Глава 1

Эрик.

— Эрик, почему ты не спишь? Ведь уже ночь, — в дом явился довольный донельзя альфа, которого до сегодняшней ночи я называл своим.

— Уже утро, — потирая глаза от недосыпания, устало поправил я своего любовника. — Твои вещи собраны, уходи, — махнул рукой в сторону кухни, где стояли упакованные сумки альфы.

— Что случилось? Ты на что-то обиделся? Я все могу объяснить, — тут же засуетился любовник, а я скривился от количества фальши в его голосе. Пристально посмотрев на мужчину, сам себе поразился, то, что прежде принималось мной за достоинства, сейчас переросло в недостатки. Его привычка кривить губы в саркастической усмешке, блеск его пронзительных голубых глаз, которые в первую нашу встречу и приковали к себе внимание, вызвав интерес именно необычностью. Сейчас они напоминали рыбьи, пустые и холодные. А эта его манера всегда говорить в полушутливой форме — она теперь неимоверно раздражала, вызывая желание закрыть глаза и не смотреть на него.

Я и ответить ничего не успел, как у моего недавнего сожителя зазвонил телефон. Он глянул на дисплей и недовольно поморщился. Выйдя в прихожую, нажал ответ, вот только не учел того, что в его телефоне звук отменный, и даже с моего места было хорошо слышно собеседника, который в этот момент радостно вопил в трубку:

— Я тебя поздравляю, — он на миг выждал паузу, его нетерпение я ощущал физически, по голосу было слышно, что этому источнику хорошего настроения от силы лет двадцать — звонивший словно излучал позитив, хотелось непроизвольно улыбнуться его жизнерадостности. — Ты скоро станешь отцом, — не дождавшись вопроса, тут же сам прояснил он свою радость. На всякий случай еще и уточнил: — Я беременный! — после еще одной непродолжительной паузы, истолковав молчание альфы как ступор от шока, омега поинтересовался немного тише: — Ты рад?! Когда мы поженимся?

Отвечать альфа не стал, просто нажав на отбой, а затем и вовсе отключил телефон. Меня покоробило такое отношение к будущему отцу собственного ребенка, но я пока молчал, давая возможность альфе навешать мне очередной лапши на уши. В этот момент в моей груди зрели раздражение, злость, агрессия. Чем тот благополучно и занялся, как только вернулся в комнату. Я приготовился услышать целую тонну отмазок, вплоть до того, что все не так понял. Эта фраза уже оскомину набила своей баянистостью, но каждый альфа почему-то считает, что он может затуманить мозг омеге. Я не ошибся — было много интересной лжи.

— Малыш, меня на работу срочно вызвали, я приеду, и мы все обсудим с тобой, не пори горячку, — начал он увещевать меня, как всегда, не меняя даже мимики, словно она у него была отработана до автоматизма. Все начало ужасно бесить. Особенно когда я понимал, что данный спектакль одного актера для меня. А этот самонадеянный мужчина считает себя настолько неотразимым, что абсолютно уверен в своем ораторском искусстве. Ни единым жестом я не выдал, насколько взбешен, как устал от вранья, лишь пожал плечами и равнодушно произнес:

— Не трудись, просто забери свои вещи, иначе я их выкину на улицу, и когда ты вернешься, они будут там. Замки я поменяю, чтобы у тебя не возникло желания вернуться, пока меня нет, — после сказанного, я вспомнил и добавил: — И еще кое-что, ты заговариваешься, никогда я не был малышом, и не буду им, по той простой причине, что давно вышел из этого возраста. Мне уже двадцать восемь, если ты не забыл. А малышами называй своих омег, которых у тебя вагон и маленькая тележка. Вот только если они все забеременеют, что ты тогда будешь делать? — этот вопрос был риторическим, ответа мне и не требовалось. Просто встал, указал альфе на дверь, и после того, как он вышел, я и сам отправился в сад возле дома, чтобы поразмышлять на свежем воздухе. В одиночестве мне больше не надо было притворяться, играть роли, я мог быть самим собой, со своими проблемами и переживаниями. Все маски разом слетели с лица, проявив тревогу, тоску и разочарование, а также усталость от такой жизни.

Когда гул мотора автомобиля альфы затих вдали, я облегченно выдохнул, взъерошил волосы, запуская в них пятерни, да так и застыл на некоторое время. Свобода и независимость иногда пьянила. Но все-таки рядом хотелось иметь надежного супруга. А пока будем наслаждаться тем, что есть, раз уж такова моя участь.

Постояв так несколько минут, прикрыв глаза, чтобы очистить мозг от лишних дум, я снова открыл их и поднял голову к небу, где только-только занималась заря. Всегда любил восход солнца, зрелище, которое успокаивает и навевает умиротворение.

Ночь постепенно отступала. Темнота становилась не такой густой. Она серела, бледнела и постепенно рассеивалась, цепляясь клочками за верхушки деревьев. Еще несколько мгновений, и тьма уступила свое место. На востоке забрезжила светлая полоска. Она разрасталась. Там, где несколько минут назад было лишь светлое пятно, вдруг все начало алеть. Это первые солнечные лучи. Они словно румянили небо, заливая все вокруг мягким, трепетным сиянием.

Вокруг еще стояла тишина, не нарушаемая ни гомоном птиц, ни шорохом насекомых. Ни одна ветка не шелохнулась в предчувствии удивительной минуты, когда лучезарное солнце осветит землю своими лучами, согреет первым утренним теплом. И как только восток порозовел, все как будто проснулось. Птицы подняли гомон. А в моем саду их много, они залились трелями. По веткам деревьев пробежал легкий ветерок.

И вот солнечные лучи осветили мир. На траве, на листьях заискрились капельки росы, как драгоценные камни в дорогой оправе. Птицы начали свой утренний туалет, купаясь в росе и радуясь теплу. Перекликаясь между собой. А тем временем заря расплескалась по всему небу. Оно стало алым, полыхнуло заревом.

Пройдя по саду, я дотронулся рукой до верхушек роз, несколько кустов которых росли ближе к дому, наклонился и вдохнул их запах. Медленно двинулся по мощеной тропинке дальше. По пути сорвал яблоко с дерева, протер его рукой и вгрызся в твердую бочину, с наслаждением слизывая брызнувший сок с пальцев. А потом устроился на скамье, откидывая голову на спинку так, что мой взгляд упирался в небо.

Мне всегда не везло с альфами. Видимо, я слишком требовательный и принципиальный, но для меня в отношениях главное честность и крепкое плечо, о которое можно опереться в трудную минуту. И я не говорю о надежности и доверии, эти качества сами собой подразумеваются. Только ни в ком этого набора не было. На меня вываливали тонны фальши и лести, от которых внутри все скручивалось от разочарования. Надежду найти того самого — единственного, я окончательно и бесповоротно утратил.

Годы идут, скоро я вообще с таким отношением к кандидатам в мужья останусь в одиночестве, тогда о ребенке придется забыть. А его мне очень и очень хочется. Пусть я буду растить его один, благо мой заработок это вполне позволяет.

Я вице-президент компании своего старшего брата — альфы, о котором только можно мечтать, именно такого мужа я бы себе хотел. Но увы и ах, брата я люблю, как родного и близкого мне родственника. К тому же он уже нашел свое счастье, замечательного омегу, скромного, симпатичного, который души в нем не чает. И все делает для сохранения и укрепления их отношений. Я же, наблюдая за ними да за своими отцами, которые всю жизнь прожили в любви и согласии, если ссорились, то от силы раза три-четыре и то по мелочи, исхожу белой завистью.

И пусть многие альфы твердят, что такого, как я хочу, не может быть в реальности, но я на это только улыбаюсь, у меня-то всю жизнь реальные примеры перед глазами, оттого и вырос таким старомодным и принципиальным.

К тому же я начал часто задумываться над тем, что такого сложного для альфы проявить заботу и уважение к своему омеге? В холодное время суток всего-то поинтересоваться, взял ли он перчатки, тепло ли одет, не позабыл ли шарф; а летом создать комфорт в доме, чтобы температура устраивала обоих. Я, например, не люблю сквозняки. Из-за этого еще с детства называли меня отцы и брат теплолюбивым растением. Неужели все так сложно? Я требую невозможного?

Я прикрыл глаза, тяжело вздохнув. Перевелись нынче достойные альфы. Остается только одно: найти хоть один образчик мужественности, силы и здоровья, соблазнить его и наслаждаться отцовством в одиночестве. Покупать пеленки, распашонки. Наблюдать, как растет малыш, как он произнесет свое первое слово, как впервые пойдет, как начнет говорить на своем детском языке. Это же такое чудо. И пусть он будет только моим. И для этого мне нужен достойный кандидат, который и знать не будет о ребенке. Других вариантов я, увы, больше не вижу.

Только все для себя решил, как раздался звонок мобильного, нарушив тишину и очарование утра, которым я наслаждался. Глянув на дисплей, улыбнулся. Брат. А я только решил поинтересоваться, кому это не спится в такую рань.

— Да, старший брат? Доброго тебе утра, — не сдерживая радости, тут же затараторил я в трубку. — Что тебя побудило позвонить мне в такую рань? А вдруг бы я спал?

— Судя по твоему довольному голосу, с тобой все в порядке, — облегченно выдохнул брат. — Просто я почувствовал твое угнетенное состояние и решил узнать, что на этот раз произошло. И почему ты не спишь? Опять ждешь своего гуляку?

— Нет, уже не жду, я только что выгнал его из своего дома и из своей жизни, — радостно возвестил я. — И сейчас решаю для себя очень важную дилемму, где найти донора на роль оплодотворителя, — брат поперхнулся от моих слов, переспросив, о чем это я. Так как от родственника я никогда ничего не скрывал, потому тут же поделился с ним мыслями. Он пару минут что-то обдумывал, а потом поинтересовался:

— Эрик, объясни мне только одно: зачем где-то кого-то искать, когда у тебя под боком куча вариантов? — задумчиво протянул родственник, не совсем понимая, в чем у меня проблема.

— Так в том-то и дело, что все они рядом, увидят мою беременность, начнут предъявлять права на малыша, а мне этого не нужно совершенно. Хочу найти так называемого донора подальше от нашего города, чтобы он не смог меня отыскать, — терпеливо объяснил я.

— А чем тебя банк спермы не устраивает? — снова удивился брат. — Там точно здоровое оплодотворение гарантировано.

— А мне не только здоровье важно, — отмахнулся я, но потом пояснил: — Я должен воочию увидеть носителя. Изучить его характер, повадки, силу, целеустремленность, только тогда смогу быть уверен в генах собственного сына.

— Что же, тогда, если хочешь, я возьму тебе билет на лайнер, который отправляется в путешествие по океану на четырнадцать дней. Успеешь за это время… э-э-э… решить свои вопросы? — спросил родственник, а я едва не задохнулся от радости, насколько этот альфа понимает меня, и как быстро всегда находит выход из положения.

— Конечно, успею, — довольно изрек я, попрощавшись, чтобы уже через три часа получить билет, который Шэл мне привез лично, пожелав удачи в моей абсурдной и дикой затее. Он бросил на стол и проспект с рекламой лайнера, на котором мне предстоит путешествовать. Когда я пробежал его глазами, едва не задохнулся от восторга. И ведь было от чего;

— вы увидите самые настоящие улицы и центральный парк, огромные прогулочные палубы и даже натуральные живые деревья, посаженные в зеленой зоне (среди них множество редких видов, а также растения, источающие приятный аромат). Если надумаете прогуляться — не забудьте о зонтике, чтобы стихия не застала вас врасплох;

— для вас откроют двери огромное количество ресторанов и баров (свыше двух десятков заведений разной направленности), ночной клуб, дискотеки для взрослых и подростков, детский центр, фитнес и SPA, салоны красоты, солярий и джакузи, гольф-клуб, сувенирные бутики, каток и даже татуировочный салон;

— на импровизированных улицах и в парке часто устраиваются шествия, парады и шоу;

— все инфраструктурные элементы судна оборудованы интерактивными информационными экранами, работающими в режиме тач-скрин. Благодаря этим навигационным элементам вы никогда не заблудитесь;

— здесь всегда играет музыка и царит атмосфера вечного праздника (поэтому, если вы любите полежать или почитать в тишине, заранее выбирайте каюту подальше от наиболее шумных и задействованных в шоу-программах мест);

— к вашим услугам — 37 ценовых категорий кают (от стандарта до апартаментов и королевских сьютов с роялем в гостиной). Здесь будет одинаково удобно и семьям с детьми, и людям старшего возраста, и молодым людям, путешествующим налегке. Создатели сделали все, чтобы стоимость круиза полностью соответствовала выбранному уровню комфорта;

— для наблюдения за морскими обитателями в их естественной среде на борту есть несколько «стеклянных залов», расположенных ниже ватерлинии. Придя сюда, вы бесстрашно и с восторгом погрузитесь в пучину океанов*.

Вещи я собрал быстро. Внутри все полыхало от азарта и предвкушения. Забыта была глубокая обида на изменщика-альфу, отошли на задний план все разочарования, которые я испытывал. Сейчас я разрабатывал план соблазнения, хотя претендента пока и представить себе не мог.

Гардероб я выбирал тщательно. Когда-то брат подарил мне белый костюм, который на моем загорелом теле смотрелся отлично, только поводов его надеть все не представлялось, почему-то я считал, что это совсем не рабочая одежда. А тут как раз и повод будет, наконец, обновить вещь.

До самого отъезда я находился как на иголках. Мне хотелось поторопить время, ускорить его. Было такое чувство, что оно специально застыло, чтобы испытать мое терпение. И вот, наконец, день отплытия настал. До океана меня вез лично мой брат, не доверив эту миссию таксистам. По дороге он давал мне последние наставления, предупреждал об опасности, так как, по добытым сведениям, на лайнере находился некий мафиози.

— Шэл, ты веришь этим сказкам? У нас давно перевелись мафиози, — засмеялся я, хлопая брата по плечу, пытаясь успокоить. — Наверняка какая-нибудь шишка, о которой сочиняют байки.

— Шишка-то он и есть, вроде как респектабельный альфа, мэр своего края, но… — родственник многозначительно замолчал, посмотрев на меня.

— Ладно, обещаю, что мафиози даже взглядом не одарю, чтобы сберечь твои нервы, — сложив руки перед собой ладонями друг к другу, клятвенно пообещал я. — Если только он не подойдет по всем критериям, — добавил напоследок, подмигнув. Шэл на это только сквозь зубы выругался и недовольно глянул на меня.

Стоило мне ступить на пристань, где был пришвартован этот гигант, как мои глаза просто загорелись от восторга. Несколько уровней, по которым уже сновали прибывшие пассажиры, длина судна такая, что не видно ни конца, ни края. Трап и тот оказался вычурный, в виде лестницы под старину, резной и с гравировками на перилах. Интересно, у экономкласса такие же? Как я понял, чтобы не создавать давку, у каждого уровня был свой трап. Очень удобно, надо сказать.

В небе над всем этим великолепием парили чайки, громко выкрикивая что-то. Словно пытались докричаться до суетящихся пассажиров, только кроме меня никто не обращал на них внимания.

Медленно двинувшись вперед, я рассматривал все вокруг. Только в данный момент меня интересовало не судно, а его пассажиры. Пока на глаза ничего достойного не попалось. Альфы с омегами, чинно шествующие на борт; толстые, потные альфы, в коротких шортах, над поясом которых свисало волосатое пузо, а в расстегнутом вороте цветастой рубахи виднелась такая же обросшая грудь, вызывающая только омерзение. Встречались и уверенные в себе хлыщи, в которых сразу угадывались мелочность, алчность: их цепкие и бегающие взгляды, оценивающие любого омегу, попадающего в их поле зрения, говорили о многом. Оставалось только надеяться на успех моей затеи.

До отправления оставалось еще с полчаса. Меня провели в каюту, показали все, объяснили, выдали карту и планировку лайнера, чтобы не заблудился, а также предложили присоединиться через пару часов в одном из баров к празднованию отплытия. Я на это только улыбнулся. Интересно, а когда мы причалим, праздновать тоже будем? Но вслух ничего не сказал, только кивнул. Стюард оставил меня одного. Я осмотрелся.

Каюта довольно просторная. Душ и туалет находились в этаком предбаннике перед каютой. Здесь же была кровать, прикрепленная к стене, стол посредине, три стула по бокам. В стене встроенный бар с холодильником. Огромный иллюминатор, под которым был люк. Любопытство взыграло. Я открыл его, увидел лестницу вниз. Спускался словно по закрытой трубе, вокруг столько много маленьких лампочек сияло, словно светлячки облепили внутренность трубы.

Спуск закончился…

— Ух ты! — непроизвольно вырвался у меня возглас, когда передо мной возникло огромное панорамное окно в подводный мир. Зрелище было захватывающее. И это около пристани. Я представил, что будет в открытом море, и радостно улыбнулся. Благодаря своеобразным светящимся прожекторам, дно океана отлично просматривалось.

Решив дождаться отплытия наверху, заодно понаблюдать за тем, как мы покидаем город, я быстро поднялся обратно и вышел на палубу. Народ почти весь собрался, вот только немного обеспокоенное лицо стюарда, в руках которого был список гостей лайнера, казалось, волновало многих. Он несколько раз сверялся со списком, потом смотрел на пристань и поглядывал на часы. К нему подходили, что-то спрашивали, стюард с натянутой улыбкой отвечал, но создалось ощущение, что он чего-то или кого-то ждал. Я посмотрел на время. До отплытия ровно три минуты.

И тут на пристани возникла суета. Автомобиль въехал едва ли не к самому трапу. Из него легко выпрыгнул альфа, схватил сумку и четким размеренным шагом направился по трапу вверх. Стюард выдохнул облегченно. Судя по всему, только его и ждали.

— Нечего сказать, эффектное появление, — буркнул я, намереваясь отправиться в каюту, но замешкался, засмотревшись на провожающих. Хм… как на фронт отправляют, честное слово, слезы зачем-то, грусть в глазах… да радоваться надо.

А когда резко развернулся, то на кого-то налетел. Но мужчина, буркнув что-то неприятное, судя по интонации, тут же заспешил прочь, только спиной и осталось любоваться.

— Ничего так, первый кандидат есть, — усмехнулся я, решив выбрать несколько, а потом провести жесткий отбор. Благо, уже было из чего выбирать…

 

Глава 2

В назначенное время я прошел в бар, как и было сказано ранее. Народу было много, на столиках стояли таблички с именами. Играла приглушенная музыка, зал был украшен гирляндами из ракушек, светильники тоже по форме напоминали ракушки. Стены окрашены в цвет морской воды, с мягкими переходами от светлого до темного. На скатертях красовался рисунок волны. Сразу видно, дизайнеры постарались на славу.

Не успел я войти, как ко мне подошел хостес, спросил фамилию, сверился со своим списком и провел к столику на двоих. Одиночных здесь, к сожалению, не было. Кивком головы поблагодарил парня, сделал заказ. А пока ждал, рассматривал гостей.

За одним из столиков сидел довольно интересный альфа. Потягивая напиток, он смотрел в одну точку, будто о чем-то напряженно думая. Вся его поза, манера держаться, сила, которая от него исходила, будоражили воображение. Вот проходящий мимо омега что-то прошептал альфе, призывно улыбаясь. Да-да, многие омеги отправились в этот круиз в надежде найти себе мужа, это довольно распространенная практика. Вот только альфа одарил парня таким взглядом, раздраженным и неприязненным, что парень поспешил ретироваться.

— Что же, это становится интересным, — прошептал я себе под нос. Во мне проснулся азарт хищника: покорить, завоевать, приручить. Хотя последнее явно было лишним. Достаточно просто соблазнить. Только торопиться я пока не стал. Стоило хорошенько присмотреться к кандидату, прежде чем бросаться на абордаж.

Между тем альфа вынырнул из раздумий и сам стал осматривать зал. Его ленивый взгляд скользил по присутствующим, ни на ком конкретно не останавливаясь, пока не дошел до меня. На пару секунд наши взгляды встретились. Меня обдало холодом. В глубине глаз мужчины застыл лед. Равнодушие и пустота прямо-таки покоробили, вызвав отторжение, но сбрасывать со счетов этого кандидата я не стал, а просто продолжил осмотр. Но пока больше никого интересного не увидел, несмотря на то, что альф было действительно много. К этому времени принесли мой заказ. Решив, что еда в данный момент все-таки важнее, я отвлекся от гостей, погружаясь в мир спокойствия, расслабленности и просто хорошего настроения. Ведь еще только первый день, стоило насладиться круизом, пока предоставлялась такая возможность — неизвестно, к чему моя затея приведет впоследствии и когда мне придется покинуть лайнер.

Утолив голод, я расслабленно и сыто откинулся на спинку стула и в этот момент услышал рядом с собой мягкий бархатистый голос:

— Разрешите пришвартоваться? Что же вы в одиночестве?

— Я не ищу компании, попытайте счастья в другом порту, — ответил я. Подошедший альфа рассматривал меня, прицениваясь, будто выбирал картину. Именно этот тип мне категорически не понравился, его сальный блестящий взгляд, его запах были мне неприятны, да и его намерения не вызывали сомнения. Потому я и поспешил от него избавиться.

— А может, договоримся? — подмигнул мужчина, явно не ожидавший отказа.

— Плывите дальше. — Я отвернулся, тем самым показывая, что разговор окончен.

Альфа фыркнул недовольно, но от меня отчалил. Что меня побудило в этот момент бросить взгляд на альфу, которого я уже успел включить в список кандидатов, не знаю. Но как только я на него глянул, улыбка непроизвольно появилась на лице. Он усмехался и салютовал мне бокалом. Наблюдал за мной? Слышал наш диалог? Хм…

Не успел отвернуться, как в зале произошел легкий переполох. Как оказалось, некий омега налетел на новоприбывшего альфу, облив его соком. При этом было видно, что раскаяния в глазах парня не было ни грамма. Спланированная акция обратить на себя внимание понравившегося мужчины. Я вздохнул. Старо, как мир, и предсказуемо. Но было интересно понаблюдать: поведется альфа на этот трюк или нет. Попутно рассматривал и самого мужчину, на которого пал выбор дерзкого омеги.

Оп-па. Еще один кандидат. Если он не купится на эту уловку, можно будет и его взять в разработку. Высокий, стройный, даже под костюмом видно, как перекатываются мышцы. В отличие от первого, более субтильного, этот выглядел этаким воином, но зато у первого глаза приковывали к себе взгляд своей пробирающей до костей темнотой. Силен. В меру красив. По-альфьи грубые черты лица, волевой подбородок, пылающие гневом глаза, попытки сохранить самообладание — свидетельствовали о выдержке — это хорошо, не слишком эмоционален. Как раз одна из отличительных черт, на которые я в первую очередь обращаю внимание. Для себя я окрестил этих двоих: первого — демон — из-за почти черных колдовских глаз, и воин — из-за силы — второго.

Альфа что-то сказал омеге, который тут же покраснел и удрученно закивал. Шум, гомон, музыка — не давали расслышать, о чем они говорят, поэтому я просто наблюдал за их мимикой. В следующую секунду альфа отвернулся, обвел ищущим взглядом зал. Свободные места оставались только за тремя столиками: омеги, не гнушающегося хитрыми трюками, альфы, который оказался первым кандидатом, и моим. Кандидат номер два выбрал столик номер один. Прекрасно, так мне будет намного проще наблюдать за ними со стороны и оценивать.

Дав возможность всем присутствующим насладиться едой, в центре зала появился молодой аниматор в костюме русала, только хвост он себе приделал сзади. Он собрался провести развлекательную программу, чтобы не дать заскучать гостям. Некоторые тут же включились в процесс. Пошли шутки, конкурсы, развлечения. Понаблюдав за весельем с полчаса, я встал и собрался выйти на палубу. Только в дверях налетел на альфу, который очень торопился, видно слишком был голоден. А как известно, все голодные — злые.

— Да что же это такое! — возмутился он. — Такое чувство, что все омеги решили сегодня сбить меня с ног!

Я ответить-то ничего не успел, как он, отодвинув меня в сторону, направился к столику, за которым еще недавно сидел я. Там уже вовсю суетился официант, убирая со стола, протирая и готовя его для этого грубияна. Хотя вынужден был признать, что опасность, исходящая от него — показалась мне весьма заманчивой и привлекательной. Пожав плечами, вышел. Медленно двинувшись по импровизированным улицам, я рассматривал все вокруг и наслаждался морским воздухом.

Вокруг простирался спокойный океан, в воде сверкали лучи солнца, слепя глаза. Погода стояла жаркая и солнечная. Душа радовалась завершению красивого дня. На горизонте то тут, то там, вспыхивали красные полосы скорого заката. Вечер начинал вступать в свои права. Чайки летали высоко в небе, перекрикиваясь между собой. Несколько пролетели совсем низко, едва не задевая крыльями строения на лайнере. Я медленно двигался вперед, пока не дошел до бассейна. Там еще никого не было. Я выбрал самый яркий шезлонг. Огляделся. Вокруг стояли пальмы, радуя глаз. Раздевшись, с бортика прыгнул в теплую воду и сразу поплыл кролем, разбрасывая вокруг себя кучу брызг.

Момент, когда на бортике появилось полотенце и стакан с соком и кусочками льда, я пропустил. Я и не заметил, как оказался не один, так увлекся плаваньем. Недалеко от бассейна за столиками расположилось несколько гостей. Кто-то пил из таких же запотевших стаканов, кто-то тихо-мирно переговаривался между собой, разложив на столике бумаги. Тут же находились и оба выбранных ранее мной кандидата: демон и воин. Они, не скрываясь, разглядывали меня. В бассейне ко мне пока никто не присоединился. Ну, мне же лучше, простора больше.

Вволю наплававшись, я подплыл к бортику. Огляделся. Народу в бассейне прибавилось. Мне надоело вечно с кем-то сталкиваться, и я решил прекратить водные процедуры. Оперевшись о бортик, легко подтянулся, сел на край. Поднялся и направился к шезлонгу. Только долго оставаться в одиночестве мне не дали. С двух сторон подошли те самые воин и демон, встав по бокам.

Разговор начался легко, непринужденно. Альфы оказались довольно интересными и веселыми. Беседа с ними принесла массу удовольствия. Воина звали Лирт, а демона Рэйк. Это было несказанно приятно, почувствовал себя шейхом с личным гаремом. Только не хватало какой-то изюминки: чего-то такого, отчего бы мне захотелось окунуться в эту аферу с головой. И воин, и демон были начитанными и умными, что всегда ценилось мной в первую очередь. Их шутки действительно поднимали настроение. Запах у обоих был весьма привлекательным, но… Вот это самое «но» останавливало и мешало выбрать одного из них.

Солнце окончательно зашло за горизонт. В воздухе запахло свежестью, поднялся ветер. Я попрощался с Лиртом и Рейком, и медленно побрел к себе в каюту. В теле чувствовалась легкая усталость, но вместе с тем, день принес много положительных эмоций. В целом я остался весьма доволен.

Анализируя события, прошедшие за день, не заметил, как путь мне преградили. Я остановился, скорее интуитивно почувствовав, что рядом кто-то есть — неизвестного почти полностью скрывали окончательно сгустившиеся сумерки.

— Если и ты в меня врежешься, я не сдержусь, сегодня слишком многие это пытались сделать — произнес голос из темноты. От него веяло опасностью. Эта угроза возымела действие, я вздрогнул. Но тут же парировал:

— А зачем предупреждать? Не проще подвинуться и дать мне пройти, если уж ты первым меня заметил? — выдал я, не шелохнувшись.

Да, я мог сейчас спокойно уйти, просто обойдя этого типа, но мне нравилось чувство опасности, я готов был играть с огнем — вот что меня привлекало, вот чего мне так не хватало в первых двух альфах.

— Смелый? — с сарказмом произнес альфа. Я по-прежнему его не видел, но почти физически ощущал его властную энергию. Шестым чувством я понял, кто передо мной. Тот самый грубиян, с которым я пару раз столкнулся. Я усмехнулся про себя: один раз — случайность, два раза — подозрительно, три — закономерность и судьба.

— Страшный и ужасный? — в тон ему ответил я. — Мне уже начинать бояться?

Грубиян не посчитал нужным ответить, он бесшумно растворился в темноте, оставив меня в одиночестве. А я спокойно вошел в каюту, упал на кровать, закинув руки за голову, мгновенно погрузился в сон. Сил на душ не хватило…

Целую неделю я провел в обществе Лирта и Рейка. Если сначала они предпринимали попытки очаровать и соблазнить меня, то уже на четвертый день поняли всю бесполезность данной затеи. Эти альфы ощущались скорее, как друзья, чем как любовники. К ним на грудь хотелось припасть и поделиться мыслями, но никак не отдаться. Да, я омега, но я привык сам добиваться альф. В случае с Лиртом и Рейком все было слишком легко, мне быстро стало скучно и не интересно, азарт ушел.

Кандидата я себе выбрал. Грубиян был именно тем, кого было бы интересно, если не приручить, то хотя бы соблазнить. Азарт горячил кровь, повышая адреналин. Этот тип за неделю полностью оправдал свое прозвище. Его надменность и властность отталкивали от него всех, кто предпринимал попытки хотя бы познакомиться. Альфа предпочитал одиночество, и вполне себе им наслаждался. Несколько раз мы пересекались, одаривая друг друга ехидными репликами. Как я выяснил, типа звали Шиу.

Каждый день я все больше убеждался в своем выборе. По утрам в тренажерном зале на параллельных беговых дорожках оказывались только я и он. Тренировками и на отдыхе я не собирался пренебрегать. Грубиян, как выяснилось — тоже. Он демонстративно не обращал на меня внимания, я в ответ делал вид, что в упор его не вижу.

Однажды Лирт со смехом сказал мне:

— Эрик, на вас с Шиу уже ставки делают, как скоро вы окажетесь вместе. И к чему это приведет.

— С какой радости я вызвал такой интерес? — удивленно переспросил я, действительно не понимая, как народ умудрился рассмотреть что-то в том, чего нет.

— Ну как же? — подхватил Рейк. — Постоянные стычки, тренировки по утрам, косые взгляды друг на друга… Это, поверь, много стоит.

— Все это чушь, — отмахнулся я, не ожидая такого интереса к своей персоне. Именно он мне не нужен был совершенно. — Я приехал отдохнуть, а не заводить отношений.

Тут мне пришлось покривить душой перед теми, с кем я вроде как сдружился за это время. Но в одном я не соврал: отношения мне были не нужны, всего лишь донор для ребенка.

Естественно, товарищи мне не поверили и, одарив скептическим взглядом, поменяли тему разговора. В дальнейшем мы больше не возвращались к обсуждению наших с Шиу отношений. И продолжали весело проводить время.

Течка приближалась, так же как и окончание круиза. Надо было разработать новый план, по которому мне предстояло соблазнить Шиу, но ничего путного в голову не приходило. Но я не терял надежду. И возможность представилась самым неожиданным образом.

Течка началась рано утром. Мне было так плохо, что на тренировку я не вышел. Тело ломало и крутило, меня преследовал запах, который я не мог охарактеризовать, но он действовал на меня как наркотик, что еще больше возбуждало и так разгоряченное тело. Член стоял колом, анус горел. Я с трудом встал с кровати, держась за стены, медленно побрел к выходу. По времени сейчас Шиу должен был возвращаться с тренировки. Что-то сейчас придумывать не было сил. Все мои попытки сблизиться пошли прахом. Стоило нам столкнуться, мы только и могли, что осыпать друг друга ехидными и колкими комментариями, а то и завуалированными оскорблениями. Поэтому мне сейчас пришлось импровизировать.

В коридоре было темно, маленькие лампочки давали ровно столько света, чтобы не убиться, если кому взбредет в голову прогуляться. Я знал, что альфе будет сложно удержаться от течного омеги. Не стал исключением и непрошибаемый грубиян. Как сомнамбула он двигался в мою сторону. Создавалось ощущение, что он меня совсем не видит — он шел навстречу мне, как загипнотизированный. Его глаза лихорадочно горели. Он будто пытался вернуть себе контроль, сжимая и разжимая кулаки, но у него не получалось. Медленно подошел, принюхался, зажмурился и, задержав на миг дыхание, рвано выдохнул. Наконец, он что-то для себя определил, это было видно по вдруг расслабившимся чертам его лица и блеску глаз, в которых плескалась страсть. В дверях он, схватив меня в охапку, стиснул так, что затрещали ребра, я непроизвольно охнул. Шиу захлопнул за нами ногой дверь и сразу потащил меня к кровати.

Он раздевался на ходу, и раздевал параллельно меня. От его запаха мутилось в голове, такого никогда еще не было. Страсть накрывала, хотелось кончать только от его прикосновений. Шиу присосался к моей шее, как вампир. Сначала он целовал, потом слегка прикусывая, а после зализывая это же местечко. Поцелуев в губы он упорно избегал. Даже сейчас он не утратил контроля. Да, сначала было обидно, что меня принимают за шлюху, именно их не целуют в губы, но я решил — плевать на все, главное, что он со мной здесь и сейчас.

Разложив меня на кровати, альфа навис надо мной. Он всматривался в меня, но создавалось ощущение, что не видел. Было видно, насколько альфа старался не потерять контроль. С виска Шиу скатилась капля пота. Тяжелое дыхание, губы приоткрыты, жар опалял не только меня, но и его. Грудная клетка Шиу вздымалась так, словно он кросс пробежал. Не имея сил больше сдерживаться, он раскинул мои ноги широко в стороны и пристроился ко входу. Одним толчком резко вошел, заставив меня выгнуться, но не от боли, а от удовольствия. Именно так мне сейчас и хотелось, грубо, сильно и жестко. Будто чувствуя все мои эрогенные зоны и потаенные желания, он ласкал и долбился так, что у меня искры из глаз сыпались. Стоны непроизвольно вырывались из горла. Его руки держали меня за бедра, мышцы на них бугрились, перекатывались. Наши тела покрылись испариной. Я не мог оторвать взгляда от этого великолепного самца. Родинка около глаза так и манила ее поцеловать, сами черты его лица заострились, сейчас исчезла та хмурость и жесткость, что проявлялась в нем обычно. Он казался демоном-искусителем, чей омут глаз манил, погружая все глубже в пучину страсти.

Оргазм подступил внезапно. Мне даже не пришлось к себе прикасаться. Через несколько глубоких, резких и размашистых толчков, утратив контроль, Шиу излился в меня. Он не стал выходить, а снова начиная двигаться. На меня тут же снизошла следующая волна желания. Альфа резко перевернул меня к себе спиной и заставил встать в коленопреклоненную позу. Несколько раз хлопнул меня по заднице. Место, где касалась его ладонь, тут же загорелось. Все чувства обострились до предела. Я мял руками простынь, сжимал зубы, чтобы сильно не стонать. Но сдерживаться было сложно, да и смысла я в этом не видел. Что естественно, то небезобразно, и пусть идут к черту соседи.

Три дня мы не покидали каюту. Трахались и иногда быстро перекусывали. А потом снова заваливались в кровать. На разговоры время не тратили. Когда лайнер причалил, я проснулся первым, и осторожно выбрался из-под руки Шиу, который обнимал меня, собственнически прижимая к себе. Несколько секунд я вглядывался в расслабленные черты лица спящего альфы, после чего стал быстро кидать вещи в приготовленную заранее сумку. Я быстро оделся, стараясь как можно меньше шуметь. Собравшись, не удержался, подошел к кровати, поцеловал альфу в висок и вышел, оставив его спать. Я старался попасть в число первых пассажиров, покидающих лайнер, да и брат должен был уже приехать меня встретить. Я был убежден, что моя затея удалась. Я не мог не забеременеть…

 

Глава 3

Шиу.

— Это достоверная информация? — тихо, со скрытой угрозой в голосе, спросил я, оторвавшись от бумаг, что мне принесли. Мужчина-бета, стоящий напротив, смотрел на меня испуганно, как кролик на удава.

— Я передаю заказчикам только достоверные факты, — ровно произнес он, стараясь скрыть страх. Ну да, в моей компании всем неудобно и неуютно. Это и неудивительно. Под моим взглядом все сразу тушуются, отводят глаза. А все из-за того, что у многих рыльце в пушку. Но этот мне не врал. Он смотрел прямо.

— Почему же мои агенты этого не раскопали раньше? — задумчиво потирая подбородок, сказал я, смотря на стену.

— Просто не стали копать глубже, так как там даже предпосылок для этого не было, — ответил бета. — Мне чисто случайно повезло нарваться на попутчика. Он как раз был в тот момент у Айриса, требуя денег за молчание. Да только этот хитрый жук отказал. А попутчик и разговорился, натолкнув меня на мысль покопаться более глубоко в прошлом вашего кандидата в депутаты, — пояснил бета.

— Хорошо, можешь идти, — кинув на стол конверт с деньгами, махнул я рукой. Тот быстро схватил гонорар, выскочил вон, оставляя меня в одиночестве со своими мыслями.

Как только агент вышел, я встал из-за стола, грохнув по нему кулаком, и заходил из угла в угол. Меня раздирала ярость. Это ж надо так лохануться. А все дело в том, что периодически я сам выдвигал депутатов в думу, удобных лично мне, обеспечивал им голоса на выборах, проводил агитационную компанию, несколько раз перед камерами проявлял дружеское расположение, тем самым давая понять о своей поддержке.

Айриса я знал давно, еще с тех времен, когда он был в моей группировке, до того как я стал мэром края. Потом наши пути на семь лет разошлись. И вот год назад он объявился в городе, постаравшись сразу попасться мне на глаза. Естественно старых знакомых я никогда не забывал, если в прошлом они проявили себя. И на этот раз я пошел навстречу бывшему товарищу.

Недаром говорят: доверяй, но проверяй. Я послал своих агентов узнать, чем Айрис занимался эти семь лет, так как проблемы мне были не нужны. И получил безобидную информацию: создал свой бизнес, успешно помогал детским домам и интернатам, спонсировал больницы. Это было то, что надо. Поэтому к следующим выборам я и стал продвигать его на пост депутата — пусть под боком свой человек будет. В какой-то момент у меня закралось сомнение, что не все так чисто в прошлом Айриса. Сложно сказать, что насторожило, только я всегда доверял своей интуиции.

На одном из приемов зашел разговор с Айрисом о его темных делишках. Я решил в шутку его поддеть:

— Что, Айр, неужели за эти семь лет так ни разу и не вспомнил бурную молодость? — я подмигнул, намекая на то, что не разделывался ли он с конкурентами по старинке: пулю в лоб и концы в воду.

— Да нет, — пожал плечами собеседник. — Они сами сбегали, видимо наслышаны.

— Я не поверю, что все это время ты вел себя как добропорядочный гражданин, — я всего лишь хотел его слегка подразнить, но вот его реакция меня удивила, он резко отвел глаза, сглотнул и тут же, попытавшись взять себя в руки, нервно хохотнул:

— Я же завязал, так что… — он развел руки в стороны.

Вот этот разговор и навел меня на мысль еще раз покопаться в прошлом бывшего товарища. Я пригласил специалиста со стороны с огромным послужным списком и репутацией сыщика, который и прыщик на теле у слона найдет. И ведь нашел.

Я снова взял в руки документы, что принес детектив, в которых были предоставлены все данные о темных делишках Айриса.

— Педофил, — выплюнул я. — Так вот с чем связана благотворительность для детдомовцев и беспризорников, — я скривился от отвращения. Нажал на селектор и передал секретарю просьбу пригласить ко мне Стэнла. За глаза его многие прозвали палачом. Да, именно им он и являлся. И сейчас он был мне необходим для работы. Изменить ход предвыборной компании было уже не в моих силах. До выборов оставалось двадцать три дня, но видеть на этом посту педофила я не желал. Значит, выход один: убрать.

Пока ждал прихода палача, позвонил в туристическое агентство и заказал круиз. Мне сейчас было абсолютно все равно, куда отправляться. Стоило обеспечить себе алиби, находясь подальше отсюда. Пусть это и не показатель, всем и так прекрасно известно, кто отдает приказы, но видимость и приличия стоило соблюсти.

Дверь в кабинет бесшумно отворилась. Только шестым чувством я уловил, что уже не один. Пришел Стэнл, чтобы получить инструкции. Он всегда двигался бесшумно. На его всегда мрачном лице застыло выражение ожидания. Никто и никогда не назвал бы этого парня убийцей. Серьезное лицо, с правильными чертами лица, холодным равнодушным взглядом. Иногда казалось, что он смотрит мимо собеседника. Самой главной особенностью моего помощника было умелое перевоплощение. Он мог и студента-разгильдяя изобразить, и бомжа с помойки, и хлыща новомодного, если это надо было для дела, и утонченного сопровождающего. В редкие моменты, когда надо было улыбаться, смеяться, да и вообще веселиться, на лице Стэнла появлялась маска, которая не касалась глаз. Они всегда оставались холодными и отрешенными.

Стэнл застыл передо мной в ожидании. Приветственно кивнул, смотря на меня. Слова у этого парня были на вес золота, он редко разговаривал, только красноречивой мимикой выражал все. Я коротко дал инструкции, назвав цель. Получил подтверждение в виде кивка. Задание принято. Пару минут ожидания. На этот раз я только махнул рукой, показывая, что он свободен, мне нечего добавить.

— Сделай все чисто, — сказал я в напутствие, на что он кивнул и вышел.

А я отправился домой собирать вещи. Уже завтра отплытие. Дома меня ждал временный любовник. Я недовольно скривился, не обрадованный визиту.

— Я тебя не приглашал, — не останавливаясь, начал раздеваться на ходу, чтобы переодеться в домашнюю одежду. — Если есть, что сказать — говори, нет — уходи, у меня куча дел, — холодно произнес я и тут же остановился, как вкопанный, гневно раздувая ноздри после его реплики:

— Я беременный.

Он больше ничего не сказал. Но в его голосе я чувствовал вызов. Что же, малыш, поиграть захотел? Не оборачиваясь к нему, я сделал глубокий вдох, потом выдох. Вернул самообладание. Резко развернулся. Окинул взглядом наглеца. Вся его поза выражала уверенность в себе. Взгляд был победный. Любой бы решил, что он выиграл главный приз. Меня покоробило его поведение, возникло желание осадить наглеца и сбить с его лица самоуверенное выражение. Я сузил глаза и ехидно произнес:

— А я причем? Обрадуй отца ребенка.

— Но это же… — Спесь пропала. Появилось недоумение и обида. Он сделал огромные глаза и посмотрел на меня обвиняюще и осуждающе. Я не стал его дослушивать и перебил:

— Не мой! Знаешь, малыш, у меня есть одна интересная особенность: забеременеть от меня могут только единицы. По каким критериям это происходит — я не выяснял. Но… — я поднял палец вверх, заставляя его поперхнуться воздухом от невысказанных слов. — Своего ребенка я могу почувствовать, даже если он будет на другой планете. Вот такая у меня чувствительность, получше любого анализа. И твой ребенок не от меня. Более того, я даже могу провести ДНК-экспертизу, чтобы доказать тебе это. Идем? — схватил его за руку. Как был полураздетый, я потащил его на выход. Но омега уперся в пол, вырвал мою руку и быстро побежал прочь.

Мне осталось только усмехнуться. Не прокатила его афера. Это не первый и не последний омега, который пытался таким образом женить меня на себе. Но у всех попытки заканчивались неудачами. Я не собирался обременять себя узами брака. И чужой ребенок мне был не нужен. Впрочем, я и своего не спешил заводить. Рано. Да и достойного омеги не попадалось. Никого из тех, с кем я трахался, не хотелось назвать супругом. Все они оказывались мелочными, жадными до денег. Некоторых привлекал мой статус.

Как только настырный аферист покинул меня, я, наконец, переоделся. Включил какой-то фильм, налил себе водку и расслабленно откинулся в кресле, наблюдая за бурными драками на экране. Меня хватило лишь на несколько минут, усмехнулся их ненатуральности, после чего вообще поставил комедию. Сегодня я решил расслабиться и выкинуть мрачные мысли из головы. Так в кресле и уснул.

Рано утром проснулся разбитый, с затекшим телом. Едва встал и дотащился до душа. Настроение было паршивым. Автомобиль с водителем уже ожидал у крыльца, готовый отвезти меня в порт. Но стоило мне выйти из дома, как я увидел снова этого же омегу. Хм, что ему на этот раз нужно?

— Вот, я сделал анализ ДНК, — довольно произнес малыш, протягивая документ. Я даже брать бумагу в руки не стал. Нахмурился и просверлил настырного омегу взглядом.

— Вот скажи, ты идиот или прикидываешься? — начал я слишком спокойно. Одно это должно было его насторожить. — Неужели ты думаешь, я поверю этой филькиной грамоте? Своему чувству я доверяю больше. К тому же, коль ты рассчитываешь на то, что экспертизы у нас делаются только один раз и только за один день, то тут спешу тебя разочаровать. Для меня сделают исключение. И еще, ученые научились брать анализы у неродившихся детей? Раз тебе нужны документальные подтверждения, ты их получишь, но после того, как я вернусь. Сейчас не до этого.

Любовник, теперь уже бывший, было двинулся ко мне, всем своим видом показывая вселенскую обиду на мое недоверие. Только я не стал тратить на него свое время, он и так меня сильно задержал.

— Ты свободен, — презрительно бросил я. Быстро открыл дверь и сел на заднее сиденье.

— Мой тебе совет, беги и подальше, — между тем шепнул водитель омеге, пока я усаживался внутри. Я сделал вид, что не услышал. Дал отмашку к отъезду. Мы катастрофически опаздывали.

На омегу я больше не смотрел. Его в моей жизни больше не существовало. Этот наглец перешел рамки дозволенного, я это не прощаю. К тому же в данный момент в голове было другое. Меня больше занимала мысль о собственной неосторожности. Если еще кто-то пронюхает о делишках Айриса, то пятно падет на меня. Я изначально должен был все разузнать о его пристрастиях. Некомпетентные агенты уже уволены, но толку от этого никакого, потому что исправить уже ничего нельзя. Ладно, вернусь, тогда и подумаю обо всем. Как-никак я еду отдыхать.

На пристань мы въехали за три минуты до отплытия. Пришлось поторопиться. Не успел подняться на палубу, как с кем-то столкнулся. Ну вот, началось. Как же меня раздражают эти омеги, пытающиеся всячески привлечь внимание. Нет, чтобы методы выбрать поэффективнее, так они всегда как под копирку действуют. Скучно.

Я поспешил ретироваться, настолько был раздражен. Возникло желание, чтобы наш мир вообще очистился от омег, и вызывать их мы могли бы только во время гона. А то ходят, действуют на нервы, доводят до бешенства своими глупыми действиями. В какой-то момент мне просто стало интересно, последует ли совету водителя тот лгунишка, или, если у него мозгов нет, останется дожидаться?

К моей каюте меня провел стюард. Открыв дверь, вручил ключи и сразу испарился. Я вошел и осмотрелся. Норм. Сойдет. Оценив интерьер и размеры, удовлетворенно щелкнул пальцами. Времени было полтора часа до обеда. Подойдя к иллюминатору, открыл его и вдохнул свежий воздух.

— Как же давно я не отдыхал! — изумился сам себе, смотря вдаль, на спокойную синюю воду океана. Меня не смущало слепящее солнце, от которого заслезились глаза. Я просто наслаждался видом. Только в одиночестве мог себе позволить расслабиться.

Сбросив пиджак, упал на кровать и закрыл глаза, решив полежать минуточку. Эта минута растянулась на два часа. Подхватившись, ощутил, насколько голоден. А когда я хочу есть, меня лучше не трогать: злой, раздраженный и агрессивный. Быстро вскочив, глянул на себя в зеркало, не сильно ли помялась одежда, и после этого поспешил в бар.

— Ну нет, снова!

В дверях столкнулся еще с одним омегой. Да что же это такое, в конце-то концов?! Электрошокеров на себя навешать, что ли? Сколько же можно? Хотя, надо сказать, запах оказался странно и смутно знакомым. Приятным. Но зацикливаться на этом не стал. Более того, грубо отчитав омегу, отодвинул его в сторону. Заметил пустой стол и подошел к нему.

Здесь витал запах того же омеги, с кем столкнулся в дверях. Значит, это он только что покинул стол. Тем лучше, собеседники мне были не нужны.

Отдых удался на славу. Я был удивлен тем, что бывают, оказывается, омеги, не стремящиеся затащить меня в постель. Именно такой мне попался на лайнере. Несколько раз мы сталкивались в самых непредвиденных ситуациях: то в одном из укромных уголков лайнера, то возле бассейна, то в ресторане — у нас оказался один стол, потому обедать приходили в разное время, — то в тренажерном зале — мы постоянно обменивались «любезностями». В какой-то момент мне это даже начало доставлять удовольствие.

Я понаблюдал за ним. С альфами, которые за ним увивались, он вел себя ровно, любезно и по-дружески. Никаких намеков на что-то большее. Странный этот омега. Один. Это я успел узнать. Что же ему нужно? Я давно не верил в то, что такие одиночки путешествуют без цели. Но в этом парне ничего не выдавало его намерений. Он ни с кем не знакомился, со своими товарищами вел себя ровно, где-то даже холодно, и не предпринимал никаких попыток сближения. У меня появились подозрения, вот только придраться было абсолютно не к чему.

Круиз подходил к концу. Я уже готов был согласиться с тем, что на этот раз мои подозрения оказались беспочвенными, и впервые в жизни я ошибся. Утром, за несколько дней до возвращения в порт, в тренажерном зале омега не появился. Я отметил это краем сознания. После тренировки, задумавшись, возвращался обратно, как вдруг…

— О, нет! — застонал я про себя. — Течный омега. А запах…

Движимый неизвестной силой притяжения, я направился на аромат. Еще издали заметил открытую дверь каюты, а там, прислонившись к косяку, стоял источник притяжения. Я не видел его лица, только смутный, размытый силуэт. В следующую секунду пожалел, что нет длинных и острых ногтей, чтобы поглубже впиться ими в ладонь и вернуть убегающий разум. Будь это другой течный, прошел бы мимо. Но этот пах особенно, вызывая непонятные эмоции. Самоконтроль всегда был у меня на высоте. Но сейчас будто перемкнуло.

Я двинулся ему навстречу. Схватил его. Втащил в каюту и закрыл за нами дверь ногой. И сразу задохнулся. Вся каюта пропиталась его запахом. Мои остатки самоконтроля помахали на прощание, оставив только едва уловимые его остатки. Именно они позволили не совершить глупость: не опуститься до поцелуев. Их я готовил только для единственного — того, кого смогу назвать мужем. А размениваться на случайные связи… Терялась вся ценность поцелуев.

Дни, до окончания круиза прошли в основном в кровати. В минуты просветления разума, я пытался рассмотреть партнера, с кем свела меня кровать. Но только это оказалось сложно сделать. На глаза как будто пелену навесили. Только запах. А вместо лица размытое безликое пятно. Впервые такое ощущаю, настолько мне еще никогда не туманило разум. Я его вроде вижу, но стоит закрыть глаза, образ не желает восстанавливаться. Глаза — темные и притягательные, маленький нос, губы, распухшие, словно от поцелуев, так он их искусал. Но как только отворачивался, все эти детали становились словно кусками мозаики. Разрозненными. Не желающими составлять единое целое. Что же сейчас произошло? Видимо, мои гормоны разгулялись.

— Господин Шиу! Мы причалили, — раздался над ухом надоедливый голос. Открыв глаза, осмотрелся. Я был в чужой каюте. Один. Куда же делся тот омега? Ведь он должен был сейчас предъявлять свои права. Ведь на этот раз мои тормоза отказали, и я не сдерживался. Хотя возможность его беременности равна нулю, но чем черт не шутит, когда ангел спит.

Мое самолюбие было задето. Меня. Бросили. Одного. И не попытались навязаться. Но может это и к лучшему? Я успешно избежал разборок. Но с другой стороны — душила злость. Так со мной еще никто не поступал. Как же так?

Оставив мысли в этой каюте о трех ночах, проведенных со случайным партнером, встал, кивнул ожидающему меня стюарду. Одежда аккуратно висела на стуле, хотя я прекрасно помню, что кидал ее, не глядя, когда в спешке раздевался. Усмешка исказила мои губы. Я оделся и посмотрел на ожидавшего меня стюарда.

— Ваши вещи сложили, они уже на палубе, — поставил он меня в известность. Я кивнул.

На пристани меня уже ждал водитель. Сел в автомобиль. Теперь у меня есть дела, о которых не стоит забывать…

 

Глава 4

Из порта шофер отвез меня сразу в здание администрации. Там стоял переполох. Вещи оставил в автомобиле, сам быстро поднялся в свой кабинет. При моем появлении секретарь Кийн быстро вскочил на ноги. Его вид выражал смятение и напряжение.

— Что случилось? — с порога поинтересовался я, в упор смотря на омегу.

— Один из кандидатов… — секретарь сглотнул, не в силах продолжить. Слабонервный попался. — …мертв, — на грани слышимости выдохнул он наконец.

— Что с ним случилось? И кто нас покинул? — осведомился я, с нетерпением ожидая ответа.

— Айрис. Его нашли вчера утром. Утонул в собственном бассейне. Перепил и пошел купаться, — отрывисто, рублеными фразами, ответил омега. — Следов насильственной смерти нет, полиция все проверила. Несчастный случай, — поспешил отрапортовать секретарь, зная, что Айрис был моим товарищем. Я на это только криво усмехнулся.

— Пригласи всех ко мне. До выборов осталось всего ничего. Надо решить, кого поставить на его место, — холодно дал я инструкции, чем удивил омегу. Интересно, на что он рассчитывал? На какие эмоции? Что я начну заламывать руки и скулить, как мне не хватает Айриса? Даже мысль об этом показалось глупой.

— Хорошо. Сейчас все сделаю, — кивнул Кийн, тут же нажимая на кнопки вызовов всех моих сотрудников. А я прошел в кабинет.

Через десять минут все были в сборе. Совещание началось. Некоторые не скрывали своей осведомленности о произошедшем. Только слушали, выдвигали свои идеи, но ни одним жестом или взглядом не показали ни осуждения, ни упрека. Еще бы. Попытались бы они это сделать. Мы слишком долго работаем вместе. Знаем друг друга, как облупленных. Потому я был уверен: даже если они о чем-то и догадались, будут молчать и принимать ту версию, которую выдала полиция.

На совещании мы часа два обсуждали, станем ли выдвигать еще одного кандидата или оставим пятерых. Мнения разделились. Меня же удручало только то, что из этих пятерых только одного можно было переманить на свою сторону. Остальные оказались слишком принципиальны. Подступиться можно было, да смысла я пока не видел. Они ведь в самый неподходящий момент сделают все по-своему. А вот у единственного, кого можно было взять в оборот, шансов на победу было ничтожно мало. Слишком фальшиво он выглядел, народ не поверил всем его словам и доводам. Я и сам бы не поверил и погнал от себя метлой. Но кто-то же его начал продвигать. Кстати, а правда, кто выдвинул Дита? Этот вопрос я поспешил задать присутствующим.

— Хм… А действительно, кто? — глаза моего зама загорелись интересом. Самым странным оказалось то, что никто этого не знал.

— Странно это все, — задумчиво протянул я. — Но больше подозрительно. Люди с улицы не лезут в депутаты, не продолжают гонку, заведомо понимая, что проиграют. Значит у Дита есть о-о-о-очень большая уверенность в выигрыше. А для этого его покровитель должен быть как минимум мэром. Вот только я его не выдвигал. Кто это может быть еще? Есть соображения?

— Вот уже несколько дней в отеле живет какой-то тип из столицы, — начал излагать министр по строительству. — Он никуда не выходит, ни с кем не встречается. Еду ему приносят в номер. Именно таким затворничеством он и обратил на себя внимание. Не может это быть связано между собой?

В кабинете повисла напряженная тишина. Только гостей из столицы нам сейчас не хватало. Я нахмурился, включая мозг. Все-таки нельзя столько расслабляться, и отдых, как оказалось, не всегда бывает полезен. Вот как сейчас. Все мысли занимал сбежавший омега. Настроиться на работу никак не получалось.

— Так, надо узнать, кто этот гость? С кем встречался, когда, а главное — как? Я не поверю, что он просто приехал посидеть все время в номере. Как только будут результаты, от них и будем плясать. На этом все, — подвел я итог, растегивая верхнюю пуговицу рубашки — в момент стало душно, мне нечем было дышать.

Народ меня оставил в одиночестве. Я откинулся на спинку стула. Прикрыл глаза. Глубоко вдохнул и резко выдохнул. Встал. Заходил по кабинету. В груди был пожар. В голове ворох мыслей. За какую уцепиться первой — не знал.

Пока я метался, как тигр в клетке, ко мне бесшумно вошел Стэнл. Скептически осмотрел меня и криво усмехнулся.

— Девять дней, — только и произнес он. Его поза была расслабленной. Таинственный и загадочный, как Санта Клаус, словно сейчас вытащит козырь из рукава. И я смогу расслабиться.

— Знаю, что за девять дней мы уже ничего не успеем, — махнул я рукой. — Выкладывай, что у тебя. Я вижу, что тебе есть, чем меня удивить.

Стэнл хмыкнул. На стол полетел пухлый конверт. Открыв его, я несколько минут разглядывал фотографии. А потом расхохотался.

— Конспиратор, мать его. И к чему такие предосторожности? Глупо было надеяться, что его визит не свяжут с выборами, — рявкнул я, откидывая от себя фото.

На них был изображен гость из столицы. Каждый раз вылезающий в окно в разных образах. Мастер перевоплощения. Если бы не родинка на щеке, я бы его не узнал. А ее он скрыть не удосужился. А вот встречался он как раз с Дитром. Теперь ясно, что за игру они затеяли. А все оказалось до банального просто. Они за моей спиной закрутили аферу с подкупом голосов. Действуя по принципу: «Деньги решают все», эти двое замутили масштабный подкуп народа. А маскарад этого субъекта как раз нужен был для того, чтобы изображать разных людей. Осталось выяснить, мои столичные друзья в курсе или нет.

Только собрался поблагодарить Стэнла, как заметил, что его и след простыл. Так всегда. Бесшумно приходит, также исчезает. Как призрак.

Достав телефон, набрал номер. Звонил я редко своим товарищам, но сейчас была безвыходная ситуация. Наш разговор не занял много времени. Судя по удивлению товарища, они были не в курсе никаких дел. Но знакомый обещал все разузнать и разобраться в ситуации. А еще и мне, и ему стало интересно, кто осмелился под меня копать.

Весь день просто горел на работе, разгребая накопившееся. К вечеру чувствовал себя так, будто по мне каток прошел. Закралась мысль: не вызвать ли мне хастлера, расслабиться. И тут же эта идея показалась неправильной, исчезнув сразу, как только перед глазами предстал образ омеги, с которым я провел трое суток на лайнере. Я скривился.

— Да что ж это такое? Он даже имени своего не сказал. Так какого… я о нем думаю? — раздраженно буркнул я, снова вскакивая и начиная ходить по кабинету. В последнее время мое хладнокровие меня покинуло, пригласив эмоциональность. Не к добру это.

Поздно вечером смог добраться до дома. Приняв душ, с наслаждением растянулся на кровати. И тут в голове прострелило: ребенок. Ему нужен был ребенок! Но зачем? Почему я? Вскочив, замотал головой. Сначала меня посетила мысль, с чего я это вообще взял, но тут же, прислушавшись к собственным ощущениям, понял, что моя уверенность крепнет от того, что я слабо ощущаю отголосок собственного малыша. Но это ощущение было еще слишком слабым, практически незаметным.

— Значит, моя интуиция не подвела и на этот раз. А я-то уже решил, что хоть один бескорыстный попался! — теребя волосы руками, я готов был застонать. — И что потом? Шантаж? Требования свадьбы? Как я мог так лопухнуться? Ведь знал же, что неспроста это все.

Осталось только ждать, что будет дальше. Как скоро объявится омега со своими требованиями? Только самым поганым в этой ситуации было то, что я вдруг сам не мог и помыслить о других. Все время перед глазами вставал холодный неприступный взгляд моего случайного любовника с лайнера.

— Ну все. Дожил. Целибат получен! — мне оставалось только возмущаться. Но изменить что-то я оказался не в силах.

Чтобы побыстрее выкинуть мысли об омеге — возможном отце моего ребенка, окунулся с головой в работу. К тому же события стали развиваться стремительно.

Уже на третий день после моего прибытия, секретарь сообщил, что гость из столицы покинул наш город. На самолет его проводили, за посадкой проследили. Ручкой при взлете помахали. Дитр, оставшись без поддержки, сник, перестав появляться на публике. Его рейтинг, и без того низкий, начал еще стремительнее падать вниз.

Я с интересом наблюдал за кандидатами в депутаты. Один из них привлек мое внимание. У него оказался небольшой отрыв в голосах. Уверенный в себе альфа. Открытый. Взгляд всегда глаза в глаза. Это мне нравилось в собеседниках. Скрывать, значит, нечего. Интересно, каков он в умственном плане? Всех кандидатов я решил проверить лично, пообщавшись с ними. Ставку, конечно, я делал на лидера. Но предполагать одно, действительность же может быть другой. Осталось все проверить.

К моему удивлению все оказались умными и целеустремленными. Их программа мне нравилась. Цели поражали. Говорили они много и эмоционально размахивали руками, доказывая свои идеи и идеалы. Мне оставалось только кивать с умным видом и со всем соглашаться, поражаясь временами наивности некоторых.

А вот в разговоре с лидирующим кандидатом, Грегом, я с удовольствием заметил, что он разделяет ожидание, идеи и реальность их воплощения. В некоторые моменты взгляд альфы становился усталым и напряженным, будто он решал для себя непосильные задачи. Беседа с ним доставила удовольствие. Уже прощаясь, я снова уловил грусть в глазах собеседника. И напоследок он произнес без единой эмоции. Ровно, констатируя факт:

— Я прекрасно понимаю, что вы здесь царь и бог. Без вашего веского слова ничего не происходит. Я надеюсь, что мы найдем общий язык.

Не дожидаясь моего ответа, кивнул на прощание и вышел. Мне пришлось задуматься, к чему относились его слова. Ведь такая милая и душевная беседа у нас вышла. И тут в конце он меня удивил.

Как я и думал, победил на выборах Грэг. Банкет. Поздравления. Более тесные знакомства за рюмкой чая. Казалось, мы нашли общий язык. Да и цели наши пока совпадали. Мы составляли проекты, разрабатывали детали, посещали благотворительные мероприятия. За полтора месяца если не сдружились, то неплохо ладили. Есть такая редкая категория людей, с которыми чувствуешь себя свободно. Разговоры приносят удовольствие. С таким собеседником отдыхаешь морально. Не надо напрягаться, подбирая слова и контролируя мысли. В таких разговорах чувствуешь себя вольготно. Именно таким располагающим к себе собеседником-собутыльником и просто душой компании оказался Грэг.

Как только выборы прошли, на меня свалилась новая напасть. На одном из крупнейших заводов не только нашего города, но и страны, произошла авария. Начали разбираться, что там и как. Каждый день был наполнен постоянными криками, руганью, спорами. Виновного нашли только через две недели. Им оказался снятый с поста финансового директора бета, который обозлился на весь мир, решив таким образом отомстить. Начались судебные тяжбы. Бета выдвинул встречный иск, пытаясь обвинить генерального в доведении до ручки бету, из-за чего он и пошел на такой шаг. Споры, разногласия — моя нервная система дала сбой. И ведь длилась эта канитель не один месяц, а мне надлежало вместе с судьей решать все вопросы, задабривать приехавшую из столицы комиссию для расследования этого дела.

Время неумолимо ускоряло свой бег. А мне приходилось мучиться. Ведь за столько времени я так и не смог утолить физический голод ни с одним омегой. Иногда казалось, что от недотраха скоро сперма через уши капать начнет. Но стоило только подумать о съеме хоста, как раз за разом перед глазами вставал омега с лайнера со своим осуждающим взглядом. И у меня ни на кого другого просто не вставал.

Такая ситуация угнетала. Я стал злым и раздражительным. На всех рявкал. Срывался на ни в чем не повинных сотрудниках. От меня начали шарахаться все. Я сейчас напоминал привидение с темными кругами, мешками, осунувшимся лицом.

— Зараза! — возмущался я по вечерам, стоя в душе и усиленно работая кулаком, вспоминая при этом омегу. Только он занимал все мысли. — Гад! Что ж ты меня никак не отпустишь?

Я не понимал, что со мной происходит. Мучился. Сходил с ума. Пытался разобраться в ситуации. Я будто стал одержим тем омегой. Дошло до маразма: во многих встречных я видел только одного. Чтобы как-то отвлечься, придумывал себе занятия, требующие усидчивости и напряженности мозга. Уходил в работу с головой. Только это не помогало.

Мне хотелось увидеть его, прикоснуться, обнять, прижать к себе и никуда не отпускать. Думать о том, что он сейчас с кем-то, совершенно не хотелось. Эти мысли причиняли неимоверную боль. Сердце обливалось кровью. А в одну из ночей я увидел его так ясно и четко, что поразился. Я и наяву его так не видел. И в моем видении он был с животом.

— Я был прав! И он действительно беременный! — среди ночи подскочил я на кровати. — И это мой ребенок. Я знаю. Чувствую!

До утра глаз уже не сомкнул. Да, я знал, что он в положении, но за всей этой катавасией с заводом и подумать некогда было. Сегодняшний сон будто намекал на то, что нам пора встретиться. Несколько раз принимал ледяной душ. Пытался унять сердцебиение. Так вот с чем связана одержимость. Он — тот самый — единственный. И носит моего ребенка.

Примчавшись на работу, как на пожар, напугав при этом своих сотрудников, сразу вызвал к себе Стэнла. Стоило ему войти, я понял, что мне и сказать нечего. Найди того, не знаю, кого? Ведь именно так бы звучало мое поручение. Я ничего не знал об омеге, с которым находился бок о бок четырнадцать дней. С которым провел трое суток в его каюте. В тот момент, когда я узнавал о нем информацию, еще будучи на лайнере, я и не додумался запомнить имя. Меня интересовало только то, с кем он путешествует и все. Я тогда не собирался иметь с ним никаких дел.

Стэнл терпеливо ждал. На этот раз ни единой эмоции не было на его лице. Он застыл, словно статуя. Его не волновали мои метания, попытки подобрать слова. Наконец, я попытался донести до него суть задания.

— На лайнере со мной путешествовал омега. В баре у нас был стол на двоих. В тренажерном зале занимались только мы. Предупреждаю сразу, ни имени, ни места жительства его я не знаю. Но именно эта информация мне нужна. Чем быстрее, тем лучше, — стараясь по мере возможности говорить ровно и четко, сам ощущал, как мой голос срывается.

Стэнл на миг задумался. В глубине его глаз блеснула радость. С чего это вдруг? Спрашивать пока не стал, зная, что все равно не скажет, но на заметку взял.

— Найди мне его, — впервые попросил, а не приказал я. В ответ получил согласный кивок. Стэнл исчез. А мне осталось мучиться сомнениями и неопределенностью. Что можно нарыть при таком минимуме информации? Надежда была только на профессионализм помощника. В нем я ни грамма не сомневался. За долгие годы этот молчаливый альфа показал себя, как специалиста экстра-класса. И в данный момент я просто очень хотел верить, что он справится. Найдет.

Все время его отсутствия я находился во взвинченном состоянии. У меня все валилось из рук. Несколько раз срывался на ни в чем не повинных сотрудниках. Но все списывали мое состояние на затянувшуюся тяжбу и судебные разбирательства. Там и пофигист станет шизофреником.

Мне всегда сложно ждать. Сейчас вообще был такой период, когда я не смог бы дать объяснения тому, что со мной творилось. Резкие перепады настроения. То агрессия, то необоснованная радость. Где, черт подери, мой самоконтроль? Куда исчезло хладнокровие? За все свои тридцать лет я никогда не поддавался эмоциям. Более того, полагал, что напрочь их лишен. А тут такое творится. И все из-за того, что некий омега использовал меня, как быка-осеменителя. Кровь взыграла.

Чего во мне было больше: обиды от поступка омеги или злости, что меня бросили — сказать трудно. Наверное, в данный момент все смешалось в кучу, наложилось одно на другое. И как итог: мой взрыв.

Только спустя пару дней я сообразил, что при встрече мне и сказать-то нечего ему будет. Что я ему могу предъявить? Свои обиды? Глупо. Он вправе рассмеяться мне в лицо, и будет полностью прав. Тогда что?

Мне оставалось одно — действовать по ситуации. Главное его отыскать.

Через десять дней Стэнл вернулся. Бросил папку с информацией на стол. И сам молча удалился.

— Та-а-ак, приступим, — протянул я, начиная изучать все, что успел собрать на омегу Стэнл.

 

Глава 5

Эрик.

Лайнер я покидал в растрепанных чувствах. С одной стороны — хотелось остаться, посмотреть на того, с кем провел эти трое суток. Разглядеть более внимательно. Узнать поближе. За время, что мы провели вместе, внутри меня будто плотину прорвало, чувства просто нахлынули и затопили. Умом я понимал, что это нереально, так не бывает, а сердце не желало подчиняться доводам разума. Оно ныло. Хотелось вернуться обратно, прижаться к Шиу и больше не отпускать его от себя. Вот только его реакция меня пугала. Да и наверняка его желания кардинально отличаются от моих. Поэтому единственный вариант — уйти и больше никогда не появляться в поле зрения Шиу. А время, как известно, лечит. Оно все расставит по своим местам. К тому же, с другой стороны — я прекрасно понимал, что будущего у нас нет. И такие интрижки никогда не заканчивались ничем хорошим.

На пристани меня ждал Шэл. Заметив меня, он сразу вышел из автомобиля и обнял меня, приветствуя. Взъерошил по привычке мои волосы. Это раздражало. Я прижался к брату. Как же, оказывается, я по нему соскучился. Несколько минут мы постояли так. Мне было тепло и уютно в объятиях близкого человека. А потом Шэл отстранился и вгляделся в мое лицо. Но я поспешил натянуть радостную улыбку, показывая, как все чудесно.

— Не притворяйся, — усмехнулся брат. — Твои глаза выдают вселенскую тоску. Рассказывай! — потребовал он с нетерпением.

— Давай по дороге? — бросив быстрый взгляд на сходящих по трапу пассажиров, попросил я. — Не хочу нежелательных встреч.

Мне не терпелось побыстрее покинуть это место, я переминался с ноги на ногу. Шэла уговаривать не пришлось. Произнеся короткое: «Садись», — он первым сел за руль. Я скользнул на заднее сиденье, наблюдая в зеркало заднего вида за родственником. Его лицо на миг стало хмурым. Морщина прорезала лоб.

— Да все хорошо, — поспешил уверить я. — Правда, хорошо! Просто… — мне было сложно подобрать слова. Не мог разобраться, что в данный момент меня так тревожило. Внутри словно камень образовался, он давил, временами мешая дышать.

— Судя по твоему виду, не так-то уж все и хорошо, — заводя мотор автомобиля, произнес Шэл, трогаясь с места. — Ладно, бельчонок, рассказывай, будем вместе разбираться, что с тобой происходит.

Вот за что я его люблю, ценю и уважаю, так это за то, что он всегда готов прийти на помощь. Именно его тонкий ум всегда выручал в тех ситуациях, когда мне самому было сложно разобраться.

Я в общих чертах рассказал ему все, что происходило за эти две недели. Более основательный рассказ предложил перенести на потом, когда мы сможем встретиться и нормально, без спешки, поговорить. Между нами не было тайн, мы друг другу все рассказывали с самого детства, делились сокровенным. Во время моего краткого повествования, брат молчал, только внимательно слушал. Когда я закончил, он съехал на обочину, пару минут задумчиво посмотрел в одну точку и только потом, резко обернувшись ко мне, как приговор, произнес:

— Поздравляю, Эрик, ты попал!

Не став больше ничего объяснять, снова развернулся, завел мотор автомобиля и тронулся. Я переваривал сказанное, но так и не понял, к чему брат это сказал. На все мои вопросы он упорно отмалчивался, только кривая усмешка застыла на его красивом лице.

Оставшийся путь до моего дома мы провели в молчании. Я раскладывал по полкам сознания мысли, воспоминания и анализировал поступки. Как свои, так и чужие. Хлопнув себя по лбу, вспомнил, что так и не попрощался с товарищами-альфами, которые скрашивали мой досуг на лайнере. Что они обо мне подумали? Сперва пропал на трое суток, а потом и вовсе исчез. Некрасиво, конечно, получилось. Но изменить произошедшего я уже не мог. Может быть, наши пути когда-нибудь пересекутся, ведь земля круглая, вот тогда и будет повод извиниться, а пока стоит подумать о другом.

Я настолько глубоко задумался, что не заметил, как мы приехали. Шэл, как оказалось, несколько раз окликал меня. Он даже потряс меня за плечо. Я вздрогнул. Брат улыбнулся. На этот раз его улыбка была теплая и искренняя.

— Отдыхай, бельчонок. Набирайся сил. Через пару дней я заеду, — бросил он. Подождал, пока я выйду, махнул на прощание и сразу уехал, оставляя меня в одиночестве.

Я постоял несколько минут, наблюдая, как автомобиль брата скрывается вдали. Стоило ему исчезнуть с глаз, я рвано выдохнул и направился в дом. А там началось испытание на прочность. Немного отдохнул, просидев несколько минут в кресле. Но стоило все же распаковать вещи. Как только открыл замок сумки, отшатнулся. В нос ударил запах Шиу. Я застонал, схватился за голову и начал раскачиваться. Все внутри взбудоражилось, будто альфа здесь, рядом со мной. Слова брата, наконец, дошли до моего сознания. Вот что он имел в виду, говоря о моем попадалове.

Мазохистом я никогда не был, потому, быстро схватил все вещи в охапку и закинул их в стирку. Стоило избавиться от запаха. Комнату, где начал распаковывать вещи, тщательно проветрил, но все оказалось бесполезным. Запах альфы словно успел пропитаться везде: он въелся в стены, в постельное белье и даже в мою кожу. Куда бы я ни пошел, пытаясь скрыться от этого аромата, он меня везде преследовал.

Несколько часов я метался по квартире, как зверь в клетке. Когда стирка закончилась, вытащил белье и одежду, но тут же застонал — запах не выветрился. Бросив все, я выскочил на улицу, запрокинув голову, задышал часто и глубоко. На свежем воздухе меня немного отрезвило. Состояние удрученности отступило.

Медленно двинулся на свое любимое место. Только там я всегда чувствовал умиротворение. Присев на скамью, закрыл глаза. Лучше бы я этого не делал. Передо мной тут же возник образ Шиу. Он с укором смотрел на меня и качал головой. В его глазах застыл немой вопрос: «Почему ты сбежал?»

— Да что это со мной такое?! — всплеснув руками, быстро встал я. — Что за наваждение такое?

Я был зол. Мои чувства не желали поддаваться контролю. Стоило приложить массу усилий, чтобы их обуздать. Иначе в таком состоянии я не смогу работать.

Остаток дня прошел в маете. Но к вечеру удалось немного поостыть. Смятение рассеялось. Я два часа просидел в позе лотоса, и мой разум очистился. Навязчивые мысли оставили меня. Даже стало легче дышать. Я успокоился.

Со следующего дня вышел на работу. Потянулись привычные будни. Несколько раз звонил мой бывший. Что ему могло понадобиться? Сначала трубку я не брал, сбрасывал звонки. Но раз на двадцатый все-таки взыграло любопытство.

— Да. Что надо? — нелюбезно начал я. — Какого лешего ты обрываешь мне телефон?

— Мне нужны деньги, — выдал альфа, чем ввел меня в ступор. — Много денег, — уточнил на всякий случай этот подлец.

— А больше ничего тебе не надо? — с ехидством поинтересовался я, сдерживая рвущиеся на волю эмоции злости и раздражения.

— Пока только деньги, — самодовольно изрек альфа. В тот момент я и помыслить не мог, до чего же может опуститься эта мразь. Но факт его самоуверенности напрягал. С чего вдруг он решил требовать денег? Шантажировать меня нечем.

— Нет, — твердо ответил я. В своей чистой репутации я был уверен на все сто. — Никаких денег. Прощай. И не звони мне больше. В клубе своем заработай.

— Ты, наверное, меня не понял, — ехидно и немного зло начал бывший. Только слушать я его не стал. Отключив телефон, швырнул его на стол. Чтобы успокоиться, занялся работой.

А через час мне на почту пришло сообщение от бывшего. Открыв его, я едва не навернулся со стула. Нет! Только не это! Эта сволочь прислала видео, где мы с ним занимались сексом. Мое лицо было хорошо видно. А сам альфа был в тени.

Меня хватило на две минуты просмотра. Представил это видео в инете — готов был завыть, и едва не сполз со стула. Уставившись в одну точку, попытался мыслить здраво. Не получалось. Кулаки сжались. Злость. Обида. Ужас. Страх. Все сразу клубком завертелось внутри меня. Злость была настолько велика, что попадись мне сейчас этот гад — разодрал бы собственными руками.

Судорожно сглотнув, стал быстро прокручивать в голове, как выйти из данной ситуации. Но главным вопросом сейчас было то, как же мне изъять эту запись? Ни одной толковой мысли не приходило. Просто прийти к нему и потребовать — не выход. Дом, где он живет с супругом, хорошо охраняется. И меня никто к нему не пустит.

— Супруг! — хлопнул себя по лбу я. — А если попытаться связаться с ним? За это время омега наверняка понял, с какой мразью связался. Вдруг он поможет?

— Ты чего это сам с собой разговариваешь? — от двери раздался голос брата. Обернувшись, увидел его удивленное лицо. Я и не слышал, как он вошел. Заметив, что он смотрит на экран ноутбука, где все еще шла запись, я быстро закрыл крышку. — Что это? — глаза Шэла метали молнии.

Я рассказал ему о звонке бывшего, о том, что он требовал денег, показав присланную запись. Брат едва сдерживал себя от накатившей злости, ноздри раздувались, губы сжались в тонкую линию. Желание свернуть шею моему бывшему оказалось у нас взаимным. А я б еще и позлорадствовал над его останками.

— Надо придумать, как изъять запись, — начал я. — Хорошо, если она у него одна. А то ведь мог… — я покраснел, представив, что каждый наш секс снимался на видео. Меня передернуло от отвращения.

— Не волнуйся, все сделаем в лучшем виде, — пообещал Шэл. Интонации в его голосе не сулили бывшему ничего хорошего.

Брат встал и решительно вышел. А я только сейчас сообразил, что так и не узнал, зачем он вообще приходил. Ладно, вечером узнаю.

Попытался уйти в работу. Глупая попытка. Руки тряслись, злость волнами накатывала, мешая сосредоточиться. Отбросив в сторону ручку, провел руками по лицу. Было гадко. А если он снимал все наши игры? Неужели он уже тогда планировал шантаж? Но зачем? Я же и так не ограничивал его в деньгах. К тому же сейчас-то у него богатый супруг. Зачем ему мои деньги? Запросы непомерно выросли?

Вопросы один за другим возникали в голове. Ответов на них не было. Виски сдавило. К горлу подкатывала тошнота. Судорожно вздохнув, я на миг прикрыл глаза и попытался успокоиться. Выходило слабо. К вечеру я стал дерганным и нервным. Домой ушел пораньше. По дороге позвонил Шэлу. Он сообщил, что все вопросы уладил, едет ко мне. Сначала с плеч словно груз свалился, но уже через пару минут меня стали донимать новые вопросы. Как брат разобрался? Зная его импульсивность, я предполагал, что он и шею мог свернуть в состоянии аффекта. Или покалечить — это тоже вполне в его духе. С его-то силой и буйным характером.

Чтобы не накручивать себя, решил отвлечься. Ох! Не стоило этого делать. Отвлекся, называется. Подумал о Шиу. Вот тут и стало реально плохо. Пришлось свернуть на обочину и остановиться, так как в глазах потемнело. Я словно наяву увидел разгневанного, злого и решительно настроенного альфу. Меня пробрала дрожь. А ну как он решится меня искать? Хотя, зачем я ему? У него наверняка таких, как я, по сто штук на сотню метров вокруг.

Мотнув головой несколько раз, моргнул, протер глаза. Только когда полностью прояснилась видимость, завел мотор и тронулся. Домой приехал одновременно с Шэлом. Он вышел из своего авто довольным. Улыбка на все лицо. Фальши в его радости я не нашел, потому и сам немного расслабился. Мышцы тут же заныли. Оказывается, я все время был как натянутая струна.

— Удалось договориться? Он отдал тебе записи? Ты не спросил, с чего его на шантаж потянуло? — я засыпал брата вопросами.

— Его самого шантажировали. Муж, как оказалось, ничего не знал, что заключил брак с хостом. Ведь это позор. Попал бы твой бывший по полной программе. Вот и решил откупиться, дурной головой не понимая, что шантажисты одним разом не ограничиваются, — скривившись презрительно, выплюнул брат. — Я ему дал несколько бесплатных советов, надеюсь, он ими воспользуется. А тебе больше нечего волноваться.

Какие советы давал Шэл, я не стал уточнять. Зная его патологическую честность и правильность, можно было предположить, что он предложил бывшему. Естественно все рассказать мужу, а потом вместе решить этот вопрос.

Постепенно в процессе беседы с братом я успокоился. Пригласил его в дом. Быстро накрыл на стол. Вот сейчас предоставилась возможность рассказать о путешествии со всеми подробностями.

— Мне интересно, а на тебя что, только двое обратили внимание? — встрепенулся Шэл, когда я ему рассказывал о товарищах-альфах, с которыми успел подружиться.

— Может и было бы больше поклонников, — усмехнулся я, подмигнув. — Но мои товарищи никого ко мне не подпускали. Как с первого дня оккупировали, так до конца круиза и не отходили ни на шаг, — хохотнул я, наблюдая за улыбающимся братом. — Но это только к лучшему. Зачем мне еще кто-то? Ты просто не видел основную массу альф: толстые, волосатые, потные, самоуверенные… бр-р-р… фу… — меня передернуло от отвращения. Было, конечно, еще несколько довольно смазливых, но они или альфонсы, или уже оказались оккупированы другими омегами. Последних было действительно много. Такой шанс им предоставился.

— Да, я слышал, что некоторые омеги как раз и пытаются найти любовника в таких вот путешествиях, — подхватил мою мысль брат. — Мужьями редко кто-то из них становится, а вот любовниками запросто.

— Ладно, давай о хорошем, — махнул я рукой. Больше вспоминать круиз не хотелось. Ведь в тех воспоминаниях остался Шиу.

— Давай, — уловив мое настроение, согласился брат. — Как думаешь, твоя затея удалась? — поинтересовался он, немного с осуждением поглядывая на меня.

— Не смотри так, — попросил я. — Ты ведь знаешь, что это был мой единственный шанс. Лучше так, чем нарваться еще на одного альфонса, который не погнушается шантажом.

Я нахмурился, на миг заново переживая тот момент, когда увидел присланное видео. Но тут же отогнал от себя плохие мысли, старясь настроиться на позитивный лад.

— А удалась ли затея, скоро узнаем, — после некоторых раздумий ответил я. — Но я уверен в положительном результате.

В эту ночь Шэл остался у меня. Мы обсуждали варианты возможного развития событий, если вдруг меня ожидал провал. Хотя думать о нем не хотелось, но изобразить план Б было необходимо.

С утра брат уехал. А у меня снова началась однообразная жизнь: дом-работа, работа-дом. Иногда я выбирался в гости к Шэлу и его омеге. Это хоть как-то разнообразило мою жизнь. С каждым днем сидеть в четырех стенах в одиночестве становилось все сложнее. Чем больше времени проходило, тем чаще всплывал образ Шиу. Казалось бы, он уже давно должен был исчезнуть из моих мыслей, но этого не происходило. Каждую ночь я видел его во сне. Он то угрожал, то манил, то о чем-то умолял. Но что он говорил, я не мог расслышать. Только выражение его лица было красноречивее слов.

Время, казалось, застыло. Или это я погряз в однообразии дней. С трудом выдержал месяц и сразу направился к врачу. От него вылетал, как на крыльях. Первым я позвонил Шэлу и обрадовал его.

— Моя затея удалась! — радостно кричал я в трубку. — У меня будет ребенок! Я так рад!

— Поздравляю, — искренне восхитился Шэл. — Только и у меня есть новость. Я тоже скоро стану отцом.

— Ох! Чудесно! Это надо отметить.

Мое предложение было принято на ура. И уже вечером мы собрались в доме брата, отмечая сразу два радостных события.

С этого дня все изменилось. Мой мир наполнился яркими красками. Я с нетерпением ожидал рождения ребенка. Часто мы с Кайлом — супругом Шэла — ходили по магазинам, выбирая для детей всякие детские штучки. Шэл с нас не переставал умиляться. За несколько месяцев мы с Кайлом сдружились очень сильно.

Однажды утром я проснулся, почувствовав, как ребенок пошевелился, толкнулся ножкой. Радость. Восторг. Эмоции нахлынули, накрывая с головой. Я приложил руки к животу, чтобы почувствовать малыша. И он ответил. Толкнувшись в ладонь, будто приветствуя. Это были непередаваемые ощущения. Быстро схватил телефон и набрал Шэла, чтобы поделиться своей радостью.

Прошло шесть месяцев. У меня уже появился живот. Я часто разговаривал с малышом. Он толкался, ворочался и иногда брыкался. А мне это нравилось. Ощущение безграничного счастья затапливало изнутри. Чем ближе подходил срок, тем напряженнее становилось ожидание. Так как дома находиться в четырех стенах мне было сложно, то, уйдя в декретный отпуск, я все равно продолжал работать. Это помогало не сойти с ума в ожидании. К тому же за работой время словно летело, я его почти не замечал.

А в один из дней, за шесть недель до родов, ко мне в кабинет вошел обеспокоенный брат.

— Эрик, мне сообщили, что тобой кто-то очень интересовался, — проинформировал он. У меня в этот момент все перевернулось внутри, а ребенок словно канкан решил станцевать.

— Не знаешь, кто? И что конкретно ему было нужно? — затаив дыхание, поинтересовался я.

Ответ мне, в принципе, и не нужен был, он сам возник в голове. Не знаю, насколько были верны мои предположения, но предчувствие надвигающегося судьбоносного момента становилось все сильнее. Искать меня было некому, знакомым я ничего не говорил. Своих координат не давал. Если это Шиу… Странно, что именно о нем я подумал в первую очередь. Только он мог иметь такие связи — найти из-под земли любого. Но зачем ему я? Узнал о ребенке? Как? А главное, чем это грозит нам с малышом? Это мог быть и не он. Но тогда кому я мог еще понадобиться? Вот только интуиция просто вопила, я же еще пытался сопротивляться и отмахиваться от нее. У меня в голове не укладывалось, что меня может искать этот альфа. Наверняка кто-то другой.

Ой, сколько вопросов! Как же получить на них ответы? Хотя… Я был уверен, что скоро все узнаю. Причем из уст того, кому я понадобился. Он просто обязан был объявиться, не зря же собирал обо мне информацию: интересовался у знакомых моими вкусами, жизненным кредо, что я люблю и чего не люблю, какой у меня характер — наверняка целое досье собрали. Обо всем этом я узнал от знакомых и друзей, которые поспешили сообщить мне, что некий незнакомец интересуется моей жизнью. Такой тщательный сбор информации лишний раз подтверждал, что неспроста все это. В этот момент было желание, чтобы мое предчувствие меня обмануло, и это оказался не Шиу.

Интуиция все же не подвела. Через три недели, приехав с работы, я обнаружил около своего дома объект моих снов. Он стоял с огромным веником моих любимых синих роз…

 

Глава 6

Шиу.

Разложив листы с информацией на столе, углубился в чтение. Стэнл постарался на славу. Он не только раскопал всю подноготную Эрика… вот как его, оказывается, зовут, а я и запамятовал… Но и опросил многих знакомых омеги. Вчитываясь в распечатку диалогов моего помощника со знакомыми Эрика, я не переставал удивляться.

— Этому бы омеге да в другой век, где процветало рыцарство. С его принципами там самое место, — выдал я. С одной стороны, вроде и неприхотливые требования к альфе: забота, уважение и опека — казалось бы, что тут сверхъестественного? Но с другой стороны — как-то все это слишком ванильно, сопливо. Согласен, все омеги немного стукнутые на голову и помешанные на своих любовях, но каждый определяет для себя границы допустимого.

У Эрика они были непомерно расширены: альфа в его представлении должен быть нежным, заботливым, умным, любящим, всегда готовым едва ли не подвиги совершить во имя своего омеги. Хм… Я и подвиг — вещи определенно несовместимые. Но и это еще не все. Если в верности, как своей, так и его я еще мог быть уверен, так же как и в уважении друг к другу, то вся эта ванильная нежность у меня в голове не укладывалась. Это что получается? Постоянные сюсюканья? Фальшивые улыбки, когда рычать хочется? При этом еще и в обязательном порядке вести умные разговоры, наверное, о живописи или культуре… Нет, определенно, мне это совершенно не нравится. Даже представлять такую жизнь стало страшно. Интересно, компромисс возможен? Ведь пока я с ним не встречусь — не узнаю.

Чем больше вчитывался, тем сильнее мне хотелось его увидеть. Этот омега отличался от всех, с кем мне приходилось сталкиваться. Сильный, целеустремленный, а главное, что больше всего импонировало — честный и открытый. Такие нынче на вес золота.

— Что же мне с тобой делать? — разглядывая фотографию, спросил я. Со снимка на меня смотрел улыбающийся Эрик, поддерживающий живот. Его глаза светились радостью. Он был доволен жизнью. Я провел подушечкой пальца по лицу на изображении и вздрогнул от резкого покалывания в них. — Почему ты на меня так действуешь? — продолжал я разговаривать с фотографией. — Как тебя приручить?

Я представил на все готового Эрика: послушного, всегда податливого, улыбающегося, ни слова не говорящего против, и сам же скривился от подобной перспективы. После прочитанного, мне стало сложно увидеть в этом уверенном в себе омеге прирученное и на все готовое существо. Нет. Лучше уж собаку завести. Тут, скорее, стоит задать себе другой вопрос.

— Как тебя покорить?

С логикой я всегда дружил, поэтому мне не составило труда и сейчас выстроить логическую цепочку возможного развития событий. Если я просто заявлюсь и предъявлю права, меня пошлют далеко и надолго. Недаром он после совместных ночей просто исчез. Уже одно это показывает, насколько он не заинтересован в супруге. Ему нужен только ребенок. Но… Это мой малыш! И он должен родиться в браке, на законных основаниях. Потому возникла дилемма. Доводов разума Эрик, скорее всего, не примет. Он закрыт в своей ракушке из принципов. На сделку тоже не пойдет — в этом я был просто уверен. Значит, у меня только один выход: завоевать его. И если понадобится стать тем самым, который полностью соответствует его представлениям об идеальном альфе, я стану им, чего бы мне это ни стоило.

Вот только уверенности одной мало. Все мое естество противилось такому раскладу. Ведь за свою недолгую жизнь я привык к тому, что подстраиваются под меня. Принимают таким, какой я есть. И никому еще не приходило в голову что-то менять во мне. Но здесь был иной случай. Я понимал, что Эрик из другого теста слеплен.

Я едва ли не наизусть выучил всю информацию об омеге. Но мне это ничего не дало. Несколько раз прокручивал в голове свои будущие действия. И каждый раз, будто глядя на себя со стороны, понимал, насколько все фальшиво. Я не умею вести себя так, как того желает омега: изысканность не для меня; подобострастие вообще для меня нонсенс. У меня не выйдет быть таким слюнтяем. Я — жесткий, беспринципный альфа. Мои чувства всегда были скрыты за семью печатями. Никогда и в мыслях не было кого-то покорять и под кого-то подстраиваться.

— А надо ли оно мне вообще? — задумался я. — Все слишком сложно для моего восприятия. Я не смогу.

— Что-то ты совсем расклеился, — вошел ко мне Стэнл, держа в руках запотевший стакан с соком. — Никогда тебя таким не видел. Вот что творит любовь с людьми.

— А ты что-то разговорился, — парировал я. — Никогда от тебя столько слов сразу не слышал.

— Сарказм принят, — легко согласился Стэнл. — А сейчас выкладывай, — сев в кресло, предложил он. — Что тебя смущает?

Я в общих чертах изложил суть проблемы. Пояснил, что такие чувства не для меня. С детства я дал зарок никогда не влюбляться. А все из-за того, что передо мной, как напоминание о вреде любви, всегда находился родительский пример. Они постоянно ссорились, в чем-то обвиняли друг друга. Несколько раз разводились, но потом снова сходились. Их любовь оказалась губительной. Вместе им было очень плохо, а врозь — и того хуже. Они как два наркомана. Один испытывал ломку, если рядом не было другого. Со вторым творилось то же самое. Неудивительным оказался трагический финал. Они погибли, когда мне исполнилось шестнадцать. Такой любви я не хочу. На их могиле я и поклялся, что никогда не стану настолько зависимым от омеги. Но, как известно, мы предполагаем, а Высшие силы располагают.

— И что тебя больше всего смущает? Забота? Нежность? Доверие? Верность? Что из всего перечисленного тебе не дается? — скептически поинтересовался товарищ.

— Наверное, нежность, — ответил я, перебирая в голове все изложенное. — Да и забота… — я задумался. — Не могу представить себя в этой роли.

— А ты попробуй подумать о том, как ты станешь жить без этого омеги, — Стэнл ткнул пальцем в листы с информацией. — Попытайся просто забыть его. А ребенок… Подумаешь, у тебя могут быть другие дети.

— Нет, я хочу именно этого омегу, — возразил я. Осталось еще ногой топнуть для достоверности. Представить себе отказ от малыша я не смог. Да и другого на месте Эрика я тоже не мог представить. Это оказалось просто невозможно. Все мое естество противилось этому.

— Тогда, действуй! — предложил Стэнл. — Если ты продолжишь сидеть сложа руки, то его или уведут, или он тебя просто пошлет далеко и надолго. Ты и так задержался с визитом. Потому тебе надо найти его до родов. Это твой шанс.

— Шанс на что? — не понял я.

— Все омеги малость сдвинутые. И если ты будешь присутствовать при родах, тебе это зачтется, плюс сотня к карме и сближению с Эриком, — пояснил Стэнл. Я начал злиться. Лучше бы и дальше молчал, а то говорливым стал. А это только увеличивало раздражение.

— Все. Проехали. Топай к себе. Сам разберусь, — отрывисто произнес я, стараясь быстрее выпроводить гостя вон.

— Не психуй, — усмехнулся Стэнл. — Мне когда-то в детстве дед рассказывал, как он своего омегу обхаживал. Хотя по натуре всю свою жизнь был деспотом и тираном. Да тебе ли не знать, — тут же произнес товарищ, вскинув на меня взгляд.

Внутри меня все словно инеем покрылось. Да, я помнил деспотичного альфу — деда своего товарища. Он никому и никогда не давал спуску. Более того, это был самый жестокий и беспощадный человек, которого мне приходилось встречать в жизни. Потому сказанное Стэнлом меня заинтересовало. Усмешка скривила его губы.

— Однажды дед рассказал, что в мире существуют две половины одного целого. Их тянет друг к другу, напрочь сносит голову, отключает мозг. Остаются только инстинкты. Но мало одного притяжения, они не могут иметь отношений ни с кем другим, если однажды уже встретились, — рассказывая, Стэнл смотрел в одну точку. Его взгляд в данный момент ничего не выражал. Он говорил медленно, растягивая слова. А я прислушивался, вроде и не веря в эти сказки, но в то же время понимая, что так оно и есть.

— Твой дед встретил «своего» омегу? — задал я вопрос, с трудом представляя тирана влюбленным.

— Да. Хотя и не желал в это верить, — подтвердил догадку Стэнл. — Он пытался уезжать подальше, зарываться с головой в работу, отвлекаться на других, но… — мой гость развел руки в стороны. — Ничего не получилось. Без своей половины он так и не смог. Когда осознание прошило мозг, он пришел к своему омеге, положил голову ему на колени и предложил отрубить. Потому что жить дед без него не смог бы.

— И что ответил омега? — я даже заерзал от нетерпения. Нетривиальный подход, однако.

— Он просто обнял. А через неделю была свадьба, — быстро закончил свой рассказ Стэнл. Он встал и направился к двери. — Мне пора. Спокойной ночи. Я думаю, ты примешь правильное решение, — напоследок добавил он.

О каком правильном решении говорил Стэнл, я так до конца и не понял. Странно было другое: безэмоциональный, всегда холодный палач дает советы в любви. Куда катится этот мир? Мало мне того, что сам расклеился, веду себя хуже течного омеги, так еще и друг, который ни бельмеса в этом не понимает, дает советы. Н-да…

— Видимо, пора спать. На свежую голову лучше думается, — сам себе предложил я. — Утро вечера мудренее.

А ночью мне приснился сон… Я пришел к Эрику, вручил ему огромный тесак — где только откопал такой — и предложил казнить или миловать. И он… Размахнулся… Собрался опустить оружие на мою подставленную шею.

С криком и в холодном поту я проснулся. Вскочил. Огляделся. Была глубокая ночь. Даже свет луны не пробивался в окна. Сердце бешено колотилось в груди. Вдох. Выдох. Расслабиться. Это всего лишь сон. Сон и ничего больше.

Встав, сходил на кухню, выпил стакан воды. Закурил. Немного успокоился, выбросил окурок в форточку. Сон как рукой сняло. Я зашел в спальню, снова включил свет, достал фотографию Эрика и долго ее рассматривал. Несколько раз провел пальцем по изображению омеги.

— Как же ты меня примешь, принципиальный ты мой? — поинтересовался я, пристально вглядываясь в миловидные черты лица строптивца. — Как отнесешься к моему визиту?

Думать и гадать больше не было смысла. Надо было действовать. Дождавшись утра, позвонил на работу и сообщил, что меня несколько дней не будет. Все встречи необходимо было перенести. Секретарь наверняка удивился. Но ровным голосом ответил, что все сделает. Я дал инструкции и отключился. Быстро побросал вещи в сумку, взял деньги, телефон, ключи и вошел в гараж.

К Эрику решил ехать на автомобиле без водителя. Сам сяду за руль. Мне не нужны соглядатаи. Уже в дороге напали страх и волнение. А вдруг он не захочет меня видеть?

— Да нет, не может этого быть, — мотнув головой, попытался отмести всякие негативные мысли. Все время, пока ехал, подбирал слова, которые нужно сказать. Даже целый спич составил, как перед народом собрался выступать. Вот только вместо толпы, мне предстояло толкать речь всего лишь перед одним омегой. Но в данный момент это казалось мне намного страшнее, чем красоваться перед большим количеством людей.

В город Эрика я въехал уже после обеда. Остановился около небольшого кафе — перекусить. Хотя кусок в горло не лез от волнения. Поковырявшись в тарелке с едой, отставил ее в сторону. Не могу есть. Выпил только кофе. Выкурил сигарету. Посидел минут пятнадцать в раздумьях.

«Итак, я приехал. И что дальше? Столько раз обдумывал этот момент, а сейчас впал в ступор. Слова вылетели из головы. Вся речь забылась. Не просто же завалиться к Эрику: здравствуйте, я пришел, принимайте гостей. О! Неплохо было бы купить цветы!» — подумал я, заметив альфу с огромным букетом. Он, счастливо улыбаясь, бежал навстречу омеге, ожидающему его.

— Скучаете? Могу составить компанию, — раздался слащавый голос слева от меня. Обернувшись, увидел миловидного омегу, стреляющего глазами. Его рот был приоткрыт, язык то и дело облизывал пухлые губы. В любое другое время я бы без сомнений клюнул на этого омежку, но не сейчас.

— Не стоит, — отмахнулся я от него. — Лучше подскажите, где купить цветы? Мне нужны синие розы.

— Необычно, — сначала восхитился омега, но потом надулся, обидевшись на мой отказ. — Они очень дорогие. Это редкий вид.

— Я разве спрашивал о цене? — холодно осведомился я у парня. — Мне всего лишь нужно узнать, где я могу их купить.

Омега вздрогнул, опустил глаза в пол и только через несколько минут ткнул пальцем на улицу.

— Через дорогу, — буркнул всего два слова и отошел.

— Отлично, значит, мне пора, — вскочил я из-за стола, расплатился и отправился за цветами.

Магазинчик оказался небольшой. Когда я вошел, продавец был занят, он напевал милый мотивчик, извивался всем телом, составляя красивую композицию из цветов. Он так увлекся, что не услышал моих шагов. Понаблюдав несколько минут за порхающими руками беты, как красиво он подбирает каждый цветок, каждую веточку, я кашлянул. Можно было, конечно, и дальше любоваться на красоту. Но меня поджимало время. Скоро должен был возвращаться с работы Эрик. И мне стоило к этому времени оказаться около его дома.

— Ой, простите, задумался, — обернулся продавец и тут же покраснел от смущения. — Вы что-то хотели?

— Мне нужны синие розы, — озвучил я свою просьбу. — И нужна мне двадцать одна роза.

Почему именно такое количество, сам не понял, просто понравилось мне это число.

Уверенными и отточенными движениями продавец составлял букет, перевязывая его, украшая. Я все время поглядывал на часы, висящие на стене в торговом зале. Заметив мое нетерпение, бета поторопился. Наконец, букет был готов. Я расплатился, забрал цветы и вышел.

Сейчас самое страшное и в то же время — самое волнительное: встреча с Эриком. Как он отреагирует на мое появление? А вдруг уже давно выбросил все мысли обо мне из головы. Может, он и не помнит меня? Ведь столько времени прошло.

— Ладно, сейчас не место сомнениям, — решил я сам для себя. Букет бросил на заднее сиденье, сам сел за руль и направился к дому моего омеги. Совсем немного времени осталось до нашей встречи.

Пока ждал его около дома, осматривался. Снаружи жилище было довольно интересным. Обустроенным. Выкрашенные в белый цвет стены, с переходом в бежевый к фундаменту. Никогда раньше такого не видел. Ставни на окнах были резными. Любопытно, сам занимался или людей нанимал? Я пытался отвлечься на самые мелкие детали, чтобы поменьше думать о нашей встрече. Чем больше ждал, тем меньше мне казался шанс на сближение.

Наконец, показался автомобиль Эрика. Вот сейчас я все и узнаю. Пан или пропал. Вдохнув, как перед прыжком в воду, я затаил дыхание, не смея дышать. Так страшно мне никогда не было. Но в то же время осознание скорого «приговора» помогло собраться. Сейчас все должно было решиться. Вот только насколько решение Эрика будет благоприятным — в данный момент зависело от меня.

Глаза омеги, когда он меня заметил, надо было видеть. Я прочел в них столько всего, что на сердце потеплело, внутри появилась нежность, особенно когда увидел, как омега неуклюже из-за большого живота выбирается из машины. В душе разгорелся пожар. Возникло желание броситься навстречу, помочь, поддержать, но больше всего хотелось прижать к себе. В глазах Эрика отразились похожие чувства. Его глаза светились теплотой и радостью. Но не успел я расслабиться и довольно выдохнуть, как взгляд Эрика изменился. Глаза сузились, губы сжались. Он решительно двинулся мне навстречу.

— Зачем ты явился? Что тебе здесь надо? — грозно зарычал омега, сверкая недовольно глазами и прижимая руки к животу, будто защищая от меня малыша.

— Я приехал за тобой, — ответил я, а в следующую секунду осознал: ответ неверный…

 

Глава 7

Эрик.

Ноги в момент стали ватными. В горле образовался ком. Шиу… Он здесь. Как всегда одет с иголочки, от него по-прежнему исходила волна магнетизма. В первую секунду я старался рассмотреть каждую черточку его лица, изучал мимику. Мне хотелось запомнить его надолго, хотя он и так часто приходил ко мне во сне, но за эти месяцы его образ немного притупился. И вот сейчас он здесь, передо мной. Зачем? Машинально я обхватил живот, в попытке защитить малыша. Да, в тот момент мне показалось, что альфа явился именно за ним. К тому же и сроки родов подходили. Не отдам! Я решил бороться за ребенка до последнего, и это придало мне сил. Я смело шагнул навстречу гостю.

— Что тебе здесь понадобилось? — не слишком любезно начал я, пристально наблюдая за альфой. Я пытался уловить хотя бы угрозу в его глазах. Но не заметил ни одного из этих чувств. Он улыбался. Открыто и искренне. Я был сбит с толку, его поведение шло вразрез с моим представлением о нем.

— Я приехал за тобой, — выдал Шиу. Я в ответ заскрипел зубами. Вот это самоуверенность! Во мне поднялась неудержимая злоба.

— А мое мнение тебя, кажется, не интересует? Хочу ли я уехать с тобой, ты спросил? — я старался сдерживаться изо всех сил, чтобы не наброситься на этого самоуверенного хлыща и не расцарапать ему лицо.

— Но ведь… — альфа на миг стушевался. — Ты носишь моего ребенка. А он должен родиться в браке. И мы должны…

— Должен, должны… Все, что я должен — записано в налоговом кодексе, что не должен — в уголовном. А кому я должен — всем прощаю, — перебил я Шиу. — Тут позволь мне решать, что и как мне делать. Это моя жизнь, и тебе в ней места нет. Мне не нужен супруг. Ясно?

Я действительно в этот момент старался всем своим видом показать неприятие. Представить Шиу в роли супруга мне было сложно. Под мои параметры он никак не подходил. Разве сможет этот надменный эгоист утром задать самый, казалось бы, обычный вопрос: «Эрик, ты тепло оделся? Шарф и перчатки не забыл?» Нет, не сможет, ему явно будет не до этого. Максимум на что его хватит, это чмокнуть меня в макушку. Да и такое проявление заботы и нежности под вопросом. И я не говорю о том, чтобы подойти и поцеловать, просто так, без повода. Ну не видел я в нем альфу, которого себе всегда представлял в роли супруга. Потому и был настолько категоричен.

Я обошел застывшего в недоумении альфу, собираясь направиться в дом. Но Шиу не захотел отпускать меня. Он схватил меня за руку, и в этот момент меня словно током ударило. Судя по его реакции — он резко отшатнулся и быстро убрал ладонь, — его тоже нехило приложило. Мы стояли лицом к лицу, и не могли отвести друг от друга глаз. Между нами возникло необъяснимое чувство. Оно выбивало землю из-под ног, выводило из равновесия, вызывало сумасшедшее притяжение, выносило все мысли из головы.

Я сделал шаг навстречу, вглядываясь в его лицо. Сейчас я заметил морщинки в углу глаз, его едва видимую родинку на виске. Еще шаг. Шиу тоже двинулся ко мне. Еще секунда, еще мгновение и… Сбоку раздался звук выхлопной трубы, мы вздрогнули. Наваждение исчезло. Я вовремя опомнился. Тряхнул головой. Быстро развернулся и стремительным шагом направился к дому. Это было сложно. Каждый шаг давался с трудом. Меня словно тянуло обратно. К этому надменному и самоуверенному альфе.

Я уже подходил к крыльцу, когда меня нагнали. Шиу преградил путь. Он молчал. Он разглядывал меня обвиняюще. Впервые я заметил в глубине его глаз за бравадой, эгоизмом и холодностью тоску, безысходность и одиночество. Интересно, с чего вдруг?

— Эрик, я понимаю, что тебе дороже твои принципы, — начал он, снова взяв меня за руку. — И я буду стараться, чтобы ты не разочаровался. Да, мне это сложно, у меня другой характер, но и ты должен мне помочь.

— Шиу? Что с тобой такое? Я не представлял тебя таким никогда, — вырвалось у меня. Я даже подумать не мог, что этот альфа способен на такое проявление эмоций. Более того, я никогда и предположить не мог, что он станет добиваться от меня чувств. Зачем?

— Я за эти месяцы и сам часто задаю себе этот же вопрос, — горько усмехнулся гость. — С того момента, как ты от меня сбежал, мой разум повредился. Я стал одержим. И одержим тобой! В каждом встречном омеге я видел тебя. По ночам мне снился только ты. В тот момент, когда я почувствовал еще и своего ребенка…

— Стоп! — перебил я. — Что значит «почувствовал ребенка»? Как это вообще возможно?

— Особенность у меня такая, — криво усмехнулся Шиу. — Забеременеть от меня могут только немногие омеги. Как говорил мой товарищ Стэнл, избранные. Хотя в эти сказки я никогда не верил, про всякие истинные пары, особое притяжение… За это, видимо, высшие силы и решили меня наказать… или наградить, тут уж как карта ляжет, — он выжидающе посмотрел на меня, но я продолжал молчать. — Ты оказался как раз моим истинным. Потому и смог забеременеть. А я, соответственно, смог почувствовать своего малыша на таком расстоянии.

— Все это весьма интересно, — с сомнением протянул я. — Только истинность не повод жениться с бухты-барахты. Да и не нужен мне супруг, — снова повторил я сказанное ранее. — К тому же, если на то пошло, то где ты пропадал столько времени? Раньше явиться не мог? Чего ты выжидал?

— Я бы с радостью сорвался еще тогда, семь месяцев назад, но на меня навалилось очень много проблем, словно сама судьба препятствовала нашей встрече. Мне надо было разобраться с одним делом, судебные тяжбы меня вымотали, но сейчас я бросил все и примчался к тебе, — все больше распалялся Шиу.

— Мог бы не торопиться, — гнул я свою линию.

— Скажи мне, ты идиот или прикидываешься? — засунув букет под мышку, зашипел Шиу. Он схватил меня за плечи так, что его пальцы с силой вцепились в меня. — Тебя же тянет ко мне, почему ты упрямишься? Я здесь, приехал за тобой и нашим ребенком. А ты…

— Как тянет, так и перетянет, — выдавил я из себя, не дав ему договорить. — Отпусти, мне больно, — я скривился. — Повторяю еще раз — я не нуждаюсь в супруге. Ребенок только мой.

Шиу разозлился. Всунув насильно мне букет, он быстро развернулся и широким шагом направился прочь. Несколько минут я смотрел ему вслед. Меня раздирали противоречивые эмоции: хотелось догнать, остановить, согласиться на его предложение, но в то же время я понимал, что это самая большая глупость, какую я мог бы сделать.

Я вздохнул. Закрыл глаза. Выдохнул. Мозг выдал единственно правильное решение. Мне нельзя здесь оставаться. Иначе я не выдержу его близости. В том, что уезжать, не добившись своего, Шиу не собирался — я был уверен. Значит, выход только один — уехать самому и подальше. Скрыться.

Так, надо срочно позвонить Шэлу, узнать, свободен ли дом в поселке, где раньше жили наши деды. Там меня точно никто не найдет. Единственной проблемой были роды. Их срок уже приближается. Осталось совсем немного. Всего-то три недели. Когда начнутся схватки, то рядом никого может не оказаться. Но если эта перспектива сначала пугала, то позже, поразмыслив, я пришел к выводу, что близость Шиу была для меня намного страшнее.

Дома я набрал номер телефона брата, объяснил суть проблемы. Уже через полчаса он был у меня. За это время я успел собрать сумку и сейчас только ждал приезда Шэла. Он сам вызвался отвезти меня в поселок.

Как только родственник появился на пороге, встревоженный, взъерошенный, с горящими от негодования глазами, я встал, собираясь выйти. Но Шэл преградил мне путь. Я удивился.

— Ты чего? — недоуменно поинтересовался я, застыв перед ним. — Что случилось?

— Эрик, ты хорошо подумал? — пристально глядя на меня, спросил брат. — Вдруг это необдуманное решение может выйти тебе боком?

— Все! Хватит! — еле сдерживаясь, процедил я. — И ты туда же? Ты на чьей стороне? На моей или на стороне Шиу?

— Не говори глупостей, — досадливо махнул Шэл. — Конечно, на твоей. Но я желаю тебе счастья, а этот тип, насколько я успел узнать, сильно на тебя запал. Просто так он бы не явился сюда. К тому же, видно, что он весь извелся. Неужели ты не заметил синяков под глазами, его осунутости? Блестящих глаз? Он был похож на одержимого. — Брата несло. Он и сам сейчас был похож на фанатика, пытаясь навязать мне свою точку зрения. Меня это не столько поразило, сколько покоробило.

— А откуда ты все это знаешь? — удивился я. — Где ты успел его увидеть, что сделал такие выводы?

— Недалеко отсюда, сидит на обочине в автомобиле и курит одну за одной, — пояснил Шэл. — Я даже пытался с ним поговорить, — признался брат. — Но он где-то глубоко в себе, достучаться до него мне не удалось.

У меня на миг защемило в груди. Но я отогнал сочувствие в самый дальний уголок души. Ему сейчас там самое место.

— Шэл, я тебя не узнаю, — осторожно начал я. — Ты пожалел Шиу? А ты не мог подумать, что его состояние ко мне не имеет никакого отношения? Может, у него на работе проблемы, как итог — бессонные ночи и мешки под глазами. Или он задумал какую-то аферу, и все время думает, как ее осуществить? Я реалист. И прекрасно понимаю, что только ради меня такого бы не случилось. А сейчас давай прекратим этот бесполезный разговор. Нам пора ехать.

Я старался держаться уверенно, но внутри меня от всей этой ситуации в целом остался неприятный осадок. Хотелось, чтобы брат оказался прав, и такое состояние у Шиу было из-за меня. Но такие люди, как отец моего ребенка, просто не могут переживать за других, и уж тем более волноваться до одержимости.

Шэл тяжело вздохнул. Пока были в доме, он больше не пытался меня переубеждать. Он вышел. Я за ним. Около автомобиля брат еще раз предпринял одну попытку образумить меня, но я даже не стал слушать все его доводы, быстро влезая внутрь и закрывая глаза. Таким образом я дал понять, что обсуждать ничего не намерен.

Всю дорогу я ехал с закрытыми глазами. Чтобы не нарваться на Шиу, вздумай он нас преследовать, мы отправились объездным путем. Да, я перестраховывался, и времени ушло чуть больше. По дороге заехали в супермаркет, закупили продуктов, чтобы в поселке мне поменьше выходить на улицу и светиться перед народом. В каждом человеке я сейчас видел шпионов Шиу, подозрительных личностей, способных донести ему, где я нахожусь. Кажется, у меня начиналась паранойя.

Наконец, добрались до домика. Но войти в него пока не могли. Ключей ни у кого из нас не оказалось. Прежде чем идти к соседям, которым обычно деды доверяли ключи, мы решили осмотреться. Сад был ухоженный, кусты подстрижены, кора деревьев побелена. Да и сам дом не выглядел заброшенным, несмотря на то, что там уже лет шесть никто не жил. После того, как дед-омега умер, альфа не пережил его надолго, в их жилище никто из нас не появлялся. Ни мне, ни Шэлу не хватало времени. Родители наши были заняты только собой, у них начался очередной медовый месяц, длящийся уже второй или третий год, а может, и всю жизнь.

— Кто-то ухаживает за домом, — рассматривая строение, констатировал я. Выбравшись из машины, я разглядывал красоту вокруг, где еще в детстве любил часто играть. Сад казался мне райскими кущами. Я отчетливо помнил, что в глубине сада должна быть беседка: кованная, скрытая от людских глаз ветками огромной ивы, они опускались до земли, образуя шатер, внутри которого и стояла железная красавица.

— Не имею ни малейшего понятия, — пожал плечами Шэл. — Думаю, мы сейчас это узнаем.

Обернув голову и проследив за взглядом брата, заметил бодрячком бегущего к нам молодого омегу. Он был одет в короткие шорты и майку в земляных пятнах, видимо, только что возился в саду. На ходу он вытирал ладони о ткань шорт. На голове была повязка, удерживающая его светлые длинные волосы, чтобы не лезли в глаза и не мешали. Он сиял белозубой улыбкой, не сводя восхищенного взгляда с Шэла и немного пренебрежительного — с меня. Когда он украдкой смотрел на мой живот, было видно, как он кривится от отвращения. Во мне сразу поднялась стойкая неприязнь к этому омеге.

— А вы кто? — больше не обращая на меня внимания, поинтересовался у Шэла омега. — И почему вас интересует этот дом? На продажу я его не выставлял пока.

— Вы? — от наглости этого недомерка у меня перехватило горло. — А с чего вдруг вы имеете право выставлять наш дом на продажу? Это мы такого разрешения не давали, — слово «мы» я произнес с нажимом, показывая, кто в данной ситуации главный.

Омегу мой тон ни грамма не смутил. Более того, на меня он даже не посмотрел, ожидая, что скажет Шэл. Я заскрипел зубами от злости. Каков наглец, а? Ведет себя так, как будто он — центр вселенной, Нарцисс во плоти.

— Эрик, тебе нельзя волноваться, — брат приобнял меня за плечи, чмокнув в макушку. — А вы, молодой человек, потрудитесь объяснить свои слова, — потребовал ответа у зарвавшегося зазнайки брат, строго глядя на собеседника.

— Так я душеприказчик, — пожал плечами омега. — Сначала им был мой дед, а потом передал дела мне. И за пять или шесть лет, что я за домом присматриваю, никто так и не объявился.

— Уже объявился, здесь буду жить я, — твердо произнес я, сверля душеприказчика свирепым взглядом. — Ключи, будьте так любезны, — я требовательно протянул ладонь.

— Сейчас принесу, — буркнул омега. Потом обратился к Шэлу: — Не желаете со мной пройти? Сами и заберете. Чего мне бегать туда-сюда?

— Нет, не желаю, — ответил брат. Он презрительно осмотрел наглеца с ног до головы, а потом отвернулся от него. — Эрик, не хочешь пока в беседке посидеть? — предложил мне Шэл. Я согласно кивнул.

Мы медленно прошли в глубь сада. С последнего нашего визита там ничего не изменилось, только деревья стали выше, да ива разрослась еще больше. Или это мне так показалось? Я был здесь лет двенадцать назад. Я в ту пору не мог найти достаточно времени, чтобы приезжать сюда — все время появлялись какие-то неотложные дела. Деды сами навещали меня. И вот здесь и сейчас окруженный садом и воспоминаниями я осознал, что упустил. Природа будто обволакивала спокойствием. Невдалеке пели птицы, скрипели ветки деревьев, которые гнулись под порывами все время усиливающегося ветра. Я зябко передернул плечами. Поежился.

— Замерз? — заботливо осведомился Шэл.

— Еще нет. — Я осмотрелся по сторонам. Вдохнул полной грудью и расслабился. В беседке оказалось тепло. Ветер не проникал сквозь плотную завесу ивовых веток. Внутри ничего не изменилось. Небольшой диванчик, два плетеных кресла, круглый стол посередине. А на столе ваза, она сейчас была пустая. Хотя сколько себя помнил, в ней всегда находился свежесрезанный букет хризантем. Их очень любил дед-омега.

Присев на диван, откинул голову на подлокотник и прикрыл глаза. Хорошо-то как! Шэл молчал, не отвлекая меня от раздумий. Но я почувствовал, как он начал нетерпеливо ерзать в кресле.

— Говори, что тебя беспокоит, — не открывая глаз, ровно потребовал я. — А то извелся уже весь.

— Тебе через три недели рожать, — начал Шэл. — А если схватки начнутся раньше? Что тогда делать?

— А что делать? Вызову скорую и никаких проблем не будет, — пожал я плечами. — Не делай проблем на пустом месте. Все хорошо, — попытался успокоить я брата.

— Эрик, я все еще считаю, что ты поступил весьма необдуманно. Может, надо было дать Шиу шанс? — осторожно, подбирая слова, начал говорить брат. Я скривился.

— Шэл, вот что тебе все неймется? — я выпрямился и открыл глаза. В упор посмотрел на родственника. — Я ведь уже сказал, что ребенок только мой, а Шиу я не верю. К тому же он ясно дал понять, что ему нужен только малыш. Ты ведь сам сколько раз мне говорил, что пара, живущая только ради сына, самая несчастная. Между ними нет теплоты, нежности, и я не говорю о любви. Так зачем мне такое?

— Но здесь другой случай, — рыкнул брат. — Вот ты же у меня умный, но иногда я поражаюсь, насколько ты тупишь. Ты закрылся в своей ракушке, не желая видеть того, что происходит за ее стенами. А вдруг Шиу действительно твой истинный? Ты понимаешь, на что обрекаешь и себя, и его?

— Шэл, хватит, — оборвал я его. — Я уже понял, что он моя пара. Но это ничего не меняет. Я не готов пока к отношениям.

— Вот баран упертый! — брат вскочил и зашагал по беседке туда-сюда. Пространство было небольшим, родственнику не хватило места для беспокойных метаний, и он вышел.

Через несколько минут до меня донеслись голоса. Видимо, омега принес ключи. Но и уходить настырный тип не желал. Я вышел из беседки. И немного офигел. Наглый омега уже вовсю прижимался к брату, обхватив его за талию. Вот это настырность! Кем же себя надо возомнить, чтобы так вести? У него недотрах, что он бросается на первого встречного? Такой напор не понравился Шэлу. Брат в прямом смысле пытался отстраниться от омеги. Я усмехнулся и не сдержался от реплики:

— Шэл, тебя решили взять нахрапом? И эту шлюху не волнует даже то, что ты женат?

От моих слов омегу передернуло. Он с вызовом посмотрел на меня и презрительно зашипел:

— В зеркало на себя посмотри. Толстый, уродливый. Неужели ты думаешь, что в таком виде способен вызвать в муже что-нибудь, кроме омерзения?

Как ни странно, но слова этого хама меня нисколько не покоробили. Только улыбку вызвали. Ответить мне не дал Шэл. Он тряхнул омегу так, что у того голова мотнулась, грозя отвалиться, зубы клацнули. Он со страхом посмотрел в злые глаза брата.

— Исчезни. Тебе не понять, насколько прекрасны омеги в положении. И насколько счастлив альфа с таким омегой, — процедил Шэл, отталкивая от себя душеприказчика.

— Шэл, идем в дом, — с улыбкой произнес я, а чтобы его успокоить, взял под локоть и прижался к нему всем телом. — Посмотрим, что там изменилось после смерти наших дедов.

— Вы братья? — пораженно выдохнул омега, наблюдая за нами. — Пр-р-ростите… Я н-н-не знал… — зашептал он.

— Даже если бы и знал, ничего бы не изменилось, — бросил брат, не оборачиваясь. — Исчезни.

На омегу мы больше не обращали внимания. Да и он поспешил ретироваться. А мы вошли в дом. Запах свежести ударил в нос, защекотав ноздри. Я чихнул. Раз… Другой… А потом зашелся чихом, не имея возможности успокоиться. Меня пробрало так, что уже все тело свело, я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Доступ кислорода был перекрыт. Это напугало. Паника накрыла с головой.

Боль. Резкая, всепоглощающая. По ногам потекло. В глазах потемнело. Последнее, что я помнил, испуганные глаза брата. А потом темнота…

 

Глава 8

Шиу.

Я был раздосадован, зол, полностью разбит. Эрик не внял доводам разума. Он вел себя совершенно не так, как я себе представлял. Меня удивила его холодность и отчужденность. Но ведь я видел в его глазах тоску! Видел, как он на меня смотрел. Тогда почему отказался принять меня? Я же хочу быть рядом, вместе растить малыша. Что я не так сделал?

Наверное, не с того начал, и он решил, что я приехал только за малышом. Вот глупый омега! Сам подумал, сам все для себя решил, сам обиделся и вынес приговор. Упертый. Только и я так просто отступать не собираюсь.

Эрик отвернулся от меня, собираясь уходить. Нет, мы еще не договорили. Я схватил его за руку, останавливая. И тут словно молния в меня ударила. Удивленно воззрившись на омегу, увидел, что и он испытывает похожие ощущения. В этот момент нас будто потянуло друг к другу невидимой силой. Еще немного, еще чуть-чуть и… Звук выхлопной трубы разрушил все очарование момента. Меня охватила досада. Взгляд Эрика снова стал отчужденным. Ну почему же он упрямится? Все факты нашей истинности налицо, а он по-прежнему не желает меня слушать. Мои слова разбивались о стену предубеждения.

В какой-то момент я понял, что сейчас ничего не добьюсь. Необходимо было дать отдохнуть нам обоим. Этот разговор отнял последние силы. Никогда не думал, что все может быть настолько сложным. Я не стал больше мучить ни Эрика, ни себя. Сел в автомобиль и уехал, но недалеко.

Съехав на обочину, открыл дверь, развернулся, поставив ноги на асфальт, и закурил. Мысли ворохом кружились в голове. Как он может обвинять меня в том, что я не приехал раньше, если даже не желал слышать причины? Он закрылся от меня, и все мои слова до него не доходили. У меня сейчас первостепенная задача — донести до него то, что я хочу сказать: доказать искренность своих чувств и показать чистоту намерений. Пусть к пониманию мы не пришли, но сдаваться я не собирался.

Я сидел, смотрел в одну точку и курил сигареты одну за одной. Пока в глазах не потемнело от переизбытка никотина, но я не мог оторваться. Одна сигарета заканчивалась, я тут же прикуривал другую. Мимо проносились машины, но мне до них не было никакого дела. Только одна вдруг затормозила рядом. Из нее вышел альфа. Черт! Дожил! Черты лица показались слишком знакомыми, мимика, которую я видел у Эрика. Тот же наклон головы. Даже в альфах уже начал видеть образ Эрика. Диагноз ясен — помешательство.

— С вами все в порядке? — участливо осведомился альфа, рассматривая меня с неким сочувствием. Только этого мне не хватало. Еще альфы меня не жалели.

— Да, все хорошо. Устал очень, — ответил я. Хотелось побыстрее от него отвязаться.

— Вы неважно выглядите, — присел на корточки настырный тип. Я недовольно скривился.

— Сказал же, все хорошо, — огрызнулся я. — Спасибо за заботу, но я хочу побыть один. В психологах и сочувствующих я не нуждаюсь.

— Почему психологах? — удивился собеседник. Я вскинул на него взгляд, поджал губы.

— Потому что сейчас вы начнете спрашивать, что случилось. Не хочу ли я об этом поговорить, ведь это значительно сможет облегчить мое состояние. На всякий случай отвечу — нет, не хочу, я сам разберусь со своими проблемами. Вы можете ехать, — меня душило раздражение. Но не столько от самого альфы, сколько его схожесть с Эриком. Только если у первого черты лица были чуть грубее, более заостренные скулы, тонкие губы, то у Эрика все намного мягче, округлее. И губы немного полнее. Но это не отменяло того, что смотреть на альфу мне было сложно.

— Хорошо, уезжаю, — встав и подняв обе руки вверх, произнес альфа. — Удачи вам! Чувствую, она вам ой как пригодится, — пожелал напоследок он и направился к автомобилю. Наверное, я сейчас совсем худо выгляжу, что мне уже и удачи желают, наверняка не просто так он произнес эти слова. Я только вздернул удивленно бровь, наблюдая за отъездом странного типа. Как только он скрылся, выбросил его из головы и начал составлять план второй попытки разговора с Эриком.

Только когда пачка сигарет закончилась, я смял ее, вышел из автомобиля, чтобы размять затекшие ноги. Походил вокруг машины несколько минут. Набрав в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, решительно сел за руль и снова направился к дому моего омеги.

Когда я подъехал, то удалось увидеть хвост отъезжающего от дома автомобиля. На заднем сиденье заметил темную макушку Эрика. Его я узнал бы из тысячи омег. Сказать, что я удивился, ничего не сказать. Я был поражен, разъярен и настолько оглушен фактом отъезда Эрика, что потерял несколько драгоценных минут. Решил отправиться вслед за автомобилем, на котором уехал мой омега, но упустил его из виду. Благо дорога была одна, а на ней единственное ответвление. Значит, туда они и свернули.

Я оказался прав. Издали заметил яркую красную машину, которую я преследовал. Направился за ней. Пока они ходили по магазину, я терпеливо ждал, старался не попадаться на глаза. Порадовал тот факт, что я еще не окончательно свихнулся. Когда увидел Эрика в компании с тем альфой, что останавливался около меня, сообразил, что они братья. Это было видно в похожем разрезе глаз, немного узковатом, взмахе рук, в том, как они одинаково потирали переносицу, когда разговаривали. Да и схожесть была очевидна. Я выдохнул с облегчением. Удручало только то, что тогда, на трассе, я так быстро прогнал собеседника. Мне бы раньше сообразить, кто передо мной, задать вопросы, глядишь, и узнал бы много интересного. Сейчас время и возможность были упущены. Осталось только наблюдать.

Затарившись, с полными пакетами братья снова загрузились в автомобиль и тронулись с места. Я за ними. Они приехали в поселок и остановились около довольно милого и уютного домика. Я припарковался чуть вдалеке. Но оба брата были настолько поглощены друг другом, что на меня не обращали внимания. Я стал свидетелем разговора с омегой, который вел себя вызывающе и по-хамски. Возникло желание выскочить и заехать по наглой физиономии этого наглеца. Едва сдержал себя, чтобы не врезать. Опускаться до рукоприкладства слабых — последнее дело. А этот омега выглядел хрупким. Его мизинцем толкни — рассыпется.

Потом я потерял братьев из виду. Они вошли в сад и скрылись с моих глаз. Что же, мне оставалось мучиться неизвестностью. Чего именно я ждал, сам не мог бы объяснить, но мне казалось, что должно быть что-то вроде подсказки свыше, как мне действовать дальше.

— Эх! Жаль, сигареты закончились, — удрученно произнес я, рыская в бардачке. Вдруг где пачка завалялась. Но ничего не было. Я осмотрелся вокруг, в надежде найти магазин. Но вокруг стояли только жилые дома, а чуть вдалеке виднелось поле с ярко-желтыми цветами. Покинуть свой наблюдательный пост я не мог, но и курить хотелось страшно.

В какой-то момент я уже было решил, что несколько минут роли не сыграют, братья никуда отсюда уезжать не собираются — не зря столько пакетов с продуктами притащили, потому ничего страшного не произойдет, если я отлучусь минут на десять. Но тут же некая тревога закралась в душу. Накатило нехорошее предчувствие. И я остался на месте. Я видел, как бежит к дому тот самый омега, что встретил братьев и вел себя неприлично, он размахивал ключами. На его лице было предвкушение, он едва ли не выпрыгивал из кожи. Наряд он сменил. Натянул облегающие штаны, длинную рубашку, расстегнув почти все пуговицы. Снял повязку с волос, и сейчас они струящейся массой рассыпались по плечам и спине. Хм… Наверняка собрался соблазнять брата Эрика.

В ожидании секунды превратились в минуты, минуты в часы. Как же сложно на что-то надеяться, особенно когда вокруг только неопределенность и никакого просвета. Мне хотелось побыстрее дождаться того момента, когда Эрик останется один. Нам никто не сможет помешать. И я приложу все усилия, чтоб он меня выслушал. Но… Сколько же мне здесь сидеть? Смогу ли я исполнить свое намерение и поговорить с Эриком, когда альфа уедет? Да и покинет ли брат беременного омегу? Может, он останется здесь, с ним?

Вдруг я увидел, как старший брат выскакивает из калитки с ужасом в глазах. За ним с неменьшим ошеломлением бежал омега. С него слетела вся напускная бравада, глаза были бешеными. Он не сводил взгляда с Шэла и с Эрика, который безвольной тушкой висел на руках у брата. Сердце на миг остановилось. Я забыл как дышать. Боль пронзила мое тело. Я словно чувствовал отголоски того, что сейчас ощущал Эрик. На миг я закрыл глаза и застонал. Но тут же взял себя в руки и бросился к альфе. Моему присутствию он не удивился. Хотя в его состоянии его мало что могло удивить. Бешеный взгляд, в котором застыл страх и безысходность. Вот тут-то и я испугался по-настоящему. Перехватив Эрика с рук брата, побежал к своему автомобилю.

— Давай в мою машину, быстрее будет, да и ты сможешь сесть с ним на заднее сиденье, — пришел в себя альфа, бегом помчавшись к автомобилю и открывая заднюю дверь. Спорить не стал, ни к чему это было. Прижав к себе свою ношу, устроился на сиденье. Альфа сел за руль и сразу же тронулся с места.

Мы мчались так, что деревья мелькали за окном. Пейзаж сливался. Я не сводил взгляда с бледного лица омеги. Он так и не пришел в себя. Его дыхание едва ощущалось. Мне пришлось несколько раз прощупывать пульс — я боялся за жизнь Эрика.

Альфа позвонил в больницу. Он что-то кричал в трубку, требовал, злился, угрожал. Наконец, облегченно выдохнув, отключился. Как только мы подъехали к больнице, нам навстречу выскочили санитары с носилками. Я сам бережно уложил на каталку Эрика, взял его ладонь в свою и не отпускал. Она была холодная и безжизненная, мне хотелось ее согреть. Но как ни старался, не получалось. Около дверей реанимации врач попытался меня задержать. Но я рыкнул так, что стены задрожали. Со мной пытались спорить, но вскоре поняли, что это бесполезно. Я не собирался ни на миг отрываться от моего омеги, мне казалось, что как только я отпущу его руку, произойдет нечто страшное. Один из докторов меня узнал, махнул рукой. Мне быстро выдали халат, бахилы, после чего я был допущен в святая святых.

Полтора часа, пока длилась операция, я места себе не находил. Наблюдал за лицом Эрика, сжимал его ладонь. Действия врачей не вызывали никакого отвращения. Когда извлекли малыша, который сразу зашелся криком, я на несколько минут оторвался от омеги, чтобы взять на руки этот орущий комочек. В моих руках он немного успокоился. А я не мог отвести от него взгляда. Мой малыш. Такое чудо. Самый красивый, самый голосистый. И мой! Теперь я точно никуда не отпущу ни омегу, ни своего сына.

— Вы испачкаетесь, — робко заметил медбрат, посмотрев с сожалением на мою белоснежную рубашку, которая сейчас была в красных разводах. Я на это только улыбнулся.

— Это же мой сын, — ответил я. Объяснять очевидное не хотелось. Но медбрат меня и так прекрасно понял.

Малыша у меня забрали, его необходимо было вымыть и запеленать. А я вернулся к омеге. Пристально наблюдая за тем, как его зашивают, я в очередной раз почувствовал эту жуткую боль. Как будто не Эрика сейчас штопали, а меня — наживую.

Нас сопроводили в палату, где стояла одна кровать для омеги и вторая колыбель для малыша. Пока Эрик был без сознания, я ходил по палате с сыном на руках. Мне казалось, что он пристально меня разглядывает. Я улыбался ему, рассказывал, насколько нам троим будет хорошо, если его папа-омега сменит гнев на милость.

Я настолько увлекся, что потерял счет времени. Ребенок уютно сопел на моих руках. А я продолжал ему что-то говорить. И тут до меня донесся слабый голос. Я вздрогнул от неожиданности, едва не уронив малыша.

— Да положи ты его в колыбель, хватит маячить, у меня голова кружится от твоего хождения, — недовольно произнес Эрик. — Что ты здесь делаешь и как меня нашел?

— Ехал за вами, — честно признался я. — Эрик, нам надо поговорить. Только не злись, тебе нельзя волноваться. Просто выслушай меня. Хорошо? А потом, как скажешь, так и будет. Если ты и тогда останешься при своем мнении, я уйду. И больше вас не побеспокою.

— Хорошо, — вздохнул омега. Видимо, понял, что в данном случае лучше меня выслушать, спокойнее будет. — Говори. Я весь внимание.

И я начал говорить. Не продумывая свою речь, я высказывал все, что скопилось в душе за эти месяцы. Рассказал о своей ломке, о постоянных снах, где в них присутствовал только один человек. Поведал о своих чувствах в те моменты, когда шел судебный процесс. Мне тогда надлежало волноваться об исходе дела, а я решал вопрос о встрече со своим истинным.

Я говорил и говорил. Меня несло. Радовало то, что на лице Эрика я больше не видел прежней холодности. Он внимательно слушал меня. Его взгляд теплел. У меня на лбу выступил пот. Хотелось верить в благоприятный исход дела, но я боялся. С Эриком невозможно что-то предугадать. Он непредсказуемый. И он упертый. Сейчас мне было важно вытащить его из панциря, в который он сам себя заковал.

Слова закончились. Ладони вспотели. Я незаметно вытер их об штаны. Выжидающе посмотрел на задумчивого Эрика. Он молчал, этим изводя меня еще больше. Мы смотрели друг на друга, будто видели впервые. От нетерпения я готов был снова начать ходить по палате. В ожидании его ответа, я едва не зажал себе рот ладонью — слова и эмоции рвались наружу. Мне хотелось подойти к омеге, прижаться к нему, просто почувствовать его тепло.

Как только Эрик собрался заговорить, дверь палаты распахнулась, и в нее влетел еще один беременный омега, который с порога быстро-быстро заговорил, интересуясь самочувствием Эрика, спрашивая как малыш, как прошла операция? Он то теребил Эрика, то подскакивал к малышу, то тараторил без умолку, спрашивая обо всем на свете. На меня он только один раз бросил взгляд и тут же забыл о моем существовании. Боже! У него же сто слов в минуту! Как такое можно выдержать? От его громкого голоса в голове начали бить барабаны. Я сжал виски руками, скривился. Было чувство, что внутри долбит молоток. Я присел на пол, облокотившись о стену. Кто-то протянул таблетку и стакан воды. Давно у меня такой мигрени не было.

Кивком головы поблагодарив доброго человека, что пришел на помощь, я выпил лекарство, запил водой и откинул голову на стену. Закрыл глаза. Надо подождать. Скоро боль должна отступить. Это от волнения.

Чуть позже выяснилось, что гость — супруг Шэла, так звали брата Эрика. Ему позвонил муж, рассказав, что Эрик уже в больнице, вот он и примчался. Пробыл гость недолго. Все-таки чувства такта он не был лишен. Это обнадеживало. Да и наверняка заметил, что Эрик сейчас явно не настроен на беседу. Его лицо стало бледным, руки мелко подрагивали. Еще бы пара секунд, и я сам готов был вытолкать крикуна вон. Но он сам быстро ретировался.

Мы остались одни. Повисло молчание. В данный момент толкать речь в очередной раз у меня не было сил. В глазах темнело, голова все еще раскалывалась. Осталось ждать, что скажет мой омега.

Ребенок в колыбельке заворочался, захныкал. Я встал и на негнущихся ногах подошел к нему. В том состоянии, в котором я сейчас находился: руки тряслись, в ушах шумело, ноги отказывались держать, в висках все еще стучали молотки — брать на руки этот маленький комочек было страшно. Вдруг не удержу? Но тут же сам себя обругал. Что-то я совсем расклеился. Надо взять себя в руки. Хватит! А то распустил нюни.

Уже более уверенно вытащил ребенка, отнес к Эрику и положил рядом с ним. Сам же просто сел около кровати, наблюдая за тем, как омега взял бутылочку с готовой смесью, что принес медбрат, и начал кормить малыша.

— Что ж, ты много чего мне сказал, — нарушил тишину омега. — Сейчас моя очередь.

Я застыл. Пан или пропал…

 

Глава 9

Эрик.

Я ощущал, что меня несут. Даже сквозь туман в голове мне казалось, что я слышу голос Шиу и чувствую его присутствие. Вот такие кульбиты выкидывал мой мозг! Ведь этого просто не могло быть! Мы с Шэлом сбежали от него. Выдать наше местонахождение никто не мог, да и не успел бы — мы же только приехали, а я сам этим утром еще не знал, что буду здесь вечером.

Я словно плавал в каком-то мареве. То выплывая на поверхность, то снова погружаясь в непроглядную пучину с головой. Густая, как кисель, темнота меня сдавливала со всех сторон. Закутывала в кокон, замуровывала. Но страшно мне не было. Напротив, осознание близкого спасения волной облегчения прокатилось по телу.

Перед глазами встал образ Шиу. Он уверенно тащил меня из этой мутной массы, прижимал к себе и не отпускал. Спокойствие накатило огромной лавиной, сметая тревоги и волнения. И я расслабился, погружаясь в благословенный сон без сновидений.

Стоило мне открыть глаза, как крик едва не вырвался из груди. Шиу. Он здесь. Ходит с моим малышом на руках, рассказывает ему… А о чем это он вообще? Какая совместная жизнь? Какое воспитание? Что он несет? Я хотел злиться на него, ненавидеть, презирать. Хотел никогда его не любить… Но я проигрывал эту битву с самим собой.

Голос альфы убаюкивал, обволакивал негой и теплом. Я прикрыл глаза, вслушиваясь в его слова. Они, как музыка, ласкали слух. Несколько фраз заставили улыбнуться. Еще бы. Альфа жаловался сыну, какой я злой и вредный, что не даю ему шанса на сближение и все время отталкиваю его. В голосе Шиу была обида маленького ребенка, у которого отобрали конфету. Это было настолько мило, что с моих губ не сходила невольная улыбка.

Его беспокойная ходьба туда-сюда стала вызывать головокружение. Я не выдержал и попросил положить малыша и перестать ходить, как маятник. От малейшего напряжения в глазах начиналась резь, а к горлу подкатывала тошнота.

Шиу напрягся и вздрогнул. Он посмотрел на меня с жалостью и сочувствием. Мою просьбу он выполнил — остановился. А потом, не давая мне и слова сказать, он начал свою речь. За все время, пока он говорил, я ни разу не усомнился в его искренности. Огонь в глазах, испарина на лбу, жар, с которым он рассказывал о своих чувствах и ощущениях — все это убедило меня в чистоте его намерений. Более того, я осознал, о чем втолковывал мне брат перед поездкой в поселок, когда описывал удрученное состояние Шиу и его потрепанный внешний вид.

Каким он был на лайнере и каким стал сейчас — две огромные разницы. Как небо и земля. На лайнере был жесткий и беспринципный делец, не гнушающийся ничем. Несмотря на то, что мы почти не общались, редкие перепалки и слежка — я все время пристально наблюдал за ним — позволили сделать такие выводы. А сейчас передо мной был поникший несчастный человек, который казался доведенным до ручки. От былой самоуверенности и жесткости не осталось и следа. Хотя…

Как только в палату влетел Кайл с Шэлом, я понял, насколько ошибся. В глазах Шиу мгновенно вспыхнули раздражение и ярость. Я в какой-то момент даже забеспокоился о своем друге. А в следующую секунду альфа изменился, напугав меня до полусмерти. Шиу сполз по стенке, зажав виски руками. Его лицо побледнело. Казалось, что еще немного, и он свалится в обморок.

Цунами из боли и переживаний затопило мою душу. Мне впервые стало жаль альфу. Я смотрел на него и сожалел, что не могу помочь, поддержать. Никогда не думал, что расстояние в пару метров между нами покажется мне настолько мучительным. Помочь и поддержать. Все, на что меня хватило, с мольбой посмотреть на брата, подпирающего стену. Я указал глазами на Шиу. Шэл понял меня с полувзгляда. Он достал таблетки, которые всегда носил с собой из-за внезапных приступов головной боли. И подошел к Шиу. К счастью, альфа оказался крепким, в обморок не свалился. Только посмотрел отстраненно на брата и взял протянутое лекарство. Без возражений выпил таблетку, поблагодарил Шэла, закрыл глаза и просто сидел, не обращая на нас внимания.

— Шэл, когда вы познакомиться успели? — шепотом спросил я брата, удивленный тем, что Шиу назвал его по имени.

— В машине, когда тебя в больницу везли, — улыбнулся родственник и подмигнул мне.

Я обеспокоенно наблюдал за состоянием альфы. В данный момент мне очень хотелось остаться с ним наедине. Трескотня друга, которая мне всегда нравилась, сейчас неимоверным образом раздражала и угнетала.

Кайл, обеспокоенный моим состоянием, не замечал того, что я его почти не слушаю. А я продолжал наблюдать за альфой и поражался. А у Шиу, оказывается, крепкие нервы. Выдержать эмоциональность Кайла сложно, по себе знаю. Вот только состояние альфы с каждой минутой беспокоило меня все сильнее. Тем временем чувство притяжения между нами набирало силу. Видимо, Шэл был прав, когда убеждал меня в одержимости Шиу. Похоже, ему и правда плохо без меня. Насколько я знаю, альфы всегда намного тяжелее переносят отсутствие истинного. Мне было в этом плане легче, ведь во мне был его ребенок. Может, поэтому я еще не сошел с ума.

Я слушал друга, отвечал невпопад. Мой взгляд по-прежнему не отрывался от Шиу, которому с каждой минутой становилось все хуже. Его начала бить мелкая дрожь. Сердце зашлось у меня в груди в сочувствии. Дыхание участилось. Я больше не мог отвлекаться на гостя, видя, насколько плохо моему альфе.

— Кайл, давай в другой раз поговорим, — устало попросил я. — Мне еще нехорошо после операции.

— Да, конечно, — спохватился омега, вставая. Перед тем, как покинуть палату, он несколько минут с умилением смотрел на малыша. Напоследок бросив мимолетный взгляд на Шиу, подмигнул мне и поднял большой палец, прежде чем окончательно скрыться из поля зрения. Я слабо улыбнулся, смотря на закрытую дверь палаты.

Малыш заворочался и захныкал. Проголодался, наверное. Шиу с трудом встал. Казалось, что он вот-вот упадет. Я напрягся. Появилось сильное желание вскочить и броситься ему на помощь. Но я по-прежнему был слаб и беспомощен, как мой малыш. Мое тело словно окаменело. Шевелиться было сложно и больно. Я с трудом повернулся на бок, наблюдая за альфой. Шиу медленно двинулся к ребенку. Он навис над кроваткой. Несколько мгновений разглядывал хныкающего малыша. Лоб Шиу прорезали морщины. Усталые глаза прятались за полуопущенными ресницами. Его все еще пошатывало. Наконец, решившись, бережно взял малыша на руки.

Мы встретились взглядами. Внезапная метаморфоза, произошедшая с Шиу, поразила меня. Обреченность… превратилась в решительность. На миг я снова увидел того уверенного в себе альфу, которого впервые встретил на лайнере. Шиу положил ребенка рядом со мной, сам сел около кровати и стал наблюдать за кормлением.

Я думал, как же быть? Мне было страшно. Я все еще не хотел впускать в свое личное пространство альфу. Но умом понимал, что без Шиу мне не жить, в прямом смысле этого слова. Истинные — это дар, которым не разбрасываются и не пренебрегают. Идиотом я не был, понимал, на что обрекаю нас двоих в случае моего отказа. И я решился. Сейчас передо мной стояла задача правильно донести до Шиу свою точку зрения: почему я иду на это? На каких условиях соглашаюсь на брак. Я обдумывал то, что сейчас скажу. Шиу выжидающе смотрел на меня. Я очень волновался, не зная, как донести до альфы все свои эмоции, чувства, желания. От волнения, которое создавало присутствие Шиу, у меня язык к нёбу прирос, не желая ворочаться. А он терпеливо ждал, не подгонял, не настаивал ни на чем. Я вздохнул. Прикрыл глаза. И, наконец, решился:

— Шиу, ты прав, истинность — это награда свыше, ею нельзя пренебрегать. Да, измен между нами не будет, никто из нас не сможет посмотреть на другого партнера. Но вот во всем остальном… — я на миг запнулся. — Понимаешь, всю жизнь у нас с Шэлом перед глазами был пример и отношений дедов, которые души друг в друге не чаяли, любили самозабвенно и искренне, и наших родителей, поэтому каждый из нас мечтал именно о такой паре. Я реалист и понимаю, что без ссор невозможно прожить всю жизнь, но только от нас самих зависит, как будет происходить примирение, как мы станем нейтрализовывать причины этих ссор. Но самое главное, я хочу ощущать себя нужным и любимым, а не просто приложением к ребенку. Мне бы хотелось не только дарить: нежность, любовь, заботу и себя целиком, но и получать такие же чувства в ответ.

Я замолчал, силы разом покинули меня. Пальцы онемели, дышать стало сложно, будто я кросс пробежал. Шиу участливо смотрел на меня, в его глазах было столько нежности, что я в ней едва не утонул. Бутылочка со смесью едва не выпала из моих ослабевших пальцев. Шиу забрал ее у меня и докормил малыша, который уже сопел, засыпая. Альфа периодически кидал на меня пронизывающие горячие взгляды. В те моменты, когда он был поглощен малышом, я разглядывал его лицо, каждую черточку — безмятежный лоб, мягкий изгиб суровых губ. Он излучал уверенность. И в этот момент я понял шестым чувством, что он сможет дать мне все то, что я хотел.

Покормив ребенка, Шиу поднял его на руки и уложил в кроватку, сел рядом со мной, взял мою ладонь в руку, да так и замер. За нас в это мгновение говорили взгляды. Слова оказались не нужны. Меня будто обволакивало теплом, исходящим от альфы. Он на миг сильнее стиснул мою ладонь, приподнял ее, прижал к своей груди, а потом поднес к губам и нежно поцеловал кисть. Разряд тока пробежал по моему телу. Было спокойно и хорошо. Рядом со мной альфа, о котором я мечтал всю жизнь. В данный момент я мог с уверенностью сказать — мой!

Нежные касания. Взгляд, говорящий о многом. Мы сейчас стали намного ближе друг к другу. Стена непонимания, разделяющая нас, рухнула. Волна счастья захлестнула.

 

Эпилог

Четыре года спустя…

— Эрик, я сегодня постараюсь приехать пораньше, — услышал я в трубке любимый голос. — Мы будем наряжать вместе сегодня елку? Без меня чур не начинать, — попросил он. Я улыбнулся. Пообещал, что мы его подождем. А как только он отключился, я вошел в гостиную. Там посреди комнаты стояла огромная ель с пушистыми ветвями, длинными иголками, рядом с которой возились Кайл, Шэл, Сантис — наш сын, и Геал — сын брата.

Кайл и Шэл решили устроить себе небольшой отпуск, отвлечься от работы и отметить праздник в кругу родных и близких. Я был рад всех видеть. К тому же наши дети были привязаны друг к другу. Интересно было наблюдать, как Геал с важным видом из-за доверенной ему миссии подавал гирлянды и игрушки Сантису, а мой малыш подвешивал все это на ель. Вокруг них на полу лежали листы бумаги, детские ножницы и клей. До звонка мужа мы были заняты вырезанием и склеиванием забавных зверушек и снежинок.

— Так, все отменяется, сейчас быстро складываем игрушки обратно, — скомандовал я. Заметив недоумение и разочарование на розовощеких личиках, пояснил: — Шиу просил без него не начинать, он скоро будет.

Сантис тут же заулыбался, обида разом исчезла с лица, он довольно запрыгал около меня, радуясь скорому приезду папы. Потом сам же первым бросился снимать игрушки с елки, до которых мог дотянуться. Наш ребенок подгонял и Геала, который ему помогал. Вдвоем они споро упаковали игрушки и гирлянды с мишурой в коробку. Едва успели все сложить, как в дом вошел мой альфа.

Он окинул нашу заполошную компанию подозрительным взглядом, заметил брошенные в беспорядке и спешке игрушки в коробе, улыбнулся, чмокнул меня в висок, потрепал детей по волосам и взял за руку Сантиса.

— Вы все-таки начали без меня, да? — спросил он, глядя на сына. Малыш вывернулся из-под отцовской руки, свои скрестил за спиной и важно произнес:

— А мы вот, все уже приготовили, теперь только сидим и тебя ожидаем. Папа сказал, ты скоро будешь. Давай наряжать? — при этом он склонил голову набок, хитро глядя на отца. Шиу подхватил Сантиса на руки, закружил его по комнате. Ребенок визжал и радовался. Его глаза светились счастьем.

Шэл и Кайл наблюдали за Шиу с улыбками на лицах. Они не могли оторваться от своего занятия. Им поручили важную миссию склеить растяжки на комнаты. Правда, растяжки будут все в подтеках от краски, которую супруги постоянно роняли, когда целовались, но самое главное, что украшение вообще будет. Если, конечно, более насущные дела не заставят их снова оторваться от дела.

Елку мы наряжали все вместе. Было весело. Уютная атмосфера любви и счастья наполняла душу восторгом. За эти четыре года я много раз успел порадоваться тому, что дал Шиу шанс. Мы сейчас вместе, нам хорошо. Я получил то, о чем всегда мечтал: нежного, заботливого, любящего супруга. И пусть для других он будет кем угодно: боссом, мэром, даже убийцей — для меня он навсегда останется самым-самым.

Уже ночью, когда мы лежали в кровати, я повернулся к мужу, провел по его груди ладонью, нежно поцеловал в скулу, взял его за руку. Шиу слегка напрягся. Мой альфа всегда знал, когда я хочу что-то попросить, предложить, или посоветоваться. Именно эти моменты он обычно ожидал с опаской, надеясь, что очередная моя просьба или предложение хоть раз обойдется без жертв. Несколько раз уже случалось, когда я из-за своих экспериментов наворотил дел. Однажды едва квартиру не спалил, решившись испечь новое незнакомое блюдо. Как-то устроил потоп, когда забыл о включенной воде, расписывая по телефону Шиу прелести нашего совместного отдыха. Даже в отпуске отличился, когда на горнолыжном курорте едва остался жив, испытывая крутой склон. Вот поэтому мой альфа и напрягся, ожидая подвоха.

— Шиу, у меня для тебя подарок, — начал я.

— Подарок? — Такого мой супруг точно не ожидал. — Для меня? — и тут я заметил, как тревожно забегали его глаза, мне показалось даже, что я слышу скрип шестеренок, что крутятся в его голове: он пытался вспомнить, какой же праздник пропустил. Какую дату забыл.

Альфа сел и нетерпеливо посмотрел на меня. Никаких мыслей в его голове, видимо, так и не возникло. А я улыбнулся, чмокнул его мимолетно в губы. Соблазняюще повел обнаженными плечами. Взял его руку в свою и положил себе на живот.

— Ты скоро снова станешь отцом, — поведал я о подарке, который в руки он сможет взять только через шесть с половиной месяцев.

Минута молчания. Изумление в глазах Шиу. Восторг. Он несколько раз беззвучно открывал и закрывал рот. Его дыхание участилось. Схватив меня в объятия, он сжал так, что кости затрещали, но больно не было.

Наш счастливый смех разнесся по комнате…