Не прорицатель, не оракул, Не тамада, что жив в веках: Гость — македонец Симон Дракул Поднялся с чашею в руках. Он чтил грузинское застолье — Ту широту, что без границ. Но озорство и своеволье Грозили нам из-под ресниц. Не то, чтобы ввязаться в драку, Но, спор затеяв, плачь не плачь, Был неуступчив Симон Дракул, Задира, великан, силач. Сказал ученым и поэтам, Сидящим с важностью вокруг, Что ни совета, ни ответа Не ждет от докторов наук. Что предпочтет всегда он дома, Да и от родины вдали, Изысканному, неземному Простые запахи земли. Что нас он уверять не станет, Что все мы в сердце навсегда… …А вот грузинские крестьяне — Навеки, а не на года… Все помнит: как спокойны руки, По-доброму насмешлив взгляд: — Не мудрецы для них мы — внуки. И им не жалко… пусть шалят. Их трудолюбье вековое, Терпенье — им не зря дано. Известно что-то им такое, Что нам неведомо, темно. Их — близких для земли — не сгубишь Ничем. Они сильнее нас. Вот с дружеским недружелюбьем С меня не сводит Симон глаз. В меня прицеливаясь стоя, Вдруг крикнул: — Ты не хулиган!.. Ну, вот скажи мне, что ты стоишь? Босым ты бегал по лугам?.. Умел без повода и страха Полезть, коль надо, на рожон?.. Ты не охотник, и не пахарь. Обманщик! Пьешь и пьешь боржом!.. А Драгица — жена — с опаской Сигналы мужу подает: Мол, здесь банкет, а он неласков, Да и боржом совсем не пьет… Не надо, Драгица, не надо! Воинственный уместен пыл. Ведь искренность таким зарядом Банкет наш превратила в пир. Он яростен? Так что ж такого? Обиды — детская игра. В нем прямота мастерового, Вся эта грубость от добра. Кто буйство красок с пира сманит? Кто в рог дерзанья не трубил? Был осторожным Пиросмани? А тихим Леонидзе был? Где Грузия — там чувства на кон! Сердца и горы — все размах!.. Гость — македонец Симон Дракул Пирует с чашею в руках!..