В разных землях в возвышенной силе Неразгаданных много богинь. Но лишь только, лишь только в России Величавость на лицах рабынь. Неизвестная эта известна: Шла, приниженность преодолев, По лугам и полям повсеместно Королевственней всех королев. Вдруг сверкнет огонечек неробкий В уголках чуть насмешливых губ. И в ответ разъярится — холопка!— Оплеухой в лицо душегуб. День, другой, и вот снова роскошно Выплывает она на крыльцо. Обрамляет высокий кокошник Высоту ее духа — лицо. У судьбы ее правила жестки, (Все надежды свои изгони): Разрешалось царить на подмостках, Но чтоб в жизни такое — ни-ни! Если так, то и это немало, Затаенно решала ты, что ж, И такие пласты поднимала, Повергала властителей в дрожь. Крепостная актерка Электрой Будто громы свергала с небес. И казались дешевым эффектом Все ужимки природных принцесс. Будто мстила размашисто, хлестко, Устрашая вельможей самих. Ведь не стащат,                       не стащат с подмостков В этот в вечность единственный миг. Неизвестная в русском костюме, Шла и шла ты, столетья тесня. Добрела до моих ты раздумий, До восторгов моих, до меня. И когда вдруг строка бездыханна, Верь не верь ты, но не утаю — Талисман свой со дна чемодана, Ненаглядный твой лик достаю. Все решится во мне, в тугодуме, Все продлится: и строки и дни. Неизвестная в русском костюме, Укрепи, не оставь, осени!