Фрэнк Фармер не ожидал увидеть Рэчел на следующий день и теперь прекрасно понимал ее молчание. Когда тебя хватают сотни рук вопящих безумцев, тут не выдержат нервы даже у спокойного, сдержанного человека, а для эмоциональной и ранимой женщины, как Рэчел, это, видимо, было просто кошмар. Фрэнк думал, что она будет приходить в себя по меньшей мере неделю.

Но он ошибся. Проверив, как всегда рано утром, охрану на въезде, он медленно шел к дому по росистой лужайке. Вокруг клубился утренний туман. Вдруг сзади хрустнула ветка, он резко обернулся.

По дорожке парка трусцой бежала Рэчел в голубом спортивном костюме. Она подбежала к нему и остановилась, немного запыхавшись. Несмотря на неприятные события вчерашнего вечера, она казалась отдохнувшей и спокойной, глаза ее светились. И тут Фрэнк понял, что она из породы борцов и умеет быстро оправляться от ударов. Он поймал себя на том, что любуется ею.

Рэчел одарила его понимающей улыбкой, словно читала его мысли.

— Вот ты и попался!

— Точно,— он улыбнулся в ответ.

— Ты, наверное, удивлен: что это я здесь в этой одежде делаю,— она показала на свой костюм.— Ты не знал, что я бегаю по утрам?

Фрэнк неодобрительно покачал головой.

— В чем дело? Боишься, что меня захватят в тренировочном костюме?

— Нет,— медленно произнес он,— гораздо хуже.

— Хуже?— она казалась озадаченной.— Что может быть хуже этого?

— Боюсь, что мне придется бегать вместе с тобой.

— Отлично!— рассмеялась Рэчел.— Но думаю, я тогда не смогу заниматься бегом. Да я и так искала предлог, чтобы бросить это занятие.

— Ну, что же, отлично.

— Проводи меня к дому, пожалуйста.

— С удовольствием.

Они молча пошли через лужайку к дому, наблюдая, как солнце начинает рассеивать легкий туман.

Рэчел первая нарушила молчание.

— Я, конечно, понимаю, что поздно об этом говорить,— она с трудом подыскивала слова,— но я хотела поблагодарить тебя. Я очень рада, что ты здесь. Теперь я это хорошо понимаю.

— Ну и отлично.

— Я не буду мешать тебе.

— А это еще лучше,— улыбнулся Фрэнк.

Они прошли еще несколько метров молча. И когда Рэчел снова заговорила, она выглядела смущенной и даже неуверенной в себе.

— Фармер… у меня есть одна проблема… Совсем маленькая,— она запиналась, словно ее собственные слова раздражали ее. Фрэнку очень импонировала такая Рэчел, которая открывалась с новой, неожиданной стороны.

— Что за проблема?

— Ну, понимаешь, мне бы хотелось выходить иногда… ну, с парнем,— она сморщила нос, как бы извиняясь за прямоту.— Знаешь? На свидание. Но я не могу ходить на свидание, потому что ты должен находиться все время рядом со мной, каждую минуту. Ну, я имею в виду… если он захочет, чтобы я пошла к нему домой… И ты тоже пойдешь со мной?

— Да, я понимаю тебя. Это, конечно, серьезная проблема,— сказал Фрэнк.

— Ну так вот, я об этом подумала и решила, что лучше бы было, если бы ты пригласил меня на свидание.

— Я?

— Я думала… но это только, если ты согласен. Что скажешь? Ну, конечно, если только ты сам хочешь…

Она взглянула на него глазами, полными надежды, и в то же время вроде бы со страхом ожидая отказа. Фрэнк был очарован этим притворным огорчением.

— Это приказ?— спросил он.

— Нет, нет… Только если ты хочешь… Я ведь не такая плохая…

Она провела рукой по волосам и нервно рассмеялась.

— О, Господи! Только послушать меня! Я умоляю о встрече, как будто я опять в школе… Только это еще хуже,— она остановилась и взглянула на него.— Боже, мне так неловко. Ну, хорошо, я побегу, а ты решай…

В этот момент Ники распахнула окно на втором этаже.

— Рэчел, Сэнди Харрис звонит. Говорит, что это очень важно.

— Скажи, чтобы она подождала, милая,— прокричала ей в ответ Рэчел.— Я должна закончить здесь разговор.

Не говоря ни слова, Ники закрыла окно.

— Итак, что скажешь, Фармер?

— Фрэнк.

— Хорошо. Что скажешь, Фрэнк?

— Скажу "да".

Широкий нос лимузина появился из темноты автомойки, похожий на подводную лодку, поднимающуюся из морской пучины. Мыльная вода стекала с окон и крыши. Двое мойщиков — один негр, другой белый — бросились к мокрому автомобилю и начали натирать его до блеска мягкими лайковыми тряпочками.

Генри лениво расположился рядом, ожидая, когда они закончат работу. Фрэнк Фармер, может быть, и повысил его до помощника телохранителя, но все равно он оставался и водителем, а водитель должен следить, чтобы машина была чистой и отполированной до блеска.

Генри мельком взглянул на парней, вытиравших машину — это были обычные парни, занимающиеся унылой, грязной работой и получающие жалкие гроши плюс чаевые. Он даже не посмотрел на их имена, вышитые на карманах рабочих халатов: Джемал и Дэн.

Но Дэн, белый мойщик, узнал Генри. Он присутствовал на концерте Рэчел Мэррон в клубе "Майан", и как раз он был тем самым парнем с безумным взглядом, которого так бесцеремонно отпихнул Фрэнк. Он решил, что раз уж Генри сам пригнал машину на мойку, то эта машина уж точно должна принадлежать примадонне. Это его заинтересовало. Дэн отбросил тряпку, взялся за трубу мощного пылесоса и открыл заднюю дверцу лимузина.

— Эй,— закричал Генри,— я не просил чистить внутри!

— Не волнуйся,— пробормотал Дэн,— это входит в стоимость.

— А-а,— только и сказал Генри и сразу забыл об этом.

Дэн водил трубой пылесоса по толстому ковру и просовывал глубоко между спинкой и сиденьем. Из-под одного кресла он вытянул скомканную бумажку. Она была слишком большой и не пролезала в шланг. Дэн распрямил ее на мягком сиденье и увидел, что это фотография Рэчел с ее автографом, которая предназначалась для раздачи во время концерта.

Бесстрастно Дэн сложил фотографию и засунул ее в карман халата. Потом вылез из салона и выключил пылесос.

— Все в порядке.

— Отлично,— сказал Генри. Он протянул каждому мойщику по десять долларов, сел за руль и укатил.

— Хорошие чаевые,— хмыкнул Джемал.

— Да-а,— подтвердил Дэн и отправился в раздевалку прямо к своему шкафчику. Он набрал определенное число на шифровом замке и открыл металлическую дверцу своего личного шкафчика.

Изнутри весь шкафчик — буквально каждый сантиметр — был обклеен фотографиями Рэчел Мэррон. Там были и рекламные портреты, и фотографии, вырезанные из журналов и газет, конверты от пластинок и компакт-дисков. В центре этой коллекции, как святая реликвия, был прикреплен кусочек ткани от платья Рэчел, подобранный вчера, после концерта на полу в клубе "Майан". И вообще весь шкафчик выглядел как святилище Рэчел Мэррон, за исключением одной небольшой детали: поперек самого большого портрета улыбающейся Рэчел было жирно и зло написано: СУКА.

Из сотни или около того любителей японского кино, собравшихся в тот вечер в кинотеатре "Кокусай", девяносто восемь человек и не догадывались, что в зале присутствует Рэчел Мэррон. Это был секрет, который Рэчел и Фрэнк решили не раскрывать.

Она, правда, особенно не маскировалась: шляпа, шелковый шарф вокруг шеи и очки от солнца, которые она сняла, когда в зале погас свет.

Фрэнк Фармер, может, и не очень хорошо разбирался в массовой культуре, но он мог отличить хороший фильм от плохого, а фильм Акиро Куросавы "Юшимото" был одним из лучших. Игра великолепного японского актера Тоширо Мифуне, который играл роль наемного самурая, устроившего кровавую расправу над целым городом, полностью захватила его. Рэчел, никогда раньше не видевшая японских фильмов, сидела в темноте, поглощенная происходящим на экране с первого кадра, до последней его ироничной реплики: "Теперь в нашем городе тихо".

Рэчел выходила из кинотеатра в задумчивости.

— Знаешь,— сказала она, как бы продолжая размышлять над судьбой героя,— мне показалось, что ему вовсе не хотелось умирать.

— Конечно, но ведь он не умер, правда? Есть большая разница между желанием умереть и отсутствием страха смерти.

Они шли по тротуару к тому месту, где Фрэнк оставил свой неброский "шевроле", и со стороны выглядели обычной молодой влюбленной парой.

— И потому что он не боялся смерти, он стал непобедимым?— спросила Рэчел.

— А ты как думаешь?

Рэчел рассмеялась:

— Ну уж одно точно: он со всеми рассчитался в конце.

— Да,— кивнул Фрэнк,— это хороший фильм.

— Сколько раз ты смотрел его?

— Шестьдесят два,— ответил он, не сбиваясь с шага.

Рэчел хмыкнула.

— А ты знаешь, что такое "йо-шимбо"?

Фрэнк на мгновение заколебался.

— Да-а…

— Ну, скажи, что это значит?

— Это значит "телохранитель".

Рэчел обрадованно рассмеялась.

— А-а, теперь я понимаю. Это все объясняет.

Ресторанчик "Умберто" на тихой заросшей улице около Экопарка был совсем не похож на ресторан "Мортон". Это было просто забегаловка — и никаких знаменитостей! Но еда была сносной — вполне итальянской, и музыка из старого музыкального автомата в углу доносилась вполне приятная. Ресторан был почти пуст, и на площадке для танцев не было никого видно.

Рэчел давно не была так счастлива и очарована моментом. Она почти забыла, что значит развлекаться ради удовольствия, а не ради рекламы. Она чувствовала себя легко и непринужденно, и ее понемногу начинал захватывать ее спутник.

— Ты любишь такие заведения?

Фрэнк кивнул. Он ковырял вилкой длинные макароны на тарелке.

Она скосила глаза на музыкальный автомат.

— И такую музыку тоже?

— Вполне,— ответил он односложно.

— Ты чувствуешь себя здесь в безопасности? Ты думаешь, что до тебя здесь никто не доберется?— она накрутила макароны на вилку и поднесла ко рту.

Фрэнк Фармер пожал плечами.

— Если кто-нибудь захочет совершить убийство в обмен на собственную жизнь, его ничто не сможет остановить.

— Прекрасно! А зачем же ты мне тогда нужен?— печально усмехнулась Рэчел.

— Он может попасть в меня вместо тебя,— эти слова не были хвастовством супермена, выставлявшего грудь вперед. Это была лишь констатация факта.

Ее глаза расширились.

— И ты готов умереть за меня?

— Это моя работа,— ответил Фрэнк.

Рэчел уставилась на него в упор, словно хотела прочесть на его лице ответы на все вопросы.

— Но почему ты этим занимаешься?

Фрэнк застенчиво улыбнулся.

— Потому что я не умею петь.

— Йо-шимбо,— произнесла Рэчел и рассмеялась.

— Нет, он был лучше, чем я.

Она помахала рукой, как бы не принимая его скромный ответ.

— Это все — волшебство кино, а ты — настоящий, Фармер.

Фрэнк пожал плечами и долил им обоим вина.

— Я кое-чего не понимаю…

— А именно?

— Ну, может быть, и почетно спасти президента или кого-то наподобие… но простую…

— Ты имеешь в виду кого-то типа тебя? Это вопрос дисциплины и условий.

Рэчел нахмурилась и помотала головой.

— Я не верю в дисциплину. По крайней мере, не в свою. Я знаю, что в критический момент я сломаюсь.

— Бывает.

— Но не с тобой, свирепый Фрэнк,— рассмеялась Рэчел.— Твоя дисциплинированность работает на тебя, верно?

— Никто не может предугадать, что случиться в ситуации, когда речь будет идти о жизни и смерти. Давай считать, что такое случается, и все.

Они замолчали и ждали, когда официант уберет тарелки, словно не желая, чтобы чужой подслушал их тайную, интимную беседу.

— Скажи мне…, тебе кто-нибудь нравился?

— Что ты имеешь в виду?— он прекрасно знал, что она имела в виду, но ему совершенно не хотелось посвящать ее в свою личную жизнь. Для него уже стало привычкой держать карты закрытыми, а фактами личной жизни ни с кем не делиться.

— Ну, кто-нибудь вроде меня…

Фрэнк громко рассмеялся, на него это было не похоже.

— Я не встречал никого вроде тебя.

— Ну, ты понимаешь, о чем я говорю: девушка, как я.

Он заерзал на стуле, обдумывая ответ. Она была совершенно откровенна с ним, поэтому было бы стратегически неверно, да и невежливо с его стороны лукавить или обманывать ее. Значит, необходимо сказать правду, таким образом между ними возникнет доверие, и ему будет легче охранять ее. Однако и тут была красная черта, которую он не должен был переступать.

— Была одна девушка,— сказал он, глядя на что-то позади нее.— Очень давно.

— Была…? А что с ней случилось? Ты извини, ничего, что я спрашиваю?

— Ничего, если я не отвечу?— сказал он с улыбкой.

— Я… я не хотела тебя обидеть…

Улыбка Фрэнка стала еще шире. Рэчел была самой любопытной из всех, кого он когда-то встречал.

Она начала смеяться, не в силах совладать с собой.

— Но она ведь не умерла, правда?— спросила она легкомысленно.— Я имею в виду… ты ведь не охранял ее, когда она…?

Улыбка исчезла с лица Фармера. Он сразу стал серьезным, даже мрачным. Его молчание говорило само за себя. Смех Рэчел замер, она вдруг осеклась и побледнела.

— О, Господи! Так и было, да?

— Да, что же делать, непогрешимых людей нет,— сказал он сурово с серьезным, даже торжественным видом.

Рэчел была поражена, шокирована и испугана своей бесчувственностью: из-за нее сразу испортится настроение, исчезнет очарование вечера!

— Ох, Фрэнк, прости меня,— вздохнула она.

И вдруг, словно кто-то зажег свет. Серьезное выражение сошло с его лица, и он от души рассмеялся.

— Нет, ее не убили…— он на секунду замолчал, не зная, как закончить фразу.— Все было не так трагично. Просто она меня разлюбила. Ты можешь себе это представить?

Рэчел посмотрела ему прямо в глаза.

— Нет, не могу.

Пластинка кончилась, и на минуту все стихло. Потом на вертушку опустился другой диск. Зазвучали первые аккорды одной из ранних песен Рэчел Мэррон, песни, которая однажды подняла ее на вершину: "Что бывает с людьми, у которых разбиты сердца". Фрэнк улыбнулся, услышав ее голос. Он поднял бокал, словно приветствуя ее и ее победоносную песню.

— Ну как, Фрэнк,— спросила Рэчел, гримасничая,— у нас свидание по полной программе?

Фрэнк недоуменно, даже с опаской посмотрел на нее поверх стакана.

— Да не бойся. Я просто приглашаю тебя танцевать.

— С удовольствием,— ответил он.

Фрэнк Фармер не переставал удивлять Рэчел. Для такого вроде бы замкнутого и сухого человека он оказался замечательным, элегантным танцором и совершенно непринужденно держал ее, слегка прижимая к себе.

Она даже представить себе не могла, что ей будет так хорошо, так уютно с ним. Положив голову ему на плечо, Рэчел подпевала своему собственному голосу.

Фрэнк ощущал запах ее волос и ее чувственное, подвижное тело в своих сильных руках. Они прислушивались к грустным словам песни, меланхолический голос Рэчел добавлял в нее еще больше тоски.

— Тебе нравится? Я говорю о песне.

— Да,— кивнул Фрэнк.

Рэчел вдруг прыснула со смеху. Фрэнк даже покраснел, подумав, что он что-то ответил невпопад.

— Над чем ты смеешься? А?

Рэчел попыталась взять себя в руки.

— Извини,— хихикнула она,— просто эта песня… Она наводит такую тоску…

— Да, уж точно,— тоже улыбнулся Фрэнк.

В этот момент из кухни раздался грохот. Видимо, свалилась груда тарелок на пол. Не раздумывая, Фрэнк быстро развернул Рэчел так, что оказался между ней и источником шума. И только потом взглянул через плечо, чтобы убедиться, что никакой опасности нет.

Рэчел снова прижала голову к его плечу.

— Не бойся,— прошептала она ему на ухо,— я тебя защищу.

Они танцевали под тихую музыку, Рэчел подпевала. Фрэнк держал ее в объятиях, но его глаза внимательно следили за всем происходящим вокруг.