Фрэнк Фармер воспользовался данным ему разрешением произвести необходимые перемены в резиденции Рэчел Мэррон. Он обходил особняк и изучал все доступы к нему, словно был генералом, руководившим укреплением крепости в предвидении длительной осады. Генри играл роль адъютанта: он записывал все указания в блокнот, и они вдвоем обошли весь участок и обследовали каждый сантиметр в поисках слабых мест в "обороне". А их было больше, чем достаточно.

Проблему, которую нужно было решить в первую очередь, представляла из себя высокая шаткая изгородь, отделявшая участок Рэчел от соседского. Декоративные кусты, посаженные вдоль забора, были очень симпатичными, но через них мог перешагнуть любой желающий, а в их зелени мог спрятаться кто угодно.

— Это все нужно убрать,— твердо сказал Фрэнк.

— И чем заменить?— скептически спросил Генри.

— Электрическими проводами.

Генри засмеялся:

— Эй, Фрэнк, это ведь Бель-Эйр, ты не можешь провести здесь электропроводку. Ты же знаешь, кто живет по соседству?

— Нет, а кто?

Генри назвал киноактера, чье имя было настолько широко известно, что даже Фрэнк слышал о нем.

— Ах так…,— Фармер нахмурился.

— Не думаю, что он будет доволен, если ты воздвигнешь здесь забор типа тех, которыми обносятся государственные секретные объекты.

— Да, видимо, ты прав,— Фрэнк с минуту размышлял.— Хорошо, тогда мы вот что сделаем: укоротим забор до двух с половиной метров и обновим его.

Генри записал что-то в своем блокноте.

— У-гу…

— Затем мы построим новый забор изнутри по всему периметру старого высотой в три метра. Думаю, что соседский супермен не будет возражать против этого — ему ведь будет видно только тридцать сантиметров.

Генри обдумывал эту идею некоторое время, потом сказал:

— Ну, что ж, две его последние картины провалились, и Рэчел переплюнет его, а если ее еще представят на "Оскара", тогда он поймет, кто важнее,— Генри кивнул.— Я думаю, все обойдется, и мы можем построить забор повыше.

Фрэнк взглянул на своего помощника: лицо Генри выражало явное удовлетворение. Он задумчиво покачал головой.

— Да-а… и это шоу-бизнес…

Фрэнк выбрал восемь точек на лужайке перед домом, где он собирался установить телекамеры на "неброских" подставках в виде колонн. Оттуда должны хорошо обозреваться все уголки участка. Обзорные поля камер должны частично накладываться друг на друга и таким образом исключить наличие слепых точек. Изображение должно приниматься в двух местах: в помещении для охраны внутри дома и в прочном каменном домике охранника у ворот, который Фрэнк Фармер надумал соорудить здесь.

— И еще я забыл сказать: нужно заказать новые ворота, новые столбы к ним и новое переговорное устройство.

— Записал,— сказал Генри.

— Теперь давай проверим дом.

Особняк всем своим видом напоминал Фрэнку решето: кругом двери, и каждый мог свободно пройти с любой лужайки прямо до середины дома. Что можно было с этим поделать? Не закладывать же все эти стеклянные двери кирпичом? Пришлось ограничиться лишь установкой новой системы сигнализации и новых замков.

— Около спальни мисс Мэррон есть ванная комната? Я имею в виду ее настоящую спальню?

— Да.

— Хорошо. Туда нужно поставить новую дверь — стальную, укрепить косяки. На окна — решетки.

— У-гу…

— Есть там телефон?

— Нет, не думаю.

— Проведите туда телефон. Отдельный номер, отдельную розетку. Дайте указание компании, которая занимается установкой сигнализации, поставить там специальный пульт дистанционного управления, чтобы оттуда можно было направить сигнал в случае опасности.

— И это все в ванной?— в недоумении спросил Генри.

— Это уже больше не просто ванная комната,— сказал Фрэнк с многозначительной улыбкой.

— Правда? А что же?

— Это ПУ.

— И что же это означает?

— Последнее убежище. Если будут выведены из строя все системы безопасности, мисс Мэррон должна будет закрыться в своей ванной комнате, нажать на кнопку сигнализации и ждать помощи. Если телефон не будет отрезан, она сможет общаться с внешним миром, если же будет…,— Фрэнк пожал плечами.

Генри засмеялся.

— Чего ты ждешь? Воздушную атаку? Коммандос? Иранцев? Или обычную, давно привычную для всех термоядерную войну?

— Давай, Генри, займись этим! И немедленно!

— А ты что будешь делать?

— Я взгляну на бассейн и купальный домик.

— Подожди, дай мне сообразить… Ты напустишь в бассейн пираний и крокодилов.

Фрэнк засмеялся.

— Помни, что я тебе говорил о самоуверенном черном водителе, Генри.

Генри отправился делать необходимые звонки и при этом улыбался во весь рот.

Купальный домик располагался в пятистах метрах от основного дома. Он немного напоминал испанские постройки из белого камня с красной черепичной крышей. Фрэнк мог представить себе, что находилось там, внутри: комнаты для переодевания, души, пара кладовок для летней складной мебели и надувных игрушек.

Но когда он подошел поближе, то был удивлен, услышав льющуюся изнутри музыку. Он заглянул в стеклянную дверь. На низком столике стояла стерео-система, а мощные динамики были разнесены в разные углы комнаты, и оттуда доносилась ритмичная мелодия, заряжавшая энергией. Рядом с системой стоял большой телевизор. Шла программа новостей "Си-эн-эн", но звук был отключен.

Фрэнк зашел со стороны бассейна и снова заглянул внутрь. Маленькая комната была оборудована для занятий танцами: большое зеркало вдоль стены и балетный станок. Ники стояла посреди комнаты. На ней был обтягивающий костюм для занятий аэробикой. Она разогревалась перед тем, как начать серьезные упражнения.

Тут она заметила Фрэнка, улыбнулась и помахала ему рукой, приглашая войти. Он попытался открыть дверь, но она была заблокирована огромным, величиной с добрую кушетку, ленивым сенбернаром, который даже не пошевелился от толчка.

Фрэнк не стал усердствовать, он с детства испытывал уважение к большим собакам. Он вспомнил старую пословицу: пес — просто пес, пока не зарычит, а тогда это уже — господин пес.

— Он не кусается,— прокричала Ники, чтобы ее было слышно из-за музыки.

Тогда Фрэнк с силой нажал на дверь и сдвинул пса с места. Тот заскользил по полу, но не только не укусил, а даже не проснулся.

— Необычная тактика для сторожевой собаки,— прокричал он в ответ,— но эффективная.

Ники выключила музыку и рассмеялась.

— Сторожевая собака? Да у Ганнибала ни в одной клеточке нет злости.

Услышав свое имя, огромный сенбернар открыл один глаз и, не обнаружив ничего интересного, зевнул во всю свою огромную пасть и снова заснул.

— Извини, что я побеспокоил тебя,— сказал Фрэнк Ники,— просто я все осматриваю.

Она поманила его в комнату.

— Пожалуйста, осматривай все, что хочешь.

— Не думаю, что это так необходимо сейчас,— он повернулся, собираясь уйти,— Извини, я не хотел тебе мешать.

— Ничего, это будет предлог, чтобы не заниматься.

— А тебе это не нравится?

— Я занимаюсь и все,— сказала Ники с добродушной усмешкой,— но никто не требует, чтобы я любила это.

— Я знаю, что…

— Тс-с,— быстро произнесла она и подняла руку, словно полицейский, останавливающий поток автомобилей. Взяв пульт дистанционного управления, она прибавила звук телевизора,— это Мартин Гроув из программы "Шоу-бизнес сегодня".

Мартин Гроув, ведущий программы "Си-эн-эн" по шоу-бизнесу был самым популярным тележурналистом в городе; его прогнозам, затаив дыхание, внимали тысячи людей в шоу-индустрии.

"Итак, друзья, скоро предстоит вручение "Оскаров". Сегодня члены Академии решают вопрос о том, кто достоин быть представленным на получение этой премии. А некоторые "жучки" в Лас-Вегасе уже пытаются предугадать ситуацию и делают ставки".

— В Лас-Вегасе?— удивился Фрэнк Фармер.— Почему там люди делают ставки на выдвижение претендентов?

Ники не ответила. Она стояла, не шевелясь, словно малейшее движение могло произвести шум.

"… и если принять во внимание эти ставки и те слухи, которые ходят в Голливуде, то кажется, Рэчел Мэррон имеет шансы один к трем победить в этом конкурсе и стать лучшей актрисой года".

— Вот так!— сказала Ники, широко улыбаясь и подняв вверх кулак жестом победительницы.

Мартин Гроув продолжал вещать, на экране появилась фотография Рэчел с премией "Грэмми", которую она получила в прошлом году.

"Знойная певица проявила себя и как актриса, снявшись в вышедшем прошлой осенью фильме "Королева ночи", где она исполнила нашумевшую и очень популярную теперь песню "У меня ничего нет". Пусть известная примадонна запомнит эти слова, и если она 20 марта увезет домой пресловутую статуэтку…"

Ники отключила звук.

— Ее выдвинут на "Оскара", и она получит премию. Держу пари!

— Кажется, это уже кто-то сделал.

— Легкие денежки.

Ники направила пульт на стерео-систему, и музыка снова зазвучала, но не так громко, как раньше.

— Кто-нибудь еще занимается здесь?

Ники отрицательно покачала головой.

— Ничего подобного. Это, похоже, моя личная комната для аэробики. Да и вообще, пожалуй, кроме меня здесь этим никто не занимается.

На выбеленных стенах комнаты не было почти никаких украшений и картин, лишь несколько фотографий. Он начал разглядывать их: на всех была изображена Ники Мэррон в разном возрасте. Там были снимки из школьной жизни, видимо, она играла в какой-то пьесе в школьном театре.

— Это "Изюминка на солнце",— пояснила она, застенчиво улыбнувшись.— Восьмой класс. Миссис Паркер — наша классная руководительница.

Она махнула рукой в направлении стены:

— Это моя персональная стена славы,— сказала она вроде бы с безразличным видом.— На ней нет ни золотых, ни платиновых дисков.

— Да, но это пока…

— Нет. Никогда!— с каким-то ожесточением бросила Ники.

Фрэнк посмотрел на одну из фотографий — на ней Ники было лет семнадцать-восемнадцать, и она стояла впереди музыкальной группы. В руке у нее был зажат микрофон. И даже эта неподвижная сцена говорила о том, что Ники пела от всей души.

На следующем снимке уже были две девушки с ансамблем.

— Это ты и Рэчел?— спросил Фрэнк.

Ники двинула плечом.

— Когда я была в школе, я организовала группу. Мы играли на танцах в старших классах, что-то очень простое. Потом к нам присоединилась Рэчел,— Ники рассмеялась.— Ты можешь представить, она даже тогда была очень талантлива и стала центром внимания.

— И что?

— Ну, а я бросила это…

— И ты больше не вернулась?

— Было ведь ясно, кто у нас звезда в семье,— Ники говорила спокойно, в ее голосе не было ни капли горечи или зависти. Она просто констатировала факт, но ее улыбка была какой-то жалкой, с налетом сожаления.

Генри постучал в стеклянную дверь.

— Все готово, Фрэнк. Они приступят к работе завтра. А ты не задумывался, сколько все это будет стоить? Рэчел просто необходимо получить этого "Оскара", чтобы оплатить расходы своей охране.

— Ну, это гораздо дешевле, чем быть убитым,— серьезно сказала Ники.

Фрэнк улыбнулся.

— Я рад, что хоть кто-то на моей стороне. Пошли, Генри, нам пора!

— Куда теперь?

— В гараж.

— Для чего?

— Увидишь.

— Увидимся, Ники, пока,— крикнул Генри уже снаружи. Но она не услышала его. Она уже запустила кассету и включила звук на полную мощность.

— А что такое с гаражом?— спросил Генри, когда они вдвоем взбирались по травянистому пригорку к дому.

— Дело не в гараже,— ответил Фрэнк,— а в том, что в нем находится.

— Машины?

Фрэнк Фармер кивнул.

— Ты собираешься поставить на них броню?

Фрэнк остановился на мгновение, обдумывая эту идею, потом решил отказаться от нее.

— Нет, скорее всего это будет очень сложно сделать. Но мы должны устранить все возможные намеки.

— Намеки? Намеки на что?

— Я не хочу, чтобы любой человек в городе, увидев нашу машину, мог определить сразу же, кому она принадлежит.

Генри подошел к двери гаража и нажал кнопку, включавшую подъемник ворот.

— Я не думаю, что здесь можно обнаружить то, что ты называешь намеком.

Ворота загремели, открываясь, и перед ними оказались багажники трех лимузинов Рэчел Мэррон.

— Ты уверен?— спросил Фрэнк.— А это что?— он показал на номерной знак здоровенного "кадиллака". На нем стояло: "Рэчел-2".

— А… это…

— А здесь?— на номере светло-серого "мерседеса" значилось "Рэчел-3".

Фрэнк повернулся к третьей машине, это был большой "ягуар" ХКЕ, очень популярный среди голливудской элиты. Если не считать его окраски — жуткий, режущий глаз розовый цвет, то на номерном знаке опять же читалось "Рэчел-1".

— Да, я бы посчитал это намеком,— засмеялся Генри.

Фрэнк поднял капот "ягуара" и нагнулся к мотору. Через секунду распределитель был в его руках.

— Послушай, это ведь любимая машина Рэчел.

Фармер лишь пожал плечами, явно показывая тем самым, что это его не касается.

— На этой машине вообще нельзя больше ездить,— приказал он.— И достань новые номера для других машин.

Генри сделал пометку в блокноте.

— Слушаюсь, босс.

В течение нескольких следующих дней бригады строителей работали сменами по двенадцать часов, выполняя все указания Фрэнка Фармера по улучшению системы безопасности. Забор, через который был пропущен ток, соорудили в рекордный срок. Через неделю все телекамеры наблюдения были уже на своих местах.

Фрэнк Фармер лично побеседовал с каждым одетым в форму сотрудником службы безопасности, которые должны были нести вахту на воротах и следить за телевизионными камерами. Служба охраны — обширный и сложный бизнес в богатейших районах Лос-Анджелеса. Поэтому не ощущалось нехватки в фирмах, готовых предоставить именно тех людей, которые требовались. Их проверяли на детекторах лжи, самым тщательным образом опрашивали, задавая в частности вопросы о причастности к употреблению наркотиков и алкоголя и о нарушении правил дорожного движения. Фрэнк выразил удовлетворение теми людьми, которых нанял, хотя он понимал, что вряд ли можно ожидать особого героизма от сотрудников охраны. Ведь когда речь идет о деле, охранники выступают лишь в качестве наемных полицейских и не сделают больше, чем на двадцать долларов в час, которые они получают. Люди не будут рисковать своей жизнью за четыреста восемьдесят долларов в неделю, плюс плату за неурочные часы.

Девейн ворчал по поводу стоимости, Рэчел жаловалась на неудобства и на то, что ее собственность была обезображена, Фрэнк беспокоился лишь о качестве работы. Лишь один человек был доволен всей этой суетой — Флетчер.

На несколько дней мальчик забросил свои игрушечные корабли и наблюдал за строительством ворот и стен, с восхищением следил за грохочущим бегемотом-бульдозером, который пыхтя ездил по территории, выкорчевывал деревья и без всякого труда ломал стены.

Когда строительные работы перестали представлять для него интерес, он стал наблюдать за тем, как Фрэнк Фармер обучал Генри трюкам вождения автомобиля. Большой "кадиллак", оглушительно шумя, несся по дороге, набирая скорость. Потом Генри вдруг резко поворачивал руль вправо, ударял по тормозам, выжимая одновременно педаль газа. Шины визжали как сумасшедшие ведьмы. Огромную машину заносило вправо и, удерживаемая тормозами, она разворачивалась в облаке пыли. В течение секунд "кадиллак" совершал поворот на сто восемьдесят градусов, готовый вновь ринуться вперед, но уже в обратном направлении.

Генри вылез из машины и вытер пот со лба.

— Ну и ну! Вот это здорово!

— Фрэнк!— закричал Флетчер,— научи меня делать такие штучки!

Пыль все еще стояла в воздухе.

— Слушай, Фрэнк, можно попробовать еще раз?

— Да, сейчас…,— Фармер не слушал. Он пристально смотрел на улицу. В нескольких сотнях метров на Вейверли-лейн виднелся тупой передок джипа "тойота", выглядывающий из соседней улицы. Флетчер проследил за взглядом Фрэнка.

"Тойота" медленно совершила широкий разворот и невозмутимо отъехала от резиденции.

Визг шин "кадиллака" привлек внимание Рэчел, которая вышла на балкон, тянувшийся вокруг верхнего этажа дома. Она постояла там некоторое время, рассматривая открывающуюся перед ней сцену: клубы плавающей пыли, рабочие с инструментами, грохочущий бульдозер. И в середине всего этого находился ее худенький мальчик. Возможность несчастья казалась неотвратимой. Однако больше всего ей не понравилась идея, что ее сын может подружиться с телохранителем.

Она подняла руки ко рту:

— Эй, Флетчер, иди сюда!

Мальчик повернулся и, глядя на мать, прищурился от солнца.

— Что, мама?

— Давай-давай, поднимайся. Ты слышал меня?

Мальчик пожал плечами.

— Мне надо идти,— сказал он Фрэнку.

— Ты не должен сердить свою мать.

— Да, я думаю, что ты прав,— мальчик пошел к дому и по дороге тихо бормотал:— Кажется, он увидел черный джип. Возможно, "шевроле", но скорее всего — "тойота". "Тойота" с четырьмя ведущими.

Фрэнк Фармер серьезно кивнул, как будто Флетчер был равным ему коллегой.

— Я это проверю.