Глава 1

Дрессировщик выразительно посмотрел на Марко. Тот, не торопясь, выставил на стол маленькую резную статуэтку из слоновой кости. Три крохотные обезьянки сидели рядком: одна – с закрытыми глазами, вторая – с закрытым ртом, третья – с захлопнутыми ушами.

– Порода макака-резус, – определил Брэдли.

– Это три мистические обезьяны. – Бровь у фокусника слегка дернулась.

– И что они делают? – Девушка с любопытством поглядела на фигурки, но трогать не стала – так, на всякий случай.

– Прикрывают нас. Что бы мы сейчас ни обсуждали, со стороны человек будет слышать обычный пустой разговор, – пояснил Марко. – Вот, к примеру, наша милая хозяйка миссис Ллойд, стоящая за дверью, слышит, как мы рассуждаем о целебных свойствах корнуоллских туманов или вкусе устриц с лимоном. А если амулет задействован в полную силу, то сторонний наблюдатель видит не нас, а вообще каких-то других людей, а вскоре и вообще забывает об этом.

– Здорово, – оценила девушка. – Но зачем нам прятаться?

– Есть причины. – Брэдли сел за стол. – Дело в том, что мы нашли Калеба.

– Что? – Дженни показалось, что она ослышалась.

– Калеба видели в Честертоне. Это городок рядом, на границе Дартмура. Паршивец жив-здоров, почту забирал в городе! Я тут поспрашивал… у разных людей. В общем, у Альберта Фреймуса в Дартмурских болотах немаленькая усадьба.

– В каких-каких болотах?

– Это большой национальный парк, недалеко от нас, – пояснил Марко. Он задумчиво барабанил пальцами по столу.

– Когда я узнал о том, что Фреймус может оказаться рядом с вами, то сразу приехал, – продолжал Брэдли. – Слишком все это. Конечно, это может быть простым совпадением…

– Совпадений не существует! – Франчелли стукнул пальцами по столешнице. – Во всяком случае, когда речь идет о Магусе.

– Ну, не знаю… – Роджер не стал спорить.

– Я-то полагал, мы спрятались от Фреймуса, – помрачнел Марко. – А мы к нему в гости приехали. Завтра же уезжаем в Шотландию!

– Никуда я не поеду, – заявила Дженни. – Я вот тоже считаю, что совпадений не бывает. Так что… я с тобой, Роджер! И только попробуй возражать.

– Джен… – Роджер в замешательстве поглядел на фокусника, развел руками. – Ты вообще о чем?

– О том самом! Думаете, я не понимаю? Вы же хотите Калеба вытащить!

Дженни переводила горящий взгляд с дедушки на дрессировщика, пыталась встретиться с ними глазами, но Роджер внимательно разглядывал стол, а Марко и вовсе смотрел в окно. Холодным безучастным взором.

– Вы… хотите меня оставить?! Роджер, Марко, да вы что?!

Тяжелая долгая пауза. Дженни не сводит глаз с Марко. Роджер не знает, куда деть руки – большие кулаки с короткими пальцами, поросшими рыжим волосом. Сильные руки, сколько раз он валил медведей за загривок или отшвыривал вызверившихся лаек. Куда их сейчас девать?

Очень тихо. За окном звенит звонок велосипеда.

– Дедушка… я же почти спасла Калеба. – Дженни едва не плачет, но упрямо кусает нижнюю губу. – Ты же сам говорил, что нельзя сдаваться. Никогда.

Марко поворачивается, смотрит на нее долгим испытующим взглядом.

– Он там один с этой тварью. И с колдуном, – не успокаивается Дженни. – А я должна сидеть на попе и тихо дышать?!

Роджер хмыкнул, потянулся:

– Я тебе говорил, что она не усидит на месте?

– Хотелось верить, что у нее хватит на это ума. – Марко поправил круглые очки, и желтые стекла слегка ослабили его холод взгляда. – Не хватило.

– Я…

– Баста! – Марко повел ладонью, будто обрезая нить ее голоса. – Ни ты, ни Роджер понятия не имеете, куда хотите сунуть нос.

– Ты знаешь закон. – Брэдли наконец-то нашел применение рукам – он методично сминал пивную банку в алюминиевый комок. – Она в Магусе, Франчелли. Она вольна…

– Я знаю закон, – такой жесткости в голосе дедушки Дженни никогда не слышала. Он всегда был сдержан и скуп на эмоции, но сейчас… – Поэтому не могу ей запретить.

– Что?! – Дженни аж подпрыгнула. – Дед…

– Я пойду с вами! – оборвал ее Марко.

– А я все гадал, когда же ты присоединишься, – повеселел Роджер. – Стало быть, нас семеро: Дьюла, Людвиг, Эдвард и Эвелина тоже в деле.

Дженни подхватила львенка, потрепала по ушам:

– Семеро и мадагаскарский лев!

– Я бы не спешил радоваться, – остудил ее восторги Марко. – Без подготовки ты и шагу не ступишь. У тебя будет очень насыщенный месяц, миа кара.

– Н-да… – сочувственно вздохнул Роджер и вручил Дженни розу, скрученную из пивной банки. – За все надо платить.

…В субботу Дженни проснулась раньше обычного. Лежала, накрывшись одеялом с головой, и думала.

Как же все перевернулось за какие-то два месяца!

Еще в начале августа все в ее жизни было просто и понятно. Она была Дженни Далфин, приемная внучка Марко Франчелли, акробатка и помощница фокусника, и они жили и работали в цирке-шапито «Магус». У нее были друзья – воздушные акробаты-близнецы Эдвард и Эвелина, силач Людвиг и его помощник Джеймс. У нее были враги – дрессировщик Роджер Брэдли, хам и грубиян, и его помощник Калеб.

Но однажды ночью все изменилось.

Она обнаружила, что Роджер занимается контрабандой редких животных. Ну, если быть честной, она подслушала разговор дрессировщика с его поставщиком.

И какой черт ее дернул творить добро и чинить справедливость?! Сказала бы деду или директору Биллу Фейришоу, что Брэдли занимается темными делишками, и они бы сами разобрались.

Но Дженни решила наказать его сама. Наверное, потому, что ей было жаль животных. И еще потому, что она терпеть не могла дрессировщика и вечно с ним сталкивалась – с переменным успехом, надо сказать.

Ночью она прокралась к клеткам и освободила мадагаскарского льва. Который, несмотря на свое грозное название, оказался лишь котенком фоссы – редкого и загадочного животного с острова Мадагаскар, дальней родственницы кошек и куниц. Впрочем, этот «котенок» обещал вырасти в зверюгу немалых размеров.

Второе животное Дженни в ту ночь не смогла спасти – и слава богу! Ей страшно повезло, что она не смогла открыть герметичный контейнер – ведь там прятали соволемура (или ледяную химеру)! Страшное магическое создание, которое было сотворено в лабораториях темного мага – «темника» Альберта Фреймуса.

Сказал бы ей кто-нибудь полгода назад, что она всерьез будет верить в магию и всякое колдовство!

Но ей пришлось.

Откуда же она могла знать, что детеныш фоссы был антагонистом для химеры – существом, которое подавляло магические способности этой твари?! Стоило ей забрать львенка, как химера вырвалась на свободу.

И похитила Калеба.

Если честно, Дженни с Калебом всегда была на ножах. Случись с ним что-нибудь более… обыкновенное, скажем, ногу бы он себе вывихнул или даже сломал, Дженни бы мало его жалела. Но угодить в объятия ледяной химеры… такой участи она не пожелала бы даже злейшему врагу.

Эта тварь поглотила Калеба, втянула внутрь себя и попыталась улететь прочь – к своему хозяину. К Главе ковена Западной Англии, темному магу Альберту Фреймусу по прозвищу Щелкунчик.

Как потом оказалось, именно он загипнотизировал Роджера Брэдли и заставил подписать контракт на доставку ледяной химеры в Англию (то есть на самом деле привезти ее самому себе). Для чего? Для того чтобы химера сбежала – ведь по контракту ответственность за доставку соволемура лежала на всех членах цирка «Магус». И если бы химера сбежала, они обязаны были бы возместить Фреймусу ущерб. А он мог потребовать все, что ему вздумается.

С трудом, но Дженни все-таки признала, что колдовство существует, особенно когда увидела, как ледяная химера в августе заморозила весь цирк.

Но она никак не могла взять в толк: что же темному магу нужно было от них, бедных циркачей, которые вынуждены кочевать по всей Британии, чтобы заработать себе на жизнь?

Однако оказалось, что в цирке «Магус» скрывается, как в русской матрешке, еще один Магус – невообразимо древнее сообщество людей с особыми способностями. Люди Магуса, или Люди Договора, как они называли себя, были потомками первых шаманов, которые со времен первобытных племен защищали людей от сверхъестественных существ – эльфов, сидов, фейри, альвов, троллей, пикси, баньши и сотен прочих созданий. Всех их называли первые, потому что они появились на Земле раньше человека. Постепенно люди и первые научились жить вместе (благодаря усилиям Магусов) и заключили Договор о том, что не будут мешать друг другу. Первые ушли в Скрытые Земли оставив людям привычный мир – Внешние Земли, и даровав людям Магуса, которые с той поры стали именоваться Людьми Договора, особые способности.

Однако не всем это понравилось. Уход первых тяжело отразился на магах и колдунах – он подорвал сами основы их Искусства. В попытках вернуть себе прежнюю силу маги увлеклись слабо изученной областью Искусства – алхимией, а также обратились к темным ритуалам, требующим кровавых жертвоприношений. И еще… они развязали войну на уничтожение против Магусов. Столетиями они преследовали Людей Договора, пытаясь отомстить за уход первых и выведать секреты Магуса.

Те немногие из Людей Договора, кто выжил, вынуждены были скрывать свою сущность – многие из них стали циркачами и век за веком изображали бродячих артистов.

Это длилось так долго, что почти все Магусы превратились в цирки и позабыли о своем предназначении. С развитием науки почти исчезли и маги, и древняя вражда между «темниками» и Людьми Договора, казалось, иссякла.

Однако именно Альберт Фреймус, один из самых сильных колдунов Британии, подстроил ловушку, в которую угодил дрессировщик Роджер Брэдли, и едва не получил власть над Магусом Англии.

Он бы добился своего, если бы не Дженни Далфин. Кто бы знал, каких усилий ей это стоило – ведь никто ей не помогал в сражении с соволемуром, кроме мадагаскарского львенка и Роджера Брэдли! Но она сумела поймать химеру и освободить Калеба от ее власти, она добыла подлинное Имя химеры и заставила колдуна признать контракт выполненным, а значит, он не мог ничего требовать от Магуса.

Она победила. Она исправила ошибку, которую допустила, когда освободила львенка. Но Калеб… он ушел вместе с колдуном и химерой! А значит, дело еще не сделано. Его надо спасти.

Вчера они – Роджер, дедушка, сама Дженни и немного львенок – обсудили, что делать дальше. Решили, что Дженни будет сидеть тихо и ждать сбора команды.

Роджер уехал, через месяц он вернется с остальными «штурмовиками», как выразился Марко.

А Дженни места себе не находила! Сколько времени она тупо просидела на подоконнике, как фикус в кадке. Вчера перед сном пошла на простое сальто назад – едва в стену не впилилась! И что же – еще месяц ничего не делать?!

Поэтому она завела будильник на шесть часов и, что самое удивительное, нашла в себе силы подняться.

«Так, Далфин. Или быстро взяла себя в руки, или марш на свалку!». Дженни распахнула шкаф. По стенам запрыгали солнечные зайчики. Сколько можно киснуть дома!

Фоссеныш наблюдал за порхающими по комнате футболками, куртками и модными джинсами из бельевой корзины. Необычная активность хозяйки его обрадовала.

– Срочно входить в форму! Ага, вот и она! – Дженни надела пару длинных черных легинсов. Поверх них натянула носки из разных пар – один кислотно-зеленый, другой лимонно-желтый.

– Теперь топ… – Она надела простую футболку безымянной китайской фирмы, а поверх нее тонкий, но теплый свитер с капюшоном из верблюжьей шерсти, весь разукрашенный ярким зелено-желто-красным орнаментом в духе южноамериканских индейцев. Затем извлекла из пыльной коробки под кроватью кроссовки цвета ядерного апельсина.

– Ха! – В зеркале выплясывало нечто невообразимое, но в точности отражающее всю глубину мировой скорби, ее терзающей.

– Ну как, зверь?

Львенок взволнованно застучал хвостом.

– Не нравится? – Дженни посмотрела на отражение. – Да, брат, ты прав. Я забыла самое главное.

Она протанцевала к кровати и вытащила из-под подушки скомканную шапочку. Грязно-розового цвета с растрепанным помпоном на макушке. – Вот теперь все! Ну что, львя?

Фоссеныш выпрыгнул из корзины и выбежал из комнаты.

Девушка еще раз оценила свой бесподобный вид, подмигнула и спустилась вниз. Настроение улучшалось.

Дед уже готовил кофе, сосредоточенно помешивал его в глиняной джезве и – о чудо! – что-то напевал себе под нос!

Дженни аж застыла. «Битлз»? «Фифти цент»? Старушка Мадонна? В музыке она разбиралась слабо. Ошарашило ее другое – Марко пел! Такого за ним не водилось.

– Доброе утро. – Дженни с опаской зашла на кухню. В последний раз он пел… да никогда он ничего не напевал, не водилось за ним такой привычки!

– Доброе утро, синьорита Далфин, – не оборачиваясь, пробормотал дедушка. – Сегодня вы рано.

– В самый раз. Пойду на пробежку.

– Я только «за», – согласился дедушка, отставил джезву с поднявшейся кофейной пеной. – А вернешься, будем кофе пить по-мароккански…. Пресвятая Мадонна и двенадцать апостолов! Куда ты в таком виде?

– Разве мне не идет?

– Ты похожа на беженца из Эквадора! Сними хотя бы эту ужасную шапку.

– Вот еще! – фыркнула девушка. – Чао, нонно!

– Чао, миа кара! – Марко вернулся к кофе. Попробовал его и поморщился:

– Так, перца многовато…

Прохладный ветерок овевал лоб, нежаркое ласковое солнце чуть грело спину. Дженни бегом поднималась по узкой извилистой улочке вверх, от гавани и причалов, от спокойного моря, лижущего подошвы меловых скал.

Утро было прозрачное, осеннее и чуть пахло яблоками и терпким запахом поздних роз, еще цветущих в палисадниках. Дженни бежала мимо бордовых и белых розовых кустов по обе стороны улицы, и ей казалось, что она бежит сквозь открытую оранжерею. На улицах не было ни души, улицы пустынны и тихи – лишь розы лили свой густой аромат в ладони бризу, поднимавшемуся от моря.

И ни души в такую рань – только редкие продавцы открывали свои лавки, сгоняя со ступенек толстых рыжих котов. И те и другие провожали ее одинаково удивленным взглядом. А она мчалась вверх, чувствуя, как застоявшаяся кровь разгоняется по жилам и тело, сонное и ленивое с утра, оживает, наполняется горячей силой.

«Я. Должна. Войти в форму»! – чеканила Дженни, прыжками преодолевая крутой подъем.

Она замедлила ход, чтобы перевести дух, но не остановилась – никогда, ни в коем случае нельзя останавливаться, как бы плохо ни было! Надо бежать вперед – это она знает железно.

И поэтому Дженни продолжала движение, хотя больше всего ей хотелось присесть на ближайшую скамейку, упасть на дорожку или просто рухнуть на траву.

Через пятнадцать минут она уже хотела тихо скончаться – наступила самая тяжелая часть пробежки, когда первый запас сил исчерпан, а организм еще не привык к нагрузкам: еще не понял, что это – всерьез.

Дорога провела ее мимо складов и офисных зданий на окраину. Здесь асфальтовое шоссе уходило прямо, а налево круто поднималась на холм грунтовая дорога. Дженни, несмотря на усталость, заметила, как это красиво – лента мелкого красного гравия, на которую наброшена еще прозрачная, утренняя тень от старых раскидистых ив.

На подъеме Дженни пыхтела, как беременная барсучиха. Она слабо представляла, как выглядит барсук вообще, а уж беременная барсучиха – тем более, но чувствовала, что сейчас похожа именно на нее.

– Зараза! – Дженни преодолела самый тяжелый участок и не выдержала – на мгновение остановилась. Согнулась, упершись руками в колени, и тяжело задышала.

«Слава богу, хоть не видит никто, – подумала Дженни, обтирая лицо ладонью. – Такое позорище. Рожа красная, пот ручьем, а всего полчаса пробежалась!»

– Меньше сладкого жрать надо, – назидательно заметили откуда-то сверху.

Дженни вскинула голову.

В развилке ивы, болтая ногами, сидел мальчишка примерно ее возраста. Насмешливые серые глаза, усыпанный веснушками нос, чуть вздернутая верхняя губа, обнажающая передние зубы, – прикус у мальчишки, надо заметить, был неважный. Да что там говорить – скверный прикус. Коренный житель Бакленд-он-Си (а она отчего-то сразу поняла, что он местный) с большим интересом наблюдал за Дженни. Потной, красной и злой, как черт.

– Тебе чего надо?

– «Судзуки Катана 600», – последовал неожиданный ответ. – Объем двигателя – 656 кубиков, на трассе выдает больше ста пятидесяти.

– В смысле? – захлопала глазами Дженни.

– Ну ты спросила, что мне надо…

– Чего тебе от меня надо?!

– Раз мотоцикл у тебя просить бесполезно…

Дженни уперла руки в бока и посмотрела наверх не без интереса.

– …то даже и не знаю. Может, расскажешь историю твоей не слишком успешной жизни?

– Интересно, ты хамишь всем незнакомым девушкам? Это такой убогий способ познакомиться?

– Нет, только тем, кто бежит так, будто за ним гонится бригада пластических хирургов. С аппаратом для откачки жира.

– Тебя туда собаки загнали? – поинтересовалась Далфин. – Есть в тебе что-то заброшенное. Как в котенке. Или ты туда залез, чтобы хоть в чем-то быть выше остальных?

– Люблю высоту, – ухмыльнулся парень. – Отличный вид, чистейший воздух, орлы парят, по скалам овцы скачут. В розовых шапках.

– Бедняга. Ты съел папины таблеточки от депрессии? – осведомилась девушка, размахивая руками, чтобы не остывать. Вот отдохнет чуть-чуть, словесно попинает этого древесного жителя – и обратно бежать. – А может, не ту марку лизнул? Или добрый порошок понюхал? Ты посиди там, я вернусь в город и пришлю помощь.

– Не расстраивай горожан, они думают, что чудовище в розовом ушло из Бакленда навсегда. Могут сжечь с перепугу.

«Сбить его вниз, и все дела! – Дженни примерилась. – Вон и палочка подходящая валяется. Я ее подцеплю…»

Девушка глубоко вздохнула. Ей скоро штурмовать резиденцию темного мага, надо тренироваться, а не состязаться в остроумии с сельскими дурачками.

– Чао, маугли, – ядовито улыбнулась она. – Когда освоишь прямохождение, найди палку-копалку и займись делом – червячков наковыряй, например.

Она развернулась и побежала обратно. Розовый помпон прыгал на шапке в ритме «а-мне-наплевать».

– Закатывайся еще, пончик, – гостеприимно предложил парень. – Мне будет тебя не хватать.

Достал перочинный нож и задумчиво вогнал его в кору.

Обратно двигаться было проще – она спускалась к морю, и городок выступал ей навстречу, раскрывался, как каменная раковина, и жемчужина моря трепетала в его сердцевине.

«Вот ведь дитя джунглей! – Из головы не выходил этот наглый обитатель ивы. – И откуда такие берутся?»

Она миновала центр Бакленда – площадь, на которой углами сошлись сувенирный магазин, здание почты, полиции и муниципалитета (три в одном, как в шампуне), булочная и красная телефонная будка.

Будка была новенькая, блестящая лаком и металлом и приятно радовала глаз на фоне грубых каменных стен.

Из булочной вышли две дамы лет шестидесяти – в шляпках успокаивающих оттенков и платьях покроя «боже, храни королеву».

– Это самое нелепое убийство, которое ты совершала, Мэри!

Дженни замедлила шаг.

Женщина помоложе, в шляпке нежно-кремового цвета, остановилась и возмущенно переспросила:

– Что? Хочешь сказать, ты бы убила его лучше?

– Я бы сделала это намного профессиональнее! – отрезала ее собеседница в фиолетовой шляпке. – Уж точно не при помощи отравленной иголки граммофона!

– Возможно. Но для этого тебе надо совершить хотя бы одно удачное убийство!

Дамы фыркнули и, одинаковым жестом поправив сумочки на плечах, разошлись в разные стороны.

«Что это было?» – Пребывая в легком ошеломлении, Дженни зашла в булочную.

– Простите… сейчас отсюда две женщины вышли.

– Да, – важно кивнул низенький индус в белом фартуке. – Два кекса и четверть фунта пахлавы взяли.

– Да-да, это существенная информация, – кивнула Дженни. – Но разве вы не слышали, как они говорили…

– Об убийстве? – Индус сверкнул белозубой улыбкой. – Вы нездешняя, мисс?

– А какое это имеет значение? – опешила девушка.

– Просто в это время года они всегда говорят об убийствах. Сплошные убийства и пахлава, ха-ха! Отличное время! Хотите халвы, кстати? Свежайшая…

– Н-нет, спасибо. – Дженни торопливо покинула кондитерскую.

«Местные жители, очевидно, с приветом, – озабоченно думала Дженни по пути домой. – Причем с большим».

Она только сейчас обратила внимание, что на улицах довольно много женщин – в возрасте примерно от тридцати до семидесяти. Далеко не все из них были одеты в стиле конца Британской империи, многие выглядели вполне современно, но всех их отличал какой-то безумный огонек в глазах.

В какой-то момент Дженни поняла, что движется к набережной в толпе этих дам. А вокруг стоит деловитый гул и над головой летают фразочки типа:

– …топором проломила голову, представляешь, как вульгарно?

– …я считаю, что цианид давно вышел из моды. В настоящее время убивать цианидом – это дурновкусие.

– Да, гораздо изящнее подсыпать толченые алмазы – способ дорогостоящий, но верный.

– …перерезала горло струной от банджо, представляешь?!

Краем глаза Дженни увидела переулок и прыжком раненой лани рванулась туда. И бочком, бочком, пока сбрендившие дамочки не двинулись за ней, рванула домой.

«Не знаю, что вообще в этом Бакленде происходит, но лучше держаться от этого подальше», – решила она.

Больше приключений по пути домой не было, если не считать того, что ей попался на глаза этот ивовый бандерлог. Он шел вниз по Черри-стрит и рот раскрыл, когда ее увидел. Дженни пробежала мимо с совершенно отсутствующим видом, будто его и не существует в окружающей реальности. И даже не подумала обернуться, когда завернула к себе в пансионат.

А зря, иначе она бы могла насладиться картиной тотального изумления, в котором пребывал молодой человек.

 

Глава 2

Через день она снова ступила на беговую тропу.

Правда, на сей раз Дженни отправилась другим путем – не в гору, а вниз, на набережную.

Пробежалась она отлично, а на обратном пути погоняла жирных горластых чаек, пообщалась с полудохлыми медузами у пирса и отыскала отличнейшую сухую корягу на пустынном песчаном пляже. В размытые солью дырки от сучков она положила белых камушков. Коряга одной стороной походила на Билла Фейришоу, а если ее повернуть, то с другой стороны – вылитый Дьюла.

«Нельзя такую красоту бросать на пляже – решила девушка. – Отнесу Марко, он оценит».

Пляж переходил в песчаную косу, которая тянулась далеко в море и упиралась в небольшой остров, запирающий бухту Бакленд-он-Си. На острове располагался модный отель – весь из стекла и белого дерева и несколько небольших коттеджей. По песку в сторону острова уходил вдаль тракторный след, наполовину сглаженный волнами. А у самой набережной стоял странного вида агрегат: зеленый кузов на высоких тракторных колесах с навесом и двумя рядами скамей вдоль бортов. На одном из концов этого… транспорта виднелись руль и водительское кресло.

Старик в синем рабочем комбинезоне копался в моторном отсеке.

– Простите, это устройство вообще для чего? – Дженни постучала корягой по тракторному колесу, выкрашенному красной краской.

«Устройство» отозвалось глухим металлическим звоном.

Механик выпрямился и прищурился, вбуравливаясь маленькими серыми глазками в девушку. Он был чуть выше Дженни, коренаст, с небольшим пивным брюшком и уже давно перевалил за половину земной жизни. Лицо у него было обветренное, с седой щетиной и жесткими складками около рта.

– Недавно к нам приехали, да?

– И почему всех так это волнует? – возмутилась Дженни.

– Эта штука туристов возит. На остров, да? – буркнул механик. – Вода поднимается и косу затапливает. Прилив называется.

– Спасибо, я в курсе, что такое прилив…

– …и только на нашем Льве туда можно добраться.

– Льве? – изумилась Дженни.

– На «Красном Льве» Бакленда-он-Си! – несколько торжественно сказал механик.

После чего, видимо, сочтя, что дальнейшие объяснения бессмысленны, вернулся к работе.

Дженни примерно минуту озадаченно созерцала агрегат, потом осторожно заметила.

– Простите, мистер…

– Билл Чапли. – Старик не поднимал головы. – Я тут вообще-то работаю, да?

– А меня зовут Дженни Далфин. Мистер Чапли, но ваш Лев… он…

– Чего еще?

– Он зеленый.

Механик выпрямился, посмотрел на нее с сочувствием:

– Разумеется, зеленый. Каким же ему еще быть, господи?

– Но вы же сами сказали, что это «Красный Лев» Бакленда-он-Си.

– Конечно, Красный! – Старик начинал терять терпение.

– Но он же зеленый! – Дженни чувствовала, что вступила на опасную тропу, ведущую к бездне безумия, но природное упрямство не давало ей остановиться. – Как Ирландия. Как шпинат. Как моя тоска!

Механик в явном раздражении уронил гаечный ключ на крыло и глубоко вздохнул.

– Слушайте, мисс Даблин…

– Далфин…

– Мисс, вы не уважаете жителей Бакленда?

– Да вы что?! Очень уважаю. Меня прямо распирает от уважения. Но цвет…

– Кузов зеленый. Но колеса-то у него красные!

На этот аргумент Дженни не нашла возражений. Она в глубокой задумчивости прошлась по набережной. Затем вернулась к «красной» гордости Бакленда, из-под которой торчали тощие ноги Чапли в стоптанных кроссовках.

Бежать дальше не хотелось. Всю охоту к спортивным упражнениям этот старикан ей перебил.

Продолжать диалог тоже особого желания не было, однако механик неожиданно проявил инициативу.

– Эй, Балфин… – донеслось из-под днища.

– Далфин я, Далфин.

– Ну да, я и говорю, Малфин. Не поможете? Надо вот этот шланг подержать. А я его прикручу, да?

Дженни без особого энтузиазма взялась за черный липкий шланг. Механик бодро заскрипел ключом и, видимо, желая отблагодарить за помощь, завел светскую беседу. Как он ее понимал.

– Вы, часом, ничем не болеете, мисс?

Дженни аж подпрыгнула.

– А что, по мне заметно?

– Хм, видок у вас такой… чахлый.

– Вы сама галантность, мистер Чапли, – едко заметила девушка.

– Это да, – довольно отозвался старик. – Мы, Чапли, всегда галонностью отличались. Мой папашка мог целый галлон пива зараз уговорить. Так, стало быть, вы не больны?

На основе каких фактов мистер Чапли делает свои странные выводы, Дженни не поняла. Поэтому просто кивнула, забыв даже о том, что механик ее не видит. Это не помогло. Ее молчание Билл Чапли расценил как знак, что он на верном пути в своих умозаключениях.

Он вылез и без обиняков спросил:

– Значит, вы из этих?

Дженни издала неопределенный звук. Ей захотелось оказаться дома и закрыть двери на все замки. Аборигены начинали ее пугать.

– Не расслышал, мисс…

«Не отцепится, – с тоской подумала девушка. – Старикашка глуховат, но въедлив. Что же ответить? Откуда я – из этих или из тех? Соглашаться или все отрицать? Что выгодней?»

– Я здесь проездом…

– Все мы здесь проездом, да, – философски заметил мистер Чапли. – То есть вы не агатовед?

– Кто?!

– В смысле, кристолог, да?

– Я ни первое, ни второе, – с облегчением ответила Дженни. – Я с дедом. А что такое эти ваши… веды?

– Так они каждый год сюда приезжают. – Механик почесал затылок грязной пятерней. – Как осень, так эти дамочки валом на остров съезжаются. Поклонники Агаты Кристи, да. Исследователи, значит, ее книжек.

– Агата Кристи? А это кто?

– Вроде как писательница детективов, – пожал плечами мистер Чапли. – Знаменитая. Говорят, на весь мир. А… по ней еще фильмы снимали. Этот… «Восточный экспресс» и «Десять негритят». Вот они, значит, агатоведы собираются в этом отеле на острове и изучают эту Агату Кристи.

– Детективы… – Дженни задумалась, а потом аж подпрыгнула. – Так вот почему эти ненормальные тетки говорили про убийства! Они агатокристоводы!

– Не, они спокойные. Только на убийствах повернутые малость. – Механик снова взялся за ключ. – Ладно, заболтался я, Далфин. «Красный лев» сам по себе не поедет. Через два-три начнется у нас завоз. Когда этих кристоводов полный кузов наберешь, так колеса в песок уходят. Дамочки-то в теле. Не приведи господи заглохнуть на косе. Прилив подойдет, и фьюить…

Мистер Чапли выдал музыкальную фразу художественного свиста, повертев ключом в воздухе.

– В каком смысле… фьюить? – заморгала Дженни.

– Унесет в море.

– То есть… – Девушка взглянула в безмятежную белесую даль.

– С концами! – И Чапли даже сплюнул для убедительности. – Все, бегите куда бежали, мисс.

Он решительно углубился во внутренности «Красного Льва».

Дженни поправила шапочку и побежала домой. Мало ли чего, еще в море смоет.

Какая замечательная вещь – коряга. Сухое дерево, просоленное, отполированное волнами и высушенное солнцем и ветром, так и просится в ладонь. Ею можно колотить по деревьям, волочь по траве, проводить по заборам, слушая дробный перестук штакетника, или просто крутить над головой.

Дженни возвращалась домой легкой трусцой и развлекалась с деревяшкой, которую подарило ей море.

Завернув за угол, на ставшую уже почти родной Черри-стрит, она едва не сшибла с ног парня.

– Осторожнее! – возмутился он, когда коряга просвистела над головой.

– Ой, простите… – смутилась Дженни, но тут разглядела, с кем ее столкнула судьба. С тем самым мальчишкой, сидевшим на дереве. С местным острословом, красой города Бакленд. – Ха! Ты уже эволюционно развился?

– Ох ты! – заморгал парень. – Это же «девочка – закатите меня на холм». Разве ты можешь перемещаться без посторонней помощи?

– Тебе следовало остаться на дереве, – с печалью заключила Дженни. – В твоем лице человечество ничего не приобрело.

– Зато в твоем приобрело сразу двух человек по цене одного.

Дженни вздохнула и опустила корягу. Дед не одобрит, если она нанесет этому… телесные повреждения.

– Тяжело сталкиваться с реальностью? Смирись с жестокой правдой и сядь на диету.

«Дружок, у нас слишком мало времени, чтобы тратить его на такие глупости, – слова Марко прямо звучали в ушах. – Он просто наглый мальчишка. Ты знаешь и умеешь в сто раз больше него. Забудь и иди дальше».

Дженни отогнала заманчивую мысль навесить хотя бы пару синяков коренному обитателю Бакленда и молча прошла мимо. До гостиницы миссис Ллойд было рукой подать.

Было бы здорово идти и гордиться, какая она взрослая и рассудительная, но парень увязался следом. Он шел позади и буквально сверлил взглядом спину.

«Вот привязался!»

Дженни знавала таких. Теперь будет слоняться следом и не давать проходу. Чтоб он провалился!

– Куда же ты? Береги сердце, с таким весом тебе опасно так быстро двигаться.

– Пол Догерти!

Дженни оглянулась. Это была хозяйка их гостиницы, миссис Ллойд. Она шла с большим пакетом в руках, из которого торчал пучок зеленого лука.

Мальчишка как-то разом сник.

– Привет, ба.

– Ты донимаешь моих постояльцев? Дженни, он грубил?

– Ну… – Девушка задумалась. Он назвал ее «ба»?!

– Нет, мы обсуждаем погоду, – отреагировал мальчик. – И вообще, мне пора.

– Куда, интересно? Прогуливать уроки?

– У нас отменили последний. Мистер Честер заболел.

– Значит, у тебя есть время помочь старой больной женщине.

Пол покорно принял на руки пакет и пошел вперед, к гостинице. Но у миссис Ллойд была хватка баклендской чайки – она никогда не выпускала рыбешку так легко.

– А вчера заболела мисс Даунинг? А позавчера вообще слегли все учителя?

Мальчик ускорил шаг.

– Не сердись на него, милая, – посоветовала миссис Ллойд, идя налегке рядом с Дженни. – Он хороший мальчик, ему просто не хватает внимания.

– Ба! – Пол заметно занервничал, припустил вперед еще быстрее.

– Отец вечно в море, а мать работает и тоже редко бывает дома… Сама понимаешь, растет, как подорожник, без всякого ухода. Прогуливать вот начал.

– Ну ба… – Пол возмущенно приплясывал у двери. – Мне домой пора, уроки делать.

– Смотри-ка какая тяга к знаниям! – поразилась старушка. – Ты на него положительно влияешь, милая.

– Ну что вы… – пробормотала Дженни. Она была в большом смятении. Этот наглый и вредный Пол – внук миссис Ллойд?! Вот так сюрприз. Это что же, он теперь постоянно будет здесь околачиваться? Вот она влипла.

– В таком возрасте девичье общество полезно, – авторитетно заключила хозяйка. Она взошла на крыльцо своей половины дома и открыла дверь.

Гостиница – двухэтажный домик позапрошлого века – была разделена на два крыла. В одном жила хозяйка, а другое она сдавала. Именно там сейчас обитала Дженни с Марко.

– Всего доброго, – ошарашенно попрощалась Дженни и пошла к своему входу.

Этот невероятный и сулящий множество последствий факт следовало обдумать.

– Куда это вы собрались, молодой человек? – услышала она, уже закрыв дверь. – Мы с вами еще даже не начинали.

«А я на Марко злюсь. Он меня из-за такой ерунды, как прогул или невыученный урок, никогда не ругал»

– Джен, где тебя носило? – Дед выглянул в прихожую из кухни. В руках его виднелся толстенный фолиант в кожаном переплете. – Сегодня мы приступаем к изучению Краткого справочника запрещенных существ.

– Это Краткий справочник? Какой же тогда подробный?!

– О, его привозят на тележке! Живо сюда, птица Алконост с Аспидом тебя заждались.

«Стариков всех на специальном заводе делают, – трагически осознала Дженни. – Занудно-литейном!»

 

Глава 3

Она, конечно, не надеялась, что Пол оставит ее в покое, но все же не ожидала, что их встреча произойдет так скоро.

Следующим утром, в субботу, во внутреннюю дверь, разделяющую половины дома, деликатно постучали.

Марко открыл. На пороге стояла миссис Ллойд, придерживая Пола за плечи. Хватка у бабушки была нежная, но крепкая.

– Доброе утро, мистер Франчелли. Привет, Дженни. – Миссис Ллойд лучилась доброжелательностью.

– Здравствуйте, Розалинда. Чем обязаны?

– Это мой внук, Пол Догерти, – миссис Ллойд перешла сразу к делу.

Пол вяло кивнул.

– Они с Дженни уже познакомились. Я подумала, девочка одна в чужом городе и у нее совсем нет друзей. Пол мог бы устроить ей небольшую экскурсию…

Дженни едва не свалилась с табурета на кухне.

– В самом деле? – Марко задумался. – А что, не такая плохая мысль. Пол, серьезно?

– Да, – пробормотал мальчик, напряженно изучая мыски своих кроссовок. – Типа мог бы. Набережную, рыборазделочный цех, все памятные места Бакленда…

«Нет, нет, нет!» – Дженни запаниковала. Такого предательства она от деда не ожидала.

– Дженни, сходи, развейся.

– Не, не могу… – девушка соскочила с табурета. – Очень приятно и все такое, но мне надо учиться. Повторить раздел на букву «В». В той книге, дед, ну ты понимаешь…

– Даю выходной на полдня.

Дженни поглядела в окно. Осеннее солнце плясало на каплях дождя, прошедшего утром, и искры, казалось, хором пели: «Лови мгновения, жизнь проходит».

Она взглянула на Пола. Тому явно хотелось куда-нибудь исчезнуть. В мечтах он, наверное, уже мчался по дорогам Шотландии на верном металлическом коне. Оставляя за собой лишь запах выхлопных газов и жженой резины и разбитые сердца девушек в придорожных кафе.

– А почему бы и нет? – махнула она рукой. – Давай прогуляемся.

– Вот и славно! – просияла Розалинда Ллойд. Она хлопнула мальчика ладонью по спине, придав направление движения, и Пол понуро побрел к выходу. – Девушка на твоем попечении, милый. Веди себя как джентльмен.

– Непременно, – пробурчал Пол, открывая дверь перед Дженни. – После вас, мисс.

– А я пригляжу за твоим дедом, дорогая! – Голос у миссис Ллойд зазвучал неожиданно по-девичьи задорно, и Марко Франчелли издал странный звук – нечто среднее между стоном и смехом.

Они медленно шли по Черри-стрит. Пол так напряженно изучал брусчатку под ногами, что Дженни стало его жалко. Она хотела помучить его подольше, но так и быть.

– Предлагаю сделку. – Они как раз достигли конца улицы.

Мальчик оживился, поднял голову:

– Какую?

– Разбегаемся каждый по своим делам. А часа через три встречаемся здесь и рассказываем старикам, как прекрасно провели время.

Пол просиял:

– А ты не так глупа, пончик!

– Еще один намек на мой вес, и мы с тобой будем гулять под ручку на набережной! – вскипела Дженни. – Каждый день. Интересно, что твои друзья скажут?

Мальчик вздрогнул.

– Слушай, я не удержался. Прости. Ты и не толстая совсем, если честно. Просто тебя это бесит. А это смешно, когда человек бесится. Когда я вижу, как человека что-то достает, не могу удержаться. Шутки сами с языка слетают.

– Лучше тебе язык прикусить, – рекомендовала Дженни. – Я ведь серьезно.

– Все-все, мир! – Пол развел руками. – Я нем, как камбала.

– Почему камбала?!

– Разве ты встречала говорящую камбалу?

– Нет, но мне кажется, рыбе с такой внешностью есть что сказать. Наверное, собеседника подходящего нет.

Они прошли до перекрестка.

– Ну, через три часа здесь же? – деловито спросил Пол. В его голове, очевидно, уже сложились четкие планы, как провести середину субботу. И Дженни Далфин в эти планы не входила.

Девушка вдруг поняла, что ей обидно.

– Ага, давай. – Она кивнула, и мальчик пошел прочь.

«Сама же предложила такую сделку, – подумала Дженни. – И зачем мне этот Пол? Мне нужна свобода, а не прогулки с местными остряками».

Пол уходил по улице легкой походкой, держа руки в карманах.

Почему-то от этой легкости было обиднее всего.

«Дался он мне, – недоумевала Дженни. – Какое мне до него вообще дело? Интересно, а сколько ему лет?»

Дженни запрыгнула на парапет. Здесь уклон холма, на котором стоял город, был слишком велик. Поэтому улица упиралась в мощеную площадку и расходилась двумя рукавами лестниц.

«Лучший способ выкинуть из головы всякую ерунду – это тренировка. В Бакленде из всего оборудования, наверное, есть только гимнастический конь в местной школе. Эх, мне бы на трапецию – и под купол!»

Она примерилась. Парапет широкий, с мужскую ладонь. Проспект, а не парапет. Слева брусчатка, справа метра три высоты и черепичная крыша с водостоками. Плевое дело.

– Тебе жить надоело?

Пол держал в руках два рожка с мороженым и удивленно за ней наблюдал.

– Мы же вроде договорились? – удивилась девушка.

– Там живет миссис Робин, – мальчик ткнул за спину, – там вдова Оливер, там – мисс Флокс. Все они члены клуба «Баклендский садовод».

– И что?

– Моя ба – бессменный председатель клуба «Баклендский садовод», – с тоской пояснил Пол. – У нее здесь везде глаза и уши. Так что если мы с тобой сейчас разбежимся, уже вечером она об этом узнает. Я только сейчас сообразил.

– Ясно. – Дженни не могла сдержать улыбку. – Значит, нет выхода? Мы, типа, прикованы друг к другу?

– Вроде как.

– И ты, как гостеприимный хозяин, отвечаешь за то, чтобы со мной ничего не случилось?

– Это ты к чему? – заморгал мальчик.

Дженни качнулась и прокрутила один оборот колеса по парапету.

– Эй!

Девушка прошлась еще раз в другую сторону.

– Ты чего… как ты… слушай, перестань! – взмолился Пол. – Там же высотища! Все кости переломаешь. Ба меня убьет.

– Так ты о себе думаешь? – возмутилась Дженни. Она встала на руки и выпрямилась. – Давай извиняйся.

– Что?!

Дженни оторвала одну руку и балансировала на второй.

– Хорошо! Я просто подразнить хотел. Ты же приезжая. К тому же такая смешная была с этой розовой шапкой…

– Это что, извинения, по-твоему? У меня рука устает.

– Прости, ты совсем не толстая, ты… классная! – выпалил Пол.

Дженни с облегчением спрыгнула на землю. Хотелось более эффектно, с кувырком, но сил не осталось. Простое упражнение, а так ее вымотало!

– С каким сиропом? – Ей надо срочно подкрепиться.

– Чего?

«Нет, он все-таки туповат».

– Мороженое с каким сиропом?

– Клубника и…

– Давай клубнику. – Дженни выхватила рожок и облизала подтаявшую верхушку.

«Какая вкуснотища!» Она поскакала вниз по лестнице. Настроение улучшилось. Может, прогулка была не такой уж плохой идеей. Сколько возможностей открывается…

– Ты гимнастикой занимаешься? – Пол нагнал ее.

– Нет. Акробатикой. Цирковой.

– Да ладно…

Дженни фыркнула:

– Тебе еще нужны доказательства?

– Ну… – Пол почесал в затылке, смешно закусил губу щербатыми зубами.

– Не есть! Приду, проверю! – Девушка вручила ему рожок и направилась к фруктовой лавке. Прошлась вдоль лотка с фруктами и выбрала четыре апельсина. Продавец, старик-кореец, вручил их ей в бумажном пакете.

– Что дальше? – поинтересовался Пол.

Дженни резко и сильно подбросила пакет вверх – так, что апельсины вылетели из него, и, пока они падали, выполнила сальто назад на месте. И тут же, поймав апельсины, начала ими жонглировать. Пакет тем временем плавно опустился на землю.

Кореец и Пол смотрели на нее с одинаково изумленным выражением лица. А Дженни жонглировала, все больше усложняя ритмический рисунок: фонтан, полукаскад, перехваты, круг. Потом она включила броски из-за спины, затем – над головой, потом начала вбрасывать апельсины из-под ноги и ловить их за спиной, а завершила показательное выступление, встав вверх ногами – с опорой на одну руку и поймав все апельсины в пакет.

Когда Дженни встала на ноги, продавец захлопал и торжественно, с поклоном, вручил ей большой ананас.

– Ой! Спасибо. – Дженни раскраснелась и слегка запыхалась. Конечно, Полу она ни за что не признается, что она допустила пару ошибок, которых никто, кроме нее, не заметил – слишком долго не тренировалась.

Мороженое Пола медленно капало с рожка.

– Теперь веришь?

Парень кивнул:

– Это было круто. Очень. И ты прямо живешь в цирке?

– Ага. Когда посетители уходят, мы все на манеж ложимся и спим вповалку.

– А звери не мешают? – прищурился Пол.

– На чем мы, по-твоему, спим? Лучше хвоста тигра подушки не бывает. Разве что медвежья лапа.

Пол засмеялся:

– Я б на это поглядел.

– Я бы тоже, – развеселилась Дженни.

Они дошли до центральной площади и рухнули на скамейку.

– А откуда ты приехала?

– Из Суррея. – Дженни с хрустом доедала рожок. – А до этого – из Сассекса. А до этого – из Гемпшира. А еще, из Шотландии, из…

– Ничего себе, – поразился мальчик. – Вы по всей Англии кочуете?

– Не только по Англии. Иногда на континент выезжаем.

– Обалдеть! – Глаза у Пола загорелись. – И к вам в цирк можно записаться? А трюки с техникой у вас есть? Прыжки на мотоциклах, например. Через горящие кольца.

Дженни задумалась.

– Нет, у нас традиционный цирк, – с сожалением сказала она. – У нас через кольца только леопард прыгал. Но он заболел потом, обжегся, наверное. И Брэдли его увез. Но я слышала, что такие мотошоу в Англии есть. Надо у деда спросить, он точно знает.

– Спроси, а?

Дженни кивнула.

– Хорошо.

Так, болтая, они прошли почти полгорода.

«Надо же, с ним можно общаться, – подумала Дженни. – Если предварительно обработать бабушкой…»

– А как тебя к нам занесло? И где твои родители?

– Ну, мы тут… отдыхаем, – уклонилась Дженни от точного ответа. – Сезон тяжелый выдался.

Не рассказывать же ему про Магус, химеру и колдуна? Он и в цирк сначала не поверил, а уж в это…

– А родителей у меня нет, – сказала Дженни и удивилась – как легко она это произнесла. – Я с Марко выросла.

Пол помолчал.

– А мои есть, а как будто их и нет. Отец все время в море, а когда не в море, то в пабе. А мама на работе постоянно. Они вообще не общаются.

Дженни не знала, что ему ответить. В молчании они спустились на небольшую набережную города Бакленд-он-Си.

– Сколько же их… – растерянно заметила Дженни.

Женщины с сумками, чемоданами на колесиках, саквояжами толпились на набережной. Солнечные очки, сумочки, зонты, веера. Улыбки, полные яда или доброжелательные, легкие разговоры, где слова порхали, как бабочки, и жалили, как пчелы. Агатоведы оккупировали город.

– Сто пять человек, – сказал Пол. – Это же поклонники старушки Агаты. У них ежегодный заезд, обычное дело. Теперь неделю на острове будут развлекаться, а потом уедут. Останутся только финалисты, шесть человек.

– Финалисты?

– Ага, у них каждый год проходит конкурс на лучшее убийство. Написанное, конечно.

– Звучит жутко, – заметила Дженни. – А ты откуда столько про них знаешь?

– Да их каждый в Бакленде знает, – изумился Пол. – Это же местная достопримечательность. У нас тут вообще шагу нельзя ступить, чтобы не попасть в очередное историческое место или не вляпаться в какую-нибудь историю. К тому же у меня мама на острове, в отеле работает.

– Серьезно? – Дженни подпрыгнула. Положительно, идея миссис Ллойд отрядить ей проводника оказалась весьма плодотворной. – И ты сможешь меня туда провести?

– Да чего там делать? – скривился Пол. – Скукота на этом острове. Редкая чайка долетит до середины косы, от тоски упадет. Давай я лучше автосалон тебе покажу.

– С мотоциклами? – догадалась девушка. – Ценю твое предложение, но в другой раз. Сегодня – на остров!

Мальчик поморщился:

– Видишь полоску на горизонте?

Дженни напрягла глаза. Далеко-далеко, у самого края моря, виднелась легкая дымка.

– И что?

– Это шторм. Скоро погода испортится, причем капитально. Последние солнечные деньки. И ты хочешь их потратить на какой-то унылый остров? Там только скалы, чайки и агатоведы.

– Обожаю скалы!

– Нет, – отрезал Пол и отвернулся. Дженни поняла, что настроен он серьезно. К этому замку нужно было найти другой подход.

– Ладно, – отступила она. – Пошли тогда домой, уже пора. Срок твой кончается.

Мальчик с видимым облегчением убрался с набережной.

Они были уже почти на Черрти-стрит, когда Пол снова завел разговор про цирк.

– А что ты еще умеешь, кроме жонглирования и таких трюков?

– Таких трюков? Думаешь, это так просто? Взял и встал на руки? Раз – и пошел крутить сальто?

– Нет, но выглядит просто.

– Спасибо, – польщенная Дженни улыбнулась. – Акробатика – это моя вторая специализация.

– А первая?

Девушка сунула пакет с фруктами ему в руки и на ходу вынула из-за уха у Пола монету в пятьдесят пенсов.

Пол успел лишь уловить, что ее пальцы пахли апельсинами.

– А еще?! – потребовал парень.

Дженни последовательно вынула: два однопенсовика, монеты в пять и десять пенсов, семиугольник в пятьдесят пенсов, заколку для волос, апельсин, полпалчки мятной резинки и выкидной нож.

– Это же мой! – оторопел мальчик.

Он сунул руку в пустой карман.

– Как ты…

– Расслабься, я так на жизнь зарабатываю. – Дженни вручила ему нож и шестьдесят пенсов. – Это твое. У меня мелочь кончилась. Ну, мы пришли. Чао, бамбино!

Дверь захлопнулась за ней, и дверной колокольчик глухо звякнул.

– Марко, я ананас добыла! Давай его съедим! – донесся из дома голос Дженни. – Я голодна, как этот… как его… Левиафан! Вот как!

– Пока, Дженни, – сказал Пол в пустое пространство, сунул руки в карманы куртки и пошел вверх по улице. Он шел и улыбался, сам не зная чему. Наверное, тому, что ее пальцы пахли апельсином.

 

Глава 4

После пробежки и завтрака Дженни обычно отдыхала. Но не больше часа. Потому что потом по ее душу являлся Марко, держа под мышкой бестиарий. И легче было изгнать дьявола, чем убедить деда, что она сегодня очень устала и совершенно не готова воспринимать новые знания.

Дженни не раскрывала ни одного учебника за все лето. Если бы дедушка решал с ней уравнения или читал Диккенса с Чосером! Она была бы счастлива. Честно-честно.

Но Франчелли преподавал внучке теорию магических существ и основы темного Искусства. Не сказать, что это было труднее, чем решать квадратные уравнения или написать эссе на тему «О чем бы я хотел поговорить со стариком Шекспиром». Даже легче на первый взгляд. «Никаких домашних заданий и творческих проектов», – провозгласил Марко в самом начале обучения, и Дженни возликовала. – Только старая добрая зубрежка», – продолжил он, и с тех пор солнце для Дженни померкло, а небо заволокли тучи. Читать, анализировать, разбивать на смысловые абзацы, вычленять из текста самое главное, запоминать и снова читать. Она сроду столько не читала! Ей уже начали сниться сны в печатном виде.

Причем у Марко была манера проверять усвоенные знания когда угодно и где угодно.

– Миа кара, перечисли наиболее уязвимые места корокота, – спрашивал, бывало, фокусник, глядя, как Дженни доедает омлет с помидорами. И девушка, вылизывая тарелку (от этой некрасивой привычки она категорически отказывалась избавляться, несмотря на все старания Франчелли), перечисляла:

– Глаза, живот, подгрудок в нижней трети. Жрет все, в том числе и трупы, для чего разрывает могилы. Бить его лучше холодным железом, но сойдет все, что подвернется под руку. Способен подражать человеческому голосу и мольбами о помощи заманивать людей в лес. Также может по желанию менять пол и раскраску. Но, по сути, это просто очень злобная и умная собака.

– Эти «очень злобные собаки» используются «темниками» в качестве внешней стражи. Псы способны прогрызать железо. Дальше. Назови отличительные признаки ламии…

Подъем. Пробежка. Душ. Завтрак. Зубрежка. Тренировка на гибкость и растяжку. Обед. Зубрежка. Ужин. Сон. Подъем. Пробежка. Душ…

Так прошла неделя. Пол не появлялся, и Дженни даже немного обиделась. Но потом забыла про него, потому что Марко не давал ей никакой передышки.

Она изучала нескончаемые перечни магических существ, одни названия – язык сломаешь! А ведь были еще и описания. Учила способы подчинения и борьбы – обычные, магические и особые приемы Магуса. Вникала во все подробности разнообразных ритуалов «темников», от описания которых Дженни порой тошнило.

– Гадость какая! – восклицала она, отшвыривая очередной том. – Сутки жарить живого кота! Отвратно! Марко, ну пожалуйста…

Но дед был безжалостен. За неделю они одолели четверть «Краткого справочника запрещенных существ», причем Марко выбирал самых опасных и злобных тварей. Нет чтобы почитать про единорогов или гиппогрифов, про феникса или птицу-гамаюн. Сплошь одни горгульи, големы, василиски, драуги, упыри, гули и прочая нечисть.

– Шансы столкнуться в резиденции Фреймуса с добрым сэнмурвом приближаются к нулю, – отвечал дед. – А вот сторожевой голем попадется наверняка. Следующая страница…

И Дженни открывала справочник. «Откуда Марко знает столько о «темниках»? – подумала она вскользь. – Сам ведь говорил, что Магус никогда не имел с ними дела. И вообще всю жизнь мы бегали от них и прятались…

Бегать всю жизнь! Вот еще! – Она фыркнула и заново принялась перечитывать описание. – Я вытащу Калеба!»

…Дженни спустилась вниз, на кухню, где они обычно занимались (что было очень удобно – всегда можно что-нибудь перехватить, пока соображаешь, как ответить на каверзный вопрос).

«Что у нас сегодня? Семь видов борьбы с василиском? Да нет, уже было… – прикидывала она. – Основные виды драконов?»

Дедушка сидел на стуле и как раз заканчивал завязывать шнурки.

– Переодевайся, – сказал он. – Сегодня мы идем гулять.

– Я же только что с пробежки!

– Давай, престо, дружок, престо!

– Скузи, синьор Франчелли, – фыркнула Дженни. – Жди теперь.

«Что это Марко придумал?» – размышляла она, подбирая наряд. Она надела растоптанные, но дико уютные мартинсы, драные джинсы (закатать по колено!), белую футболку, а поверх накинула тонкое серое пальто из кашемира. Завершила девушка наряд черной круглой шляпкой с короткими полями.

– Джен?

– Уже готова! – Девушка сбежала вниз. – А он нам зачем?

Марко держал фоссеныша. Зверь довольно жмурился, очевидно, предчувствуя интересные перемены.

– С нами пойдет. – Дедушка сунул зверька Дженни.

– А он подрос, – заметила Дженни. Фоссеныш ощутимо оттягивал руки. – Сколько весит взрослая фосса?

– До семнадцати килограммов.

– Это ж как собака! – поразилась девушка. – Я и забыла…

– А ты думала – хомячка завела?

Дженни только вздохнула – ей было стыдно перед зверем: после тех трех сумасшедших дней в августе она не обращала на него внимания. Даже имя ему не дала! Но что она могла поделать – в голову лезли одни дурацкие клички. Не назовешь же мадагаскарского льва, пусть еще и маленького, каким-нибудь мистером Чарли? Это же чистейшее оскорбление для боевого зверя, который сражался с ледяной химерой.

Тем временем они спустились по Черри-стрит и свернули на Марин-драйв. Дорога изгибалась вдоль бухты, поднимаясь на высокий обрывистый берег. Мимо тянулись светло-голубые деревянные коттеджи. Они поднимались над невысокими каменными стенами, по которым плотным ковром вился темно-зеленый плющ. За стенами цвели розы, стояли, как свечи, молчаливые туи и шумели на ветру раскидистые сосны.

По пути им встретилось всего несколько человек. Дженни подумала, что они с Марко довольно забавно выглядят – он шел впереди, как всегда, в своем затертом коричневом плаще, в помятой шляпе и с зонтом-тростью в руках. Следом она – в пальто и котелке. Ни дать ни взять два итальянских мафиози из старого кино.

«Босс велел напомнить – долги надо отдавать». – Дженни прищурилась и выпалила из указательного пальца в чайку, сидящую на флюгере.

Чайка хрипло заорала, сорвалась с крыши и, судорожно взмахивая крыльями, закружилась над ними.

Марко неожиданно остановился, поглядел на чайку, кивнул.

– Прошу прощения, – сказал он. – Она еще не знает… Да, извините. Разумеется, не повторится. Еще раз извините.

Чайка, недовольно крича, полетела в сторону острова.

Девушка проводила ее взглядом и закрыла рот. Жизнь стремительно усложнялась.

– Ты сейчас с кем разговаривал? – осторожно поинтересовалась она.

– С чайкой.

– Ага… – промямлила Дженни. – Я так и подумала. А что, чайки умеют…

– Да! – отрезал Марко. – И мне пришлось за тебя извиняться. Отпусти зверя – он ходить умеет.

– А он не убежит?

– Зачем? – Дед склонился и пристально поглядел в янтарные глаза:

– Выпускай.

Девушка выпустила фоссеныша. Тот огляделся и потрусил вперед по дороге.

«Чайки! Умеют! Говорить!» – Дженни была в смятении и поэтому не очень понимала, куда они идут. Она никак не могла избавиться от птичьих воплей в ушах и все гадала: – Что же такого это пернатое про нее рассказало?

«А воробьи умеют? А вороны? А мыши-бурозубки?» – девушка не унималась.

Тем временем, следуя за фоссенышем, они покинули Марин-драйв и по тропинке поднялись на высокий обрывистый берег. Здесь начинались поля, разгороженные низкими каменными стенами. Марко, недолго думая, перелез через стенку и встал, отряхивая ладони от сухого мха.

– Это же частная собственность! – поразилась Дженни, оставив навязчивые фантазии о говорящих животных.

– Учитывая, что мы решили вломиться в резиденцию главы Западного ковена Англии, твоя щепетильность не очень уместна.

Девушка перепрыгнула через стену. Некоторое время они молча шли вдоль обрыва. Справа тянулось поле, слева лежало безмятежное море. Легкий бриз слегка морщил нежную морскую гладь, и солнце дробилось и рассыпалось на миллионы бликов на волнах. А ветер поднимался выше – вдоль меловых обрывов, источенных временем и водой, мимо цепких трав, угнездившихся в расщелинах и трещинах камня, мимо гнезд чаек. Он толкал паруса виндсерферов и яхт, и они казались с высоты белыми пятнышками на полотне живого, трепещущего серебра.

А потом ветер перебирался на скошенное поле и бродил прозрачными босыми ногами по колкой стерне.

Дженни показалось, что она уже была в подобном месте – там тоже был обрыв, море, чайки, ветер, и даже фоссеныш.

«Конечно, – вспомнила девушка. – Белые скалы Дувра. В таком же месте я была во время ритуала Древней Земли. Вот странно…»

Зверек описал круг по полю и сел. Марко огляделся и кивнул.

– Здесь.

– Здесь зарыт горшок с золотом? – поинтересовалась Дженни. – Я люблю гулять, но что мы тут забыли?

Вместо ответа фокусник распахнул зонт. На черном фоне переливались нарисованные глаза – золотые с серебром.

– Стильная вещь. Какая марка?

– Это зонт Аргуса. – Марко неспешно стал вращать зонт. – Древняя Греция, ручная работа. Аргус – это титан по прозванию Панопт, что значит Всевидящий. Он был верным слугой богини Геры, пока бог Гермес его не убил. Все тело Аргуса покрывали глаза, и, говорят, что не было Стража надежней его. Ведь он никогда не спал – пока одни глаза отдыхали, другие бодрствовали.

– Как же его убили? – Зонт вертелся все быстрее, и Дженни не могла отвести взгляда от мерцающего, дрожащего рисунка, возникающего на его полотнище.

– Гермес усыпил Аргуса, навеял волшебный сон. А потом заколол спящего. Прекрасен был Аргус тысячеглазый и огромен, глаза его были – как звезды, а сам он – как небо ночное. Ничто не могло укрыться от его взора…

Зонт шуршал в руках фокусника, и Дженни почувствовала, будто ее затягивает в черно-золотую воронку.

– Что… ты делаешь? – ноги ее не держали, она опустилась на землю, не отводя взгляда от кружащегося зонта. – Опять… эксперименты ста-а…

Девушка зевнула, легла на землю и подложила руку под голову.

– Аргус погиб, но сны его остались, – негромко сказал Франчелли. – Сны путеводные, сны вещие.

Фокусник резко захлопнул зонт. Дженни крепко спала.

 

Глава 5

Она не заметила, куда исчез дедушка. Только что был рядом, крутил зонтик и рассказывал сказку об Аргусе. Она всего на секунду закрыла глаза. А когда открыла, рядом был только фоссеныш.

– Марко? – Девушка поднялась. – Ты где?

Но лишь ветер пришел с моря – сильный, соленый ветер и погнал зеленую волну по клеверному полю. Зверек, лежавший рядом, подскочил и кинулся бежать – вслед за ветром.

– Ты куда?!

Дженни помчалась за ним. Шелестящий клевер обнимал ее за ноги, и густой запах травы поднимался навстречу, кружа голову. Это был запах такой силы и чистоты, что, остановись она хоть на миг, он сбил бы ее с ног. Но львенок шуршал где-то впереди, и девушка стремилась вперед.

«Откуда здесь клевер? – сонно подумала Дженни. – Все же было скошено…»

Темно-зеленую траву уже высеребрила вечерняя роса, и каждый шаг обрушивал на девушку потоки воды, но она бежала сквозь это клеверное море, оставляя за собой темный след. Отчего-то она была босой – клевер хлестал по обнаженным голеням и холодил кожу.

«Где же дед? Куда он подевался? И куда я так быстро бегу? И где город?»

Вокруг не было ни деревьев, ни низеньких каменных оград, разлиновавших поля Девоншира, ни одного дома. Не было даже линий электропередачи!

Только бескрайнее клеверное поле, морской бриз в спину и львенок, мчащийся куда-то большими прыжками. Дженни видела, как взлетает над травой его длинный хвост, и держала курс на этот рыжий флаг.

Сколько она так бежала – непонятно. Может быть, минуту, может, час, может, сутки. Она утратила чувство времени и ощущение усталости. Казалось, Дженни может двигаться вечно – за путеводным хвостом фоссеныша навстречу заходящему, но все еще белому солнцу.

И вот наконец шумящие волны клевера расступились и выпустили ее на лужайку.

Это было не солнце. Высокий белый ясень раскинул ветви далеко над травой и сиял так, что глазам было больно. Не тени, а свет бродил под его колышущейся кроной, лучи гуляли по земле, спотыкаясь друг о друга, и сплетались в светлую сеть, наброшенную на землю. И сыпались на землю и таяли в воздухе прозрачные листья.

Дженни долго стояла и смотрела, как шелестит светлый ясень. Казалось, что волны его света проходили сквозь нее, и на сердце было тихо и спокойно, словно она была одним из его упавших листов.

«А ведь таких деревьев не бывает, – подумала она. – В нашем мире…»

Эта мысль ее отчего-то не испугала.

Львенок хрипло, совсем не по-кошачьи, замяукал, и Дженни увидела, где он. В самых корнях дерева.

– Ты куда убежал, дурачок? – Девушка сделала шаг вперед, но ветви зашумели и ослепили ее.

Дженни заслонилась рукой.

«Что же это? Где я?»

Фоссеныш вскочил и забежал за ствол. Дженни вновь попыталась подойти, но в глаза полыхнуло такой вспышкой, что она отшатнулась.

Подумав немного, она медленно двинулась по кругу, обходя дерево.

Что-то гладкое и холодное коснулось ступни, и Дженни отскочила – ей показалось, что это лягушка или, чего доброго, змея. Однако это был отполированный морем круглый камень, почти заросший травой. А рядом еще и еще…

«Это же дорожка!» – пригляделась Дженни.

Дорожка странная – камни лежали слишком далеко друг от друга, чтобы можно было по ним идти, но они огибали дерево, и Дженни пошла вдоль этой необычной тропинки.

Глядеть на загадочное дерево она теперь побаивалась – в глазах все еще плавали зайчики. Смотрела на камни.

А они были удивительные – большие голыши глубоко ушли в землю и обросли щетиной многолетней травы, в которой среди выцветших и сухих прошлогодних нитей пробивались зеленые стрелы молодых стеблей. Кто принес эти камни в незапамятные времена, кто вкопал вокруг этого дерева?

«А может, это и не камни вовсе? – мелькнула у Дженни шальная мысль. – Может, это макушки каменных монахов-великанов? А трава – это венчик волос на их выбритых головах. Они бесконечно долго водили хоровод вокруг этого дерева. Так долго, что ушли под землю».

Мысль промелькнула, как комета, и исчезла, но у девушки возникло неприятное чувство, что камни слегка ворочаются в земле – еле заметно, но недовольно. И сзади слышится едва различимый шорох осыпающейся земли и хруст травы.

Дженни пошла чуть быстрее, торопясь завершить круг и поймать львенка. Но тот вильнул хвостом и опять спрятался за стволом.

«Нашел время играть!» – разозлилась Дженни.

Отчего-то она знала, что не может пройти к дереву напрямую и не может быстро обежать вокруг дерева – у этого места свои законы, и она должна их соблюдать. И она послушно пошла дальше, подгоняемая неприятными шорохами. Оглядываться ей категорически не хотелось.

Сделав еще один круг, Дженни поняла, что дорожка из камней выложена в форме сужающейся спирали, в центре которой – дерево. И Дженни постепенно приближается к нему, обходя по часовой стрелке.

«Вот чудеса!» – Дженни машинально поставила ногу на следующий камень. И тут же отдернула.

Камень был горячим!

Девушка оглянулась. Над голышами поднимался пар, и свет от ветвей пронизывал его. Только сейчас она поняла, что на небе нет солнца, и там, за пределами светового круга, в густой небесной синеве уже проступили звезды. А на границе тьмы и света, там, где царит зыбкая власть сумерек, двигаются громоздкие тени.

Она стояла и вглядывалась, пытаясь понять, что происходит, пока до нее не долетел тяжкий вздох и следом – громкий шум. Шум осыпающейся и разрываемой земли!

Камень, лежащий рядом, неуклюже заворочался. Мучительный стон раздался прямо из-под ног Дженни, и она в ужасе попятилась. Все камни, которые она оставила позади двигались! Вздохи, в которых было больше от ветра и моря, чем от человека, доносились из-под земли.

– Мамочки… – Девушка отвернулась и побежала вперед.

Она быстро сделала еще два круга вокруг дерева и подошла вплотную к стволу. У входа в большую нору в корнях дерева сидел львенок.

– Залезай! – звонко крикнул львенок.

Дженни остолбенела.

Зверек почти по-человечески вздохнул и, подскочив, укусил ее за щиколотку.

– Лезь сейчас же! – завопил львенок, вцепился в штанину и потащил.

Сверху на Дженни что-то посыпалось. Она запрокинула голову…

Над ней нависал громадный каменный столб, влажный от земной сырости. От темно-серого гранита шел ощутимый жар и валил влажный пар.

Узкий и высокий камень, казалось, клонился к ней все ближе. Верхушка его была увенчана шапкой травы и вывороченной грудой земли – комья висели на толстых корнях, словно дикарские бусы вдоль лица, а пятна изумрудного мха походили на клочковатые брови.

«Это сон, – вдруг поняла Дженни. – Я лежу там, на берегу, рядом с Марко, и мне все это снится».

– Это сон, – легко сказала она. – Я не боюсь.

Под шапкой волос из спутанной травы и земли, под мшистыми бровями распахнулись два глаза, доверху залитых золотым огнем, и что-то ударило ее – как исполинская каменная рука, сбивая с ног.

Дженни рыбкой влетела в нору – в непроглядную темноту, тишину и холод.

 

Глава 6

Марко Франчелли сидел на земле, скрестив ноги, и монотонно стучал в маленький ручной барабанчик. Ритм разносился далеко по полю и вливался странной гармонией в шум моря и резкие крики чаек.

Дженни лежала на земле – Франчелли подстелил ей свое пальто – и крепко спала. Рядом, вытянувшись упитанной коричневой колбаской, дремал фоссеныш.

Фокусник был совершенно неподвижен – только ладони его неустанно отбивали древний, как сама земля, ритм.

Он был спокоен. Иначе нельзя. Без его путеводного барабана Дженни не найдет дороги обратно.

«Она уже слишком задержалась».

Ладони бьют по вытертой коже, и медные кольца подрагивают на обруче барабана…

«Нельзя было отправлять ее туда без подготовки».

Хорошая кожа пошла на этот барабан, звонкая, плотная, со странным оранжевым отливом…

«Придется идти за ней на Дорогу Снов. А там тебя давно ждут. Это билет в один конец».

«Через две недели приедет Роджер. И Дженни отправится на штурм резиденции одного из самых сильных темных магов Англии».

Фокусник прикрыл глаза. Он старался дышать и сосредоточиться на ритме, но никак не мог отогнать мысли.

«Она так похожа на свою мать. Когда я встретил Эдну, она была старше Дженни всего на пять лет».

Насколько бы все было проще, если бы они с Дженни были обычными цирковыми артистами, в который раз подумалось фокуснику. Жили бы себе нормальной человеческой жизнью – с простыми горестями и радостями, ежедневными открытиями и разочарованиями. Насколько прекрасна человеческая жизнь без всей этой волшебной шелухи!

У Дженни были бы нормальные друзья. Ее ровесники. А не сумасбродные Ловцы, венгерские оборотни или барды-акробаты. Была бы обычная человеческая жизнь…

«Ты знаешь, какой ценой когда-то далась простая человеческая жизнь. – Марко открыл глаза. – Жизнь без ночных чудовищ, похищающих младенцев и подкладывающих уродливых созданий в колыбели. Без демонов, высасывающих жизнь из одиноких путников, застигнутых в ночи. Без мертвецов, встающих из могил и приходящих к порогу родного дома – за своей родной кровью. И ты знаешь, какую роль сыграл Магус в установлении этой жизни».

Он ведь не все рассказал Дженни. Магус был не только первым щитом, но и первым мечом людей, и именно они, Люди Договора, смогли доказать право юного человечества на жизнь в этом мире.

Тысячелетие за тысячелетием людские племена расселялись по планете, и члены Магуса всегда шли первыми. Силой и хитростью, доблестью и мудростью Магус пядь за пядью отвоевывал эту землю для людей и – не мытьем, так катаньем – договаривался с потусторонними соседями о правилах совместной жизни.

И вышло так, что когда они обуздали мир сверхъестественного, провели четкую границу, через которую волшебный народ не переступал, то тем самым подписали приговор себе. Приговор забвения. В новом мире, мире людей, Магус был не нужен. Но судьбу не выбирают. Ее можно принять или убегать от нее всю жизнь. Ни один из Людей Договора не в силах забыть о своем предназначении. Марко встречал таких – людей из погибших Магусов или тех, кто когда-то пытался отречься от Договора. Зов Древней Земли никогда не оставлял их – ни ночью, ни днем им не было покоя. Если такой несчастный мог сойти с ума – это можно было считать удачей. Тому же Дьюле очень повезло, что директор цирка Билл Фейришоу принял его. Человеку Договора необходимо чувствовать себя включенным в Магус, быть членом сообщества. Марко видел клоуна в первые дни пребывания в Магусе Англии – он был уже на грани, и безумие плескалось в его глазах. Ему, как воздух, было нужно членство в Магусе.

«Существование Людей Договора – это ошибка, – горько подумал Франчелли. – Изначально, от природы все люди Магуса были одиночками. Обстоятельства вынудили нас сбиться в кучу, ритуалы нас объединили, и вышло так, что в Магусе каждый сам по себе, но при этом все в ответе за всех».

Он рассказывал Дженни, когда сложилась нынешняя структура Магусов, но вот запомнила ли она?

В начале новой эры, после битвы при Таильтиу, которая привела к изгнанию племен богини Дану в холмы-сиды, в Скрытые Земли, на Ту Сторону. Именно тогда, на первом большом сходе Магусов, был заключен Договор с эльфами, и первые отдали Внешние Земли людям. Тогда избрали Великий Совет Магуса, который и поныне находится на Авалоне.

«Мы должны были соблюдать баланс, – подумал Марко, – между Той Стороной и Этой. Между Внешними и Скрытыми Землями. Между первыми и людьми. Мы охраняли границу меж мирами: выпроваживали незваных гостей с Той Стороны или, наоборот, усмиряли своих соплеменников, защищая каких-то волшебных существ от истребления. Это было правильно.

Но однажды мы поддались соблазну раз и навсегда переломить ход событий в сторону человечества. Мы встали на сторону людей, на сторону гойделов в битве против племен богини Дану на зеленой равнине Таильтиу. И первые дрогнули. Был заключен Договор между членами Магусов и первыми. Они окончательно ушли на Ту Сторону, оставив нас сторожить двери. Чтобы охранять, нужна сила. И нам ее добавили: немалая доля наших умений досталась нам по Договору от первых…»

Казалось, наступил мир. Золотой век. Люди могли мирно жить, не боясь чудовищ, не опасаясь проделок и проказ волшебных существ.

«Конечно, тогдашние члены Магусов не ожидали, что наступит рай на земле, – Марко потянулся, перемещая затекшие ноги. – Но никто из них не думал, что начнется такой ад».

Когда ушли первые, люди стали осваивать их земли. Они сводили леса, распахивали долины, осушали болота. Род людской богател и возрастал числом. И неизбежно люди начали воевать друг с другом. Магус мог бы их остановить. Мог бы направить на другой путь, потому что Люди Договора многое переняли у первых, но самое главное, чему они научились – это понимание и почитание мира как единого целого. Они умели видеть его сложность и красоту. Они бы могли научить и остальных видеть. Боль от того, что делают люди с Внешними Землями, доставшимися им в наследство от первых, терзала членов Магусов. Многие из них уже стали сожалеть о выборе, который сделал Магус на поле Таильтиу.

«Потому что суть людей – огонь, – подумал Марко. – Его легко разжечь, но трудно погасить. Первые – это дети Утра мира, а люди – Дети Полудня, в них бродит жаркая сила. Но мы члены Магуса, могли ее обуздать. Если бы…»

Если бы не началась война с колдунами. «Темниками». Адептами темного Искусства. До той поры пути Магуса и колдунов пересекались редко – слишком разными вещами они занимались. Людей Договора интересовали первые, обитатели Скрытых Земель, и все, что с ними связано. Все, что несло угрозу людям.

«Темникам» было наплевать на людишек. Они всегда стремились только к знаниям и власти. Для них это были синонимы, потому что они всегда алкали знаний, которые можно использовать. Колдуны шли своими извилистыми путями, их испытующий взгляд достигал таких глубин Тартара, куда ни один из членов Магуса не рискнул бы сунуться. Они дерзали обращаться к существам и духам, чьи имена лучше вообще не произносить. И на этом пути колдуны достигли многого.

Но когда был заключен Договор, все разом изменилось. Многовековая магическая традиция «темников» погибла в одночасье.

«Дженни бы сказала, что когда эльфы уходили из нашего мира, из Внешних Земель, то так хлопнули дверью, что рабочий инвентарь у колдунов вдребезги разлетелся. И колдунам это не понравилось».

Сначала пропадали отдельные члены Магусов, потом начались открытые нападения, захваты, пытки, убийства – «темники» не гнушались ничем, они пытались узнать, что же сотворили первые и можно ли это изменить. Новое время, падение Римской империи, появление христианства – все это лишь помогло колдунам. Из любых катаклизмов, любых исторических водоворотов «темники» выходили, укрепляя свои позиции.

Они лишились большей части силы, которая притекала к ним с Той Стороны, силы, основанной на темной Искусстве. Но их власть, построенная на страхах и суевериях, никогда не слабела. Колдуны мастерски манипулировали людьми. И еще у них было золото. Много золота.

«Сначала мы сопротивлялись. Мы дрались. Но Магус никогда не умел сражаться с людьми. Наша задача – их оберегать, а не убивать. И мы выбрали другой путь. Путь бегства».

Избегая назойливых глаз и преследований «темников», Люди Договора рассеялись по земле и нашли себе приют в горах, лесах, в глухих уголках, куда еще не пришли шумные люди. Туда их звала вторая сторона их природы – эльфийская, волшебная, изменчивая. Это казалось правильным: сначала ушли первые, а теперь пришло время скрыться и их противникам. Этому миру больше не нужно волшебство.

Люди Договора жили как знахари, травники, охотники, отшельники. Те, кому нужен был их совет, находили к ним дорогу, прочие про них и не ведали.

Но в Средние века на них обрушился гнев инквизиции. Их стали обвинять в сношениях с дьяволом. И кто был автором этих обвинений – «темники»! Набравшие еще большую силу, опутавшие паутиной интриг королей и иерархов церкви, они никак не могли успокоиться. Воспоминания об утраченном могуществе не оставляли колдунов. Им казалось, что ключ от потерянной власти совсем близко – только протяни руку, вытряси его из этих ничтожных любителей эльфов!

Те, кто не погиб на кострах и в пыточных, были вынуждены объединиться. Силы Людей Договора возрастали, если они были вместе, и это давало возможность выжить. Именно так появились Магусы в их классическом виде. Для внешних глаз любой Магус с той поры стал выглядеть цирковой или актерской труппой. Для глаз понимающего он выглядел как круг Людей Договора, спаянных одной неразрывной связью, одной клятвой на Древней Земле. Древняя Земля была частицей земли Той Стороны, символом связи Магуса с миром первых и проводником их сил. Тогда же, в Средние века, были разработаны ритуалы посвящения и включения в Магус – потому что отныне нельзя было просто войти в Магус, а надо было приносить клятву Древней Земли. Был создан и страшный ритуал беспамятного изгнания – когда преступника исключали из Магуса, лишали всех воспоминаний и оставляли одного. Только таким способом Магусы могли выжить.

За века подобного существования Люди Договора изменились. Никто из них уже не мог быть отдельно, как бы сильно этого ни желал. Вторая часть их природы звала их в тишину лесов и безлюдье гор.

Но они стали циркачами, странствующими комедиантами, музыкантами, скоморохами, дервишами, суфиями… Их гнали на Западе и на Востоке, короли, инквизиторы, последователи пророка Мухаммеда, монголы, османы и любые местные правители, к которым находили подход «темники». Столетие за столетием – больше тысячи лет мстительные колдуны шли за Людьми Договора по следу, пока не наступило Новое время.

К этому времени хватка «темников» ослабла. Возможно, расцвет науки и разума подкосил их. А может быть, власть колдунов ослабил сам ход времени. Век за веком они развивали алхимию, экспериментировали с субстанциями и веществами, проводили кровавые ритуалы, пытаясь достучаться до Тартара, искали способ обойти проклятый Договор. Но все бесполезно. Из их ошибок выросла наука и, окрепнув, оттеснила их. Превратила в глазах людей в шарлатанов. Так что к двадцатому веку и Магусы, и «темники» оказались в одинаково плачевном положении. Те из колдунов, кто действительно что-то еще мог, затворились в своих лабораториях, увлекшись алхимией, химеротворением и созданием артефактов – теми немногими областями темного Искусства, которые остались им доступны. Остальные скатились до положения гадалок, фальшивых магов и поддельных чародеев, зарабатывающих деньги на суевериях.

А Магус… Магус так привык быть в тени, что почти сам в нее превратился. Но пока цела хоть одна частица Древней Земли, принесенная из мира фейри, и жив хоть один член Магуса, Договор нерушим. Волшебный народ будет пребывать в Скрытых Землях, и Врата Фейри будут запечатаны семью печатями Радуги. Уж кому, как не ему, знать про это. Ему, Марко Франчелли, хранителю Синей Печати.

Дженни заметалась, раскинула руки. Марко, не переставая отбивать ритм, привстал и заглянул ей в лицо. Глаза девушки быстро двигались под сомкнутыми веками – Дженни видела сон.

«Только это не сон. Слишком долго для первого раза. – Марко начинал тревожиться. – Куда тебя занесло, Джен?»

– Возвращайся, дружок, – прошептал он, – ты сможешь. В тебе куда больше силы, чем во мне.

Дженни застонала. Зверек тоже вел себя нервно – дергал лапами, будто куда-то бежал, и хвост его колотил по земле.

Марко прикрыл глаза, убыстрил темп барабанного боя и тихо запел, сильно коверкая слова чужого языка:

– Tam stoyalo v pole drevo, tam stoyalo v pole drevo, listom shirokoe, listom shirokoe…

…Нора была куда больше, чем казалось на первый взгляд. Дженни летела вперед, в кромешную темноту, не задевая стенок, а из-за спины доносился затихающий шум. Она обернулась. В проеме, залитом светом таинственного дерева, возникали тени, и комья земли летели ей вслед. Но отверстие было слишком мало для каменных чудовищ и на глазах становилось еще меньше. С этой стороны ей явно не угрожала опасность. Оставалось понять, где она, собственно, находится и куда ее приведет эта кроличья нора. То есть фоссичья. Говорящий лев. Говорящая чайка. Усыпляющий зонт. Может быть, она заснула после пробежки?

Зверек летел впереди, раскинув лапы в стороны, как белка-летяга, и поводя напряженным хвостом, будто рулем. Дженни показалось, что шерстка его понемногу разгорается собственным, янтарно-золотым светом – так, что она летела за ним следом, как за путеводной звездой.

Точно, звездой! Темнота наполнилась миллионами звезд, и нора, сквозь которую она провалилась, превратилась в один из великого множества мерцающих холодных огней.

«Как в космосе», – подумала она.

Ей стало жутко. Даже если это сон, то из тех, которые не хочется пересматривать.

Звезды стали синхронно мигать.

«Будто это и не звезды вовсе, а… глаза. – Дженни пробила дрожь. – Глаза титана Аргуса, которые изучают тебя, выворачивают наизнанку до самой последней тайны. И никуда от них не спрятаться – Аргус видит все».

Падение замедлилось, она застыла в темной пустоте, под прицелом мириадов звездных зрачков. Аргус держал ее на необъятных ладонях и пристально рассматривал забавную букашку, нарушившую его покой.

«Это просто сон… – Дженни попыталась успокоиться. – Сон».

– Что ты такое? – Слова накатили на нее, как волны морского прилива в лунную ночь – спокойно, размеренно, но неудержимо.

– Дженни, – выдохнула девушка. В этом голосе звучала такая сила, что противостоять ей было невозможно. Сила спокойная и безразличная.

– Человек… – прогудела темнота. – Что ты ищешь?

– Я… не знаю. Я вообще не понимаю, где это – здесь? Это сон или все по-настоящему?

– Это сон. Это по-настоящему.

– Не понимаю.

Тишина и стук сердца Дженни. Больше ничего.

– Здесь нет разницы, – пришли наконец слова. – Здесь слиты сон и явь. Я погиб, и тысячи лет сплю во тьме и холоде. Ты еще жива, но тоже здесь. Так что такое настоящее, дочь Магуса?

– Ты меня знаешь? Кто ты?

– Я Аргус. – Глаза-звезды окатили ее холодным светом. – Тень его, сошедшая в Аид. Твой дух в преддверьях Тартара. Ты далеко от Внешних Земель, дева, очень далеко.

– Ты, Аргус, мертв, и тень твоя сошла в подземное царство мертвых. – Дженни вспомнила слова деда. – Но как я оказалась здесь?

Титан молчал, глаза его мерцали, ощупывая лучами Дженни, и непривычный запах клубился, окутывал ее. Запах сладковатый, тонкий и влажный.

«Успокойся, – звал этот аромат. – Довольно метаться и страдать, смирись. Не лучше ли остаться здесь, в прохладной тьме, возле подземной реки, и глядеть, как твои воспоминания уносит текучая черная вода, даруя взамен блаженство забвения? Смирись, дева…»

– Не лучше ли остаться… – послушно повторила девушка, чувствуя, как покой окутывает ее, как прозрачное одеяло ночного тумана.

Ее мягко качнуло, странное оцепенение схлынуло.

– Аромат асфоделей не для душ живых, – блеснули глаза-звезды. – За этим ли ты пришла сюда, дева?

– Я не знаю, как вернуться, – вяло возразила девушка. – Позволь мне остаться здесь… с тобой.

Загребая воздух лапами, к ней приблизился львенок. Он оскалился, шерстка стояла дыбом, глаза яростно горели. Зверек подобрался ближе, почти лег на грудь, энергично фыркнул в лицо – и мгновенно выдул всю слабость.

– Помоги мне, – попросила Дженни. – Наверное, я за этим здесь. Что мне надо сделать, чтобы выбраться?

– Найди тот вход, который привел тебя сюда.

– Но как? Тут же тысячи звезд, как я его отличу?

– Научись видеть, а не смотреть… В этом твоя сила.

Аргус замолчал. Дженни глубоко задумалась. Она качалась на бесплотных ладонях титана и изо всех сил пыталась что-нибудь увидеть. Но чем сильнее она напрягалась, тем темнее становилось вокруг, а холодные огни пылали все ярче, и она никак не могла найти тот вход, сквозь который провалилась.

«Надо успокоиться, – поняла девушка. – Если я сплю, а проснуться не получается, то тогда… может, попробовать заснуть во сне?»

Она замерла, повисла в пространстве.

Да уж, в такой постели она еще ни разу не засыпала! В ладонях погибшего титана, под прицелом тысяч его глаз, в преддверии Тартара… что бы и где бы это ни было.

Она попыталась сосредоточиться на одной из звезд, то есть видеть один глаз Аргуса, но так ничего не получалось.

«Как же перестать думать?!»

Дженни стала смотреть мимо всех глаз Аргуса, в темноту, стараясь не задерживаться ни на одной звезде.

Тьма…

Тьма Тартара, даже в космосе нет такой тьмы – безысходной, непроглядной, бессердечной. Этой тьмы никогда не касался свет солнца, и даже прозрачные пальцы луны никогда сюда не проникали. Только тусклые глаза-звезды Аргуса мерцали здесь – памятью мертвого титана, тенью его силы они питались и освещали лишь сами себя.

И Дженни распахнула свое сердце этому мраку, упала в него спиной назад и полетела вниз, потому что Аргус выронил ее из ладоней.

Она падала вниз головой в кромешный мрак, как метеор, и золотой искрой мчался за ней следом верный львенок.

«Каждую ночь солнце уходит во тьму, чтобы воскреснуть снова, – родился внутри нее голос. – Семя умирает в земле, чтобы родился и вытянулся росток ясеня. Не надо бояться меняться, Дженни, ибо в этом суть жизни».

«Я не боюсь, – стиснула зубы девушка, – я ничего не боюсь. Не должна бояться. Только… смогу ли я подняться?! Или останусь здесь навсегда?..»

Голос молчал. Она падала бесшумно, прорезая бесконечные слои мрака, и тысячи глаз Аргуса проницали ее насквозь, разбирали по атомам то, что некогда было Дженни Далфин, юной акробаткой из цирка Магуса.

А потом тьма захлестнула ее полностью, и Дженни не стало.

Тишина.

Пустота.

Вечность.

Из невероятного ничего высеклась искра ее сознания – и низ стал верхом!

Дженни уже не падала, а возносилась вверх, и звезды вокруг и внизу начали мерцать и бледнеть, словно здесь, в вечной тьме, забрезжило робкое сияние еще не взошедшего солнца. Звезды таяли, и лишь одна, прямо над головой Дженни, сияла все ярче.

А потом звезды разом погасли – Аргус закрыл глаза, догадалась девушка. Осталась лишь одна-единственная звезда, к которой они поднимались вместе с фоссенышем.

Она на миг взглянула вниз, только на миг – и бездна распахнулась под ее ногами. Чудовищный колодец, провал в бесконечность, заполненный тьмой тысячи оттенков, самый непроглядный из которых клубился на дне.

На краю этой бездны застыла титаническая фигура – призрак, сотканный из холодного тумана, полный синекрылых мерцающих бабочек-глаз. А там, ниже его, в безымянной глубине, поднимались и ворочались такие тени, перед которыми Аргус казался лишь мотыльком.

– Вот ты и увидела, – донеслось издалека. – Теперь этот взгляд останется с тобой.

– Погоди! – крикнула девушка. Ее несло все быстрее, она уже различала неровные очертания норы. – Как же… я… так ничего и не узнала! Ни про Тартар, ни про Нижний мир…

– Приходи, если сможешь, – прошумел Аргус. – Впереди вечность…

Дженни не расслышала, что еще сказал титан, – она пронеслась мимо стен норы, пронизанных корнями и корешками, и, распугивая жуков, пауков, червяков и прочую мелкую живность, вылетела наружу, как пробка из бутылки.

Ей на спину с обиженным ворчанием приземлился фоссеныш, его когти прохватили ткань блузки и царапнули кожу.

– Ай! – От боли она тут же пришла в себя.

Она рывком села… и быстро-быстро отползла спиной назад обратно к норе. На поляне вокруг сияющего дерева бродили каменные громады. Мощные тела, составленные из замшелых гранитных скал, сбитые из камней руки и ноги, головы – криво посаженные валуны с шапками сухой травы и глаза – пылающие провалы, в которых трепетал, будто в клетке, живой солнечный свет.

«Хумм!» – тяжко ударялись каменные ступни о землю, проминая ее, и из глубины оживших скал доносился глухой прерывистый скрежет.

Чудовища не видели ее. Пока.

– Малыш, иди сюда, – шепотом позвала львенка Дженни. Но он стоял прямо на пути шагающих глыб.

«Откуда они вылезли?! Что это такое?!»

– Сюда иди! Раздавят! – громко шепнула она.

Львенок повернул голову.

– Мне нужно имя! Назови меня по имени! – крикнул он звонким, с легкой хрипотцой, мальчишеским голосом.

– И все-таки ты разговариваешь…

– Мне нужно имя, Джен, – настойчиво сказал львенок. – Иначе мы останемся здесь.

– Так скажи, как тебя зовут! – воскликнула девушка.

Слишком громко – несколько монстров остановились и медленно повернулись к ней.

Глаза их запылали ярче.

– Грхрм… – глухо пробормотал ближайший к ней каменный великан и шагнул вперед. Земля содрогнулась. Его собратья двинулись следом.

– Что значит «грхрм»?! – воскликнула Дженни и быстро полезла в нору.

Львенок заслонил путь чудовищу – маленький и смешной, он вздыбил загривок и громко зашипел.

– Ты что, с ума сошел?! – завопила Дженни из норы.

– Дай мне имя! – звонко крикнул он. – Только ты это можешь! Иначе мы навсегда останемся здесь!

– Да чтоб вы провалились! – Девушка вылезла и поднялась на ноги. – Ты хочешь имя…

Чудовище быстро шагнуло вперед, нависнув над фоссенышем.

– Грхрм! – повторил монстр и придавил ногой львенка – вернее, попытался. Тот успел вывернуться и отскочил в сторону. Но страшный удар каменного кулака вспахал землю и отшвырнул львенка к дереву – второе чудовище подобралось удивительно тихо.

Фоссеныш поднялся и, пошатываясь, отступил к ногам девушки.

«Это все ненастоящее! – твердила Дженни. – Все это сон!»

Тень накрыла ее, но в тени этой не было холодно – сухой и злой жар шел от ожившего гранита.

– Вас нет, вы мне снитесь! – крикнула Дженни в нависшее над ней огромное лицо – безобразную пародию на лицо, которая складывалась из выступов и впадин гранита. Изломанная черная трещина рассекла камень, и оттуда вывалилось тяжкое, полное злобы:

– Человек…

Дженни глубоко вздохнула – как всегда, наступала безвыходная ситуация.

– Да, человек, – холодно подтвердила она с неожиданным спокойствием.

Великан с хрустом сжал кулак, рассыпая мелкую каменную крошку, и воздел его над головой.

Дженни взглянула на львенка, готового метнуться в безнадежной атаке – навстречу любой, самой страшной угрозе.

«Прости меня, малыш. Я так долго не замечала тебя. Твоей преданности и силы, твоей чистоты и ясности…»

Взгляд Дженни струился, как ручей, – неразрывный взгляд, для которого нет тайн, а все есть лишь страницы великой книги. Надо только попросить, и любая загадка раскроется, будто раковина от нежного прикосновения прилива. Не сосчитать песчинки в русле ручья, но поток знает каждую из них.

– Тебя зовут Лас! – прокричала Дженни. – Лас – пламя!

Львенок замер, повел ушами, будто не веря, и… каменный кулак тяжким молотом обрушился на Дженни.

На пути его поднялась рыжая стена, сбила удар взмахом лапы, и кулак ухнул рядом с Дженни. Но та даже не заметила. Девушка не сводила глаз с огромного буйногривого льва, выросшего перед ней. Тело его, вытянутое, поджарое и мощное, пылало красным золотом, а грива пламенела, почти затмевая свет дерева.

– Залезай! – проревел лев. – Нам пора возвращаться!

Дженни проворно вскочила на спину льву и вцепилась в гриву.

«Моему льву! – поняла она с ликующим восторгом. – У меня есть настоящий мадагаскарский лев! Про которого Марко говорил – тот самый, вымерший огромный лев! Ай да малыш!»

– Я Лас! Я пламя! – взревел лев, и ветер заметался в узком каменном лабиринте оживших скал, взметая прозрачные листья и шатая сияющие ветви. – С дороги, тупые тролли!

Великаны попятились, но затем упрямо шагнули вперед, смыкая кольцо.

– Держись крепче! – Лас двумя ударами лап опрокинул ближайших к нему троллей, только гранитные брызги разлетелись из-под лап, и, оттолкнувшись, одним прыжком перемахнул через троллей.

Неповоротливые громады только разворачивались, а лев уже длинными прыжками мчался по темному полю, унося на спине девушку.

…«Тролли?»

Дженни очнулась, когда дерево, нора и чудовища остались позади. Далекий свет ясеня еще дрожал за спиной, едва дотягиваясь до них, а ночь вставала вокруг в своем могуществе. Ночь лежала на полях, ночь пила росу с листов клевера и раскатывала многозвездный ковер над землей. И только пламенногривый лев, мчащийся по клеверному полю, не давал ей окончательно сомкнуть объятия над этим миром.

Дженни держалась за гриву, и языки живого огня пылали в ладонях.

– Лас, – позвала она друга новым именем и почувствовала, как в ней шевельнулось узнавание – это было его настоящее имя. – Лас, ты хотел, чтобы я тебе дала имя… потому что…

– Потому что сам я его не знал, – подтвердил лев. – Только ты могла его отыскать. Подлинное имя дает силу. Ты увидела мою суть, Джен, ты поймала мое имя в ладони и назвала его. И теперь я полон.

– Где мы, Лас?

– Нигде, – ответил лев, перейдя на размеренный бег. – Не бойся, они за нами не пойдут, Джен. Они не в силах уйти от Дерева.

– Как это нигде? Мы же на берегу… – Дженни осеклась. Вокруг не было ничего – не было даже тьмы и звезд, а лишь клубилась серая мгла, и под лапами льва шуршал мелкий сухой песок.

– Куда нас занесло?

– Это место между мирами. Бесконечная равнина, которую невозможно пересечь.

– Лас… но как же тогда мы вернемся?

– Я не знаю, – просто сказал лев. – Только ты можешь нас вывести. А я буду нести тебя, пока хватит сил.

Дженни оцепенела. «Как – опять ей все решать?!»

– Милый мой, как?

– Слушай… – отрывисто бросил Лас. Он все больше разгонялся, и воздух бил Дженни в лицо, выжимал слезу.

– Куда ты летишь? Береги силы!

– Почуяли… – фыркнул лев.

– Кто почуял? Ты же сказал, что за нами никто не погонится! – Дженни судорожно оглядывалась – ей показалось или в тумане, обступающем их, мечутся злые тени?

– Псы. Загонная стая Охотника. – Лев напрягал все силы, он мчался длинными прыжками, вытягиваясь, как пылающая молния, и разговор давался ему нелегко. – Джен, ты должна услышать мелодию. Она выведет.

– Какую мелодию? – Девушка опустила голову, зарылась в сияющие пряди гривы.

«Ничего не хочу знать».

От Ласа пахло свежестью летней ночи и веяло теплом костра, и Джен закрыла глаза, убаюканная ритмом его движения.

«Ничего не хочу делать. Хочу мчаться так вечно – сквозь ничто в никуда и держать в ладонях живое пламя… А там наверху пусть кто-нибудь решает за меня».

Где-то на самом краю сознания кружилась какая-то мысль, нет, просто некое новое чувство – кружилось, вертелось, то отдалялось, то усиливалось, словно кто-то разматывал красную путеводную нить, словно кто-то звенел серебряным колокольчиком и отбивал ритм…

– Лас! Лас, я слышу! – Дженни подскочила, будто ее степлером пришпилили. – Слышу!

– Это хорошо, – повел головой лев.

Туман вскипел, порождая призрачных гончих Охотника.

Два пса, два слепых белых пятна, словно ожившие сгустки тумана, выскочили справа и слева и помчались рядом. Они сходились, метя клыками к горлу льва, и глаза их струили кровавое пламя.

– Держись! – рявкнул Лас.

Он взрыл передними лапами землю и резко бросил тело вправо – навстречу одному из псов.

Дженни тряхнуло – она вцепилась в гриву и зажмурилась. Когда она открыла глаза, пес валялся на серой земле. Черная кровь, дымясь, стекала из разорванного белесого горла, а в глазницах медленно гасли багровые огоньки. Второй, ощетинившись и оскалив зубы, отступал в туман.

– Лас…

– Музыка, Джен, слушай музыку! – оборвал ее лев. – Тянись к ней, и мы найдем путь. Иначе следом за этими псами придет вся стая. И приведет Охотника.

Дженни пробрала дрожь. Ей вовсе не хотелось знать, кто такой этот Охотник и какую добычу он преследует в этой безжизненной пустыне. Она сосредоточилась на музыке, и та зазвучала отчетливей. Кажется, Дженни понимала, в каком направлении надо двигаться.

– Слышу, Лас! Туда!

Лас прыгнул вперед, и Дженни чуть не слетела на землю. Она оглянулась. В молочном вареве, клубящемся позади, разгорались красные огоньки.

– Сколько их? – Лас мчался, и мышцы перекатывались под янтарно-золотистой шкурой, но они будто стояли на месте – вокруг ничего не менялось. Лишь ветер, бьющий в лицо, и песок, вихрем уносящийся назад, показывали, что лев бежит изо всех сил.

– Не знаю… Если по одному глазу считать, то очень много. А если по два, то чуть поменьше.

– Стая пришла. – Лас встряхнулся и припустил еще быстрее, хотя это, казалось, уже было невозможно.

Дженни прижалась к его спине, спрятала голову от набегающего потока воздуха, закрыла глаза и стала слушать. Пальцы ее сами по себе стали выстукивать ритм, пробивающийся изнутри, как тайный ток воды сквозь песок и скалы.

– Только не открывай глаза! – прорычал Лас. – Ни в коем случае не открывай глаза!

Дженни кивнула – музыка заняла все ее внимание. Ей казалось, она уже различает слова, и это слова забытого ею языка, чья память дремлет в крови.

– Razrubili eto drevo, Razrubili eto drevo, na chetyre chasti…

Что-то изменилось. Она сперва не поняла, выбивая всем своим существом рисунок путеводного ритма, но потом почувствовала – ветер! Ветер пах морем и под лапами льва шелестела трава.

– Почти… – хрипло выронил Лас. – Мы почти выбрались, Джен.

Звук наполнил небо и докатился до земли. Глубокий и низкий, он тянулся бесконечно, как тянется тягостный кошмар, от которого нельзя проснуться. Так много скорби и ужаса в этом голосе, что сердце ноет и кости откликаются ему мелкой дрожью…

Дженни обдало морозным холодом. Она невольно открыла глаза.

Луна плыла над полем темного клевера, и Дженни отчего-то знала, что каждый лист здесь из четырех лепестков. И все листы высеребрены ночной влагой, помазаны лунным светом, и легкий ветер гуляет по верхушкам трав…

Девушка оглянулась – безжалостно топча клевер, след в след за пламенногривым львом мчалась Стая белых гончих. А над ними, в небе, пронизанном светом огромной луны, летела кавалькада всадников.

Призраки летели на конях чернее смоли, в изодранных плащах, летели, как сон, как осенняя паутина, как последний вздох умирающего. Они летели – и нагоняли!

Первый всадник, тот, кто возглавлял эту жуткую процессию, поднял рог, и невыносимо ужасный звук вновь наполнил пространство.

Охотник увидел дичь.

И Стая с воем рванулась вперед, охватывая туманными крыльями золотого льва.

– Лас… – Горло Дженни перехватило.

– Я Лас-пламя! – весело откликнулся лев, и грива его вспыхнула ярче солнца, так, что зайчики заплясали в глазах девушки. – Мы успели!

Свет отбросил гончих, и призрачные кони на миг сбились со своего неумолимого шага, и в этот момент поле кончилось – лев оттолкнулся от обрыва и бросился в провал пропасти, на дне которой ворочался многозубый и пенный зверь моря.

 

Глава 7

«Разобьемся!»

Она заполошно замахала руками. Где-то рядом звучал гулкий барабан и чей-то знакомый голос пел песню на незнакомом языке – протяжном, певучем, мягком. Песня качалась, как лодочка на волнах причудливого ритма, – вверх, вниз, вниз, вверх, снова вниз…

«Что это за язык? – подумала Дженни. – Я еще не проснулась?»

Она попыталась открыть глаза, но тяжелые веки слипались. Ее повлекло назад, на постель из клевера и пальто Марко.

Песня и ритм оборвались.

– Тише, тише! – Чья-то рука ее подхватила.

Марко, конечно же это Марко. Он погладил ее по волосам.

– Я еле выбралась оттуда, – прошептала Дженни.

– Джен, что ты видела?

Девушка села.

– Ох… Так сразу не расскажешь. Сначала там было светящееся дерево. Потом из земли вылезли каменные тролли. Потом я провалилась в нору под деревом…

– Древо с сияющими листьями? – напряженно уточнил Марко. – И ты прошла сквозь нору под его корнями?

– Ты как там был, дед. Зришь в корень. Что-то меня шатает…

Дженни еле ворочала языком. Она опустилась обратно на пальто.

– А еще там был Аргус…

– Как Аргус? Титан? Ты общалась с титаном?

– Он грустный, – пробормотала девушка. – В этом месте, под деревом, там темно и одиноко. Мы немного поболтали. Кажется, ему понравилось.

Она зевнула.

– Не надо спать. – Марко деликатно, но настойчиво потряс ее за плечо. – Тебе нельзя сейчас спать.

– Отстань… – Дженни завернулась в пальто, прижала вялого со сна львенка.

– Выпей. – Чашка горячего бульона, которую он почти насильно влил в Дженни, встряхнула ее.

– Ого… – Девушка приподнялась. Тяжелый липкий сон моментально отступил. – Что за варево?

– Потроха черных жаб, перо феникса, сушеная шкурка саламандры…

– Что?!

– Шутка! – Марко завинтил термос. – Просто говяжий бульон со специями. Так ты видела его? Белый ясень с ветвями до небес?

Девушка кивнула.

– А оленей? Прекрасных белоснежных оленей, которые щиплют листву ясеня?

– Нет там никаких оленей. Наверное, их тролли сожрали, – Дженни поежилась. – Они бы и меня прожевали и выплюнули, если бы не Лас.

– Кто?

– Львенок. – Девушка потрепала зверька по плотному загривку. – Он молодец. Не думала, что он такой красивый.

– Ты о чем?

– Все, как ты сказал. Мы с ним разговаривали! Вот как с тобой. А потом он превратился в льва. Или пантеру. Нет, все-таки в льва. У него грива огнем горела, представляешь?

– Так ты дала ему имя? – задумался фокусник. – Там, на Дороге Снов, ты нашла его?

– Ага. А потом мы еле ноги унесли от своры злобных собак-альбиносов и всадников-призраков! В общем, это был самый мощный сон, какой я видела.

– Это был не сон. Ты была на Дороге Снов.

Дженни пожала плечами:

– Какая разница? Кажется, в Магусе просто любят вычурные слова.

Марко пропустил ее реплику, он о чем-то думал. Постукивал пальцами по барабанчику. Дженни этого барабанчика раньше не видела. Бочонок шириной в ладонь и длиной в две. Кожа с необычным рисунком и странным оранжевым отливом.

– Клеверное поле, ясень, тролли и нора, – пробормотал Франчелли. – Тартар и Аргус. Аргус! Подумать только, с первого раза и так далеко забралась.

– Так ты хотел меня в эту нору запихнуть?!

– Конечно, – фокусник был невозмутим. – Первая ступень посвящения в том и заключается. Пройти вратами Нижнего мира и выйти обновленной. Только этого не должно было произойти в твое первое путешествие. В следующий раз тебя надо сопровождать.

– Вот спасибо! – Дженни возмущенно фыркнула. – Я не готова. Только подойди со своим зонтиком!

Фокусник затянул барабанчик в чехол, убрал его в сумку.

– Зонтик больше не нужен. Теперь Дорога Снов всегда открыта для тебя. Она может распахнуться в любую из ночей. Если ты не научишься себя контролировать.

Дженни вздрогнула. Она ляжет спать в кровати, а окажется где-нибудь в Тартаре?

– Вот что я тебе сделала? Зачем ты на мне эксперименты ставишь? К трюку надо готовить!

– Меньше чем через месяц ты столкнешься с самыми отвратительными созданиями, каких только может измыслить извращенная человеческая душа, – ответил Марко. – Я хочу, чтобы ты вернулась живой.

– И как мне поможет кроличья нора и мертвый титан?

Франчелли поднялся, выдернул из-под девушки пальто. Дженни поневоле пришлось встать. Львенок крепко спал, чуть подергивая хвостом. Спасение Дженни далось ему нелегко, так что девушка взяла фоссу на руки.

Они перелезли через стенку и пошли обратно, спускаясь с обрыва по извилистой тропинке. Вечернее солнце простирало на половину неба свои лучи-руки из-за далеких облаков на горизонте, и море казалось чашей янтарного меда, почти недвижимой – лишь мелкая дрожь рябила его поверхность.

Стоял штиль. Воздух был светел и желто-прозрачен.

– Ты помнишь чайку, которую спугнула? – внезапно сказал Марко, когда они уже шли по Марин-драйв, приближаясь к городу.

Дженни неопределенно пожала плечами. Ей не хотелось разговаривать. Она дулась на деда. А еще, если честно, нюхала розы.

Ах, что за розы цвели в Бакленде!

Белые, розовые, бордовые – всех-всех оттенков. Розы-простолюдинки с широкой душой, которые рассыпали свои махровые бутоны. Едва раскрывшись, они уже торопились отцвести, вывернуться наизнанку, отдавая миру свой аромат до последней капли. Розы-аристократки – строгие, стройные, скупо цедящие запах сквозь плотно сжатые лепестки. До последней минуты жизни они сохраняли свой силуэт и «держали осанку».

Но слаще и сильнее всех пах простой шиповник. Его высокие кусты, усыпанные белыми бесхитростными цветами, стояли вдоль дороги живой изгородью.

Девушка задержалась у одного из кустов и, приподняв Ласа, разлегшегося на руках, потянулась за цветком.

Зонтик больно стукнул ее по пальцам.

– Ай!

– Для прошедшей первое посвящение ты удивительно безалаберна.

– Почему?! – возмутилась Дженни. – Я хотела сорвать один цветочек. Вон их сколько!

Фокусник вздохнул:

– Неужели ты ничего не чувствуешь? Взгляни на шиповник. Ты это уже умеешь. Ну же…

Дженни придержала язык за зубами. В словах Марко звучала не просто нотация, но просьба. Важная просьба.

– Кажется, умею, – призналась она. – Только вот не понимаю, как? Раньше все само получалось.

– Обычно начинающим легче привязать ясный взор к какому-нибудь действию, – посоветовал Марко. – Можно тронуть мочку уха, потереть нос или подбородок. Что-то естественное, похожее на обычный жест.

Дженни подумала секунду и нажала пальцами на уголки глаз.

– Отличное решение, – одобрил дед, но Дженни его не слушала.

Ясный взор распахнулся перед ней. Она взглянула мимо шиповника и одновременно сразу на весь куст, объемля его целиком – от темных корней, разбежавшихся по трещинам земли и терпеливо поднимающим сок наверх, по стволу и ветвям, до кончиков темно-зеленых листьев, чьи округлые, зазубренные по краю лопасти шевелил тихий ветерок. И куст запылал перед ней изумрудным огнем. Тот тек и переливался в каждой жилке шиповника, трепетал в бутонах и дрожал в листах. Пламя это было сама суть куста.

– Он живой!

– Ты слышишь, как он поет? – Марко встал рядом и нежно погладил ветку. Та будто качнулась к его руке.

Дженни прикрыла глаза. Удивительно, но изумрудный силуэт по-прежнему пылал перед ней. Она отворила слух: это далось куда легче, чем научиться видеть. Надо было просто слушать, а не слышать. Безмолвная песнь заструилась в воздухе – такая же бесконечная, долгая, терпкая и прозрачная, как аромат шиповника.

– О чем он поет?

– О воде, которая падает с неба, впитывается в землю, собирается в ручьи и реки, течет в море и поднимается паром в небо. О солнце, встающем каждый день и посылающем свое тепло всему живущему на земле. О ветре, приходящем с моря, – соленом и полном дерзости. О ночных туманах, рождающихся в полях, как дыхание Великой Матери – Земли.

Дженни протянула руку к цветку, и тот доверчиво качнулся к ее ладони.

– Так это называется ясный взор?

– Это неотъемлемое качество человека Договора, – сказал Марко. – Ясный взор. Это язык, на котором говорит мир, и мы его знаем. Ты не можешь брать и требовать, как «темники», ты можешь только просить. Но зато твои просьбы будут услышаны. Знаешь ли ты, каких трудов стоило шиповнику вырастить цветок, который ты хотела сорвать? Сколько соков он поднял из земли, сколько ударов ветра и мороза вытерпел, чтобы раскрыть всего один бутон? Если ты хочешь получить цветок, попроси.

Девушка провела ладонью вокруг куста, выбирая, и наконец остановилась возле одного нежного бутона, едва раскрывшегося. Порыв ветра качнул куст. Цветок упал в ее руку.

– Это… – Девушка подыскивала слова, но их не было во всем обширном словаре мисс Далфин.

– Чудо? – скупо улыбнулся Марко. – Да, пожалуй, что и так. Пойдем. А то хозяин дома подумает, что мы решили выкопать его шиповник.

– Кому в голову может прийти мысль выкопать чужой шиповник? – Дженни оторопела.

– Дружок, ты даже не представляешь, насколько богата человеческая природа.

Дорога, пустынная в этот час (впрочем, по окончании туристического сезона Бакленд-он-Си практически вымирал), привела их в город.

На глаза ей попался тот самый флюгер, на котором сидела чайка, когда утром они шли за город. Та самая, «говорящая» чайка, перед которой Марко извинялся за ее поведение. Хотя она ничего и не сделала.

– Так что тогда случилось с чайкой?

– Ты обругала ее, причем довольно грубо.

– Просто палец наставила… – рассеянно заметила Дженни, нюхая сорванный цветок.

– У тебя нет «просто пальцев»! Отныне ты полноправный член Магуса. Ты прошла ритуал Древней Земли, ты выдержала первое посвящение. Каждое твое слово, каждый поступок имеет значение. Я же говорил тебе: у людей Магуса нет магии. Ни огненных шаров, ни молний. Ни проклятий, болезней и порчи.

Дженни подумала, что от пары молний в рукаве она не отказалась бы.

– У Фреймуса монстры и чудовища, проклятия там всякие и весь его колдунский арсенал. А мы, похоже, просто фокусники, стибрившие пару трюков у эльфов. – Девушка закинула фоссу на плечо. Зверюга тяжелела с каждой минутой. – Во сне Лас был прекрасным львом. Грива его пылала. Он со мной разговаривал. А здесь он просто сонный львенок, который отдавил все руки. Вот выбежит на меня какая-нибудь страхолюдина из лаборатории Фреймуса, я ее веткой шиповника сражу?

– Как-то одного бога убили хилым побегом омелы. Я бы не стал недооценивать растения.

– Марко, зачем я зубрила повадки монстров, если у меня нет оружия?

– К чему тебе оружие, если в любое мгновение весь мир готов прийти тебе на помощь?

– Но как? – растерялась Дженни.

Вместо ответа фокусник раскрыл зонт над головой. Девушка зажмурилась – ей совсем не хотелось на Дорогу Снов. Однако Марко решил использовать зонт по прямому назначению – в качестве защиты от дождя.

По небу резво ползли два белых облачка. Дженни хотела съязвить, но внезапный порыв холодного ветра заставил поежиться. Низкие облака наползали с моря, обкладывали небо, закрывали вечерний свет солнца. Долгий раскат чугунным шаром пробежал от края до края неба, гремя и подпрыгивая на воздушных ухабах. Над островом сверкнула молния. Ветер описал круг в небе, веселой метлой прошелся по улицам Бакленда. Пригнул ветви деревьев, захлопал незакрытыми ставнями окон, закачал фонари и колокольчики у дверей. По улице промчалась газета: дикой птицей она металась от стены к стене, будто стучась в запертые двери и прося ее впустить, а после, не найдя приюта, взвилась в почернелое небо и пропала. Вслед за ветром на узкие улочки и тупики Бакленда опустились быстрые сумерки.

– Для стороннего взгляда мы – творцы случайностей, Джен, – повышая голос, сказал Марко. Он придерживал шляпу рукой, а другой старался не упустить зонт – тот настойчиво рвался вслед за газетой. – Мы не создаем чудес, Джен, мы их свидетельствуем. Наша магия – это искусство оказаться в нужном месте в нужное время.

– По-моему, это совсем ненужное время! – заметила Дженни сквозь шум набегающего дождя. – И не нужное место…

И тут дождь их настиг. Сперва тонкие нити ударились в мостовую, высекая брызги, а затем надвинулась серая пелена и через секунду уже ручьи бежали вниз к набережной, к потемневшему морю.

Девушка юркнула под зонт.

– Зачем ты это сделал?

– Что? – удивился Марко.

– Вызвал дождь. Дошли бы до дома, тогда бы и показывал фокусы.

– Джен, я не заклинатель дождя.

– Хватит разыгрывать! Сам же сказал…

– Дождю давно пора было пролиться. – Марко сощурился в грохочущее небо. – Я только попросил его немного поторопиться.

– И ты здесь ни при чем…

– Разве только капельку, – скаламбурил Франчелли. Он передал зонт Дженни и шагнул под ливень.

– Простудишься…

Марко махнул рукой – дескать, пустяки, и Дженни подчинилась – она чувствовала, что дед приготовил еще какой-то аттракцион. Мимоходом она заметила, что на зонте нет зрачков Аргуса – это был обыкновенный черный зонт, каких миллионы во всем мире.

…Так что же, – я могу попросить обо всем? – не понимала Дженни. Они уже поднимались по Черри-стрит, где в конце улицы располагалась их гостиница. Дождь лупил по окнам и асфальту, гремел по крышам и шумел в водостоках.

– Нет. Если ты просишь невозможного, этого не произойдет. Например, чтобы река потекла вспять или дерево отошло в сторону, вряд ли это сбудется. Хотя… говорят, что кое-кому удавалось остановить реку. И потом – за всякую просьбу надо чем-то платить.

– В смысле?

– В прямом. Ты одалживаешь чудеса у этого мира. Значит, должна что-то давать взамен.

– Что я могу дать шиповнику? – поразилась Дженни. – Удобрений?

– А почему бы и нет? – улыбнулся Марко, открывая калитку. – Давай продолжим завтра. Тебе надо отдохнуть.

Дженни и сама чувствовала, что валится с ног. Сгрузила все еще продолжающего дрыхнуть Ласа на стул на кухне (когда проснется, сам к ней поднимется), сняла пальто и повесила на крючок у двери.

Надела тапки. И остановилась.

Пальто и шляпа Марко были сухими. Абсолютно.

«Нет уж, хватит на сегодня чудес, – решила девушка и пошла наверх. – Без фокусов Марко не может».

На середине лестницы она вдруг вспомнила, что еще в этот ненормальный день ее удивило.

– Марко…

– Что, дорогая?

– А что за песню ты пел, когда я проснулась? И на каком языке? И что за барабанчик?

– Это шаманский барабанчик, – объяснил дед, выходя из кухни с сэндвичем. – Их используют, чтобы ввести человека в транс или чтобы указать путь на Дороге Снов. Возвратная песня предназначена для этого же. А пел я на русском.

– На русском?! Ты знаешь русский?! Откуда?

Марко Франчелли – это лучший интернет-магазин накануне Рождества. Никогда не знаешь, какой акции от него ожидать.

– Чтобы твоя кровь откликнулась, – туманно пояснил Франчелли. – Твоя мама была наполовину русской. А ты, соответственно, на четверть русская.

Это добило Дженни окончательно.

– Все, с меня хватит. – Она поднялась в свою комнату и, не расстилая постель, рухнула спать.

«Надо бы расспросить деда завтра о той призрачной охоте и Охотнике с костяным рогом», – расслабленно подумала она, уже уплывая в темноту.

 

Глава 8

Проснулась она поздно. Марко не будил ее, а Лас такой ерундой принципиально не занимался – он пришел среди ночи и спал в ногах.

Дженни лениво потянулась. К счастью, этой ночью ее ни по каким Дорогам Снов не носило. Нет, ей снился самый обыкновенный сон, составленный из обрывков дневных впечатлений, перемолотый в мелкую кашицу.

«Сегодня же суббота! – поняла она. – Выходной. Пол придет. И мы куда-нибудь сходим».

Розалинда Ллойд не оставляла своих попыток завоевать сердце Марко и вела планомерную осаду. Она приносила по утрам блинчики с джемом, развлекала Марко разговорами о климате южной Англии и продолжала использовать внука, чтобы убрать Дженни и остаться с дедом наедине.

Дженни хихикнула. Скорее Луна упадет, чем дед поддастся чарам миссис Ллойд.

«Знала бы старушка, кто такой Марко Франчелли и на что он способен!»

Она вытянула из-под ворота сорочки цепочку с кулоном. Какая же все-таки изящная вещица. С ним она не расставалась с тех пор, как тот смешной человечек… Теодорус, кажется, вручил ей письмо.

Когда они охотились за химерой, ей было не до письма, а после… ей вообще ни до чего дела не было.

«Вот уж не думала, что так буду из-за Калеба переживать, – подумала она. – Если сложить все время их разговоров, сколько они были знакомы в Магусе, и полчаса не наберется. Из которых двадцать девять минут – перебранки и подколки».

Когда Калеб уходил с Фреймусом, у нее было чувство, что она теряет родного брата.

«Это и значит – связь Магуса? – подумала она. – Тогда… как можно изгнать из Магуса? Все равно что руку отпилить».

Она подняла кулон, серебряный дельфин сверкнул в солнечном луче, упавшем сквозь окно. В глазах дельфина блистали голубые камни.

«Это кулон мамы…»

Она не помнила родителей. В памяти не задержалось ничего, только смутный отзвук песен, только чувство теплоты и ласки, окутывающее ее. Она изучала немногочисленные фотографии из архива Марко, и ей казалось, что она узнает свое лицо в чертах красивой женщины с толстощеким младенцем на руках. Белокурые волосы, продолговатый овал лица, нос, губы – это она взяла от мамы. А от папы, худощавого, стройного, обнимавшего маму на фотографии, – глаза. Глаза глубокой синевы, в которых бродили стальные искорки.

«Я совсем их не помню. – Дженни подняла кулон над лицом и стала медленно раскачивать. – Это неправильно. Но что еще хуже, что я… я не скучаю по ним. Неужели я такая бессердечная?»

Она вздохнула.

«Да, это так. Марко меня вырастил, и я его люблю. Но почему-то так легко, когда я гляжу на этого дельфинчика. Как будто мама совсем рядом».

Внезапная мысль пришла ей в голову, и она села в кровати.

Родители погибли, когда в фургон врезался рефрижератор. Водителя отправили в психушку. Он не мог прийти в себя. Только и твердил, что машина вырвалась из-под контроля и сама пошла на фургончик.

«А что, если фуру заколдовали? Могли маму и папу убить? Но зачем?»

Дженни вскочила. Надо показать кулон Марко! Давно пора было это сделать. Она выбрала желтую спортивную кофту с капюшоном, с трудом вытащила из гордиева узла на своей полке очередные гэповские джинсы – с карманами на бедрах, натянула любимые оранжевые кроссовки.

– Эй, соня, вставай! – Она легонько щелкнула львенка по усам. – Скажи что-нибудь хозяйке.

Лас открыл один глаз и так красноречиво поглядел на Дженни, что стало ясно: что в ближайшие часа три он даже хвостом не шевельнет.

– Ну и ладно. Лентяй.

Дженни сбежала по лестнице. На кухне Марко не было, и она постучалась к нему в комнату.

– Погоди, Джен, секунду…

Но она уже распахнула дверь. И остолбенела.

Посреди комнаты стоял большой пластмассовый таз веселого розового цвета. Фокусник закатал пижамные брюки, залез в таз и в тот момент, когда зашла девушка, выливал на голову ведро воды.

– Брр… – Франчелли поставил ведро и бодро начал растираться полотенцем. – Доброе утро.

– Скажи, а зачем ты штаны закатал? – после паузы поинтересовалась Дженни. – Все равно весь вымок.

– Хм… Это вопрос философский. Я бы был благодарен, если бы ты закрыла дверь с другой стороны. Мне надо переодеться.

– Дед, ты меня пугаешь. Ты решил закаляться на старости лет? Не поздновато? И почему ты… хм, в пижаме? Ты себя хорошо чувствуешь?

– Более чем. – Фокусник встряхнулся. – Брысь отсюда!

Дверь сама по себе захлопнулась перед ней. Дженни отчего-то на цыпочках прошла на кухню. Опасливо села на стул.

Стул вел себя, как самый обыкновенный воспитанный английский стул – не прыгал и не резвился, твердо стоял на четырех ногах, и Дженни расслабилась.

День, однако, начинался довольно необычно.

– Еще раз доброе утро! – энергично растирая голову, зашел фокусник. – Что хочешь на завтрак?

– Адекватного деда. Марко, что это было?

– Ведро холодной воды с утра. Очень, кстати, полезная процедура.

– Зачем?

– Просто возвращаю долги, и все.

Дженни с минуту переваривала информацию.

– За вчерашний дождь? – догадалась она. – Ты не вымок вчера и потому решил вымокнуть сегодня?

– Ты уже начинаешь мыслить, как человек Договора, как член Магуса, – обрадовался дед, разбивая яйца в миску.

– Это меня и пугает. – Девушка надолго задумалась.

Уже был доеден омлет с помидорами, пришел черед кофе – корица, зернышко перца, капля меда, а Дженни все размышляла.

– Не держи в себе, спроси.

– Получается, что в чудесах нет смысла, – сказала Дженни. – Если тебя все равно настигает то, чего ты хочешь избежать.

– Плата может быть любой, просто решил немного взбодриться. Но в целом ты права – в чудесах нет особого смысла. Пусть лучше все идет своим чередом.

Дженни решила, что эту мысль она обдумает позже. Было в ней что-то неправильное. Сейчас надо выяснить другой вопрос. А то дед как начнет рассказывать, и она про все забудет.

Девушка расстегнула цепочку, выложила кулон на стол.

– Я вот что хотела показать.

Марко склонился над столом:

– Кулон Эдны! Откуда?

Дженни выложила всю историю появления кулона с самого начала – рассказала про тот жуткий вечер, про странного карлика Теодоруса и конверт из старой бумаги.

– Любопытная история, – задумался Марко. – Этот кулон твой отец подарил Эдне в знак того, что она принимает его фамилию. Красивая вещица, но ничего примечательного в ней нет. Я не видел его после аварии. Как звали того человека?

– Теодорус. И фамилия какая-то очень уж необычная. Докерман. Или Доберман. Или Додупень.

– Ничего похожего не слышал.

Дженни помедлила, но все же задала вопрос:

– Как думаешь, маму и папу… Их могли… убить?

– Это первое, что я проверил, – вздохнул Франчелли. – Но на грузовике не было ничего – ни черного слова, ни порчи, ни сглаза. Знаешь, сколько на дорогах дряни может прилипнуть? А тут – на удивление чистая машина…

– Все-таки автокатастрофа. – Дженни повозила вилкой по тарелке. Не то чтобы ей не хотелось расставаться с гипотезой, но какой-то червячок точил душу.

«Если бы их убили, можно было бы кого-то наказать… – подумала она. – А так… получается, что из-за нелепицы, глупости я лишилась и мамы, и папы. Как же мне плохо без них…»

Она сгребла кулон со стола.

– Ну и что, что он не волшебный, – с наигранной веселостью сказала девушка. – Так даже лучше. До смерти надоела вся эта магия.

– Да ну? – огорчился Марко. – А я как раз хотел тебе после завтрака пару фокусов показать…

– Каких?

– С холодным оружием. Но тебе же надоела магия.

– Да? – Дженни задумалась. – Ладно, еще пару уроков я вытерплю.

– Тогда живо на задний двор. А я принесу ножи.

– Хм, ножи? – Дженни почесала затылок и отправилась на задний двор. Это все-таки не занудная зубрежка и крышесносительные путешествия по Дороге Снов, а старая добрая сталь.

Марко Франчелли озабоченно забарабанил пальцами по столешнице.

Дженни вышагивала по красной гравийной дорожке. Милейший газон с аккуратно подстриженной травкой, аккуратные кусты красных роз по периметру, скамейка в тени арки, густо увитой плющом и ломоносом, рокарий с уже отцветшими камнеломками и раскидистым можжевельником, несколько пальм в кадках – дворик миссис Ллойд был уголком, без сомнения, идиллическим. Сад председателя клуба «Баклендский садовод» не мог выглядеть иначе. Дженни страшно хотелось внести в эту старческую безмятежность немного творческого хаоса. Подобная реакция ее саму удивляла – подумаешь, какой-то сад?

– Тебя тоже раздражает эта красота? – Марко вынес большой фанерный щит с подпорками.

– Ужасно, – призналась девушка. – Почему мне хочется перекопать этот газон?

– Потому что здесь много труда, но мало чувства природы. – Марко, кряхтя, установил щит. – Взгляни. Ведь розы хотят расти не так ровно, плющ хочет перекинуться на забор, а ему не дают, а трава устала от стрижки.

Дженни подумала и согласилась.

– Бедные розы… – Она прошлась вдоль кустов. – Смотри, Марко, она их как по линейке стрижет.

– Вставай к щиту, – Марко закатал рукава. За пояс его были заткнуты метательные ножи: обоюдоострые клинки с кольцом в рукоятке, к которым были привязаны красные ленты. Обыкновенный реквизит, Дженни сто раз их сама метала.

Она подошла к щиту, на котором был выведен черной краской человеческий силуэт.

– Марко, разве у меня такие кривые ноги? – обиделась девушка. – И голова… Это же кочан какой-то!

– Сходство условное, – сухо сказал фокусник. – Работаем!

Франчелли метнул нож – стальной молнией он блеснул на солнце и вонзился в щит сантиметрах в десяти от лица Дженни.

– Стареешь.

– Проба пера. Итак, Джен. Ты спрашивала, какими силами обладает Магус? Гляди на меня, когда я бросаю, и постарайся понять, куда летит нож. Я начну издалека и постепенно буду приближаться к твоему телу. Если я пойму, что ты видишь, последний нож полетит в тебя. Хотя… Он полетит, даже если ты не будешь готова.

– Ты смеешься?

Второй нож с глухим стуком вошел в дерево – уже ближе, в восьми сантиметрах от головы, и красная лента с шелестом коснулась ее лица.

– Марко, слушай…

Третий нож – шесть сантиметров.

Черт, дед будет целить прямо в нее?

Четвертый нож – пять сантиметров. Нет, четыре с половиной. Глазомер у Франчелли был хоть куда. Как и рука.

Дженни привычно нажала на уголки глаз, раскрыла взгляд. С каждым разом ей все легче это давалось.

«Как и в любой тренировке, важно все время практиковаться».

Фигура Марко наполнилась светом его жизни – оранжево-желтым ровным пламенем. Этот огонь бродил по телу, переливался из одного края, иногда выхлестывая пламенные языки за пределы тела. Вот и сейчас – вслед за ножом… нет, опережая его, вытянулась тонкая световая нить. Следуя по ней, нож скользнул сквозь утренний октябрьский воздух серебристой рыбкой.

Стук в дерево. Три сантиметра.

«Вот это да! Так же можно…»

Вспышка, нить, удар. Всего сантиметр от левого виска.

Дженни почувствовала дуновение воздуха от клинка. Следующий нож пойдет уже в ей голову. Она поймала безмятежный взгляд Марко – он будто не ножи в любимую внучку метал, а в дартс играл, – и чуть заметно кивнула.

«Я готова».

Внутренняя вспышка, и огнистая нить протягивается прямо к ней, вонзается между глаз. По ней, как по рельсам, мчится последний нож Марко Франчелли.

Но Дженни просто склоняет голову набок, и нож прибивает ее растрепавшийся локон к щиту.

– Отлично, Джен.

Дженни выдернула нож, освобождая волосы.

– Ты в меня метил!

– Я же обещал. Ножи принеси, мы только начали.

Девушка выдернула второй клинок и, почти не глядя, один за другим метнула их в фокусника. Последний раз она бралась за ножи год назад, но, если с шести лет их метать три раза в неделю, вряд ли забудешь, где острие, а где ручка и сколько оборотов делает нож на расстоянии пяти метров.

Принесла остальные, бегом вернулась к щиту. Сердце ее пело – наконец-то репетиция. Как она соскучилась по цирку!

– Основной принцип ты уловила. Работаем по прежней схеме…

– Да, давай в полную силу, – потянулась Дженни. – Я уже размялась.

Франчелли усмехнулся, чуть промедлил и без предупреждения послал нож в сердце девушке.

Ох! Дженни едва успела увернуться – а Марко-то раньше кидал не так быстро.

– Раньше было представление, – сказал дед.

Следующий нож выпорхнул из ладони, но Дженни была уже готова – она поймала огненную нить его намерения и шагнула в сторону, пропуская мимо клинок. Стук ножей о дерево, вскрики Дженни. Было трудно. Она ошибалась, клинки срезали кончики волос или защемляли одежду. Марко работал как автомат, методично посылая ножи. Только автомат не способен на хитрости, а фокусник постоянно отвлекал ее разговорами, шуточками, резкой сменой цели – то он метился в ноги, а послал клинок в голову, то тянулся к правой руке, а слал нож в левую стопу. Но Дженни уже было не обмануть – она видела его желания, прежде чем нож покидал сухую морщинистую ладонь Марко. А последний нож она перехватила за ленту у основания и послала в ответ.

Франчелли качнулся и неуловимым движением взял клинок из воздуха.

– Молодец. На сегодня все.

– Как все?! – возмутилась разгоряченная Дженни. – Я только-только разошлась!

– Тебе пока рано напрягаться.

Дженни согласилась. Душа у нее пела – она поймала нож на боевой скорости! Магус тоже кое-что может, господин Фреймус! И скоро вы в этом убедитесь.

«Интересно, где и когда дедушка научился так обращаться с ножами? – подумала Дженни. – Он ведь почти ничего не рассказывал о своей молодости…»

– Собери реквизит, дружок. А я отнесу… это. – Марко с кряхтеньем взялся за щит. – Сегодня можешь быть свободна. Считай, выходной.

– Все, Марко, я побежала. – Дженни нетерпеливо, как молодая лошадка, прыгала в прихожей.

– Купи корма Ласу.

– Кошачьего? Он его терпеть не может.

– Можешь собачьего. Решай сама. Для фосс пока консервы не выпускают.

– А давай ему мясца купим? Говядинки? – предложила девушка. – У него вчера, считай, день рождения был.

– Жирно будет, – отрезал Марко. – Кормом обойдется. Дуй на улицу, вон твой кавалер маячит в окне.

– Он мне не кавалер, – вспыхнула Дженни. – А ты жадина, мяса пожалел котику! Берегись, окрутит тебя миссис Ллойд. Пойдешь под венец.

Дверь хлопнула, колокольчик зазвенел, и Дженни Далфин исчезла на улице. Марко нахмурился. Не прошло и минуты, а на половине миссис Ллойд уже послышался шум. Похоже, старушка уже спешила с домашним печеньем и разговорами о погоде. Романтический образ иллюзиониста-итальянца основательно поселился в ее сердце. Марко неслышно подошел к внутренней двери и три раза слегка постучал по замку. Затем начал неспешно одеваться: все то же пальто, все та же помятая шляпа, тот же зонтик. Дверная ручка завертелась. Миссис Ллойд безуспешно пыталась угостить своего постояльца выпечкой.

– Мистер Франчелли…

Фокусник тихо открыл дверь и вышел на улицу.

– Марко… вы там? Не пойму, в чем дело. Кажется, замок заело…

Франчелли спускался в порт Бакленда – небольшой, но все же самый настоящий порт: с доками, пакгаузами, лодочными гаражами и складами. Он шел и даже что-то насвистывал, пока не остановился напротив темного узкого переулка. Поглядел по сторонам и вступил в темноту. Воняло рыбой, чешуей, потрохами, воняло гниющими водорослями и пахло йодом. Запах стоял настолько резкий, что уже переходил грань вони и становился неотъемлемой частью обстановки – как грязь под ногами, как скособоченные мусорные баки и горы мусора, наваленные вокруг них.

В конце тупика, на кирпичном выступе стены, сидел огромный черный кот. Облизываясь, он невозмутимо смотрел на фокусника, и глаза его светились чистейшим изумрудом. Франчелли склонил голову.

– Приветствую, дитя Луны. Я прошу вас об одной услуге – в знак моих прежних услуг, оказанных вашему племени.

Кот прищурился.

– Мне необходимо отправить послание на Ту Сторону. Передайте мастеру Теодорусу Додекайнту, что Марко Франчелли из Магуса Англии ищет с ним встречи.

Кот поднялся, выгнулся черной дугой и прошествовал по выступу. Обернулся, оглядел фокусника еще раз и исчез.

 

Глава 9

Дженни несла в бумажном пакете здоровый кусок свежей говядины. Кормить Ласа всякой химической дрянью она не будет. Он ее спас, а она ему какие-то чипсы подсовывает. Хороша благодарность.

«Будем давать ему только свежее мясо, – твердо решила Дженни. – Что бы там ни ворчал дед. Лас, дикий зверь и должен хорошо питаться».

Пол куда-то отбежал по неотлучным делам, и они договорились встретиться на набережной. Она шла той самой дорогой, по которой бежала в первый раз на пробежку. Обычно Дженни не любила дважды проходить один и тот же маршрут, но в этот раз решила пройтись тем же путем. К тому же город Бакленд предлагал весьма ограниченное число улиц.

«Пусть дорога ведет, – подумала она. – Что за детский сад я себе придумала, в самом деле – никогда не возвращаться той же дорогой? Тысячи людей каждый день ходят по одному и тому же маршруту, и ничего. А автобусы и трамваи? Они вообще всю жизнь по кругу катаются».

По пути она развлекалась – глядела на все, что попадется ей на глаза. Понаблюдала за чайками – сгустками жил и нервов, в чьей крови пел свою прозрачную песню ветер. Поиграла со смешным щенком пекинеса, который прыгал за забором и между делом, потрепав его ушки, подставив руку под горячий язык, узнала, что их у мамы четверо, у него два брата и сестра, что малыша месяц назад ужалила пчела, а вчера он едва удрал от злого соседского кота. Щенок с ней разговаривал – он скулил и повизгивал, но эти звуки складывались для девушки в понятное знание. Видела Дженни и того самого кота – здоровенная рыжая зверюга дремала на каменном заборе. Попадись ему щенок, клочки бы от пекинеса полетели.

«А Лас-то больше» – с гордостью заметила девушка, остановившись напротив котяры.

Кот смерил ее взглядом, поднялся – с расстановкой, не спеша, хорошенько прогнувшись и потянувшись – и сел. Дженни озадаченно поглядела на него. У кота было ДВЕ тени. Одна, как и полагается, падала от солнца. А вторая, призрачная и размытая, лежала совсем под другим углом.

«Может, фонарь в саду? – Девушка огляделась. – Да нет, это не фонарь, это целый прожектор».

Она подошла вплотную к стене, заинтригованная загадочным феноменом. Кот на нее покосился и шевельнул ушами.

– Добрый день, уважаемый кот, – сказала Дженни. – Скажите, а почему у вас две тени?

Конечно, она не надеялась, что кот ответит – как она к нему ни стучалась, высокомерный зверь молчал. Дженни пожала плечами.

«Ну и ладно. – Она пошла дальше. – Тоже мне, герцог Мальборо».

Зверь уже рыщет в болотах. Он ищет тебя, Видящая.

Девушка резко обернулась, но на заборе никого не было.

«Что бы это значило – зверь на болотах? – размышляла Дженни. – И зачем он ищет именно меня?».

Под ногами гравий. Вот и та дорога на холм, а там, за ивовой аллеей, вязовая роща.

Идти туда не хотелось, и Дженни уже было развернулась, но вдруг увидела Пола. Тот сидел в развилке ивы и задумчиво смотрел на небо.

– Привет, ты чего тут сидишь?

– Джен? – Пол улыбнулся, спрыгнул вниз. – Прости, я забыл про набережную.

– Забыл? – Дженни пригляделась. На шее Пола виднелись красные пятна. Такие пятна остаются, когда кто-то очень сильно хватает за шею.

Мальчик поймал ее взгляд. Хмуро поднял ворот, одернул куртку.

– Ну что, идем?

Некоторое время они молча спускались в город.

– Слушай… – начала Дженни.

– Все нормально! – резко повернулся к ней Пол. – Все со мной отлично.

Дженни пожала плечами. По ней, так с ним все было сильно не в порядке, но нельзя помочь человеку, если он сам этого не хочет.

Пол шел, и глаза его искали, что бы такого сломать или разбить. Дженни сама не заметила, как перешла на ясный взор – уже без своего привычного жеста. Пол злился. Он был обижен. Ему было больно. Все это явно читалось в его внутреннем пламени. Дженни хотела бы ему помочь, но не понимала как. Она не знала, что случилось.

– Он опять напился, – мальчик не поднимал глаз. – Отец. С утра пораньше. Вчера пришел из рейса и начал накачиваться.

– Пол…

– Ненавижу этого гада.

Если бы он психовал, было бы понятней. Но Пол говорил с глухой сдержанной злобой, которая глубоко засела в нем. Дженни не знала, что ему отвечать, поэтому просто молчала. Так они дошли до набережной.

Осенний ветер с моря гнал по мостовой обрывки бумаги и мусор. Набережная была пуста. Как и говорил Пол, все агатоведы и кристологи разъехались.

Гордый трактор «Красный Лев» уткнулся тупым носом в бетонные плиты набережной. Мистер Чапли загружал тяжелые канистры в кузов.

Увидев их, механик остановился.

– Пол? Это ж Пол Догерти! Добрый день, мисс…

– Далфин, – поспешила Дженни, пока механик не исковеркал ее фамилию в очередной раз.

– Привет, – без выражения ответил мальчик.

– Твой старик уже в пабе, Пол, – заметил Чапли. – С самого утра. За полицией, значит, послали.

– Ну и что?

Пол безучастно смотрел в море.

– Дело твое, парень, – пожал плечами механик. – Я просто рассказал. Бывайте, детишки. Мне еще солярку отвезти надо на этот чертов остров. Прилив скоро, значит.

Он поставил последнюю канистру в проем между скамьями и захлопнул кузов. Пошел заводить мотор.

В глазах Пола промелькнул злой огонек.

– Ты хотела попасть на остров? – быстро спросил он.

– Ну да…

– Тогда живо залезай!

– Но… – Дженни опешила.

– Другого шанса не будет! – Пол поставил сцепленные руки. – Быстрее, он сейчас уедет.

Дженни раздумывала недолго – оперлась мыском ноги и взлетела вверх. Пол поразился, как легко у нее это вышло.

– Долго ты там?! – Девушка подала ему руку, и Пол вскарабкался на борт.

Мотор затарахтел, и «Красный Лев» под руководством Билла Чапли медленно вырулил на песчаную косу.

Ветер с моря усиливался, и даже Дженни уже различила бы темные облака на горизонте. Но она тряслась в кузове и размышляла на тему: «А зачем, собственно, я полезла на этот трактор?»

 

Глава 10

Последний раз Дженни Далфин пропускала что-то любопытное, когда ей было пять лет. Было это на большой ярмарке, куда цирк заглянул на гастроли. В тот день она не остановилась, увидев веселого щенка спаниеля. Он так прикольно мотал ушами! Но тогда у Дженни была уважительная причина – она гналась за здоровенной бабочкой, сбежавшей (а точнее слетевшей) из коллекции мистера Джуда. Мистер Джуд зарабатывал демонстрациями живых тропических бабочек, и они частенько с ним встречались на разных шоу и праздниках, путешествуя по центральной Англии. О каждом из своих экспонатов Джуд мог рассказывать до бесконечности и до того увлекательно, что посетители забывали обо всем и торчали в павильоне до закрытия ярмарки.

Бабочка была редкая и до того красивая, что Дженни ну никак не могла остановиться и поиграть со щенком. А когда она поймала эту тропическую дуру и вернулась, щен уже куда-то умотал.

Но щеночек был миленький-премиленький, а вот подыскать причину, по которой она валяется на грязных досках в кузове трактора, было куда труднее. С чего вдруг Пол решил устроить ей экскурсию? Да еще столь странным образом?

«Красный Лев», тарахтя мотором, вез их по песчаной косе к острову. Чтобы Чапли их не обнаружил, они легли на пол и закатились под скамьи. Дженни не могла сказать, что путешествие было очень занимательным. Из своего укрытия она могла наблюдать только кусочек неба, навес и грязный бок канистры. «Красный Лев» качало, и канистра с жестяным стуком билась о скамью как раз рядом с головой Дженни. При этом в канистре гулко булькало и разливало свои ароматы дизельное топливо.

В путешествии было настолько мало романтики, что девушка начала уже мечтать, чтобы их поскорее разоблачили и вытащили наконец из-под этих скамеек.

Идея Пола пробраться на остров ей давно не казалась блестящей.

Мотор взревел, «Красный Лев» подпрыгнул на камнях и остановился.

– Быстрее! – Пол выскользнул из-под скамьи. Вытянул Дженни. Пока мистер Чапли обходил «Красного Льва», чтобы открыть кузов, они перелезли на водительское сиденье, спрыгнули на камни и бросились бежать.

Механик их не заметил.

– Стоп! – скомандовала Дженни, когда пристань скрылась из вида. – Передышка пять минут.

Она прошлась, восстанавливая дыхание. Помахала руками, разгоняла кровь, осмотрелась. Да уж, Пол не соврал. Остров был не слишком живописен. Заросшие низкой травой, дроком и бересклетом пустоши. Камни. Несколько домов. Пара сосен. Чайки кружат над дальними скалами. В небе плывут быстрые облака.

Впереди высился белый отель, трехэтажный, с центральной квадратной башней. Возле него на лужайке, под легкой тенью раскидистых сосен, дамы-агатоведы разбили пикник.

– Все ясно, – вынесла вердикт Дженни, обозрев издалека шляпки, сумочки и шезлонги. – Живо побежали обратно, пока Чапли не уехал.

– Ты же хотела посмотреть остров? – удивился Пол.

– Уже посмотрела. – Дженни подхватила его под локоть. – И знаешь, делать тут нечего совершенно. Так что ноги в руки и вперед!

Она рванула с места, увлекая за собой Пола.

Конечно, они не успели.

«Красный Лев» уже отъехал так далеко, что в кузове едва угадывались фигуры людей.

– Эй! – Дженни запрыгала, замахала руками. – Нас забыли! Мистер Чапли! Эй!

– Он не слышит. – Пол сел на бетон причала. – Там мотор грохочет, ты же сама слышала.

– Так что же делать?

Мальчик отыскал щепку, поковырялся в зубах.

– Набери номер деда, скажи ему, что застряла на острове. Он приедет, заберет нас. Попадет, правда.

– Замечательный план! – Дженни уперла кулаки в бока. – Только у меня нет мобильника, и никогда не было. Да, я странная, знаю, можешь не говорить. Лучше достань свой и позвони бабке… то есть миссис Ллойд.

– Прости, – Пол развел руками. – Отец сегодня его отобрал. В пабе, когда я его снимал.

– Что делал?!

– Снимал на видео, какая он пьяная свинья. Чтобы, когда протрезвеет, полюбовался.

Дженни озадаченно помолчала.

– Слушай, все это очень печально, ну, насчет твоего отца. Получается, мы здесь застряли? И надолго?

– До вечера, похоже. – Мальчик поднялся, отряхнулся. – В отеле есть телефон. Позвоним со стойки администратора, и нас заберут.

«До вечера Марко уже весь город переворошит, – подумала Дженни. – Как бы быстрее отсюда убраться?»

– А давай пешком? По песочку до берега? Спорим, тут и мили не будет.

– Полторы сухопутных мили, – покачал Пол головой. – И прилив через час. Мы не успеем дойти, нас смоет.

– А лодки? На острове есть лодки?

– Ты же так сюда хотела…

– А теперь так же сильно хочу обратно.

Мальчик пожал плечами:

– Вроде лодка была. Надо спросить в отеле.

– Отлично! – просияла Дженни. – Тогда побежали в отель.

Пол неохотно поднялся.

– У них, если что, и вертолетная площадка есть, – сообщил он.

– Круто! А причальная мачта для дирижаблей?

Пол фыркнул.

Они поднялись на холм, прошли немного. Небо над островом стремительно темнело, и мальчик с тревогой на него поглядывал.

Когда они добрались до закрытых ворот, ветер с моря уже выжимал слезы. Пол нажал на кнопку громкой связи.

– Да? – недоуменно проскрипел динамик.

– Энн, это Пол. Пол Догерти.

– Пол! – изумились на том конце. – Ты чего здесь делаешь? Мама уехала.

– Как уехала? – оторопел мальчик. – Куда? Сегодня же ее смена.

– Ну… она отпросилась. – На том конце замялись.

Пол помрачнел.

– Ладно, понял. Энн, пусти, а то нас сдует. Шторм идет.

– А ты там не один? Надеюсь, с подружкой?

Пол закатил глаза.

Замок щелкнул, и они торопливо проскочили в калитку.

– Какой шторм? – на ходу прокричала Дженни.

– Вот этот! – Пол махнул рукой в открытое море, куда-то в сторону Франции. Девушка только глазком глянула и тут же припустила вперед.

С моря накатывал черный грозовой вал, от края до края неба. Там, в глубине у самого горизонта, вода будто кипела. И рвалась вверх, в небеса.

– Мама моя! – Дженни залетела за Полом в вестибюль отеля и захлопнула дверь. Вслед ей жалобно постучался в дверное стекло забытый кем-то бумажный зонтик, но ветер тут же подхватил его и зашвырнул под облака.

Отдышалась она только на ресепшене. Пока Пол что-то объяснял администратору, женщине лет пятидесяти с короткими, почти ежиком, темными волосами, Дженни оглядывала вестибюль.

Так близко любительниц творчества Агаты Кристи она не видела. В фойе отеля собралось человек десять дам в шляпках, платьях, с корзинами и ковриками для пикника. Стихия тоже застигла их врасплох – дамы расселись на диванах и креслах и возбужденно обсуждали капризы природы, которая разыгралась уже не на шутку: стекла дребезжали от порывов ветра, отсветы лиловых вспышек молний тонули в сером море.

Косая пелена дождя надвинулась на остров, его струи ударили по крыше, потоком потекли по окнам. Такой, казалось бы, близкий берег Англии и городок Бакленд-он-Си едва проступали в водяном мареве.

«Эдак я и вечером отсюда не выберусь, – озабоченно подумала Дженни. – Надо искать выход».

Она совершенно не собиралась ночевать на острове.

Стеклянная дверь распахнулась, вбежала девушка лет двадцати. Она закрывала голову газетой, уже превратившейся в бесформенную тряпку. С девушки вода лилась ручьем на блестящий пол.

– Господи, Маргарет! – Пухлая пожилая дама в чем-то пышно розовом (Дженни не предполагала, что такие фасоны еще носят) набросила ей на плечи шаль. – Срочно поднимайтесь в номер и примите горячую ванну. Вы же простудитесь.

– Спасибо, миссис Плимптон, – слабо улыбнулась девушка. – Я так и сделаю.

Каштановые волосы, короткое каре, быстрые живые глаза и очень обаятельная улыбка. Средний рост, не слишком хорошая фигура. Маргарет не была красива, но вела себя так естественно и просто, что невольно притягивала доброжелательное внимание. Дженни видела ее всего пару минут, пока та не поднялась к себе в номер, но тоже почему-то улыбнулась.

– Слушай, тебе лучше позвонить деду, – подошел Пол, он был обеспокоен. – Похоже, мы тут застрянем до утра. Энн говорит, что «Красный Лев» вечером не придет.

– Конечно, не придет, – фыркнула Дженни. – Кто же в такую погоду сюда эту колымагу погонит?

– Он просто не проедет, – пояснил Пол. – Прилив, да еще и шторм воды нагнал. Нереально…

– А нет у вас на этот случай какого-нибудь штормового буксира? Чтобы экстренно вывезти с острова, например, человека, которому грозит серьезная опасность.

Пол озадачился:

– Разве что вертолет спасательной службы. Но его надо вызывать, и лететь сюда он будет из Портсмута. А кому грозит опасность?

– Мне. – Девушка поискала глазами свободный диванчик, не нашла и присела на край большого вазона с пальмой. – Марко меня убьет, если я не вернусь домой.

– Не думаю, что это веская причина, чтобы поднимать в воздух вертолет.

– Не сказала бы… А кто виноват? Некий Пол Догерти, которому в голову стукнуло устроить экстремальную прогулку на остров Бург. Ладно, давай наберем гостиницу твоей бабушки. Номер диктуй, экскурсовод…

Дженни пребывала в тревожно-радостном изумлении. Она приняла ванну, закуталась в белый, махровый, мягкий до одурения халат и валялась на кровати.

Все начиналось мрачно, а складывалось на редкость удачно. Во-первых, у Пола в отеле работала мама, и он тут знал каждый закоулок. И его знал весь персонал. Во-вторых, когда стало понятно, что убраться до следующего утра с острова не получится, а Дженни уже примерялась к диванчику в фойе и прикидывала, где достать плед и подушку на ночь, добрая тетенька-администратор Энн дала им с Полом два ключа от служебных номеров.

– Кррасота!

Дженни нащупала пульт на тумбочке, включила телевизор. Плоская панель на стене засветилась. Шел новостной выпуск.

«Пожары в России, наводнения в Китае, загадочная гибель птиц во Франции, разлив нефти в Северном море…» – Дженни выключила звук. Обычный день планеты Земля в руках человечества.

«Первые оставили нам сад, а мы превращаем его в пустыню», – подумала она.

Как хорошо, что у них с Марко нет этого говорящего ящика. Время вечерами течет медленно, размеренно, как летний мед из банки. Темпа ей на тренировках хватает. Хватало…

Больше всего ее удивил дед.

«Алло, Марко, я тайком пробралась на остров Бург и застряла на нем, пока не стихнет буря…»

И что же в ответ? Нотации, распекания, лед и металл в голосе? Да ничего подобного. Марко поинтересовался, как они оказались на острове, где будут ночевать, когда планируют возвращаться и не понадобятся ли ей деньги, чтобы расплатиться за номер. После чего пожелал хорошего отдыха и отключился. Конечно, Марко нельзя было назвать самым заботливым дедом, он всегда придерживался линии самовоспитания. Не стремился обрезать Дженни, как садовник, а скорее как лесник давал ей расти в том направлении, куда ей рослось. То, что он чуть заметно, но точно направлял ее рост, Дженни по юности лет и недостатку опыта не замечала. Однако дед всегда знал, где она, с кем и что делает, и всегда обозначал четкую границу неприемлемого поведения, которую нельзя переходить. А сейчас…

По шкале «возмутительности» их с Полом выходка тянула на семь из десяти. Однако дед промолчал. Не нравилось это Дженни, она чуяла подвох. К тому же…

«Держи рот закрытым, а глаза открытыми», – сказал фокусник на прощание.

«Дед, ты опять… – Дженни лениво разглядывала обои, по которым плелась бесконечная цветочная лоза. – Опять что-то задумал?»

Капли стучали по стеклу, ветер подвывал в каминной трубе: отель был начала прошлого века, и в номерах стояли настоящие камины.

«Горничная, ланч в десять, крокет на лужайках, чтение в шезлонгах, укрывшись пледами, неторопливые разговоры о политике, спицы в руках старушки-экономки и коварный убийца, скрывающийся среди постояльцев…» – Она начала задремывать, и в памяти стали всплывать детали классического английского детектива. После разговора с мистером Чапли Дженни все же пролистала «Десять негритят».

«Жуткаааая…ав…ыыыстория». – Она широко зевнула.

В дверь постучали. Дженни со вздохом поднялась.

«Кого там принесло?»

– Привет! – Пол проскочил в номер. – Я на секунду. Скажи, у тебя, случайно, нет… – Он стремительно оглядел номер, безошибочно вычислил мини-бар и распахнул дверцу. Разочарованно выдохнул и закрыл.

– Жажда замучила? – Дженни хихикнула.

– Ну, типа того…

– Там газировки полно, чего не взял?

– Не люблю. – Пол сел на кровать, пощелкал пультом. – В нос эти пузырьки шибают.

– Ладно тебе, ты пиво искал. Искал-искал, глаза не отводи.

– А ты откуда знаешь? Сама, наверное, тоже посмотрела.

– Ну да, я оттуда пепси вытащила, – кивнула Дженни. – И потом, когда… хм… молодой человек врывается в номер к девушке и кидается к мини-бару, мотивы его ясны и прозрачны. Как роса на камнях.

Пол прибавил громкость.

– …шторм, пришедший этим вечером на побережье Девона, вызвал незначительные нарушения в подаче электроэнергии. Также жители графства сообщают об обрывах проводов, нарушениях связи, а в городе Бакленде-он-Си мощный прилив унес в море местную достопримечательность – морской трактор «Красный Лев». По прогнозам синоптиков, шторм продлится еще не менее двух суток. К другим новостям…

Пол выключил телевизор.

– Как у тебя это получилось? – после долгого молчания поинтересовалась Дженни. – Нарочно ведь не придумаешь…

Мальчик развел руками, изобразил на лице деятельное раскаяние пополам с искренним недоумением. Вышло довольно странное зрелище.

– И что теперь? Как нас будут забирать?

– Лодками, – пожал плечами Пол. – Когда шторм стихнет. Вертолетами. Можно разобрать отель и соорудить плоты. Или…

– Достаточно, – оборвала Дженни список вариантов спасения. – Скажи, а от голода мы не умрем? Или от холода? Если провода обрывает…

– У отеля свой дизельный генератор. Помнишь, Чапли как раз топливо привез для него. К тому же каждый номер можно топить по старинке, дровами. – Пол кивнул на камин. – Паркетом, если что. А продуктов в холодильниках на полгода хватит.

– В общем, нам ничего не угрожает, кроме скуки, – подытожила девушка. – Еще и кристологи эти… Хотя они забавные. Давай-ка прогуляемся по отелю. Брысь отсюда, я переоденусь.

– Так, значит, твоя мама здесь работает?

– Да, администратором, как Энн. Сегодня ее смена, но из-за отца она уехала…

– Слушай, а почему твой папа пьет?

Пол пожал плечами.

– Не знаю. Не хочу думать про него. Давай я тебе пожарный выход еще покажу? А, закрыто. Пойдем, у Энн дубликат ключей возьму.

Однако в фойе не было ни души. Даже Энн куда-то пропала. Пол искал ключи, Дженни прошлась по фойе. Почитала информационный стенд у входа.

– Смотри, Пол, у них сегодня финал.

Дженни с выражением огласила:

– «Уважаемые члены клуба. Сегодня состоится финал конкурса детективных историй «…И тогда она закричала» и оглашение победителей. Напоминаем, что помимо призов чемпион получит звание «Мастер нераскрываемых убийств».

– Страшные люди, – хмыкнула Дженни. – Мастер нераскрываемых убийств, это же надо придумать. Пол?

– Энн нигде нет, – озабоченно сказал он. – И ключей тоже.

– А остальной персонал?

– Сегодня финал конкурса…

– Я прочла, в курсе.

– На это время клуб полностью арендует отель. По условиям контракта в ночь финала в отеле остается только дежурный администратор. Все остальные приезжают следующим утром.

– То есть из персонала одна Энн? – поразилась Дженни.

– Вообще на всем острове, кроме членов клуба, только администратор. Эти тетки каждый год так делают.

– Зачем?! Что они тут одни вытворяют? Шабаш устраивают? Жаб целуют? Зелья и яды варят?

Пол пожал плечами:

– В прошлом году мама дежурила. Говорит, просто сидели в Круглой комнате, что-то долго обсуждали. Она им чай носила, а они ругались, размахивали бумажками. Выясняли, наверное, кто из них этот самый…

– Мастер нераскрываемых убийств! – звучно повторила Дженни.

– Точно.

– Но тогда нас здесь не должно быть, – поняла девушка. – Ты же знал, что сегодня финал. Зачем же ты меня сюда потащил?

Пол смутился.

– Хотел Чапли насолить… за его слова. Маму повидать… Остров показать тебе. Не знаю, в общем. Потащил, и все.

– Мотивы его были неясны даже для него самого, – заключила девушка. – Но мы же нарушаем контракт клуба с отелем?

– Наверное. Но Энн как-то договорилась. Не выгонять же нас на улицу.

Дженни посмотрела в окно. Фонари у входа разгоняли темные холодные сумерки, но свет их быстро гас, и дальше, везде и всюду, бушевал во тьме шторм. Ночь прилипла к стеклам пустых номеров и нехотя отступала, когда туда входили люди и включали свет.

– Спасибо, Энн, за твое доброе сердце. Но куда же ты пропала?

– Посмотрю в котельной, – решил Пол. – Подожди здесь?

– Ага, – Дженни с охотой кивнула. – Что там интересного, в котельной? Котлы, надо полагать. То ли дело пустое полутемное фойе отеля во время шторма на острове, где собрались любители загадочных убийств. Самое безопасное место, ага. Конечно, Пол, я с радостью останусь в этом фойе и узнаю, почему на заднем плане играет тревожная музыка!

Мальчик повернулся к служебной двери:

– Договорились.

– Это был сарказм, между прочим, – сказала она вслед мальчику.

Тот, конечно, ее уже не слышал. Спешил в котельную.

Дженни выбрала самое дальнее кресло в самом дальнем углу, разулась и забралась туда с ногами. Никаких убийц она не боялась, но отчего же не поддержать мрачную атмосферу. Если она будет сидеть тихо, ее мало кто заметит. Люди легче замечают движение, чем покой, как говорила Эвелина.

«Самый нераскрываемый убийца – это я, ха-ха!»

Дженни сидела, положив голову на колени. Поерзала. Переложила голову на другое колено. Снова поерзала.

Душегубы не торопились пробежать мимо, теряя улики. Жертва с кинжалом в спине не падала перед ней на ковер и не шептала холодеющими губами имя преступника.

Тихо. Темно. Скучно.

Девушка не заметила, когда начала дремать. Что-то сдвинулось в воздухе, по-иному легли тени, и темнота в углах ожила, потянулась к ней, окутала своим призрачным покрывалом.

«Меня нет, – подумала она сонно. – Я спряталась в тенях. Рас-тво-ри-лась».

Дженни плыла в сумерках, и шторм убаюкивал ее своей дикой мелодией.

Еще немного, и она оторвется и поплывет все выше и дальше, по Дороге Снов, по тропе Магуса…

Шаги, приближающиеся голоса.

Она с вялым любопытством прислушалась. Приоткрыла глаза, все еще большей частью сознания оставаясь там, в тенях и ветре.

– Это большая ошибка, Кэтрин!

– Это большой шанс, Дебора.

Фойе быстрым шагом пересекли двое. Полная женщина с пухлыми руками и короткой стрижкой, в розовом, взбитом, как крем на торте, платье. И худая, высокая дама с высокой прической. Остановились у стойки администратора.

Дамы тихо, но бурно спорили.

Полную женщину Дженни уже видела – это была миссис Плимптон, которая подала шаль той милой девушке Маргарет. Кэтрин Плимптон, очевидно.

– Ты не можешь решать за всех!

– Разумеется. Только остальные все равно поддержат меня, ты же знаешь. – Дженни почему-то казалось, что миссис Плимптон улыбается. Такая вкрадчивая, противная интонация…

– Ты не должна была стать председателем, – повысила голос Дебора. – Ты погубишь наш клуб.

– При всем уважении, Дебора, выбрали все же меня, а не тебя. Как бы досадно это для тебя ни звучало. Я подниму авторитет нашего клуба на небывалую высоту. Это большой шанс для всех нас.

– И большие деньги для тебя…

– Дебора, это крайне безответственное заявление, – с холодом сказала Кэтрин Плимптон. – Завтра, после объявления результатов конкурса, я поставлю вопрос о приостановлении твоего членства в клубе.

– Отлично! – фыркнула Дебора. – До завтра. У меня тоже есть что сказать!

Она развернулась и ушла.

Миссис Плимптон хлопнула ладонью по стойке.

– Еще угрожает мне! Хорошо же! Да куда подевалась эта Энн?

Председатель выкатилась возмущенным шариком из фойе.

Дженни не хотелось двигаться.

«У всех какие-то проблемы, – подумала она. – Вот и у меня тоже. Останусь здесь – засну в кресле. Куда пропал Пол?»

Она не успела еще решить, уходить ей спать или дождаться Пола, когда в фойе снова заглянули участники съезда агатоведов.

На сей раз это были та самая Маргарет и еще одна молодая девушка. Хрупкая и бледная, с заплаканными глазами, она шла, а Маргарет придерживала ее за плечи.

– Эмили, может быть, все обойдется? – Она усадила ее на диванчик. – Ты же знаешь, часто врачи ошибаются.

Эмили судорожно кивала, прижимая ладонь к губам.

– Наверняка есть какое-то лечение…

Эмили всхлипнула:

– Маргарет, я никогда не достану таких денег. Там сразу нужно выложить десять тысяч, иначе мама скоро… она… – Девушка не договорила, разрыдалась.

Маргарет гладила ее по спине. Дженни стало неловко, она подсматривала за чем-то очень личным, за настоящей трагедией. Но уйти не могла – ее бы заметили, а это еще более неприлично, чем просто подслушивать. Ее спас Пол вместе с еще одной женщиной (и почему среди любителей творчества Агаты Кристи нет мужчин, удивилась Дженни).

– Маргарет, Эмили! – воскликнула женщина. Она была похожа на мисс Плимптон, как одна половина яблока на другую. Те же два подбородка, та же стремительная пыхтящая походка.

– Что вы тут… Что-то случилось?

– Да, это личное, – коротко ответила Маргарет. – Пойдем в номер, Эми.

– Маргарет, вы не видели Энн? Администратора?

– Нет, Мэри. – Маргарет оглянулась на лестнице, покачала головой. – С вечера не видела.

– Куда же она запропастилась? – озаботилась Мэри Броуди. – Ладно, Пол, спасибо за помощь. У тебя, наверное, дела, иди…

Мальчик кивнул, неуверенно оглядел фойе.

– Джен?

– Я здесь. – Девушка выпростала затекшие ноги, потянулась.

– Я тебя вообще не заметил, – признался Пол, рухнув в соседнее кресло.

– Не ты один. Какие новости?

– Не можем найти Энн. Завтра, как буря стихнет, прилетают телевизионщики, нужно уже готовить площадку.

– Телевизионщики?

– Ага. Миссис Броуди, тетка, с которой я пришел, рассказала, что клуб заключил или собирается заключить контракт с телекомпанией. Хотят снимать какое-то детективное реалити-шоу.

– Было бы что снимать! – фыркнула Дженни. – Скука скучная.

– Да все равно, – поджал плечами Пол. – Энн куда-то подевалась, а с ней и оба комплекта ключей.

– Куда здесь можно спрятаться?

– Не знаю. Я обыскал весь отель, даже на улицу выходил.

Мальчик провел по влажным волосам.

– Ее нет нигде.

– А позвонить на сотовый?

– Сейчас финал конкурса…

– Меня начинает пугать эта фраза, – заметила девушка.

– По условиям контракта на одну ночь в отеле не должно быть никаких мобильных телефонов. Все они убираются в сейф. А код от сейфа знает старший администратор.

– То есть Энн? – уточнила Дженни.

Пол кивнул.

– Слушай, а они точно не работают на Северную Корею? Сливают им наши секреты писания детективов? Не заседание клуба агатоведов, а совещание на Даунинг-стрит.

– Давай уже спать. – Пол зевнул. – Завтра все узнаем. Не наше это дело, пусть сами разбираются.

Дженни хотела призвать к его любопытству, предложить засунуть веснушчатый нос в загадочную тайну и таинственную загадку, но поняла, что ей тоже смертельно хочется спать.

– Пошли, – махнула она.

 

Глава 11

Дженни проснулась от женского крика. Кричали этажом выше, и в голосе звучал отчетливый испуг.

– Зачем же так орать… – Дженни разлепила глаза.

Вчера до полуночи она смотрела телевизор. Попала как раз на кулинарное реалити-шоу. Никогда бы не подумала, что на кухне кипит не только суп в кастрюлях, но и такие страсти.

«Эти ребята из телевизора могут снять даже листопад так, что тот будет драматически смотреться. Может, и на этих детективных тетушек свалятся деньги, слава и почет».

Потом Дженни долго не могла заснуть. Ей казалось, что в дымоходе камина кто-то копошится и сыпет угольную пыль и сажу вниз. Только она задремала, как начали орать под ухом:

– Сюда, скорее! Маргарет, Дебора, Мэри, Надин, все просыпайтесь! Быстрее!

Дженни поняла, что произошло нечто необычное.

«Похоже, этот день будет интересней», – решила девушка. Однако она еще не подозревала, насколько.

Когда она, быстро умывшись и на скорую руку расчесавшись, поднялась на второй этаж, у одного из номеров толпились все члены клуба. Все пять человек, кроме председателя клуба миссис Плимптон. Судя по всему, именно она была внутри.

– Кэт, ты в порядке? Как ты себя чувствуешь? Открой дверь, Кэтрин! – Миссис Броуди ожесточенно дергала дверную ручку.

– Я заглянула в замочную скважину, а там рука на ковре… – взволнованно рассказывала хрупкая белокурая девушка. – С ней что-то случилось…

«Эмили, – вспомнила Дженни. – Это она плакала вчера».

Дамы разом загалдели:

– Нужно позвать администратора!

– Да где она, пусть откроет дверь!

– У Кэтрин слабое сердце, вдруг это приступ…

– Надо позвонить, нам нужен вертолет…

– Да, но все телефоны в сейфе…

– Где администратор? Администратор!

– Ее нигде нет. – Мэри Броуди отступила от двери, поправила воротник. – Со вчерашнего дня.

– Что?

– Как это нет?! Что за безобразие!

– Вот это сервис…

– Надо ломать дверь, – миссис Броуди была решительна. – Если это приступ, медлить нельзя.

– Да, но… – Дамы переглядывались. Навыками взлома они явно не обладали, даром, что каждая на бумаге не одну сотню человек загубила.

– Пропустите, пропустите… – Дженни увидела Пола. А еще здоровенный пожарный топор в его руках.

– Наконец-то. – Миссис Броуди повелительно указала на дверь. – Ломай немедленно.

«Что, серьезно? – изумилась Дженни. – Он так вот долбанет по двери?»

– Пол, ты правда думаешь, получится?

– Отойди в сторону, Джен, щепки могут тебя поранить…

«Господи, сколько важности!»

Дженни хихикнула и отступила.

Женщины разошлись. Мальчик с усилием воздел топор над головой и с размаху вогнал его в дверной косяк.

Дамы ахнули.

– Направление верное, – осторожно заметила Дженни. – Небольшой недолет.

Пол бросил на нее выразительный взгляд и снова поднял топор. Второй удар снес дверную ручку.

– Теперь точно не открыть, – продолжала резвиться Дженни.

– Не стоит мешать мужчине, когда он совершает подвиги. – Кто-то мягко тронул ее за локоть.

Девушка оглянулась. Это была Маргарет.

– Видишь, как он старается. – Голос у нее был певучий, а улыбка мягкой. – Между прочим, для тебя.

– Для меня? – поразилась Дженни.

Маргарет мелодично рассмеялась, и слабый запах роз окутал Дженни. Ее пальцы чуть уловимо пахли розами.

– Конечно же, для кого еще. Думаешь, его интересуют такие старушки, как мы?

Красный, как вареный лангуст, Пол выдергивал застрявший топор. На его беду, двери в отеле были старинные, из натурального дерева.

Дженни провела ладонью по лицу, украдкой нажала на уголки глаз. Ясный взор оживил окружающий мир, наполнил его смыслом, цветом, огнем. Дженни не знала, как она может помочь Полу, но решила все же попробовать.

Дверь – теплый прямоугольник плотной древесины, в котором еще жила память о солнце, шумящей кроне и движении соков от земли. Синий контур замка. Пол… в нем бился желтый с алым огонек. Тяжелый пожарный топор над головой.

Дженни вздрогнула, когда увидела нить его намерения – точно так же, когда Марко метал в нее ножи. Пол целил в замок, но топор был слишком тяжел.

«Промахнется, – поняла девушка. – Сейчас центр тяжести сдвинется, и кисть у него уйдет в сторону…»

Мальчик с натугой поднял топор…

– Пол! – громко крикнула Дженни. Он вздрогнул и невольно обернулся. Топор сместился, и удар пришелся точно в замок. В двери что-то лязгнуло, затрещало, и она нехотя открылась.

– Что, я… – Пол оглянулся, утер лоб. – Как…

– Есть! Классно ты ее!

– Ну да… есть немного.

Миссис Броуди протиснулась в щель.

– Кэтрин, что с тобой? Господи! Помогите! Быстрее!

Женщины столпились вокруг миссис Плимптон, лежащей возле камина. Дженни заглянула в номер.

– Она не дышит… Пульса нет!

– Срочно врача, надо вызвать врача.

– Да как? Телефонов же нет?

– Внизу, на стойке администратора есть.

– Быстрее! – Миссис Броуди поняла глаза и увидела в дверях Дженни.

– Беги, звони в полицию, вызывай «Скорую». Да не стой столбом!

Девушка сорвалась с места.

Она пролетела коридор, спустилась по лестнице, подбежала к стойке.

«Эта толстушка мертва?!»

В голове не укладывалось. Вчера же еще так бодро выясняла отношения с этой, худой Деборой. А теперь лежит наверху.

Телефон молчал. Дженни нахмурилась, постучала по рычагу, понажимала разные кнопки. Безрезультатно. Она выдернула и снова вставила шнур.

Тишина.

Когда Дженни поднялась наверх, женщины все еще растерянно толпились вокруг тела.

– Ну что? – вскинулась миссис Броуди.

– Не работает. Нет сигнала.

– Что?!

– Невозможно. Ты что-нибудь неправильно сделала.

– Да. Здесь старые телефоны, может, не так набрала, – разом закивали женщины. – Пол, сходи, позвони. Ты же все тут знаешь.

Дженни пожала плечами:

– Бесполезно. Но ты сходи.

Девушка прислонилась к стене. Что делать дальше, она не очень понимала. Творилось что-то странное. Неработающий телефон на случайность не спишешь. Неужто миссис Плимптон… Дженни отогнала от себя бредовую мысль.

Убийство в закрытой комнате, на съезде любителей Агаты Кристи, в отеле на острове? Нет, это уж слишком.

В номере стоял запах роз.

«Почему розы? – Дженни была озадачена. – Смерть пахнет розами. Что за бред?»

Вспышка ударила по глазам. Дебора Уайт обходила комнату и на карманную мыльницу старательно фотографировала обстановку.

– Дебора, что ты делаешь? – раздраженно спросила Мэри.

– Сохраняю детали с места убийства. Отойди в сторону, ты мешаешь.

– Какого убийства?! – воскликнула Мэри. – О чем ты?!

На пороге появился Пол. Покачал головой в ответ на взгляд девушки.

– Телефон не работает! – громко объявил он.

Члены клуба были в смятении.

– Пол, дорогой, ты уверен? – Миссис Броуди поднялась от тела председателя клуба.

– Нет сигнала в линии. Простите, миссис Броуди, мы никого не можем вызвать.

Мэри Броуди побледнела, глубоко вздохнула.

– Хорошо, – сказала она с чувством. – Давайте держать себя в руках.

Дебора нервно улыбнулась.

– Не вижу повода для смеха, мисс Уайт.

– Да уж смешного мало! – с неожиданной злобой сказала Дебора Уайт. – Разве вы не видите, что ее убили?!

Мисси Броуди выразительно усмехнулась:

– Такой глупости я…

– Разумеется, – оборвала ее Дебора. – Это все случайности. И пропажа администратора, и неработающий телефон, и тело в закрытой комнате, и шторм…

– Ну уж шторм не записывайте в вашу теорию заговора.

– Шторм лишь облегчил замысел убийцы…

– Хватит! – оборвала ее Броуди. – Поскольку я являюсь заместителем председателя клуба, то прошу всех собраться в Круглой комнате.

– А Кэтрин… как же? Мы ее так оставим? – всхлипнула Эмили.

Миссис Броуди решительно сорвала одеяло с кровати, накрыла тело.

– Оставим до приезда «Скорой». Нам его не поднять. А теперь всех прошу в Круглую комнату. Вас, молодые люди, это тоже касается.

– Нас? – Пол с Дженни переглянулись.

– Всех! – отчеканила Мэри Броуди и твердым шагом вышла из номера.

– Что такое Круглая комната? – шепотом поинтересовалась Дженни у Пола, пока их процессия шествовала по третьему этажу.

– Небольшой зал для совещаний, конференций, концертов. Под башней, – так же шепотом ответил Пол. – Сейчас все увидишь.

Миссис Броуди оглядела собравшихся – пять членов клуба и двое детей, случайно пробравшихся на остров, и отпила глоток из пузатой бутылочки с минеральной водой. Миссис Броуди давно тревожила изжога, и доктор прописал ей курс минеральных вод.

– Прошу внимания. – Она постучала пишущей ручкой по ребру бутылочки.

Звон поплыл над Круглой комнатой.

– Вы все знаете, что случилось…

– Да уж.

– В чем дело, зачем мы здесь собрались?

– Чтобы все обсудить и понять, как действовать дальше, – пояснила Мэри Броуди. – Например, дорогая Дебора уверена, что Кэтрин пала от руки убийцы.

– А вы уверены, что это сердечное, – поднялась Дебора.

– У Кэтрин было слабое сердце, все это знали.

– Пока вы хлопотали вокруг нее, я осмотрела комнату. Она приняла все необходимые лекарства. Я давно знаю Кэтрин.

– Могли не подействовать, – вполголоса отметила Маргарет. Она сидела рядом с Дженни, в глубоком кресле возле выхода. Поймав взгляд Дженни, она тепло улыбнулась: – Бывает и так. Тебя как зовут, милая?

– Дженни. А вас Маргарет, я знаю.

– Я хочу обратить ваше внимание, что случайности складываются крайне удивительным образом, – продолжила Дебора Уайт. – Шторм. Исчезновение администратора. Смерть Кэтрин. Отключение телефона. Наконец, на наше закрытое заседание пробираются дети…

– А мы здесь при чем? – возмутилась Дженни. – И вовсе мы не дети…

– Каждая из случайностей по отдельности объяснима, но все они образуют загадочное сочетание.

– Господи, мисс Уайт, да нет ничего таинственного, – возразила Маргарет. – Шторм – это стихия, и людям она неподконтрольна. Телефон наверняка оборвался из-за порывов ветра. Джейн и Пол просто шалили. То, что случилось с Кэтрин, – ужасно, но объяснимо. У нее были давние проблемы с сердцем. Единственное, чего я не понимаю, – куда могла подеваться Энн. Вот это загадка.

Дебора помолчала, обдумывая ответ.

– Я Дженни, – вклинилась в паузу девушка. – Не Джейн.

– Прости, милая. – Маргарет улыбнулась, и Дженни прямо обдало теплом. – Я увлеклась и немного перепутала.

– Все? Есть еще гипотезы? – поинтересовалась миссис Броуди.

– Маргарет, это неубедительно, – возразила наконец Дебора. – Как ты сама признала, куда подевался администратор, мы до сих пор не знаем. Один этот факт ставит под сомнения все остальное. Положение дел таково: мы заперты на острове без связи и среди нас скрывается убийца.

По залу прошел гул.

– Мы заперты – это верно. Но с чего ты взяла, что Кэтрин убили? – парировала Мэри. – Нет никаких следов насилия.

– Среди нас нет медиков. Ее могли отравить, сделать инъекцию, просто довести до приступа. Но есть веский довод. Исчезло ее кольцо.

– То простенькое старое кольцо? – вспомнила Мэри. – Из серебра?

– Да, старинная вещица. – Дебора торжествующе оглядела зал. – Она с ним не расставалась. Его нет.

– Как же его сняли? – Мэри покачала головой. – Кэт говорила, что не может его стащить.

– Использовали какое-то масло, – пояснила Дебора, – розовое, вероятно. Да, и не стоит забывать о премиальном чеке – в этот раз приз составлял десять тысяч фунтов.

– Десять?! – Эмили вздрогнула. – Не пять?!

– Вы были не в курсе, мисс Роуз? – Острый взгляд Деборы Уайт уколол девушку.

– Нет… – Эмили растерянно теребила в руках платок.

– Десять тысяч. – Дженни повернулась к Маргарет: – Это же куча денег!

– Не очень большая, но куча, – согласилась та. – Да еще чек на предъявителя – кто угодно может получить по нему деньги. Правда, никто не знает, где же тетушка Кэт держала чек.

Молчание повисло в Круглой комнате.

Даже Пол погрустнел, одна Дженни жизнерадостно всех разглядывала. Ей-то бояться нечего – она точно не убивала миссис Плимптон. Правда… Дженни стало не по себе. Если это так, то любая из этих женщин может оказаться убийцей.

Дженни взглянула на Маргарет. Даже она, с ее невинной светлой улыбкой. Даже ее подруга Эмили…

Девушка вздрогнула. А ведь вчера Эмили говорила, что ей нужны деньги!

– Классическое убийство в запертой комнате, – покачала головой миссис Броуди. – Ключ был на столике у кровати. Надо же…

– Именно это меня окончательно убедило в том, что это убийство, – подтвердила Дебора. – И совершил его кто-то из членов клуба. Все сделано нарочито в нашем духе.

– То есть мы вне подозрений? – уточнила Дженни. – Спасибо, стало легче.

– Вы могли помогать – играть какую-то роль, – поджала губы Дебора. – Играть роль сообщников.

– Вот еще! – фыркнула Дженни. – Я вам так скажу…

– Дженни… – подергал Пол ее за руку. – Хватит.

– Ни у меня, ни у Пола не было никаких причин убивать миссис Плимптон, – Дженни не собиралась останавливаться. – А вот у вас?

Дебора побледнела, выпрямилась – прямая, звенящая от возмущения.

– Какая наглость!

– Но ведь вы вчера с ней спорили?

– А ты откуда… – Мисс Уайт остолбенела.

– О чем спорили? – подобралась Мэри Броуди.

– О телепроекте, – неохотно сказала Дебора. – Я отговаривала ее. Говорила, что это большая ошибка. Но она не согласилась.

– Ага, и разошлись вы очень недовольные друг другом, – добавила Дженни. – Она, кажется, хотела вас исключить.

– Я Кэт знаю дольше, чем вы живете на свете, мисс, – поджала губы Дебора Уайт. – Мы часто спорили, ожесточенно спорили. Бывало, что вообще прекращали общение. Но убивать…

Она оскорбленно замолчала.

– Но получается, что у вас тоже были причины, – настаивала Дженни.

– Перестань! – еще раз дернул ее Пол за рукав.

– Да чего ты? – Дженни изумилась, повернулась к нему: – Нас обвиняют, а мы молчать будем?

– Вас, положим, я не знаю, мисс Дженни… – заметила Дебора.

– Далфин.

– Н-да. А вот фамилия вашего спутника мне знакома. Догерти… это ведь во время дежурства вашей матери произошел тот неприятный инцидент в прошлом году, не так ли, Пол?

Мальчик побагровел, что-то неразборчиво пробормотал.

– Не расслышала…

– Право, Дебора, та мелкая кража не имеет отношения к убийству Кэтрин! – воскликнула Мэри. – Неужели ты полагаешь, что если мать этого мальчика украла…

– Она ничего не воровала! – Пол подскочил из кресла. – Кража произошла в ее дежурство, и, кроме нее, персонала в отеле не было. Поэтому она взяла ответственность на себя. Вовсе не из-за того, что она украла какую-то брошь!

Он развернулся и вышел из Круглой комнаты.

Маргарет покачала головой.

– Иди к нему, – шепнула она. – Все равно сейчас наши старушки будут долго счеты сводить.

Дженни кивнула и бочком выскользнула из зала.

– Итак, Дебора, Кэтрин намеревалась тебя исключить? – Мэри Броуди сделала первый ход.

– Приостановить членство, – с достоинством ответила Дебора. – Это принципиально разные процедуры. Ты, как заместитель председателя, обязана это знать, Мэри.

Она нашла Пола внизу, у стойки администратора.

Мальчик крутился на стуле и задумчиво щелкал по рычагу телефона.

– Ты как? – осторожно спросила Дженни.

– Терпимо, – отмахнулся Пол. – Жить буду.

Он постучал по рычагу еще раз.

– Нет сигнала?

– Не-а. Оборвало, наверное… – осекся мальчик.

– Ты чего?

– Здесь нет столбов для проводов, – сказал Пол. Глаза его загорелись. – Все кабели проложены по косе. Закопаны, понимаешь?

– То есть ветер их… – догадалась Дженни.

– Никак не мог оборвать! – Пол вскочил. – Ты понимаешь, что это значит? Кто-то вывел из строя телефон специально! Значит, Кэтрин действительно убили. И убийца – один из членов клуба.

Дженни вздохнула:

– Я ведь по большому счету и не хотела на этот остров. Ты меня сюда заманил, ирод.

– Где твоя тяга к приключениям? – Пол закрутился в кресле. – Принцесса цирка, укротительница диких обезьян. Где огонь в глазах, отвага и безумие храбрых?

– Что-то ты развеселился! – Дженни подозрительно прищурилась.

– В прошлом году во время дежурства мамы у одной из участниц пропала брошка, – сказал Пол. – Дорогая, фунтов пятьсот. В общем, чтобы избежать скандалов, мама принесла извинения и выплатила стоимость брошки. Но наслушалась она тогда от этих куриц… И хуже всего была как раз председательша. А теперь эту жабу, миссис Плимптон, кто-то укокошил! Причем кто-то из своих.

Мальчик торжествовал.

Дженни кисло улыбнулась. С одной стороны, она его радость понимала – обида за маму не давала ему покоя весь прошлый год. Но с другой… все-таки человека убили, не камень в окно кинули.

«А как ее убили? И зачем? Что ценного в этом блокноте? И кто бы это мог быть? Неужели Дебора?» – Ни на один из этих вопросов у Дженни ответа не было.

В фойе заглянула Маргарет:

– Вот вы где. Мэри просила вас позвать.

– Зачем? – хмуро спросил Пол. – Хочет извиниться?

Маргарет засмеялась:

– Не думаю. Мэри начала следствие. Будем выяснять истину.

Мэри Броуди нервно ходила по залу – от бильярдного стола до журнального столика со вчерашней «Таймс». Члены клуба расселись в креслах и на диванчиках, ожидая ее выступления.

– А, вот и вы! – Мэри кинулась к дверям, едва ли не за руку усадила Пола и Дженни на кожаный диванчик, указала Маргарет ее место и захлопнула двери. Звучно повернула ключ и спрятала его в сумочку.

– Это же смешно! – Маргарет скрестила руки на груди. – Мэри, я такие сцены в своих сюжетах вычеркиваю!

– Именно поэтому вы бы не получили приз. – Мэри оперлась пухлыми руками на спинку стула. – Да-да, милочка. Вы новичок и в первом же году прошли в финал. На этом ваше везение закончилось. Вашу кандидатуру всерьез мы не рассматривали.

Маргарет фыркнула, но промолчала.

– Никто не выйдет отсюда, пока мы не установим личность убийцы.

Дженни вздохнула и уселась удобнее. Похоже, эта тягомотина надолго. И чего ей не сиделось дома? Как там Лас? Как дедушка? Он же один на один с миссис Ллойд! Устоит, продержится ли? А то она вернется, а он уже свадебный фрак примеряет. И появится у нее бабушка Розалинда. А Пол, значит, будет сводным братом.

Дженни вздрогнула. Скорее надо найти убийцу!

Через два часа Мэри хриплым голосом объявила перерыв.

Выяснилось, что ни у кого из постояльцев нет алиби. Последний раз живой Кэтрин Плимптон видели около десяти вечера. К этому времени уже все разошлись по номерам. Ночью же проникнуть к ней в номер мог кто угодно. Как именно была убита Кэтрин, оставалось загадкой.

Однако оказалось, что мотивы были у всех, кроме Дженни.

У Деборы Уайт с председателем был давний конфликт и борьба за верховенство в клубе. У Эмили Роуз серьезные семейные обстоятельства: больная мать, на лечение которой требовались серьезные средства, – она сама в этом призналась. Такая откровенность внушала доверие, однако для прожженных мастеров плетения интриг это было детской уловкой.

«Где гарантии, что вы не пытаетесь отвести от себя подозрения, раскрывая карты? – без обиняков спросила Мэри. – Это выигрышная стратегия».

Эмили с трудом сдерживала слезы.

Еще один член клуба, Сара Фламинг, женщина лет тридцати, была раньше секретарем клуба, однако когда Дебора Уайт покинула это пост, то новый председатель, Кэтрин, ее уволила. А потом и вовсе упразднила пост секретаря. Дженни не была знакома с покойной, но начинала подозревать, что характер у Кэтрин Плимптон был не подарок. О Поле Мэри не упомянула, только посмотрела в его сторону и дала драматическую паузу. Мальчик ответил ей дерзким и злым взглядом.

– А что же я? – подала голос Маргарет. – Про меня вы ничего не скажете?

– Вы, милочка, темная лошадка. – Мэри устало обмахнулась газетой, отпила из своей бутылочки. – Вы вступили в клуб только в этом году и тут же попали в финалисты. У вас несомненный талант создавать детективные комбинации. Да, талант. Нужно лишь огранить его. Придать стиля и изящества. Ваши сюжеты несколько… сыроваты.

Маргарет улыбнулась – не так, как прежде, светло и радостно. Холодная быстрая усмешка скользнула по ее лицу.

– У вас, полагаю, могла быть банальная причина… – Мэри сунула бутылочку в карман, поправила ворот блузки, замахала сильнее. – У вас… Деньги. Просто деньги.

– А у вас? – Маргарет не собиралась отмалчиваться. – Вы одна вне подозрений?

– Но у меня не было причин желать смерти Кэтрин! – воскликнула миссис Броуди. – Никаких…

Она оперлась о бильярдный стол. Лицо ее покраснело.

– Мы с Кэт всегда ладили, – с трудом сказала она. – Мы…

– Плох тот капрал, что не мечтает стать генералом, – заметила Маргарет. – Или вам нравилось быть вечным заместителем Кэтрин Плимптон?

– Я… мы с Кэт… – Мэри выронила газету и с хрипом начала сползать на пол.

Взрослые вскочили, бросились к ней. Дженни тоже подбросило, она выдернула Пола из кресла, как морковку из грядки, и рванулась с ним к выходу.

Ее гнало прочь острое чувство опасности. Здесь, в комнате, совсем рядом с ней, находился убийца. И он только что убил еще раз!

– Ты… стой… ты что… – Пол уперся, выдернул руку. – Ты что делаешь?

– Знаешь, где можно в отеле спрятаться? Так, чтобы долго искали и не нашли?

Надо сказать, Пол иногда соображал быстро.

– Нужны ключи. Без них никак…

– Веди! – распорядилась Дженни.

– Но…

– Веди, я открою! – Девушка увидела глаза Пола. – Нет, я не убийца, запасного комплекта ключей у меня нет, и я чиста перед законом. Почти… Мы продавали левые билеты на представления в Эдинбурге. А теперь веди, и быстрее!

Они помчались по коридору, оставляя позади Круглую комнату, в которой четыре женщины стояли над телом Мэри Броуди и смотрели друг на друга.

 

Глава 12

– Вот, – кивнул Пол, – давай.

Дженни поглядела на дверь. Дверь как дверь, круглая ручка, прорезь для ключа.

– Там…

– Чердак, а в нем подсобки, старая мебель, сломанные пылесосы, ламповые приемники из номеров и прочий хлам, – перечислил Пол. – Открывай.

– Ага. – Дженни заглянула в замочную скважину. Там было темно. – Есть фомка?

– Чего?!

– Гвоздодер подойдет. Пожарный топор. Ледоруб.

– Как ты… – Пол негодовал. – Как ты еще шутить можешь?

– Это от страха, – призналась Дженни. – Когда страшно, надо посмеяться, и станет легче. Смех убивает страх. Серьезно. А перочинный нож? Или толстая скрепка?

Мальчик вручил ей маленький перочинный нож.

– Только не сломай, мне его дед подарил.

– Постараюсь. – Дженни выбрала тонкое загнутое лезвие – она понятия не имела, для чего оно используется.

«Наверное, для взлома замков, – предположила девушка. – Уж больно удобная штука».

Она осмотрела дверь ясным взором.

Синий контур замка проступил сквозь дерево.

«И на что тут нажимать?»

Она принялась орудовать ножом, действуя исключительно наобум.

«Главное, провернуть вот эту штуковину… или эту… а может этот язычок…»

– Как думаешь, Мэри… – начал Пол.

– Несомненно. – Прошла всего минута, а Дженни от усилий уже взмокла. – Ее убили.

– Открывай уже, – занервничал Пол. – До Круглой комнаты здесь рукой подать.

– Сначала… они… должны… разобраться… нажми-ка на дверь… разобраться… между собой. Ручку поверни и держи вот так.

– А уж потом искать нас. – Дженни прицелилась и со скрежетом надавила на замок.

Внутри двери что-то лязгнуло, она со скрипом приоткрылась.

– Получилось! Ты настоящая ученица фокусника! – возликовал Пол, и тут же его лицо вытянулось, когда Дженни вручила ему нож.

Лезвие было изогнуто и исцарапано.

– Эй, я же просил!

– Это ради твоего спасения. Дед бы понял. Ты, кстати, не говорил, что у тебя есть дед. – Дженни бодро шагнула вслед за ним. – Где тут свет включается?

– Они с ба в разводе. Сейчас включу. – Пол пошарил за дверью. Под потолком протянулась редкая цепь лампочек.

Почти у самого входа, на груде старых матрасов, под пледом лежала Энн.

Дженни мгновенно оценила обстановку и закрыла дверь до щелчка. Они оказались запертыми на чердаке.

– Как ты думаешь, она жива?

– Конечно, жива! – Дженни отчетливо видела пламя жизни, текущее по телу Энн. – Просто она без сознания.

– Будешь тут в сознании, когда дозу вкатили. – Пол указал на следы от иглы на сгибе локтя. – Она под наркозом. Похоже, ее держат здесь со вчерашнего вечера.

– Да, и мы забрались в логово убийцы. – От этой мысли Дженни стало нехорошо.

– Ты искала укромное место, – заметил Пол. – Преступники тоже их любят.

– Это смешно. – Дженни присела на матрас. – Ты уловил основной принцип. Шутить всегда, шутить везде, и тогда не так страшно жить.

Она огляделась. Чердак был большой. Он протянулся над зданием, и последние сто лет сюда складывали все уже не настолько нужное, чтобы его имело смысл использовать, но не настолько ненужное, чтобы его имело смысл выбрасывать. Хлама накопилось много. Пиринеи. Альпы. Гималаи рухляди и барахла.

– Все не так плохо. Во-первых, мы здесь можем долго играть в прятки, – сказала она. – Во-вторых, здесь она нас будет искать в последнюю очередь – все ключи ведь у нее. В-третьих, тот, кто войдет в эту дверь в ближайшее время, и будет, скорее всего, убийца.

– А в-четвертых, мы замерзнем раньше, чем сюда кто-нибудь войдет, – закончил за нее Пол.

Дженни выдохнула клуб пара и грустно согласилась:

– Ты прав. И почему вы не отапливаете чердак?

– Дорого. – Пол зарылся в гору пакетов с какими-то тряпками.

– Ты так аллергию себе заработаешь.

– Лучше аллергия, чем обморожение. Лови! – Он швырнул ей увесистый пакет. – Одеяла, постельное белье.

– Давай гнездиться, – сказала Дженни. – Только от входа подальше, вон за теми шкафами. Темно, нас не видно, а дверь как на ладони. Хватай матрас.

Они погасили свет, закутались в одеяла и лежали на матрасе плечом к плечу.

«Как солдаты. Или матрешки. Или матрешки-солдаты… О господи!»

Дженни поняла, что засыпает. Дождь барабанил по крыше, дробно и вразнобой стучал, казалось, по самой голове, ветер задувал в слуховые окошки. На улице штормило. Девушка зевнула. Одеяла понемногу согревали, а темнота успокаивала.

– Как под кроватью спрятались. – По интонации девушка уловила, что Пол улыбается.

– Ага…

– Как думаешь, кто из них?

– Убийца? – Дженни задумалась.

– Зуб даю, это Дебора! Злющая такая.

– Я тоже так думала, – кивнула девушка. – А теперь не знаю. Может, Сара? Такая незаметная… Или сама Мэри. Уж больна она активно ведет следствие. А может, Эмили. Или Маргарет… Нет, Маргарет вряд ли. Она добрая.

Девушка задремала. Сколько она проспала, неизвестно, но Пол разбудил ее толчком в бок.

– Ты слышишь? – напряженно спросил он.

Снизу доносились какие-то выкрики и шум.

Дженни напрягла слух.

– Не подходи! Не трогайте меня!

– Убийца!

– Перестань, Эмили, ради бога, опусти пистолет!

Что-то грохнуло, затем, спустя некоторое время, звук повторился. Раздался истошный вопль, не похожий на человеческий, звон разбитого стекла и почти сразу же глухой удар о землю.

Все стихло.

Пол и Дженни молчали.

– Это… стреляли? – одними губами спросила Дженни.

Пол кивнул. Глаза у него были круглые и испуганные.

– Два раза… – шепнула она. – А потом кто-то выпал из окна?

Пол кивнул еще раз.

– Ты голоса не разобрал? Кто кричал?

Пол помотал головой.

– С той стороны, через окно можно увидеть, кто выпал, – продолжала Дженни. – Давай глянем.

Мальчик нервно сглотнул:

– А может, не надо?

– Предлагаешь просто сидеть?

– Не самый плохой вариант.

– Ну и сиди. – Дженни осторожно выбралась из одеял и стала пробираться к окну, стараясь не шуметь. Дождь все так же стучал по крыше. Но казалось, что каждый шорох слышен даже в подвале отеля.

«Остались мы, Энн и убийца. – Сердце у девушки колотилось куда сильнее, чем перед выступлением. – Значит, она будет искать нас и обязательно придет сюда. Мы же единственные свидетели.

Сзади за плечо ее тронула чья-то рука, и Дженни заорала от ужаса.

– Это я, тихо, ты чего! – Пол зажал ей рот, но тут же отдернул руку. – Больно!

– Ты когда руки мыл?! – Дженни била дрожь от злости и страха. – Ты идиот, Пол Догерти! Кто же так подкрадывается? Сам же сказал, что не пойдешь никуда.

– Я передумал. – Мальчик был сама невинность.

– А если нас из-за тебя услышали?! Она сюда идет. И в руках у нее револьвер, а не пакет с пряниками!

– Из-за меня?

– Тихо! – рявкнула Дженни. Это шаги на лестнице за дверью или ей кажется?

Ребята замерли.

Тишина.

– Пронесло, – выдохнула Дженни. – Еще раз так сделаешь, я сама тебя убью!

– Все, давай двигаться, – попытался сменить тему мальчик.

– И не переводи стрелки, – кипела девушка. – Я все помню!

Они подобрались к окну, разом выглянули. В маленьком окошке сквозь стекло, залитое дождем, было трудно разобрать детали.

Но главное они увидели: на земле, среди розовых кустов, лежало чье-то тело в желтом платье.

– В желтом была Эмили, – пробормотала Дженни. – Осталось трое.

– Смотри! – Пол схватил ее за руку. Рядом с телом, на дорожке, стоял неизвестный мужчина.

– Ты его знаешь? – Дженни глядела на приземистую, коренастую фигуру. Страх накатывал морозными волнами, теснил сердце.

– Нет… Откуда он здесь?

– Может, это он убил?

Незнакомец подхватил тело и понес его прочь.

Человек без сознания становится очень тяжелым, Дженни это знала и пару раз наблюдала в цирке. Как рассказывал Людвиг Ланге, потому что в таком состоянии тело полностью расслаблено. Обычно напряженные мышцы создают опору и рычаги, которые помогают другому человеку тащить тело. А мертвецы весят еще больше.

Эмили, конечно, была хрупкого телосложения, но не одуванчик все же. А мужчина нес ее легко. И Дженни не нравился пламень его жизни – агрессивно-красный, с грязными всполохами бурого.

– Что он делает? – Губы у Пола тряслись и прыгали.

– Избавляется от улик, наверное. «Таинственное исчезновение членов клуба любителей Агаты Кристи», «Пропажа на острове. Инопланетяне или мафия: кто похитил агатоведов?», «Поехали на остров и не вернулись», – примерно такие заголовки будут, – Дженни не могла остановиться. Ее била дрожь.

– Тсс! – Пол побелел.

В замке ворочался ключ.

Дженни окаменела. Жаркая кровь бухала в висках. Они прижались к стене, укрылись за какими-то ящиками и сквозь узкую щель смотрели на темный прямоугольник двери, окантованный тонкой линией света.

За дверью кто-то стоял.

Ключ провернулся. Зажегся свет. И Дженни с трудом сдержала крик.

Это была Маргарет. В руках она держала револьвер – маленький, блестящий, как игрушка. Она огляделась, наклонилась к Энн, проверила ее пульс. Достала из кармана телефон, набрала номер.

– Ты избавился от тел? Детей еще не нашел? Я знаю, что все пошло не по плану. Не учи меня, Берни! Подключи Клайва, обыщите весь остров, но найдите детей. Что с ними сделать? А как ты думаешь?! Я знаю, что не договаривались! Хорошо, я все сделаю сама, найдите и приведите их! Все!

Маргарет оборвала связь. Помолчала, провела по лицу ладонью и прицелилась в Энн.

Дженни вскрикнула.

– Эй… – Маргарет прищурилась. – Вы… здесь? Пол, Дженни? Ау?

– Зачем ты это делаешь? – спросила Дженни. Прятаться было бесполезно. Маргарет догадалась, что они на чердаке.

– Тебе не понять, – устало усмехнулась женщина. – Все пошло не так. Кто же знал, что ее лекарства не сочетаются с наркотиком.

Маргарет прошла в глубь чердака.

– Плевая задача – украсть колечко. Я тысячу раз могла бы это сделать, если бы Кэтрин его снимала! – Она взмахнула револьвером. – Толстая глупая миссис Плимптон! Диета сохранила бы ей жизнь.

– А Мэри? А остальных? Зачем ты всех убила? – В глазах Пола стоял ужас, он знаками умолял ее молчать, но девушка и не думала.

«Нельзя прятаться! – шепнула она одними губами. – Она позовет своих ребят, и нам крышка!»

Дженни нащупала какую-то увесистую штуковину и медленно, тихо ее подняла. Старый утюг.

– Мэри начала меня подозревать, – пояснила Маргарет. – Я не хотела. Эмили, эта истеричка… Кто же знал, что у нее есть револьвер?

«Надо на нее напасть. – Дженни протянула утюг Полу. Тот замотал головой. – Не будь трусом!»

Мальчик поколебался, затем взял утюг. Сжал его на манер кастета.

– Но все получилось. – Женщина выставила револьвер, прицеливалась в один темный угол, потом в другой. – Все спишут на Эмили. Она убила всех, потом покончила с собой. Нервы, больная мать, сама понимаешь.

– Не получится! – крикнула Дженни. – Мы все расскажем полиции.

Маргарет рассмеялась:

– Нет. Не расскажешь. Сама ведь знаешь.

Дженни молчала. Надо было срочно что-то придумать. Только что?

«Дед, я могу попросить пулю не вылетать? Или промахнуться? Промахнуться!»

Девушка поняла, что надо делать. Это был риск, смертельный риск, но иначе они с Полом гарантированно умрут. Очень скоро.

– Зачем тянуть, выходи, – посоветовала Маргарет. – Мне жаль, но будет только хуже. Давай, детка, поцелуй Пола на прощание и выходи.

Дженни вскипела, но удержала себя в руках. Она вовсе не собирается идти на убой, как овца. Неужели Маргарет Дженкинс опасней, чем ледяная химера? Она справится. Девушка вздохнула, оглядела чердак ясным взором. Сколько же здесь мусора… Коробки, ящики, даже шкафы сюда затащили.

– Я отвлеку ее, а ты выбьешь револьвер.

Пол сглотнул, прижал утюг к груди.

– Как?!

– Не знаю, придумай что-нибудь! Ты же мальчик!

Дженни встала. Вышла на середину. Над головой ее тускло дрожала лампочка. Девушка потянула к ней руку, неслышно потребовала:

«Погасни».

Прошли долгие мгновения, и Дженни успела отчаяться. Но нить накаливания вспыхнула и с тихим печальным звоном лопнула.

– Дженни… – Маргарет шагнула вперед, вглядываясь в тени и полумрак. – А ты смелая.

Девушка молчала, ясный взор преобразил для нее мир. Она тянулась к следующей лампе, нервному сгустку света, привязанному к линии, по которой тек холодный синий огонь.

«Погасни».

Лампочка треснула и потухла. Темноты на чердаке прибавилось.

– Я тебя вижу, детка. – Маргарет прицелилась. – Все кончилось.

«Погасни».

Над ее головой лопнуло стекло, женщина вздрогнула, зло бросила:

– Тебе это не поможет.

Дженни молчала, чуть качаясь с ноги на ногу.

«Пуля все равно, что нож, – как заклинание, повторяла она. – То же самое, только чуть быстрее. Главное – увидеть, куда она будет стрелять!»

– Так и будешь молчать?

«Пуля все равно что нож, пуля все равно что нож, пуля… Где Пол? Куда он делся?»

Пол был рядом, но она не могла понять где. Что-то шуршало и поскрипывало, откуда-то сыпалась пыль, по Дженни боялась отвести взгляд от Маргарет, от ее зеленоватого прозрачного пламени.

– Как хочешь, – пожала плечами Маргарет. – Мне, правда, жаль.

– Врешь! – разлепила сухие губы Дженни. – Тебе никого не жаль. Надо было сразу на тебя посмотреть.

Огненная нить уперлась ей в грудь, девушка мгновенно бросилась в сторону. Ударил выстрел, и следом, сразу же, без промежутка, с невероятным грохотом что-то обрушилось.

Кто-то вскрикнул и замолчал.

– Дженни, ты жива? Дженни!

Пол подбежал, перевернул ее и зачем-то начал трясти.

– Дженни! Джен! Джен!

«Я жива?»

– За-че-м ты ме-ня тря-сешь!

– Ты жива… – Пол обнял ее. У Дженни засвербило в носу, и она немедленно чихнула.

– Сколько же тут пыли… Ты где ползал?

Пол отодвинулся, посмотрел на нее сияющими глазами.

– Наверху… по шкафам подобрался. Что ты сделала?

– Ничего. Просто отпрыгнула в сторону.

– А лампочки?

– Да они сами, старье же. А ты что сделал?

– Я долбанул ее по голове.

– Пол! – Дженни вскочила. – Ты же не убил ее?

– Нет, но кровь есть. Она без сознания.

– Тогда вперед, у нас мало времени.

Спустя десять минут они запеленали Маргарет, как мумию, обрывками простыней и уложили на пол у входа.

Пол забрал оба комплекта ключей, Дженни схватила телефон.

Мальчик повертел револьвер в руках.

– Ты стрелять умеешь?

– В принципе, да. Теоретически.

– Ну, я и так не умею, – вздохнула Дженни. Она щелкала кнопками телефона. Как тут автоблокировка снимается? – Ага, вот.

– Что делать будем? – Пол покрутил револьвер на пальце.

– Звонить в полицию и держаться до их подхода.

– Я бы не стал этого делать.

Пол подпрыгнул и выставил револьвер перед собой.

В дверях стоял мужчина, приземистый, но мощный в плечах. Лысоватый, с толстыми руками и отчетливым брюшком, он походил на бармена.

– Малыш, ты себе что-нибудь прострелишь.

– На колени, руки за голову! – потребовал Пол.

– Ага. – Мужчина лениво отодвинул полу черной кожаной куртки. За поясом у него обнаружился пистолет – даже издалека было видно, что он куда внушительней, чем дамский револьвер Пола. – Кончай в ковбоев играть.

Дженни поняла, что их шансы убраться с острова живыми вновь стремительно уменьшаются.

– Забирайте ее и уходите, – предложила она. – Вы получили, что хотели.

– Девочка, у тебя деловой подход, – одобрил мужчина. – Но не выйдет.

– Вам трупы нравится таскать? – в лоб спросила Дженни. – Вы же не убивать сюда приехали? А воровать. Забирайте ее, и расходимся.

– Ты где выросла? – удивился мужчина.

– В очень странном месте. Так что, по рукам?

– Извини. – Мужчина покачал головой, доставая пистолет. – Не мой стиль.

– Какой стиль! – фыркнула Дженни. – Пол, не надо целится в него, ты промахнешься. Целься в Маргарет.

– Но…

– Целься в нее!

Мужчина заколебался.

– Детки, вы что?

– Вы не убийцы, – надавила Дженни. – Это она убийца. И к тому же главная она, а не вы.

– Ну… – Мужчина с сомнением поглядел на Маргарет.

Дженни подняла телефон. Палец ее лежал на кнопке вызова.

– Не успеете все равно. Я вызову полицию.

– Черт с вами! – сдался мужчина. – Дай нам десять минут.

– Пять!

– Ну и молодежь пошла… Хорошо.

– Отходим, Пол! – скомандовала Дженни, и они медленно попятились в глубь чердака. Пол держал на мушке мужчину.

Тот убрал пистолет, присел и легко взвалил Маргарет на плечо. В дверях он задержался.

– Лучше бы вы ее убили, – сказал он. – Марго таких вещей не забывает.

Он скрылся из вида.

– Клайв, быстро на лодку! Заводи мотор, уходим, – донеся из коридора его зычный голос.

Пол держал дверной проем на мушке, пока не стихли тяжелые шаги. Затем опустил револьвер. Руки у него дрожали.

– Вот скатались на остров, да, Джен?

– Выходные просто закачаешься, – согласилась девушка. Она нажала «Вызов» на телефоне.

– Полиция? Я хочу сообщить об убийстве. То есть убийствах. Да здесь просто бойня!