Закрыв телепорт, радостно осматриваюсь вокруг. А кстати, моя прихожая очень даже ничего – милая и уютная! И с чего это я перепланировку затеяла? Растерянно чешу в затылке. Наверное, просто настроение было не ахти. Зато теперь… Сладкий вздох. Теперь я чувствую себя так, словно у меня выросли крылья! Хм… Научиться, что ли, превращаться в кого-то, умеющего летать? Чтоб уже внутреннее состояние не расходилось с внешним?
Лукавая улыбка. Да ладно, это я так. А вообще… Как неплохо все складывается! Жаль, забыла у Гретты подробно про Адриановы амулеты выспросить. Ничего, не все сразу – и так столько всего узнала, что мозги плавятся. Мечтательный взмах ресницами. Да, словно нежнейшее ванильное мороженое в жаркий летний денек. Послушное воображение немедленно рисует три восхитительных прохладных шарика в широкой серебряной креманке, ложечка шоколадной глазури, абрикосовое желе кубиками, несколько капель ароматного рома… Возмущенно отогнав сладкое искушение, краем глаза кошусь на свое отражение в зеркале. Нет, нужно взять себя в руки и ограничить сладкое! Ибо это уже ни в какие ворота!
– Барышня, – загадочно улыбается горничная, подавая мне домашние туфли, – а к вам тут кавалеры приходили. Ждали-ждали, да так, не дождамшись, и ушли. Вона цветочки токма оставили.
Ух ты! Никак милый был с визитом? Чуть ли не вприпрыжку мчусь в гостиную и, увидев букет, замираю в трепетном восторге. На столе в высокой вазе из тонкого стекла красуются наивные садовые ромашки, создавая фон для возвышающегося в центре великолепного цветка герберы. Елочки дубовые, какая прелесть! Жаль, что так не вовремя. Обиженный вздох. В смысле, так не вовремя я в гости потащилась.
Машинально присев в кресло у стола, воодушевленно разглядываю благоухающий подарок. Интересно, чем на сей раз удивит ненаглядный? Если честно, мне начала нравиться эта игра: если трудно сказать о чем-либо вслух, на помощь придет изящный язык цветов. Главное – не говорить друг другу гадости. На всех языках.
С радостным предвкушением открываю цветочный толкователь. Ну-с… «Ромашка – юность, невинность, романтичность». Ласково глажу пальцем печатную строчку, словно желая прочесть не только глазами, но и кожей, ощутить, убедиться, поверить. Неужели мой милый встал на путь исправления? Ах хотелось бы! Что ж, посмотрим, что дальше: «Гербера – тайна, улыбка, флирт, приятный сюрприз». Захлопываю книгу. А вот это уже достойное поведение воспитанного молодого человека из приличной семьи! Правильно, мой хороший, поиграли и хватит. Обиженно морщу носик. Нет, вот понесли меня гоблины из дома в такой неподходящий момент! Осталась и без романтики, и без приятного сюрприза…
– Госпожа Лика… – Прервав мои размышления, горничная деловито протягивает коробочку из тонкого картона. – Еще и енто передать вам тоже велели.
Нетерпеливо выхватываю коробочку из рук служанки. Замечательно! Сюрприз все-таки будет! Торопливо развязываю шелковую ленточку… О-о-о! Откинувшись в кресле, широко раскрываю глаза. Какое великолепие! Сладости! Улыбнувшись, грациозно запускаю пальчики в волшебную сокровищницу. Ой, подумаешь! Ворота у меня широкие, дверные проемы тоже вполне просторные. И платья пока не жмут. Как там драгоценный говорил – «не стоит поддаваться панике»? К тому же без повода? Вот-вот. С благоговением вытягиваю из коробки тонюсенькую вафельную трубочку с шоколадной начинкой. Мм… Божественно! Тем более я теперь по вечерам много гулять буду. Многозначительный взгляд. А как же, есть ведь с кем. Ах прогулки при луне, долгие разговоры. Все еще будет!
Вот только… Вспоминаю слова служанки. Мне послышалось или…
– Ты сказала «кавалеры». – Потянувшись за новым лакомством, внимательно смотрю на горничную. – Их что, было несколько?
– Ну да, – невозмутимо кивает верная служанка. – Цельных два сразу. Один такой красивый военный, а другой энтот ваш… задохлик.
– Не задохлик, а некромант, – привычно поправляю я, откусывая кусочек орехового печенья.
Задумчиво наклоняю голову. Жоржик, значит, объявился – заслуженный труженик погоста, забодай его суккуб. Понимающая усмешка. Харчи, видимо, у скелетных дел мастера закончились. Вздохнув, легким движением отправляю в рот два крошечных безе, скрепленных густым сливочным кремом.
Жоржик… Да, тот еще фрукт! Хи-хи, точнее – сухофрукт. Мой бывший сокурсник и даже в некотором роде – приятель. Возмущенный выдох. Нет, как вы могли такое подумать! Как девушка я этого разупокойщика не интересую и, хвала Древним, никогда не интересовала! Ибо содержу в себе три огромных и, на Жоржиков взыскательный вкус, кошмарных недостатка. С ехидным видом слизываю с губ сладкие крошки. Во-первых, я живая, во-вторых, на моих костях слишком много мяса. Кладу на язык трехслойную мармеладку. И в-третьих, я предпочла великой некромантии непонятную магию Жизни. Разве мог Жоржик простить мне подобное? Нет и еще раз нет! Но легкие приятельские отношения со мной он с удовольствием поддерживает. Да, многих удивляет столь странная дружба некроманта с магом Жизни. Но если подумать – некромантия ведь не трогает живые организмы, она работает с послесмертием. Хотя чисто эстетически… Брр! Как представлю всю эту нежить поганую, аж аппетит пропадает! Машинально царапнув ноготками по дну, разочарованно смотрю на пустую коробку. Да уж, самое время ему пропасть-то.
Жоржик вполне безобидный малый. Причина его нежнейших чувств ко мне довольно прозаична: некромантия – магия вдумчивая и неспешная, настраивающая на философские размышления и долгие часы созерцания. Потому и поклонников у нее не счесть. Но вот в плане заработков… Бывает, конечно, раз в год понадобится для суда какого-нибудь важного свидетеля разупокоить. А так – голод не зомби, заклинанием не изгонишь, посему повадился Жоржик у меня запас провианта пополнять.
Небрежный взмах рукой. А мне и не жалко! Маг Жизни – работа, конечно, нервная, иной раз по три ночи не спишь. Зато и благодарность по высшему разряду – моя кладовка всегда разным харчем под потолок забита.
Отодвинув бесполезный футляр из-под сладостей, задумчиво изгибаю бровь. И, что удивительно, мой друг внешним видом скелет напоминает, а как за стол сядет – думаю, весь Адрианов гарнизон за день столько не съест, сколько в этого зомбировщика влезает. Уважительный вздох. Интересный у некромантов метаболизм, должна признать. А про то, сколько Жоржик может выпить, я вообще промолчу.
– Кстати, – неспешно обернувшись к горничной, задаю внезапно возникший в голове вопрос, – мои два гостя ушли вместе или порознь?
– Угу, дождетесь, – ехидно встревает в разговор вошедший с улицы дворецкий. – Энтот ваш чахленький своего не упустит. Так и сказал, что коли вас ужо все равно нетути…
Слуга изображает важный и немного отстраненный вид, удивительно точно копируя манеры Жоржика, и произносит высокопарным тоном, стараясь правильно выговаривать слова:
– Не соблаговолите угостить кружечкой эля великого некроманта, несправедливо забытого соотечественниками?
– Что?! – вскрикнув во весь голос, как ужаленная подскакиваю с кресла. – А-а-а!!!
Вытаращив глаза, лихорадочно ношусь по комнате, торопливо закидывая в саквояж все имеющиеся в наличии средства для борьбы с нежитью. Священная водичка, заклинания, серебряное оружие. Мамочки! Только бы успеть!
– Чего стоишь? – возмущенно заявляю обалдевшему дворецкому. – Собирайся! Бегом! – И, обреченно вздохнув, дрожащей рукой черчу в воздухе заклинание телепорта с точкой выхода в районе местной таверны.
Потому что… Да! Потому что первая и главная заповедь удачной магической вечеринки гласит: «Никогда не пей с некромантом!»
Фу-у-у! Вывалившись из телепорта на заднем дворе популярной у нас забегаловки, брезгливо зажимаю нос. Да уж – душевный коктейль запахов конского навоза, выгребной ямы и сладковато-тошнотворный дух гниющих овощей способен не то что меня – здорового мужика с ног свалить! Быстро миновав зловонный участок, прикладываю ухо к выщербленной в нескольких местах двери. Довольная улыбка. Что ж, самое время похвалить себя за предусмотрительность.
Страшный грохот, истошные вопли и отчаянная ругань, доносящиеся из здания, не оставляют и тени сомнения в верности моей догадки. Тяжкий вздох. Впрочем, зная Жоржика…
– Заходим через черный ход, – шепотом инструктирую верного слугу. – Осторожнее только! Под ноги смотри!
И, вручив дворецкому пузырек с водой из Священного озера, добавляю:
– Если что – сразу брызгай! И веревку приготовь!
Стараясь, чтобы наши шаги звучали как можно тише, пробираемся через служебные помещения. Так… Кладовая, моечная, комната для переодевания слуг, кухня… Брр! В какой, оказывается, грязи и антисанитарии готовятся здешние восхитительные яства! Мамочки, целый рой мух! И тараканов полчища! А еще стойкий запах мышей… Да чтоб я еще раз здесь что-то заказывала! Гневно раздуваю ноздри. Нет, уж лучше голодная смерть! Слегка приоткрыв внутреннюю дверь, опасливо заглядываю в зал.
Хрясь! Дзынь! Замах! Удар! Коварный прыжок озлобленной твари! Пинок! Бамс! Столб пыли… Брр… Они тут что, вообще не убирают? Тихонечко чихнув в кулачок, осторожно просачиваюсь в зал.
– Состояние средней тяжести, – поджав губы, деловито оцениваю обстановку. – Фух! Думала, будет хуже.
Многозначительный изгиб брови. Ну да, и бывало. Причем не раз.
Посетителей в таверне сегодня, на удивление, немного – то ли день будничный, то ли особо удачливым удалось сбежать. А те, что остались… Сочувственный вздох. Вот эта отчаянная троица, занявшая круговую оборону посередине широкого дубового стола и защищающая его, словно последний оплот, похоже, проезжие торговцы. Остановились на ночлег, бедолаги, вот уж не повезло. Одобрительная улыбка. А вообще, молодцы парни! Сняв ремни с медными бляхами, путешественники, громко крича и ругаясь на пяти языках одновременно, стойко отбивают атаки озверевшей нежити. Подлый враг, представленный дюжиной разупокоенных запеченных кроликов, неумолимо наступает со всех сторон. Длинноухие монстры, сверкая глазами, горящими потусторонней ненавистью, прыгают на стол, стремясь вцепиться в ноги посетителей. Вот одно из недожаренных чудовищ поджимает верхнюю губу, обнажая кроваво-красные клыки. На миг сжавшись в комок, посмертный уродец резко взлетает вверх… Шкряб… Тоненькие коготки скребут по дубовой столешнице, подбираясь к высокому сапогу торговца. Хлоп! Точный удар кованым каблуком твари между глаз! Шлеп! Ушастая нежить, пролетев покатом по давно не мытому полу, останавливается, с треском воткнувшись в ножку потемневшей от времени лавки. Уважительно качаю головой. Неплохо держатся торговцы! Так… эти пока подождут. Что там еще?
Уже было отведя взгляд от живописной тройки героев-истребителей нежити, быстро поворачиваюсь обратно. Мне показалось или… Хи-хи! Нет, так и есть! Стараясь не рассмеяться в голос, прикрываю ладошкой рот. А владелец таверны тот еще пройдоха! Вон те два кролика явно в прошлой жизни мяукали. Задумчиво чешу подбородок. Хм… А ведь им шкурку-то снимали перед тем, как готовить. Разупокоение вызывает частичную регенерацию? Не знала! Нужно будет в справочнике глянуть, чисто для интереса…
Разозлившись на себя, гневно прикусываю губу. Тьфу, елки дубовые! О чем я думаю? И, схватив дворецкого за руку, быстро двигаюсь дальше. Да, елкин дрын, из-за этой пыли ни тролля не видно. О-о-о… Подобравшись к прилавку, замираю, пораженная новой картиной яростного сражения. Верхом на нем, подобрав под себя длинные юбки, восседает молоденькая служанка-подавальщица. Под барную стойку, хрюкая замогильным голосом, неторопливо и планомерно делает подкоп зомбированный заливной поросенок. В глазах девчонки страх, смешанный с отчаянной решимостью; пронзительно визжа, красавица швыряет в обнаглевшую нежить дорогие фарфоровые тарелки. Дзынь! Треньк! Хряп! Получив осколком по набитому специями рыльцу, свиномонстр обиженно всхлипывает, закрывая копченую мордаху раздвоенным копытцем. Что ж, и эта девица пока в порядке, потерпит.
Эх, да где же Адриан-то?! Протирая кулачком слезящиеся от пыли глаза, бегом мчусь через зал, останавливаясь… Ах мой любимый столик у окна! Обезумевшее от окружающего непотребства воображение совершенно не к месту подсовывает мне романтически-идеалистическую картинку: вечер при свечах, золотистое вино в хрустальном бокале и милый… Р-р-р! Безжалостно отгоняю трепетное видение. Нашла, когда мечтать! А милому-то совсем не сладко!
В центре стола посереди остатков поистине королевского ужина размахивает мечом Адриан, сдерживая атаку эскадрильи летающих чудовищ. Пи-и-у! Издав злобный писк, воздушные твари строятся клином и, изобразив замысловатую фигуру высшего пилотажа, налетают стремгав. Хряп-хряп! Взволнованно сжимаю кулачки. С большим трудом, но все же угадываю в замогильных летунах фаршированных куропаток. Усталый вздох. Вон как фирменное блюдо, значит, бесчинствует.
По столу, зловеще хрипя и топорщась мертвой чешуей, прыгают разупокоенные караси в сметане. И, ухватив капустный лист, с яростным сопением рвут его на части, будто шкуру поверженного врага.
В углу зала, развалившись на стуле, довольно хохочет пьяный Жоржик…
– Л-лика, – заметив меня, зовет Адриан, ловко уворачиваясь от несущегося прямо в лоб жареного голубя.
Изумленно раскрываю рот. А почему это он заикается?
– Л-лика, з-зачем ты ушла? – Милый острием меча небрежно сбрасывает на пол извивающуюся анакондой кровяную колбаску. – А я х-хотел п-подарить тебе романтический вечер.
– Я смотрю, он у тебя и так в полном разгаре! – заглянув в пучину синих глаз, ехидно поддеваю ненаглядного.
Быстро оглядевшись вокруг, замечаю целую батарею пустых бутылок из-под коньяка, кружки с недопитым пивом и даже запотевший графинчик гоблинского самогона… хм, тоже наполовину пустой. Возмущенный выдох. Это сколько же они выпили? Убью! Обоих! Деловито клацаю замочком саквояжа. Нет, ну вначале, конечно, нежить!
Вновь направив на Адриана рассерженный взгляд, ощущаю, как он начинает понемногу теплеть. А милый здорово дерется, кстати! Талант не пропьешь? Или опыт? Да уж тут, пожалуй, и то и другое сразу. Только вот обычным оружием против нежити все равно что палкой махать!
– Лови! – кричу Адриану, перебрасывая изящный серебряный клинок, усиленный целой серией мощных упокаивающих заклинаний. – Это получше будет!
Непроизвольно любуюсь милым. Какие у него четкие, но в то же время непринужденные движения! Не поворачивая головы, драгоценный небрежно ловит оружие левой рукой и, отступив на шаг назад, точным ударом разрубает пикирующую с потолка некроутку в яблоках. Восторженно облизываю пересохшие губы. Вот троллева поляна! Два клинка надо было брать! Два! Обиженный вздох. Кто же знал, что он такой продвинутый!
Тут Жоржик, наконец-то сфокусировав на мне рассеянный взгляд, широко улыбается:
– О, Лика! И ты тут! – И, окинув задумчивым взором разгромленный стол, добавляет просительно: – Лика, закажи, пожалуйста, чего-нибудь поесть. Представляешь, они тут меня голодом морят. Сговорились, живоглоты! У-у-у! Сейчас я им устрою! – И, быстро прошептав заветные слова, швыряет серым комочком силы в сторону барной стойки.
– И-и-и! – схватившись за голову, истошно орет подавальщица.
Дрындец! Великолепный черепаховый гребень, украшающий роскошные косы юной служанки, вмиг превращается в злобного красноглазого уродца. С обалдевшим видом запускаю руку в недра саквояжика. Не то… опять не то. Да где же оно, тролль подери?
– Изыди, нечисть! – громко произношу я, посылая вдогонку светлый лучик изгоняющего заклинания.
Фух! Нашлось наконец-то. Многозначительная улыбка. Вообще-то у меня их целый запас в саквояжике хранится – научена горьким опытом. Опаленная магическим светом, зомби-черепашка, истошно взвыв, рассыпается прахом. Гордо тряхнув кудрями, принимаю победоносный вид. То-то же! И так будет с каждым!
– Стол дубовый, хи-хи, – веселится друг-некромант, быстро щелкая пальцами, – а вот так вам!
Шкр-р-р! Стол под Адрианом надсадно скрипит и, выпуская со всех сторон обугленные ветви-корни, с дикой злобой хватает драгоценного за ноги, оплетая словно канатами.
– Урою костоложца! – Грязно выругавшись, милый разрубает серебряным клинком древесные путы, ловко перескакивая на соседний стол.
– Упокойся с миром! – торжественно выговаривает дворецкий, выливая на зловещий стол целый пузырек священной воды.
О-у-у! Ш-ш-ш! Предмет мебели, издав протяжный стон, медленно оседает в лужу древесным пеплом.
– Вяжи Жоржика! – приказываю дворецкому, упокаивая лезущих на сапог обнаглевших карасей.
Краем глаза наблюдаю, как Адриан на соседнем столе одерживает решительную победу над воздушным флотом противника. Отвожу взгляд. И впрямь профессионал…
– И рот ему заткните! – мстительно добавляет ненаглядный, радостно оглядывая поверженного размогильщика. – А то я его сейчас так «отнекромантю», все упыри разбегутся!
Недовольно хмурю брови. Нет, ведь сам же напоил! Чего теперь возмущаться?
– Куда теперя энтого? – оборачивается ко мне верный слуга, завязывая на руках несчастного хитрый тройной узел. – К нам поволокем?
Милый, покончив с нежитью, аккуратно вытирает серебряный клинок о колено и, услышав вопрос дворецкого, посылает мне почти испуганный взгляд:
– Ты что! Он же всю мебель разупокоит! Твой чудесный гарнитур из красного дерева!
Хи-хи! С трудом прячу улыбку. Принц, он и есть принц, никакими жизненными испытаниями полностью привычки не изживешь. Приметил, значит, Адриан мой гарнитурчик! А что, он и впрямь хорош.
– Ко мне зомбировщика давай! – изобразив зловещий вид, предлагает драгоценный. – В каземат! – И, широко улыбнувшись, поясняет почти нежно: – Каменный мешок, дверь железная. – Милый еще раз удовлетворенно окидывает взором связанного Жоржика. – А если ему совсем невмоготу станет, пусть бьет клопов, а потом их разупокоит. Пару дней потренируется, потом, глядишь, поумнеет.
Адриан спокойно сыплет на барную стойку щедрую горсть золота. Ого! Широко раскрываю глаза. Да за такую сумму новую таверну построить можно!
– А это красавице на новый гребешок. – Драгоценный с ласковой улыбкой протягивает подавальщице золотую монету крупного достоинства.
Служанка, зардевшись, награждает милого восхищенным взглядом и, томно вздохнув, кончиком языка медленно облизывает свои пухлые губки. Ее тонкие пальцы теребят шнуровку на лифе сарафана, привлекая внимание…
Вне себя от возмущения, быстро прохожу вперед, с собственническим видом беря Адриана под руку. Вот троллица! Совсем обнаглела! Прямо на людях такой срам творит, бесстыдница! Милый продолжает невозмутимо стоять на месте. Бросив на него быстрый взгляд, замечаю в синих глазах лукавые искорки. Покачав головой, спешным порядком активирую заклинание телепорта. Да-да, нужно отсюда убираться, и чем скорее, тем лучше! И мы с Адрианом, держащим на плече сопящего Жоржика, одновременно шагаем в серебристый портал.