Корабль оказался стандартным катером с низким потолком и маломощным двигателем, что соответствовало законам, регулировавшим движение на поверхности Суука. Приземистый корпус покрывала монолиновая броня, а на панели управления находилось специальное устройство, позволявшее в случае нападения взорвать двигатель.

Они поднялись на борт. Айям шел впереди, Банесса замыкала шествие. Великанша проследила, чтобы пленников приковали к низким металлическим скамьям по обеим сторонам тесного темного трюма. Андрогин проделывал эту работу с удовольствием. Особое наслаждение он испытывал, как можно сильнее затягивая путы на Руизе. Сильные руки существа вздувались буграми мускулов, по лицу скользила отвратительная дильвермунская ухмылка. Но Банесса, осмотрев пленников, велела андрогину несколько ослабить связывавшие Руиза ремни.

— Твоя хозяйка очень ценит этого раба, — прозвучал ее странный жужжащий голос. — Только попробуй причинить ему вред, и она с тебя самого шкуру спустит.

Айям насупился:

— Поди пойми пристрастия нашей госпожи. Да и где мне проникнуть в помыслы высокородной Кореаны?

— Вот именно, помни об этом. — И великанша потопала дальше, не найдя, к чему придраться в отношении прочих пленников.

Руиз сидел рядом с Дольмаэро, напротив разместились два фокусника. Мольнех находился ближе всех к эмиссару, Кроэль скулил на дальнем конце скамьи. Низу привязали по другую сторону прохода, глаза ее были все еще затуманены наркотиками. Руиз попытался улыбнуться ей, но она ответила абсолютно бессмысленным взглядом.

Пленники ждали. Теплый влажный воздух Суука заполнял трюм, становилось жарко. Айям уселся возле Низы и развлекался тем, что любовался ее одурманенным лицом, затем начал поглаживать колено. Руиз в бессильной ярости наблюдал за происходящим. Андрогин заметил это, злорадно ухмыльнулся, и пальцы его скользнули выше. Низа не реагировала, Руиз тоже отвернулся, и в конце концов дильвермунцу игра наскучила. Он удалился в носовой отсек, где размещался пульт управления катером. Оттуда доносились голоса, и Руизу показалось, что он различает искусственный голос киборга Мармо, звучащий весьма недовольно.

Топот ног по грузовому трапу возвестил о прибытии носилок с Фломелем. Айям рванулся вперед, чтобы подхватить их, и привязал к пустой скамье подле Низы. Фокусник выглядел гораздо лучше, хотя медицинская прилипала еще продолжала свою работу. Он выгнул шею, чтобы посмотреть, кто сидит рядом, и увидел девушку.

— Помогите! — завопил он неожиданно энергично. — Это она! Уберите ее! Она хочет меня убить!

Айям рассмеялся и потрепал его по щеке:

— Не беспокойся, благородный господин, коготки ей подрезали. Моя недостойная персона проследит за твоей безопасностью. — Андрогин застегнул на шее фокусника контрольный ошейник. — Вот тебе ценный амулет. Нет-нет, не стоит благодарности.

Когда дильвермунец наконец убрался, заговорил Дольмаэро:

— Рад снова видеть тебя в бодром расположении духа, мастер Фломель!

Фломель повернул голову, чтобы разглядеть собеседника.

— Это просто чудо, старшина. Ничто не сравнится с кошмарным ощущением, когда твои внутренности проскальзывают сквозь твои же собственные пальцы… Это заставляет по-новому ценить жизнь. Хотя я не рекомендовал бы это в качестве общедоступного средства для повышения тонуса. А она не опасна? — кивком головы указал он на Низу.

— По-моему, нет. Знахарь хорошо над ней потрудился.

— Ладно, ладно. Ты что-нибудь знаешь про то, куда нас везут?

— Андрогин сболтнул кое-что, но мы-то надеялись, что госпожа Кореана, которая полностью тебе доверяет, посвятит тебя в эту тайну.

Фломель смутился.

— Госпожа очень занята. Иначе, уверен, она бы все мне подробно рассказала. Но по обмолвкам моих сиделок я понял, что нас направляют на какое-то обучение или подготовку для лучшей адаптации к жизни в пангалактических мирах. — Он шмыгнул носом. — Хотя я не понимаю, зачем с нами посылают и этого безродного. Снова загадки, да? — Он смотрел на Руиза блестящими глазами.

Дольмаэро подался вперед:

— Пангалактические миры? Что это? Объясни, если можешь.

На лице Фломеля отразилось возбуждение, и огоньки мониторов на прилипале вспыхнули оранжевым. С легким шипением устройство впрыснуло фокуснику снотворное, и по лицу его разлилось блаженство.

— Мне надо отдохнуть, старшина. Поговорим потом. — Глаза его закрылись, и вскоре он захрапел.

Если не считать шумного дыхания спящего, в трюме воцарилась тишина.

Включились двигатели, наполнив трюм металлическим визгом, и фараонцы беспокойно зашевелились.

— Что это за звук, Руиз? Словно тысяча дровосеков разом точит топоры. — Голос Дольмаэро срывался.

— Это двигатели. Не волнуйтесь.

Мольнех с опасливым любопытством повернулся к Руизу.

— Послушай, я не хочу тебя обидеть, но как так получается, что ты все знаешь? — спросил он.

Руиз пожал плечами, и за него ответил Дольмаэро:

— Может, он сам с одного из этих «пангалактических миров». Ты же видишь, он не фараонец. — Старшина кивком указал на чистое лицо Руиза.

— Да? — Мольнех расплылся в улыбке. — Не будешь ли ты так добр, чтобы рассказать, какая судьба ожидает нас? — Он коснулся костлявым пальцем ошейника. — Разумеется, я знаю, что это — ошейник раба.

Прежде чем Руиз успел ответить, в трюм вошла Кореана, а следом за ней Мармо.

— Все на местах? — Казалось, мысли ее витают где-то далеко.

— Да. Последний раз прошу тебя, подумай, разумно ли это. Потерпи две недели, пока не придет коллектор из Анклава. Стоит ли взваливать на себя расходы по доставке и обеспечению безопасности, если все это можно преспокойно спихнуть на них? — Мармо нетерпеливо дернул протезом, в котором теперь красовался нейронный кнут.

— А я в последний раз объясняю тебе, зачем это надо. Мы не можем начать репетиции, пока их не обработают. Время поджимает. И, сам знаешь, в этом потоке у нас есть еще одно опасное существо. — Она почти ласково улыбнулась Руизу. — Делай свое дело, Мармо, и все будет хорошо.

— Как скажешь.

Кореана погладила Руиза по плечу.

— Будь умничкой, — прошептала она, наклонившись пониже, и чмокнула его в щеку.

Нахмурившись, она повернулась к Низе и внимательно изучила затуманенное наркотиками лицо. Потом похлопала по голове хозяйским жестом.

— То-то мы позабавимся, когда вы вернетесь обратно! — заявила она бодрым тоном, напоследок окинула трюм взглядом и вышла.

Мармо уставился на Руиза искусственными глазами.

— Да уж, будь умницей, — прорычал киборг. — Я буду счастлив любому поводу прикончить тебя. — Он развернулся и последовал за Кореаной.

Ныряя и покачиваясь, кораблик оторвался от земли, потом медленно набрал скорость и закружился над казармами. Фараонцы побледнели.

— Не бойтесь, — успокаивал их Руиз. — Это совершенно безопасно.

— Ну, если ты так говоришь… — Голос Дольмаэро слегка дрожал.

Кроэль опять захныкал. Мольнех привалился к нему плечом, чтобы хоть как-то утешить.

— Ну-ну, Кроэль. Этот парень из чужих миров говорит, что мы не помрем. По мне, так уже неплохо. — Он бесшабашно подмигнул Руизу.

Агент улыбнулся в ответ, пораженный душевной выносливостью тощего фараонца. Он почувствовал, что в нем пробуждается симпатия к похожему на скелет фокуснику. Невзирая на кажущуюся хрупкость, Мольнех был самым лучшим и храбрым из магов. Руиз недоумевал, как трусливый Кроэль мог так убедительно сыграть мощь бога рабства.

Тянулись часы. Двигатели ревели. Катер летел над багряными джунглями. Руиз задремал, голова его склонилась на грудь. Почувствовав удар от приземления, он мгновенно проснулся и настороженно огляделся.

— Быстро просыпаешься, — заметил Дольмаэро. Низа смотрела на Руиза огромными глазами, наркотический дурман уже почти развеялся.

— Ты тоже пленник, — прошептала она.

Руиз улыбнулся и пожал плечами, но она не улыбнулась в ответ, а потом и вовсе отвернулась. В трюм спустилась Банесса, за ней шел Айям.

— Обед, — объявила великанша.

Андрогин развязал их, постаравшись побольнее ущипнуть Руиза, когда снимал ремни. Банесса бесстрастно наблюдала, когтистые пальцы нависли над пультом управления ошейниками.

Фломеля оставили спать на носилках, а остальные спустились по трапу на покрытую травой полянку. Солнце Суука светило ярко, и джунгли отбрасывали голубоватые тени на розовые метелки перистой муравы. За изогнутыми силуэтами деревьев притаилась шепчущая темнота. Чужие запахи щекотали ноздри.

Подавленные непривычностью ландшафта, фараонцы сбились в кучку у грузового трапа. Банесса показала на пульт:

— Помните урок. И не забудьте про взрыватель на борту — он убьет любого, кто перейдет условную черту. Да и бежать тут некуда. — Она оглянулась на джунгли, и даже на ее огромной морде отразился страх.

Айям распределил между ними саморазогревающиеся пакеты корабельного рациона. Руиз показал фараонцам, как надо дернуть за полоску активатора, и они подивились этому чуду.

Руиз слопал свою порцию без остатка, хотя рацион представлял собой безвкусную аморфную массу, и посоветовал остальным сделать то же самое.

— Ешьте, пока дают, и спите, пока можете, — сказал он с улыбкой. — В этом залог успешного путешествия.

Только Кроэль отказался от своей порции, и Руиз разделил ее с Мольнехом. Костлявый фокусник, вопреки худобе, жевал с отменным аппетитом.

— И похуже едали, — заметил он, облизывая широкие губы и выскребая из пакета последние крошки.

Руиз коснулся плеча Низы.

— Тебе надо размяться, — сказал он. — Другой случай может представиться нескоро.

— Да, — откликнулась она, и они пошли рядом в тени катера, не касаясь друг друга.

— Скажи мне, — выговорила она наконец, — скажи мне, почему? Это из-за тех металлических шершней? Банесса послала их, чтобы они привели меня обратно?

— Одного из них. Другой предназначался мне. Укол был страшен — не дай тебе бог испытать такое. — Он обнял ее одной рукой за талию. — Тебе не оставили шансов, девочка. Хотя попытка был неплоха.

Она отстранилась.

Андрогин заметил их и нахмурился. Потом заговорил с великаншей.

— Пора грузиться, — скомандовала Банесса. Прежде чем их снова привязали, она позволила им по очереди воспользоваться химическим туалетом на борту.

Они летели дальше. Руиз время от времени задремывал. Остальные потихоньку расслаблялись и тоже засыпали, кроме Кроэля, который сидел, скорчившись от страха и вращая выпученными глазами.

В следующий раз катер приземлился в холмах, и пленники, спотыкаясь, высыпали из трюма. Воздух здесь был прохладнее, легкий ветерок перебирал траву. Далеко за степями, за цепью острых горных пиков торопливо садилось солнце. До горизонта не было видно ничего живого, кроме кучки каких-то пасущихся животных, неразличимых на таком расстоянии.

Банесса привалилась огромной тушей к трапу и наблюдала за андрогином, который выполнял ее распоряжения. Мармо обозревал окрестности с верхней части трапа, пристроив на протезе шиповое ружье. Айям вытащил из корабля груду сенсорных буйков и принялся расставлять их через равные промежутки в радиусе ста метров от катера. Андрогин явно нервничал, по лицу его катился пот. Руиз понял, что дильвермунец отчаянно трусит. Видимо, в высокой траве водились хищники, хотя трудно представить себе зверя, способного избежать прицельного выстрела с корабля. Адская машинка была настроена так, что пристрелила бы любое живое существо, рискнувшее пересечь условную линию в любом направлении. Возможно, Мармо просто перестраховывался.

Корпус катера испускал яркий свет. На границе освещенного пространства Айям воткнул в землю несколько самозакапывающихся проводов. Они шумно завозились в траве, а потом, как огромные черви, дружно зарылись в землю.

Андрогин поодиночке прикрепил ошейники к идущим от периметра поводкам. Руиз удостоился этой чести последним. Прикрепляя провод к его ошейнику, Айям прошептал:

— Сегодня ночью — моя вахта. Я навещу тебя, жди. Или, может, сначала проведаю женщину. Я, так и быть, поселю ее в соседнюю палатку. Можешь лежать, слушать и предвкушать. — Андрогин ухмыльнулся и больно ущипнул Руиза за щеку.

У мужчины пальцы болели — так ему не терпелось сомкнуть их вокруг глотки мучителя. Великанша молча наблюдала, руки ее зависли над контрольным пультом. Вряд ли она сразу активирует взрывчатку, если он начнет душить андрогина, но успокоительное ему вкатят, как пить дать. Тем самым будут потеряны все шансы, а они еще могут представиться.

Айям раздал ужин, ничем не отличавшийся от обеда. Пока пленники ели, он достал из трюма надувные палатки и расставил по одной возле каждого кабеля. Они раздулись, словно огромные белые колбасы. Затем и Банесса, и Айям ушли внутрь. Мармо остался разглядывать покрытые травой степные пространства, его металлическое лицо медленно поворачивалось.

Погруженная в невеселые раздумья, Низа безучастно ковыряла еду. Коротко улыбнувшись Руизу, она молча ушла в свою палатку.

Дольмаэро сидел на корточках и доедал свою порцию, брезгливо морщась с каждым куском.

— В том, что эта штука съедобна, я полагаюсь только на твои слова, друг Ав. А не то решил бы, что меня хотят отравить.

— Я ничего не гарантирую. Старшина рассмеялся:

— Ты осторожный человек. Скажи, почему мы остановились? Разве летающее яйцо питается солнечным светом? Или ночью в небе охотятся страшные звери?

— Это из-за шардов, — ответил Руиз. — Они запрещают любое надземное движение ночью. Никаких полетов после заката.

— Шарды? А это кто такие?

Руиз спохватился, что позабыл об осторожности. Но… Дольмаэро будет полезно и даже небезынтересно услышать описание Суука. Вдруг пригодится, если им удастся удрать от Кореаны до того, как их обработают генши.

— Дольмаэро, ты слыхал про Акасту в городе Царя Царей?

Старшина дожевал последний кусок:

— А то! Это квартал, где любой найдет все, чего душа пожелает, — были б деньги.

— Правильно. Так вот эта планета, которая называется Суук, — Акаста внешних миров.

— Суук… уж больно противно звучит.

Руиз оглянулся. Никто не обращал на них внимания.

— Суук — планета рабов и работорговцев. Мир, где бандиты рождаются и куда они сползаются умирать.

— Вот как? Значит, госпожа Кореана — преступница? Работорговля запрещена во внешних мирах?

— Преступница-то она преступница, это точно. Но в большинстве пангалактических миров рабство узаконено. Она занимается кое-чем другим — крадет рабов, которые ей не принадлежат.

— А кому они тогда принадлежат? Кому принадлежали мы?

Руиз постарался скрыть вызванное этим вопросом неприятное чувство. Он снова недооценил Дольмаэро.

— Не знаю, — ответил он.

Старшина поразмыслил над этим. Глаза его оставались ясными и непроницаемыми.

— А кто такие шарды?

Руиз взглянул на небо, где отраженный свет орбитальных станций затмевал звезды.

— Суук принадлежит шардам. Тут действуют установленные ими законы. Они не разрешают приземляться на планету большим кораблям, крупным эскадрам и даже большим скоплениям мелких кораблей. Здесь запрещен скоростной транспорт, мощное оружие, отсутствуют крупные города. За порядком, Дольмаэро, они следят во-он оттуда. — Руиз указал на скопления огней высоко в небе. — А на остальное им наплевать, пока деньги платят.

Старшина уставился наверх, разинув от изумления рот:

— Какие они? Такие, как ты, Руиз? Эмиссар смущенно рассмеялся:

— Нет. Они даже не похожи на людей и гораздо противней, чем пунги. Представь себе речную ящерицу, у которой дюжина рук, а на каждой ладони по шепчущему ротику с ядовитыми клыками.

Дольмаэро передернуло:

— Бр-р! Они когда-нибудь спускаются вниз?

— Никогда. Но на орбите у них есть страшное оружие. С его помощью они могут дотянуться сюда и превратить меня в облачко пара, ни капельки не задев при этом тебя.

— Но откуда они взялись? И почему они разрешают преступникам пользоваться своей планетой?

— Никто не знает точно. Я слышал много версий… Может, это очень старая раса воинов, которые устали от сражений и побед, но все еще пытаются поддерживать прежний образ жизни. Они собирают плату за въезд на планету с деловых людей и туристов — это выгодно. Или полагают, что управляют каким-то заповедником. А может, просто рассматривают наши выходки как забавное развлечение.

Несколько минут пленники сидели молча. Наконец Дольмаэро спросил.

— Они могут нас сейчас увидеть?

— Могут. Вот только смотрят ли… этого я не знаю. Дольмаэро поглядел на него недоверчиво.

— Пойду-ка я лучше спать. — Старшина гильдии заполз в свою палатку.

Руиз заметил, что остался один, остальные уже разбрелись по палаткам. Он вздохнул и тоже пошел спать.

Проснулся он в ужасе, обливаясь холодным потом. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, где он находится. Дыхание было прерывистым, сердце колотилось так, будто он долго бежал в гору.

Успокоившись, он различил слабое царапанье и шорохи, резко выделявшиеся на фоне безобидных звуков ночного Суука. Руиз осторожно высунулся из палатки. Судя по положению звезд, полночь уже миновала. Он прислушался. Звук раздался снова, из соседней палатки. Он вытянул шею — на трапе никого не было.

В крови закипел адреналин. Руиз выполз из палатки и стряхнул остатки сна. Интересно, наблюдает ли за ним через корабельные мониторы киборг? Если нет, то у него появился шанс.

До угла соседней палатки было не дотянуться. Поводок, привязанный к ошейнику, оказался слишком короток. Доносящиеся из-под тента звуки обрели сексуальный ритм. Руиз повернулся спиной и зацепил угол палатки каблуком. Нога запуталась в шнуре, и человек изо всех сил дернул.

Палатка сдвинулась. Он дернул снова, и из входного отверстия появилась злобная физиономия андрогина. Руиз обеими руками вцепился ему в глотку.

— Низа, молчи, ни звука, — быстро прошептал он, продолжая крушить Айяму гортань. Дильвермунец дергался и брыкался, пытался царапаться, но тщетно. Когда он умер, вздрогнув всем телом, Руизу на живот брызнула струя семени.

Передернувшись от омерзения, Руиз отшвырнул труп.

— Низа, — тихо позвал он. — С тобой все в порядке?

Из палатки донесся жалобный всхлип.

— Девочка! Его вещи, быстро!

Он услышал, как она завозилась, и через секунду из палатки вылетели штаны и блуза андрогина, а за ними последовало парализующее ружье часового.

Руиз нетерпеливо обыскал карманы, время от времени бросая настороженные взгляды в сторону катера, но там по-прежнему было темно и тихо. Он начал надеяться, что остальные спят или ослабили бдительность.

Ключ от его поводка обнаружился в последнем кармане. Он затолкал труп андрогина в свою палатку, а сам перебрался к Низе. В темноте он еле различил скорчившуюся у дальней стенки фигурку девушки. Глаза ее таращились в темноту:

— Он… оно мертво?

— Да. Теперь слушай внимательно. Я попытаюсь захватить катер. Сейчас я отстегну твой поводок — ключа от ошейника у меня все равно нет. Если мой план сработает, все будет хорошо. — Он отстегнул поводок и бросил ключ ей на колени. Потом нежно потрепал по ноге. — Если я не вернусь примерно через полчаса или если ты услышишь возню в катере… тебе могло бы прийти в голову пробежаться до периметра. Срабатывание ошейника — это мгновенная и легкая смерть. Никакой боли. Поняла?

Она кивнула. Он повернулся, чтобы уйти, но девушка протянула руку и на мгновение задержала его ладонь в своей.

У подножия трапа Руиз на секунду замер и прислушался. Ничего. Он взобрался по трапу, виляя бедрами, как Айям, на тот случай, если у катера было специальное оборудование, чтобы распознавать людей по моторике. На верхней площадке темнел открытый шлюз.

Руиз прислонился к холодному металлу, перехватил парализатор поудобнее и нырнул внутрь. В трюме было пусто. Над входом горела маленькая красная лампочка. Агент быстро прошел в командный отсек. В рубку вела лестница. Он аккуратно взобрался по ней и поднял глаза над уровнем пола — никаких признаков киборга или великанши, но из прохода в кормовой отсек сочился свет. Именно там находились каюты членов экипажа. И никаких тебе камер слежения или датчиков для обнаружения посторонних на борту…

Руиз почуял, что удача на его стороне.

Он задумался. В первую очередь ему нужна Банесса: пульт управления ошейниками представлял самую большую опасность. Интересно, где она? Если с Мармо, то все пропало. Но вроде бы они не похожи на закадычных друзей.

Руиз решил, что киборг скорее предпочтет общество бортового компьютера, а великанша, наверное, у себя в каюте. Он пошел на свет. Каюта Банессы оказалась последней и единственная не была заперта. Дверь слегка приоткрылась, и он осторожно заглянул в щелку.

На койке брюхом кверху раскинулась голая надзирательница, ее гигантские ступни были обращены к двери. Из-за массивного бюста лица было не видно, но Руиз разглядел у нее на голове рогатый шлем сенсорного проигрывателя. Спит она или нет? Успеет ли очнуться от сладостных видений, когда он ворвется в каюту? И есть ли у нее подкожное изолирующее поле, которое нейтрализует действие паралитического заряда? Руиз решил, что это вполне вероятно: подкожные изоляторы были стандартным средством индивидуальной защиты во время восстаний рабов.

Он обратил внимание на витающий в каюте землистый пряный запах. Великанша застонала, задвигала бедрами и раскинула колени. Руиз подавил безумный смешок. Он покрутил в руках ружье, и его посетила идея — мерзкая, конечно, но не исключено, что только она и может его спасти. Пленник пожал плечами. Банесса — надсмотрщица за рабами и убийца. Да и момент для рыцарских жестов не самый подходящий. Он до упора взвел курок парализатора.

Руиз рывком распахнул дверь, бросился вперед и вогнал дуло парализующего ружья Банессе между ног, где, как он искренне надеялся, подкожный изолятор отсутствовал. Он тут же отпрянул, но великанша только беспомощно тряслась, пятки колотили по койке. У нее хватило сил выпустить когти и замахать руками, но глаза бессмысленно блуждали, а рот так и остался разинутым для вопля, на который у нее уже не осталось дыхания.

Руиз увернулся от когтей, нырнул под кровать и нашел ленту, на которой висел пульт. Он намотал ее на кулаки и изо всех сил затянул на гигантской шее. И возблагодарил небо за то, что полоска ткани на деле оказалась прочнее, чем с виду. Минуты шли, а Банесса все еще дергалась. Когда она наконец затихла, Руиз с трудом разогнул онемевшую спину и руки. Он был счастлив, что ему не пришлось вступить с великаншей в честный поединок. Воистину, удача сопутствовала ему.

Он повесил пульт себе на шею (ленту пришлось сложить вдвое), потом обыскал каюту и обнаружил множество странных предметов: стенной шкафчик, полный смехотворно крохотного белья; коробку, забитую сенсорной порнографией самого извращенного толка; огромную банку, в которой в голубоватом фиксаторе плавали отрезанные человеческие фаллосы; множество ящиков с устаревшим и вовсе древним оружием. Но ключа от ошейников нигде не было.

Он очень надеялся, что ключ у Мармо. Ведь Кореана вполне могла оставить его у себя, чтобы потом выслать с нарочным. Но Руизу даже думать не хотелось о такой возможности, потому что в казармах у этой ведьмы наверняка был передатчик гораздо более мощный, чем пульт великанши. Ей ничего не стоит взорвать их, если катер вовремя не прибудет на место.

Он порылся в арсенале Банессы, нашел тонкий стилет и заткнул за голенище. Потом обнаружил отлично сработанные боло, шары которых, призванные своей тяжестью захлестывать веревку на шее жертвы, были выполнены в виде черепов. Это он продел в петлю на поясе. Старый осколочный автомат с прикладом из пожелтевшей слоновой кости и севшей батарейкой пришлось отложить в сторону. В последнем ящике оказалось старинное оружие: пистолет-автомат с химическими зарядами и револьвер голубой стали, который стрелял неразрывающимися пулями. Руиз щелкнул барабаном — невероятно, но в нем были патроны, медные, позеленевшие от старости. Он аккуратно проверил каждый патрон и выбросил тот, у которого явно проржавела гильза. Может, какой-нибудь из них и выстрелит.

В конце концов, с трудом преодолевая омерзение, он вытащил обратно парализатор, но тот безнадежно испортился.

Руиз осторожно выбрался в коридор. Вроде бы никто ничего не заметил. Он проверил остальные каюты, они были по-прежнему заперты. Придется довольствоваться тем оружием, какое имеется в наличии.

Агент двигался по возможности бесшумно, стараясь, однако, не терять скорости. Вспомнив данный Низе совет, почувствовал укол тревоги. Сколько прошло времени? Он выкинул из головы лишние мысли и сосредоточился на непосредственной задаче.

Коридор упирался в носовой кубрик. Как раз перед входом в салон начиналась лестница, которая вела в рубку. Здесь Руиз на миг притормозил и собрался с силами, потом медленно поднялся по ступеням и заглянул внутрь.

Киборг неподвижно стоял возле иллюминатора и молча глядел сквозь армированное стекло на темную степь. Свет был выключен, только десятки зеленых и оранжевых контрольных огоньков на главной панели управления отбрасывали неверные блики на полированный металлический череп Мармо. На корпусе не было видно никакого оружия, но его правый манипулятор не попадал в поле зрения диверсанта.

Руиз медленно и глубоко вздохнул, на миг прикрыв глаза. Затем перехватил древний револьвер в другую руку и вытащил из-за пояса боло.