Как хорошо, что Зворыкин уехал и телевиденье там изобрел! Если бы он из страны не уехал, он бы, как все, на Голгофу взошел. И не сидели бы мы у экранов, и не пытались бы время понять, и откровения прежних обманов были бы нам недоступны опять. Как хорошо, что уехал Набоков, тайны разлуки ни с кем не деля. Как пофартило! А скольких пророков не защитила родная земля! Был этот фарт ну не очень-то сладок. Как ни старалась беда за двоих, всё же не выпали в мутный осадок тернии их и прозрения их. Как хорошо, что в прозрении трудном наши глаза застилает слеза! Даже и я, брат, в моем неуютном благополучии зрю небеса. Что же еще остается нам, кроме этих, еще не разбитых оков? Впрочем, платить своей болью и кровью — это ль не жребий во веки веков?