В штабах и в строю — служба П.С. Балуева до мировой войны

Генерал от инфантерии Петр Семенович Балуев — один из самых профессиональных и успешных военачальников русской армии периода Первой мировой войны 1914—1918 гг. Родился будущий генерал 21 июня 1851 г. в семье генерал-майора, происходил из дворян Ставропольской губернии. Вероисповедания православного.

Учился отлично — окончил 1-е военное Павловское училище и Николаевскую академию Генерального штаба (по 1-му разряду).

В училище Петр Балуев поступил 15 августа 1874 г., будучи воспитанником Владимирской Киевской военной гимназии, а 10 сентября 1875 г. был произведен в портупей-юнкера.

После окончания училища 10 августа 1876 г. Балуев был выпущен прапорщиком в Александропольскую крепостную артиллерию.

П.С. Балуев — участник Русско-турецкой войны 1877— 1878 гг. За мужество и распорядительность, проявленные будущим генералом на должности командира одной из осадных батарей, обстреливавших крепость Каре, 19 июня 1877 г. он был произведен в подпоручики. За мужество и героизм Балуев был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом (30 июня 1878 г.).

В январе 1878 г. — марте 1879 г. Петр Балуев командовал ротами Кавказского осадного парка. Русско-турецкая война 1877—1878 гг. памятна для него также производством в поручики (18 декабря 1878 г.) и награждением серебряной медалью на Андреевско-Георгиевской ленте в память осады крепости Каре в войну 1877—1878 гг. с Турцией.

По собственному желанию 29 апреля 1879 г. молодой офицер был направлен в Петербург для сдачи приемного экзамена в Николаевскую академию Генерального штаба.

Выдержав экзамен, 12 октября 1879 г. он был зачислен в академию.

После окончания академии 7 апреля 1882 г. Петр Семенович был причислен к Генеральному штабу с назначением на службу в Кавказский военный округ и прикомандированием на время лагерного сбора к Петербургскому военному округу.

Среди вех армейской службы Балуева — временное прикомандирование к штабу Кавказского военного округа (12 октября 1882 г.); назначение в штаб Закаспийской области на должность обер-офицера Генерального штаба для поручений (24 ноября 1882 г.); назначение для особых поручений в штаб 4-го армейского корпуса (21 января 1883 г.).

Войсковая практика П.С. Балуева выразилась в участии в полевых офицерских поездках (в кавалерийской поездке офицеров 4-й кавалерийской дивизии с 10 по 20 сентября 1883 г.; в полевой поездке офицеров 4-го армейского корпуса с 5 по 17 мая 1884 г. и с 5 по 17 мая 1885 г.; в полевой поездке офицеров Генерального штаба между Минском и Белостоком с 5 по 25 сентября 1885 г.).

К этому же периоду жизни и службы Петра Семеновича относятся и первые шаги в сфере преподавательской деятельности — 25 октября 1885 г. он был прикомандирован к войсковому штабу Войска Донского для преподавания военных наук в Новочеркасском казачьем юнкерском училище.

В дальнейшем П.С. Балуев занимал различные административные должности в Войске Донском: с 31 октября 1889 г. был старшим адъютантом штаба; с 7 по 30 мая 1891 г. исполнял должность начальника штаба пробно-мобилизационной льготной Донской казачьей дивизии; с 1 по 17 июня 1891 г. исполнял должность помощника начальника войскового штаба Войска Донского; 2 апреля 1892 г. был назначен исполняющим должность управляющего канцелярией войскового наказного атамана Войска Донского.

В этот период происходит проба сил Петра Семеновича в деле создания военных инструкций и наставлений — в 1893 г. он выработал инструкцию и формы переписных листов для проведения военно-конской переписи.

13 июня 1895 г. Балуев был назначен управляющим канцелярией войскового наказного атамана Войска Донского. Петр Семенович фактически являлся донским казаком — 14 июля 1895 г. он был зачислен в войсковое сословие Войска Донского по станице Михайловской Хоперского округа.

Среди форм поощрения Балуева в этот период — Высочайшее повеление выдать на подъем годовой запас жалованья по чину из сумм Главного штаба с награждением перстнем с бриллиантами и розами из Кабинета Его Императорского Величества (7 мая 1887 г.); награждение орденами Святого Станислава 2-й степени (12 ноября 1887 г.), Святой Анны 2-й степени (6 мая 1891 г.), Святого Владимира 4-й (6 мая 1893 г.) и 3-й (6 мая 1895 г.) степеней, персидским орденом Льва и Солнца 2-й степени (12 мая 1896 г.).

12 мая 1900 г. полковник П.С. Балуев был прикомандирован на 4 месяца к 124-му пехотному Воронежскому полку для командования батальоном. А в 1901—1904 гг. он последовательно занимал должности полкового командира (157-го пехотного Имеретинского полка), командира бригады (1-й бригады 40-й пехотной дивизии), командующего дивизией (40-й пехотной).

В межвоенное десятилетие (1904—1914 гг.) Петр Семенович был командиром 2-й бригады 16-й пехотной дивизии, начальником штаба 6-го армейского корпуса (21.10.1904—08.07.1910 гг.), временно исполнял должность генерал-губернатора и начальника 3-го района охраны Ломжинской губернии.

Практика Балуева в данный период выразилась: в руководстве северной группой полевой поездки офицеров Генерального штаба Варшавского военного округа (с 15 по 29 мая 1905 г.); в участии в военной игре офицеров Генерального штаба (с 7 по 24 марта 1907 г.); командировке на Рембертовский полигон для практического ознакомления с условиями боевой стрельбы полевой артиллерии и с материальной частью артиллерии (с 25 июня по 18 июля 1907 г. и с 4 по 24 июня 1911 г.); в участии в полевой поездке офицеров Генерального штаба Варшавского военного округа (с 14 по 24 июля 1909 г.); в руководстве специальными занятиями офицеров Генерального штаба 6-го армейского корпуса (с 21 декабря 1907 г. по 27 января 1908 г., с 8 по 14 декабря 1908 г. и с 19 по 25 января 1909 г.); в руководстве комиссиями и участии в маневрах и военных играх.

Рост Петра Семеновича в чинах выглядел следующим образом: произведен в штабс-капитаны 17 апреля 1883 г., в капитаны — 24 марта 1885 г., в подполковники — 24 апреля 1888 г., в полковники — 5 апреля 1892 г., в генерал-майоры — 19 февраля 1904 г., в генерал-лейтенанты — 9 июля 1910 г.

С 9 июля 1910 г. П.С. Балуев — начальник 17-й пехотной дивизии, с которой и вступил в Первую мировую войну. 6 апреля 1914 г. Балуев был зачислен по Генеральному штабу.

Помимо вышеуказанных наград, П.С. Балуев был пожалован: орденами Святого Станислава 1-й степени (28 января 1906 г.), Святой Анны 1-й степени (6 декабря 1912 г.). Имел серебряные медали: на Александро-Невской ленте в память царствования императора Александра III и на Андреевской ленте в память священной коронации, темно-бронзовую медаль за труды, понесенные при проведении первой всеобщей переписи населения Российской империи (1 января 1897 г.), светло-бронзовую медаль в память 300-летия царствования Дома Романовых (21 февраля 1913 г.).

Значителен был боевой опыт генерала.

В его активе как участника Русско-турецкой войны 1877—1878 гг.: переход границы под Александрополем с транспортом боеприпасов осадного парка на крепостную позицию у селения Кюрюк-Дара (20 апреля 1877 г.); выдвижение с осадным парком из укрепления Кюрюк-Дара для присоединения к главным силам Действующего корпуса на кавказско-турецкой границе под крепостью Каре (лагерь у селения Маура); установление блокады Карса (22 апреля 1877 г.); отражение вылазок войск Карского гарнизона: у селения Аравартан (30 апреля 1877 г.) и у селений Аравартан и Чифтлик (3 июня 1877 г.); участие в бомбардировке северо-восточных фортов Карса — Араба, Карадага и Мухлиса (4 июня 1877 г.).

В качестве командира 4-орудийной 9-фунтовой осадной батареи № 7 он сражался на позиции на левом фланге первой линии блокады Карса (8 июня 1877 г.); участвовал в бомбардировке форта Карадаг (с 9 по 15 июня 1877 г.).

В составе 1-й роты Александропольской крепостной артиллерии Петр Семенович занял западный форт на правом (турецком) берегу р. Арпачай, напротив крепости Александрополь (15 августа 1877 г.). В составе 2-й полевой пешей батареи (сформированной из 9-фунтовых стальных пушек осадного парка) он выступил из Александрополя и 1 сентября 1877 г. вошел в состав отряда генерал-лейтенанта Геймана. Впоследствии с батареей занимал позиции на горе Кара-Яла, напротив Аладжинских высот (9 сентября 1877 г.).

А 19—22 сентября 1877 г. участвовал в сражении с турецкой армией на Аладжинских высотах и у гор Большая и Малая Ягна. Принимал участие в занятии передовых позиций у селений Хаджи-Вали и Субботан и поражении турецкой армии на Аладжинских высотах (3 октября 1877 г.).

5 октября 1877 г. Балуев вместе с 1-й ротой Александропольской крепостной артиллерии присоединился к главным силам Действующего корпуса на кавказско-турецкой границе, под крепостью Каре и принял участие в ее второй осаде (8 октября 1877 г.).

24 октября 1877 г. П.С. Балуев был назначен командиром 4-орудийной 24-фунтовой осадной батареи № 7, с которой встал на позицию напротив форта Хафиз-паша и с 25 октября по 5 ноября 1877 г. осуществлял бомбардировку этого форта. Он участвовал в штурме и взятии крепости Каре (в ночь с 5 на 6 ноября 1877 г.), а впоследствии вошел в состав Карского гарнизона, где оставался до его расформирования (с 9 ноября 1877 г. по 25 октября 1878 г.).

Петр Семенович был женат на дочери титулярного советника Турбо Софии Петровне, имел дочь Любовь (род. 18 апреля 1887 г.). Жена и дочь вероисповедания православного. Послужной список генерала констатировал, что Балуев «в штрафах и под судом не был. Недвижимого имущества не имеет».

 

Победитель у Тарнаватки — участие в Галицийской битве 1914 г.

Наиважнейшей вехой боевой службы генерала П.С. Балуева стало его участие в Первой мировой войне.

17-я пехотная дивизия Балуева входила в состав 19-го армейского корпуса (командир генерал-лейтенант В.Н. Горбатовский) — самого стойкого корпуса 5-й армии генерала от кавалерии П.А. Плеве. При объявлении всеобщей мобилизации (18 июля 1914 г.) П.С. Балуев, будучи начальником гарнизона г. Холм, принял меры к обороне государственной границы от Замостья до Владимира-Волынского.

А 1 августа 1914 г. он выступил в поход в составе управления 17-й пехотной дивизии. Уже первые бои прославили балуевскую дивизию. 3 августа в бою у г. Владимира-Волынского отличился 68-й пехотный Бородинский полк, окруженный австрийской кавалерийской дивизией и 2 батальонами пехоты.

Во главе дивизии Петр Семенович принял участие в Галицийской битве Юго-Западного фронта 6 августа — 13 сентября 1914 г. Именно 19-й армейский корпус стал стержнем и опорой 5-й армии в Томашевском сражении, вследствие крайне неблагоприятного стечения обстоятельств попавшей в тяжелое оперативное положение.

Корпус выполнял важнейшую задачу, противостоя австрийским частям 9-го, 6-го армейских корпусов и конного корпуса Витмана. Так, бои 13 августа у Тарнаватки протекали весьма успешно.

Была разгромлена 39-я гонведная дивизия противника: она потеряла до 50% личного состава, оставила до 1,3 тыс. пленных, 5 пулеметов и 2 орудия, 67-м пехотным Тарутинским полком было захвачено знамя 11-го гонведного пехотного полка (гонведный полк был уничтожен почти полностью). В своих воспоминаниях командующий 4-й австрийской армией писал: «Я сначала не верил этому, но дальнейшие сведения дали печальные доказательства, что действительно в некоторых частях потери достигли этого громадного процента».

Потери 17-й пехотной дивизии: 68-й пехотный полк — 23 офицера и 607 рядовых; 67-й пехотный полк — 7 офицеров и 123 рядовых (по другим данным, 67-й Тарутинский пехотный полк балуевской дивизии понес высокие потери — до 20 офицеров и 700 рядовых — прежде всего из-за отбитой венграми вечерней атаки на окопавшегося противника).

Действия 66-го и 67-го пехотных полков 17-й пехотной дивизии в бою у Тарнаватки были решающими.

Именно П.С. Балуев в делах у деревни Тарнаватки и посада Комарова с 13 по 18 августа 1914 г. нанес противнику поражение.

Как обозначено в послужном списке генерала: руководя действиями 7 батальонов, 13-го августа он отбил австрийцев от Дзжеронжи, разбил венгерскую дивизию (вышеупомянутую 39-ю гонведную) и штурмом взял укрепленную позицию у деревни Гуты; 14 августа командовал правым флангом 19-го армейского корпуса у дер. Тарнаватки и, будучи окружен, вел бой на три фронта, а с 15 по 18 августа под Комаровом «вел бой с австрийской армией Ауффенберга».

П.С. Балуев показал искусство в проведении одного из самых сложных видов боя — встречного. Разгром противника у Тарнаватки и захваченное знамя были отмечены высокой наградой — П.С. Балуев был удостоен Георгиевского оружия (приказ от 15.08.1916 г.).

Победу у Тарнаватки трудно переоценить: 19-й армейский корпус стал стержнем операций 5-й армии, гранитной стеной, о которую разбился натиск превосходящих сил противника, сама же победа была достигнута в период, малоуспешный для русского оружия, и потому имела огромное моральное значение.

После Тарнаватки противник не ослабил натиска, пытаясь взять в кольцо центральную группу корпусов 5-й армии. Этот бой был тяжел для 17-й пехотной дивизии также тем, что противник отрезал дивизию П.С. Балуева от обозов с боеприпасами, бои происходили в полуокружении, австрийцы развивали сильнейший огонь. Тем не менее «все атаки были отбиты частями 17-й и 38-й дивизий, взявшими до 1000 пленных». 17-я дивизия переходила в неоднократные контратаки, способствуя срыву операций австрийского 6-го армейского корпуса.

Эти бои — свидетельство стойкости, инициативности и мужества русских войск, а также дивизионного и корпусного командования, сражавшихся с превосходящим противником в условиях недостатка боеприпасов, продовольствия и наносивших врагу большие потери.

О напряженности боев в условиях полуокружения свидетельствует донесение П.С. Балуева: «Правый фланг отступает. Резервов у меня нет. Все в боевой линии. Связь телефоном с боевой линией не действует… 38-я артиллерийская бригада без снарядов. Генерал Балуев».

За дни Томашевского сражения 17-я и 38-я пехотные дивизии 19-го армейского корпуса понесли большие потери — в некоторых ротах оставались по 30 человек (вместо 250), а многие имели не более 100 бойцов; почти все роты остались без офицеров. Общие потери — до 50—60% личного состава.

Только русская армия могла воевать и побеждать в таких условиях.

Особо нужно отметить, что «Канны» 4-й австрийской армии для 5-й русской армии в Томашевском сражении не удались, в том числе из-за блестящих действий 17-й пехотной дивизии П.С. Балуева.

В результате комаровских боев полки Балуева выбили австрийцев из лесного массива у Рущизна с относительно незначительными потерями, на сутки задержав развертывание частей австрийской 26-й ландверной пехотной дивизии для атаки Комаровских высот и оттянув на себя австрийскую 10-ю пехотную дивизию.

Кроме того, в этом бою были добыты ценные сведения о противнике, подтверждавшие данные о развертывании дивизий 9-го австрийского армейского корпуса для обходного маневра правого фланга русского 19-го армейского корпуса.

Велика заслуга дивизии П.С. Балуева и в отражении австрийского маневра на окружение главных сил 5-й русской армии — отбитые атаки противника завершались контрнаступлением частей 17-й дивизии, а бои в окружении зарекомендовали П.С. Балуева как превосходного тактика.

Бои протекали при превосходстве врага в живой силе и мощи огня, местность также благоприятствовала маневру австрийцев. Н.Н. Головин дал следующую оценку действиям балуевской дивизии в боях 16 августа: «Противник, подобно тому как и накануне, пользуется для подступа к позиции нашей 17-й пехотной дивизии лесами, лежащими перед этой позицией. С опушки этих лесов он произвел целый ряд энергичных атак, посредством которых ему удавалось захватывать некоторые участки нашего расположения. Но контратаками доблестных полков нашей 17-й пехотной дивизии он был каждый раз отбрасываем, неся большие потери убитыми, ранеными и пленными. К концу дня неприятель был даже изгнан с восточной опушки лесов, служивших ему исходным рубежом для накапливания атакующей пехоты. В течение дня продолжались и попытки неприятеля охватить правый фланг нашей 17-й дивизии; эти попытки были тоже ликвидированы…»

С 18 по 20 августа 1914 г. был осуществлен стратегически целесообразный отход 5-й армии, в которую входила 17-я пехотная дивизия, по направлению к г. Холму. Необходимо отметить, что при отходе корпуса 68-й пехотный полк дивизии Балуева помог задержать выход в тыл корпуса австрийской бригады Реймана.

Во главе дивизии П.С. Балуев участвовал и во 2-й стадии Галицийской битвы — Городокском сражении: с 21 августа по 2 сентября 1914 г. осуществлял наступление на Замостье и Белгорай.

Выход дивизий 19-го армейского корпуса на пути, идущие через Фрамполь в обход правого фланга и в тыл 1-й австрийской армии, был настолько опасен, что послужил главной причиной принятия противником решения о прекращении боев и отводе войск за р. Сан, — австрийцы признали свое поражение в Галицийской битве.

Стоит отметить высокий уровень подготовки 17-й пехотной дивизии. Исследователь Томашевского сражения Б. Кузнецов отмечает, что «по боевой подготовке 17-я дивизия отличалась от 38-й в лучшую сторону, отлично стреляла и тактически более грамотно действовала».

Способный командир дивизии пошел на повышение — с 30 августа П.С. Балуев получает в командование 6-й армейский корпус. Но еще до вступления в новое командование (вступил только 4 октября — всегда проблематично в период боев и начавшегося преследования вступать в командование соединением, находящимся на другом фронте), 2 сентября 1914 г. части балуевской 17-й пехотной дивизии пересекли границу и вступили в пределы Австро-Венгрии.

Завершающий этап боевой деятельности П.С. Балуева в данный период в составе 5-й армии характеризовался наступлением на Сосновку, Ярослав и Ржешов (с 2 по 20 сентября 1914 г.) и отходом к Варшаве (с 21 сентября 1914 г.). Генерал участвовал в форсированном марше: к г. Люблину (с 22 по 26 сентября 1914 г.); от Люблина к Варшаве (с 26 сентября по 10 октября 1914 г.). Данные действия осуществлялись в рамках Варшавско-Ивангородской операции Северо-Западного и Юго-Западного фронтов (15 сентября — 26 октября). Маршманевр 5-й армии явился одной из важнейших предпосылок выигрыша русскими войсками одного из крупнейших сражений войны, и на первом этапе сражения П.С. Балуев продолжал руководить 17-й пехотной дивизией 19-го армейского корпуса 5-й армии.

 

Корпусной командир — П.С. Балуев во главе 6-го и 5-го армейских корпусов.

Октябрь 1914 г. — февраль 1916 г.

4 октября 1914 г. П.С. Балуев наконец вступил в командование 6-м армейским корпусом, входившим в состав 2-й армии Северо-Западного фронта. С 5 октября 1914 г. корпус в составе отряда генерала от кавалерии Н.П. Бобыря действовал у крепости Новогеоргиевск (на Млавском направлении).

6-й армейский корпус должен был усилить оборону участка р. Вислы к югу от Варшавы, являясь одним из важнейших средств усиления 2-й армии — ключевого участника Варшавско-Ивангородской операции.

В дальнейшем (с 12 октября 1914 г.) корпус вошел в состав 1-й армии, имея задачей прикрытие правого фланга и тыла армии, действующей к западу от р. Вислы. Корпус Балуева с 13 октября по 4 ноября 1914 г. вел наступление на Рационж, Серпец и Рыпин. Активными действиями он прикрывал тыл и фланг русских войск, действующих на левом берегу Вислы (в рамках Лодзинской операции 29 октября — 6 декабря).

9 ноября 1914 г. П.С. Балуев был отчислен по болезни (пришлось даже эвакуироваться в Петроград) от командования 6-м армейским корпусом и определен в резерв чинов при штабе Минского военного округа.

6 декабря 1914 г. генерала ждало новое назначение — он становится командиром 5-го армейского корпуса и вступает в его командование 23 декабря 1914 г. П.С. Балуев вновь вернулся в 5-ю армию, с которой и ушел на войну.

Петр Семенович был назначен командовать участком позиции на реках Равке и Бзуре, занимаемым 5-м и 23-м армейскими корпусами 5-й армии Северо-Западного фронта, что и осуществлял с 1 января по 4 февраля 1915 г. Уже в течение декабря 1914 г. германцы сделали несколько попыток прорваться к Варшаве. Это привело к кровопролитным боям на Бзуре и Равке: у Боржимова, Болимова, Воли Шидловской. Прорыв к средней Висле германцам не удался, наши армии удержали свое положение. «Сражение на четырех реках» — Бзуре, Равке, Пилице и Ниде — шло с переменным успехом. Бои на Бзуре были одними из самых кровавых на Русском фронте — это повсеместно отмечается самими германцами.

Корпус П.С. Балуева был выведен в резерв, включен в состав 12-й армии (вновь под началом командарма П.А. Плеве) и переброшен к г. Ломжа (с 4 по 12 февраля 1915 г.).

Петру Семеновичу было поручено руководство отрядом в составе 5-го армейского корпуса, 2-й кавалерийской дивизии, 1-й отдельной кавалерийской бригады, 3-й Туркестанской стрелковой бригады и бригады 57-й пехотной дивизии. Войска П.С. Балуева принимали участие в заключительном этапе победоносного для русских войск Второго Праснышского сражения 7 февраля — 17 марта 1915 г. — общем наступлении войск Северо-Западного фронта.

С 12 февраля по 17 апреля 1915 г. отряд П.С. Балуева вел бои с немцами севернее г. Новогрода. Во главе своего 5-го армейского корпуса генерал занимал вышеуказанные позиции с 17 апреля по 30 июня 1915 г.

Во главе вверенного корпуса П.С. Балуев участвовал в великом отходе русской армии из Польши, с 30 июня по 4 августа 1915 г. ведя беспрерывные бои с наседавшим противником.

Корпус был выведен в резерв под г. Белостоком, включен в состав 1-й армии и переброшен к г. Вильно (с 4 по 9 августа 1915 г.) и 10 августа 1915 г. вошел в состав 10-й армии.

На это время (август—сентябрь) приходится пик кризиса русской армии в тяжелом 1915 г. П.С. Балуев принял командование над остатками нескольких дивизий (56-й, 65-й и 125-й пехотных, 2-й и 4-й финляндских стрелковых), отходящих от Ковно, и с 12 августа по 4 сентября 1915 г. части балуевского корпуса и бригады 53-й пехотной дивизии вели бои с немцами севернее Лендворово, у р. Вилия.

Период Виленского сражения, 9 августа — 19 сентября, и Свенцянского прорыва, 27 августа — 6 сентября, — апогей германской активности на Русском фронте в 1915 г. Интересно отметить, что командир 6-го финляндского стрелкового полка 2-й финляндской стрелковой дивизии полковник А.А. Свечин, дающий нелицеприятную характеристику (в тактическом аспекте) многим русским генералам во время событий, непосредственным участником которых он был, писал о генерале П.С. Балуеве: «Командование 5-м корпусом (генерал Балуев), работавшее, в общем, неплохо…»

4 сентября корпус был выведен в резерв и переброшен к местечку Солы, на правый фланг 10-й армии. С 4 по 10 сентября 1915 г. он вел бои с немцами, обходящими правый фланг и тыл армии у Солы, Мильцева и Экантана. В дальнейшем балуевский корпус был вновь выведен в резерв, вошел в состав 2-й армии и переброшен на правый фланг армии (с 10 по 12 сентября 1915 г.).

И вновь соединение Петра Семеновича в огне — с 12 по 14 сентября 1915 г. ведутся бои с немцами, обходившими правый фланг армии, у Сосновки и Осташкова. Бои, успешные для русского оружия, в итоге 15 сентября было начато преследование отходившего противника. 2-я армия решила исход сентябрьских операций в пользу русского оружия.

Весьма значительный отрезок боевой карьеры П.С. Балуева был связан с фронтом в районе озера Нарочь. После 48-часового непрерывного боя (16—18 сентября 1915 г.) у озера Нарочь он разбил германскую 75-ю резервную дивизию (командир Макс фон Сейдвитц) и отбросил ее к Близнякам. И это при том, что местность в районе действий корпуса (пересеченная крупными озерами) до крайности стесняла наступательные действия, а противник укреплялся. Войска 5-го армейского корпуса были одними из понесших наибольшие потери среди корпусов — участников Виленского сражения и последующих боевых событий: 7-я пехотная дивизия из 7965 штыков потеряла 5174 штыка, 10-я пехотная дивизия из 6148 штыков потеряла 2121 штык.

В составе 2-й армии корпус П.С. Балуева с 18 сентября по 10 ноября 1915 г. занимал позиции у оз. Нарочь, а с

10 ноября 1915 г. по 20 января 1916 г. был выведен в резерв армии.

В данный период Балуева ждало очередное производство — в генералы от инфантерии (27 января 1916 г.: старшинство в чине с 27, затем с 18 сентября 1915 г.).

 

Командир армейской группы — бои у озера Нарочь.

Март—апрель 1916 г.

Отличился Петр Семенович во время Нарочской операции Северного и Западного фронтов 5—17 марта 1916 г.

В связи с развитием германской операции под Верденом

11 февраля 1916 г. в русской Ставке состоялось совещание, на котором был выработан план совместной операции Северного и Западного фронтов в районе Двинск — озеро Нарочь — озеро Вишневское.

Главная задача — отсечь виленскую группировку немцев от г. Ковно и от переправ через р. Неман. Важнейшей целью операции была помощь французам, истекающим кровью под Верденом.

Проводившееся в условиях весенней распутицы и глубоко-эшелонированной обороны противника наступление (при том что недостаточно продуманная система ведения огня русской артиллерией и недостаточная ее мощь привели к сохранению проволочных заграждений немцев и, соответственно, высоким потерям русской пехоты) привело к захвату двух линий обороны противника и взятию в плен 18 офицеров, 1255 нижних чинов, захвату гаубицы, 18 пулеметов, 36 минометов.

Западный фронт, наносивший главный удар, атаковал тремя группами корпусов 2-й армии: 1) генерала от кавалерии М.М. Плешкова (1-й и 27-й армейские корпуса, 1-й сибирский армейский корпус, 7-й кавалерийский корпус), 2) генерала от инфантерии Л.О.О. Сирелиуса (4-й сибирский и 34-й армейские корпуса), 3) генерала от инфантерии П.С. Балуева (35-й, 5-й, 36-й армейские, 3-й сибирский армейский корпуса, Уральская казачья дивизия).

Войскам Петра Семеновича была поставлена следующая задача: прорвать расположение противника на фронте озеро Нарочь — озеро Вишневское (22 км) и, обеспечивая себя слева, развивать дальнейшее наступление в общем направлении на озеро Большая Швакшта — Лынтуны. Германские позиции имели несколько линий окопов, представляя собой полосу полевых укреплений глубиной до 1,5—2 км. В окопах через каждые 10 метров чередовались закрытые траверсы. Проволочные заграждения располагались перед 1-й линией окопов (1—2 полосы) и прикрывались рогатками.

Группа П.С. Балуева (самая южная в ударной группировке армии) атаковала между озерами Нарочь и Вишневское. Исследователь Нарочской операции Н.Е. Подорожный, исследуя организацию артиллерии трех групп корпусов, отмечает, что вопросы организации артиллерии «в группе Плешкова были учтены недостаточно и повели в проведении операции к большим осложнениям и неудаче… В группе генерала Балуева управление артиллерией было построено на совершенно иных основаниях… организация управления артиллерией в группе Балуева подкупает нас своей гибкостью в смысле поддержки наступающей пехоты…»

В ходе операции корпусам группы П.С. Балуева было предоставлено право развивать частную инициативу. Вместе с тем был сделан и ряд ошибок, особенно в первый день операции. Так, рассредоточенная по фронту группы артиллерийская подготовка началась с трехчасовой задержкой (из-за неготовности части 68-й пехотной дивизии и желания провести одновременную атаку). Тягостное ожидание снизило наступательный настрой войск. Сигнал к атаке был дан только в 15 часов.

7-я и 10-я пехотные дивизии 5-го армейского корпуса двинулись на запад вдоль южного берега озера Нарочь. Их встретили не разрушенные укрепления противника, а его артиллерийский, а местами и стрелковый огонь. Частями корпуса временно была захвачена д. Занарочь. Наступление остановилось, а к концу дня корпус отошел в исходное положение, потеряв за день 80 офицеров и 4 тыс. солдат.

Южнее вдоль северо-восточного побережья озера Вишневское атаковали 25-я пехотная дивизия и 269-й пехотный Новоржевский полк 68-й пехотной дивизии (36-й армейский корпус). Части успешно продвигались по постепенно понижающейся местности к широкому болоту, из-за которого с севера немцы открыли сильный артиллерийский огонь. Наступающие залегли, запросив поддержку артиллерии своего и 3-го Сибирского армейского корпусов. С прежних позиций цели были вне дальности огня орудий, поэтому пришлось менять расположение батарей. Атакующий порыв выдохся, лишь на некоторых участках достигнув проволочных заграждений противника, удалось занять д. Островляны. 36-й армейский корпус 5 марта потерял 19 офицеров и 2030 солдат.

Тем не менее наибольший успех в операции выпал на долю войск под командованием П.С. Балуева. Во время атак и боев с 5 по 8 марта 1916 г. войска Петра Семеновича штурмом взяли сильно укрепленную позицию немцев у оз. Нарочь. 8 марта части 7-й пехотной дивизии 5-го армейского корпуса, захватив укрепленную позицию противника, заняли фронт от оз. Нарочь через господский двор Августово. Именно на участке балуевского корпуса были взяты местечко Поставы и захвачено большинство вышеупомянутых трофеев (8 марта на участке 7-й пехотной дивизии были взяты свыше 1 тыс. пленных, в том числе 17 офицеров). 10-я пехотная дивизия также имела успех: «…37-й полк прорвал укрепленную полосу противника западнее Колодино и стремительным движением овладел кладбищем… к северо-востоку от г. дв. Стаховцы. На плечах убегающих немцев 37-й полк ворвался во 2-ю линию окопов противника. Здесь немцы оказали отчаянное сопротивление, и 37-й полк понес большие потери при захвате этой линии… Обойдя фланг 37-го полка справа, 38-й полк стремительным ударом овладел третьей линией окопов противника… Для развития успеха командиром 5-го корпуса немедленно были двинуты резервы корпуса — 26-й и 36-й полки — и для преследования отходящего противника назначены две сотни Уральской казачьей дивизии… Противник оказывал незначительное сопротивление; он или был уничтожен в схватках за свои первую и вторую линии, или взят в плен. Но, усиленный подтянутыми резервами, он все же успел занять свои последние окопы по линии перелесков, примерно вдоль дороги г. дв. Августово, Мокрицы и высоты севернее большого болота и на этой линии остановить продвижение 5-го армейского корпуса».

8 марта 25-я и 68-я пехотные дивизии 36-го армейского корпуса пытались наступать вдоль озера Вишневское, но залегли и преодолеть заграждения противника не смогли. 222

Прорыв 8 марта укрепленной полосы противника, морально потрясенного русским успехом в связи с захватом двух линий обороны и отсутствием у противника значительных резервов, давал возможность рассчитывать на дальнейшее развитие успеха. Но трудности при подходе резервов в связи с огнем неподавленной артиллерии противника и тяжелой местностью не позволили тактический прорыв преобразовать в оперативный.

Более поздние атаки успеха не имели.

П.С. Балуев, понимая объективные трудности наступающих дивизий, несмотря на категорическое требование командующего армией наступать, ходатайствовал об отмене атаки, перегруппировке войск и уводе в тыл сильно ослабленного 3-го Сибирского армейского корпуса.

С 7 часов 9 марта группа Балуева возобновила артиллерийскую подготовку, а в 13 часов 7-я и 10-я пехотные дивизии перешли в атаку. Немцы ответили контратакой, по всему фронту группы шел напряженный бой с германскими войсками, получившими в подкрепление две дивизии. Русское наступление развивалось слабо, и в 19 часов Балуев приказал приостановить его на 8 часов. Днем 9 марта шел дождь, а ночью ударил мороз, появились обмороженные.

В 3 часа 30 мин 10 марта атаковали все три корпуса группы Балуева. Встреченные сильным огнем, они продвигались медленно. На левом фланге в 4 часа 55-я пехотная дивизия заняла первую линию германских позиций в районе д. Балтагузы. Однако на правом фланге, на южном берегу оз. Нарочь 3-й Сибирский армейский корпус к 6 часам добрался лишь до заграждений противника. Преодолеть их полки не смогли. Бойцы проваливались в размокший и растаявший грунт, орудия при выстрелах уходили в грязь, снаряды заканчивались, что вынудило отложить продолжение.

Атака 18 марта высоты «Фердинандов нос» из-за сильного огня противника успеха не имела. Захватывающие неприятельские позиции русские части отрезались вражеским огнем от подвоза боеприпасов и подхода резервов.

Генерал П.С. Балуев докладывал командующему армией, что атака захлебнулась, а при том количестве тяжелых снарядов, которые отпускаются, при страшном утомлении и расстройстве частей, при полной невозможности двигаться из-за наступавшей распутицы всякая другая попытка атаковать будет иметь тот же успех.

Группа П.С. Балуева потеряла в мартовском наступлении 30% личного состава.

Германское командование, отмечая большое упорство русских, говорит о критическом положении немцев в нарочских боях. В течение недели (с 22 по 30 марта нового стиля) русского наступления прекращаются немецкие атаки на Верден, части германской армии в полосе Западного и Северного фронтов не смогли перебросить на Французский фронт в этот период (важнейшее время для верденской операции) ни одного соединения.

Э. Людендорф отмечал, что «с 18 по 31 марта (здесь и далее в высказываниях германского генералитета — нов. ст. — А.О.) положение 10-й армии было критическим… 21 марта русские одержали в озерной теснине успех, который для нас был очень болезненным, западнее Постав их атака была лишь с трудом отражена… Всеми овладело напряженное беспокойство… Положение армейской группы Шольца и 8-й армии было не менее тяжелым». Э. Фалькенгайн писал: «Для усиления атакованного фронта понадобилась… одна… дивизия из общего резерва, которая была подвезена из Барановичей, южнее Немана, где она стояла…»

Количество германских войск против группы Балуева к концу операции практически удвоилось. Ряд удачных атак русских с захватом немецких окопов нанес противнику значительные потери, особенно если учесть упорство германцев при обороне своих позиций.

М. Гофман так оценивал русское наступление: «Участок для наступления был хорошо выбран: главный удар последовал, с одной стороны, между озерами Вишнев и Нароч, с другой стороны, у Постав. Двойной напор должен был охватить и опрокинуть 21-й германский корпус и таким путем осуществить широкий прорыв на Вильна — Ковно… Атака открыта была 15 марта ураганным огнем невиданной на нашем фронте силы. С 18 по 21 марта и затем еще раз 26-го длились пехотные атаки, веденные, как всегда, смело и настойчиво, несмотря на тяжелые потери». П. Гинденбург в этой связи отмечал: «Каждый, кто был знаком с обстановкой, в которой оно осуществлялось, должен был изумляться, как можно было начинать такие действия в такое время года, когда вследствие таяния снега исполнение с каждым днем становится все труднее и труднее и когда оттепель обратила поля сражений в бездонные болота».

В исследовании, посвященном Нарочской операции, отмечаются твердость генерала П.С. Балуева и то, что он «…имел большую теоретическую и практическую подготовку, немалый боевой стаж». Командуя группой из 5-го, 35-го, 36-го и 3-го Сибирского армейских корпусов и Уральской казачьей дивизии, Балуев вел бои с германцами между оз. Нарочь и Вишневское и позже — с 25 по 30 марта 1916 г. С1 по 13 апреля 1916 г. его корпус находился в резерве 2-й армии.

Вновь балуевский корпус на позиции у оз. Нарочь вел бои с немцами 14—15 апреля 1916 г., а с 20 апреля по 13 июня 1916 г. находился в резерве главнокомандующего армиями Западного фронта.

 

В наступлениях Юго-Западного фронта — участие в летних кампаниях 1916—1917 гг.

Успешно участвовал П.С. Балуев в наступлении Юго-Западного фронта 1916 г. (Брусиловском наступлении).

14 июня 1916 г. его корпус вошел в состав 11-й армии Юго-Западного фронта. Во главе соединения генерал вел бои по развитию Луцкого прорыва (с 14 по 22 июня 1916 г.), участвовал в разгроме немцев у Дубовой корчмы и на реках Липа и Стырь (с 30 июня по 8 июля 1916 г.), занимал позиции у Звиняче и между реками Липой и Судиславкой (с 8 июля по 8 ноября 1916 г.).

В это время корпус побывал в составе двух армий: 8-й (с 22 июля по 20 октября 1916 г.) и Особой (с 20 октября по 8 ноября 1916 г.).

Особо знаменателен успех 5-го армейского корпуса П.С. Балуева в июльском наступлении 11-й армии на р. Липа. Так, в боях 2—4 июля части 10-й пехотной дивизии захватили 45 офицеров и 3132 нижних чинов из состава сразу трех дивизий противника (49-й, 61-й австрийских, 108-й германской), 8 пулеметов, 7 бомбометов, более 3 тыс. винтовок, в боях 7—8 июля — 32 офицера, 1054 солдата, 2 пулемета, 2 бомбомета, 4 орудия.

Корпус П.С. Балуева был на острие главного удара армии, с июля — ударной армии Юго-Западного фронта (уже не вспомогательного, а наносящего главный удар). Как отмечал Л.В. Ветошников: «В результате этих боев 11-й армии удалось не только сорвать австрийский план контрудара группы Марвица, но и отбросить противника на запад, выпрямив свой фронт и захватив много пленных. Войска 11-й армии подошли вплотную к Бродам, захват которых являлся вопросом лишь некоторого времени».

С 8 ноября 1916 г. по 24 февраля 1917 г. и с 17 марта по 2 апреля 1917 г. П.С. Балуев временно исполнял обязанности командующего Особой армией (совмещал командование корпуса с руководством армией).

Ее командующий, генерал от кавалерии В.И. Гурко, сдавая командование П.С. Балуеву (в связи с временным назначением начальником штаба Верховного главнокомандующего), характеризуя своего преемника и говоря о том, почему его выбор пал именно на кандидатуру Петра Семеновича, писал: «Я не был достаточно хорошо знаком с генералом Балуевым; кроме того, он не был старшим по производству среди моих корпусных командиров. Однако все увиденное мной в его корпусе, его волевые качества и неукротимая энергия, ответственное выполнение им моих многочисленных, непростых и трудноисполнимых распоряжений военного характера и разумные меры, принятые им при их реализации, — все эти факторы расположили меня в его пользу».

Генерал-квартирмейстер штаба Особой армии генерал-майор Б.В. Геруа давал следующую характеристику исполняющему обязанности командующего армией: «Во временное командование Особой армией вступил генерал Балуев, командир 5-го корпуса. Это был человек кубического склада, плотный, широкоплечий, с короткой шеей и мясистым квадратным лицом, со щеткой жестких волос на голове, еще не очень седых. На его толстом носу сидели очки, а на лице, во всю щеку и частью на подбородке, было малиновое родимое пятно, сильно его безобразившее. К этому, однако, можно было привыкнуть, а по уму и характеру Балуев оказался приятным начальником. Твердый и определенный, умевший ясно и просто взглянуть на вещи. Тяжеловесность его исчезала в нужные решительные минуты, и он мог тогда быть быстрым не менее Гурко».

П.С. Балуев был утвержден командующим Особой армией 2 апреля 1917 г. и командовал армией по 9 июля 1917 г. (армия находилась в составе Юго-Западного фронта).

При штабе Особой армии в конце марта 1917 г. была организована школа для подготовки инструкторов гренадерского дела. В мае состоялись первый выпуск школы и показательные учения в присутствии командующего армией генерала от инфантерии П.С. Балуева. Фактически генерал был одним из основоположников ударных (штурмовых) батальонов русской армии. В оперативном отделении штаба Особой армии увидело свет Наставление для ударных частей — первый документ такого рода в русской Действующей армии. Оно было издано приложением к приказу Особой армии за № 320/48 и было утверждено П.С. Балуевым 25 марта 1917 г.

Согласно этому документу, при каждой пехотной дивизии должен быть сформирован «ударный батальон» (бойцы-штурмовики продолжали именоваться гренадерами) в составе трех стрелковых рот, по три взвода каждая, и технической команды, состоящей из пяти отделений: пулеметного (4 пулеметных взвода и 2 ручных пулемета), минометного, бомбометного (4 взвода), подрывного (подрывной и ракетный взводы) и телефонного (6 телефонных и 4 подслушивающие станции).

Учтя опыт неудачных наступлений периода позиционной войны, Наставление провозглашало, что «образование отдельных ударных частей имеет целью прежде всего обеспечить нам успех в тех боевых действиях, которые основываются на особенностях позиционной войны… Ударные части предназначаются только для активных действий…»

В этом документе подробно регламентировались тактика применения ударных частей, вопросы организации, обучения и снабжения. Интересно, что подразумевалась преемственность штурмовых частей русской армии 1915—1916 гг. и ударных частей 1917 г. В частности, указанный документ содержал следующее требование: «Все солдаты ударного батальона (кроме нестроевых) должны пройти полный курс гранатного боя и получить по испытании звание гренадера». Главная форма боя — бой ручными гранатами. Основной задачей ударных частей, так же как и их предшественников — штурмовых взводов и рот, было осуществление траншейного боя.

Теоретик и практик военного дела П.С. Балуев прекрасно понимал, что в сложившихся к третьему году войны условиях именно ударные части будут лидером в грядущих наступательных операциях.

Наставление особый упор делало на энергичный характер действий ударников в бою и слаженность таких действий.

Тактика ударных частей включала в себя: «а) Прорыв фронта; б) захват участка или укрепленного пункта — работа в связи с действиями пехоты; в) захват и удержание участка неприятельской позиции; г) нападение с целью захвата пленных или разрушения оборонительных сооружений противника; д) контратака ворвавшегося на нашу позицию противника; е) поддержка атакующей пехоты, ворвавшейся на позиции противника, но задержанной гренадерами или сильными оборонительными сооружениями неприятеля».

Был учтен неудачный опыт прорыва оборонительных полос противника в ходе операций на Стрыпе, у Нарочи и под Митавой.

Вместе с тем в новых батальонах совместилось решение и боевых и политических задач в сложном 1917 году — именно ударные части (ударные роты и батальоны, батальоны «смерти» и пр.) стали средством прорыва в то время, когда основная часть армии, разлагаясь, утрачивала боеспособность. С другой стороны, в составе батальонов собрались бойцы, верные долгу и желающие воевать, в том числе и из состава прежних гренадерских взводов.

То есть в 1917 г. ударные (штурмовые) батальоны должны были не только действовать на острие прорыва, но и стать костяком порядка, верности долгу и носителями высокого боевого духа, вокруг которых в условиях начавшегося разложения армии должны сплотиться все верные присяге войска. В то же время особые тактика и подготовка стали утрачиваться (хотя задача прорыва для этих частей как в интересах соединения, так и в интересах армии и фронта осталась), и постепенно ударными и частями «смерти» стали именовать себя обычные войсковые части и соединения.

Перед началом июньского наступления Юго-Западного фронта 1917 г. армия П.С. Балуева была развернута в Полесье, выделив половину сил в резерв фронта, и включала в себя 31-й, 39-й, 46-й армейские и 4-й конный корпуса. В ходе наступления армии отводилась пассивная (сковывающая) роль.

Но после катастрофы, постигшей армии фронта, П.С. Балуев, как один из самых способных генералов, 8 июля был назначен командующим 11-й армией (командовал ей с 8 по 20 июля) с целью стабилизации обстановки.

Но к моменту принятия Петром Семеновичем командования армия представляла собой лишь беспорядочно отступающие и деморализованные толпы.

10 июля армия собралась на р. Стрыпа. Правофланговая группа корпусов (32-й, 5-й Сибирский, 1-й Туркестанский армейские и 7-й конный корпуса) оставалась на Волынско-Галицком рубеже, в районе Брод, а разгромленная левофланговая группа (5-й, 17-й, 25-й, 45-й, 49-й армейские и 1-й гвардейский корпуса) была растянута от р. Серет до р. Стрыпа.

10 июля германская ударная группа А. фон Винклера нанесла удар на Тарнополь, была отбита 1-м гвардейским корпусом, но 12 июля потерпел поражение 5-й армейский корпус, и гвардия оставила Тарнополь. Дальнейшее продвижение противника было остановлено.

Фактически П.С. Балуев участвовал не в собственно наступлении Юго-Западного фронта, а в ликвидации германского Тарнопольского прорыва (с 8 по 16 июля 1917 г.). Неудача в этих боях — не вина П.С. Балуева. Э. Людендорф, характеризуя русские войска лета 1917 г., отмечает, что «это уже были не прежние русские солдаты». А «русская армия в беспорядке отходила назад — ее мозг был одержим недугом революции».

Петр Семенович в меру сил пытался бороться с развалом Действующей армии. Так, как вспоминал очевидец: «…12 июля, Балуев… составил и послал энергичную телеграмму по команде и прямо военному министру.

Копия этой… телеграммы случайно у меня сохранилась… Балуев не предлагал, а требовал единственно возможного средства: восстановления дисциплины, введения полевых судов за ее нарушение и прекращения какой бы то ни было политической пропаганды в армии».

В период 20 июля — 4 августа П.С. Балуев становится главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта, а с 5 августа по 12 ноября он являлся главнокомандующим армиями Западного фронта.

В ноябре 1917 г. генерал был отстранен от должности Военно-революционным комитетом фронта — гибла русская армия и заканчивалось участие России в Первой мировой войне.

 

Творческое наследие П.С. Балуева

На основании приказа Наркомата по военным делам от 30 марта 1918 г. П.С. Балуев с 12 апреля 1918 г. был уволен в отставку с пенсией.

С 1919 г. Петр Семенович служил в РККА инспектором военных сообщений Высшей военной инспекции. В 1920 г. он — член Особого совещания при главкоме и Комиссии по исследованию и использованию опыта Первой мировой войны. Был включен в списки Генштаба РККА от 15.07.1919 г. и 07.08.1920 г. В дальнейшем находился на преподавательской работе.

П.С. Балуев — один из самых достойных генералов русской армии Первой мировой войны, человек с высшим военным образованием и боевым опытом. Он известен и как автор ряда военно-научных работ. Среди них — «Восьмая армия в Луцком прорыве. Мировая война 1914—1918. Луцкий прорыв. Труды и материалы к операции Юго-Западного фронта в мае—июне 1916 г.».

Это один из наиболее квалифицированных трудов, посвященных действиям армии в период наступления Юго-Западного фронта в мае—июле 1916 г. Особый интерес представляют выводы генерала о причинах неуспеха такого крупномасштабного наступления, каким явилось наступление Юго-Западного фронта: «Ни разбитие австрийской армии, ни уничтожение ее живой силы, ни занятие громадного пространства территории не повлияли на исход кампании. В прежние времена такой успех в конечном результате мог бы привести к окончанию войны. Война же 1914—1918 гг. с самого начала показала, что подобные частные победы не имеют влияния на исход войны и что на сцене появились новые факторы, которые имеют решающее значение. Война уже с самого начала резко подчеркнула, что она ведется при других условиях, чем мы привыкли думать и чему нас учили. Уже с 1915 года выяснилось, что война ведется не постоянными армиями, а народными, что доминирующую роль в ней играют технические средства и что ни разбитие целых армий, ни пленение целых корпусов, пока в стране имеются ресурсы живой силы и технических средств, войны не кончают. Благодаря появлению в главной роли технических средств настала для всех неожиданная позиционная война, которая потребовала новых приемов и способов ведения наступления и обороны. Между тем мы до конца войны придерживались старых способов ведения войны и, главным образом, принципов полевой войны и, рассчитывая преимущественно на наше превосходство в живой силе, упускали из виду, что превосходства этого, без достаточного количества технических средств, еще недостаточно.

В этом кроется, по нашему разумению, главная причина вообще наших неуспехов в бывшую войну… в настоящую операцию живой силы было достаточно, но при отсутствии должного количества технических средств ее хватило только на прорыв. Развить же этот прорыв у нас уже не было ни сил, ни средств, а когда стали прибывать подкрепления с других фронтов, то было уже поздно, так как и немцы, пользуясь превосходно развитыми в своем тылу путями сообщения, успели подкрепить австрийцев, и все наши усилия развить успех повели только к лишним потерям в людях и средствах.

Вообще в отношении нашей готовности вести позиционную войну всю кампанию можно разделить на три периода: первый — в начале кампании, когда мы имели превосходную армию, но без технических средств, второй — 1915 и 1916 гг., когда у нас армия обратилась уже в народную, слабее обученную, а технических средств было хотя и больше, чем в первый период, но недостаточно для ведения решительных операций, и третий — 1917 г., когда у нас было превосходство в технических средствах, но армии уже не было, а была живая сила в значительном количестве, но мало обученная или даже совершенно не обученная владеть оружием и действовать в бою.

Если бы в описываемую операцию у нас были бы технические средства семнадцатого года, то, конечно, успех был бы не тот, какого мы достигли».

Петр Семенович назвал главные причины, приводившие к тактическим и оперативным неудачам русских войск в Первую мировую войну, главные из которых — несоответствие форм и методов ведения боевых действий новым реалиям. Увидел он и основные тенденции, в том числе присущие т.н. тотальной войне — войне нового типа.

Вскрывает Балуев и оперативно-тактические причины конечного неуспеха операций 8-й армии, Юго-Западного фронта и Ставки (уделяя особое внимание целесообразности переноса тяжести главного удара на ковельское направление, оперированию резервами, вопросам подготовки тыла).

Особый интерес вызывают сформулированные генералом причины неудачи летней кампании 1916 г.: «…можно сделать следующие общие выводы: операцию эту мы предприняли с недостаточными средствами, а потому, хотя операция эта и имела громадное значение для фронтов наших союзников, но для нас, за исключением захвата у противника части территории и уничтожения его живой силы, решительных результатов не дала. Кавалерию употребили не по ее прямому назначению, а давали не выполнимые для нее задачи и в то же время не использовали ее для быстрого преследования разбитого противника. Направление удара на Ковель было выбрано неудачно. Не сумели вовремя остановиться, а все переходили в наступление, несмотря на то что время было уже упущено и наступления эти, за исключением потерь в людях и средствах, ничего не могли принести. Не имея достаточных резервов, бой вели в течение продолжительного времени одними и теми же частями и, наконец, во время боев производили перегруппировки, в большинстве ничем не оправдываемые, а перегруппировки эти сильно мешали планомерности нашего наступления, так как путали все расчеты и планы командования».

Как ученый, Петр Семенович (причем сразу после окончания войны) смог увидеть главные тенденции развития военного дела как в период мировой войны, так и в будущем.

В то же время он успешный тактик, грамотно ориентировавшийся в наиболее сложных формах современного боя — встречном бою, лесном бою, борьбе за фланги.

В этой связи особый интерес представляет «Записка» П.С. Балуева, в которой он подробно излагает свои тактические взгляды.

Генерал писал: «Первый период — от начала кампании до конца 1914 года, когда обеими сторонами ведутся полевые наступательные и встречные бои, и если войска встречаются с укреплениями, то сделанными наскоро окопами, без заграждающих препятствий, которые атакующих войск остановить не могут. Если мы в этот период и встретились с сильно укрепленными позициями, то только на реке Сане и в Восточной Пруссии — в озерном районе; но первые австрийцами не защищались, а вторые нами были обойдены.

Но период этот показал, что прежний способ ведения войны, главным образом, живой силой, должен отойти в область преданий».

П.С. Балуев смог выявить основные особенности войны нового типа — позиционного противостояния: «… оба противника, как бы сговорившись, останавливаются и закапываются в землю, и наступает второй период кампании — позиционный, где главную роль уже играет не живая сила, а технические средства борьбы. К этому роду борьбы оказалась не подготовленной ни одна из воюющих сторон. Средства этой борьбы развиваются постепенно, с течением времени, в зависимости от тех способов обороны и атаки, которые применяет противник. Помимо живой силы, громадное значение приобретают проволока и огонь во всех видах: ружейный, пулеметный, артиллерийский, минометный, бомбометный, ручных гранат и т.п.».

Петр Семенович выявил тактические просчеты в построении боевых порядков русских войск: «У нас, в начале, увлечение укрепленными позициями доходит до того, что мы растягиваем свои войска по фронту, на корпус 50 верст и почти не признаем глубокого построения и в то же время не принимаем никаких мер к увеличению и усовершенствованию технических средств борьбы. Противник в этом случае оказался дальновиднее нас. Поняв, что вся сила борьбы заключается в технических средствах, а главное — в артиллерии, преимущественно тяжелой, он, стоя перед нами и не давая нам только возможности двигаться вперед, начинает накапливать эти средства, а попутно и вырабатывать способы применения их и в этом отношении нас далеко опередил. В то время как у него устанавливаются уже положительные основы обороны и наступления, мы все еще стоим на перепутье. Впрочем, не только мы, но даже и наши союзники в этом отношении отстают от него, хотя по сравнению с нами имеют преимущество в массе своей артиллерии, снарядов и других технических средств».

И далее: «Если проследим бои за прошедшие 20 месяцев войны, то увидим, что во всех боях красной нитью проходит только одно, что все теоретические приемы борьбы, все приемы полевого боя, применяемые как нами и нашими союзниками, так и нашими противниками, не имеют успеха только благодаря тем техническим средствам, которые применяются в современной борьбе… Мы до сих пор бродим между желанием наступать и необходимостью обороняться, причем всякая новизна нас поражает, и мы стремимся сейчас использовать ее и применить на практике и, конечно, терпим неудачу за неудачей, расточая наши и так не богатые средства для производства этих опытов….у нас нет твердых и определенных приемов ведения борьбы… мы переходили в наступление без достаточных технических средств и хотели применить приемы полевой войны: прорвать, разбить и уничтожить противника, упустив из виду, что противник теперь состоит не из одной живой силы, а еще и из земли, железа и чугуна, и, конечно, потерпели неудачу….без технических средств, одной живой силой нельзя отстоять никакой, как бы она ни была укреплена, позиции».

Генерал не только вскрывал недочеты — он давал рекомендации: «…В большинстве указаний красной нитью приведена идея, что позиционный период войны есть только временное выжидание наиболее благоприятных обстоятельств для перехода в наступление и составляет подготовительный период к наступлению. Взгляд теоретически совершенно правильный: каждая оборона должна стараться перейти в наступление. Но в настоящей войне, когда войска закопались на фронте в 1500 верст, он не применим, а даже вреден, т.к. дает право войскам смотреть на свои позиции, как на временные, а потому не требующие тщательной отделки… Если же мы на всем своем фронте будем преследовать только одно наступление, то будем везде слабы в обороне… войскам прежде всего необходимо дать твердые, основанные на опыте войны и исполнимые для них указания по обороне своих позиций, а затем уже вторые указания для перехода в наступление……В основу… указаний должны лечь:

1) занятие позиций, удобных для обороны, а не случайных;

2) укрепление первой линии окопов и устройство заграждений;

3) устройство окопов для частных резервов передовой линии;

4) устройство второй линии обороны для дивизионных резервов;

5) оборудование артиллерийских позиций и наблюдательных пунктов;

6) устройство армейской позиции не ближе такого расстояния, чтобы сбитые с позиции войска могли ее занять, выйдя из-под ударов противника, причем и эта позиция, как и передовые, должна состоять из трех указанных линий;

7) неослабное наблюдение за противником и производство разведки….разведка эта должна лечь всецело на разведывательные отделения всех штабов, которые для этого должны иметь в своем распоряжении агентов и авиационные отряды;

8) оборона позиции должна основываться как на живой силе, так и на артиллерийском огне, поэтому войскам должна быть придана в достаточном количестве тяжелая артиллерия;

9) окопы позиций должны иметь линейный характер с фланкирующими частями как самих окопов, так и подступов к ним. Никаких резко выдающихся вперед частей и участков не должно быть. Надо считаться с тем, что нынешние войска мало обучены, мало стойки и страшно впечатлительны к обходам и охватам.

Должно быть обращено самое серьезное внимание на устройство проволочного заграждения, причем оно должно делаться массивным и прочно заколачиваться в землю, а не состоять из тонких жердей, воткнутых в землю, и обязательно должно быть в несколько рядов.

Окопы должны быть сделаны во весь рост человека, узкие, и лучше их делать без козырьков, а с прочными бойницами. Козырьки служат только для укрытия от дождя, вместо этого должны быть прочные убежища для гарнизона.

Для наблюдателей, пулеметов и бомбометов и начальствующих лиц должны быть устроены прочные блиндажи. В окопах должно быть возможно большее количество траверсов для защиты от флангового огня. От окопов к поддержкам должны быть сделаны ходы сообщения;

10) в линии окопов для частных резервов должны быть устроены опорные пункты для обстрела как первой линии, так и подступов к ней;

11) также должна быть устроена и следующая линия обороны;

12) для телефонной связи следовало давно перейти к подземному кабелю, которым на каждой позиции должны быть проведены магистрали по известным направлениям, но так, чтобы с ними возможно было соединиться войсковыми проводами;

13) должна быть тщательно изучена местность, сделаны фотографические снимки позиции противника, и на основании этого артиллерия наша должна быть расположена так, чтобы могла держать под огнем как самые позиции противника, так и подступы к нашим позициям, причем в числе оборонительной артиллерии должна быть хоть часть тяжелой, без которой оборона позиции немыслима;

14) из артиллерии не должно образовываться особых и отдельных групп, а артиллерия должна быть подчинена начальнику участка, который является ответственным за оборону своего участка во всех отношениях…

15) хотя при наших недостаточных средствах мы не можем иметь особых батарей для устройства заградительного огня, как это практикуют французы и немцы, но должны при первой возможности отделить часть батарей и для выполнения этой цели.

Должна быть тесная связь между пехотой и артиллерией, для чего в передовых окопах, кроме пехотных наблюдателей, должны быть артиллерийские наблюдатели.

…наступление с больших расстояний пехоты почти невозможно, а потому атака днем возможна только накоротке. Если же приходится атаковывать с больших расстояний, то сближение на короткую дистанцию должно быть сделано ночью, иначе наша пехота не подойдет даже к их проволочному заграждению….в случае прорыва первой линии немцев необходимо немедленно же развивать успех, чтобы не дать возможности их артиллерии организоваться и вновь встретить войска, для чего надо иметь вблизи сильные резервы, которые можно было бы немедленно же бросить вперед, как только наши передовые войска ворвутся в первую линию окопов противника».

Отталкиваясь от собственного (в т.ч. неудачного) опыта прорыва эшелонированных позиций противника, П.С. Балуев в Записке подробно анализировал плотность войск, вопросы взаимодействия пехоты и артиллерии, формы ведения боевых действий, инженерную подготовку позиций и др. вопросы. Содержание рассмотренного документа носит комплексный и всесторонний характер. Записка вполне могла стать основой как для принятия войсковых уставов, так и для немедленного реформирования форм и методов боевого использования русской армии в период Первой мировой войны.

Петр Семенович успешно осуществлял руководство вверенными войсками как в наступлении, так и в обороне. Соединения, руководимые Балуевым, нанесли поражения 5 дивизиям противника (39-й гонведной, 75-й резервной, 49-й, 61-й, 108-й пехотным). В активе генерала — взятие укрепленных позиций противника (Нарочская операция 1916 г.), стабилизация обстановки на фронте 11-й армии в 1917 г. К ранним наградам Петра Семеновича в годы войны добавились — знак Красного Креста (июль 1916 г.), бант к ордену Святого Владимира 4-й степени (1914 г.), ордена Святого Владимира 2-й степени с мечами (2 января 1915 г.), Белого Орла с мечами (26 мая 1915 г.), Святого Георгия 4-й степени (приказ от 15 августа 1916 г. — за Нарочь 1916 г.). Был награжден генерал Георгиевским оружием (приказ от 15 августа 1916 г. — за Тарнаватку 1914 г.).

За время войны генерал последовательно прошел все ступеньки карьеры, являясь командиром дивизии (17-й пехотной), корпуса (5-го и 6-го армейских), руководя группами корпусов (Виленская операция 1915 г., Нарочская операция 1916 г.), будучи командующим армией (Особой, 11-й), главнокомандующим войсками фронта (Юго-Западного, Западного) и везде действуя успешно. Огромное значение в деле воспитания командного состава Красной Армии имели военно-теоретические взгляды П.С. Балуева.

Умер бывший генерал в Москве в 1923 г.