Я получил свой «силиндер». Это оказалась шляпа — серая, солидная и дорогая. Замполит осторожно надел ее мне на голову и сказал, что теперь я — вылитый «вовчик». Почему-то каратегинцы любили шляпы — был такой факт.

Из всех трофеев, шляпа — единственное, что сохранилось у меня до сих пор.

Несколько солдат развлекали себя тем, что, сидя на земле, стреляли из автоматов в бетонный забор. Им было интересно, пробьют ли пули бетон. Их разогнал генерал, наорав из окна второго этажа. Кардиолог больше не беспокоил меня в отношении наркотиков. После того как мы конфисковали склад, я просто дал ему несколько упаковок — ампул тридцать.

Сведения, что нас могут атаковать ночью, все время как бы висели в воздухе. И тут, ближе к вечеру, появились танки.

— Броня пошла! — орал Вовка Бобомурадов.

— Броня пошла!

— Броня!

Танки ушли куда-то дальше, но стало немного спокойнее.

Ночь мы впервые провели в тепле. Перебрались в чей-то дом недалеко от поликлиники. Там были женщины за занавеской. Горела керосиновая лампа, было душно, и у меня начался приступ тахикардии. Пульс — около 120-ти.