Почти все, кто находился в лимузине, были огорчены, увидев толпу, ожидавшую Рэчел около "Майана". Огорчение Фрэнка было понятно. Рэчел расстроилась потому, что хотела попробовать новую песню на нескольких непосвященных завсегдатаях клуба, а не на искушенных почитателях ее таланта; ей нужно было настоящее понимание, а не слепое обожание. Девейн был недоволен, потому что ему хотелось спокойной, удобной жизни и, конечно, чтобы его звезда работала и приносила доход. Но в такой живой человеческой массе он не был уверен, что получит то и другое.

Единственным исключением был Сай Спектор. Магнетизм толпы, неуправляемой сейчас и готовой к любым безумствам, получит отражение на километрах газетных полос, а также и в местной программе новостей; он был уверен, что сумеет заполучить время в таких программах, как "Развлечение сегодня" и "Си-эн-эн", а также и полный отчет по всей сети развлекательного бизнеса. Может быть, они и злятся на него сейчас, но как можно винить человека, который знает свое дело и хорошо его делает? И вообще это не он придумал пустить слух о приезде Рэчел в клуб "Майан", но это была его маленькая тайна…

Толпа на тротуаре взревела, когда подъехал лимузин. Все очень походило на крики огромной стаи. Это были поклонники таланта Рэчел Мэррон, но их выкрики почему-то звучали угрожающе, злобно и глухо. Там было нескончаемое число почитателей, настроение которых переходило от любви к ненависти и обратно. Никто не мог предсказать, какое чувство превалирует в данный момент.

Ожидавшие сорвались с тротуара и бросились к лимузину, барабаня по крыше и заглядывая в окна. Ослепительный шквал вспышек и прожекторов залил все вокруг горячим потоком света. Появились охранники, которые пытались расчистить проезд для машины Рэчел, но тут не нужно было иметь специальной подготовки, чтобы понять, что они перестарались. Одного фаната они так двинули дубинкой, что он ударился об машину и кровь из его разбитого носа размазалась по затемненному стеклу.

Фрэнк бросил быстрый взгляд на Генри. Было видно, что тот колеблется и готов нажать на тормоз, если толпа преградит путь машине.

— Не останавливайся,— спокойно и уверенно сказал Фрэнк.— Не замедляй ход. Продолжай ехать. Они не так уж любят ее, чтобы погибнуть под колесами.

"И черт с ними, если их раздавят", подумал он про себя. Но сразу же заставил себя успокоиться. Эта ситуация требовала трезвого рассуждения, а не ярости.

Охранникам удалось сдерживать толпу, пока Генри не повернул направо, на охраняемую стоянку рядом с клубом.

— Я считаю, что все нужно отменить. Сейчас же!— сказал Фрэнк.

— Не говори глупостей,— обрезал его Сай Спектор.

— Фрэнк, они разнесут клуб на куски,— взмолился Девейн.— Посмотри на них, ради всего святого!

— Они и так разнесут его,— ответил Фрэнк сдержанно.— Просто нас здесь не будет, когда это случится.

— Нет,— твердо сказала Рэчел.— Они не сделают ничего подобного, если я устрою им представление.

— Ну, хорошо,— сдался Фрэнк.— Вы — хозяйка!

Он выскочил из машины и открыл ей дверь. Рэчел ступила на тротуар, и в ней сразу же все переменилось. Минуту назад она была раздражена, даже испугана, но сейчас это была актриса. Она "надела" на лицо широкую, рекламную улыбку — привычную для публики — и помахала своим почитателям, которые расталкивали охранников, пытаясь прорваться сквозь кордон, кричали, махали, визжали. Некоторые даже плакали. Публика начала скандировать: "Рэчел! Рэчел! Мы хотим Рэчел!"

По обе стороны от Рэчел оказались Спектор и Девейн. Тони шел впереди, а Фрэнк прикрывал тыл. Какой-то парень прорвался сквозь заграждение и бросился к Рэчел.

Невозмутимо, даже с нежностью, Фрэнк перехватил его задолго до того, как он смог дотронуться до Рэчел, и оттащил его обратно за кордон охранников, один из которых уже занес свою дубинку, чтобы проучить нарушителя.

— Не нужно, он ничего не сделал,— сказал Фрэнк и бросился догонять Рэчел и ее "команду".

Рэчел хорошо была знакома со всеми переходами за кулисами в этом клубе и отправилась прямо в гримерную, предназначенную для звезд первой величины. Фрэнк успел опередить ее и, войдя в комнату, быстро осмотрел ее натренированным взглядом.

Там никого не было, но кругом стояли огромные корзины с цветами и букеты. Фрэнк вытащил из кармана какой-то прибор, который был похож на пульт дистанционного управления для телевизора, с маленькой проволочной петлей впереди.

Он включил эту штуковину и провел ее над цветами.

Рэчел фыркнула и закатила глаза.

— Что это еще за ерунда?

— Металлоискатель.

— Что ты ищешь? Бомбу?

— Совершенно верно.

— Не думаю, чтобы кто-нибудь захотел меня взорвать.

На мгновение Фрэнк остановился, затем снова начал проверять цветы. "Они так и не сказали ей о той кукле с начинкой…"

— Знаешь,— заметил он после некоторого раздумья,— лучше заранее обеспечить безопасность, чем потом сожалеть, что этого не сделал.

— Да-да,— Рэчел уселась за туалетный столик и включила освещение вокруг большого зеркала. Она внимательно осмотрела свое лицо, достала помаду и провела ей по губам.

— Да, скажу я тебе, Фармер, ты очень обстоятельно все делаешь.

— За это ты мне и платишь.

На край туалетного столика кто-то поставил изящный букетик ландышей. Он ничем особенным не выделялся — на нем не было цветных лент и бантов, но выглядел он настолько привлекательно, что Рэчел обратила на него внимание. К букетику был прикреплен маленький конверт с одним-единственным словом: "Рэчел". Она вытащила конверт, открыла его. И закричала.

Отбросив на пол прибор, Фрэнк бросился к ней, одной рукой доставая пистолет, другой — потянулся к Рэчел, чтобы столкнуть ее на пол, но внезапно остановился, увидев в зеркале ее лицо, искаженное страхом.

Услышав звук открывающейся двери, Фрэнк резко обернулся — на этот раз пистолет был уже у него в руке.

Девейн резко поднял руки вверх, словно это могло защитить его от 9-мм пули. За ним маячил Спектор.

— О! Господи, Фармер!

— Закройте дверь!

— Мы услышали крик. Ты кричала, Рэчел?— спросил Спектор.

— Рэчел, с тобой все в порядке?

Рэчел Мэррон не двигалась и не отвечала. Она сидела за столиком, дрожащая и отрешенная, все еще держа в руке записку. Фрэнк убрал пистолет и взял у нее из рук бумажку.

Буквы в этом послании, вырезанные из книги или словаря, были такие маленькие, что все письмо поместилось на карточке. Текст был зловещий… и уже знакомый:

"Мэррон — сука. У тебя есть все, у меня — ничего. Готовь свою душу к смерти. Пришло время умереть".

Фрэнк передал записку Девейну.

— О, Боже!— вздохнул тот.— Он прислал еще одну.

Рэчел очнулась от оцепенения и резко спросила:

— Что ты хочешь сказать? Что значит: "еще одну"?

— Они тебе не сказали?— спросил Фрэнк и взглянул на Спектора.

Рэчел казалась озадаченной.

— Не сказали мне? Что именно?

Девейн откашлялся и прошелся по ковру, шаркая подошвами.

— Ну, честно говоря, Рэчел, и до этого было несколько писем. С похожим содержанием. Ну, там угроза и всякая чепуха…

— Мы не хотели волновать тебя,— промямлил Спектор.— Мы думали, что справимся с этим сами.

— Понимаешь, кто-то был в доме…

Рэчел внезапно почувствовала, как к горлу поднимается комок. Она попыталась перебороть тошноту и панику, растущую внутри ее.

— Кто-то был в моем доме?

— Да, это случилось несколько недель назад,— подтвердил Спектор.— Тебя не было в городе, чтобы заниматься подобными вещами.

— Нет,— заявил Фрэнк,— это я здесь для того, чтобы заниматься подобными вещами, и я говорю, что она не может…

— А Флетчер?— ахнула Рэчел.— Это случилось, когда Флетчер был дома?

— Эй, брось! Флетчер в порядке. Дом теперь похож на форт Нокс. Верно, Фрэнк?

— Мы должны увезти ее отсюда. Немедленно!

— Фрэнк, да не реагируй ты так серьезно,— Спектор почувствовал, что его рекламный трюк может растаять как дым.-Да разве кто-нибудь сможет… Я имею в виду, они же не сумасшедшие, чтобы…

— Сможет что?— в голосе Рэчел прозвучал испуг.

— Подождите. Эй, послушайте, все успокойтесь. Не нужно волноваться,— заговорил Сай тихим голосом, словно пытаясь усмирить испуганную лошадь.

— Сай, Фрэнк прав,— сказал Девейн.

— Давайте спросим Рэчел,— перебил Спектор, будто ему только что в голову пришла эта идея.— Пусть решает она. Как ты считаешь, детка?

Фрэнк скрестил руки на груди. Его злость нарастала так же быстро, как и страх Рэчел.

— Я скажу очень просто,— начал он, не дав Рэчел возможности ответить.— Может быть, до вас дойдет смысл: я не могу охранять ее здесь. Понятно? Или я сложно объясняю?

Рэчел повернулась к Биллу Девейну.

— Ты думаешь, он сейчас там, в зале?

— Не знаю,— Девейн пожал плечами.

Она повернулась к Фрэнку с помертвевшим лицом.

— Он здесь, это правда?

— Может быть,— кивнул Фрэнк.

— Да, ладно, ребята,— вставил Спектор.— Мы этого не знаем. Мы, действительно, этого не знаем.

Но тут Рэчел пришла ужасная мысль, и вопрос о выступлении отодвинулся на второй план.

— Ты знал, что он был в моем доме, и ты не сказал мне об этом… Я не могу в это поверить… О, Господи!

Девейн поднял руки, как бы призывая прекратить спор. Ему было ясно, что в таком состоянии Рэчел не могла выходить на сцену.

— Поехали домой, Сай. И нужно объявить зрителям, что выступление отменяется.

— Прекрасно,— сказал язвительно Спектор.— Вот ты и объяви об этом. И будешь сам отвечать, если они разнесут этот клуб до основания. Вот послушай-ка!

Даже сюда, за кулисы, доносился рев и шум с улицы. Толпа хлопала и кричала, требуя Рэчел Мэррон.

— Хочешь сообщить им об этом? Не буду тебе мешать!

— Но это необходимо, Спектор,— сказал Девейн.— Извини.

— Храбрый какой!— усмехнулся Спектор.

Когда Билл Девейн появился на сцене клуба "Майан", шум прокатился по толпе, заглушая его голос. Публика волновалась, нетерпеливо ожидая начала представления.

Он медленно пошел к микрофону в центре сцены, пробираясь сквозь этот физически осязаемый шум, как через болото. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким, как в этом зале, где собралось больше тысячи человек. Девейн постучал пальцем по микрофону, и шум постепенно утих.

— Я прошу прошения у уважаемой публики…,— зал замер в ожидании.— Я должен сделать объявление… Мне очень жаль, но в связи с определенными обстоятельствами…

— Где Рэчел?

— Рэчел, э-э… к сожалению…

Они поняли, что сейчас последует. Шквал выкриков и свиста обрушился на Девейна и заглушил его слова. Затем у самой сцены зрители снова начали скандировать: "Рэчел! Рэчел! Рэчел!" Они хлопали, топали ногами и кричали в такт. Все здание дрожало, как при землетрясении.

Фрэнку с Рэчел удалось добраться до выхода сцены, когда они услышали крики и свист. Она внезапно остановилась. Лицо ее неожиданно прояснилось, выражение страха и унижения исчезло, словно солнце вышло из-за туч после грозы.

— Постой!— сказала она.— Ты слышишь это?

Фрэнк понял, о чем она думает.

— Рэчел, не делай этого. Они того не стоят.

Но аплодисменты и овации завораживают. Они имеют просто гипнотический эффект, настолько сильный, что она не заметила, как Фрэнк в первый раз назвал ее по имени.

Фрэнк схватил ее за локоть и попытался вывести за дверь, но она сердито оттолкнула его руку.

— Ни один сумасшедший субъект не заставит меня уйти со сцены!

Громоподобный рев приветствовал Рэчел, когда она оказалась в свете прожекторов на сцене со своей парадной улыбкой. Несколько минут она буквально купалась в потоке оваций, упивалась ими, словно изголодалась по обожанию. Она поклонилась и тоже зааплодировала публике, затем махнула в сторону Билла Девейна, как бы прося оказать ему поддержку. Минуту назад он казался злейшим врагом, но одним-единственным жестом Рэчел заставила публику приветствовать его и хлопать ему.

Рэчел подошла к микрофону:

— Дамы и господа! Позвольте представить вам моего менеджера, Билла Девейна. Спасибо, Билл! Но я должна сказать, что ты паршивенько начал представление.

Шутка не отличалась изысканностью, но зал ответил на нее взрывом смеха. Напряжение спало. Девейн поклонился и быстро ушел со сцены, вытирая лоб, с которого каплями стекал пот.

Рэчел снова повернулась к публике, щурясь от яркого света.

— Привет!— крикнула она, как будто лично знала каждого присутствовавшего в зале.— Правда Билли Томас, хозяин этой забегаловки, молодец? Он попросил меня спеть для вас песню… Надеюсь, вы не против…

Фрэнк прошел к правому краю сцены, пытаясь оттуда сквозь слепящий свет рассмотреть толпу и определить, насколько она опасна. С того места, где он стоял, было хорошо видно, как Рэчел дрожала от страха, но все же пыталась перебороть его.

Она бросила быстрый взгляд через плечо на него, улыбнулась… Но когда заиграла музыка, она моментально вошла в роль, стала одинокой и беззащитной в этом море света посреди сцены и начала свою песню "У меня ничего нет".