Хезер

– Ты в порядке? – спросила Нэт.

– Было бы лучше, если б ты еще перестала дергать руль, – ответила Хезер. Затем тут же добавила: – Извини.

– Все нормально, – сказала Нэт. Ее руки как полумесяцы лежали на руле.

Увидев табличку «Трейлерный парк «Свежие Сосны», Хезер почувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Они ехали к трейлеру № 62, который стоял совсем недалеко от дома Кристы. И хотя в нем давно уже никто не жил, там по-прежнему было электричество, стояли холодильник, стол и кровать.

Хезер знала, что в этом трейлере, пустовавшем столько, сколько она себя помнила, обычно устраивали вечеринки и занимались другими вещами, о которых она не хотела даже думать. Однажды, когда ей было восемь или девять лет, они с Бишопом пришли туда и вылили все пиво из холодильника, а также поломали все сигареты и высыпали в мусор все содержимое из пакетиков с травкой, которые они нашли в шкафах. Как будто это могло на что-то повлиять.

Хезер задумалась над тем, что сейчас делает Бишоп и знает ли он, что сегодня она проходит индивидуальное испытание. Наверное, нет. Она поняла, что мысли о нем причиняют ей боль, и заставила себя сконцентрироваться на ужасном стиле вождения Натали.

– По крайней мере, ты скорее с этим покончишь, – сказала Нэт. Хезер знала, что она пытается ее взбодрить. – Я бы даже хотела поскорей пройти свое испытание.

– Нет, не хотела бы, – возразила Хезер. Они уже добрались до трейлера № 62. Шторы были задернуты, но в окнах мерцал свет и были видны силуэты людей. Замечательно. Еще и зрители нашлись.

Натали заглушила двигатель.

– Ты отлично со всем справишься, – сказала она и начала выходить из машины.

– Эй! – Хезер остановила ее. У нее пересохло во рту. – Помнишь, что ты сказала недавно? Без тебя я бы тоже не прошла так далеко.

Нэт улыбнулась. Она выглядела грустной.

– Пусть выиграет лучшая, – мягко сказала она.

Воздух внутри был затуманен сигаретным дымом. Диггин вернулся к обязанностям комментатора, но его лицо по-прежнему было опухшим и блестящим от синяков. Он демонстрировал свои повреждения так, будто они были символом его доблести. Увидев Рэя, Хезер испытала раздражение – наверняка он пришел посмотреть, как она провалит это испытание.

На столе стояло несколько бутылок дешевого ликера и пластиковые стаканы. За столом сидела компания, и когда Нэт с Хезер вошли, все присутствующие повернулись на них. Сердце Хезер замерло. Там была Вивьен Травин.

И Мэтт Хэпли.

– Что ты здесь делаешь? – вопрос был адресован Мэтту. Хезер так и осталась стоять в двери. Она решила, что это было тоже частью испытания – для разогрева. Испытание Паники – как долго Хезер выдержит, прежде чем заплачет в этом маленьком трейлере с бывшим парнем и новой девушкой Бишопа. Если ее не стошнит – она получит дополнительные баллы.

Мэтт быстро встал из-за стола, чуть не перевернув кресло.

– Хезер, привет! – он неуклюже помахал ей, как будто их разделяло большое расстояние, а не каких-то пять футов. Хезер чувствовала, что Вивьен наблюдает за ней с некоторым весельем. Вот стерва. А Хезер всегда была с ней мила. – Диггин попросил меня прийти. Чтобы помочь ему с… – Он замолчал.

– С чем? – Хезер застыла. Она не чувствовала свой рот, даже когда произносила слова.

Мэтт густо покраснел. Раньше Хезер нравилось, что он краснел по каждому поводу.

Теперь она считала, что он выглядит глупо.

– С пистолетом, – наконец ответил он.

Хезер только сейчас заметила на столе предмет, вокруг которого все собрались. У нее перехватило дыхание и встал ком в горле. Она не могла сглотнуть.

Это была не колода карт.

Пистолет.

Тот самый пистолет. Который она украла из дома Джека Донахью.

Но это было невозможно. Она не могла ничего понять. Бишоп забрал пистолет и запер его у себя в бардачке. Хотя Хезер не была уверена, что может отличить один пистолет от другого. Все они выглядели для нее одинаково – как ужасные металлические пальцы, указывающие на нечто злое.

Она вдруг вспомнила, как в детстве слышала разговор Кристы с соседями во время пьянки.

– Отец Хезер… он был ничтожеством. Застрелился сразу же, как она родилась. Я прихожу домой и вижу его мозги, разбрызганные по стене. – Она сделала паузу. – Не могу сказать, что я виню его. Разве что иногда.

– Хезер, пожалуйста, всего на минутку? – Мэтт подошел к ней ближе. Он умоляюще смотрел на нее своими большими коровьими глазами. Она не сразу поняла, что он просит ее выйти и поговорить. Он понизил голос: – Давай выйдем?

– Нет. – Хезер не сразу смогла выразить свои мысли.

– Что? – Мэтт тут же стушевался. Наверное, он не привык к тому, что Хезер может за себя постоять. По-видимому, от Дэлайны он никогда не получал отказов.

– Если хочешь поговорить – говори здесь. – Хезер заметила, что Нэт изо всех сил старалась не показывать, что слушает их разговор. Вивьен, наоборот, продолжала в открытую пялиться на Хезер.

Мэтт кашлянул и снова покраснел.

– Послушай, я просто хотел сказать тебе… что мне жаль. Извини меня за все, что между нами было. И то, что мы сошлись с Делайной. – Мэтт отвел взгляд. Он изо всех сил старался придать себе соответствующий вид, но Хезер знала, что в душе он торжествует из-за того, что теперь вынужден извиняться. Он контролирует ситуацию. Мэтт пожал плечами: – Поверь мне, все как-то… вышло само собой.

Хезер настиг приступ ненависти. Как она могла верить, что он ее любит? Он был придурком, как Нэт и говорила. В это же время в голове Хезер всплыл образ Бишопа в его дурацких спортивных штанах и шлепанцах. Она вспомнила, как он улыбался ей, как они пили холодный кофе из одной соломинки, и он не брезговал из-за того, что Хезер всегда жевала соломинку. Как они лежали рядом на капоте его машины в окружении сжатых банок, которые, по словам Бишопа, увеличивали вероятность того, что их похитят инопланетяне. Он говорил: «Умоляю, друзья-инопланетяне, заберите меня отсюда!» – и смеялся.

– Зачем ты говоришь мне это сейчас? – спросила Хезер.

Мэтт выглядел удивленным, как будто ожидал, что она бросится благодарить его.

– Я говорю это сейчас, потому что тебе не обязательно проходить испытание. Послушай, я тебя знаю, Хезер. И это – не ты.

Хезер будто бы ударили в живот.

– Думаешь, я играю в Панику из-за тебя? Из-за того, что произошло?

Мэтт вздохнул. Наверняка он думает, что начинает ссору.

– Я просто хочу сказать, что тебе не нужно ничего никому доказывать.

По телу Хезер прошли вибрации – крохотные электрические импульсы злости.

– Пошел ты, Мэтт, – ответила она. Теперь уже никто не притворялся, что не слушает их разговор. Но Хезер было все равно.

– Хезер… – он хотел взять ее за руку, когда она собралась уходить.

Она отстранилась.

– Мое участие в Панике никогда не имело к тебе отношения. – И она осознала, что это была абсолютная правда. Она думала, что играет из отчаяния, из-за того, что ее жизнь казалось конченой, когда Мэтт ее бросил. Но теперь она играла для себя, для себя и для Лили; она продолжала играть, потому что многого достигла. Она играла потому, что, если она выиграет, это будет ее первая победа в жизни. – А ты меня не знаешь. И никогда не знал.

Мэтт дал ей уйти. Хезер надеялась, что теперь, когда он сказал ей все, что хотел, он уйдет. Но он не ушел. Он скрестил на груди руки и облокотился на дверь ванной, точнее, на лист фанеры, исписанный граффити, который стоял в том месте, где должна была находиться ванная, но канализация не была подведена. Хезер заметила, что Мэтт Хэпли и Рэй Хэнрэхэн обменялись быстрыми взглядами и Мэт, почти незаметно, сделал ему жест, означающий что-то вроде: «я сделал все, что мог».

Хезер почувствовала прилив двойного отвращения и ощущение триумфа. Рэй обратился к Мэтту, чтобы вывести Хезер из игры. Наверняка это он отправил ей то сообщение в июне, где предостерегал от участия в Панике. Очевидно, что он считал ее сильным противником.

И это придавало ей сил.

– Что нужно делать? – спросила Хезер, указывая в сторону пистолета. Она говорила очень громко и знала, что на нее смотрят все – Мэтт, Рэй, Нэт, Вивьен и остальные. Все это напоминало картину, в центре которой в лучах света лежал пистолет.

– Русская рулетка, – чуть ли не извиняясь, ответил Диггин. И быстро добавил: – Только одно нажатие на курок. Гарольду выпало такое же испытание.

– Но он не стал его проходить, – заговорила Вивьен. Ее голос был низкий и неторопливый, напоминающий Хезер о теплых краях, где никогда не идут дожди.

Она заставила себя взглянуть Вивьен в глаза:

– То есть Гарольд выбыл?

Вивьен пожала плечами:

– Видимо, да.

Вивьен сидела в кресле, одна ее нога была подтянута к груди. Она равнодушно перебирала ожерелье на своей шее. Хезер видела ее ключицы, выступающие из-под топа. Они напоминали кости птенца. Она представила, как Бишоп целует ее в это место, и отвела взгляд.

Значит, Гарольд вне игры. Осталось всего четверо игроков.

– Хорошо, – сказала Хезер. Она едва могла глотать. – Хорошо, – повторила она. Хезер понимала, что ей нужно совладать с собой, но ее руки будто приклеились к бокам. Нэт смотрела на нее с таким ужасом, будто Хезер уже была мертва.

– Он заряжен? – спросил кто-то из ребят.

– Заряжен, – ответил Рэй. – Я проверил. – Но даже он выглядел взволнованно и избегал взгляда Хезер.

«Не бойся», – сказала она себе. Но ее слова возымели противоположный эффект. Она стояла, скованная страхом. Сколько гнезд для патронов было в барабане пистолета? Каковы были ее шансы? Ей никогда не удавался расчет вероятности.

В ее голове продолжал звучать мамин голос: «Я прихожу домой и вижу его мозги, разбрызганные по стене…»

Если она не хочет, чтобы игра закончилась для нее прямо сейчас, у нее нет другого выбора. Но что будет с Лили?

Что будет с ней, если Хезер вышибет себе мозги?

Она будто со стороны увидела, как ее рука тянется к пистолету. Она была бледная и выглядела так, будто принадлежала не ей, а какому-то странному созданию вроде тех, которые живут в океанах. Сзади охнула Нэт.

Вдруг дверь в трейлер открылась с такой силой, что ударилась о стену. Все одновременно повернулись туда, будто были марионетками, которых дергали за одну ниточку.

Додж.

Хезер ощутила разочарование – в глубине души она знала, что это Додж, но все равно надеялась увидеть Бишопа.

– Привет, – сказала она, но Додж не ответил. Он подошел к ней, практически отпихивая Нэт со своего пути.

– Это была ты, – сказал он низким голосом. Он брызгал слюной.

Хезер моргнула:

– Ты о чем?

– Ты рассказала кому-то о пауках, – ответил Додж. Затем он посмотрел на Натали. – Или ты.

Рэй хихикнул, но Додж не обратил на него внимания.

– О чем ты говоришь? – Хезер даже не удивилась тому, что судьи каким-то образом узнали о его боязни пауков. Но теперь она задумалась об этом. Откуда они знали о каждом из них? Внутри у нее все сжалось, она побоялась, что струсит.

– Додж, даю слово, никто из нас ничего не говорил, – вступилась Натали.

Додж пристально посмотрел сначала на нее, потом на Хезер. Затем он неожиданно подошел к столу и схватил пистолет. Несколько человек охнули. Диггин пригнулся, будто ожидал, что Додж начнет пальбу.

– Что ты делаешь? – спросила Вивьен.

Додж совершил с пистолетом какие-то манипуляции. По-видимому, он открыл барабан. Хотя его пальцы двигались так быстро, что было сложно понять, что он делает. Затем он положил пистолет обратно на стол.

– Хотел убедиться, что он заряжен, – объявил Дожд. – Чтобы все было по-честному. – Теперь он совсем не смотрел на Хезер. Он скрестил руки на груди и ждал.

– Бедняжка Додж. – Рэй даже не удосужился сдержать смешок. – Боится маленьких паучков.

– Скоро твоя очередь, Хэнрэхэн, – спокойно парировал Додж. Рэй сразу же перестал смеяться.

В комнате воцарилась тишина. Хезер поняла, что теперь уже ей никто не помешает. Ей больше не на что отвлекаться. Казалось, что кто-то включил свет. Было слишком жарко, слишком ярко.

Она взяла пистолет и услышала Натали:

«Пожалуйста».

Хезер знала, что все по-прежнему смотрят на нее, но она не могла различить их лица – все превратились в одну большую разноцветную каплю с различными углами. Даже контуры стола стали размыты.

Только пистолет, тяжелый и холодный, был реален.

Хезер не сразу смогла поместить палец на курок. Она не чувствовала своего тела, начиная с талии и ниже. Наверное, смерть была чем-то похожим – медленное оцепенение.

Хезер поднесла пистолет к виску и почувствовала холодное прикосновение металла к своей коже.

«Должно быть, мой отец чувствовал то же самое», – подумала она.

Хезер закрыла глаза.

Нэт закричала: «Не делай этого!» В это же самое время стул с грохотом двинулся по полу, и несколько голосов одновременно закричали.

Хезер нажала на курок.

Щелк.

Ничего не произошло.

Хезер открыла глаза. Вдруг комната наполнилась криками. Все повставали со своих мест, улюлюкая. Хезер почувствовала такую слабость от радости и облегчения, что не смогла больше держать пистолет и позволила ему упасть на пол. Затем в ее объятия прибежала Натали.

– Хезер, о Хезер, – повторяла она. – Бедняга Хезер.

Хезер ответила:

– Все в порядке, в порядке.

Но она не чувствовала, как слова выходят у нее изо рта. Ее губы и язык онемели, а все тело трясло, будто оно вот-вот распадется на части. Хезер плюхнулась в кресло, как только Нэт ее отпустила.

Все позади.

Она жива.

Ей дали какой-то напиток, и она с радостью отпила, прежде чем успела понять, что это было теплое пиво. Затем к ней подошел Диггин и сказал:

– Я не думал, что ты это сделаешь. Ух ты! Ни фига себе!

Хезер не знала, поздравил ли ее Мэтт, но даже если он это сделал, то она все равно не запомнила. Вивьен улыбнулась ей, но ничего не сказала.

К ней подошел даже Додж.

– Послушай, Хезер, – сказал он, приседая на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне. Он искал ее взгляда, и она была уверена, что он хочет сказать ей что-то важное. Но вместо этого он сказал: – Сохрани это, ладно? – И вложил что-то в ее руку. Она машинально положила вещь в карман.

Больше всего ей хотелось уйти оттуда. Подальше от запаха пива и старых сигарет, дыхания людей, подальше из «Свежих Сосен», куда она больше не собиралась возвращаться. Ей хотелось вернуться домой к Энн, в голубую комнату, и слушать песнь ветра, проходящего сквозь деревья, слушать, как Лили сопит во сне.

Только со второго раза она смогла подняться, только со второго раза. Ей казалось, будто ее тело было сшито задом наперед.

– Давай уйдем, хорошо? – спросила Нэт. От нее немного пахло пивом, и в любой другой день Хезер была бы недовольна тем, что она выпила перед тем, как садиться за руль, но теперь у нее не было ни сил, ни желания спорить.

– Это было феерично, – сказала Нэт, как только они сели в машину. – Серьезно, Хезер. Об этом будут говорить еще несколько лет. Но я считаю, что это немного нечестно. Я имею в виду, что твое испытание было в миллион раз сложнее, чем испытание Доджа. Ты ведь могла умереть.

– Мы можем не обсуждать эту тему? – спросила Хезер. Она немного опустила окно, вдыхая запах сосен и горного мха. Она жива.

– Да, конечно. – Нэт глянула на нее: – Ты в порядке?

– В порядке, – ответила Хезер. Ее мысли были где-то в глубине леса, в мягкой тени. Она переменила позу, чтобы склонить голову к окну, и почувствовала что-то в своем кармане. Она вспомнила, что Додж ей что-то дал. Интересно, он чувствует вину за то, что вышел из себя?

Она пошарила в кармане. И только когда они проезжали под фонарем, Хезер разжала пальцы. Время будто остановилось на секунду. Все застыло – Нэт, обхватившая руль обеими руками и открывшая рот, собираясь что-то сказать, деревья на улице, замершие в предвкушении.

Хезер разжала пальцы.

На ладони лежала пуля.