Стоило ему, вслед за врачом, переступить порог небольшого кабинета на этом же этаже и закрыть двери, как Игорь обернулся и вперился в Алексея тяжелым взглядом.

- Ты зачем объявился? - без лишних вступлений хмуро поинтересовался врач, и сел в потертое кресло, стоящее сбоку от стола.

- За Леной, - таким же тоном ответил Леша, без приглашения садясь на свободный стул.

Ему давно хотелось закурить, но сигареты и зажигалка остались в кармане пальто, которое он, вместе с одеждой Лешика сдал в гардероб на первом этаже. Потому, пришлось ограничиться тем, что Алексей крепко сжал пальцы.

- Нормально, - Игорь хмыкнул и начал барабанить по полированной поверхности стола пальцами. - А ты не поздно спохватился, а, парень? - он чуть дернул головой, словно поражаясь его наглости. - Где ты был три года назад, когда она в стационаре лежала четыре месяца? Где был потом, когда я ее с того света вытягивал? Какого черта ты сейчас приперся и опять ее доводишь? Думаешь, Лена мало натерпелась?

- Я не знал, что она беременна и в больнице. Собирался вернуться через месяц, чтобы разобраться, помириться, - суставы на сжатых кулаках побелели от силы, с которой он вдавил ногти в ладонь.

Алексей ощутил, как у него похолодело на сердце. Ему не понравилось упоминание о смерти. Да что же тут было?!

- Так уж и не знал? - Игорь хмыкнул, и откинулся на спинку, оставляя в покое стол. Кресло скрипнуло от этого движения, и противный звук громко прозвучал в напряженной тишине, повисшей в кабинете. - Разве она тебе не сказала, когда уходила, что беременна?

Говорила.

Леша сжал челюсти так, что заломило зубы.

Что он мог тут сказать? Та фотография и подозрения, навеянные россказнями брата, теперь не казались ему достойными хоть какого-то упоминания. Он ощущал себя гадом.

И, наверное, в чем-то, этот врач был прав, глядя на него именно с этим определением в глазах.

Как можно назвать мужчину, который уехал, оставив любимую женщину с ребенком? Один на один с проблемами, ответственностью и таким ворохом нерешенных вопросов. С обидой. А ведь она, в самом деле, ему сказала, пусть и в такой момент…

И почему? Потому что самому было обидно? Настолько, что и разобраться не хватило ни ума, ни выдержки?

Алексей не сдержался - резко встал и подошел к окну, пересекая небольшой кабинет за пару шагов. Он не видел светлой краски на стенах, не разбирал, что нарисовано на картинах, висящих над столом, за которым сидел Игорь. Просто уставился в стекло, в который раз за этот день, вспоминая тот вечер, когда они поссорились, и еще один, когда звонил из Чехии Витьке. И десятки других вечеров, каждый из которых был гвоздем в его кресте, неимоверной тяжестью лежащим на плечах.

- Мне сказали, что она вышла замуж, - глухо проговорил он, так и не отводя глаз от окна. - За вас. И что беременности не было.

- Угу, это она мне уже сказала, пока я в нее лекарства заталкивал, - хмуро буркнул Игорь. Алексею казалось, что он физически ощущал взгляд этого врача. - Почему ты поверил? Почему с ней не поговорил тогда? Неужели такое - не было поводом? - опять насмешливо, осуждающе произнес Игорь.

Это разозлило Алексея. Слишком много произошло всего за последние сутки. Слишком много накопилось за последние три года у него внутри.

Резко развернувшись, он смерил этого мужчину ответным яростным взглядом.

- Слушайте, я признаю, что совершил чертову уйму ошибок, но может, просто скажете, что с ней, а не будете вместо этого пытаться меня вычитывать?! - он все еще сжимал кулаки, опираясь ими на холодный подоконник с огромной силой, продавливая кожу незаметными бугорками краски на бетоне. - С нравоучениями себе - я и сам справлюсь.

- Ну, уж нет, парень, - Игорь встал, чтобы быть с ним вровень, и оперся на стол. Его лицо осталось невозмутимым, а вот глаза стали такими же злыми, каким, наверное, казались в тот момент и глаза Алексея. - Ты будешь меня слушать, черт возьми! - Игорь ударил раскрытой ладонью по столу. - Это я ходил к тебе, чтобы объяснить, как все было, когда Лена лежала в реанимации, едва не потеряв твоегоребенка. И я был тем, кто вливал в нее успокаивающее, когда она не могла перестать плакать, узнав от меня, что ты уехал в Чехию, не сказав ей ни слова, - мужчина резко выдохнул, в свою очередь, сжимая кулаки. - Да, возможно она сглупила, когда не говорила тебе сразу, боялась. Но она же не хотела тебя отягощать, идиот чертов! - врач опять ударил рукой по столу. - Хотела быть уверенной, что ее ненаглядному Леше не придется сложнее из-за этой беременности!

Алексей смотрел на этого мужчину, который отвернулся от него, упершись в спинку кресла обоими ладонями, и чувствовал себя так, словно прилетел с другой планеты.

Они не понимал ни одного слова. Вся речь Игоря была просто лишена для него смысла. Однако, и несмотря на это, Леша чувствовал, что за злостью, за экспрессией этого мужчины стояло что-то тяжелое. То, что слишком много задевало в душе.

Ему стало страшно.

Алексей был простым человеком, не всезнающим героем с супер возможностями, и ему не нравилось чувствовать свою вину. Не приносило никакого удовольствие ядовитое, разъедающее ощущение самобичевания внутри.

Но он его заслужил. И не собирался отворачиваться и уходить от ответственности за все свои прошлые глупости.

Потому, глубоко вздохнув, Алексей умерил свою злость, на которую, в общем-то, не имел никакого права, и откинулся назад, утыкаясь затылком в холодное стекло окна.

- Пожалуйста, хоть вы, можете объяснить мне все по-человечески? - обратился он к Игорю. - Что здесь случилось? Почему она сразу не сказала мне, что беременна? И кто вы такой для нее, черт вас возьми?!

Эта просьба, очевидно, оказалась для врача неожиданной. Игорь повернул голову и с явным удивлением посмотрел на Алексея. А потом на его губах появилась улыбка. Кривая, немного грустная, но все же - улыбка.

- Знаешь, парень, ирония в том, что я был никем, и в то же время, каким-то дурацким образом, оказался виноват во всех ваших проблемах, - Игорь хмыкнул. - Лена так не думает. Все время говорит, что это она сама виновата. Но я не уверен, - он потер лоб и сел в свое кресло.

Поставив локти на стол, он уперся подбородком в сложенные пальцы. Так, что Леше стал хорошо виден резкий профиль этого доктора. Он не решился его перебивать, подумав, что вопросы задаст и после. Сейчас, Алексей просто хотел услышать ту часть своей собственной жизни, о которой столько лет даже не подозревал.

- Я десятки раз проклинал себя, что разрешил Лене сохранить эту беременность, - Игорь не повернулся к нему, так и остался сидеть боком к Алексею, начав свой рассказ. - Все коллеги были в шоке. Я - гематолог, если ты еще не понял, занимаюсь болезнями крови. Возможно, тебе не ясно, какое отношение я имею к беременным, но бывает и так, что мы решаем, оставлять или нет беременной женщине будущего ребенка. Лене все запретили рожать. Она говорила, что с первого же анализа крови, сделанного ей участковым гинекологом, когда она пришла, только подозревая о возможной беременности - каждый считал своим долгом ей сказать, что ей не выносить плод, - Игорь стиснул пальцы и уткнулся в них лбом.

А Леша…, он просто не дышал. Вслушивался в каждое слово, которое тихо говорил этот врач, и боялся пошевелиться, чувствуя, как ледяной, противный, липкий страх лезет по позвоночнику.

- У нее было тридцать тысяч тромбоцитов в анализе, при норме - триста тысяч. Это клетки, которые отвечают за остановку кровотечения при любой травме или порезах, - не прерываясь, будто ему часто приходилось так делать, пояснил Игорь. - Опасная цифра. Срок - маленький. Все были за то, чтобы подлечить ее немного, хоть чуток поднять уровень - и сделать аборт. Хоть были и минусы в этом. Но все же - надеялись, что пройдет хорошо. Такое бывает, когда у совершенно здоровой женщины развивается подобная реакция на плод. Как аллергия. И при другой беременности - подобного могло и не произойти. Я был последним, к кому ее прислали для подтверждения, - Игорь замолчал, прижав костяшки кулаков к губам. - Потом, сидя у ее кровати в реанимации по ночам, я десятки раз задумывался над тем, на кой черт взял такое на свою голову?! Зачем добавил и себе и ей столько горя, проблем?! Надо было отговорить Лену. Но видел бы ты ее. Она пришла, почти девочка, худая, измученная, бледная, как смерть. И испуганная. Такая испуганная. Я, видя ее первый раз в жизни, не мог спокойно на это смотреть. Помню, спросил, почему она пришла сама, обычно женщины приходят с мужьями. Им нужна поддержка в такой момент. А она сказала, что не хочет говорить тебе о беременности, пока точно не будет знать. Не хочет расстраивать своего мужа. Что у него и так проблем много, и забот. С этим она сама справится. Это я потом узнал, что она обманывала тебя. Что не говорила о том, куда ходила все эти полтора месяца, когда ее гоняли по врачам, пока Лена ко мне не попала. Глупый поступок. Но она пыталась оградить того, кого любила от лишних волнений. Не могу сказать, что не понимаю этого мотива.

Алексею захотелось удариться головой об стенку. Сильно. Раз пять. Так, чтоб расшибить свою дурную голову. Чтоб было больно.

Как он мог быть таким слепцом, чтобы не видеть, что происходило?! Ведь они не предохранялись. Хотели ребенка. Почему же он сомневался в ней тогда?!

Сейчас, вспоминая о том времени во время рассказа Игоря, он видел все, что подталкивало его к этой мысли. Почему же он не додумался сам?! Почему?!

Сейчас поздно было сожалеть об упущенной возможности, но Леша не мог прекратить задавать себе этот вопрос в уме.

Он смотрел на своего собеседника, и не хотел упустить хоть одно слово из того, что тот рассказывал.

- Мне стало жалко ее. Просто, по человечески. Она так хотела этого ребенка от своего любимого мужчины. Полностью понимала, чем рискует, я проверял, и все равно, готова была на это. И я поддался слабости. Разрешил. Мне понравился ее дух, уверенность в том, что она сможет, что вместе с тобой, все преодолеет, - Леша закрыл глаза и прикусил щеку от этого укора, который слышался в тихих словах. Справедливого и заслуженного, и оттого, еще более горького. Он не был с ней в этом. Предал. - Я разрешил ей оставить ребенка. Долго говорил, объяснял. Отговаривал. И все равно - разрешил. У нас одна с ней группа крови, - внезапно Игорь улыбнулся почти весело, - глупо, конечно, тем более, после стольких лет практики, но это как-то повлияло на меня. А она так обрадовалась, что уходя - обняла, благодаря за то, что я оставил ей и ребенку надежду. В тот день мы виделись первый раз. И, возможно, он стал бы и последним, если бы все случилось иначе.

Алексей выругался сквозь зубы, все же ударяясь затылком о стекло. Рама задребезжала, и Игорь хмыкнул, услышав звон. Но ничего не сказал, просто продолжил рассказ.

- А потом, среди ночи, меня вызвали в реанимацию к пациентке, увидев мою фамилию в карточки, и мое "добро" на эту беременность. После того, я не отходил от нее. Считал, да и считаю, несмотря на все, чтобы Лена там не говорила, что моя вина во всем - весомая, - Игорь тяжело вздохнул. - Я ходил к тебе по ее просьбе, думал объяснить, как все было на самом деле, только опоздал… У меня нет семьи, - Игорь наконец повернулся, и в упор посмотрел на Алексея, которому казалось, что его заживо пытают, так больно и противно было от этих слов. От осознания, сколько боли он принес Лене своей порывистостью и глупой гордостью. - И после того, как я просидел с ней в больнице почти всю беременность, которую Лена категорически отказалась прерывать, хоть сама ходила еле живая - она мне стала как дочь. Да еще и ее роды… - Игорь закрыл глаза и прижал веки пальцами, скривившись так, словно целиком съел лимон. - Я многое видел, но такое… У нас не хватало крови. Специально заготовленных препаратов для этого дня, для плановых родов Лукьяненко - просто не хватало. Кровотечение не останавливалась. Мы, наверное, влили в нее в три раза больше изначального объема, но все без толку. Мне даже показалось, что в какой-то момент, она просто сдалась, потеряла смысл. Не видела цели в жизни после того, как ты уехал. И ей так хотелось покоя…

Он поднялся и подошел к окну, становясь рядом с Алексеем, который был не в состоянии что-то сказать.

- С того дня, я действительно считаю ее своей дочкой, и мне плевать, что по паспорту это не так. Я переливал ей свою кровь. Не препараты, а напрямую подключив систему, пока главврач поднимал на уши весь город, в поисках доноров. Лежал на соседней кушетке и уговаривал бороться, рассказывая человеку без сознания, что не смогу жить с таким грузом на душе, с пониманием того, что я, мое решение, привел ее к смерти. У самого было отвратительно состояние, но я отказывался отключать капельницу, хоть коллеги и требовали, а я все продолжал на нее орать, что она не имеет права бросать сына на чужых людей, раз уж решилась его родить. Матерился, так, как и в армии не ругался ни разу, и не мог оставить ее в покое. В какой-то момент, она ответила. Открыла глаза. Заплакала, но кивнула мне, - Игорь скривил губы в слабом подобии ухмылки. - Скорее, едва веки приоткрыла, если честно, но, я понял, что она будет бороться. Потом уже и кровь привезли. Мы ее выходили. Она мой ребенок, кто бы там что ни говорил, понимаешь? - этот мужчина повернулся и посмотрел Леше прямо в глаза. - А ты тот, кто ее столько мучил. Так что, ты будешь меня слушать. Придушишь свою гордость, и выслушаешь все, что я захочу сказать. Потому что - это я забирал из роддома твою любимую женщину и твоего сына. Я смотрел на ее красные глаза, когда по утрам приходил в гости. И если бы не то, что я знаю - она до сих пор плачет из-за тебя, если бы не то, что и там, в палате, когда ей было плохо и больно, она тебя защищала - я бы просто прогнал тебя отсюда, и навсегда заставил забыть дорогу к Лене. Но ради того, чтобы увидеть эту девочку счастливой, я готов рискнуть, и вправить немного мозгов в твою голову. Потому, скажи мне, что тебе надо от нее, или избавь нас всех от проблем - убирайся из их жизней. Только в этот раз - безвозвратно.

Игорь замолчал, и на какое-то время в кабинете повисла тишина.

Гнетущая. Тяжелая. Обвиняющая.

Алексей просто не мог сказать ни слова. Не потому, что не был уверен в своих словах. Он четко знал, зачем приехал и не собирался отказываться от своей цели. Потому что без Лены его жизнь не имела смысла. За три года он имел достаточно времени, чтобы убедиться и перепроверить это.

Он мог есть, пить, улыбаться, делать вид, что дышит. Но ни на секунду он не жил. Не так, как он жил и радовался рядом с ней. Не так, как смог вдохнуть полной грудью, положив свои руки ей на плечи сегодня утром.

Однако и самому стойкому, уверенному в себе человеку - сложно перенести подобно известие. Неимоверно тяжело узнавать, через что прошел твой любимый человек, в то время, пока ты незаслуженно и необоснованно на него злился, считая себя обиженным и ущемленным в конфликте, на поверку оказавшемся глупой и ничтожной мелочью.

- Я не могу без нее, - тихо, хрипло, прерывисто, но твердо и с уверенностью проговорил Алексей, не отводя взгляда от глаз Игоря. - Не заслужил. Не стою. Но не могу. Я люблю ее. И приехал за ней. Только все здесь оказалось не так, как мне говорили. Да, это не оправдание, - он покачал головой, видя, что его собеседник собрался что-то говорить. - Я сделаю все, чтобы исправить свои ошибки. Сделать ее…, их - счастливыми.

Игорь испытывающее смотрел на него еще какое-то время. Молчал, о чем-то размышляя, что-то высматривая в Алексее. А тот - так же тихо стоял напротив, все еще упираясь затылком в стекло, и пытался осознать весь ужас той реальности, в которой три года жила его любимая.

Он честно, искренне не понимал, как она согласилась встретиться с ним сегодня утром? Как вчера сдержалась и не кинулась на него с кулаками?

Леша возненавидел себя. Испытывал отвращение к тому гордому и эгоистичному глупцу, которым оказался на поверку.

Но и отступать не собирался.

Возможно, все из-за того же эгоизма - сильно плохо ему было без нее. Однако он знал, что сделает все - возможное и невозможное, чтобы с этой минуты Лена испытывала только счастье. Каждую минуту, каждый миг своей жизни.

Леша поклялся Богу, что будет всю жизнь делать все для этого.

- Что ж, посмотрим, - вздохнул Игорь и отвернулся, тяжело опустился в кресло. - Мне очень хочется верить, что я не ошибся.

Какое-то время в кабинете стояла абсолютная тишина, пока Алексей старался осознать, что именно здесь происходило. Игорь не мешал, молча сидел в кресле, уперевшись лбом в кулаки.

Леша смотрел в окно, на метушню людей во дворе больницы: кто-то гулял с родными, кто-то просто курил на крыльце, подъехала и уехала машина скорой помощи. А он все пытался осягнуть умом постоянный страх и напряжение, с которыми жила Лена.

Его сердце разрывалось от боли, но он был сам виноват.

- Подождите, - внезапно, Алексей развернулся к врачу, не понимая один нюанс. - Но сейчас с ней что? Вы же сказали, что это состояние было связано с беременность?

Игорь хмыкнул, и устало потер лицо.

- Теоретически - да, она здорова. Но на практике…, - мужчина вздохнул. - Понимаешь, ей надо было нормально восстановиться после беременности, после тех родов, а она начала работать. Притом, не постепенно, а с места - бросилась в самую гущу. Лена изводит себя, часто забывая и о еде, и об отдыхе, когда занимается очередным проектом. Я не могу постоянно контролировать ее, она только кивает на все напоминания, и мои, и Надины. Но она же взрослый человек, в конце концов, я не могу бегать за ней с подушкой и бутербродом. Потому, она сама себе не дает полностью выздороветь. А организм, в стрессовой ситуации, выдает ей ту реакцию, которая осталась в "памяти" клеток и органов - резко начинает разрушать тромбоциты, - Игорь повернулся к Алексею, и посмотрела на него, но уже иначе, без осуждения. Просто пытаясь объяснить. - Есть в медицине такая туманная и слабо изученная область, как человеческая психика и ее влияние на здоровье - психосоматика. Когда с человеком случается что-то страшное, какое-то тяжелое заболевание, угроза жизни, например - инфаркт, инсульт, или как с Леной - резкое нарушения свертывания крови, это откладывается в подкорке. И у меня есть теория, что тоже случилось и в этом случае, - Игорь увидел, наверное, его недоумевающий взгляд, и скривил губы, подбирая более понятные слова. - Проще говоря, у нее в подсознании отложилось, что во время стресса - должно становиться плохо. Причем плохо - именно по такой схеме - с кровоизлияниями и тому подобным. Это не Ленина вина, и она не может на это повлиять, пока не осознает, что именно происходит, и не избавиться от этого страха, только как этого достичь - не знаю ни я, ни все те психиатры и психологи, с которыми я консультировался. Человеческий мозг и сознание - непредсказуемая область.

- Ладно, - Леша опять вдавил кулаки в бетон подоконника, - вы говорите, что она здорова, так?

- В принципе, да, - кивнул Игорь, - у нее нет никаких причин для того состояния, которое мы сейчас имеем.

- Анализ плохой? - со страхом, в котором не мог до конца признаться и себе, спросил Леша, в упор глядя на врача.

- Не настолько, как бывало, но и не блеск, - Игорь пожевал губу. - Шестьдесят тысяч. Терпимо, в общем-то. Ей бы выспаться и отъесться нормально, успокоиться, пройти полный курс терапии и глядишь - нормализовалось бы все.

- Что я должен сделать, чтобы она смогла через это пройти? Чтобы перестала так болеть? - Алексей оттолкнулся от своей опоры и вернулся к стулу, поворачивая его спинкой к столу, и сел сверху, упираясь локтями перекладину спинки.

- Лихой ты, парень, - чуть веселее хмыкнул Игорь, уже с большим интересом всматриваясь в глаза Леши. - Думаешь, если бы я знал - не сделала бы? Это не что-то определенное, на что можно выписать рецепт, принять таблетку, и забыть. Это проблема психическая. Но, - увидев, что Леша собрался что-то сказать, врач прервал его, - для начала, ей надо меньше работать. Сегодня я оставлю Лену тут, но она вряд ли согласиться находиться в больнице больше двух дней, ни разу не оставалась на курс, как положено, - Игорь неодобрительно нахмурился. - Она полностью выкладывается на работе, все силы на нее тратит, - словно размышляя про себя, тихо добавил врач.

- У нее проблемы с деньгами? Кредит? Долг? Почему она столько работает? - попытался разобраться Алексей, испытывая облегчение, что хоть кто-то отвечает на его вопросы.

Он не мог бороться с проблемой, если не понимал ее составляющих. Когда же на его руках имелись все слагаемые - Леша был уверен, что решит все.

Игорь покачал головой на его вопросы и, взяв в руку карандаш, начал рассеянно постукивать им по столу.

- Ты Лешика видел? - неожиданно спросил он у Алексея.

- Конечно, - кивнул он, немного не поняв смысла этого вопроса. При чем здесь их сын? На ребенка надо много денег, но не столько же, чтобы угробить себя…?

- Когда Лену выписали из роддома, к ней пришла участковый педиатр, так всегда делается, патронажная служба, - Игорь смотрел перед собой со странным, напряженным выражением на лице. - И эта дура, прости Господи! Но это правда, такой дуры я еще не встречал - сказала Лене, что ее сын будет идиотом. И что она должна считать счастьем, если его возьмут в общую школу, а не в интернат.

Алексей тряхнул головой, не совсем понимая.

- Какого черта?! Он же совершенно нормальны! Даже более чем…

- Вот именно, - хмыкнул Игорь, - не много ты найдешь детей в таком возрасте, которые были бы настолько смышлеными и умными. Но, видишь ли, та педиатр имела основания для подобного вывода, - Игорь отбросил несчастный карандаш, едва не переломив его. - Лена почти всю беременность пролежала в больнице. У нее было несколько тяжелых кровотечений, анемия - это все ведет к тому, что плод в утробе матери не дополучает кислорода в достаточном количестве. И в таком варианте, действительно, может пострадать умственное развитие. Никто не обнаружил чего-то подобного у Лешика после родов, все было в норме, только слабенький он был. Однако и исключить такую вероятность - не могли до года.

- Черт! - Алексей гораздо жестче выругался в уме, испытывая желание найти и вправить мозги той женщине, которая добавила Лене проблем, когда и так было не сладко.

- Да уж, - усмехнулся Игорь. - Но надо было видеть Лену в тот момент, - врач покачал головой, и ухмылка стала шире. - Мы с Надей были у нее тогда. Как она выгнала эту докторшу, высказав ей все, что думает. Еле смогла встать с кровати, на ногах не держалась, но заявила, что ее сын умный и нормальный, и ничем не будет уступать другим, наоборот, станет таким же умным, как и его отец, а всяких дур она около собственного ребенка - видеть не желает. И выставила педиатра за дверь, - Игорь посмотрел в окно, почти расслабленно откидываясь на спинку своего кресла. То снова заскрипело, но выдержало. - На следующий же день Лена умудрилась найти массажистку и тренера по динамической гимнастике для новорожденных, потом записалась с Лешкой в центр раннего развития детей. Он ходит в частный садик, три раза в неделю занимается в этом центре, в том числе математикой и языками, и посещает несколько кружков, ходит на тренировки. Лена делает все, что ей сказали сделать в частной педиатрической клинике, куда она повела сына после той докторши. Государственным педиатрам, по понятной причине, Лена перестала доверять, - Игорь снова посмотрел на Алексея. - Это все стоит очень больших денег. У меня или Нади она категорически отказывается брать. Один раз заняла, в самом начале, до того, как вышла работать. И хоть я отказывался брать назад деньги - она упорно всучивала их мне. До сих пор, отложенные, лежат у нее в шкафу. Каждый раз их отдает, как прихожу в гости, а я на столике забываю, - Игорь улыбнулся, по-настоящему, открыто и искренне, - это у нас уже традиция. Потому и надрывается так, беря работы больше своих сил. Она была в отчаянии тогда, и делала все, возможное и невозможное. А теперь - уже и надобности такой нет, а Лене все страшно.

Игорь замолчал и снова уставился в окно.

Леша начал понимать, отчего Лена столько работала, и укоры совести раскаленными прутьями вонзались в душу.

Но, отодвинув это на задний план, он начал обдумывать, как облегчить жизнь своей любимой. Как сделать то, что он должен был сделать еще тогда, разделяя с ней все бремя этой ноши, которую Лена так долго несла одна.

Теперь ей не придется только на себя брать, не нужно будет работать сутками, у него достаточно денег, которые Алексей, все эти три года, зарабатывал все равно для нее, для семьи, которую собирался с Леной построить, зная, что вернется.

Однако проблема была не в деньгах, а в том, чтобы уговорить Лену ему поверить, чтобы доказать, что на него можно рассчитывать. Уговорить ее взять эти деньги. Заставить отдохнуть.

У Леши появилась одна идея.

Он резко поднялся и начал мерить шагами кабинет, сжимая пальцы в попытке унять потребность в никотине.

Игорь с интересом наблюдал за ним, немного раскачиваясь в кресле.

- По поводу лечения и ее рвения вырваться из больницы, - наконец замер он посреди кабинета, поворачиваясь к врачу. - Состояние позволит Лене уйти завтра?

- Даже если не позволит, она никого слушать не будет, - со вздохом ответил Игорь, все равно будет требовать ее отпустить. И сколько бы я не говорил, что ей нужен отдых, что нельзя возвращаться на работу, она покивает головой, скажет, что все понимает, а едва попав домой и увидев ноутбук - примется за старое.

Леша кивнул.

- Так, я думаю, что знаю, как сделать так, чтобы она нормально отдохнула, - задумчиво произнес он. - Завтра я заберу ее. А сейчас - мне надо поговорить с Леной.

И не обращая внимания на немного насмешливый и чуть ехидный взгляд Игоря, Алексей быстро вышел из кабинета.