила руки вокруг рта в виде рупора.

— Внимание, подданные! Послушайте меня очень внимательно!

Теперь дети услышали её и встали на ноги, ожидая указаний.

— В настоящий момент нам угрожает серьёзнейшая опасность, — кричала девочка. — С обратной стороны стены находится то, что в любой момент может нас убить!

Так уж вышло, что искусству публичных выступлений Пег ещё предстояло как следует научиться. А пока… Стоило ей произнести «может нас убить», как детей охватила паника. Не отдавая себе отчёта в том, что они делают, дети помчались подальше от того ужаса, что прятался за стенкой котлована. Бур снова ожил и завращался, но на этот раз в обратном направлении. Вода начала затекать в каменоломню по мере того, как бур медленно выкручивался из стены.

Пег понимала, что бур служит чем-то вроде гигантской пробки и, если её вынуть, они все утонут.

— Прекратите бежать! Вы всё портите! — надрывалась принцесса.

Но толку в её криках не было: дети отказывались её слушать.

— ДЕТИ! — раздался женский голос над всей этой неразберихой, и все рабы остановились как вкопанные.

Они подняли головы и увидели Лилиану: женщина стояла на какой-то горизонтальной детали механизма, насквозь мокрая и очень злая. Лилиана упёрла руки в боки и ждала, пока все до одного обратят на неё внимание.

— Принцесса говорила что-то очень важное, пока вы грубо не прервали её.

Лилиана произнесла «вы» таким тоном, что все дети от стыда опустили головы, и лишь тогда она присела в лёгком реверансе.

— Мы просим прощения, ваше высочество. Пожалуйста, продолжайте.

— Мы просим прощения, ваше высочество, — пробормотали дети. — Пожалуйста, продолжайте.

Пег откашлялась:

— Как вы знаете, я разработала план по избавлению всех вас из неволи. Но вам обязательно нужно следовать моим указаниям. Вскоре к нам на помощь прибудет целая армия воронов, чтобы открыть ваши замки. Сало слизняков было нужно как раз для этого. Когда они прилетят, не пугайтесь, а лучше просто выньте ногу в кандалах из воды, и вас освободят.

— А как же чудовищные змеи? — крикнула девочка по имени Брэг. — Они же сожрут нас при попытке сбежать!

— Не сожрут, глупая! — сказал другой голос. — У Питера Нимбла, настоящего принца нашего королевства, есть план! Он их остановит.

Пег всмотрелась в толпу, не понимая, кто это мог заступиться за её брата. Оказалось, это был Скрейп.

— Он прав, — сказала принцесса, и щёки её вспыхнули. — Нам просто нужно сохранять спокойствие. Обещаю, помощь уже близко…

— Эй! — рявкнул кто-то позади неё. — Что это тут творится?!

Это был Молот, он вернулся проверить, почему перестала работать буровая установка. Он щёлкнул кнутом, и рядом с ним появилась ещё дюжина орангутангов.

— Я же предупреждал вас, личинки, что произойдёт, если вы остановитесь!

Несмотря на то что от обезьян их отделял целый котлован, дети перепугались и всей толпой отпрянули назад, и каждый их шаг тихонько проворачивал клетки, а значит, и буровую установку.

— Не двигайтесь! — сказала Пег. — Стойте на месте! Надо быть смелыми!

Молот увидел её и усмехнулся:

— Разрази меня гром, если это не принцесса!

Как вы, вероятно, знаете, орангутанги прекрасно прыгают по веткам и преодолевают колоссальные расстояния, не касаясь ногами земли. Именно этот навык Молот и продемонстрировал перед рабами, когда спрыгнул с верхней ступеньки лестницы, схватился за один сталактит, потом за другой — и вот он уже с грохотом приземлился рядом с Пег. Девочка не успела опомниться, как орангутанг схватил её за горло.

— Король меня точно повысит в должности, если я принесу ему твою грязную шкурку! — Он облизал клыки, усмехаясь при мысли о том, как он принесёт ещё тёплую голову девочки Инкарнадину. — А если задуматься, то за твою голову он отблагодарит меня ещё лучше.

Пег пыталась раздвинуть пальцы на своей шее, но орангутанг только сжимал их сильнее, как будто бы выдавливая из принцессы жизнь. Девочка чувствовала, как что-то грохочет у неё в голове, и ей казалось, что все факелы вокруг гаснут один за другим. Вокруг Пег закружились и замелькали тени, всё потемнело, и девочка потеряла сознание.

* * *

Когда Пег пришла в себя, солёная вода доходила ей до горла, и девочка хватала ртом воздух. Вокруг неё разверзлась настоящая преисподняя. Орангутанги плескались в воде и орали, колотя кулаками по воздуху. Кругом на разной высоте носились маленькие чёрные облачка. Молот шатался из стороны в сторону, как слепой, хватаясь в темноте за избитую морду. Пег потрясла гудящей головой, пытаясь понять, что же происходит. Эти тени… Они что-то ей напоминают. И внезапно девочка поняла, кто это!

— Саймон! — закричала принцесса, поднимаясь на ноги.

— Сначала дети! — командовал ворон своим братьям. — Тит! Не подпускай орангутангов к машине!

Вокруг буровой установки воздух так и кишел птицами, то и дело залетавшими в клетки. Рабы были в полной готовности, они ждали, подняв свои оковы высоко в воздух. Вороны без особого труда открывали заранее смазанные замки клювами.

— Браво, Капитан! — прокричал ещё один голос. Пег подняла голову и увидела на самой верхушке буровой установки сэра Тоуда. Он подбадривал войско воронов.

— А теперь давайте покажем орангутангам, из какого мы теста!

— Согласен, друг! — Саймон сделал круг, объединяя свою стаю. — Братья, в атаку!

Вороны взвились в воздух, сверкая когтями. Приматов было до смешного мало в сравнении с птицами. За несколько секунд Королевская Гвардия выгнала их из подземелья.

— Парни, уходим! — скомандовал Молот, неуклюжими прыжками убегая в сторону туннеля.

Орангутанги забаррикадировали ступеньки бочками, щёлкая кнутами и потирая кровоточащие горбы. Когда последний из них исчез из виду, птицы издали оглушительный победный клич. Дети визжали вместе с ними и подбрасывали в воздух свои кандалы.

Ликование, однако, скоро сменилось смертельным ужасом. Сначала никто не заметил, что Молот, унося ноги, успел снять с поводка морских драконов. Но когда первый верещащий монстр выпрыгнул из воды, настало время настоящего светопреставления.

Злобные твари наконец вырвались на свободу… И были голодны. На них всё ещё красовались железные маски, которые мешали им видеть, где именно находились дети, но запах свежей плоти они ощущали прекрасно…

Дети залезали на буровую установку, изо всех сил уворачиваясь от двенадцати острозубых челюстей. Гадины носились по воде, хвостами сбивая по пути воронов и охотясь за голыми пятками детей. Пег и её подчинённые залезли на самый верх гигантской машины, где их не могли достать страшные щёлкающие пасти.

— Держитесь крепко, — командовала принцесса. — Пока мы здесь, драконы не смогут нас достать.

Один из монстров запрокинул голову и начал нюхать воздух, после чего повернулся к товарищам и завизжал на каком-то сатанинском языке. И вот все двенадцать драконов уже хватаются мощными челюстями за любые механизмы, до каких могут дотянуться, и дико извиваются. Поршни начинают отрываться, металл скрипит и стонет. Пара маленьких деток соскальзывают со своих насестов и едва не падают в воду…

Принцесса мёртвой хваткой вцепилась в шатающуюся шестерёнку.

— Они сейчас вырвут установку из стены! — закричала она Саймону.

Вороны снова пошли в атаку, но их когти не могли справиться с чешуйчатой шкурой драконов. Пег с ужасом наблюдала, как морские твари хватали ртами сразу по нескольку воронов и выплёвывали их в воду.

Пока девочка отчаянно пыталась придумать какой-нибудь план, из-под воды неожиданно вынырнул новый дракон, растолкав остальных. Все двенадцать голодных чудовищ яростно завопили и погнались за агрессором.

Всё больше запутываясь, Пег уставилась на это тощее существо, а оно выворачивалось и так и сяк, не подпуская драконов к детям. Разве может один из врагов защищать их? Но вот в тусклом свете она уловила проблеск, похожий на сияние чёрных глаз.

— Питер? — прошептала девочка.

И вдруг пещеру потряс низкий голос:

— Помедленнее, приятель! Не кради у меня всё веселье!

С этими словами из-под воды появилась рыба ещё более крупных размеров. У неё были большие мягкие уши и быстрый вертлявый хвост.

— Оставь чем поживиться старине Фредерику!

Дети и вороны с благоговением наблюдали, как огромная акула приступила к работе. У Фредерика не было острых зубов, но сам он обладал колоссальной силой, и скользкие гадины оказались совершенно бессильны против его широкого хвоста.

— Осторожно, приятели! — Он схватил одного извивающегося дракона и швырнул его через всю пещеру. Визжа, тот стукнулся об остатки буровой установки и расколол её на сотни частей.

Каменоломню потряс низкий грохот.

— Это наступает океан! — закричала Пег. — Задержите дыхание и!..

Больше ничего сказать она не успела. Буровая установка рухнула, и в котлован хлынула вода, унося за собой детей, птиц и рыб.

 

Глава шестая

Великий потоп

За считаные минуты все фонтаны, водопроводные краны и ванны в королевстве наполнила солёная вода. Мелкая морская рыбёшка заплывала в дома, била плавниками по каменным полам, жадно хватала воздух открытым ртом. Вода потоком неслась вниз по каждой лестнице и мощным водопадом спадала по каждой стене дворца, заполняя великое ущелье и охватывая собой Пустыню Справедливости. Пустынное королевство снова превратилось в остров, окружённый сверкающим голубым океаном.

Инкарнадин наблюдал за этим преображением с уютного балкона своей гардеробной. Он улыбался и был абсолютно счастлив. Настал долгожданный момент, когда он положит конец заклятию его сопливого младшего брата. Его военный флот, который ещё мгновение назад висел над бездной, теперь плавал по воде, полностью готовый к завоеваниям. Несколько часов назад он видел, как его дирижабль приземлился в пустыне, а значит, в любой момент летательный аппарат мог вернуться в королевство с легионом благодарных воров, и тогда вся королевская армия будет в сборе. Он провернул ключ в доспехах, и механизмы, сковавшие его тело, напряглись, готовые завертеться. Под его нагрудником таилось хитрое устройство, которое бросило к его ногам целое королевство. Первое, но далеко не последнее.

— Скоро во всех уголках земного шара будут дрожать от страха при звуках моего имени, — сказал король, глядя на воду.

Вдруг распахнулись все двери в комнате, пропуская испуганный ночной патруль.

— Ваше величество! — сказал Длинный Коготь, вбежавший с востока.

— Ваше величество! — сказал Молот, вбежавший с запада.

Инкарнадин резко развернулся и посмотрел на обоих. Первое королевское правило было известно всем во дворце: его величество нельзя было прерывать во время завтрака. Но оба орангутанга здесь?..

— Выкладывайте! — приказал король.

Длинный Коготь начал:

— Сэр, летательный аппарат, который я отправил в путь без сучка без задоринки, сегодня утром не вернулся. Я боюсь, что воры утонули в великом потопе, который вы так блестяще устроили у нас в королевстве.

Орангутанги полночи спорили, разумно ли будет сообщить правителю, что на самом деле случилось с воздушным судном… И решили, что нет.

— Зачем же плакать о разлитом молоке, Длинный Коготь? — Король махнул рукой. — Но потоп был блестящий, правда? — И он повернулся к Молоту. — А у тебя что?

— Вороны атакуют! — сказал второй орангутанг. — Они освободили рабов в каменоломне и, пока мы сейчас разговариваем, несутся к нам по подземным переходам. По-по-пожалуйста, простите меня, хозяин! — слабо улыбнулся он, надеясь, что к нему король окажется так же милостив, как к Длинному Когтю.

— Простить тебя? Конечно же, прощаю. — Инкарнадин поднял свой кубок, как будто бы предлагая орангутангу его поцеловать. — Но это в последний раз.

Он вытянул мизинец, лезвие на пружинке выпрыгнуло из его запястья и чиркнуло по шее Молота. Голова зверя с глухим стуком упала на пол. Рядом рухнуло и тело.

Длинный Коготь поздравил себя: соврать было правильным решением.

— Что прикажете делать дальше, сэр?

Король смахнул липкую кровь орангутанга с лезвия, всё ещё звеневшего в тишине, и сунул его обратно в ножны на руке.

— Что дальше? Мы готовимся к войне! — Король тряхнул головой и ровным шагом пошёл по коридору. — Запускай сигнал тревоги! Собирай свою орду! Приведи в Столовую всех жителей королевства! Если эти маленькие мерзавцы хотят крови, то они её получат!

* * *

Краны во дворце плевались воронами и водой. Потоки воды пронесли птиц через всю водопроводную систему в кухни и ванные комнаты. Длинный Коготь мчался по центральному коридору с копьём в каждой руке и криками «Штурмуем дома, не дайте им сбежать!». За ним следовали остальные орангутанги, вооружённые сетками и катапультами.

Саймону и его войску снова пришлось бороться за жизнь. Пух и перья полетели в разные стороны, когда поле боя переместилось в сам дворец. Длинный Коготь с лестницы выкрикивал приказы заряжать и перезаряжать катапульты.

— Держитесь поближе к стенам, увальни! — ревел он. — Не позволяйте им напасть на вас на открытом пространстве!

Вороны взмывали ввысь и камнем падали вниз, неистово клюя врагов. Но эти орангутанги были гораздо сильнее воров в пустыне: одним взмахом огромного когтя они могли рассечь птицу на две ровные кровавые половинки.

Вода на улицах побагровела от крови. По всему дворцу были разбросаны тела противников из обоих лагерей. Вороны сопротивлялись из последних сил: столько долгих дней они держали оборону в Гнезде, затем воевали с морскими драконами, боролись за жизнь во время великого потопа, а теперь вели бой против диких орангутангов… Обезьяны же хорошо отдохнули и были прекрасно вооружены не только щитами для ближнего боя, но и механическим оружием, которое стреляло в небо. Арбалеты выпускали в воздух стрелы и попадали прямо по птичьим крыльям. Гигантские катапульты раскидывали вокруг сети. Войско во главе с Саймоном оказалось в ловушке между грозным оружием и острыми когтями орангутангов. От многотысячной армии осталась только сотня птиц. И каждую минуту они теряли всё новых и новых братьев…

* * *

Как вы, должно быть, представляете себе, гигантские глубоководные создания слишком велики, чтобы пролезть в водопроводную трубу. Поэтому, когда океан пробил стенку каменоломни, Питера, Фредерика и всю дюжину злобных морских драконов сразу смыло в то, что раньше было великим ущельем, а теперь превратилось в огромный океан. В открытых водах драконы показали себя более умелыми воинами. Питер и старина Фредерик внезапно лишились преимуществ, которые предоставил им мелкий ров в котловане. Визжащие чудовища носились вокруг, поднимая огромные волны, которые беспощадно швыряли Питера о каменные стены дворца. Твари кусали старину Фредерика и вырывали из его боков и хвоста целые куски мяса. Но хуже всего было то, что к битве присоединилась королевская военная флотилия, и вот уже корабли принялись палить из пушек и запускать гарпуны в беспокойное море.

— Хоть я и не медуза, я приближаюсь к ней по уровню убожества, приятель! — крикнул Фредерик Питеру, избавившись от двух скрежещущих зубами драконов. — Я знаю пару панциреносцев в этих водах. Такие истории им в самый раз. Может, позовём их?

— ПРОШУ ПОКОРНЕЙШЕ! — прокричал Питер, высвобождаясь из сетки, сплетённой из колючей проволоки.

Старина Фредерик глубоко нырнул и издал мощный клич. Всё море задрожало от силы его голоса. Через минуту, вынырнув, он с удовлетворением сказал:

— Это должно немного выправить ситуацию! Нам бы только продержаться в живом состоянии, пока они до нас не добрались!

Питер и Фредерик решили сменить тактику и теперь не бросались очертя голову в бой, а скорее уплывали, чтобы сохранить себе жизнь. Наконец из глубин послышался глухой грохот…

— Это они, приятель! — сказал Фредерик. — Нам лучше держаться поближе к берегу!

Океан забурлил и вспенился на много миль вокруг, как во время извержения вулкана, и на поверхность вынырнули шесть гигантских морских черепах. Размером каждая напоминала остров и была в два раза старше любого участка земной суши. На грубых и шероховатых ластах с обеих сторон росли чёрные бивни. Защищённые панцирями спины скрывались под боевым раскрасом и допотопным мхом. Все вместе черепахи издали мощный рёв и безжалостно набросились на противников. Взмахами ластов они сокрушали королевский военный флот, а драконов раздирали своими мощными клювами.

— Осторожно, не задень этого парня, приятель! — сказал Фредерик и прикрыл Питера плавником защищающим жестом. — Он на нашей стороне!

Морской бой довольно быстро подошёл к концу: вместо дюжины морских драконов на дно океана опустилось несколько десятков извивающихся кусочков.

— Однажды они вернутся, — сказал Фредерик, наблюдая, как вертлявый хвостик последнего дракона исчезает под водой. — Но ты не волнуйся. Тебя к тому моменту на свете уже не будет.

* * *

Пока вороны и орангутанги воевали друг с другом, дети обнаружили, что плывут по канализационной системе дворца. Измученных, только что освобождённых рабов несло по каналам и шахтам и наконец выбросило вниз через открытые рты гаргулий. Изумлённые дети приземлились друг другу на голову в Столовой. Разумеется, все ребята промокли до нитки.

Пег и сэра Тоуда выплюнуло из трубы в числе последних. Они соскользнули с гомонящей кучи детей и, подняв целый фонтан брызг, приземлились на пол. Заплечный мешок Питера, который летел за ними, больно ударил принцессу по затылку, а когда девочка с трудом поднялась на ноги, потирая голову и вытряхивая воду из ушей, она услышала крики из коридора:

— Сограждане! Следуйте за мной!

Это был король. И он был не один.

Пег обратилась к детям:

— Внимание! Послушайте меня! Я должна кое-что рассказать вам про взрослых. Король одурманивал их!..

Её слова утонули в гвалте сотен взрослых голосов. Подданные Инкарнадина влетели в Столовую, высоко подняв свои копья. Шествие возглавлял сам Инкарнадин, чьи шпоры громко лязгали по мокрому полу.

— Убить чудовищ! — закричал он и шагнул к племяннице.

— УБИТЬ ЧУДОВИЩ! — эхом отозвались взрослые и направились к своим детям.

Дети из последних сил старались расползтись, боясь, что взрослые вот-вот их затопчут. Лилиана притянула Тимоти и ещё нескольких ребят поближе к себе в надежде закрыть их собственным телом и защитить от нападок обезумевших родителей.

— Не обращайте внимания на их плач! — сказал король, перекрикивая шум других голосов. — Убивайте всех до одного!

Он продолжил свой путь в направлении Пег, распихивая всех на своём пути. Принцесса пыталась бежать в противоположную сторону, но её дядя шёл слишком быстро.

— А ну вернись, негодница! — Король схватил девочку за руку.

Пег заметалась, ощутив его железную хватку, и вцепилась в мешок Питера свободной рукой.

— Сэр Тоуд! — крикнула она. — Направьте эти глаза к морю!

Она бросила мешок через голову, он пролетел по высокой траектории и приземлился прямо у копыт рыцаря.

— Хватай мешок! — приказал король.

Он понятия не имел, что в нём, но, судя по отчаянному поведению принцессы, в нём, возможно, хранилось какое-то тайное оружие. Дюжина взрослых послушно бросились за ним и чуть не раздавили сэра Тоуда своими мощными щитами.

Рыцарь вывернулся и схватил зубами рыболовный крючок. «Берегитесь!» — кричал он, размахивая им изо всех сил. Нападавшие взвыли и попадали на землю, хватаясь за порезанные икры. Сэр Тоуд обмотал заплечный мешок вокруг шеи.

— Я скоро вернусь, ваше высочество! — выкрикнул он, галопом проскакал мимо своих обидчиков и исчез в конце главного коридора.

* * *

Когда сэр Тоуд пообещал принцессе, что вернётся, он втайне рассчитывал на то, что сможет найти подкрепление. Однако стоило рыцарю выйти за стены дворца, как он понял, что шансов нет. В считаные минуты после того, как он расстался с воронами, положение птиц сильно усложнилось.

Создавалось впечатление, что, куда бы ни полетели вороны, их ждали копьё или дубинка. В отличие от воров, орангутанги не тратили времени на пленение птиц. Вместо этого они предпочитали набивать себе брюхо, жадными зубищами разрывая воронов на куски. Саймон и его войско храбро сражались, но соперничать со зловещий ночным патрулём было им не по силам.

Сэр Тоуд промчался по полю боя в надежде найти Питера… Но его нигде не было. По правде говоря, рыцарь не помнил, видел ли друга с момента их расставания накануне вечером. Он рассчитывал, что Пег знала, где её брат. Она крикнула ему что-то насчёт «направления глаз», но что, чёрт возьми, это значило?

Его размышления прервал голодный рык:

— Чур, котик мой!

Сэр Тоуд отпрыгнул назад, увидев, что один орангутанг отрывается от стаи и бежит за ним.

— Кис-кис-кис! — сказал он, и рот его наполнился слюной при мысли о тартаре из рыцаря.

Дюжина воронов воспользовались возможностью и набросились на зверя, с остервенением клюя и царапая его горб. Орангутанг рухнул на землю с такой силой, что сэр Тоуд отлетел назад, перевернулся в воздухе и рассыпал кругом содержимое заплечного мешка.

— Сэр Тоуд! — каркнул кто-то рядом. — Здесь небезопасно!

Рыцарь поднял взгляд и увидел Саймона. Он был в крови, но вполне себе живой. — Мы так долго не протянем! Где армия её высочества?

— Боюсь, они… Они заняты, — сказал сэр Тоуд и вспомнил жуткие крики детей-рабов, убегавших от своих сбрендивших родителей. — Обстоятельства таковы, что обоим блокам подкрепления требуется подкрепление.

Сэр Тоуд вскочил на ноги, цокнув копытами, и принялся спешно собирать вещи Питера, разбросанные по полу.

Со всех сторон свистели стрелы.

— Вон там, в конце коридора! Это их предводитель! — орал Длинный Коготь, показывая на Саймона. — Убьём его, и все остальные повалятся на землю следом за ним, как зяблики!

И полдюжины орангутангов ринулись исполнять приказ.

Сэр Тоуд обошёл вниманием инструменты для совершения краж и сразу направился к шкатулке с волшебными глазами. Он плотно закрыл крышку и убрал футляр в мешок.

— Мы с братьями будем до последнего вздоха отвлекать орангутангов! — прокаркал Саймон и поднял сэра Тоуда над землёй. — А вы охраняйте наследника Династии!

С этими словами он выбросил рыцаря через открытое окно прямо в ущелье.

Сэр Тоуд, не ожидавший, что его куда-то выбросят, зажмурился и завопил что есть мочи, падая в бездонную каменную воронку. Но вместо того, чтобы расшибиться о камень, его тело погрузилось в пенную воду. Через мгновение он вынырнул на поверхность, кашляя и дрыгая ногами. Не успел он издать крик о помощи, как огромная ленивая волна подтолкнула его в сторону замка и усадила на каменный бережок. Сэр Тоуд не без труда встал и посмотрел на море, расстилавшееся перед ним. Пустыня Справедливости, которая простиралась от горизонта до горизонта, теперь была полностью смыта водой. Дворец за спиной рыцаря — это единственное, что осталось от Исчезнувшего Королевства.

— Не такого уж и исчезнувшего, — сказал сэр Тоуд и встряхнулся.

Как будто бы в ответ на это замечание, из-под воды вынырнул чудовищный морской дракон и издал леденящий душу визг.

Бедный рыцарь чуть не помер со страху. Он подскочил и прижался спиной к стене дворца.

— Не-не-не ешьте меня, пожалуйста!

Дракон не шевельнулся, глядя прямо ему в глаза. Затем он снова что-то крикнул, но уже не таким убийственным голосом.

Сэр Тоуд смотрел в блестящие чёрные глаза монстра, которые казались смутно знакомыми. И вдруг до него дошло, что пыталась сказать ему принцесса. Направьте эти глаза к морю!

— П-п-питер? — спросил он, сделав маленький шажок вперёд. — Это правда ты?

Животное завизжало в ответ, обнажив острые, как осколки стекла, зубы.

— Бес мне в жабры, приятель! — сказал Фредерик, внезапно появившись рядом с ним. — Сколько раз ему ещё тебя просить? Он хочет, чтобы ты вынул из орбит его гляделки, и тогда он снова превратится в мальчишку… Правда, я понятия не имею, зачем ему это. Люди хрупки, как камбалы.

Сэр Тоуд сглотнул и сделал ещё одну скромную попытку приблизиться к дракону.

— Ну хорошо, — тихо произнёс он. — Давай сделаем, как ты просишь.

Вынуть глаза при помощи одних только копыт было непростой задачей, но, немного помучившись, сэр Тоуд с ней справился. Он не успел опомниться, как его друг Питер Нимбл уже барахтался в воде прямо под ним.

— Господь всемогущий! — воскликнул рыцарь. — Да это же и правда ты!

— Более или менее, — сказал Питер, дрожа.

Он немного потерял ориентацию в пространстве, ведь всего несколько минут назад он ещё пребывал в теле гигантского морского дракона. Мальчик выбрался на берег, перевернулся на спину и стал вспоминать, как работают органы чувств маленького мальчика.

— Война окончена? Мы победили короля?

— Боюсь, что нет. — Сэр Тоуд оглянулся на дворец. — Орангутанги почти уничтожили войско Саймона, а детей атакуют их родители…

Питер услышал крики со стороны Столовой. Он знал, что эффект Щепотки Дьявола, принятой накануне, скоро рассеется, но, судя по звукам, ситуация не терпела ни малейшего промедления.

— Нужно остановить взрослых прежде, чем они причинят детям боль, — воскликнул он. — Нужно заставить их видеть!

— Полностью согласен, — сказал сэр Тоуд и поднёс к ногам мальчика мешок, который тоже вынесло на берег волной. — Думаю, время пришло, Питер.

Изумрудные глаза.

Внутренний голос Питера подтверждал: момент настал. Наконец-то он примерит третью пару волшебных глаз! Сердце мальчика бешено заколотилось, стоило ему подумать об их возможной чудодейственной силе. Он встал на колени, вынул из мешка деревянную шкатулку, глубоко вздохнул, поднял крышку и потянулся рукой внутрь.

Но что-то было не так.

— Не время трусить, — сказал сэр Тоуд. — Пора увидеть их в действии.

Лицо Питера страшно побледнело.

— Глаза… Пропали.

 

Глава седьмая

Порча на предателя

Сначала сэр Тоуд отказывался в это поверить, но, решив посмотреть самолично, обнаружил на месте, где должны были лежать изумрудные глаза, только пустоту.

— Святые небеса, — сказал он, вспомнив свою потасовку с орангутангом в коридоре. — Это полностью моя вина. Я уронил футляр на пол… И они, наверное, выпали… — Голос рыцаря дрожал. — Питер, мне так жаль.

Несмотря на свой сверхъестественный слух, мальчик не слышал друга — как не слышал всплесков хвоста Фредерика по воде в двух шагах от него, лязга оружия или детских криков. Питер не слышал ничего, кроме глухого шёпота собственного отчаяния. Он переплыл моря, преодолел пустыню, пережил встречу с ворами, орангутангами и даже драконами и всегда был уверен, что, когда придёт подходящий момент, он непременно воспользуется волшебными глазами! Он даже почти позволил себе поверить, что последняя пара глаз служила доказательством его королевского происхождения…

Но всё это теперь в прошлом.

Теперь, когда изумрудные глаза пропали, Питер вынужден был признать, что он обречён. Инкарнадин казнит детей, заново отстроит флот и поплывёт покорять мир… И во всём будет виноват Питер, ведь именно он втянул Пег и всех остальных в эту войну! Войну, которую им не суждено выиграть.

— Глаза пропали… Вместе с последней надеждой на победу, — сказал он. — Нам придётся сдаться.

До этого момента сэр Тоуд сочувствовал Питеру. Но теперь всё его сочувствие вмиг улетучилось.

— Сдаться? — Рыцарь встал у Питера на пути. — Сдаться?! Ничего подобного мы делать не будем! Мы пообещали профессору, принцессе, Саймону, себе, что пройдём этот путь до конца. От нас зависит судьба наших друзей. Тебе, Питер, возможно, никогда не доведётся посмотреть на себя в зеркало, но мне это делать точно придётся. И я не хочу, чтобы на меня из зеркала пялился трус! Я буду драться, и если при этом я встречу свою смерть, так тому и быть. Лучше умереть мучеником, чем жить слабаком и тряпкой.

Рыцарь говорил так страстно, что у Питера даже не было шанса его перебить. Напротив, он вынужден был слушать. Каждое слово друга отзывалось в нем чувством стыда. Его лучший друг, которому даже нечем было держать оружие, заявляет, что готов умереть в бою… В последовавшей за речью сэра Тоуда тишине Питер снова услышал голоса за стеной дворца, но в этот раз он по-настоящему прислушался. Он услышал клич Саймона и Тита: «Да здравствует Династия!» Он услышал, как Скрейп и Лилиана кричат: «Защитите её высочество!» Но громче всех этих голосов был голос Пег, которая призывала детей не бояться, потому что «принц Безымянный уже близко!».

Питер знал, что сдать назад означало повернуться спиной к судьбе. К своей судьбе. С волшебными глазами или без них, но он должен помочь сражающимся! Мальчик сунул руку в мешок и обхватил пальцами холодный металл рыболовного крючка. Он вынул своё оружие, ощущая в руке его идеальный вес.

Фредерик с плеском подплыл к берегу.

— Не хочу показаться любопытным, приятель, — нервно захихикал он, — но ты же не планируешь идти на рыбалку, так ведь?

— Нет. — Питер повернулся к дворцу. Лицо его было серьёзным. — Я планирую драться.

* * *

Питер и сэр Тоуд бежали со всех ног. Пол заливали потоки крови, смешанной с морской водой. Вокруг каркали вороны и рычали орангутанги. Битва была такой шумной и суматошной, что Питер следил за тем, чтобы не споткнуться и не упасть. Но даже в такой неразберихе он понимал, что вороны проигрывали.

Друзья забрались на самый верх открытого моста, с которого сэр Тоуд мог изучить ход битвы, разворачивавшейся внизу.

— Орангутанги сейчас у входа в широкий коридор, который ведёт в длинный внутренний двор, — рассказывал он Питеру. — Если они доберутся до его задней стены, нам конец.

— Тогда нам лучше этого не допустить, — сказал Питер.

Он перебрал в уме все возможные виды баррикад и заграждений, но ни патоки, ни медвежьих капканов под рукой у мальчика не было, а времени было и того меньше. Питер чувствовал, что утреннее солнце уже пощипывает ему шею, и понимал, что скоро зазвонит Утренний колокол — как будто в знак приветствия наступающей армии короля. Мысль о колоколе напомнила Питеру его первую ночь во дворце. Тогда после удара колокола все двери автоматически закрылись на засов.

— Нам не придётся строить барьер, — внезапно сказал он. — Сам король установил один из них на территории дворца.

И вот уже Питер ведёт друга через поле битвы. Он пригибается к земле, скользя длинными пальцами по стене и пытаясь найти секретный проход, которым воспользовались Пег и её компания, когда похитили его. Если он успеет вовремя, у них ещё может быть шанс. Вскоре мальчик нащупал щель в известковом растворе.

— Вот это место! — воскликнул он и отодвинул камень, после чего помог сэру Тоуду забраться в проход, залез в него сам и задвинул маскировочный камень обратно.

Внутри стены шум битвы стал тише и превратился в тихий рокот. Проход был слишком узким, и Питер не мог нести сэра Тоуда на руках, поэтому рыцарю пришлось идти следом, постоянно натыкаясь в темноте на острые металлические зубцы.

— В первую ночь во дворце, — объяснял Питер, — я наткнулся на ворота, которые отрезают Столовую от остальной территории. Думаю, с их помощью мы можем остановить орангутангов!

Питер решил не упоминать, что, если они окажутся внутри стены в момент, когда зазвонит Утренний Колокол, то их обоих как пить дать раздавит спрятанными в стене механизмами.

Вскоре Питер нашёл железные ворота, которые были подвешены к застывшему без движения заводному механизму. Он слышал шум драки, доносившийся через широкий проем у них под ногами. По одну сторону ворот орангутанги охотились на воронов, по другую — взрослые охотились на детей.

— Кажется, мы вовремя подоспели, — сказал мальчик, схватил сэра Тоуда на руки и прыгнул в проем.

Друзья приземлились в середине коридора, как раз перед обезьянами, которые двигались прямо на них. Питер подбежал к стене и начал ощупывать руками стену.

— Слева от тебя я вижу рычаг, — сказал сэр Тоуд. Мальчик схватился за него и изо всех сил потянул вниз. Послышался скрежет, и с потолка со скрипом начали опускаться ворота.

— Воришка отрезает нам путь к детям! — сказал Длинный Коготь, отбрасывая в сторону мёртвого ворона. — Остановите его!

В сопровождении своих громил он бросился за первым попавшимся под руку оружием. Питер и сэр Тоуд упали на землю, когда копья, щиты, пики и шлемы начали биться об опускающиеся ворота. Нападение сопровождал мерзкий скрежет ржавого железа.

И вдруг ворота остановились.

— Чёрт подери, — сказал сэр Тоуд. — Там в стене топор застрял. — Он взглянул перед собой и увидел, что орангутанги несутся к ним на полных парусах. — Спокойно! Думаю, я его сейчас выну.

Прежде чем Питер успел возразить, сэр Тоуд бросился к противоположной стене и схватил рукоятку зубами. Он выдернул топор, и ворота обрушились на землю, оставив друзей по разные стороны коридора.

— Сэр Тоуд! — закричал Питер, прижимаясь к железной преграде.

— Спешите, ваше высочество, — ответил рыцарь с другой стороны решётки. Он выгнул спину и повернулся лицом к надвигающейся ораве обезьян. — Я пока повоюю на стороне воронов!

Питер кивнул — и, не сказав больше ни слова, друзья расстались. Каждый из них сразу же с головой нырнул в гущу битвы.

* * *

Ситуация в Столовой выглядела по-настоящему безнадёжной. Взрослые научились пользоваться копьями и теперь могли разить и колоть ими, как настоящие головорезы. Дети кружили вокруг родителей как сумасшедшие в надежде утомить их, да так, чтобы при этом не оказаться на шампуре. Скрейп силой отнял оружие у одного из взрослых и вместе с несколькими смельчаками бросился спасать Пег от короля: они обступили девочку тесным кружком и заслоняли её, не давая дяде приблизиться к своей племяннице.

Но король Инкарнадин упорно следовал за ними, невзирая на творящуюся вокруг неразбериху. При нём был не один, а целых два меча, которыми он поражал любого, кто оказывался на его пути. На лице короля играла довольная улыбка: десять лет он мечтал об этом и теперь наслаждался каждой минутой.

Высоко над головами забил Утренний колокол — забил и мгновенно заглушил все остальные звуки. Вода, покрывавшая землю, дрожала от каждого удара. К тому времени, когда колокол наконец перестал бить, Инкарнадин всё-таки загнал детей в угол. Он ухмыльнулся, глядя на Пег.

— Ваше время истекло, ваше высочество, — сказал он.

— Держитесь от неё подальше, — предупредил Скрейп, и в его голосе было куда больше храбрости, чем в душе.

Марблз и Тимоти тоже заслонили принцессу, сжимая в руке по собственному копью.

— А иначе что? Вы меня заколете? — Король сделал шаг вперёд, и наконечники копий звякнули о доспехи, не причинив диктатору ни малейшего вреда.

Ударом одной руки он повалил всех троих на землю. Пег сидела на корточках в воде, одинокая и беззащитная.

— Смотри-ка, все твои герои сдулись, — сказал король с притворным сочувствием.

Принцесса попыталась сбежать, но дядя её не дремал.

— Хватит уже бегать! — Быстрым движением руки он резанул девочку выше щиколотки, чем мгновенно обездвижил её.

Пег упала и жалобно закричала, когда в рану попала солёная вода.

— И перестань ныть. Если бы я знал, что ты вырастешь такой заразой, я бы задушил тебя прямо в колыбели.

Король взял девочку за воротник и поднял над толпой.

— Внимание, сограждане! — закричал он.

Все взрослые его подданные моментально опустили копья.

— Пока не убивайте де… То есть чудовищ. Для начала я хочу, чтобы они кое на что посмотрели. Вот что станет с каждым, кто бросит вызов своему Великому Правителю!

— Ура нашему Великому Правителю! — завопили люди в ответ.

Инкарнадин понёс отчаянно дрыгающую ногами Пег к низкой каменной ступеньке в углу двора. Он силой поставил девочку на колени и положил её голову на ступеньку. Принцесса зажмурилась, когда её щеки коснулась шершавая поверхность камня. Какой же дурой она была, когда думала, что дети смогут совершить государственный переворот! Скоро они все умрут, и в этом только её вина.

— Ты выиграл, — сказала она, и в горле защипало от этих слов. — А теперь убей меня.

— Если ты так настаиваешь. — Король аккуратно установил лезвие на горле девочки. — Не верти головой, сама знаешь, так будет лучше. Как говорится, семь раз отмерь, один отре…

— А НУ ОТПУСТИ ЕЁ, САМОЗВАНЕЦ!

Толпа замерла. Все взрослые как один повернулись посмотреть на того, кто осмелился оскорбить их короля. И что же? В коридоре стоял грязный мальчик десяти лет от роду, сжимавший в руке длинный серебряный рыболовный крючок.

Это зрелище заставило короля задрожать под доспехами мелкой дрожью. Конечно, это тот самый воришка, который украл его карты, но что-то в мальчике изменилось! Теперь он уже не был так сильно похож на грязного оборванца, и в его чертах появилось что-то от брата Инкарнадина, истинного правителя, которого король убил в этом самом дворе.

— Что это ещё за шутки? — выдохнул король.

— Меня зовут Питер Нимбл, — ответил мальчик. Он уверенной походкой прошёл через толпу. — Я истинный наследник трона Хейзелпорта. Десять лет назад ты убил моего отца и украл его корону. Я пришёл, чтобы вернуть её себе.

Король знал, что Питер говорит правду. Он оглядел своих подданных, которые с недоверием смотрели на мальчика.

— Приказываю вам не слушать его! — выпалил он. — Его голос обратит вас всех до одного в камень!

И взрослые мигом заткнули уши, чтобы ничего не слышать. А некоторые даже закрыли глаза, чтобы избежать риска на случай, если и смотреть на незнакомца окажется настолько же опасно. Но дети — дети не подчинились приказу. Питер шёл по Столовой, и она наполнялась шёпотом и бормотанием: «Это правда он! Это принц Безымянный!»

— Враньё! — заревел Инкарнадин, бессознательным движением хватаясь за диадему на голове. — Это какой-то паразит, которого направили сюда с приказом разрушить моё королевство!

Король долгих десять лет промывал своим подданным мозги и не собирался позволить этому блудному негоднику разрушить все его планы. Он вогнал шпору прямо в щёку Пег, и девочка вскрикнула от боли.

— Немедленно заставь этих детей замолчать — или я отрежу девчонке голову!

— Их нельзя заставить замолчать, — спокойно произнёс Питер. Он поднял рыболовный крючок и направил его прямо на короля. — Если ты её освободишь, мы сможем сразиться за твой драгоценный трон.

Услышав это странное предложение, Инкарнадин осклабился:

— Рискуешь жизнью ради сестрицы? Какое благородство.

Он поднял Пег со ступеньки и швырнул её прямо в толпу.

— Держите девчонку покрепче, — приказал он двум взрослым, кто оказался ближе всего, и те тут же заломили ей руки. — Покончу с мальчишкой и сразу вернусь за ней.

Вор и король начали медленно двигаться навстречу друг другу. Питер не мог видеть своего поразительного сходства со стоявшим перед ним мужчиной, но у обоих были тёмные волосы, одинаковые острые скулы и худощавая фигура, хотя и спрятанная у Инкарнадина под сотней фунтов полированной стали. Питер слышал гудение часового завода под натёртым до блеска металлом: там сжимались и разжимались пружины, работали поршни, тёрлись друг о друга шестерёнки. Кто знал, какими страшными силами обладал этот доспех?

— Ну же, племянничек, — поддразнивал Инкарнадин, подстрекая мальчика нанести первый удар. — Не стесняйся!

Питер не просто не стеснялся, он был в ужасе. Но, глядя на него, никто об этом даже не догадался бы. Уроки сэра Тоуда, по крайней мере, научили мальчика держать лицо, и механическая броня короля дарила ему роскошь слышать малейшие движения противника. Он тенью следовал за каждым шагом своего дяди, не забывая ни на миг о кинжалах, спрятанных в его рукавах.

Наконец Питер почувствовал, что момент настал. Он сделал выпад и чиркнул крючком по воздуху. Мальчику удалось застать короля врасплох, но тот быстро отпрянул, подняв закованные в доспехи руки, а затем ловко выхватил у соперника крючок и с лёгкостью согнул его, как будто к нему в руки попал длинный кусок ириски.

— Я смотрю, фехтовальщик из тебя никудышный. — Он бросил оружие Питера на землю. — Это и не удивительно. Твой папа был ничем не лучше!

Шпаги в руках Инкарнадина засвистели по воздуху — одна сверху, другая снизу. Питер едва успевал подпрыгивать, чтобы не лишиться ног, а второе лезвие уже норовило отсечь его голову. Мальчик кувыркался по всей Столовой, уворачиваясь от ударов дяди. После каждой атаки взрослые всё громче и громче подбадривали своего героического правителя, а некоторые даже вынули пальцы из ушей, чтобы похлопать в ладоши.

Питер прокатился между ног Инкарнадина и пулей пролетел через двор, чтобы вернуть себе рыболовный крючок. Инкарнадин оказался прямо позади мальчика. Серебро столкнулось с камнем, когда король пустился в погоню за ним. Питер попытался отразить эту атаку своим согнутым крючком, но от него в этом бою всё равно не было толку: пока на короле красовались доспехи, убить его не представлялось возможным.

— А ты тоже тот ещё воин! — подначил Питер своего соперника. — Только трус станет прятаться под бронёй во время драки с тем, кто в два раза его ниже!

Король, которому совсем не нравилось, когда его репутацию порочили в присутствии подданных, остановился и обдумал слова мальчишки.

— Ну что ж, прекрасно, — сказал он и сделал шаг назад. — Я сейчас сниму латы.

Подданные бурно поддержали такую отвагу. Король отстегнул пряжку на шее, нагрудник с лязгом упал на землю… Тиканье часовых механизмов стало громче, и теперь Питер мог различить шуршание отдельных шестерёнок, поршней и пружин на обнажённом торсе Инкарнадина.

— Но должен предупредить тебя, мальчик. Броня нужна была не для моей защиты… А для твоей.

Король нажал на небольшой рычажок на бедре, и весь его костюм будто бы ожил. Сотни ножей, стрел и колючек взвились и завращались в безумном танце смерти! Питер слушал звуки пляшущих лезвий и с трудом понимал, что происходило напротив него.

— Уверяю тебя, это зрелище стоит того, чтоб на него посмотреть, — сказал Инкарнадин, прочитав выражение лица племянника. — Я сам всё это придумал. Смерть в каждом дюйме! — Он согнул руку и с восхищением посмотрел на ножи, что жужжали и разрезали воздух вокруг его запястья.

Питер сглупил, решив, что сможет своими подначками вызвать убийцу на честный бой. Мальчик стрятался под столом, чтобы как-то укрыться от смертоносной королевской брони. Инкарнадин двинулся за ним и подошёл вплотную к столу. В тот момент, когда его костюм коснулся дерева, шестерёнки начали вгрызаться в столешницу, пережёвывая, рассекая и разбивая её на миллионы заноз и щепок. И взрослые, и дети закрылись щитами, потому что острая деревянная шрапнель брызнула во все стороны…

Но Питер уже не обращал внимания на звуки. Он выбрался из-под стола и помчался вперёд; он бежал до тех пор, пока не упёрся в часовую башню. Однако дверь служебного входа не поддалась: её замазали чем-то вроде цементного раствора, и единственное, что оставалось мальчику, — это забраться на башню по внешней лестнице. И хотя Питер представления не имел, куда она ведёт, но так по крайней мере он выиграет немного времени! Питер попробовал ногой каменную ступеньку и принялся забираться всё выше и выше…

Король наблюдал за этим зрелищем, и оно как будто бы его развлекало.

— Там тупик, — крикнул он. — Лучшего и придумать было нельзя!

Питер слишком поздно осознал, что имеет в виду его дядя: лестница заканчивалась платформой на высоте в четыре с половиной метра над двором. О, если бы здесь были люк или лестница! Может быть, Питер мог бы сбежать? Но, обойдя всю площадку, мальчик не обнаружил никакого пути к отступлению…

Теперь, когда Питер окончательно оказался в ловушке, Инкарнадин медленно начал подниматься по лестнице вслед за ним.

— До меня ни один человек в королевстве не догадывался о чудесах, которые были известны в заморских странах. Только я специально приплыл туда, чтобы научиться чёрной магии… Но обнаружил, что это никакая не магия. Это просто вымысел, чепуха на постном масле, не более чем цепочка из букв и чисел! И в отличие от магии, эту «науку» можно изучить и приручить.

Рука короля царапала стену, и в местах, где ножи задевали о камень, из-под его ладони вылетали искры. Люди, стоявшие внизу, ликовали и радовались такому ослепительному представлению.

— Только послушай их, — сказал король Питеру. — Они ведь теряют волю от таких вот трюков. Я превратил неразумных зверей в слуг, а слуг — в неразумных зверей. — В его голосе звучало презрение.

Питер не двигался, прислушиваясь не к словам, а к шуршанию приближающихся лезвий. Инкарнадин подходил всё ближе, и голос его понижался до ядовитого шёпота:

— Но ещё лучше, мой милый племянник, что эта «магия» помогла мне вернуться по воздуху во дворец, незамеченным проникнуть в этот самый двор и вырезать ещё живое сердце из благородной груди моего брата…

— Чудовище! — крикнул Питер, метнув рыболовный крючок, как копьё.

Остриё задело лицо Инкарнадина, он пошатнулся назад и едва не потерял равновесие. По рядам пробежал ропот, когда жители королевства увидели кровь на щеке у их Великого Правителя. Питер услышал, как его оружие скатилось по лестнице и упало на землю у башни.

Раненый Инкарнадин чуть не взорвался от ярости.

— Ты, мелкий червяк! — Он одним прыжком преодолел оставшиеся ступени. — Думал отомстить за своих драгоценных родителей? Надеялся украсть трон у меня?

Он взмахнул рукой и поразил плечо Питера дюжиной маленьких лезвий. Мальчик упал, сражённый резкой болью.

— Вставай!

Инкарнадин впился в шею противника и поднял его над платформой в полушаге от края; ноги Питера бешено дёргались в воздухе.

— Ты никогда не был принцем. — Король крепче сжал его шею. — Ты не более чем жалкий! гнусный! ВОР!

Питер боролся за каждый вдох, но в его голове звенело одно слово:

ВОР!

Эхо этого оскорбления отдавалось всё громче и громче, и вскоре мальчик не слышал уже ничего, кроме слова

ВОР!

Это была правда. Даже если каким-то чудом он выиграет эту битву, что он знает об управлении королевством? Он обычный преступник. Это он здесь самозванец…

Но вдруг в голове у мальчика зазвучал другой, более спокойный и размеренный голос: голос профессора, дававшего Питеру своё благословение. В первую очередь помни о своей истинной природе. Сражаясь с орангутангами и морскими драконами, Питер предполагал, что старик имел в виду природу благородного воина, чей образ таился в его душе. А что, если Питер никакой не воин, а грязный, пронырливый вор? Самый великий вор, который жил на белом свете… Да почему же вор не может быть героем? Мальчик внезапно понял, что все его жизненные испытания: раннее сиротство, жизнь с мистером Шеймасом, скитания по Пустыне Справедливости — всё это было лишь подготовкой к тому, что происходило прямо сейчас. Питер сделал вдох, и его сердце до краёв наполнилось новым желанием бороться до конца. Однако на этот раз он воспользуется теми приёмами, которые знакомы ему лучше всего.

Для начала Питер вспомнил Вопросы Настоящего Жулика.

Где он?

Он висит в четырёх с половиной метрах от земли и едва ли не задыхается.

Есть ли рядом друзья?

Он слышит, как его сестра бежит по лестнице вверх, но Пег ещё слишком далеко, чтобы успеть ему помочь.

Есть ли при себе оружие?

Рыболовный крючок бесполезно валяется на земле у основания башни, и у Питера в распоряжении — одни его руки.

Но руки необыкновенные!

Питер знал, что механический костюм короля ничем не отличается от любого замка, с которым он имел дело с самого рождения. Ему только нужно было как-то к нему подступиться. Питер сосредоточил все органы чувств на тиканье заводного механизма перед собой. Он слышал каждую шестерёнку и каждый поршень: все детали заводной амуниции соединялись в узкой щёлке прямо под сердцем короля. Это и была его замочная скважина.

Раздумья, разумеется, не отняли и минуты. Для Инкарнадина ничего не изменилось. Он смотрел на того же мальчика, которого поднял над платформой, с единственной разницей: по губам мальчишки пробежала тень улыбки.

— Прощай, дорогой племянник, — сказал король и вынул из ножен меч. — Передавай привет моему бра…

Питер сунул руку прямо внутрь доспехов и закричал от боли: работающий механизм прокусил кожу, ногти и кости, и мальчика пронзила боль, как будто в него воткнули горячую кочергу. Мальчик выскользнул из тисков королевской руки и повалился на край платформы.

Из-за крика Питера Инкарнадин не сразу понял, что это не он уронил племянника вниз. И вообще, его рука была по-прежнему поднята над головой! Только вот шестерёнки перестали вращаться, и в считаные секунды все детали ужасающей брони застыли, приковав к месту самого короля.

— Что за проклятье? — сказал Инкарнадин, пытаясь сдвинуть застывшие доспехи. — Что ты со мной сотворил?

Питер, сгорбившись, сидел у его ног, задыхаясь от боли, но всё же племянник был жив!

— Я сделал то, ради чего родился на свет, — ответил он и поднял окровавленную, дрожащую руку, показывая королю крошечную медную булавку размером не больше шпильки.

— Это невозможно! — Король затряс головой. — Ты же просто ребёнок!

— Просто детей не бывает, — произнёс голос позади него.

Король изогнул шею и увидел Пег, которая хромала вверх по ступенькам. Она подошла к дяде, вытянула руку и изо всех сил толкнула его вниз.

Инкарнадин перевалился через край платформы и рухнул прямо на серебряный рыболовный крючок, который проткнул ему шею. Он лежал в луже собственной крови, не имея возможности выбраться из брони, которую сам соорудил. Король Инкарнадин умер так, как того требовала Порча на предателя: как жалкий червяк.

Столовая утонула в молчании. Взрослые были так напуганы, что словно онемели. Ни разу, даже в самых диких фантазиях, они не могли представить, что их могущественного правителя могут убить!

— Эти монстры убили нашего короля! — закричала одна женщина и прикрыла рот рукой. Паника охватила толпу, и люди бросились к выходам.

Пег помогла брату подняться и встала рядом с ним. Она сделала глубокий вдох и что было сил закричала:

— ПРИЗЫВАЮ ВАС К ПОРЯДКУ, ПОДДАННЫЕ!!! В этот раз слова Пег достигли цели: мужчины, женщины и дети замерли на месте и уставились на девочку. А принцесса продолжила:

— Человек, которого вы так боготворили, был самозванцем. Десять лет назад он незаконно присвоил трон истинного правителя, короля Хейзелгуда. — Пег взяла за руку Питера. — Сегодня мы, его наследники, отомстили за смерть отца и вернули себе то, что по праву принадлежит нам!

По лицам взрослых пробежала тень замешательства.

Питер сжал руку сестры, побуждая её продолжать. Девочка набрала в лёгкие воздуха.

— Всё, что вам говорил король, — ложь! Ваши дома — не что иное, как тюрьмы. В вашу обильную пищу подсыпали яд. «Монстры», которых он приказал вам убивать, — это ваши дети…

По Столовой пронеслось несколько испуганных возгласов; люди гнали от себя эту шокирующую мысль. Но Пег указала на Лилиану, которая стояла в толпе, обнимая своего сына и защищая его собой.

— Эта женщина — одна из вас! Её настоящее имя — Лилиана. А мальчик рядом с ней — её сын. Её родной ребёнок!

Лилиана притянула к себе своего милого Тимоти, и мать с сыном обнялись так сильно, что целый мир могли бы раздавить.

— Где-то в этом дворе есть и ваш родной ребёнок, — сказала Пег, и голос её дрожал. — Настало время для встречи.

Многие историки скажут вам, что великое представление зависит от правильно выбранного времени не меньше, чем от правильно выбранного материала. Не получив свою Щепотку Дьявола за ужином и завтраком, взрослые больше не находились под воздействием королевского наркотика. Пока принцесса рассказывала им всю правду, люди напряжённо всматривались в грязные личики маленьких рабов, а потом, будто просыпаясь от длительного сна, начали робко отступать: до них стала доходить правда об их «превосходной» жизни. Копья с грохотом падали на землю, пока взрослые вспоминали, как их вынудили забыть Проклятый День Рождения… Как они прожили взаперти все эти годы… И как они чуть было не убили собственных детей!

В этот самый момент в Столовую с оружием наперевес ворвался Длинный Коготь в сопровождении обезьяньей армии. Он собирался объединить силы с армией короля, проглотить целиком всех оставшихся детей и окончательно сокрушить войско воронов. Но встретила их совершенно другая картина. Оружие взрослых брошено на пол, а король Инкарнадин… Длинный Коготь осмотрел Столовую в некотором замешательстве. Короля Инкарнадина нигде не было!

— Где он? — рявкнул он, обращаясь к испуганному народу. — Где ваш правитель?

— Здесь, — ответил негромкий голосок.

Длинный Коготь повернулся и увидел двух детей, почти неотличимых друг от друга, которые стояли на вершине часовой башни. Тот, у кого на глазах была повязка, выступил вперёд:

— Мы с сестрой вернули себе то, что принадлежит нам по закону. Вашего короля больше нет.

— Вы двое? — Орангутанг ухмыльнулся.

Долгие годы он представлял, как захватит дворец и станет управлять королевством, — останавливал его только страх перед смертоносными доспехами короля. И вот его звёздный час настал. Пусть вороны сидят на стенах, орангутанги всё же обладают явным численным преимуществом!

— Ну что же, ваши высочества, — сказал Длинный Коготь, подходя ближе к детям. — Если я правильно посчитал, вы в меньшинстве.

— Не совсем, — сказала девочка и взяла брата за руку. — Подданные! — крикнула она и снова окинула людей внизу взглядом своих сияющих глаз. — Вот тюремщики, которые захватили в рабство ваших детей. Они мучили нас десять долгих лет. А теперь они снова нам угрожают! Чем мы им на это ответим?

Все мужчины, женщины и дети как один схватили оружие и повернулись к стае беснующихся обезьян.

Принцесса подняла копьё над головой.

— Так давайте положим конец этой проклятой войне!

 

Глава восьмая

Счастливое воссоединение

Ночной патруль был стёрт с лица земли за считаные минуты. Их пушки и катапульты разобрали на части стройные ряды жителей королевства, и орангутанги оказались с воронами один на один и без оружия. Капитан Саймон и его войска быстро свершили справедливость. Всё, что осталось от орангутангов, от ногтя на ноге до последнего клочка шерсти, было собрано и сброшено в море.

Когда битва наконец закончилась, взрослые поспешили на поиски своих давно потерянных детей. Последовавшее воссоединение было, возможно, самым счастливым моментом в истории королевства: слёзы радости текли так вольно и обильно, что улицы очень скоро полностью отмылись от следов крови. Что же до Питера, то он, блуждая между вновь соединившимися семьями, искал друга. Однако пропавшего рыцаря нигде не было. Только ближе к полудню слух мальчика уловил знакомый топот миниатюрных копыт: клип-клоп, клип-клоп.

— Сэр Тоуд! — воскликнул Питер и бросился навстречу другу. Он бы подхватил рыцаря на руки, если бы его правая рука не болталась на перевязке. — Я уже начал думать, что ты меня избегаешь.

— В каком-то смысле так и было, — смущённо ответил сэр Тоуд. — Не хотел попадаться тебе на глаза, пока не исправлю свою ошибку…

И он подтолкнул Питеру под ноги какой-то предмет.

Мальчик наклонился и нащупал на земле таинственную шкатулку галантерейщика. Он открыл крышку. Внутри лежали три пары глаз: золотые, чёрные и яркие изумрудно-зелёные.

— Чудо, что их не уничтожили во время битвы, — сказал сэр Тоуд. — На третьем круге по всему дворцу я было начал терять надежду, но в конце концов нашёл их в канаве, и они были целы и невредимы. Не беспокойся, я их хорошенечко промыл.

Питер взял зелёные глаза в ладонь. Каждым атомом тела он чувствовал, что подходящий момент настал: наконец он примерит глаза Хейзелгуда. Питер пытался представить, какие невероятные силы могут в них таиться, силы, достойные самого принца! Мальчик стянул повязку, вставил глаза в глазницы и моргнул…

Внезапно прямо в его лицо ударил столп невыносимо яркого света. Питер закричал и упал на землю.

— Питер! — воскликнул сэр Тоуд, подбегая к другу. — Что случилось?

Такой боли Питер не чувствовал ни разу в жизни. Ему стало всё равно, на что способны эти волшебные глаза, он хотел только одного — чтобы боль эта немедленно прекратилась. Но сияние прорезало его зрачки и прошло насквозь прямо в мозг мальчика. Он слышал свет. Ощущал его вкус. Осязал его. Чувствовал его запах. Даже боль, которую он испытал, засунув руку в доспехи своего дяди, не могла сравниться с агонией, накрывшей его минуту назад. Питер ожидал, что волшебные глаза каким-то чудесным образом изменят его, например прибавят ему сил или позволят летать по небу, но всё, на что они оказались способны, — это причинить ему невыносимую боль.

Отчаянный крик Питера привлёк внимание Саймона, Пег и других его подданных. Напуганная до смерти принцесса присела на колени рядом с братом:

— Что с тобой творится?

Питер сделал попытку ответить, но из его рта сумел вырваться только сдавленный стон:

— Я не могу… Не могу это остановить…

Он сжался в комочек и крепко зажмурил горящие веки. Только тогда мучительная боль постепенно утихла, а когда мальчик снова приподнял ресницы, ослепительный свет вернулся и волной прошёл по всему его телу от щиколоток до ушей. На сей раз Питер приказал себе терпеть. Сердце билось безудержно, как сумасшедшее. Ноги были слабы, а кожа — бледна.

И вот тогда его пронзила мысль.

— Моя кожа, — сказал он и едва не задохнулся. — Она… бледная.

— Святые небеса, так ты что, не станешь прозрачным? — попытался пошутить сэр Тоуд.

— Н-н-нет… — Питер поднёс руку к лицу. — Я вижу её.

Свет по-прежнему выжигал вокруг всё живое, но теперь мальчик различал очертания ладони и пяти длинных пальцев. Его пальцев. Постепенно контуры всех предметов прояснялись: Питер видел камни на земле. Толпу, окружившую его…

— Это самые обычные глаза. — Он заморгал, и слёзы подступили к горлу. — Мои собственные глаза.

Разумеется, в этих глазах не было ни капли обычного, ведь они сияли так, что могли затмить само солнце. Люди увидели преображённое лицо мальчика и склонились в поклоне. Но Питер был потрясён гораздо сильнее всех: он изучал свои руки, ноги, голые ступни. Всё было таким совершенным и удивительным! Он увидел сэра Тоуда, впервые осознав, насколько нелепо выглядит котоконечеловек. Он увидел небо и поразился, как мягко меняется его цвет от голубого к красному и золотому.

— А небо всегда такое? — спросил он. — Тогда его тёмный оттенок — это мой любимый цвет. У меня есть любимый цвет!

Всю жизнь Питер провёл в капкане темноты, и вот наконец-то освободился. Он встал на ноги, немного пошатываясь, и взглянул прямо в глаза Пег.

— Я рад тебя видеть, — сказал он сестре.

Девочка улыбнулась в ответ:

— Я тоже очень рада видеть тебя.

Присутствовавшие при этом чуде клялись потом, что вместе с Питером всё королевство приобрело более отчётливые и правдивые формы. Десять лет плена и притеснений канули в небытие, и осталась только надежда на доброе будущее.

* * *

Теперь можно было отпраздновать как следует королевский день рождения, который был так грубо прерван много лет назад! По всему дворцу люди веселились и танцевали. Питера и Пег провозгласили королём и королевой Хейзелпорта. Капитана Саймона и его воронов вновь назначили Королевской Гвардией, и каждый ворон получил по паре золотых шпор за проявленную им в бою отвагу. Старине Фредерику и его друзьям молодые правители предложили тихую гавань на столько, на сколько она им понадобится. Древние черепахи, которые много лет искали себе спокойный дом, с благодарностью это предложение приняли. Они кругами плавали вокруг острова, как шесть лун, которым суждено было защищать королевство до скончания века.

Сэра Тоуда назначили королевским сочинителем. Как вы знаете, на свете нет профессии благороднее, и старый рыцарь получал от своего занятия колоссальное удовольствие. Он развлекал детей и их родителей историями о своей отчаянной храбрости. Среди его любимых была история о том, как они с Капитаном Саймоном голыми руками и без чьей-либо помощи спасли Королевскую Гвардию от армии воров.

Правую кисть Питера, которая пострадала в бою с королём настолько, что не подлежала восстановлению, пришлось отнять. По его настоянию хирурги и кузнец установили на её месте остриё рыболовного крючка, который так славно помог ему в битве. И будьте уверены: серебряная рука Питера Нимбла ещё неоднократно верой и правдой послужит ему в будущих приключениях!

Несколько месяцев спустя Хейзелпорт посетил первый гость из внешнего мира. Король Питер и королева Пег изучали алфавит на уроках грамматики у миссис Лилианы, когда услышали крик: «Эй, здесь есть кто-нибудь?». Голос доносился со стороны гавани и был знаком Питеру. Стоило мальчику его услышать, как он вскочил со стула и со всех королевских ног бросился к морю.

— Мистер Паунд! — закричал он и кинулся к гостю в объятия.

— Здравствуйте, ваше величество. — Мистер Паунд похлопал мальчика по плечу и с гордостью посмотрел на него. — Ну что ж, кажется, вы выросли сантиметров на тридцать с тех пор, как я в последний раз вас видел!

Он провёл мальчика к кораблю, на борту которого кипами лежали книги в новеньких переплётах.

— Профессор подумал, что Хейзелпорту не помешает хорошая библиотека. А ещё я привёз тебе кое-кого…

Мистер Паунд взбежал на борт и через мгновение вывел за собой двух крылатых зебр. Он помог им спуститься по узкому трапу. Одна из зебр заржала и нежно прижалась носом к ладони Питера. Мальчик узнал животное, которое тогда, очень давно, спас в ночной аллее.

— Привет, — тихо сказал он.

Королева Пег, успевшая догнать брата, с благоговением и трепетом смотрела на животных перед собой.

— Это что… летающие пони? — спросила она.

— Нравятся? — Мистер Паунд погладил их лоснящиеся бока. — Профессор только на прошлой неделе приделал им крылья. Это запоздалый подарок на день рождения двум новым правителям Хейзелпорта.

— То есть мы можем оставить их себе? — Девочка взвизгнула от радости и обняла полосатую шею зебры. — Ой, спасибо вам огромное! Спасибо! Спасибо!

— Это ещё не все сюрпризы. Профессор отпустил меня в отпуск, и я останусь с вами на какое-то время и побуду королевским советником — Он поклонился. — Если, конечно, вашим величествам эта мысль понравится.

Питер скользнул взглядом по пустому горизонту и снова опустил глаза.

— Передайте профессору, что эта идея нам очень сильно понравилась, — тихо сказал он.

Мистер Паунд, у которого тоже были собственные невероятные таланты, обнял мальчика за плечи.

— Я слышу, ты расстроен, мальчик мой. Профессор Кейк очень хотел бы приехать лично, но, как ты знаешь, у него на острове много разных дел.

Питер кивнул.

— Небось спасает других незнакомцев, — сказал мальчик, и по его лицу скользнула тень улыбки. Мальчик испытующе посмотрел на красноносого мужчину с бровями, как у совы. — Он же всё знал, да? Послание… Глаза… Это королевство… Профессор Кейк с самого начала знал, что отправляет меня домой?

Мистер Паунд уклончиво пожал плечами.

— Ой, да у старика всё время какие-то сюрпризы. — И уже в следующее мгновение он широко улыбнулся. — Кстати, о сюрпризах. Кого это я вижу?

— Расступитесь! Разойдитесь! Идёт королевский сочинитель!

— Королевский сочинитель? — Мистер Паунд не скрывал радости. — Впечатляющая должность!

Сэр Тоуд, гарцуя, присоединился к компании.

— Ну, в общем, я ушёл на пенсию, надоели все эти рыцарские глупости, — сказал он и смахнул пыль с копыт. — Всё это, ей-богу, уже было ниже моего достоинства.

Мистер Паунд потёр подбородок и изобразил разочарование.

— Как жаль это слышать. — Он порылся в сумке и вынул чёрную бутылку с восковой пробкой. — Видишь ли, профессору недавно попалось вот это послание в бутылке, присланное одной очень расстроенной ведьмой.

У сэра Тоуда от дурных предчувствий аж усы задёргались.

— Г-г-господь всемогущий…. Там же не какое-нибудь проклятие, правда?

— Холодно. Это крик о помощи. Кажется, бедная старуха села на мель на острове, где расплодились крысы… — Мистер Паунд приподнял одну бровь. — Если хотите знать моё мнение, то я уверен, она будет весьма благодарна любому, кто её спасёт.

Сэр Тоуд не смел произнести ни слова и стоял, хватая ртом воздух.

— И она даже может… снять определённое заклятие?

— Узнать это можно только одним способом, — сказал мистер Паунд и протянул бутылку сэру Тоуду. — В течение недели я могу подготовить корабль.

— Недели? Ой… Так скоро? — Сэр Тоуд оглянулся и посмотрел на свой новообретённый дом, на Саймона, Пег и, наконец, на Питера. — Ваше величество, — робко сказал он, — я хотел спросить… Не желаете ли вы случайно… ко мне присоединиться?

Питер прищурился и окинул взглядом морской простор, простиравшийся насколько хватало глаз. Волны напевали песню, знакомую ему с самого раннего детства. Он улыбнулся.

— Может быть, коротенькое путешествие мне и не повредит, — сказал мальчик.

Рыцарь издал крик ликования и от радости зацокал копытами.

— Прелестно! Немедленно начинаем сборы!

Он схватил бутылку зубами и галопом понёсся ко дворцу.

— Откройте кладовые! Несите карту! — Его голос далеко разносился по залам. — Вперёд, Питер! Нас ждут приключения!

* * *

Спасение севшей на мель ведьмы стало одним из легендарных приключений Питера и сэра Тоуда. Хейзелпорт, конечно, всегда оставался для мальчика настоящим домом, но при этом он точно знал, что не был рождён для того, чтобы, как сестра, править королевством. Он не мог долго оставаться на берегу, постоянно чувствуя настойчивое желание снова поднять парус. Сэр Тоуд всегда настаивал на том, чтобы плыть с ним вместе, и он верил (и был совершенно прав), что хорошего друга нельзя отпускать на поиски приключений в одиночестве.

С помощью мистера Паунда королева Пег сумела перестроить дворец, и он стал похож на то, что по праву может называться королевским дворцом. Из стен и полов выпотрошили часовые механизмы, из каменоломен вынесли цепи, и с того самого дня все изнурительные работы были объявлены вне закона.

Профессор Кейк так и не выбрался в королевство с визитом, но его плавучая библиотека украшала ландшафт и пользовалась популярностью — люди узнали много нового о таких важных предметах, как история, алхимия и теория поэзии. Постепенно Хейзелпорт появился на всех картах мира, пусть и выглядел на ней не более чем крошечной песчинкой. Среди моряков он считался маленьким уголком, который трудно найти, но все знали, что в нём живут добрые люди и творятся невообразимые чудеса.

Раем Хейзелпорт назвать было, конечно, нельзя: случались здесь и ссоры, и драки, время от времени кто-либо совершал преступление… Но в сущности это было счастливое королевство, где все дети слушались родителей, а все родители холили и лелеяли своих детей.

Так и жил Хейзелпорт. Время шло, дети выросли, и у них появились свои дети, а у тех детей — свои, и так далее. Историю Питера Нимбла и его волшебных глаз передавали из поколения в поколение — эту легенду о принце, который стал вором, чтобы стать королём.