Тетя Оля, ты – уже история: нет тебя – ты только лишь была. Вот твоя ромашка, та, которая из твоей могилки проросла. Вот поэт, тогда тебя любивший, муж хмельной – небесное дитя, сам былой, из той печали бывшей, из того свинцового житья. А на фото свадебном, на тусклом, ты еще не знаешь ничего: ни про пулю меж Орлом и Курском, ни про слезы тайные его. Вот и восседаешь рядом тихо у нестрашных, у входных дверей, словно маленькая олениха, не слыхавшая про егерей.