Как влюбить в себя воина. Мечты и планы

Ольховицкая Диана

С выпускницей школы магии произошла ужасная неприятность – она влюбилась! Да еще и не в кого-нибудь, а в человека. Где это видано, чтобы чародейки в людей влюблялись? Но ничего не исправишь – все мысли девушки теперь об этом таинственном красавце, а он… И вроде задачка-то для чародейки пустяковая – используй заклинание приворота и объект твой навеки. Но так ведь не честно, правда? И вообще – должны же быть какие-то другие способы понравиться человеку? Немагические?

 

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

 

Пролог

Сомнений нет – со мной произошло самое страшное, что может приключиться с чародейкой! Я влюбилась. Нет, мне не захотелось развлечься или прибрать к рукам солидный капиталец, даже мои династические планы здесь абсолютно ни при чем. Я именно влюбилась. Искренне. Всерьез. По уши. Ох, как все скверно-то!

Еще и предмет тайных грез – хуже не придумаешь! Мало того что стопроцентный человек, без малейшей примеси крови высших рас, так еще и странный какой-то. Вот уже неделю голову ломаю, силясь понять, кто таков мой избранник и что собой представляет, а однозначного ответа не найду. И нужно же именно мне так вляпаться!

Тяжело вздохнув, подпираю щеку рукой. Выход один – постараться еще раз вспомнить первую и пока единственную встречу с тем, чей образ не дает мне покоя. Тщательно, скрупулезно, до мельчайших подробностей восстановить в памяти события недельной давности. А там, глядишь, и найдется, за что уму зацепиться. Закрыв глаза, мысленно переношусь в недавнее прошлое.

Прощальное дыхание уходящего лета. На солнце еще жарко, зато здесь, под сенью вековых деревьев, тело окутывает приятная прохлада. Щедрое время! Поспел богатый урожай ягод и диких плодов, да и грибы после дождя торчат целыми семейками. Оттого-то зубастый, пернатый и даже чешуйчатый лесной народец суетится, мельтешит, стремясь заполнить укромные кладовые жизненно необходимым в холода припасом. И не только звери – по пути встретила ватажку деревенских мальцов с легкими лубяными лукошками – человеческий род тоже предусмотрительно готовится к зиме. Так заведено исстари, и так будет всегда.

Впрочем, и я в лесу не для праздных прогулок. У меня здесь дело. Легонько потянув чувствительным носом пряный августовский воздух, ныряю в придорожные кусты. Дел этих, важных, архиважных и даже наиважнейших, почему-то каждый день длиннющий список набирается. Это оттого, что при всех знаниях и умениях, полученных в школе магии, один серьезный жизненный навык мне никак не дается. Эх, стыдно сказать – я совершенно не умею говорить «нет». Да не в том смысле! Я, между прочим, барышня с принципами! А вот отказывать людям, когда помощи просят, не умею. Даже если помощь эта ну совсем никаким боком…

Уже и шутливое прозвище себе выдумала – «участковая чародейка». Этот термин я в одном техногенном иномире позаимствовала, родители в тех краях в длительной научно-магической командировке пребывают. Так вот, там существуют участковые врачи – терапевты. И какой бы недуг с человеком ни приключился, первым делом полагается к участковому бежать. Легкие заболевания такие доктора и сами лечат, а со сложными направляют к узкому специалисту.

Чувствую на губах лукавую улыбку. Ладно бы только целительство – родная профессия, так еще ведь… Ох, не зря говорят, как лодку назовешь!.. В том пресловутом иномире участковые не только врачи. Вот-вот, дожила, ешкин тролль! Сегодня у меня оперативно-разыскное задание – ищу пропавшего без вести. Хотя подозреваю, что и не без вести, и вовсе не пропавшего. И ко всему прочему, полицейская собака тоже я сама. Точнее, полицейская волчица. А что? Серой хищницей обернуться я еще в школе умела.

Старательно вожу носом над переспевшей травой. Куда же след пропал? Уже и заклинание восприятия сплела, а никак не отыщу… Цок-цок-цок! Острый звериный слух выхватывает из лесного разноголосья привычный звук-образ. Да, это стук копыт – молодая горячая лошадка идет легкой рысью, уверенно направляемая твердой рукой. Минута – и конный путник появится из-за поворота. Сосредоточенно высовываю язык. Явно кто-то не из местных. По лесной дороге, конечно, путь к нашему городку значительно короче, да только… Внимательно окидываю взглядом близлежащую часть тракта. Вот позавчера стихия разгулялась! В народе шепчутся, что сие знамение – тайный знак высших сил, предвещающий страшное и сверхъестественное, ибо такого ужасного ветра, воющего на все голоса, будто стая голодных волколаков, даже древние старики не припоминают. Еще и ливень стоял в прямом смысле сплошной стеной. Вот и унюхай что-то после подобной бури!

Тряхнув мохнатой головой, беспечно улыбаюсь. Любят же люди всякие сказки да легенды! Хлебом их не корми, только дай страшилки послушать. А мы, маги, наоборот – раса просвещенная и глупым суевериям неподвластная. Но ущерб от урагана и впрямь серьезный – целые участки непроходимого бурелома. Я, кстати, сижу рядом с одним из таких. Часто дышу, свесив набок влажный розовый язык. Жуть! Молодые ветви, срезанные с верхушек огромными ножницами небесного парикмахера, толстые сучья, искореженные и сломанные, даже целые деревья, вывернутые из земли и укоризненно смотрящие в небо спутанными корнями, – все громоздится многоярусной башней, надежно закрывая проезд. А пуститься в обход по бездорожью… Вокруг болотные топи, без проводника соваться – смерти прямо в объятия прыгать. Что ж, одинокому всаднику придется повернуть обратно.

Шур-р-р! Легкий вихрь поднимает уже подсохшую дорожную пыль. С интересом разглядываю показавшегося на дороге незадачливого путника. Молодой мужчина, сразу видно – прекрасный наездник, на лошади как влитой сидит, осанка на воинскую похожа, да и оружие при нем. Хотя нынче без оружия в путешествие редко кто пускается: разбойного люда в лесах развелось много и лютуют злодеи по-черному. Но тут не спутаешь – определенно человек из воинского сословия, средний чин…

Ой! Вытаращив глаза, от изумления сажусь на задние лапы. Какой там средний чин! Длинные, почти до плеч, льняные кудри незнакомца ясно указывают, что передо мной особа благородного происхождения, возможно даже принадлежащая к королевскому роду. Ни тролля себе! Первый раз вижу, чтобы человеческие аристократы по лесам в одиночку шатались. Таинственный путник, ласково остановив лошадку, спешивается и легким пружинистым шагом направляется к причудливому сооружению, воздвигнутому на пути капризной разбушевавшейся стихией. Оказавшись рядом с нерукотворным «небоскребом», молодой мужчина на мгновение замирает. Даже свистит изумленно.

У-у-у! Как он близко! Беззвучно кладу голову на вытянутые лапы, застывая хищником в засаде. Звериное обоняние пробует на вкус терпкий запах сильного мужского тела, находя его… Да, восхитительным! Тьфу ты, наваждение! Вот что значит волчье нутро! Или, скорее, шкура? Ничего, сейчас разумным взглядом посмотрю на незнакомца и все встанет на место.

Поднимаю глаза. Эх, и что тут сказать? Даже на самый придирчивый и взыскательный вкус путник довольно привлекателен. Правильные черты лица, высокий лоб, изящная линия губ – все подтверждает догадку о благородном происхождении, вот только… Задумчиво морщу нос. Аристократической холености в этом человеке почему-то совсем не наблюдается. Одежда самая простая – обычный дорожный плащ, какие в нашем королевстве носят тысячи людей среднего класса, такая же ничем не примечательная шляпа. Лицо слегка обветренное, что говорит о том, что в седле незнакомец проводит достаточно много времени. Руки красивой формы с длинными пальцами, но кожа на ладонях слишком загрубевшая для светского красавчика, завсегдатая балов и модных вечеринок. Хм… В недоумении царапаю когтем землю. Вот и пойми, кто передо мной.

С интересом заглядываю в глаза незнакомцу. И все! Да, именно так – все. Твердо, спокойно и уверенно осознаю, что я… Да, обреченно понимаю, что стоящий рядом человек никогда уже не будет для меня случайным прохожим.

И дело вовсе не во внешности и не в манерах. Притягательность именно в глазах. Синих-синих, как беззаботное майское небо, глубоких, словно воды священного озера, и таких мечтательных и добрых, что ни под каким суровым взглядом этого не спрячешь. Будто смотришь в небесную высь и ощущаешь, что где-то там существует иной, неведомый мир, куда так хочется заглянуть, перенестись, окунуться. Понять, что в тех краях любят, а что ненавидят, о чем грустят и чему радуются, каким богам поклоняются и в какие чудеса верят.

Мысленно вздохнув, отвожу глаза. Вот это дрындец! И почему у меня вечно все как-то не так?

Путник, внимательно оглянувшись вокруг, упрямо поджимает губы. Конечно, будь я в родном облике, ничего не стоило бы выйти навстречу и, кокетливо улыбнувшись, предложить провести через лес тайными тропами, но… Смущенно прижимаю уши. Даже если сейчас обернуться – одежда запрятана в укромном местечке, отсюда далековато будет, а в нагом виде перед мужчинами… Я барышня приличная, а не вертихвостка какая-нибудь!

Таинственный незнакомец, еще раз взглянув на преграду, возвращается к лошади и, ласково потрепав смоляную гриву, запрыгивает в седло. У-у-у! Испуганно вскакиваю. Да что он делает-то? Совсем разум потерял, тупица! Мягко натянув поводья, путник направляет лошадь в болотистую чащу. Как раз в той стороне, куда поворачивает самоуверенный глупец, примерно через десять шагов – убийственная трясина. А с виду жуткое место выглядит совсем невинно – крошечная полянка, засыпанная прелой прошлогодней листвой.

Внутренне собираюсь. Не время рассуждать о морали, но перекинуться в мага все равно не успею. Значит, выход один… Бросаю быстрый взгляд на лошадь под седлом незнакомца. Хм, да ничего особенного! Не деревенская работяга, конечно, но и не элитный скакун из королевских конюшен. Уж волка-то лошадка должна испугаться, у них это в крови! Ловко прокравшись сквозь кусты, оказываюсь с наветренной стороны. Хрясь! Противная ветка щелкает по носу. Грозно подняв шерсть на загривке, беззвучно скалю великолепные белые клыки. Ух, честное слово, как представлю себя такую – самой страшно.

Фур-р-р – отзывается коняга, почуявшая запах зверя. Умное животное, грациозно наклонив голову, смотрит на меня. Такое ощущение, что сейчас еще заржет приветственно. Удивленно, словно в первый раз, разглядываю непонятную лошадь. Магический взгляд бы использовать, но в принципе и заклинания восприятия достаточно, чтобы понять…

Незнакомец в седле по-своему истолковывает поведение верного друга и, пробормотав какие-то ободряющие слова, спокойно отпускает поводья. Лошадка, тут же потеряв ко мне всякий интерес, радостно фыркает и, осторожно переставляя тонкие ноги, уходит прочь от опасного места, безошибочно выбирая среди бездорожья единственно верный путь.

Хм… Чешу за ухом правой лапой. Мне не показалось! Эта коняга, при всей внешней неказистости, принадлежит к особой породе, обладающей магическими навыками. Да, умение находить дорогу через болота – один из них. И я даже знаю, кто в нашем королевстве занимается селекцией таких лошадей. Конечно же Гретта, моя преподавательница магии Жизни. И должна сказать, что стоит подобное животное целое состояние…

Мама моя дорогая, да кто же этот незнакомец?!

Мягко взмахнув ресницами, выплываю-возвращаюсь из ставшего уже привычным воспоминания. И чего добилась? Щеки горят, сердце колотится, словно ненормальное, а в голове ни капельки не прояснилось.

Еще и подозрительно как-то. Столько лет жила, и хоть бы хны, а тут один раз человека увидела – и спеклась. Да и не припомню я за всю мою недолгую по магическим меркам жизнь, чтобы чародейки в людей влюблялись. Может, наворожил кто? Удрученно качаю головой. Только этого счастья не хватало!

Плохо, что любовная магия для меня – темный лес, я ведь совсем другое направление выбрала. Нет, общие понятия, конечно, мне знакомы, но с этой историей, видится, все не просто. Пожалуй, нужно самой к профессионалу на прием записаться. Кто из знакомых на любовной магии специализируется? На мгновение задумавшись, довольно улыбаюсь. Конечно же Изабель! Мы с ней вместе в школе магии учились. Решено, завтра явлюсь пред светлые очи бывшей сокурсницы. Надеюсь, она непременно посоветует что-то дельное.

 

Глава 1

Подтвердив по магической почте время визита к чародейке, уверенным движением воспроизвожу заклинание телепорта. И, замешкавшись на заметные лишь мне доли секунды, твердым шагом вхожу в сияющую воздушную гладь. Словно легким ветерком обдало со всех сторон, и я уже за многие мили от родной усадьбы. Пространственный тоннель – вещь удобная и широко распространенная, любой маг этим способом перемещения по нескольку раз в день пользуется, но почему-то… Губы трогает застенчивая улыбка. Почему-то я каждый раз задерживаюсь перед входом в портал. Как-то боязно, что ли. Будто с иномирским лифтом: вроде тысячу раз ездила, а все равно в глубине души таится непонятный страх – а вдруг он привезет не туда? Или вообще застрянет между этажами? Тряхнув волосами, отгоняю прочь бестолковые мысли. Странные суеверия для дипломированной чародейки!

Взмахом руки закрыв тоннель перехода, неторопливо осматриваюсь. Внушительная приемная у приворотчицы, ничего не скажешь! В середине комнаты вызывающе громоздится массивный стол черного дерева, чем-то напоминающий старинное ложе в королевской опочивальне. Тяжелые красные портьеры бархатисто преломляют солнечный свет, придавая обстановке игривую интимность и даже откровенную чувственность. С потолка свисает бронзовая люстра на тысячу свечей, обещая, что при желании все будет замечено и рассмотрено до мелочей.

Главное украшение кабинета – здоровенный ступенчатый шкаф, сверху донизу заставленный прозрачными емкостями, в которых плавают заспиртованные сердца. Глаза распахиваются от удивления. Каких тут только нет! От мышиного до драконьего. По слухам, здесь же хранится сердце тролля – объекта первой любви юной Изабель. Того незабываемого чувства – робкого, наивного, чистого и доверчивого. Да, грязное пещерное чудовище посмело отказать будущей великой чародейке!

А вот и сама хозяйка. Внимательным взглядом окидываю давнюю знакомую, все-таки со дня окончания школы мы ни разу не виделись. Хм… Должна сказать, что Изабель смотрится под стать окружающей обстановке. Росточка приворотчица невысокого, но недостаток размера в высоту щедро компенсирован параметрами в ширину. Нет, что вы! На тумбочку Изабель совершенно не похожа! Скорее уж, на диванчик. Волосы неопределенного цвета собраны на затылке в тощий пучок, на носу – очки с толстыми стеклами.

Задумчиво облизываю губы. И ведь у ног этой дамы – лучшие мужчины королевства! Глядя на Изабель, начинаешь верить, что внешность в любви не так и важна, что главное все-таки – душевные качества. Способность к магии, например. Впрочем, я понимаю, что она перед моим приходом чары на себя навести не потрудилась. Еще ради меня заклинания тратить!

– Лика, дорогая, что случилось? – участливо щебечет Изабель, пристально рассматривая меня с ног до головы. – Ты так плохо выглядишь…

Уф! В душную комнату врывается свежий поток кислорода! Глубокий вдох. Плечи распрямляются, щеки наливаются здоровым румянцем. Прямо от сердца отлегло! Может, все не так и плохо? Может, то, что я вчера классифицировала как целлюлит в запущенной форме, всего лишь приятные округлости? Только не нужно, пожалуйста, снисходительно улыбаться. Покажите девушку, которая ни разу не искала у себя признаки сего жутчайшего заболевания, и я отвечу почти со стопроцентной гарантией – перед вами мужчина в женском облике! Хотя у представителей сильного пола свои страшилки – как целитель говорю. Но о подробностях умолчу – врачебная тайна свята.

А почему радуюсь словам Изабель? Дело в том, что приворотчица у нас – сверхточный и абсолютно надежный индикатор. Ее мнению по поводу внешнего вида, наряда или нового поклонника можно доверять сразу и безоговорочно. Вот только… Хи-хи, не удержалась! С точностью до наоборот! В школе даже традиция существовала: перед балом или ответственным свиданием прикид Изабель продемонстрировать. Если скажет, что такого убожества отродясь не видывала, значит, выглядишь как королева. Коли приворотчица, скептически оглядев наряд, произнесет, что в таком только в драконьем хлеву вилами махать, сразу ясно – стильная вещица и к лицу. Но упаси Древние, чтобы сокурсница назвала платье милым. Катастрофа! Срочно снять и забросить на чердак, а лучше – подарить злейшей врагине, потому как… В общем, Изабель никогда не ошибается.

Но как бы там ни было, в приворотах она разбирается и в самом деле неплохо. Что ж, сочувствие мне сейчас только на руку.

– Ох, Изабель, – произношу печально, тихонечко опускаясь в кожаное кресло напротив стола. – Я пришла к тебе, как к первоклассному специалисту по любовной магии. Боюсь, никто другой не поможет.

– Конечно, конечно! – суетливо квохчет сокурсница, уверенно занимая место за столом. – Я сделаю все, что в моих силах! Извини, конечно, но на тебя без слез смотреть нельзя! Ты всегда была страшненькой, но сейчас… Сейчас просто кошмар! Рассказывай, бедняжка моя, рассказывай всю правду. Не стесняйся, я пойму!

Ах! На землю опускается чарующий май. В душе яркой клумбой распускаются волшебные розы, раскрывая трепетные лепестки навстречу ласковому ветерку. Аромат цветов наполняет сердце умиротворением и радостным предчувствием чего-то необычайно прекрасного.

«Страшненькая»? «Кошмар»? Какая дивная музыка звучит в этих, казалось бы, неприятных словах. Может… Может, у меня есть шанс понравиться избраннику? Пусть небольшой, самый крошечный… Но есть? Теперь главное – удостовериться, что я сама в него влюбилась. По доброй воле.

– Знаешь, Изабель, – мой голос наивен и полон доверия, – мне в последнее время кажется, что на меня навели любовные чары. Можешь это проверить?

– Подозреваешь, что тебя приворожили? – искренне изумляется Изабель, от неожиданности резко откинувшись в кресле. – Дипломированную волшебницу?

Зачарованно наблюдаю, как профессорские очки медленно съезжают по длинному носу. Ниже, еще ниже… Ой, сейчас упадут! Щелк! Изабель лениво двигает пальцами. Соскользнувшие окуляры замирают в свободном полете всего в нескольких дюймах от гладкой поверхности стола. Упс… Непроизвольно отмечаю, что стекла в оправе простые, точнее – без диоптрий. А вот встроенное заклинание в очках, несомненно, есть, вопрос лишь – какое. С подчеркнутым безразличием отвожу взгляд от парящего аксессуара. Подумаешь, я и не такое умею!

– А что, разве на нас любовная магия не действует? – поправив манжету на рукаве, скрываю легкое смущение, словно отличница, в первый раз не выучившая урок.

– Действует, конечно, – уверенно подтверждает Изабель, ловким жестом водружая очки на законное место. – Только… – Она покровительственно улыбается. – Лика, милочка, напомни, пожалуйста, какая оценка у тебя по боевой магии?

У-у-у! Умеет же Изабель ударить по больному месту. И это меня – лучшую выпускницу нашего курса! Что ж, врать не люблю, да и не умею.

– Трояк, – мужественно признаюсь. Теперь уму-разуму учить будет. – И по любовной тоже трояк, хотя в дипломе и нарисовали обе четверки. – Решительно расправив плечи, добавляю гордо: – Зато по остальным-то предметам отлично! И вполне заслуженно! А каким боком тут боевая магия, совсем не пойму.

– Тогда вспомни хотя бы начало, теоретические основы, – ласково просит Изабель, награждая меня загадочно-интригующим взглядом. – Чему первому обучается маг?

– Защите? – неуверенно предполагаю я, старательно сдерживая нарастающее в груди возмущение. Еще экзамен, ешкин тролль, устрой! Называется – пришла за помощью! – Первое, чему нас учили, кажется, была защита от магии.

– Умничка! – Изабель расцветает нежной фиалкой.

Радость-то какая! Детеныша гоблина эльфийскому алфавиту научила, не меньше.

– Нас, дипломированных магов и чародеек, – подняв указательный палец, назидательно вещает хозяйка кабинета, – от людей и других низших рас отличает еще и то, что мы способны защищаться от магии. От одной больше, от другой меньше, но барьер есть обязательно.

– И что с того? – Не скрываю усталость от принудительного ликбеза. – Что это дает?

– А то, – с самым серьезным видом отвечает Изабель, поправляя съезжающие вновь очки, – что приворожить нас можно. Можно парализовать, полностью подчинить воле. Но прежде необходимо сломать защиту от магии. А это…

Приворотчица вдруг делает странную паузу, словно не зная, продолжать или нет, но тем не менее заканчивает мысль:

– А это страшно, Лика. Тысячи игл впиваются под кожу, кровавый туман застилает глаза. Так что если бы тебя приворожили – ты бы не предполагала. Ты бы знала.

Ох, какие чудеса на свете творятся! Растерянно хлопаю глазами. Толстая клуша Изабель, оказывается, еще и боевой маг. И в серьезных переделках побывала, ведь защиту ей, думаю, не ради прекрасных глаз ломали. Скорее всего, драка жестокая была. Как интересно – дополнением к основной профессии приворотчица выбрала боевую магию. Я, например, ни за что не связала бы одно с другим. Хотя… Что-то схожее есть, где-то я слышала об этом. Довольно улыбаюсь, практически сразу найдя ответ. Конечно же – в любимом иномире: «В любви и на войне все средства хороши». Да, именно так!

– Не будь ты чародейкой, – голос Изабель неожиданно полон искреннего интереса, – я бы со стопроцентной гарантией утверждала, что тут приворот. В ауре все компоненты присутствуют.

Вздрогнув от неожиданности, поднимаю глаза. Тысяча дохлых орков! Час от часу не легче!

– Значит, – довольная произведенным эффектом, приворотчица небрежным жестом распахивает толстенный гроссбух, – постараемся наиболее полно восстановить историю заболевания. Как это началось?

– Да так, – бормочу я, заливаясь предательским румянцем. – Увидела его – и все. Влюбилась.

– А дальше? – продолжает допрашивать Изабель, делая пометки в журнале. – Что сказала, сделала, как он отреагировал?

– Он меня не видел, – признаюсь, еще более смутившись. – Это в лесу было. Я в кустах сидела, а он по дороге проезжал.

Из груди вырывается тяжелый вздох. Встреча с предметом моих тайных грез привычно встает перед глазами. Что поделать? Тысячу раз пережито, передумано и рассмотрено со всех сторон. Только легче почему-то не становится.

– Лика, Лика, ты почему молчишь? – резко выхватывает меня из иной реальности взволнованный голос Изабель.

Быстро-быстро хлопаю глазами, недоуменно озираясь вокруг. Ах да – Изабель! Я же за помощью пришла.

– Так, значит, ты видела объект всего один раз, и тебе этого оказалось достаточно, чтобы влюбиться? – придирчиво уточняет приворотчица, машинально рисуя в гроссбухе загадочную геометрическую фигуру. – И это притом, что тебя он вообще не заметил?

Внезапно осознав всю нелепость моей истории, смущенно киваю.

– Все признаки заболевания – «любовь с первого взгляда», – задумчиво классифицирует Изабель, взяв карандаш в зубы. – Первый раз встречаю сей недуг в естественном варианте. – И, прочитав в моих ошалевших глазах немой вопрос, добавляет снисходительно: – Приворот тоже любовь с первого взгляда, только искусственная, магически вызванная. А у тебя вроде все само собой. Нет! В ауре есть магическая компонента, есть. Но сломанной защиты не вижу! Интереснейший случай!

Специалист по любовной магии глубокомысленно морщит лоб.

– Кстати, Лика! А чем ты в лесу занималась? Еще и в кустах?

– Травку нюхала, – честно отвечаю я, почему-то краснея. – И за любовником гналась, волчицей обернувшись.

– Ого! – Вытащив изо рта карандаш, первый раз Изабель смотрит на меня с уважением. И, оглянувшись по сторонам, как бы проверяя отсутствие чужих ушей, добавляет возбужденным шепотом: – Тоже любишь это… развлечения с травкой, экстремальные любовные игры? А как оно – волчицей? Стоит попробовать?

– Ты меня неправильно поняла, – резко выдыхаю, заливаясь краской с головы до ног.

Эх, жаль разочаровывать – как заинтересовалась-то! Но тем не менее предпочитаю говорить правду:

– Я не своего любовника искала, а помещицы местной, по ее просьбе. Дама подозревала, что на возлюбленного приворотные чары навели или похитили с целью выкупа. А волчий облик я приняла, чтобы след взять.

– Ну и как любовник? – сухо вопрошает чародейка, небрежно закидывая ногу на ногу.

Не нашла она во мне родственную душу, не нашла!

– След учуяла? – В голосе Изабель деланый интерес.

– Нашелся красавчик, – устало бормочу я, теребя ручку дорожного саквояжика, – у одной поселянки на сеновале. У разлучницы такие формы, что и приворот не нужен. А вот след – тут потрудиться пришлось. Помещица не сразу обратилась – почти неделя прошла, к тому же дождь перед тем лил как из ведра – даже волчий нюх не помог. Пришлось заклинание восприятия сплести, да еще и тройное. А тут он как раз мимо ехал…

Стоп! Вот оно! От внезапно пришедшей догадки застываю соляным столбом. Заклинание восприятия усиливает все чувства и впечатления в несколько раз! Про тройное вообще молчу! А тот таинственный незнакомец… При обычных обстоятельствах он бы мне просто понравился. Так себе, взгляд на лишнюю секунду задержался бы. Но под таким-то коктейлем! И как до меня раньше не дошло! Поднимаю испуганные глаза. Эх, зато теперь вижу, дошло не только до меня…

Изабель звонко хохочет, откинувшись на спинку кресла из кожи песчаного ящера.

– И-и-и-и, Лика, ну ты молодец! – заливается она, смешно морща нос. – Первый раз вижу чародейку, которая приворожила саму себя! Конечно, на свою магию защита и не срабатывает! У-у-у! Лика, ты – шедевр!

Тихо сижу, опустив глаза в пол. Неплохой паркетец у специалиста по любви. Отличилась я, ничего не скажешь…

– А кто хоть он, предмет твоей внезапной страсти? – ласково интересуется Изабель, наконец-то отсмеявшись. – Маг? Эльф? Или все-таки оборотень?

– Человек, – мужественно признаюсь я, с трудом оторвавшись от созерцания напольного покрытия. – И кажется, из воинского сословия.

– Тю-ю-ю-ю, – презрительно тянет чародейка, и я всей кожей ощущаю, как стремительно падаю в ее глазах. Ниже, еще ниже – куда-то в район выхода городских нечистот. – Так мы из-за человеческого солдафона тут целый час огород городим?

Изабель небрежно захлопывает гроссбух и, обдав меня уничижительным взглядом, закуривает.

– Лика, девочка моя, – произносит она сочувственно, выпуская продолговатые кольца дыма, – понимаю, захотелось новую игрушку. Согласна, среди людей иногда попадаются интересные экземпляры. Но чего церемониться-то? Шарахнула по мозгам парочкой фаербольчиков, ну в смысле приворотиков, – и бери тепленьким. Хотя, по мне, фаербольчиками оно вернее.

– Нет, такое не для меня, – заявляю я тихо, но уверенно, вспоминая светлые локоны путника и глаза небесной синевы. – Я хочу, чтобы он сам меня полюбил. А по-другому мне не нужно.

– Ах вот оно что! – загадочно улыбается приворотчица, аккуратно стряхивая пепел. – Тебе нравятся долгие прелюдии. Да, в этой игре человек – лучший вариант. У них приняты милые ухаживания, цветы, стихи. Что до меня, то скуку навевает, но коль тебе нравится – развлекайся!

Взгляд Изабель теплеет. Очевидно, ее мнение обо мне медленно возвращается с отметки «совсем пропащая» к первоначальному варианту – «безобидная дуреха со странностями».

– А когда вдоволь наиграешься, – ласково добавляет Изабель, небрежно отправляя сигарету в пепельницу, – используй это.

Приворотчица щелкает пальцами, создавая крошечный молочно-белый сгусток силы. С ее губ срываются протяжные звуки, превращаясь в древнюю мелодию посвященных. Под влиянием чудесного напева из небытия медленно, будто проявляясь на иномирской фотопленке, возникают магические руны, паря в воздухе неведомыми мотыльками. Изабель, ласково подзывая каждую из рун, нежно вплетает их в заклинание.

Подперев щеку рукой, невольно любуюсь ее работой.

Ведь вроде и руны все знакомые, но чтобы так сложить! Действительно, в создании чар у каждого свои секреты. Под движением рук чародейки маленький шарик уверенно превращается в миниатюрную Вселенную, наполняясь таинственными очертаниями, оживая волшебными картинками. И все так размеренно, ажурно, геометрично.

– Какая прелесть! – искренне восхищаюсь я.

Люблю смотреть на работу мастера! Есть в этом что-то завораживающее.

– Да, – гордо соглашается Изабель, закончив работу. – Тебе такого никогда не сплести. И не вздумай отказываться! Все равно оно входит в стоимость приема.

«Точно! – вспоминаю я, облизывая кончиком языка пересохшие губы. – Это я ей еще и денег должна».

– Спасибо огромное, Изабель! – с чувством благодарю я, положив на стол щедрую оплату. – Ты очень мне помогла.

– Не за что, – изображает смущение сокурсница, ловким движением сгребая золотые монеты в стол. – Ты же знаешь, я всегда рада.

С этими словами приворотчица вкладывает в мою ладонь маленький живой шарик заклинания.

– Бросаешь в еду или питье, – с назидательным видом инструктирует она, – и ровно через десять минут объект твой навеки. Приятной охоты, Лика!

Тяжело вздохнув, медленно разжимаю пальцы. Крошечный, созданный при помощи чар мирок играет разноцветными красками: притягивает зеленью весенней листвы, распаляет полуденным летним зноем и вдруг, неожиданно сверкнув серебром, обжигает чистотой первого снега.

Эх, бедные расы, у которых защиты от магии нет! Достаточно одного такого шарика, чтобы заставить человека потерять покой и сон. Трепетно, ласково провожу пальцем по прохладной поверхности переливающейся сферы. И зачем взяла? Красиво потому что… Нет, Изабель, конечно, зря из себя непревзойденную чародейку строит – попробовала бы она заклинание дождя изобразить! Да еще чтобы поля намочило, а дорога сухой осталась. Но все же… Есть в любовной магии что-то особенное: нежное, хрупкое, загадочное. И в то же время невероятно могучее.

А пусть будет! Клацнув изящным серебряным замочком, решительно убираю магическое чудо в саквояжик. Кто знает, что в жизни приключиться может. Хоть я, конечно, и не сторонница приворотов. Да-да! На подведомственной территории использую их только в исключительных случаях – загулявшего главу семейства домой вернуть, например. Вот-вот, у которого семеро по лавкам.

А экзальтированных особ, стенающих, что умрут, если кто-то их не полюбит, привычно награждаю заклинанием усердия и отправляю на полевые работы. Не любит так не любит. Человек имеет право сам решать, кого ему любить. И что эти мокрые курицы сделали, чтобы их полюбили? Кроме нытья о несчастной судьбе? Широко распахиваю глаза от пришедшей в голову неожиданной мысли – ведь я теперь сама на месте этих влюбленных дур! Удрученно качаю головой. Ладно, признаю, веселого мало… Но силой действовать не буду! Должны же быть естественные способы понравиться человеку? Не магические?

Задумчиво прижимаюсь щекой к шершавой теплой коре старого абрикосового дерева. Ой! Какой еще абрикос, елкин дрын? Изумленно оглядываюсь: выложенная из подобранных в тон цветных каменных плит, но грязная и заросшая травой дорожка, фруктовые деревья, давно не знавшие руки садовника, здоровенная лужа в двух шагах от меня, по зеркальной глади которой беспечно плывут пушистые облака.

Смущенно улыбаюсь: я в своем репертуаре. Выйдя от Изабель, решила немного пройтись, привести в порядок растрепанные мысли и, оказывается, незаметно забрела на заброшенную аллейку городского сада. Со мной не первый раз такое – замечтаюсь и ничего вокруг не вижу и не слышу.

Скорчив шаловливую рожицу, изображаю заклинание портала. Думать, конечно, хорошо, но одними думами горю не поможешь, а я пока к разгадке ни на шаг не приблизилась. Но ведь мой незнакомец не просто так по той дороге ехал? Такие, как он, бесцельно не шатаются. Выходит, в наших краях у него дело, и наверняка серьезное. А значит…

Принимаю таинственный вид. Терпеть не могу пустых разговоров, но нынче случай особый. Решено – возвращаюсь домой, а там у горничной уточню, какие в городишке последние сплет… Ой, я хотела сказать – новости!

Выпрыгнув из портала посередине родной гостиной, сразу мчусь на кухню.

– Новости? – изумленно переспрашивает верная служанка, сосредоточенно теребя кружевную оборку на переднике. – Право слово, не знаю, чего вам интересно будет… – И, наморщив лоб, старательно перечисляет: – Свечи подорожали, а молоко подешевшало; торговцы столичные с товаром прибыли; старый граф в карты вчера в пух и прах продулся, а у жены его, сказывают, молоденький любовник.

Очевидно, не заметив в моих глазах ожидаемого отклика, горничная продолжает более скучным тоном:

– У сапожника в мастерской намедни пожар приключился, булочница на сносях, а ростовщик сына женить надумал… Ой!

Красотка шумно вздыхает и, залившись румянцем, взволнованно тараторит:

– Как я забыла! Самое главное-то! Про женихов! В нашем гарнизоне теперича новый начальник. Молодой красавчик, двадцать пять годов, неженатый и даже невесты нету. А еще… – Служанка загадочно улыбается. – Сказывают, будто он принц – самого короля племянник, при деньгах, значится, и вообще…

 

Глава 2

Отпустив словоохотливую горничную, решительно направляюсь в библиотеку. Принц? Значит, справочник по человеческим королевским династиям мне в помощь.

Закрыв глаза, старательно вспоминаю ощущения, связанные с нужной книгой. Толщину, шершавость переплета, прохладу тиснения. Мягкий шелест, и справочник уже в моей руке. Да уж, без магии в этом скопище литературы ничего не отыщешь.

Старательно листаю книгу, ища нужный раздел. Да, это он! С портрета на странице уверенно смотрит на меня тот самый загадочный незнакомец.

Принц Адриан. Племянник правящего короля, а если у того не будет сыновей, то и наследник престола. Рыцарь Ордена Света, а в последнее время – представитель Ордена в наших землях, глава местного отделения, так сказать. Странно немного, могли бы члена королевской семьи и в столице оставить.

Томным движением поправляю шелковую накидку. И красавчик, конечно! Глаз не отвести! И наверное, танцует хорошо…

Мамочки! Подняв глаза к потолку, быстро вычисляю, какое сегодня число. Вот не отношусь я к уважаемым обладательницам дневников и ежедневников. Календарь, конечно, у меня есть. Хм… Только на нем еще июнь. Надо сказать горничной, чтобы старые листки оборвала.

Фух! Облегченно вздыхаю. Успеваю! И как я могла забыть? Через три дня в нашем городишке бал по случаю праздника урожая. И Адриан конечно же будет там. Да и мне приглашение еще неделю назад принесли. А я вместо сборов всякой ерундой занимаюсь.

Наспех сплетенное заклинание телепортации переносит прямо в гардеробную комнату. Тролль подери, чуть на стеллаж с платьями не налетела! Представляю: вот потеха – чародейка с шишкой на лбу!

Ну и что надевать будем? Со скептической улыбкой вытаскиваю на свет один наряд за другим. Это старомодное, это вульгарное, вот здесь слишком большой вырез, а такие рукава уже из моды вышли! Жуть, а в этом вообще на гоблиншу похожа! Скорбно качаю головой. Нет, ни одно не годится! Мне же Адриану понравиться нужно. Да не просто так! Что греха таить, соблазнить мужчину на одну ночь – дело нехитрое. Хотя я, конечно, еще ни разу не пробовала. Но об этом во всех любовных романах написано. Не будут же разные писатели повторять откровенную ложь?

Я хочу, чтобы милый во мне разглядел личность! Чтобы судьбу свою с моей связать захотел. Тут наряд особый нужен – соблазнительный и в то же время целомудренный. Принимаю царственный вид. Решено – заказываю новое платье. И по талии на два дюйма уже! Эти красавчики-аристократы любят девушек с тонкой талией и высокой грудью. С грудью у меня как раз полный порядок, да еще белье иномирское пододену. А вот талия… Изучающе провожу ладонями по бокам. Все! До самого бала еда отменяется! Все три дня! По утрам стаканчик козьего молока, и больше никаких вольностей! Ибо цель оправдывает средства.

Что может быть важнее для девушки, чем долгожданная обновка? Особенно если назавтра предстоит встреча с избранником сердца? Для меня это не просто платье – боевая экипировка, мощнейшее оружие, бьющее точно в цель.

С благоговением разглядываю только что принесенный наряд. Ах, до чего красиво! Пышная юбка, узкий лиф с глубоким вырезом и шлейф, как же без него! А цвет… Восхищенный вздох. Нежно-зеленый, с легким оттенком бирюзы, словно бархатное море в погожий осенний денек.

Да уж, из-за цвета пришлось с портнихой целую баталию выдержать.

– Голубушка Лика, – убеждала меня добрая женщина, – энто ж натуральный моветон!

– Хочу зеленое! – уже капризно настаивала я. – Я вижу себя только в нем!

– Да у вас полшкапа энтой зелени, – качала головой мастерица. – И цвет лица она паскудит, уж поверьте мне. Может, розовый? Как цветочек яблуневый будете. Аль голубенький, небесного оттенку? Благородный пурпур? Таинственный хвиолет? А в кремовом вам и короли неровня!

– Зеленое! – твердо повторила я, упрямо поджав губы. – И никаких фиолетов. Зеленый мне к глазам идет. И вообще – это цвет Той-Что-Дает-Жизнь!

Перед таким авторитетом портниха спасовала и скрепя сердце отправилась исполнять заказ.

Зато теперь… С трепетным восторгом облачаюсь в платье. Мягонько, на пальчиках, поворачиваюсь перед зеркалом. Блеск! Как раз по фигуре! Трехдневный строгий режим питания принес ощутимые плоды – талия уменьшилась, глаза заблестели. Гордо подняв голову, прогуливаюсь по комнате величественной походкой, кружусь, колыхая пышным кринолином. Отлично сидит! Сюда еще ажурные перчатки, чуть выше локтя, и веер, без него никак. Застенчиво улыбаюсь. Говорят, при помощи этой хрупкой вещицы дама может о многом рассказать поклоннику: выразить расположение, назначить свидание или, наоборот, отказать. Жаль, но я искусству флирта не обучена, для меня веер всего лишь спасение от жары.

Так… Придирчиво разглядываю собственное отражение. Волосы заколоть в высокую прическу, оставив только пару локонов, как няня говорила – «завлекалочек», на шею – изящную подвеску с изумрудом, к ней – такие же серьги и заколку в волосы. Камни в них небольшие и на первый взгляд выглядят простовато, но для тех, кто знает… Да, это комплект работы древних мастеров. В нем заключены какие-то магические свойства, но знания о них давно утрачены. Вещицы редкие и говорят о принадлежности к старинному роду.

А то! Сейчас я выгляжу так, как и полагается по праву рождения, – ведь с самим Владыкой в родстве, боковая ветвь, конечно, но тем не менее.

Не удержавшись, мечтательно вздыхаю – он поймет, мой милый Адриан, отпрыски королевских семей весьма образованны.

Еще раз довольно оглядев себя в зеркале, прикладываю палец к губам. А теперь – главный магический секрет! Для того чтобы завтра хорошо выглядеть на балу, нужно снять с себя все заклинания – и спать. Не менее двенадцати часов подряд. Тогда успех гарантирован! Вот этим я и займусь, причем немедля.

– Госпожа Лика, – прерывает сладкие грезы голос служанки, – к вам посетители!

– Передай, что я сегодня никого не принимаю. – Сладко зевнув, отстегиваю шлейф. – И завтра, кстати, тоже.

– Прошу прощения, – виновато бормочет горничная, оставаясь на месте, – но они сказали, что это срочно очень.

Ехидно усмехнувшись, многозначительно закатываю глаза. Да что это такое, и когда оно закончится! Ох уж, поселяне мои любимые! Если сейчас выяснится, что соседка опять сглазила кур и они плохо несутся или отец семейства забыл, куда от жены заныкал часть денег, выторгованных на ярмарке… Отправлю восвояси! Подождут пару деньков. А то ни днем ни ночью покоя от них нет. Никакой личной жизни, тролль подери! Естественно, сама виновата – распустила.

Аккуратно подобрав пышные юбки, с недовольным видом выползаю из гардеробной.

Завидев «нахальных» и «беспардонных» посетителей, умильно улыбаюсь. Всего лишь дети! Двое перепуганных сорванцов лет шести-семи, брат и сестра, погодки, сразу видно. Отлично, сейчас я их конфетами угощу! Вот еще один плюс моей диеты – нетронутая вазочка сладостей. А то обычно они куда-то сразу исчезают таинственным образом.

– Госпожа великая чародейка, – взволнованно тараторят малыши, перебивая друг друга, – она лежит, а они торчат, а он не хочет…

Старательно изображаю умный вид. У меня что, в предвкушении бала мозг полностью отключился?

– Кто не хочет торчать? – Придаю голосу полнейшее спокойствие. – И откуда? Как-нибудь более внятно объяснить можно?

– Пеструха… – потерянно отвечает мальчик. – Корова наша. Растелиться не может.

Так. Тряхнув головой, резко сбрасываю сонное оцепенение.

– Значит, ножки показались, а теленка нет? – начинаю оперативно выяснять все подробности. – И давно это? А копытца куда повернуты – вверх или вниз?

– Полчаса как застрял, – тихо поясняет девочка. – Копытца вверх глядят. Тятенька наш сказал – плохо это, к вам бежать велел.

– Спинкой идет, – сосредоточенно прикрыв глаза рукой, определяю я. – Ничего, время есть, спасем вашу Пеструху. Идите домой, сейчас буду.

Решительно стянув вожделенное бальное платье, облачаюсь в походный костюм. Беззвучно шевелю губами, припоминая – да, вроде все взяла. И, ухватив саквояж с магическими принадлежностями, уверенно шагаю в открытый заклинанием портал. Будем надеяться – случай не очень сложный, за пару часов управлюсь. Вот удивились бы подруги по школе, встретив меня – дипломированную чародейку, аристократку магических кровей, спешащую на помощь… Кто бы подумал – даже не к презренному человеку – к корове! Что ж, таков удел адептов магии Жизни. Маг, призывающий Ту-Что-Дает-Жизнь, приносит клятву всегда приходить на помощь, если требуется спасти жизнь. К чародею, эльфу, человеку, орку, троллю… И к животным тоже. Потому-то магия Жизни – самая сильная из всех – так непопулярна среди чародеев. Вот у боевой магии поклонников много, у любовной и дипломатической – тоже хватает, даже некромантов развелось последнее время – хоть отбавляй. А что, поднимут с десяток скелетиков и развлекаются, на местное население страх наводя. Или с другим таким же некромантом скелетные баталии устраивают.

А тут… Нас, в магии Жизни искушенных, в королевстве всего четверо. Вот и разделили мы всю территорию на четыре равные части – каждому своя. И без дела не сидим – лечим, учим, спасаем, поля дождем поливаем, грибы-ягоды в лесах выращиваем. А мне нравится Жизнь! И ни на какую некромантию я ее не променяю!

Быстро оглядываюсь вокруг. Да, это именно то подворье, что мне нужно. И где моя рогатая пациентка?

– Первые два дня поите Пеструху болтушкой из отрубей и дайте вволю злакового сена, – усталым голосом выдаю указания, запивая ароматным отваром свежий пирожок. – А потом можете и погулять вывести, только осторожно.

– Спасительница вы наша, – распинается хозяйка, украдкой вытирая слезы. – Думали ужо – пропала кормилица. Как бы детки без молочка-то? А тут радость такая – цельных два теленочка! Телочка да телок! Давно-то про вторую корову подумывали, а на быке пахать приладимся. Теперя, глядишь, и крайнее поле засеем.

– Да-да, – участливо подтверждаю я, подвигая ближе тарелку с угощением. – Когда два теленка, они часто так рождаются: один спинкой, а второй – головой. Им так легче в животе помещаться.

– Ты, жена, это, меньше языком чеши, – неожиданно вмешивается в разговор молчавший доселе хозяин. – А лучше целительнице еще пирожков подложи. Ей силы восстановить надобно, всю ночь нашу Пеструху пользовала.

– Ох, и вправду, – виновато соглашается хозяйка, ловко вытягивая из печи новую порцию румяной сдобы. – Вам каких лучше – с капустой или с грибами?

Резко перестав жевать, ошалело хлопаю глазами. Каких еще пирожков? И так на столе две здоровенные миски стоят! Растерянный взгляд натыкается на абсолютно пустую посуду.

Ой… это что – я их так незаметно все приложила? Кошмар! У меня же бал сегодня вечером! Моя талия… А-а-а!!!

Глубокий вдох. Выдох. Хотя… Беспечный взмах рукой. Форс-мажор, он и есть форс-мажор – наложу утягивающее заклинание, не в первый раз. Главное, силы восстановить, ночка веселенькая нынче выдалась, с ног падаю, да и магия на нуле.

– Мне парочку с капустой и один с грибами, – вежливо произношу, поддаваясь искушению. – И, если можно, отвезите меня домой. Боюсь, на заклинание телепорта магической силы не хватит.

– Это обязательно, – весело заявляет хозяин, наблюдая за тем, как я уплетаю пирожки. – Пойду кобылу запрягу. А ты, жена, пока гостинцев для барышни собери.

 

Глава 3

Ах, до чего хочется спать! В глазах словно песок насыпан – мелкий, острый, колючий, а веки тяжелые-тяжелые, будто налиты свинцом. День неумолимо клонится к вечеру, и несколько часов отдыха, пожалуй, особой погоды не сделают.

Осторожно потягиваюсь. Эх, магия восстановилась совсем немного. И состояние такое, будто всю ночь на себе мешки с землей таскала. Что ж, неудивительно – поединок со смертью всегда выматывает целителя до предела, а тут три жизни сразу спасать пришлось.

Медленно поднимаюсь – пора собираться. Только что-то мне совсем не до бала… Тьфу ты! Встряхнувшись, принимаю решительный вид. И где наша не пропадала? Сейчас красоту наведу, и вперед! Давно уже пора на это чудо природы по имени Адриан глянуть.

Уверенным шагом направляюсь в гардеробную. То, что еле жива, – ерунда. Зато на душе как радостно! Ведь в этот раз благодаря мне поганая смерть убралась несолоно хлебавши. Это чувство я ни на что не променяю! И как можно не любить Жизнь?

Нет, сегодня мне полагается танцевать и веселиться. Я заслужила! Красивое платье, восхищенные мужские взгляды… Выдыхаю! Еще! Втянув живот, с силой дергаю непослушную застежку. Ой, мамочки! Не влезаю! У-у-у! Обидно, тролль подери!

Впрочем… Восстановив дыхание, беззаботно улыбаюсь. Эх, хороши пирожочки были! Особенно те, что со свежей капустой и яйцом. После бала непременно закажу целую корзинку.

А с платьем… Первый раз, что ли? Щелк! Быстренько изображаю утягивающее заклинание. Все равно маловато! Ха, а двойное? Опять немного теснит. Тройное! Вот теперь в самый раз.

Правда, голова немного кружится – побочный эффект утяжки, но что поделать – красота требует жертв. Еще капельку магии в прическу, чтобы волосы блестели и не рассыпались. Ну? Придирчиво окидываю взглядом собственное отражение. А что, очень неплохо! И старинный изумрудный комплектик здесь как раз к месту. Жаль, весь скудный запас магических сил исчерпался. Вот бы щечки сделать розовее да глазам придать сияние. Ладно, буду как придворные барышни – бледная и загадочная, вроде сейчас это модно. И в карете поеду, словно благородная дама. Не до телепортов – не уснуть бы по дороге.

Хитро улыбнувшись, подмигиваю своему двойнику в зеркале. Не усну – там же он будет! Он. Будет. Там.

Конечно, трястись почти час в карете – занятие малопривлекательное: душно, утомительно и глаза слипаются. Избалована наша раса порталами – ничего не попишешь. С недовольным видом забираюсь в нелюбимое средство передвижения. Хотя с виду оно вроде очень даже ничего – новое, стильное и с родовым гербом на дверце. Утомленно откидываюсь на мягкие подушки. Ладно, потерплю. Тем более можно целый час любоваться в окно окрестными видами и мечтать. Эх, да о ком же еще?

Бал сегодня дают в усадьбе городского головы. Что может быть милее и притягательнее для девушки, чем подобное развлечение?

И пусть местные балы проще и не столь регламентированы, как балы придворные, зато сколько в них искренности и душевности! Здесь представители местной знати встречаются для отдыха и развлечения, но также и для серьезных бесед, и даже деловых переговоров. На балах знакомятся и назначают свидания, договариваются о помолвках и заключают имущественные сделки, обсуждают политику и городские сплетни, да и просто – танцуют, шутят, веселятся, пьют шампанское и флиртуют. Для приглашенных обычно выделяется несколько комнат: танцевальный зал, оборудованный зеркалами от пола до потолка, комната с напитками и легкими закусками, а также – непременно – сладостями, одна тихая комната, где стоят карточные столы и столики для шахмат и шашек, еще есть кабинет с курительными трубками. В общем, каждый может найти занятие по душе. Сладко потягиваюсь. А у меня на сегодняшний вечер особые надежды!

Грациозно приподняв пышные юбки, выбираюсь из душной кареты. Что ж, мой милый Адриан, сейчас нас представят друг другу.

Слегка морщу носик, припоминая традиции. Кажется, бал открывает хозяин дома с самой знатной дамой из числа приглашенных. Со мной, значит. Магический род, как ни крути, старше и знатнее человеческого, мы все-таки от самих Древних происходим. А второй танец, по идее, наш с Адрианом. Он же принц, хоть и не наследный. Или, если он в Орден Света подался, титулы уже и не считаются?

Удрученно вздыхаю. Вечно я в этих церемониях путаюсь! Надо бы книжку по дворцовому этикету почитать… Ага, уже какой раз собираюсь.

– Лика, голубушка! – ласково улыбается мне Линда, хозяйка дома и по совместительству моя добрая приятельница. – Как я рада тебя видеть! Обворожительна! Готова поспорить, что сегодня у тебя все шансы стать королевой бала!

Старательно скрыв усталость в голосе, произношу положенные слова ответного приветствия, обнимаюсь с Линдой, раскланиваюсь с остальными дамами. Надеюсь, ничего не упустила и не перепутала. Я могу – светские нормы приличия, к сожалению, не мой конек.

– Ой, я тебе сейчас такое расскажу, – заговорщическим тоном произносит хозяйка, увлекая меня в дальний угол комнаты. – У нас здесь новости, а ты, наверное, еще не в курсе.

– Скорее всего – нет, – вежливо соглашаюсь я. – И мне очень не терпится их услышать.

– Представляешь, – оглянувшись по сторонам, увлеченно начинает Линда, – старика-то Доминиана, который был у нас представителем Ордена Света, помнишь же?..

Киваю – конечно, помню. Хотя раньше меня все эти Ордены, рыцари и гарнизоны интересовали не больше, чем прошлогодний снег.

– Так вот, его от нас перевели, – продолжает вводить в курс дела хозяйка. – А взамен прислали… Нет, ты не поверишь! Адриана! Племянника короля! – Линда восторженно закатывает глаза. – Красавчик! Хотя ты, наверное, с ним знакома, ведь тебе при дворе бывать доводилось?

– Незнакома, – задумчиво отвечаю я, стараясь не выдать охватившего меня волнения. – И при дворе не видала, правда, я там пару раз всего была, больше по делу.

– Ой! – Всплеснув руками, приятельница принимает решительный вид. – Это нужно немедленно исправить! Сейчас побегу скажу мужу, чтобы он вас представил друг другу, как только Адриан прибудет. Не пожалеешь! Хорош собою, галантен, воспитан! И образован, что у этих воинов большая редкость. Он был у нас позавчера с визитом и совершенно всех очаровал – такой обходительный молодой человек! И про тебя спрашивал, вот я и подумала было, что вы знакомы.

Линда, умолкнув на минуту, сосредоточенно поправляет платье.

– Ах да – по правилам его следующий визит должен быть к местному магу, к тебе то есть. Но вначале вам познакомиться нужно…

– Линда, милая, – мягко улыбаюсь я восторженно-несвязному бормотанью подруги, – напомни, пожалуйста, какие у меня танцы по правилам обязательные? А то что-то сегодня голова побаливает, никак не соображу.

– Да тут все просто, – искренне удивляется Линда, окинув меня недоуменным взглядом. – Бал открываете вы с моим мужем, как с хозяином дома, а мы с Адрианом идем второй парой. Если бы на балу присутствовали еще дамы из нашей семьи, по традиции Адриан должен был бы сначала танцевать с каждой из них, а только потом – с другими гостьями. Но мои дочурки еще совсем крошки, им о балах рано думать… Так что второй танец – ваш с Адрианом, а потом сама смотри, какие приглашения принимать. Помни только, что с одним кавалером танцевать более трех раз – признак дурного вкуса.

– Спасибо, дорогая! – с теплом благодарю я, старательно повторяя про себя услышанное. – И что бы я без тебя делала?

Смущенно оглядываюсь вокруг. Что ж, буду изображать светскость и благовоспитанность, мне ведь на Адриана нужно хорошее впечатление произвести.

Нет, я не видела, как в зал вошел Адриан, но я его почувствовала. Сердце, пропустив несколько ударов, неожиданно сорвалось в бешеный галоп, кровь прилила к щекам, все тело охватила предательская дрожь… Мамочки! А я всю жизнь считала, что подобные ощущения – плод неудержимой фантазии авторов сентиментальных дамских романов и уж со мной такого точно быть не может. С неимоверным усилием взяв себя в руки, принимаю безучастный вид.

– Госпожа Лика! – торжественно обращается ко мне хозяин дома. – Позвольте представить вам моего нового друга, господина Адриана, принца…

– Можно без принцев, – ласково улыбается белокурый красавец. – Просто рыцарь Адриан, местный представитель Ордена Света.

Я любезно произношу что-то приличествующее ситуации, скромно улыбаюсь в ответ, приседаю в реверансе, протягиваю руку для поцелуя… Язык и тело действуют совершенно независимо, не подчиняясь воле. Ешкин тролль! Впервые в жизни я мысленно возношу благодарность старой злюке Карле, школьной преподавательнице хороших манер. Да, той самой карге, которая лупила нас палкой, стоило лишь ссутулиться или допустить ошибку в обращении.

«Повторяем сто раз, пока не запомните! – До сих пор стоит в ушах скрипучий голос. – Хорошие манеры должны быть у вас в крови!» Что ж, пожалуй, стоит послать Карле небольшой приятный подарок, ведь не будь ее науки, я сегодня непременно опозорилась бы. Сердце унеслось вскачь, душа рванула к неизведанным высотам.

Незаметно из-под ресниц разглядываю нового знакомого. Как ему идет парадный мундир! Все-таки осанка, повадки, внешний вид человека, привыкшего большую часть времени проводить в седле, не идет ни в какое сравнение с местными разжиревшими помещиками, да и маги наши ничем не лучше. А в Адриане ощущается что-то настоящее, мужское, надежное, рядом с ним чувствуешь себя в безопасности, что ли… Трудно объяснить, мысли запутались окончательно.

Бал по традиции начинается старинным танцем-шествием. Пары передвигаются по залу легкими шажками, кланяются друг другу, принимая изящные позы, кавалер за весь танец всего несколько раз касается руки партнерши. Я чинно шествую в первой паре, открывая долгожданный праздник. Красивый танец и очень целомудренный, но отчего-то все тело горит огнем, даже губы пересохли. Это все милый виноват – я его взгляд прямо кожей ощущаю!

Кланяясь своему партнеру, осторожно оглядываюсь на идущую за нами пару. Хм… Да нет, у Адриана абсолютно невозмутимый вид, а на меня он даже не смотрит. Закусываю губу – понятно, нафантазировала неведомо чего, вот и мерещится!

А второй танец – вальс. Легонько наклоняю голову, принимая приглашение, подаю руку… И все! Безнадежно и невозвратимо тону в объятиях Адриана, и мир вокруг перестает существовать. Мы летим по залу, кружимся, проживая танец, как отдельную яркую и неповторимую жизнь. А еще почему-то иномирский Планетарий вспоминается – вальсирующие пары чем-то похожи на модель Солнечной системы – каждая из планет вращается вокруг себя и в то же время совершает большой круг по комнате. И как Луна – неизменный спутник Земли летит с ней по бесконечной солнечной орбите, так и мне вдруг захотелось стать верной спутницей любимого в круговороте жизни.

Удивленно выдыхаю – неужели вальс уже закончился? Ведь всего мгновение прошло! Перед глазами странный калейдоскоп – одна картинка сменяет другую, но все как-то бессмысленно и несвязно. Я танцую с кем-то еще и даже улыбаюсь, поддерживая легкую светскую беседу. Но я помню каждое прикосновение милого, каждый взгляд, дыхание, удар сердца, переживаю все это снова и снова. Кошмар, это ведь был всего лишь танец! Вот влипла…

Вновь я и Адриан. Кружимся, разговариваем, смеемся. Да, танцует он и впрямь замечательно, но ведь дело совсем не в этом…

Снова череда надоедливых, скучных кавалеров. И вот третий танец с милым – последний. Как же не хочется расставаться, отрываться, уходить – ведь мне так хорошо с ним! Сейчас обменяемся положенными любезностями и разойдемся в разные стороны. И кто придумал, что нельзя больше трех раз танцевать с одним партнером? С трудом сдерживаю гневную ухмылку. Взять бы этот свод правил и настучать им по башке тому умнику!

– Вы так божественно танцуете, – неожиданно прерывает мои думы Адриан, – что меня тянет презреть все требования этикета и пригласить вас еще раз. И если что меня и останавливает, то это исключительно боязнь скомпрометировать вас в глазах общества.

«Надо же! – Сладкая волна разливается по телу. – Кажется, я ему тоже понравилась!»

– И мне было очень приятно танцевать с вами, – выдаю бесцветным голосом заранее заготовленную фразу.

– Так, может, рискнем? – Улыбается милый так обворожительно, что в душе зацветают райские деревья. – Тем более я слышал, что среди магов человеческие нормы не особо в почете.

– Да, – смущенно бормочу я, почему-то вспоминая Изабель с ее фаербольчиками. – Наши требования этикета, пожалуй, более демократичны. Но я, наверное, сделаю небольшой перерыв в танцах и прогуляюсь по саду.

Глубокий вдох. Нет, дело не в приличиях, хотя, смотрю, этому красавцу палец в рот не клади. Начали сказываться последствия бессонной ночи, и если я немедленно не попаду на свежий воздух, то рискую грохнуться в обморок прямо тут. Ну да, в точности как изнеженная барышня.

– Тогда осмелюсь предложить вам свою компанию, – галантно кланяется Адриан, подавая мне руку. – Если не возражаете, конечно. Юной девушке не пристало гулять одной в такой поздний час.

Еле-еле сдержав глупейшую счастливую улыбку, небрежно соглашаюсь. С ним? Да хоть на край света! На луну! В склеп с призраками и колодец со змеями! Гордо выпрямляюсь. Подумаешь, всего лишь прогулка. Мозги потом на место верну, обязательно верну, обещаю! И, опершись об руку милого, неспешно выплываю из зала.

 

Глава 4

До чего приятен вечерний холодок! Нежный ветерок обдувает разгоряченное танцем лицо, успокаивает, даря легкость и умиротворение. Моя рука лежит на руке милого, пальцы дрожат, а ладошка пылает жаром. Отвожу взгляд – как хорошо, что Адриан ни о чем не догадывается!

А в саду заговорщически бормочет фонтан, сплетая водяные струи в сказочный ажурный шатер.

Мой спутник мило шутит, вспоминая забавные истории, рассказывает о городах, в которых бывал по долгу службы. Что ж – действительно умен, обходителен, прекрасный собеседник…

Ой! Фонтан, притихнув на мгновение, неожиданно выбрасывает высокий водяной столб, рассыпающийся, летящий вниз крупным бисером искусственного дождя. Мамочки! Да сейчас же с головы до ног…

Резкий рывок! Удивленно хлопаю глазами: на том месте, где мы стояли секунду назад, разливается здоровенная лужа. С уважением оглядываюсь на милого – надо же, успел в последний момент. Хм… А вообще, странный он какой-то – вроде беззаботно смеется, а взгляд серьезный, изучающий. Или это я опять выдумываю?

Мы сворачиваем на темную аллейку, ведущую в заброшенную часть сада. Завороженно выдыхаю. При свете луны старые, давно не стриженные деревья кажутся волшебными великанами, могучими, но добрыми и простодушными, вот стоят себе тихонечко и перешептываются о чем-то сокровенном. Густая трава колышется волнами, стелется, прижимаясь к земле, откуда-то из гущи ветвей подает голос ночная птица. Увлеченные беседой, мы бредем все дальше и дальше, дорожка истончается, незаметно превращаясь в извилистую лесную тропу.

Так, а это что? Недоверчиво разглядываю покосившуюся, увитую плющом старую садовую беседку. Надо же, а я и не знала о ней! Адриан, заглянув внутрь, с улыбкой подает руку.

Что есть счастье? Просто сидеть рядышком с любимым человеком, вдыхая волшебство теплого летнего вечера, и смотреть на звездное небо. Да, это счастье. Именно оно. Я теперь знаю.

– Лика, – нарушает милый затянувшееся молчание, – вы любите поэзию?

– Да, – отвечаю я, наблюдая за путешествующим по травинке светлячком. – Очень.

– Тогда вам, наверное, нравятся стихи серых эльфов, – ласково улыбается Адриан. – При дворе они сейчас просто сказочно популярны. Хотите, я вам почитаю?

Благодарно заглядываю в глаза. Еще бы я и не хотела! Для меня стихи действительно много значат – ближе всего по духу лирика Древних, в ней просто и красиво говорится о вечных ценностях. Жаль, сейчас она вышла из моды. И к иномирской классике отношусь с большим уважением, да и современные авторы у них неплохие. А вот про творчество серых эльфов как-то не слыхала. Чувствую, как щеки начинают предательски гореть. Вот что значит деревенщина! Кроме поселян и коров, ничего не вижу, а культурная жизнь на месте не стоит.

– С удовольствием послушаю, – радостно произношу я, открывая сердце навстречу высокой поэзии.

Любовь и кровь в одном бокале пополам, И мы умрем с тобою вместе прямо там.

Прочитав двустишие, Адриан с интересом смотрит на меня, ожидая реакции. А я… Шмяк! Ощущение такое, будто с небес на землю свалилась. Вот до этого спала с открытыми глазами, а теперь проснулась. Окончательно. Даже голова кружиться перестала. На всякий случай оглядываюсь на милого: может, шутит? Да нет, вроде серьезен… Нервно облизываю пересохшие губы. Вот это да! У серых эльфов там что, эпидемия? Вирус, поражающий мозг? Или в этом году грибы не те уродились? Любовь с кровью – в бокале? Не представляю!

Стоп! Это, видимо, нужно понимать иносказательно, в переносном значении… С трудом сдерживаю ехидную ухмылку. Ага, любовь в переносном значении! Чего это они там намешали, стесняюсь спросить? Ладно, не будем скатываться до откровенных глупостей и предположим, что поэт имел в виду гормоны. Точно – они в крови и есть. А умрем прямо там – это где? В бокале утонем? Ах, вот оно что… Стихотворение о вреде пьянства на фоне несчастной любви.

– Здесь очень глубокий смысл, – осторожно выговариваю я, делая вид, что усердно расправляю складки на платье. – Заставляет серьезно задуматься.

– Я знал, что вам понравится! – как-то слишком сладко улыбается милый. – Сейчас прочту еще одно.

Хм… Старательно изображаю увлеченный вид. Я вроде не говорила, что мне понравилось… Но, может, я не в курсе современных тенденций?

Кровь из раны моей течет, Невозможно остановить, Избавлением смерть придет, Жизнь напрасна – не стоит жить.

Продекламировав очередной шедевр, Адриан с хитрым видом заглядывает в глаза:

– Что скажете?

Эх, сказала бы я! Глубокий вдох, внутренне собираюсь, пальцы сами собой складываются для плетения охранного заклинания. Угу, еще было бы чем – магия-то на нуле!

Лихорадочно обдумываю услышанное. Вот это да! Расслабилась, дура романтичная! Балы, прогулки под луной… Вот только не пойму – это вызов или оскорбление: читать мне, последовательнице Той-Что-Дает-Жизнь, стихи, прославляющие ее злейшего врага? Нет, то, что серые эльфы умом двинулись, – это и так ясно. Они всегда такими были – ни светлые, ни темные, ни пришей кентавру хвост, а поскольку все равно бессмертные – вот дурью и маются. Кровь остановить не могут! У них же тоже магия есть! Или заклинание заживления ран – это слишком пошло?

Краем глаза оглядев совершенно довольного собой Адриана, сосредоточенно морщу лоб. Так и быть, серые эльфы меня как-то мало волнуют. А вот люди… Люди-то как раз смертны! Еще и как! Препаршивые стишата! Не хватало на моей территории какой-нибудь секты самоубийц.

Еще раз проверяю запас магических сил – мало, катастрофически мало. На заклинание не хватит, даже думать не стоит, а вот глубокий взгляд попробовать можно. Поклонники смерти всегда получают от нее особую печать, некий тайный знак. И если он есть у Адриана… Даже думать об этом страшно! Но я единственный маг Жизни в этих краях, поэтому мне нужно знать наверняка – да или нет, а бояться можно и после. Обреченно закрываю глаза, настраиваясь на внутреннее зрение.

Вдох-выдох… Больше ничего. В этом мире существует лишь мое дыхание. Впрочем, мир не изменился – просто теперь я вижу световые волны в другом диапазоне. Да, в иномире для этого существуют особые приборы, а у нас, магов, специальные навыки, всего лишь настроиться нужно. Первое, что отмечаю, – воздух. Легкий, серебристый, мелкими светящимися брызгами устремляющийся в легкие. И теплый, немного влажный, пушистым облачком – выдыхаемый. Окружающий пейзаж незаметно меняется. Все предметы – живые, дышат, обмениваются друг с другом энергией. И Адриан совсем по-другому выглядит. Все его тело излучает свет – где-то яркий, где-то немного слабее, и цветовые оттенки везде разные.

Да уж! Участливо вздыхаю. Про такого командира не скажешь, что за спинами других прятался: шрамов и рубцов – великое множество, темными черточками и пятнами на ауре выделяются. Но милый, пожалуй, везунчик – все ранения легкие. Ох, а вот на ноге старая рана… Что-то она мне совершенно не нравится! И ведь лечили, причем магией.

Еще сильнее концентрируюсь на большой сине-лиловой отметине, пытаясь считать формулу исцеляющего заклинания. Презрительно морщу носик. Нет, ну елкин дрын! Кто так лечит?! Не иначе – кто-то из боевых магов. Это их подход – напихать в заклинание побольше всяких рун да со всей дури шандарахнуть! Убил – так убил, не убил – хоть покалечил. Это же ис-це-ле-ни-е! Ювелирная работа! Ох, узнаю кто – руки поотрываю! Чтобы не лез не в свое дело! Да тут от человеческого травника больше пользы было бы.

Мстительно улыбаюсь. Хотя нет – отрывать ничего не буду. Лучше слабительное заклинание подкину, причем тройное сразу. Этим боевым магам нужно периодически давать… прочиститься, скажем так. А Адрианчику нужно как-то намекнуть, чтобы ко мне обратился – можно ведь полностью все вылечить, даже следа не останется.

Так, а никаких посторонних знаков на нем я не вижу. Чисто все. Уф! Прямо от сердца отлегло. Нормальная у милого аура – конечно, не образец святости, но чище многих будет, даже несколько очень светлых участков имеется. Интересно, кто он в своих лучших качествах – романтик, мечтатель, защитник слабых? Неплохой человек – это точно. И как ему могли такие стихи понравиться? Впрочем, ерунда это. Подумаешь – в поэзии не разбирается! Поэзия ведь не главное в жизни.

– Лика, Лика, – неожиданно доносится до меня словно из-под земли голос Адриана, – очнитесь, прошу вас!

Э-э-э… Я что, в полный транс впала? Позор, квалификацию теряю. Возвращаюсь, скорее!

Вернуться получилось только с третьего раза. Какое приятное покалывание в каждом пальчике! И где мой ум? Игры с критическим запасом магии – вещь чрезвычайно опасная. При нормальном-то состоянии я спокойно сижу, улыбаюсь, даже разговор поддерживаю, а в это время внутренним взглядом диагностику провожу. Ладно, хоть транс, а не летаргический сон! Чтобы из летаргического сна чародейку вывести – усилия трех магов сразу нужны.

С приятным удивлением обнаруживаю, что лежу на руках у Адриана. Как бережно он меня держит! И в то же время надежно. Моя голова так уютно лежит на его плече, руки обнимают шею… Идиллия, всю жизнь так просидела бы.

– И долго я отсутствовала? – виноватым голосом интересуюсь я, не торопясь высвобождаться из объятий. – Прошу меня извинить, неудобно так вышло.

– Что вы, Лика! – горячо восклицает Адриан, еще сильнее прижимая меня к себе. – Это я и только я во всем виноват и должен смиренно просить у вас прощения. Совершеннейший остолоп! Я должен был предусмотреть, что на такую утонченную и возвышенную барышню, как вы, стихи, в которых упоминаются смерть и кровь, произведут ужасное впечатление. – И, вздохнув, добавляет грустно: – Вот же, герой… Вызвался вас защищать, а сам довел до обморока.

Легонько отстранившись от милого, заглядываю в глаза. Чудненько! Это он что, думает, что я от идиотских стишков сознание потеряла? Хорошего же он обо мне мнения! Значит, Адриан видит во мне экзальтированную взбалмошную особу, которая от одного слова «смерть» с копыт валится? А между прочим, я вчера у этой уродины целых три жизни отвоевала! Решительно набираю в грудь воздуха. Ничего, сейчас я расскажу, чем целителю заниматься приходится. Да он таких болячек и на войне не видывал! Хотя…

Осторожно выдохнув, стыдливо отвожу взгляд. А ведь милому, скорее всего, нравятся девушки нежные и романтичные. Вот и в литературе воспеваются создания возвышенные, а не коновалки неотесанные. Эх, чуть не опозорилась.

– Мне действительно стало нехорошо, – смущенно улыбаюсь я, картинно взмахнув ресницами. – Но вы здесь совершено ни при чем! Просто немножечко устала – так много новых впечатлений.

– Да-да, – отрывисто шепчет Адриан, ласково проведя рукой по моим волосам. – Вам непременно нужно отдохнуть и, думаю, не стоит возвращаться обратно. Слишком яркий свет, громкая музыка и эта всеобщая суета…

Ну надо же! Посылаю милому взгляд, полный искреннего восхищения и благодарности. Какой он, оказывается, добрый и внимательный! И все понимает без лишних слов. Ведь мне действительно нужно поспать, причем немедленно.

– Вы правы, – доверчиво соглашаюсь я, прижимаясь щекой к надежному мужскому плечу. – Пожалуй, я поеду домой.

– Но я не могу отпустить вас одну в таком состоянии! – В голосе Адриана участие и неприкрытое волнение. – Вам сейчас, как никогда, нужны забота и поддержка!

С помощью милого осторожно встаю на ноги. У-у-у! Пошатнувшись, вновь прижимаюсь к Адриану. Да уж, состояние – врагу не пожелаешь, перед глазами все плывет, в голове шум, и если бы не милый… Виновато улыбаюсь. Повезло мне, что Адриан рядом. Испортила человеку праздник, а он даже не сердится, наоборот, проявляет искреннюю заботу. Вот только…

Быстро взглянув на милого, задумчиво качаю головой. Почему-то в последних словах Адриана мне послышалось что-то фальшивое, будто он не от души говорит, а читает заученный текст. Прикусив губу, решительно гоню прочь предательские мысли. Нахалка неблагодарная! А часом раньше кому-то печать смерти померещилась! И кто ни с того ни с сего в транс вывалился? Да бедный человек уже не рад, что с таким подарочком связался! Вон даже до дома проводить предлагает! Переживает, чтобы такое нежнейшее создание по дороге не окочурилось! А ведь это у Адриана первый бал в нашем городе, ему, как представителю Ордена, нужно соблюсти все традиции. Ешкин тролль, чем я вообще думаю?

– Я тронута вашим вниманием, – густо покраснев, произношу дрожащим голосом. – Но с моей стороны было бы слишком самонадеянно похищать вас в самый разгар праздника. Вы здесь личность новая и еще не со всеми познакомились.

– Умно, – окинув меня оценивающим взглядом, задумчиво соглашается милый. – Я об этом как-то не подумал. Действительно, наше одновременное исчезновение… – И, как-то странно улыбнувшись, продолжает: – Но, смею надеяться, в ближайшее время буду удостоен чести видеть вас снова?

Удрученно вздыхаю. Нет, я действительно непроходимая тупица! Мне же Линда еще в самом начале вечера говорила, что по правилам Адриан должен нанести следующий визит местному магу. Я должна человека официально пригласить. А я ни слова, ни полслова… Кошмар! Милый, наверное, в шоке от такой невоспитанности! Решено – заведу секретаря, причем со знанием светских манер, чтобы визиты мне планировала да подсказывала, как себя вести. А то что-то на каждом шагу впросак попадаю.

– Я буду рада видеть вас у себя, – твердо заявляю я, окончательно расстроенная собственной глупостью. – Послезавтра, в два часа после полудня.

– Благодарю, – легко поклонившись, серьезным тоном отвечает Адриан. – Я понял, не все сразу.

Эх… Взяв милого под руку, безуспешно пытаюсь разобраться в ворохе несвязных мыслей. Нет, вроде же все правильно! Но что-то мне здесь не нравится… Ладно, высплюсь и подумаю обо всем на свежую голову.

 

Глава 5

Если спросить меня, как добиралась домой после бала, вряд ли смогу ответить что-либо определенное. В голове сумбурные обрывки воспоминаний, причем сон так прочно переплетен с явью, что разобраться просто невозможно.

Вот я дремлю в карете, возмущенно вздрагивая на каждом ухабе. С полузакрытыми глазами бреду к дому и, завалившись в прихожей на диванчик, прошу оставить меня в покое.

Адриан и я на иномирском курорте? Нет, это точно из области грез! А вот это похоже на реальность – натыкаясь на мебель и поминая троллей во всех ракурсах, на ощупь пробираюсь в спальню, кое-как стягиваю платье и обувь вроде снимаю…

Раз – два – три! Вальс! Легко, воздушно! Но откуда это ощущение острого дискомфорта? С сонным видом оглядываю комнату, освещенную первыми лучами рассвета. Ну, конечно! Туфля лежит на подушке, а я на туфле. Щекой. Отшвырнув обувку, с приятным стоном распускаю волосы. Ох, хорошо как! И почему сразу так не сделать? От этих хитроумных причесок вечно потом голова болит.

Сплю! И опять сплю! Всласть! Пока глаза не откроются сами. Вот, а теперь пробуждение вполне приятно. Сладенько потягиваюсь в постельке, направляя поток свежей крови к каждой клеточке тела… Мур-р-р-р!

Горничная осторожно вкатывает в спальню столик с завтраком. С блаженным видом усаживаюсь на постели. Конечно, какой завтрак – давно время обеда! А неважно! У меня завтрак – и все тут! Впрочем, от такой еды я бы не отказалась ни в завтрак, ни в обед, ни в ужин. Облизываюсь в предвкушении. Густые свежие сливки… Да такие, что ложка стоит! Хи-хи, дворецкий говорит, что не только ложка. А как мне сыр местный нравится! Наш сыр далеко за пределами королевства известен. А рецептик-то хитрый, многие пытались разгадать, да не тут-то было. И пирожочков, конечно, целая ваза – с капустой, мои любимые. И так, по мелочи: мясо копченое, овощи печеные, рыбка жареная, хлеб прямо из печи. Хороша жизнь! Во всех ее проявлениях!

Откусив пирожок, жмурюсь от удовольствия. Да, я знатного рода. Ну и что? Терпеть не могу аристократические кулинарные изыски. Ешь и не понимаешь – то ли мясо, то ли рыба, то ли вообще – грибы. А здесь… Сила в простой еде заключена большая, энергия Той-Что-Дает-Жизнь. Как можно не замечать? Вот же она – прямо потоком льется. Кстати, если я это вижу, значит, магия восстановилась полностью. Еще одна замечательная новость!

С довольной улыбкой отправляю в рот кусочек сыра. И в платье бальное сегодня затягиваться не нужно. Между прочим, нормальная у меня талия – еще и лучше, чем у многих, вчера специально на балу внимание обратила. Конечно, не осиная… Беззаботный взмах рукой. Так какие проблемы? Если кому-то нравятся кости – я же абсолютно не против! Наоборот, могу порекомендовать одного толкового некроманта, у него целый склеп этой красоты – на любой вкус.

Ладно… Все это хорошо, да надо бы и за ум взяться. С тяжелым вздохом раскрываю книжку с описанием человеческого придворного этикета. Старательно прочитав пару страниц, возмущенно качаю головой. И что за бред самки кентавра в разгар полнолуния! То – не так, это – не эдак, куда ни повернись – кругом сплошной моветон.

Ведь вроде я не из леса, а даже из очень приличной магической семьи, элементарным правилам поведения нас в школе научили. Я же не сморкаюсь в обществе, не плююсь и руки о скатерть не вытираю, на званом обеде даже отличу вилку для рыбы от вилки для десерта. Со старшими почтительна, с молодыми приветлива. И хватит с меня! А тут читай не читай, один хрен – опозоришься. Так зачем время зря тратить? На этом я с превеликим удовольствием зашвыриваю пособие для великосветских дам в ящик комода.

А светская беседа? Великое искусство – два часа подряд говорить ни о чем. Да я за эти два часа горы сверну! И реки заставлю течь в обратном направлении! И посажу вокруг цветы небывалой красоты!

Смущенно опускаю взгляд. Хорошо-хорошо, насчет гор и рек я это… загнула немного. А вот про цветы – самая что ни на есть правда. Этим сейчас и займусь, а то уже два дня свою любимую оранжерею не навещала. Представляю, сколько там работы накопилось.

Захватив дневник с записями, направляюсь в мой личный рукотворный уголок природы. Все адепты магии Жизни немного сдвинуты на селекции – думаю, это не удивительно. Например, Гретта, самая старшая из нас, разводит лошадей. Если нужен надежный боевой конь, верный товарищ и помощник в бою, лучше, чем у Гретты, не найти. И пони для малышей у нее прелестные – и друг, и няня, и живая плюшевая игрушка.

Мартин – тот по-крупному работает, с драконами. Особенно огнедышащие у него удачные вышли. Правда, драконий молодняк ему уже третий раз замок дотла сжигает… Но что поделать, драконята – такие же дети, им поиграть охота.

А вот Фил… Не удержавшись, прыскаю в кулачок. Фил у нас экспериментатор – он вывел целую породу живой домашней мебели. Многим нравится, кстати: книжный шкаф сам литературу по порядку расставляет, кровать массаж делает. Вот только, когда я у него в последний раз в гостях была… Одежный шкаф с комодом разругались, да еще из-за такой мелочи, что и сказать смешно. Три дня баталии вели: подушки швыряли, полотенцами махали, шарфами друг друга душили… Да ну его к троллям, если честно. Не хватало еще мебель в доме разнимать!

Я самая скромная из всех. Восхищенно разглядываю готовые распуститься бутоны роз. Я выращиваю цветы. Но зато любой мой цветок – произведение искусства, в каждом скрыт особый секрет! Нежно провожу пальцами по шелковистым лепесткам. А еще я люблю дарить цветы и получать в подарок тоже. В этом есть своя магия, очень древняя, она пришла еще из тех времен, когда не было заклинаний. Но это тоже магия Жизни.

Что такое счастливое утро? Это когда просыпаешься с радостью, с нетерпением, с предвкушением чего-то яркого и волшебного. А как же – сегодня Адриан в гости придет! Вприпрыжку подбежав к зеркалу, корчу уморительную рожицу. Бе-е-е! А теперь грациозный поклон и покружиться! И еще! На носочках, легко, невесомо! Ах, хороша! Кстати, и впрямь неплохо выгляжу – кожа свежая, глазищи блестят, румянец во всю щеку. Это потому, что вчера полдня в оранжерее провела. Цветы не просто услада для глаз, они у Той-Что-Дает-Жизнь – любимые дети. Потому щедро она им силу дарит, а от них и мне достается. И как здорово, что я пособие по этикету выбросила. А то сейчас страдала бы – как поклониться, как улыбнуться, как фразу правильно построить. «Мой дом – моя крепость» – хорошая пословица, очень мне нравится. А еще есть про чужой монастырь, куда не лезут со своим уставом. Вот и чудненько. Я в своем доме – хозяйка, значит, и правила у меня будут, какие сама установлю. Суверенитет!

С удовольствием облачаюсь в легкое платье, немного напоминающее деревенский сарафан, распускаю волосы. Отлично, первая часть плана исполнена. Задумчиво морщу лоб. Так, а чем я гостя угощать буду? И не надо мне подсказывать, что при официальных визитах угощение не положено. Пусть эти официозники сами голодными ходят! Потом придут ко мне желудок лечить, никуда не денутся. А заодно и нервишки. Я знаю, о чем говорю.

Смущенно опускаю ресницы. Тем более я же не банкет тут организовывать собралась. Так – бутербродики… Хотя бутерброды у меня тоже разные: и малюсенькие – канапешки, и стандартные – треугольнички. С чем? А с чем только душа пожелает! И с мясом, и с рыбкой, и с курицей. С сыром – обязательно, несколько видов даже. И сладкие, как же без них? Конечно же не просто хлеб с кусочком чего-то! Капелька соуса, веточка зелени, щепотка пряностей. Лукаво улыбаюсь. Есть даже такие бутерброды, которые вообще не бутерброды. Я хотела сказать, под иномирское слово «бутерброд» – хлеб с маслом – совсем не подходящие. Потому как ни хлеба, ни масла в них нет. Например… Вспоминаю полюбившийся рецепт. Кусочек розовой ветчины с тонюсенькой долькой помидора завернуть в нежно-зеленый лист салата, туда веточку свежесорванного розмарина…

Нетерпеливо выслушиваю доклад дворецкого. Ладно, увлеклась я что-то, а ведь ко мне уже пришли. В последний раз окидываю взглядом бутербродное великолепие. Впечатляет! Что ж, Адриан, никуда ты от меня не денешься!

Легко сбегаю вниз по лестнице. Небрежно тряхнув головой, отбрасываю назад длинные густые локоны.

– Адриан, как я рада вас видеть! – здороваюсь с гостем, с удовольствием читая в его глазах нескрываемое восхищение.

А как он думал? Это только начало!

– А я тут как раз чай пить собиралась, – заявляю в ответ на изящное светское приветствие, невинно хлопая ресницами. Есть чем хлопать, не жалуюсь. – Как насчет составить мне компанию?

Беззаботно улыбаясь, оценивающе смотрю на милого. Что ж, к чести Адриана, растерялся он всего на секунду. Естественно, такое неслыханное нарушение приличий.

– С удовольствием, – соглашается драгоценный, разглядывая меня с интересом.

Ура! Повелся! Так это он еще бутербродиков не видел!

Играя роль радушной хозяйки, провожаю гостя к столу. Конечно, при дворе-то он и не такие яства пробовал. А вот в гарнизоне кормежка казарменная. Хи-хи, как-то раз к ним на обед попала, абсолютно случайно. Не на праздничный, в том-то и дело – это еще при Доминиане было, который у них раньше заправлял, до Адрианчика. Так вот, такой мерзопакостной каши я прежде никогда не пробовала. И после этого, хвала Древним, тоже.

– Адриан, я могу сварить кофе. – Посылаю милому загадочный взгляд. – Но я бы советовала попробовать мой чай. Он особенный…

– Не сомневаюсь, – ласково улыбается Адриан. – Вы сама особенная и неповторимая!

Раскрасневшись от комплиментов, старательно завариваю ароматный напиток. Э, как драгоценного от бутербродов проняло! Так, глядишь, начну верить в пословицу про путь к сердцу мужчины.

Накрыв полотенцем старинный фарфоровый чайник, сосредоточенно копаюсь в памяти. Встречала я наивных простушек, которые своим возлюбленным и жарили, и парили, а удержать не смогли. И, с другой стороны, видела роскошных красавиц, от которых уходили к кухаркам. Хм… Что же не так в этом утверждении? А-а-а! Его читать правильно нужно! Путь к сердцу лежит через желудок! Это как на почтовом тракте – одна из промежуточных станций, но она не единственная, вот где ошибка многих! Впрочем, можно ее и пропустить, сократить путь, скажем так… Но выиграешь в расстоянии – проиграешь в силе. Золотое правило механики. Ну уж нет! Я хочу настоящей любви – сильной, надежной, на всю жизнь. Так что придется нам через все станции ехать. Еще знать бы их, эти станции…

– Конечно же мне вашего чаю, – прерывает Адриан мои глубоко научные размышления. – И секрет расскажите, так интересно!

– В этом чае редкие травы, – с таинственной улыбкой сообщаю я. – И собраны они в нужный час, ведомый лишь избранным, и сушила я их особым магическим способом. Поэтому чай мой дарит крепость телу, бодрость духу и ясность уму.

– Вы разбираетесь в травах? – заинтересованно уточняет Адриан, отправляя в рот последнюю канапешку. А я-то думала – много наделала, останутся. – А цветы? Что вы скажете насчет цветов?

– О-о-о! – Обернувшись, благодарно смотрю на милого.

Еще бы! Затронули тему, на которую я могу говорить часами. Цветы! Это же самое главное! И увлечение, и работа, и лекарство…

– Могу сказать без лишней скромности, – с гордостью произношу я, – что в нашем королевстве вряд ли найдется кто-то, понимающий в цветах больше меня.

– Тогда я угадал, – произносит Адриан с оттенком легкой грусти, – и при этом, наверное, сделал большую ошибку…

Разлив чай, удивленно смотрю на милого. Интересно! Как это можно угадать и ошибиться одновременно? Опять я ничего не понимаю!

– Дело в том, – продолжает Адриан смущенно, – что я приготовил для вас маленький подарок. Но вы… Вы сегодня совершенно не такая, как на балу! И, глядя на это сочетание доброты и жизнерадостности, ума и такой трогательной наивности, мне становится стыдно за себя, поэтому, наверное, я не буду его вам показывать. Лучше потом как-нибудь другой принесу…

От неожиданности сделав слишком большой глоток горячего напитка, с трудом сдерживаю слезы. Озвереть! Нет, ну он нормальный? Хоть я и не знаток светского этикета, но, по-моему, это уже ни в какие ворота. Значит, я принес тебе подарочек, но не отдам и даже не покажу, а то еще вдруг чего подумаешь. Да я уже и так подумала! Я же теперь от любопытства умру, тролль его за ногу! Чего он мне там притащил, нахал, что теперь аж самому стыдно?

– Адриан! – Я кокетливо надуваю губки. – Но это нечестно! Заинтриговали бедную девушку и сразу в кусты! Нет уж, вам это так с рук не сойдет. Показывайте-показывайте, чем вы меня удивлять собирались! А то обижусь! Насовсем!

С искренним изумлением вслушиваюсь в собственные слова. Ох, и что я творю? Я же себя так никогда не вела… Наоборот, всю жизнь над жеманницами потешалась. Похоже, у меня от одного взгляда на Адриана полностью башню сносит. Ага, сторожевую, которая на границе моих личных владений. И кто тут кому голову морочит?

– А вы обещаете, что не будете сердиться? – с добродушной улыбкой уточняет милый. – Тогда покажу.

Сгорая от любопытства, сразу даю клятву, что буду реагировать нормально, что бы ни увидела! Хоть дохлую чупакабру! Или челюсть высшего вампира с иномирскими зубными протезами! Ну что же там? Что? Да сколько можно томить меня неизвестностью!

Адриан неуверенно протягивает небольшой аккуратный сверток. Машинально взвешиваю подарок на ладони – воздушный какой, практически невесомый. С нетерпением рву изящную обертку из тонкой бумаги… Восхищенный выдох. Цветы! Скромный незатейливый букетик! Крупные красные маки перемешаны со стебельками лугового клевера. Быстро-быстро хлопаю ресницами, готовая расплакаться от избытка чувств. Лучшего подарка для меня и вообразить невозможно! Полевые цветы – родные творения Той-Что-Дает-Жизнь. Она сама собирает их на утренней заре, сплетая волшебный невянущий венок.

– Адриан, – растроганно шепчу я, любуясь цветами, – спасибо огромное, это так мило…

– Вам нравится? – настороженно переспрашивает драгоценный, пристально заглядывая в глаза. – Вам действительно нравится?

Оторвавшись от блаженного созерцания, недоуменно смотрю на милого. И чего он волнуется-то? Цветы… Во все времена и во всех мирах лучший подарок для девушки. Стоп! Медленно начинаю понимать ситуацию. Для обычной девушки – да, это всего лишь полевой букетик. Но я же чародейка! Еще и сказала, что в цветах разбираюсь! А у маков… Да, у них дурная репутация. Каждый целитель знает, что мак – источник опия. И помнит, что случается с теми, кто становится рабом этого милого красного цветка.

Посылаю Адриану взгляд, полный искреннего уважения. Надо же, какой он образованный и деликатный. Даже сверхделикатный, я сказала бы. Маки и маки – просто цветы, сейчас я его успокою.

– Вы думаете, я обижусь из-за маков? – ласково произношу я, прижимая к груди заветный подарок. – Но я совершенно свободна от подобных предрассудков. И считаю, ко всему нужно подходить с умом. В разумных пределах это – лекарство, утоляет боль, излечивает сердечные недуги. Главное – не потерять голову, не броситься в омут безрассудства.

– Лика, я поражаюсь вашей смелости. – Адриан смотрит на меня недоверчиво. – Но, боюсь, вы об этом пожалеете. Может, лучше я завтра пришлю вам букетик маргариток?

Задумчиво поджимаю губы. Что-то у него не так с этими маками! Быстренько из-под опущенных ресниц проверяю внутренним взглядом – хорошо, когда магии полный запас, все так легко и незаметно, не то что в прошлый раз. Вздыхаю с облегчением. Нет, тут все чисто – не было у милого никогда пагубных пристрастий. Может, кто-то из друзей? К сожалению, у воинов такая зависимость развивается часто – сначала используют для облегчения боли, потом привыкают. Нужно будет как-то осторожно поговорить с драгоценным. Если что, я могу помочь этому человеку…

– Маргаритки тоже хорошо… – Старательно увожу разговор от неоднозначной темы. – Но от ваших маков я ни за что не откажусь! А тут я вижу еще цветки клевера, с ними букет смотрится очень оригинально.

– Да, – со странным видом соглашается Адриан. – Без клевера было бы слишком грубо.

Хм… Это он имеет в виду цветочное декорирование? Мысленно убираю из букета клевер. Действительно, слишком яркое красное пятно. Однако! Награждаю драгоценного взглядом, полным искреннего восхищения. Надо же – сколько он всего знает. И главное, о цветах! Родная душа.

– Адриан, а хотите посмотреть мою оранжерею? – доверчиво предлагаю я, поражаясь, что вспомнила о ней только сейчас. – Там как раз сегодня расцвели розы.

Должна признаться, что еще не встречала ни одного человека, мага или эльфа, который бы не пришел в восторг от моего творения под названием «оранжерея». Хотя «оранжерея» – это слишком просто сказано. У меня здесь целый мир. Подумаешь, немного поиграла на досуге с заклинаниями пространства и иллюзий. Вряд ли кто ожидает встретить в обычной провинциальной усадьбе горные вершины и глубокие каньоны, степенные реки и бурные водопады, хрустальные озера и горячие ключи.

С удовольствием оглядываюсь на застывшего в изумлении Адриана. Что ж, я его понимаю – вроде сама почти каждый день сюда наведываюсь, а все равно сердце трепетно замирает. Наверное, так и должна действовать красота на представителей разумных рас: удивлять, воодушевлять, очищать душу от суетного и дарить радость.

Кстати, система полива у меня тоже уникальная. Магическая, конечно, но инженерная мысль в ней присутствует, довольно интересное решение. И это не мои слова, это мнение профессионалов – гномов.

А цветы… По-королевски оглядываю свои благоухающие владения. У меня здесь собраны, наверное, все цветы и декоративные растения, встречающиеся в известных нам мирах. Но и это не все. Многозначительно улыбаюсь. Я над ними еще и поколдовала немного. А как же! В каждом цветке – особый секрет, своя крошечная изюминка. Сейчас в моем маленьком мире время цветения роз.

Привожу Адриана на уютную лесную полянку, устланную, словно ковром, мягкой упругой травой. В центре на небольшом пригорке – пушистый розовый куст. Этот сорт я у светлых эльфов выпросила. Наши маги, да и люди в общем-то, любят в розах именно цветы, а вот у эльфов другой подход – они считают, что в растении должно быть прекрасным все: и стебли, и листья, и корни. Поэтому эльфийский куст роз похож на произведение искусства – крупная изумрудная листва, изящные побеги, а вот цветов на этом сорте обычно немного. Сегодня только один бутон распустился. Зато какой! Что ж, истинное гостеприимство не в церемониях, если ты действительно рад пришедшему в твой дом, он это почувствует.

– Вот, возьмите. – Протягиваю милому свежесрезанную розу. – Мой ответный подарок. Правда, великолепна?

– У меня нет слов, – завороженно шепчет Адриан, разглядывая цветок. – Такая красота и такая немыслимая щедрость. – И, как-то отчаянно взглянув на меня, добавляет тихо: – Но раз вы так добры ко мне сегодня, я хочу большего. Того, что порадует меня по-настоящему.

Покраснев от похвал, застенчиво отвожу глаза. Похоже, передо мной истинный ценитель прекрасного. Деликатному человеку всегда тяжело даются подобные просьбы, но раз уж он решился… Ласково улыбаюсь Адриану. Думаю, в моем мире есть то, что доставит наслаждение настоящему эстету.

– Я постараюсь. – Взяв милого под руку, увлекаю его в глубь цветника. – Надеюсь, разочарованным вы не уйдете.

Затаив дыхание, подвожу драгоценного к большому кусту ярко-красных роз.

– Что скажете?

– Лика, – осторожно произносит милый, глядя на меня так, словно пытается разрешить сверхсложную задачу, – это не просто цветы, это жар сердца… Что мне сделать, чтобы получить их?

Восхищенно заглядываю в любимые глаза. Он знает! Чувствует! Адриан – гений! Да, это не просто цветы – это, пожалуй, мой самый удачный магический эксперимент. Сколько сил и труда в них вложено! В этих розах частичка моей души или… Глубоко вздохнув, повторяю про себя слова милого – «жар сердца». Да он поэт! Лучше просто не скажешь! Потому что эти розы действительно светятся в темноте. А еще… Они не вянут. Да, я всегда ужасно расстраиваюсь, когда приходится выбрасывать засохший букет. Но этим цветам такое не грозит. Увядая, они превращаются в хрусталь.

– Вам ничего не нужно делать, – безмятежно улыбаюсь я, – вы заслужили эти цветы в награду за смелость и догадливость.

– Надеюсь, я единственный, кто заслужил такой щедрый подарок? – В голосе Адриана неожиданно слышится легкий вызов. – Или были и другие счастливцы?

– Конечно же эти розы я дарила и другим, – искренне признаюсь я, недоуменно разглядывая драгоценного. – Магам, людям, даже орку, кажется… В общем, много кому, всех и не вспомнишь. Просто мне нравится доставлять радость – жизнь скоротечна, зачем же отказывать себе и другим в маленьких удовольствиях?

Машинально пересчитываю распустившиеся цветки – их двенадцать. Бережно срезав розы, протягиваю ярко-красный букет Адриану:

– Но, если честно, вам мне их дарить приятнее всего.

– Лика, – взволнованно шепчет драгоценный, прижимая розы к груди, – я сегодня так счастлив, как не был еще никогда в жизни, и в то же время… Нет, не хочу больше ни о чем думать, пусть будет так, как будет. Наверное, это судьба.

С довольным видом оглядываюсь вокруг. Еще никогда мои цветы не хвалили подобным образом. Сладкий вздох. Высшая награда для мастера – знать, что твой труд делает кого-то счастливым.

 

Глава 6

Попрощавшись с Адрианом, завариваю свежий чай и, забравшись с ногами в уютное кресло, пытаюсь привести в порядок мысли и впечатления. Тщательно, подробно вспоминаю каждое слово нашего сегодняшнего разговора, каждый взгляд и улыбку. Трудно быть беспристрастной, но похоже… Похоже, я нравлюсь милому! С мечтательным видом делаю глоток ароматного напитка. Хорошо, если все именно так! Но, может, мне это только кажется? Когда чего-то очень хочется, легко принять желаемое за действительное.

Люблю минуты уединения, когда во всем доме я одна, никто рядом не суетится, не мельтешит, не отвлекает глупыми вопросами. Да, сегодня именно такой вечер: прислугу я отпустила до утра – в деревне народные гуляния в честь праздника урожая. Горничная у меня девушка на выданье – побежала перед женихами хвостом вертеть. А вот у дворецкого прямо противоположная задача – видать, собирается всю ночь дочурок пасти. Только, сдается мне, что они его все равно проведут. Лукаво улыбнувшись, допиваю стынущий чай. Ах, а как Адриан на меня смотрел в оранжерее! Разве этот взгляд может быть притворством?

– Госпожа чародейка, вы дома? – доносится из-под окна густой бас.

Вздрогнув от неожиданности, со звоном ставлю на столик пустую чашку. Это ж надо так орать! Аж внутри все похолодело. И почему-то в раскатистом мужском голосе мне послышалось отчаяние и нечеловеческий ужас. Тяжело вздохнув, направляюсь к балкону. Надеюсь, ничего серьезного, люди часто преувеличивают размер своих несчастий. Сколько раз думала, что бегу к умирающему, а на деле оказывалось, что у пациента легкая царапина или незначительный ушиб. Верно говорят – у страха глаза велики.

– Что стряслось? – Перегнувшись через балкон, разглядываю нежданного посетителя. Здоровенный бородатый мужик, кузнец, кажется. Из дальней деревушки возле леса, я там почти никого не знаю.

– Волколаки, – дрожащим голосом произносит гость. – Двух мальцов уволокли.

Со стоном закусываю губу. Приплыли! Помечтала, называется, о своем, о девичьем! Какая препаршивая новость в такой прекрасный вечер! В наших землях опять волколаки объявились. А так хотелось верить, что тогда – два года назад – они ушли навсегда.

– Как давно это случилось? – потирая пальцами виски, тихо интересуюсь я.

– Да часа два будет, как с глаз пропали, – горестно бормочет мужик, оглаживая роскошную бороду. – А когда оно приключилось, неведомо. Гуляние ж – дым коромыслом, хватились – нету пацанят. Токмо следы волколачьи.

– Твои дети? – с глупым видом задаю совершенно ненужный вопрос. И так ведь ясно!

– Мои, – соглашается посетитель, поднимая глаза, полные слез. – Близнята, по семь годков сорванцам. Спасите их, пожалуйста! Вы же умеете быть… ну как волк? Глядишь, волколаки вас послушают. А я для вас – да что скажете, хоть убью кого! Только спасите…

Да уж, надеяться, что низшие оборотни прислушаются к высшему, – более чем смелое предположение. Но раз другого выхода нет…

– Шансов мало, – сообщаю горькую правду. – Но я попробую.

– Кабы убить хотели, уже убили бы, – немного успокоившись, серьезно заявляет мужик. – А по следам – в глубь леса поволокли, там по весне охотники волколачиху видали. Брюхатую.

– Думаешь, понесли живую игрушку для волчат? – На миг задумавшись, соглашаюсь с этой мыслью. – Да, по времени подходит. Первая кровь… Что ж, тогда, действительно, сразу не убьют. Но нужно спешить.

Накрепко вцепившись в мужика, втягиваю его в свежеоткрытый портал. Конечно, большие затраты магии – такой тяжелый объект дополнительно телепортировать. Но не ждать же, пока он пешком доберется, – каждая минута на счету!

– Показывай следы, – требовательно заявляю несчастному отцу. – Быстрее!

Включив магическое зрение, внимательно разглядываю отпечатки звериных лап. Действительно – волколаки. Двое. Молодые особи, не старше двух лет. Перед глазами встает четкая картина недавней охоты: вот оборотни шли сюда, кружились, искали место для засады… Осторожно поднимаю ветви густого кустарника: а вот и укрытие – угадала. Прищурившись, изучаю следы детских ножек – в ельнике, за упавшим стволом, у пенька. В прятки играли, сразу видно. Приложив руку к груди, пытаюсь унять бешеный стук сердца. Нет, пацанят определенно пороть нужно! Это же надо – на ночь глядя так далеко от дома гулять! Ох, доберусь до сорванцов – места пониже спины синими будут! Наклоняюсь к утоптанной траве: а вот здесь и попались, неслухи. Чисто сработано, даже следов борьбы не видно.

Обнаруживаю удаляющуюся цепочку следов – тут оборотни возвращаются обратно в лес. Да, заметно, что каждый с ношей, и запаха крови нет. Хотели бы растерзать – сделали бы это прямо здесь. Прав кузнец – потащили в логово.

Прикрыв глаза, мысленно обращаюсь к Той-Что-Дает-Жизнь: «Помоги, пожалуйста. Это же дети. Помоги».

– Отвернись, – быстро командую мужику. И, видя растерянность в его глазах, поясняю: – Не в платье же мне за ними гнаться. Сейчас волчицей обернусь. – Вздохнув, добавляю сбивчиво: – Помолись, пожалуйста, Той-Что-Дает-Жизнь. За детей своих. И за меня. Потому что мне очень хочется вернуться. Живой.

Мягко приземляюсь на четыре лапы. Вдыхаю ноздрями осеннее марево и, мотнув головой, погружаюсь, покоряюсь, полностью принимая в себя новую картинку мира. Восхитительно-правдивую картинку, должна признаться. Свет становится приглушеннее, ярко-красная рубашка кузнеца превращается в желто-зеленую, как в детстве, когда подносишь к глазам зеленое стеклышко. А еще очки есть такие в иномире, солнцезащитные. Исчезают мелкие детали, вроде застежки на воротнике, зато сумерки теперь глубже и отчетливее. Словно невидимый художник стирает ненужные акценты, вместо этого прорисовывая контуры.

Как приятно, что можешь видеть то, что происходит у тебя за спиной. И глазомер мой теперь как у опытного охотника-лучника: поймав взглядом-прицелом движущуюся цель, учитываю скорость, делаю поправку на ветер. Лесная опушка взрывается тысячами тысяч неведомых доселе запахов и звуков. Чувствую каждую травинку, жучков под листиками, мышек в норках. А здесь вчера, оказывается, пробегала лиса. Нет, не вчера – третьего дня. А вот она улепетывала от своры деревенских собак. Умна, рыжая, – обхитрила лохматых. А чего они на нее взъелись-то? Поведя носом над стеблями прелой травы, с легкостью нахожу разгадку. А-а-а! Патрикеевна в местном курятнике неплохо поживилась, и это причем уже не первый раз.

Эх… Каждый раз, когда возвращаешься из шкуры волка в свой привычный облик, становится грустно. Будто злой маг околдовал, лишив стольких необходимых и таких приятных возможностей. И это я, чародейка, у нас способности к восприятию в несколько раз выше человеческих! Да уж… Бедные люди – слепые и глухие.

А вот и волколачий след. Сосредоточенно изучаю запахи. Да, все верно я магическим взглядом разглядела. Но сейчас нахожу еще множество дополнительных подробностей.

«Враг! Опасность! Убить!» – отзывается волчье нутро, считывая запах волколака. И, повинуясь горячему звериному инстинкту, отчаянно бросаюсь по следу. Свист ветра в ушах, громкое биение гордого волчьего сердца, мягкое касание земли подушечками пальцев. Это даже не бег – полет! Ловкие, грациозные движения. Непередаваемое, необъяснимое наслаждение – управлять сильным, послушным телом, стройным и гармоничным, идеальным для охоты и жизни среди дикой природы. А ведь волки, кстати, и есть истинные короли наших лесов.

Волна запахов неожиданно накрывает с головы до ног. Остановившись, принюхиваюсь, водя головой из стороны в сторону. Волколачья стая! Ого, сколько их! Около двадцати взрослых особей. Такая большая стая оборотней в наших краях… Кошмар, одним словом!

Осторожно усаживаюсь на лапы, высунув мелко дрожащий язык.

Ждали! Правильно, ветер с моей стороны. Стая давно меня вычислила, а я их только сейчас. Дура я, дура! И когда поумнею? Наверное, теперь только посмертно. Какого тролля неслась по следу, словно обнаглевшая королевская гончая, за которой целый полк вооруженных охотников? Печально ухмыляюсь. За мной-то никого… Хотя уже не так – несколько волколаков неторопливо заходят за спину, перекрывая путь к отступлению. Молодцы!

Ну и что? Прикидываю шансы остаться в живых. Один к тысяче? В волчьем облике заклинание не сплести, а в чародейку не успею перекинуться – разорвут. И в виде волчицы одна против двадцати – смех да и только. Зато теперь я понимаю, чем отличается профессиональный маг-метаморф от любителя. Волчий облик принять – этому чародеев еще на втором курсе учат, а вот стать зверем по-настоящему, вжиться в волчью шкуру, постичь все повадки… Это только годы тренировок. Нет, теоретически-то и я все знаю. У меня метаморфозы на втором месте по значимости после магии Жизни… Но тут, похоже, теорией делу не поможешь. Допрыгалась. И Адрианчик так никогда и не узнает о моих чувствах. Как печально все заканчивается. И абсолютно бесславно.

Хм. Тряхнув головой, отгоняю страдальческие мысли. А чего волколаки ждут-то? Почему до сих пор на меня не бросились? Еще раз оглядываю окруживших меня оборотней – их напряженные позы явно выражают сомнение.

Стоп! Облизнувшись, наклоняю голову. Здесь нет никого из доминантной пары – это рядовые члены стаи! А мое сверхглупое поведение похоже на демонстрацию силы. Я веду себя как старшая волчица, главная особь стаи, именуемая в научной литературе альфа-самкой. Ни один «второсортный» волк не посмеет просто так напасть на альфу, не его ранг. Что ж, это шанс – призрачный, но шанс.

Неспешно поднимаюсь на лапы, послушной волной ощетинив шерсть на загривке, выпрямляю уши, поднимаю хвост. Хищно скалюсь, демонстрируя острые клыки. Вроде ничего не забыла – доминантная особь во всей красе, прямо как с картинки в учебнике.

«Альфа-самка высшего оборотня требует поединка с равным!» – отсылаю спокойную мысль-образ членам волколачьей стаи. Что мне нравится, между волками телепатическая связь работает безо всяких заклинаний.

Медлят. Разглядывают. Принюхиваются. Неужели в моем облике что-то не так?

«Вначале докажи, что ты старшая! – наконец-то ехидно отзывается кто-то из стаи. – Зубки красиво скалишь, а волчат-то у тебя еще никогда не было!»

Издав грозный рык, нервно втягиваю носом воздух. Да, это прокол. В том-то и преимущество доминантной волчицы, что она, единственная в стае, имеет право на размножение. Она и вожак – пара, приносящая волчат, остальным любовные связи запрещены под страхом смерти. Конечно, рядовым оборотням сложно поверить, что я добровольно отказалась…

«Я еще молода, – мысленно отвечаю чистую правду. – И пока не выбрала своего альфа-самца. На меня большой спрос, не могу определиться».

«Ух ты! За ней вожаки сами бегают! Мне бы так!» – считываю горячую зависть кого-то из самок.

«Врет, не нужна она никому!» – ехидно возражает кто-то из самцов.

«Покажи хоть одного, желающего завести с тобой волчат, – слышится разумная мысль кого-то из старших оборотней. – Картинку-воспоминание давай! В этом не соврешь».

Что ж… Мысленно покраснев, посылаю стае образ Адриана с букетом красных роз, особенно подчеркнув его взгляд, так смутивший меня сегодня… Сегодня! Это было всего несколько часов назад! А ощущение – будто вечность прошла.

«Готов к спариванию, – восхищенно выдыхают самки. – Каков красавчик!»

Ух ты! Восторженно облизываю нос. Я милому и впрямь нравлюсь! Волколаки такое нутром чуют, зверя не обманешь. Стиснув зубы, старательно сдерживаю бьющую через край радость. Ага, «готов к спариванию» – зашибись признание в любви, всю жизнь мечтала! Впрочем, у волков это одно и то же.

«А может, этот твой – совсем пропащий? Паршивый волк-одиночка, изгой? – вновь доносятся до меня мысли-рассуждения оборотней. – Покажи, что он вожак, что он имеет право на потомство!»

Хороша задачка… Еще раз оглядываю стаю. Все – волколаки по рождению, ни одного, кто появился бы на свет человеком. Да уж, для них понятия «принц», «рыцарский орден» и тому подобные – пустой звук. Ладно! Сосредоточившись, отправляю оборотням картинку укреплений местного гарнизона: башни, крепостные стены, ров с водой.

«Неплохое логово», – уважительно признают волколаки.

С трудом сдерживаю вздох облегчения. Я на верном пути! А так? Мысленный образ Адриана во главе отряда, выступающего в боевой поход.

«Ого, какая стая – больше сотни волков», – задумчиво оценивают оборотни.

Кажется, получается! Напоследок показываю ненаглядного в полной боевой экипировке, крупным планом – смертоносный клинок в умелых руках.

«Альфа, – единодушно восхищается стая. – Хорош вожак, жаль, что не оборотень».

«Зачем поединок, красавица?» Оборотни неожиданно расступаются, пропуская вперед крупного матерого волколака.

Вот и главный нарисовался… Стараясь унять охвативший меня страх, еще сильнее вздыбливаю шерсть на загривке.

«Давай, я и так признаю, что ты самка, достойная вожака? – мысленно усмехается глава стаи. – Хороша! Давненько не встречал высших оборотней! Будешь моей новой подругой».

«Но ведь у тебя уже есть волчица и детеныши», – продолжая скалиться, посылаю удивленную мысль-образ.

«Сегодня есть – завтра не будет, – презрительно ухмыляется вожак. – Волчица мне давно надоела, а волчат ты новых родишь. Во сто крат лучше».

«Но ведь… – в мозгу мечутся, путаясь, неясные образы, – …ведь волки никогда не бросают самок с малышами?»

«Волки, может, и не бросают, – нагло заявляет вожак, пристально разглядывая меня. – А я, как и ты, был рожден человеком».

Р-р-р! Надо же… И шерсть и оскал – все по-настоящему, даже изображать ничего не нужно. Когти разъяренно царапают землю, клыки чешутся, готовые вцепиться в глотку врагу. В эту секунду я понимаю, что уважаю волков. Нет, не оборотней – обыкновенных серых хищников. Потому что…

«Поединок!» – хрипло рычу я, глядя, не отрываясь, в глаза главному волколаку.

«Проиграешь, – нахально ухмыляется тот, поднимая шерсть на загривке. – Самец сильнее самки».

«Высший оборотень превосходит низшего!» – гордо отвечаю я.

Хотя он вроде тоже не волком родился…

Прыжок! Громадая серая туша летит прямо на меня. Клац! Хищные челюсти щелкают возле самого уха, тяжелое звериное дыхание обжигает, превращая мою минутную храбрость в липкую волну страха. Сжавшись в комок, отскакиваю в сторону. Мамочки! Я же маг Жизни, мне нельзя…

Утробный рык! Извернувшись, наношу ответный удар двумя лапами сразу, пытаясь сбить вожака с ног. Или с лап? Маги Жизни не участвуют в поединках, потому что наша клятва запрещает убивать. Да и не умею я драться! Сцепившись клубком, мы катаемся по сырой траве, оставляя вокруг клочья серой шерсти. Безрассудство против силы? Отчаяние против уверенности? Неважно! Главное – уши торчком и хвост трубой!

«Я – альфа! – утверждает мой отважный вид. – Победа или смерть!»

«Мне страшно, – сжимается все внутри. – Он же убьет меня».

Видимо, уловив что-то в моих глазах, вожак награждает меня снисходительно-насмешливым взглядом. Острые клыки тянутся к моей шее, останавливаясь всего в нескольких миллиметрах. Выдыхаю – кажется, мне везет! Или оборотень просто наслаждается игрой?

Эх, какое тут доминирование! Волчица из меня никудышняя – ни повадок, ни умений. И маг-метаморф никчемный, ведь есть в саквояжике пара заклинаний замедленного действия, есть! Но я благополучно о них забыла. Бестолочь я – везде и во всем…

Нет, не так! Резко дернув головой, сжимаю зубы, выхватывая из лосняйшейся шубки вожака здоровенный клок шерсти. Я хороший маг Жизни! Одна из лучших… Хрипло рыча, выплевываю трофей. Вот-вот – плевать! Плевать на скромность! В своей возрастной группе я лучший маг, обо мне даже в справочнике написано! Я действительно альфа – только в своем мире! Так нужно в этот мир и вернуться! Где только взять несколько секунд, необходимых для трансформации? Хи-хи! Внутренне улыбаюсь. Сейчас будут!

Отчаянно рванувшись из «объятий» оборотня, отлетаю в сторону, получив на память отметку волколачьих зубов где-то в районе плеча. Вздрогнув, поджимаю хвост, виновато опускаю уши. Мой вид выражает полнейшее смятение, страх и растерянность. Противник горделиво выгибает спину, в его глазах – радость победы.

«Что, альфа-самка, клыки тебе не помогли? – нагло ухмыляется вожак. – Так покажись во всей красе, может, ты мне и даром не нужна будешь?»

Смущенно отвожу взгляд. Неприятно, конечно, но на это расчет и был! На его человеческую изначальную природу. Ладно, пусть посмотрит один раз – не растаю. Трансформация, живо! Перекрутившись вокруг себя, приземляюсь перед волколаком уже в своем родном облике. Вожак замирает, нахально разглядывая меня с головы до ног. Даже облизнулся, скотина, в предвкушении. Отчаянно краснею. Вот как… Значит, я без одежды неплохо выгляжу, запомним. А его замешательства мне как раз хватило.

– Лежать, кобелина вонючая! – Пригвоздив волколака заклинанием неподвижности, разбрасываю невидимые нити силы на всю стаю. Создав чары сумрачного покрова, укутываюсь в них, словно в плащ. – Хватит пялиться, шавки подзаборные, глаза сломаете! – довольным голосом заявляю я.

Ух ты! Кажется, получилось! Но какая-то у меня уж очень оригинальная боевая тактика, надо сказать. Про стратегию вообще молчу. Впрочем, победителей не судят.

«Так ты еще и не человек, – медленно выговаривает вожак, задумчиво глядя мне в глаза. – Высший оборотень-маг, вдвойне сладенькая девочка. Но чтобы маг дрался в поединке с волколаком… Мир определенно сошел с ума. – И с наглой ухмылкой добавляет: – А почему не убиваешь? Я тебе так сильно понравился?»

– Заткнись, блохоносец! – выругавшись, торопливо озираюсь вокруг. – Дети где?

«Погоди! – пристально оглядев меня, произносит оборотень. – Ты – маг Жизни! Ты… В общем, мы с тобой еще встретимся!»

Не обращая внимания на пустые угрозы, врываюсь в логово. Хвала Древним, живы пацанята! И даже невредимы.

– Тетя чародейка, – испуганно смотрят на меня неслухи, – вы нас отведете к маме?

– Отведу! – взволнованно обещаю я, прижимая к себе сорванцов. – Розги по вам плачут! – И, незаметно вытерев не пойми откуда взявшиеся слезы, поясняю: – Тетя сейчас превратится в волчицу, но вы не бойтесь. Влезайте мне на спину и поедем домой.

Быстро создав заклинание трансформации, оглядываю логово уже волчьими глазами. И вдруг… Из глубины его доносится неясный шум. Вздрогнув, поворачиваю голову в сторону источника звука. Волчата! Два милых щенка с голубыми глазами опасливо подбираются ко мне, смешно переваливаясь на неуклюжих лапах, и, остановившись в нескольких шагах, с любопытством разглядывают.

«Какая красивая тетя-волчица, – слышу я мысли волколачьих детенышей. – А она поиграет с нами?»

«В другой раз, – ласково отвечаю щенкам, помогая человеческим детям залезть мне на спину. – Сейчас я спешу».

«Как жалко! – расстроенно опускают головы волчата. – Но ты приходи, будем ждать».

Один из малышей, лизнув меня в нос, добавляет храбро:

«Только правда приходи, поиграем!»

Печально вздыхаю. Вот так… Поцелуй маленького волколака. А ведь они вырастут и станут жестокими убийцами, одержимыми жаждой крови.

Да, эти прелестные малыши.

Передав сорванцов родителям, скрываюсь в кустах. Кое-как дрожащими руками натягиваю платье. Вот я сегодня выдала! Это уже ни в какие ворота – с оборотнем в прямом смысле слова драться! От такой глупости даже вожак обалдел! А вообще для борьбы с волколаками существуют боевые маги, охотники на оборотней, солдаты, в конце концов.

На ощупь затягиваю шнуровку. Ну да, где-то они, конечно, есть. Но когда нужно – их почему-то никогда нет! Зато я имеюсь, на все случаи жизни. Что-то здесь не так, но вот что – не пойму.

Еще раз пройдясь пальцами по одежде, проверяю, все ли застежки на месте. У-у-у! Вздрагиваю, коснувшись раненого плеча. Дрянной волчище все-таки меня цапанул! Прелестно – ожидается веселенькая ночка. Уже одна такая была, когда я пару лет назад пыталась укушенного волколаком вылечить, а он в благодарность меня саму покусал. Ничего, к утру все будет в полном порядке. Главное – дети живы.

Пригладив ладонью растрепанные волосы, вытаскиваю из кустов заветный саквояж. А с волколаками что-то делать нужно: день проваляются под действием заклинания, еще пару дней еле ноги таскать будут. А потом отомстят. И почему мне самой завыть хочется? Неужто волколачий яд действует? Наморщив лоб, прикидываю в уме – нет, рано еще, пара часов есть. Это просто усталость…

Достав из саквояжика противоядие, делаю несколько больших глотков. Бр-р-р! Ну и дрянь, если честно. Обрабатываю рану заживляющим заклинанием. Хорошо хоть, укус не сильный, а то магия почти на нуле. Весело как! У нормального чародея запас магических сил на критической отметке пару раз в жизни бывает, а то и ни разу. Зато у меня – чуть ли не каждый день! Живу, что называется, на полную катушку.

Нарисовав в воздухе привычные руны, даже не шагаю – падаю в телепорт.

 

Глава 7

Бом-бом-бом! Часы в гостиной звонко отбивают двенадцать ударов.

– Милая, ты пришла! – неожиданно слышу за спиной сбивчивый страстный шепот.

Чьи-то сильные руки обнимают за плечи, нежно прижимая… У-у-у! Нашел, где хватать, придурок! Больно же!

– А я уже боялся, что ты забыла про меня, – ласково добавляет загадочный незнакомец.

Ы-ы-ы! Хрен еловый! На подобное только я способна! Промазать с телепортом и ввалиться в чужую спальню! Удрученно вздыхаю. Какой мрак… Реально, кстати, мрак! Надо бы свечи зажечь!

Пять маленьких огоньков привычно слетают с кончиков пальцев, устремляясь к подсвечнику на комоде. Очень удобно, кстати, – каждый вечер так свечи зажигаю. Вздрогнув, резко опускаю руку. Троллица безмозглая! Я же не дома! Сейчас хозяевам ковер подпалю. Или мебель.

Пах! Яркими звездочками вспыхивают пять свечей в старинном бронзовом канделябре, освещая уютную спальню. Мою спальню, между прочим. Хм… А тогда кто это тут со мной разговаривает? Похоже, сегодняшний денек еще не закончился. Решительно оборачиваюсь, ожидая увидеть высшего вампира, восставшего мертвеца или, на худой конец, вооруженного бандита.

– Адриан? – выдыхаю ошеломленно, утопая в ласковом сиянии синих глаз.

Осторожно высвобождаюсь из объятий незваного гостя. Вот это да! Сосредоточенно поджимаю губы, стараясь осмыслить происходящее. Волколачий яд вызывает видения? Еще раз оглядев милого, качаю головой. Нет, на видение не похоже – самый настоящий Адриан. Живой.

Молча, будто во сне, подхожу к серванту, тянусь, доставая с полки большой хрустальный фужер. Хлопнув дверцей, вытаскиваю из бара пузатую зеленую бутылку. Коллекционное вино, виноградники светлых эльфов, ****** год. Ага, уже с полгода стоит початая. Щедро наливаю до краев и, медленно поворачивая бокал, любуюсь, как танцуют в вине отблески пламени, рассыпаясь звездопадом ярких искорок. Молодцы светлые эльфы – мастера!

Умильно вздохнув, аккуратно устраиваюсь в мягком кресле, нога на ногу. Рука поднимает бокал, и я, замерев, смотрю на свет через волшебную призму. Метеоритный дождь! Так красиво, что пить жалко! Губы трепетно касаются прохлады хрусталя. О-о-о! Божественный напиток! Кровь мчится по телу, разнося приятные чары в каждую клеточку. Еще налить, что ли?

Неожиданно натыкаюсь на пристальный взгляд Адриана. Милый, развалившись на кровати, с интересом наблюдает за мной. На моей кровати, кстати! Как у себя дома, тролль его дери!

Ах да! Адриан! Нехотя оторвавшись от созерцания новой порции вина в бокале, фокусирую глаза на госте. По идее, его здесь быть не должно. Или должно? Может, правильно – должен? Его тут должен не быть? Нет, как-то не так. Делаю глоток. Что-то мне сегодня грамматические конструкции не даются. А вообще… Поставив бокал, улыбаюсь неожиданной догадке. Если Адриан все же тут, значит, в этом есть какой-то разумный смысл. Точно! Простое логическое объяснение. Вот сейчас я его и узнаю!

– Адриан, – придав голосу официальность, требовательно смотрю на милого, – объясните, пожалуйста, что вы делаете в такой поздний час в моих личных покоях?

– А ты не знаешь? – усмехается Адриан. Лениво встает с кровати и, подойдя ко мне, заглядывает в глаза: – Забавно…

Волшебные искорки, вылетев из бокала, игриво порхают по комнате, словно веселые разноцветные бабочки. Восхищенно цокаю языком. Эффектная у светлых магия! Краешком глаза кошусь на Адриана. Странно, и давно мы с ним на «ты»? Незаметно шевелю пальцами. Кольцо, свидетельствующее о заключении помолвки, отсутствует. Или я его в ванной забыла? Да ну, я бы помнила про такое. Или… Чувствую, как щеки начинают гореть. Он что, намекает на… Каков нахал! Я вообще не пью спиртного! Сегодня не в счет! А впрочем…

– Адриан, – беззаботно улыбнувшись, произношу дружеским тоном, – бери из шкафа фужер, выпьем на брудершафт. Эльфийская магия – нечто! И формула заклинания хитрая, никак не прочитаю.

– Вижу, я тебе сильно нравлюсь, – скептически ухмыляется драгоценный, осторожно забирая из моих рук пустую посуду. – Так сильно, что скорее глаза залить стараешься.

– Ты тут ни при чем! – горячо возражаю, уловив в глазах милого странный блеск. – Просто…

На мгновение запинаюсь – говорить-не говорить страшную правду. Но тут же… Если не доверять любимому человеку, то кому тогда?

– Я сейчас начну превращаться в зверя, – тихо признаюсь, отведя взгляд. – Хочу про все забыть и ни о чем не думать.

– Вот оно что, – сочувственно тянет милый, убирая пустой фужер подальше на комод. – А без этого нельзя?

– Не получится, – горько выдыхаю я, отгоняя воспоминания прошлой трансформации. – Но это недолго, просто перетерпеть, и все.

Адриан присаживается рядом на корточки и, нежно прижав мою ладошку к губам, произносит твердо:

– Не волнуйся, хоть я и не любитель такого-всякого, но если ты по-другому не можешь – потерплю.

Улыбаюсь, чувствуя, как напряжение и страх медленно утекают прочь. Целебные поцелуи у драгоценного. И все же – интересно, откуда он взялся?

– Адриан, а как ты сюда попал? – смущенно опустив ресницы, озвучиваю навязчивую мысль.

– Через окно, – простодушно улыбается милый, осторожно разминая мои пальчики. – Ты молодец – все классически. Прислуги нет, окно открыто.

Облегченно вздыхаю. Точно! Все просто и логично, никакой мистики. Я прислугу действительно отпустила, как знала… Горничная впечатлительная слишком, не стоит ей волколачьи трансформации видеть. А утречком я уже буду в норме – маг никогда полностью в оборотня не превращается. У нас иммунитет, да и противоядие приняла, так что пару часов пережить, и все.

Посылаю милому взгляд, исполненный искреннего уважения. А он лез в окно… Не побоялся, хоть это и опасно! Хм… Сосредоточенно тру лоб, пытаясь вспомнить что-то важное. Нет, дело не в окне…

– Слушай, Адриан… – В голове начинает проясняться смысл происходящего. – Кажется, я тебя не приглашала…

И тут… Летающие искорки, брызнув огненным фонтанчиком, послушно складываются в стройную формулу. Но не заклинания!

– Адриан, ты что – совсем опупел? – вскочив с кресла, гневно выкрикиваю я. – Какого гоблина ты забыл среди ночи в моей спальне? Живо выматывайся отсюда к троллиной бабушке!

В порыве негодования изо всех сил сжимаю кулачки. У меня что – на лбу написано, что я в него по уши? Да-да, причем большими красными буквами! Рука машинально потирает лоб. А пусть и так – это совершенно не дает нахалу права так себя вести.

– Браво! – делано восхищается Адриан, вновь с комфортом устраиваясь на постели.

Возмущенно фыркаю. Хоть бы обувь снял, наглец! Слышала, кстати, что воины в походе спят обутыми и не моются по три месяца… Брр! Гадость какая!

– Браво! – повторяет Адриан, демонстративно зевая.

Даже в ладоши, зараза, хлопнул. Три раза.

– Спектакль «Оскорбленная невинность», первое действие, – скучающим тоном комментирует нахал. – Красиво играешь, я почти поверил.

– Чего?! Что ты сказал?!! – От неожиданности снова плюхаюсь в кресло, ища взглядом бокал. И куда этот гад дел мой волшебный фужерчик?

– Ничего, – спокойно отвечает Адриан, но в его тоне слышатся вызывающие нотки. – Достало просто. Каждый раз одно и то же: сначала на шею вешаетесь, а потом недотрог разыгрываете. Хоть бы для разнообразия что-то новенькое придумали.

Обалдев от столь откровенного хамства, многозначительно качаю головой. Какая у принцев, оказывается, тяжелая и беспросветная судьба! Куда ни пойди – девушки прохода не дают. Ни сна, ни отдыха, ни личной жизни. Хм… Что-то знакомое, кстати. Да плевать мне на него с Южной пограничной башни! И с Северной – тоже плевать! Да, люблю! И все равно – плевать! Ничего, потом отмою. Может быть…

Удобно устроившись в кресле, посылаю милому загадочный взгляд:

– Адрианчик, дорогой! – Мой глубокий грудной голос наполнен безграничной, невыразимой нежностью. – Напомни, пожалуйста, когда это я тебе на шею вешалась? – Застенчиво улыбаюсь, кокетливо покрутив в пальцах локон. – Нет, что ты! Не отказываюсь! Просто так хочется пережить эти сладостные моменты еще раз!

Адриан садится на кровати, уставившись на меня с искренним изумлением.

– Я хотел сказать, – неожиданно неуверенно звучат его слова, – что не люблю интриги и притворство.

Победно изгибаю бровь. Хи-хи, с Изабель бы его познакомить. Вот кто не любит ходить вокруг да около – фаербольчиком по мозгам, и вся любовь!

Милый, недовольно оглядев меня сверху вниз, качает головой. Что-то ему в моем облике явно не нравится.

– Лика, я же предлагал потанцевать? – укоризненно произносит Адриан, поднимаясь с кровати. Да-да, таким тоном меня папа в детстве за шалости отчитывал. – Просто потанцевать, поговорить о том о сем… Так нет же!

Драгоценный возводит глаза к потолку и, картинно всплеснув руками, продолжает тоном истеричной светской барышни:

– Ой, вы что! Танцевать с одним и тем же четвертый раз? Это же совершеннейший моветон! Ах что люди скажут! Нет, у меня голова! То есть голова кружится! Мне нужно скорее на свежий воздух!

Подперев щеку рукой, наблюдаю за импровизированным представлением. Интересно! Вот, значит, как оно со стороны выглядит.

– И что мне делать в таком случае? – тихо вопрошает Адриан, глядя прямо в глаза. И, расправив плечи, добавляет с подобострастием: – Как я отпущу вас одну! Мой абсолютный долг – защищать вас от всех мыслимых и немыслимых опасностей! Коих просто не счесть во время праздника в городском саду! Где светло, как днем, и людей, как на рыночной площади в разгар ярмарки.

Адриан делает несколько шагов по комнате и, остановившись напротив меня, серьезно интересуется:

– Лика, объясни, пожалуйста, почему принять приглашение на танец – ужасно, а зажиматься по темным углам – вполне нормально? Ведь это ты меня в заброшенную часть сада потащила.

Упс… Смущенно отвожу взгляд. Может, и я. Люблю уединенные прогулки, да и страха перед природой нет, как-никак – адепт магии Жизни. Подумаешь, сад – я по лесу ночью шатаюсь иногда. Так, освежиться…

Адриан же, не дождавшись ответа, продолжает заунывно:

– И вот идут они вдвоем по темной-претемной аллейке…

О! Знакомое что-то! Старательно сдерживаю улыбку. Кажется, в первом классе такие страшилки на ночь рассказывают.

– И тут! Ой! – Милый широко раскрывает глаза. – Из кустов выбегает ужаснейший монстр! Гнусное отродье хаоса! Совершеннейшее воплощение зла! Просто боюсь произнести это слово… – И, резко вдохнув, изображая сильнейший испуг, выговаривает зловеще: – Мышь…

Закусываю губу. Острое желание приложить драгоценного чем-то тяжелым борется с не менее острым приступом смеха. Смех побеждает.

– У-ха-ха! – искренне хохочу во весь голос. – Ну, Адриан! Талант! Слушай, а ты точно принц?

Милый, как-то странно взглянув на меня, опускает голову. Ему что, не понравился вопрос? Показалось, наверное…

– И-и-и? Дальше что было? – с нетерпением ожидаю продолжения истории. – Адриан, у тебя дар рассказчика!

– А дальше… – Задумавшись на секунду, милый демонстративно закатывает глаза. – Ах! Ее хрупкое сознание не выдерживает созерцания грубой действительности. И она конечно же падает в обморок. Да, прямиком в его объятия. И, придя в себя, просит довести ее… Хм… до дома, в общем. Защитить и спасти. Ибо… Эти чудовища – они везде!

Взгляд Адриана неожиданно становится нежным.

– Кстати, должен тебя поблагодарить, – смущенно заявляет он, подойдя совсем близко, – что не потащила меня к себе в тот вечер. В гарнизоне с утра были стрельбы, и я так устал, что мог оказаться не в форме.

– А сегодня ты, надо полагать, в форме? – машинально уточняю я, совершенно обалдев от подобной честности.

– Да, – серьезно глядя в глаза, подтверждает милый. – Сегодня я полон сил и желаний.

Откинувшись в кресле, медленно прихожу в себя. Ну и ну!

– Замечательная история, – подчеркнуто спокойно хвалю рассказчика. – Но в нее вкралась небольшая ошибка – я при виде мышей в обморок не падала.

– Не мышей – так стишей, – покорно соглашается Адриан. – Разница невелика. – После чего, присев на корточки, берет мои руки в свои. – Лика, может, хватит уже? – шепчет милый таким чарующим голосом, аж дрожь по телу пробежала. – Я так ждал, что увижу тебя, часы считал до встречи.

Губы кривятся в печальной усмешке. Молодец, красавчик! Видимо, не одной наивной дуре голову-то вскружил. Тяжело вздыхаю. Я, может, и дура. И вполне допускаю, что наивная. Но что-то милый уж слишком невысокого обо мне мнения, раз решил, что я на такие грубые уловки покупаюсь.

– Адриан, – смотрю милому прямо в глаза, – а почему ты думаешь, что девушка из твоего рассказа упала в обморок намеренно? Вдруг ей стало нехорошо? Может, она перед этим не спала целую ночь?

Драгоценный подносит мою руку к губам, нежно касаясь каждого пальчика.

– Да, – его голос становится еще слаще, – конечно, она не спала всю ночь! Она читала стихи, сидя у окна, и размышляла о том, как несправедливо устроен мир.

– Не угадал, – небрежно усмехаюсь, аккуратно освобождая руку из лап драгоценного. – Она всего лишь принимала тяжелые роды двойней, осложненные неправильным предлежанием плода.

Адриан замирает. Медленно, словно с невероятным усилием, поднимает глаза. Ого! Как там – «отродье хаоса» и «воплощение зла»? Во взгляде милого явно читается, что он только что их увидел. Причем и то и другое сразу.

– Неправильное… что? – тихо переспрашивает Адриан.

А бледный-то какой! Ничего, сейчас введу драгоценного в курс дела.

– Предлежание, – поясняю тоном зловредной училки, окончательно измученной идиотскими вопросами учеников-лоботрясов. – Положение малыша к началу родов. Правильное – головой, неправильное – спинкой.

– Так ты это… правда принимала роды? – вытаращив глаза, потерянно шепчет милый. – Не шутишь?

– Конечно, принимала, – спокойно отвечаю. – Мне часто приходится этим заниматься.

Пожалуй, не стоит уточнять, что в последний раз пациенткой была корова. Тем более что помогать при человеческих родах мне доводилось гораздо чаще. И у чародеек пару раз ребеночка принимала. И даже однажды у эльфийки.

– Знаешь, – произносит Адриан доверительно, – я никогда не видел роды. А вот мой друг… Ему один раз пришлось оказать помощь роженице.

Адриан резко встает, делает несколько шагов по комнате и, вернувшись на исходное место, продолжает:

– Понимаешь, я видел его в бою. В драке с опасным противником, намного превосходящим по силе и лучше вооруженным…

Милый внимательно смотрит на меня, словно проверяя, правильно ли я понимаю рассказ.

– А однажды в походе его ранили отравленной стрелой. И не было поблизости никого из целителей, даже снадобья никакого не нашлось, чем рану обработать. Представляешь, извлекали стрелу – резали ножом по живому! А он… Он шутил и смеялся! Он герой, понимаешь? – И, вздохнув, добавляет нерешительно: – Но после того, как он принимал роды… У него тряслись руки, я не вру. А потом он три дня пил горькую, хотя совсем не пьет. В общем, он сказал, что там такое… Что лучше не знать.

– Вот видишь, – злорадно усмехаюсь я, откинувшись в кресле. – А я вот после этого еще умудряюсь на балах танцевать. И даже на шею вешаться некоторым… принцам. – И, покачав ногой, произношу с деланым раскаянием: – Ты меня, конечно, извини, но надо же было как-то отвлечься? Не пить же горькую в самом деле?

Адриан молчит, переваривая полученную информацию.

«Вот-вот, – ехидно думаю я, закладывая руки за голову. – А будешь себя плохо вести – еще и подробности расскажу. Да такие, что упадешь без чувств и будешь валяться целые сутки. Нет, я не со зла. Просто пока еще у меня магия восстановится».

Милый неожиданно улыбается, искренне и открыто, и смотрит… С интересом? Уважением? Или даже восхищение сквозит в его взгляде? Адриан вновь оглядывает меня с головы до ног, правда, его сияющий взгляд при этом немного тускнеет.

Потянувшись, понимающе поджимаю губы. Да уж, выгляжу я, видимо, не ахти, даже к зеркалу подходить страшно. После такого денька удивляться нечему. А ведь скоро еще и трансформация начнется. Волколачья. Пока признаков приближения этого жутко приятного процесса нет, но будут. Сколько, интересно, времени осталось? Час или меньше? Еще и драгоценный заявился так не вовремя. Но, надеюсь, он уже уходит.

– Тяжелая у тебя работа, – произносит Адриан сочувственно, – не позавидуешь. У меня тоже – света белого не вижу. Неделя, как принял командование местным гарнизоном, а уже сделал больше, чем этот старый хрыч Доминиан за год. Если бы ты видела, какой он бардак оставил!

Милый бросает взгляд на бутылку коллекционного:

– А покрепче ничего нет? Да ты сиди-сиди, я сам.

Драгоценный по-хозяйски лезет в бар, вытаскивая элитный гномий коньяк, пять звездочек, и, налив полный бокал, торжественно произносит:

– За великую целительницу! За Лику! До дна! Я горжусь нашим знакомством! Правда!

Снова ныряет в бар, добывая из его недр какое-то доисторическое засохшее печенье. На мгновение засомневавшись, все же отправляет в рот.

– А нормального чего погрызть не найдется? – простодушно уточняет Адриан, дожевывая трофей.

Злорадно ухмыляюсь. Вкусное, видать. Такую гримасу состроил. Как бы плохо драгоценному не стало-то.

И тут же, разглядев что-то в моих глазах, милый исправляется:

– Нет так нет. Я же понимаю – ты устала. Утром сам для нас завтрак приготовлю. – И, усевшись на кровать, пытается стащить сапог, продолжая делиться наболевшим: – Так вот, представляешь, водопровод засорился, вода идет гнилая, болотом воняет. А это же болезни… Ты, как специалист, подтвердишь. И вообще мне нужен твой совет: хочу нижние казармы перестроить, утеплить. Так что я тебя в гости жду. – Адриан смущенно улыбается: – Заодно и дела обсудим. А сейчас иди ко мне. Нам обоим нужно немного расслабиться и отдохнуть.

– Адриан, – устало подпираю щеку рукой, – ты что, не понял?

– Понял. – Синие глаза смотрят серьезно и спокойно. – Я понял и признаю, что вел себя недостойно. Целитель – важная и нужная профессия, отнимающая много времени и сил. А я идиот, потому что сразу не спросил, чем ты занимаешься. Но я рад, что ты все-таки решила дать мне шанс и пригласила к себе. Поверь, я не разочарую.

Хм… Задумчиво морщу лоб. А ведь он никуда уходить не собирается. Похоже, твердо решил ночевать у меня. И почему-то… Почему-то мне совершенно расхотелось его выгонять. Какой-то он родной, что ли. Ответственный, хозяйственный, за гарнизон волнуется. Что-то есть у нас с ним похожее. Или мне просто хочется так думать?

Тяжело вздыхаю. Наверное, так оно и происходит. Хочешь найти понимание, поддержку, сочувствие, а в результате оказываешься втянутой в обычную пошленькую интрижку. И абсолютно никаких мыслей, как этот подарок судьбы отсюда выставить. Что-то я слышала о таком – когда легче на все согласиться, чем объяснить, почему ты этого не хочешь.

Упрямо сжимаю губы. Нет, я такого точно не желаю. Долго объяснять почему. Даже не потому, что аморально, или опасно, или бесперспективно. В таких отношениях есть что-то разрушительное. Может, совсем немного, но я маг Жизни – я чувствую. И, как назло, так тянет побыть рядом с любимым человеком. Просто побыть рядом. Медленно встаю и, пройдясь по комнате, нерешительно сажусь на краешек кровати. Надеюсь, ума хватит этим ограничиться. Раньше всегда хватало.

Милый молча притягивает меня к себе, бережно устраивая на своем плече. Уютно с ним так. И почему-то совсем не ощущается, что это малознакомый мужчина, явившийся ко мне с определенной целью. Разве бывает с чужим так хорошо просто молчать?

– Адриан, – наконец-то формулирую вопрос из несвязного потока мыслей, – а как ты понял, что я пригласила тебя? Вроде бы я ничего такого не говорила.

– Я же принц, – улыбается драгоценный, ласково перебирая мои локоны. – Забыла? Хоть я и с семнадцати лет на службе, но воспитание-то придворное. И язык цветов мне знаком.

– «Язык цветов»? – сосредоточенно вытянув губы трубочкой, копаюсь в памяти.

Что-то знакомое. В голове крутится, но никак не ухватить. А-а-а!

– Есть такое, – смущенно прижимаюсь щекой к любимому плечу. – Раздел любовной магии и этикета. На втором курсе один семестр изучали.

– Вот видишь, – довольно улыбается Адриан, бросив на меня снисходительный взгляд. – Значит, мы друг друга правильно поняли.

– Дело в том… – В моем голосе тягучее сомнение.

Рассказывать – не рассказывать? Все-таки я одна из лучших выпускниц школы магии и горжусь этим. Возможно, у меня чрезмерное самолюбие, но я терпеть не могу говорить о промахах, ошибках и неудачах. Но, с другой стороны, если любишь – значит доверяешь? Значит, не боишься показать слабые стороны?

– Просто так вышло, – нервно облизнув губы, все-таки решаюсь на признание, – что я по этому предмету все занятия пропустила, ни на одной лекции не была.

– Студенческая жизнь, – многозначительно усмехается Адриан. – Вино, гулянки, мальчики. – И тут же, поймав мой обиженный взгляд, добавляет серьезно: – Шучу. Работала, да?

– Да, – радостно соглашаюсь я, ободренная пониманием. – Как раз была возможность устроиться на практику в военный госпиталь, а часы дежурств, как назло, совпадали с занятиями по предмету. Я просила перенести экзамен, но преподша уперлась. Так что все, что я помню из курса, – вопрос из экзаменационного билета.

– А ну-ка расскажи! – заинтересованно просит драгоценный, легонько коснувшись губами моей щеки. – Интересно, сдал ли бы я экзамен в школе магии?

– Хорошо, – расслабившись, соглашаюсь я. – Задание: девушка посылает молодому человеку веточку белой сирени, цветок пижмы и дубовый листочек. Требуется расшифровать ее письмо.

– Так это же просто. – Милый, воздев глаза к потолку, мечтательно улыбается. – Красивый и печальный ответ любящего и благородного сердца. «Ты – моя первая любовь, – говорит она. – Но существует непреодолимое препятствие, из-за которого мы не можем быть вместе. Поэтому я предлагаю тебе искреннюю дружбу».

Ах вот оно что! Смущенно отвожу взгляд. Теперь ясно, почему после моего ответа наша вторая магическая группа зашлась в диком хохоте. И это белое как мел лицо преподавательницы…

– Представляешь, – шепчу доверительно, заглядывая в глаза Адриану в поисках поддержки, – а я сказала, что она советует ему вылечить радикулит, избавиться от кишечных паразитов и намекает на неприятный запах изо рта…

– Что?! – Глаза у милого делаются похожими на два кофейных блюдечка. Отстранившись от меня, он закрывает лицо руками, пытаясь сдержать приступ смеха. Безрезультатно! – У-ха-ха! Гы-ы-ы! – Адриан сгибается пополам. – Ну, Лика! Ты шедевр!

Хм. Обиженно обхватываю коленки. Где-то я уже это слышала.

– Кишечные паразиты! Ой, мама! – захлебывается Адриан. – И вообще, закрой рот, козел, а то воняет!

Печально поправляю край платья. Да уж, сочувствия к моим подростковым обидам, вижу, здесь не дождешься.

– Вот это послала – так послала! Это покруче, чем в морду дать! – продолжает веселиться драгоценный.

– Я не посылала, – гордо произношу я, решив положить конец оскорбительным насмешкам. – Поставила диагноз и сделала назначение. И ничего веселого в этих болезнях нет. Их лечить нужно, а не ржать дурным голосом.

– Стой! – Адриан, резко прекратив смеяться, смотрит на меня во все глаза, словно впервые увидев. – Так ты что – подарила мне просто розы? Всего лишь красные цветы, двенадцать штук? – И, схватившись за голову, робко отодвигается к стене. – Вот это да…

Минутное молчание.

– Слушай, Лика… – вопросительно заглядывает в глаза милый, – а не сходится. Если бы ты не сдала экзамен, тебя бы отчислили. А ты школу все-таки закончила. Значит, выучила. И пересдала.

События тех дней внезапно встают перед глазами, будто произошли только вчера. Я рыдаю на экзамене под хохот группы, крича, что в руки не возьму этот вонючий учебник…

– Что, прямо так и сказала? – удивленно качает головой драгоценный. – А преподаватель что?

– Да, – вздыхаю я, незаметно промакивая горькие слезы обиды. – Так и сказала. Юношеский максимализм. А преподша очень злая была и действительно хотела отчислить, но за меня ректор заступился и заставил ее нарисовать трояк. Это потому, что я его кошечку вылечила. Любимую. От нее даже профессура отказалась…

– То есть, – с задумчивым видом уточняет драгоценный, – ты вылечила животное, которому не смогли помочь профессора? И как тебе удалось?

– Все просто, – застенчиво улыбаюсь я. – Одну рунку интересную применила, я про нее в хрониках у Древних вычитала. Ну и четырехкратное заклинание.

– Что? – В глазах у милого искренний интерес, граничащий с сомнением. – Четырехкратное? Ты умеешь плести четырехкратные заклинания?

– В школе умела, – спокойно отвечаю чистую правду. – А сейчас и пятикратное могу. Если полный запас магии.

– Ого! – Окинув меня восхищенным взглядом, Адриан опирается о спинку кровати. – Это же мощь! Я видел город после четырехкратного боевого заклинания – пустое место. Так, песочек и камушки… Лика, что ты делаешь в этой деревне?

– Я адепт магии Жизни, – тихо отвечаю. – Я рано выбрала эту магию, еще на первом курсе. И сразу дала клятву. Потом преподаватель боевой магии волосы на себе рвал, но было поздно – клятва обратной силы не имеет. А я рада, что так вышло, – люблю Жизнь.

– Погоди, – сосредоточенно трет лоб драгоценный, – хорошо, позанималась магией Жизни, потом в боевую ушла. Что мешает-то?

– Адриан, – уныло вздыхаю, представив перспективу объяснять прописные истины, – у вас в Ордене Света библиотека есть?

– Да, есть, – удивленно подтверждает милый. – А что?

– Значит, там есть справочник по видам магии. И по всем магам королевства краткая характеристика, – зевнув, поясняю я. – Так вот, перед тем как в окна лазить, почитал бы, кто есть кто. Провел бы эту… Как оно у вас называется – рекогносцировку?

– Тут, скорее, документальную разведку, – уточняет Адриан, о чем-то напряженно думая. И, еще раз оглядев меня, тянется и поднимает с пола сапог. – Знаешь, Лика, – тихо произносит милый, обуваясь, – я весь вечер задаю себе вопрос: «А что я здесь делаю?»

Ехидно ухмыляюсь. Надо же! И я уже два часа не могу понять, что он тут забыл. Какое трогательное совпадение!

– У меня довольно свободные взгляды, – продолжает милый, натягивая второй сапог. – Но есть несколько принципов, которым я не изменяю. Один из них – никогда не дели любовницу с кем-то еще. Ты же своим видом явно даешь понять, что я в твоей программе сегодня под номером два. И где-то существует счастливый номер один, и я даже готов поверить, что ты не дарила ему одиннадцать красных роз… или десять, не важно. Но он есть, и это факт. – Адриан, поднявшись с кровати, смотрит на меня с оттенком легкой грусти: – И когда ты заявилась сюда, даже не потрудившись привести себя в порядок… Я хотел уйти. – Драгоценный, пригладив пятерней волосы, смущенно улыбается. – А потом подумал – да тролль с ним, пусть будет один раз, коль пришел. А сейчас…

Милый, пройдясь по комнате, останавливается у двери, бросив на меня печальный взгляд.

– Сейчас я понял, что одним разом это может не ограничиться. Ты умная, добрая, веселая. Мне с тобой интересно и как-то легко, что ли… Но при этом все время чувствовать, что я всего лишь запасной вариант. Ну уж нет. Я привык быть первым и на вторые роли не согласен. – И, галантно поклонившись, берется за ручку двери. – Всего хорошего, Лика! Я действительно был рад пообщаться!

Вот это нахал… Но что-то я на наглость не реагирую. Привыкла, что ли? И почему ему так моя внешность не нравится? Как ни глянет – сразу в глазах тоска зеленая? Решительно встав с кровати, направляюсь к зеркальному трюмо в углу спальни. Это что… О-о-о! Какой кошмар! Раскрыв рот, с ужасом разглядываю свое отражение. Прическа растрепана, в волосах запутались лесные травинки. А платье… Вот что значит в кустах в темноте одеваться! Мало того, что лиф неправильно застегнут: одна сторона выше другой. Так еще некоторые крючки вообще отсутствуют. Да уж, видок, должна признаться, преразвратнейший. И это я в такой «красе» весь вечер перед милым расхаживаю? Позорище!

Вне себя от стыда опускаю голову. А это еще что? На плече сквозь светлую ткань медленно проступает красное пятно. Кровь из раны пошла – первый признак. Эх, сейчас веселье начнется…

– У тебя что – кровь? – Адриан, в три прыжка преодолев расстояние между дверью и зеркалом, хватает меня за руку. – Дерьмо волколачье! И ты молчишь!

– Именно, волколачье, – тихо соглашаюсь я, ища в себе признаки начинающейся трансформации.

– Лика… – испуганно смотрит на меня милый, – ты что – встречалась с волколаком?!

Так. Делаю глубокий вдох. Теперь все. Последняя капля. Боль, страх, обида медленно смешиваются, создавая разрушительный ураган.

– Знаешь, Адриан, – произношу нарочито спокойным голосом, в котором явно слышится зарождающаяся буря, – мага Жизни трудно вогнать в краску скабрезностями. И не такое видали. Да не просто видали – лечили! И пока другие рассуждают, как все возмутительно и безнравственно, мы спасаем жизни. Для меня Жизнь – самое нравственное, что только может быть. И пока пошлость всего лишь смешная шутка, я сама могу хохотать над ней до слез. – И, посмотрев в глаза драгоценному, выдаю то, о чем часто думала в последнее время: – Но существует грань, за которой пошлость перестает быть глупостью. Там она превращается в орудие злейшего врага моей магической покровительницы. Да, в орудие смерти. Потому что она убивает в нас что-то светлое, доброе, радостное, убивает саму Жизнь по капельке… И я не намерена терпеть эту мерзость, тем более в своем доме!

Оглянувшись вокруг в поисках достойного оружия, хватаю с комода бронзовый канделябр.

– Если сейчас… – четко проговариваю каждое слово, – чья-то вонючая пасть посмеет мявкнуть про какие-нибудь зоологические извращения… Дам в рыло. Канделябром.

– Погоди, Лика, – в глазах милого спокойная уверенность, – я и так от тебя сегодня, как в преферансе, три канделябра схлопотал, хоть вроде и играл честно. Четвертый – перебор будет…

Адриан берется за подсвечник, положив руку немного выше моей.

– А насчет пошлости я с тобой согласен, – заявляет он серьезно. – Я был на войне и умею ценить то, ради чего стоит остаться в живых. У последней черты на многое смотришь по-новому.

Взгляд. Долгий, затягивающий, глаза в глаза. Как детская игра в гляделки. Нет, он не врет. Я маг Жизни, я чувствую. Не отводя глаз, медленно разжимаю пальцы, выпуская злополучный канделябр.

– И кстати, – нежно улыбается драгоценный, возвращая боевой трофей обратно на комод, – рыло не мяукает. – И, помолчав, добавляет печально: – И вовсе я не намекал ни на что эдакое. Наоборот – чувствую себя подлецом. На подконтрольных мне землях появились волколаки и даже нападают на жителей. Нужно собирать экстренный совет, может, вводить военное положение.

Милый, пройдясь по комнате размашистым шагом, посылает мне решительный взгляд:

– Возможно, я и не с того начал, но порядок наведу. Вот увидишь. С самого утра начну. А теперь расскажи кратко, в кого ты собралась превращаться и что мне с этим делать.

– В волколака, – еле слышно отвечаю я, вытирая со лба липкий пот. – Попытка неконтролируемой трансформации. Ничего не делать – ждать, пока иммунитет мага победит. – Зябко поведя плечами, чувствую волну приближающегося холода. – Иди домой, Адриан. Здесь опасно оставаться – разум во время трансформации полностью отключается, а сила у волколака звериная.

– А вот тут я сам буду решать – уходить мне или нет. – В голосе абсолютная невозмутимость. – И если ты так боишься, даю слово принца, что не буду приставать. Или слово рыцаря Света. Как тебе больше нравится.

Адриан, подведя меня к креслу, осторожно укутывает шерстяным пледом.

– Эх, – благодарно улыбнувшись, забираюсь в кресло с ногами, – а я такого слова дать не могу. Потому что приставать, скорее всего, буду. И вовсе не тем способом, о котором ты мечтал.

– Ничего, потерплю, – спокойно соглашается драгоценный. – И с хитрой улыбкой уточняет: – Да и вообще, давно хотел попробовать что-то новенькое.

Нет, ну точно – артист! Блаженно закрываю глаза. Такой талант пропадает.

 

Глава 8

Солнечный лучик игриво скользит по лицу, пытаясь пробраться сквозь ресницы. Эх, сейчас окончательно проснусь! А так хочется сон досмотреть – мой любимый. В нем мы с Адрианом бредем, взявшись за руки, по весеннему лесу, милый смотрит на меня с такой любовью… И только он собирается меня поцеловать – призрачный мир тает, рассеиваясь под утренними лучами. Жаль! Опять на самом интересном месте. Недовольно открываю глаза.

– Выспалась? – ласково улыбается драгоценный. – Кушать будешь? Я тут с утра немного похозяйничал.

Забросив руки за голову, сладко потягиваюсь. Ух ты, какой классный сон! Нет, не сон. Каждый день бы так просыпаться! Да уж, вчера чего только не было, но сейчас совершенно не хочется об этом думать. Утро. Мы вместе. И это как-то так… Правильно.

– Буду, – счастливо улыбаюсь я, принимая из рук милого поднос с завтраком.

И чего это он тут настряпал? Яичница с копченой грудинкой и овощами? Мм… Обожаю! Еще и не просто так – на подносе кружевная салфетка, на ней тарелка с приборами. Вот горничная возмущаться будет, что по шкафам рылись! Ничего, потерплю. Даже букетик цветов маленький в комплекте к завтраку. Восторженно разглядываю распустившиеся бутоны. Настурции! Драгоценный на балконе, видать, надергал. А неважно! Хорошо смотрятся, уютно так.

– Вкуснотища! – восторженно бормочу я, уплетая за обе щеки. – А цветы что означают?

– Это любимые цветы моей бабушки, – серьезно отвечает Адриан, с комфортом устраиваясь в кресле. – Были…

– Мне они тоже нравятся, – прожевав, говорю я. – И красиво, и пряность, а из бутонов я каперсы делаю, как-нибудь тебя угощу.

– Я, правда, немного по-другому представлял наше сегодняшнее утро, – загадочно улыбается драгоценный, наблюдая за мной. – Но я обещал тебе завтрак, а слово я всегда держу.

Тьфу ты! Быстро прижимаю ко рту салфетку. Елкин дрын, чуть не подавилась! Это в смысле, кормить меня не за что – не заработала? А ненаглядный всего лишь расплачивается за свой длинный язык? Бедненький! Наградив Адриана «сочувственным» взглядом, невозмутимо продолжаю трапезу. А и ладно, хоть поем нормально – прислуга когда еще придет.

– Я смотрю, у тебя большой опыт. – В моем голосе неприкрытое ехидство. – Вероятно, часто такие завтраки готовишь. И каждый раз в новом доме.

– Бывало, – спокойно соглашается Адриан, облокотившись на спинку кресла. – Но если учесть, что я с семнадцати лет на службе и успел побывать на войне, то не так и много, как ты нафантазировала. – И, наклонив голову, добавляет гордо: – Но мне лестно такое высокое мнение о моих скромных возможностях!

Гы… Вновь хватаю спасительную салфетку. Нельзя так смешить, я же жую!

– Но должен тебе сказать, – драгоценный мечтательно прикрывает глаза, – что такой бурной ночи, как эта, у меня еще не было. В общем, я в полном восторге!

Милый с торжественным видом закатывает рукав, являя последствия недавних приключений. Какой ужас! Вся рука от кисти и до плеча покрыта кровавыми отметинами зубов.

– Адриан, прости меня, пожалуйста! Это же так больно! – отставив тарелку, чуть не плача произношу я. – И вылечить, как назло, только завтра смогу, когда магия полностью восстановится.

– Ты что! – обиженно бормочет милый, восхищенно разглядывая укусы. – Если бы придворные ловеласы увидели это… Да они бы от зависти позеленели! Разбудить в даме такую страсть! – И, послав мне хитрющий взгляд, добавляет радостно: – И кстати, это ты меня еще в своем облике кусала, так что зубы не волчьи – ни один эксперт не придерется!

Хм… Приложив ладони к вискам, осторожно сажусь на постели. Наверное, нужно было Адриана вчера все-таки стукнуть. Теперь точно не смогу – ценю мужество, ничего не поделать…

– А что было, когда я в волчицу превратилась? – печально интересуюсь я, внутренне настраиваясь на лечение сложных переломов и глубоких ранений.

– Хм… – подняв глаза к потолку, на миг задумывается драгоценный. – Немного порезвились. За мной, признаюсь, девушки и раньше бегали, но до тебя им далеко.

– Ясно, – устало вздыхаю я. – В доме нужно делать капитальный ремонт.

– Не волнуйся, – неожиданно серьезно заявляет Адриан. – Пару ваз в прихожей расколотили, стулья перевернули, сдернули в гостиной портьеру, а так – все в норме. Последствия особо крупных разрушений я уже ликвидировал. Правда, был момент… – Адриан отводит взгляд и после короткой паузы признается тихо: – Ты с лестницы мне на спину прыгнула. Удачно так. Думал все – сейчас доставлю тебе полное наслаждение. Гастрономическое. – И, почесав затылок, продолжает беззаботно: – Но мне удалось вывернуться, и я тебя портьерой связал. Запеленал, как маленькую, чтоб не вертелась, а сам пошел завтрак готовить. – Милый укоризненно качает головой. – Лика, понимаю, ты проголодалась. Но должна же быть хоть какая-то культура! – И, оглянувшись по сторонам, добавляет: – Зато у меня еще и вся спина расцарапанная – полный набор доказательств.

– И это все? – облегченно выдыхаю я. – Хвала Древним! Я думала, будет хуже.

– В самый раз, – невозмутимо соглашается драгоценный. – А когда увидел, что ты нормальный облик приняла, принес сюда и уложил в постельку. – И, пристально посмотрев в глаза, произносит твердо: – Не волнуйся, я вел себя достойно, как твой верный рыцарь. Я умею. – Потом, натянув циничную улыбку, уточняет небрежно: – Только очень-очень редко. Так что лучше на это не рассчитывать.

С многозначительным вздохом подпираю щеку рукой. Нет, все-таки нужно было кое-кого вчера двинуть.

– А представляешь, – таинственно произносит драгоценный, вставая, – у нас в гарнизоне сегодня занятия по рукопашному бою.

– Ну и что? – нетерпеливо переспрашиваю я, стараясь вычислить подвох. Ведь должен быть! Но где, никак не пойму…

– Они проводятся без верхней одежды, с голым торсом, – застенчиво сознается милый, с сожалением возвращая рукав на место. – Представляешь, весь гарнизон увидит, какой я герой!

– Ты, герой, смотри на этих занятиях тявкать не начни, – лениво потянувшись, заботливо предостерегаю ненаглядного. – То-то все удивятся.

– А что? У меня есть шанс? – Адриан изображает радостное удивление. – Я действительно могу стать оборотнем?

– Не можешь, – мстительно заявляю я, начиная получать удовольствие от нашей шутливой перепалки. – Тебя же не настоящий волколак покусал и даже не человеческий носитель вируса. А в крови мага вирус низшего оборотня нежизнеспособен.

– Эх, – опустив глаза долу, печально вздыхает Адриан. – А я понадеялся… Некоторым воинам нужен в командирах именно волколак, по-другому они просто не понимают.

Отставив подальше поднос с остатками завтрака, задумчиво смотрю на милого. Нужно было ему заехать канделябром, нужно. Или гадость какую-нибудь сказать, чтобы обиделся. Обиделся и ушел, а не оставался здесь, подвергая жизнь опасности. Все-таки я – маг, я сильнее. Даже если не сильнее, то принадлежу к старшей расе. И должна чувствовать ответственность. Как будто я не понимаю, чего стоила ему ночка с оборотнем! А Адриан молодец, хорошо держится. Вон комедию какую разыграл, я почти поверила. Решительно поднимаюсь с кровати и, подойдя к милому, кладу ему руки на плечи.

– Спасибо, что был рядом, – тихо произношу я, глядя Адриану прямо в глаза. – Я ценю это.

Адриан, вздохнув, молча прижимает меня к себе. Нет, разве это не странно? Просто стоять, обнявшись, в полной тишине? И кажется, милый тоже не торопится меня отпускать. Чудеса!

И до чего, оказывается, громко тикают часы в гостиной, неумолимо отсчитывая минуту за минутой…

– Так что у тебя произошло с волколаками? – первым нарушает молчание драгоценый. – Давай присядем, и ты мне все обстоятельно расскажешь. Я должен знать, как мне действовать.

Адриан, подхватив меня на руки, вновь усаживается в кресло, бережно устраивая меня у себя на коленях. Обнимаю за шею, прижимаюсь щекой… Да, знаю, что мое поведение просто верх бескультурья и распущенности. Но почему-то сейчас оно кажется естественным. Похоже, со мной что-то не так. Или с Адрианом? А может, с нами обоими?

Набрав в грудь больше воздуха, начинаю подробное изложение вчерашних событий. А мысли в это время текут в совершенно ином направлении. Осторожно, из-под ресниц, разглядываю милого. Да, есть что-то неправильное в том, что у нас с ним происходит. Не грязное, глупое или беспринципное, именно – неправильное! Хм… Вот почему я его вчера не выгнала? Ладно, была бы слабохарактерной, но у меня-то с характером как раз полный порядок! Просто при моей работе запас жизненных сил постоянно стремится к нулю, и тратить его на совершенно ненужные дрязги и скандалы… Уж лучше я посплю в это время! Поэтому в мелочах я обычно уступаю, но если дело касается того, что для меня действительно важно, буду стоять насмерть. В прямом смысле! А чтобы терпеть пошлости и грубые приставания…

Мамочка моя дорогая! Запнувшись на секунду, с открытым ртом смотрю на драгоценного. Так вот в чем дело! Как ни смешно это звучит, но Адриан ведет себя более чем достойно! Конечно, то, что он болтает… Так и хочется натолкать кое-кому полный рот пустынной колючки, чтобы язык распух и три дня вообще не поворачивался. Но если отбросить слова и посмотреть на поступки… Да, залез в окно, но почему-то искренне уверен, что я его сама пригласила. А в остальном… Он ко мне вообще не пристает, вот какой парадокс!

Промямлив что-то несуразное, краснею, но под ласковым взглядом милого вновь продолжаю рассказ про оборотней. Точно – вчера за весь вечер он только пару раз поцеловал мне руку. А ведь я валялась с ним на кровати! И самое большее, что он себе позволил, это погладить мои волосы. Носится Адриан со мной, как с дорогущей антикварной статуэткой из тонкого фарфора. Развратник, называется… Верно, таких еще поискать.

Сосредоточенно морщу лоб. Магу привычнее полагаться на интуицию, чем на разум, а моя интуиция, похоже, полностью на стороне драгоценного. Но в чем же причина его странного поведения?

Перехватываю заинтересованно-изучающий взгляд Адрина. О как… Похоже, ему нравится то, что здесь сейчас происходит. Даже не так – ситуация его искренне забавляет. Вот это да!

– Лика! – тихо произносит Адриан, поднося мою руку к губам. – Я уже говорил сегодня, что искренне рад твоим успехам. Но после того, что узнал… Я просто невероятно горд тем, что познакомился с такой удивительной личностью.

– Когда ты мне это говорил? – изумленно переспрашиваю я, растерянно хлопая глазами. – Не помню ничего такого.

– Не понимаешь… – обрадованно шепчет драгоценный, еще крепче прижимая меня к груди. – Точно, не понимаешь! А я, дурак, еще сомневался…

И, послав мне самый теплый взгляд, доверчиво интересуется:

– Я вчера постеснялся спросить. Красные розы, которые ты подарила мне, тоже что-то означают? На вашем языке целителей?

Обиженно поджимаю губы. Розы! Мое лучшее творение! Мои волшебные невянущие цветы! А милый подозревает меня в каких-то двусмысленностях!

– Извини, – покаянно произносит ненаглядный, правильно прочитав выражение моего лица. – Восхитительные розы! Правда! – И, мечтательно улыбнувшись, признается: – Я сразу понял, что они непростые. Вечером, собираясь к тебе, я все время смотрел на букет. Они светятся, да?

– Да, – оттаяв, застенчиво улыбаюсь в ответ. – Но это еще не весь секрет!

– А когда я дотрагивался пальцем до листьев, – загадочно продолжает милый, – они звенели, как маленькие серебряные колокольчики.

– Вот как? – Изумленно заглядываю в синие глаза. – А я не знала! Это, наверное, побочный эффект заклинания.

– Замечательный эффект! – искренне восхищается Адриан. – Кстати, я действительно люблю цветы. Что-то есть в них хрупкое и возвышенное и такое же скоротечное, как наша жизнь.

– Это еще не все, – таинственно понижаю голос, поднося палец к губам. – Главный сюрприз впереди. Подожди, когда букет начнет засыхать.

– Здорово! – Милый смотрит куда-то вдаль. – Мне нравятся чудеса, хоть это как-то несерьезно.

Доверчиво кладу голову на плечо Адриану. А ведь он не притворяется! И разве можно на этого человека сердиться? Правда… На мгновение задумываюсь, вспоминая рецепты из травника. У-у-у! Закрываю рот ладошкой, стараясь сдержать острый приступ хохота. Да где ж там!

– Что ж, придется признаться, – давясь от смеха, выговариваю я. – Нет, я это совершенно не имела в виду! Но если уж быть честной до конца… – Выдерживаю паузу, с удовольствием ловя в глазах драгоценного нетерпеливое ожидание, после чего выдаю: – Из лепестков красных роз делают настойку, помогающую при расстройстве желудка.

– От поноса? – искренне веселится Адриан. И, хитро взглянув на меня, выговаривает нежно: – Спасибо, Лика! Мне приятна твоя забота, но у меня с этим все в порядке.

Смеюсь, уткнувшись в любимое плечо. До чего ж мне легко с этим человеком! Будто тысячу лет друг друга знаем.

Милый, перестав хохотать, принимает торжественный вид:

– Но я прошу оказать великую любезность и прислать несколько восхитительных красных роз для одиноких рыцарей! – И, понизив голос, добавляет, смущенно улыбаясь: – Только между нами, в гарнизоне серьезная проблема.

– Еще бы у вас ее не было, – презрительно ухмыльнувшись, отвечаю суровым тоном профессионала. – Я была в этом более чем уверена. Вашего повара давно пора выгнать, а лучше сразу убить.

– Тогда сегодня сделаю первое, – мстительно потирает руки драгоценный. – Потому что вчера, попробовав нечто, именуемое ужином… Еле-еле удержался от второго. – И, бросив взгляд на часы, добавляет неожиданно грустно: – Жаль, но пора уходить. А мне так хорошо, что я готов просидеть здесь целую вечность… Да и тебе, пожалуй, стоит поспать пару часиков, ведь утро еще очень раннее.

Адриан переносит меня на кровать, заботливо укрывая пледом.

– Поможешь найти логово волколаков? Без тебя будет сложновато.

– Да, конечно, – соглашаюсь я, привставая на локте. – Завтра же буду готова.

– Послезавтра, – твердо уточняет милый, обеспокоенно разглядывая меня. – Тебе нужно набраться сил, а заклинание, сама сказала, три дня действовать будет. – Адриан легко касается моей щеки губами: – До встречи, Лика! – И, глядя прямо в глаза, добавляет серьезно: – И вообще, я рад, что все получилось именно так. Терпеть не могу слишком простые задачи – они на меня тоску нагоняют, если честно.

Ну и ну! Многозначительно качаю головой. Вот это заявление! А я уже почти расслабилась.

– Знаешь, Адриан, – задумчиво произношу я, оценивающе глядя на драгоценного, – насколько мне известно, существуют задачи, которые вообще не имеют решения.

– Слышал о таких, – спокойно соглашается он, пряча хитрую улыбку. – Только, как мне кажется, там, скорее всего, ошибка в условии. Да и вообще – то, что никто не решил эту задачу до сих пор, еще не означает, что она в принципе нерешаемая.

Хм… Сложив губы трубочкой, внимательно рассматриваю Адриана. Странно, но он слово в слово повторяет мои мысли. Я тоже думаю именно так, даже на каком-то из выпускных экзаменов об этом говорила. Но все же с наглостью у драгоценного, пожалуй, перебор.

– Адриан, – произношу елейным голоском, невинно хлопая глазами, – а ты случайно не помнишь, куда я вчера поставила…

– Подсвечник? – безошибочно угадывает милый, после чего добавляет мстительно: – А я его в шкаф убрал. – И, взяв меня за руку, заявляет серьезным тоном: – И давай, Лика, обойдемся без канделябров. Я предпочитаю играть по правилам, тем более когда противник достоин всяческого уважения.

– Погоди, – неожиданно мелькает у меня в голове догадка. – А настурции – точно просто любимые цветы твоей бабушки и ничего не означают на языке цветов?

– Да, – невозмутимо соглашается Адриан. – Бабушке очень нравились настурции, но каждое растение что-нибудь означает на языке цветов. Так уж вышло.

– И-и-и? – Заглядываю в глаза драгоценному с нетерпеливым ожиданием. – Что именно?

– Лика, – как-то хитро усмехается ненаглядный. – У тебя в библиотеке есть справочник по любовной магии?

– Должен быть… – На миг задумываюсь. – Вроде у меня по всем видам магии литература имеется.

– Ну так, – произносит милый довольным голосом, старательно копируя мой вчерашний тон, – возьми и почитай. Думаю, срок давности твоего подросткового табу на сей фолиант уже истек.

– Адриан! – со смехом кричу вдогонку, озвучивая мысль, не дающую покоя уже несколько дней. – А поэзия серых эльфов – дерьмо!

– Натуральное! – радостно соглашается милый, оборачиваясь. – Я пока учил, меня чуть не стошнило.

– Так зачем… – изумляясь до глубины души, потерянно бормочу я. – Зачем учить стихи, от которых у тебя приступ дурноты?

– Видишь ли… – Ненаглядный смущенно опускает глаза. – Они сейчас в моде, а я не хотел показаться тупым солдафоном. – И, лукаво глядя на меня, интересуется: – А ты почему их слушала? Могла бы сразу сказать, что тебе не нравится.

– Да так… – признаюсь я, застенчиво взмахнув ресницами. – Побоялась, что меня сочтут отсталой деревенщиной.

Переглянувшись, мы дружно хохочем. Не знаю, во что Адриан собрался со мной играть, но, чувствую, скучать не придется.

 

Глава 9

Люблю я поспать! Конечно же в жизни существуют и другие удовольствия, но все равно – здоровый крепкий сон ничто не заменит. Прав милый, еще и как прав. Благодарно вздохнув, лениво открываю глаза. А ведь я тут дрыхну, а он на службу потащился после бессонной ночи. С мечтательным видом разглядываю вазочку с настурциями – утренним подарком драгоценного. И кстати, я тоже рада странному недоразумению, приведшему его ночью в мой дом. Ведь не будь этой истории, разве я смогла бы так быстро узнать милого? Понять, что он добрый, заботливый, веселый? А такой силы характера я еще ни у кого не встречала! Даже у магов. Легко мне с этим человеком и в то же время надежно. Смущенно улыбнувшись собственным мыслям, легко вскакиваю с постели. Не зря Адриан мне так приглянулся, и тройное заклинание восприятия здесь ни при чем!

Неторопливо выползаю в коридор и, выслушав от горничной все, что она думает по поводу ужасного беспорядка в доме, прошу приготовить мне ванну.

«Вот же отродье троллиное! – С нежностью слежу за хлопотами проворной служанки. – Разве можно так на меня кричать! Как будто это я у нее работаю, а не наоборот!»

Побродив в приятных раздумьях по дому и ухватив на кухне неслабый кусок яблочного пирога, наконец-то слышу, что все готово для купания. О-о-о! Ванна! С отваром лесных трав, с лепестками полевых цветов! Нежит и ласкает тело, смывая досадные воспоминания волколачьей трансформации. Хорошо-то как! Будто заново на свет родилась! Впрочем, так и есть… и до чего приятно ощущать себя чародейкой, а не грязным оборотнем-убийцей.

С наслаждением натягиваю чистое платье и, расчесав упрямые локоны, задумчиво оглядываюсь вокруг. Так… Обедать пока рановато, официальных визитов сегодня не предвидится, а пациентов вечером навещу. Что ж, самое время почитать тот пресловутый учебник. Ага, который про язык цветов. Многозначительно улыбаюсь. Да уж, думается, ожидают меня большие открытия.

Библиотека мага – случай особый. Несколько огромных шкафов, снизу доверху набитых всевозможной литературой, начиная от древних манускриптов и заканчивая иномирскими печатными изданиями. И как здесь найти то, чем я никогда не пользовалась? Тут точно вспомнишь Фила с его разумной мебелью. Нам так не жить, поэтому пойдем другим путем.

С нежной улыбкой закрываю глаза. Спасибо драгоценному, что покормил меня завтраком и заставил поспать – на заклинание поиска, пожалуй, магии хватит.

Внимательно вслушиваюсь в книжный хор, стараясь уловить нужный голосок. Есть! Книжонка обнаруживается на верхней полке среднего шкафа, да еще и в третьем ряду. Эх, жаль, на телепортацию предмета сил недостаточно. Апчхи! Поднявшись на цыпочки, бестолково роюсь среди книг. Кошмар, какая пылища! Вот сейчас позову эту гоблиншу и носом ткну! А то взяла моду меня воспитывать, лучше б в библиотеке прибралась. Вытащив то, что нужно, брезгливо стираю с обложки махровый слой слежавшейся пыли. А вообще, злая она какая-то в последнее время. Может, тоже в личной жизни нелады? И вот какого драконьева… хм… хвоста этим мужикам надо? Никак не пойму.

Усевшись в кожаное кресло, листаю ненавистную моей памяти брошюрку. И на что там ненаглядный намекал? На красные розы? Стоп… Замерев на мгновение, задумчиво облизываю губы. А ведь все началось совсем не так!

С теплом вспоминаю, как мы с Адрианом пили в гостиной чай с бутербродами. И ведь какой воспитанный и обходительный молодой человек был. Такое ощущение, что ночью ко мне в окно кто-то совершенно другой забрался. Но, признаюсь, мне этот второй как-то больше понравился. Нет, не за наглость – за смелость и за то, что был рядом в трудную минуту.

Но вначале… Вначале мне милый сам букет подарил! Такие трогательные цветочки – крупные красные маки с пряным луговым клевером. В предвкушении романтического признания торопливо нахожу страницу с расшифровкой. Печально вздыхаю. Эх, какая я все-таки неуклюжая. Вечно пальцем не на ту строчку попадаю! Чуть вместо «нежности» «пошлость» не прочитала!

Осторожно повторяю маневр. Э-э-э… Да ну, быть такого не может! Машинально захлопываю учебник, описывающий язык цветов, и открываю его снова. На той же странице. Медленно читаю еще раз. И еще. Нет, никакой ошибки здесь нет.

– А-а-а! – заорав истошным голосом, вскакиваю с кресла и с размаху швыряю книжкой об стену. – Сволочь! Подлец! Козлина белобрысая!

Ба-ба-ххх! Внизу раздается жуткий грохот, какие-то неясные возгласы и гулкий шум, переходящий в тяжелый топот. Кто-то стремительно бежит по коридору, и, похоже, в эту сторону.

– Где, где он? – кричит запыхавшийся дворецкий, влетая в библиотеку с топором в руках. – Зарублю паскуду!

– Да это, – сбивчиво произношу я, заливаясь предательским румянцем, – я тут книжку одну читала, интересную очень. Ну и расчувствовалась немного…

– Вот оно что, – растерянно бормочет верный слуга, пряча топор за спину. – Но вы, барышня, зовите, коли чего. Ежели надобно, я ентим книжникам наваляю по первое число!

Дождавшись, пока за дворецким закроется дверь, тяжело вздыхаю. Эх, пожалуй, надо навалять-то… С рассеянным видом подхожу к стене, поднимая с пола несчастный учебник. Еще раз внимательно перечитываю нужную строчку. Что ж, все так и есть: «Крупные красные маки – «давай любить друг друга, пока есть время». Призыв к любовной связи без обязательств». Гневно раздуваю ноздри. И этот гад сидел у меня в гостиной, мило улыбался, нахваливая мои бутерброды? А в это время мне маки подсовывал? Вот надо было шмякнуть нахалу канделябром по башке пару раз, заодно выяснила бы, есть ли там хоть какие-то мозги. Хи-хи, опытным путем, так сказать! Мстительно улыбнувшись, перелистываю страницу. Так, а что тогда «клевер»? Внутренне готовая к новой порции гадостей, открываю книжку на описании душистого лугового цветка: «Клевер – вопрос, сомнение, «хотел бы знать».

Хм… Без сил плюхаюсь в кресло. Это, в смысле, Адриан мне не предлагает это самое? Просто интересуется, как я отношусь к подобному времяпрепровождению? Узнает моральные принципы? Ну же, тролль его за ногу, и вопросики! И что, это нормально, спрашивать девушку о таком?

Хотя… Прикладываю ладонь к пылающему лбу. Спросить, наверное, все-таки можно. Тем более, всем известно, что у нашей расы высокая нравственность не в почете. Сосредоточенно вспоминаю подробности беседы с милым. А ведь я что-то болтала… Что у меня нет предрассудков и так далее. Точно! Он предлагал мне маргаритки, а я сказала, что и маки вполне ничего.

Итак… С обреченным видом нахожу в брошюрке расшифровку значения маргариток. Чем теперь порадует сей фолиант?

«Маргаритка – чистота, невинность».

Чего?!! Ой, мамочки! Откидываюсь в кресле, захлебываясь от острого приступа смеха. Так Адрианчик, кстати, и не хотел мне маки дарить! Передумал! Это ведь я его заставила, да еще и хвалила:

– Маргаритки – тоже неплохо, но маки – просто самое то! Главное – осторожно и в разумных пределах! У-ха-ха!

Отсмеявшись, принимаю гордую позу и, воздев глаза к потолку, произношу тоном пресыщенной светской матроны:

– Вот это я понимаю – РАЗВРАТ! Умело, изящно и со вкусом! А Изабель по сравнению со мной просто неопытная школьница!

В библиотеку заглядывает испуганная горничная, держа в руках пузырек темно-зеленого стекла:

– Барышня, вот капельки мятные. Давайте вам разведу? И прогуляться надобно на свежем-то воздухе. Вон оно как вам от этих книжек дурственно!

– Погоди, – решительно прерываю ее причитания. – Я хочу разобраться с этим до конца! С подарком Адриана все ясно, а что же я ему ответила?

На миг прикрываю глаза, вспоминая. Вначале, когда мы только вошли в оранжерею, я подарила милому листовую розу. Итак, читаем: «Листовая роза – ты можешь надеяться». И-и-и! Сгибаюсь пополам. Нет, сейчас живот от смеха надорвется! Отлично! А что, я девушка добрая, не орчиха какая-нибудь. Для меня сделать гостю приятное – раз плюнуть! Ну и… Утерев непрошеные слезы, отчаянно ищу нужную страницу. На что же драгоценный там надеялся? Хрен еловый, смотреть страшно… Эх, вдыхаем глубже: «Красная роза – я испытываю к вам страстное влечение. Число роз в букете – время свидания».

Резко прекратив смеяться, утыкаюсь в книжку вытаращенными глазами. А вот это все. Занавес! Да уж, сегодня я узнала о себе больше, чем за последние несколько лет.

– Давай твои капли, – обернувшись к горничной, убитым голосом произношу я. – И в самом деле, прогулка не помешает.

Присев на краешек потемневшей от времени садовой скамейки, блаженно подставляю лицо ласковым солнечным лучам. Уже вовсю ощущается дыхание осени – нет, листва еще зеленая и солнышко пригревает вполне дружелюбно, но во всем: в каждой травинке, цветке и листочке, в каждом облачке в небесной синеве – разлита светлая, пронзительно-возвышенная грусть. Губы трогает легкая усмешка. Надо же, какие сюрпризы преподносит нам порою жизнь. Наверное, если захотеть сделать такое намеренно, – ничего бы не вышло.

Рассеянно наблюдаю за деловито шествующим мимо моей ноги отрядом муравьев. Если честно – мне жаль Адриана, получается, он ни в чем не виноват. Пришел по приглашению, даже, можно сказать, настойчивому, а в результате чуть не достался на завтрак оборотню. И все-таки… Решительно черчу носком туфли тонкую линию, будто подвожу итог. Все-таки – кто милого заставлял думать обо мне плохо? Да, понимаю – все разумные доводы были против. Но… Мог же уточнить, переспросить, засомневаться, в конце концов! Ведь так хочется, чтобы в отношениях с любимым человеком было полное доверие…

Прикрываю глаза. Да все у нас еще будет! Это же только начало! И кстати, я не посмотрела значение последнего цветка – настурции.

Посвежевшая после прогулки, легким шагом поднимаюсь на второй этаж, вхожу в библиотеку. С теплой улыбкой раскрываю книгу в нужном месте – что же, предчувствие не обмануло: «Настурция – завоевание, победа в борьбе. Подаривший настурцию искренне рад вашим успехам».

Хм… Не знаю, какую игру Адриан затеял, но победу в первом раунде он признает за мной. Со снисходительным видом захлопываю учебник. Эх, люди! Совсем юная раса. Медленно подхожу к окну. Знать бы, о чем ненаглядный думает, как относится ко мне, что ему нравится, а что нет, что волнует, тревожит, удивляет… Тьфу ты! Хлопаю себя по лбу. А заклинание чтения мыслей на что? И как я раньше о нем не вспомнила?

Радостно потираю ладошки. Решено – завтра съезжу к Адриану в гости, там все и разузнаю. Хи-хи, он же приглашал, кстати. Как драгоценный сказал – заодно и дела обсудим? Что же, так тому и быть: и мысли почитаем, и деловые вопросы решим. Еще руку милому полечить следует, нечего моими зубами на весь гарнизон хвастаться.

С трудом сдерживаю смех. И красных роз захвачу – для одиноких рыцарей. Но, да простят меня сии достойные мужи, сразу в виде настойки! Рыцари – народ образованный, в языке цветов должны разбираться. Еще начнут ко мне в окна как к себе домой лазить и коньяк пятизвездочный весь вылакают. А он, между прочим, троллеву кучу денег стоит!

Тяжкий вздох. Эх, с моим счастьем, толпы восторженных поклонников – заведомо убыточное предприятие. А вот помочь болящим – мой прямой долг и святая обязанность.

Да и вообще – нехорошо, когда среди рыцарей столько засранцев. Порядочным девушкам замуж выходить не за кого.

 

Глава 10

Замечательная вещь – сырники с пылу с жару, со сметанкой да с клубничным вареньем! Итак, сразу после приятного завтрака, пребывая в радостном расположении духа, принимаюсь обдумывать предстоящий визит к драгоценному.

Не через телепорт же к нему прыгать, в самом деле! Грубо и, скажем так, несколько навязчиво. А вот если бы я отправилась на верховую прогулку… Должна же молодая, энергичная девушка периодически практиковаться в верховой езде – здоровье, свежий воздух, физическая нагрузка. А то у некоторых как не стрельбы, так рукопашный бой – аж завидно, честное слово!

С мечтательным видом делаю несколько шагов по комнате. Так вот, если бы я поехала немного покататься на лошади и абсолютно случайно проезжала мимо их крепости. И вот же совпадение! У меня в саквояжике еще с давних времен завалялась настойка из красной розы. Конечно же я вспомнила о своем обещании оказать посильную целительскую помощь. Да и воды попить захотелось… В общем, что-то в этом духе.

Чрезвычайно довольная придуманной легендой, ныряю в гардеробную комнату, останавливаясь у стеллажа с одеждой для верховой езды. Смущенно улыбаюсь. Ох, есть у меня одна вещица! Стильный костюмчик, и мне к лицу. Правда, я его почти не ношу – слишком откровенно в нем выгляжу. Нет, ничего неприличного, на мальчишеской фигуре наряд смотрелся бы вполне обыденно. Но я-то, хвала Древним, на доску совершенно не похожа. А привлекать к себе излишнее внимание не люблю. Хи-хи! Но к сегодняшнему дню это не относится.

Натянув костюмчик, кокетливо верчусь перед зеркалом. Ну, Адрианчик, ну погоди! Тщательно выплетаю заклинание чтения мыслей, продумывая каждую руну. Несколько секунд придирчиво разглядываю полученный результат… Щелк! Изящным движением пальцев активирую чары. Не перед милым же руками махать, в самом деле! Все должно выглядеть естественно.

Легко взобравшись на любимую лошадку, несколько минут гарцую по двору, наслаждаясь ощущением полного единения всадника и верного животного. Гордый взмах головой. Что ж – вперед! Прокатимся с ветерком!

Резво выехав со двора, направляюсь к оживленному проселочному тракту, ведущему в сторону Адриановой крепости. Придержав перед въездом на тракт поводья, обиженно морщу носик. Жаль, тут сразу с ветерком не получится – дорога забита тихоходными крестьянскими подводами. Хотя встречаются и экипажи местной знати, и даже небольшие отряды конного патруля. Мамочки! Чувствую, как щеки начинают пылать. Съежившись под откровенными мужскими взглядами, искренне жалею о своей затее. Еще и как жалею, тролль их всех подери!

Кстати! Ехидно ухмыляюсь. Меня всегда удивляет в одном иномире, что девушки у них гуляют по улицам в коротких юбках и каких-то полупрозрачных блузочках. Причем – я не вру! – совершенно без охраны! И окружающие мужчины реагируют на это абсолютно спокойно.

Эх… Стыдливо прячусь за лошадиную шею. То ли наши мужики менее избалованны, то ли климат здесь здоровее. У-у-у! Закусываю губу, еле-еле сдерживаясь, чтобы не высказать очередному ротозею все, что я о нем думаю. Дело в том, что человек думает образами, а заклинание чтения мыслей позволяет эти образы увидеть. Да-да, это немного похоже на театральное представление. Вздрагиваю всем телом. Да лучше б я мешок надела! Потому что то, что я сейчас вижу, – это не театр, это порнофильм с моим участием.

Самые целомудренные из встретившихся представителей мужского пола мысленно раздевают и распускают руки. Проведя в пути полчаса, я на подобные мелочи уже не реагирую. Подумаешь, скромники! Но попадаются и такие… Гневно раздуваю ноздри. Такие, что в воображении переходят и к более активным действиям.

Скользнув в просвет между подводами, догоняю скромную кибитку. Вздох облегчения – здесь мне ничего не грозит. Дело в том, что я знакома с ее хозяином. Это жрец древнего культа, святой человек, давший обет безбрачия. Наклоняю голову в почтительном приветствии. Что-о-о?!! Поперхнувшись от неожиданности, яростно стегаю лошадь, стремительно вырываясь вперед. Елкин дрын, да как так можно?! Нет, хи-хи, я уже не про мораль, я имею в виду… чисто физически. Постельная акробатика какая-то! Что ж, теперь, когда я выйду замуж, меня трудно будет удивить. По крайней мере – теоретически.

Наконец-то свернув на дорожку, ведущую к крепости Ордена Света, ощущаю себя законченной мужененавистницей. Построить бы всех этих кобелей похотливых и расстрелять из арбалета! А я еще не верила, что им только одно и нужно! Впрочем, не одно – вариантов, как оказалось, бесчисленное множество.

Два молодых воина, несущие вахту у ворот, тоже прилипают взглядами к моему нескромному одеянию, мысленно производя развратные действия. Но, виновна ли в том плохая кормежка или близкое присутствие начальства, почему-то их воображение меня совершенно не впечатляет.

– Плохо стараетесь, мальчики! – произношу я капризным голоском, довольно глядя в их обалдевшие глаза. – Без огонька!

Умильно улыбаюсь. Какие они еще, в сущности, дети!

А вот рыцарь, вышедший проводить меня к Адриану… С трудом сдерживаю готовый сорваться с губ поток брани. Это же всего лишь мысли! Их к делу не пришьешь! Но все-таки…

Изумленно качаю головой. Нет, этот человек совершенно не обращает внимания на мои прелести. Зато… С радостной улыбкой он мысленно запускает руку в мой саквояжик, вытягивая оттуда здоровенный кошель, доверху набитый золотыми монетами.

Вот же троллева задница! Так и хочется самой себе позавидовать! Какая я богачка, оказывается, – запросто с собой огромные суммы таскаю!

Хм… Спрыгнув с лошади, сосредоточенно обдумываю ситуацию. Надо бы у драгоценного как-то так осторожненько поинтересоваться, не случалось ли, часом, в орденской казне недостач.

Адриан приветствует меня очень сдержанно, по-военному. И не будь заклинания, открывающего, что творится у него на душе, я бы сочла, что он мне не рад. А мысленно… Мысленно он бросается мне навстречу, подхватывает на руки, горячо прижимает к себе. Надо же, у него ни один мускул на лице не дрогнул. Зато у меня от этих воображаемых объятий дыхание перехватило.

И тут… Восхитительно захватывающая картинка романтического свидания неожиданно сменяется – даже сказать стыдно… изображением оружейного склада. Я четко вижу унылое серое помещение, битком набитое всевозможной воинской амуницией и орудиями убийства. Стены щедро изукрашены плесенью, а с потолка медленно, но неумолимо капает вода. И в центре – драгоценный, с недовольным видом осматривающий оружейную, придирчиво заглядывающий в каждый угол. Еще и распоряжения какие-то отдает…

Поднимаю на милого изумленный взгляд. Нет, ну он нормальный, а? Я к нему в гости приехала, такая красивая и соблазнительная. Окрестные мужики вон слюнями изошли. А ненаглядный о каких-то железяках думает! Еще и ржавых, насколько я успела рассмотреть.

– Лика, – виновато произносит Адриан, продолжая размышлять на ту же ненавистную тему, – я сейчас занят. Подожди, пожалуйста, в кабинете, надеюсь, это недолго.

Нервно облизываю губы. Обалдеть, еще лучше! Это он что, намекает, что ему не до меня? Да не просто намекает – прямым текстом говорит! Эх, скажу-ка я сейчас ненаглядному пару ласковых да поеду домой. Совсем обнаглел!

Стоп! Глубоко вздохнув, заставляю себя успокоиться. У меня же задание! Ведь я здесь не просто так, а с разведывательной миссией. Ласково улыбнувшись, обещаю немного подождать. Так и быть, отъезд временно откладывается – надо дело до конца довести, а то информации пока кот наплакал. Зря ехала, что ли? А сказать все, что я по этому поводу думаю, всегда успеется, но мало милому не покажется, гарантирую.

Проводив взглядом озабоченного Адриана, делаю несколько быстрых шагов по комнате, стараясь унять нахлынувшее раздражение. А неплохой кабинетик, кстати! Ненаглядный столько лет на службе, даже повоевать успел, а тяга к красивым вещам у него в крови. Одобрительно качаю головой. Нет, ничего вычурного, но так… стильненько. А вот этот кожаный диванчик вообще смотрится дорого и эксклюзивно.

Присев, задумчиво подпираю щеку рукой. И все равно, Адриан – наглец каких мало! Откинувшись на спинку, приятно утопаю в мягкой коже.

Хотя… Если вода бежит в оружейный склад, хорошего немного. Точнее, это полный дрындец! Если у них оружие испортится, как они воевать будут? Рукопашный бой, конечно, неплохо. И даже, хи-хи, привлекательно чисто внешне, но… Хм… Сосредоточенно морщу носик. Это, наверное, то же самое, как если бы милый пришел ко мне во время сложной хирургической операции. Я бы тоже обрадовалась, но попросила подождать. Да я могла бы и вообще к нему не выйти! Это же спасение жизни! Потом извинилась бы. И вот почему-то мне кажется, что милый бы это понял.

Интересно… Сладко потянувшись, закладываю руки за голову. Профессии воина и целителя чем-то похожи: мы связаны клятвой, а они присягой. Но и у нас, и у них чувство долга на первом месте. Эх, а ведь так хочется романтики! Рассеянный взгляд скользит за окно, наслаждаясь умиротворяющим осенним пейзажем.

Подожду. В том-то и дело, что я тоже – понимаю.

Уже начав зевать от утомительного безделья, наконец-то слышу в коридоре шаги двух человек. С радостью узнаю в одном из них Адриана. Нет, не по голосу, хотя они действительно ведут между собой оживленную беседу, но слов не разобрать – просто шумовой фон. Милого я вычислила по мыслям. Оказывается, они у всех разные, даже если люди думают об одном и том же! Да-да, воображаемые картинки отличаются красками, динамикой, вниманием к деталям, словно смотришь на полотна двух независимых художников.

Вот и сейчас перед глазами возникает сразу два изображения: одно дополняет другое. И оба про злополучный склад! Вот в нем что-то переставляют, укрывают кожаными непромокаемыми чехлами, даже на крышу лезут… Понимающе улыбаюсь. Все правильно, это Адриан с кем-то из подчиненных обсуждает недавние действия. Неожиданно картинка склада сменяется видом просторного помещения со свежепобеленными стенами. Сосредоточенно поджимаю губы, оцениваю. Ремонтировать оружейную собираются? А вот и нет – новую строить! Разглядываю показанный с трех сторон эскиз нового здания – неплохо продумано. Любопытная все-таки вещь – чтение мыслей, столько всего узнаешь.

Так… Драгоценный отпускает помощника и, оставшись один, еще некоторое время стоит в коридоре, мысленно завершая план строительства. Одобрительно прикрываю глаза – молодец, любит доводить все до логического конца. Увлеченно слежу за его рассуждениями. Вот-вот, а еще бы стены обработать заклинанием от сырости… Тьфу ты! Удивленно оглядываюсь вокруг. Это я что, тоже про этот их троллев склад думаю? Ну и ну! Оказывается, мысли – это заразно!

И вдруг… В голове у ненаглядного возникает совершенно иная картинка. Я вижу большой зал с изящными мраморными колоннами. Во дворце, что ли? Из освещения всего лишь несколько горящих свечей в напольном подсвечнике тонкой работы. Милый в придворном одеянии и… девочка. Прелестная егоза лет шести-семи, темноволосая куколка в розовом платьице с оборочками. Испуганно закусываю губу. Дочь? У него что, есть ребенок? Сосредоточенно впиваюсь взглядом в малышку. Нет, на дочку не похожа, да и ведет себя Адриан не по-отечески, отстраненно как-то. Ах вот оно что! Облегченно вздыхаю. Озорница-то, похоже, вообще не человек. Конечно, по таким маленьким еще трудно определить, но способность к магии в ней явно есть. Да еще какая!

Девочка подбегает к драгоценному и, хитро улыбаясь, протягивает раскрытую ладошку. Адриан качает головой, пряча за спину руку с зажатым в кулак предметом. Эх! Не могу разглядеть, но чувствую, что вещица магическая. Девчонка капризничает, топает ножкой, выжимая из глаз крупные слезы, дергает милого за одежду. Адриан долго смотрит на маленькую нахалку и, тяжело вздохнув, вкладывает в детскую ладошку… Не разглядеть! Но сила от этого предмета так и льется! Малявка же, получив желаемое, показывает ненаглядному язык и вприпрыжку убегает восвояси.

Со стоном закрываю лицо ладонями. Куда это я, тролль подери, попала? И почему-то так нехорошо на душе сделалось. Даже не в картинке дело – в королевских семьях всегда интриг и загадок тьма-тьмущая, нужно справочник по тайнам заводить, чтоб не запутаться. А эта история с девочкой явно беспокоит Адриана, раз он ни с того ни с сего о ней вспоминает. Но если бы милый сам мне это рассказал… Чувствую, как щеки становятся пунцовыми от стыда. Выходит, я без спроса влезла туда, куда меня не звали. Да, я хотела всего лишь узнать, как Адриан ко мне относится, а получилось, словно в замочную скважину подглядывала.

Злая на саму себя, корчу презрительную гримасу. Как до меня раньше не дошло, что одни мысли от других не отделяются! Они все сплошным потоком «думаются». До боли сжимаю кулачки. И пусть маги запросто читают то, что у людей в головах… А я не буду! Вот никогда не рылась в чужих вещах, не подслушивала под дверью и не разносила сплетни. Противно это. Так грязно, что искупаться тянет. Странные мысли для представительницы высшей расы? Да самой смешно! Только как-то и не очень.

Решительно щелкнув пальцами, отменяю действие заклинания. Как там ненаглядный говорил – играем по правилам? Хорошо, так и будет. Несколько секунд с наслаждением ощущаю вокруг информационный вакуум. Да, так правильно! И, беззаботно тряхнув волосами, лукаво улыбаюсь. А вот грустить из-за дворцовых дрязг – дело неблагодарное. Ничего, сейчас я милого развеселю!

Адриан с порога окидывает меня восхищенным взглядом, но, подойдя ближе, лишь галантно подносит к губам кончики моих пальцев. Завистливо смотрю на милого. Ну и самообладание у некоторых!

– У нас здесь такое было, – виновато произносит драгоценный, присаживаясь рядом на диван. – Не представляешь!

– Знаю я про ваш склад, – ласково перебиваю ненаглядного. – Справились?

– Пока да. Но нужно думать о строительстве новой оружейной.

Вдруг Адриан замирает и, наградив меня изумленным взглядом, отрывисто интересуется:

– Погоди! Откуда такие сведения? Я тебе вроде ничего не говорил?

Еле сдерживаю кривую ухмылку. Да уж, я молодец! Величайшая разведчица! С первых слов сама себя выдаю! Правильно говорят: не умеешь – не берись.

– А-а-а, – помолчав минуту, широко улыбается милый. – Все просто – тебе Франциск сказал. Тот рыцарь, который тебя сюда привел.

Хм… Напряженно поджимаю губы. Была у меня насчет этого Франциска какая-то мысль, но теперь, хоть убей, не вспомню!

– Я оставила на столе несколько настоек и мазей, – нарочито деловым тоном произношу я. – А на листке подробно описано, как всем этим пользоваться. И давай свою руку…

Адриан с доверчивым видом закатывает рукав. Мягко провожу подушечками пальцев по следам укусов. Обычный предварительный осмотр. Но почему-то мои пальцы вздрагивают от прикосновения к коже милого и… Мамочки! Мне невообразимо хочется провести ладошкой дальше – погладить предплечье, плечо, обнять за шею и, прижавшись, услышать биение сердца. Тьфу ты! Решительно отгоняю навязчивое видение. Бред какой-то!

Привычными выверенными движениями начинаю рисовать в воздухе живительные нити силы, сплетая над раненой рукой нечто похожее на кружевное покрывальце. Призрачный покров сияет, переливаясь всеми цветами радуги, и под воздействием магии Жизни следы укусов медленно теряют припухлость, затем бледнеют все больше и больше, покрываясь здоровой розовой кожей.

– Ого! – завороженно шепчет Адриан, разглядывая результат исцеления. – Как будто и не было ничего. Ни одного шрамика не осталось. Мастер!

– Ничего особенного, – устало улыбаюсь я, польщенная искренним признанием. – Обычная работа профессионала.

– Но все-таки немного жаль… – Хитро изогнув бровь, милый изображает легкую грусть. – Такие боевые отличия пропали.

– Насколько я знаю, – сдерживая смех, назидательно произношу я, – чтобы отличиться в бою, нужны совершенно другие качества.

– А они у меня и есть, – неожиданно серьезно отвечает милый. – И между прочим, вчера в рукопашке я был лучшим! Жаль, что ты не видела.

– Я знаю, что ты лучший, – вдруг вырывается у меня непрошеное признание. – Если бы не знала, я бы…

– Что тогда? – тихо переспрашивает Адриан, глядя на меня с каким-то нетерпеливым ожиданием. – Что было бы, если бы ты не знала?

Отвожу глаза. Что-что! Не влюбилась бы в тебя без памяти! Дожила… Чуть вслух об этом не сказала.

– Не будь ты лучшим, – задумчиво заявляю я, рассматривая ненаглядного, словно редкий экземпляр, – давно бы превратила тебя в хамелеона. Да-да, за длинный язык, который болтает всякие глупости. – Снова демонстративно оглядев милого с головы до ног, уточняю: – А так – не имею права уничтожать элитный человеческий генофонд. Потомки не простят, только поэтому и терплю. – И, тяжело вздохнув, предостерегаю: – Но советую тебе быть осторожнее.

– Ух ты! – искренне восхищается драгоценный. – А ты умеешь? Вот так – щелк! – и в ящерицу?

– Вообще-то ни разу не пробовала, – честно признаюсь я. Но, изобразив зловещую улыбку, добавляю: – Хотя учебник у меня есть.

– Буду иметь в виду. – Адриан старательно изображает серьезный вид. И, подойдя к двери, оборачивается с добродушной улыбкой. – Подожди еще минутку, пожалуйста, я распоряжусь, чтобы нам кофе принесли.

Пользуясь отсутствием милого, с наслаждением заваливаюсь на диванчик, положив ноги в высоких сапожках для верховой езды на изящный валик. Правду сказать, немного устала с непривычки. Езда на лошади, как и любой другой вид физических упражнений, требует постоянной тренировки. И стоит только забросить… Ах зато сейчас как хорошо! Такое приятное расслабление натруженных мышц! И все-таки насколько удобнее себя чувствуешь в брюках.

– Эх, знал бы, что ты приедешь, с утра отправил бы кого-нибудь за сладостями, – произносит Адриан, входя в кабинет. И тут же, вытаращив глаза от моей неслыханной наглости, выговаривает сбивчиво: – Лика! Ты что делаешь? Это же… Это мебель из кожи реликтового трехрогого буйвола! Раритет! – И, глубоко вздохнув, добавляет уже более спокойно: – Нет, ты лежи, конечно, если устала. Но, будь добра, обувь сними.

– Раритет, говоришь? – недоверчиво переспрашиваю я, укладывая ногу на ногу. – А у меня дома постель, между прочим, из тончайшего шелка друидов. А кое-кто… – И, довольно посмотрев на смущенного ненаглядного, уточняю жестко: – А ведь я у тебя даже не в спальне валяюсь!

– Лика… – Голос у Адриана виноватый, но с нотками искреннего возмущения. – Да будь что другое, я бы и слова не сказал. Но это же произведение искусства!

Хм… Покачав ногой, облизываю губы. «Произведение искусства»? Авангард, что ли? Может, и так. Бросаю на милого уважительный взгляд. Все-таки насколько он образованнее меня в этих вопросах. Ладно, я тоже не троллица из грязной пещеры! Демонстративно потянувшись, убираю ноги с дивана на пол.

И тут… Милый, как-то хитро взглянув на меня, произносит сладким-пресладким голосом:

– Но если ты хочешь сатисфакции, предлагаю пойти в мою спальню и там вместе поваляться на кровати. Можно и в сапогах.

Заложив руки за голову, изображаю на лице зловещую ухмылку. Вот нахал, опять за свое! И ведь смотрит на меня, будто кот на сметану, только что не облизывается. А вот в глазах… Удивленно качаю головой. В глазах пляшут непобедимые лукавые искорки. Это он еще и издевается, поганец! Делаю глубокий вдох. Что ж, Адрианчик, ты сам нарвался!

Демонстративно зевнув, скептически смотрю на ненаглядного:

– В спальню? Да я бы с радостью! Только, насколько я понимаю, от тебя там не будет никакого толка. Зачем зря расстраиваться?

– Что?! – Глаза у милого внезапно становятся похожими на два небольших блюдца.

С трудом сдерживаю торжествующую улыбку. Хи-хи, вероятно, такого красавчик еще ни от кого не слышал. Лукавый взгляд из-под ресниц – что же, когда-то нужно начинать!

– Лика, – сурово выговаривает ненаглядный, глядя на меня с искреннем возмущением, – я к тебе очень тепло отношусь, но советую быть осторожней с подобными высказываниями.

– Адриан! – устало вздохнув, смотрю на милого честными глазами ребенка-паиньки. – Ты же сам дал слово принца, да еще и слово рыцаря Света заодно, что не будешь ко мне приставать. Я же знаю – ты человек чести и слово всегда держишь! – И, похлопав глазами, добавляю, обиженно надув губки: – Вот и представь – мне возиться с бесчувственным телом… Да что я, некромант какой, в самом деле!

Драгоценный задумывается.

– Это я дал тебе такое слово? Хм… Пожалуй, я погорячился. Нужно было хотя бы добавить к той фразе слово «сегодня». – И, заглянув мне в глаза, нетерпеливо интересуется: – Так ты хочешь сказать, что теперь можешь безнаказанно дрыхнуть у меня в спальне? – И, помедлив еще мгновение, добродушно улыбается: – А ведь точно – можешь! Молодец, девочка! Уела.

– А представь, – мечтательно прикрываю глаза ресницами, – напьюсь вдрызг, нарисую телепорт и ввалюсь к тебе посреди ночи. Еще и непотребные песни буду орать на весь ваш гарнизон.

– Приходи, – заметно воодушевляется ненаглядный. – Я тебя гоблинским частушкам научу. Вот где похабщина! Наши – ерунда, детский лепет.

Милый, присев на краешек дивана, продолжает рисовать идеальную картинку романтического свидания:

– А потом будем пить коньяк и играть в карты на раздевание!

– Адриан, – приподнявшись на локте, посылаю драгоценному недоверчивый взгляд. – Ты что – эксгибиционист?

– Экс… беги… кто? – переспрашивает милый. – Это что за зверь такой?

– Эксгибиционист – это… – бесцветным тоном выдаю научную расшифровку иномирского медицинского термина.

– Ого! – как-то странно улыбается драгоценный, думая о чем-то своем. – Лика, ты сегодня явно в ударе! А за что ты меня к этим героям причислила, за мою храбрость?

– Да нет, – язвительно хихикая, выдаю профессиональную тайну. – Просто кто же с магом в карты играет, да еще и на раздевание? Мы же всю колоду насквозь видим, как открытую. И никакие они не герои, а обычные извращенцы.

– Знаешь, – задумчиво смотрит на меня Адриан, – в семнадцать лет мне довелось участвовать в бою против одного северного полудикого племени… – Драгоценный ласково берет меня за руку и, доверительно заглянув в глаза, продолжает: – Так вот, перед сражением его воины устраивают ритуал: прыгают, танцуют, потрясая оружием, при этом кричат и распевают звериные песни. А потом раздеваются и так и идут в бой – совершенно нагие, презирая раны и смерть… – И, помолчав с минуту, добавляет тихо: – Признаюсь, эта армия жутко выглядит. Будто в них вселились неведомые духи, обладающие таинственной силой. – Тут драгоценный неожиданно хитро улыбается и выдает радостным тоном: – Зато я теперь знаю, как поднять боевой дух моих воинов, если доведется вновь встретиться с таким врагом. – Адриан поднимает на меня смеющиеся глаза. – Я скажу, что эти голые варвары неплохо воюют, но никакой мистической силы в них нет. Так себе – обычные извращенцы, нравится им, понимаешь ли, себя демонстрировать. Да и вообще, с обмундированием у них в армии серьезная проблема – снабженец явно проворовался.

Машинально пожав руку милому, быстро прикрываю рот ладошкой. У-ха-ха! Так и представила картину воодушевляющей речи перед сражением! Отсмеявшись, задумчиво изгибаю бровь. А вот насчет снабженца… Что-то вертится в голове! Нет, никак не ухватить.

Вот только…. Еще раз обдумав слова Адриана, внимательно заглядываю в его глаза:

– А как же рыцарская честь? Уважение к противнику?

– Уважать можно только достойного противника, – твердо отвечает драгоценный, выдержав мой взгляд, – который и сам ведет себя по-рыцарски. А если враг сомнительными методами сеет панику, нагоняя сверхъестественный ужас, – моя задача, как военачальника, с этим бороться. И теми способами, которые я сочту нужными. Это война…

– А la guerre comme а la guerre, – задумчиво произношу я. – Это примерно то, что ты сказал, но по-иномирски.

А вот про достойное поведение… Да прав милый, прав! Смущенно опускаю ресницы. Но все-таки хорошо, что он не знает, что я мысли читала.

– Кстати, – неожиданно таинственно ухмыляется Адриан, – а кто тебе мешает при игре в карты немного поддаваться? Так… самую капельку?

– Не-а, – сложив губки бантиком, отвечаю самым невинным голоском. – Это же так ску-у-учно! К тому же ты ведь сам сказал, что любишь только сложные задачи? – И, намотав на палец упругий локон, кокетливо уточняю: – Между прочим, мне они тоже нравятся.

– Здорово! – искренне воодушевляется милый, разворачивая на столе подробную карту местности. – Сейчас поможешь мне на завтра план операции против волколаков составить. – И, с удовольствием перехватив мой растерянный взгляд, сосредоточенно морщит лоб. – Хотя это, пожалуй, слишком просто. Лучше посчитай запас фуража на зиму.

– Адриан, – приняв серьезный вид, решительно поднимаюсь с диванчика, – я же к тебе всего на пару минут. Так, проезжала мимо… А ко мне сегодня столько пациентов записано, ты даже не представляешь!

Церемонно раскланявшись с драгоценным, с трудом сдерживаю лукавую улыбку. Ага… Ну тебя к гоблинам, Адрианчик! Еще заставишь сейчас склад возводить, а я в фортификационной магии ни тролля не смыслю. Поджимаю губы. Конечно, если литературку подчитать, то вполне возможно. Но все равно, гарантировать, что прямо с первого раза выйдет оружейная, а не курятник…

Загадочный вздох. Нет, у меня дела. Очень-очень срочные.

 

Глава 11

Выехав за ворота крепости, уверенно пускаю лошадь вскачь. Гулкий цокот копыт! Сладкий, упоительный вдох полной грудью! Чувство стремительного движения и пьянящей свободы захватывает-заливает, словно горный поток. Ах как же здорово! И до чего приятно, что не видишь чужие мысли! Тут со своими бы разобраться.

Отдавшись ощущению бешеной скачки, обдумываю визит к милому, вспоминая каждое слово, взгляд, жест. Довольная улыбка. Молодец я, что решилась! Разведка проведена успешно. Нравлюсь я Адриану, еще и как нравлюсь! Тут и без телепатических способностей все ясно.

Но картинка, случайно подсмотренная в мыслях драгоценного… Обеспокоенно облизываю пересохшие губы. Вот никак не идет эта история у меня из головы! Судя по тому, что я увидела, у ненаглядного похитили какой-то магический предмет. Еще и семейную реликвию, надо понимать. Подъезжая к тракту, машинально придерживаю лошадку, сбавляя скорость. Вернее, предмет не похитили, а выманили, используя одаренную девочку-мага. Встроившись в поток движения, быстро перебираю в уме догадку за догадкой. А может, это маг-иллюзионщик действовал? У них ребенок – любимый образ, так чары наведут, что и сама почти веришь. Где уж тут человеку распознать?

Задумчиво хмурю брови. Кстати, малявка эта знакомой кажется. Нет, я ее точно никогда не видела, но кого-то мне она напоминает… Решительно вскидываю подбородок. Что же, подсматривать чужие мысли – занятие недостойное, но раз уж так вышло… Милому же помощь нужна! С магом ему не справиться! Только для начала мне нужно полную информацию по этому делу собрать. И между прочим, про моего ненаглядного справки навести не мешало бы. Лукавая улыбка. Да нет, никаких сплетен! Обычные светские рекомендации.

Подъезжая к родной усадьбе, безмятежно разглядываю окружающий пейзаж, довольная принятым решением. Про пациентов я, естественно, не соврала. Вообще терпеть не могу лжи – лучше промолчать, чем говорить неправду. Но, надеюсь, управлюсь сегодня быстро – вроде бы у записавшихся заболевания несложные. А после обеда отправлюсь-ка я в гости к Гретте – моей бывшей преподавательнице магии Жизни, давно ставшей близкой подругой или даже старшей сестрой. Опыта и знаний у нее намного больше, чем у меня. К тому же дама она столичная, много с кем дружбу водит. Еще бы – с ее-то племенными лошадками! Да к ней издалека покупатели приезжают, что же о местных говорить! И с королевской семьей Гретта на короткой ноге.

Остановившись рядом с конюшней, легко спрыгиваю с лошадки, не дожидаясь помощи слуг. Да-да, вот так и поступлю. Давненько я к наставнице собиралась, а тут прямо откладывать некуда. Милый в беде, да и…

Упрямо откидываю назад непослушные кудри. Вот пусть хохочут надо мною хоть все маги королевства, но поэзия серых эльфов мне как заноза в сердце!

Ах до чего же я люблю Греттину гостиную! Невысокий столик с изогнутыми ножками, мягкая мебель в светлых чехлах. Линии плавные, тона приглушенные – тут царство пастели и умиротворения.

Неспешно беру в руки маленькую перламутровую чашечку из старинного тончайшего фарфора, бережно подношу к губам и перед тем, как сделать глоток, с наслаждением вдыхаю аромат восхитительного травяного чая. А вкус… Да, это истинный вкус жизни. А теперь еще откусить кусочек воздушного пирожного. В восторге закрываю глаза. Обстановка располагает к мечтательности и сладкой неге, убеждая, что спешить никуда не нужно. Нет, вовсе не утверждая, что нужно наплевать на все дела и заботы, а лишь мягко намекая, что, подойдя к вопросу вдумчиво и обстоятельно, можно на самом деле успеть гораздо больше.

Безмятежно откинувшись на спинку диванчика, я мило улыбаюсь Гретте, интересуюсь ее делами – словом, болтаю о пустяках, как будто вернувшись в недавнюю студенческую юность. Перемыв косточки знакомым магам, мы серьезно обсуждаем эффективность различных методов исцеления, чтобы потом обменяться новостями. Не обходим вниманием и новое поголовье молодняка на Греттиной конюшне.

– Лика, – поставив на стол пустую чашку, наконец произносит моя добрая наставница, – я очень рада, что ты пришла, и готова беседовать с тобой часами. Но, кажется, ты хочешь меня о чем-то спросить?

– Да, – густо покраснев, тихо признаюсь я.

Посылаю подруге взгляд, полный искреннего уважения. Что все-таки значит опыт – насквозь меня видит.

– Гретта, что ты думаешь по поводу стихов, которые сочиняют серые эльфы? – приняв серьезный вид, задаю я первый из наболевших вопросов.

– Совершенная ерунда и безвкусица, – убежденно, но чуть печально отвечает знаменитая чародейка. – Когда впервые услышала сии творения, мне чуть дурно не сделалось. А потом… Потом подумала: не все же воспитаны на поэзии Древних, вот и результат – уровень культуры стремительно катится вниз.

– Понимаешь, – произношу я доверительно, уверенная, что в этом доме меня выслушают и поймут, какую бы откровенную чушь я ни выдала. – Понимаешь, когда мне прочитали стихи серых эльфов, я вывалилась в транс. – На мгновение задумываюсь, стараясь четче сформулировать мысль, после продолжаю: – Нет, у меня запас магии был на исходе и можно чисто теоретически допустить, что из-за этого. – И, заглянув Гретте в глаза, добавляю тихо: – Но дело в том, что со мной такого еще никогда не было. Ощущение, словно при чтении сероэльфийских шедевров активируется некая субстанция, активно поглощающая запас жизненных и магических сил.

Делаю глубокий вдох и, резко поднявшись, быстрым шагом направляюсь к окну. Здесь, остановившись, около минуты сосредоточенно смотрю вдаль, после чего говорю с легким недоумением в голосе:

– А тут полностью бессознательное состояние, еще и вернуться удалось лишь с третьего раза. Прямо как истеричная светская барышня.

– Ну и ну… – Гретта удивленно качает головой, обеспокоенно оглядывая меня с головы до ног. – Лика, а может, ты просто устала? Все-таки живой организм… Утомилась, почувствовала себя нехорошо?

– Я допускаю этот вариант, – обернувшись, серьезно отвечаю я. – Но есть еще момент. Один человек, выучивший те злосчастные стихи, сказал, что его от них чуть не стошнило. И ты тоже вспомнила про приступ дурноты.

– А ведь правда, – выпрямившись в кресле, охотно подтверждает наставница. – У меня действительно в глазах потемнело, когда я услышала сии перлы. Но решила, что это от возмущения.

– Я проверяла. – Мой голос начинает слегка звенеть от волнения. – Прямую печать Смерти эти творения не оставляют. Я нашла лишь следы эльфийской магии и магии вдохновения. Замечу, что магия вдохновения там преотвратительного качества. Но вот не нравятся мне они, хоть убей!

– Хорошо, Лика, – потерев лоб, примирительно заявляет Гретта, – успокойся, пожалуйста. У меня есть несколько древних кристаллов правды. Попробую прочитать сероэльфийские стишата над ними – коль и есть в них что-то тайное, кристаллы покажут.

– Спасибо, дорогая! – горячо благодарю подругу. – Извини за занудство, но я же поедом себя съем, пока не разберусь с этим до конца.

– Эх, молодость, – ласково улыбается наставница, пряча в уголках губ лукавство. – Теперь давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Кстати, как там Адрианчик? Познакомились?

Сделав над собой усилие, с самым невозмутимым видом вновь усаживаюсь на диванчик, еле сдерживаясь, чтобы довольно не потереть руки. Надо же, повезло как: Гретта сама перевела разговор на вторую волнующую меня тему! Еле уловимый вздох. Хотя по степени важности тема уже давно стала первой…

– Познакомились, – взяв с блюда пирожное, отвечаю совершенно ровным тоном. – Едва.

Многозначительный изгиб брови. А что, я не вру! Четыре раза всего с милым виделись. Это с учетом его ночного визита ко мне в окно. Вот только откуда… Промокнув губы салфеткой, с интересом смотрю на старшую чародейку:

– А ты что, хорошо его знаешь?

– Конечно. – Глаза Гретты наполняются теплотой. – Я помню его еще совсем ребенком. Такой добрый, сообразительный мальчик! А главное – скромный и воспитанный, что нынче большая редкость.

Широко раскрыв глаза, плотно сжимаю губы, не давая вырваться изумленному возгласу. Ах веники дубовые! Сейчас натурально расплачусь от умиления!

– Расскажи мне о нем, – изобразив легкий, полагающийся случаю интерес, весело прошу я. – У нас городок небольшой, а Адриан – человек новый, нужно же мне знать, к каким еще сюрпризам готовиться.

– Ты что! Какие сюрпризы! – шумно вздохнув, смотрит на меня бывшая преподавательница. – Адриан – человек чести! Мальчик очень серьезно ко всему относится и, если уж он собрался что-либо сделать, для начала сто раз подумает!

Картинно взмахнув ресницами, прячу ехидно-понимающий взгляд. Прелестно! Смотрю, у драгоценного серьезная защитница нашлась. Ох, услышала бы она хоть раз, что этот красавчик бормочет. Быстро оглядев Гретту, качаю головой. Нет, лучше не нужно. Это мне после военного госпиталя трудно уши в трубочку свернуть, и то ненаглядному пару раз сие удалось. Глубоко вдыхаю, чтобы не рассмеяться в голос. Так он, оказывается, еще и думал? Перед тем как? Хи-хи. Подробный план операции, судя по всему, разрабатывал. Стратег, ешкин тролль.

– А каким он был в детстве? – живо интересуюсь я, стараясь представить милого ребенком. – Как складывались отношения с родителями?

– Он рано остался без матери. – Гретта погружается в воспоминания. – А отца его вообще никто не видел.

– Ничего себе! – изумляюсь я, сразу вспомнив реакцию ненаглядного на мое ехидное предположение, что он ненастоящий принц. – Так он что, не тот, за кого себя выдает? Подменыш?

– Лика, ты начиталась сказок, – послав мне снисходительный взгляд, добродушно улыбается подруга. – Конечно же он отпрыск правящей королевской династии, да и на мамочку-принцессу похож как две капли воды. А отец… Нет, в королевской летописи упоминается некий принц Альфред из Северных земель и даже есть запись о заключении брака между ним и матерью Адриана. – Гретта, взглянув на меня, продолжает: – Но, думаю, если Альфред и существует, в чем я, собственно, не уверена, то к нашему Адрианчику он не имеет никакого отношения.

– Так Адриан незаконнорожденный? – вытаращив глаза от удивления, совершенно бестактно спрашиваю я. – Кошмар! Какая ужасная семейная тайна!

– Лика, ты меня поражаешь, – мягко улыбается наставница. – А ты думаешь, правящий король – сын своего отца? Да у них там вообще не поймешь, кто чей родственник. Правда, бабушка у Адриана была строгого нрава, да и вообще – отличалась железным характером. Мальчик был к ней очень привязан… Я находила ее великолепной собеседницей… – Гретта, смахнув невидимую слезинку, печально смотрит вдаль. – Вот бабушка-то и привела маленького Адрианчика ко мне заниматься верховой ездой. А когда мальчику исполнилось семнадцать, бабушки не стало… И тогда сорванец сбежал из дворца и поступил на службу в Орден Света. Простым воином, представляешь? – Подруга поднимает на меня глаза, полные искреннего восхищения. – Догадываюсь, что он мечтал об этом с пяти лет. Не зря же малыш столько времени проводил на конюшне. И с оружием он с ранних лет на «ты». И вот озорник! Все-таки сделал по-своему.

Старшая чародейка на мгновение умолкает, погружаясь в воспоминания, после чего добавляет ласково:

– Хорошо, что, как воспитанный ребенок, Адриан зашел ко мне попрощаться. Хоть успела на него пару примитивных охранных заклинаний кинуть. Ах да! Еще у него есть какой-то магический семейный амулет…

С трудом сохраняю безмятежный вид. Угу. Был амулет, да сплыл.

Гретта старательно морщит лоб, вспоминая:

– Или даже два.

Многозначительно улыбаюсь. Значит, теперь один остался. А второго и след простыл. И ведь сильная вещь этот украденный предмет, даже через мысленную картинку чувствуется.

– Но все равно, – печально вздыхает подруга, продолжая рассказ, – досталось Адрианчику так, что не позавидуешь. На войну попал. А там же страшно, там убивают.

Вздохнув, отвожу взгляд. Эх… Вот почему-то мне кажется, что этот «милейший ребенок» и сам убивать умеет. И рука, если что, не дрогнет.

– А через пару лет… – произносит наставница с гордостью, – через пару лет Адрианчика заметили и перевели в столицу. Он принял посвящение в рыцари и сделался правой рукой нынешнего главы Ордена. Не сразу, правда. Мальчик несколько лет серьезно изучал военное дело, даже ездил в какой-то из смежных миров на практику.

– Погоди… – Изумленно воззрившись на Гретту, расправляю складки платья. – Адриан занимает важный пост в Ордене?!

– Это не афишируется, – тихо сообщает подруга. – Для всех он рядовой служака, получивший небольшое повышение благодаря высокому происхождению. Но на самом деле… – Неожиданно бывшая преподавательница принимает серьезный вид. – Лика, надеюсь, ты понимаешь, это все между нами. Просто ко мне недавно заходил Теодор, глава Ордена. Мы тут немножечко винца пригубили. И… ты не представляешь, насколько болтливы эти мужчины, особенно военные! Тем более после того, как я над священным кристаллом дала клятву, что ни один человек не узнает содержания наших с ним бесед. – И добавляет гордо: – Конечно, клятву я ни за что не нарушу. Но ты же не человек! А я с возрастом превратилась в любительницу поговорить, особенно на политические темы.

Машинально сгребаю с блюда последнее пирожное. Вот это да… А милый, оказывается, и впрямь не так прост. И строит же из себя разгильдяя!

– А что он тогда в нашей забытой высшими силами деревне делает? – внимательно взглянув в глаза Гретте, задаю вполне закономерный вопрос.

– Если Адрианчика куда-то направляют… – подруга, потирая виски, многозначительно наклоняет голову, – значит, у него какая-то очень важная миссия. Секретная. Вон Теодор только было заикнулся, да тут же перевел разговор на… вооружение орочьей пехоты. Ничего, я из него все вытрясу! Обожаю тайны!

Хм… Обдумываю новую информацию. Так милый, выходит, и впрямь стратег. И какого гоблина этот будущий великий военачальник забыл в моей спальне?

– Знаешь, Гретта, – изобразив на лице глубокое сомнение, говорю я, – может, ты его переоцениваешь? Мне он показался эдаким бесшабашным парнем, ценителем красивых женщин и разгульной жизни.

– Ты что! – Подруга всплескивает руками и краснеет от возмущения. – Адриан, конечно, не святоша. Но он такой осторожный, что даже я не в курсе его похождений. А уж мне много чего про светскую жизнь известно!

– Да? – язвительно переспрашиваю я, устав от непрерывных хвалебных речей в адрес ненаглядного.

Царственно расправив плечи, упрямо смотрю в глаза Гретте. Нет, я сама этого поганца люблю! Но должна быть хоть какая-то троллева объективность! А то прямо идеал какой-то, а не Адрианчик. И умный, и честный, и порядочный, и начальство его ценит.

Загадочно усмехаюсь. А как коньяк мой пятизвездочный лакать без спроса, так ничего – морда не треснула! И «убери ноги с диванчика»… Ах-ах! Произведение искусства!

– Да? – снова повторяю я, не сдержав легкий смешок. – А между прочим, этот твой замечательный мальчик к местным барышням по ночам в окна лазит!

– Вот это да…

С удовольствием наблюдаю, как лицо подруги медленно вытягивается. Ха! Что ж, пусть знает правду о своем протеже! Не всю, но тем не менее.

Гретта потрясенно вздыхает, морщит нос и, неожиданно широко улыбнувшись, произносит с умилением:

– А что? Ребенок вырос. Ах как я люблю романтические истории! – И, просительно взглянув мне в глаза, добавляет: – Лика, ты там присмотри, пожалуйста, за Адрианчиком. А то среди этих современных барышень столько бесчувственных стерв. А коли красотка сильно упрямиться будет, приворотик ей подкинь. Для ее же пользы! Мальчик – прекрасная партия! Я к нему привязана, как к родному внуку.

Раскрыв рот, во все глаза смотрю на Гретту, не в силах произнести ни слова. Ну вот, дожила! Уже саму себя приворожить требуют. И все ради этого балбеса белобрысого! Опоздала ты, подруга дорогая, я уже и сама в этом вопросе подсуетилась.

Скоренько придумав наиболее убедительную причину, нежно прощаюсь с Греттой. Да, как ни люблю я наши беседы, но пора, пожалуй, ноги делать.

Мстительная улыбка. Если еще раз услышу, какой Адриан замечательный, я его стукну. Исключительно из духа противоречия!

Выйдя от Гретты, сворачиваю на узенькую тенистую улочку. Каблучки негромко стучат по старой, местами выщербленной мостовой, губы сами собой складываются в задумчивую улыбку. Кошмар, столько информации сразу! Прямо в голове не укладывается. Остановившись у развесистого клена, машинально срываю созревший плод-крылатку. Ни дать ни взять – иномирский вертолет. А драгоценный-то, оказывается, тайный агент по специальным поручениям. Звонко рассмеявшись, отправляю в полет живую воздушную «машину». Хи-хи, а какое, стесняюсь спросить, важнейшее задание Адриан выполнял у меня ночью?

Вздрогнув от внезапно пришедшей на ум догадки, чешу нос. Мамочки! Если он не залезает в окна ко всем подряд, а ко мне решился… С трудом усмиряю сорвавшееся вскачь сердечко. Да ладно… Правда, что ли? Серьезно? На самом деле?! Мне не показалось?! Я ему что – действительно так нравлюсь?!! Присев на корточки, судорожно хватаю ртом воздух. Какой мрак… Я же к этому совершенно не готова. Морально.

Обхватив голову руками, безуспешно пытаюсь собрать разбегающиеся мысли. А если замуж предложит – сразу соглашаться или подумать немного? И я абсолютно не в курсе, какая нынче свадебная мода! И какие прически! Ох, а родители, как назло, в длительной иномирской командировке. Это им нужно заранее сообщить. И братец младший – оболтус – на каникулы рванул куда-то. Этот скоро явится – у него учеба… И кого приглашать, я еще не решила. Так! Стоп! Саркастически усмехнувшись, делаю глубокий вдох. Да уж, занесло меня. Ведь вроде пока никто мне предложения не делал. И даже в любви не объяснялся.

Осторожно поднявшись с корточек, принимаю невозмутимый вид. А я что – я ничего. Но план операции разработать нужно. Хи-хи. Чисто стратегически.

 

Глава 12

Закрыв телепорт, радостно осматриваюсь вокруг. А кстати, моя прихожая очень даже ничего – милая и уютная! И с чего это я перепланировку затеяла? Растерянно чешу в затылке. Наверное, просто настроение было не ахти. Зато теперь… Сладкий вздох. Теперь я чувствую себя так, словно у меня выросли крылья! Хм… Научиться, что ли, превращаться в кого-то, умеющего летать? Чтоб уже внутреннее состояние не расходилось с внешним?

Лукавая улыбка. Да ладно, это я так. А вообще… Как неплохо все складывается! Жаль, забыла у Гретты подробно про Адриановы амулеты выспросить. Ничего, не все сразу – и так столько всего узнала, что мозги плавятся. Мечтательный взмах ресницами. Да, словно нежнейшее ванильное мороженое в жаркий летний денек. Послушное воображение немедленно рисует три восхитительных прохладных шарика в широкой серебряной креманке, ложечка шоколадной глазури, абрикосовое желе кубиками, несколько капель ароматного рома… Возмущенно отогнав сладкое искушение, краем глаза кошусь на свое отражение в зеркале. Нет, нужно взять себя в руки и ограничить сладкое! Ибо это уже ни в какие ворота!

– Барышня, – загадочно улыбается горничная, подавая мне домашние туфли, – а к вам тут кавалеры приходили. Ждали-ждали, да так, не дождамшись, и ушли. Вона цветочки токма оставили.

Ух ты! Никак милый был с визитом? Чуть ли не вприпрыжку мчусь в гостиную и, увидев букет, замираю в трепетном восторге. На столе в высокой вазе из тонкого стекла красуются наивные садовые ромашки, создавая фон для возвышающегося в центре великолепного цветка герберы. Елочки дубовые, какая прелесть! Жаль, что так не вовремя. Обиженный вздох. В смысле, так не вовремя я в гости потащилась.

Машинально присев в кресло у стола, воодушевленно разглядываю благоухающий подарок. Интересно, чем на сей раз удивит ненаглядный? Если честно, мне начала нравиться эта игра: если трудно сказать о чем-либо вслух, на помощь придет изящный язык цветов. Главное – не говорить друг другу гадости. На всех языках.

С радостным предвкушением открываю цветочный толкователь. Ну-с… «Ромашка – юность, невинность, романтичность». Ласково глажу пальцем печатную строчку, словно желая прочесть не только глазами, но и кожей, ощутить, убедиться, поверить. Неужели мой милый встал на путь исправления? Ах хотелось бы! Что ж, посмотрим, что дальше: «Гербера – тайна, улыбка, флирт, приятный сюрприз». Захлопываю книгу. А вот это уже достойное поведение воспитанного молодого человека из приличной семьи! Правильно, мой хороший, поиграли и хватит. Обиженно морщу носик. Нет, вот понесли меня гоблины из дома в такой неподходящий момент! Осталась и без романтики, и без приятного сюрприза…

– Госпожа Лика… – Прервав мои размышления, горничная деловито протягивает коробочку из тонкого картона. – Еще и енто передать вам тоже велели.

Нетерпеливо выхватываю коробочку из рук служанки. Замечательно! Сюрприз все-таки будет! Торопливо развязываю шелковую ленточку… О-о-о! Откинувшись в кресле, широко раскрываю глаза. Какое великолепие! Сладости! Улыбнувшись, грациозно запускаю пальчики в волшебную сокровищницу. Ой, подумаешь! Ворота у меня широкие, дверные проемы тоже вполне просторные. И платья пока не жмут. Как там драгоценный говорил – «не стоит поддаваться панике»? К тому же без повода? Вот-вот. С благоговением вытягиваю из коробки тонюсенькую вафельную трубочку с шоколадной начинкой. Мм… Божественно! Тем более я теперь по вечерам много гулять буду. Многозначительный взгляд. А как же, есть ведь с кем. Ах прогулки при луне, долгие разговоры. Все еще будет!

Вот только… Вспоминаю слова служанки. Мне послышалось или…

– Ты сказала «кавалеры». – Потянувшись за новым лакомством, внимательно смотрю на горничную. – Их что, было несколько?

– Ну да, – невозмутимо кивает верная служанка. – Цельных два сразу. Один такой красивый военный, а другой энтот ваш… задохлик.

– Не задохлик, а некромант, – привычно поправляю я, откусывая кусочек орехового печенья.

Задумчиво наклоняю голову. Жоржик, значит, объявился – заслуженный труженик погоста, забодай его суккуб. Понимающая усмешка. Харчи, видимо, у скелетных дел мастера закончились. Вздохнув, легким движением отправляю в рот два крошечных безе, скрепленных густым сливочным кремом.

Жоржик… Да, тот еще фрукт! Хи-хи, точнее – сухофрукт. Мой бывший сокурсник и даже в некотором роде – приятель. Возмущенный выдох. Нет, как вы могли такое подумать! Как девушка я этого разупокойщика не интересую и, хвала Древним, никогда не интересовала! Ибо содержу в себе три огромных и, на Жоржиков взыскательный вкус, кошмарных недостатка. С ехидным видом слизываю с губ сладкие крошки. Во-первых, я живая, во-вторых, на моих костях слишком много мяса. Кладу на язык трехслойную мармеладку. И в-третьих, я предпочла великой некромантии непонятную магию Жизни. Разве мог Жоржик простить мне подобное? Нет и еще раз нет! Но легкие приятельские отношения со мной он с удовольствием поддерживает. Да, многих удивляет столь странная дружба некроманта с магом Жизни. Но если подумать – некромантия ведь не трогает живые организмы, она работает с послесмертием. Хотя чисто эстетически… Брр! Как представлю всю эту нежить поганую, аж аппетит пропадает! Машинально царапнув ноготками по дну, разочарованно смотрю на пустую коробку. Да уж, самое время ему пропасть-то.

Жоржик вполне безобидный малый. Причина его нежнейших чувств ко мне довольно прозаична: некромантия – магия вдумчивая и неспешная, настраивающая на философские размышления и долгие часы созерцания. Потому и поклонников у нее не счесть. Но вот в плане заработков… Бывает, конечно, раз в год понадобится для суда какого-нибудь важного свидетеля разупокоить. А так – голод не зомби, заклинанием не изгонишь, посему повадился Жоржик у меня запас провианта пополнять.

Небрежный взмах рукой. А мне и не жалко! Маг Жизни – работа, конечно, нервная, иной раз по три ночи не спишь. Зато и благодарность по высшему разряду – моя кладовка всегда разным харчем под потолок забита.

Отодвинув бесполезный футляр из-под сладостей, задумчиво изгибаю бровь. И, что удивительно, мой друг внешним видом скелет напоминает, а как за стол сядет – думаю, весь Адрианов гарнизон за день столько не съест, сколько в этого зомбировщика влезает. Уважительный вздох. Интересный у некромантов метаболизм, должна признать. А про то, сколько Жоржик может выпить, я вообще промолчу.

– Кстати, – неспешно обернувшись к горничной, задаю внезапно возникший в голове вопрос, – мои два гостя ушли вместе или порознь?

– Угу, дождетесь, – ехидно встревает в разговор вошедший с улицы дворецкий. – Энтот ваш чахленький своего не упустит. Так и сказал, что коли вас ужо все равно нетути…

Слуга изображает важный и немного отстраненный вид, удивительно точно копируя манеры Жоржика, и произносит высокопарным тоном, стараясь правильно выговаривать слова:

– Не соблаговолите угостить кружечкой эля великого некроманта, несправедливо забытого соотечественниками?

– Что?! – вскрикнув во весь голос, как ужаленная подскакиваю с кресла. – А-а-а!!!

Вытаращив глаза, лихорадочно ношусь по комнате, торопливо закидывая в саквояж все имеющиеся в наличии средства для борьбы с нежитью. Священная водичка, заклинания, серебряное оружие. Мамочки! Только бы успеть!

– Чего стоишь? – возмущенно заявляю обалдевшему дворецкому. – Собирайся! Бегом! – И, обреченно вздохнув, дрожащей рукой черчу в воздухе заклинание телепорта с точкой выхода в районе местной таверны.

Потому что… Да! Потому что первая и главная заповедь удачной магической вечеринки гласит: «Никогда не пей с некромантом!»

Фу-у-у! Вывалившись из телепорта на заднем дворе популярной у нас забегаловки, брезгливо зажимаю нос. Да уж – душевный коктейль запахов конского навоза, выгребной ямы и сладковато-тошнотворный дух гниющих овощей способен не то что меня – здорового мужика с ног свалить! Быстро миновав зловонный участок, прикладываю ухо к выщербленной в нескольких местах двери. Довольная улыбка. Что ж, самое время похвалить себя за предусмотрительность.

Страшный грохот, истошные вопли и отчаянная ругань, доносящиеся из здания, не оставляют и тени сомнения в верности моей догадки. Тяжкий вздох. Впрочем, зная Жоржика…

– Заходим через черный ход, – шепотом инструктирую верного слугу. – Осторожнее только! Под ноги смотри!

И, вручив дворецкому пузырек с водой из Священного озера, добавляю:

– Если что – сразу брызгай! И веревку приготовь!

Стараясь, чтобы наши шаги звучали как можно тише, пробираемся через служебные помещения. Так… Кладовая, моечная, комната для переодевания слуг, кухня… Брр! В какой, оказывается, грязи и антисанитарии готовятся здешние восхитительные яства! Мамочки, целый рой мух! И тараканов полчища! А еще стойкий запах мышей… Да чтоб я еще раз здесь что-то заказывала! Гневно раздуваю ноздри. Нет, уж лучше голодная смерть! Слегка приоткрыв внутреннюю дверь, опасливо заглядываю в зал.

Хрясь! Дзынь! Замах! Удар! Коварный прыжок озлобленной твари! Пинок! Бамс! Столб пыли… Брр… Они тут что, вообще не убирают? Тихонечко чихнув в кулачок, осторожно просачиваюсь в зал.

– Состояние средней тяжести, – поджав губы, деловито оцениваю обстановку. – Фух! Думала, будет хуже.

Многозначительный изгиб брови. Ну да, и бывало. Причем не раз.

Посетителей в таверне сегодня, на удивление, немного – то ли день будничный, то ли особо удачливым удалось сбежать. А те, что остались… Сочувственный вздох. Вот эта отчаянная троица, занявшая круговую оборону посередине широкого дубового стола и защищающая его, словно последний оплот, похоже, проезжие торговцы. Остановились на ночлег, бедолаги, вот уж не повезло. Одобрительная улыбка. А вообще, молодцы парни! Сняв ремни с медными бляхами, путешественники, громко крича и ругаясь на пяти языках одновременно, стойко отбивают атаки озверевшей нежити. Подлый враг, представленный дюжиной разупокоенных запеченных кроликов, неумолимо наступает со всех сторон. Длинноухие монстры, сверкая глазами, горящими потусторонней ненавистью, прыгают на стол, стремясь вцепиться в ноги посетителей. Вот одно из недожаренных чудовищ поджимает верхнюю губу, обнажая кроваво-красные клыки. На миг сжавшись в комок, посмертный уродец резко взлетает вверх… Шкряб… Тоненькие коготки скребут по дубовой столешнице, подбираясь к высокому сапогу торговца. Хлоп! Точный удар кованым каблуком твари между глаз! Шлеп! Ушастая нежить, пролетев покатом по давно не мытому полу, останавливается, с треском воткнувшись в ножку потемневшей от времени лавки. Уважительно качаю головой. Неплохо держатся торговцы! Так… эти пока подождут. Что там еще?

Уже было отведя взгляд от живописной тройки героев-истребителей нежити, быстро поворачиваюсь обратно. Мне показалось или… Хи-хи! Нет, так и есть! Стараясь не рассмеяться в голос, прикрываю ладошкой рот. А владелец таверны тот еще пройдоха! Вон те два кролика явно в прошлой жизни мяукали. Задумчиво чешу подбородок. Хм… А ведь им шкурку-то снимали перед тем, как готовить. Разупокоение вызывает частичную регенерацию? Не знала! Нужно будет в справочнике глянуть, чисто для интереса…

Разозлившись на себя, гневно прикусываю губу. Тьфу, елки дубовые! О чем я думаю? И, схватив дворецкого за руку, быстро двигаюсь дальше. Да, елкин дрын, из-за этой пыли ни тролля не видно. О-о-о… Подобравшись к прилавку, замираю, пораженная новой картиной яростного сражения. Верхом на нем, подобрав под себя длинные юбки, восседает молоденькая служанка-подавальщица. Под барную стойку, хрюкая замогильным голосом, неторопливо и планомерно делает подкоп зомбированный заливной поросенок. В глазах девчонки страх, смешанный с отчаянной решимостью; пронзительно визжа, красавица швыряет в обнаглевшую нежить дорогие фарфоровые тарелки. Дзынь! Треньк! Хряп! Получив осколком по набитому специями рыльцу, свиномонстр обиженно всхлипывает, закрывая копченую мордаху раздвоенным копытцем. Что ж, и эта девица пока в порядке, потерпит.

Эх, да где же Адриан-то?! Протирая кулачком слезящиеся от пыли глаза, бегом мчусь через зал, останавливаясь… Ах мой любимый столик у окна! Обезумевшее от окружающего непотребства воображение совершенно не к месту подсовывает мне романтически-идеалистическую картинку: вечер при свечах, золотистое вино в хрустальном бокале и милый… Р-р-р! Безжалостно отгоняю трепетное видение. Нашла, когда мечтать! А милому-то совсем не сладко!

В центре стола посереди остатков поистине королевского ужина размахивает мечом Адриан, сдерживая атаку эскадрильи летающих чудовищ. Пи-и-у! Издав злобный писк, воздушные твари строятся клином и, изобразив замысловатую фигуру высшего пилотажа, налетают стремгав. Хряп-хряп! Взволнованно сжимаю кулачки. С большим трудом, но все же угадываю в замогильных летунах фаршированных куропаток. Усталый вздох. Вон как фирменное блюдо, значит, бесчинствует.

По столу, зловеще хрипя и топорщась мертвой чешуей, прыгают разупокоенные караси в сметане. И, ухватив капустный лист, с яростным сопением рвут его на части, будто шкуру поверженного врага.

В углу зала, развалившись на стуле, довольно хохочет пьяный Жоржик…

– Л-лика, – заметив меня, зовет Адриан, ловко уворачиваясь от несущегося прямо в лоб жареного голубя.

Изумленно раскрываю рот. А почему это он заикается?

– Л-лика, з-зачем ты ушла? – Милый острием меча небрежно сбрасывает на пол извивающуюся анакондой кровяную колбаску. – А я х-хотел п-подарить тебе романтический вечер.

– Я смотрю, он у тебя и так в полном разгаре! – заглянув в пучину синих глаз, ехидно поддеваю ненаглядного.

Быстро оглядевшись вокруг, замечаю целую батарею пустых бутылок из-под коньяка, кружки с недопитым пивом и даже запотевший графинчик гоблинского самогона… хм, тоже наполовину пустой. Возмущенный выдох. Это сколько же они выпили? Убью! Обоих! Деловито клацаю замочком саквояжа. Нет, ну вначале, конечно, нежить!

Вновь направив на Адриана рассерженный взгляд, ощущаю, как он начинает понемногу теплеть. А милый здорово дерется, кстати! Талант не пропьешь? Или опыт? Да уж тут, пожалуй, и то и другое сразу. Только вот обычным оружием против нежити все равно что палкой махать!

– Лови! – кричу Адриану, перебрасывая изящный серебряный клинок, усиленный целой серией мощных упокаивающих заклинаний. – Это получше будет!

Непроизвольно любуюсь милым. Какие у него четкие, но в то же время непринужденные движения! Не поворачивая головы, драгоценный небрежно ловит оружие левой рукой и, отступив на шаг назад, точным ударом разрубает пикирующую с потолка некроутку в яблоках. Восторженно облизываю пересохшие губы. Вот троллева поляна! Два клинка надо было брать! Два! Обиженный вздох. Кто же знал, что он такой продвинутый!

Тут Жоржик, наконец-то сфокусировав на мне рассеянный взгляд, широко улыбается:

– О, Лика! И ты тут! – И, окинув задумчивым взором разгромленный стол, добавляет просительно: – Лика, закажи, пожалуйста, чего-нибудь поесть. Представляешь, они тут меня голодом морят. Сговорились, живоглоты! У-у-у! Сейчас я им устрою! – И, быстро прошептав заветные слова, швыряет серым комочком силы в сторону барной стойки.

– И-и-и! – схватившись за голову, истошно орет подавальщица.

Дрындец! Великолепный черепаховый гребень, украшающий роскошные косы юной служанки, вмиг превращается в злобного красноглазого уродца. С обалдевшим видом запускаю руку в недра саквояжика. Не то… опять не то. Да где же оно, тролль подери?

– Изыди, нечисть! – громко произношу я, посылая вдогонку светлый лучик изгоняющего заклинания.

Фух! Нашлось наконец-то. Многозначительная улыбка. Вообще-то у меня их целый запас в саквояжике хранится – научена горьким опытом. Опаленная магическим светом, зомби-черепашка, истошно взвыв, рассыпается прахом. Гордо тряхнув кудрями, принимаю победоносный вид. То-то же! И так будет с каждым!

– Стол дубовый, хи-хи, – веселится друг-некромант, быстро щелкая пальцами, – а вот так вам!

Шкр-р-р! Стол под Адрианом надсадно скрипит и, выпуская со всех сторон обугленные ветви-корни, с дикой злобой хватает драгоценного за ноги, оплетая словно канатами.

– Урою костоложца! – Грязно выругавшись, милый разрубает серебряным клинком древесные путы, ловко перескакивая на соседний стол.

– Упокойся с миром! – торжественно выговаривает дворецкий, выливая на зловещий стол целый пузырек священной воды.

О-у-у! Ш-ш-ш! Предмет мебели, издав протяжный стон, медленно оседает в лужу древесным пеплом.

– Вяжи Жоржика! – приказываю дворецкому, упокаивая лезущих на сапог обнаглевших карасей.

Краем глаза наблюдаю, как Адриан на соседнем столе одерживает решительную победу над воздушным флотом противника. Отвожу взгляд. И впрямь профессионал…

– И рот ему заткните! – мстительно добавляет ненаглядный, радостно оглядывая поверженного размогильщика. – А то я его сейчас так «отнекромантю», все упыри разбегутся!

Недовольно хмурю брови. Нет, ведь сам же напоил! Чего теперь возмущаться?

– Куда теперя энтого? – оборачивается ко мне верный слуга, завязывая на руках несчастного хитрый тройной узел. – К нам поволокем?

Милый, покончив с нежитью, аккуратно вытирает серебряный клинок о колено и, услышав вопрос дворецкого, посылает мне почти испуганный взгляд:

– Ты что! Он же всю мебель разупокоит! Твой чудесный гарнитур из красного дерева!

Хи-хи! С трудом прячу улыбку. Принц, он и есть принц, никакими жизненными испытаниями полностью привычки не изживешь. Приметил, значит, Адриан мой гарнитурчик! А что, он и впрямь хорош.

– Ко мне зомбировщика давай! – изобразив зловещий вид, предлагает драгоценный. – В каземат! – И, широко улыбнувшись, поясняет почти нежно: – Каменный мешок, дверь железная. – Милый еще раз удовлетворенно окидывает взором связанного Жоржика. – А если ему совсем невмоготу станет, пусть бьет клопов, а потом их разупокоит. Пару дней потренируется, потом, глядишь, поумнеет.

Адриан спокойно сыплет на барную стойку щедрую горсть золота. Ого! Широко раскрываю глаза. Да за такую сумму новую таверну построить можно!

– А это красавице на новый гребешок. – Драгоценный с ласковой улыбкой протягивает подавальщице золотую монету крупного достоинства.

Служанка, зардевшись, награждает милого восхищенным взглядом и, томно вздохнув, кончиком языка медленно облизывает свои пухлые губки. Ее тонкие пальцы теребят шнуровку на лифе сарафана, привлекая внимание…

Вне себя от возмущения, быстро прохожу вперед, с собственническим видом беря Адриана под руку. Вот троллица! Совсем обнаглела! Прямо на людях такой срам творит, бесстыдница! Милый продолжает невозмутимо стоять на месте. Бросив на него быстрый взгляд, замечаю в синих глазах лукавые искорки. Покачав головой, спешным порядком активирую заклинание телепорта. Да-да, нужно отсюда убираться, и чем скорее, тем лучше! И мы с Адрианом, держащим на плече сопящего Жоржика, одновременно шагаем в серебристый портал.

 

Глава 13

Тяжелый, застоявшийся воздух подвального помещения. Густая, непроглядная тьма, из которой масляный фонарь в моей руке выхватывает-нарезает небольшие освещенные участки. И тишина – полная, необъятная, бесконечная. Наверное, подземный каземат древней крепости – самое удобное в мире место для размышлений о вечности. Провожу ноготками по старой каменной стене, ощущая этот практически незаметный звук как невероятно громкий. Удивленно выгибаю бровь – акустика здесь особая, что ли? А еще я слышу дыхание стоящего в нескольких шагах Адриана. Вдох-выдох, он дышит ровно и спокойно, но почему-то я чувствую какое-то… Напряжение? Волнение? Резко оборачиваюсь. Да нет, абсолютно невозмутим.

Хр-р-р-и-и-у! Вздрагиваю от внезапного громоподобного звука, мгновенно разорвавшего, казалось бы, незыблемую тишину в клочья. Лихорадочно оглядываюсь вокруг себя и, обнаружив источник шума, улыбаюсь. Это всего лишь храп Жоржика! Да, акустика здесь и впрямь необычная.

– И часто с ним такие истории? – кивнув на некроманта, интересуется драгоценный, запирая дверь каземата.

Поднимаю глаза к потолку, старательно припоминая хронологию Жоржиковых подвигов:

– Когда как. Бывает, подолгу держится, но как сорвется – полный дрындец. – И, вздохнув, поясняю: – Жаль мне его – неплохой парень, в общем-то. Но спиртное ему даже показывать нельзя.

– Я все понял, – спокойно соглашается милый, подавая мне руку. – Осторожно, здесь ступеньки.

И, подняв на меня смеющиеся глаза, добавляет с облегчением в голосе:

– Хорошо, хоть быка на вертеле в таверне не оказалось!

Неожиданно Адриан принимает озабоченный вид:

– Только чем мне теперь этого склепца кормить? Что на ум ни придет – все нельзя, наделает из еды зомби и будет сидеть голодным.

– Ему можно свежие куриные яйца, – улыбнувшись, выдаю я проверенный временем рецепт, – и орехи в скорлупе. Из яйца выводится цыпленок, а из ореха вырастает дерево. Они живые, и разупокоить их не получится.

– Интересно, – покачав головой, задумчиво произносит Адриан. – А как насчет молока?

– Хм… – Остановившись на верхней ступеньке, с сосредоточенным видом оборачиваюсь к милому. – По идее, должно подойти! Оно же не умирало, значит, и нежить из него не поднять. – И, просительно заглянув в синие глаза, добавляю тихо: – Ты его только пару дней подержи, а там он в себя придет.

– Хорошо, – соглашается драгоценный.

Так, беседуя на «высокоинтеллектуальные» темы, мы незаметно добираемся до кабинета. С наслаждением плюхаюсь на мягкий диванчик и, незаметно потянувшись, на минуту прикрываю глаза. Что-то слишком много событий за последние дни! Ноги не держат, и голова уже ничего не соображает.

– Будешь чай или кофе? – устало интересуется милый, подойдя к столу. И, взяв в руки лежащую с края стопку деловых бумаг, быстро их просматривает, после чего сразу же откладывает в сторону. Надо понимать, ничего срочного… – Или, может, кушать хочешь?

– Да нет, поздно уже, – так же устало отвечаю я, деликатно прикрывая ладошкой рот. – Наверное, мне пора. Завтра тяжелый день.

– Да, волколаки, – тихо соглашается ненаглядный, думая о чем-то своем.

В воздухе густой дымкой повисает тяжелое молчание. Самое правильное – встать и уйти. Вот прямо сейчас. Но почему-то совершенно нет сил. Или желания? Машинально расправляю невидимые складки на платье. И о чем говорить? О Жоржике? Надоело. О деталях завтрашнего похода? В голове ни одной толковой мысли. Обсуждать погоду? Странно как-то это будет выглядеть. Твердо сжимаю губы. Нет, нужно прощаться – и домой.

Уже приготовившись произнести положенные приличием слова, гляжу на Адриана. Хм… Какой-то вид у него уж слишком сосредоточенный! Перехватив мой взгляд, милый отводит глаза и быстро оглядывает комнату, словно пытаясь найти в ней нечто особенное. Удивленно наклоняю голову. Мне показалось или… Он что, так же, как и я, не хочет расставаться? Тоже ищет тему для разговора?

– Лика, подожди немного, – как-то слишком резво поднявшись из-за стола, произносит драгоценный. – Я просто обязан показать тебе одну вещь! Приобрел ее совсем недавно по случаю, поэтому и заплатил всего треть от настоящей цены. – И, слегка смутившись, добавляет, понизив голос: – Правда, пришлось продать одно из поместий…

Чувствую, как у меня от любопытства начинает сосать под ложечкой. За что же это он столько золота отдал? Целое поместье! Ни тролля себе! В голове стремительно проносятся всевозможные предположения. Наверное, магическая вещица. Точно! Амулет милый приобрел взамен утраченного. Восхищенный выдох. Ого! За такие деньги можно серьезный артефакт купить! Ух ты! Сейчас полюбуюсь!

Адриан, быстрым шагом пройдя через комнату, с трепетом влюбленного мальчишки перед девушкой своей мечты снимает со стены… Недоуменно хлопаю ресницами. Обычный меч в видавших виды и довольно потрепанных кожаных ножнах? И что же… Стоп! Понимающе прищурив глаза, сдерживаю готовый вырваться удивленный возглас. Это маскировка! Так часто делают! Старые, грязные ножны, а в них… великолепный магический клинок! Видела я подобные, пару раз всего. От волшебного оружия столь яркое сияние, что смотреть больно. Улыбнувшись одними уголками губ, на всякий случай отвожу глаза.

Милый, нежно погладив рукоять, с поистине священным трепетом извлекает из ножен… Медленно подаюсь назад, разочарованно откидываясь на мягкую спинку диванчика. Нет, никакой ошибки! В руках у драгоценного самое обыкновенное, даже ни капельки не зачарованное, стальное орудие убийства!

– Вот! – гордо произносит ненаглядный с легким придыханием. – Меч.

– Меч стальной, одноручный, – осторожно выдаю общепринятую классификацию и, задержав взгляд на острие, уточняю: – Колюще-рубящее оружие. На такое, как правило, два разнонаправленных заклинания усиления накладывают. Но он же… – Проведя ладонью по лбу, тревожно смотрю на драгоценного: – Это обычный меч, не магический.

– Да, чар на нем нет, – спокойно соглашается Адриан, подходя ко мне. – Но он необычный.

Осторожно, с легким недоверием заглядываю в глаза милому. Шутит? Нет, он абсолютно серьезен. Более того, во взгляде Адриана явно читается… Уважение? Восхищение? Признательность? Взволнованно облизав пересохшие губы, активирую магическое зрение. Что ж, похоже, магия в оружии все-таки есть. Нет, не заклинания, руны и волшебные нити силы. На миг задерживаю дыхание, пытаюсь подобрать определение тому, что чувствую.

Невзрачный на вид меч окутывает голубоватая дымка необъяснимой магии храброго и благородного человеческого сердца. Это сила, что заставляет верить и идти вперед, невзирая на боль и опасность. Энергия, способная разрушить неприступную крепость и вырастить дивный сад на пепелище. То, что делает невозможное возможным. Легонько вздохнув, прикрываю уставшие веки. И никакой, даже самый опытный и талантливый чародей формулу этой магии не расшифрует.

– Хорошо, – произношу я тихо, положив ладонь на затертую рукоять оружия. – Давай посмотрим, за что ты целое состояние отдал.

Задумчиво провожу рукой по манящей серебристой стали, ожидаемо ощутив подушечками пальцев унылый замогильный холод. Что ж, неудивительно – оружие создано для того, чтобы убивать. Этот меч убивал. И не раз. И тут… В изумлении широко распахиваю глаза. Сквозь леденящую кровь печать Смерти маленькими искорками, теплыми капельками, волшебными сияющими островками начинает пробиваться такая родная, яркая и непобедимая Жизнь! Словно юное цветущее деревце, выросшее на заброшенной могиле. Беззвучно шевелю губами, стремясь сложить непонятные ощущения в слова. Жизнь после Смерти? Смерть ради Жизни? Жизнь сильнее Смерти! Вот! Но прочитать девиз моей магической покровительницы на орудии убийства… Недоуменно поправляю прическу. Более чем странно! Если честно, первый раз встречаю подобное!

– Знаешь, – вернувшись к обычному восприятию мира, внимательно смотрю в глаза драгоценному, – это действительно очень непростая вещь! А с виду – обычный меч, похож на тот, которым ты сегодня в таверне некроужин гонял.

– Ты почувствовала? Да? – Адриан улыбается широко, словно ребенок, получивший долгожданную похвалу от строгого родителя. – Я знал, что ты поймешь!

Милый усаживается рядом на диванчик и, мечтательно устремив взгляд вдаль, начинает повествование:

– На первый взгляд в этом оружии действительно нет ничего необычного. Разве что его возраст, который насчитывает около тысячи лет.

И, бегло взглянув на меня, оценивая произведенное впечатление, увлеченно продолжает:

– Тогда такое оружие ковали тысячами, чтобы вооружить великую армию, завоевавшую полмира. И конечно же старинный вариант отличается от современного.

Адриан с доверчивой улыбкой кладет передо мной оба меча рядом:

– Вот сейчас ты и сама это увидишь! Наши великие предки воевали пешими, к тому же доспехи тысячелетней давности не обладали такой прочностью, как нынешние. Поэтому древний меч – идеальное оружие для ближнего боя, его конструкция позволяет наносить как колющие, так и режущие удары.

– Адриан, – внимательно рассмотрев оба меча, улыбаюсь драгоценному, – чувствую, скоро в познаниях человеческого оружия я заткну за пояс всех боевых магов сразу.

Из-под ресниц бросаю на милого взгляд. Здорово рассказывает! Вот только я так устала сегодня…

Адриан, еще раз ласково погладив старинную сталь, продолжает с воодушевлением:

– А современный образец более адаптирован к конному бою. Во-первых, это отразилось на конструкции клинка. Обрати внимание – он стал уже и принял более заостренную форму.

– Все ясно! Для пеших воинов удобнее тот, а для конных этот! – усердно сложив губки бантиком, выражаю полное понимание предмета. Еле сдерживаю тяжелый вздох. Ох, еще бы как-то сделать, чтоб глаза не слипались!

Адриан же, явно войдя в раж, тем временем открывает мне новые и новые отличия:

– Претерпела изменения и конструкция эфеса: рукоять стала длиннее, а навершие сделалось не таким массивным. Специфика удара, производимого воином в седле, требует, чтобы рука, сжимающая оружие, чувствовала себя свободнее и не зажималась между перекрестьем и навершием.

Награждаю милого взглядом, исполненным искреннего уважения. Какой он умничка! Столько всего знает! И объясняет так хорошо – подробно, доходчиво… убаюкивающе. Виновато улыбаюсь. А если сейчас прямо тут завалиться спать, это будет сильно неприлично? Да нет, на пару минуток всего? Глубоко зевнув, доверчиво кладу голову на плечо драгоценному:

– Да-да, это очень важно, чтобы в бою рука… Рассказывай-рассказывай, очень познавательно.

Адриан, умолкнув на полуслове, осторожно притягивает меня к себе и, заглянув в мои сонные глаза, произносит хитро:

– Но конечно же ценность этого меча не в его возрасте и боевых качествах. С ним связана одна очень красивая легенда.

– Легенда? – Сразу же проснувшись, широко раскрываю глаза и, смущенно заправив за ухо выбившуюся прядку, нетерпеливо прошу: – Расскажи, пожалуйста! Обожаю древние легенды! Особенно когда про любовь. Там же про любовь, да?

– И про любовь тоже, – загадочно улыбнувшись, подтверждает ненаглядный.

Адриан делает глубокий вдох, набирая в легкие больше воздуха, и произносит мягким певучим голосом, подражая манере древних сказителей:

– В те далекие времена, когда дружба познавалась в бою, а любовь – в разлуке, жил простой воин Эльт. Тысячами дорог прошел он в составе армии Великого императора и многими боевыми подвигами прославился.

Милый делает секундную паузу, с интересом смотрит на меня, после чего продолжает повествование:

– А когда войска императора одержали последнюю решительную победу, получил Эльт расчет и отправился домой в свою маленькую, забытую всеми деревушку, расположенную где-то у подножия Великих гор.

Затаив дыхание, благоговейно вслушиваюсь в рассказ, погружаясь, растворяясь в нем без остатка. Послушное воображение старательно рисует картины древнего мира: грозные города-крепости и крошечные уютные деревеньки, высокие сторожевые башни и глубокие крепостные рвы, огромную армию воинов-завоевателей, гордо марширующую по дорогам бескрайней империи. Я слышу звук их шагов, чувствую запах дорожной пыли. А вот и герой легенды! Мне он сразу представляется высоким и широкоплечим, взгляд спокойный и умудренный опытом, на висках – легкая седина…

Адриан, улыбнувшись, нежно проводит ладонью по моим волосам:

– И вот однажды, остановившись на ночлег в лесу, Эльт заметил исходящее из глубины чащи странное сияние. Любопытство охватило молодого воина, заставляя подняться и пойти к источнику света.

Прикрыв глаза, представляю мягкое, таинственное свечение, манящее, притягивающее к себе. Понимающий вздох. Да, я бы тоже не устояла. Непременно отправилась бы разузнать, что это за диво.

– И, пробравшись сквозь густые заросли колючего кустарника, – осторожно перебирая мои волосы, продолжает Адриан, – Эльт увидел на лесной полянке диковинную птицу, сверкающую золотым оперением. И тут птица, сбросив волшебные перышки, обернулась прекрасной девушкой. – Приняв серьезный вид, милый уточняет: – Да-да, прекрасной молодой девушкой, очень похожей на одну мою знакомую чародейку. – И, с удовольствием перехватив мой обалдевший взгляд, ведет рассказ дальше: – Эльт, совершенно очарованный юной прелестницей, вышел из своего укрытия и промолвил трепетно: «Кто ты, небесное создание? Скажи мне имя, ибо сердце мое уже навеки принадлежит тебе».

Завороженная услышанным, машинально прижимаюсь к Адриану. Эх, вот это любовь! С первого взгляда и навсегда! Улыбаюсь краешками губ. Да, сейчас уже такого, наверное, нет.

Красавица, печально вздохнув, ответила: «Я – Мала, королевская дочь, а ныне всего лишь одна из несчастных рабынь демона».

Вот это да… Удрученно качаю головой. Какая, оказывается, тяжелая судьба у девушки.

– В те времена действительно жил один старый и злой великан, – зловещим голосом продолжает драгоценный, – искушенный в древней черной магии. Со всех окрестных земель собирал он дань в виде прекрасных девушек, которых превращал в птиц, заставляя петь ему с утра до вечера, и только ночью отпускал их на волю.

– Как интересно… – зачарованно шепчу я, в красках воображая мрачный замок чудовища и несчастных заколдованных пленниц в золотых клетках. – Адриан, ты прирожденный сказитель!

И вдруг, вздрогнув, будто вижу нас с милым со стороны: позднее время, его рабочий кабинет, я, доверчиво прильнувшая к Адриану. Да ведь мы с ним даже дышим в такт! Многозначительно поджав губы, осторожно отодвигаюсь. Похоже, кое-кто у нас заодно и прирожденный соблазнитель! Так, нужно держать себя в руках. Выдох. Но ведь красивая легенда же! И про любовь…

– И Эльт пообещал Мале, что спасет ее, да? – быстро уточняю я, нетерпеливо глядя на милого. – Ведь он же ее полюбил?

– Конечно, пообещал, – загадочно усмехается Адриан, как-то странно посмотрев на меня. – Куда бы он делся? Подумаешь, демон какой-то… – И, прервавшись на мгновение, продолжает рассказ: – Эльт пришел в замок чудовища. «По закону Древних я вызываю тебя, могущественный великан, на честный поединок!» – заявил молодой воин. «Погоди воевать, – в лицо ему рассмеялось страшилище, – я так понимаю, ты пришел за своей возлюбленной? – И, нагло ухмыляясь, добавил: – Вот если три раза правильно угадаешь свою милую среди ста других девушек, то сражусь с тобой. А если нет – то и смысла в том не вижу».

– Конечно же он ее узнал! – радостно потерев ладошки, восклицаю я. – Как можно не узнать любимую девушку! Вот глупый великан!

– Все не так просто, – наградив меня долгим взглядом, говорит Адриан. – Для начала злой демон превратил всех девушек в одинаковых птиц. «Выбирай, которая твоя!» – заявил великан.

– Ох! – всплеснув руками, искренне огорчаюсь я. – Вот подлец! И как же Эльт узнал Малу?

– По голосу, – тихо отвечает милый. – Потому что только голос любимой заставляет его сердце замирать.

– А дальше? – Настойчиво потеребив драгоценного за рукав, требую немедленного продолжения истории. – Что было потом?

– Во второй раз великан превратил всех девушек в сто одинаковых березок, – спокойно произносит милый.

– Ой, как плохо. – Я представляю белоствольную рощицу. – Березы ведь не разговаривают. Но он узнал ее?

– Да, – грустно улыбается Адриан. – Эльт дотронулся рукой до коры каждого деревца и безошибочно выбрал Малу. Ведь только прикосновение к любимой вызывает в душе пожар.

– А в третий раз? – усевшись так, чтобы хорошо видеть глаза милого, завороженно шепчу я. – Третье испытание обычно самое сложное!

– А в третий раз великан превратил рабынь в сто осколков ледяного зеркала.

Машинально откинувшись на спинку диванчика, воображаю рассыпанные по земле сверкающие осколки. И как найти среди битого стекла ту, что дорога твоему сердцу?

– И-и-и? – шумно выдыхаю, ожидая самое интересное.

– Эльт посмотрелся в каждое зеркало и снова не ошибся в выборе, – не отводя от меня взгляда, уверенно продолжает Адриан. – Потому что лишь в одном зеркале, как в глазах любимой, он увидел себя лучше, чем был на самом деле.

– Какая красивая легенда! – смахнув непрошеную слезинку, искренне восхищаюсь я. – Так возвышенно и романтично! Спасибо, Адриан!

– Если тебе действительно понравилось… – быстро взглянув на меня, говорит милый, – можешь наградить сказителя по древнему обычаю.

– Это как? – Вопросительно смотрю на драгоценного. – Извини, я плохо знаю человеческие обычаи, тем более древние.

– В те далекие времена, – слегка понизив голос, загадочно произносит милый, – сказители бродили по земле, слагая песни и легенды о великих героях и прекрасных девах, о мужестве и бесстрашии, о любви и верности. И если рассказанное находило отклик в душе слушателя, заставляя хоть на миг поверить в добро и справедливость, в то, что наш мир чище и мудрее, чем мы привыкли думать… В общем, если история нравилась, сказителя щедро награждали. Мужчины – вином и деньгами, а молодые девушки… – Адриан делает паузу, внимательно разглядывая меня с головы до ног, после чего добавляет твердо: – Поцелуем.

Удивленно чешу затылок. Какие интересные обычаи, оказывается, были у людей в древности! Уж точно – чего не знала! Наверное, все-таки стоит почитать какую-нибудь литературу по этому вопросу. Прищуриваю глаза. Кстати, как называется наука, изучающая традиции людей? Антропология? Или все-таки этнография? Неожиданно наткнувшись на выжидательный взгляд милого, теряю нить рассуждения. Это он что имеет в виду… Вот это да!

– Адриан, – медленно произношу я, придав голосу строгость, – так ты полагаешь, что теперь я, как древняя поселянка, полезу к тебе с поцелуями? Но ведь это как-то… неприлично.

– А что поделать? – Тяжело вздохнув, милый изображает вселенскую печаль. – По-другому у нас все равно не получится – я дал слово, поэтому приставать к тебе не имею права.

Драгоценный демонстративно морщит лоб, создавая видимость глубокой работы мысли:

– И вообще, если по уму, так даже правильней. Ведь ты же в более выгодном положении, чем я.

– Это еще почему? – подперев подбородок рукой, искренне изумляюсь я.

– Вот сама подумай, – небрежно положив руку на спинку диванчика, как раз за моей спиной, выдает ненаглядный, – если вдруг ты захочешь выказать мне расположение… – И, уловив что-то в моем взгляде, быстро уточняет: – Я не говорю, что ты будешь это делать, мы просто размышляем. Так вот, в этом случае у тебя всего два варианта.

– Какие еще варианты? – тихо переспрашиваю я, приходя в полное замешательство от подобных логических предпосылок.

– Я или соглашусь, или нет, – отвечает милый серьезным голосом и, изобразив легкое смущение, добавляет почти ласково: – Причем, скорее всего, соглашусь. А вот у меня вариантов как минимум три.

– И какой третий? – машинально интересуюсь я, уже не в силах испытывать удивление.

– Если я полезу к тебе с поцелуями, – мечтательно заявляет драгоценный, – я, кроме всего прочего, еще рискую схлопотать по лицу. – И, послав мне взгляд, полный восхищения, признается: – И ведь это в лучшем случае.

– По-моему, ты и так рискуешь, – улыбаюсь я с нежностью волчицы, узревшей опасную, но чрезвычайно привлекательную добычу, – с таким-то наглым поведением!

– Я знаю, – так же широко улыбнувшись, отвечает Адриан. – Но я же смелый. – И, подняв на меня смеющиеся синие глаза, уточняет: – И вообще: я не наглый, я – честный!

Ну что ж… Награждаю драгоценного снисходительно-одобрительным взглядом. Так смотрят любящие родители на расшалившегося ребенка: ясное дело, что проказник, но ведь умен и находчив. К тому же смелость и честность всегда входили в список моих любимых качеств.

Весело рассмеявшись, звонко целую ненаглядного в щеку:

– Прими, великий сказитель, искреннюю благодарность по древнему обычаю.

– Не совсем то, что я ожидал, – глубокомысленно изрекает милый, не в силах при этом сдержать довольную улыбку. – Но для начала сойдет. К тому же я никуда не тороплюсь.

Нет, ну дает, нахаленок! Пряча под ресницами лукавый взгляд, изображаю серьезный и даже слегка надменный вид.

– Если, как ты говоришь, «по уму», – поправив прическу, назидательно выговариваю я, – то каждый должен сам нести ответственность за свои поступки.

– Согласен с этим утверждением, – заглянув в мои глаза, кивает Адриан. – Я, кстати, привык всегда отвечать за свои действия.

– Это хорошо, – мягко, по-кошачьи улыбаюсь я, грациозно расправляя плечи. – Но тебя ведь никто не просил давать мне подобных обещаний? Это исключительно твоя собственная инициатива. Погорячился, бывает. – И, послав озадаченному Адриану нежнейший взгляд, продолжаю с оттенком легкой поучительности: – Согласись, мне теперь приходится страдать только из-за того, что кто-то, не подумав, разбрасывается словами. – Я обиженно надуваю губки. – Должна заметить, что с твоей стороны это в высшей мере безответственно! И нечестно к тому же!

– Ого! – Ненаглядный потирает лоб. – Более чем интересный подход.

– Конечно, у меня может быть хорошее настроение, – усердно расправляя кружевные манжеты, признаюсь я. – Вот как сегодня, например. – И, глубоко вздохнув, добавляю: – Но жизнь – штука сложная. Поэтому гарантировать, что такое настроение у меня будет часто… И что оно вообще будет…

Осторожно проведя пальчиком по бровям, посылаю милому взгляд, полный неземной грусти:

– И кстати, ты рассказал легенду не до конца. Что было после того, как Эльт выполнил условие великана?

– Точно! – отзывается Адриан вполне серьезно, будто вовсе и не он только что так мило дурачился. – Я забыл про самое главное. Про поединок.

– Погоди… – На мгновение задумываюсь, машинально наматывая на палец упругий локон. – Я кое-что читала про великанов-демонов, поэтому вариантов тут немного. Могу попробовать угадать.

– Интересно. – Улыбнувшись одними глазами, внимательно смотрит на меня ненаглядный. – Что ж, угадывай.

– Эльт на самом деле был магом, – внимательно следя за реакцией милого, выдаю первую версию, – просто умело это скрывал.

– Мимо, – усмехается драгоценный. – К магам он не имел никакого отношения.

– Тогда, – взволнованно облизав губы, пытаю удачу во второй раз, – в его жилах текла кровь Древних. Он был очень-очень далеким потомком и ничего не знал о своих могущественных предках, но в критический момент…

– Опять не угадала! – Довольная улыбка Адриана становится еще шире. – У тебя осталась последняя попытка.

– Значит, вариант всего один, – взмахнув ресницами, уверенно заявляю я. – У героя легенды был какой-то очень мощный артефакт. Даже несколько артефактов. Скорее всего – магическое оружие и амулет, создающий защитное поле.

– Нет, – загадочно улыбается милый, не скрывая искреннего торжества. – Все было совсем не так! Всего один поцелуй, и ты узнаешь, чем закончилась эта красивая история.

– Слушай, Адриан! – возмущаюсь я. – По-моему, это переходит всякие границы!

– Почему это? – пожимает плечами драгоценный. – Ты сама вызвалась угадывать, я тебя не заставлял. А за проигрыш нужно платить к тому же… – В синих глазах вновь пляшут лукавые искорки. – Я в курсе, что ты редко бываешь в настроении, но сегодня же оно у тебя хорошее. Сама сказала, вот недавно совсем.

Обреченно вздохнув, во все глаза смотрю на милого. Нет, все-таки он неисправим. Со смехом поцеловав ненаглядного в другую щеку, заявляю требовательно:

– Теперь рассказывай, вымогатель эдакий!

Адриан прикрывает глаза, настраиваясь на повествование:

– «Поединок? Со мной? – расхохотался великан, сотрясая стены. – Да ты же сдохнешь, щенок!»

И тут… Действительно или мне кажется? Я вижу едва уловимый свет, исходящий от древнего оружия. Словно меч легенды доверчиво отзывается на рассказ, стремясь что-то… Пояснить? Добавить? Сделать акцент на самом важном?

– Погоди, – шепчу милому, потянувшись к старинной рукояти.

Да, я одна из немногих чародеек, умеющих читать прошлое по вещам. Но на тысячу лет назад я еще никогда не заглядывала.

 

Глава 14

Легкий порыв ветра вбрасывает в кабинет целый ворох разноцветных снежинок. Естественно, вижу их только я. Вот они кружатся перед глазами, порхают, играя в веселые догонялки, застилают, размывают, изменяют окружающую картинку. Несколько раз быстро моргаю, пытаясь отогнать навязчивое мельтешение, и, открыв глаза, вижу перед собой уже совершенно иную обстановку.

Высокие грубые стены из серого необработанного камня. Простой глиняный пол, покрытый, словно гигантская паутина, причудливой сетью трещин. Высоко, под самым потолком, выстроились в ряд узкие окошки-бойницы, сквозь которые со зловещим свистом врывается в зал колючий северный ветер и здесь, внизу, бесшабашными призраками-сквозняками дразнит колдовской синеватый огонь в каменных жаровнях – то с гулом раздувает пламя на высоту человеческого роста, то душит его в своих ледяных объятиях.

Взволнованно закусываю губу. Да уж, жутковатое убежище, под стать владельцу. Медленно перевожу взгляд в центр помещения. А вот и хозяин. Тихо порадовавшись, что я здесь всего лишь незаметный наблюдатель, с легким испугом прикрываю ладошкой рот. Ну и страшилище этот владелец замка! Громадная туша, в три человеческих роста, да и вширь впятером не обхватишь, огромные ручищи с длинными загнутыми когтями свисают ниже колен. Кошмар! Как же Эльт с ним справится? Да еще и без артефактов?

Стоп! Изумленно разглядываю стоящего возле дверей человека. А это кто, он и есть – легендарный герой древности? С трудом сдерживаю готовый вырваться вздох разочарования. Да что-то вид у него какой-то… простоватый, не героический вовсе. А я ведь его совсем другим представляла – эдаким здоровяком, богатырем с горой мускулов.

Осторожно протираю глаза, словно пытаясь разглядеть в древнем воине… дар богов? Поцелуй небес? Да хоть бы что-то особенное было! А тут… Губы сами собой кривятся в снисходительной усмешке. Худенький паренек какой-то, да и невысокий – на полголовы ниже Адриана. И главное, – возраст! Сколько же лет человеку-легенде – восемнадцать? Ладно, двадцать – самое большее! И вот не верится мне что-то в рассказы про его подвиги и особые заслуги. Легенды часто преувеличивают!

Резко одернув себя за излишний скептицизм, вновь разглядываю Эльта. Смущенный взмах ресницами. А что, милый такой мальчик. Темно-русые волосы непослушной копной рассыпаны по плечам, зеленовато-карие глаза сияют юношеским задором, черты лица довольно правильные, но без аристократической утонченности. Упрямо поджав губы, выношу суровый вердикт: простолюдин из маленькой предгорной деревушки, легковооруженный пеший воин – простые кожаные доспехи, немного улучшенные металлическими вставками, и меч самый обычный, да вот этот самый. Не врет древнее сказание.

Горделиво усмехнувшись, привычным движением откидываю назад спутанные кудри. Конечно, Эльта с Адрианом не сравнить – у мальчика ни холености, ни придворных манер.

– Поединок? Со мной? – презрительно хохочет великан, наполняя стены замка гулким, повторяющимся эхом. – Да ты же сдохнешь, щенок!

– Конечно, сдохну, – подтверждает Эльт с невозмутимым спокойствием, лишь губы его трогает ироничная улыбка. – Только к тому времени, как это произойдет, я превращусь в старую беззубую собаку.

Мама моя дорогая! И куда подевался озорной восторженный мальчишка? На великана холодным оценивающим взглядом смотрит взрослый, уверенный в себе мужчина. Воин. Профессионал. Растерянно покачав головой, виновато отвожу глаза. Пожалуй, про боевые подвиги – правда…

У-у-у! Вздрогнув от резкого оглушающего звука, инстинктивно закрываю уши ладонями. Да тут никакие барабанные перепонки не выдержат! Громадную тушу великана вновь сотрясает нечеловеческий хохот, переходящий в пронзительный рев неведомого монстра. Брезгливо морщу носик. Фу! Что-то горелым потянуло. Черный клубящийся вихрь окутывает негостеприимного хозяина с головы до ног и, замерев на мгновение, рассыпается геометрически правильным кольцом горячего пепла. Недобрый огонь в жаровнях угасает, погружая замок в липкую неживую тьму, и через миг, ярко вспыхнув вновь, освещает новую личину великана.

Испуганно вздохнув, без сил прижимаюсь к каменной прохладе стены. А этот гад еще и метаморф! Ну и попал бедный Эльт!

Словно под гипнозом, не могу отвести глаз от середины зала, где красуется, ярится, разрывая горячим копытом сухую податливую глину, демонический бык – жуткая тварь из подземной обители проклятых. Из влажных, глубоко вырезанных ноздрей чудовища с треском вырываются синеватые искры, в глазах пенной лавой клокочет ненависть веков. И такая неумолимая жажда убийства исходит от этого исчадия зла, словно сама Смерть начертала на нем свои победные руны!

А что же Эльт? Странный он какой-то!

– И кто это у нас такой рогатенький? – насмешливо улыбается древний герой. – А ну-ка, подойди поближе, хоть рассмотрю диковинку! Пока шкурку не подпортил!

Молодой воин принимает расслабленную позу, всем видом демонстрируя полное пренебрежение к противнику. Лишь побелевшие костяшки пальцев, сжимающие рукоять меча, выдают внутреннее напряжение, да в глубине глаз за ядовитой иронией угадывается холодная решимость.

Гр-р-э-э-у! Устрашающий рев зверя. Дикая тварь срывается с места и, выставив вперед кинжалы стальных рогов, мчится рвать, топтать, жечь отравленным огнем преисподней. Тяжелые копыта с грохотом разбивают сухую глину пола, оставляя в нем глубокие рытвины. Резко отстраняюсь от стены – весь замок словно ходуном ходит. Каменная кладка вздрагивает, крошится, издавая жалобный скрежет, будто кто-то огромный и несчастный, яростно стиснув зубы, пытается побороть приступ резкой нечеловеческой боли.

Эльт замирает на месте, глядя, не отрываясь, на несущегося на него безумного монстра. Какая-то секунда до столкновения… Разбушевавшееся чудовище, летящее со всей демонической прытью, уже наклоняет голову, готовясь смести, пронзить, поднять на рога нахального человека. Дыхание зверя совсем близко. Обжигает, застилает туманом, словно пар гигантского котла. Огненные искры сотнями раскаленных игл впиваются в тело, оставляя подпалины на крепкой коже боевых доспехов. Я знаю, что у Смерти много обличий, и это, наверное, одно из самых страшных. И как этому мальчишке удается сохранять такое ледяное спокойствие, глядя в горящие глаза собственной, казалось бы, неотвратимой гибели? Яростный рык проклятого зверя! Рывок, тяжеленная туша на миг отрывается от пола, в смертоносном прыжке-полете целясь рогами прямо в грудь противника.

Инстинктивно зажмуриваю глаза, не в силах побороть навалившийся страх. И тут же неимоверным усилием воли открываю. Да, жутко! Но я хочу знать…

Уи-и-хх! Рога чудовища со свистом пронзают воздух. Эльт в самый последний миг ловким движением уклоняется влево, и кошмарный бык проносится мимо. Надо же – шаг в сторону, спокойный, четкий, без всякого напряжения и торопливости. Как все просто – нужно лишь выбрать правильный момент. Или это со стороны все кажется легким? И в этот же момент, попадая в такт звериному бегу, молодой воин поднимает оружие.

Чвак! Острие меча пронзает толстую шкуру монстра, цепляет, рвет, оставляя на боку демона рану причудливой формы. Кровоточащая зигзагообразная отметина, располосовавшая тело зверя, словно… Что-то она мне напоминает! Удивленно поднимаю брови. Странно, но почему-то вспомнился древний алфавит.

– Это первая буква моего имени! – весело заявляет герой легенды, легонько наклонив голову, будто изображая учтивое приветствие. – Меня зовут Эльт! А то неприлично как-то – прийти в гости и не представиться!

Ох-ох-ох! Со стоном сжимаю виски ладонями. Глупец! Что он делает! Он же так великана еще больше разозлит!

Разъяренный бык пытается резко остановиться, однако бешеная энергия движения выносит его далеко вперед. Эльт, развернувшись лицом к чудовищу, спокойно ожидает новой атаки. Эх, а теперь во взгляде человека из легенды вновь сквозит что-то по-мальчишески бесшабашное. Кошмар! Как можно в минуту смертельной опасности вести себя так… так… Возмущенно качаю головой. Как будто это детские игры!

Вновь хриплый звериный рев. Тяжелый топот горячих копыт. Вложив всю ненависть в стремительный галоп, тварь мчится к обидчику. На глиняном полу черными кляксами растекаются кровавые следы, чем-то очень похожие на руны заклинания проклятия. И опять бросок! Яростный, молниеносный, с точностью, выверенной до последнего дюйма. И снова древний воин повторяет маневр, уходя от удара в сторону. Причем на этот раз его вид выражает полнейшее презрение к противнику и даже легкую скуку.

– А это – первая буква названия моей деревни, – с гордостью комментирует юноша рваную рану на другом боку демона. – Я Эльт из Лэверы. Вот видишь, я честен с тобою – сказал, кто я и откуда.

Хм… Задумчиво морщу лоб. А может, он и прав, этот отчаянный мальчишка? Разъяренный враг не способен правильно оценить ситуацию, а значит, будет совершать ошибки. И раны, хоть и неглубокие, но кровоточащие. И бык, потратив все силы на неистовый бег, к тому же ослабленный…

Словно услышав мои мысли, чудовище замирает. Кажется, не только я разгадала тактику героя.

Со злостью шлепнув жесткой метелкой хвоста по собственной спине, монстр опускает рога, начиная наступать. Медленно, неумолимо, загоняя противника в угол.

– Что-то у тебя здесь плохо пахнет, – задумчиво заявляет Эльт, выходя навстречу демону и продолжая непрерывный поединок взглядов. – Ты бы хоть прибрался, что ли! – И, делая резкий выпад вперед, бьет наотмашь, мощным движением разрубая бычьи ноздри. – Но, может, тебе понравится аромат честной стали?

Фу-у-у! Морщусь от брезгливости, смешанной с суеверным ужасом. Фонтан темной крови, мощный, пульсирующий. Кровь демонов используется в ритулах поклонников Смерти. Брр! Дрянь, одним словом! Монстр пронзительно стонет, переминаясь с ноги на ногу. Вздрагивает, мотает головой, и вязкая кровь заливает ему глаза. Рык! Бык невидяще бьет рогами воздух, пытаясь достать противника. Потерявший зрение и обоняние, он каким-то шестым чувством выбирает верное направление, целясь прямо в живот героя. Бросок! Эльт делает резкий маневр, в последнюю секунду отскакивая в сторону. Да, из-под удара он ушел, да вот только… До боли закусываю губу. Глина, пропитанная кровью, уже превратилась в липкую грязь. Повинуясь действующему во всех мирах закону инерции, нога парня скользит по полу. Молодой воин пробует сохранить равновесие. Нет, не вышло! Проехавшись по глине, Эльт падает прямо под ноги озверевшему монстру. Вот и все… Злобная тварь издает победный рев и, поднимая неудачливого героя на рога, швыряет об стену.

Все? На самом деле легенда закончилась так бесславно? Жаль…

Уже не сдерживая бегущие из глаз предательские слезы, с силой сжимаю кулачки. Да Эльта мне жаль конечно же! Плевать на легенду! Может быть, кто-то видит красоту и притягательность в достойной смерти, но только не я. Я адепт Жизни и люблю только ее. Искренне и без остатка.

Вновь закрываю глаза, не в силах выдержать подобного зрелища. И жду. Жду тонкой, мучительной иглы в сердце, означающей, что кто-то рядом умер. Кто-то разумный. Тот, кто выбрал Жизнь, испытывает острую физическую боль при смерти мыслящего существа. Это плата за магические способности, у каждого класса магии она своя. Сердце, отчаянно колотясь, отсчитывает удар за ударом. Но ничего не происходит. Осторожно размыкаю кажущиеся свинцовыми веки. Нельзя же мне такие картинки показывать, в самом деле-то! Мне бы про цветочки да про любовь. Нет, я не размазня. Видала всякое. Но все равно – не мое это зрелище. Растерянным взглядом скольжу по залу, наконец-то замечая худенькую фигурку Эльта, сидящего на корточках около стены. Губы сами по себе расплываются в счастливой улыбке. А жив, жив, чудо легендарное! Хвала Древним! Гадкий мальчишка, напугал меня до дрожи в коленках. Ох уж эти великие герои, тролль их за ногу!

Наклоняю голову, оценивая ситуацию с профессиональной точки зрения. Если быть точной, то не тролль, а великан-демон. И не за ногу, а весь бок разодран. Нехорошая рана, но и не смертельная. Сосредоточенно сжимаю губы. Если кровь вовремя остановить, тогда не смертельная. Вот что я сказать хотела! Уверенно расправляю плечи. Ничего, сейчас мы мигом. Это уже моя война, и я в ней не уступлю ни на йоту! Привычно складываю пальцы для плетения исцеляющего заклинания. Мягкий щелчок… Изумленно замираю. Как это – ничего? Совсем? Магия не действует?!

Ох… Тяжело вздохнув, медленно опускаю руку. Вот дура! Совсем на радостях ум потеряла! Этот человек жил тысячу лет назад. И как я его лечить собралась? Нет меня в этом замке и быть не может! Я в те времена еще не родилась. Передо мной видение, слепок времени… чем-то похоже на кадры иномирской кинохроники. И все-таки жаль, что меня там сейчас, то есть тогда, нет. Очень жаль! Грустным взглядом стороннего наблюдателя всматриваюсь в такой реальный фильм-иллюзию. А кровотечение у парня, кстати, приличное. Алая человеческая кровь тонкой струйкой бежит по полу, смешиваясь с черной кровью демона. Две реки, два потока, две правды, волею судьбы соединенные в единую нить. И не разорвать эту связь, не разделить.

Слепое чудовище надсадно ревет, с каждой секундой все больше увязая копытами в мокнущей глине. В его голосе слышатся страдание, бессильная ярость и что-то еще… Зловещее? Мстительное? Будто жуткий бык грозит врагу еще более страшными испытаниями. А что же воин? Затаив дыхание, пристально его разглядываю. О чем Эльт думает сейчас? В этот самый миг? Оба противника серьезно ранены, но каждый еще способен… Драться? Нанести удар? Победить? Ясно одно: долго продолжать бой не хватит сил им обоим. Сейчас все должно решиться… Именно сейчас! Что должен делать воин в такой ситуации? Упрямо стиснуть зубы, собрать волю в кулак? Превозмогая страх и отчаяние, вложить в последний удар всю ненависть, всю силу, всего себя без остатка?

С невыразимым трепетом заглядываю в глаза человеку из легенды. Благо картинка мысленная, рассмотреть можно с разных ракурсов и в любой степени приближения. Изумленно выдыхаю. Вот это да… В ясном взгляде этого обычного на вид мужчины совершенно нет страха. Но и ненависти к врагу не заметно. Не прочла я в них ярости и злорадства, но и обиды и сомнений не увидела.

Скривившись от боли, Эльт поднимается во весь рост, окидывая зал завороженным взглядом… художника! Да-да, я не вру! Так творец, задумчиво отступив на шаг, смотрит на стоящее перед ним полотно, в его взгляде придирчивость спокойно уживается с восторгом и даже благоговением. Картина практически написана, осталось несколько решающих мазков, и теперь от взмаха руки мастера зависит, что именно будет изображено на ней – победа или смерть, скорбь или ликование. Впрочем, сюжет не так уж и важен. Главное – четкость линий, яркость красок, точность и правдивость изображения. То, что когда-нибудь назовут гениальным видением, неповторимым стилем, авторской манерой непревзойденного творца.

Ох, Эльт-Эльт… Я ни капельки не воин, но почему-то тебя понимаю. То, что происходит сейчас, не просто бой, кровавое ремесло, риск, выживание. Это – ритуальный поединок. Главная битва жизни. То, к чему всегда подсознательно готовишься. Взлет, пик карьеры, высшая точка развития личности!

Событие, дату которого когда-нибудь напишут на его надгробии. Да, в древности на могиле не писали даты рождения и смерти. Кому они нужны? Разве так важно, когда человек появился на свет и как скоро его покинул? В те времена считали, что главное – запечатлеть на века то, для чего человек приходил в этот мир. Предназначение. Роль. Самое яркое событие в жизни.

Печально отвожу взгляд. Да, для Эльта эту магическую дату уже написали. Сколько лет прошло-то… И, машинально поправив прическу, вновь смотрю в глаза древнему герою. Да, похоже, я все поняла правильно. У ритуалов особые законы. Один из них – зрелищность. И цель здесь не просто победить или умереть. Нужно прожить, продышать, нарисовать поединок так, чтобы каждое движение, каждый миг, каждое биение сердца сложились в единую, гармоничную и правильную схему. Словно жизнь и смерть, добро и зло, страх и мужество всего лишь разноцветные краски на яркой палитре судьбы. И сейчас Эльт тонкими выверенными мазками рисует, творит, наносит картину битвы на холст Вечности. Завороженно улыбаюсь. Даже рана его – не более чем удачная часть композиции. Все справедливо – боль за боль, кровь за кровь.

Кровь… Горячая, яркая – человеческая и темная, липкая – из ран демона. Красное и черное. Красиво. Да, тролль меня подери, красиво! Жуткий, леденящий душу, но такой завораживающе-притягательный танец со Смертью.

Вытерев тыльной стороной ладони глаза, бессильно опускаю руки. Эх, люди, люди! Какая же вы еще, в сущности, юная раса…

Медленно, немного неровной походкой Эльт приближается к разъяренному, но уже почти побежденному зверю. На мгновение останавливается, окидывая чудовище отрешенным взглядом. Словно произведением искусства любуется, тролленок! Что ж, вот оно! Кульминация, итог поединка, финальная сцена! И раны нипочем, и смерть не страшна, и вообще… время остановилось. Зрители на трибунах – то есть я – застывают в напряженном ожидании. Тишина. Безмолвие, звенящее, абсолютное. Кажется, я даже дыхание задержала.

Угадав присутствие смертельного врага, бык отчаянно срывается с места. Загребая непослушными ногами кровавую жижу, летит, мчится, в последнем прыжке-падении намереваясь задавить Эльта своей тушей. Учитывая прошлую ошибку, тот осторожно отступает назад и в сторону. И-и-и… Мощнейший удар сверху вниз. Меч входит в холку быка, точно между лопаток. Легко так, словно острый нож в кусок деревенского сливочного масла…

А я в последний миг зажмуриваю глаза. Ну уж нет! Я не боевой маг и не собиралась. Играйте, мальчики, в свои игры сами! Моя часть легенды была раньше. Да-да, все то, что закончилось ледяными зеркалами!

Гулкий звук – то ли грохот, то ли хлюпанье. Нет, не вижу, но догадываюсь, что это монстр падает на пол. Предсмертный хрип. Чувствую легкий укол ледяной иглы в сердце. Правда, какой-то слишком легкий. Но ведь эта история была очень давно? Смерть. Победа!

Раскрыв глаза, с недоумением смотрю на Эльта. Победа? Вроде бы да… Но почему у меня на душе какое-то странное беспокойство? Вновь придирчиво оглядываю зал. Эх, как-то все уж слишком просто! Нет, Эльт хороший воин, прекрасно владеет оружием, в тактике разбирается и еще всякое такое… Но неужели врет учебник по боевой магии? Да, по моему нелюбимому предмету. Но хоть что-то я помню! А там… там твердо сказано, что магам – боевым магам, ешкин тролль! – рекомендуется воевать с великаном-демоном минимум втроем! И чтобы простой человек убил такого монстра, да и еще обычным оружием, словно глупого жертвенного быка… Что-то тут не то! Шевелю губами, копаясь в памяти. Нет, не так! Это еще не все! Вот правильный ответ. Демоны-демоны… Вздрогнув, широко раскрываю глаза. А-а-а!!! Я вспомнила! Бросаю на Эльта взволнованный взгляд. И что же человек-легенда? Знает, что его ждет?

Тот, сняв доспех и разорвав исподнюю рубаху, старательно перетягивает рану. Губы героя упрямо сжаты, а во взгляде – отчаянное решение идти до конца. Э-э-эх! Без сил сползая по стене, опускаюсь на корточки. Да знает он, знает… Но ведь… Ведь это невозможно! И словно в ответ на мои мысли, туша убитого быка рассыпается прахом, разлетается грязной пылью, утопая в грязи, оседая на стенах, с легким треском осыпаясь в жаровне.

Стены замка вновь сотрясает чудовищный хохот:

– Ты думал, что убил меня, щенок?

По залу гуляют непонятные сквозняки, поднимая в воздух, закручивая, собирая то, что осталось от великана-демона. И, как итог такой вроде бы бестолковой работы, в центре помещения медленно, но неумолимо возникает странная потусторонняя фигура.

Борясь с тяжелым предчувствием, стискиваю руки в замок. Вот она – мечта некроманта! И его же ночной кошмар. Демон-призрак, один из самых сильных и коварных видов нежити.

Эльт, Эльт… С искренним сочувствием разглядываю его. Ты, конечно, герой – не спорю. Но я совершенно не хотела бы сейчас оказаться рядом с тобой! Наяву! В твоем времени и измерении. Да я бы и с тремя лучшими боевыми магами королевства туда не потащилась! Ужас. Дрожащие губы непроизвольно растягиваются в нервной ехидной улыбке. А бычок, кстати, был ничего себе так. Вполне симпатичная зверушка.

Эльт бросает на призрак оценивающий взгляд. Процесс материализации нежити близится к завершению. Еще несколько минут и… Ой, и думать не хочется! Молодой воин неспешно поднимает с пола оружие. И куда это он собрался? А вид у него сейчас и вовсе не боевой – без доспехов и в разодранной нижней рубахе, сквозь которую неумолимо проступают капли крови, он выглядит… Наткнувшись на спокойный, полный твердой решимости взгляд, раздраженно прогоняю недостойные мысли. Истинная сущность человека в характере, а не в доспехах и оружии. Да, Эльт, глядя на тебя, я искренне в это верю!

Дышу на замерзшие ладошки, согревая. Но разве бывает выход из безвыходного положения? Эльт, пройдя через зал, останавливается у каменной жаровни и, поклонившись огню, произносит торжественно:

– Приветствую тебя, священный огонь!

– У-ха-ха! – громыхает где-то под самым потолком зловещий смех. – А ты еще и дурак!

Эльт, не обращая внимания на то, что творится вокруг, с трепетом смотрит на пламя. И, взяв оружие двумя руками, подносит к нему:

– Благослови, священный огонь, этот меч на борьбу с нежитью!

Печально вздохнув, угрюмо подпираю щеку рукой. Эх, чудо героическое, мыслишь ты верно, да вот только… Подобное благословение просят в храмах Той-Что-Дает-Жизнь. Закаленным в священном огне оружием действительно можно победить нежить, но здесь…

– Ну и идиот! – продолжает веселиться потусторонний голос, подтверждая мои безрадостные догадки. – Неужели не видно? Это сияние гнилушки, блуждающие болотные огоньки, кладбищенский свет. Разуй глаза, тупица, – это мертвый огонь!

Молодой воин, не отрывая от огня благоговейного взора, легким движением проводит ладонью правой руки по стальному лезвию. Снова кровь – несколько теплых дрожащих капель. Медленно стекают по серебристой стали оружия и, на миг задержавшись на острие, неудержимо падают вниз, в жаровню, встречаемые недовольным шипением голубоватого пламени.

– Прими, священный огонь, – торжественно произносит Эльт, – в жертву честную кровь воина. И если я хоть раз проявил в бою трусость, да гореть мне в проклятом пламени до скончания веков!

Уже не в силах испытывать какие-либо эмоции, слежу за происходящим. Понятно… Опять боль и кровь. В каком все-таки жестоком мире живут эти человеческие воины. Нет, я догадывалась. Но одно дело – понимать, а другое – видеть собственными глазами.

Тем временем Эльт спокойно подносит оружие к груди, рисуя тонкую царапину в районе сердца:

– Прими, священный огонь, в жертву горячую кровь влюбленного. И если я хоть на минуту усомнился в своем выборе, да бродить мне тысячу лет по земле поганой нежитью!

Встрепенувшись, широко раскрываю глаза. Вот, а казалось – уже ничем меня не удивить! Ох, как любопытно, что этот герой сейчас делает? Опять какой-то таинственный ритуал? Старинная магия крови? Никогда не встречала подобного! Ни в современной литературе, ни в древних манускриптах, насколько уж я люблю читать…

Эльт касается лба острием меча, оставляя небольшую кровавую отметину:

– Прими, священный огонь, в жертву спокойную кровь философа. Потому что… – Молодой воин посылает ехидный взор в сторону приготовившейся к бою нежити. – Потому что я не идиот! И понимаю, что простых человеческих сил здесь недостаточно. – И, завершая загадочное действо, подносит окровавленное оружие к голубоватому пламени. – По древнему праву, я обращаюсь с просьбой о помощи. И верю, что просьба моя будет услышана. Пусть свершится то, что записано в книге судеб!

Вот это да… Вздрогнув, зажимаю ладошкой рот. Он что, просит помощи Высших? Просто так – без рун, заклинаний и магических умений? По древнему праву… обычными словами?!

Ш-ш-ш! Мертвое пламя вздрагивает, словно испуганный зверек, и, заметавшись по жаровне, оседает на дно маслянистой копотью.

Тьма. Налетела внезапно, свалилась откуда-то сверху, накрыв плотным колпаком и мгновенно погасив огонь во всем зале одновременно. Тугие, бесконечные секунды в полной темноте, словно за миг до сотворения мира. И… От неожиданности прикрываю глаза рукой. Вот это свет! Ярче, чем в летний солнечный день! Заливает, заполняя собой помещение, освещая и согревая каждый уголок. Надо же, теперь замок уже не выглядит таким мрачным, ведь во всех жаровнях, ласково потрескивая на ветру, теплится веселое золотистое пламя. Трепетное, горячее, живое!

– И все-таки – магия! – удовлетворенно заявляю я.

– Не просто магия, бери выше! – отвечает мне приятный девичий голосок.

Инстинктивно поворачиваюсь на голос. Нет, никого. Только игривый солнечный зайчик, скользнув по стене, беззаботно пробежался по полу и вдруг… Ошеломленно разглядываю прекрасную юную деву в деревенском платье, на голове красавицы венок из полевых цветов, длинная золотистая коса украшена яркой лентой. Мамочки! Та-Что-Дает-Жизнь… Собственной персоной!

– Вот это, я понимаю, попросил помощи! – растерянно шепчу я, протирая глаза. – Ни за что бы не поверила!

– Так это же легенда, – ласково улыбается красавица, незаметно проводя ладонью над пламенем жаровни. – А какая легенда обходится без вмешательства высших сил?

В согласии наклоняю голову. Точно, никакая. Закон жанра. Как я раньше не подумала? Вот только…

– Но я никогда не слышала, что существует кровавый обряд, призывающий Ту-Что-Дает-Жизнь, – взволнованно бормочу. – Ни в одной книге по магии это не описано.

– А его и нет, – спокойно произносит магическая дева, глядя мне прямо в глаза. Ух, аж дыхание перехватило! Просто так непринужденно беседовать с покровительницей… Да я о подобном и мечтать не смела!

Красавица поясняет с нежностью любящей матери, гордой первыми успехами ребенка:

– Но это же – человек! Им обязательно нужен ритуал.

– Для того чтобы обратиться за помощью к высшим силам? – уточняю я.

– Нет, – многозначительно улыбается красавица, – чтобы поверить. Тому, что сегодня особенный день, который бывает раз в столетие, тому, что настал тот самый момент, когда можно напрямую обращаться к Высшим и надеяться, что просьба будет услышана, тому, что небеса на миг стали ближе, прильнув к земле в нежном материнском поцелуе. Поверить в то, что…

– Что невозможное возможно… – тихо продолжаю я, вспомив первое впечатление от взгляда на оружие.

– Да, ты правильно прочитала, – подтверждает магическая покровительница. – Но «возможно» – еще не значит «гарантировано». – Дева Жизни задумчиво смотрит на огонь. – Я всего лишь даю ему шанс. Воины – не мои дети, но этот мне понравился. Смелый такой…

– И честный, – вспоминаю я что-то до боли знакомое.

– Да, – с теплом в голосе соглашается красавица. – Не побоялся обратиться за помощью, но перед этим выполнил все, что от него зависело. Оружие, которого коснулся священный огонь, способно убить нежить, но бой Эльту предстоит очень суровый. А тебе… – загадочно улыбается она, – тебе пора возвращаться, тебя заждались.

Точно! С благоговением обвожу взглядом помещение. Вот откуда такой яркий свет! Это огонь из алтаря Храма Жизни. А магия храброго человеческого сердца – это… Нет, словами все-таки не объяснить! Но почувствовать можно…

Виновато вздыхаю. Мне и впрямь пора домой. Даже представить не могу, сколько времени я пробыла здесь! И как там Адриан? Не напугать бы драгоценного – ведь я сижу у него в кабинете с закрытыми глазами, ничего вокруг не вижу и не слышу, только бормочу нечто несуразное. Но мне интересно…

– А как же поединок с призраком? – торопливо спрашиваю я. – Чем он закончился?

– Ты сомневаешься в Эльте? – загадочно смотрит на меня дева Жизни. – Или во мне?

– Нет, – тихо произношу я. – «Жизнь сильнее Смерти» – это я тоже прочитала.

И, переведя взгляд на священный огонь, смотрю, любуюсь, наслаждаюсь созерцанием великого магического чуда. Золотистые языки пламени сливаются в огненный вихрь и, разлетевшись облачком волшебных искорок, переносят меня на тысячу лет вперед.

– Какой великолепный поединок! – Словно сквозь сон слышу восхищенный голос Адриана. – Жаль, второй не показали.

Чувствую, как губы трогает ласковая, чуть снисходительная улыбка. Ну вот… Еще один любитель кровавых развлечений. Похоже, человеческий род за тысячу лет ни капли не повзрослел. Несколько раз моргнув, осторожно смахиваю слезы усталости. Тяжело глазам привыкать к новой обстановке, слишком резкий контраст.

Хотя нет: здесь, в нашем времени, все по-старому. Кабинет Адриана. Мы с милым сидим на диванчике, тесно прижавшись друг к другу, моя голова удобно устроилась на любимом плече. Ни дать ни взять – иномирская влюбленная парочка на заднем ряду в кинотеатре. Моя рука лежит на рукояти древнего оружия, а широкая ладонь милого – сверху на моей руке. И так хорошо сейчас, так тепло и уютно, что даже пошевелиться страшно. Вдруг какое-нибудь неловкое движение разрушит эту чарующую и такую хрупкую гармонию?

– А удар! Шикарнейший! – продолжает выражать восторг ненаглядный.

Стоп. Удивленно смотрю на милого.

– Ты что, тоже был там?

Ну и ну! Первый раз встречаю, чтобы человек мог считывать информацию с предмета. Да на это не все маги способны. Я – могу и всегда очень гордилась своим умением.

– Конечно! – уверенно подтверждает драгоценный. – Спасибо тебе! Увидеть легендарный поединок Эльта вживую… – И вдруг добавляет с сомнением в голосе: – Хотя ты так подробно и эмоционально все комментировала… Может, я увидел с твоих слов? Да нет, был я там, был, мое воображение не настолько развито.

Еще лучше! Густо покраснев, осторожно отодвигаюсь. Это я что, болтала без умолку? Кошмар! Интересно, не сказала ли я чего лишнего? Так… Глубоко вздохнув, откидываюсь на спинку диванчика. Ладно. Об этом подумаю позже. А сейчас – домой. Вот не знала я Адриана, и жизнь была тихой и размеренной, разве что Жоржик когда встряску устроит. А теперь каждый день столько приключений, сколько раньше и за год не было.

– Я, пожалуй, пойду. – Посылаю милому усталый взгляд. – Что-то очень спать хочется.

– Конечно. Тебе нужно отдохнуть. Такой насыщенный день.

Окинув меня тревожным взглядом, Адриан смотрит на настенные часы, и я машинально смотрю на них же. Ого! Без пяти двенадцать – вот это засиделась!

– Но как бы труден ни был сегодняшний день, – вдруг загадочно говорит милый, – он еще не закончился.

– И что с того? – ничего не понимая, переспрашиваю я.

– А это значит, – драгоценный, изобразив глубокое смущение, картинно опускает взгляд, – что ты еще в настроении! – И, спрятав в глубине глаз смешливые искорки, добавляет капризно: – И где поцелуй на прощание?

Не в силах расхохотаться, тихонечко прыскаю в кулачок. Нет, вот гоблинский театр! Да что же это такое? Я ведь только что побывала в прошлом тысячелетии! Видела кровь и смерть, даже на древний ритуал полюбовалась. Я уже молчу про беседу с магической покровительницей! У меня сейчас в голове такое творится… Скорей бы до подушки добраться, ни о чем другом и думать не могу. А кое-кому, понимаете ли, все нипочем! Подайте ему поцелуй на прощание, и не колышут морские волны! С обреченным видом касаюсь губами щеки ненаглядного. Замечательно! И как давно для меня это стало чем-то обыденным? Ну, Адриан, ну, прохвост! И с кем я связалась?

И самое страшное, что мне это, кажется, нравится.

 

Глава 15

Утро. Раннее, свежее, звонкое. Еще по-летнему ясное, но уже с нотками влажной осенней прохлады. Самое лучшее время для сладкого сна. Да, не жаворонок я. Если нет срочных дел, и до полудня могу в постели проваляться. Только они, эти дела, почему-то все время есть. И сегодня – не исключение.

Нехотя, с хрустом потянувшись, открываю глаза. Ладно, что ж тут поделаешь…

– Доброе утро, барышня! – заглядывает в спальню бодрая горничная.

Бросаю завистливый взгляд на безупречно одетую девушку. Вот кто рано встает! И свеженькая такая – как ей удается только? С загадочным видом верная служанка ставит на столик крошечный букет в миниатюрной фарфоровой вазочке.

Ух ты! Вдохнув нежный, едва уловимый цветочный аромат, мечтательно улыбаюсь. Анютины глазки! Какой трогательный и хрупкий сюрприз. Машинально тянусь к бархатистым лепесткам, словно желая приласкать. А кстати, цветы и впрямь чем-то напоминают глаза – круглые, наивные, с детской доверчивостью смотрящие на мир. Встретившись взглядом с букетом, чувствую, как тепло становится на душе. Какое милое утро сегодня!

Задумчиво разглядываю капельки росы, мягко скатившиеся на мою ладонь с цветочных лепестков. А ведь они сорваны вот прямо сейчас, на заре. Кто ж так спешил порадовать меня с самого утра? Неужто горничная догадалась? Да нет, на нее не похоже…

– И никак вам книжку ту нести? – невозмутимо интересуется служанка, ловким движением раздвигая шторы.

– Неси! – приподнявшись на локте, с радостным предвкушением говорю я. – Откуда такая красота?

– Дык спозаранку мальчонка притащил, – хитро отвечает горничная, протягивая мне цветочный справочник, – еще темень совсем была. Сказал, велено вам передать.

Не сдерживая счастливую улыбку, нетерпеливо листаю страницу за страницей. Если честно, я сразу догадалась, что цветы от милого, просто боялась в этом признаться. Под взволнованный стук собственного сердца торопливо вожу пальцем по строчкам… Ой, вот оно: «Анютины глазки – мои мысли заняты тобой».

Разрешив справочнику мягко выскользнуть из рук, блаженно откидываюсь на подушки. Ах! Как сладко на душе! Думает Адриан обо мне! Вот прямо с самого утра думает. Правда, было бы неплохо узнать, что именно. А то мысли разные бывают! Выставив вперед подбородок, горделиво выпрямляю спину. Разберемся по ходу дела.

– А енто не все. – Улыбка служанки становится еще загадочней. – Еще и письмо вам есть.

Завидев аккуратный белый треугольник, с трудом сдерживаюсь, чтобы не захлопать в ладоши. Вот-вот, только детских выходок не хватало! И так у прислуги ко мне никакого почтения. Но это же… Незаметно облизываю мгновенно пересохшие губы. Письмо! Настоящее, бумажное! Точно! Люди же пишут друг другу письма. У нашей расы такие послания – редкость, мы больше при помощи магической связи общаемся.

С сердечным трепетом беру в руки заветный конверт. И впрямь – от Адриана. Его личная печать стоит с фамильным гербом. Осторожно распечатав послание, медлю несколько секунд, не решаясь прочесть. Ох, и что же там? Подозреваю, опять какие-нибудь шуточки! Драгоценный же и часа вытерпеть не может, чтобы меня не поддеть. Достаточно вчерашний вечер вспомнить. Ладно, сейчас узнаем… Решительно перевожу взгляд на ровные, аккуратные строчки. Хороший почерк у ненаглядного…

Шаги рассветные легки, И луч спешил земли коснуться, Но замер у твоей щеки В священном трепете безумца.

Перечитываю еще раз. И еще. Быстро прижимаю письмо к губам, вдыхая приятный запах дорогой писчей бумаги. Вот это да… Такого я точно не ожидала! Ох, Адриан, умеешь же ты удивлять. Красиво так, что хочется расплакаться! Но что ты, дорогой мой, хотел этим сказать? Сосредоточенно морщу лоб и, не найдя ответа, разочарованно качаю головой.

Первый раз встречаю человека, чьи поступки совершенно не могу предугадать. То ли у меня синдром влюбленной дуры, которая не замечает очевидного, то ли мой ненаглядный – неординарная личность, то ли я чего-то о нем не знаю. Чего-то очень важного. Вздохнув, аккуратно складываю послание и, щелчком «подозвав» шкатулку для драгоценностей, бережно прячу в нее заветное письмо.

И почему у чародеев принято считать людей примитивными? Попробовали бы они с подобным красавцем справиться! Да-да, без использования магических преимуществ! Раз мы – старшая раса, значит, должны побеждать мудростью? А что-то я не замечаю за собой особых успехов в нашем шуточном поединке. В лучшем случае свожу на ничью. А как Адриан вчера меня на поцелуи развел? Главное, все честно – не придерешься. И с утра не успела проснуться – опять ребусы…

Легко поднявшись с постели, принимаю решительный вид. Ничего, Адриан! Разгадаю я твои загадки, можешь не сомневаться! И заодно подумаю, какой тебе сюрпризец преподнести. Да такой, чтоб голову поломать пришлось.

Приложив к себе новенький, еще ни разу не надеванный костюмчик для верховой езды, кокетливо верчусь перед зеркалом. Пора на волколачью охоту собираться. Правда, охота – это громко сказано! Оборотни еще немного сонные после заклинания неподвижности – бравым воинам не составит особого труда изловить их сетью и погрузить на подводы. От меня требуется сущий пустяк. Наложить на волколаков чары невозврата, а там уж Адриановы подчиненные и сами справятся: вывезут оборотней подальше в лес и выпустят на свободу. В общем, особо напрягаться лично мне не придется. Зато…

Перемерив с дюжину головных уборов, останавливаю выбор на разудалом охотничьем берете. А если его еще немного сдвинуть набок… Ни дать ни взять – амазонка, хотя они беретов и не носили! А если учесть, что я еще и на лошади езжу не хуже заправского кавалериста… Широко улыбаюсь, чрезвычайно довольная собой. Ну, Адрианчик! Ну, милый! Ну ты попал! Можно сказать, что нам с тобой предстоит романтическая верховая прогулка по утреннему лесу.

Оглянувшись вокруг, таинственно прикладываю пальчик к губам. А там, глядишь, и подвернется случай устроить драгоценному веселую жизнь! Да нет, я же исключительно для пользы дела. Милый – военачальник, значит, обязан уметь действовать в нестандартных ситуациях. Хм… Да мне Орден Света еще должен будет! За повышение боеготовности.

Не сдерживая горячую молодую лошадку, с ветерком мчусь к условленному месту встречи у лесной опушки. Выпущенные из-под берета локоны водопадом рассыпаются по плечам, щеки безо всякой магии пылают румянцем, сердце, подстраиваясь под ритм бесшабашной скачки, колотится как угорелое. Ах до чего же люблю быструю езду!

Впрочем, есть и еще причина, заставляющая мое сердечко лететь вскачь, словно норовистая лошадка знаменитой восточной породы. Ведь я же сейчас увижу Адриана! Загляну в насмешливые синие глаза, услышу любимый голос. Да уж, тут есть, от чего смутиться! А после таинственного утреннего послания душа и вовсе не на месте: не знаешь, радоваться или грустить, плакать или смеяться. Ох, что сейчас творится в моей голове… Врагу не пожелаешь!

Подъезжая к опушке леса, пускаю лошадь шагом и, собрав волю в кулак, принимаю величественный и слегка отстраненный вид. Вот-вот, не хватало еще рядом с Адрианом вести себя как влюбленная школьница – краснеть, бледнеть и глупо улыбаться!

Невозмутимо оглядываюсь вокруг. Ого! Сколько народу! Милый, похоже, полгарнизона сюда привел. Наверное, так и правильно: стая волколачья большая – более двадцати особей. А оборотни – это не простые волки, а разумные существа, хоть и одержимые неконтролируемой жаждой убийства.

Эх… Смущаюсь, опускаю голову. Дело в том, что два года назад я и сама пыталась охоту на волколаков организовать. Стыдно вспоминать, если честно. Оборотней всего двое было – самка и самец, а местных охотников – человек десять. Лучших охотников, должна заметить! И все равно – двоим довелось познакомиться с волколачьими зубами, а потом и мне, когда я раненых лечила. Но, хвала Древним, все тогда закончилось хорошо: изловили мы оборотней и вывезли в дремучую чащу, на болота. И заклинание я на них мощное наложила, чтобы никогда больше сюда не возвращались. И ведь сработало: специально смотрела – в стае ни одного из старых знакомцев нет.

Мысленно соглашаюсь с действиями Адриана. Прав драгоценный, что к делу основательно подошел. Хотя он, кажется, по-другому и не умеет. А вот и сам милый, кстати! Завидев его, непроизвольно задерживаю дыхание. Надо же, серьезный какой, аж непривычно! Что-то вполголоса объясняет двум подчиненным, рисуя на листе бумаги какую-то схему. Невольно любуюсь милым – взгляд, осанка, наклон головы… Да с него можно запросто писать портрет – знаменитый военачальник перед решающим сражением. Впрочем, возможно, когда-нибудь и напишут…

Словно почувствовав на себе мой изучающий взгляд, Адриан поворачивает голову, встречаясь со мной глазами. Вздрогнув, быстро наклоняюсь к лошади, делая вид, что поправляю упряжь. Мамочки! Вот это да! Синие глаза милого светятся искренним, почти детским восхищением, а на лице читается смущение и даже легкая растерянность. Сделав глубокий вдох, с отчаянной смелостью вновь смотрю на Адриана. Эх… Стараясь не показывать разочарования, наклоняю голову в ответном приветствии. Нет ничего особенного во взгляде милого – обычная светская учтивость. Это я себе как всегда нафантазировала неизвестно что…

Адриан подходит ко мне и, подав руку, помогает сойти с лошади. Вымученно улыбаюсь, запоминая, впитывая кожей мимолетное прикосновение милого. До чего же это сладко и волнующе – держаться за руки с любимым человеком! И пусть с его стороны это простая любезность! Кстати, ладонь у драгоценного жесткая, сухая и слегка прохладная, что свойственно для личности с твердым и спокойным характером, умеющей сохранять самоконтроль в любой, самой сложной и критичной ситуации. Спрыгнув на землю, с сожалением отпускаю руку милого. Да уж, Адриан, кто бы в тебе сомневался…

Хм… Удивленно распахиваю глаза. И куда это военный совет разбежался? На лесной опушке только мы с милым, будто у нас и впрямь здесь назначено романтическое свидание. А я думала – все меня ждут, чтобы детали охоты обговорить. В полном недоумении вновь встречаюсь взглядом с драгоценным.

– Спасибо за цветы и за письмо. Мне очень-очень понравилось.

– Я старался, – спокойно отвечает Адриан, словно ждал от меня именно этого признания.

– Правда, я очень удивилась, – торопливо добавляю я, наблюдая, как милый привязывает к дереву мою лошадку, – как-то это совершенно на тебя не похоже!

– И почему же? – обернувшись, как-то странно усмехается Адриан. – Ты ведь совершенно меня не знаешь! – И вдруг заявляет тоном обиженного ребенка: – А может, я – разносторонне развитая личность? И у меня богатый внутренний мир?

Многозначительно качаю головой. И что мне, интересно, с этим богатством делать? Я ведь и так этого человека совершенно не понимаю! То есть совсем.

– К тому же, – продолжает Адриан, подойдя ближе, – я вчера наконец-то нашел в библиотеке справочник по магам. Тот, про который ты мне говорила. Очень жаль, что я не сделал этого раньше.

– Вот как? – Я не знаю, куда деть руки, и торопливо поправляю прическу. – И что же ты там вычитал полезного?

– А мне вообще ваши энциклопедии нравятся, – хитро заявляет драгоценный, – они всегда очень точные и подробные. Но я никогда не думал, что у магов есть такой справочник. Хотя это же вполне очевидно… – И, окинув меня оценивающим взглядом, добавляет радостно: – Лика, там же про тебя целых семь страниц!

Еле заметно пожимаю плечами. Ну да, конечно, семь. А про Гретту, например, – двадцать семь. К тому же к сегодняшней охоте на оборотней мои биографические данные никакого отношения не имеют. А описание магических умений и личных достижений в этой области для неспециалиста… Ой, вряд ли Адриан там понял хоть что-то!

– И ты, оказывается, для своего возраста – настоящий профессионал! – Драгоценный продолжает делиться впечатлениями. – А некоторые параметры у тебя вообще как у магов совета!

Раскрасневшись от похвалы, небрежно усмехаюсь. Естественно, я одна из лучших выпускниц школы магии. Но удивительного здесь ничего нет: с небес на меня ничего не падало – все честным трудом заработано… И вдруг, осознав услышанное, во все глаза смотрю на милого. Надо же, этот человек все прочитал верно и выводы сделал правильные!

– А еще, – милый восхищенно заглядывает мне в глаза, – у тебя, как выяснилось, множество исследований и разработок. По редким растениям, по ландшафтному моделированию и даже по этой… магической диффузии.

– Само собой. Ты был в моей оранжерее? А диффузия – и вовсе просто. Это когда берешь за основу заклинание одного класса, а потом усиливаешь его рунами, принадлежащими к другой категории. И в результате получаешь не четкое сложение одного с другим, а некоторую совершенно новую модель. Так называемое размывание магических потоков…

– Лика, я в этом ничего не смыслю… – признается милый.

Умолкаю на полуслове. Вот и все. Приехали. Моя романтическая история заканчивается, так толком и не начавшись… Растерянно ковыряю носком сапога темно-бурые прошлогодние листья. У меня и в общении со сверстниками всегда проблемы были: пока сокурсницы гуляли, веселились и бегали на свидания, я сидела, обложившись справочниками по магии, да пропадала днями в военном госпитале. Обиженно выдыхаю. Но я же… Я же не для того, чтобы кому-то что-то доказать! Нравится мне магия! А магия Жизни особенно!

– Ясно, – наконец-то решившись взглянуть на Адриана, произношу я. – Никто не любит заумных барышень. Общеизвестный факт.

– Почему это? – удивляется милый. – Мне, например, нравятся целеустремленные личности. Хотя я и сам в науках въедлив до жути: пока в самую суть не проникну, не успокоюсь. – И вдруг, послав мне хитрющий взгляд, продолжает с легкой небрежностью: – Подумаешь – диффузия. Вот пещерная гидра – это да, серьезный противник, а тут – ерунда какая-то. К тому же после того, как ты мной чуть не позавтракала, я стал ко многим вещам относиться проще.

От души смеюсь. Какой он все-таки… Торопливо копаюсь в памяти, не в силах подобрать подходящую характеристику. В общем, таких, как Адриан, больше нет! Да и зачем они – другие?

Драгоценный, рассказывая в лицах забавные истории из гарнизонной жизни, незаметно увлекает меня на узкую тропинку, ведущую в глубь леса. Околдованная волнующей близостью любимого человека, беспечно забываю обо всем: бреду куда-то, совершенно потеряв ощущение времени и пространства, звонко смеюсь над тонкими шутками, восторженно купаясь в ласковом сиянии дорогих сердцу синих глаз.

Вдыхая полной грудью пряный лесной воздух, со счастливой улыбкой разглядываю окружающий пейзаж. Какой сегодня великолепный погожий денек! Ласковое солнышко прощальным поцелуем золотит верхушки деревьев, в ярко-синем небе, рассекая холодную высь, печально тянется на юг журавлиный клин. Мы стоим на тихой лесной полянке, укрытой роскошным ковром еще по-летнему зеленой травы.

– А у тебя в волосах паутинка, – шепчет Адриан. – Посидим?

Послушно присаживаюсь рядом на нерукотворную скамью, созданную самим покровителем огненной стихии. Да-да, такое бывает, когда яркая небесная молния, ударив в вековой дуб, раскалывает его на две равные половинки. Отпустив все мысли и заботы, безмятежно вслушиваюсь в негромкое лесное многоголосье. Бабье лето. Одно из самых чарующих времен года! Вот только…

– Адриан, – с сожалением вынырнув из сладкого молчаливого созерцания, посылаю милому обеспокоенный взгляд, – мы не слишком увлеклись прогулкой? Ведь нужно…

Драгоценный с задумчивым видом срывает лесную травинку и, повертев в руке тонкий стебелек, не спеша оборачивается ко мне.

– А это правда, что маг, пока не получит особый знак от своего магического покровителя, считается подростком? И вам нельзя без разрешения родителей вступать в брак и распоряжаться имуществом? И еще множество разных ограничений?

– Да, – теряюсь я, ошеломленная неожиданным вопросом. – Мы становимся совершеннолетними, только получив магическую печать. Это немного похоже на татуировку. Знак появляется на правом плече после того, как тот, чьей магии ты себя посвятил, сочтет тебя достойным называться его последователем. Кроме того, всем, окончившим магическую школу, выдается кольцо выпускника.

В качестве доказательства вытягиваю вперед правую руку, демонстрируя изящное ажурное колечко на указательном пальце.

– У каждого класса магии свои отличия. Вот видишь – у меня, например, орнамент из виноградных листьев. Но буквы посередине – монограмма магической школы – у всех одинаковые.

– Вот-вот, – негромко произносит Адриан, думая о чем-то своем, – это меня и удивило. У всех знакомых мне магов были подобные кольца.

И вдруг, взяв меня за руку, быстро прижимается губами к ладошке. Мамочки! Чувствую, как почва медленно уходит из-под ног. Какой невероятный поцелуй: трепетный, жаркий, чувственный! А ведь милый всего лишь коснулся моей руки краешками губ, но по всему телу будто электрический ток пробежал! И главное, эти ощущения совершенно не вяжутся с внешним обликом Адриана, таким спокойным и отстраненным. Или… До боли закусываю губу, унимая лихорадочное биение сердца. Или я опять воображаю то, чего нет? Ох, да что же это такое и когда закончится!

– А главное, – тихо продолжает драгоценный, не выпуская моей руки из своей, – я только вчера понял, что такое маг Жизни… Лика, тебе нечего делать в волколачьем логове!

– Как это «нечего»? Ты же сам просил помочь, привести к логову оборотней, и вообще…

– Извини, – виновато улыбается милый, нежно поглаживая мои пальчики, – я привык иметь дело с боевыми магами. Точнее, с ними я только и общался. Есть еще одна знакомая чародейка, которая помнит меня ребенком. Но для меня она как родная бабушка, и мне бы и в голову не пришло тащить ее на волколачью охоту.

– Ах да! Тебе привет от Гретты! Битый час выслушивала от нее, какой ты замечательный – скромный и воспитанный. Почти поверила!

– Гретта может убедить. – Адриан незаметно придвигается ближе. – О тебе я тоже узнал немало.

– Вы говорили обо мне? – нетерпеливо переспрашиваю я. – Когда это было?

– Перед тем, как ехать сюда, – доверительно сообщает драгоценный, держа уже обе мои руки в своих, – зашел к Гретте с визитом вежливости. И поинтересовался заодно, кто из магов живет на вверенной мне территории. Вот тут и началось…

– Представляю…

– В общем, на седьмом поколении твоих достойных предков я чуть не заснул. Зато понял одно: по знатности я гожусь тебе в лучшем случае на должность конюшего.

– А я-то думаю, – с трудом сдерживая смех, смотрю на милого, – чего это ты из себя на балу принца изображал. Мне от твоих высокопарных речей не по себе было.

– А как же? Такой знаменитый магический род! Не хотелось, чтобы меня сразу сочли невоспитанным хамом.

– Да, конечно. Поэтому ты решил ко мне в спальню среди ночи заявиться? Чтобы уж наверняка? Так ты, кроме боевых магов и Гретты, ни с кем больше не знаком?

– Не знаком. Вот теперь тебя знаю… ну и одному недоучке я с удовольствием оборву уши.

Эх… Прячу лицо. Бедный Жоржик! Хотя, конечно, мой друг своими выходками кого угодно доведет до белого каления, но насчет недоучки Адриан все же не прав: Жорж – неплохой специалист в своей области, просто спиртное ему нельзя. Совсем.

Смотрю на милого:

– Да, в общем-то, я и сама не горю желанием гоняться по лесу за волколаками. Но без меня вы никак не справитесь!

– Справимся, – очень тихо отвечает Адриан и, посмотрев куда-то вдаль, уточняет: – Думаю, уже справились.

– Угу. Поймать вы их, конечно, поймаете. Погрузите на подводы и вывезете. Но как сделать, чтобы оборотни назад не пришли? Без меня вы как без рук!

Не услышав привычного шутливого ответа, окидываю милого обеспокоенным взглядом. Какой-то он… совершенно не тот, каким был еще минуту назад. Весь вид Адриана выражает крайнее напряжение: неестественно прямая осанка (про таких в народе говорят – «аршин проглотил»), упрямо сжатые побелевшие губы и взгляд… С опасением заглядываю в любимые глаза. Вот это да… Пальцы инстинктивно складываются для плетения заклинания. Ох, только знать бы какого! Исцеляющего, боевого, охранного? В общем, однажды мне довелось видеть взгляд человека, собирающегося прыгнуть с высокого моста в бурлящую горную реку. Так вот, в глазах милого сейчас читается такая же отчаянная решимость.

– Оборотни не вернутся, – наконец произносит Адриан каким-то бесцветным голосом. – И вывозить их никто не будет.

– Что? – переспрашиваю я, окончательно сбитая с толку. – Без магии? Но это невозможно! Или…

Адриан медленно поворачивает голову, встречаясь со мной взглядом: глаза в глаза, пристально, не отрываясь… А в голове моей бестолково мешаются обрывки самых разных мыслей – странных, нелепых и взаимоисключающих, гремучая смесь яростно клокочет, словно заклятое варево в котле лесной ведьмы, шипит, пузырится, готовое выплеснуть через край, чтобы в конце концов оформиться в страшную и единственно верную догадку.

– Вы что… собираетесь… их… – еле слышно шепчу непослушными губами, не находя сил разорвать наш странный поединок взглядов.

– Да. Я собираюсь покончить с этими тварями. Раз и навсегда.

 

Глава 16

Как неожиданно похолодало. Теплый игривый ветерок внезапно превратился в промозглый колючий вихрь, пробирающий до самых костей. Осторожно шевелю одеревеневшими пальцами, мысленно посылая к ним поток свежей крови. Вот стоило лишь солнышку спрятаться за дождевую тучу, и все – мир изменился до неузнаваемости, стал серым и безрадостным. Даже величественный осенний лес теперь выглядит угрюмо и недружелюбно! Не зря в народе говорят, что бабье лето – пора обманчивая. Или дело вовсе не в погоде?

В порыве гнева вскочив со скамейки, прижимаю к груди сжатые в кулаки руки.

– Ты… ты… – отрывисто выкрикиваю в лицо Адриану, задыхаясь от возмущения, – ты не имеешь права!

– Имею, – тихо, но твердо возражает милый, с силой сцепив руки в замок. – Более того, это моя прямая обязанность – защищать людей от взбесившихся тварей.

– Значит, ты прочитал, кто такой маг Жизни? – презрительно усмехаюсь я, наградив драгоценного уничижительным взглядом. – И после этого спокойно заявляешь, что собираешься убивать животных?! Издеваешься, да?!!

– Лика, они не животные… – медленно выговаривает Адриан, будто каждое слово дается ему с неимоверным трудом. – И ты это знаешь. Обыкновенный волк нападает на человека лишь в редких случаях: в порядке самозащиты, спасая детенышей или при сильном голоде. А волколаки разумны. И никакие звериные инстинкты не сравнятся с их подлостью и коварством.

– Правильно, они разумны! – В запале тряхнув волосами, машинально делаю шаг вперед. – Ты сам подтвердил! То есть ты понимаешь, что расправляться с ними – это все равно что убивать людей! Да-да, просто убивать! Без суда и следствия!

Милый, поморщившись, словно от зубной боли, осторожно поднимается со скамьи и, посмотрев на меня с высоты своего роста, произносит отстраненно-спокойным голосом:

– Если я получаю известие, что на моей территории орудует шайка воров и убийц, я имею право ее уничтожить. Да, именно так, как ты сказала, – «без суда и следствия». А ведь это – именно люди, самые настоящие. Даже не оборотни.

– Ну и что! – резко возражаю я, инстинктивно поднимаясь на цыпочки, чтобы стать вровень с драгоценным. – Эти люди сами выбрали свой путь! А волколаками становятся или от укуса оборотня, или по рождению! Они не виноваты в том, что они волколаки! Выбор сделали за них!

Горячо дыша, требовательно смотрю на милого, ожидая от него новой порции возражений, нравоучений, прописных истин, которые тем не менее… Да какой от всего этого толк, если речь идет о жизнях! И Адриан мне никогда не докажет… Делаю глубокий вдох, немного успокаивая бьющие через край эмоции. Хм, а почему драгоценный молчит-то? И взгляд у него какой-то непонятный, пугающе-неживой.

– Да, тут ты совершенно права. Родителей не выбирают. И какой, по-твоему, выход? Предложи свой вариант. Если можно обойтись без излишней жестокости, я обойдусь. Но мне нужен четкий план и твердые гарантии. Речь идет о жизнях людей.

– Оборотней можно поймать… – ободренная, воодушевленно начинаю я. – Поймать, посадить в большие клетки. Я бы их кормила…

– Ты собралась устроить у себя зверинец? – вздыхает Адриан. – Я так и подумал, что ты это предложишь. Поэтому прочитал справочник по оборотням. – И продолжает жестко: – Лика, волколаки не живут в неволе. Ты знаешь это. Месяц-два, и все. Два месяца медленного мучительного умирания. Ты готова к этому?

– Я за это время придумаю выход! – с жаром выкрикиваю я, совершенно запутавшись в постоянно меняющемся выражении глаз милого. – Я почитаю литературу, я посоветуюсь, я сделаю что-нибудь!

– Например? – В голосе Адриана вековые полярные льды. – Я вчера перебрал все варианты. Достойных не вижу. Но, может, ты знаешь больше меня?

– Я их вывезу далеко-далеко в лесную чащу. – Посылаю милому просительный взгляд. – Там они будут неопасны!

– Неопасны? Ты отучишь их убивать?

– Я наложу на них заклинание невозврата! – тихонечко всхлипываю я, пораженная холодной отчужденностью любимого человека. – Они больше никогда не придут сюда!

– То есть, – медленно произносит Адриан, словно читая из справочника заумное научное определение, – ты хочешь сказать, что уберешь проблему со своей территории? А что будет потом, тебя не волнует? Жизнь тех, кто не входит в круг твоего влияния, для тебя не важна?

– Не смей так говорить! – с ненавистью кричу я, упираясь кулаками в грудь милого. – Я маг Жизни! Тебе этого никогда не понять! Ты бесчувственный, безжалостный… ты… ты… Видеть тебя не могу!

Побледнев, Адриан опускает голову.

– Лика… А ты сможешь гарантировать жизнь людям, которые волею случая или по незнанию окажутся в том районе? Ты готова пообещать, что оборотни не нападут на одиноких путников, решивших сократить дорогу? На грибников? На детей, собирающих ягоды? – И заключает решительно: – Ты готова пожертвовать людьми ради оборотней?

– Нет… не готова. – Застонав от страшных, невыносимых мыслей, тру готовые взорваться виски ладонями. – Но и волколаков убивать… Не могу!

– Я знаю, – тихо признается милый, осторожно притягивая меня к себе. – Маг Жизни не может выбирать между смертью и смертью. Тем более молодой маг Жизни…

Теплые руки ласково гладят меня по голове, плечам, обнимают. Словно заботливая мамочка успокаивает ребенка, увидевшего страшный сон. Удивительно, но мне и впрямь становится немного легче…

– Я хотел поговорить с тобой об этом сегодня утром, – поясняет Адриан, еще крепче прижимаясь ко мне, – но решил, что так будет нечестно.

– Почему? – Словно очнувшись, резко высвобождаюсь из гипнотических объятий. – Мне вот кажется, что нечестно совсем другое! То, что происходит сейчас!

– Нет. Нечестно ставить тебя перед выбором, уже заведомо зная, что ты не сможешь его сделать. А так…

Адриан вновь привлекает меня к себе и, запутавшись губами в моих волосах, шепчет прерывисто:

– А так… что бы ни случилось, это мое и только мое решение. Ты ни в чем не виновата.

– А может, кто-то просто боится, что я помешаю ему осуществить задуманное? – с трудом поборов навязчивое желание обнять милого за шею, ехидно переспрашиваю я. – Или беспокоится, как бы ему не устроили скандал при подчиненных? И поэтому, вместо того чтобы сказать правду, этот кто-то старательно изображает галантного кавалера на романтической прогулке и ведет со мной милейшие беседы на отвлеченные темы?! – Отстранившись, требовательно смотрю в глаза драгоценному: – Ну что? Я права?! Ты же у нас честный, так признайся! Давай, чего уж там!

– В этом есть доля истины, – спокойно соглашается Адриан, выдержав мой взгляд. – Но совсем небольшая. Зря ты так, я действительно волнуюсь за тебя.

– И за себя. Вдвойне!

На миг еще крепче прижав меня к себе, Адриан размыкает объятия:

– Да, я действительно представил, что ты явишься к логову и потребуешь отпустить оборотней. И мне придется выбирать между тем, что я должен, и тем, что… А вдруг я, словно маг Жизни, не смогу выбрать? Что тогда?

Ошеломленная странным поведением милого, инстинктивно отступаю назад. Вот о чем он сейчас говорит? Хоть убей, не пойму ни слова! Мамочки! Опять ребусы и загадки! И сердце почему-то колотится так, будто желает пробить в груди огромное смертоносное отверстие! И тело гусиной кожей покрылось…

– Адриан, – медленно шепчут мои губы что-то абсолютно бессмыссленное, – Адриан, ты…

– Я, – покорно соглашается драгоценный. – Смешно, правда?

Умом понимая всю абсурдность ситуации, делаю шаг вперед, осторожно поднимаю руки, чтобы положить их на плечи милого, чтобы потом обнять, прижаться, почувствовать… что-то очень важное. Адриан, не отводя от меня глаз, тоже делает шаг навстречу. И вдруг…

– Стой! – похолодев от внезапно пришедшей в голову мысли, резко кричу я. И, судорожно глотнув пересохшим ртом горячий воздух, поясняю застывшему в изумлении Адриану: – Волчата! Как я могла забыть! Там, в логове, двое щенков! Они еще совсем маленькие!

– Волчата? – как-то недовольно переспрашивает милый и, перехватив мой взгляд, тут же торопливо добавляет: – Я ничего о них не знал! Правда не знал!

Адриан делает глубокий вдох и, мотнув головой, будто сбрасывая с себя странное, возникшее между нами несколько секунд назад притяжение, произносит уже спокойным голосом:

– Лика, я понимаю тебя, но если посмотреть правде в глаза…

Милый с усталым видом вновь усаживается на ствол-скамью и, помолчав немного, продолжает, явно с трудом подбирая слова:

– Если по уму, то они такие же волколаки, как и взрослые. В лучшем случае – это проблема, отложенная на время.

– Они – дети! – гневно кричу я. – Дети, понимаешь ты или нет? Такие же малыши, как и человеческие несмышленыши!

– Лика… – В синих глазах драгоценного глубокая печаль, перемешанная с искренним сочувствием. – Пойми и ты… Кроме тебя, никто не видит в маленьких оборотнях детей. Для всех эти щенки – такие же убийцы и кровавые монстры.

– И для тебя тоже? – уточняю я. – Ты тоже так считаешь? Что ж, давай, скажи! Честно и откровенно!

До крови закусив губу, напряженно ожидаю ответа. От того, что скажет сейчас драгоценный, зависит… Ох, да много чего зависит, но это неважно! Прикрыв глаза, осторожно проверяю запас магической энергии. Просто мне нужно понять, как я сейчас буду действовать. А то, что буду, – в этом ни капли сомнения! Да, возможно, мир устроен немного не так, как описано в учебниках магии. И даже, допускаю, существуют неприятные решения и так называемое необходимое зло. Удовлетворенная количеством магических сил, вновь упрямо смотрю на милого. Но мне наплевать на все правила и понятия, когда речь идет о детях. Как маг Жизни, как разумное существо… да просто как представительница своего пола, я в стороне стоять не буду!

– Я… – Верно истолковав мое поведение, Адриан вымученным движением прикрывает глаза рукой. – Я не знаю. Если ты называешь их детьми, то так оно, наверное, и есть. Ты видишь и чувствуешь больше, чем человек, поэтому я склонен доверять тебе в таких вопросах. Но, думаю, среди людей меня никто не поддержит.

– Так ты же у нас военачальник? – демонстративно поправив прическу, язвительно усмехаюсь я. – Ты же можешь просто приказать? Или не можешь?

– Могу, – со вздохом соглашается милый, – но боюсь, что уже поздно.

– Нет, не поздно! – прислушавшись к себе, отрывисто произношу я. – Времени достаточно! Еще можно успеть! Я чувствую!

– Ты чувствуешь на таком расстоянии? – недоверчиво переспрашивает Адриан. – Вот это да…

– Да, я знаю, когда умирает кто-то из окрестных деревень, – поспешно поясняю я, цепко ухватив милого за руку. – Просто чем ближе, тем ощущения сильнее. И приближение смерти я слышу заранее. Ну как? Ты будешь действовать или позволишь убить малышей?

– Я не воюю с детьми, – коротко бросает драгоценный, аккуратно вытаскивая ладонь из моей руки. – Жди здесь, я попробую.

– Нет, – неожиданно для себя самой твердо заявляю я. – Поедем вместе. Так нужно.

– Лика, волколаков больше двадцати! – Адриан окидывает меня быстрым взглядом. – Ты же…

– А если кто-то из твоих воинов пострадает? – мгновенно выдаю я убедительную причину. – Рваные раны? Потеря крови? Я должна быть рядом! Это мой долг целителя! – И признаюсь: – И потом… Если уж я ничем не могу помочь оборотням, то хочу по крайней мере заплатить эту цену. Так мне будет легче. Потом.

– Ладно, – нехотя соглашается Адриан, прижав меня к своей груди. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Бешеный галоп. Лесная дорога, ведущая к логову, петляет, обходя труднодоступные участки. Прошлый раз напрямик было быстрее. В тот день, когда я мчалась сквозь лес, обернувшись волчицей. Волчицей… Слизываю бегущие по щекам соленые капли. Глаза слезятся, и вовсе не от ветра.

Вздрагиваю, кожей ощущая разлитое в теплом осеннем воздухе предчувствие беды. В сердце – ноющая боль, на душе осознание, что уже совсем скоро… Наглая смерть довольно хихикает в сторонке, готовясь принять кровавую жертву.

Словно деревенская распустеха, вытираю лицо рукавом элегантного наряда. Препаршивая ситуация! Неправильно все это! Подло, жестоко и неправильно! И зачем мне оно? Зачем?!! Я ведь маг Жизни! Я хочу, чтобы все жили! Все! Но так не получается. Или – или. Хоть плачь, хоть вой, хоть кричи на весь мир!

Инстинктивно прижимаюсь к лошадиной шее, то ли укрываясь от ветра, то ли пытаясь почувствовать поддержку близкого существа. Прав Адриан – мне действительно нечего здесь делать. Но я уже ввязалась… И с каждым движением, с каждым касанием лошадиными копытами мягкой лесной почвы, с каждой секундой я приближаюсь к развязке… К выбору, которого я не делала.

Хмурюсь, то и дело перебирая в голове тысячу раз обдуманные варианты. А как по-другому? Как? Не нужно было спасать детей из лап волколаков?

Мысленно отвечая на вопрос, решительно сжимаю губы. Конечно, нужно. Тут даже сомнений быть не может! Только правильнее было бы просить помощи у тех, кто умеет действовать в подобных ситуациях. И, усмехнувшись, тут же возражаю собственной, казалось бы, совершенно правильной мысли. Ну да! И кто же виноват, что от местных военных в последнее время толку не было? Что простой народ отвык к ним обращаться? Я – точно не виновата! А ведь два года назад, когда волколаки в первый раз объявились, поселяне сразу же в гарнизон побежали. И что? Их же там даже слушать никто не стал! Зато я – выслушала. И помогла. Настолько, насколько смогла.

Тяжело вздыхаю, еще больше подгоняя верную лошадку. Странно, вроде мчимся с бешеной скоростью, а я этого совершенно не ощущаю. Будто все чувства уснули, умолкли, окончательно атрофировались. Кроме одного, которое сейчас сжимает сердце безжалостными железными когтями. Я теперь неразрывно связана с волколаками. Не забыть, не отказаться, не отойти в сторону. Придется прожить эту историю до конца. Так правильно. Так честно. И все равно – я не согласна! Я никогда не выберу смерть!

Пуская лошадь рысью, сворачиваю на извилистую тропинку. Обернувшись, перехватываю взгляд Адриана. Он уверен. Уверен в том, что прав. Лишь в глубине глаз прячется тревога. Волнуется за меня?

Сцепив зубы, все-таки признаю горькую и очевидную правду. Волколаки ведь не только убивают. Они разносят вирус оборотня, превращая ни в чем не повинных людей в жутких монстров. А это пострашнее смерти. Имея иммунитет мага, легко рассуждать о справедливости… Шумно выдохнув, опускаю голову. Эх, как паршиво на душе! И почему все так? Почему?

Не сдержавшись, вновь оглядываюсь назад, словно ища поддержки у милого. А если бы Адриан послушал меня и отменил охоту на волколаков? Да его бы просто никто не понял! Ни воины, ни местные жители. Для них оборотни – зло, которое нужно уничтожить. Не может военачальник действовать по-другому! Осудят, перестанут уважать, сочтут слабохарактерным.

Да уж, как по-разному мы видим мир. Я и Адриан. Сможем ли мы когда-нибудь понять друг друга?

Словно утопающий за соломинку, хватаюсь за внезапную, почти светлую догадку. А ведь милый меня все же послушал! Согласился спасти волчат. Этот его поступок тоже не поймут! Но он все-таки…

Ох, до чего хочется проникнуть в мысли Адриана! Найти ответы на мучительные вопросы, разобраться в причинах его поступков. Гордым движением расправляю плечи. Нет, не буду. Я тоже человек слова, как и Адриан. Удивительно, но в этом мы похожи.

Резко натянув поводья, перевожу лошадь на шаг. Ну вот, мы почти у цели. Все так же, как и в прошлый раз: деревья, кусты, заросшая тропинка… А также запахи и звуки! Пусть и не так ярко и информативно, как в волчьем облике, но я все равно чувствую.

Территория вокруг логова огорожена флажками. Поежившись, словно я и впрямь впитала в себя часть волчьей души, вымученно улыбаюсь. Непременные красные флажки. Смешно! Глупо, больно и смешно! Любой маг-первоклассник знает, что волки не различают красного цвета. С таким же успехом можно было бы повесить желтые. Или зеленые.

Посмотрев в глаза догнавшему меня Адриану, мысленно соглашаюсь с интуитивным предположением. Это для человека красный – цвет крови! Знак решимости, опасности, готовности идти до конца! Едва сдерживаю тяжелый вздох. Эх, люди… Снова символы. Опять ритуал.

Отстраненно, словно из другой реальности, наблюдаю за происходящим вокруг. Охота загоном, все правильно. Сейчас опытные охотники стронут стаю, чтобы четко и неумолимо погнать вперед, на смертельную стрелковую линию. С угрюмой бесцеремонностью разглядываю бесшумно появившихся из-за деревьев загонщиков. Три человека. И опять верно, больше и не нужно. Правильный гон – великое искусство, много людей здесь только помеха. Нет, естественно, охотник из меня никакой, но учебники говорят именно так. Мы находимся с обратной стороны логова, отсюда все и начнется. Точнее, уже начинается…

Ласково потрепав шелковистую гриву, останавливаю лошадь. Знать и чувствовать – да! Я так решила! Но чтобы еще и видеть… Нет, для меня это слишком. Волколак живет волком, а вот умирает… Умирает он человеком.

– Я подожду здесь, – тихо бросаю драгоценному, отводя взгляд. – Волчата в логове.

– Лучше за деревьями. Лика, я…

– Потом, – отмахиваюсь я. – Если понадобится, я успею оказать помощь.

Адриан открывает рот, собираясь… Возразить? Переспросить? Поддержать? Но, что-то прочитав в моих глазах, он проглатывает застрявшие в горле слова и, отвернувшись, пускает лошадь вскачь. В безмолвном оцепенении смотрю вслед удаляющемуся всаднику. Да, этот человек и впрямь превосходный наездник, только что ж он на коня своего так взъелся? Стегает и стегает…

Что ж, я почти не соврала Адриану, сказав, что успею прийти на помощь. Потому что… Вытерев со лба холодный пот, виновато опускаю глаза. Конечно, у меня с собой неизменный походный саквояжик. В нем мази, и настойки, и даже противоядие от укусов оборотней. Но вот магии у меня скоро не будет. Совсем. Ох, да какая там магия… Через несколько минут я сама буду умирать. Да-да! Жестоко и мучительно! Вместе с каждым оборотнем. Двадцать раз подряд. Это – обратная сторона магии Жизни, наша плата за способность к чароплетению. У каждого класса магов она своя…

Лениво скатываюсь с лошади. Опускаюсь на траву, совершенно не заботясь о кокетливом наряде, который так радостно подбирала с утра. Все потеряло смысл. Все, кроме напряженного ожидания. И стойкого чувства, что я здесь не одна.

Обхватив ладонями тяжелую, почти не соображающую голову, боком прижимаюсь, словно к надежному мужскому плечу, к гладкому стволу клена, растущего посереди небольшой полянки. Ох, так и хочется обернуться! Обернуться и, посмотрев в глаза, заявить с бесшабашной улыбкой: «Привет, Смерть! Ждешь? Ну да, ну да… А скажи, погодка-то сегодня – высший класс!»

Из-под ресниц наблюдаю, как загонщики начинают двигаться от линии флажков в центр оклада. Вот оно! Словно кто-то могущественный перевернул песочные часы, и я вижу, как тонкой струйкой утекают последние минуты. Жизнь…

Волчатники постукивают палкой по деревьям – то громко, настойчиво, то, наоборот, тихо. Гулкий, навязчивый шум, неумолимый, словно зубная боль. Непроизвольно морщусь. Как не к месту он в величественном осеннем лесу!

Дойдя до центра, охотники разворачиваются и вновь движутся под углом к флажкам, словно прочесывая территорию. Да, не зря говорят, что быть загонщиком нелегко. Требуется высокое мастерство, знание повадок и особенностей зверя. Волк, а уж тем более волколак – опасный противник. И в бою один на один легко может одолеть человека. А уж стая-то!..

Опустив руки, вновь непроизвольно представляю себя в зверином теле, примеряясь, готовясь дать отчаянный отпор тем, кто обрек меня сегодня на смерть. Эх! Ведь, казалось бы, что стоит! Гордо подняться на четыре могучие лапы, развернуться, оскалив острые клыки навстречу нахальным людям. Промчаться, пролететь, сметая все на своем пути, и, весело перемахнув безобидные флажки, – уйти! В лес, на свободу, в жизнь!

Но нет. Тяжело вздыхаю, не в силах отделаться от горького чувства. Уже сколько веков на волков, да и на оборотней, охотятся именно так – загоном. И успешно же! Главный здесь секрет – зверя спугнуть, но в то же время не напугать по-настоящему. Потому-то действия охотников так осторожны, так точны. Ясно всем – загнанное в угол существо будет бороться. Драться, рвать зубами, хватать за горло. И тогда уже не важно, кто перед ним.

А так… Оценив ситуацию с разных сторон, вынужденно соглашаюсь с правильностью действий охотников. Непонятный шум, необъяснимое поведение людей. Да и эти… странные лоскутки материи, трепыхающиеся прямо на уровне глаз. Неизвестность! Как все просто! Нужно всего лишь нарушить привычную обстановку, навязать незнакомые правила игры… И в то же время оставить надежду. Открыть путь к отступлению.

И вот стая поднимается и легкой рысцой уходит прочь. Уходит туда, где хладнокровно ждет безжалостная смерть. На стрелковую линию.

Гордо вскинув подбородок, непроизвольно поворачиваюсь в ту сторону, куда уехал милый. Да, Адриан! Как я тебя ни люблю, но человеческая толпа в подобной ситуации ведет себя ничуть не разумнее серых хищников.

Стоп! Уцепившись за неожиданно проскользнувшую в голове мысль, изумленно распахиваю глаза. Хорошо, рядовые члены стаи рождены волками и жили как волки. И под силу ли той крупице человеческого разума, что есть у них, преодолеть первобытный животный страх?

Но вожак? Он же – человек! Он должен был предвидеть, рассчитать, объяснить! Повести волколаков в бой! Или хотя бы указать путь к спасению! Что для него трое охотников, а уж тем более какие-то флажки? Испугавшись теперь уже за Адриана и его подчиненных, инстинктивно сжимаю руки в кулаки. Значит, или сейчас здесь будет отчаянная борьба, или… «Или вожака там нет», – возникает в голове беспристрастный ответ. Словно подсказал кто-то. Да-да, эдаким холодным насмешливым голосом.

Сердце, пропустив несколько ударов, начинает отбивать бешеный, неудержимо-отчаянный ритм. А ведь это – правда! Главного оборотня там действительно нет! Причем нет уже давно. Потому, что…

Старательно прислушиваюсь к тоненькому голоску, именуемому магической интуицией или внутренним чутьем. И сейчас этот голос говорит, нет, кричит! Кричит, что так и должно быть. Все укладывается в непонятный, но такой изящный план. Только придуман это план совсем не нами. А мы здесь, словно волки в загоне, бежим…

Бежит стая. Нет, не вижу… Слышу, ощущаю, проживаю каждый миг, каждое движение, каждое касание земли мягкими подушечками волчьих лап, красиво, легко, неумолимо стремящихся навстречу гибели. Глупая толпа, потерявшая лидера.

Задыхаюсь. Липкая, удушливая пелена навалилась, налетела злым коршуном, поработив и лишив последних остатков воли. Мир стремительно сжимается, скукоживается, уменьшаясь до размеров крупинки. Последней песчинки в песочных часах. Вот она медленно ползет к краю и, замерев на миг, стремительно проваливается в зияющую бездну, на дно… Время истекло.

Словно наяву, вижу, как стая влетает на стрелковую линию. В последний момент понимаю правду, но уже не в силах остановить движение.

Вот оно! Эмоции оборотней заливают меня с головой, накрывают яростным, безудержным потоком. Страх! Ненависть! Боль! Агония! Смерть! Как же больно-то! У-у-у! Несправедливо, неправильно, невыносимо! Со стоном катаюсь по траве, будто испытывающее агонию несчастное животное.

Сложив негнущиеся пальцы в заклинание, пытаюсь защититься. Спрятаться, закрыться, ослабить влияние. Самые мощные руны, самые сложные конструкции… Еще и еще!

Магические силы тают с каждой секундой. Бесполезно! Смерть за смертью безжалостно разрывают защиту в клочья, заставляя чувствовать все с новой силой.

Я сижу, уставившись безумным взором в никуда. Выглянувшее из-за тучи солнышко вновь освещает этот безжалостный мир. Но где золото осени? Где очарование ласкового погожего денька? Все вокруг кажется серым и безрадостным, словно кто-то набросил на землю унылые погребальные одежды.

Перед глазами колышется кровавая дымка, в ушах – монотонный звенящий шум. Словно стук заступа о каменистую почву. Заступа, копающего свежую могилу. Я шепчу какие-то бессмысленные слова, будто читаю последнюю молитву. А мир всего лишь старое, заброшенное кладбище. И почему все так несправедливо? Кто придумал для магов Жизни столь страшную, непомерную плату? Думаю, у других классов она намного легче! А тут… стоит рядом умереть разумному существу – и все. Я больше не маг. Глупая никчемная пустышка! Целительница, называется. Потому-то на войне и лечат боевые маги. Из них, правда, такие же лекари, как из меня воин, но что поделать… Тролль подери эти законы равновесия!

Радуясь мимолетной передышке между смертями, лихорадочно копаюсь в памяти. Дело в том, что, если быть совсем честной, в учебнике истории упоминаются чародеи моей специальности, участвовавшие в героической обороне королевства от нашествия варваров-полукровок. Точно! Подвиг целителя! Так называется фреска в храме моей магической покровительницы, изображающая… Изумленно качаю головой. Но ведь это невозможно! Маг Жизни рядом со смертью ни на что не способен! Или…

Потерев ладони одна об другую, пытаюсь понять, объяснить, проникнуть в самую суть загадочного явления. Или просто честно признаться себе, что…

А может, все немного не так?

Вздрогнув от пришедшего на ум простого объяснения, широко раскрываю глаза. Так ведь… Смерть разумного существа не отбирает у меня магическую силу. Я трачу ее сама, пытаясь отгородиться от ужасного знания. Часто дышу, переваривая совершенно новую для меня идею. Но как по-другому? Я не могу терпеть подобное, никаких сил не хватит! Слишком страшно, больно, мучительно! Хотя… Вновь прижимаюсь плечом к спасительному дереву-защитнику. А может, лучше именно знать? Разрешить себе окунуться в это чувство с головой? Переболеть им?

Быстро, боясь не успеть, проверяю запас магических сил. Где-то на дне сознания плещется крошечная голубоватая лужица. Катастрофически мало. Еще один оборотень, и все – я останусь без магии. Хм… А вдруг нет?

Демонстративно, с хрустом потягиваюсь и, глубоко вздохнув, расправляю плечи, словно сбрасывая с себя тяжелые оковы. Принимаю гордый, даже слегка надменный вид и жду. Жду спокойно и уверенно, как ждет знаменитый гроссмейстер хода новичка – противника в шахматной партии.

– Ну, давай, костлявая, – ехидно шепчу я, не в силах отделаться от ощущения потустороннего присутствия, – покажи, на что способна!

Словно в ответ на мои слова, тело жалящим пчелиным роем окутывает новый сгусток тьмы. Страдание. Еще одна смерть. Скрежещу зубами, сдерживая готовый вырваться из груди истошный вопль. У-у-у! Все равно больно! Но в общем-то… Чувствую, как губы сами раздвигаются в победной улыбке. Терпимо! Да, терпимо, троллева задница! Голубая лужица магической энергии вздрагивает и, на миг покрывшись мелкой рябью, все же остается на месте.

Ага! Получилось! Ох, будь у меня чуть больше сил, честное слово – вскочила бы и исполнила зажигательный дикарский танец! Ладно, в следующий раз… С наслаждением чешу в затылке, зеваю, похрустываю костяшками пальцев. Нет, ничего не изменилось! Смерть – это тяжело и страшно, и я всегда буду чувствовать ее именно так. Но тратить силы впустую? Ну уж нет! Способна помочь – помоги, нет – не страдай зря.

Магия Жизни многогранна. Можно выращивать цветочки, выводить новые породы животных, но если хочешь стать целителем… Лекарь не должен умирать с каждым пациентом. Его задача – помочь тем, кого еще можно спасти. Да, это главное.

– Что, выкусила, Старая? – резко обернувшись, заявляю я презрительно-дразнящим голосом. – Теперь, чтобы ты ни сделала, я буду сильной. Так и знай.

Упс… Недоуменно наклоняю голову. Мне показалось или я действительно успеваю заметить неясный силуэт в саване?

Воображаемое погребальное покрывало клочьями сползает с моей головы и, рассыпаясь прахом, медленно оседает на землю.

Удивленно оглядываюсь вокруг. Надо же! Я сижу на прелестной полянке! Золотистая листва моего защитника – клена – ласково шелестит, подбадривая и утешая, словно говорит, что жизнь на этом не заканчивается. Что она, жизнь, вообще бесконечна и неизмерима, как наша необъятная Вселенная. В задумчивости обхватываю руками колени. А из сочной темно-зеленой травы весело выглядывают бесстрашные осенние цветочки. Знают же, что совсем скоро придут холода, и не боятся вот так… цвести, благоухать, жить!

Не спеша делаю глубокий вдох. Как вкусно! Воздух кристально чист, словно целебный родник, затаившийся в глубине леса. Теплый ветерок пахнет хвоей и немного грибами. Медленно кружась, падает на землю первый желтый лист. Где-то вдалеке стучит по сухому дереву неугомонный дятел. И вдруг я понимаю, что улыбаюсь. Да уж, представляю, как это выглядит со стороны: глаза, полные слез, и при этом – глупая счастливая улыбка.

Эх, смерть… Кажется, ты перехитрила саму себя. И пусть мне не удалось спасти волколаков, зато теперь я смогу помочь многим. Ох, ты даже не представляешь, сколько их будет! Так тебе и надо. Мага, как и волка, нельзя загонять в угол.

И тут… Неожиданно чувствую на правом плече легкое покалывание. Знакомое, восхитительно-радостное ощущение, мысленно возвращающее в самый важный день моей жизни. День получения магической печати. С нетерпением закатываю рукав… Вот это да! Татуировка, означающая принадлежность к магии Жизни, стала ярче. Кроме того, к сложному орнаменту из цветов и колосьев добавился новый элемент – изящная ветка пальмы.

Эх… Виновато провожу пальцем по нежданному подарку от магической покровительницы. Зря я, конечно, пропустила язык цветов. Ведь могла же выучить позже, могла! Всякое знание полезно. Но, кажется, я догадываюсь, что это означает… Похоже, жизнь, я только что сдала тебе какой-то важный экзамен. И сдала успешно.

Размашисто вытираю слезы рукавом, словно в детстве, когда, всласть нарыдавшись над разбитой коленкой, понимаешь, что жизнь на этом не заканчивается. Раз ничего нельзя изменить, то следует сделать выводы на будущее и просто жить дальше. А боль… До свадьбы заживет! К слову, про свадьбу… Ощутив, как щеки мгновенно заливает горячий румянец, старательно вслушиваюсь в звуки леса, стремясь распознать в веселом многоголосье приближающийся цокот лошадиных копыт. Да-да, и где это мой ненаглядный?

Боковым зрением наблюдаю, как подъехал Адриан. Оставив лошадь в сторонке, драгоценный медленно идет ко мне. И вид у него такой… виновато-печальный.

С трудом сдерживаю улыбку. Ясное дело – начитался книжек про тяжелую судьбу магов Жизни! Давно заметила, всякие неприятные моменты со стороны кажутся намного страшнее, чем есть на самом деле. В общем, легче самому пережить тяжелый эпизод, чем волноваться за других.

Адриан усаживается рядом со мной на траву и произносит тихо:

– Я успел. Живы твои щенки. – Он обеспокоенно заглядывает мне в глаза. – А ты… Ты как?

– Спасибо! Я в порядке. – Прочитав на лице драгоценного растерянность, интересуюсь: – А ты не помнишь, случаем, что означает пальмовая ветвь?

– Победа. – Адриан разглядывает меня с возрастающим изумлением. – Откуда здесь ветка пальмы?

Я кокетливо отвожу взгляд:

– Получила в подарок от магической покровительницы.

– Ого! – восхищенно качает головой милый. – И кого ты победила, если не секрет?

– Себя, – говорю я, внезапно осознав, что это именно так. – Свой страх.

– Сильно, – произносит Адриан с искренним уважением в голосе. – Эта победа всегда самая трудная…

Зачарованно смотрю на драгоценного. Как он близко… Я слышу его дыхание, чувствую биение сердца, вдыхаю терпкий запах разгоряченного быстрой ездой тела. А глаза у милого синие-синие. Разве не удивительно? Ведь у людей очень редко встречается такой яркий цвет глаз. Прекрасно понимая, что так пристально разглядывать человека по крайней мере неэтично, все же бесцеремонно скольжу взглядом по любимому лицу. А губы у Адриана… Интересно, какие они на вкус?

Повинуясь внезапно возникшей, но такой притягательной идее, нахально задерживаю взгляд на губах. А ведь я могу их попробовать. Прямо сейчас. Более того, мне это необходимо. А нормы этикета и правила приличия всего лишь глупые, нелепые предрассудки.

 

Глава 17

Адриан… Догадался о моих намерениях? За мгновение во взгляде милого сменяется столько чувств, что я не успеваю распознать ни одно из них. Словно тихая гладь озера на миг вскипела, забурлила горячими ключами и тут же, разогнав к берегам острые гребни волн, вернулась в привычное состояние спокойной невозмутимости. Что-то еще прячется в самой глубине синих глаз – радость или просто снисходительное одобрение?

Наклонив голову, жду еще несколько секунд. Эх, Адриан, конечно, мои подростковые опыты не идут ни в какое сравнение с твоими познаниями, но зря ты думаешь, что мне нечем тебя удивить! Слышала, у людей при поцелуе учащается сердцебиение, кровь быстрее начинает бежать по телу, синтезируются гормоны радости… Да-да! И это все!

Таинственно улыбнувшись милому, осторожно тянусь к его губам. Эх, как скучно быть человеком! Для магов поцелуй – возможность совершить прогулку по внутреннему миру любимого, побродить по тайным уголкам души, увидеть, познать, почувствовать… Конечно, настолько, насколько позволят, но все-таки! Целый мир, а не просто гормональная эйфория. Как замечательно, что я принадлежу к высшей расе!

Легонько касаюсь губ Адриана. А губы у него теплые. И немного обветренные. А еще… на удивление… мягкие. Как у ребенка. Я почему-то ожидала чего-то более… А не знаю, чего я ожидала! Прошлые воспоминания, думаю, здесь мало помогут. Во-первых, это человек. А во-вторых… Да, любимый. С радостным предвкушением закрываю глаза.

Весна. Пестрое одеяло цветущего луга, прохладный, пьяняще-сладкий аромат разнотравья с еле уловимыми острыми нотками пряности. Легкий майский ветерок озорничает: то играет с моими волосами, путая рассыпанные по плечам прядки, то развевает подол свободного деревенского сарафана, словно стремясь заглянуть под юбку. С деланым возмущением оглаживаю руками подол. Вот нахаленок! На моей голове венок из полевых трав, украшенный бутонами дикой вьющейся розы.

Мысленно верчу-приближаю красочную картинку-видение, тщательно разглядывая со всех сторон. Вот он – мой родной и привычный мир, потому-то и я здесь – воплощенное изображение мага Жизни с картинки учебника для младших классов.

А мир Адриана… Прямо у моих ног начинается дорожка, мощенная белым камнем. Кажется, такой камень добывают в горах. Осторожно босой ножкой пробую путь в страну мыслей дорогого мне человека – хорошая дорожка, основательная, и доверчиво так улеглась. Что ж, милый, я воспользуюсь твоим приглашением!

Шаг вперед. Ласковое тепло нагретого солнцем камня. Изображение вокруг меняется с невообразимой скоростью: мир растягивается, разрастается, многократно увеличиваясь в размерах. Синий купол неба взлетает ввысь, открываясь бескрайнему прозрачному простору. А воздух… чистый, мелодично-звонкий, словно хрусталь. Горный хрусталь.

С восторгом смотрю на открывшийся пейзаж. Что ж, угадала – я стою у подножия гор. Прямо передо мной возвышается, отчаянно рвется в высоту величественная горная страна. Задрав голову вверх, восхищенно задерживаю дыхание. Непривычно как… Особенно после моего уютного зеленого мирка. Совсем непривычно. Но раз меня пустили сюда, значит, я хочу узнать больше!

Я в реальности кладу руки на плечи милому и, наклонив голову, прижимаюсь к его губам. Адриан обнимает меня за талию, привлекает к себе. Кажется, он не против прогулки? Что ж, тогда вперед!

Дорожка разветвляется. Я могу свернуть направо, где с каменной террасы открывается головокружительный вид на предгорную долину, а мир внизу похож на детское лоскутное одеяльце: сквозь неровные квадратики полей голубой ленточкой протянулась полноводная река. А могу подняться выше – к заповедным высокогорным лугам, где чистейшая роса наполняет травы особой целительной силой. А если свернуть влево, дорожка приведет в таинственный сад камней.

Неуверенно замираю у развилки. Все предложения хороши, но… Вот что-то подсказывает мне, что здесь берет начало еще один путь. Прямо за этой скалой. Осторожно подхожу ближе, прикасаясь кончиками пальцев к серой глыбе, оплетенной снизу густым колючим кустарником. Если здесь когда-то и был проход, то теперь… Горько вздохнув, прижимаюсь щекой к сырому камню. Какой холодный!

А Адриан в реальности такой теплый, близкий, надежный! На миг оторвавшись от губ милого, доверчиво утыкаюсь носиком в его плечо. Вот как же хочется доверять любимому человеку! Не играть с ним, не соперничать в остроумии, а просто доверять – полностью и без остатка, не сомневаясь ни на минуту!

Милый, словно подслушав мои мысли, подхватывает меня на руки и, усадив к себе на колени, долго смотрит в глаза, после чего сам решительно тянется к моим губам. Я вновь во власти видения. Ой, мне показалось или… Скала тихо вздрагивает, и я вдруг замечаю в самом низу крошечный проем, даже, скорее, лаз, ведущий… Хм, а куда это я попала? Темень-то какая! Брр! И холодина! Воздух густой и влажный, словно утренний ноябрьский туман. Где-то совсем рядом решительно шумит горная река, наполняя пространство гулким эхом… Да что это за место, тролль подери?

Глаза понемногу привыкают к полумраку, начиная выхватывать из него еле различимые очертания. Или это магическое зрение включилось? Я стою на дне горного ущелья. Узкая глубокая трещина рассекает огромную скалу аккуратной длинной линией, словно разрез, сделанный скальпелем умелого хирурга. Края ущелья покрыты густым непроходимым лесом, отчего солнечный свет почти не проникает на глубину. По каменистому руслу неукротимо несется поток, монотонно бормоча какие-то неясные слова, словно читает древнее заклинание. Более или менее пологие участки реки сменяются крутыми уступами, с которых устремляются вниз водопады. Шумный поток, обрушившись на острые камни, разлетается миллионом колючих брызг, сползает со стен густой белой пеной. Потрясенно выдыхаю – какая завораживающая картина. Подхожу ближе. Вода! Пить! Как же я забыла, что меня мучает жажда? Во рту давно пересохло, и если я сейчас же не напьюсь, то умру! Падаю на колени, ладонями зачерпывая живительную влагу, подношу к губам…

Восхитительно! Чудесно! Совершенно! В детстве я читала сказку о живой воде, но никогда не думала, что она существует на самом деле. Весело смеясь, набираю еще пригоршню, и еще, и еще! Великолепная водичка! Минеральная, не иначе! И кожа от нее просто бархатная! Глаза блестят! И магии наконец-то полный запас!

Что?!! Это… Похолодев от страшной догадки, медленно опускаю руки в воду, ощущая легкое покалывание в пальцах, похожее на электрический разряд. Сила… Энергия… Жизнь? Это я что, как паршивая вампирка, безнаказанно хлебаю жизненную силу? Я… дрянь?!! Всхлипнув, незаметным движением вытираю руку о сарафан. Да уж, нехорошо вышло… Но я же не знала, правда не знала! Слышала, что у людей запас жизненных сил намного больше, чем у магов. Или расходуют они его нерационально? Но чтобы целый поток! Это же… несметное богатство!

Восхищенно всматриваюсь в чистейшую целительную реку. Маг Жизни черпает силу из разных источников. Свежая пища, родниковая вода, аромат цветов, ласковое тепло солнышка – все это в большей или меньшей степени способно восстановить запас магии. Да вот только не сразу! Должно пройти время, чтобы щедрая энергия природы растворилась, преобразовалась, перетекла в магическую силу. А здесь – почти мгновенный эффект, как при внутривенном вливании лекарства… Тряхнув волосами, принимаю решительный вид. Мне подобные инъекции не нужны! Обойдусь! Доверие – понятие двустороннее…

Слизнув с губ прохладные капельки, скольжу взглядом вверх. Как интересно! Горный поток размыл стену ущелья, обнажая разноцветные слои известняка. Красный! Розовый! Желтый! Зеленый! Словно обои в прихожей, разрисованные шаловливым ребенком. Ну да, и я так делала когда-то. А начало реки… Задрав голову еще выше, зачарованно наблюдаю, как из аркообразной пещеры звонко падают серебряные капли.

«Река, – мысленно шепчу я, не в силах отвести взгляд от таинственного грота. – Исток. Ключ. Да, правильно, ключ! Ключ к чему-то! Человек, как и всякое разумное существо, мыслит символами! И этот образ означает…» Задумчиво наклонив голову, инстинктивно просчитываю путь к пещере. И, изумленная собственным поведением, смущенно оглядываюсь вокруг. Я что, действительно хочу туда попасть? Без спроса?

Вывалившись на миг в реальность, мягко отстраняюсь от Адриана, собираясь… Сказать? Уточнить? Попросить разрешения? Но губы милого вновь настойчиво находят мои, и я тут же, забыв обо всем, тянусь навстречу, позволяя жаркий, чувственный и такой откровенный поцелуй. До чего же волнующе-приятно это ощущение открытости, приятия, полного единения двоих… А может, и впрямь – нам не нужно тайн друг от друга? Никаких?

Мои руки кольцом обвиваются вокруг шеи Адриана, нежно гладят его по спине. И вновь мысленная картинка поглощает, затягивает меня в призрачный и такой притягательный мир человеческой души.

«Хорошо, – мысленно соглашаюсь я. – Только взгляну, угадала или нет».

К пещере ведет узенькая скалистая тропинка, будто вырезанная в стене бесстрашным мастером-каменотесом. Даже не тропинка – неровный карниз, нависающий над бурной речкой. Безмятежно улыбнувшись, уверенным шагом направляюсь туда – к загадочному гроту. Легонько морщусь, чувствуя босой ступней болезненные уколы острых камешков. И без того еле заметная тропа постепенно истончается еще больше. Совсем узко! Часто дышу, прижимаясь спиной к шероховатому камню. Ох, будет у меня весь сарафан сзади разноцветный!

А внизу грохочет, злится, пугает безудержной силой великолепный многоступенчатый водопад. Как сладко здесь дышится! Моя воля – я бы тут поселилась! Ловлю языком крошечные брызги, обжигающие, словно газированная вода из сифона. Еще несколько осторожных шагов… Вот и все. Тропинка резко обрывается. Завороженно заглядываю вниз – огромный кусок скальной породы нахально выглядывает из речных вод, омываемый искристым потоком. Обвал… Оценив расстояние до сохранившейся части тропы, бессильно поникаю. Далековато! Человеку туда не попасть. И тут же, звонко рассмеявшись над собственной нерешительностью, уверенно подхожу к самому краю карниза. Но я-то не человек! И это всего лишь мысленная картинка! Значит…

Вернувшись в реальность, влюбленным взглядом смотрю на Адриана. Какой он все-таки забавный сейчас! С закрытыми глазами, и влажные губы слегка припухли от поцелуев. Не разглядеть в милом ни грозного военачальника, ни лукавого насмешника, играющего со мной в какие-то странные игры. Он сейчас похож на… Уклонившись от горячих родных губ, нежно-нежно, словно легкое прикосновение крыльев бабочки, целую любимые глаза. Ладно-ладно, Адриан, я молчу! Это ведь только наше дело, какие мы наедине друг с другом, правда? И, ласково погладив дорогие льняные локоны, настойчиво прижимаюсь к губам милого. Эх, если бы мне кто-то еще сегодня утром сказал, что я способна на такое… Не поверила бы ни за что! Но теперь… Теперь я сама отчаянно хочу целовать милого так, как он меня несколько минут назад, – дерзко, откровенно, чтобы сердце колотилось, как угорелое, чтобы мысли путались в голове и чтоб земля, качнувшись, медленно уплывала из-под ног. Да, именно так!

Возвращаюсь назад. Прыжок! Горная круча остается внизу, прохладный воздух освежает разгоряченное лицо. Нет, даже не прыжок – полет! Плавный, медленный, завораживающий! Как в детском разноцветном сне…

Планирую над водопадом. Озоновый вихрь над бушующей стихией замирает, превращаясь в огромную ледяную сосульку. И вдруг рассыпается на мельчайшие частицы-молекулы, падает с небес искрящимся дождем, путаясь в волосах серебряным бисером.

Это Адриан, схватив меня в охапку, с жаром прижимает к себе, на удивление робко гладя мои локоны. А его губы… мягкие, податливые, доверчиво открываются навстречу мне, словно разрешая любые вольности и эксперименты. Он что, мне вообще все позволяет? Все, что я захочу?!

Опять полет! Кто сказал, что это страшно? Мягко приземляюсь на другой стороне карниза. Ха! А зачем мне, собственно, тропа? Отбросив назад влажные кудри, бесшабашно ступаю на отвесную скалу. Какая сила тяжести? Это же мысль! Образ! Символ! Да и вообще, разве может меня сейчас что-нибудь удержать! Еще прыжок! Теперь уже в высоту! Весело рассмеявшись, хватаю улетающие полы сарафана. У цели! Вот он – вход в пещеру! Восстанавливаю дыхание, разглядывая массивный свод, что растрескавшейся полусферой нависает над длинным коридором, уходящим в глубь скалы. Уверенно ступаю на каменный пол, легко перешагнув узкое русло горного истока.

А ведь здесь спрятано что-то важное! И ценное, не зря путь к таинственному сокровищу таит столько преград и опасностей! Но мне же можно, правда, Адриан?

Еще несколько шагов. Коридор разветвляется, превращаясь в многоуровневый лабиринт. Лукаво улыбаюсь. Ох, милый! Сложная задачка, я оценила! Но не для мага. Помедлив какие-то доли секунды, уверенно выбираю правильный поворот.

Коридоры и тупики мелькают перед глазами. Уже не иду – бегу, мчусь по полутемному лабиринту, почти не касаясь ногами пола. Скоро увижу, пойму, узнаю! Разгадка все ближе и ближе! Еще один крутой поворот, и…

Свет! Яркий, дневной, непривычный для глаз, уже приспособившихся к мраку подземелья. Глубоко вдохнув, от неожиданности зажмуриваю глаза. И, подождав несколько секунд, медленно открываю. Вот это да! С искренним восхищением рассматриваю открывшуюся картину. Огромный подземный зал… Да какой там зал – дворец! Живописная известковая колоннада, бесконечной вереницей уходящая вдаль, на стенах роскошные натечно-капельные фигуры, похожие на древние изображения забытых мифических существ. Солнечные лучики тонкими рваными струйками проникают в зал, словно через гигантское решето, и, веселясь, играют на стенах причудливыми бликами. На полу толстый слой векового льда, гладкого, будто дорогой, отшлифованный старинными умельцами белый мрамор. Пораженная, околдованная величием ледяных королевских палат, машинально делаю несколько шагов вперед. И вдруг, ощутив неясную тревогу, инстинктивно сжимаю руки в кулаки. Красиво здесь! Грандиозно! Но холодно, так холодно, что…

Лихорадочно трясу головой, пытаясь вернуться в реальность, чтобы согреться, ощутить волнующую и такую необходимую сейчас близость любимого человека, его прикосновения, нежность, тепло… Получилось! Замерев от странного предчувствия, встречаюсь взглядом с Адрианом. Нет, мы уже не целуемся, просто смотрим друг другу в глаза, и отчего-то этот взгляд заставляет меня еще больше дрожать от холода. Как-то непонятно усмехнувшись, Адриан вновь тянется к моим губам.

Опять ледяной зал. Медленно поднимаю голову, глядя прямо перед собой, с удивлением ощущая, как губы сами складываются в необъяснимую, презрительно-ледяную усмешку. Вот оно – то, что меня интересовало! В центре помещения на небольшом возвышении переливается разноцветными бликами маленький хрустальный шар, чистый сгусток энергии, крошечная живая Вселенная.

Взволнованно наклоняю голову, соглашаясь с собственной догадкой. Да, я была права, это – ключ. Ключ к сознанию. Просто и красиво.

Шар медленно вращается, приковывая к себе взгляд. Что может быть пленительней, чем тайна? Притягательней, чем сила? Слаще, чем недозволенное? Ведь я сейчас могу получить над человеком полную власть! Заставить подчиняться! Выполнять любые желания!

Робкий шажок вперед. Не знаю зачем, не могу объяснить собственный поступок, но ноги действуют, совершенно не подчиняясь голосу разума. Лед обжигает босые ступни, сковывая и лишая последних остатков воли. Лед… Скользкий, опасный, обманчивый! Колдовское дыхание вечной мерзлоты, аж кровь стынет! Делаю еще несколько шагов к цели, каждый последующий быстрее предыдущего. Кровь стынет от ужаса? От осознания того, что я сейчас сделаю? Я пришла, потому что не могла не прийти. Этой силе невозможно противостоять. Не-воз-мож-но!

Еще шаг… И еще… Гордо улыбаюсь, небрежно поправляя рукой спутанные кудри. Ой, да не так-то и трудно идти по льду! Ха! Даже можно бежать! Легко и грациозно! Ничто и никто меня не остановит! Даже я сама! Это как дышать. Или видеть свет. Или ощущать подушечками пальцев гладкость и шероховатость поверхности. Это нельзя запретить…

Нет, не вижу – каким-то шестым или седьмым чувством ощущаю, как я в реальности в поисках защиты, в инстинктивном желании согреться всем телом прижимаюсь к Адриану. Он в ответ обнимает меня еще крепче. И губы милого сейчас жесткие, но в то же время страстные, волнующе-медовые, – не отказаться от них, не вырваться, не забыть. Как же сладко в горячих объятьях Адриана! Слышать, как сердца бьются в такт, ощущать стремительный ток крови по телу, чувствуя любимого человека, как саму себя. И в то же время мне страшно! Глотая на бегу слезы, мысленно пытаюсь позвать, докричаться, сломать эту неведомо откуда возникшую ледяную оболочку. Милый, ну нельзя же так! В теле огонь, а в душе – вековой лед! И почему ты не вмешиваешься? Да, маги – высшая раса! Но если честно… я тоже… всего лишь… смертная.

Устав от изнуряющей борьбы, собираю в кулак последние крупицы воли. Эх! Ногти, ломаясь, с силой впиваются в ладони. Гневно раздувая ноздри, с победным видом задираю подбородок. А вот возьму и не пойду! Плевать! И кто меня заставит? Изобразив на губах самую бесшабашную улыбку, кричу в ледяное безмолвие:

– Я не сделаю этого! Ни за что! Да лучше смерть, чем подлость!

Глоток свежего воздуха, кусочек тепла, вкус правды. Резко остановившись, падаю на колени, проезжая вперед еще несколько метров. Краем сознания успеваю заметить, как в реальности я вырываюсь из объятий, отталкиваю от себя Адриана, с трепетом читая в его глазах что-то… Ох, как это что-то мне сейчас нужно! Ведь получилось же! Получилось! Как все просто, оказывается! Нужно лишь произнести правильные слова! И все!

Странно, мы больше не целуемся, но ледяной зал не отпускает, по-прежнему держа меня в своем иллюзорном мире. Я все так же дрожу от холода на замерзшем полу, осторожно ощупывая ободранные при падении колени. Ну и что! Гордо выпрямляю спину. Я не жалею! Действительно, лучше смерть, чем подлость!

– Лучше, говоришь… – внезапно слышу за спиной леденящий насмешливый голос. – Тогда оглянись и посмотри в глаза той, что лучше.

Медленно, словно в страшном сне, оборачиваюсь. Что ж, вот и встретились… Знаешь, милый, а я ее почему-то совсем по-другому себе представляла. Не так. Страшно? Мрачно? Жутко? Да, но не это главное. Бессмысленно? Бесполезно? Безнадежно? И это тоже, но опять не совсем. Смысл ускользает, расплываясь, размазываясь по огромному полотну вечности. Слишком глупо. До смешного просто. И до боли обыденно. Нет ничего проще и обыденней, чем смерть. Лишь странное чувство отсутствия каких-либо чувств. Разве что усталость… И холод. Вечный, непобедимый, всеобъемлющий.

Словно превратившись в ледяную статую, смотрю перед собой, не в силах отвести взгляда от высокой призрачной фигуры в саване.

– Да исполнится древнее пророчество! – слышится скрипучий голос, не лишенный, правда, некоторой торжественности. – Да отверзнутся врата… да придет тот, который… И наступит время.

Лениво вслушиваюсь в слова, улавливая сознанием одно из десяти. Пророчества, врата, избранные – опять извечные темы, многовековая борьба Света и Тьмы, но что мне до этого? Где-то там в далекой реальности Адриан осторожно берет мою руку, мягко прижимаясь к ней губами. Но я ничего не чувствую, не вижу и не понимаю, поглощенная, обездвиженная вечной мерзлотой.

– Иди, смертная, исполни то, что предначертано, – не унимается страшилище. – Ибо властвует над тобой «зов тринадцати», вкусивших свежей жертвенной крови!

Еще не проснувшись, не вырвавшись из тягучего, бессмысленного марева, чувствую, как мои ноги вздрагивают и, покоряясь неведомой силе, готовятся бежать, мчаться, выполнять повеления… Брр! Невозможным, сверхъестественным усилием воли остаюсь на месте. Впрочем, если страшилище не обманывает… Если это действительно «зов тринадцати», то надолго меня не хватит, хоть извернись, разорви себя на части. У каждой силы есть предел, а это заклинание – самое страшное для мага Жизни. Капкан, поводок, зависимость – тринадцать древних проклятых рун.

Зябко повожу плечами – зуб на зуб не попадает! Здесь правит бал магия Смерти – тайная, недозволенная, запрещенная уже несколько тысячелетий. И не знаешь, куда бежать, во что верить и у кого просить помощи. А если и просить, то как? Не знаю, не умею, не пробовала!

Но если постараться…

 

Глава 18

Собираюсь, настраиваюсь, беззвучно шевелю губами, пытаясь вспомнить, найти, понять… Но слов нет. Ни одного! Не хватает силы, или веры, или просто обычной дерзости вот так задрать голову вверх и просить прийти тех, кто…

Мама дорогая, даже подумать страшно! Но иного выхода нет – помочь могут лишь высшие силы. Ведь оборотни умерли не просто так – их кровь напитала страшные древние руны. И это… Снова поднимаю глаза на расплывчатую фигуру в саване. Это не призрак, не видение, не мираж! Это Она сама. Высшая и безжалостная сущность, только что собравшая жуткий, посвященный ей урожай. Не померещилось мне тогда, на полянке.

Пальцы Адриана где-то там, в далеком реальном мире, ласково гладят меня по волосам. Что ж, он понял, что это я не сама… Это не мое желание. И не моя воля. Но, по большому счету, от этого знания ни капельки не легче. И как…

Тяжело дышать. Наверное, зря я подшучивала над человеческой привязанностью к ритуалам. Вот честное слово – я бы сейчас сама исполнила любой, самый глупый, опасный и невозможный обряд! Лишь бы это помогло найти в себе то особое, смелое и по-детски наивное, что позволит, глядя в небеса, сделать шаг навстречу… Только не верю я в ритуалы, не верю! И Высшие меня не услышат, не поймут и не…

Усмехаюсь. Но вообще-то… Как весело! И звать никого не нужно – вот она высшая сущность! Собственной персоной!

Подперев щеку рукой, многозначительно вытягиваю губы трубочкой. А я ведь только познакомилась с мужчиной своей мечты! Он такой, такой… Застенчиво прикрываю глаза ресницами. Красивый, умный, смелый… И целуется так до невозможности сладко, что у меня даже здесь, в иллюзорном мире, голова кружится! И надо же, чтобы именно сейчас… Вот гоблинский компот, древнее пророчество Высших! А что – другого времени нет?!

Возмущенно упираю руки в бока. Ведь уже и фасон платья выбрала! Свадебного! И прическу придумала! И даже со списком гостей более-менее определилась… А тут как назло!

– Да это просто… хамство! – дерзко шепчут мои безумные губы. – Высшее!

Недовольно оглядываюсь вокруг. Получается, что здесь только мы вдвоем? Я и Она? Демонстративно чешу затылок.

– Ну, Высшие… ну, елкин корень! – продолжаю бормотать я, слегка повысив голос. – Еще скажите, что мне ее убить нужно! Вот-вот, притом, что она сама Смерть! – Гневно фыркнув, сдуваю со лба непослушную челку. – И где логика, я вас спрашиваю?!! – устремив взгляд вверх, взволнованно интересуюсь я. – Нет, так дело не пойдет… – Набрав в легкие больше воздуха, произношу неведомо откуда взявшимся решительным тоном: – По древнему праву я прошу… Нет! Я требую помощи! Здесь и сейчас! – И, совершенно обалдев от собственной наглости, добавляю: – И бегом!

Теплая золотистая дымка. Кто-то осторожно берет меня за руку. Надежное и успокаивающее прикосновение крепкой мужской ладони. Быстро-быстро хлопаю ресницами, разгоняя искристую пелену. Где же я очутилась на этот раз?

Передо мною, медленно проявляясь, прорисовывая деталь за деталью, возникает новая картинка. Высокие грубые стены из серого необработанного камня. Простой глиняный пол, покрытый, словно гигантской паутиной, причудливой сетью трещин. Высоко, под самым потолком, выстроились в ряд узкие окошки-бойницы, сквозь которые со зловещим свистом врывается в огромный зал колючий северный ветер и здесь, внизу, бесшабашными призраками-сквозняками дразнит колдовской синеватый огонь…

Нет! Не так! Уже – не так! Присмотревшись, радостно улыбаюсь. Суровый северный ветер, словно ласковый домашний котенок, играет с ярким, живым огнем в огромных каменных жаровнях.

Замок великана. Сразу после знаменитого поединка. На полу – унылая бесполезная кучка пепла – все, что осталось от жуткого демона-призрака. Значит, рядом со мной… Быть этого не может!!! Быстро поворачиваю голову.

– Да я давно здесь, – добродушно улыбается древний герой. – И, если честно, уже устал ждать, когда кто-то перестанет ругаться на весь белый свет и наконец-то произнесет правильные слова. Хвала Древним – чудо произошло.

– Эльт?!! – Чувствую, как мои глаза становятся похожими на две десертные тарелки. – А ты что… Ты всего лишь человек?!

Эх… Забодай меня упырь. Смущенно прикусываю губу. Определенно: язык мой – враг мой.

– Был когда-то, – весело соглашается легендарный воин. – Поэтому «бегом» оценил. Повеселило! Самый забавный ритуал из всех, что мне доводилось видеть.

Ритуал? В полном изумлении раскрываю рот. Я что, только что изобрела ритуал по призыву высших сил?! Сгорая от стыда, отвожу взгляд. Ох, ну и дурацкое у меня действо вышло…

Мой защитник, в одно мгновение став серьезным, заглядывает в глаза:

– А помощь – вот она, у тебя под ногами. Сумеешь ли воспользоваться?

Быстро смотрю. И действительно – буквально в шаге от меня на полу начертаны руны. Их тоже тринадцать…

Завороженно тянусь рукой, повторяя пальцами написание символов. Это письмена жизни, сомнений нет. Да и знаю я их все, хорошо знаю. Только начертание каждой из рун немного отличается от привычного. Древний вариант? Формула заклинания вертится в голове, что-то очень знакомое, но ухватить-произнести не получается.

– Хорошо, – произношу отчего-то усталым голосом. – Кажется, я поняла, что нужно сделать.

Вихрь снежинок перед глазами. Белоснежный танцующий рой. Вспыхнул, вспорхнул, разлетелся, переместив нас с Эльтом обратно в ледяной зал.

– Кого это там принесло? – недовольно вопрошает призрак, вглядываясь в моего защитника. – Эльт, ты, что ли?!

– Да я, я, – отзывается древний герой. – Пришел вот на тебя поглядеть. Тысячу лет не видел. – И добавляет: – Соскучился…

– Веселишься? Только твои глупые шуточки и не менее глупые подсказки не помогут. Сейчас девчонка встанет и пойдет! Не в силах смертной противиться «зову тринадцати». Да свершится то, что суждено!

– Ты думаешь? Да ну… – Демонстративно развернувшись, Эльт окидывает меня недоверчивым взглядом. – Это же девушка! Они такие: захочет – пойдет, не захочет – хоть убейся! А вообще… – воин лукаво улыбается. – Ты посмотри на это юное создание повнимательней.

Взгляд Смерти. Брр! Словно ледяные щупальца охватывают со всех сторон, душат, замораживают, убивая последние искорки тепла.

– Ох уж эти люди, – выпустив-вышвырнув меня из плена созерцания, совершенно искренне изумляется призрак, – это сколько же нужно иметь наглости, чтобы саму Смерть так облапошить! И куда катится мир…

– Как будто ты сама невинное создание, – вставляет Эльт. – А лично мне тебя бояться нечего. Я ведь уже один раз умер.

– То, как ты умер… – злобно шелестит фигура в саване, – лучше бы ты этого вообще не делал! Теперь же от тебя нигде покоя нет! Эти герои – сплошная головная боль!

Ах вот оно что! Прижимаю ладошку к открытому рту. У магов нет легенд. И нет героев. А вот у людей… Да, я слышала что-то такое – у человеческих героев особая участь. Нужно будет почитать об этом. Или лучше спросить у Адриана! Кажется, он рассказал мне легенду не до конца…

– Нет, ну вот так всегда! – картинно возмущается Эльт. – Я же тебя тогда не звал! Сама пристала! А теперь еще и я во всем виноват! Думаешь, мне понравилось в твоих объятиях? – Он изображает тяжелый вздох. – Да с тобой скука смертная!

Ш-ш-ш… С костяшек пальцев призрака срывается черный вихрь. А-а-а! Да это же… Да мы же… Рывок! Полет! Ой! Ничего не успеваю сообразить, все происходит в один миг. Прерывисто дыша, растерянно оглядываюсь вокруг. И как мы с Эльтом очутились за этой колонной? А вихрь смерти что, мимо пролетел? Чудеса…

– Кажется, я ее разозлил, – заявляет мой защитник, довольно улыбаясь. – Сейчас чуток разомнемся. А то за сплошной стратегией и форму потерять недолго. – И, пристально посмотрев мне в глаза, добавляет тихо: – Я недавно призванный, поэтому против изначально высшей сущности долго не продержусь. Так что действуй. Быстро.

– Мне нужен ключ… – шипит призрак, – ключ от разума. Древнее пророчество…

– Ох, старая, – сокрушенно качает головой древний герой, – вижу, ты совсем из ума выжила. Но за столько тысячелетий оно и неудивительно… – Эльт сосредоточенно рисует в воздухе какие-то руны. – Ты, Смерть, вообще посмотри, чем молодежь занимается. Думаешь, когда влюбленные целуются, они способны рассуждать разумно? Я бы не смог.

Руны в воздухе оживают, множатся, складываясь в невесомое ажурное полотно и, окутав Эльта тончайшим покрывалом, превращаются в сверкающие доспехи. Вот это сияние! Смотреть больно! Отвожу изумленный взгляд.

Смерть небрежно ухмыляется в ответ. Бесформенный саван вздрагивает, в одно мгновение преобразуясь в магическую броню. Эдакий многоуровневый кокон: тот слой, что ближе к телу… или костям? – этот черный, как осенняя безлунная ночь, следующий – словно поздний вечерний сумрак, его накрывает легкая предрассветная мгла, а сверху наброшена изящная тень. Да уж… Вот это защита так защита! И что интересно, изначально Высшим руны рисовать не нужно.

– Мы с тобой как два старых развратника, – доверительно продолжает защитник, – которые сами уже ничего не могут, а только за другими подглядывают. Нехорошо как-то…

Эльт размашисто чертит в воздухе длинную цепочку магических символов, выхватывая из небытия два великолепных серебристых клинка.

– Пошли, что ли, поболтаем по старой дружбе. А может, ты меня тоже поцелуешь?

Призрак еле заметно щелкает пальцами. Стены пещеры вздрагивают, вибрируют, вызывая монотонный нарастающий гул. Шум приближается и наконец, перейдя в оглушительный грохот, обрушивается вниз серой лавиной. Камнепад. Обломки скальных пород разных форм и размеров катятся, сыплются, валятся с потолка единой критической массой. А-а-а! Инстинктивно прижимаюсь к колонне. Несколько секунд, и все… Все?!!

Эльт плавным движением скрещивает над головой сверкающие клинки. Мощный… мощнейший!! поток силы! Ветер? Ураган? Тайфун? Неумолимый, казалось, каменный смерч замирает. Нет! Неправильное слово! Не замирает! Задираю голову вверх. Камни продолжают падать, вращаясь, сталкиваясь друг с другом, скрежеща и дробясь на осколки… Но при этом – оставаясь на месте! Да! Бесконечное движение! Вечный полет! Снизу это каменное месиво почему-то похоже на Млечный Путь…

Эльт легко чертит в воздухе еще несколько огненных знаков. Каменный поток упорядочивается, становясь единой серой лентой, один конец которой мягко укладывается к ногам воина, другой же – расстилается перед призраком.

– Ух, как ждала, как ждала, – довольно цокает языком древний герой. – Даже ковровую дорожку постелила.

Мрачная фигура презрительно морщится. В руках страшилища словно из ниоткуда возникают два черных тягучих сгустка. И эти куски изначальной тьмы, как капли древесной смолы, текут вниз, удлиняются и, завершая метаморфозу, становятся черными кривыми саблями.

Поглощенная зрелищем, без сил прислоняюсь к колонне. А говорили – Смерть с косой… Врут!

Эльт уверенно ступает на воздушную мостовую. Призрак взмывает ввысь безликой тенью. И где-то там, в вышине, на середине летящей в никуда тропы, на островках танцующих камней они встречаются. Сила против силы! Воля против воли! Правда против правды! Высшие. Бессмертные. Их мастерство отточено тысячелетиями. Свет и Тьма. Огонь и Лед. Жизнь и Смерть. Неужели им есть, что сказать друг другу?! Ведь в этом мире все уже когда-нибудь было?

Мои руки в реальности медленно скользят по плечам милого, изучая, впитывая, принимая исходящую от него силу. Губы снова встречаются с губами Адриана, неожиданно получая ответ на невысказанный вопрос. Неужели… Каждый раз все заново? Впервые? По-настоящему? Искренне? По-честному? Всерьез? И каждый раз исход у поединка разный?! Потому что главное зависит не от тех, что там, в вышине, а от нас… От меня?!

Опускаю растерянный взгляд. Лед. Отрезвляет.

Мамочка дорогая, ну и дурища! Мне же дали шанс! Поверили! Еще и предупредили, что времени мало! А я словно деревенская клуша, первый раз увидевшая представление бродячих циркачей. Ничего! Уверенным движением отбрасываю назад волосы. Сейчас все будет, как нужно. Я успею.

Воображаемая картинка вздрагивает, распадаясь на три независимых изображения: я-настоящая с Адрианом на лесной полянке, я-мысль в ледяном зале, замок великана с начертанными на полу рунами. Три различные реальности тасуются, словно карты, выглядывают одна из-под другой, как фрески на стенах древнего храма, нанесенные художниками разных эпох.

Усилием воли сосредотачиваюсь на рунах. Тринадцать магических символов жизни на глиняном полу. Мысленно приближаю изображение, разглядываю. Что?! Прыгнув на миг в мир-реальность, требовательно заглядываю в синие глаза Адриана. Полагаю, уточнять, чем именно написаны эти древние знаки, смысла нет? Все ясно и так? Прочитав ответ-подтверждение, изображаю лукавую улыбку. Ох, люди! Юность цивилизации! Принимаю серьезный вид. Нет, я же не отказываюсь. Да я еще и не то могу! Но как-то уж слишком по-детски, что ли…

Адриан… Какой долгий взгляд! Не закрывая глаз, милый вновь тянется к моим губам, прикасаясь, раскрываясь, отдавая себя без остатка. По телу бежит электрический ток, а может, древнейшее мощное заклинание, яростное, непобедимое, превращающее меня… В ответном порыве крепче прижимаюсь к любимому. Хороший мой, родной, ты… То, как ты целуешь меня сейчас, это уже не просто поцелуй! Это… Неожиданно вспомнив прочитанное в умных книгах, презрительно изгибаю бровь. Гормоны, значит, да? Влечение? Страсть? Похоть? Да пошли эти умники со своими примитивными мыслишками… Вот-вот, именно туда!

С наслаждением подставляю лицо свежему, стремительному потоку. Серебристое облако силы окутывает, обнимает меня со всех сторон и, искрясь, превращается в магический покров, сияющий, словно доспехи Эльта, и многослойный, как одеяние призрака. Я особенная. Избранная. Я все могу. Ох, Высшие, никогда не думала, что обычный человек может подарить такое…

Снова оказавшись в мире льда, сосредоточенно оглядываюсь по сторонам. Как назло – ни одного острого предмета! А! Беспечно улыбаюсь. Обойдемся и так. На запястье – голубая пульсирующая жилка. Решительно подношу руку к зубам… Страшно? Больно? Нет! Просто ощущение полной нереальности происходящего. Даже весело как-то. Задорно! Словно галопом на лошади без седла! Или с горы на санках! Или… Так оно и есть – нереальное происходящее! Мысленный образ!

Замираю, ощутив вкус крови на губах, – соленый и теплый. Вырвавшись на миг в реальность, обеспокоенно смотрю на Адриана. Ему что – тоже досталось?! Ох-ох-ох! Понимающе усмехаюсь. Нет, ну надо же – какой демонстративно невинный взгляд! А в глубине глаз – знакомые лукавые искорки. Ясно, тут мне никто никогда не признается! Переведя взгляд на губы милого, облегченно выдыхаю. Ладно, хоть не до крови…

Закрываю глаза, возвращаясь к мысленной картинке. Тоненькая алая струйка стекает по руке, будоражит, приковывает взгляд. Целителю ли бояться крови? Но и целителю ли не знать ее цену? А все же есть в этом что-то… Истинное, исконное. Откровение? Да, именно так.

Стоп! Широко раскрываю глаза. А ведь здесь, в этом иллюзорном мире, это не просто кровь! Это символ! Вода из горного, бушующего потока… Жизненная энергия Адриана, ставшая моей магической силой. Да, я этого не хотела, но, может, именно так было задумано?! Соединяю две картинки в одну, накладывая изображение рун в замке великана трафаретом на ледяной пол. Торжественно окунаю палец в ярко-красную лужицу…

Нет! Даже не так! Застываю, ошеломленная пришедшей на ум разгадкой.

«Сила воина, слитая с мудростью мага, скрепленная чистотой первого поцелуя и помноженная на древнюю мощь кровавого ритуала». Вот она – формула избавления от оков смерти! Я ее разгадала. И это… красиво! Не фальшивая искусственная мишура, а настоящая красота жизни. Самое важное, самое яркое, самое дорогое, что в ней есть.

Восторженно начинаю выводить на полу древние письмена. Лед плавится, словно под огненным лучом. И если этим волшебным составом написать старинные руны…

Счастливо улыбаюсь. Да, я знаю, что получится. То, что я прочитала на древнем оружии, принадлежавшем когда-то Эльту, а теперь перешедшем в собственность Адриана: «Жизнь сильнее смерти!»

Темнота. Внезапно коснулась пушистой лапкой, окутала нежной вуалью. Хотя нет, скорее, приятный полумрак. Где-то в дальнем углу тлеет неясный огонек. Очертания предметов размыты, длинные тени – таинственны. Под ногами – теплый деревянный пол. Вокруг – высокие стены, увенчанные куполом. И так хорошо здесь, надежно и уютно, словно ребенку в материнских объятьях. Ласковое тепло медленно разливается по телу, согревая каждый пальчик, каждую клеточку, принося покой и умиротворение. Кто-то подносит мою руку к губам.

– Эльт? – скорее угадываю, чем узнаю.

– Молодец, Лика, – произносит древний герой с уважением. – Ты все сделала правильно. Проклятия на тебе больше нет.

– А… – с трудом отгоняя сладкую негу, пытаюсь сформулировать вопрос.

– А с остальным, – улыбается Эльт, – кое-кто пусть сам разбирается.

Воин серьезно смотрит на меня:

– У Адриана непростое предназначение, и он еще в самом начале пути. Да и ситуация сложилась – много разных сил замешано… Но, думаю, он справится.

Столько разных мыслей вмиг проносится в голове. Мне нужно спросить, узнать, понять! Резко поворачиваю голову. Хм… Чудеса! Мне что – показалось? Рядом никого нет. Лишь на стене фреска, изображающая поединок древнего героя с демоном-великаном.

Пах! Одна за другой загораются тысячи и тысячи свечей. Веселое пламя бежит от фитилька к фитильку, чтобы в конце своего горячего путешествия зажечь огонь в огромной золотой чаше. Это же… О, Древние! Священный огонь Храма Жизни! Да! Я стою на коленях у алтаря Храма моей магической покровительницы. Волшебного таинственного Храма, существующего где-то в иной реальности. Каждый из адептов магии Жизни знает о нем, но чтобы побывать… Кажется, кому-то удавалось. Нет, не в этом тысячелетии.

Эх! Сокрушенно опускаю взгляд. Такая немыслимая честь! А мне даже в дар принести нечего. Нехорошо это как-то. Неправильно.

Внезапно ощущаю тончайший цветочный аромат… Ну конечно! Губы расползаются в счастливой улыбке. Как же я забыла! Венок! Символ мага Жизни! Цветы… Нет лучшего подарка для Той-Что-Дает-Жизнь. Плавным движением снимаю с головы венок и кладу перед алтарем. Нежные бутоны роз. Такие свежие, будто сорваны мгновение назад. Даже утренняя роса на лепестках не высохла…

Зачарованно смотрю на священный огонь. Говорят, в нем можно разглядеть судьбу. Что ж, теперь я знаю, что человеческая душа и есть тот прекрасный и загадочный Храм Жизни. И не важно, как она выглядит для посторонних глаз – как ледяной зал, лабиринт, горное ущелье. Главное, чем она является по сути. И по каким бы темным коридорам мне не довелось пройти и каких бы призраков я там не увидела… Да! Я буду знать, где я нахожусь на самом деле, и относиться с трепетом и уважением, как к величайшей святыне.

А еще, кажется, маги зря называют себя высшей расой.

 

Глава 19

Ранняя осень. Легкий ветерок гуляет по верхушкам деревьев, перебирая еще зеленую листву, словно кудри сказочных великанов. Хорошее выражение – «прийти в себя». Наконец-то я – это просто я, живая, из плоти и крови. Рассеянно хлопаю ресницами, привыкая, возвращаясь, отпуская неимоверное напряжение последних минут. Да уж, вот это, называется, поцеловались! Как там Изабель говорит: «Поцелуи – развлечение для сопливых школьниц»? Ну-ну… Пытаюсь осторожно приподнять голову, но тут же, поморщившись от нестерпимой боли в висках, вновь устраиваю ее на плече Адриана. Хорошо с ним рядом, спокойно и надежно, будто под защитой неприступной крепостной стены. Вот только…

Ешкин тролль! Это ведь я сижу на коленях у милого! И когда успела? Еще и прижимаюсь к Адриану… довольно-таки откровенно, должна признаться. Да уж, мое поведение – верх неприличия! Покраснев, незаметно отодвигаюсь на безопасное расстояние.

Елочки дубовые, ну и видок у него, если честно! Губы припухшие, обычно идеально уложенные волосы растрепанны, на белом воротничке виднеется мой длинный каштановый волосок, а рубашка… Мама дорогая! Еще сильнее залившись краской, сосредоточенно закусываю губу. Это что, я постаралась? Кошмар! Мало того что рубашка мятая, так еще и не на все пуговицы застегнута. Выцепив-выловив обрывок воспоминания, виновато улыбаюсь. Точно, было дело, когда, пытаясь вырваться из ледяного плена, искала тепла, поддержки, защиты. Скосив глаза на свое платье, облегченно выдыхаю. Нет, милый, в отличие от меня, вел себя вполне достойно! И ничего лишнего… Вздрагиваю от внезапно возникшей перед глазами яркой картинки-воспоминания. Ну-у-у…

Стыдливо опустив ресницы, отодвигаюсь еще дальше. По большому счету, в общем-то да… Почти ничего лишнего… Так, разве что… Ой, да по сравнению со мной поведение милого просто образец выдержки и самоконтроля. Вне сомнения! Только вот сердце при одной мысли об этих сдержанных прикосновениях Адриана готово из груди выпрыгнуть.

А на душе… Прислушавшись к ощущениям, печально усмехаюсь. Не по себе мне как-то, нехорошо, неуютно. И дело вовсе не в приличиях, правилах поведения и нормах морали. Нет, для меня эти понятия не пустой звук, но любимый человек дороже. Дело в другом… Кто все-таки был только что с Адрианом? Я или не я? А может, глупое безвольное существо, одурманенное кровавым проклятием? И по своей ли воле я к нему с поцелуями полезла? Или это было нужно только для того, чтобы попасть в ледяной зал? И нужно совсем не мне?

Поморщившись, напряженно тру лоб. Терпеть не могу, когда на меня пытаются давить! Заставлять делать то, к чему я в данный момент не готова! Потому что сейчас многое из того, что было между нами, кажется мне… Дерзко отбрасываю назад лезущую в глаза челку. Нет, не постыдным! Вот этого я точно не скажу! Но преждевременным… Эх, пожалуй, да. И вообще, в голове такая каша, что самой тошно. Магия Смерти, герои, поединки… Брр! Что к чему и какой в этом смысл – совершенно не понимаю! И даже думать о подобном сейчас не хочется.

Адриан невозмутимо молчит, глядя куда-то вдаль, сквозь меня. На губах милого полуулыбка, то ли рассеянная, то ли мечтательная. Осторожно прикасаюсь к его плечу, стараясь привлечь внимание. Или он на меня уже и смотреть не хо…

Адриан встречается со мной взглядом. А-а-а! Вздрагиваю, задыхаюсь, прижав ладошку к раскрывшемуся рту. Застрелиться! Повеситься! Хрен еловый! Да так на меня еще никто не смотрел! Никогда! Кажется, я ему… то есть он ко мне… в общем – он в меня по уши!! На самом деле!!!

Милый, ласково проведя ладонью по моим волосам, собирается что-то произнести, но я… Залившись краской с головы до ног, резво вскакиваю и, отойдя на несколько шагов, с размаху усаживаюсь, точнее, плюхаюсь на траву. При этом трусливо повернувшись спиной к драгоценному.

У-у-у! Да он же сейчас как скажет что-нибудь ужас… то есть важное! И что мне потом с этим кошма… счастьем делать?! Вот честное слово, в ледяном зале с призраком было не так жутко, как теперь. Или у меня запас смелости на сегодня закончился. С трудом уняв предательскую дрожь во всем теле, подпираю щеку ладошкой. А ситуация-то далеко не простая. Тут нужен серьезный подход. С рассеянным видом срываю длинный стебель желтоватой осенней травки. Как-то я еще не думала, что будет после того, как… То есть когда уже… Ну, понятно, в общем! Нет, свадьбу и платье я себе воображала, было дело, а вот как оно к этому придет – не прикидывала. Ох-ох-ох, если вообще придет.

Что-то мне думается, с такими глазами брачный союз не предлагают! Или как раз предлагают? Хотя мне все равно страшно – и так, и эдак… Не могу я сейчас принимать решения! Никакие! Да, трусиха! И сил нет! И вообще, у каждого свои слабости!

Конечно, в подростковом возрасте… Мечтательно поднимаю глаза к небу. Как и многие девчонки, я представляла, что в меня влюбится… Вот-вот, красавчик, блондин с голубыми глазами – в точности, как Адриан. Чтоб подруги от зависти себе локти искусали! Кстати, маги могут. И чтобы этот парень мечты за мной бегал… вот просто как ненормальный! Чтобы терпел все выходки, исполнял любые прихоти. А я словно принцесса… С совершенно обалдевшим видом засовываю в рот травинку.

Ну и ну! Сколько в голове всякого мусора, оказывается… И что же хорошего в том, чтобы над кем-то издеваться? Мне бы такое отношение не понравилось, это точно. А тем более если я сама человеком дорожу… Нет, так себя вести неправильно. Да и не умею я так! И учиться не хочу! А как же тогда правильно? С удрученным видом жую волокнистый стебелек. Вот задача так задача!

А еще знаю, что некоторые девушки стремятся завести богатого поклонника: деньги, дорогие подарки. У Адриана, кажется, неплохое состояние. Да вот только… Мой род, пожалуй, не беднее будет. И хоть для магов главная ценность – книги, но ни драгоценностями, ни стильными штучками меня не удивишь. Значит, в этом плане мне от милого ничего не нужно.

Тьфу!! Ну и дрянь! Трава – гадость, я имела в виду! Горькая, аж в носу свербит… Апхи! Чихнув, с отвращением выплевываю разжеванный стебелек.

Ладно, это мелочи. Но раз я Адриану так сильно нравлюсь… Черчу кончиком травинки по ладошке абстрактные фигуры. Приставать же будет. Ох и будет! И ведь умеет, паршивец! Застенчиво улыбаюсь. Да и не в его умении дело в общем-то… Меня саму к милому тянет – рядом с ним все… по-настоящему как-то! Правдивее! Живее! Ярче! К тому же у магов Жизни не бывает глупых страхов и предрассудков.

Зато… Широко раскрыв глаза от внезапно пришедшей на ум мысли, щелчком сбрасываю с ладони стебелек. Ха-ха-ха! А ум, интересно, у магов Жизни бывает? Хотя бы в зачаточном состоянии?

В ужасе хватаюсь за голову. Это же можно дойти до такого, чтобы как Изабель… по кустам… Мрак!! Впрочем, если смотреть правде в глаза, то сегодня у нас с милым до этого уже практически дошло. Если бы Адриан настаивал… Кстати, странно, что он не настаивал!

Удрученно облизываю пересохшие губы. Конечно, поведение приворотчицы – это ее личное дело. А мне… Ответ приходит так резко и неожиданно, будто кто-то невидимый вложил мне его в голову при помощи щедрого подзатыльника. А за мной десять поколений достойных и прославленных предков! И я просто не имею права поступать необдуманно. Вот оно как… Принадлежность к знатному старинному роду – это не только красивые платья, драгоценности и гербы на карете. Это – ответственность! И почему, интересно, я думаю об этом только сейчас? Хорошо, хоть вообще думаю. Но самое смешное, что как поступать правильно и обдуманно, я тоже не знаю! Почему-то для меня всегда церемонии и этикеты были чем-то… Вот как для иномирцев инопланетяне! Где-то вроде есть и даже кто-то встречался лично, но вполне возможно, что это всего лишь чья-то безудержная фантазия.

Глубоко вздыхаю. Дрындец! Как же все сложно. И родители далеко – посоветоваться не с кем. Хорошо, себе мозги как-нибудь вправлю, а с Адрианом что делать? Да люблю я его, люблю! Но… Троллева поляна, похоже, я все-таки перестаралась!

А еще… Окончательно расстроившись, с угрюмым видом накручиваю локон на палец. Говорят, эти мужчины, когда влюбятся, такое вытворяют, что просто ужас. Ревнуют ко всем дубам, злятся, устраивают нервотрепку без повода…

Ы-ы-ы! В красках вообразив подобное времяпрепровождение, до боли закусываю губу. А мне нужно доклад на конференцию готовить! И пациентов на завтра записано больше десяти человек!! Да и вообще – устала я что-то…

Адриан. Сильные руки уверенно ложатся мне на плечи, разворачивают. Поставив меня перед собой, милый требовательно заглядывает в глаза:

– И как я должен все это понимать?

Брр! Ну и взгляд! Краснею, бледнею, теряюсь, не в силах отвести глаза. Да таким взглядом убить можно! Разнести в клочья любую преграду! Сломать стены и взорвать мосты… Незаметно всхлипнув, все-таки опускаю голову. И за что мне это? Вот за что?! И похоже, не врут подруги про разборки на пустом месте. Вот оно и начинается…

– Понимаешь… – нерешительно, дрожащим голосом произношу я. – Я тут подумала, что наши отношения… Мы такие разные… И это непросто… И наверное, еще рано… И я не знаю… То есть сомневаюсь… И вообще…

– Та-ак… – Адриан хватает меня за локти.

Вздрагиваю от властного, почти грубого прикосновения. Похоже, завтра синяки будут!

– Смысла я не уловил, – язвительно заявляет драгоценный, – но, кажется, все понял.

И вдруг резко, стремительно прижимает меня к себе. Ш-ш-ш… Горячая волна мчится по телу, заливая с головой, путая и без того неясные мысли. О-о-о! Аж дыхание перехватило!

А милый, сразу же отстранившись, насмешливо улыбается:

– Что, сказочка закончилась? А то один идиот только размечтался… Ну и правильно, поделом ему!

Тяжело вздохнув, опасливо, из-под ресниц смотрю на Адриана. И-и-и! И почему эти мужчины такие бестолковые! Как можно не понимать элементарных вещей!

– Адриан, я… – говорю устало, через силу, – …я не знаю, как тебе сказать…

– А ты скажи как есть, – скользнув по мне взглядом, спокойно отвечает он. – При любом раскладе я предпочитаю услышать правду.

С трепетом заглядываю ему в глаза. Синие, родные, самые дорогие на свете… И… Да знаю я, что такое не рассказывают мужчинам! Тем более любимым! Но…

Мой рот раскрывается сам собой, начиная болтать – торопливо, без умолку. Внутренне ужасаясь, я тем не менее выдаю Адриану все: и про парней, которые должны бегать, и про принцесс, и про капризы, и про финансовое состояние, и про Изабель с ее похождениями… Да! Захлебываясь словами, я подробно объясняю про достойных предков, и про кусты, и про сцены ревности… И про пациентов тоже! И про конференцию! Эх, как всегда – язык мой… И ведь вроде честно пытаюсь обрисовать все помягче, сгладить острые углы. Но почему-то так не выходит. А выходит открытым текстом. Конкретно. Совсем. Но, может, доверие – оно и такое тоже? Не только в том, что ярко и с гордо поднятой головой, но и в том, что сумеречно-рассеянно и не совсем понятно даже тебе самой?

– И мне не у кого спросить совета, – печально заканчиваю сбивчивый монолог.

Адриан… Затаив дыхание, наблюдаю, как меняется выражение любимых глаз. Сомнение. Интерес. Удивление. Нежность?!! Милый улыбается широко и даже немного по-детски и, ласково притянув меня, зарывается лицом в мои волосы.

– Ох, чудо магическое, ты меня и напугала. Я ведь уже вообразил невесть что. А тут, значит… – Он со смехом целует мою завитушку над ухом. – Да, я проникся. Тут высшие материи, глубочайшая философия. Нет, я подозревал, что у девушек в голове… это. А оказывается, еще круче!

Милый подхватывает меня на руки, усаживаясь на траву. Я привычно устраиваюсь у него на коленях, без тени сомнения прижимаясь к любимому. Как с ним хорошо все-таки… Словно домой вернулась!

– Знаешь, твоя растерянность и неготовность к переменам напомнили мне одну историю из детства. – Адриан на мгновение задумывается, после чего продолжает весело: – Когда мне было четыре года, во дворец приехали послы из восточных земель. – Он заправляет мне за ухо выбившийся локон. – Они хотели установить с нашей страной торговые отношения, поэтому привезли для королевской семьи очень щедрые подарки. Так вот… Мне предназначался великолепный боевой конь. Может, слышала? На Востоке есть дикие черные скакуны, обладающие природной магией. Плюс выучка. – И, мечтательно вздохнув, признается: – Сейчас бы мне такого боевого товарища. А тогда… Нет, все, конечно, восхищались – прекрасный подарок, достойный принца. И только бабушка…

Милый изображает горделивую осанку вдовствующей королевы и, презрительно поджав губы, произносит, подражая скрипучему старушечьему голосу:

– И на кой тролль ребенку эта жуткая лошадь? Пусть подрастет сначала.

– Я не ребенок! – с трудом сдерживая смех, почти искренне возмущаюсь я. – Я уже два года как совершеннолетняя!

– А я что, лошадь? – сделав круглые глаза, удивляется Адриан. – Ох уж эти маги! Неужели ты думаешь, что я не способен понять твои чувства? Просто говори мне о них честно и открыто, вот именно так, как ты сделала сейчас.

И вдруг, став серьезным, сосредоточенно хмурится.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я сам объяснил тебе, что ты во мне нашла? Красивая постановка задачи, я оценил.

Смущенно утыкаюсь в плечо милого. Ох, я как всегда…

– И конечно, идея поваляться вместе в кустах… – Адриан отодвигается. – Заметь, я тебе этого не предлагал. И даже не намекал. А то, что ты сама об этом думаешь, наводит на некоторые мысли… приятного свойства…

– Адриан, я тебя сейчас прибью! – с притворной злостью стучу милого кулачком по плечу.

– Ах вот оно что… Цена вопроса. Точно, ты ж у нас принцесса. А это так по-королевски, жизнь в обмен на… – И, нежно прижав меня к себе, шепчет на ушко: – Ты поосторожнее с такими предложениями. А то вдруг я возьму и соглашусь.

– Я тебя прибью до того! – уже почти всерьез сержусь я, правда, при этом еле сдерживаюсь от смеха.

– То есть мы готовы обсуждать детали? – Милый окидывает меня мужским оценивающим взглядом. И вдруг, коснувшись губами щеки, добавляет: – Не злись, чудо магическое, я шучу. А на самом деле… А на самом деле все это очень грустно.

– «Грустно»? – С обалдевшим видом смотрю на милого. – Да ты же только что так красочно изобразил, какими дремучими глупостями набита моя голова, что я сама ухохоталась! И после этого… Нет, я тебя не понимаю! Совсем!

– А все просто, – встретившись со мной глазами, тихо поясняет Адриан, – дело в том, что это никакие не глупости. Точнее, глупости, но то, что они обозначают, меня совсем не радует.

Он берет мою руку в свою, интересуется задумчиво:

– Помнишь легенду про Эльта? Когда он узнал свою Малу в осколке ледяного зеркала? Так вот, я бы это испытание не прошел… Потому что я только что посмотрел на себя твоими глазами. И не увидел не то чтобы лучшее. Я не увидел даже то, что есть на самом деле. Не поверишь, но я привык во многих вещах быть лучшим! И даже – вообрази – заслуженно. А еще я привык, что с моим мнением считаются, со мной советуются, мне доверяют… Да, в конце концов, есть вещи, за которые я сам себя уважаю! А ты… Ты этого ничего не замечаешь. Ты словно вообще ничего не хочешь знать! Все, что ты видишь во мне, – пустая, бесполезная шелуха. Внешность, деньги, ерунда всякая. Бред. Конечно, ты не можешь понять, почему ты со мной. В том портрете, что ты нарисовала, и впрямь ничего достойного нет. Но я не этот твой портрет меня. Я совсем другой человек. И, что самое смешное, первый раз, когда мне что-то действительно нужно… важно… когда оно того стоит… у меня этого нет.

Адриан резко отпускает меня и, поднявшись, протягивает руку:

– Ладно, чудо магическое… Я сказал, что буду через три часа, так они почти истекли. Быстренько создавай телепорт – и домой. Тебе и так на сегодня впечатлений выше некуда.

– Ой… – Словно очнувшись, растерянно оглядываюсь вокруг. – Мы же… нам же… волчата… вожак… и… А почему три часа?

– Проснулась, красавица, – улыбается Адриан. – С добрым утром! Щенков твоих я велел закинуть в сарай в гарнизоне, недели две они протянут. Надеюсь, за это время ты придумаешь что-то… гениальное. Вожак действительно сбежал, но ничего. Есть следопыты с собаками, я как раз жду их отчета. Про твой «зов тринадцати» я тоже примерно догадался – на деревьях руны нарисованы. Да, именно тринадцать. Но ведь они уже неопасны? А насчет времени… – Милый, послав мне хитрющий взгляд, изображает смущение. – Я подумал, что ты расстроишься, будешь плакать, и все такое… Должен же я был тебя поддержать в трудную минуту? Конечно, вышло немного не то, что я планировал. Но так даже интереснее!

Звонко рассмеявшись, многозначительно качаю головой. Нет, ну поганец! Все-таки он неисправим! Но при всем при этом…

– Знаешь, Адриан, ты кое в чем прав… Но не совсем! Мне действительно не все нравилось, ну… в том, что было между нами до сегодняшнего дня. Даже, скорее, я многого не понимала. Но сегодня я посмотрела на тебя совсем по-другому. Да, я и впрямь ничего о тебе не знаю. – Останавливаюсь, перевожу дух. – У меня теперь к тебе множество вопросов, и я не знаю, насколько этично их задавать. Да и вообще – мне нужно все хорошо обдумать, разобраться, разложить по полочкам. Но… Если эта, как ты говоришь, шелуха высыпалась из моей головы, то ведь это не зря? Может, вместо нее теперь будут совсем другие мысли? И другое отношение? Просто дай мне время… И больше поводов думать о тебе хорошо.

Адриан собственнически сгребает меня в охапку.

– Хорошо, принцесса, договорились. Я дам тебе время, я отвечу на все твои вопросы, какого там еще гоблина нужно – говори, все будет. Хоть лысый, хоть кучерявый. – И, звонко поцеловав в щеку, добавляет грозно: – Но так и знай – ты теперь от меня не отвяжешься. Никак. А думать – думай. Полезно. Особенно магам.

– Ой, – вывернувшись из крепких объятий, виновато смотрю на драгоценного, – а у меня магии на телепорт нет. Я же ее всю… ну там…

– А у тебя ее никогда нет, – махнув рукой, добродушно заявляет Адриан. – Я уже привык. Зато вокруг тебя постоянно что-то происходит. – И, изобразив проницательный взгляд, произносит зловещим тоном: – Я тут подумал, что ты специально расходуешь силу для вызова разных стихийных бедствий. Чтобы окружающим не скучно было.

– Нет, и кто бы говорил! – со смехом возмущаюсь я. – Да по сравнению с тем весельем, которого я сегодня насмотрелась, у меня так – детские шалости.

– «Весельем» я серьезно займусь, – неожиданно твердо отвечает милый. – Обещаю. Я и так слишком долго отмахивался. Пока все касалось только меня – это одно дело. А теперь… А насчет твоей магии… Ты что, не знаешь, где ее взять?

Делаю шаг назад. Он что, намекает на… В памяти возникает бушующий горный поток, с ревом несущийся по скалистому ущелью. Отогнав картинку-видение, упрямо поджимаю губы. Нет! Ни за что!

Адриан внимательно смотрит в глаза, читая ответ:

– Я же разрешаю. Нет? Предлагаю. Опять нет? Хорошо, я прошу. И все равно нет? Да что ж ты будешь делать! Не волнуйся, принцесса. У людей есть поверье, что когда мы что-то отдаем по доброй воле, от чистого сердца, то у нас это, наоборот, прибавляется.

– Опять поцелуи? – вопросительно смотрю на Адриана.

– Эх, чудо магическое! – восклицает милый. – Ну, ты даешь! Ты что, думала, все дело в поцелуях? Да они здесь вообще ни при чем!

– А зачем ты тогда… – растерянно бормочу я, – со мной… целый час…

– Потому что я этого хотел, – твердо заявляет драгоценный. – И мне это нравилось.

– А почему… – запнувшись на мгновение, все-таки задаю болезненный вопрос: – Почему разрешил мне попасть туда, куда не следует?

– Я попробовал тебе доверять, – спокойно поясняет Адриан. – Это во-первых. А во-вторых, ты ведь и не дошла… Конечно, я не уверен, что смог бы справиться с такими чарами, но попробовал бы – это точно. Не сомневайся, я все время был с тобой – каждый миг. Просто закрой глаза.

Облака. Белые, нежные, пушистые и… теплые! Да! Словно тончайший лебяжий пух. Я знаю, что на самом деле облака – это разновидность тумана и им полагается быть холодными и промозглыми. Да и вообще, на такой высоте… Завороженно смотрю вокруг.

Мы с Адрианом стоим на самой высокой из горных вершин. Где-то там, внизу, – целый мир, но отсюда он кажется таким крошечным и ничего не значащим. Ясно вижу, что склоны отвесные и неприступные, и попасть сюда просто невозможно. Но мы здесь. А под ногами – облака. Ласковые, уютные.

– Я ждал тебя тут, – застенчиво улыбается драгоценный. – А ты все по каким-то ущельям шатаешься. Да я сам туда почти не хожу! Впрочем, я рад, что все вышло именно так. Теперь я, по крайней мере, знаю, с кем имею дело. И это… Да, такого я не мог предположить даже в самых смелых мечтах. А остальное – мелочи. Справимся.

Рассеянно смотрю на белоснежный воздушный ковер. Чем-то он похож на мое любимое миндальное пирожное с кремом, но означает он…

– Правильно, это – сила, – подтверждает Адриан мою догадку. – Такая же, как в той горной реке. Но только чистая, легкая, без всяких ненужных примесей. Угощайся!

Замираю в нерешительности.

– Ох уж эти избалованные барышни! – многозначительно тянет драгоценный. – Мало того что подари, так еще и принеси, и подай!

И, потянувшись, легонько касается моих губ. Хмыкнув про себя, нежно отвечаю на поцелуй. А кое-кто минуту назад с абсолютно честным видом утверждал, что поцелуи здесь совершенно ни при чем! Впрочем, кое в чем он прав: поцелуи хоть делают двоих ближе друг другу, но все же не решают проблем и противоречий. Ну и ладно, с этим мы понемножку разберемся… Но не прямо сейчас же! А вот такие мысленные поцелуи я еще никогда не пробовала… И действительно, у губ милого вкус миндального пирожного!

А еще почему-то мне кажется, что сейчас рядом со мной совсем другой человек. Не могу объяснить. Но я хочу узнать этого человека. Понять. Такого, какой он есть на самом деле, со всеми плюсами и минусами. Чтобы полюбить. Именно его. По-настоящему.

Ссылки

[1] При игре в преферанс канделябр – вид штрафа за грубую ошибку или умышленное нарушение правил игры, который записывается в лист пули. Эта форма записи имеет вид канделябра.