Слухи сделались проблемой национальной важности в трудные 1942–1943 годы. Тогда один высокопоставленный чиновник из Отдела военной информации назвал причину слухов и рецепт контроля за ними, частично (но только частично!) верные. Он сказал: «Слухи вырастают из отсутствия известий. Следовательно, мы должны сообщать людям самые точные новости, по возможности быстро и полностью».

Верно, что слухи процветают при недостатке информации. Уверенность людей в том, что правительство дает полную и точную информацию о разрушениях – следовательно, все худшее им известно, – препятствовала возникновению в Британии слухов даже в дни самых страшных бомбежек. Если люди уверены, что знают худшее, маловероятно, что они станут усугублять картину, добавляя ненужные ужасы для объяснения самим себе своей тревоги.

В то же время нетрудно доказать, что слухи разрастаются и при обилии новостей. Было всего несколько слухов о наших ужасных потерях на Перл-Харборе до тех пор, пока сами газеты не опубликовали официальный отчет о катастрофе. Были отдельные слухи о смерти Гитлера до того, как газеты сообщили о покушении на него летом 1944 года, но сразу после этого слухов стало значительно больше. Лавина слухов о мире в конце апреля – начале мая 1945 года совпала с открытым обсуждением в прессе приближающегося крушения Германии. Аналогично, поток слухов захлестнул страну в последние часы перед днем победы над Японией: преждевременные истории о конце войны распространялись быстрее, чем их успевали официально опровергать. Стоит упомянуть весьма странный эпизод в истории слухов: в течение нескольких часов после публикации известия о внезапной смерти президента Рузвельта 16 апреля 1945 года распространились истории о смерти многих других известных людей, включая генерала Маршалла, Бинга Кросби и мэра Ла Гуардиа.

Если общественные события незначительны, то маловероятно, что они породят слухи. Но при определенных обстоятельствах, чем больше пресса уделяет внимания известию – особенно важному известию, – тем более многочисленным и серьезным искажениям это известие подвергнется в слухах.

Упомянутый сотрудник Отдела военной информации ошибся, полагая, что слухи – чисто интеллектуальный товар: что-то, чем заменяют надежную информацию faute de miex [229] . Он упустил, что, когда происходят события величайшей важности, человек никогда не ограничивается простым принятием события. Глубоко задета его жизнь, и эмоциональные обертоны известия порождают всевозможные фантазии. Он ищет объяснений и воображает отдаленные последствия.

Однако чиновник сформулировал, пусть неточно и упрощенно, часть формулы распространения слухов и контроля над ними. Слухи распространяются тогда, когда события имеют важное значение в жизни людей, а полученные относительно них известия либо недостаточны , либо субъективно двусмысленны. Двусмысленность может возрастать, если известия сообщены неясно, или если до человека дошли противоречивые версии известий, или если он не в состоянии понять полученное им сообщение.

Базовый закон слухов

Эти два необходимых условия – важность и двусмысленность – оказываются связанными с передачей слухов грубым количественным соотношением. Можно записать формулу интенсивности слухов следующим образом: