— Че будешь? — спросил бармен. Татуировка на бицепсе свидетельствовала всему миру, что он — в числе Избранных.

«Морской пехотинец». Беку никогда не нравились парни из бригады «Всегда готов», но он, по крайней мере, знал, чего от них ожидать.

— Пиво «Шайнер Бок», — ответил Бек, — для начала.

— Удостоверение личности, пожалуйста.

— Ты что, не видишь, — огрызнулся Бек.

— Вижу, но таков закон, — ответил бармен. — Я должен спрашивать удостоверение личности у всех, даже у стариков с костылями.

Бек достал права и протянул их бармену. Тот быстро посмотрел на них и вернул обратно.

— Ты выглядишь старше. Думал, тебе тридцатник.

— В этом виновата армия.

— Где служил?

— В Афганистане.

— Вот дерьмо, — ответил мужчина. — Первая кружка за счет заведения. Я тоже там служил.

Бармен поставил перед Беком бутылку «Шайнер Бок». Он потянулся было за стаканом, но передумал.

— Правильно, — одобрил Бек и поднял бутылку. — За тех, кто вернулся домой. — Бек сделал глоток и снова поднял бутылку. — И за Пола Блэкторна. Покойся с миром. — Затем он залпом выпил полбутылки, чтобы уменьшить боль.

— Это тот парень, который погиб в Файв-Пойнтс? — спросил бармен.

— Ага. Он был хорошим человеком.

«Хорошие люди всегда умирают раньше, чем плохие».

— Ты ловец? — спросил бармен, изучая его.

«Нет никаких оснований отрицать это».

— Да.

— Не очень-то я люблю ловцов.

— А я — морпехов, так что мы чем-то похожи, — ответил Бек.

Бармен хмыкнул. Он поднял стакан с виски и произнес тост:

— За тех, кто вернулся домой.

— Аминь, — сказал Бек, еще раз поднимая бутылку и осушая ее до дна.

— У нас ведь все нормально? Ты здесь не по работе?

— Вроде нет. Просто хочу напиться, может, подцеплю кого-нибудь. Причем именно в такой последовательности.

— Звучит неплохо, — ответил бармен. — Повторить?

— Да, черт возьми.

Бек начал этот вечер в излюбленном ловцами баре «На глубине шести футов». Следуя традиции, он пропустил здесь несколько кружек пива, а потом понял, что не может тут больше оставаться. Не может видеть людей, которые осуждают его за то, что он не помог другу. Они, конечно, ничего не говорили, но это не значит, что они об этом не думали.

Не сказать, что Бек был завсегдатаем этого бара, но здесь продавали его любимое пиво. Когда он пил шестую бутылку, он мог поклясться, что слышал упреки Пола и его напоминания, что теперь он не может жить, как прежде, и напиваться, когда ему вздумается, потому что он обещал присмотреть за Райли.

Однако голос Пола заглушал щебет рыжей анорексички, сидящей рядом с Беком. Она шептала ему на ухо разные непристойности, а именно это ему и было нужно, чтобы забыться, отвлечься от мыслей о Поле и Райли.

— Давай выбираться отсюда. Отвези меня к себе, — настаивала она. Ее волосы представляли собой смесь разных оттенков медного, а глаза блестели от выпитого алкоголя. Но ему было наплевать на то, как она выглядит.

Первое правило: он никогда не возил девушек к себе домой. По крайней мере, таких девушек. Если она оказывалась привередливой, он снимал номер в дешевом мотеле. Если нет, они обходились его машиной.

— Так как, ты говорила, тебя зовут? — спросил он, чувствуя, что должен узнать о ней что-то прежде, чем переспать с ней.

— Это важно? — рассмеялась она.

— Ага.

«Типа того».

— Джейми.

— Чем зарабатываешь на жизнь?

— Ничем особенным, — ответила она. — Встречаюсь с милыми парнями вроде тебя, которые покупают мне выпить.

— И…

— Затем мы куда-нибудь идем и трахаемся.

— Ты слишком много выпила, — покраснел Бек.

— Ты тоже, — захихикала она.

Неправильный ответ. Пару десятилетий назад на ее месте была его мать — Сэди. Сначала парень угощал ее выпивкой, а потом она проводила с «благодетелем» ночь. Результатом одной из таких ночей стал Бек. Он попытался отбросить воспоминания, но не смог. Только не сегодня. Он не поступит так же, как один из тех подонков, который обрюхатил его мать.

Он резко наклонился на барном стуле, чтобы оказаться подальше от нее. Сейчас ему хотелось что-нибудь или кого-нибудь ударить.

— Что случилось? — спросила она, дотрагиваясь до его руки. Она случайно коснулась его раны, боль пронзила все его существо, но именно это было ему и нужно, чтобы прийти в себя и протрезветь.

— Все, черт побери, — буркнул он. Он кинул на барную стойку деньги и направился к выходу. Девушка его окликнула, но он ее проигнорировал. Дойдя до выхода, он обернулся, чтобы убедиться, что она не следует за ним.

Но она уже забыла о нем и клеила другого парня, который был не похож на человека, который собирается ей отказать.

* * *

По шкале от одного до десяти Бек напился на отметку в семь: порядочно набравшийся, но не слишком пьяный. Контролировать свое состояние и знать норму он научился в армии, когда хотелось разрядиться и отдохнуть, но ничем не выдать себя на перекличке.

Но сегодня эмоции взяли верх. Воспоминания о матери-проститутке никак не выходили из головы. Он подошел к припаркованной машине и сел в нее. Тут же на полную громкость заработало радио. Он выключил его. Прежде чем завести двигатель, Бек заметил сидящего в засаде на углу улицы копа в полицейской машине.

— Вот дерьмо. — Нельзя ему ехать в таком состоянии. В соответствии с новым законом за езду в пьяном виде полагалась не только тюрьма, полицейские забирали машину и продавали ее, чтобы оплатить издержки за буксировку и судебные слушания. И это несмотря на то, что все траты копов составят не более тысячи долларов, тогда как машина стоит все пять тысяч. О возврате разницы в этом обанкротившемся городе можно только мечтать.

Несколько лет назад он бы рискнул поехать, но сейчас у него была Райли, о которой нужно было заботиться.

— Черт-черт-черт, как меня угораздило в это вляпаться? — пробурчал он.

«Это из-за того, что я не помог Полу». С этого все началось. Теперь Райли на его попечении, по крайней мере, пока ей не исполнится восемнадцать или не объявится кто-нибудь из ее родственников. Такое ощущение, что он играет роль старшего брата маленькой девочки.

Бек вылез из машины, запер дверь и пешком пошел к ближайшему магазинчику. Он старалась не столкнуться с мужиками, покупающими сигареты. Интересно, как они могут себе их позволить: за сотню-то за пачку? Благодаря таким невообразимым ценам Бек уже давно расстался с этой пагубной привычкой.

Сегодня ночью ему нужно было вернуться к работе, но выходить на ловлю в пьяном состоянии — это верный способ присоединиться к Полу. Он купил упаковку из шести банок энергетического напитка и большой пакет соленого арахиса. От орехов ему захочется пить, а значит, он сможет выпить больше и тем самым разбавить алкоголь в крови.

— Пачку презервативов, — сказал он продавцу. — Больших. — Он понятия не имел, почему презервативы всегда хранились на кассе.

Продавец — молодая темнокожая девушка — протянула ему пачку. Он улыбнулся. Кто-то считал это богохульством, но ловцы наливали в них Святую воду и использовали их вместо сфер в тех случаях, когда этого требовала ситуация, например в бассейнах или торговых центрах. Конечно, он не собирался посвящать продавщицу в подробности — зачем разрушать ее мечты.

Вернувшись в машину, он принялся за еду — энергетики и орехи. Он еще помнил времена, когда напитки продавались в алюминиевых банках, а не в пластиковых, как сейчас. Это было очень неудобно, поэтому Бек всегда переливал напитки в пустые бутылки из-под виски.

Когда он пил, боль в груди начинала усиливаться. Он пытался себя убедить, что это невралгия, но он знал, что это не так. Это было то же ощущение, как тогда, когда умер дедушка. Каждый раз, когда он терял близкого человека, вместе с ним умирала частица его самого. Бек подумал, что если так пойдет и дальше, то через какое-то время от него совсем ничего не останется.

Сейчас, после смерти Пола, ему придется работать каждую ночь, чтобы обеспечить жизнь себе и Райли, пока не объявится ее тетя. Судя по тому, что о ней говорил Пол, эта женщина тот еще подарок, но она единственная родственница Райли.

— Больше никакой игры в бильярд, — сказал он, качая головой. Больше ничего, что так любят парни его возраста. Сначала он лишился детства из-за пьянства матери, теперь Райли отбирала у него молодость. Он открыл еще одну бутылку и сделал большой глоток, закусив горстью орехов. Желудок заурчал, жалуясь на неправильное питание.

К тому времени, когда он прикончил три бутылки энергетика, у него выработался план. Он был прост до невозможности — найти чертова демона, который убил его друга, и уничтожить его. Это было абсолютным безумством, но Беку было наплевать.

— Я тебя уничтожу, ублюдок.

Чтобы это сделать, ему нужно будет ловить демонов низшего ранга, пока кто-нибудь не нажалуется пятаку. Он знал, что Пол не одобрил бы его желания мстить, но ему было все равно. Бек жаждал реванша.

«И не только ради дочери Пола».

* * *

За несколько часов, пролетевших, как одно мгновение, Райли поняла, что ей просто необходимы беруши, чтобы не слушать предложения некромантов. За это время она узнала, что у каждого некроманта есть свои способы рекламы и привлечения клиентов. Как Мортимер и обещал, он оказался самым милым из всех ночных посетителей. Следующие четверо были жутко злобными. Все, кроме Мортимера, пытались прорваться через круг из свечей и уходили с обожженными ботинками и ужасным настроением.

К приходу последнего посетителя Райли превратилась в настоящую стерву, а еще ей очень хотелось спать, поэтому она велела ему убираться еще до того, как он успел открыть рот. После чего на нее обрушился ураган бранных слов. Саймон вскочил на ноги и велел парню выметаться. К ее удивлению, некромант его послушался.

После выплеска злости ее напарник уснул, завернувшись в спальный мешок и сложив, как ребенок, руки под щекой. Он бормотал что-то себе под нос, но она не могла ничего разобрать.

К досаде Райли, ей нужно было разбудить его через несколько часов. Либо она это сделает, либо описается.

— Я буду бодрствовать, пока ты не вернешься, — сонно сказал он. — Будь осторожна.

Она сделала глубокий вдох, постаралась отвлечься от дурных мыслей и, дрожа, переступила через светящуюся линию. Свечи вспыхнули и вернулись к прежнему состоянию. Направляясь к кладбищенскому офису, Райли поймала себя на мысли, что ей страшно. Вокруг громоздились надгробные плиты и памятники в виде плачущих ангелов — так викторианцы представляли себе воскрешение и вечную жизнь. Ночью эти монументы выглядели пугающе. Кроме того, была сильная облачность, поэтому луны видно не было. Шорох опавших листьев на дорожке заставил ее обернуться. Для полноты картины не хватало только густого тумана и воющего волка.

После того, как она вернулась и Саймон разрешил ей войти, он скользнул за склеп и пописал.

«У парней все так просто».

Вернувшись, он как ни в чем не бывало сказал:

— Будь осторожна и внимательна, когда останешься одна. Некроманты могут притворяться кладбищенскими служащими или полицейскими. Они будут убеждать тебя нарушить целостность круга или пригласить их войти. Помни, что ты не обязана сюда никого впускать.

Райли пробрала дрожь. Увидев, что она усвоила наставления, Саймон свернулся, как кот, и уснул. Как бы ей тоже хотелось вот так спокойно спать. Но она не могла. Вместо этого она устроилась поуютнее в спальном мешке и уставилась на ночное небо. На охоту вылетела сова. Пару раз махнув крыльями, она приземлилась на растущее неподалеку дерево. Какое-то время Райли провела, наблюдая за ней. Похоже, сова делала то же самое.

Все изменилось, когда на дорожку выбежала мышь. Сова профессионально спланировала, выпустила смертоносные когти и схватила добычу.

У Райли заболела спина. Чтобы размяться, она встала и пошла к могиле матери. Цветы, которые они принесли пару недель назад, пали жертвами ночных заморозков и сейчас стояли сухими. Райли присела и смахнула листья, покрывавшие простое гранитное надгробье. Со смерти Мириам Хенли Блэкторн прошло почти три года. Но не было ни дня, когда Райли по ней не скучала. Она перешла к могиле отца. Вокруг витал запах свежей земли. Цветы, принесенные днем, уже начали вянуть без воды.

Наверное, мама ждет его где-то на небесах. Райли подняла лицо наверх. Но это будет не радостная встреча. Умирая, мама заставила отца пообещать, что он позаботится о Райли. Теперь их дочь осталась одна.

«Да, мама на него точно разозлится».

Она дотронулась до холодной земли, думая о лежащем под ней отце.

«Теперь они вместе». Ну, и что из этого? Они вместе, а она совсем одна. Никто не будет смеяться над ее шутками, поддерживать ее. Любить ее, наконец.

Перед ней открылась бездонная пропасть, и из горла вырвалось удушающее рыдание. Затем по щекам потекли теплые слезы. Ее начало трясти, но плакала она больше не по родителям, а по себе.

Чья-то рука легла ей на плечо — и она вздрогнула от неожиданности. Это был Саймон. Не говоря ни слова, он раскрыл ей навстречу объятья. Она прильнула к нему и разрыдалась еще сильнее. Он что-то шептал, очевидно, пытаясь успокоить ее, но она не могла разобрать ни слова. Ей было важно, что он рядом и прижимает ее к себе. Когда слезы закончились, она отстранилась и высморкалась, чувствуя смущение, что все это произошло у него на глазах.

— Извини… Я…

— Они знают, что ты их любишь и скучаешь. Это сейчас самое главное.

— Не знаю, как я буду жить дальше.

— Ты справишься. Уверен, все встанет на свои места.

Саймон взял ее за руку и отвел к спальным мешкам. Он помог ей устроиться, а потом лег сам, пододвинувшись к ней поближе. Вытащив руки, он положил ее голову себе на плечо. Райли была ему очень благодарна.

— У тебя так рука замерзнет, — сказала она между всхлипами.

— Ты права. — Он достал простыню и укрылся. Райли по-прежнему всхлипывала, только на этот раз, впервые после смерти отца, она чувствовала себя в безопасности. А это многое говорило о Саймоне.

— Спасибо. Ты… очень милый.

— С тобой легко быть милым. А теперь тебе нужно поспать. Рассвет через несколько часов, — прошептал он.

Зная, что Саймон рядом и присмотрит за ней и за отцом, Райли провалилась в неспокойный сон, наполненный зловещим смехом, ухмыляющимися некромантами и вороватыми Барахольщиками.

Часы на запястье Саймона запищали, он сел и потянулся.

— Доброе утро, — сказал он.

Райли открыла глаза и попыталась проснуться. Она села, волосы спутались. Она запустила в них руку: к счастью, все оказалось лучше, чем она предполагала.

«Спать на улице паршиво».

— С каждой ночью будет становиться легче, — сказал Саймон. — Главное — убедиться, что ты не лунатик.

Он еще раз сходил за склеп, чтобы помочиться.

«Как это нечестно».

Вернувшись, он достал четки и, перебирая их, начал молиться.

Определенно, милый католический мальчик, как сказала бы ее мама.

Через несколько минут он отложил четки.

— Доброе утро, — еще раз сказал он, на этот раз более бодро.

— Ага… точно, доброе утро, — ответила она, пытаясь усесться поудобнее.

— Ты всегда такая недовольная по утрам? — спросил он, как будто эта информация может пригодиться ему в будущем.

— Сейчас у меня есть на это полное право — задница болит, я устала, замерзла и мне хочется домой. Это была одна из худших ночей в моей жизни.

— Ого! — В его голосе послышалась обида.

— Ой, прости! — Она стукнула себя по лбу. — Это так невежливо с моей стороны. Спасибо за то, что был сегодня со мной. Одна я бы точно не справилась.

Саймон быстро принял извинения и улыбнулся ей, словно она все время была с ним мила.

— Рад, что оказался полезным.

«Неужели такие парни на самом деле существуют?» Если да, то у него должна быть девушка и еще шесть стоящих в очереди в ожидании вакантного места.

— Тебе удалось поспать? — спросил он.

— Немного. Мне снились кошмары о демонах, которые притворялись ангелами. Ужас, — она задумалась. — А ты когда-нибудь их видел? Ангелов, я имею в виду?

— Одного или двух. Они открываются только тогда, когда сами захотят. — В его голосе слышалось разочарование.

— Папа говорил, что они окружены светом, но мне кажется, что они выглядят, как самые обычные люди.

— Может, когда-нибудь мы сможем их видеть, — присвистнул Саймон. — Мне бы этого очень хотелось.

Кто-то их окликнул. Уже рассвело, так что это, скорее всего, был сотрудник кладбища. По крайней мере, Райли на это надеялась.

Мужчина подошел к линии из свечей и улыбнулся.

— Доброе утро. Меня зовут Род. Я буду здесь в дневную смену. Вы, должно быть, мисс Блэкторн?

— Ага.

— Рад с вами познакомиться. Не переживайте, я занимаюсь этим уже много лет. Никто не сможет его похитить во время моего дежурства.

— Приятно это слышать.

«Действительно, черт возьми, приятно».

Волонтер подождал, пока Саймон пригласит его войти, и перешагнул через свечи. Они сверкнули и вернулись к обычному состоянию.

Райли с облегчением выдохнула.

Пришедший снял пальто и остался в толстом свитере и жилете. Он достал раскладной стул и поставил рядом с ним сумку с надписью «Сторожи кладбища».

— Это на вечер, когда вам нужно будет возобновить круг.

— Спасибо, — сказала она. А она об этом даже не подумала.

Он достал из рюкзака газету и открыл ее на странице с судоку, вытащил карандаш и большой зеленый термос.

«В термосе удобно носить горячий шоколад», — сказала она сама себе и решила обзавестись таким же.

Пока он обустраивался, Райли сложила спальные мешки. К тому времени, как она была готова уходить, волонтер уже сидел на стуле с газетой на коленях.

— Так кто приходил к вам ночью? — бодро спросил он.

— Некто Мортимер и еще какие-то не пожелавшие представиться парни. Я столько всего от них выслушала.

На лице волонтера расплылась улыбка.

— Я так и знал, что Мортимер зайдет. Он лучший из худших.

— Я заметила.

— Теперь главное, чтобы ты вернулась до заката. Если что, звони в офис.

— Ясно.

Убрав спальные мешки и теплую одежду в склеп, Райли заперла дверь. Затем они с Саймоном вышли из круга. Свечи вспыхнули. Она сомневалась, что когда-нибудь сможет к этому привыкнуть.

Саймон вместе с ней шел к парковке.

— Поздравляю. Ты пережила первую ночь. — Он очень ею гордился.

— Ага, я это сделала. — Тут до нее дошло. — А ты на машине?

— Бек попросил, чтобы я тебя подвез. — Саймон кивнул. — У него очень много дел, и он не сможет тебя встретить.

«Много дел? Как же. Готова поспорить, что он небось напился вчера вечером».

Через несколько минут она ехала домой на машине с болтающейся медалью Святого Кристофера на зеркале заднего вида и статуэткой Святого Иуды на приборной панели. После того, как она рассказала Саймону, куда ехать, он замолчал. Она уже привыкла к тому, что ее окружает тишина, и это ее не волновало.

Он заговорил, только когда припарковался перед ее домом:

— Похоже на старый отель.

— Так и есть. Раньше здесь была гостиница, но несколько лет назад ее переоборудовали под многоквартирный дом. Ничего интересного.

— По крайней мере, у тебя есть дом, — сказал он. — Если следующей ночью что-то понадобится, звони Беку.

Звучало так, словно он хотел от нее избавиться.

— Ты уже устал от меня? — обиженно спросила она.

— Нет, что ты, извини, — смущенно ответил он. — Ты неправильно все поняла. Сегодня ночью я буду работать с мастером Харпером, поэтому Бек сказал, что сможет тебе помочь.

«Эта неотесанная деревенщина? Ни за что».

— Сама справлюсь. Спасибо, что объяснил мне, что и как.

Она вылезла из машины и почувствовала, что очень устала, все тело ломило.

Саймон опустил стекло.

— Главное, не слушай некромантов. Они ничем не лучше демонов.

— Спасибо за все, — ответила она.

— Обращайся.

Перед тем как уехать, он еще раз помахал ей на прощанье. Она помахала в ответ.

«Какой же он классный».

Райли заставила себя дойти до дома и подняться по лестнице. Она все еще помнила, как они сюда переезжали. В Атланте было очень жарко. Завершив работу, они пошли за мороженым. Папа купил ей пломбир с фруктами и смеялся каждый раз, когда она пачкала в нем нос.

Когда Райли поднялась до квартиры, у нее задрожали руки. Ей снова показалось, что все хорошо. Сейчас она откроет дверь, а там папа — сидит на диване, изучает свои документы с чашкой кофе в руке. Он посмотрит на нее и улыбнется. Она устроится рядом с ним, и он спросит, как прошел ее день. Он всегда так делал. Всегда находил для нее время. Всегда любил ее.

Но когда дверь со скрипом открылась, на диване никого не оказалось. Она слышала, как на кухне из крана капает вода и шумит холодильник. Стол был испачкан шерстью Макса. На автоответчике мигала лампочка, сигнализируя об оставленных сообщениях. Наверное, некроманты оказались слишком ленивыми, так что даже не сочли нужным прийти на кладбище.

Отец всегда говорил, что он счастливчик, потому что у него была я, потому что он всегда ждал, когда я вернусь домой. А некоторые люди никого не ждут.

«Как я».

Райли захлопнула дверь и последовательно закрыла все замки, отгораживаясь таким образом от мира, который сделал ее сиротой.

— Это нечестно! — прошипела она, ударяя кулаком по деревянной двери. — Почему ты забрал их обоих? Тебе было недостаточно мамы?

Но ей никто не ответил. Никакого «извини». Только пустота и тишина. Из глаз снова потекли слезы, и она позволила себе расплакаться.

Когда Райли выплакалась и высморкалась, она взяла маркер и обвела на календаре дату следующего полнолуния. Рядом она нарисовала букву «П». В этот день душа папы освободится и отправится в рай.

«Клянусь: я не позволю им до тебя добраться».