Второе путешествие герцогини в Девоншир было более продуманное и комфортабельное, чем первое, прошлым летом. Хороший план всегда решает все, это она знала. И с каждой сменой лошадей, с каждым обедом в гостинице, в которой она останавливалась, Джорджине все понятней было, что джентльмены постарались путешествия в каретах довести до совершенства и превратили почти в искусство. Она ехала в лучшей карете лорда Портлендского, у которой были такие великолепные рессоры, что даже по самым ухабистым дорогам она катилась ровно и плавно. Также личный кучер милорда правил этой каретой, и четыре грума маркиза скакали рядом, охраняя ее, а еще один ехал впереди, чтобы заблаговременно договориться о лучшей упряжке и комнатах для герцогини.

Джорджина вздохнула, подумав о Берти. Она чувствовала себя очень смущенной. Берти был полностью на ее стороне. Он согласился не только с ее решением отменить их свадьбу. Он также согласился отменить и помолвку. Хотя и с сожалением, но без единого слова упрека и тем более без осуждения, которые она вполне заслужила. Короче говоря, он повел себя так, как только мог Берти, ее любимый и уважаемый ею всегда Берти, с той добротой и заботой только о будущем счастье Джорджины, ее желаниях и ее комфорте. Только однажды он высказал свою печаль, когда Джорджина упомянула о Девоне.

— Почему, собственно, Девон? — спросил маркиз, удивленно подняв красивые брови.

— Я уезжаю из Лондона, Берти, — ответила она. — И вряд ли я вернусь в имение отца, ты ведь понимаешь. Родители со мной не разговаривают. И в Йоркшир я теперь не поеду, потому что уже не буду чувствовать себя там как дома.

— Ты могла бы поехать в мое имение в Кент, — предложил он. — Оно маленькое, но очень удобное, и там есть абсолютно все. Оставайся там сколько хочешь, моя дорогая.

Джорджина сразу насторожилась. Каким-то чутьем, которого у нее не было еще год назад, она чувствовала, что это ловушка. Берти делал ей замечательное предложение — и он делал это совершенно бесхитростно, она была уверена, — но таким образом она по-прежнему будет находиться под его протекцией. Джорджина хотела жить самостоятельно, но для этого ей надо было стряхнуть с себя все ее связи, даже самые замечательные. Поэтому она покачала головой и улыбнулась.

— Моя кузина Летти живет в Девоне, и мы с ней очень дружны, Берти, — сказала она и добавила, чтобы хоть как-то оправдаться: — Я хочу быть там, когда родится ребенок. Летти желает, чтобы я была крестной матерью, если это будет девочка, и на это очень надеется.

— Понятно, — кивнул он после долгого молчания и, казалось, о чем-то глубоко задумался. Затем он улыбнулся своей нежной улыбкой. — Понятно, — повторил он. — В таком случае, если ты уезжаешь через два дня, у нас с тобой много дел, моя дорогая.

И он обо всем позаботился.

Она уложила свои платья и постаралась избегать встреч с родителями.

На этот раз не будет никакого инкогнито, решила она. Никакого обмана. Она будет путешествовать как герцогиня. И никто, подумала она мрачно, не сможет ее снова обвинить в обмане.

Только ее свадебное платье — грустное напоминание о разорванной помолвке и бегстве в Девон — осталось висеть в шкафу.

Теперь, когда элегантная карета с гербом маркиза Портлендского выехала со двора гостиницы «Грин-Стэг» в Оукхемптоне, после последней смены упряжки, мысли Джорджины снова вернулись к этому платью.

Все правильно, и, однако же, как все грустно, думала Джорджина. Она никогда не наденет это экстравагантное и прекрасное платье. Ей вообще никогда больше не понадобится свадебное платье. Ни теперь, ни в будущем. Она избавилась от тяжелой опеки своего отца, и он не навяжет ей больше второго мужа. И мужчины для нее больше не существуют.

Ей никто не нужен, кроме… Кроме кого? Она задумалась. Единственный джентльмен, которого она любила — но старалась не любить — принес ей только боль и унижение… и моменты сладостного блаженства, думала она, глядя как проносятся за окном кареты, цветущие луга, освещенные майским солнцем.

Единственный мужчина, которого она никогда не забудет…

Джорджина поправила складки своего шелкового платья, очень модного, открывающего грудь и плечи. Платье, казалось, было создано для этого майского дня. Но чем ближе она подъезжала к Мелтону, тем больше сомневалась. Бледно-зеленое в полоску шелковое платье было слишком модным для здешней простой деревенской жизни.

А может быть, она, — подсознательно, конечно, — ожидала, что майор Хемптон будет в доме Мелтонов, когда она туда приедет? Она действительно надеялась, что он там будет? Нет, конечно нет! Мысль была нелепая, и Джорджина гнала ее от себя.

Джорджина и не собиралась повсюду искать этого грубияна, деревенщину. Наоборот, она хотела избегать встречи с ним насколько это возможно.

— Уже скоро! — радостно сказала Морган. — Мне уже порядком надоело есть и спать в дороге, миледи. Мои старые косточки не любят, когда их трясут целый день и мучают всю ночь на горбатой постели.

Джорджина почти не обращала внимания на болтовню своей служанки. Морган была никудышной путешественницей и во всех поездках беспрестанно жаловалась и ворчала.

— Хорошо что у тебя не болит горло, как в прошлый раз, — сказала она спокойно. — Я и сама хочу скорее добраться до места. Я надеюсь, что ребеночек не успеет родиться до нашего приезда.

Она замолчала. Вскоре пыльная карета остановилась перед знакомой лестницей у входа в Мелтон-Хаус. Грум помог Джорджине выйти, а дворецкий Мелтонов сопроводил ее до двери.

— Приятно увидеть вас снова, ваша светлость, — сказал он, приветливо улыбаясь. — Ваша светлость в добром здравии?

— Да, спасибо, Бэгли, — ответила она тоже с улыбкой. — Я рада, что вернулась. Как себя чувствует миссис Мелтон?

— Все хорошо, ваша светлость. Слава Богу все хорошо, — сказал дворецкий.

А прежде чем Джорджина успела еще что-нибудь спросить, ее крепко обняла сама хозяйка дома, которая была счастлива видеть свою кузину.

— Летти, дорогая, — проговорила Джорджина, когда улеглись восторги по поводу ее приезда и они вошли в холл, загроможденный чемоданами герцогини. — Ты уверена, что тебе нужно так бегать по лестницам? Тебе разве не хочется отдохнуть!

— Фи! — улыбнулась кузина. — Я надеюсь, ты приехала не для того, чтобы читать мне нотации. С меня достаточно, что я каждый день выслушиваю их от Фредди и Джека. Сразу видно, что ты ничего не знаешь о том, как рожать детей. Поверь мне, все в полном порядке.

Джорджина застыла при упоминании о Джеке, но ничего не сказала.

Летти отвела ее наверх в комнату и села на кровать, ожидая, пока Морган помогала своей хозяйке снять дорожную одежду и переодеться в голубое шелковое домашнее платье.

— Я слышала, что ты встречала леди Хаддерсфилд и нашу дорогую крошку Каролину в театре, а также на разных балах. Послушать ее, так вы стали лучшими подругами. Надеюсь, она тебе не очень надоедала?

— Это она тебе сочинила такую сказку? — Джорджина удивленно подняла брови. — Я видела леди Хаддерсфилд два или три раза случайно, но не разговаривала с ней. После этого ужасного письма, которое она написала прошлым летом моему отцу, она посмела заявиться в Деверо-Хаус, чтобы возобновить знакомство. Так она, видимо, это себе мыслила. Я не приняла ее, — добавила она, вынимая шпильки, чтобы Морган могла расчесать ей волосы.

— Я в этом не сомневалась, дорогая, — засмеялась Летти. — А я бы на твоем месте не преминула сказать этой старой перечнице все, что о ней думаю. — Она вздохнула. — Хотя никакой пользы от этого, конечно, нет. Но, по крайней мере, я бы чувствовала себя лучше.

Она помолчала, а потом глянула с любовью на свою кузину.

— Я так рада, что ты приехала, Джорджина! — воскликнула Летти. — Тут так много всего произошло. Ты знаешь, что Каролина в июле выходит замуж?

Джорджина смотрела в окно на великолепный парк, но слова Летти заставили ее резко повернуться.

— Нет, я ничего об этом не слышала, — сказала она пересохшими губами. — И кто же этот счастливый джентльмен?

Летти ухмыльнулась, видя ее беспокойство.

— А кто ты думаешь, любовь моя? — дразнила она ее. Увидев, как побледнело лицо Джорджины, она сжалилась над ней.

— Это не Джек Хемптон, если ты о нем подумала, — сказала Летти. — Прости, это нехорошо с моей стороны так дразнить тебя. Прости меня, моя дорогая!

Она встала с кровати, подошла и обняла Джорджину за плечи.

Несмотря на всю свою любовь к ней, Джорджина готова была в этот момент просто задушить Летицию. Но она прижалась к ней, чуть не плача.

Ну как можно быть такой дурой, думала Джорджина. Она сразу выдала свои чувства, словно неопытная школьница. Что же, она так и будет попадаться в ловушку при одном упоминании имени этого джентльмена?

— Я и не представляла, что ты по-прежнему влюблена в это бесчувственное животное, дорогая, — проговорила Летти, гладя кузину по спине.

— Я не люблю его. Я его ненавижу!

Летти отодвинулась и посмотрела на нее внимательно.

— Ага, понятно. И у тебя что-то с глазами, так? Они все время слезятся. Перестань, Джорджина, это не дело. Ты ведь разговариваешь не с чужим человеком, а со мной.

— Я просто устала, Летти, — защищалась Джорджина. — Мне надо отдохнуть.

Летти внимательно посмотрела на нее и улыбнулась.

— Конечно, дорогая. Ты должна отдохнуть. Но я хочу предупредить тебя! Ты должна быть готова увидеть Джека, потому что вы рано или поздно встретитесь. Он бывает здесь почти каждый день. Можно подумать, что это он отец ребенка, а не мой дорогой Фредди.

— Летиция! — воскликнула Джорджина. — Ты не должна говорить подобные вещи! А что если Фредди услышит?

— Фредди и сам это часто говорит, — ответила Летти. — Он знает, как сильно Джек любит наших детей. Джек и Мэри не могли дождаться своего собственного ребенка. И вдруг Мэри умерла при родах, а Джек будто сам перестал жить после этого. Когда я вышла замуж за Фредди и у нас появились дети, Джек стал их любимым дядей. — Она наклонила голову и посмотрела изучающе на Джорджину. А потом добавила: — Он будет рад тебя видеть, Джорджи.

— Сомневаюсь, кузина. В любом случае, я постараюсь с ним встречаться как можно реже.

На лице Летти появилась хитрая улыбка, от которой Джорджина всегда ощущала себя полной дурой.

— Ничего, мы все это еще обдумаем. А сейчас, дорогая, тебе лучше отдохнуть. Обед в шесть, ты знаешь.

— А Джек сейчас здесь? — смущаясь спросила Джорджина.

— Кто, дорогая? — Голос Летти был спокоен, но ее глаза лучились весельем. — Нет, его нет, — добавила она быстро. — Сегодня, по крайней мере, нет.

Она ушла. А Джорджина еще слышала, как в холле постепенно затихал смех ее кузины.

Когда через несколько часов Джорджина спустилась вниз, она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Перспектива отведать потрясающе вкусного деревенского обеда, на который повар Мелтонов был мастер, казалась ей соблазнительной.

Джорджина думала, что она первая, кто спустился в гостиную, и потому была удивлена. Она сразу вспомнила другую сцену, тоже в Мелтон-Хаусе, правда, не в гостиной, а в голубом салоне, но мужчина, стоявший у окна к ней спиной, был, несомненно, тот же самый.

Но ведь Летти заверила ее, что именно этого джентльмена не будет сегодня вечером!

Джорджина пыталась справиться с тревогой. Неужели ее кузина могла так подшутить?

Джорджина глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Она хотела тихонько выйти, пока он ее не заметил. Она была не готова встретиться сейчас тет-а-тет с Джеком Хемптоном, сразу после ее приезда, в этом она была уверена.

Прежде чем она успела сбежать, широкоплечий джентльмен резко повернулся, и Джорджина чуть не потеряла сознание.

Она закрыла на мгновение глаза. Когда она открыла их снова, высокий джентльмен был уже рядом с ней и взял ее ослабшие руки в свои.

— Моя дорогая девочка, я не хотел тебя пугать, — сказал он голосом Джека, только еще более глубоким, но таким же нежным. — Давненько красивые женщины не падали в обморок, увидев меня. — Он засмеялся хрипловатым смехом. — Ты не представляешь, моя девочка, как это приятно для старика.

И он посмотрел на нее с высоты роста Джека Хемптона и глазами Джека. Но теперь она убедилась, что этот джентльмен был гораздо старше, чем Джек.

Успокоившись, она улыбнулась ему.

— Честно сказать, вы меня напугали, сэр, — призналась она.

— Ты подумала, наверное, что я Джек, моя дорогая, — сказал он улыбаясь. — Ты дочка Эттлбриджа, правильно?

— Да, сэр, — пробормотала Джорджина, не зная, о чем говорить с этим гигантом.

— Персиваль Мелтон к вашим услугам, ваша светлость.

Он поклонился ей, сел в кожаное кресло и ухмыльнулся совсем как Джек.

— Я буду называть тебя Джорджина, конечно, — добавил он. — Ведь мы с тобой родственники. Привилегия старика — такое вольное обращение. Но это все, что мне осталось из развлечений с красотками. — И он подмигнул ей. — Я дедушка Фредди, и Джека тоже, конечно. А ты кузина Летиции, правильно?

— Да, милорд, — тихо ответила Джорджина, смущенная добродушной фамильярностью барона.

— И что привело тебя в Девон, моя дорогая? — спросил он.

Вопрос показался Джорджине слишком уж прямым. Барон смотрел на нее внимательно, и она поняла, что ничто не скроется от его взгляда.

— Я хотела быть с Летти, когда родится ребеночек, — ответила она, глядя барону прямо в глаза.

— И все? А я-то думал, что между тобой и Джеком… Ну ладно, ладно, моя дорогая. Не обращай внимания на болтовню старика. Все само образуется наилучшим образом.

— Летти не сказала мне, что вы будете здесь, сэр, — проговорила она, пытаясь сменить тему, от которой у нее сразу вспыхнули щеки.

— Ох уж эта шалунья Летти. Я всегда здесь, когда приезжают родственники. Мы одна семья, Мелтоны. Вот увидишь, сколько тут будет народу, когда малыш появится.

— Когда появится малышка, дедушка? — спросила Летиция, входя в комнату под руку с мужем. Она, конечно, услышала последнюю фразу барона. — Я совершенно уверена, что это будет девочка. Спасибо, — сказала Легация, когда Фредди усадил ее на диване рядом с Джорджиной. — Я вижу, что вы уже познакомились? — улыбнулась Летти. — Правда?

Джорджина видела, почему эти двое так прекрасно ладят: они были сделаны из одного теста. Во второй раз за сегодняшний день она подавила в себе желание задушить свою кузину и холодно ответила:

— Да, действительно похож, Летти, хотя, мне кажется, все как раз наоборот.

— Но дедушка, конечно, красивее, — хихикнула Летти. Она подмигнула барону, и тот разразился громовым хохотом и наклонился вперед, чтобы ущипнуть Летти за розовую щечку.

— Ах ты, прелестная маленькая проказница, — с обожанием сказал барон.

Джорджина почувствовала легкую зависть. У Летти было в жизни все, чего Джорджина никогда не имела. Молодой любящий муж, дом полный здоровых детей, и вот теперь еще дедушка, думала она, глядя на лорда Хатерлея в то время, как тот весело болтал с ее кузиной. Дедушка, который ее явно боготворил.

Но Джорджина напрасно расстраивалась, потому что к концу вечера барон заявил, как обычно прямо, что она великолепна во всех отношениях. И, узнав, что она любит рано вставать, милорд пригласил Джорджину покататься с ним поутру.

Когда Джорджина легла спать, она думала: куда же делось ее решение ни с кем не встречаться, а тихо проводить время со своей кузиной, ожидая появления на свет еще одного, четвертого, ее ребенка?

Лорд Хатерлей изменил ее планы вести замкнутый образ жизни. Но почему-то Джорджина совсем не сердилась за это на старого лорда.

* * *

Чуть позже семи часов на следующее утро Джек Хемптон въехал во двор конюшни в Мелтоне и слез с коня, подав поводья Морганы, которую он вел следом, одному из грумов своего кузена. Джек сомневался, правильно ли сделал, что послушался совета тети Хестер и сам привел Моргану, а не послал старика Неда.

Герцогиня приехала только вчера, но уже новость с быстротой молнии облетела всю округу. Настоящая герцогиня среди них, подумал он. Не мисс Джорджина Беннет… На этот раз не было никакого обмана, поскольку Летти открыто говорила о втором летнем визите своей кузины герцогини Вэа. Он думал о том, что, может быть, это плохой знак. Джорджина как бы напоминала тем самым ему еще раз, что она для него слишком далека.

Но он и не собирался ей навязываться. Она обозвала его грубияном, деревенщиной и даже незнакомцем. Чужим. Это последнее было обиднее всего. И он обещал никогда ее не беспокоить, не так ли?

Но что все-таки она делает в Девоне? Она приехала сюда, — как сообщил его слуга, узнав это в свою очередь от грума, — в карете маркиза Портлендского и окруженная людьми маркиза.

Джек решил подчиниться требованию тети Хестер, но специально приехал в такой ранний час, надеясь избежать встречи с герцогиней.

Однако он не был особенно удивлен, когда услышал голос своего деда. Лорд Хатерлей был тут и следил за тем, как седлают его коня, большого гнедого мерина Голиафа.

— Доброе утро, мальчик мой, — приветствовал дед Джека, радостно хлопая его по широкой спине. — Я уже подумал, что ты решил поспать этим утром.

Джек ухмыльнулся.

— Еще нет и половины восьмого, дедушка. А откуда ты знал, что я вообще приеду?

— Я знал, потому что вчера послал записку Хестер, — весело ответил лорд Хатерлей. — Мы же не можем позволить, чтобы Джорджина села на такую, простите, клячу, которую Фредди зачем-то держит в своей конюшне.

Улыбка исчезла с лица Джека.

— Уже на «ты», не так ли, сэр? Ты не теряешь даром время, дедушка.

— И мне бы больше понравилось, если бы ты сам его не терял, — проворчал лорд Хатерлей. — Ты же не будешь вечно молодым, хотя, кажется, совсем об этом не думаешь.

Старик замолчал, но по его взгляду Джек понял, о чем речь.

— Довольно меня сватать, дедушка. Ты обещал мне прошлым летом, что не будешь лезть в мои дела, помнишь?

— Ах, да, действительно, обещал. Но это было год назад, Джек. А теперь, когда я увидел девчонку, я могу сказать тебе, что это высший сорт, мой мальчик. Да еще герцогиня! Ты будешь полным дураком, если упустишь эту красотку. Поверь старому человеку, который знает толк в женщинах.

— А вы думаете, что я этого не знаю, сэр? — ухмыльнулся Джек. — Забудьте про герцогиню. Она помолвлена с маркизом Портлендским. В этой скачке я оказался несчастным вторым, дедушка, и мне не хочется об этом говорить.

— О, нет! — Лорд Хатерлей кашлянул, довольный сам собой. — Она уже не помолвлена, мальчик мой. Я узнал это от Летти. Герцогиня дала маркизу полный отлуп. Вот теперь ты можешь спросить себя, что девчонка делает здесь в Девоне?

Джек в изумлении уставился на своего деда. Он уже много раз задавал себе этот вопрос с тех пор, как Летти сообщила о приезде своей кузины. Но ответа на этот вопрос Джек пока не находил. Теперь же, если то, что сказал дедушка, правда, значит… Но это невероятно, подумал Джек, вспомнив свою последнюю встречу с герцогиней у нее дома в Лондоне. Надо быть сумасшедшим, чтобы представить, что она могла изменить свое решение. И он не собирается пресмыкаться ни перед какой герцогиней.

— Не забывай, что ты Мелтон, мой мальчик. Хорош для любой герцогини, — заметил лорд Хатерлей, будто прочитав его мысли.

Джек хотел ответить, что он простой майор, деревенщина, без титула и без богатства. Но в это время дед перебил его мысль, воскликнув:

— А вот и ты, моя дорогая! Услада моих старых глаз! Ты знаешь, конечно, моего внука Джека?

Джек Хемптон чуть сквозь землю не провалился. Как он мог забыть, что она тоже любит рано вставать!

Он повернулся, уверенный, что дед обращается не к кому-нибудь, а именно к ней, к самой герцогине.

Они стояли молча, глядя друг на друга, как показалось Джеку, целую вечность, а его дед внимательно смотрел на них обоих. Затем герцогиня спокойно сказала:

— Да, милорд, мы встречались.

Сардоническая ухмылка промелькнула на губах Джека. Что ни говори, а эта дама умеет врезать как следует. Мы встречались! Действительно… Хорошо сказано, подумал он.

— Добро пожаловать в Девон, ваша светлость, — сказал он наконец, почувствовав на себе сердитый взгляд деда. — Надеюсь, вам понравится прогулка, сэр, — добавил он, повернувшись к лорду Хатерлею. — А теперь прошу извинить меня.

Он быстро вышел из конюшни и легко прыгнул в седло. Его нервозность мгновенно передалась чалому, и конь загарцевал под ним.

— Эй, куда ты собрался, мальчик мой? — завопил лорд Хатерлей.

— Я должен вернуться в Хемптон-Холл, сэр. Приятного дня, ваша светлость.

Он прикоснулся рукояткой кнута к полям своей шляпы и хлестнул Руфаса.

«Нет, — думал Джек, — не собираюсь я пресмыкаться ни перед какой герцогиней».

Джорджине потребовалось все ее самообладание, а также наука быть дочерью герцога и женой герцога, чтобы скрыть огорчение, вызванное стремительным отъездом Джека Хемптона.

— Как мило, что майор Хемптон снова одолжил мне Моргану, — сказала она, заметив, что лицо лорда Хатерлея побагровело и он не может даже выговорить ни слова. — Моргана великолепная лошадь, и я предвкушаю наслаждение от новых поездок.

— Дерзкий щенок! — пробормотал лорд Хатерлей.

Он помог ей сесть в седло и сам сел на своего гнедого Голиафа.

Должно быть, Джек презирает меня, уныло думала она. Он точно презирает меня. Фраза стала рефреном, и Джорджина повторяла ее про себя во время прогулки и потом, вернувшись, сидя вместе с Летти в ее маленькой уютной гостиной.

Эти слова не выходили у нее из головы и во время ленча. Она почти ничего не ела. Слова преследовали ее даже в саду, где она решила прогуляться с Летти.

К вечеру Джорджина убедила себя, что мужчина, который так дорог ее сердцу, совсем не любит ее и даже не выносит ее присутствия.

Поэтому ее руки лишь слегка дрогнули, когда она брала серебряный чайник, а в это время Бэгли вошел в гостиную и объявил о прибытии леди Бартлет и майора Хемптона.

Летти громко приветствовала их и посетовала на то, что они редко навещали ее в последнее время.

— Мы очень скучали по тебе, Джек, — воскликнула она. — Правда, мы скучали, Джорджи?

Она улыбнулась своей кузине, которая оказалась в нежных объятиях леди Бартлет.

— Да, конечно, — ответила Джорджина, сверкнув фиолетовыми глазами на Джека. — Нам так не хватало развлечений!

— У вас будет предостаточно развлечений, когда эта шалунья родит еще одного сына, моя дорогая, — весело сказал лорд Хатерлей, входя вместе с Фредди в гостиную.

— Еще одну дочь, вы хотите сказать, дедушка, — подразнила его Летти. — Я уверена, что это будет девочка. И Джорджина тоже хочет девочку, да?

Щеки герцогини вспыхнули румянцем при этих словах, и она инстинктивно глянула на Джека. Уловил ли он двойной смысл того, что сказала Летти? Да, несомненно, Джек все понял, потому что Джорджина заметила ироничный блеск в его глазах. Она была буквально зачарована его улыбкой.

Оторвав от него свой взгляд, Джорджина постаралась сохранять невозмутимое выражение лица, когда наливала чаи для гостей.

— Мы все надеемся, Летти, — ответила она. — И я думаю, что милорд просто подтрунивает над тобой.

Она кивнула Бэгли, чтобы дворецкий принес еще один чайник.

Когда Джек подошел взять у нее свою чашку, герцогиня скромно опустила ресницы. Джорджину возбуждал его взгляд, и она старалась не показать, что волнуется.

Он поблагодарил ее и, поняв, что она не собирается смотреть на него, присоединился к Фредди.

Джорджина чувствовала, что в этот короткий момент несколько пар внимательных глаз следили, что произойдет. В комнате смолкли даже все разговоры и наступила полная тишина.

И опять Джорджину выручило ее воспитание. Она повернулась к леди Бартлет и поинтересовалась ее розовым садом в Хемптон-Холле.

Однако, когда Летиция настояла, чтобы вся компания прогулялась с ней в саду, Джорджина не смогла так легко ускользнуть. Ее кузина была какой-то беспокойной целый день. Джорджина сбегала наверх и принесла ей шаль.

Когда она вернулась, лорд Хатерлей и Фредди помогали Летти пройти в сад. Леди Бартлет взяла шаль, накинула ее на плечи Летти, а затем последовала вместе со всеми в сад, где еще светило вечернее солнце.

Во время всей этой суеты Джорджина на какой-то момент забыла о Джеке. Но теперь она увидела, что майор Хемптон стоит рядом и ждет ее. У нее не было выбора, и она прошла очень близко от него, шелк ее платья мягко прошуршал по его высоким ботинкам. И даже от этого у Джорджины голова пошла кругом.

Они уже давно не были так близко друг к другу, со времени их последней ссоры. И от знакомого запаха его одеколона у нее подогнулись колени, и ей страстно захотелось вновь испытать тот блаженный восторг, который она узнала в Мелтонском лесу.

Она улыбнулась. И действительно — как глупо, что ей захотелось обнять его сейчас за шею, положить свою голову ему на широкую грудь. И он был так близко!

Он предложил ей свою руку. Джорджина вздрогнула, когда легко прикоснулась пальчиками к его руке.

Они вместе сошли вниз по ступенькам в молчании. Но их гармония была иллюзорной. Когда он заговорил, то это был тот самый циничный тон, который ей так не нравился.

— Вы делаете мне честь, ваша светлость, — небрежно сказал он. — Не каждый день такой грубиян, как я, удостаивается прогулки с такой августейшей особой.

Слова были провокационными. Джорджина остановилась как вкопанная и посмотрела ему в лицо. Ее глаза сверкнули гневом. Она хотела ответить дерзко и осадить майора Хемптона. Но то, что она увидела в его глазах, не было вовсе цинизмом. И у нее перехватило дыхание.

Желание надерзить ему сразу куда-то улетучилось. Она не могла отвести взор от его глаз, которые проникали ей в самую душу.

Очарованная, Джорджина не знала, сколько времени они стояли так, близко друг к другу, что она чувствовала его дыхание на своих волосах.

Когда она опомнилась, то фраза, которая слетела с ее губ, была совсем не дерзкой.

— А ведь когда-то, майор, вы не были со мной так официальны…

Она не отрываясь смотрела ему в лицо.

— Ты имеешь в виду нашу встречу под луной на балконе, Титания?

Он слегка опустил веки, и Джорджина не могла понять, действительно ли его глаза горят от страсти.

— И кое-что другое, — прошептала она, удивляясь своему бесстыдству.

Что бы он ответил, будь у него возможность, Джорджина никогда не узнала.

Леди Бартлет неожиданно что-то громко сказала, а мужчины о чем-то заспорили. Интимный момент прошел.

Джорджина повернулась и посмотрела на свою кузину. Летти облокотилась на руку мужа, а с другой стороны кузину поддерживал лорд Хатерлей.

— Уведите ее немедленно в дом, — приказала леди Бартлет срывающимся голосом.

И Фредди вдруг, точно очнувшись, схватил свою жену на руки и зашагал к дому, а за ними и все остальные.