Прошло четыре года.

Четыре долгих, деятельных года. Хотя Монт полностью погрузился в одну культуру, он все же представлял, что в это время происходит в другой. Кораблю понадобится одиннадцать месяцев, чтобы добраться до Земли. Обратный полет займет еще одиннадцать месяцев. Значит, у людей Земли было два года и несколько месяцев, чтобы сделать выводы.

К каким же выводам они пришли и каким способом?

Статьями, расчетами или открытыми дебатами? Или тайными совещаниями ООН?

Ну — и это не играло большой роли.

Определенно было одно — люди с Земли должны вернуться.

Как они вернутся и с какими намерениями…

В этом все дело, и это была проблема, которая много дней и ночей не давала Монту покоя.

Странными были эти четыре года. С одной стороны, напряжение и возбуждение исследователя новой, незнакомой культуры. Теперь он понимал настроение людей, первыми увидевших руины городов майя, скрытые гробницы Древнего Египта, эскимосских шаманов. С другой стороны, одиночество, совершенно особая форма одиночества, которую ощущает человек, полностью отрезанный от своих соплеменников. Он никогда не сможет полностью принадлежать мердози, он мечтал о Земле, хотя уже не был в полной мере землянином.

Всякая перемена тяжела.

Он нашел новых друзей и среди них самым примечательным был Вольмэй. Но Монту все равно не хватало его старых друзей, мужчин и женщин, среди которых он проводил свою жизнь раньше. Потеря Луизы все еще причиняла сильную боль.

Может быть, он состарился, вошел в тот возраст, когда человек ищет связь со своим прошлым, хочет замкнуть круг жизни.

Но и тяжелый кризис был позади.

Теперь он удивлялся тому, что не думал об этом раньше. Кризис был неотделим от его положения. Когда мердози проверяли его разум, его душу, они увидели там больше, чем его личность, его характер и характер народа. Они увидели возможность своего собственного разрушения и новый вид познания.

Орудия труда и оружие всегда были для них признаком слабости. Но, столкнувшись с землянами, они не могли не осознать своих собственных слабостей. Они поняли преимущества, даваемые оружием — точно так же, как Монт понял преимущества техники чтения мыслей и передачи чувств. Если объединить и то, и другое, можно овладеть такой силой, больше которой и желать невозможно.

Некоторые из молодых мердози начали экспериментировать. С помощью своего разума и знаний, они были в состоянии мгновенно перепрыгнуть через тысячелетия развития. Конечно, они не могли строить ракеты с атомными боеголовками — Монт и сам не мог этого. Но ведь и лук со стрелами был оружием.

Это делало положение намного критичнее. Стрела могла убивать так же, как пуля или бомба. А смерть вызывает жажду мести. Если бы до этого дошло, жизнь Монта была бы умалена до печальной шутки.

Четыре странных и полных забот года…

Со смешанными чувствами Монт весенним днем наблюдал появление космического корабля.

Гигантский корабль, казалось, заполнил небо, закрыв солнце и не делал никаких попыток стать невидимым.

Демонстрация силы?

От корабля-матки отделялись посадочные шары и спускались вниз. Монт насчитал двадцать. Они сверкали на солнце как губительные металлические пузыри.

Вот они приземлились.

Монт подавленно смотрел, как начали выходить солдаты.

* * *

Они построились рядами, как игрушечные солдатики на параде. Позади них стояли шестеро мужчин в гражданском. По крайней мере, хоть это обнадеживает, подумал Монт. Он многое отдал бы за хороший бинокль.

Вольмэй, как всегда, устало улыбнулся.

— Они пришли освободить тебя от чудовищ, мой друг.

— Выглядит похоже.

— Что будем делать?

— Поговори с остальными, Вольмэй, и скажи им, чтобы они вели себя спокойно и набрались терпения. Объясни им, что это какое-то недоразумение.

— Я это и собираюсь сделать. А ты?

Монт пожал плечами.

— Если у них твердые намерения, то я сдамся и позволю им освободить меня.

— Один?

— Мне кажется, так будет лучше.

— А они выслушают, что ты им собираешься рассказать?

— Выслушают. Если у них нет приказа немедленно стрелять, как только они что-нибудь увидят.

— Будь осторожным.

— Да.

— Всего хорошего. Мы будем ждать.

Монт сунул в зубы пустую трубку, вышел из-под защиты леса и направился к солдатам.

* * *

Солдаты увидели его и остались стоять щитом перед шестерыми гражданскими.

Монт упер руки в бока, глубоко вздохнул и посмотрел на них сверху вниз — сам оборванный, худой, бородатый, с ледяным взором.

— Освободите территорию! — сказал он.

Один из солдат чихнул.

Вперед вышел полковник.

— Будьте разумны, сэр! Вы проделали массу работы. Но у нас приказ, который…

— Великолепно! — Монт разозлился еще сильнее. — Если мне позволено сказать, полковник: мы обойдемся здесь без ваших слонов в посудной лавке. Мердози — там, в лесу, и они наблюдают за каждым движением. Они настроены дружественно, и даже больше — они нам доверяют. Поэтому вы должны приказать вашим солдатам убраться.

Офицер покраснел, изо всех сил стараясь сохранить позу и достоинство, но все же неожиданно чихнул.

— У меня приказ…

— Минутку, пожалуйста! — Сквозь строй солдат протолкался высокий гражданский. Волосы его были более седыми, чем помнил Монт, но улыбчивый взгляд не изменился. — Монт, это в самом деле ты?

— Боб! — Монт захохотал и ударил его по плечу. — Боб Коттен! Последний раз я видел тебя…

— На конгрессе в Денвере, верно? Давно! Мужик, ты похож на призрака! Что они с тобой сделали?

— Какое у тебя тут задание, Боб?

Боб Коттен ухмыльнулся,

— Ну… я новый шеф-антрополог для контактов с туземцами. ’Рак сказать, твой наследник.

— Пост можешь занять. Парень, я рад тебя видеть! Ты не можешь убрать отсюда эту проклятую армию? Все в порядке, если только ваши солдаты ничего не натворят.

— Ты в этом уверен?

— Да. Хочешь иметь в трех экземплярах за моей подписью?

— Необязательно! Мне достаточно твоего слова. Но тебе еще придется поговорить с важными чинами.

— Кого ты еще притащил? Генерального секретаря?

— Не его самого. Он прислал пять человек комиссии. Они получили высокопарное название — Комиссия Внеземных Связей — но вполне в порядке. По человеку из Соединенных Штатов, России, Англии, Китая и Индии. Они не доставят тебе хлопот, если ты разумно поговоришь с ними. Но из-за того, что здесь случилось, я, понятным образом, не хочу снова рисковать.

— Я же сказал тебе, что все в порядке! — Монт повернулся к офицеру. — Если полковник будет так добр, чтобы отодвинуть свое войско немного назад…

Офицер протянул руку.

— Конечно, сэр! Я рад, что мы нашли вас, доктор Стюарт! Монт взял его руку и пожал.

— Я сожалею, что был так резок, полковник. Приглашаю вас за это на выпивку.

Полковник улыбнулся и, не удержавшись, опять чихнул.

— Да, мне это понадобится.

Боб Коттен повел его к пятерым ожидавшим мужчинам.

Они улыбнулись ему.

Монт почувствовал, будто с его плеч сняли тяжелый груз, и едва не заплакал от радости.

Теперь все будет хорошо.

* * *

Позднее, тем же вечером, состоялась первая встреча двух групп, как раз на той поляне — недалеко от дерева Вольмэя.

Внешне это была не слишком драматическая встреча. Но на самом деле, подумал Монт, в двух мирах были только два человека которые могли до самого конца оценить то ужасное, что здесь произошло.

Одним из них был он сам.

Вольмэй был другим.

Теперь они стояли бок о бок и наслаждались представлением. Оба вынуждены были подумать о другой встрече, которая так живо стояла перед их глазами, как будто случилась только вчера, и которая — если посмотреть с другой стороны — была в прошлом на целый век.

Вольмэй стоял там, застыв от страха. Монт подходил к нему с куском мяса в одной руке и ягодами в другой.

— Монт, — сказал он тогда и показал на себя.

Теперь все было так просто.

Монт привел Боба Коттена и комиссию ООН к поляне. Они были не вооружены и без солдат. Люди мердози ждали их; свои луки и стрелы они забросили в кусты.

Один из мердози вышел вперед и потряс руку индийца, сияя от радости, что он может показать свое знание земных обычаев.

— Мой народ приглашает тебя! — сказал он по-английски.

— Мы пришли с миром, — сказал индиец, гордый тем, что может сказать эту фразу на языке мердози. Магнитные записи и записки Чарли оказались очень полезными. — Я хотел бы предложить тебе мою дружбу.

Все совсем просто. Ничего особенного.

Монт посмотрел на Вольмэя, и старик прищурился в ответной улыбке.