Захваченное знамя противника — зримое воплощение победы. Пленение знамени — крупный боевой подвиг в русской армии, основание для представления героя к награждению высокой георгиевской наградой. Ведь знамя — это тот воинский символ, вокруг которого группируются не потерявшие боевой дух бойцы. Герои, взявшие знамя, — особо чтимы в армии.

Знамя — важнейший символ подразделения и части любой армии, тем более европейской, и тем более в эпоху Первой мировой войны — последней войны «старой Европы». Как писал германский офицер-фронтовик В. Бекман: «…колоссальные по применению военной техники сражения у Вердена, на Сомме, у Шемен-де-Дам, или во Фландрии, изматывающие душу и нервы бойцов, слишком были отличны от боев на востоке, разыгрывавшихся еще по привычным рецептам прежних войн “с развевающимися знаменами и с барабанным боем”». Вместе с тем боевое счастье изменчиво, особенно в условиях маневренных операций и встречных сражений тяжелой войны.

Каждая воинская часть бережет свое знамя, ведь его потеря — признак разгрома части и подразделения. Потеря знамени влекла за собой крайне негативные моральные и организационные последствия. Рисковать боевой святыней части — знаменем — было не всегда целесообразно. Тем более для таких практичных людей, как немцы и австрийцы. Недаром знамена со 2-й половины Первой мировой войны отправлялись ими в тыл.

Стоит отметить, что в качестве высокого трофея засчитывалось только непосредственно знамя в строгом его понимании. Русские войска захватывали и знаменные аксессуары, причем в большом количестве. Например, среди трофеев знаменитого боя при Гумбиннене, по свидетельству начальника 27-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта К.М. Адариди, было 4 знаменных чехла. Кстати говоря, наличие четырех знаменных перевязей, подобранных русскими солдатами на поле этого исторического боя, указывает на тот факт, что как минимум в четырех из наступавших полков были убиты знаменосцы. Это еще одно свидетельство тяжкого потрясения, больших потерь и нарушения организационной структуры соединений германской 8-й армии 7 августа 1914 г. на гумбинненском поле.

Информация относительно захваченных знамен противника в период Первой мировой войны весьма противоречива и нуждается в уточнениях и дополнениях. Значительный массив документов был утрачен, фонд знамен, в т. ч. полное собрание Трофейной комиссии, сгорел в г. Ярославле во время Гражданской войны. Но со взятых знамен противника делались рисунки и фотографии, первоначально хранившиеся в материалах Трофейной комиссии, а затем переданные в музеи. В связи с этим особый интерес представляют фонды знаменной графики Государственного Эрмитажа и Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. Например, фонд знаменной графики Эрмитажа содержит более 24 тыс. рисунков и фотографий русских и трофейных знамен, изготовленных Трофейной комиссией.

Ключевое значение имеют материалы Фонда 16180 Российского государственного военно-исторического архива (Комиссии для сбора, переписи и хранения трофеев Первой мировой войны — Трофейной комиссии), не только аккумулирующие и обобщающие соответствующую информацию, но и отражающие подвиги русских воинов и воинских частей. Указом государя императора 22 марта 1916 г. была создана Трофейная комиссия во главе с генерал-адъютантом Скалоном. Данному органу было вменено «немедленно приступить к переписке и описанию имеющихся уже в складах и иных местах трофеев и предметов военной добычи, могущих в будущем представлять исторический интерес».

Из крупных исследователей, занимавшихся проблематикой знамен противника, плененных на Русском фронте Первой мировой войны, следует назвать русского офицера-эмигранта (бригадного генерала французской службы) С.П. Андоленко — его работа Les drapeaux de la Grande Guerre (Знамена Великой войны), изданная в 1945 году во Франции, является единственным комплексным исследованием на указанную тематику.

Сама проблема трофейных знамен русской армии в годы мировой разработана недостаточно детально, имеются существенные противоречия и белые пятна. Так, в одной из работ времен войны отмечается, что германцы потеряли сразу 3 знамени в Первой Августовской операции. Военный историк А.К. Коленковский писал, что войска командующего 8-й армией Юго-западного фронта генерала от кавалерии А.А. Брусилова в ходе сражения на Гнилой Липе взяли 3 знамени. Определенный отпечаток на эти сведения налагал и тот факт, что в качестве знамен засчитывались и не знамена воинских частей, а знамена военизированных организаций, воздушных и морских кораблей, крепостей.

Так, уже в начале мировой войны трофеями русских войск в Восточной Пруссии и Галиции стала целая серия таких знамен. В Германии и Австро-Венгрии до войны большой популярностью пользовались военизированные организации и военные союзы — они имели свою символику и знамена. В Восточной Пруссии русские войска захватили знамена военных союзов гг. Алленбург, Орловен, Ландсберг, Эйдкунен, Маркграбов, Нейендорф.

В г. Эйдкунен были захвачены знамена военного союза даже двух типов — нового и старого образцов. В конце июля 1914 г. эти знамена были взяты частями 3-й кавалерийской дивизии, захватившей город и несколько дней его удерживавшей. Они были доставлены в Трофейную комиссию начальником штаба 3-й кавалерийской дивизии полковником П.В. Максимовичем.

Знамя военного союза г. Маркграбов было захвачено частями 1-й кавалерийской дивизии под командованием генерал-лейтенанта В.И. Ромейко-Гурко (Гурко). В ходе разведки боем дивизия овладела городом 1 августа 1914 г.

Знамя военного союза Нейендорфа — городка, находящегося около г. Лыка, — было доставлено из Ставки Верховного главнокомандования в Трофейную комиссию дежурным генералом. Интересно, что на полотнище имелась следующая надпись: «Государство, добытое мечом, мы должны чтить и любить в мирное время».

Были захвачены как знамена австрийских военизированных — т.н. сокольских — организаций, так и их элементы. Русские войска взяли следующие знамена: сокольской организации г. Березовице, сокольской организации крепости Перемышль (взято в крепости), сокольской организации дер. Сушно близ Стоянова (взято в г. Стоянове), сокольской организации Ярославских соколов (взято в г. Ярославе, Галиция). Оба последних знамени доставлены в Трофейную комиссию из Ставки Верховного главнокомандующего.

Была захвачена и лента со знамени русинской дружины австрийской армии из г. Ляцка Великого.

Хотя военизированные организации более чем активно участвовали в боевых действиях и доставили русским войскам массу неприятностей, все же в качестве боевых знамен они расцениваться не могут.

Были захвачены знамена крупных военных кораблей, в т. ч. 2 крейсеров.

Во-первых, это знамя германского легкого крейсера «Магдебург». «Магдебург» 13. 08. 1914 г. сел на камни о. Оденхольм, был взорван экипажем и добит русскими крейсерами «Богатырь» и «Паллада». Из состава экипажа погибло 15 человек, 60 человек было захвачено в плен. Самое главное, русские моряки захватили кодовую книгу — важнейший трофей для радиоразведки ВМС Антанты.

Во-вторых, это знамя турецкого легкого крейсера «Миджидие». Крейсер 21. 03. 1915 г. подорвался на мине в районе Одессы и был оставлен экипажем. Вошел в состав русского флота под именем «Прут».

В-третьих, были захвачены знамена крупных военно-морских и воздушных судов. Так, в ходе боев в Рижском заливе (при отражении десанта у г. Пернов) 7 августа 1915 г. были захвачены несколько знамен кораблей (в т. ч. миноносца). А 12. 01.1915 г. над Либавой был сбит огнем зенитной артиллерии дирижабль «Парсифаль» PZ-19 — его экипаж (4 офицера и 3 матроса) попал в плен.

Наконец, русская армия захватила знамена крупных крепостей — Перемышля и Эрзерума.

Учитывались и старые полковые знамена, захваченные русскими войсками в цейхгаузах. Так, военный корреспондент «Нивы» в заметке, посвященной хранящимся в Киеве австрийским знаменам, писал: «…этих знамен собралась уже там довольно значительная коллекция — старых, ветхих, с одними обрывками полотнищ на древках, и совершенно новых, блестящих золотом и серебром тонкой вышивки по тяжелому шелку. Среди них особенно интересно одно… На верхушке древка его подвешен серебряный вызолоченный медальон с изображением Франца-Иосифа… Затем есть знамя с большим изображением масляными красками по полотнищу какого-то усатого господина с булавой и в костюме малороссийского гетмана допетровской Украины… Помимо взятых в бою, есть также старые полковые знамена, хранившиеся в Станиславове, в местном офицерском собрании. Австрийцы бежали оттуда так быстро, что позабыли даже захватить эти священные для каждого воина реликвии и бросили их на произвол судьбы… получится очень солидное количество взятых знамен двуединой империи».

Так, в сентябре 1914 г. на киевские цейхгаузы поступили 2 старых австрийских знамени, взятых не в бою, а найденных в офицерском собрании австрийского 58-го пехотного полка. Документ совершенно справедливо отмечал, что такие знамена трофеями не являются и, соответственно, императору представляться не должны.

Было обнаружено даже старое мазепинское знамя (найдено агентами разведывательного отделения штаба 28-го армейского корпуса в дер. Старжаве под Перемышлем в марте 1915 г.) — оно было отправлено в Киевский военно-исторический музей.

По некоторым знаменам информация противоречива, ряд знаменных трофеев (по данным С.П. Андоленко) был отбит противником или им же уничтожен.

Поэтому речь пойдет о безусловных случаях пленения знамен воинских частей (батальонных и полковых) армий стран германского блока на Русском фронте Первой мировой войны. Причем имеются в виду прежде всего те знамена, информация о которых подтверждается сохранившимися сведениями Трофейной комиссии, выставок времен войны и иллюстративным материалом. Вместе с тем стоит отметить, что некоторые из трофейных знамен не попали на выставки (в т. ч. и потому, что не вошли в коллекцию знамен императора), материалы же Трофейной комиссии весьма фрагментарны и не всегда точны.

Мы не будем вдаваться в методологическую дискуссию на предмет того, что есть плененное знамя (как известно, существуют различные подходы) — полотнище, древко, либо совокупность полотнища, древка и аксессуаров. Более того, для того чтобы всесторонне увидеть вклад русской армии даже в таком специфическом вопросе, как пленение знамен воинских частей противника, подразделим знаменные трофеи на несколько групп: а) знамя утрачено противником — пленено русской армией целиком; б) знамя утрачено противником — русской армией пленены его элементы; в) знамя утрачено противником под воздействием русской армии — но не пленено русской армией; г) знамя утрачено и возвращено противником — временно побывало (или не побывало) в руках русской армии (см. Приложение № 3).

В основу исследования положим хронологический принцип.

Первое захваченное русской армией знамя — австрийское. Необходимо кратко остановиться на типах знамен, которые попали в руки русских солдат.

По закону 1868 г. сухопутная армия Австро-Венгрии состояла из 3-х частей: общеимперской армии, австрийского ландвера и венгерского гонведа. Гонведная и ландверная пехота не была второочередной, как это иногда отмечается, — учитывая административно-территориальное устройство Двуединой империи, первоочередная пехота Австро-Венгрии состояла из 3-х частей: общеимперской и национальных (австрийской и венгерской). Войска 2-й очереди — это маршевые, запасные и резервные части, а 3-й — ландштурм. Венгерские части отличали и в Первую и во Вторую мировые войны высокие стойкость и боевые качества. Венгерская пехота была полностью эквивалентна германской. Например, 38-я и 39-я гонведные пехотные дивизии являлись одними из самых прославленных фронтовых соединений Первой мировой войны, участвуя (39-я дивизия — в Горлицком прорыве 1915 г. наряду с ударными германскими дивизиями) в ключевых операциях.

В 1883 г. пехотным полкам общей (имперской) армии были даны соответствующие полковые или «лейб» — знамена. Знамя представляло собой белое полотнище с изображением на аверсе государственного герба Австро-Венгерской империи (черного двуглавого орла), а на реверсе Девы Марии в золотом сиянии и в короне из 12 серебряных звезд, попирающей змия. Окантовка знамени — полоса шириной 12 см с черными, серебряными, красными и желтыми треугольниками. Древко увенчивалось позолоченной пикой с прорезным изображением императорского вензеля.

Пехота гонведа, в отличие от пехоты ландвера, получила знамена. Они были модели 1869 г. Знамя представляло собой белое полотнище, имеющее на аверсе изображение Большого государственного герба Венгерского королевства, а на реверсе — королевский вензель. Окантовка знамени — полоса, включающая в себя красные, зеленые и белые треугольники (в полках, набиравшихся в Хорватии — № с 25 по 28-й включительно — вместо зеленых — синие). Древко украшено позолоченным навершием с накладным изображением королевского вензеля.

Первое австрийское знамя было захвачено в ходе Галицийской битвы в знаменитом бою 13 августа 1914 г. у Тарнаватки. В этом бою части русского 19-го армейского корпуса 5-й армии Юго-западного фронта в ходе Томашовского сражения противостояли войскам австро-венгерского 6-го армейского корпуса 4-й армии.

39-я гонведная пехотная дивизия 6-го армейского корпуса противника в бою с частями русской 17-й пехотной дивизии 19-го армейского корпуса потеряла до 1,3 тыс. пленных, 5 пулеметов и 2 орудия, а также знамя 11-го Мункачского гонведного пехотного полка. В своих воспоминаниях командующий австрийской 4-й армией генерал пехоты М. Ауффенберг определял потери 39-й дивизии равными 50% личного состава.

Полк входил в состав 77-й гонведной пехотной бригады, личный состав 11-го полка состоял на 75% из венгров (мадьяр) и 25% русинов (полковой язык — венгерский). Венгерские (гонведные) части — один из важнейших столпов, на которых держалась армия Двуединой империи, крайне стойкие в обороне и яростные в наступлении. После мобилизации гонведный пехотный полк 4-батальонного состава насчитывал 4 тыс. штыков (в т. ч. 84 офицера и чиновника), имел 6 пулеметов.

Русская 17-я пехотная дивизия (начальник — генерал-лейтенант П.С. Балуев) наступала на фронте Тарнаватка — Рахане вдоль шоссе. 39-гонведная пехотная дивизия (начальник — фельдмаршал-лейтенант К. фон Бабенберг), занявшая позиции к северу у Тарнаватки, около 11 часов встретила русские части огнем. К 17 часам части 17-й дивизии ворвались в Тарнаватку, а к 20 часам сопротивление австрийцев было сломлено — русские овладели позициями 39-й дивизии.

Захватил знамя венгерского полка 67-й пехотный Тарутинский Великого князя Ольденбургского полк.

Когда к обеду противник отошел в лес в направлении к дер. Верахане, около 14 часов тарутинцы начали атаку. Противостояли им свежие и хорошо окопавшиеся на опушке леса части 11-го гонведного полка, находившиеся до этого момента в дивизионном резерве. Артиллерии не было, и атака русских частей была подготовлена лишь ружейно-пулеметным огнем. В итоге, несмотря на доблесть русских пехотинцев, атака была отбита — тарутинцы с большими потерями отхлынули в лес. Участник боя приводит интересные подробности этого боя, связанные с имевшей место военной хитростью мадьяр: «Когда до позиции противника оставалось не более 200 шагов, венгры выкинули белый флаг и поднялись из окопов, выразив тем желание сдаться; вперед выехал верховой неприятельский офицер и вступил в переговоры с подошедшими нашими офицерами. Но это была лишь предательская хитрость. Когда наша пехота приблизилась на несколько десятков шагов, офицер-переговорщик внезапно ускакал к своим, венгры скрылись в окопы и открыли жестокий огонь. Приведенные в замешательство этим неожиданным вероломством врага, тарутинцы, неся большие потери, бросились назад в лес…»

Дождавшись поддержки со стороны 66-го пехотного Бутырского полка, около 18 часов тарутинцы вновь пошли в атаку. Вероломство противника безнаказанно не прошло — сотни трупов венгров устилали захваченные позиции противника. Очевидец вспоминал: «Ворвавшись в окопы противника и разъяренные его предательством с белым флагом, они (бойцы 67-го полка. — А.О.) принялись чинить беспощадную расправу над захваченными венграми… В овраге в своей землянке был застигнут командир 11-го гонведного полка. Группа наших солдат бросилась туда. Но из землянки раздался ряд револьверных выстрелов: один солдат был убит, два других ранены, но следующий пронизал командира полка (полковника Р.П. фон Липпахора. — А.О.) штыком. Тут же при нем прикончен был его адъютант и захвачено знамя полка. Пленных не брали. Захватили много пулеметов. Жестокий враг получил по заслугам. Доблестные тарутинцы были отомщены».

67-й пехотный Тарутинский полк понес в бою с равным по силе противником большие потери (20 офицеров и 700 нижних чинов) и (вынужденно, конечно, но в русле славянской воинской традиции) ночевал на поле боя.

Имеется противоречивая информация и о потере австрийцами в бою при Тарнаватке еще одного знамени — но в цельном виде в руки русских оно не попало.

Два знамени были захвачены в бою 15 августа 1914 г. у Лащова Холмской губернии, опять-таки в ходе напряженного Томашовского сражения.

Австрийская 15-я пехотная дивизия 6-го армейского корпуса 4-й армии, направленная в тыл 19-го армейского корпуса русской 5-й армии, сама попала под фланговый удар 10-й пехотной дивизии русского 5-го армейского корпуса. Дивизия была разгромлена и фактически уничтожена — она потеряла свыше 70% личного состава, почти всю артиллерию и пулеметы.

Однозначных данных о том, сколько было захвачено знамен в этом бою, как ни странно, нет. Некоторые исследователи считают, что было взято l,2 и даже 3 знамени. Присутствует и путаница с номерами австрийских частей, потерявших знамена, — называются 5, 65, 66 и 54-й (последнего вообще не было в составе австрийской 15-й дивизии) полки. Мы, основываясь на материалах Трофейной комиссии и Выставки боевых трофеев, можем однозначно назвать в качестве трофеев русских войск знамена 5-го венгерского пехотного полка барона фон Клобучар (65-го австрийского пехотного герцогини Марии Терезии Вюртембергской полка) и 65-го венгерского пехотного полка Эрцгерцога Людвига-Виктора.

Трофеями русских солдат на этот раз стали знамена прославленных полков общеимперской армии Австро-Венгрии, по составу также являвшихся венгерскими.

5-й венгерский пехотный полк барона фон Клобучар был сформирован в 1762 г., имел славную боевую историю (в частности, отличился в битве при Кустоцце в 1866 г.) и состоял на 70% из венгров, на 20% из румын и на 5% из немцев.

65-й венгерский пехотный полк Эрцгерцога Людвига-Виктора был сформирован в 1860 г., также участник сражения при Кустоцце 1866 г., состоял на 75% из венгров и на 25% из русинов.

Имперские полки имели сопоставимую с гонведными и ландверными численность, но большее количество пулеметов (как правило, 8). Учитывая сводный (австро-венгерский) состав общеимперской армии, ее полки имели двойные нумерацию и наименования.

В бою у Лащова русская 10-й пехотная дивизия (начальник — генерал-лейтенант Н.Я. Лопушанский) столкнулась с австрийской 15-й пехотной дивизией (начальник — фельдмаршал-лейтенант Ф. Воднянский фон Вилденфельд).

Фланговый маневр бригады русской дивизии решил участь боя. Знамя 5-го венгерского пехотного полка захватили бойцы 7-й роты 39-го пехотного Томского полка ефрейтор Яков Минаков и подпрапорщик-фельдфебель Павел Герасименко. Знаменем 65-го венгерского пехотного полка овладели рядовые 40-го пехотного Колыванского полка Игнатий Тельнов и Иван Зверев.

Солдаты, взявшие в плен австрийские знамена, были командированы из Лащова для представления трофеев государю императору и награждения. Все вместе они выехали из частей и 14 ноября 1914 г. в Царском Селе государь император лично приколол им георгиевские кресты 4-й степени и, помимо этого, наградил всех золотыми часами, а императрица послала их семьям поздравления с наградой и по 1 тыс. рублей деньгами. Всем этим, по воспоминанию очевидца, герои «были очень и несказанно порадованы».

Были награждены и другие военнослужащие отличившихся частей. Так, за Лащовский бой 40-й пехотный Колыванский полк получил следующие награды: командир полка орден Св. Георгия Победоносца 4-й степени (как и командир 39-го пехотного Томского полка), командир 1-й роты капитан А.В. Шмалев (его рота взяла знамя) орден Св. Анны 2-й степени с мечами, командиры остальных рот — мечи к младшим орденам, а солдаты — по 15 георгиевских крестов на роту.

Итак, 3 австрийских знамени стали трофеями русских войск в ходе Томашовского сражения на северном фасе Галицийской битвы. Русские войска 5-й армии генерала от кавалерии П.А. Плеве, сорвали замыслы австро-венгерского командования и дали выигрыш времени командованию Юго-западного фронта. Ситуация со знаменами великолепно иллюстрирует тот факт, что австрийская «победа у Комарова» являлась одним из мифов, в который противник очень хотел верить.

16 августа 1914 г. в ходе сражения на Гнилой Липе на южном фасе Галицийской битвы у г. Янчин в районе Поручин-Потачевы было захвачено знамя 50-го пехотного венгерского Великого герцога Фридриха Баденского полка. Знамя было захвачено капитаном 33-го пехотного полка А.И. Руссеном.

Общеимперский 50-й венгерский пехотный полк Великого герцога Фридриха Баденского был сформирован в 1762 г., состоял на 70% из румын, 20% из венгров и 10% из немцев и входил в состав 35-й пехотной дивизии 12-го армейского корпуса.

35-я пехотная дивизия (начальник — фельдмаршал-лейтенант В. Негован) противника на Гнилой Липе потерпела серьезное поражение — и знамя австрийского полка пленили русские бойцы 33-го пехотного Елецкого полка 9-й пехотной дивизии (начальник — генерал-лейтенант В.Н. Клембовский) 10-го армейского корпуса 3-й армии.

Со слов очевидца, картина пленения знамени выглядела следующим образом: «Капитану Руссену с его ротой приказано было занять дер. Янчин, а затем, когда австрийцы отброшены были за р. Гнилая Липа и завязали со своих заранее укрепленных позиций упорный стрелковый огонь, капитан Руссен получил приказание первым идти со своей ротой в атаку. Под губительным огнем противника капитан Руссен переправился вброд через реку и утвердился на противоположном берегу, а затем вместе с другими частями повел наступление на укрепленные неприятельские окопы. При переправе через Гнилую Липу капитан Руссен потерял фельдфебеля, трех взводных и трех отделенных, сам был контужен в голову и левый бок, но, несмотря на это, остался в строю и личным примером продолжал продвигать свою роту вперед. Во время боя, когда окопы неприятеля, были уже заняты капитаном Руссеном, некоторые части противника отошли сначала во фланг русским войскам, а затем по направлению выстрелов стало ясно, что они зашли в тыл. Капитан Руссен скомандовал, чтобы люди атаковали австрийцев в тылу, первым бросился на них, вскочил в окоп, вновь очищенный от неприятеля и, пройдя несколько шагов, заметил, что по окопу кто-то прополз в сторону от него, а затем, вскочив, побежал, держа что-то длинное под мышкой. Капитан Руссен, закричав: “Знамя! Бей знаменщика!”, вместе с людьми своей роты бросился за ним, а затем, когда знаменщик, раненный встречной пулей, упал, Руссен первый схватился за древко и выхватил его из рук знаменосца…»

Знамя было отправлено на хранение в Киевский собор, куда оно к 24 сентября 1914 г. поступило. Во время визита императора в Киев капитан Руссен и его товарищ подпоручик 33-го пехотного Елецкого полка Бушуев доложили государю о своем подвиге. В монастырском лазарете Киево-Покровской лавры 27 января 1915 г. герои лично поднесли знамя государю.

Награды получали и офицеры, способствовавшие пленению знамени. Так, командир 2-й Донской казачьей батареи полковник М. Рыковский был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени за то, «что в бою шестнадцатого августа 1914 года у деревни Янчин, при форсировании переправы 10-й кавалерийской дивизией, занял указанную батарее позицию, огнем батареи заставил замолчать превосходную в силах артиллерию противника, сдерживал наступление неприятельской пехоты и содействовал общему наступлению, во время которого было взято знамя одного из неприятельских полков».

17 августа также в ходе боев на Гнилой Липе части русского 12-го армейского корпуса 8-й армии захватили еще одно знамя. Бойцами 8-й роты 46-го пехотного Днепровского полка 12-й пехотной дивизии у с. Фирлеюв было пленено знамя 3-го Тирольского стрелкового полка.

Тирольские стрелковые полки — элитные как по составу, так и по подготовке части общеимперской армии Австро-Венгрии. В начале войны в составе армии Двуединой империи имелось 4 императорских тирольских егерских полка.

3-й императорский егерский Тирольский полк (3-й Тирольский стрелковый полк) был сформирован в 1895 г. и состоял на 60% из тирольских немцев и на 40% из итальянцев.

В ходе ожесточенных боев южнее Фирлеюва 46-й Днепровский пехотный полк и 65-я пехотная дивизия потрепали части австрийской 8-й пехотной дивизии (начальник — фельдмаршал-лейтенант Й.Ф. фон Кирбах ауф Лаутербах), в которую входил 3-й Тирольский полк. Австрийский знаменосец и офицер-ассистент были заколоты в ходе штыковой атаки, и знамя захватили бойцы 46-го пехотного полка. Знамя хранилось в Киевской крепости.

Еще два австрийских знамени были захвачены на заключительном этапе Галицийской битвы.

На северном фасе сражения — 20 августа под Суходолами были окружены и взяты в плен до 60 офицеров и 5 тыс. солдат 2-й и 24-й пехотных дивизий и 10-й маршевой бригады австрийского 10-го армейского корпуса. В ходе боя 1-й батальон лейб-гвардии Егерского полка вышел на левый фланг главных сил австрийской 24-й пехотной дивизии, завязавшей бой с московскими гренадерами. Гвардеец — участник боя — следующим образом передавал свои впечатления: «Мой батальон… перешел в контрнаступление, стараясь выиграть фланг. Из полкового резерва, для заполнения промежутка от меня вправо… была выслана беглым шагом 10-я рота. Ее командир, капитан Кукель, по собственной инициативе продолжая движение, чуть не бегом вышел из восточного выступа леса и, переменив направление, бросился в атаку прямо во фланг наступавшим австрийцам. Мой батальон, а за ним Самогитские гренадеры (бойцы 7-го гренадерского полка. — А.О.) кинулись в стремительную контратаку. Австрийцы бежали, большая часть их сдалась. Соседняя с нами гренадерская рота захватила знамя. Ее командир буквально со слезами радости на глазах от восторга обнимал командира левофланговой, 4-й, роты, князя Кугушева, своего соседа, и все повторял: “Спасибо, родные, спасибо, дорогие гвардейцы, за помощь”».

Трофеем 7-го гренадерского Самогитского полка Гренадерского корпуса 4-й армии стало знамя имперского 45-го пехотного полка Эрцгерцога Иосифа Фердинанда (24-я пехотная дивизия 10-го армейского корпуса 1-й армии). В плену оказались командир, 44 офицера и до 1,6 тыс. солдат полка.

45-й пехотный полк Эрцгерцога Иосифа Фердинанда был сформирован в 1816 г., состоял на 50% из поляков и 50% русинов.

В ходе операции у Равы Русской во время Городокского сражения русскими войсками было захвачено знамя одной из самых прославленных воинских частей армии Двуединой монархии.

Поздно вечером 24 августа австрийская 3-я пехотная дивизия (14-й армейский корпус 3-й армии) в районе Заборже неожиданно напала с тыла на бивак частей русской 11-й пехотной дивизии (11-й армейский корпус 3-й армии), захватив в плен штаб 11-й дивизии, до 1 тыс. пленных и 10 орудий. Авангард австрийцев — 2-й Тирольский стрелковый полк. Именно он атаковал бивак штаба русской дивизии и 42-го пехотного Якутского полка, выведя из строя 7 орудий и пленив несколько сотен человек.

Но в дальнейшем тирольцы штыковой контратакой батальонов русской 11-й дивизии были отрезаны от остальных полков австрийской 3-й дивизии. С рассветом 2-й Тирольский полк был частично уничтожен огнем 2-й бригады 11-й дивизии, частично же со знаменем в составе нескольких офицеров и 500 солдат пленен. Были освобождены все русские пленные.

Как значится в материалах Трофейной комиссии: знамя 2-го императорского егерского Тирольского полка (2-го австрийского Тирольского стрелкового полка) было взято 25 августа 1914 г. близ г. Рава Русская (у дер. Заборже). Командир полка полковник Брош фон Аренау был убит со знаменем в руках.

Захватили знамя нижние чины 41-го Селенгинского пехотного полка 11-й пехотной дивизии Ефим Черный-Ковальчук и Федор Алексеев. Уроженец дер. Мощаницы Волынской губернии рядовой 41-го пехотного Селенгинского полка Ефим Черный-Ковальчук 20 сентября лично представил знамя государю императору в Царском Селе и был им собственноручно пожалован крестом Святого Георгия 4-й степени № 1 — первой такой наградой Великой войны.

2-й императорский егерский Тирольский полк был сформирован в 1895 г. и состоял на 60% из немцев и на 40% из итальянцев.

2-й Тирольский полк получил новое полковое знамя лишь в феврале 1915 года.

Соответственно, в период Галицийской битвы русские войска захватили 7 полковых знамен австро-венгерской армии. И 2 из них принадлежали элитным полкам тирольских егерей — половина Тирольских стрелковых полков потеряли свои знамена на Русском фронте.

В период Краковской операции у австрийцев было взято еще одно полковое знамя.

13 ноября 1914 г. у дер. Смеловице Келецкой губернии было пленено знамя 31-го Веспремского гонведного пехотного (72-го австрийского гонведного) полка. Полк входил в состав 41-й гонведной пехотной дивизии 17-го армейского корпуса 4-й армии и был разгромлен, потеряв командира полка, 20 офицеров и 1250 нижних чинов пленными. Захватил венгерское знамя рядовой 129-го пехотного Бессарабского Его Императорского Высочества великого князя Михаила Александровича полка Феоктист Березан (33-я пехотная дивизия 21-го армейского корпуса 3-й армии).

Герой лично представил знамя государю императору в Москве 10 декабря 1914 г. и был им награжден.

Командир полка полковник Григорий Васильевич Покровский стал кавалером ордена Св. Георгия 4-й степени «за отличие в боях против австрийцев, находясь в авангарде 33-й пехотной дивизии и в ноябре 1914 года на Висле, где взял в плен 31-й Гонведский полк со знаменем и двадцатью двумя офицерами» (В.П. от 19. 05.1915).

Существует любопытное описание знамени 31-го Веспремского гонведного пехотного полка: «Полотнище знамени прибито к древку серебряными гвоздями, на шляпках которых вырезаны надписи: Бог Отец; Иисус Христос Бог Сын; Бог Дух Святой; апостолический венгерский король Франц-Иосиф; королева Елизавета; главнокомандующий Эрцгерцог Иосиф и милостивая мать батальона Эстергази, жена Павла. На оранжевой, королевской ленте вышита серебром надпись: развивайся и сияй; на синей ленте надпись гласит: “Графиня Эстергази, жена Павла, 72 Папскому гонведному батальону”; надпись на голубой ленте призывает благословение и победу оружию 31-го полка; на четвертой белой, моаровой ленте вышиты 17 женских имен. На русский взгляд, обилие лент и в особенности присутствие на них надписей женских имен представляются крайне своеобразными».

31-й Веспремский гонведный пехотный полк был мононационален — он на 100% состоял из венгров.

Информация о знаменных трофеях на Кавказском фронте крайне скудна. Известно, что в период Сарыкамышской операции было захвачено знамя 8-го пехотного полка турецкой армии. Речь идет о знаменитой конной атаке 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка под Ардаганом 21 декабря 1914 г.

В сумерках 21 декабря на марше у города Ардаган под Сарыкамышем 8-й пехотный полк 3-й пехотной дивизии 1-го Константинопольского корпуса был атакован 1-м Сибирским казачьим полком Сибирской казачьей бригады. Не успевшие развернуться в каре для отражения конной атаки турецкие роты были смяты лавой сибирцев. В ходе ожесточенной ночной рубки и преследования полк противника был уничтожен. В плен попали 6 офицеров, врач и до 200 аскеров, на следующий день на месте боя русская пехота похоронила свыше 500 турецких трупов. Особенно жестокий бой был вокруг турецкого полкового знамени. Груды трупов на следующий день свидетельствовали, что турки дрались здесь геройски и почти все были уничтожены. Потери ермаковцев — 16 человек убитыми и 36 ранеными.

По воспоминанию очевидца, с захваченным знаменем противника произошел интересный эпизод: «Когда турецкое знамя перешло в руки казаков, они стали кричать: “Знамя! Знамя!” Услышал эти крики и командир полка. У него перехватило дух: неужто потеряно полковое знамя?! Э.А. Радцац (командир 1-го Сибирского казачьего полка. — А.О.) обратился к командиру 3-й сотни, при которой оно находилось, есаулу Г.Н. Путинцеву с вопросом: “Где знамя?” Но Путинцев на время потерял управление своей сотней и не смог сразу дать ответа. Тревога усилилась. Но вот прискакал адъютант и доложил, что знамя на месте. А затем казаки доставили и трофейное, с большим полумесяцем и вышитыми письменами… Такие секунды не забываются. Недавний испуг Раддаца сменился восторгом. Это захваченное турецкое знамя стало началом его блестящей карьеры в годы Первой мировой войны».

Фактически казаки разгромили гвардейскую часть — ранее 8-й полк входил в состав константинопольского гарнизона. Захватил знамя (по воспоминанию участника боя) казак 3-й сотни Семен Колков, уроженец Атаманской станицы Омского уезда (но в официальном документе значится Артемий Савельев). Проявивший инициативу командир 4-й сотни (сотни, бывшей на острие атаки) 1-го Сибирского казачьего Ермака Тимофеева полка Вячеслав Иванович Волков был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени.

Имеется следующее описание этого знамени: «Малиновое, шитое золотом… С него имелась фотография, где не видно эмблем, не различить красок». Знамя в Петроград не попало, оставшись в Тифлисе. В Тифлисе знамя было выставлено на всеобщее обозрение и многократно сфотографировано.

Русские войска захватывали и элементы знаменных трофеев, а также значки. В их числе — значок с тремя лентами, гербом и надписью: «Боже, веди нас к победе!» (взят под г. Львовом 26 августа 1914 г. младшим унтер-офицером 9-го пехотного полка), а также лента венгерского знамени (взята поручиком 68-го пехотного лейб-бородинского полка Б.В. Алмазовым). Последняя лента (на ней вышито имя эрцгерцогини Стефании) — атрибут второго потерянного при Тарнаватке 13 августа 1914 г. австрийцами знамени — 9-го или 10-го гонведного полков 39-й гонведной пехотной дивизии 6-го армейского корпуса 4-й армии. Была представлена императору 20 сентября 1914 г.

Всего в кампании 1914 года русские войска взяли 9 знамен противника — 8 австрийских и 1 турецкое.

Новый год начался с пленения турецкого знамени. Это — отголосок разгрома турецкой 3-й армии под Сарыкамышем в декабре 1914 — январе 1915 гг.

12 января 1915 г. у Софиан (Алашкертская долина) в руки частей Кавказской армии попало турецкое знамя — об этом сообщала сводка Ставки от 17 января. Здесь необходимо оговориться, что зачастую идентифицировать турецкие знамена крайне сложно. Они относились к разным типам, свои знамена имели сводные, иррегулярные части и пр. Но в фондах Трофейной комиссии имеется (также не совсем исчерпывающий) перечень турецких знамен, оказавшихся в руках русских войск — одно из них и является этим «софианским» знаменем.

Ценный германский трофей — это захваченное в период Второй Праснышской операции в г. Прасныш 13 февраля 1915 г. 3-м сибирским стрелковым полком 1-й сибирской стрелковой дивизии 1-го Сибирского армейского корпуса 12-й армии Северо-западного фронта знамя 1-го батальона 34-го Померанского лейб-фузилерного полка 6-й бригады 3-й пехотной дивизии 2-го армейского корпуса армейской группы генерала артиллерии М.-К.-В. фон Гальвица.

34-й Померанский лейб-фузилерный королевы Виктории Шведской полк был атакован сибиряками в деревне Юзефово, когда выдвигался из резерва для поддержки частей опрокинутого русскими войсками 1-го резервного корпуса.

После ожесточенного боя остатки этого одного из старейших полков германской армии (сформирован в 1720 г.) в количестве 12 офицеров и 800 нижних чинов сдались в плен.

Немцы попытались спрятать полковую святыню в колодце (сорвав полотнище с древка), но знамя (полотнище, навершие и ленты — т.е. полный комплект) было обнаружено русскими бойцами 3-го сибирского стрелкового полка генерал-майора В.А. Добржанского.

Германский 3-батальонный полк насчитывал 3,2 тыс. человек (в т.ч. 82 офицера) — 3 тыс. штыков и пулеметная рота (6 пулеметов).

Знамя относится к единому образцу знамен принятого для германской армии образца 1894 г., но стилизовано под эпоху Фридриха Великого. Так, изображение на знамени сделано по образцу знамен этого короля, в середине полотнища помещен прусский герб и девиз: «За славу и Отечество». По углам знамени имеются императора вензеля Вильгельма Второго, а на голубой ленте надпись: «За отличие бывшему Королевскому Шведскому Лейб-регименту Королевы». Темляк — черно-белого цветов, орел окружен золотым лавровым венком.

Заслужив боевые отличия еще на шведской службе (воюя против Пруссии в 1756–1762 гг. и против России в 1788–1790 гг. и 1808–1809 гг.), с 1815 г. (после того как король Пруссии Фридрих Вильгельм Третий вступил во владение Передней Померанией) полк находился на прусской службе. Участвовал в Австро-Прусской и Франко-Прусской войнах, имел боевые отличия.

В результате сдачи крепости Перемышль 9 марта 1915 г. в руки русских войск попали огромные трофеи. Костяком гарнизона крепости были 23-я гонведная пехотная дивизия (в составе 2, 5, 7 и 8-го гонведных пехотных полков) и несколько бригад (85-я ландверная, 93, 97, 108 и 111-я ландштурменные) — всего 18 только пехотных полков. Правда, ландштурменные и ландверные полки знамен не имели. Но в любом случае трофеями русской армии могли стать сразу как минимум 4 полковых знамени противника.

Но знамен не было, как полковых, так и крепостного. Существовали самые разнообразные версии о судьбе этих знамен — от передачи дамам на хранение до сожжения в преддверии сдачи крепости. Ситуация оказалась гораздо более интересной. По прибытии главной массы австрийских пленных из состава гарнизона в Киев они были подвергнуты досмотру. В ручном саквояже начальника 23-й гонведной дивизии фельдмаршал-лейтенанта Арпада Тамаши фон Фогарас (он же являлся помощником коменданта крепости) было обнаружено знамя крепости Перемышль. При обыске офицеров в подкладках их головных уборов были найдены длинные цветные ленты — частицы полковых знамен. Выяснилось, что накануне сдачи крепости все полковые знамена были разорваны на такие ленты, пронумерованы и розданы на хранение офицерам гарнизона. По возвращении из плена последние должны были вернуть ленты в военное ведомство, знамена должны были быть восстановлены, а части, которым они принадлежали, спасены от расформирования. Ситуация с восстановлением этих знамен затянулась, и чем закончилась — неизвестно.

В начале марта 1916 г. было обнаружено знамя австрийского 10-го понтонного батальона из гарнизона крепости Перемышль. Оно было найдено в крепости чиновником Соколовским и передано начальнику интендантской службы Перемышля капитану Генкузену. Хотя это и не боевой трофей в полном смысле слова, но находка данного знамени является результатом одной из крупнейших побед русской армии в мировую войну — взятия крепости Перемышль. Кроме того, у пленного австрийского офицера было отобрано еще одно знамя (предположительно 7-го гонведного пехотного полка) — возможно, это также отголосок перемышльской победы. Т. к. подробностями не располагаем (в материалах Трофейной комиссии лишь сказано о факте отобрания знамени у Вильгельма Дихтеля), засчитать его в качестве знамени не можем.

3 апреля на р. Арахве 19-м Туркестанским стрелковым полком было взято еще одно турецкое знамя — оно хранилось в штабе Михайловской крепости в г. Батум.

Имеется информация, что 31 августа при д. Кобыле капитан 61-го пехотного Владимирского полка (16-я пехотная дивизия 6-го армейского корпуса 11-й армии) Г.Н. Зубатый взял австрийское знамя и был награжден Георгиевским оружием (В.П. от 01. 07. 1916 г.). Но, к сожалению, без идентификации знамени не представляется возможным учесть этот боевой результат.

4 сентября у деревни Городище младшим унтер-офицером 282-го пехотного Александрийского полка Коваленко (из роты прапорщика Дейкуна) 71-й пехотной дивизии было взято знамя 8-го Моравского пехотного полка эрцгерцога Карла-Стефана (австрийская 4-я пехотная дивизия). Бой у Городище знаменателен также тем, что были пленены командир полка и до 900 солдат и офицеров, а остатки части рассеяны. Знамя было представлено императору 27 сентября 1915 г. в Царском Селе.

В рассматриваемый период у австрийцев были захвачены и другие знаменные трофеи.

Так, 15 мая в бою у дер. Перехинско были взяты «ленты венгерского полка» 310-м пехотным Шацким полком (78-я пехотная дивизия). Фактически были захвачены знаменные шефские ленты и чехол знамени австрийского 71-го пехотного полка. Знаменщик перед смертью успел бросить знамя в болото, где оно и погибло. Об успехе этого боя русского оружия и уничтожении 71-го полка говорит и тот факт, что он в полном составе (3,2 тыс. нижних чинов, 72 офицера и несколько пулеметов) попал в плен.

В июне 1915 г. на выставке трофеев в Петрограде была выставлена лента от знамени 7-й маршевой роты 3-го маршевого батальона 2-го ландверного стрелкового полка.

Брались русскими войсками и неидентифицированные знаменные аксессуары — например, как значится в документах, «знаменная лента австрийского полка», «знаменная лента голубая — 4 куска»и др. Вполне возможно, некоторые из них — это фрагменты пропавших перемышльских знамен.

Брались и значки — как полковые, так и частей более низкого уровня.

Так, 24 июня в бою на р. Быстрица Финляндским стрелковым полком был взят австрийский полковой значок. Сводка Штаба Верховного главнокомандующего так отмечала некоторые результаты успешных действий русских войск: «Наши… войска на люблинском направлении продолжали развивать успешно начатое наступление на участке Уржендов — Быхава. Перейдя реку Уржендовку и наступая вдоль Быстрицы, наши войска нанесли неприятелю тяжелые удары и за 22–24 июня взяли… одно знамя».

Бунчук 8-го восточно-прусского полка № 15 принадлежал 3-му эскадрону лейб-гвардии Конного Его Величества полка.

Кроме того, русскими войсками были взяты австрийские значки: маршевых команд 83-го пехотного и 13-го гонведного пехотного полков, а также неидентифицированные значки. 4 марта у Рыбинска (в Карпатах) частями 322-го пехотного Солигачского полка было захвачено «какое-то знамя или значок».

Присутствует и значительное количество неизвестных значков. Среди них: венгерский значок маршевых команд с надписью «Вперед», венгерский значок маршевых команд с надписью «Принесите обратно», австрийский значок с надписью «Боже, веди нас к победе».

В период кампании 1915 г. нами достоверно установлены факты пленения 4 знамен противника — 1 германского, 1 австрийского и 2 турецких. Если к ним прибавить найденное в Перемышле в марте 1916 г. знамя 10-то понтонного батальона — тогда 5 знамен.

Маневренные операции, бои, шедшие с переменным успехом, привели к утрате противником целой серии знамен. Причем под впечатлением этой ситуации германцы и австрийцы летом — осенью 1915 года были вынуждены отправить полковые знамена в тыл.

Соответственно, в кампании 1916 года трофеями русской армии были почти исключительно турецкие знамена.

В конце 1915 г., после поражения англо-французских войск в Галлиполийской операции, русские войска с целью упредить переброску резервов с Дарданелльского фронта на усиление 3-й турецкой армии начинают Эрзерумскую операцию. В этом сражении 3-я турецкая армия потеряла свыше половины личного состава, почти всю артиллерию, многие части прекратили свое существование.

В ходе эрзерумских боев были захвачены 9 знамен регулярных полков и 3 курдских конных. 3 февраля в Эрзеруме было захвачено 12 знамен — 9 принадлежали пехотным полкам и 3 — полкам иррегулярной курдской конницы. Причем последние Ставка за трофеи не посчитала, объявив только о 9 захваченных знаменах.

Уникальность ситуации заключается в том, что под влиянием успехов русского оружия турецкое командование заблаговременно направило в крепость знамена частей 3-й армии, где они и хранились. Символично, что это не спасло их от пленения — и 3-я армия лишилась своих знамен тогда, когда и сама была в очередной раз фактически уничтожена.

Эти знамена участвовали в параде русских войск в Эрзеруме с участием главнокомандующего войсками Кавказского фронта Великого князи Николая Николаевича, склонившись перед победителями. Для конвоирования знамен в Петроград были назначены особенно отличившиеся при штурме Эрзерума военнослужащие — георгиевские кавалеры. 8 знамен были трофеями 1-го Кавказского и 4–2-го Туркестанского армейских корпусов.

Знамена были представлены императору в Царском Селе 29 февраля капитаном А.Г. Кониевым.

Государь император лично принял депутацию Кавказской армии и осмотрел ценные трофеи. Посол Франции М. Палеолог писал: «Понедельник, 13 марта (нового стиля. — А.О). В два часа дня я снова отправился в Царское Село; на этот раз согласно обычному церемониалу и в полной парадной форме. При входе во дворец навстречу мне попадается группа офицеров, только что представивших турецкие знамена, взятые под Эрзерумом…»

Побывали знамена и в Ставке Верховного Главнокомандующего.

Идентифицировать большинство эрзерумских знамен не представляется возможным, хотя они попали в плен в полном комплекте — вплоть до панталеров. 2 из них принадлежали к 12-му и 13-му Эрзерумским крепостным артиллерийским полкам, но несколько были знаменами старого образца, возможно, уже выведенными из состава войск — в документах они проходят как «три знамени красных старого образца» и «знамя зеленое старого образца», «взятые в крепости Эрзерум».

После Трапезундской операции, успешной для русских войск (5 апреля был взят г. Трапезунд), турки после переброски резервов, высвободившихся после неудачи союзников в Проливах (10 дивизий под командованием одного из лучших турецких генералов — маршала Ахмет-Изет-паши), стали готовиться к новой операции.

В этот период таже были захвачены знамена противника.

В конце февраля 1916 г. при взятии г. Битлис было захвачено турецкое знамя Южно-Ванского отряда. Трофей захватил кубанский казак младший урядник Иван Плотников. Знамя было представлено государю в Ставке 18 мая 1916 г.

27 февраля у г. Ризе 19-м Туркестанским стрелковым полком также было взято знамя, отправленное на хранение в Михайловскую крепость.

1 марта у города Мама-Хатун трофеем 154-го пехотного Дербентского полка стало знамя турецкого 97-го пехотного полка. Пленил знамя ефрейтор 9-й роты Вартан Киракосянц. Знамя было представлено государю в Ставке 18 мая 1916 г.

К лету в руки русских попал г. Эрзинджан, а в ходе Огнотской операции были разгромлены главные силы и 2-й турецкой армии.

В этот период 19 июня у Байбурта ординарцем одного из полков 4-й Кавказской стрелковой дивизии Николаем Брунеком было захвачено еще одно турецкое знамя.

8 июля у г. Платаны (мест. Дачанос) подпрапорщиком 490-го пехотного Ржевского полка Лацисом и ефрейтором Борисовым под командованием поручика Е.И. Егина было взято знамя турецкого 1-го Сводного пехотного полка. Были захвачены также командир полка полковник Зиа-бей с канцелярией и штабом полка и склады ручных гранат. Отбитое знамя было лично доставлено государю императору Е.И. Егиным. Поручик был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени (В.П. от 27. 09.1916).

Как писал об этом эпизоде участник боев: «Состоя в это время в соседнем слева (второй от Черного моря) 491-м пехотном Варнавинскому полку, я отлично помню, как об этом подвиге говорили у нас в полку. Против нашей 123-й пехотной дивизии (V Кавказского армейского корпуса) находилась 13-я пехотная турецкая дивизия (V Турецкого корпуса), прибывшая из Галлиполи, а против нашего полка занимал фронт Ташкелакский турецкий полк этой же дивизии.

Что касается вопроса о сдаче на хранение турецких знамен в крепость Эрзерум, то я думаю, что это коснулось лишь 3-й турецкой армии (9, 10 и 11-го армейского корпуса). Корпуса же 2-й турецкой армии (2, 3, 4 и 16-й) и V турецкий корпус, входивший в 3-ю турецкую армию, прибыли на наш фронт из Галлиполи, летом 1916 г., когда крепость Эрзерум была уже взята нашими войсками (3 февраля 1916 г.). Дата… совпадает со временем Эрдзинжано-Харпутской операции, начатой 20 июня 1916 г., когда весь наш фронт перешел в наступление».

Документ следующим образом характеризует это знамя: «зеленое, большое».

В период наступления Юго-западного фронта при взятии 15 июля 1916 г. 101-й пехотной дивизией г. Броды, был взят знаменный флаг 2-й роты 73-го богемского маршевого батальона. Флаг второочередной части был найден унтер-офицером 2-го полуэскадрона 6-го полевого жандармского эскадрона Зассом. На обеих сторонах полотнища флага был изображен государственный герб Австро-Венгрии с инициалами, а на лентах имелись надписи: «2-й роты Богемского маршевого батальона», «С Богом за Царя и Родину» и «Если бы мир был во власти чертей, Мы прогнали бы их со славой и честью». Документ подчеркивал, что флаг, без сомнения, являлся боевым стягом — об этом свидетельствовали имевшиеся на нем следы пуль.

22 июля под Эрзинджаном унтер-офицером 154-го пехотного Дербентского полка Аракеловым было взято знамя турецкого 14-го пехотного полка.

Помимо указанных выше турецких знамен, Трофейной комиссией были учтены также следующие трофеи: знамена 1,7, 11 («оторвано от древка, красное, взятое вахмистром Ганшина»), 23-го пехотных, 22-го кавалерийского, неизвестное знамя (взято казаками Астаховым и Васильевым), а также сразу 2 полковых знамени 33-й пехотной дивизии. Последнее обстоятельство представляет особый интерес — т.к. знамя 97-го пехотного полка было взято при Мамахатуне 1 марта 1916 г., то это означает, что русскими частями были взяты знамена остальных двух полков дивизии — 52-го и 99-го пехотных — т.е. 33-я пехотная дивизия 11-го армейского корпуса осталась вообще без полковых знамен!

Соответственно, эти 8 знамен приходятся на ранее упомянутые случаи взятия турецких трофеев (без указания части).

Т. о., в период кампании 1916 г. были захвачены 19 знамен воинских частей — 18 турецких и 1 австрийское.

Армия «демократической России» в кампании 1917 года не взяла ни одного знамени противника.

Иногда, говоря о неидентифицированных знаменах, можно вспомнить и о поистине курьезных случаях. Один из них произошел с младшим унтер-офицером 14-й роты 35-го пехотного Брянского полка Б.С. Кукушкиным. В ночь на 19 августа 1914 г., находясь в полковом лазарете у с. Романова, он был свидетелем стычки частей полка с австрийцами, и в числе других больных и раненых бойцов, способных носить оружие, побежал к месту схватки. После окончания перестрелки, когда полк ушел и все утихло, Кукушкин, возвращаясь в лазарет, недалеко от реки заметил знамя, древком прислоненное к дереву. Унтер-офицер забрал его с собой. Находясь в госпиталях, он показывал знамя врачам. Было проведено дознание, но чем закончилось дело — неизвестно.

Интерес представляет и знамя неизвестного австрийского полка, в 1916 г. отобранное у пленного офицера в лагере под Красноярском.

Но и без учета неидентифицированных трофеев выходит, что русская армия пленила 33 знамени воинских частей (полков и батальонов) — 9 в 1914 г., 5 — в 1915 г. и 19 — в 1916 г. Наибольшее количество знамен стало результатом побед русского оружия в Галицийской (7) и Эрзерумской битвах (12).

Для сравнения — 4 знамени взяли сербские войска на Балканском фронте и 12 знамен — союзные войска на Французском фронте. То есть русская армия захватила знамен больше, чем все ее союзники вместе взятые.

Очень интересная ситуация складывается, если проанализировать ситуацию с захваченными и отбитыми, а также уничтоженными на Русском фронте знаменами армий стран германского блока.

Так, два германских знамени (128-го Данцигского и 141-го Кульмского пехотных полков) были захвачены (соответственно 107-м Троицким и 108-м Саратовским пехотными полками) в Гумбинненском бою 7 августа 1914 г. — но в рукопашном бою отбиты немцами.

1-й батальон германского 43-го пехотного герцога Карла фон Мекленбургского (6-го Восточно-Прусского пехотного полка) в бою с частями 1-го пехотного Невского полка временно потерял знамя 17 августа 1914 г. под Танненбергом.

Аналогичная ситуация произошла 4 ноября 1914 г. в Польше со знаменем 2-го батальона германского 2-го гвардейского резервного полка — временно попавшим в руки казаков 42-го Донского казачьего полка.

В феврале 1915 г. в Августовских лесах 1-й батальон германского 17-го пехотного (4-го Вестфальского) полка потерял свое знамя, которое было обнаружено много дней спустя под трупами убитых и возвращено в свой полк.

Наконец, 9 октября 1914 г. у Бакаларжева (Восточная Пруссия) 2-й батальон германского 18-го Познанского ландверного полка сжег свое знамя, чтобы оно не попало в руки русских войск.

А это еще 6 германских знамен.

Примерно такая же ситуация наблюдается и с австрийскими знаменами.

В сражении на Золотой Липе 13 августа 1914 г. 87-й пехотный полк (28-я пехотная дивизия 3-го армейского корпуса) спас полотнище знамени, но зарыл древко.

А в бою под Равой Русской 30 августа 1914 г. 12-й гонведный пехотный полк зарыл свое знамя, которое было откопано лишь 11 октября 1915 г. и возвращено своему полку.

24-й гонведный пехотный полк (38-я гонведная пехотная дивизия) при Монастержице 12 августа 1914 г. также лишился своего полкового знамени, но в русские руки оно не попало, будучи уничтожено австрийцами.

Это еще 3 знамени.

Ситуация с турецкими погибшими знаменами неизвестна.

Итак, 1 германское, 11 австрийских, 21 турецких захваченных полковых и батальонных знамен — это не полный перечень знаменных трофеев русской армии за годы Великой войны. Если к ним добавить ленты 3 установленных полков, 4 исчезнувших знамени Перемышля и 9 австро-германских знамен, побывавших в руках русских войск или утраченных под их воздействием, то получается очень внушительная картина.

Вместе с тем ряд аспектов этой интереснейшей темы требует дальнейшей проработки и внимательного изучения.

Факты захвата знамен противника свидетельствовали об успехах русского оружия, мужестве и героизме солдат и офицеров.