– Арсен! Арсен!

В голосе ведьмы слушалось отчаянье. Она сама приволокла несколько ведер холодной воды и окатила ею распластавшегося на земле зверя. Он не шевелился, но и не превращался в человека, как случалось это с мертвыми оборотнями. Вода почти не смыла кровь, хотя и стекала со спины зверя ярко-алыми струями, уходя в обнажившуюся из-под снега землю.

– Арсен!

Оборотень слабо поскреб когтями почву и открыл глаза. Повел порванным ухом, моргнул, снова зажмурился, сморщил нос и начал быстро изменяться. Девушка следила за превращением, и, едва перед ней оказался человек, схватила его за руку, проверяя – живой ли. Его лицо показалось Заре странным, будто не все звериные черты ушли, но что именно не так – девушка не смогла бы сказать.

Рука Арсена была холодной, и с каждой минутой леденела все больше. Эльзара вновь обратилась за помощью, и, наплевав на гордость, упрашивала и магов, и стрелков. Наконец несколько человек согласились помочь ей перенести оборотня в шатер. Возможно, им просто стало жаль напуганную ведьму, а может, пытались загладить вину за случайную стрелу, пробившую Арсену крыло.

Теперь оборотень пластом лежал на матрасе в тепле восстановленного шатра, под пологом которого слабо светился маленький золотистый шарик. Промыв раны, ведьма зашила самые глубокие, те, вокруг которых еще могла стянуть висящую лохмотьями кожу, а после, едва подавляя головокружение, опустилась на колени возле своей сумочки, сосредоточенно выбирая лечебные мази и присыпки.

Мужчина по-прежнему не двигался и, несмотря на все старания ведьмы, его руки оставались ледяными, как у мертвеца. Закончив обрабатывать спину, девушка устало присела рядом, растирая шершавые ладони Арсена, потом потрогала холодный лоб и тихо вздохнула.

В ответ на ее прикосновение он открыл глаза – большие, ярко-алые, нечеловеческие, и смотрел на опешившую ведьму немигающим взглядом. Прошло не меньше минуты, прежде чем к Заре вернулся дар речи, и она отважилась спросить:

– Арсен… ты сейчас человек?

Продолговатый разрез глаз, заполненный переливчато-рубиновой радужкой с маленькими точками зрачков, почти не увеличивающихся от боли или недостатка света, – он притягивал и останавливал взгляд, гипнотизируя. Но вот веки опустились, ведьма с облегчением перевела дыхание и пододвинулась ближе, глядя в серое лицо, в котором еще угадывались нечеловеческие черты.

Положив левую ладонь на влажный затылок Арсена, правую – на позвоночник, Эльзара замерла, прищурившись, ощущая лишь слабое покалывание. Похоже, человек-оборотень почти не чувствовал боли, а может, наоборот, ощущения были настолько сильны, что его сознание отказывалось их воспринимать.

– Арсен! – снова позвала она. – Арсен, ты ведь не хочешь умирать… Арсен, ты меня слышишь?

Он не слышал. И тогда ведьма закрыла глаза, позволив телу расслабиться. Сперва она ощущала лишь холод, но вдруг ладони словно обпекло огнем. Девушка закусила губу, не издав ни звука, и позволила теплу и жизненной силе по капле переливаться в распростертое тело оборотня. Голова закружилась, незащищенное сознание бывшего верховного мага показалось открытой книгой, которая, страница за страницей, открывалась ей красочными видениями. Ведьма не желала смотреть, но сил сопротивляться не было – все силы, до самой предпоследней капельки, она отдавала Арсену…

…Умиротворяющий шепот волн, белые паруса на горизонте. Галечный пляж, знакомый Эльзаре с детства. Под лучами яркого южного солнца у самой воды сидят ребятишки от трех до пяти лет, смуглые и темноволосые, как и все уроженцы острова Эйде. Старшая девочка загадывает загадки, остальные, стараясь опередить друг дружку, торопятся выкрикнуть ответ. Внезапно кому-то в голову приходит идея поиграть в догонялки, и стайка детворы срывается с места, нарушая радостными визгами полуденную тишь.

Снова тот же пляж, только на этот раз утро. У воды, позволяя прибою лизать босые ступни, сидит мальчишка лет семи, хмуро и сосредоточенно глядя на волны. Иногда он поднимает взгляд к небу, туда, где виднеется еще бледный круг почти полной луны. И оборачивается на звук шагов за спиной.

Дети, среди которых и его сверстники, и ребята постарше, замирают в нерешительности, а потом, негромко и испуганно переговариваясь, снова прячутся за растущими у берега кустами. Их шаги удаляются, а голоса, напротив, становятся громче и смелее. И все чаще в детском разговоре звучит слово "оборотень". Подтянув к груди колени, оставшийся на берегу мальчик последний раз оборачивается туда, к зарослям, и снова устремляет взгляд в бескрайнюю морскую синь, ныряющую за горизонт.

Берег скрывается в плотном тумане, а когда марево рассеивается, становится виден широкий коридор столичной школы магов. Здесь все не просто большое – величественное: и украшенные статуями арочные проемы, и мерцающие темной позолотой узоры на массивных дверях, и лепка на стенах и высоком потолке.

Смуглокожий мальчишка-подросток быстро идет по коридору, украдкой разглядывая картины, так, чтобы в нем не заподозрили излишнего любопытства другие ученики. Здешние школьники кажутся ему невероятно похожими: все бледные, словно в жизни не видели солнца, с прямыми длинными волосами, преимущественно очень светлыми, и даже белыми. Они с недоумением оборачиваются, провожая островитянина взглядами, в которых можно прочесть и насмешку, и презрение. И лишь некоторые, завидев фигуру новичка, отворачиваются и, убыстрив шаг, стараются оказаться подальше, – те, кто имел неосторожность открыто оскорбить островитянина и познакомиться не только с его кулаками, но и с боевыми заклинаниями, подсмотренными младшекурсником у старших.

Но проходит год, другой… На следующей открывшейся Заре странице в высоком парне с белой косой за плечами можно узнать будущего правителя Славена-града. Теперь он выглядит так же, как и остальные выпускники элитной школы, и чувствует себя в компании высокородных сверстников совершенно свободно. Молодые маги сидят на диване, перед ними на столе – недопитая бутылка красного вина, высокие бокалы. Но, несмотря на веселый смех и удовлетворенный блеск в глазах, хватит единственного слова, чтобы пьяная молодежь решила устроить магическую дуэль. Ради забавы, а повод найдется.

Тьма… вспыхивает пламя в светильнике, освещая уютное помещение с мягкой дорогой мебелью. Под зашторенным окном – диван. Двое – мужчина и женщина – сидят в полутьме, глядя на колышущийся огонек.

– Ты меня, наверное, совсем не любишь, если думаешь, что я испугаюсь твоей тайны, – взмах кружевных рукавов, руки Лионы поднимаются, обвиваясь вокруг шеи длинноволосого мага. – Я не боюсь тебя. Я тебя люблю…

В пыльную комнату почтового отделения Славена-града свет проникает сквозь высокое окно, на котором только что раздвинули тяжелые шторы. Градоправитель в изумрудно-зеленой мантии задумчиво стоит у порога, глядя на горы нераспечатанных писем, чьи конверты уже давно пожелтели, и только одна стопка отличается от остальных – здесь жалобы от горожан, прибывшие на имя правителя уже в этом году.

Поправив длинную белоснежную прядь, маг усмехается, словно самому себе отвечая на невысказанный вслух вопрос. Подойдя к высокой стопке писем, он наугад выхватывает из нее конверт. Неуловимым движением усмирив взметнувшееся облачко пыли, длинные бледные пальцы достают письмо, разворачивают. Градоправитель читает одно, потом другое. Стоящий позади него советник неодобрительно качает головой – раньше маги не проявляли интереса к жалобам горожан. И правильно делали. Вмешательства в размеренную жизнь Славена люди не оценят. Да только новый правитель не станет слушать мудрого советника и сделает все по-своему, и вместо благодарности, народ отплатит ему ненавистью и страхом…

…И прозрачные языки золотого пламени, мозаичный пол, звон упавшего медальона. Раскрывшиеся за спиной крылья, клыкастый оскал на человеческом лице. Крестьяне в ужасе убегают, оставив смещенного градоправителя на краю выселка, возле жилища местной ведьмочки.

Эльзара увидела себя, собственное лицо, невероятно спокойное, хотя девушка помнила, как билось, едва не выпрыгивало от страха сердце. И только теперь почувствовала силы снова позвать:

– Арсен!

Темнота, прорезаемая алыми вспышками, бездонная пропасть, обещающая долгое падение. Ужас, поднимающийся в душе, когда живой человек раньше времени осмеливается заглянуть туда, за границу света.

– Арсен!

Слабый зов прозвучал эхом, выдернув Арсена из манящей темной глубины, в которую он стремительно падал. Ему показалось, что некая сила вернула его на поле боя, и слетевшиеся твари продолжают терзать спину, на которой уже не осталось ни единого живого места. Он дернулся и, повернув голову, попытался укусить противника, но вдруг увидел потемневшие глаза молодой ведьмы и растерялся. И, смирившись, снова лег, прижимаясь к полу.

Девушка наклонилась, прохладная пелерина черных Зариных волос накрыла его лицо, и Арсен зажмурился, пытаясь отогнать нестерпимую жгучую боль.

Дыхание ведьмочки щекотало затылок, но было размеренным, спокойным, убаюкивающим, и боль медленно отступала, а под закрытыми веками оборотня всплыло знакомое видение: круглая поляна, усыпанная звездами, и в ночном небе – такие же огни, словно отражения волшебных цветов. А посреди этого уютного мирка – маленький домик. Живой свет в окнах манит, зовет, стелется золотистыми бликами по траве…

Руки задрожали, Эльзара упала, едва не задев исполосованную спину оборотня. Она попыталась отползти, но Арсен не отпустил, и девушка, не в силах сопротивляться, замерла, придавленная тяжелой рукой спящего оборотня.

Рано утром, когда ведьма вышла из шатра, шатаясь на ходу, Арсен не проснулся, лишь протестующе застонал, ощутив под рукой пустоту. Но прикосновение ее тела все еще ощущалось кожей, оборотень сгреб одеяло, неосознанно пытаясь сохранить ощущение близости и сладкого умиротворения.

И лишь когда Зара вернулась и склонилась над ним, чтобы прикрыть одеялом, Арсен открыл глаза. И в первый миг, увидев осунувшееся лицо с глубокими фиолетовыми тенями под запавшими, потускневшими глазами, испугался. Но ведьмочка устало и скупо улыбнулась, становясь похожей на саму себя. А потом растянулась поверх расстеленного тулупчика, раскинув руки и ноги, глядя вверх, на слабо мерцающий оранжевый огонек.

– Как ты? – слабый голос вновь заставил Арсена насторожиться, но тут, внезапно, сквозь окутывающий память туман проступили события этой ночи: смазанные картины, отголоски ощущений, и Арсен вдруг понял, что несколько часов назад Эльзара, рискуя собой, вытащила его с того света, не позволив пройти путь между жизнью и смертью до конца.

– Не надо было этого делать, – прошептал он, хотя чувствовал лишь огромную благодарность, какую не передать словами. – Если б я умер, тебя бы отпустили на все четыре стороны.

– Ха! – выдохнула ведьма и, закрыв глаза, попросила: – Помолчи.

Через некоторое время Арсен слышал только размеренное дыхание спящей, но вскоре тишину потревожил звук мягких шагов. Ведьма беспокойно поморщилась и перевернулась на бок, когда в палатку, отодвинув тяжелый полог, вошел сам Глава Совета магов.

– Как себя чувствуешь, Арсен? – вопрос прозвучал фальшиво, да и не слышалось искренней заботы в голосе его светлейшества.

– Вполне сносно, – ответил оборотень. Приподнялся на руках и, к собственному удивлению, смог даже сесть. Только голова кружилась, и благородное лицо Анториана расплывалось перед глазами. Спину пекло, но той адской боли, которую тело еще помнило, больше не было.

– Ты знаешь, что Лиона попала в плен к врагу? – его светлейшество сразу перешел к делу.

Арсен слабо кивнул.

– Я опасаюсь, как бы Илион, в отместку нам, не сделал ее оборотнем. Потому нужно что-то предпринять, и чем скорее, тем лучше.

Арсен даже не потрудился изображать заинтересованность. Сейчас судьба госпожи Лионы его совершенно не волновала, да и помочь освободить племянницу Главы Совета он не мог, по крайней мере, пока полностью не придет в себя, не заживит раны – с помощью Зары или Корвина.

– Нам нужна твоя помощь, Арсен.

– Помощь? – он усмехнулся. – Ты меня видишь, Анториан? Ты хорошо меня видишь? Если сперва ты поможешь мне, то я, быть может, отплачу тем же. Хотя и не представляю, как смогу пробраться в захваченный Илионом форт…

– На вчерашний бой мы потратили слишком много сил, – негромко произнес Высший. – Если я попытаюсь лечить тебя, то через несколько минут сам свалюсь полностью обессиленный.

Лицо мага расплылось неярким пятном цвета, и Арсену едва удалось удержаться и не плюхнуться на матрас.

– Чего ты хочешь, Анториан?

– Если не помощи, то совета, – чары позволяли Высшему сохранять вполне бодрый вид, иначе он, вероятно, как и оборотень, не вставал бы с постели. – Чем может соблазниться Илион? Что пообещать ему взамен на жизнь и здоровье Лионы?

– Он согласится только на признание собственной власти, – ответил Арсен после недолгого молчания и, проиграв в борьбе с вновь накатившей слабостью, все же лег. – Не меньше…

– Да… – Высший вздохнул, поднимаясь. – Да, я это понимаю. Но моя племянница того не стоит. И никто не решится рисковать ради нее своей жизнью или положением.

Арсен мысленно согласился с ним, закрыв глаза и поддаваясь дремоте. Действительно, среди магов никто не согласится рисковать всем ради другого, тем более ради Лионы – ведь она даже не Высшая. Единственный сумасшедший, который мог на это пойти – прежний возлюбленный племянницы Главы Совета. На остатки прежних чувств и рассчитывал его светлейшество Анториан, однако не учел того, что и человеку, и оборотню может быть очень нелегко простить предательство.

Пару раз Эльзара помогала человеку-оборотню выходить из палатки, и на улице к ней присоединялся Корвин, с очень виноватым видом провожая бывшего товарища дальше от лагеря, к густым зарослям. Пока они ходили, девушка заваривала травы, которыми поила своего пациента. Она по-прежнему выглядела страшно уставшей и двигалась еле-еле, но все бодрилась, не жалуясь ни на что.

Вечером, когда Арсен лежал в постели, зачем-то пытаясь бороться со сном, девушка, поежившись, поднялась и неуверенной походкой приблизилась к выходу. Полог качнулся, позволив мужчине увидеть клочок синего неба.

– Я сейчас, – бросила Эльзара и вышла. Арсен ждал ее возвращения, но сон сморил его раньше.

А ночью тревожное ощущение мгновенно прогнало сонливость. Открыв глаза, Арсен растерянно смотрел на расстеленный тулупчик ведьмочки – самой Зары нигде не было. Почему-то подумалось, что она таки не вернулась…

С трудом, но Арсен смог подняться и, проковыляв к выходу, откинул полог, вдохнул морозный зимний воздух. В тонкой, промокшей от пота рубашке он не почувствовал холода и озирался по сторонам. В лагере стрелков горел костер, возле которого виднелись несколько темных фигур. У магов костра не было – голубоватый огонек, перед которым сидел на стульчике часовой. Присмотревшись, Арсен узнал Корвина и пошел к нему.

Несколько первых шагов дались с огромным трудом, потом чуток полегчало, а позже Корвин заметил приближающегося к нему человека и подошел, придержал Арсена под локоть, помогая подобраться к колдовскому огню.

– Ты видел Зару? – тут же спросил Арсен.

Корвин отрицательно покачал головой.

– Я только полчаса назад проснулся, сменил Фернарда.

– А где Анториан?

Молодой маг пожал плечами.

– Можешь найти его? Он, наверное, в своем шатре…

Корвин смутился.

– Ты хочешь, чтобы я разбудил его светлейшество?… Не думаю, что это уместно…

– Ты не думай, а сделай, что я прошу, – огрызнулся Арсен и, смягчив голос, добавил: – если что, скажешь, что я очень настаивал.

– Но будить его светлейшество из-за ведьмы… Она, может быть, просто отошла ненадолго или…

Понимая, что Корвин не решится на такое святотатство, как разбудить Главу Совета среди ночи, Арсен перебил его:

– Проведи меня к Анториану.

На это Корвин согласился даже с некоторым облегчением, но, не успели они дойти до шатра его светлейшества, как Анториан сам вышел и, заметив Арсена, замер с выражением неудовольствия на лице. А вслед за ним, блеснув шелком белоснежных волос в лунном свете, появилась и сама госпожа Лиона…

Корвин и Арсен оба уставились на нее, не понимая, как пленница Илиона вновь оказалась в лагере.

– Где Зара? – спросил Арсен.

Взгляд красавицы скользнул по израненному лицу оборотня, задержался на порванном ухе, но Глава Совета попросил: "Оставь нас", – и женщина, кивнув, послушно ушла.

– Где Зара?

– Думаю, ты и сам ответишь на свой вопрос, – негромко произнес Высший. Его строгий взгляд обратился к Корвину, и тот, оставив Арсена, поспешил к голубоватому огню, намереваясь поскорее оказаться как можно дальше и от Главы Совета, и от того, кого не так давно называл своим другом.

– Нет, – прошептал Арсен. У него был ответ, в правильность которого не хотелось верить.

– Нет? Я полагал, ты умнее и догадаешься обо всем без моих подсказок, – Анториан холодно улыбнулся…

– Хочешь выручить племянницу? – Илион смотрел на Главу Совета с презрительной усмешкой. Они стояли на открытом лугу, оба защищенные чарами и договором. Анториан слукавил, когда говорил Арсену, что вот-вот свалится без сил. Он не стал бы Главой Совета магов, если б не умел экономить собственные силы, предоставляя выкладываться другим.

– Но тебе нечего предложить мне взамен, – продолжал Илион. Он прекрасно понимал, что ради Лионы никто из Высших магов не станет рисковать, а другие его и не интересовали. И даже для спасения племянницы Анториан не поступится принципами, не отступит не на шаг в этой войне за власть. И находится здесь скорее из чувства родственного долга, чем по причине личной привязанности.

– Выкуп? – безнадежно поинтересовался Анториан, на что его собеседник лишь рассмеялся, заставив Высшего побледнеть от гнева, хотя, учитывая болезненную белизну кожи мага, это и казалось невозможным.

– На что мне деньги? Или драгоценности? Ты знаешь, что мне нужно, Анториан, однако Лиона – слишком дешевая цена за всю Илмерию. Я прекрасно это понимаю, коллега…

Последнее слово прозвучало издевательством, аккуратные брови Анториана сошлись на переносице.

– Тогда нам больше не о чем говорить!

– Постой! – Илион не сдержал еще одного смешка. – Похоже, я пекусь о безопасности прекрасной госпожи Лионы более, чем ее родной дядюшка! Понимаешь ли, эта красотка однажды очень помогла нам с братом, когда раскрыла Мариолу тайну Арсена. С моей стороны черной неблагодарностью было бы не отплатить ей за услугу. Поэтому я готов предоставить ей свободу, и даже вернуть ее тебе целой и невредимой.

Его светлейшество постарался скрыть удивление, сказал только:

– Называй свою цену.

Илион удовлетворенно хмыкнул.

– Лиона мне без надобности. Но есть кое-кто, кого я бы не против заполучить…

– Арсен? – быстро спросил Высший.

– А зачем он мне? – пожал плечами Илион. – Я нашел ему замену, у моих стай смышленые и кровожадные вожаки, полностью мне подконтрольные. Нет, Арсен мне не нужен. Хотя, не скрою, мне хотелось бы достойно отплатить ему за вредительство! Ведь из-за него погиб не один десяток оборотней, на которых, между прочим, было потрачено и время, и деньги… – прищурившись, маг посмотрел в глаза Анториану. – У вас в лагере есть ведьма по имени Эльзара.

Высший кивнул.

…Во взгляде Главы Совета читалось такое неуместное злорадство, что Арсен сперва не поверил своим глазам. Казалось, Высший не должен поддаваться подобным эмоциям.

– Значит, вы ее обменяли? – шепотом спросил он, Анториан не произнес ни слова, но в глазах читался утвердительный ответ.

Сил на стремительный рывок не было, да и все равно его светлейшество защищала магия, поэтому Арсен, развернувшись, пошел прочь, стремясь оказаться подальше и от самого Главы Совета, и от всех остальных магов, собравшихся в лагере посреди Зареченской долины.

– Стой! – властно приказал Высший, и Арсен почувствовал, что словно невидимая преграда встала на пути. Сейчас только ему стало ясно, что маг обманул его насчет собственного самочувствия.

– Пусти! – потребовал Арсен, не оборачиваясь. Преграда не могла быть бесконечно высокой, а потому, мрачно усмехнувшись, Арсен решил плюнуть на одежду, которая порвется при превращении… Крылья перенесут его через воздвигнутую Анторианом стену.

Но вместо знакомого ощущения, когда тело изменяет, форму, увеличиваясь, разрастаясь, по позвоночнику пробежал холодок. Что-то не давало превратиться. Арсен повернулся к магу и, увидев на раскрытой ладони его светлейшества прядь собственных волос, приложил руку к груди.

Медальона не было.

– Я знал, что ты попробуешь сбежать, Арсен, – медленно произнес Высший. – Тебе нельзя доверять, поэтому я забрал свой амулет.

Лицо Арсена ничего не выражало, даже в тот момент, когда он все-таки не выдержал и бросился на мага… И упал на подмерзшую землю с тонким слоем снега у ног Анториана.

– Нет, Арсен, я не могу позволить тебе так нерационально распоряжаться собственными силами. Я еще придумаю, каким образом ты сможешь нам помочь, а сейчас уходи в свой шатер и отлеживайся там, пока не выздоровеешь окончательно. Ты меня понял?

Так как оборотень не ответил, его светлейшество щелкнул пальцами, и рядом с Арсеном словно из ниоткуда появились двое магов. Его подняли с земли, не слишком заботясь о том, что задевают свежие раны на спине и руках.

– Уведите его и охраняйте. Пускай сидит в своем шатре и ждет моих приказов, – жестко произнес Высший.

Маги послушно увели Арсена и, втолкнув под полог, встали перед входом в шатер, предварительно наложив заклятие на задние и боковые его стенки, чтобы оборотень не смог незаметно покинуть свою тюрьму.

Оставшись один, Арсен опустился на пол и долго сидел, почти не двигаясь, а потом подполз к ведьминой сумке и, покопавшись в ней, вынул несколько маленьких тканевых мешочков на кожаных шнурках. Надпись угольком "от колдовства" еще не полностью стерлась, а, заглянув внутрь, Арсен удостоверился, что их содержимое точно такое, какое было в амулете бабушки Айзы, позволившем в плену у Илиона выгадать несколько минут и оттолкнуть Эльзару подальше в момент вынужденного превращения… "Анториан тоже недооценивает колдовство ведьм" – оборотень усмехнулся, но выражение хмурого лица оставалось предельно сосредоточенным.

Он снова заглянул в сумку. Мешочки "от яда" и "от простуды" отложил в сторону, вынул сбор трав, которые Эльзара заваривала для него и поила, чтобы восстановить силы после битв. А потом, покопавшись еще немного, нашел средство от ран – в мешочек была вложена написанная на клаптике бумаги инструкция по изготовлению целебной мази. Арсен вчитался, нахмурился, а потом, с трудом поднявшись, выглянул наружу. Маги резко обернулись, но пленник всего лишь попросил горячей воды. Один из охранников поинтересовался, зачем ему понадобился кипяток, сходил за разрешением к его светлейшеству Анториану, и так как Высший не видел ничего плохого в том, чтобы оборотень лечил себя сам, просьбу Арсена исполнили.

Рано утром, когда солнце еще только-только показалось над горизонтом, и слабые лучи еще силились рассеять серую мглу, полог шатра снова поднялся, и маги вздрогнули от неожиданности, увидев огромную серую морду. Не обращая внимания на стражу, зверь выскочил наружу и, прикрываясь от магических снарядов сложенными на спине крыльями, крупными скачками побежал в сторону леса, минуя лагерь лучников. Дорожная сумка болталась, зажатая между крепких челюстей.

Маги подняли тревогу. Его светлейшество Анториан успел выбежать на открытое пространство перед шатрами и, сжимая в кулаке прядь Арсеновых волос, приказать остановиться… Оборотень не обратил внимания на приказ. Высший, естественно, не мог видеть, как на покрытой серой шерстью груди тлеет затянутый кожаным шнурком мешочек с колдовской травой… Несколько раз повторив приказание, Анториан выбросил вперед руку, и оборотень остановился, наткнувшись на преграду. За его спиной развернулись крылья – широкие, изрезанные ярко-розовыми полосами не полностью заживших ран, они с трудом подняли огромного зверя в воздух. Перелетев невидимую глазу стену, оборотень тяжело приземлился уже у опушки и, вильнув серым хвостом, скрылся в лесу.