Скотти, возвращаясь на поверхность, был куда менее счастлив. Он поднялся на корабль только чтобы забрать трикодер и портативный анализатор, и тотчас вернулся обратно, чтобы начать долгий процесс восстановления системы импульсных двигателей.

Новый руководитель проекта, мужчина намного моложе профессора Костаса, встретил его на первой посещенной им установке, на расстоянии в несколько десятков километров от Края, около того места, где у нормальной планеты должен был быть экватор.

– Я Дорби Нерон, –сказал он, протягивая левую руку. – Рад встрече.

Несмотря на молодость, на лбу его были озабоченные морщинки, а синяки под глазами показывали, что он не спал нормально уже неделю. Скотт пожал протянутую руку.

– Не беспокойся, парень, мы восстановим это, ты и оглянуться не успеешь. Покажи, что сделали с ним вредители, и мы начнем работать.

Нерон скептически взглянул на него, но сказал: – Конечно. Сюда, пожалуйста.

Они вошли в обширный ангар, в котором размещался двигатель: внушительных размеров механизм на еще более массивном бетонном основании. Он был установлен горизонтально, так, что основная нагрузка приходилась тангенциально поверхности, а чтобы он не упал, инженеры поместили переднюю упорную плиту на бетонную стену метров двадцати толщиной, от которой под углом отходили арматурные пластины.

– Закреплено на основании, я полагаю? –спросил Скотт.

– Да, –ответил Нерон. – И, хотя это визуально не определишь, мы сдвинули его вниз на три градуса, так что напряжение будет немножко меньше. Компонент сжатия вектора тяги достаточен, чтобы упор был динамически замкнут на планету, когда заработают двигатели.

– Очень хорошо, –сказал Скотт, постепенно увлекаясь. После того, что он видел в конференц-зале, он ожидал обнаружить утыканные гвоздями доски или даже угольную топку, но, похоже, эти люди таки понимали инженерию. Нетрадиционное решение вовсе не означает плохое решение, напомнил он сам себе.

Он подошел ближе, чтобы рассмотреть сам двигатель. На первый взгляд он был больше похож на варп-привод, чем на импульсный двигатель – из-за размеров цилиндрического реактора вещества-антивещества. Он указал на узкий подающий трубопровод между камерой антиматерии и конвертерами Шеффилда.

– Мы называем это сцеплением Сильва, –извиняющимся тоном сказал Нерон.

Скотти глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул воздух. На самом деле ему было все равно, как они это называли; гораздо больше его интересовало, будет ли работать это хитроумное изобретение Руба Голдберга.

Хотя они ведь уже проводили тестовые испытания, напомнил он себе. Вопрос не в том, будет ли работать этот конкретный двигатель. Вопрос в том, будут ли они работать все вместе.

Он отвернулся. – Так, давайте посмотрим, что сделали вредители, – сказал он.

Нерон провел его еще через четыре пролета. Скотти тяжело дышал, когда они наконец взобрались на вершину: если бы нужно было подняться еще выше, ему бы потребовалась кислородная маска, чтобы скомпенсировать недостаток кислорода.

Когда они достигли верхнего уровня, повреждение было немедленно определено: вся контрольная секция была расплавлена в шлак.

– Хм, без сомнения, они знали, что делают, –сказал Скотти, увидев это. Вместо того чтобы пытаться повредить оборудование, которое было предназначено, чтобы преодолевать реакцию аннигиляции и выдерживать огромную тягу, они обратились к самым хрупким, и, в то же время, самым необходимым приборам. Некогда сложный, тщательно разработанный, хотя и несколько необычным способом, компьютер, теперь был бесполезной грудой железа и пластика.

Некоторые внутренние части были не столь сильно повреждены, но сам модуль был похож на тост. Скотти предположил, что повреждения были нанесены скорее лучевым оружием, нежели бомбой. Скорее всего, злоумышленники стояли внизу, вероятно, в двери.

– С остальными то же самое? –спросил он.

Нерон кивнул. – Да. На северном полюсе находится центральная контрольная станция…Они направили на нее аэрокар, – он устало махнул рукой.

– Да, изобретательно, –сказал Скотти. Затем внезапно осознал жест Нерона. – Погодите минутку. Север там?

– Да, –недоуменно ответил Нерон. – А почему вы спрашиваете?

Скотти уставился на массивный двигатель, чьи выхлопные сопла указывали налево. Он прокрутил в мозгу картинку компаса. Если север был позади него, то…

Он рассмеялся. Хотя это в действительности не имело значения, но на самом деле – Римиллия отличалась – и, похоже, будет отличаться – от девяноста девяти процентов планет в галактике.

– Почему вы смеетесь? –спросил Нерон.

Скотти покачал головой. – Нет, вы понимаете, – спросил он, вытирая выступившие слезы, – что когда мы запустим все эти двигатели – ваша планета будет единственной планетой в этом секторе, которая вращается назад?

В этот раз координатор Джорай встретила Кирка в куда менее формальной обстановке. Она пригласила его спуститься прямо к ее квартире на третьем этаже дома Администрации, куда она удалилась для отдыха после их встречи.

– Сожалею, что прервал ваш отдых, координатор, –сказал Кирк, когда она встретила его в передней.

Теперь она была одета в доходящее до полу бирюзовое платье с черным поясом, свободно завязанным спереди. Он почувствовал слабый аромат пряности, что-то вроде корицы, но не мог определить, исходит ли он от нее, или еще от чего-то в комнате.

– Не извиняйтесь, капитан, –улыбнулась она. – Когда вы обращаетесь к кому-нибудь на Римиллии, вы с равным успехом можете застать его бодрствующим либо спящим. На Римиллии нет смены дня и ночи; люди ложатся спать, когда устают, и встают, когда достаточно отдохнут. – Она провела его в гостиную и махнула рукой на небольшие диваны с высокими спинками, стоящими напротив друг друга, недалеко от камина, в котором весело потрескивал огонь. – И поверьте мне, я не возражаю против разговора с вами. Будьте как дома. Как вы относитесь к тому, чтобы что-нибудь выпить?

Несмотря на приятную обстановку, Кирк должен был получить необходимую информацию. Он должен был спасти ученого. Но дипломатия была частью его работы, так что он просто сказал: – Да, спасибо, – и сел на диван. Джорай исчезла в дверном проеме, и до Кирка донеслось тихое звяканье бокалов. Он воспользовался возможностью просканировать комнату трикодером, но ничего не обнаружил.

В отличие от прочих залов, виденных им, это место казалось более теплым и по-домашнему уютным – комната, в которой живут, а не выставленная напоказ витрина. Окна были плотно закрыты, защищая от все еще бушевавшего снаружи шторма, но внутренняя сторона заслонок светилась мягким бело-желтым светом, освещая комнату почти так же хорошо, как и дневной свет. Большинство личных вещей Джорай, очевидно, были уже убраны в преддверии вращения, но на белой стене еще висели картины, на полках стояли несколько сделанных из стекла скульптур, а каминная доска была уставлена мелкими безделушками. Мебель, состоящая их этих двух диванов, четырех отдельно стоящих кресел и столиков около них, также пока оставалась на своих местах. Ближайший к камину стол, рядом со вторым диваном, был завален книгами. Наверное, это любимое место Джорай, подумал он, и убедился в этом, когда она вернулась с двумя хрустальными бокалами, до краев наполненными багрянистой жидкостью, и села именно туда.

Он осторожно принюхался, затем глотнул напиток. Неплохо. Какой-то сок, слегка охлажденный. Немного маслянистый вкус.

– Берггреновая ягода, – сказала она. – Я держу ее для особых гостей.

– Очень неплохо.

Она кивнула. – Она растет в болотах, на границе Края, там, где тают ледники. Одна ягодка на целом растении, которое в придачу имеет острые ядовитые шипы. Ее очень трудно собирать. Один галлон такого сока стоит достаточно, чтобы обеспечить целую семью едой и одеждой на целый год.

Кирк улыбнулся. – Тогда я обещаю, что буду долго смаковать это.

Джорай рассмеялась. – Пейте залпом, капитан. Я – верховный координатор, – она сделала еще глоток. – Я даже не могла представить его вкус, пока не была избрана. Честно говоря, он мне не очень-то нравится, и я пью его главным образом для того, чтобы меньше осталось Хэйдар и ее сподвижникам.

Кирк рассмеялся тоже. – Похоже, не очень-то вы любите друг друга.

– Нет, – твердо ответила Джорай. – Я знаю, что она стоит за саботажем.

Здание задрожало под сильным порывом ветра. Кирк порадовался, что здание каменное и невысокое. – Вы уверены? – спросил он. – Похоже, есть множество людей, настроенных против проекта вращения.

Джорай криво улыбнулась. – Да, существует три группы – однако две из них недостаточно активны, чтобы сделать это. Затворники – те, кто пропагандирует установить купола над всем Краем, запечатывая его наглухо, как космическую колонию – но они мирная оппозиция. Просто они считают, что наш проект – глупая трата усилий. Нигилисты думают, что мы заслуживаем смерти за то, что сделали с планетой.

– Мой офицер по связи говорила, что поймала их радиоволну.

– Да, не поймите меня неправильно. Они политически сильны, и это, вероятно, будет стоить нам победы на следующих выборах, если мы не добьемся успеха, но они пацифисты. Только Отвергатели, которых, вероятнее всего, ведет Хэйдар, способны на саботаж и похищение для своих целей.

Кирк снова глотнул свой сок. – Понятно. Ну а теперь, когда мы одни – вы знаете, где она держит профессора Костаса?

– Нет. Вероятно, в одном из особняков своих богатых друзей. У нее было три дня, чтобы его спрятать; сейчас он может быть где угодно на Краю.

– Или за его пределами, –продолжил Кирк, доставая трикодер, на котором были записаны координаты экранированных участков. Некоторые из них располагались далеко за границами терминатора. – Вы можете сказать, что там?

Она посмотрела на карту. Кирк показал, как настраивать масштаб, все приближая изображение, и в конце концов она кивнула. – Конечно. Вот эти пять – она снова переключила масштаб, чтобы захватить все участки – правительственные хранилища информации. Эти восемь – известны как базы Отвергателей, но мы держали их под наблюдением еще до похищения, так что вряд ли они смогли провести его туда без того, чтобы мы об этом не узнали. Но вот эти два мне неизвестны. Почему вы ими заинтересовались?

– Они ограждены щитами, –сказал Кирк, пытаясь сосредоточиться на деле. – Мой офицер по науке считает, что они, возможно, пытаются спрятать профессора от наших сенсоров под энергетическими экранами.

– Это имеет смысл.

– Как и все, что делает мистер Спок, –усмехнулся Кирк. – С вашего разрешения, тогда я организую группы высадки на этих двух участках и попробую найти вашего ученого.

– Пожалуйста, –ответила Джорай. Она указала на один из них, находящийся почти в центре Края. – Обратите особое внимание на это место. Я могу ошибаться, но мне кажется, что именно там жила Хэйдар до того, как была избрана в Совет.

– Я позабочусь об этом лично, –Кирк глотнул еще сока и опустил бокал на стол. – Спасибо вам за помощь. Я не смею больше мешать вашему отдыху.

Прежде чем он сумел встать, Джорай рассмеялась. – Спасибо, капитан, но я вполне проснулась и наслаждаюсь вашим обществом. Пожалуйста, оставайтесь по крайней мере до тех пор, пока не расправитесь с вашим напитком.

Кирк опустился обратно на диван. Ему не терпелось вернуться на корабль и проверить подозрительные участки, но уйти сейчас было бы грубо – и так же грубо было бы просто проглотить остатки сока и распрощаться. Кроме того, верховный координатор была очень даже симпатичной…а ее необычные глаза и покрытые меховым ободком заостренные ушки только добавляли ей привлекательности. Он улыбнулся.

– Только на несколько минут. Потом мне действительно пора будет идти.

Она кивнула. – Вы занятой человек, я понимаю. Жизнь капитан звездолета, должно быть, весьма захватывающая.

– Да, это так, –признал Кирк. – Возможно, даже слишком волнующая иногда. Но я никогда не жаловался.

Джорай откинулась на спинку. – О, нет, не могу представить, что вы это делали. Скажите мне, а какое место из посещенных вами было самым захватывающим?

Ее вопрос взорвал сотни воспоминаний, изображений, от парка развлечений объемом в целую планету на Омикроне Дельта, к опустошенному войной Эминиару 7, к самому краю Галактики… Однако капитан понимал, про что она действительно спрашивала, и дал ответ, который она хотела услышать.

– Я нахожу Римиллию весьма…очаровательной.

Она рассмеялась. – Вы дипломат. Боюсь, что я им никогда не стану.

– Наоборот, –запротестовал Кирк. – Я встречался с некоторыми правительственными чиновниками, и вы…с вами куда более приятно иметь дело.

Он не ожидал, что она вдруг рассмеется. Момент понадобился ей, чтобы обрести контроль над собой, но за это мгновение Кирк успел позабыть мгновенное раздражение и рассмеялся вместе с ней.

– А что такого я сказал? –спросил он, когда оба отдышались.

Джорай вытерла глаза рукавом. – Капитан, я, наверное, самый неопытный планетарный лидер во всей Галактике. Я получила эту работу, когда предыдущий координатор была убита два года назад. Я выиграла ее место только потому, что была самым…красноречивым организатором проекта вращения, и его сторонники знали, что это мой высший приоритет. Но до того, как я попала в это офис, я жила в квартире в тысячекомнатном комплексе, расположенном на 40 километров к холодному полюсу.

Кирк кивнул. – Я ожидал чего-то подобного. Вы слишком открыты и прямы для профессионального политика. Вы знаете, чего хотите и идете прямо к цели. Честно говоря, я одобряю такой подход.

– В самом деле? –озорным тоном спросила она. Пересекла разделяющие их два шага и села на кушетку рядом с Кирком. – Тогда вы не будете возражать, если я сяду немного ближе?

Аромат корицы, который он уже почувствовал раньше, стал более сильным. Он определенно исходил от Джорай, но были ли это духи или естественный запах, он не мог определить. Однако, чем бы это не было, ему это нравилось.

Ему было жаль, что у него не было времени, чтобы оценить все, что она ему предлагала, но сейчас было уже действительно пора. – Конечно, не возражаю, – сказал он, отодвигаясь, чтобы она могла сесть. – Но я в самом деле подразумевал то, что говорил…о паре минут. Я должен спасти вашего ученого и поддержать ваш проект, прежде чем я смогу…м-м…насладиться вашей компанией должным образом.

Джорай рассмеялась. – Тоже очень дипломатично. Ладно, капитан, я отпускаю вас. Но только если вы обещаете, то вернетесь, как только работа будет закончена, – она наклонилась и поцеловала его. Пульс Кирка начал повышаться.

– Я буду рад сдержать это обещание, –сказал он. Черт, решил же он не вступать в близкие отношения с римиллианскими лидерами…но она поцеловала его снова, и благие намерения улетучились как дым.