Они ехали в лимузине Бада Харриса вдоль полуострова Коронадо. Джонас смотрел на обоих с заднего сиденья. Бад что-то бормотал в телефон, откинувшись на стекло, отделявшее салон от шофера, и теребил свою косичку. Мэгги непринужденно расположилась на широком кожаном сиденье, скрестив стройные ноги и покачивая в тонких пальцах бокал шампанского.

«Она уже привыкла к его деньгам», — подумал Джонас и представил ее в бикини, загорающей на яхте Бада.

— Раньше ты опасалась солнца.

— Ты это о чем?

— О твоем загаре.

— Но ведь это так фотогенично. — Она удивленно посмотрела на него.

— Чего не скажешь про меланому.

— Не заводи меня, Джонас, я совсем не в настроении. Сегодня у меня решающий вечер, а тебя приходится силком вытаскивать из зала. Ты еще за месяц знал об этом обеде и все равно надел какое-то шерстяное старье.

— Мэгги, у меня первые лекции за два года, а вы врываетесь в зал чуть ли не с танцами…

— Эй, ребята! — Бад положил трубку и поднял руки. — Спокойнее. Мэгги, ведь для Джонаса сегодня тоже важный вечер. Наверно, нам было лучше подождать в машине.

Джонас молчал, но она не унималась:

— Я годами ждала этой возможности и протирала себе задницу, пока ты спускал свою карьеру в унитаз. Теперь моя очередь, и, если ты не хочешь ехать, мне наплевать. Можешь и подождать в этой затраханной колымаге. Сегодня со мной поедет Бад, правда?

— Нет, уж лучше не впутывай меня.

Мэгги нахмурилась и отвернулась к окну. В воздухе повисло напряжение. Наконец Бад произнес:

— Гендерсон считает тебя хорошей приманкой. Это действительно может повернуть твою карьеру, если, конечно, выиграешь сегодня.

Мэгги обернулась к нему, стараясь не смотреть на мужа.

— Я выиграю, — с вызовом сказала она. — Я уверена. Налей-ка мне еще.

Бад широко улыбнулся и наполнил ее бокал, потом предложил бутылку Джонасу. Тот покачал головой и, усевшись еще глубже, уставился отсутствующим взглядом на жену.

Джонас Тэйлор познакомился с Мэгги почти девять лет назад в Массачусетсе, когда готовился к глубоководным спускам в Океанографическом институте. Мэгги была на последнем курсе Бостонского университета и занималась журналистикой. Какое-то время эта миниатюрная блондинка мечтала о карьере модели, но в наши дни миниатюрным путь на подиум заказан, и она нацелилась стать радиорепортером.

Мэгги прочла про Джонаса Тэйлора и его подвигах в батискафе «Элвин» и нашла, что это неплохая тема для университетской газеты. Он был уже почти знаменитостью, притом знаменитостью со спортивной фигурой, и показался ей привлекательным.

Самого Джонаса очень удивило, что хоть кто-то, подобный Мэгги может интересоваться глубоководными спусками. Его занятия оставляли мало времени для общения, и, когда прелестная блондинка проявила интерес, он ухватился за представившуюся возможность. Они почти сразу стали встречаться, и Джонас предложил ей отправиться во время весенних каникул на Галапагосские острова в команде исследователей, работавших на «Эдвине». Он даже взял ее в одно из погружений в Галапагосский каньон.

На Мэгги произвело впечатление то влияние, которым Джонас пользовался среди коллег, ее увлекла необычность океанских исследований. Через десять месяцев они поженились и переехали в Калифорнию, где Джонасу предложили работу для военного флота. Калифорния очень понравилась Мэгги. Она моментально втянулась в жизнь знаменитостей и жаждала сделать карьеру в средствах информации, понимая, что муж может облегчить ей путь туда.

И вдруг катастрофа. Джонас пилотировал новый глубоководный аппарат во время сверхсекретной экспедиции к Марианскому Желобу. При третьем спуске его охватил ужас, и он выскочил на поверхность без необходимой декомпрессии. Двое из экипажа умерли, и Джонаса сочли виновным в этом. В официальном отчете говорилось об «искажениях сознания на больших глубинах». Этот несчастный случай уничтожил его репутацию надежного акванавта.

Мэгги быстро сообразила, что ее билет в царство звезд оказался под серьезной угрозой. Не выдержав стрессов работы на глубине, Джонас ушел в палеонтологию, писал книги и изучал доисторических морских животных. Его доходы быстро таяли, и привычная уже для Мэгги жизнь стала быстро меняться. Она нашла для себя внештатную работу на неполный рабочий день в нескольких местных журналах, но все это было совершенно бесперспективно. Казалось, с ее мечтами стать знаменитостью покончено. Жизнь обернулась вдруг невыносимой скукой.

В это время Джонас познакомил ее с Бадом Харрисом. Они жили когда-то в одной комнате общежития Пенсильванского университета. Теперь Харрису было уже тридцать пять, он только что получил в наследство отцовскую судоходную компанию в Сан-Диего. Они с Тэйлором после прожитых вместе трех студенческих лет не теряли друг друга из виду.

Мэгги работала неполный день корреспондентом в «Сан-Диего реджистер» и постоянно искала всяческие сюжеты. Судоходный бизнес показался им с Джонасом интересной темой для статьи в «Санди мэгэзин». Мэгги целый месяц как тень следовала за Бадом по порту и даже ездила с ним в доки Лонг-Бича, Сан-Франциско и Гонолулу. Она брала у него интервью на яхте, сидела на заседаниях совета и даже потратила целый день, чтобы научиться работать с парусами.

Ее статья стала хитом номера и сделала начинающего миллионера местной знаменитостью. Его чартерный бизнес в Сан-Диего сразу подпрыгнул до небес. В благодарность за это Бад помог Мэгги получить место телерепортера. Шеф телекомпании Фред Гендерсон был партнером Бада по яхтам. Мэгги начала с двухминутных вставок в утренние новости, но вскоре сумела втиснуться в основной штат с еженедельными обзорами по Калифорнии и всему Западу. Теперь уже она становилась местной знаменитостью.

Бад вылез из машины и подал Мэгги руку.

— Может быть, и я достоин награды, как ты думаешь, Мэгги? Например, должность исполнительного продюсера?

— Да ни за что в жизни! — Мэгги отдала бокал шоферу. Вино несколько успокоило ее. Она улыбалась Баду, пока все трое поднимались по лестнице. — Если начнут награждать еще и тебя, тогда что останется на мою долю?

Через главный вход, над которым висело золотое знамя с надписью: «Пятнадцатые ежегодные призы Сан-Диего для средств информации», они вошли в знаменитый «Отель дель Коронадо».

В Серебряном бальном зале с деревянного сводчатого потолка свисали огромные хрустальные люстры. В углу тихо играл оркестр. Гости выбирали закуски и потягивали напитки, прогуливаясь между столиками с бело-золотыми скатертями. Уже подходило время обеда.

Джонасу и в голову никогда не приходило, что в костюме можно чувствовать себя неодетым. Мэгги предупредила его за месяц, но и словом не обмолвилась, что надо быть при параде.

В толпе он узнал нескольких телевизионщиков — провинциальных звезд местной информационной программы. Широко улыбаясь, к Мэгги подошел пятидесятичетырехлетний Гарольд Рэй, ведущий «Утренних новостей» на Девятом канале. Это он помог достать деньги для репортажа Мэгги о влиянии прибрежной нефтедобычи на миграции китов у побережья Калифорнии. Репортаж был одним из трех материалов, претендовавших на высшую премию по разделу «Экологические проблемы». Мэгги считалась здесь фаворитом.

— Ну что, Мэгги, увезешь сегодня Орла домой?

— С чего ты взял?

— Я замужем за одним человеком из комиссии, — смеясь, ответил Гарольд и, посмотрев на косичку Бада, спросил: — А этот юноша твой муж?

— Боюсь, что нет, — ответил Бад, пожимая его руку.

— Что «нет»? Не юноша или не муж? — Гарольд снова засмеялся.

— Это мой… исполнительный продюсер, — сказала Мэгги, тоже улыбаясь, и, взглянув на Джонаса, добавила: — А вот это муж.

— Джонас Тэйлор. Очень приятно, мистер Рэй.

— Профессор Джонас Тэйлор?

— Да.

— Мы, кажется, делали материал о вас пару лет назад? Что-то про кости динозавров в Море Сэлтона?

— Возможно. Тогда понаехала тьма репортеров. Это была необычная находка…

— Прости, Джонас, — прервала его Мэгги. — Я просто умираю от жажды.

— А для меня, приятель, джин с тоником. — Бад поднял вверх палец.

Джонас вопросительно посмотрел на Гарольда Рэя.

— Мне ничего, профессор. Я сегодня ведущий. Еще один глоток — и стану вещать прямо с небес.

Джонас пошел к бару. Воздух в зале без окон был влажен, и в шерстяном пиджаке он взмок. Он спросил пива, бокал шампанского и джин с тоником. Бармен вытащил из льда бутылку «Карта Бланка», и Джонас, взяв ее, охладил себе лоб, потом сделал долгий глоток. Он обернулся к Мэгги, которая все еще смеялась с Бадом и Гарольдом.

— Не желаете ли еще одно пиво, сэр?

Напитки были готовы. Джонас посмотрел на свою бутылку — она была уже пуста.

— Дайте мне что-нибудь из этого, — сказал он, показывая на джин.

— И мне тоже, — раздался голос позади него. — Только с лимоном.

Джонас обернулся. Перед ним стоял тот самый лысеющий человек с кустистыми бровями. Он поглядывал сквозь свои бифокальные в тонкой оправе очки и так же натянуто улыбался.

— Я так и думал, что встречу вас здесь, доктор.

— Вы поехали сюда за мной? — Джонас с недоумением посмотрел на него.

— О Боже, конечно нет. — Человек взял со стойки пригоршню миндаля. — Я из прессы.

— Надеетесь получить премию? — иронически спросил Джонас.

— Да нет, что вы. Я здесь просто как наблюдатель. — Он протянул руку: — Дэвид Адашек, «Сайенс джорнэл».

Джонас недоверчиво пожал ее.

— Я получил колоссальное удовольствие от вашей лекции. Это так увлекательно, особенно про мега, — вы так его называете?

Джонас потягивал напиток, разглядывая репортера.

— Что вам нужно, мистер?

Его собеседник прожевал миндаль и хорошенько глотнул своего питья.

— Мне намекнули, что семь лет назад вы совершили несколько спусков в Марианский Желоб для военного флота. Это правда?

— Может быть, да, может, нет. Вам-то зачем знать?

— Ходят слухи, что флот ищет место для захоронения радиоактивных отходов от устаревших ядерных программ. Полагаю, такой сюжет очень заинтересует моих редакторов.

Джонаса как громом ударило.

— Кто вам рассказал?

— Да, пожалуй, никто в точности…

— Кто именно?

— Простите, профессор, но я не раскрываю своих источников. Надеюсь, вам это понятно, учитывая секретный характер всей операции. — Адашек сунул в рот орех и стал громко жевать. — Странное дело, четыре года назад я брал интервью об этом у одного парня. Не вытащил из него ни слова. Вдруг на прошлой неделе звонит, как гром среди ясного неба, и говорит: «Хотите знать, что тогда было, спросите у Тэйлора…» Я что-нибудь не то сказал, док?

Джонас медленно покачал головой и посмотрел на него:

— Мне нечего сказать вам. А теперь простите меня. Кажется, уже подают обед. — Он повернулся и пошел к своему столику.

Адашек прикусил губу и пристально смотрел ему вслед.

— Еще один джин, сэр? — спросил бармен.

— Да, — недовольно ответил Адашек, набирая пригоршню миндаля. С другого конца зала еще одна пара глаз — темных, азиатских — следила за тем, как Джонас Тэйлор пересек зал и сел рядом с белокурой женщиной.

Прошло четыре часа и шесть коктейлей. Джонас пялился на Золотого Орла с зажатой в когтях телекамерой, который лежал на белой скатерти. Фильм Мэгги о китах победил и проект канала на Фараллонских островах, и гринписовскую документальную ленту о японском китобойном промысле. Мэгги в своем ответном выступлении, благодаря за награду, со страстью защищала китов. По ее словам, на создание фильма ее вдохновило беспокойство за судьбу этих животных. Джонас подумал, что, пожалуй, только он один во всем зале не верит ни одному ее слову.

Бад вынул сигары, Гарольд Рэй произнес тост. Фред Гендерсон остановился около их столика с поздравлениями и сказал, что, если бы не его старания, главная телекомпания Лос-Анджелеса похитила бы Мэгги. Мэгги сделала безразличное лицо. Джонас знал, что она слышала все эти сплетни, — да ведь сама их и запустила.

Теперь все танцевали. Мегги взяла Бада за руку и повела к площадке. Джонас в счет не шел. Как можно? Он не любил танцевать.

Джонас остался один за столиком, он жевал лед из стакана и пытался сосчитать, сколько джинов выпил за последние три часа. Слегка болела голова, он чувствовал усталость, и все предвещало долгий тягостный вечер. Джонас встал и подошел к бару.

Там был Гарольд Рэй — уже с бутылкой вина и двумя бокалами.

— Ну, как Байя, профессор?

Джонас вдруг подумал, что Рэй уже пьян.

— Простите?

— Да это ваше плавание.

— Какое плавание? — Он подал бармену свой бокал за новой порцией.

— Я же говорил ей, что три дня — это не отпуск. Смотрите, вы уже все забыли, — сказал Рэй смеясь.

— А, так вы… это о прошлой неделе. — До него вдруг дошло. Поездка в Сан-Франциско. Загар. — Боюсь, мне это не доставило такого удовольствия, как Мэгги.

— Что, слишком много Маргарит?

— Я вообще не пью, — покачал головой Джонас. Бармен подал ему джин с тоником.

— Да и я тоже! — ответил Рэй, со смехом возвращаясь к своему столику.

Джонас пристально посмотрел на свой бокал, потом стал высматривать на танцевальной площадке Мэгги. Оркестр играл «Безумного». Свет был приглушен, пары тесно обнимались. Он обнаружил Мэгги с Бадом, чуть ли не валившихся друг на друга, как двое пьяниц. Бад гладил ее по спине, опуская ладони все ниже и ниже. Мэгги с отсутствующим взглядом переместила его руки на свои ягодицы.

Он опрокинул бокал и стал неловко пробираться к танцующим. Они все еще прижимались друг к другу, с закрытыми глазами, забыв обо всем на свете.

Джонас стукнул Бада по плечу. Они замерли и повернулись к нему. Бад посмотрел на своего приятеля, лицо его стало опасливо-озабоченным.

— Что, Джонас?

Тэйлор с силой ударил его в челюсть. Бад влетел в танцующую пару и растянулся на полу. Женщины завизжали. Оркестр смолк.

— Не лапай задницу моей жены!

— Ты с ума сошел?! — Мэгги со страхом посмотрела на мужа.

Он потер косточки на руке.

— Мэгги, сделай милость, когда ты опять поедешь в Кабо, не возвращайся обратно.

Он повернулся и пошел назад к выходу. Зал ходил перед его глазами, раскачиваемый джином.

Едва ступив на улицу, Джонас рванул галстук. Посыльный в униформе спросил у него талон паркинга.

— Я без машины.

— Не нужно ли такси?

— Нет, ему не нужно. Я отвезу его. — Это Терри Танака вышла сразу вслед за ним.

— Вы? Господи помилуй! Вас только тут не хватало! Терри, вам еще не надоело загонять меня в угол?

Она улыбнулась:

— О'кей, вы правы, но не вздумайте пробовать на мне свой удар. Полетите на пол.

Джонас сел на парапет и схватился за голову. Она раскалывалась.

— Что вы хотите?

— Я приехала сюда вслед за вами. Поверьте, самой мне это совсем не нужно. Отец настоял.

— Вы избрали не самое лучшее время…

Она подала ему фотографию:

— Вот, речь идет об этом.

Он взглянул на снимок, потом снова на девушку:

— Откуда это могло взяться, дьявол меня побери?