Литл-Файв-Пойнтс располагался на востоке города. Это был странноватый райончик, состоящий из лавок с наркотой, тату-салонов и магазинов с ретротряпьем. В отличие от своего пригородного тезки, он славился странноватыми жителями, любившими натуральную вегетарианскую еду, длинные дреды и прикиды — либо в стиле эмо, либо винтажные одеяния из натурального хлопка. Здесь говорили об аурах, археологических культурных слоях и качественной анаше. В общем, Райли здесь нравилось. Здесь царила доброжелательная атмосфера, будто положительная энергия так и струилась по улицам.

В этой части города, в отличие от остальной Атланты, приветствовалось передвижение на лошадях. Как будто содержать лошадь и конюшню было дешевым удовольствием. Конечно, у каждой хорошей, практичной идеи рано или поздно появляется гротескное воплощение. В случае с Литл-Файв-Пойнтс это произошло с конными экипажами. Здесь они стали символом статуса — чем богаче семья, тем больше и затейливее был ее экипаж. Существовала даже специальная телепередача, в которой показывали самые вычурные средства передвижения богачей и знаменитостей.

Судя по внешнему виду огромного экипажа впереди — обилие золота на белом, — его обладатели не были стеснены в средствах. Золото наверняка было сусальным, тратить настоящее на повозку было бы непростительным расточительством, но выглядело все равно сногсшибательно. К транспорту прилагался чопорный лакей в голубой вельветовой ливрее, коротких штанах с белыми чулками и пышной рубашке. У него даже были лаковые туфли с пряжками — все, как полагается.

Вот стыдоба-то.

В экипаж залезли две девушки, и лакей, усадив их на бордовые плюшевые сиденья, подал им сумки. Райли раздраженно принялась постукивать пальцами по рулю. Рядом находилось первое свободное место на парковке, которое ей удалось найти за более чем десять минут, обидно будет, если его займут.

Томясь в вынужденном ожидании, Райли бесцеремонно разглядывала пассажирок экипажа. Они оказались ее ровесницами, только одетыми не в секонд-хенде, и изобилие ярких пакетов у их ног говорило об удачном шопинге. Одна девушка демонстрировала другой очередную покупку — пару ярко-оранжевых босоножек на гигантских двенадцатисантиметровых каблуках. Райли не умела ходить на таких, но все равно почувствовала приступ зависти. Когда она последний раз покупала себе одежду и не переживала за каждый потраченный пенни?

Когда мама еще не заболела.

Попытки спасти маму от рака дорого им обошлись. Когда все деньги закончились, отец взял большой кредит, чтобы покрыть больничные счета. Для Райли это означало отсутствие новых вещей и обуви до тех пор, пока старые могут служить. Каждый пенни был на счету. Смерть папы, похоже, переложила ярмо кредита на нее.

Как же это было несправедливо.

Райли нахмурилась, и ее зависть как рукой сняло. Да, яркие тряпки и крутые туфли — это очень даже неплохо, только вот она бы не глядя обменяла все это на возможность увидеть маму и папу живыми. Экипаж двинулся со стоянки, холеная вороная лошадка зацокала вниз по улице, а жертвы моды продолжили священнодействовать, вынимая покупки из пакетов и показывая друг другу. Радуясь, что модное шоу закончилось, Райли припарковалась.

Неудивительно, что квартал заклинателей так отличался от других улиц города. Для начала на въезде стояли массивные бронзовые ворота, украшенные символом общества некромантов — зазубренной молнией, бьющей в гранитное надгробие, и надписью: Memento mori. Помни о смерти.

Райли глубоко задумалась — не над пессимистичной латинской пословицей, а над тем фактом, что металлические ворота еще на своем месте. Почему их до сих пор не украли? Декоративный металл давно стал диковинкой. Любой, даже самый занюханный кусок железа в других частях города был уже оторван и перепродан. Поддавшись любопытству, она коснулась ворот и завопила от боли, одернув руку. Они оказались раскаленными, словно их только что вынули из доменной печи. Райли испуганно поежилась: на пальцах не осталось ожога.

Волшебство.

Если бы кто-нибудь попытался сдвинуть ворота с места, то ощутил бы все пламя Ада на своей плоти. Магия заклинателей совершенно явно могла служить не только для того, чтобы поднимать тела из могил.

Квартал был вымощен брусчаткой, и по каменной кладке домов плетями вился плющ. Над дверьми по обеим сторонам улицы красовались печати с некромантской символикой. Немного поодаль справа виднелось кафе с запотевшими окнами и меню на входной двери. А еще дальше Райли заметила старую выцветшую вывеску: «Колокол, книга и метла». Вот где находился основной магазин, старший брат того шатра на ярмарке Терминус. Чем ближе к нему Райли подходила, тем лучше себя чувствовала, и мурашки от жутковатого некромантского волшебства понемногу проходили. Наверное, это было как-то связано с ведьмами.

Дальше улица сужалась и упиралась в каменную стену, увешанную металлическими почтовыми ящиками, которые аккуратно располагались друг над другом почти от самой земли и до самого верха. Некоторые камни в кладке торчали наружу, так что конструкция походила на стену для скалолазания. Выходит, обладатели верхних почтовых ящиков регулярно лезли наверх, чтобы забрать утренние газеты.

Почтальоны, наверное, балдеют от этого места.

Все ящики были разными. На том, что предназначался для ведьминского магазина, висела очаровательная переливающаяся фея с крошечной волшебной палочкой, а на соседнем сидела деревянная черно-белая кошка со светящимися желтыми глазами.

Райли потерла виски, пытаясь унять головную боль, и отпила воды из бутылки. В любое другое время она бы радовалась всей этой экзотике, но только не сейчас — не то было настроение. Цедя воду мелкими глотками, она разглядывала две небольшие улочки, уходящие вправо и влево от тупика. Какую выбрать? На карточке Морта не было никаких пояснений. Райли уже решила зайти в ведьминский магазин и спросить дорогу, как из левой улочки вышла женщина. Мертвец. Ее светлые серебристые волосы лежали красивыми локонами у подбородка, а одета она была в тунику цвета слоновой кости и легкие синие брюки. Женщина замешкалась, затем зацокала каблучками к почтовой стенке. Открыв ящик с символом ветряной мельницы, женщина забрала содержимое, но один журнал выскользнул из вороха бумаг и упал на мостовую. Райли наклонилась и подняла его: «Дайджест заклинателей». Пометка на обложке — для Мортимера Александра.

А вот и ты.

Женщина попыталась улыбнуться, когда Райли вручила ей журнал, но лицо не очень ее слушалось. В лучшем случае Мертвецы были блеклыми тенями живых людей. Некоторые особенности личности сохранялись, но радоваться они не умели.

И папа теперь такой же. Кошмар.

Выждав некоторое время, Райли пошла вслед за женщиной к светло-фиолетовой двери в конце улицы. Справа от нее висел символ Общества с зазубренной молнией и табличка: Мортимер Александр, адвокат заклинателей Атланты.

Собрав все свое мужество, Райли постучалась. Через пару мгновений дверь открылась, и на нее приветливо посмотрела женщина с серебристыми волосами.

— Да?

Боже, она не помнит, что мы только что встречались.

— Меня зовут Райли Блэкторн. Мне нужно поговорить с Мортимером по поводу своего отца, — сказала она и продемонстрировала визитку, прихваченную с ярмарки.

Женщина пригласила ее внутрь.

Теперь я должна постараться убедить его помочь.

Из-за внешности Морта — в высоту он казался таким же, как и в ширину, носил мягкую фетровую шляпу и свободный плащ — Райли всегда думала, что он не женат и живет с престарелой матушкой. Похоже, она сильно заблуждалась. Коридор был вымощен блестящей белой плиткой, у входа стояла элегантная керамическая подставка для зонтов с тремя обитателями и старинная деревянная вешалка. Шляпа и плащ Морта висели на ней.

— Сюда, — позвала ее женщина и совершенно бесшумно двинулась налево по коридору. У Райли бешено разыгралось воображение.

Она предвкушала зловещие амулеты, развешанные на стенах, необъятные дубовые сундуки, набитые древними манускриптами на пергаменте, и обязательно где-то должна была ошиваться черная кошка. А может быть, повезет, и Райли увидит настоящую волшебную палочку и высокую шляпу чародея.

Но ее ожидания не оправдались. Они вошли в круглую залу метров восьми в диаметре, с белыми стенами и деревянным сводчатым потолком с люками, похоже, открывающими потрясающий вид на небо. Где-то поблизости уютно журчала вода, но Райли не видела где.

В воздухе стоял запах древесного дыма. Не свежего, которым пахнет от костра или камина, а застарелого, едва различимого, будто уже въевшегося в стены дома.

А я бы смогла тут жить.

В центре зала, прямо под люками в потолке, стоял легкий стол для пикников из красного дерева и две скамьи. Справа располагались чернильница и старое перо, которое нужно самостоятельно заправлять чернилами перед тем, как писать, а слева — небольшая стопка книг, по которым можно было сказать, что Морт любит читать Льюиса, и какие-то старые латинские и французские издания.

Женщина прошла к потемневшей от времени стойке, плавно изгибавшейся вдоль противоположной стены зала, наполнила и поставила электрический чайник. Затем удалилась. Райли поняла намек и осталась на месте, постукивая пальцами по сумке. На полу у стола она заметила жутковатые бурые пятна и метки, сделанные мелом. Похоже было на кровь.

А он может быть серийным убийцей.

Все безобидные на вид люди потом оказываются маньяками.

Я становлюсь параноиком? Нет, только не сейчас.

— Райли?

Она подскочила и уставилась на него вытаращенными глазами, будто он только что прошел сквозь стену.

— Видела бы ты свое лицо. — Он расплылся в смущенной улыбке. Накрахмаленная белая рубашка и джинсы — Райли ожидала совсем не это. Он оказался намного более худым, чем она думала, — наверное, все дело в широком плаще.

Опять это волшебство!

Райли не восприняла шутки, но ей была нужна его помощь.

— Я рад видеть тебя живой и невредимой, — сказал он. — Когда я узнал о том, что случилось, я боялся, что ты погибла.

— Да, я уже думала о том же. — Чтобы сменить неприятную тему, Райли махнула рукой в сторону странной мебели. — Зачем тебе стол для пикников в доме?

— Его легче переставить, если мне нужно выполнить ритуал, — пояснил он. — Массивный стол требует много сил, а мои люди не настолько крепкие.

Люди?

— Ты имеешь в виду, Мертвецы?

Мортимер скривился:

— Я называю их Воскрешенными. Мертвец — это что-то оскорбительное.

— Прости. — Он пожал плечами, словно это был пустяк, но Райли знала: она задела за живое. — Я здесь, чтобы поговорить об отце. Его воскресили без моего разрешения.

— Слышал. В нашем кругу такие новости расходятся быстро.

— Тогда ты должен знать, кто его забрал.

Морт покачал головой и жестом пригласил ее сесть. Расположившись на скамье, Райли снова подскочила от неожиданности: в комнате раздалось легкое шипение. В следующее мгновение она почувствовала себя полной идиоткой — это закипел чайник.

Морт повозился у стойки и вернулся к столу, держа поднос с чашками, чайником и тарелкой, полной вкуснятины.

— Печеньку? — невинно спросил он, протянув ей тарелку.

Райли из вежливости взяла одно, подумав, все ли маньяки угощают своих жертв перед тем, как их замучить. Она аккуратно надкусила угощение. Ничего не произошло. Райли куснула смелее. Печенье оказалось замечательным: свежее, домашнее и ароматное.

— Как вкусно! — промычала она с набитым ртом.

— Их испекла Эмили. Она почти все время проводит на кухне, потому что очень стесняется. А сейчас она делает штрудель.

Мертвецы пекут ему булочки?

— Насчет папы… — промямлила она, надеясь извлечь из этого визита что-то помимо нового навязчивого образа, как мертвая женщина порхает по кухне в кружевном переднике.

Помолчав, Морт сел за стол напротив и разлил чай по чашкам.

— Я правда не знаю, кто поднял твоего отца. Все молчат, а это очень странно. Если бы мне удалось такое воскрешение, я бы хвалился перед своими друзьями и знакомыми.

Он задумчиво пригубил чай.

— А это мог быть Озимандиа? — спросила Райли.

Морт вздрогнул так, что чуть не расплескал на себя кипяток.

— Возможно.

— А зачем папа мог понадобиться мистеру Ужас-на-крыльях-ночи?

Морт едва заметно улыбнулся ее безрассудной непочтительности.

— Лорд Озимандиа не утруждает себя общением с нами, низшими заклинателями. Как правило, он обращается с нами, как с вредителями. Это раздражает.

Если обратить внимание на то, как Морт сжал в руке чашку, Озимандиа его более чем раздражал.

— Зачем заклинателю мог понадобиться мой отец? Все из-за того, что он может ловить демонов?

— Вряд ли. Но у мастеров-ловцов есть кое-какие знания, которые могут пригодиться заклинателю, желающему расширить свой кругозор.

— Что?

— Заклинателю может понадобиться опыт мастера-ловца, если он пожелает вызвать демона.

— Ого. Да ладно. Вы тоже можете вызывать демонов, ребята? Совсем рехнулись?

— Я этим не занимаюсь, — отрезал Морт безо всякого выражения. — Слишком безрассудно. Как правило, в итоге заклинатель становится рабом демона, которого сам вызвал.

Райли пожала плечами.

— А Озимандиа способен на такое?

— О нем ходят подобные слухи. — Морт протянул ей еще одно печенье, и на этот раз она с готовностью взяла его.

Овсяное. С корицей. Ням. Пусть даже его испекла мертвая леди.

— А как вы вообще это делаете?

Некромант как следует подумал, прежде чем ответить.

— Если ты только не обладаешь такой силой, как лорд Озимандиа, тебе потребуются определенные приготовления. Он сам может творить любое заклинание прямо на месте, но он сильно отличается от всех нас.

— А как вы обычно это делаете?

— Я собираю предметы, максимально близкие к ушедшему: его волосы, одежду, любимую книгу, то, на чем можно сконцентрироваться. Если таких вещей нет, все намного сложнее. Затем я совершаю ритуальный призыв и прошу ушедшего восстать, чтобы вернуться к живым.

— Просишь?

Морт выглядел разочарованным.

— Да, я прошу. Большинство просто приказывают, но для меня это слишком грубо: нарушает свободу воли.

Соблюдение человеческих прав, похоже, было главным для этого странного парня. Райли заинтригованно поглядела на него, опершись локтем о стол.

— Так ты поэтому совершаешь только легальные воскрешения?

— Совершенно верно. Горя достаточно уже потому, что твой близкий человек умер, а потом приходит какой-то разбойник и похищает его из собственной могилы. Как ты уже знаешь, потеря просто невыносимая.

Судя по всему, это было что-то личное.

— С тобой это тоже случилось?

Морт опустил глаза к чашке.

— Моей жене было всего двадцать пять, когда она умерла, и уже через неделю она служила горничной в богатом доме здесь, в Атланте. Иногда мне удавалось увидеть ее на улице. — Он прерывисто вздохнул. — Потом они уехали в Нью-Йорк, а я не смог последовать за ними.

— И владелец моего отца может сделать так же? — ужаснулась Райли.

— Закон не запрещает транспортировку Воскрешенных через границы штатов. По крайней мере, пока.

— Тебе удалось вернуть жену?

— Только после истечения года, — сказал он полным боли голосом. — Это уже была просто… оболочка.

Боже.

Достаточного того, что ты похоронил любимого человека, но видеть его в таком состоянии, будучи не в силах ничем помочь… страдание, оказывается, имеет такие ужасающие формы, о которых Райли и не подозревала.

— Поэтому я стал некромантом, — сказал он. — Насчет твоего отца: я отправлю дело о несанкционированном воскрешении в наше Общество. Ну и поспрашиваю людей, вдруг удастся что-нибудь выяснить.

— Если мне удастся вызволить его, ты сможешь вернуть его в землю?

— Нарушить заклятие? — Морт присвистнул. — Это нешуточное дело. У нас тут было… что-то типа кровной вражды между двумя заклинателями несколько лет назад. Они вмешивались в дела друг друга и наворотили такого…

— То есть все, что ты можешь, это задавать вопросы? — спросила она резче, чем сама ожидала.

— Это единственное, что я пока могу сделать. У твоего отца нет гражданских прав, — терпеливо объяснил Морт. — Когда придет пора вернуть его в могилу, нам даже понадобится помощь вызвавшего его некроманта, чтобы снять заклятие. Понимаешь? А если этот человек зол на тебя…

Он развел руками.

— Что будет, если отец не вернется в могилу спустя год?

— Тело начинает разлагаться, в то время как живое сознание заточено внутри. Такой пытки не пожелаешь никому.

Печенье в желудке Райли перевернулось.

— Ты хочешь сказать, что у меня очень большие проблемы?

— Нет, — вздохнув, возразил он. — Я хочу сказать, что выбор у тебя невелик, но не надо сдаваться. Если у купившего его человека есть хоть капля сострадания, он позволит тебе видеться с ним.

— Как будто он в тюрьме, — сказала она грустно. — А есть место, где их продают? Может, на ярмарке?

— Да, — отозвался он, задумчиво гоняя ломтик печенья по столу. — Я схожу на вандю и поищу его там.

— Куда?

— Вандю. Это аукцион по-французски. Следующий будет в ночь пятницы.

— Я пойду с тобой.

Он покачал головой:

— Тебе не будут рады.

— Плевать, — сказал она, отодвинув чашку. — Я должна быть там.

Морт озабоченно нахмурился:

— Мои коллеги не очень приветливые ребята. Вряд ли им понравится, если ты придешь и начнешь задавать странные вопросы.

— Но я хочу быть там, — упрямо повторила Райли. И попыталась применить волшебное слово: — Ну пожалуйста!

Морт закусил губу, но затем расслабился. Вздохнул:

— Ладно. Но я предупредил, что все может обернуться неприятностями.

Только в том случае, если мы не найдем папу.

* * *

Райли пыталась справиться с бушевавшими внутри нее эмоциями, шагая по узкой улочке к центральной аллее квартала. Неужели стоило верить в то, что после разговора с Мортом все пойдет на лад? Что папа дождется ее и сможет обрести вечный покой. Если его действительно удастся найти и заклинатель согласится снять колдовство, ей придется хоронить его заново. Еще раз.

О господи.

Шагая мимо стены с почтовыми ящиками, Райли обратила внимание на одного парня. Тот рисовал на стене какое-то граффити. На вид ему было лет тринадцать, широкий капюшон свалился с затылка, и видны были светлые волосы с контрастными черными полосками. Запах свежей краски щекотал ей нос, парень тем временем щедро малевал надпись широкими полосками, капли стекали вниз.

Райли подошла ближе, и хулиган подскочил от неожиданности, испуганно поглядев на нее. Он кинулся прочь и отшвырнул баллончик, тот покатился по брусчатке, стукнувшись о кроссовку Райли.

Она стояла и смотрела, как алая краска начинает постепенно выцветать, сначала становясь блекло-красной, затем розовой и наконец белой. Она сползала вниз кирпич за кирпичом, будто кто-то стирал ее шваброй для мытья окон. Затем она растрескалась и облетела мелкими кусочками пыли. И снова волшебство. Несмотря на кривизну и ошибки, Райли легко угадала, что было написано.

Некроманты ацтой!

— Нельзя не согласиться.