Прежде всего я выражаю благодарность авторам книги «Строго секретно. Особстрой-Безымянлаг. 1940–1946» А.В. Захарченко и А.И. Репинецкому. Их труд содержит более 500 страниц архивных документов Безымянлага. Книга обязательна для прочтения всем, кто интересуется историей Безымянки.
Для воссоздания деталей быта я также использовал воспоминания заключенных ГУЛАГа, размещенные на sakharov-center.ru. Утренние и вечерние сводки с фронта от 29, 30 ноября и 1 декабря 1941 года, появляющиеся в повествовании, позаимствованы с сайта pomnivoinu.ru. У них очень удобный календарь и поиск по дням.
Я также пользовался сборником «Военно-промышленный комплекс Куйбышевской области в годы ВОВ (1941–1945 гг.)», изданным в 2005 году, составители которого по традиции советской историографии избегали упоминания Безымянлага. Интервью с конструктором Ильюшиным из газеты «Волжская коммуна» от 29 ноября 1941 года взято оттуда же.
«Безымянлаг» – это художественное произведение, а не исторический труд. Тем не менее я старался отталкиваться от архивных документов. Основная сюжетная линия является вымыслом, но многие наиболее пугающие сцены – к сожалению, правда.
Так, в докладной записке начальника оперативного отдела Безымянлага 10 января 1942 года говорится: «В ночь с 27 на 28 декабря 1941 г. на промплощадке 18 завода заключенными был похищен авиационный спиртовой клей, который тут же был распит, в результате чего последним отравились 15 человек, умерло от отравления 10 человек…
В октябре месяце 1941 г. на промплощадке 18 завода группа заключенных во главе Красникова, воспользовавшись отсутствием охраны на рампе 130 склада Главснаба, похитила 17 бидонов древесного спирта, спрятавшись в траншею, распили часть похищенного спирта, в результате отравилось и умерло 41 человек.
Аналогичные факты имели место 22 декабря 1941 г., на 7 и 4 лагерных участках 1 района, 29 декабря в 3 корпусе 24 завода».
В записке заместителя начальника оперативного отдела от 16 февраля 1942 года написано следующее: «…На самом деле на кладбище имеется огромное количество (свыше 250 единиц) непогребенных, и количество их не уменьшается…
В большинстве случаев гробы с усопшими закапываются в землю на 40–50 см…
…25.1.42 г. в числе партии гробов, доставленных с 3-го участка 4-го района, доставлен один гроб с усопшим, у которого отсутствует голова…»
Если упоминать документы с доказательством всех деталей жизни и быта, описанных в «Безымянлаге», это займет больше места, чем сам роман. Поэтому я привожу здесь сокращенную версию речи прокурора лагеря Бахарова, произнесенной 23 декабря, то есть через три недели после описываемых в романе событий. Она дает хорошее представление о ситуации в лагере.
Из протокола совещания работников лагерных подразделений, созванного начальником правления Особого строительства НКВД СССР и Политотделом по вопросу состояния работы в Безымянском лагере
Секретно. 23 декабря 1941 г.
Выступление прокурора строительства товарища Бахарова.
Товарищи, факты, о которых здесь говорил начальник строительства товарищ Лепилов и о тех горе-руководителях, которые довели лагерь и лагерное население до такого состояния, которое граничит с преступлением, естественно, вызывают справедливый гнев.
О чем говорил в своих выступлениях товарищ Цибренко? Об этапах, что много к ним больных поступило, что это и увеличило в лагере смертность и заболевания. Но дело заключается в другом.
Если даже отбросить причины, о которых говорил товарищ Цибренко, то факты смертности, безобразий остаются и никуда они не денутся. Следует сказать, что положение в лагере настолько серьезное, что в некоторых случаях, можно сказать, потрясающее, катастрофическое. Смертность с 1,6 % дошла до 5–6 % – цифра очень большая… выросла за счет наших собственных безобразий, а не новых этапов. В группе «В» [инвалиды] повинны не только работники санчастей, но и работники лагерной администрации, начальники участков, зам. начальников районов по лагерю и начальники районов.
В чем основные причины смертности и заболеваемости?
Первая и основная причина – в неправильном трудовом использовании заключенных, хотя на этот счет было издано много приказов и приказаний по линии ГУЛАГа, все же этим вопросом никто всерьез не занимается.
Ведь что получается? Людей с легким трудом посылают на тяжелые работы, и наоборот, с тяжелым трудом на легкие. Простои, несмотря на жесткие указания начальника строительства по этому вопросу, продолжают иметь место в громадных размерах. Это также свидетельствует о неправильной расстановке рабсилы, о неправильной организации труда… Простаивают целые бригады по несколько часов, что в конечном счете отражается и на выполнении плана, и на здоровье заключенных, так как невыполняющие норму получают соответствующий котел, люди вольно или невольно становятся плохо работающими, переходят с 3 котла на 2-й и 1-й.
У Цибренко считается нормальным, если больной валяется на голых досках или прямо на полу… Факты плохого обращения с заключенными со стороны санработников имеют место не только в 4-м районе, такое положение имеет место и в КПП, на 15-м объекте, особенно плохо в санитарном отношении в самих бараках… Нельзя обойти вопрос и самой техники безопасности, организация очень почтенная, но своими вопросами на производстве не занимается, и случаев смертельных увечий у нас много… Травматизация очень большая: 100 случаев – и все на производстве, потому что нет правильной организации труда…
Второй вопрос, не менее важный… Что получается с выдачей обмундирования? При полной возможности обеспечить заключенных одеждой… базы ООСа [Отдел общего снабжения] стали выдавать ее только при 23–27-градусном морозе, то есть дождались, когда люди уже простудились, обморозились, тогда нашлись и пальто, и брюки…
Неужели нельзя принять такие меры, чтобы люди все же свой обед кушали, чтобы на кухнях не было хищения, особенно в таких размерах, которые имеются сейчас… Надо принимать решительные меры, а не выходить из положения… за счет подлива воды в котел.
…По материалам прокуратуры и оперативного отдела 32 человека наказаны за нарушение революционной законности и еще есть материалы, свидетельствующие о том, что некоторые работники лагерной администрации занимаются избиением заключенных…
К нам в прокуратуру поступают сотни жалоб от заключенных на всякого рода вышеуказанные безобразия… На самих же участках на эти жалобы заключенных совершенно не обращают внимания, даже по целому месяцу не считают нужным ответить на тот или другой вопрос…
Всего за ноябрь – декабрь 1941 года в Безымянлаге умерло 3178 человек. За три года, с 1 июля 1941 по 1 июля 1943 года – 11165 человек. Это официальная статистика. Но в Безымянлаге существовала практика «списания», то есть досрочного освобождения из лагеря безнадежно больных и инвалидов в крайней степени истощения. Многие из них отправлялись в «санаторий» на Красной Глинке. Их дальнейшая судьба не входила в сферу ответственности лагеря.
Документальных подтверждений коррупции среди высшего лагерного начальства нет. Но и черные дыры нельзя увидеть в телескоп, а только по косвенным признакам. В документах встречается огромное количество дел о хищениях среди среднего и низшего руководящего звена. Частая смена крупных начальников (за время существования Безымянлага сменилось шесть заместителей главного начальника лагеря), постоянная ротация начальников районов и инженеров, отсутствие смет и проектов при строительстве, предоставляли немало возможностей для злоупотреблений служебным положением.
За 1941–1945 годы из Безымянлага было совершенно 850 побегов, из них 530 человек было задержано. 320 заключенным удалось сбежать.
География в «Безымянлаге» приблизительная. Дело в том, что лагерь и его строительные площадки постоянно менялись. Разумеется, Безымянская ТЭЦ и дома 94 (дом Берензона), 96 и 98 по улице Победы стоят на прежнем месте.
Квартал домов 94, 96, 98, по улице Победы был построен в 1934 году по проекту архитекторов Каневского и Волкова в стиле постконструктивизма. Это первые кирпичные дома в поселке Самарского железнодорожно-ремонтного завода (в 1935 году переименован в Куйбышевский завод запасных частей (КЗЗЧ) имени Валериана Куйбышева). Никто в то время не думал, что у этих зданий через семь лет появится такой страшный сосед. Кто проживал в этих домах во времена Безымянлага, я не знаю, но можно представить, что с верхних этажей лагерь просматривался отлично.
Вы можете выйти прямо к «дому Берензона» со станции метро «Безымянка». Мозаику, украшающую стены станции, выполнил главный в то время архитектор города Алексей Григорьевич Моргун. В 1941 году, шестнадцати лет, он работал клепальщиком на одном из авиационных заводов Безымянлага. На одном из фрагментов мозаики вы увидите поздний ноябрь, ветер, балки строек, искры сварки.
Многочисленные заводы, разумеется, стоят на прежних местах. К слову, я использовал ту же нумерацию заводов, что и в докладных записках начальника лагеря Лепилова. Основная масса бараков располагалась за нынешней площадью Кирова и в сторону Зубчаниновки.
Где точно находился штаб, мне неизвестно. В документах расстояние до объектов измеряется от железнодорожной станции Безымянка, и я разместил его там. Въезд в лагерь я расположил где-то между современным сквером Калинина и улицей Краснодонской. Станция, где происходит разгрузка станков в третьей части, – это Пятилетка. Путь колонны проходит от площади Кирова в сторону Самарки и до ТЭЦ, по нему и сейчас можно пройтись или проехаться на трамвае, как мечтал Зимонин.
Административная структура лагеря сложна и запутанна, я умышленно исключил из «Безымянлага» многие отделы, чтобы не перегружать и без того изобилующее событиями и героями повествование.
Все персонажи вымышленные. За исключением двух – это Геннадий Андреевич Чернецов и Павел Александрович Морозов, имеющие исторические прототипы.
Заместитель начальника Безымянлага Александр Анатольевич Буцневий в июне 1942 года был приговорен к 10 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях за «нарушение революционной законности». Затем он подал прошение об отправке на фронт, и оно было удовлетворено, хотя судимость снята не была. Его дальнейшая судьба неизвестна.
Бессменный начальник Безымянлага Александр Павлович Лепилов всю свою жизнь продолжал руководить крупными стройками НКВД. Погиб в 1953 году. Разбился на машине, говорят.