— Малышка, ты новую татуировку сделала? — удивляется отец за обедом.

Мы сидим с ним в огромной гостиной его квартиры у электронного камина и уплетаем приготовленную папой лазанью. Любовь к готовке у меня от него. Он может часами торчать на кухне, создавая что-то изысканное и нереально вкусное. Я такая же, но нам обоим не для кого это делать. Вот и радуемся редким встречам, когда можно подарить друг другу всю любовь.

— Ага, теперь твоя дочь под замком, — улыбаюсь я, а отец смеется. С ним всегда очень легко и приятно. Лучшее лекарство от моих депрессий — папа. Я чувствую, как боль отступает. Нет, она не уходит далеко, но как верный пес дожидается моего возвращения в мир одиночества и грусти.

— Дочь, чем будет заниматься? Фильм? Гулять? Или послушаешь моих новых ребят? Кстати, а что там у тебя по клипам? — меня просто заваливают вопросами. Папе интересно все, чем я занимаюсь, а еще хочется поделиться своими достижениями.

— Видео новое есть, но еще не выкладывала, — и смотреть не особо хочу, но об этом не буду говорить папе. — Можем послушать. Если я не пою — еще не значит, что всю музыку не переношу, пап.

— Да, да, но кто тебя знает, — смеется мужчина. Нашу болтовню прерывает телефонный звонок. Отец что-то долго объясняет по мобильному, но потом останавливается, смотрит на меня и уточняет. — А может, вариант с «послушать ребят» тебя устроит прямо на студии?

— Устроит, папуль, твоя работа хуже ревнивой жены, — смиряюсь я с неизбежным.

Так мы и отправляемся к очередному новому проекту папы — группа «Платина»: три симпатичные, фигуристые блондинки, поющие всеми обожаемую попсу. Я их еще не слышала, но они не разочаровывают: голоса приятные, хоть и достаточно высокие, и даже поют девочки синхронно. Я слушаю пару песен, пока отец решает какие-то свои вопросы. Кривлюсь от некоторых песен, которые похожи на какое-то монотонное бурчание, но девочки тут не при чем.

— Марин, а не хочешь забахать нам мини-клип какой-нибудь? — заявляет отец, закончив болтать по телефону.

— Использовать детский труд запрещено! — возмущаюсь я.

— Ты совершеннолетняя, дочь, — парирует он.

— Но для тебя я всегда останусь ребенком, — смеюсь в ответ, используя его любимую фразу.

— Вот жеж, ну хоть раз бы это в другой ситуации вспомнила!

— А если серьезно — могу, — осматриваю студию и девочек, а потом достаю телефон. — Прямо сейчас могу. Такие видео, где live-запись достаточно популярны в интернете.

Всего через полчаса записи и еще час монтирования за компом, но уже дома, видео было готово. Все права были благосклонно отданы отцу. Ну выбора-то особо и не было, но повредничала я знатно. Даже за такую мелочную по времени работу платят достаточно хорошие деньги, которые я бы никогда не взяла с отца, а он пытался — поверьте.

На учебу я основательно забиваю и остаюсь у папы на три дня. Не люблю так поступать, но в универе просто свихнулась бы, а здесь мы отлично проводим время вдвоем, развлекаясь, общаясь и валясь в кровати до обеда. Все эти дни я не беру в руки телефон, просто-напросто отключив его еще в автобусе.

Возвращаться не хочется, но, как говорится, от реальности не сбежишь.

— Малыш, если что знай — я всегда тебя жду, — крепко обнимает меня папа, не желая отпускать.

— Знаю, пап, все хорошо, — слабо улыбаюсь в ответ.

— Лишь бы так и было.

Дом встречает меня прохладой и пустотой. Жить одной вроде и хорошо, но иногда не хватает чего-то такого… ну, знаете, когда ты возвращаешься домой, а тебя там ждут. Вот этого в моей жизни нет. Живя с Катеной, я знала, что она всегда будет рада моему возвращению, с ней можно поболтать и поужинать вместе. Теперь же вокруг была тишина. Иногда ее не хватает, но бывает, как сейчас — слишком много.

Моя жизнь постепенно возвращается в привычное русло. Я выкидываю из головы тот день и вновь придерживаюсь правила — не заводить отношения с парнями. Чувствам строгое «нельзя», можно только разово проводить время вместе. И мне удается забыть, быть и привыкнуть, но, как обычно, жизнь любит преподносить сюрпризы в самый неподходящий момент.

Стаську уже выписали из роддома, и она даже начала привыкать к новому статусу — мамы. Но главное, что я-таки буду крестной, а крестным станет Максим. И вот день знаменательного события настает. Мы все собираемся у Женьки. Вот только… почему мне и в голову не пришло, что Никита тоже может оказаться среди приглашенных?

Сначала я встречаю вокалиста их группы, но не придаю этому значения. Он внимательно разглядывает меня, но разговор не заводит. Затем вижу милашку-гитариста, который приветливо улыбается мне, — помнит. Но и тут я остаюсь спокойной. Правда, и с чего мне волноваться? Я спокойна и уравновешена. Пока не встречаюсь глазами с Ником. Мы замираем буквально на несколько секунд, выпадаем из реальности, а потом синхронно разворачиваемся в противоположные стороны и уходим. Вот же блин! Судьба, ну за что ты так немилостива ко мне?!

— Мариии, — виснет в очередной раз на мне новоиспеченная мамочка. — Ты же еще ни разу не брала на руки Славку! — и мне в руки всовывают маленький комочек, заставляющий в ужасе замереть.

Я безумно боюсь маленьких детей. Они слишком хрупкие, чтобы вот так держать их в руках без какой-либо страховки. До ужаса боюсь поранить малыша, но Стаська совершенно спокойна, лишь улыбается во все тридцать два зуба, а потом смотрит куда-то за меня и кричит. — Нииики! Дуй к нам, блондинистая морда.

Ники? Это еще кто? Обернуться и посмотреть — не судьба, на руках лежит малыш, которому нужно аккуратно придерживать головку. Дрожу от волнения, не в силах насладиться маленьким чудом, оказавшимся так близко ко мне.

— Марин, знакомься, это Ник — мой хороший друг. Он еще играет на барабанах и гитаре в группе Женьки, — девушка радостно тараторит, а у меня сердце в испуге замирает. Ну вот почему? Почему Стаське приспичило меня познакомить с ним именно сегодня и сейчас? Сбежать никак — с младенцем на руках это будет странно и опасно.

— Мы уже знакомы, малая, — отвечает вместо меня Никита.

— Да? — удивляется девочка, переводя взгляд на меня.

— Да, — киваю я. Парень выглядит спокойным, но между нами все равно чувствуется напряжение. Мне хочется хорошенько двинуть ему за последнюю выходку, но место и время не подходят. Портить праздник друзьям — не лучшая идея. Поэтому сжимаю зубы и улыбаюсь.

Разговор не складывается, и это чувствует даже Стася, которая недоуменно переводит взгляд с Ника на меня и обратно. Спасает ситуацию Женя.

— Солнце, — обнимает он жену сзади и целует в макушку, — а малышу не пора покушать и в кроватку?

— Ой, а сколько уже? — спохватывается девушка, принимая у меня из рук Славика. — Ужас! Я побежала. Рада была всех вас видеть, ребят, я еще вернусь.

Улыбаюсь, провожая Станиславу взглядом. Кажется, она вновь превращается в ту девочку-зажигалку, с которой я впервые познакомилась. Мне радостно, что у этой странной парочки все получается. Они заслужили быть счастливыми.

Как только Стаська уходит, я говорю, что мне пора, и просто сбегаю. Видеть, а тем более говорить с Ником, нет никакого настроения. Этот тип заслуживает разве что хорошей пощечины, а не дружелюбных улыбок.

На выходе меня ловит Женя:

— Ты в порядке?

— Да, Жек, просто перенервничала. Никогда не держала таких маленьких на руках, — безбожно вру я.

— А мне показалось, что дело совсем не в Славке, — вглядывается в мои глаза друг, но вряд ли он сможет там что-то найти.

— Все хорошо, — строже говорю я, не люблю, когда лезут в душу.

— Окей, — хмурится парень. — Передумаешь, звони, я всегда готов выслушать.

— Знаю, прости, Жень, — улыбаюсь я, не желая ругаться с другом. — Все, правда, в порядке. Не волнуйся.

Прощаюсь и покидаю гостеприимный дом друзей. Вот только, если сбежать с праздника удалось, то от мыслей так просто не скрыться. И они вновь начинают меня мучать и преследовать. Хочу уже вздохнуть спокойно, но никак. Дни превращаются в какое-то испытание. Благо хоть ночью получается спать спокойно. Алекс не мстит за свою смерть, позволяя высыпаться.

Не выдержав напряжения, иду в клуб с целью напиться до чертиков. Знаю, что пить вредно, что я девочка и бла-бла-бла… Но как мне еще расслабиться и выкинуть из головы этого наглого хама? Одна проблема, алкоголь меня не берет, поэтому мучиться придется долго. Мой организм отлично помнит, как находился в бреду, опьянение от пива, вина и водки — вообще не то, только мутит потом, но разум остается чистым. Поэтому все наши посиделки с подругами и гулянки с Виком всегда заканчиваются прилично настолько, насколько я сама этого хочу.

Еще один плюс клуба «Галеон» — бармен Дима. Отличный мужик, который умеет слушать. От Ксюши — одногруппницы Катены — я знаю, что он психолог, при том практикующий и имеющий какие-то там докторские работы. В общем, с ним всегда можно поговорить и поплакаться в жилетку. И в баре это делать лучше и проще, чем в частной клиники, где даже стены, пусть ненавязчиво, но давят.

— Дим, привет, — улыбаюсь я знакомому. — Мне нужно напиться, справишься?

— Добрый вечер, Мари. Ты уверена в этом? Может просто выпить?

— Абсолютно. Я хочу напиться до звездочек в глазах.

— И что же нас так расстроило? — спрашивает парень, что-то смешивая в высоком стакане.

— Все мужики — козлы, — уверенно заявляю я. — С вами можно только отлично проводить ночи, но никак нельзя доверять сердце и душу.

— Ооо, — понимающе тянет Дима и ставит передо мной стакан. — Пей, мудрая женщина. Домой я тебя доставлю, если что.

— Не парься, не маленькая уже, — отмахиваюсь от его предложения.

Парень сделал и правда убойный коктейль. Уже после первого бокала чувствую, как алкоголь бьет в голову. Нет, я не пьяна, просто становится легче и веселей. Танцую, чтобы как-то скрасить время, пока Дима обслуживает других клиентов, а потом вновь вываливаю на него «какие все вокруг уроды». Ах, да, я уже оприходовала четвертый бокал, и мое настроение скачет от «мир прекрасен» до «жизнь — дерьмо». После пятого помещение вокруг начинает немного вращаться, или это меня шатает.

— Мари, я тебе больше не налью, — взволнованно говорит мне Дима. — Давай-ка ты пойдешь на диванчики?

— Хочу танцевать! — заверяю я парня и, покачиваясь, слезаю со стула.

Ух! Как все кружится-то! Кладу руку на барную стойку, чтобы поймать равновесие. А куда я, вообще, собиралась?! Обвожу мутным взглядом помещение — как много людей, все такие симпатичные! Делаю неуверенный шаг к танцполу, и чудом не падаю вбок. Нихрена ж себе. Так я еще не напивалась. Что этот гений мне наливал-то?! Надо бы раздобыть рецептик. Определенно, пригодится в жизни.

Кстати, чудом, не давшим мне упасть, оказывается какой-то парень. Он подхватывает меня под мышки и прижимает к себе, а я и не против. Пока не против. Почему бы не потанцевать с хорошим человеком?! Я даже поговорить с ним готова! Обо всем на свете… Но мой напарник — или как его еще обозвать — не планирует танцевать. Меня осторожно ведут в сторону диванчиков, подталкивая к свободным местам.

— Руки, молодой человек! — возмущаюсь я, когда меня пытаются усадить. Заваливаюсь на диван, устало прикрывая глаза. Спать-то как хочется! Поворачиваюсь и вижу, как к соседнему креслу идет блондин. Тот самый блондин! Как мне удается так быстро подскочить — не знаю, но я со злостью кидаюсь на парня с кулаками, со всей силы дубася его сначала по спине, а потом по груди. Что удивительно, парень не пытается меня остановить, лишь молча ждет. Когда я уже начинаю увлекаться, мои руки перехватывают, а саму достаточно грубо запихивают на диван.

— Хватит, на нас уже все смотрят, — зло говорит парень.

— Убери от меня руки, козел! — ругаюсь я. — Ненавижу тебя! Скотина!

Меня уже понесло. Шиплю на Никиту, пытаясь укусить его за руку, которой он до сих пор держит мои запястья. Выворачиваю руки, но в итоге больно мне, а не ему. Алкоголь не позволяет сконцентрироваться, все движения получаются неловкими и смазанными. Голова уже кружится от моих дерганий. И, кажется, меня начинает тошнить.

— Меня сейчас вырвет, — говорю я парню, затихая.

— Б****! Ты прикалываешь?

— Нет, отпусти, — пытаюсь встать и вырвать свои руки из его хватки. Сделать это, когда тебя шатает из стороны в сторону, достаточно тяжело.

— Красота! Пошли, — мне помогают подняться и ведут к уборным.

— Я сама, — заверяю Ника по дороге, но уже на подходе алкоголь решает, что ему надоело в моем организме, и я бегом кидаюсь к унитазу. Парень неотрывно следует за мной, и когда я обнимаюсь с белым другом, аккуратно поддерживает мои волосы.

— Уйди! — бурчу я, пытаясь вздохнуть, и отталкиваю Никиту. Мне хреново, совсем хреново… Устало облокачиваюсь на стенку кабинки, садясь прямо на пол. Благо, что у Лехи в клубе достаточно чисто, хотя меня это волнует в последнюю очередь.

— Не-не-не, так не пойдет, — меня легко поднимают с пола и ведут к умывальнику. Сил сопротивляться нет, да и не встала бы я сама… Полощу рот и умываюсь холодной водой, но легче не становится. Меня до сих пор мутит, а в ушах начинает шуметь. Кайф. Он мне хоть ничего не подсыпал в коктейль? Вроде знакомый, не должен был так подставить… Ненавижу дурь!

— Я в порядке, — бессовестно вру парню. — Уходи.

— Разумеется, крошка, — продолжает придерживать меня за талию парень. Зло смотрю на него в зеркало, но сделать ничего не в силах.

— Проводи меня к бару, — решаю зайти с другой стороны, чтобы отделаться от ненавистного общества.

— Что, мало выпила?! — то ли удивленно, то ли зло спрашивает парень.

— Да! — рычу в ответ.

— Засунь свое «да», знаешь куда? Я везу тебя домой — и это не обсуждается!

— Меня Дима отвезет, — сдаюсь, не желая оставаться вдвоем с Никитой.

— Какой еще Дима? — недоволен. И чем — скажите мне? Мне нужно страдать по нему и не встречаться с другими парнями? Бесит!

— Бармен, — поясняю я, а потом все же решаю уточнить. — Он муж моей знакомой.

— Ему еще до закрытия работать. Харе ломаться, крошка, я уже спал с тобой. Да и в твоем состоянии, тебя разве что утопить в канаве можно.

Ник выводит меня из клуба, несмотря на все уверения, что мне это не нужно. Мы загружаемся в такси. Парень безошибочно называет мой адрес, тем самым напоминая, что он ненормальный маньяк, который следил за мной. Вот только к чему эта забота? Он же сам сказал, что я ему больше не интересна… Переспал со мной и выбросил, как ненужную вещь. Так почему же теперь меня подхватывают на руки и несут по ступеням к лифту? Но в его объятиях так приятно, так тепло и хорошо. Мой пьяный рассудок отказывается понимать что-либо. Поэтому просто ловлю кайф от его запаха и тепла. От него все также пахнет чем-то цитрусовым и терпкими сигаретами.

Парень опускает меня на ноги у самой квартиры, сам открывает мою сумочку и находит ключи. Он проходит в мой дом так, будто это я пьяная приехала к нему в гости. Чувствую себя неловко и неуютно.

— Уходи, — повторяю в который раз за вечер.

— Обойдешься, крошка, — отвечает он, а затем устало добавляет. — Если тебе станет плохо и с тобой что-то случится, то я себе этого не прощу. Нахрена было так напиваться?

— А как мне было еще выкинуть тебя из головы? — говорю я прежде, чем успеваю подумать.

Парень удивленно замирает, вглядываясь в мое лицо. Представляю, как сейчас выгляжу. С размазанной косметикой и расфокусированным взглядом. Волосы мокрые после умывания в раковине, а глаза красные от слез, которые непроизвольно текли, пока меня тошнило.

— Дура, — подходит ко мне Ник, а затем прижимает к себе. — Тебе нужно в душ, крошка, а потом спать.

— Справлюсь, — неохотно пытаюсь оттолкнуть его.

— Вижу я, как ты справишься, — усмехается парень. Он ведет меня в ванную комнату, помогает раздеться и забраться в ванну. Мне должно быть стыдно, но алкоголь заглушил все чувства, хоть я и продолжаю четко соображать. Тяну Никиту за собой под струи прохладной воды, чем вызываю его недовольство. — Ну зачем?

А мне нечего сказать. Лишь пожимаю плечами, обнимая мокрого с ног до головы парня. Он качает головой, а потом помогает искупаться. Если честно, то его выдержке можно позавидовать. Его не возбуждают пьяные девушки? Или ему не интересна сама я? Конечно, кому нужна такая доступная шл*ха? Кажется, свои мысли я озвучиваю вслух.

— Ты — дура, Марин, — уверенно повторяет парень. — Я еще как хочу тебя, но при этом у меня, в отличие от тебя, есть мозги, и я не собираюсь трахать одну пьяную идиотку.

Даже обидеться на него за это не получается. Как Ник выносит меня из душа и укладывает в пастель — помню смутно. Безумно не хочу его отпускать. Хватаю за руку и тяну на себя.

— Я в душ, крошка, — улыбается парень. — Куда я от тебя в мокрой одежде денусь? Лежи спокойно.

Он возвращается буквально через десять минут, обмотанный до пояса полотенцем. Внимательно разглядываю его тело, ведь в прошлый раз было как-то не до этого. Он худой, но при этом видны твердые мышцы. На груди две татуировки, одна — большое сердце, другая — что-то похожее на череп. На правом плече еще два рисунка — якорь со спускающейся от него веревкой и чуть ниже что-то с цветами, не могу нормально разглядеть в своем состоянии. Мне нравятся парни с татуировками, наверное, в свое время Женька привлек меня именно этим. Но у Ника их гораздо меньше, хотя смотрятся они даже круче. Я не отрываю от него взгляд все время, пока он идет к кровати.

Парень забирается ко мне под одеяло, скидывая полотенце на пол.

— Ты такая холодная, — прижимается он ко мне, обнимая со спины. Его тело горячее, а кожа мягко касается моей кожи. Таю от этих невинных прикосновений.

Я не знаю, что ему ответить. Мне бывает холодной одной, но разве это не достойная цена свободы? Тогда почему же мне настолько приятны прикосновения этого гавнюка? Почему жизнь такая сложная штука? Как найти правильный путь? И есть ли он вообще?

— Кажется, я совершенно запуталась, пытаясь выкинуть тебя из головы, — признаюсь вслух.

— Спи, Марин, завтра будем распутывать, что мы с тобой наплели.

— Ты — маньяк, — заверяю я парня.

— Когда дело касается тебя — да, — соглашается он. — Но не бойся, я — безобидный маньяк.

— Еще какой обидный. Ты сделал мне очень больно прошлый раз.

— Мне казалось, нам обоим все понравилось, — в голосе парня звучит удивление.

— Не физически, болван, — бурчу я. — Ты меня унизил и растоптал, когда я только решилась тебе довериться. Последний раз в жизни так ошиблась, не хочу больше. Это слишком больно.

Почему я все это говорю ему? Не знаю, алкоголь уже выветрился, пусть и не до конца, но глубокая ночь и усталость действуют ничуть не хуже, позволяя вытащить из глубин души самые потаенные желания и слова. Днем этих признаний бы никогда не смогла произнести, сейчас же они даются легко и почти не волнуют.

— Прости меня, — целует меня в затылок Ник. — Я разозлился, сорвался, хотел наказать… Ты сказала, что тебя не интересуют серьезные отношения.

— Не интересуют, — подтверждаю я.

— Ты сама себе противоречишь, — вздыхает он в ответ. — Утро вечера мудренее, спи, крошка моя.

И я слушаюсь, покорно затихая в его объятиях. Даже это раздражающее прозвище в этот раз звучит не обидно, а как-то ласково и приятно. Вообще все вокруг становится не таким унылым и раздражающим. А сны мне снятся светлые и приятные, каких я не видела уже долгие-долгие годы. В них светит одно блондинистое солнце, разгоняя все тучи и проблемы.