Стихло в улицах вранье. Замерло движенье. Улетело воронье на полях сраженья. Лишь ползут из тишины, сердце разрывая, как извозчики войны, красные трамваи. Надеваю шинель — главную одежду, понимаю сильней всякую надежду. Замирает в тиши, чуткий, голосистый, телеграф моей души: нет телеграфиста. Он несет свой синий кант по сраженьям грозным. Он уже прописан там. Там с пропиской просто. Южный фронт. Бельэтаж. У конца дороги. От угла – второй блиндаж… Вытирайте ноги!