Уже как месяц мы с Ником встречаемся, но при этом парень не устает повторять, что мой дом слишком пустой. В нем не хватает уюта и жизни, но я ничего не могу с этим поделать.

— Даже холостяцкая берлога выглядит более обжитой, чем твоя квартира, — бурчит он, в очередной раз оставаясь у меня на ночь.

— Ну и что мне сделать с тем, что я люблю порядок и чистоту?

Так и препираемся при каждой встрече. Парень часто приходит ко мне, потому что в его обители постоянно тусуются парни с группы. Хотя чаще они в студии, но тогда и Никита с ними. Я стараюсь не влезать в эту компанию — чувствую себя лишней. А еще напрягает пристальное внимания Мая — вокалиста группы, который мечтает завербовать меня в группу. Ага, как же.

И вот в очередной раз я открываю двери, чтобы впустить в дом моего белобрысого маньяка, и испуганно замираю. Никита стоит перед дверью с вытянутыми руками, в которых держит маленький серенький комочек шерсти.

У меня никогда не было животных. Сначала была музыка и гастроли, потом депрессия и нервы, а следом учеба и жизнь на квартире с подругой. Сейчас же я находилась в полной растерянности, рассматривая это маленькое чудо.

— Он не кусается, — тихонько смеется Ник, видя мое замешательство.

Я оживаю. Протягиваю ладошки и аккуратно беру котенка на руки, прижимая к груди. Малыш взволнованно поднимает голову и говорит «Мяу», заставляя меня чуть ли не плакать.

— Спасибо, — шмыгаю я носом.

— Ууу, — тянет парень. — Ты чего, крошка? Не нравится котенок?

— Нравится! — спешу уверить Никиту. — Это от избытка чувств.

Я влюбляюсь в этот маленький желтоглазый комочек с первого взгляда. Это оказывается кошечка. Породы парень не знает, потому что выбирал просто самую симпатичную из всех.

— Луна, — говорю я, рассматривая котенка. — Моя маленькая Лу.

— Мне нравится, — кивает парень, выглядывая из-за моего плеча. Он целует меня в макушку и уходит на кухню подогревать молоко. Оказывается, в его рюкзаке есть бутылка молока, корм для котят, миски и даже горшок — все продумал! Но я совершенно не злюсь на такое самоуправство, продолжая любоваться своей новой соседкой, неловко топающей по кровати, изучая местность.

— Теперь в твоей квартире не будет так пусто, — возвращается Ник из кухни. — И будет повод возвращаться домой.

— Спасибо, — вешаюсь на шею парню, целуя в губы.

— Продолжай, продолжай, — хохочет он, когда я немного отстраняюсь.

— Не зазнавайся, — стукаю его по носу.

Когда котенок засыпает на подушке, уделяю все свое внимание Никите. Мы обнимаемся, целуемся и наслаждаемся каждым, даже мимолетным прикосновением. За все время, что мы вместе, нам не удается насытиться друг другом. Даже непродолжительные расставания заканчиваются ломкой, которая сводит с ума. Я постоянно думаю о нем. Мы круглые сутки переписываемся в ВК и просто смс-ками. Этот маньяк привязал меня к себе так, что отрывать придется с кусками мяса. Я влюбилась в него по уши, и кайфую от этого сумасшествия. Это странное чувство, которое кажется таким правильным и привычном, что даже немного страшно.

Сижу верхом на парне, разглядывая его глаза цвета холодной стали. Между нами нет неловкости или недопонимания. Это кажется какой-то идиллией. Мне хорошо с ним молчать, мне хорошо с ним говорить, а еще рядом с ним не страшно петь. Я уже не так ненавижу свой голос, хотя афишировать это по-прежнему не желаю.

— Крошка, ты о чем задумалась? — вырывает меня из мыслей Ник.

— Думаю, как мне не повезло наткнуться на такого маньяка, как ты, — вру я, потому что петь ему хвалебные оды не хочу — обойдется.

— Почему это не повезло? Очень даже! Ты только посмотри, какой я красавчик? — разводит руки в стороны и улыбается, а затем валит меня на кровать, нависая сверху. — А вот за маньяка, крошка, я тебя могу и покусать. Надо же как-то оправдывать свое гордое звание!

Мой видеоролик о группе приносит ребятам приличное количество поклонников. Следующий концерт в Галеоне будет сольным и по пригласительным билетам. Это их первое подобное выступление, поэтому они волнуются, и, как следствие, репетиции проводят каждый день. Чтобы повидаться с Ником, мне приходится наведываться к парням в студию. Кормлю их человеческой едой и слушаю новые песни и каверы.

— Марииии, — плюхается рядом со мной Май. — Ну че ты такая вредная, а? Спой с нами одну-единственную песню! В зале будет парочка продюсеров, а нам это писец как надо.

— Май, отвянь, я не пою.

— Слышал я, как ты не поешь. Ну че тебе стоит, а? Сделай своему парню приятное, — продолжает уламывать меня парень.

Вот тут уж, скорее, не парню, а ребятам, но разве ж он признается? Вообще не понимаю, как такие наглые, упертые и вредные типы смогли собраться в один коллектив «DD» или по-русски «Ди-ди» — так они себя называют: Женька, Ник, Май и Кирилл. Вот последний совершенно выбивается из общей картинки — чересчур спокойный и где-то даже на своей волне.

— Май, сгинь, — подходит к нам Ник. В этом весь он — совершенно не церемонится с друзьями. Каждый раз удивляюсь, как они не дерутся на каждой репетиции, потому что хамят и ругаются на каждом шагу, но для них это, похоже, норма.

— Все-все, — поднимается парень, выставляя ладони перед собой, а потом ржет: — не трогаем мы твою ненаглядную.

— Май! — рычит Ник.

— Спою, — неожиданно соглашаюсь и сама же пугаюсь этого, а ребята замирают с открытыми ртами.

— Что? — переспрашивает Май.

— Ты не обязана, забей на него, — хмурится мой парень.

— Один раз, только на этом концерте, только одну песню, — уточняю я.

— Ура! — орет вокалист, подскакивая ко мне и радостно обнимая.

— Кхм, — кашляю, намекая, что личное пространство нарушать не стоит.

— Май, твою мать! — оттаскивает от меня парня Ник. — Угомонись. Мы еще ничего не решили.

— Решили! Она согласилась, — продолжает радоваться этот тип, зля моего блондинчика.

Решаю не испытывать судьбу. Подхожу к Никите и обнимаю его, заглядывая в глаза:

— Все хорошо, я сама так хочу, — улыбаюсь. — Поверь, за пять лет меня никому не удалось уговорить, ему это тоже не по силам. Просто хочу попробовать вновь почувствовать это… — а затем добавляю: — с тобой.

— Крошка, — выдыхает Ник, подхватывая меня на руки и целует.

Теперь и я зависаю в студии все свободное время. При том умудряюсь не только репетировать и слушать, но и записывать видео. Думаю, ребятам пригодится любой пиар, а уж ролики делать я умею. Вот и поможем друг другу. Мне пригодится практика съемки и новые кадры, которые можно скомпоновать в фильм о группе, когда ребята станут известными. Ну а вдруг?

* * *

В день выступления я вся на нервах, никак не могу успокоиться. И если бы знала, почему… Просто непонятное волнение и плохое предчувствие. Которое, к сожалению, оправдывается.

Я должна петь с Маем пятую по очереди песню, но парень мало того, что приходит простывшим, так и к середине четвертой песни просто теряет голос. Это фиаско! Я вижу, как ему нелегко, как он пытается петь, но, черт возьми, так можно и связки надорвать.

— Ник, придумай что-нибудь, мы скоро, — хватаю я Мая за руку и тащу к бару. Мой блондинчик хмурится, но кивает и пытается отвлечь публику. Май выглядит убитым и расстроенным, все же музыка для него — это все. Я могу понять его, потому что когда-то давно также отдавалась по полной.

— Федь, привет, — здороваюсь с барменом. Сегодня не Димина смена, но этого парня я тоже знаю — косвенно участвовала в его спасение. Он за это время прям похорошел и, вроде, поумнел. — Слушай, у вас глинтвейн водится? И шоколадку давай.

— Эмм, не уверен, — оглядывает парень полки. — Но можно попробовать замутить.

— Давай, надо срочно… — Май пытается что-то сказать, но я перебиваю его: — Молчать! Пару песен мы с Ником осилим, но дальше ты нужен живой и говорящий. Пей, шоколад рассасывай и молчи, даже шепотом ни слова! Пошла отдуваться за тебя. К слову — будешь должен!

Я возвращаюсь к своему парню, который поет на сцене известную мне песню Loc Nottet — Doctor. Слушаю первый куплет, наслаждаясь голосом Ника. Как бы хорошо ни пел Май, но мой любимый маньяк заставляет бежать по коже миллионы мурашек. Его голос какой-то особенный и волнующий. Он более грубый, но при этом невероятно мелодичный. Решаюсь помочь ему, все равно сегодня стоять на сцене. Делать это пять минут или десять — разница невелика, поэтому решительно шагаю на сцену, обнимаю парня сзади и на припеве пою с ним в один микрофон:

«I call you Mister Doctor

cause I think I'm crazy

I've lost my mind, I don't know what's happening to me

I like shooting at bodies, it's my way to be free

And I'm not sorry hey-hey, not sorry hey-hey, not sorry

Hey no, hey no, I'm not sorry

I don't apologize cause I'm not guilty

I'm just a victim of a candy trick

I just fell in love with that sweety bitch

So now I'm a criminal, now I'm killing them all

'Cause I decided to love and I lost control

I've stolen all the sweets, today will be no more feast

Just like the evil Grinch, hoe-hoe-hoe»

Эту песню мы уже несколько раз исполняли вместе у меня дома, поэтому нам легко дается передать сумасшедшее настроение, царящее в ней. Ведь эта история безумца, которому не поможет доктор…

— Друзья, давайте скажем спасибо Мари, которая согласилась сегодня выступать с нами на одной сцене! — кричит Ник в микрофон, а толпа поддерживает его радостными воплями и свистом.

На мне короткая пышная красная юбка, черная водолазка и туфли на высоченном каблуке. Я старалась не переусердствовать, но при этом выглядеть вызывающе — все же выступаю в составе рок-группы, пусть они и поют все подряд, но позиционируют-то себя так. Да и выглядят — ух! Взглянула на Ника, которого с удовольствием утащила бы со сцены в тихое и уединенное местечко. Расстегнутая рубашка позволяет всем любоваться его идеальным прессом и татуировками. Колечко в носу и растрепанные светлые пряди, спадающие прямо на лицо. В этом весь он — немного небрежный и яркий. Такому парню нужно соответствовать, иначе можно просто затеряться в его тени.

— А сейчас мы представим вам нашу новую песню, — продолжает блондин.

Он начинает перебирать гитарные струны, а я понимаю, что эта не та песня, которую мы репетировали с Маем. Эту мелодию парень исполнял всего пару раз, дома, и она более лирическая, нежная, но при этом сама история странная и жестокая. Легкий гитарный перебор набирает обороты, когда Ника начинает петь низким хриплым голосом. Я улетаю, потому что ничего более прекрасного никогда не слышала. Он стал моим наваждением, которое уже никогда не удастся забыть. Хотя бы себе пора признаться, я люблю этого парня, люблю до сумасшествия и эйфории, но сказать ему об этом пока не готова. Если только вот так, в его песне, его же словами…

Секунда за секундой с тобой всю жизнь пройдем

Минута за минутой, родной покинув дом.

Мгновенье за мгновеньем, смотреть глаза в глаза,

Мы станем новым веяньем, не утонув в слезах.

Ты ангел мой изведанный, я падший пред тобой,

Мы будем вечно странниками, стертыми судьбой,

И со страниц историй, и с мыслей городов

За нами не останется даже простых слогов.

Зачем же нам отмерено так долго вместе быть?

Зачем мы преднамеренно желаем так остыть?

И утонувши в россыпи злых слов и обещаний,

Я отрекаюсь вовсе от мыслей и вещаний,

Мы были слишком разными, грешили мы любя.

Раскашивали красками реальность бытия

Нарушили запреты все, что мыслимы и нет.

Нам не найти ответов, какой искать момент,

Чтобы закрыть историю, чтобы забыть слова,

Чтобы земля холодная, нас в плен к себе взяла.

Мы ангелы небесные, застрявшие в цепях,

Заблудшие мы демоны, сгоревшие в кострах.

Нам нет нигде признания, нам нет нигде пути,

Чтобы найти раскаянья, чтоб грех весь искупить.

Мое — твое дыхание, твои глаза — мои.

И нет у нас раскаянья, зато полно любви.

Мы поем эту балладу, смотря друг друга в глаза. Эта фантастическая история становится нашим личным признанием. Он — мой ангел, поднимающий падшую душу из самых глубин ада, или падающий вместе с ней… Но я знаю точно: Ник — лучшее, что когда-либо со мной случалось.

Последняя нота тонет в аплодисментах и криках толпы. Парень улыбается, делает шаг в мою сторону и прижимается в страстном поцелуе. Зал просто разрывается, людям нравится видеть нас и наши эмоции. Мы горим все вместе, заполняя пространство адреналином и эндорфинами.

— Ну, а пока ребята заняты друг другом, мы продолжаем концерт! — смеется в микрофон Май, не заметно для нас поднявшийся на сцену.

К нему вернулся голос, и хоть он все еще немного сиплый, но звучит гораздо лучше, чем в начале концерта. Теперь наша главная звезда может продолжать петь, а значит, можно немного передохнуть.

Мне пришлось петь еще, потому что запланированную композицию ребята все еще хотели. Так и вышло, что вместо трех, ну максимум пяти минут, которые я планировала стоять на сцене, пробыла там больше получаса, но при этом получила нереальное удовольствие. Музыка всегда заставляла меня чувствовать себя иначе, будто это на самом деле не я, или мир вокруг другой — не знаю, как объяснить, но кайф от этого просто нереальный.

Вспоминая прошлое, могу сказать одно: моя первая группа и моя первая любовь, не знали этого чувства, иначе бы не употребляли всякое дерьмо. Меня тоже им пичкали — знаю, но только сейчас до конца понимаю, что на самих выступлениях было так хорошо совсем не от этого. Сейчас во мне нет ни грамма алкоголя или чего-то похуже, но кровь в венах бурлит, а в груди сердце разрывается от стука. Мне нереально классно, а от осознания, что Ник рядом, еще и спокойно. Той боли, что захлестывала меня раньше, больше нет. Я исцелилась? Надеюсь на это. Но все же связывать себя с музыкой больше не хочу. Это была разовая акция для друзей.

Но неприятности не заставляют себя ждать. Я совершенно не брала во внимание, что Май говорил о продюсерах в зале, поэтому сильно удивилась, встретив у бара Владимира Демченко. Он много раз пытался забрать меня к себе еще девочкой, после трагедии тоже не оставлял в покое, подговаривал мать заставлять меня петь. В общем, настырный и раздражающий тип.

— Ну, здравствуй, Марина, — салютует мне бокалом мужчина.

— И вам не хворать, — соблюдаю хоть немного приличия я.

— Значит, ты снова поешь?

И не понять: это был вопрос или утверждение. Скорее второе.

— Пою, но только для себя и друзей, — пожимаю плечами. — Не скажу, что была рада с вами повстречаться, но всего доброго, мне пора, — ретируюсь обратно к ребятам.

Концерт закончен, но мы не спешим уходить из клуба, и размещаемся в одной из ниш, заказывая напитки и закуску. Я пью сок, больше увлекаясь едой — все же выступление знатно вымотало меня. Ник тоже не употребляет, как я заметила он вообще никогда не берет в рот и капли алкоголя. Все внимание Жени в телефоне. Он вообще не особо хорошо воспринял мои отношения с барабанщиком, высказав мне все, что о нем думает. Но это мое дело с кем встречаться и кому доверять свое сердце.

— Ники, — тянет Кирилл. — Ты сегодня зажег! Давненько ты не перехватывал инициативу на сцене. Напомни, почему у нас солист не ты, а Май?

— Потому что Никита сам захотел быть барабанщиком, — отвлекается от мобильника Жека.

— Ага, — расслабленно кивает мой парень. — А за такие речи Май тебе уши надерет.

Кстати о вокалисте — он ушел за очередным теплым напитком для себя и потерялся. Оглядываю зал и хмурюсь — парень стоит рядом с Владимиром, а это хреново. Боюсь представить, что он ему наплетет обо мне.

Я бы так и пялилась на них, если бы Кир опять не понес какую-то белиберду. Он пьяный что ли? Не замечала за ним раньше такой разговорчивости. Или это концерт его так взбодрил? Странный он сегодня, чересчур. Но в полумраке помещения даже лица его толком не разглядеть, чтобы понять, насколько много выпил парнишка.

— Ребят! Я такое предложение только что получил! — возвращается к нам радостный Май через пару минут. — Мы просто обязаны его принять!

— В чем загвоздка? — уточняю я, предчувствуя неладное.

— А ты прям все знаешь, — усмехается парень. — Нас берут на полноценный контракт с раскруткой всего лишь с одним условием… — театральная пауза, во время которой готова самолично придушить этого певца недоделанного. — …с нами в группе должна обязательно петь Марина.

— Нет! — резко говорю я.

— Ты даже не подумала! — вспыхивает Май.

— Нет! — повторяю еще раз. — Даже думать не буду.

— Какого черта? То есть спеть разок можно, а какой-то год с нами потусить в падлу? Мы недостойны великой тебя или что? Ты спишь с нашим барабанщиком, да тебе только в кайф должно быть с нами тусить!

— Нет, — говорю еще раз, стараясь держать себя в руках — парень слишком помешан на музыке и группе, чтобы адекватно оценивать сложившуюся ситуацию.

— С*ка! — психует он, смахивая стакан со стола.

Не думаю, что он намеренно хотел облить меня, но оказываюсь вся мокрая от грейпфрутового сока. Поднимаюсь, пытаясь отряхнуться, а вслед за мной встает Никита. Он молча отодвигает меня в сторону и шагнув к Маю, бьет его в глаз.

— Ник! — спохватываюсь я, вставая перед ним. — Спокойно! Выдохни!

Еще не хватало, чтобы друзья подрались из-за меня и разругались. Не хочу вносить разлад в их коллектив. И так мелькаю в нем слишком часто. Знала, что плохая идея выходить на сцену! Ничего хорошего мой голос не приносит людям…

— Чтобы я больше не слышал подобных слов в адрес моей девушки! — рычит блондин, игнорируя меня, а Женя помогает Маю подняться с пола.

— Ник, твою налево, угомонись! — повторяю громче, хватая парня за плечи, а затем добавляю тише: — Пойдем домой?

Злой взгляд серых глаз концентрируется на мне, Никита задумчиво кивает, и мы отправляемся ко мне в квартиру, где нас ждет маленькая Лу, действующая лучше любого антидепрессанта. Вот берешь ее на руки, а она ластится, мурчит и заглядывает в глаза. Мокрый нос утыкается в шею, а мягкая шерстка так и просит, чтобы ее погладили. Все! Весь мир перестает быть серым и унылым, сразу хочется улыбаться и смеяться. Никите сейчас ой как пригодится моя Луна. Лучшее успокоительное на свете, подаренное им же.