Германика выгнулась дугой, как эпилептик – затылок в подушку, пятки в край кровати, захрипела, заколотилась, Роджер прижал ее к кровати, зашептал успокоительно, и она обмякла.

Арвет ударил еще раз, но серая тень, оторвавшаяся от ее тела, уже растаяла в стенах.

– Теперь Дьюла, – велел Ловец.

Одного за другим, они освободили всех, но пока никто не очнулся. Хозяина гостиницы колотила жестокая лихорадка, они перенесли Ансельма в его комнату, перевязали и оставили.

Когда они закончили, Роджер достал из холодильника банку пива, открыл ее и швырнул в мусорное ведро.

– Это ведь надо так попасть! – дрессировщик ударил кулаком по столу. – Если бы не ты, парень… Знаешь, почему латать прорывы должны Властные?

Арвет покачал головой: откуда?

– Потому что неизвестно, что вылезет, – Роджер поморщился. – Духам просочиться проще, у них нет тела. Со всей этой бестелесной дрянью должны сражаться Властные. Ловцы и Стражи ничего не могут против них. Даже Барды плохо готовы к встрече. Нам очень повезло, что ты оказался с нами.

– Я ведь не Властный, – Арвет поежился. Он разве просил о подвигах? «Но хотел быть полезным, – подумал тут же. – Получите – распишитесь».

– Ты шаман, шаманы умеют многое, что забыли в европейских Магусах.

– Шаман из меня…

– Нам подойдет… – медленно, по стеночке, из номера вышла Эвелина. – Где остальные?

– Еще не очнулись, – Роджер подхватил ее, усадил на стул. – Ты первая.

– У меня хранитель, – Эвелина помассировала виски. – Благодаря Джею мы долго держались, наверное, дольше остальных.

– Что это за твари?!

– Какая-то разновидность диббуков. О таком я даже не читала. – Эвелина вынула флейту. – Душно, надо бы проветрить.

От первых звуков флейты посветлел воздух, стекла в окнах засияли, как промытые изнутри, холл наполнился солнечным светом, запахом трав, листвы.

– Это на время их отпугнет.

Следующей появилась Германика, добралась до холодильника, выпила литр апельсинового сока, упала на диванчик и сиплым шепотом потребовала отчета.

Когда Арвет закончил рассказ, в холле собралась вся команда СВЛ – изрядно помятая, но живая.

– Мари Флери, эти нити ведут к ней? – уточнила Германика. Она сняла серьгу Арлекина, и Арвету стало намного легче. Эта шизофреническая ситуация хотя бы на время закончилась. Дженни там, в лагере, а здесь – Германика Бодден, глава оперативной группы СВЛ, опер-Ловец. Взгляд у нее жесткий, настроение ни к черту. Еще бы – проморгать подобное. Если бы не стажер, вся группа была бы захвачена диббуками.

– Не совсем к Мари… – деловой тон госпожи Бодден его напрягал. – Я не понимаю, что это за существа, как они захватывают тела…

– Во сне, – мрачно сказала Германика, – в момент перехода на Дорогу Снов, когда сознание особенно уязвимо. Диббук прилепляется к телу и связывает душу владельца. Но я никогда не слышала, чтобы они были так агрессивны и так настойчивы. Обычно диббуки сидят тихо, не высовываются. И еще их никогда не бывает так много, диббуки ходят по одному.

– Почему они не видны ясным взором? – этот вопрос волновал всех, ясный взор никогда не подводил, и если есть существа, способные от него укрыться, значит, все члены Магуса в опасности.

– Понятия не имею, – еще более мрачно ответила Германика и, помедлив, прибавила: – Я мало работала с бестелесными.

Роджер даже не стал ничего комментировать, только тяжело вздохнул, но этого хватило.

– Обойдемся тем, что есть, мистер Брэдли! – Она выложила на стол россыпью горсть сложных слоистых цветов – голубое, красное, желтоватое, зеленое, белое. – Каждому, кроме Арвета.

Эвелина с любопытством повертела тонкий ободок зеленоватой яшмы.

– Это же кольца Сновидцев.

– Чего только у Сатыроса нет, – восхитился Тадеуш, цапнул красное кольцо и, недолго думая, надел на палец. Глаза у него стали круглыми и очень удивленными.

– Не дергайся. Кольца Сновидцев позволяют находиться в двух состояниях одновременно, – разъяснила Германика. – На Дороге Снов и в реальности. Так мы сможем увидеть диббуков.

– А как мы одолеем этих тварей? Куда бить, тела-то нет? – хмуро поинтересовался хранитель Эвелины.

– Кольца – сами по себе оружие, – пояснила Германика. – На Дороге Снов имеет значение ваша воля, мистер Клеменс, она сама формирует оружие. Проще говоря, если вы пожелаете, оружие появится. Однако я не даю гарантии, что кольцо Сновидцев сработает в вашем случае, вы не из Магуса.

– Он мой хранитель, – сказала Эвелина.

– Я рискну. – Джей Клеменс взял желтое кольцо. – Юноша, как понимаю, не нуждается?

– Шаман всегда стоит в двух мирах, – холодные стальные глаза Германики обратились к нему, саам вздрогнул. – Разве ты не знал, Арвет? – Она решительно хлопнула по столу: – Хватит киснуть! Скоро вечер, прорыв назревает и произойдет уже этой ночью. Если мы ничего не предпримем, сюда хлынет поток такой нечисти, что диббуков мы будем вспоминать с нежностью. Выдвигаемся. Главная цель – дом Мари Флери, задача – захват объекта. Предварительный статус объекта – медиум.

– Статус жителей? – спросил Жозеф, неторопливо расстегивая рубашку.

– Условно-нейтральный, атаковать в ответ на агрессию и только на Дороге Снов. Наша цель – диббуки, а не их носители. Жертв среди населения быть не должно, считайте их заложниками.

– Я позвонил в Нант, – сказал Роджер. – Стоит дождаться людей местного Магуса. Что вы так смотрите – ситуация критическая, я один со стажером, противник неизвестен. Я подстраховался.

Германика побелела:

– Выступаем сейчас же. Тадеуш, Жозеф, Дьюла – переход во второй облик, немедленно.

Команда потянулась к дверям, Арвет видел, как Германика притормозила, задержала Роджера в дверях и что-то сказала. Ирландец побагровел, но сдержался, сжал зубы и вышел. Один за другим члены команды надевали кольца Сновидцев, один за другим их образы появлялись на Дороге Снов. Арвет одной ногой стоял сейчас в земной реальности, а другой оставался на Дороге Снов. Как это возможно, он понятия не имел, Элва не говорила о подобном, но это давало ему силы. Ему казалось, он понял, что ясный взор – только первая ступень, тень состояния Дороги Снов, которая доступна всем членам Магуса. А теперь он видел глубже, он грезил наяву, и так открывалось скрытое от обычного ясного взора. Это состояние раздвоенности родилось во время схватки с Ансельмом, и теперь Арвет отчетливо слышал, как в сердце стучит-отбивается ритм его бубна, как горит и не обжигает огонь Сайво-озера. Теперь он понял слова старика Мяндаша.

Рядом встал Роджер, на Дороге Снов поднялся его двойник – коренастый, в старинной кепке, в руках он сжимал короткое копье-багор, – анкус для грифонов, как он сказал, родовое оружие Брэдли.

Больше не Дженни Далфин, нет – Германика Бодден встала перед строем, черная флейта обернулась обсидиановым клинком, который хищно сиял и в реальности, и на Дороге Снов.

– Дом Мари Флери находится на другом конце деревни.

– Мари ни при чем, – сказал Арвет, – она ничего не знает.

Германика прожгла его взглядом:

– Теперь я вижу то же, что и ты. Нити диббуков свиваются вокруг нее.

– Как будем действовать? – прямо спросил Джей, он оживился, почуяв дело по себе, Дорога Снов нарисовала ему облик сержанта королевской морской пехоты: камуфляж «пустыня», берцы, разгрузка, шлем с ниткой микрофона, армейский нож на боку.

– Ситуация нестандартная, – признала Германика. – Неизвестно, как поведут себя диббуки. Основная группа идет через деревню, колец не снимаем, оружие прячем – если они догадаются позвонить в полицию, это прибавит проблем. Тадеуш, Дьюла, Жозеф, у вас преимущество в скорости, обходите деревню с флангов, полем, чтобы вас не увидели. Ваша задача – блокировать всех, находящихся в доме Мари, в сам дом не заходить, ждать нас. Роджер – на тебе связь со зверодушцами и подтяни кого-нибудь из крылатых, нужна картинка сверху. Эви, мы с тобой ставим светлый сон и Кольцо Магуса на всю деревню, Арвет и Джей изображают туристов. Итак, двинулись.

Два волка и леопард переглянулись, рыкнули и прыжками разбежались в стороны – две серые тени направо, пятнистая – налево. Отряд СВЛ покинул двор гостиницы и неторопливо, прогулочным шагом, пошел по улице к ратушной площади.

– Что она тебе сказала? – Арвет поравнялся с ирландцем.

– Опер-Ловец Бодден очень хочет быть похожей на Марко, – ответил Роджер. – Думает, что круче нее только северный склон Эвереста. А на деле страшно боится завалить миссию. Ей не понравилось, что я вызвал подкрепление из Магуса Нанта, это, видишь ли, подрывает авторитет Авалона. А то, что нас здесь по чистой случайности чуть не высосали, как мошек в паутине, ее не беспокоит.

Две флейты позади слаженно запели, и их нагнала волна теплого воздуха – так изнутри воспринималось Кольцо Магуса. Следом накатила вторая волна, искрящаяся, чуть покалывающая кожу, – светлый сон.

Роджер раскинул руки, потом свел ладони к груди, собрал, сжал у сердца. Крик ястреба прозвенел высоко в небе.

– И все? – Роджер выглядел разочарованным. – Ни кошек, ни ворон, ни воробьев. Даже мышей нет.

Арвет нервно хмыкнул. Если бы это была единственная странность этой деревни, он бы это пережил.

– Все отсюда сбежали, кроме людей. Дураки, им-то первым надо было драпать.

Первым им встретился булочник Жак. Он дежурно кивнул: как, мол, ваше здоровье? Не желаете ли свежую булочку-бриошь? А глаза булочника были полны не любопытства, какое свойственно всем деревенским при виде чужаков, – там толклась стеклянная тьма и паутинный кокон в тревоге расплетал нити, чуя близость невидимого меча в руке Арвета. Нити пронизывали воздух, то исчезая, то возникая, они стремились к дому Мари.

– Заметил? – спросил Ловец. – Светлый сон их не берет. Они нас видят. Будут проблемы.

Следом навстречу попалась толстая старуха, она бросила взгляд на Джея, и ее буквально отнесло к стене дома. Она дернулась к входной двери, но… Арвет увидел, как по нити, уходящей от ее кокона, прошла дрожь… и старуху потащило впереди них, она бежала, оглядываясь выпученными глазами, изгибая толстую шею.

Деревня вымерла. Никто не таился за дверями, никто не подглядывал, отогнув шторы, – дома были пусты.

– Плохо дело, – заметил Джей. – Зуб даю, засада.

Роджер прикрыл глаза:

– Все на площади.

– Что они там делают?

– Ждут нас.

Угол дома качнулся навстречу. Арвет невольно отметил – фиалки в подвесных кашпо: зима, а цветут! – выглянул на площадь, и тут облака разошлись.

Булыжник мостовой заблестел на вечернем солнце, свет толкнулся в стекла домов, и все вокруг задышало, заиграло сложными сочетаниями коричневых, серых, зеленоватых тонов. Она была красива, эта деревня Сан-что-то-там, и жители в ней хорошие, нормальные люди, вот они все собрались на площади, перегородили ее цепью – старики и старухи, мужчины и женщины средних лет. Детей не было.

«Хорошо, что нет, – подумал Арвет. – Иначе было бы совсем плохо. Да и сейчас…»

Джей выругался.

Все жители деревни, все пятьдесят с лишним человек, перегородили площадь перед ратушей. Ножи, топоры, палки, камни и одно охотничье ружье – вот весь их нехитрый арсенал, но ведь у отряда СВЛ и того нет.

Их ждал булочник Жак с длинным ножом, ждал почтальон Пьер с топориком для разделки мяса, ждали две сплетницы, мадам Фуко и мадам Колет, – одна с клюшкой для крокета, другая с газовым баллончиком. Пламя их жизни горело так же ровно и спокойно, как и всегда. Их тела не боялись.

Но на Дороге Снов площадь перегородила громадная паутина – прилепилась к стенам домов, заполонила воздух нитями, узлами этой паутины были люди, а диббуки роились, мельтешили, сновали меж телами по координационными нитям, составляя единый организм, готовый к обороне.

– Поверить не могу, – прошептала Эвелина. – Это же невозможно.

– Они нас сметут и не заметят, – сказал сквозь зубы Роджер. – Чем занята Германика?!

Эвелина оглянулась. Германика Бодден взобралась на балкон второго этажа и сосредоточенно манипулировала неким хитрым устройством, похожим на трехстворчатое зеркало.

– Скриншот, для расследования. Обычная процедура СВЛ, – пожала плечами Бардесса.

У Роджера Брэдли задергался глаз.

– Какой, к чертям финикийским, скриншот? Там пятьдесят с гаком зомби, они нас в шотландскую клетку сейчас порубят!

– Скриншот? – Арвет пытался сообразить. – Какой скриншот?

– В смысле слепок места происшествия, – поправилась Эвелина. – Объемная картина сразу на двух слоях, в реальности и на Дороге Снов. Чем выше разрешающая способность люсидоографа, тем больше слоев Дороги он захватывает.

– Извините, что вмешиваюсь, – прорычал Роджер. – Но мы не можем топтаться здесь. Солнце сядет через полтора часа. Пока они нас не заметили…

Ударил выстрел, картечь простучала по крыше, дрессировщик пригнулся.

– И чего дергаешься, на таком расстоянии из дробовика в слона не попадешь, – снисходительно заметил Джей. – Кто-то случайно курок спустил, как бы они друг друга не переубивали.

Второй выстрел вынес стекла над их головой, Германика слетела с балкона, встала рядом.

– У вас тут стеклышко, мистер Брэдли, – опер-Ловец небрежно стряхнула с плеча дрессировщика осколок.

– Век вашей заботы не забуду, – буркнул Роджер.

– Лучше свяжитесь со зверодушцами, нужно, чтобы они ударили в тыл противнику, – распорядилась Германика. – А теперь – вперед, нам нужен дом Мари Флери. Тот, кто управляет этой паутиной, находится там.

– Пусть звери войдут в дом, – сказал Джей. – Зачем штурмовать в лоб толпу?

– Это зверодушцы, а не Властные или Барды, я не хочу ими рисковать. Мы не знаем, кто ими управляет.

– У противника численное и огневое преимущество, у нас нет шансов, – напирал сержант Клеменс.

– Забудьте свой армейский опыт, мистер Клеменс, здесь все иначе. – Германика поднесла флейту к губам и шагнула за угол. Картечь высекла искры из камней вокруг нее. Эвелина поманила Джея узкой ладонью, скрылась за стеной, Роджер потащил за плечо оторопевшего Арвета, они нагнали Германику, встали за спиной. Флейта ее пела чуть слышно.

– Не отставайте, – велела Эвелина, – иначе выпадете из Малого кольца.

Роджер указал глазами, но Арвет и сам видел – сияло солнце, блестела вода на камнях, и картечь свистела мимо, царапая булыжники. Ведомый пением флейты, их крохотный отряд шел навстречу толпе. Выстрелы гремели все чаще, седой статный мужчина спокойно, как на стрельбище, переламывал ружье, выщелкивал гильзы, вставлял патроны. Месье Перье, глава местного муниципалитета, как сказала Мари. Под ногами у главы перекатывались красные пустышки отстрелянных гильз.

Все ближе, Арвет уже различает выражения лиц, глаза – стеклянные, спокойные, ни звука, ни шепота, руки у них не дрожат… шаг!

Вся толпа разом, как на параде, шагнула вперед, дробовик выплюнул картечь прямо в лицо Германике, их разделяло уже едва ли двадцать шагов, но опер-Ловец не сбилась, не отняла флейты от губ, и свинец пролетел мимо.

Еще один шаг!

Арвет видел – паутина вздрогнула, выравнивая движения людей, и все как один шагнули в ногу, так синхронно, куда там войскам на параде. Толстая сверкающая нить уходила от паутины вдоль по улице, по ней тек непрерывный рисунок вибраций. На том конце паутины кто-то пел свою песню, противодействуя мелодии Германики.

Это было бы смешно, если бы не было страшно – старики и старухи шли на них, сталь сверкала в их руках, но лица были безмятежны, и Арвет понимал, что они так же бестрепетно, без колебаний, вонзят в него нож, если смогут.

– Пора, – сказала Эвелина, подняла белую флейту. – Переходите на ясный взор, Джей, ты ориентируйся по той картине, которую дает Дорога Снов.

От влажных камней заструился пар, площадь в один миг заволокло туманом, в котором хаотично гремели выстрелы, но паутина диббуков не сбилась, она шла вперед, Арвет видел – на Дороге Снов стена нитей поднялась над ними как волна, ринулась вниз – и отлетела прочь, отброшенная ударом Роджера и Эвелины. Они рассекли волну надвое, нити обвалились, бессильно отхлынули. Краем глаза Арвет увидел, как Джей выбил ружье из рук месье Перье, повалил его на землю. Сразу два ножа метнулись к нему – и отлетели прочь, когда в толпу сзади ударили две серые торпеды. Волки с разбега сбивали людей с ног, вырывали оружие, но диббуки все равно бросали подконтрольные им тела в бой, стремились ухватить зверей голыми руками, задавить числом. Волки вертелись в кольце жадных рук, вышибали людей как кегли, если бы они пустили в ход зубы, все было бы уже кончено, – но нельзя! И пела, пела флейта Германики в тумане, отводя удары от отряда, а потом с крыши упал рыжий метеор, разметал с ревом толпу, и Арвет ясным взором увидел прореху в рядах.

– Арвет, Роджер, вперед! – оборвала песню Германика, – Прорывайтесь!

Роджер схватил Арвета под локоть, они промчались пять шагов в странном парном танце. Из тумана вываливались люди со стеклянными глазами, ирландец отпихивал их тыльной стороной анкуса, а они тянули руки, швыряли ножи и камни, но Германика вновь подняла голосом флейты малое Кольцо Магуса, и все летело мимо.

А потом туман кончился, Арвет выпал в пустоту узкой улицы, следом вынырнул Роджер, шумно втянул в себя воздух, дико повел глазами, проревел:

– Ходу, ходу!

И они побежали, не оглядываясь на шум драки, к дому Мари Флери, который ледоколом вставал в конце аллеи.

Звенящая белая нить, тугая и толстая, вела прямо туда, и они прошли по ней, но у самого дома Роджер сдернул его с дороги, и они укрылись за старой ветлой.

Отдышался, яростным шепотом сообщил:

– Твою же мать, ненавижу бестелесных.

Арвет кивнул. Ценная информация, особенно сейчас.

– Нельзя без разведки идти, – пояснил Роджер. Свистнул. Ястреб прошел над домом, Арвет сунулся было к крыльцу – там же Мари, там неизвестно что происходит, там эта тварь, которая управляет диббуками, – но Роджер его удержал. Через несколько минут томительного ожидания над их головой захлопали крылья. Две небольшие совы посверкивали злыми желтыми глазами – Арвет услышал, как они злы: зов Роджера оторвал их от вечерней охоты.

– Здесь живности больше, – сказал Роджер. – Все чисто, в доме всего два человека.

– Мари и ее бабушка Клементина.

– Если девчонка ни при чем, значит, шалит ее бабушка.

– А это не может быть какой-нибудь артефакт? – Арвету почему-то не хотелось, чтобы в этих событиях Мари была как-то замешана – хотя надежда была глупой, улики явно указывали на обратное.

– Может, и артефакт, все может быть в нашем мире, – Роджер хмыкнул. – А молодец Германика, сообразила.

Арвет почесал нос. А вот он что-то пока не сообразил.

– Шанс разобраться с тварью в доме есть только у тебя, – пояснил ирландец. – Герми и Эвелина не могут оставить площадь, остальных там просто порежут без их защиты. Только они могут дать реальный бой на Дороге Снов. И ты. А я говорил, что без Властного будет туго.

Арвет поежился.

– Это Магус, привыкай, – ирландец хлопнул его по плечу и озабоченно посмотрел на белое марево, встающее над землей.

– Ночь уже близко. Ты говорил, Мари нравится туман?

Арвет похолодел. И верно, Мари говорила, что смотрит на туман вечерами и видит в нем фигуры!

– Девочка из Магуса, не прошедшая посвящение, живет в деревне и с детства мечтает о чудесах, – сказал дрессировщик. – Девочка смотрит, ждет и надеется, что откроется дверь в волшебную страну. Наверное, у нее много сказок в шкафу, у твоей Мари.

Арвет хотел возмутиться, что она вовсе не его, он ее всего день знает, но замер – кажется, в доме Мари что-то происходит, нечто неуловимое даже ясным взором, но различимое из пространства Дороги Снов. Он подался вперед, а Роджер тем временем продолжал:

– Девочка мечтает, и все было бы ничего, мечтать полезно, но девочка из Магуса, она случайно здесь, ее кровь спит, ждет своего часа. И дожидается…

Арвет выступил из-за ветлы. Дом был пронизан нитями разной толщины – от волоска до каната, они дрожали, нити вели, мягко подталкивали… юноша напрягся и понял, что они ведут к Мари. Девушка поднималась наверх, к окну, где она каждый вечер сидела со свечой и смотрела на туман. И видела фигуры. И фигуры обретали подобие жизни.

– Прорыв! – оборвал он Роджера, кинулся к дому, Ловец чертыхнулся и бросился следом. Повинуясь его зову, ястреб и совы поднялись в воздух. Ловец пинком распахнул качающуюся дверь, ворвался вслед за Арветом. И чуть не сбил его с ног.

Юноша стоял подавшись вперед, левая рука с ножом у бедра, правая выставлена, в пустом кулаке будто зажата рукоять меча. Напротив – старушка божий одуванчик, как со страниц детской книжки: шаль на плечах, круглые очки, спицы в руках, моток пряжи в ладони.

– Это она, – прошептал Арвет.

Ясный взор четко говорил Роджеру, что бабушка самая обычная, только слишком уж спокойная. Сердце стучит как насос, дыхание ровное.

Кольцо Сновидцев рисовало совсем иной облик – на Дороге Снов перед ними вращался сияющий алмазный сгусток нитей, средоточие паутины, опутавшей всю деревню. От него расходились тысячи нитей – во все уголки дома, и на улицу, и дальше, в деревню, где подчиненные его воле диббуки сражались с отрядом Германики Бодден. Спицы преображались в пространстве Дороги Снов в два сверкающих когтя, а клубок шерсти подпрыгивал в руках бабки, вывивал из своего нутра все новые и новые нити.

Бабушка поблескивала очками, зорко следила за Арветом, нацелив на него спицы. Роджер шагнул в сторону, бабушка немедля уколола его взглядом, одна из спиц повернулась к Ловцу, и Роджер почуял странное чувство – будто сердце ему слегка щекочет, она была даже приятна, эта щекотка, и дрессировщик неожиданно понял, что ему не хочется идти дальше. Тонкая нить вилась у виска, неразличимый шепот лился в уши. Ирландец сонно поднял руку с анкусом…

Арвет оборвал мечом свои нити, продвинулся на шаг вперед.

Старушка сжала губы.

– Клементина, у тебя все хорошо? – спросила сверху Мари, голос у нее был чужой, хриплый. Арвет напрягся, но паутина держала крепко.

– Да что со мной может случиться, малышка? – громко ответила бабушка. – Сижу вяжу. Петля вот не получается, два таких завитка упрямых…

– Карга старая, – выдохнул Роджер, лицо побагровело, его душил толстый жгут нитей, обвивал ноги, поднимался по телу, затягивался вокруг горла.

– Вы что здесь забыли, Ловцы? – спросила старушка Клементина. – Это территория Магуса Нанта, а с ним у меня уговор. И не только с ним… Мастер Талос вас по головке не погладит.

Ирландец подался вперед, жилы на шее вспухли, глаза вылезали из орбит, рот распахнулся в беззвучном крике.

– То-то же, – довольно сказала Клементина, и большое окно в гостиной взорвалось. Три снаряда, три окровавленных комка пуха, перьев, когтей и ярости ударили ей в лицо, старуха испустила вопль, выронила спицы, замахала руками, пытаясь отогнать птиц. Одним движением Арвет обрубил жгут, душивший Роджера, а вторым ударом пронзил сверкающий кокон, окутавший Клементину.

Она завизжала, запричитала, в горле забулькали слова, полезла неразборчивая словесная каша, из которой Арвет не мог понять ни слова, хотя ему сейчас были внятны все языки, только мольбу, только жалобную просьбу он слышал – не трогать, ведь был же уговор, дайте жить, пожалейте, и он пожалел, отступил, махнул Роджеру, чтобы тот отогнал птиц. Ястребы и совы поднялись в воздух, старуха подняла голову. Кровавая маска глянула на Арвета в упор глазами-провалами. Иссохшие руки схватили спицы, взметнулись сверкающие когти и упали, когда Арвет нанес второй удар. Перо стимфалиды окончательно рассекло кокон, он распался тысячью искр, но вновь собрался, бешено завертелся, наматывая на себя ошметки нитей, набрался алмазного сияния и прянул в потолок. С сухим шорохом тело Клементины рассыпалось на части, она была мертва. Очень давно мертва.

Сверху! Вскрик! Арвет кинулся по крутым ступенькам, рубил наотмашь, нити осыпались стеклянным дождем, он взлетел наверх, замер в дверях. Окно нараспашку, Мари на подоконнике, свеча дрожала в ее руке. Вокруг сердца текла сверкающая лента.

– Что это? – растерянно спросила она, Арвет шагнул, но алмазная змея подняла голову с ее плеча, что-то шепнула на ухо.

– Верно, они там, – согласилась Мари, – они меня ждут.

Она развернулась, аккуратно переступила босыми ногами, смешно поджала пальцы. Белое море ждало внизу, туман затопил всю равнину, поднялся до второго этажа. Какие тени бродили в этом океане, какие рыбы скрывались в его глубинах?

– Отпусти ее, – сказал Арвет, подступая еще на шаг. – Почему она?

– Ключ, – ответила алмазная змея голосом Мари. – Глупые обезьяны, вам дали силу, с которой вы не умеете обращаться.

– Какой ключ, она же ребенок… – еще шаг, едва заметный.

Глаза Мари сверкнули огнем:

– Каждый из вас – ключ, только разные двери открываете. Большинство не годятся – слабы слишком. Но Мари хорошая девочка, сильная, она нас пустила. Одного за другим, сначала меня, потом моих братьев и сестер. Тебе ли не знать, шаман, на что способны такие, как она?

– О чем ты?! – еще немного – и он дотянется, еще чуть-чуть – и дотянется незримым пером стимфалиды…

– Что вы можете, Ловцы, если даже ваши старейшины вас предают? – вытолкнула Мари.

Свеча упала первой, миг – и погасла, а следом качнулась Мари. Арвет прыгнул вперед, схватил ее за край сорочки, но – треск, вздох, и Мари исчезла в тумане – без звука, плеска, крика.

Арвет непонимающе поглядел на лоскут сорочки в руке. Бросился к окну, перегнулся, не веря… Туман колыхнулся к его лицу, потянулся завитками-щупальцами.

– Мари…

– Лучше бы ты спустился, – долетело снизу, и Арвет просиял:

– Роджер!

Он слетел по лестнице, в дверях столкнулся с Роджером. Мари лежала у Бредли на руках.

– Разбрасываться девушками – не самая лучшая идея, они этого не любят, – предупредил Роджер, укладывая Мари на кушетку. Пламя ее жизни горело слабо, но ровно. Следов «бабушки» Клементины видно не было.

– Как ты…

– Решил, что от меня будет больше толку внизу, – сказал дрессировщик. – Девушка, юноша, ночь, романтика – зачем мешать?

– Иди к черту. – Арвет понял, что краснеет.

– Серьезно. – Роджер прошелся по гостиной, перешагивая через горстку пепла, в которую превратилась приемная бабушка Мари, заглянул на кухню:

– Неужели бабка не держала ни капли?

– О чем ты думаешь?! – возмутился Арвет.

– О том, что чуть спину не сломал, когда ее ловил, – рявкнул Роджер. – О том, что я не подряжался сражаться с призраками, похищающими тела. Это, знаешь ли, не по моей части. И кстати, эта тварь удрала.

Арвет закусил губу. О чем она говорила? Откуда это существо знает Талоса Далфина?