Общеполитические итоги

Первая мировая война (1914–1918 гг.) решительным образом изменила глобальные тенденции эволюции политических систем большинства ведущих стран мира и в целом тенденцию развития право-государственного уклада общества. В итоге войны сформировалась новая геополитическая ситуация, которая предопределила государственное развитие на весь XX век. Именно Первая мировая война стала подлинно начальным этапом Новейшего времени, имея в виду ее влияние на основные государственно-политические и правовые процессы этого периода.

В Первой мировой войне участвовали 38 государств Европы, Азии, Северной Америки, Африки. Эта вовлеченность сформировала в итоге подлинно единую взаимосвязь политического и правового развития большинства государств, даже заметно отличавшихся уровнем социальных и государственных институтов. К этой взаимной связанности закономерно вела история предыдущего столетия, начиная с Французской революции XVIII в. Но именно в ходе и после Первой мировой войны она стала свершившимся фактом; основные тенденции государственного и правового развития одной страны отныне уже неминуемо взаимодействовали с развитием других, не только соседних стран, оказывая на них большее или меньшее прямое влияние. Сформировалось и новое мировое сообщество, которое стало вырабатывать принципиально новые виды международного согласия в формах международных надправительственных институтов и наднациональных правовых систем.

Первая мировая война ускорила многие внутренние государственно-политические процессы в странах Европы и Азии. Она подтолкнула формирование новых политических режимов, видоизменение право-государственного уклада в направлении, характерном для всего Новейшего времени: для одних это было усиление правительственной власти, для других — демократизация политической системы, для третьих — рост политического тоталитаризма. В особенности значительным оказалось влияние последствий войны для стран Азии. Там ускоренно пошло формирование национальных государств, крушение полуфеодальных монархий, высвобождение из-под колониального господства.

Первая мировая война положила конец европейским наднациональным империям — России и Австро-Венгрии. На их развалинах — ив государственном, и в геополитическим смысле — сложилось до десятка новых самостоятельных государств. В том числе качественно нового типа с социалистическим право-государственным укладом — РСФСР (с 1922 г. — СССР).

Мировая война, в особенности для стран, вышедших из нее побежденными или полупобежденными (Германия, Италия, Россия), повлекла и существенные деформации государственных и правовых укладов. В результате общественные явления, существовавшие до войны в чисто идейной области (фашизм, тоталитарная демократия, социализированное государство), пришли в область практической политики и государственного строительства, сформировав в перспективе режимы военных диктатур или даже особого партийно-тоталитарного государства.

 

Изменения западной государственной организации

В ходе Первой мировой войны, частью вследствие приспособления к новым условиям государственного регулирования общества, частью вследствие использования возникавших государственных и правовых проблем отдельными правящими группами в своих политических интересах, в государственной организации многих западных стран появились новые черты. Эти черты отобразили важные закономерности эволюции правительственной власти и центральной администрации, а также правовой политики как в парламентских республиках, так и в конституционных монархиях, сложившихся на протяжении XIX в.

Первая мировая война вызвала значительную милитаризацию государственного управления в большинстве стран, и даже в некоторых милитаризацию всего право-государственного уклада. Это было связано не только с количественным ростом армии (численность действующих армий достигала 30 млн. чел., всего «под ружье» было поставлено до 74 млн. чел.), расширением военной организации, увеличением веса обслуживающей военные нужды экономики и, соответственно, сферы управления. В государственное управление внедрялась военная дисциплина, устанавливалась военно-административная ответственность чиновников за прохождение дел. Все это в малой степени способствовало снижению коррупции и казнокрадства, но далеко отводило государственное строительство от общепринятых парламентарных порядков. Военное управление начинало доминировать и в общеполитической, общегосударственной сфере; это сопровождалось сокращением государственной роли парламентарных и конституционных институтов. Наиболее показательным вариантом милитаризации государства стала Германия. С началом войны, в августе 1914 г., была обнародована декларация императора о том, что «вся полнота власти» в стране перешла к нему. Реально последние властные полномочия рейхстага были реализованы при голосовании о доверии правительству и о предоставлении военных кредитов. Военные неудачи Германии были использованы Верховным военным командованием (Генеральным штабом) для прямого подчинения ему основных гражданских ведомств. С 1915 г. в структуре ВВК возникли отделы и управления, параллельные гражданским ведомствам, но руководившиеся по военному образцу: внутренних дел, печати, экономики, сельского хозяйства и т. п. Они вмешивались в деятельности гражданских министров, выдаваяим директивы. Тем самым к 1916 г. в реальности политико-административной системы установилась диктатура ВВК, почти равнозначная власти монарха. Подрыв «доверия» к ВВК стал расцениваться как преступление.

В ходе войны значительно возросло перераспределение государственных полномочий в пользу правительственных институтов. В большинстве воюющих европейских государств парламенты предоставили особыми законами чрезвычайные полномочия правительствам (в Германии — законом 4 августа 1914 г., в Великобритании — Законом об обороне 1914 г. и т. д.). В соответствии с этими актами правительства получили полномочия даже по ограничению гражданских прав и некоторых сторон действия конституций, в частности «запрещать любую, сочтенную опасной» общественную деятельность, любые организации и корпорации. Именно в годы Первой мировой войны завершилось становление института делегированного законодательства в виде уже не частных случаев, а общего правила правительственной деятельности (права издавать законодательные и нормативные акты в какой-то сфере или по какому-то вопросу на основе специального поручения парламента). Основную долю законов стали составлять правительственные акты. С одной стороны, это было закономерным проявлением повышения уровня централизации и оперативности государственной деятельности (что закономерно для периода войны). С другой — в этом заключалось проявление тенденций эволюции государственной деятельности в сторону превалирования правительственной власти над парламентско-законодательной, которые обозначались уже с конца XIX в.

Война способствовала также ограничению политических прав и гражданских свобод, даже исходя из принятых конституционных рамок. Повсеместно была введена военная цензура, которая распространила свою деятельность не только на чисто военные, но и на политические вопросы, на возможности критики деятельности правительств. Вводились ограничения свободы передвижения граждан, запрещалось проведение митингов и собраний, не санкционированных правительством.

В ходе Первой мировой войны значительно возрос уровень экономически-регулирующей роли государства, вплоть до перехода к прямой распределительной системе на основе административной регламентации. Возникли специализированные регулирующие органы (типа Высшего хозяйственного совета в Германии), которые либо координировали свою работу по управлению частной экономикой с военными органами, либо прямо находились под их подчинением. В интересах преодоления военных трудностей координирующим органам, правительственным ведомствам предписывалось проводить «любые хозяйственные мероприятия для восстановления ущерба хозяйства». Одним из наиболее типичных стало принудительное картелирование предприятий, относившихся к военным или особо хозяйственно важным отраслям. Для управления огосударственными отраслями создавались специальные министерства (например, в Норвегии — Министерство продовольствия, 1916 г.; Министерство снабжения промышленности, 1917). Особому контролю государства подверглось обращение предметов первой необходимости, главным образом продовольствия. С началом войны в Швеции, например, было законодательно установлено (октябрь 1914 г.) право принудительной реквизиции частной собственности на продукты питания, были введены лицензирование и квоты на вывоз за границу продовольствия. В Норвегии был издан единый закон (1917) о государственном регулировании цен. В подавляющем большинстве воюющих стран вводились монополии на продажу отдельных продуктов. В некоторых случаях вводилось квотированное распределение среди населения отдельных продуктов питания (карточно-талонные системы) с параллельным ограничением свободного рынка.

Регулирующая роль государства распространялась и на социально-трудовую сферу. В годы войны получили дальнейшее распространение ограничение права на забастовки и система принудительного государственного арбитража в трудовых спорах с предпринимателями. Нередко набор рабочих и распорядок производства подчинялся военным правилам.

 

Распад империи в Европе

Первая мировая война ускорила внутренние процессы государственно-политического распада двух наднациональных империй в Европе — Австро-Венгрии и России. Поражения и вызванные войной хозяйственно-экономические сложности спровоцировали мощные социальные конфликты, стимулировали идейно-политические стремления к национальному обособлению народов, разными путями вошедшими в состав этих государств. Итог оказался однотипным для обеих империй: на месте Австро-Венгрии полностью и западной части Российской империи сформировались около десяти новых национальных государств, причем некоторые из этих народов ранее не имели собственной исторической традиции государственности.

Австро-Венгерская империя (сохранявшая неизменный государственный строй в виде полуабсолютистской монархии с 1867 г., после предоставления Венгрии государственной автономии) в Первой мировой войне выступила на стороне Тройственного союза (вместе с Германией). Поражение в войне и значительные для страны военные потери подтолкнули к революционным выступлениям на демократической основе в Австрии (октябрь-ноябрь 1918 г.). Результатом стало свержение монархии Габсбургов и провозглашение республики (12 ноября 1918 г.). Одновременно с падением централизованной монархии произошло раздробление единого государства, в котором большинство населения принадлежало к славянским народам и не пользовалось политическими правами наравне с доминирующими австрийцами и немцами. Национальные противоречия стали дополнительным ускорителем стремления к возрождению собственной государственности. Созванное в октябре 1918 г. Национальное собрание провозгласило самоопределение Чехии и Словакии, в ноябре 1918 г. — Народное вече югославянских народов декларировалоихполное отделение от империи и присоединение к восстановившей свою независимость Сербии; тогда же обособилась самостоятельная Венгерская республика.

Австрия окончательно конституировалась в отдельное государство в 1919 г., после решений созванного на основе всеобщего избирательного права Учредительного собрания. Принятая вскоре Конституция 1920 г. (конституция Австрии 1920 г. с небольшими изменениями 1929 г. сохранила свою силу на протяжении всего XX в.) закрепила широкие демократические права и свободы граждан, государственный строй в виде президентско-парламентской республики, в которой глава государства избирался парламентом. Австрийская республика была преобразована в территориальную федерацию, в которой интересы земель представляла верхняя палата парламента; отдельные земли получили свои правительства и свои ландтаги.

Венгрия была провозглашена республикой в 1918 г., однако в обстановке гражданской войны, инициированной просоциалистическими и коммунистическими рабочими организациями, произошла эволюция в сторону антидемократического режима. В 1920 г. там была провозглашена своеобразная парламентская монархия без монарха; временным регентом поставил себя контр-адмирал М. Хорти (спустя год Хорти преобразовал свою власть в пожизненную и несменяемую). Конституционный строй определялся законами, принятыми с 1848 г. (о правительстве) по 1926 г. (об учреждении двухпалатного Государственного собрания). Политический режим, установленный Хорти, довольно скоро преобразовал монархию в особую форму военной диктатуры.

Чехословакия (как стала называться страна после присоединения в 1918 г. к исторической Чехии словацких областей) на протяжении 1918–1920 гг. оформилась в демократическую республику. Здесь было введено всеобщее избирательное право, проведены социально ориентированные аграрные и трудовые законы. Конституция 1920 г. (принятая после Временной конституции 1918 г.) установила строй президентской республики — с сильной властью избираемого обеими палатами парламента президента, полномочия которого сходствовали с правами президента США. Государственные институты Чехословакии, сформированные Конституцией 1920 г., отличались высокой степенью демократических гарантий строя, в частности здесь впервые в европейском парламентаризме вводилась действенная конституционная юстиция (в виде Конституционного суда, правам которого был посвящен особый закон). Высокой степенью самоуправления отличалась и организация местной администрации.

Вокруг Сербии (образовавшейся как самостоятельное государство в 1829 г. и в период Первой мировой войны оккупированной Австрией) объединились области Хорватии, Словении, Боснии и др. Образовалось Королевство сербов, хорватов и словенцев (1918) под главенством сербской династии Карагеоргиевичей. Соответственно Видовданской конституции 1921 г. Королевство стало конституционной монархией по образцу предвоенной Германии — с сильной правительственной властью короля. (В 1929 г. королевство было преобразовано в Югославянское).

Хотя Российская империя и не была в числе собственно стран, потерпевших военное поражение в Первой мировой войне и даже формально принадлежала к победившему союзу — Антанте, последствия войны и ее неудачный ход (в совокупности с внутренними осложнениями) привели к падению монархии (февраль 1917 г.). Произошедшая в октябре 1917 г. революция закрепила геополитический развал империи, в наибольшей степени коснувшийся западных, европейских областей.

Финляндия, находившаяся в составе империи на особом положении государственной автономии с 1905 г., закрепила свое обособление. В июле 1917 г. под давлением социал-демократической партии парламент провозгласил полную независимость от России, в декабре 1917 г. независимость была признана новыми социалистическими властями Советской России. Под давлением внешнеполитических обстоятельств, в особенности под германским влиянием, в 1918 г. финский парламент принял решения о конституировании страны в монархию по германскому образцу. Однако вскоре новая конституция страны (17 июля 1919 г.) закрепила создание президентской республики — с однопалатным парламентом и с сильной властью президента, избирающегося населением страны (конституция Финляндии 1919 г. также оставалась действующей на протяжении XX в.).

Вследствие развала Австро-Венгрии и раздела России возродилось Польское государство (1918 г.). Основу территории государства образовали области, входившие в состав России, Австро-Венгрии, а также западные русские области, отторгнутые от Советской России после неудачной для нее советско-польской войны 1920 г. (как входившие в состав Речи Посполитой до разделов XVIII в.). Лидером возрождения стал видный военный деятель Ю. Пилсудский, который закрепил свой статус «начальника государства» в переходной Малой конституции 1919 г. Согласно новой Конституции 1921 г. Польша конституировалась как президентская республика — с двухпалатным парламентом и президентскими полномочиями по образцу германской конституции 1919 г. Польская конституция закрепила высокий уровень демократии граждан, политических и социальных свобод, особую социально-регулирующую роль государства (также по образцу германской конституции — см. § 81).

Бывшие прибалтийские губернии Российской империи, входившие в ее состав с начала XVIII в., в обстановке германской оккупации и революционной смуты в России, провозгласили образование собственных национальных государств. В 1920–1921 гг. Советская Россия признала независимость и суверенитет этих государств — первых исторически для восточно-прибалтийских народов. Литва и Эстония конституировались (соответственно в 1920 г. и в 1922 г.) как парламентские республики — с однопалатными парламентами и ответственными перед ними правительствами. Хотя поначалу в Литве были попытки учредить монархию с приглашением на престол германского принца. (Попытки, видимо, не были случайными и вылились в установление в Литве с 1926 г. режима военной диктатуры). Латвия (образовавшаяся в феврале 1918 г.) установила у себя строй президентской республики, использовав конституционный опыт Польши и других западных государств.

 

Социалистическое революционное движение

В результате Первой мировой войны, последовавших в ходе нее военных тягот для большинства народов, нарастания внутренних социальных противоречий, в большинстве стран-участниц социалистическое идейно-политическое движение (нараставшее со второй половины XIX в., особенно во Франции, Германии и др.) превратилось в самостоятельный исторический фактор государственного переустройства и правовых преобразований. Попытки направить социальный протест масс в русло создания классового государства, основанного на принципах социалистической утопии марксизма и деформированных началах псевдосамоуправления, были закономерным продолжением политики многих социалистических партий, ставших массовыми, народными в начале XX в., а также идейно-политических заблуждений «среднего класса» западных демократий.

Основным толчком стала социалистическая революция в крупнейшем европейско-азиатском государстве — России (октябрь 1917 г.), завершившаяся созданием там особого социалистического государства советского типа, построенного на принципах тоталитаризма и однопартийной диктатуры. Влияние социалистической революции в России непосредственно сказалось на волне политических мятежей (подобных Парижской коммуне 1871 г. во Франции — см. § 63), прокатившихся по странам Центральной Европы. Мятежи дополнительно инициировались международными социалистическими объединениями в целях создания якобы общеевропейского движения «мировой революции», с наступлением которой теоретики социализма и марксизма единственно связывали возможность государственной победы классовых интересов рабочих и рабочих партий.

В Германии серия мятежей была в особенности стимулирована политическим хаосом в период после военного поражения, падения монархии и потому расшатывания управления. Сыграли роль и возродившиеся стремления к обособленности отдельных германских областей (прежде самостоятельных монархий и городов). Активное влияние на попытки образовать самоуправляющееся псевдогосударство на началах классовой демократии имели леворадикальное движение, а также организационные усилия эмиссаров из России. Самыми значительными стали мятежи в Бремене и Мюнхене. В результате первого на время образовалась Бременская советская республика (10 января — 4 февраля 1919 г.), декларировавшая независимость от общегерманского правительства, создавшая свою администрацию в виде Совета народных комиссаров. В итоге второго сложилась Баварская советская республика (7 апреля — 8 мая 1919 к), основанная под влиянием еще и полуанархистских движений. Создание якобы независимых республик было закономерным продолжением движения к повсеместному образованию в Германии советов рабочих и солдатских депутатов, пытавшихся забрать правительственные полномочия, в особенности по распределению продовольственных ресурсов, в руки только низших по социальному положению классов. Республики распространяли свое влияние (подобно Парижской коммуне) на город и ближайшую округу и ограничились, в основном, созданием выборных представительств от населения, которым одновременно поручались правительственные функции, и провозглашением популистских экономических мероприятий. Объективных оснований для превращения в полноценную государственность у этих «республик» не было. Обе они пали под давлением карательных операций общегерманского правительства, иногда (как в Мюнхене) довольно кровавых (до 1 тыс. погибших).

Несколько более длительным стал социалистический мятеж в Венгрии. В обстановке развала Австро-Венгрии, фактического обретения прежней государственной автономией самостоятельности, образовавшееся правительство (31 октября 1918 г.) не сумело в полной мере удержать контроль над страной. В Венгрии оформилась значимая Коммунистическая партия. В атмосфере непрекращающихся рабочих стачек лидеры партии инициировали отставку правительства, декларировав установление «власти пролетариата». Венгерская советская республика (21 марта — 1 августа 1919 г.) конституировалась по образцу партийно-советского государства: вначале руководил Революционный совет, сливавшийся с руководством компартии, затем была принята Конституция 1919 г., повторявшая Конституцию РСФСР 1918 г. Единственными реальными институтами новой власти стали Красная Армия, построенная по милиционному принципу из рабочего населения, и революционные суды-трибуналы, развервувшие внеправовой террор в отношении «буржуазии». Размах деятельности социалистического правительства был значительным, его экономические декреты (о национализации земель, конфискации жилья, привилегированном снабжении трудящихся) спровоцировали открытую гражданскую войну. Подавление советской власти проходило в обстановке кровавого военного террора. Это стало еще одним источником быстрой затем эволюции венгерской государственности к полумонархической военной диктатуре.

Социалистическое движение в первые же годы после окончания мировой войны из идейного движения превратилось в государственно-революционное. Это стимулировало преобразование многих прежних социалистических партий в коммунистические. На протяжении 1918–1921 гг. в большинстве европейских, а затем и азиатских стран сложились самостоятельные коммунистические партии, поставившие себе целью свершение социалистических революций в своих странах и создание государственности классовой демократии на принципах доктрины ленинизма. В течение ближайших десятилетий эти партии стали значимыми деятелями общественно-политической жизни своих стран и парламентской борьбы. Незначительные по влиянию коммунистические организации сложились даже в Латинской Америке и в США. В 1919 г. большинство из компартий объединились в т. н. 111-й Интернационал со штаб-квартирой в Москве. III-й Интернационал стал не только координирующим органом мирового коммунистического движения, но и инструментом подрывной политической деятельности в некоторых европейских странах, представлявших по разным причинам особый интерес для социалистического правительства в России в целях продвижения «мировой революции». Инициированные III Интернационалом в 1920-е гг. внутренние кризисы и даже вооруженные мятежи стали важным фактором отторжения в западных странах населения от коммунистического движения, а также общей эволюции режимов в сторону авторитаризма.

 

Рождение фашистского движения. Авторитаризм

Еще одним важнейшим государственно-политическим итогом Первой мировой войны стало появление фашистского движения — первоначально в виде политических партий нового тоталитарного типа, затем в виде особого право-государственного уклада, утвердившегося в ряде стран Европы.

Исторические и социальные корни фашизма были, в основном, теми же, что у движения к социалистической государственности. Источником стали стремления к построению «народного государства» (гарантировавшего бы социально-правовую унификацию нации), которые постепенно доминировали в политической эволюции западных стран на протяжении XIX в. Сыграло свою роль и повсеместное утверждение, начиная с 1900-х гг. и особенно после Первой мировой войны, всеобщего избирательного права. История преобразования парламентарного строя в разного рода в авторитарные режимы на протяжении XIX в. неизменно свидетельствовала о том, что главнейшим политическим источником авторитаризма были институты непосредственной широкой демократии, не подкрепленные другими конституционными сдержками и гарантиями. Сходной с движением к социалистической государственности была и социальная база фашизма — в особенности наличие влиятельного слоя крестьянства.

Почти сразу после окончания Первой мировой войны в ряде стран Европы образовались политические партии фашистского типа: Национал-социалистическая рабочая партия Германии (1920), Национал-фашистская партия Италии (1921), Испанская фаланга и др.(в собственном смысле фашистским было только итальянское движение боевых отрядов-связок fasci Italian! di combattimento (программа обнародована 23 марта 1919 г.), позднее, название стало условно-обобщающим, типологическим) В своих программах партии использовали как социалистические идеи (особенно экономико-правовые), так и разного рода геополитические, националистические и расовые догматы, распространившиеся в Западной Европе в годы Первой мировой войны (в том числе представлявшиеся самыми рафинированными изысканиями в области политики с позиций духовной аристократии). В главном программы фашистских партий отправлялись от тезисов о предпочтении интересов нации правам индивидуума, о безусловных задачах сплочения нации и «отстаивания ее интересов», о государстве как чисто национальном организме, основанном на сильной власти и тоталитарных устремлениях к исполнению некоей «миссии нации». В социально-правовой сфере революционные преобразования фашизма предусматривали предпочтение мелкой и средней собственности, преобразование частной в некую «семейную собственность», широкую национализацию и тотальный государственный контроль, формирование «классового мира». Важным мотивом был открытый антиклерикализм фашистских программ, игнорирование христианского мировоззрения.

Родиной организованного фашистского движения стала Италия, где в 1919 г. бывший активист Социалистической партии Б. Муссолини образовал «Итальянский союз участников войны», провозгласивший последовательно-фашистскую программу государственного преобразовательства. В октябре 1922 г. в обстановке социального недовольства и с использованием методов военного мятежа организация Муссолини была приведена к власти. В Италии установился тоталитарный государственно-политический режим (просуществовавший до 1943 г). Институты парламентарной монархии, утвердившиеся в стране со времени ее национального объединения в середине XIX в., были преобразованы в духе военной диктатуры с сильной правительственной властью при подмене демократических республиканских институтов системой социальных корпораций, руководящее ядро которых представляла фашистская партия.

Наибольший размах и общемировое значение приобрело фашистское движение в Германии, которое вскоре привело к созданию законченно тоталитарного государства с особым правовым укладом (см. § 82).

Стремления к политическому тоталитаризму охватили и ряд других европейских государств. В 1926 г. военный переворот произошел в Польше. Измененная позднее конституция страны (образца 1935 г.) сосредоточила практически «единую и неделимую власть» в руках президента, отвечающего «перед Богом и историей за судьбы государства». Тогда же в Литве институты парламентской республики были деформированы фактической военной диктатурой А. Сметоны, сосредоточившего основные государственные полномочия. К практической ликвидации гражданских свобод и парламентского демократизма привели реформы правительства генерала Риверы в Испании, пришедшего к власти после организованного им военного переворота (1923 г.).

К середине 1930-х гг. движения фашистского типа существовали уже в 39 странах, в основном Европы, Латинской Америки. Сложился своеобразный фашистский интернационал, первые съезды которого в целях выработки единства действий прошли в 1934–1935 гг.

Стремления к государственно-политическому авторитаризму, в соединении с особой программой социальных реформ, стали одним из важнейших факторов всего мирового государственного и правового процесса между Первой и Второй мировыми войнами, хотя их непосредственное воздействие на государственные институты разных стран было различным.

 

В Новейшее время США выдвинулись в несомненные лидеры западного, а затем и всего мирового сообщества по своей экономической мощи и политическому влиянию. Несмотря на вовлеченность в обе мировые войны и военные потери (особенно значительные во Второй мировой войне), страна не была непосредственно затронута боевыми действиями. В силу разного рода причин США не были захвачены и крупными социально-политическими конфликтами, подобными тем, что направляли государственную жизнь в европейских или тем более азиатских странах в XX в. Американская государственность сохранила в главном те направления эволюции политической системы и конституционного строя, что определились в предыдущий период истории.

 

Политические партии

Сложившаяся во второй половине XIX в. двухпартийная система закрепилась в XX в. как главенствующий принцип политической жизни США. На федеральном уровне деятельность всех органов государственной власти — в политическом смысле — определяется исключительно соотношением сил Республиканской и Демократической партий. Что, конечно, не исключает участия в политической борьбе и в составе государственных структур независимых кандидатов или представителей каких-либо «третьих сил».

На протяжении XX в. подавляющее большинство американских избирателей поддерживали эти две крупнейшие партии. Исключительно кандидаты Республиканской или Демократической партий были президентами США, тем самым контролировали правительственную систему; основная часть депутатов Конгресса и местных властей также неизменно принадлежала к этим партиям. Такое постоянство обеспечивалось в главном идейно-политической близостью партий, а также их безусловной приверженностью к государственному и правовому развитию строго в рамках американской конституции. В общественном мнении Республиканская и Демократическая партии рассматривались как «близнецы». Некоторые различия в общем ориентире государственной и правовой политики, которые присуще программным установкам партий, закрепились в 1920–1930-ее гг. в связи с новыми для США экономическими и социальными проблемами и в дальнейшем остались неизменными. Республиканская партия сделала сроим знаменем лозунг реформ во имя укрепления частной свободы и экономического индивидуализма («Если бы федеральное правительство исчезло, то простые люди длительное время не заметил бы решительно никаких изменений в повседневных делах»). Демократическая партия, особенно после длительного периода правления ее виднейшего за XX в. представителя — Ф. Д. Рузвельта (1933–1945), в большей степени стала сторонницей государственного регулирования экономики и социальной жизни. Значительные расхождения между партиями выявились в 1980–1990-е гг. по вопросам социальной политики, налогообложения богатых и помощи бедным.

Время от времени на арену политической борьбы выходили другие партии, иногда отвоевывавшие у основных до 20 % голосов избирателей. (Хотя в целом Новейшее время характеризуется постоянным снижением числа участвующих в выборах — абсентеизмом: в последних на XX в. выборах президента 1996 г. приняло участие немногим более 10 % имеющих право голоса.) Эти партии были либо (1) идеологическими, подчинявшими свою деятельность идее полного переустройства общества, в основном на базе устарелого марксизма, либо (2) партиями одной проблемы (например, Женская партия борьбы за права в 1913–1920 гг. или Прогибиционистская, ратующая за запрет продажи спиртного), либо (3) местными партиями, либо (4) отколовшимися от основных. Среди последних наиболее заметными были Прогрессивная партия (1912), объединившая часть левых республиканцев вокруг бывшего президента Т. Рузвельта; Прогрессивная партия Р. Лафоллета (1922–1924), выступавшая против засилья монополий; Американская независимая партия (1968), возродившая было идеалы демократов-южан прошлых времен вокруг фигуры кандидата в президенты Д. Уоллеса. Существует и большое число мелких партий, действующих в отдельных штатах. На президентских выборах конца XX в значимым стало влияние и независимых кандидатов.

Общефедеральными также считаются несколько партий марксистского направления: Социалистическая (1901), Социалистическая рабочая (с 1938), Коммунистическая (1920). Эти партии ни на одних выборах не набирали и 1 % голосов, ни один кандидат компартии никогда не был избран в конгресс, хотя выдвижения в президенты имели место. В обстановке нарастания антикоммунистической идейной борьбы в США после Второй мировой войны деятельность компартии подверглась правовым ограничениям. (Закона о деятельности партий в США нет, и рамки таковой определяются только принципами свободы слова и объединений, установленными Конституцией). Согласно Закону Смита (1940), в общем направленном на борьбу с фашистской пропагандой, объявлялась преступной любая деятельность по «проповедованию необходимости, желательности или уместности свержения… правительства США» и общественные объединения в этих целях. Характер действий компартий в то время вполне позволял квалифицироватьих в рамках этого закона. По Закону о внутренней безопасности (1950) коммунистическая деятельность и даже пропаганда были поставлены под контроль правительственного комитета, который был вправе ограничивать их, особенно въезд для иностранцев; «пропагандирующих… доктрины мирового коммунизма и любой другой формы тоталитаризма». Законом Хэмфри-Батлера (1954) на компартию был практически наложен запрет, с лишением ее права участия в выборах. Неконституционные ограничения были отменены в 1960-е гг. Верховным судом. Однако этими законами деятельность компартии была поставлена в строго конституционные рамки, что резко снизило ее политический вес.

Американские партии представляют преимущественно предвыборные объединения, деятельность которых оживляется в связи с выборами. Они в наибольшей степени оправдывают определение современных западных партий, данное видным французским политологом М. Дюверже: «Партия не есть сообщество, а собрание сообществ, союз малых групп, разбросанных по всей стране». В предвыборных целях и Республиканская, и Демократическая партия сформировали почти однотипную систему деятельности. Первичную ячейку составляет комитет избирательного участка, возглавляемый капитаном; их столько, сколько выборных участков (130 тыс.). Участки объединяются комитетом графства или комитетом квартала (если в городе), которые возглавляет председатель. Основным связующим звеном действий партий считается центральный комитет штата (в составе 72-300 выборных делегатов) с также выборным председателем. Главный организм — национальный партийный комитет, избираемый от штатов, иных территорий (обязательно по двое: мужчина и женщина) на 4 года. Общенациональный конвент партии выдвигает кандидата в президенты. Причем в последние десятилетия XX в. (с 1972 г.) стало правилом, чтобы кандидат был реально выбран на т. н. первичных выборах по штатам. Кандидат в президенты подбирает себе кандидата в вице-президенты (которого конвент утверждает) и назначает председателя национального комитета, который тем самым становится руководителем его предвыборного штаба. Деятельность партийных структур сводится к агитации населения (вплоть до практического обхода домов) и сбору средств на кампанию. Партии располагают постоянными бюро (во главе с председателями), а также комитетами при Палате представителей и при Сенате, которые помогают «своим» конгрессменам добиваться переизбрания в своих штатах.

Финансовая деятельность партий в течение XX в. была поставлена под жесткий контроль, что, конечно, не могло вполне исключить злоупотреблений и политических скандалов с этим связанных. В 1907 г. было запрещено трестам вносить деньги в партийные фонды. В 1971 г. закон ограничил размеры взносов от одного лица на кампанию (суммами в 1 тыс. и 5 тыс. долл., наличными — не более 100 долл.). Детальному регулированию финансирования партий по время выборов (а тем самым и будущей администрации, конгрессменов) посвящен особый Закон 1974 г.

Активными и непосредственными участниками политической жизни США на протяжении XX в. стали коммерческие и торговые, общественные и ветеранские организации: Американская Торговая палата. Национальная ассоциация промышленников. Американский легион (союз ветеранов войны). Генеральная федерация женских клубов. Деятельность разного рода общественных организаций по влиянию на работу законодательных органов узаконена через институты легального лоббизма («проталкивания»). Долгое время (на основании закона 1877 г.) давление на законодателей считалось преступным. В 1946 г. был принят Закон о федеральной регистрации групп давления. Согласно нему лоббизм признавался легальным и допустимым, если группа представляла информацию в правительственные органы о своем составе, направленности интересов, заработке и тем самым как бы проходила регистрацию. К 1972 г. при Конгрессе было зарегистрировано до 5 тыс. лоббистов, представлявших 1,5–2 тыс. групп давления, в т. ч. общественные организации. Явление лоббизма в официально-признанном виде составило едва ли не самую своеобразную черту политической системы США. С одной стороны, это легализовало финансовое давление на законодателей со стороны просто корыстно заинтересованных в прохождении тех или других законопроектов, с другой — лоббизм стал несомненно радикальной и действенной формой общественного контроля за деятельностью государственных институтов.

 

Эволюция конституционного права

На протяжении всего XX в. деятельность всех государственных институтов определялась Конституцией 1787 г. Обновление Конституции было незначительным и в большинстве случаев определилось случайными обстоятельствами.

Такая стабильность конституционного права была предопределена, во-первых, юридическими качествами самой Конституции 1787 г. (в которой не было места разного рода политическим декларациям), во-вторых, сложившимся в стране политическим подходом, согласно которому возникающие правовые проблемы вполне возможно разрешить в рамках действующего основного закона или, в крайнем случае, наряду с ним. «Наша конституция, — отмечал президент Ф. Рузвельт, — настолько проста и практична, что можно каждый раз приспосабливать ее к чрезвычайным нуждам посредством изменений акцентов и методов применения без утраты существенной формы… Вот почему наша конституционная система показала себя наиболее устойчивым политическим механизмом, который когда-нибудь был создан в современном мире…»

Для конституционного строя США XX в. безусловным правилом стало политико-правовое доминирование федерации и федеральных властей. 16-я поправка к Конституции (1913) в особенности закрепила право федерального конгресса взимать подоходный налог из любого источника, игнорируя при этом интересы штатов. Тем самым был окончательно разрешен конституционный вопрос о финансовых прерогативах федерации и о возможности ее вмешательства в торгово-финансовую деятельность внутри отдельных штатов.

Ряд конституционных поправок был посвящен коррективам установившегося порядка избрания исполнительной власти. Наиболее важной была 22-я поправка (1951), в соответствии с которой «ни одно лицо не может быть избрано на должность президента более чем два раза» либо занимать президентскую должность более двух избирательных периодов. Это ограничение было реакцией на чрезмерно длительное пребывание на посту президента Ф. Рузвельта (1933–1945 гг.), что отчасти привело и к чрезмерному усилению вообще президентской власти в реальной политике. 20-й поправкой (1933) были уточнены порядок и время вступления в должности президента и вице-президента. 25-я поправка (1967) определила конституционный порядок замещения вице-президентом президентского поста в случае чрезвычайной вакансии, а также право президента назначить себе вице-президента (утверждаемого затем Конгрессом) в случае образовавшейся вакансии. Политическая жизнь показала, однако, двойственность внесенных уточнений и возможность обхода основ конституционного права при внешнем следовании сделанным уточнениям: в 1974 г., вследствие цепочки обстоятельств, занял президентский пост Д. Форд только в порядке назначения, никоим образом не будучи избранным (а назначенным ранее прежним президентом Р. Никсоном вместо выбывшего). Законом о преемственности власти (1947 г., в замену прежнего — см. § 57) был заново определен порядок замещения поста президента высшими правительственными лицами: теперь ранее всех министров в экстраординарных случаях пост должен был переходить к спикеру Палаты представителей, а затем — к председателю Сената.

Существенные изменения коснулись избирательного права. После первой мировой войны уже в 15 штатах было предоставлено избирательное право женщинам наравне с мужчинами (и на тех же основаниях). 19-я поправка (1920) признала неконституционными всякие ограничения в избирательных правах по признаку пола; это положение директивно предписывало законодательству штатов устранить многочисленные оговорки на этот счет. В целом, однако, избирательные возможности граждан в США определяются законами и даже традициями штатов, поэтому на протяжении почти всего XX в. сохранялись некоторые, порой существенные, ограничения. Наиболее частыми были возрастной ценз (до 1970-х гг. в 46 штатах избирательный «возраст» устанавливался в 21 г., в 2-х — в 18 лет, на Аляске — 19), грамотность (сохранявшейся в 12 штатах), оседлость (применялся в 33 штатах — продолжительностью от двух месяцев до 1 года), необходимость предварительной уплаты избирательного налога. Сохранялись и возможности лишения избирательных прав. 24-я поправка (1964 г.) объявила неконституционными ограничения избирательных прав по причинам неуплаты какого-либо налога. 26-я поправка (1971) установила единый избирательный возраст по выборам федеральных властей в 18 лет; только в результате этого обновления количество избирателей разом увеличилось на 11,5 млн. Законами 1965 и 1970 гг. об избирательных правах фактически отменен был ценз грамотности; устойчиво сохранился только ценз оседлости (в основном — 1 месяц). Не допускается также участие в выборах лиц, находящихся в тюрьмах. Конституционное законодательство вообще значительно повысило роль Конгресса в регулировании вопросов избирательного права. До 1970 г. цензы и ограничения были в полномочиях законодательных властей штатов. В декабре 1970 г. Верховный суд утвердил безусловное преимущество Конгресса в регламентации вопросов федерального избирательного права.

Демократизация избирательного права была не единственной тенденцией его развития. Уже в первой четверти XX в. в США утвердилась точная привязанность избирательных прав к институту гражданства. До 1928 г. правом избирать обладали и иностранцы, зарегистрировавшиеся в Штатах и подавшие заявление о желании приобрести гражданство. По иммиграционным законом 1921, 1924 гг. предоставление политических прав иммигрантам (до получения действительного гражданства) было исключено. Сокращены были и обшие возможности иммиграции: с этого времени введены квоты по национальности, которые позднее стали использоваться правительством США в т. ч. для политического давления на отдельные страны.

Избирательная система и порядок выборов в основном сохранялись прежними. 17-я поправка (1913 г.) ввела прямые выборы сенаторов населением штатов (вместо прежнего — местными законодательными собраниями). 23-й поправкой (1961 г.) в избирательную систему на общих основаниях был включен федеральный округ Колумбия (Вашингтон). С 1962 г. избирательные округа были сделаны равными (на основании постановления Верховного суда) по численности населения — их количество стало стабильным (535 округов). Кроме того, закрепилось право отзыва местных властей (губернаторов, мэров), появившееся в начале XX в.; проводился отзыв тем же порядком, что и сами выборы.

 

Президентская власть и Конгресс

В реальной истории США Новейшего времени взаимоотношения основных государственных властей сложились несколько иначе, чем это было предписано нормами Конституции… На протяжении XX в. политическая жизнь страны характеризовалась соперничеством президентской власти и представительного органа — Конгресса за доминирование в решении государственных дел. Соперничество это было тем более значительным, что далеко не всегда (по результатам выборов — выборы президента проводятся одновременно с выборами в Палату представителей и перевыборами трети сенаторов) президент в своей политике мог опираться на большинство своей партии в обеих палатах Конгресса. Только в: 1930-е гг., в конце 1940-х, первой половине 1950-х гг. и в первый; срок президентства Р. Рейгана (1980–1984 гг.) президентская партия располагала значительным большинством в Палате представителей и Сенате одновременно.

Основанием для такого соперничества был рост значения президентской власти и полномочий, как бы переданный по наследству от XIX в. На протяжении XX в., особенно в силу разного рода ситуативных и военных обстоятельств, положение президента в rocyдарстве и его полномочия выросли, соответственно сократив возможности влияния Конгресса на многие важные стороны государственной политики. Фактический статус президента стал выше конституционного, поэтому все чаще стали говорить об «имперской президентской власти». Одним из основных источников роста значения президентской власти стали его внешнеполитические полномочия, особо значимые в ходе войн, постоянным участником которых на протяжении XX в. были США. В связи с участием в войне, кризисами за президентом были рядом законов закреплены и чрезвычайные полномочия (1933 г., 1941 г., 1942 г., 1950 г., 1970 г., 1971 г.), которые затем позволяли практически неограниченно контролировать развитие стратегически важных отраслей экономики, экспорт США (включая экспортную деятельность частных лиц). За исполнительной властью была признана привилегия не информировать Конгресс о предпринятых действиях, включая право отстранения должностных лиц; в 1974 г. это было признано Верховным судом конституционным. Особенно важным стало установившееся с 1921 г. преимущество исполнительной власти в вопросах формирования и исполнения бюджета: активная бюджетная инициатива могла исходить только от през ид е н т а. Палата представителей могла лишь согласиться с этим или отказать, притом что за правительством сохранялась возможность удержания ассигнований в общих рамках учрежденного бюджета.

Президентская власть увеличила свое прямое законодательное значение (вообще не предусмотренное Конституцией). С 1920-1930-х гг. существенно сократилось количество вето президента на постановления и законы Конгресса. Однако в компенсацию этой стороны влияния президента на законотворчество сформировалась собственная система нормативных актов президента, который вправе издавать: 1) исполнительные приказы по практически любым вопросам функционирования государственного аппарата и даже взаимоотношений государства и граждан; 2) правила и положения деятельности государственных органов; 3) прокламации (в т. ч. административные) о направлении деятельности администрации; 4) планы реорганизации, которые считались обязательными к исполнению. Первые практически приобрели значение наравне с законами Конгресса, и числоих было весьма большим — до 11 тыс. действующих актов на конец XX в.

Закрепление за президентом чрезмерных полномочий вызвало противодействие Конгресса, особенно сильное в 1960-1970-е гг. Президентская власть частично была возвращена в конституционные пределы, и государственно-политическая жизнь США с 1974–1975 гг. характеризовалась преобладанием руководящей роли Конгресса. Специальной резолюцией Конгресса (7 ноября 1973 г.) право президента начинать войну было ограничено обязанностью «коллективного суждения», т. е. согласования решений с Конгрессом. Для ограничения неподконтрольной деятельности президента Конгресс ввел в практику оговорки о своем праве законодательного вето на решения исполнительной власти по тем или иным конкретным полномочиям, особенно если таковые ей были специально делегированы. В 1983 г. эта практика была признана Верховным судом неконституционной, однако в тот период она послужила действенным орудием сокращения влияния президентской власти.

В последние десятилетия XX в. увеличилось проводимых Конгрессом число специальных расследований деятельности администрации по самым разным ее сторонам, включая действия военных, спецслужб и разведывательных органов. Эти расследования также стали орудием обеспечения подконтрольности исполнительной власти и возвращения государственного преобладания к Конгрессу. В 1977 г. были ограничены полномочия президента (ранее, с 1939 г., практически абсолютные) по реорганизации правительственного аппарата.

Организация и деятельность Конгресса в главном остались такими же, как сложились к концу XIX в. С 1912 г. число депутатов в Палате представителей стало постоянным — 435; это было зафиксировано законами 1929 и 1941 гг. (на конец XX в. квота представительства населения составила 520 тыс. для выборов одного депутата). Сенат достиг численности в 100 сенаторов. Хотя эта вторая палата Конгресса по-прежнему вызывала упреки в недемократичности ее образования и в том, что в ней конституционно доминируют меньшинство американского населения и наименее развитые штаты (по сути, 17 % населения страны, проживающее в 26 штатах, делегировало 52 сенатора).

Как и к концу XIX в., преобладающей формой деятельности Конгресса оставалась работа разного рода комитетов палат. Их виды и количество стабилизировались, законодательные акты закрепили за некоторыми даже самостоятельные полномочия и особый статус. Новшеством стало оформление в структуре Конгресса партийных комитетов, выполняющих организационную роль для депутатов своих партий. Для Демократической партии важнейшими были рулевые и политические комитеты (по 2 в Палате представителей и Сенате), а также комитет по проведению избирательных кампаний. Для Республиканской — политические и комитеты комитетов, которые разрабатывали политическую стратегию партии, определяли участие депутатов от партии в структурных подразделениях Конгресса. Количество постоянных комитетов, где проходила основная работа по подготовке законодательства и координации действий с исполнительной властью, с середины XX в. оставалось практически неизменным: Акт о легислатуре (1946) закрепил существование 20 (затем 22) постоянных комитетов для Палаты представителей и 16 — для Сената. Наиболее важными стали комитеты по ассигнованиям (с дополнительным подразделением по отраслям хозяйства), правил (т. е. соблюдения процедуры работы Палаты). При реорганизации в 1946 г. Конгресс резолюцией закрепил пожелание членам Палаты представителей принимать участие в работе не более чем одного, а сенаторам — не более двух важнейших постоянных комитетов. Однако множественность участия конгрессменов в разных сторонах государственной деятельности возродилась в виде работы т. н. подкомитетов: к 1974 г. в Палате представителей их насчитывалось 133, в Сенате — 147; нередки были случаи, когда конгрессмен был членом более чем 20 подкомитетов. Со временем именно подкомитеты вышли на первый план в разного рода расследованиях Конгресса и в общем контроле за деятельностью администрации, вплоть до контроля назначения кадров.

Одним из важных внутренних вопросов деятельности конгресса в последние десятилетия XX в. стало возрастание контроля за финансовой независимостью конгрессменов. Были ограничены их права заниматься коммерческой деятельностью, даже получать авторские гонорары. 27-я поправка к Конституции (1992) установила, что решения конгрессменов об увеличении своего вознаграждения вступают в силу только со следующего созыва Конгресса.

 

Развитие центральной администрации

Рост государственного значения исполнительной, президентской власти нашел свое отражение в небывалом и отчасти неожиданном для США (с их распределением полномочий в рамках федерации) разрастании центральной администрации. В систему правительственной администрации (всех звеньев) к концу XX в. было включено до 3 млн. служащих, в том числе свыше 200 тыс. принадлежало к т. н. «сменяемым» по партийной принадлежности в результате новых выборов президента. Центральная администрация подразделялась на две самостоятельные части: собственно государственную администрацию (министерства и ведомства) и президентскую администрацию; появление и разрастание последней составило важную особенность эволюции правительственного аппарата США во второй половине XX в.

Усложнение системы учреждений государственной администрации началось до Первой мировой войны. В связи с повышением значимости социальных проблем появилось Министерство торговли (1913) и Министерство труда (1913). Большое число новых агентств и управлений возникло в 1930 — 1940-е гг. в соответствии с новой правовой и административной политикой «нового курса» (см. § 78). Дальнейшее усложнение системы центральных департаментов, составлявших аппарат по конституции условно существующего кабинета, пришлось на вторую половину XX в. Возрастание регулирующей роли государства в социальных вопросах и в особо значимых отраслях экономики вызвали организацию министерств здравоохранения (1953). жилищного строительства (1965), транспорта, энергетики, образования (1966–1979 гг.). Одним из наиболее крупных стало Министерство по делам ветеранов (1989). Всего к концу XX в. в составе администрации было 13 министерств-департаментов, около 40 других агентств и регулирующих ведомств, многие из которых обладали принудительными полномочиями и даже квазисудебными правами.

Руководители и высшие должностные лица департаментов-министерств, независимых агентств, управлений назначаются президентом с согласия Сената. Так же совместно определяются полномочия и направления деятельности этих учреждений — т. е. это в главном государственная администрация. Помимо этого, на протяжении XX в., особенно с 1930-х гг., сложилась разветвленная система чисто президентской администрации. Рост и усложнение этой части государственного аппарата США наиболее прямо отразили повышение веса президентской власти.

Наиболее важным институтом президентской администрации стало Исполнительное управление президента (1939). Будучи продолжением аппарата Белого дома, ИУП постепенно вобрало в себя другие, ранее возникшие ведомства, подчиненные лично президенту: Совет национальной обороны (1916), Бюджетное бюро (1921) и др. Если в 1945 г. ИУП включало в себя 4 учреждения, то в 1970-е гг. — уже 16 основных и более трех десятков вспомогательных и специальных служб. Наиболее важными составными частями ИУП (кроме аппарата Белого дома) стали Административно-бюджетное управление. Экономический совет (1946), Центральное разведывательное управление (1947), Совет экономических консультантов, Национальное управление по аэронавтики и космическим исследованиям. Управление по развитию политики (1977) и др. Принципиальным институтом президентской администрации показал себя Совет национальной безопасности (1947), созданный на основе специального закона. В его задачи вошла выработка рекомендаций по внешней и оборонной политике, координационная деятельность разведывательных служб, исследование экономической ситуации в мире. Совет сформировал собственную систему полувоенных управлений и отделов по разным отраслям и направлениям; руководство его работой было возложено формально на президента, фактически — на специального помощника президента по национальной безопасности, фигура которого к концу XX в. стала в ранг высших государственных деятелей.

Укрепление централизованного руководства правоохранительными органами и юстицией привело к созданию Федерального бюро расследований (1908, реорганизовано в 1935 г.) Это учреждение, подчиненное Министерству юстиции, со временем превратилось в мощный рычаг президентской власти — одновременно с административными и правоохранительными задачами. В период руководства Д. Э. Гувера (1924–1972) ФБР поставило под контроль организованную преступность в США, оппозиционную конституционному строю политическую деятельность, хотя нередко становилось орудием внеправовых репрессий и политической реакции.

Резкое расширение административного аппарата предопределило рост административного нормотворчества, издание огромного числа внутриведомственных актов, которыми регулировались самые разные стороны жизни граждан и деятельности учреждений наряду с законами. Административное право стало к середине XX в. в США одной из важнейших областей правовой системы. Чтобы сдержать ведомственный сепаратизм и возможные покушения на гражданские права, вся административная деятельность была отрегулирована общими законами, среди которых важнейшее место занял Закон об административной процедуре (1946). Кроме него, значительная часть штатов обзавелась своими аналогичными законами. По Закону, административным учреждением признавался «любой орган правительства США независимо от того, находится ли он в подчинении другого» (исключались суды. Конгресс, военные органы, страховые учреждения). Любые нормы, предписанные учреждениями, граждане могли обжаловать в административном суде (если они касались гражданина непосредственно, затрагивая именно его интересы). Все федеральные учреждения обязывались опубликовывать свою структуру, списки должностных лиц, даже формы разного рода справок и требуемых от граждан отчетов. Любое учреждение могло ссылаться только на законным порядком опубликованные свои инструкции или приказы, без этого они не могли иметь принудительной силы для граждан.

 

Законодательная защита гражданских прав

Ко второй половине XX в. одним из самых острых вопросов государственно-политической жизни и одновременно конституционной системы США стал вопрос об укреплении гражданских прав и о равноправии. В силу разного рода обстоятельств (наличия многочисленных расовых, национальных, религиозных меньшинств, особых традиций правовой системы, недостаточности внимания федеральной администрации к реализации провозглашенных в XVIII–XIX вв. конституционных принципов) бытовое и административное ущемление гражданских прав по самым разным основаниям приобрело политический размах, вызвало общественные сомнения в справедливости установившегося право-государственного уклада. Законодательные и верховные судебные власти США достаточно быстро отреагировали на проблемы, сформировав практически новое правовое «поле» взаимоотношений граждан и государственных властей.

В соответствии с Законом о гражданских правах 1957 г. в рамках исполнительной власти была создана особая Комиссия по гражданским правам (членов которой назначал президент с согласия Сената). Комиссии вменялось в обязанность расследовать заявления граждан об ущемлении их политических прав при голосовании по мотивам расы, цвета кожи, вероисповедания, возраста и иных обстоятельств, а также оценивать нормативные акты администрации, законы и политику федерального правительства под углом зрения допускаемого в актах или в политике неравноправия. Для предотвращения дискриминации Комиссия должна была проводить квазисудебные слушания, наделялась координационными полномочиями.

В сфере национально-расовой политики одним из важнейших стал Закон о гражданских правах 1964 г. Его изданием правительство как бы откликнулось на вспыхнувшие было многолетние негритянские волнения, особенно в южных штатах, где бытовая правовая ситуация и в XX в. оставалась далекой от провозглашенных в середине XIX в. конституционных принципов расового равноправия. Законом были установлены «новые общественные стандарты», которые гарантировали равноправие по расовому признаку при составлении списков избирателей, при найме на работу и увольнении, при обслуживании в общественных местах, устраняли дискриминационную практику в работе профсоюзов. Однако вскоре судебные власти столкнулись с реакцией на проблему расового равноправия с другой стороны: обеспечение гарантий для цветного и негритянского населения США путем введения разного рода квот при приеме в университеты, на работу в полицию, в государственные учреждения и т. д. приводило подчас к ущемлению прав уже белого населения. Только в 1980-е гг. законами удалось сформировать условия своего рода «расового нейтралитета» в обеспечении важнейших социальных прав граждан.

Важную роль в реальном обеспечении гражданских прав сыграли законы, ставившие под контроль администрацию всех уровней в их действиях по обращениям граждан. Законом о свободе информации (1967) гражданам открывался доступ к разного рода административным досье, собранным на них властями и правоохранительными органами. Согласно другому закону (1974 г.), администрации вменялось в обязанность отвечать на обращения граждан и предоставлять запрошенную ими информацию (если она не касается вопросов безопасности и государственных секретов) в течение 10 дней; отказ в предоставлении можно было обжаловать. (До этого действовало правило почти абсолютного отказа со ссылкой «на интересы государства»). Законодательство об информации послужило важной гарантией против разного рода административных злоупотреблений.

Чтобы оградить гражданские интересы личности и с другой стороны, от нежелательного или неконституционного вторжения в личную жизнь (особенно со стороны средств массовой информации, правоохранительных органов) законодательство сформировало особое понятие «частной жизни» (privacy), посягательство на которую впредь расценивалось как правонарушение. Специальным законом (31 декабря 1974 г.) было постановлено, что сведения, относящиеся к такой частной жизни (и касающиеся состояния здоровья, семейных отношений, личных склонностей, семейных тайн и т. п.) не могут оглашаться без согласия гражданина или его законных представителей, ограничивался доступ посторонних лиц к разного рода досье, содержащих такие сведения.

Законодательство объективно не могло решить всех проблем укрепления гражданского равноправия. Большое значение в этом аспекте политической и социальной жизни имела деятельность Верховного суда США, особенно в период председательства верховного судьи Э. Уоррена (1960-е гг.), когда более половины поступивших в Верховный суд дел об ущемлении гражданских прав оканчивались решениями не в пользу правительства.

Новое законодательство и судебная практика конца XX в. существенно восполнили недостаток чисто конституционных гарантий гражданских прав, особенно в отношении охраны прав детей, равноправия женщин, национальных меньшинств, инвалидов и других социально незащищенных групп населения.

Развитие государственно-политической системы США (также как и другой страны англосаксонских политических и правовых традиций — Великобритании) в XX в. не было затронуто стремлениями к авторитаризму, что было характерно для всех других стран Старого Света. Это стало едва ли не важнейшей особенностью ее новейшей истории. Эта особенность в том числе показала значимость начал федерализма для сохранения в принципе конституционных принципов демократии, но вместе с тем и исключительность американской модели государственного устройства и правового функционирования, опыт которых всецело определен собственной историей и традициями.

 

Становление капиталистической экономики и в целом характерной для Нового времени системы социально-хозяйственных связей в США протекало в правовом смысле свободно, без значимого вмешательства государства. Вплоть до конца XIX в. это была экономика преимущественно свободной частной инициативы, лишь эпизодически подверженной регулированию государственными законами и правовыми ограничениями. Отрицательные последствия невмешательства в социально-хозяйственные связи обозначились к концу XIX в., когда предпринимательство в США стало ускоренными темпами монополизироваться. Появление сверхмощных в хозяйственном отношении трестов (затем влиятельных и политически) было одной из особенностей американской системы экономики. Доминирование трестов в общественно значимых отраслях хозяйства приводило к ущемлению интересов среднего и мелкого бизнеса, пренебрежению во имя безграничных прибылей общественными интересами, а все вместе — к росту социальной напряженности. Это стало побудительным толчком к формированию системы законодательного регулирования экономики, к подчинению основ социально-хозяйственных связей государственному регулированию. Начавшись в конце XIX в., это формирование в основном пришлось на Новейшее время.

 

Антитрестовское законодательство

Одной из особенностей системы государственного регулирования экономики в США стало раннее появление системы антитрестовского законодательства, принципы которого в свою очередь повлияли на развитие аналогичных норм в праве многих западных стран.

До начала XX в. правовое регулирование социально-хозяйственных связей в США почти полностью было в компетенции отдельных штатов. Законами штатов устанавливались некоторые общие рамки хозяйственной деятельности корпораций (см. § 75). В 1875 г. в штате Ныо-Джерси был принят пионерский закон об отмене большинства ранее существовавших ограничений на предельные размеры капитала корпораций, на суммы финансовых займов. В конце 1870-х — 1890-х гг. большинство штатов приняло аналогичные законы с отменой ограничений размеров капитала свободных корпораций, с разрешениями на большинство видов хозяйственной деятельности, на выпуск акций без обозначения номинала (что было чревато финансовыми спекуляциями).

Полная свобода хозяйственной деятельности корпораций обернулась жестким давлением мощных трестов на иные предприятия и даже на граждан в целях полного подчинения рынка, увеличения цен на услуги и продукцию. Социально значимым это давление стало в сфере железнодорожного транспорта, с которым в США тоща была связана почти вся хозяйственная деятельность. В 1887 г. поэтому был принят первый федеральный закон, которым устанавливался порядок государственного регулирования деятельности между штатной железнодорожной сети (запрещались сговоры предпринимателей об условиях перевозок, запрещались неожиданные повышения тарифов — об этом следовало предупреждать за 10 дней, согласовав с правительством, и др.).

Наиболее значительным актом по контролю государства за деятельностью хозяйственных монополий стал Закон Шермана (2 июля 1890 г. — по имени предложившего закон конгрессмена). Это был первый федеральный закон общего значения, т. е. касавшийся всех отраслей хозяйства. «Монополизация» рассматривалась в законе как отрицательное явление (в продолжение английских традиций «общего права»), как устранение свободной конкуренции. Согласно закону, «всякий договор, соглашение в форме треста или иной, или заговор с целью ограничения коммерции или торговли между штатами или с иностранным государством объявляется незаконным» (ст.1). Такие действия лиц стали впредь считаться уголовными преступлениями и наказуемыми заключением и большими штрафами. Равным образом преступным стало считаться всякое стремление монополизировать торговлю. Ущерб от таких действий мог стать предметом претензии в суде.

На протяжении последующих нескольких лет большинство штатов приняли свои, местные, аналогичные законы; в 15 штатах антитрестовские принципы были даже включены в конституции. Хотя первые опыты судебного применения закона были своеобразными: на основании антитрестовских запретов возбуждались преследования против профсоюзов под предлогом «заговора, направленного к препятствию междуштатной торговле». Верховный суд США отказался распространить требования закона на чисто производственную сферу, ограничив действие сферой сбыта (1897).

Наиболее последовательно государственное регулирование в начале XX в. осуществлялось в сфере железнодорожного транспорта. В 1903 г. Верховный суд подтвердил конституционность антитрестовской политики федеральных властей. Программаих действий включала организацию судебных процессов на основании закона 1890 г., законодательное запрещение дифференцированных тарифов и др. Завершающим шагом по этому пути стало принятие закона Хепберна (1906), которым вводились законодательные ограничения на размеры железнодорожных тарифов.

Административный государственный контроль за системой социально-хозяйственных связей был возложен на созданное в 1903 г. Министерство торговли и труда (и на Бюро корпораций — в его составе). Тогда же были приняты первые федеральные законы о государственном контроле за производством продуктов питания и медицинских препаратов (1906). Впервые (не только в США) были приняты законы об охране природных — водных, минеральных — ресурсов. Обязанности наблюдения за деятельностью корпораций в этих направлениях возлагались на Федеральную промышленную комиссию (1914), которая имела полномочия привлечения корпораций к суду. Одним из образцовых прецедентов было прошедшее несколько ранее (1909) дело правительства против нефтяной компании Рокфеллеров «Стандард Ойл», решением суда по которому компании было предписано предпринять меры к демонополизации.

Завершением в тот период системы антитрестовских мер явился Закон Клэйтона (15 октября 1914 г.). Закон развивал и уточнял прежние нормы закона Шермана, вводя новые понятия о «вредной» и «общественно допустимой» монополизации. Ограничения на крупные корпорации стали конкретнее: запрещались дискриминация в ценах, направленная на установление монопольного господства, связывающие контракты, которыми контрагенту не позволялось заключать соглашения с третьими лицами, вводились ограничения на возможные слияния конкурентов. Помимо прочего, законом изымалась деятельность профсоюзов из-под возможных преследований на основании закона Шермана, устанавливая особое социальное качество человеческого труда — не как рядового товара или услуги.

Первая мировая война в особенности показала изменение регулирующей роли государства для социально-хозяйственной системы даже политических демократий. Однако в силу разных обстоятельств (экономической ситуации, внутренней политической борьбы и др.) дальнейшие законодательные шаги по регулированию экономики были предприняты в США только в 1930-е гг., в период особого обострения социальной обстановки в связи с мировым экономическим кризисом 1929–1933 гг.

 

«Новый курс» Ф. Рузвельта

Знаменитый биржевой крах 1929 г., последовавшие за ним явления глобального экономического, финансового и торгового кризиса, рост массового общественного недовольства, разорение фермеров, закрытие огромного числа предприятий — все это открыло дорогу новым представлениям о необходимости централизованного и всеохватывающего государственного регулирования социально-хозяйственных связей в стране. Даже в политической позиции президента Г. Гувера (республиканца и поэтому придерживавшегося доктрины «твердого индивидуализма» и невмешательства государства в экономику) к 1931 г. наметились сдвиги: были организованы государственные финансовые корпорации, которые предоставляли бы займы оказавшимся под особым воздействием кризисных явлений. К признанию необходимости более властной роли государства в делах экономики и социально-хозяйственных отношений склонились и представители крупного капитала: в сентябре 1931 г. президент «Дженерал электрик» Своуп предложил план экстренных мер, предусматривающий отказ от антитрестовского законодательства, принудительное государственное регулирование цен и сбыта, изменение политики социальных расходов государства. В декабре 1931 г. эти предложения были поддержаны референдумом Американской торговой палаты — крупнейшего объединения предпринимателей США.

На этом фоне развернулась новая избирательная кампания по выборам в президенты и в Конгресс 1932 г; Кандидат Демократической партии Ф. Д. Рузвельт в своей речи на съезде партии обещал дать американскому народу политику нового курса. Смысл его был им раскрыт в другой речи перед избирателями: введение элементов экономического планирования в целях «более справедливого распределения богатств и товаров и приспособления существенных элементов экономической организации к нуждам народа». Определенное влияние на советников Рузвельта оказало и несколько деформированное представление об успехах государственного регулирования хозяйства в СССР в годы первой пятилетки. Под лозунгами обновления и новой социальной политики Рузвельт одержал победу на выборах (23 млн.: 16 млн. при почти 9-кратном превосходстве по голосам выборщиков).

Провозглашенный «новый курс» сложился из целого ряда законодательных актов и административных мер. Часть их были рассчитаны только на выход из кризиса, часть — на перспективу. Но в целом они сформировали новую систему регулирования социально-хозяйственных отношений в рамках капиталистической экономики.

Первым и самым внеочередным направлением стало установление государственного контроля за финансовой сферой. Толчком стал банковский кризис 2–3 марта 1933 г., когда вкладчики спешно и панически изъяли из банков более 500 млн. долл. вкладов, в результате чего многие банки оказались неплатежеспособными. Чрезвычайная сессия 73-го Конгресса США (9 марта — 16 июня 1933 г.) наделила президента чрезвычайными полномочиями по регулированию экономики и приняла серию основополагающих законов «нового курса». По распоряжению президента все финансовые учреждения были на неделю закрыты, и в течение этого времени были внедрены главные финансовые новшества.

Чрезвычайным банковским законом (9 марта 1933 г.) президент получил право контролировать международные финансовые сделки, изымать золото из владения частных лиц. Прекращался размен банковских билетов на золото, устанавливался государственный контроль над золотым запасом банков. В итоге правительство перешло к декретированию золотого содержания доллара. На основании принятого в мае 1933 г. закона о помощи сельскому хозяйству государственное казначейство получило право выпускать в определенных пределах не обеспеченные золотом банкноты. Следом правительство осуществило девальвацию доллара (в январе 1934 г. на 14 %). Количество банков было принудительно сокращено на 1/5.

Правительство установиложесткие ограничения банковской деятельности. Законом Глосса-Стигалла (1933) банкам было запрещено совмещать депозитные и инвестиционные функции (для предотвращения спекулятивного и мошеннического вложения частных вкладов в ничем не обеспеченные проекты). Вводилось страхование государством частных банковских депозитов (на сумму до 5 тыс. долл.). Было проведено реформирование Федеральной Резервной системы, основного органа правительственного участия в банковской деятельности. По закону 1935 г. ФРС подчинялась совету управляющих, назначаемым президентом, и на нее возлагались полномочия по директивному определению суммы госрезерва, т. е. в конечном счете ФРС устанавливала кредитный процент, облегчая или затрудняя доступ корпораций к кредиту.

На протяжении 1933–1934 гг. были приняты несколько актов по контролю за рынком ценных бумаг. Деятельность бирж, прежде всего фондовых, была подчинена определенным нормативам. Государственная комиссия по торговле акциями уполномочивалась регистрировать основные и дополнительные выпуски акций корпорациями, тем самым разрешая или запрещая этот выпуск. Были разработаны жесткие правила деятельности для холдинговых компаний (т. е. прибыли которых основывались только на обладании акциями других предприятий).

Двумя крупнейшими по назначению законами правительству были даны полномочия регулировать путем административного вмешательства деятельность предпринимателей в основных отраслях хозяйства — промышленности и аграрном производстве.

Законом о восстановлении промышленности (16 июня 1933 г.) вводились т. н. «кодексы честной конкуренции» — особые инструктивные акты для отрасли (или под отрасли) промышленности, которые формулировались предпринимателями, а санкционировались президентом. Временно (на 2 года, на которые предусматривалось действие закона) приостанавливалось антитрестовское законодательство, и правительство могло принудительно картелировать предприятия. Кодексы должны были содержать правила в отношении объемов выпускаемой продукции, ее цен, порядка сбыта, а главное — условий найма труда по отрасли. Устанавливались нормы минимальной почасовой оплаты, максимальной продолжительности рабочей недели (в 44 час.). Это было наиболее принципиальным поворотом во всей истории правового регулирования экономики в США. В ближайшие за принятием закона год-два правительство санкционировало 557 основных и 189 дополнительных «кодексов» по отраслям и объединениям предприятий, где были заняты около 95 % промышленных рабочих США. Практически основные стороны экономически промышленной деятельности были поставлены под надзор Национальной администрации восстановления промышленности, обладавшей принудительными полномочиями, в т. ч. по закрытию предприятий.

Аналогичным по принципам Законом о помощи фермерам (12 мая 1933 г.) устанавливалось государственное регулирование аграрного частного производства в целях повышения уровня цен до экономической выгодности. Министр сельского хозяйства наделялся правом выдавать фермерам премии за сокращение посевных площадей и объемов производства (за счет нового налога на первичную обработку сельхозпродуктов). По аналогии с промышленностью создавалась Национальная администрация, в ведении которой была и координация кредитной политики. Министру было предоставлено и право вступать в рыночные и сбытовые соглашения, тем самым влиять на аграрную политику в перспективе. Правительство также провело рефинансирование фермерских долгов при условии сокращения теми посевных площадей, забое скота. Дополнительным Законом о сохранении плодородия почв (1936) правительство наделялось полномочиями выдавать фермерам премии за посев не истощающих почву культур (т. е. не табака, не хлопка и т. п.). Основные элементы новой аграрной политики были еще раз подытожены особыми законами в 1938 г.

Законодательство первого этапа «нового курса» установило очень высокую степень государственного, даже чисто административного, регулирования американской экономики. Это позволило предпринять решительные антикризисные меры, хотя и не решило всех проблем. Но вызвало протесты со стороны конституционалистов за чрезмерные препятствия «свободной конкуренции». В течение 1935–1936 гг. Верховный суд (тогда преимущественно оппозиционный Рузвельту) признал неконституционными часть положений примерно 11 законов 1933–1934 гг., в том числе о минимуме заработной платы и т. п. Однако новый поворот кризиса в 1937–1938 гг. заставил относиться к государственному регулированию экономики как черте новой реальности и, кроме того, обратить регулирование в другие области.

 

Законодательство о социально-хозяйственных связях

На втором этапе политики «нового курса», после переизбрания в президенты Ф. Рузвельта (1936), правительство завершило законодательное построение новой системы регулирования социально-хозяйственных отношений.

Первые законы в этих областях, правда, чрезвычайного содержания, были приняты еще в первый год президентства Рузвельта. Смыслом их были чрезвычайные меры по борьбе с безработицей. В мае 1933 г. был принят закон об ассигновании 500 млн. долл. на помощь безработным, для распределения которой была организована Федеральная администрация по оказанию чрезвычайной помощи. В особенности эти целевые меры должны были ликвидировать чрезвычайную ситуацию с занятостью молодежи. Правительство организовало систему лесных молодежных лагерей, где обеспечивались работой молодые люди (на срок до 6 мес. с гарантированной оплатой в 30 долл.) Через эти лагеря смогли пройти до 2 млн. чел.» что послужило быстрому снятию напряженности с занятостью в городах. Были созданы специальные общефедеральные органы — Администрация гражданского строительства, Администрация гражданских работ (1933–1934), — на которые возлагались обязанности и права по финансированию общественных работ в любом месте США. Правительство централизованно финансировало строительство дорог, даже не очень нужных в ближайшее время, только чтобы дать людям оплачиваемую работу.

Устанавливалась федеральная система социального страхования. Законом о страховании (17 августа 1935 г.) вводились — впервые в США — пособия по безработице и пенсии по старости. Пенсии и пособия были федеральными, т. е. коснулись основной массы населения страны (пенсии — всех, начиная с 65 лет, пособия — кроме сельскохозяйственных рабочих, прислуги, государственных служащих). Они устанавливались за счет специальных налогов: пенсии — за счет налогов с предпринимателей и служащих (в размере 1 %, с 1944 г. — 3 %), пособия — с налогов на фонд заработной платы.

Государство устанавливало основные параметры трудового права. Уже Законом о восстановлении промышленности 1933 г. предусматривалось право на объединение в профессиональные союзы, которые бы выступали посредниками в социально-трудовых отношениях (ст. 7а). Профсоюзы должны были участвовать в подписании типового соглашения с предпринимателем о «восстановлении занятости» (на условиях, гарантировавших бы 35 час. или 40 час. в неделю при оплате на уровне 1929 г.). После того как Верховный суд аннулировал некоторые части законодательства «нового курса» и чтобы не было сомнений в действительности социальных мероприятий, правительство инициировало принятие новых трудовых законов. Законом Уолша-Хили (1935 г.) была установлена нормативная продолжительность рабочей недели и минимум заработной платы для рабочих предприятий, которые выполняют заказы федерального правительства; оплата сверхурочной работы должна была обязательно производиться в полуторном размере, запрещалось принимать на работу мужчин до 16 лет, женщин — до 18 лет. Законом Блэка — Коннора (1938 г.) «справедливые условия труда» были распространены на всю промышленность, вводилась минимальная оплата труда (0,25 долл. в час, с 1945 г. — 0,40 долл.), проведено было сокращение рабочей недели с нормативной оплатой (до 40 час. — трудовое законодательство США не устанавливает недельного предела занятости рабочих, а только предел допустимой обыкновенной оплаты в неделю).

Наконец, произошла легализация профсоюзной деятельности. Законом Вагнера (5 июля 1935 г.) разрешалась деятельность профсоюзов по объединению рабочих, по проведению стачек, пикетов и т. п. Вмешательство предпринимателей в профсоюзные дела стало расцениваться как «нечестная трудовая практика» (по аналогии с антитрестовским законодательством). Правительство сформировало специальное Национальное управление трудовых отношений, которое имело вышестоящие распорядительные права в отношении трудовых конфликтов; отменить эти распоряжения можно было только путем апелляции в Верховный суд. Несмотря на многочисленные протесты консерваторов, обновленный Рузвельтом Верховный суд признал конституционность (1937 г.) основных принципов законодательства о профсоюзах иих государственной защите.

Официальное «закрытие» политики «нового курса» было провозглашено Рузвельтом в одной из речей в марте 1939 г. Скорректированные судебной практикой и обстоятельствами законы 1933–1934 гг. и, особенно 1935–1938 гг., заложили основы государственного регулирования социально-хозяйственных отношений в США на последующие десятилетия. Новый этап усиления административного вмешательства в экономику пришелся на годы Второй мировой войны.

В связи с обстоятельствами военного времени администрация Рузвельта сформировала несколько правительственных управлений, на которые было возложено просто централизованное управление связанными с войной отраслями экономики и трудовыми отношениями. Управление военного производства (1942 г) в годы войны представляло собой почти сверхминистерство экономики из 30 отделов с 22 тыс. служащих. Его распоряжения о размещении военных контрактов, заказов, о сокращении производства тех или иных видов продукции были обязательны. На военное Управление труда (1942 г.) возлагались задачи по контролю над ценами и заработной платой. Всего таких управлений было создано до 20, и они значительно повысили степень вмешательства государства в экономику и трудовые отношения — не только на общеправовом, но и прямо на административном уровне.

Превалирование административного принципа регулирования экономики и социально-хозяйственных связей (созданием правительственных управлений, особыми полномочиями) было вызвано преимущественно условиями кризисов или военного времени. С началом экономической и социальной стабилизации (после Второй мировой войны) административное регулирование уступило место главным образом общеправовому. В особенности законодательное сокращение государственного регулирования пришлось на 1970-е гг. (ограничением вмешательства в авиаперевозки, финансовые операции и др.). Вместе с тем законодательное регламентирование стало более детализированным. Специальные акты были посвящены поддержке малого бизнеса, охране окружающей среды. Значительному ограничению производственная деятельность корпораций и производителей услуг подверглась после принятия целой серии законов и правил о защите гражданских потребительских прав (1960-е — 1970-е гг.).

Вместе с актами антитрестовского законодательства, законами о регулировании социально-хозяйственной сферы 1930-х гг. (кодифицированными в разделе 15 свода законов США) все они составили принципы весьма детализированного правового регулирования экономики, которое характерно для США конца XX в. (не нарушая основ экономики частной инициативы и свободной конкуренции).

На втором этапе политики «нового курса», после переизбрания в президенты Ф. Рузвельта (1936 г.), правительство завершило законодательное построение новой системы регулирования социально-хозяйственных отношений.

Первые законы в этих областях, правда, чрезвычайного содержания, были приняты еще в первый год президентства Рузвельта. Смыслом их были чрезвычайные меры по борьбе с безработицей. В мае 1933 г. был принят закон об ассигновании 500 млн. долл. на помощь безработным, для распределения которой была организована Федеральная администрация по оказанию чрезвычайной помощи. В особенности эти целевые меры должны были ликвидировать чрезвычайную ситуацию с занятостью молодежи. Правительство организовало систему лесных молодежных лагерей, где обеспечивались работой молодые люди (на срок до 6 мес. с гарантированной оплатой в 30 долл.) Через эти лагеря смогли пройти до 2 млн. чел.» что послужило быстрому снятию напряженности с занятостью в городах. Были созданы специальные общефедеральные органы — Администрация гражданского строительства, Администрация гражданских работ (1933–1934), — на которые возлагались обязанности и права по финансированию общественных работ в любом месте США. Правительство централизованно финансировало строительство дорог, даже не очень нужных в ближайшее время, только чтобы дать людям оплачиваемую работу.

Устанавливалась федеральная система социального страхования. Законом о страховании (17 августа 1935 г.) вводились — впервые в США — пособия по безработице и пенсии по старости. Пенсии и пособия были федеральными, т. е. коснулись основной массы населения страны (пенсии — всех, начиная с 65 лет, пособия — кроме сельскохозяйственных рабочих, прислуги, государственных служащих). Они устанавливались за счет специальных налогов: пенсии — за счет налогов с предпринимателей и служащих (в размере 1 %, с 1944 г. — 3 %), пособия — с налогов на фонд заработной платы.

Государство устанавливало основные параметры трудового права. Уже Законом о восстановлении промышленности 1933 г. предусматривалось право на объединение в профессиональные союзы, которые бы выступали посредниками в социально-трудовых отношениях (ст. 7а). Профсоюзы должны были участвовать в подписании типового соглашения с предпринимателем о «восстановлении занятости» (на условиях, гарантировавших бы 35 час. или 40 час. в неделю при оплате на уровне 1929 г.). После того как Верховный суд аннулировал некоторые части законодательства «нового курса» и чтобы не было сомнений в действительности социальных мероприятий, правительство инициировало принятие новых трудовых законов. Законом Уолша-Хили (1935) была установлена нормативная продолжительность рабочей недели и минимум заработной платы для рабочих предприятий, которые выполняют заказы федерального правительства; оплата сверхурочной работы должна была обязательно производиться в полуторном размере, запрещалось принимать на работу мужчин до 16 лет, женщин — до 18 лет. Законом Блэка — Коннора (1938) «справедливые условия труда» были распространены на всю промышленность, вводилась минимальная оплата труда (0,25 долл. в час, с 1945 г. — 0,40 долл.), проведено было сокращение рабочей недели с нормативной оплатой (до 40 час. — трудовое законодательство США не устанавливает недельного предела занятости рабочих, а только предел допустимой обыкновенной оплаты в неделю).

Наконец, произошла легализация профсоюзной деятельности. Законом Вагнера (5 июля 1935 г.) разрешалась деятельность профсоюзов по объединению рабочих, по проведению стачек, пикетов и т. п. Вмешательство предпринимателей в профсоюзные дела стало расцениваться как «нечестная трудовая практика» (по аналогии с антитрестовским законодательством). Правительство сформировало специальное Национальное управление трудовых отношений, которое имело вышестоящие распорядительные права в отношении трудовых конфликтов; отменить эти распоряжения можно было только путем апелляции в Верховный суд. Несмотря на многочисленные протесты консерваторов, обновленный Рузвельтом Верховный суд признал конституционность (1937 г.) основных принципов законодательства о профсоюзах и их государственной защите.

Официальное «закрытие» политики «нового курса» было провозглашено Рузвельтом в одной из речей в марте 1939 г. Скорректированные судебной практикой и обстоятельствами законы 1933–1934 гг. и, особенно 1935–1938 гг., заложили основы государственного регулирования социально-хозяйственных отношений в США на последующие десятилетия. Новый этап усиления административного вмешательства в экономику пришелся на годы Второй мировой войны.

В связи с обстоятельствами военного времени администрация Рузвельта сформировала несколько правительственных управлений, на которые было возложено просто централизованное управление связанными с войной отраслями экономики и трудовыми отношениями. Управление военного производства (1942 г.) в годы войны представляло собой почти сверхминистерство экономики из 30 отделов с 22 тыс. служащих. Его распоряжения о размещении военных контрактов, заказов, о сокращении производства тех или иных видов продукции были обязательны. На военное Управление труда (1942 г.) возлагались задачи по контролю над ценами и заработной платой. Всего таких управлений было создано до 20, и они значительно повысили степень вмешательства государства в экономику и трудовые отношения — не только на общеправовом, но и прямо на административном уровне.

Превалирование административного принципа регулирования экономики и социально-хозяйственных связей (созданием правительственных управлений, особыми полномочиями) было вызвано преимущественно условиями кризисов или военного времени. С началом экономической и социальной стабилизации (после Второй мировой войны) административное регулирование уступило место главным образом общеправовому. В особенности законодательное сокращение государственного регулирования пришлось на 1970-е гг. (ограничением вмешательства в авиаперевозки, финансовые операции и др.). Вместе с тем законодательное регламентирование стало более детализированным. Специальные акты были посвящены поддержке малого бизнеса, охране окружающей среды. Значительному ограничению производственная деятельность корпораций и производителей услуг подверглась после принятия целой серии законов и правил о защите гражданских потребительских прав (1960-е — 1970-е гг.).

Вместе с актами антитрестовского законодательства, законами о регулировании социально-хозяйственной сферы 1930-х гг. (кодифицированными в разделе 15 свода законов США) все они составили принципы весьма детализированного правового регулирования экономики, которое характерно для США конца XX в. (не нарушая основ экономики частной инициативы и свободной конкуренции).

 

Эволюция системы политических партий

Общая демократизация общественной жизни, перемены в социальной структуре Великобритании видоизменение облика Британской империи (существование которой в немалой степени консервировало соотношение сложившихся в XVIII–XIX вв. политических сил) привели в Новейшее время к существенному видоизменению традиционной системы политических партий. Основой политической организации парламентских институтов осталась двухпартийная система, однако содержание междупартийного «противостояния» переменилось.

Консервативная партия (наследница исторических «тори») сохранила свое значение крупнейшей партии страны и находилась у власти в наиболее ответственные периоды истории государства. Особый вклад в укрепление позиций партии внес У. Черчилль (1874–1965), возглавлявший правительство в годы Второй мировой войны. К концу XX в. число членов партии приближалось к 2 млн., регулярно около 40 % избирателей традиционно отдавали консерваторам свои голоса на выборах как в парламент, так и в органы местного самоуправления. Особенно длительное нахождение партии у власти в последние десятилетия XX в. (1979–1997 гг.) способствовало стабилизации британской экономики, повышению престижа страны на международной арене (во многом благодаря деятельности лидера партии — М. Тэтчер).

Вторая из исторических партий Великобритании — Либеральная — постепенно утратила свое значение альтернативы консерваторам. Итоговый политический «взлет» партии пришелся на начало века, когда некоторое время ее лидером был Д. Ллойд-Джордж, премьер-министр в 1916–1922 гг. В 1920-е гг. из-за аморфности своей государственной и политической позиции партия постепенно утеряла массовую поддержку населения на выборах, и к концу века перешла в разряд малозначимых политических движений. Часть ее членов образовали вместе с отколовшимися социал-демократами Социал-либеральную партию (1988), выступившую с программой парламентских реформ и усиления гарантий гражданских свобод.

Начиная с 1920-х гг. значение политической альтернативы консерваторам в государстве перешло к Лейбористской партии. Партия сложилась в начале XX в. объединением нескольких организаций социалистической ориентации и профсоюзов (1906). Социалистическая ориентация партии была своеобразной: исходя из идей прообраза лейбористов — Фабианского общества, — любое расширение деятельности государства рассматривалось как путь к социализму. С 1918 г. в уставе партии появился пункт о создании общественной собственности на средства производства. В Хартии 1947 г. фигурировала уже идея «построения государства всеобщего благоденствия». Практические установки партии подразумевали расширение национализации промышленности, усиленное налогообложение богатых и т. п. (тогда как консерваторы, напротив, выступали за укрепление свободного частного предпринимательства и сокращение разных видов социальной помощи государства). Лейбористская партия опиралась на более оформленную организацию. Ее устав (1950) подразумевал возможность коллективного и индивидуального постоянного членства. Коллективное членство, главным образом тред-юнионов, обеспечило массовость партии (свыше 6,5 млн. коллективных и до 0,3 млн. индивидуальных членов к концу XX века).

После Первой мировой войны некоторое время политическая жизнь характеризовалась соперничеством трех партий: консерваторов, либералов и лейбористов. Но затем возродилась традиционная двухпартийность. Явление трехпартийности, по-видимому, не было совсем случайным. С 1980-х гг. существенно сократилось число голосующих на выборах за две господствующие силы (с 90 до 75 % всех избирателей). «Третья сила», как правило, некоторой специальной политической направленности, стала привлекать внимание избирателей. Наибольшее значение приобрели в качестве такой силы националистические движения: выступающая за независимость своей части страны Шотландская национальная партия, аналогичная партия «Свободного Уэльса», до 6 партий подобного толка принимали участие в выборах в Северной Ирландии. Недовольство политикой традиционных партий определило эпизодический возврат интереса к Либеральной партии (6 млн. голосов на выборах 1974 г.). Социалистические партии марксистского направления не приобрели в Великобритании серьезного значения. Образовавшаяся на общей волне послевоенной «социализации» Европы Коммунистическая партия Великобритании (1920 г.) к концу века объединяла не более 6 тыс. членов, в ее программе (с 1990 г.) появились реформистские мотивы. В 1988 г. от нее откололась Коммунистическая партия Британии.

Основополагающим мотивом деятельности обеих из доминирующих партий неизменно была полная поддержка наличных государственных институтов, т. е. это были полностью конституционные партии, которые вели борьбу за преобладание в парламенте и право организации правительства. Поэтому одним из поворотных моментов в функционировании двухпартийной системы стало закрепление официального статуса за оппозицией (какая бы партия в ней не находилась). С начала XX в. «оппозиция его величества» неизменно привлекалась к согласованию с партией власти некоторых ключевых вопросов политики, ее участие было обязательным при обсуждении бюджета, в каждую сессию парламента предусматривалось 29 дней для вопросов, обсуждаемых в интересах оппозиционной партии. С 1930-х гг. оппозиция полностью приобрела государственный характер: по Закону о министрах короны 1937 г. учреждалась оплачиваемая должность лидера оппозиции, с 1964 г. на жаловании находятся и партийные парламентские «кнуты» оппозиции. Конституционным обычаем закрепилось образование параллельного официальному «теневого» правительственного кабинета из членов оппозиционной партии (в составе лидера партии, его заместителя, парламентского «кнута», 12 «министров»), который обязательно находился в курсе важнейших государственных дел страны.

Несмотря на формирование уже в XIX в. организационной партийной структуры, до середины XX в. основным партийным институтом была парламентская фракция, в т. ч. она избирала лидера партии. Во второй половине XX в. организационно- политическое лидерство в партиях перешло к партийным конференциям. И консервативная, и лейбористская партия установили практику проведения ежегодных конференций представителей территориальных организаций или поддерживающих партию обществ. Конференции избирают руководящие органы партий: Центральное бюро (Консервативной), Национальный исполнительный комитет (Лейбористской), — а также освобожденного председателя и утверждают лидеров, с чьим именем в качестве кандидата в премьеры партия идет на выборы. В особенности Лейбористская партия стремилась поставить свою парламентскую фракцию под демократический контроль: в 1970 г. она разработала свод правил организации правительства в случае победы в парламенте, определения лидера. По уставу партии ее члены обязаны поддерживать политические решения фракции (хотя исполком не может давать указания лейбористскому правительству). В 1970 г. конференция незначительным большинством голосов утвердила правило императивного мандата для парламентариев-лейбористов (т. е. обязанность следовать предвыборным партийным решениям). Другие партии безусловно следовали традиции независимости парламентариев.

 

Парламент

Британский парламент Новейшего времени в главном сохранил традиционное положение и формы деятельности (см. § 53). Эволюция выразилась, во-первых, в переменах в значении палат по отношению друг к другу, во-вторых — в изменении взаимоотношений с правительством.

Палата общин в начале века насчитывала более 700 депутатов. После полного обособления от королевства Ирландии и провозглашения ее независимости в 1922 г. состав сократился (до 615 деп.) и только к концу века стал постоянным — 650 депутатов (523 от Англии, 72 от Шотландии, 38 от Уэльса, 17 от Северной Ирландии). Большинство депутатов принадлежали к двум основным политическим партиям, и только в 1920-е гг. партийный состав был более сложным (примерно до 200 консерваторов, по 120–150 — лейбористов и либералов). Деятельность депутатов стала чисто профессиональной. Начиная с 1911 г. они стали получать постоянное жалованье и, кроме того, суммы на секретариат и должностные дела.

Палата лордов — номинально более многочисленный орган. К началу 1990-х гг. в ее составе было 1195 пэров. Важную особенность палаты составило резкое увеличение числа т. н. назначенных, илипожизненных, пэров (пожалованных по представлению правительства, которому в этом случае, по традиции, монарх не может отказать). Пожизненные пэры впервые были назначены еще в 1876 г. в качестве специалистов-судей палаты. В первой половине XX в. ихчисло невелико (6 в 1913 г., 9 в 1947 г.). После принятия закона о пожизненном пэрстве (1958) такие назначения стали частыми, причем используемыми правительством для усиления своих позиций (особенно лейбористами) число пожизненных пэров достигло трети в палате. Палата лордов и в XX в. оставалась оплотом Консервативной партии (до 500 лордов заявляли о себе как о «тори»), свыше 100 членов причисляли себя к лейбористам, были либералы, даже социалисты. Значительная часть лордов были независимыми в партийном отношении. Несмотря на требования закона о действительном участии в работах палаты, присутствие большинства лордов в ней оставалось эпизодическим: рекордным за весь век осталось число голосовавших по вопросу об отмене смертной казни (1969 г.) — 394. Законом 1963 г. — Актом о пэрстве — было установлено право отказаться от титула, с тем чтобы иметь возможность стать членом Палаты общин.

Эволюция парламента в главном характеризовалась возрастанием значения Палаты общин в сравнении с Палатой лордов. Это возрастание было как объективным процессом повышения веса демократически избранных депутатов, отражающих позиции массовых партий, так и следствием специально принятых по этому поводу законов. Законом о парламенте 1911 г. установился законодательный приоритет Палаты общин: любой, признанный финансовым законопроект Палаты общин впредь не требовал одобрения лордов (проблема квалификации как финансового закона решалась на основании конституционных обычаев XIX в. и в главном зависела от волеизъявления самих Общин). По этому же закону не требовалось согласия лордов и на любой другой законопроект, если он был одобрен Палатой общин на трех сессиях подряд. Было отменено право полного законодательного вето со стороны Палаты лордов, и за нею сохранилось лишь право отсрочить введение закона на 2 года. После Второй мировой войны законодательные полномочия лордов стали еще более регламентированными. С 1945 г. установилось правило, что Палата лордов обязана утверждать любой билль, принятый Общинами во исполнение предвыборной программы победившей партии (что до известной степени отразило принципиальный поворот: от признания парламентского суверенитета к приоритету национального, народного). Правда, сохранялась возможность отклонять акты делегированного законодательства. Наконец, с реформы 1949 г. право отлагательного вето за Палатой лордов сохранялось лишь на 1 год. Закон о пэрстве (1963) подтвердил сложившуюся подчиненность Палаты лордов. Такое очевидное снижение веса лордов вызвало в обществе (особенно в конце 60-х и 70-е гг.) стремления вообще преобразовать Палату, сократить вдесятеро число наследственных лордов и т. д. Такой псевдолиберальный уклон, к счастью, не нашел законодательного завершения, и столь существенный институт британской конституции сохранился вполне.

Развитие избирательного права на протяжении XX в. было отмечено демократизацией и установлением всеобщего избирательного права. Согласно Акту о парламенте 1911 г. срок полномочий Палаты общин был сокращен до 5 лет, и выборы стали проходить чаще. (Однако обстоятельства времени не всегда этому благоприятствовали: так, парламент 1910 г. 5 раз продлевал свои полномочия, парламент 1935 г. также 5 раз возобновлял полномочия депутатов.) Согласно новому избирательному закону 1918 г. избирательные права предоставлялись практически всем мужчинам (старше 21 года, с соответствующим цензом оседлости или владения каким-либо коммерческим строением) и частично женщинам (старше 30 лет и владеющим недвижимостью с доходом в 5 фунтов в год). Только в 1928 г. избирательное право мужчин и женщин было уравнено: к выборам допускались все поданные Короны (при условиях оседлости в 3 мес., владения недвижимостью или предприятием, либо окончания университета; из прежних ограничений отпала оговорка о получении пособия по бедности как условии недопущения к выборам). Наконец, в 1945 г. основания ограничений избирательных прав были еще раз сокращены и упрощены. По-прежнему лишаются избирательных прав несовершеннолетние, пэры, шерифы-уполномоченные по выборам, душевнобольные, осужденные и не отбывшие наказания, а также осужденные за избирательные преступления. Ограничения пассивного избирательного права более подробны и включают также лиц, получающих пенсии от короны, банкротов и некоторых др. В 1969 г. избирательный возраст был установлен в 18 лет (для пассивного права — 21 год).

Изменения параллельно коснулись и избирательной системы, изживания последних остатков корпоративного представительства и введению территориального равенства. Закон 1918 г. одновременно с расширением избирательного права уравнял системы выборов в городах и в графствах, число округов с двумя депутатскими местами сократилось до 12 (с 1885 г. таким оставались лондонское Сити, университеты и 23 крохотных городка). В 1948 г. двойные округа были полностью уничтожены, исчезли и прочие архаизмы избирательной системы. От избирательного округа (с зарегистрированным числом избирателей в 70 тыс.) выдвигается 1 депутат, определяемый на основании относительного большинства поданных голосов. Однако реально на выборах конца XX в. сохранились округа и по 18 тыс., и по 125 тыс. избирателей. Порядок регистрации был введен в 1944 г. С 1985 г. получили право участвовать в выборах и британцы, проживающие за границей. Перераспределение округов производится специальными 4 комиссиями раз в 5–7 лет на основании законов 1944 и, последнего по времени, 1983 гг.

Взаимоотношения парламента и правительства характеризовались постепенным сокращением влияния парламента на министров в текущей деятельности. За весь век лишь дважды. (1924 и 1979 гг.) и при специфических обстоятельствах парламент выносил вотум недоверия кабинету. Парламент практически ограничил свою деятельность только законодательством. Причем и здесь влияние правительства было определяющим: из ежегодно вносимых 60–70 законопроектов от правительства одобрялось до 90 %, тогда как из 90-100 частных биллей депутатов — не более 15 %. На основании Закона о борьбе с терроризмом 1974 г. в практику вошло требование «спешности» обсуждения правительственного проекта — т. е. практически без прений. Более частым стало «закрытие прений» по тому или иному вопросу (хотя давнее правило «гильотины» применялось редко).

В 1967 г. появился новый конституционный институт, важный для взаимоотношений парламента и правительства — парламентского уполномоченного по делам администрации, или омбудсмена (институт омбудсмена («жалобщика») возник в 1713 г. в Швеции, это был особый объездчик, принимавший частные жалобы и являвшийся в органы администрации для проверок по ним, предупреждая за 1 день, получил распространение в XX в. в Дании, Норвегии, Новой Зеландии). Он назначался правительством по согласованию с парламентом (который мог его отстранить) и занимался проверкой деятельности министерств в отношении соблюдения гражданских прав (ведомство омбудсмена не могло распространять свой контроль ни на полицию, ни на органы самоуправления, ни на промышленные предприятия). Институт уполномоченного несколько восполнил сокращение собственной парламентской контролирующей деятельности и сделал более непосредственной связь парламента как целостного органа с избирателями.

 

Правительство

Среди государственных институтов Новейшего времени совершенно исключительное значение продолжало занимать правительство. В реальной политике оно даже превосходило влияние парламента. По-видимому, в таком приоритете правительства проявлялась обратная сторона традиционной двухпартийной системы («Двухпартийная система, — по отзыву видного британского правоведа, — неразрывно связана с политической традицией, согласно которой первостепенное значение имеет правительство как таковое, а взгляды и пожелания избирателей или членов парламента сводятся к простой альтернативе — выступлению «за» или «против».»(Л.С. Эмери. Мысли о конституции. — 1947 г.)).

Новейшее время характеризовалось дальнейшим сокращением влияния монарха на государственные дела и, напротив, возрастанием власти премьер-министра. За монархом номинально сохранились существенные конституционные права: право советовать правительству, право поощрять к действиям в каком-либо направлении, право предостерегать. Однако реальные рычаги влияния все более и более попадали в ограничения конституционных обычаев (монарх воздерживается от прямого участия, от политических заявлений и т. п.). Выбор премьер-министра конституционно остался за монархом, и бывали случаи, когда этот выбор не находился в точном соответствии с пожеланиями парламентских фракций.

В Новейшее время должность премьер-министра приобрела самостоятельный конституционный статус. (Вплоть до конца XIX в. это был во многом условный пост, взаимосвязанный с руководством финансам.) В законе 1917 г. впервые была отдельно упомянута должность премьера, самостоятельное его значение признано Законом о министрах короны (1937 г.). К середине XX в. уже было общепризнано, что премьер представляет главу правительства и не возглавляет конкретных ведомств. С другой стороны, закрепился конституционный обычай (с 1920-х гг.), что премьер выбирается только из членов Палаты общин, хотя не менее половины членов правительства по должности составляют лорды. Премьеру как лидеру преобладающей в Палате общин партии принадлежит право решать вопрос о роспуске парламента, и по обычаю монарх должен в этом следовать его просьбе. Также по личному представлению премьера производятся монаршие назначения в пожизненное пэрство по закону 1958 г., награждения большинством британских орденов, титулами и т. п. Премьер определяет и персональный состав правительства (разумеется, в соответствии с пожеланиями партий).

Состав правительства на протяжении XX в. количественно вырос. В начале века кабинет составляли 20–23 министров и традиционных высших должностных лиц. Закон о министрах короны (1937 г.) допускал наличие постов 8 государственных секретарей, 33 парламентских секретарей. В дальнейшем, однако, государственная практика пошла по пути численного роста правительства, и к концу века оно достигало 90-100 чел. В составе правительства выделяются, как минимум, четыре категории членов; 1) главы ведомств, т. е. государственные секретари и лорды, 2) министры «без портфеля», которые появились с 1915 г., и лорды специальных поручений, 3) государственные министры — заместители первых, должности которых были учреждены в 1969 г., 4) младшие министры, или парламентские секретари, 20–22 важнейших из них традиционно и составляют Кабинет. В 1962 г. была сделана попытка учредить пост 1-го госсекретаря (заместителя премьера), но позднее должность как-то забылась.

Основные права Кабинета были установлены специальным докладом в 1918 г. В соответствии с ним на Кабинет возлагались полномочия по (1) окончательному определению политики, (2) руководству всем исполнительным аппаратом, (3) постоянной координации работы министерств и ведомств. Самостоятельная роль Кабинета возросла сравнительно с XIX в. еще и потому, что практически перестал функционировать Тайный совет монарха (последний раз в полном составе он собирался лишь в 1835 году —!). Полномочия правительства, Кабинета, расширились еще более в связи с институтом делегированного законодательства.

Делегированное законодательство (т. е. право правительства издавать конкретные законоположения на основании общего законодательного поручения парламента) — не новый для британского парламентаризма институт, оно имело место еще в XVI–XVIII вв. В Новейшее время оно приобрело особое значение, практически закрепив постоянные и неограниченные в большинстве вопросов полномочия за правительством. Законами об обороне 1914–1915 гг. парламент предоставил правительству право запрещать любую коммерческую или общественную деятельность «в интересах государственной безопасности». На основании Закона о чрезвычайных полномочиях 1920 г. (принятого вслед широким общественным волнениям) правительство получило право вводить чрезвычайное положение в стране, если наличествует угроза препятствования группой лиц снабжению населения. Серией актов 1931 г. о финансах, о золотом стандарте, о пищевых продуктах и т. п. правительству были предоставлены законодательные права в важнейших экономических областях. Законом об обороне 1939 г. правительство получило право принудительно выкупать любое имущество у частных лиц и корпораций (кроме земли), вступать во владение любым имуществом. Наконец, специальным законом 1946 г. делегированное законодательство из временного было преобразовано в постоянный конституционный институт; вопросы государственной безопасности, обеспечения «жизненно важных функций» государства были признаны постоянным предметом законодательных распоряжений правительства. Позднее эти права неоднократно расширялись по специальным поводам: например, по вопросам борьбы с терроризмом.

 

Правительственный аппарат

Важную роль в текущей работе правительства приобрели его специальные органы и комитеты. Их значение в особенности определилось тем, что Кабинет работал, по сути, тайно и решения принимались премьером от имени всего правительства. Первый комитет — имперской обороны — был учрежден в 1904 г. он представлял собой консультативный совет премьера, действующий на основании его поручения и его властью. Особо важное значение получил комитет по атомной энергии (1954 г.). Всего к 1979 г. при Кабинете (по сути, при премьере) существовало 25 постоянных комитетов (в составе 5–7 чиновников и специалистов) и до 130 общеконсультативных по разных вопросам. Постоянными были комитеты чрезвычайных дел, внутренней и социальной политики, госбюджета, иностранных дел, радиовещательный, парламентский, сельскохозяйственный и др. Их решения переоформлялись постановлениями Кабинета и стали, практически, самостоятельной правительственной деятельностью. На совершенно особом положении находился Центральный штаб анализа и политики (1970 г.), где вырабатывались общие политические рекомендации (упразднен в 1983 г.). Начиная с 1916 г. функционирует самостоятельный Секретариат Кабинета, в 1930-е гг. в нем появился Экономический отдел, другие специализированные органы.

Центральная администрация существенно разрослась на протяжении XX в. Принципиально новые министерства транспорта, сельского хозяйства, пенсий, здравоохранения, труда появились в 1916–1919 гг. в связи с общим расширением экономической и социально-регулирующей функции государства. Значительные реорганизации системы министерств пришлись на 1940-е и 1960-е гг., когда в итоге их сложилось более 40. На конец века в Великобритании насчитывалось до полутора десятка крупных министерств: внутренних дел, обороны, иностранных дел и по делам Содружества, гражданской службы (ликвидировано в 1981 г. с передачей контроля за служащими в Казначейство), финансов, торговли и промышленности, занятости, образования и науки, здравоохранения и социального обеспечения и др. Ряд из них, например по делам окружающей среды или торговли и промышленности представляли, по сути, суперминистерства с большими полномочиями и разветвленным аппаратом на местах. Важные реорганизации коснулись и самих традиционных областей управления — ведомств иностранных дел и военных: в 1918 г. собственно ведомство иностранных дел объединилось с дипломатическими представительствами, в 1964 г. из ряда военных ведомств и министерств сформировалось общее Министерство обороны.

Помимо собственно исполнительных органов в Великобритании возник целый ряд ведомств с экономически регулирующими функциями, как правило, связанных с максимально национализированными отраслями: Центральное управление энергоснабжения (1926 г.), Департамент по гарантиям экспортных кредитов (1919 г.), Аэрокосмическая корпорация (1947 г.), Нефтяная корпорация (1976 г) и др. Их возникновение свидетельствовало о возрастании доли прямого экономического и хозяйственного управления в системе функций западного государства. Многие из таких органов подчинялись соответствующим министерствам, располагали местным аппаратом управления (с параллельным сокращением полномочий местного самоуправления — в делах здравоохранения, автотранспорта, газо- и энергоснабжения и др.).

Порядок государственной службы чиновников определен специальными законами. Важная реформа по разделению должностных лиц на руководящий, административный, научный и технический; персонал была проведена в 1970 г. Положение чиновничества в большой степени независимо от правительства и от смены парламентско-партийных руководителей. Однако такая независимость обеспечивается так же и тем, что офицерам вооруженных сил, судьям, гражданским чиновникам запрещено активно и открыто участвовать в политических партиях.

Развитие государственно-политической системы Великобритании на протяжении XX в. в наибольшей степени засвидетельствовало общую тенденцию государственной организации западного типа — к возобладанию роли и политического веса правительственных институтов, исполнительной власти, даже при сохранении и укреплении основных принципов парламентской демократии и свободной системы партийно-политического представительства.

 

Эволюция строя III Республики

До начала Второй мировой войны во Франции практически неизменными сохранялись учреждения и конституционные принципы Третьей республики. Важные для государственно-политического развития Франции XIX в. авторитарные тенденции временно уступили господствующему режиму парламентско-партийной демократии.

Последние десятилетия Третьей республики характеризовались дальнейшим сокращением государственного значения президентской власти и возрастанием влияния парламента и правительства. В реальной политической жизни полномочия президента были сведены к представительским функциям главы государства. Возникавшие конфликты с парламентом решались не в пользу президентской власти и приводили даже к вынужденным уходам с поста президента (Мильерана в 1924 г.).

Взаимоотношения палат парламента также несколько изменилось в пользу демократически избираемой Палаты депутатов. Количественный состав Палаты депутатов колебался незначительно: от 602 до 626 чел. (некоторый рост был связан с аннексией у Германии Эльзаса-Логарингии после победы в Первой мировой войне). В Сенате состояли 314 сенаторов. Причем принципы образования верхней палаты практически видоизменились в соответствии с решениями, принятыми еще в 1884 г.: тогда был ликвидирован институт пожизненного сенаторства, но назначенные сохраняли свои полномочия, пока в 1918 г. не скончался последний из остававшихся пожизненных сенаторов. И в Палате депутатов, и в Сенате прочное большинство постоянно было за приверженцами республиканского строя.

Избирательное право (в отличие от большинства западных стран) не претерпело изменений. Конституционными законами 1875 г. был закреплен принцип всеобщего мужского избирательного права. Конкретные условия участия в выборах основывались на законе еще Второй империи (1) — 1852 г. Ряд законов 1913–1914 гг. видоизменили порядок проведения голосования (введены кабинки, конверты для бюллетеней и т. п.) и ужесточили требования к предвыборной агитации, в том числе установлена уголовная ответственность за подкуп избирателей. Выборы проводились по установившейся с 1889 г. мажоритарной системе по одномандатным округам (по канонам мажоритарной системы победа полностью отдается тому или тем, кто набрал 50 % + 1 голос при условии, что это составляет более 25 % всех избирателей округа). В 1919 г. была возрождена смешанная система голосования по партийным спискам (список партии, набравший абсолютное большинство голосов по округу, получал все предполагавшиеся места для округа; если этого не происходило, то действовало пропорциональное представительство с учетом коэффициентов, в т. ч. дополнительные места разделялись на основании особого «наивысшего среднего», что увеличивало представительство более популярных партий). В 1927 г. была восстановлена обычная мажоритарная система. Для избрания сенаторов, мэров городов сохранялось голосование в два тура.

Представляя парламентское большинство, весьма неустойчивое, правительство Франции в годы Третьей республики существовало в среднем 9-10 мес. в годы относительной стабилизации — и до 2–3 лет. Несмотря на внешнюю неустойчивость правительственная власть в парламентской республике значительно усилила св ее внеконституционное влияние на государственные деяа. Главным образом благодаря расширению делегированного законодательства (с 1925 г.). Правда, практика правительственного законодательствования во Франции тех лет носила иной политический смысл (нежели в Великобритании): здесь парламент уклонялся от политической ответственности за те или иные меры, возлагая бремя возможной непопулярности на правительство. Последнее обстоятельство в особенности руководило парламентом в поручении правительству налоговой реформы (1934 г.) и принятия мер по обороне страны (1938 г.).

Партийно-политическая система Третьей республики характеризовалась широким спектром партий, в основном группировавшихся в условно левый и правоцентристский блоки; монархические движения в XX в. уже не представляли серьезного значения. Сформировавшиеся в начале XX в. две социалистические партии (одна — последовательно марксистская, вторая — реформистская) (см. § 63) довольно скоро воссоединились на общей платформе социалистического реформизма в Единую социалистическую партию Франции (1905 г.). В связи с распространением европейского коммунистического движения и инициативами III Коммунистического интернационала в 1920 г. от СФИО откололись наиболее левые социалисты, образовав Французскую коммунистическую партию, которая стала выразительницей революционной марксистской идеологии и классового рабочего движения. Количество республиканских партий также увеличивалось. Основную роль играли Республиканская партия радикалов и радикал-социалистов (1901) во главе с Ж. Клемансо и Партия республиканцев-социалистов (1924). Образуя вместе с несколькими другими партиями общие предвыборные объединения («Национальный блок» — 1919 г., «Национальное единство» — 1926 г.) республиканцы-центристы оставались у власти до 1930-х гг. В условиях экономического и социального кризиса середины 1930-х гг., появления во Франции лево-националистических, фашистских движений, роста рабочего движения Коммунистическая партия и СФИО заключили предвыборный союз (1934 г.), который затем принял форму Народного фронта левых партий (1936 г.). Программа Народного фронта включила ряд антифашистских мер, реформу социального и рабочего законодательства, национализацию крупных финансовых учреждений, социалистические меры в области аграрной политики. Блок Народного фронта победил на выборах 1936 г., сформировав правительство социалистов и радикалов во главе с Л. Блюмом. Первые мероприятия нового правительства в социальной и налоговой сфере спровоцировали финансовый кризис в стране. Правительство вынуждено было сменить курс, затем отказаться от социалистической ориентации. К 1938 г. Народный фронт распался. Нараставшая политическая борьба центристско-республиканских партий и социалистов осложнила положение Франции в период внешнеполитического кризиса и неудачного для страны начала Второй мировой войны.

 

Падение III Республики. Возрождение авторитаризма

Падение Третьей республики было определено всецело внешнеполитическими и военными обстоятельствами. В связи с нападением Германии на Польшу и прежними своими обязательствами Франции (вместе с Великобританией) объявила Германии войну. В мае 1940 г. германские войска перешли в наступление, в июне ими был взят Париж. Сформированное в марте 1940 г. правительство сложило с себя полномочия в пользу маршала Ф. Петена, прежнего посла Франции в Испании, слывшего за национального героя. Под давлением обстоятельств Петен заключил с Германией Компьенское перемирие (22 июня 1940 г.). Согласно условиям перемирия Франция была разделена на о к купированную зону (примерно 2/3 страны), где вся полнота власти и реальное управление принадлежали германской военной администрации, и зону самостоятельного управления (в основном Юг, с центром в местечке Виши). Правительство Петена в этой части установило новый государственный порядок, основанный на авторитарной диктатуре, получивший название Вишистского режима.

Возрождение авторитаризма не было только следствием военной обстановки. Уже в последнее десятилетие Третьей республики характерным политическим явлением стало требование конституционной реформы (в 1932 г. президент Думерг прямо заявлял: «Конституция 1875 г. не отвечает потребностям и нуждам дня сегодняшнего и еще менее тем, которые нам предстоят»). Правые республиканцы, в том числе их видный лидер, одно время премьер-министр, А. Тардье, предлагали усилить конституционный статус правительственной власти: предоставить президенту право роспуска Палаты депутатов без согласия Сената, дать избирательные права женщинам, ввести практику референдумов, лишить государственных служащих прав участия в общественных движениях, закрепить за исполнительной властью бюджетные полномочия.

Основой вишистского режима стало решение Национального собрания от 10 июля 1940 г., которым вся государственная власть передавалась Петену, в том числе для разработки новой конституции — «Эта конституция должна гарантировать права Труда, Семьи и Родины». Фактически этим решением (за которое проголосовали 569 депутатов при 80 против) была аннулирована конституция Третьей республики. Новый государственный и правовой уклад был сформирован 13 законами, принятыми с 11 июля 1940 по 27 сентября 1943 г.

Должность президента республики была отменена, и вся власть возложена на Петена как «главу правительства». «Впредь до новых указаний» откладывались заседания Сената и Палаты депутатов. Учреждалась должность преемника главы правительства на случай невозможности выполнения Петеном его функций. Законодательная, исполнительная, судебная и даже конституционная власть сосредоточились тем самым в одном лице, государство приобрело монократический характер.

Новый режим начал проведение особой правовой политики, в которой также отчетливы были элементы фашистско-социалистического уклада. Были распущены крупные монополистические объединения в экономике и наряду с этим запрещены основные профсоюзные объединения. Единению труда и капитала должны были служить созданные в августе 1940 г. «комитеты экономической организации» с принудительными регулирующими полномочиями. Под лозунгом «возвращения к земле» был издан закон (1940 г.) о корпоративной организации сельского хозяйства, по которому в единые союзы объединялись собственники и батраки, арендаторы и фермеры. По примеру Германии было реорганизовано среднее образование я созданы летние молодежные военизированные лагеря. Реставрирована роль католической церкви и в связи с этим сложилась новая правовая политика в семейных отношениях: запрещались разводы, вводился контроль рождаемости, поощрялись многодетные семьи. В ранг государственной политики был возведен антисемитизм, в особенности поддержанный фашистскими и националистическими организациями. В отношениях с Германией вишистский режим занял единственно возможную позицию коллаборационизма. Закономерно, что это подтолкнуло дальнейшую изоляцию режима от массы населения, в особенности от расширявшегося во Франции движения Сопротивления. Правительство Петена недальновидно разорвало отношения с Великобританией. Изоляция подталкивала к усилению полицейского контроля над страной, который порой принимал вид открытого террора. Слабость вишистского правительства предопределило частичное распространение оккупационного режима германскими властями и на контролируемые Петеном области.

В январе 1944 г. правительство Виши преложило новую конституцию страны, основанную на строгом разделении разных государственных полномочий. Глава государства — президент — должен был избираться на 10 лет Национальным конгрессом, куда входили бы депутаты законодательной палаты, сенаторы, а также провинциальные советники. Принципиально важным институтом должен был стать Верховный суд с конституционными полномочиями. Однако общий ход военно-политических событий, поражение Германии и нарастание движения Сопротивления к концу 1944 г. практически положили конец оккупации Франции и правительству Петена.

 

Установление IV республики

Предпосылкой нового государственного уклада, установившегося во Франции после освобождения и после успешного для страны окончания Второй мировой войны, были военно-политические учреждения, сформированные вне пределов континентальной Франции (главным образом в Алжире, бывшем с конца XIX в. неотъемлемой частью Французской республики). Основной социально-политической силой этих учреждений были национально настроенные военные, объединившиеся вокруг фигуры видного военачальника и политика генерала Ш. де Голля (1890–1970). Военно-политические учреждения были поддержаны и организациями Сопротивления в самой Франции, хотя де Голль и его ближайшие сторонники с осторожностью относились к преобладающему влиянию коммунистов и анархистов в этих организациях.

На основе образованного в Лондоне правительственного комитета «Свободная Франция» (июнь-октябрь 1940 г.), бывшего до известной степени альтернативой коллаборационистскому правительству Петена, де Голль сформировал единое военное командование отступившими частями и управление внеевропейскими департаментами Франции. Разместившееся в Алжире военное командование к 1941 г. преобразовалось в особую правительственную структуру — Национальный французский комитет во главе с президентом и комиссарами. Рядом сним был чисто военный орган — Совет обороны Империи во главе с де Голлем.

Решающим шагом по пути возрождения независимой французской государственности стало оформление в мае 1943 г. Национального совета Сопротивления, куда на основе межпартийного соглашения вошли представители 8 крупнейших групп Сопротивления и 6 политических партий (коммунисты, социалисты, радикалы, христианские демократы и др.) и, параллельно ему, в Алжире, Французского комитета национального освобождения (июнь 1943 — июнь 1944 гг.). Совет Сопротивления (во Франции) действовал на основе равноправного представительства групп и партий под председательством генерального делегата от де Голля. ФКНО поначалу действовал под двойным руководством — де Голля и генерала Жиро (которые как бы отображали политическое участие во Французских делах соответственно Великобритании и США), но с января 1944 г. де Голль был уже единоличным руководителем ФКНО. Программа НСС также признала главенство де Голля (март 1944 г.), высказавшись за республику во главе с ним, экономические реформы, национализацию, признание широких социальных прав трудящихся и т. д. Де Голль и тогда уже довольно ревностно отнесся к попыткам как-то направлять его политическую волю. В некоем подобии авторитаризма он видел политическое спасение Франции: «Наша страна… скоро получит возможность возродиться как нация. При условии, что ею будут управлять, а это исключает существование какой-либо власти параллельно с моей… Порядок, Закон, Справедливость». С ноября 1943 г. в Алжире начала деятельность Консультативная ассамблея (в составе около 100 депутатов, главным образом представителей Сопротивления), которая постепенно стала играть роль парламентарного учреждения. Весной 1944 г. ФКНО принял первые организационные решения об администрации во Франции в период освобождения. При Консультативной ассамблее начались работы по созданию новой конституции.

Благодаря движению Сопротивления, переросшему с лета 1944 г. в общенациональное восстание, и началу военных действий Великобританией и США против Германии в Европе, к концу 1944 г. Франция была освобождена. С 3 июня 1944 г. ФКНО преобразовался во Временное правительство во главе с де Голлем, которое осуществляло полноту управления в стране в период т. н. временного режима (до 1946 г.).

Временное правительство предприняло основные меры по реконструкции хотя бы условно централизованного управления и республиканских институтов. В крупные города были назначены комиссары республики, в департаменты — префекты; постепенно начали восстанавливаться довоенные органы самоуправления. Были ликвидированы полупартизанские части т. н. Французских внутренних сил, гвардия и милиция НСС, руководство воинскими частями полностью перешло в руки «Сражающейся Франции» (де Голля). Организации сопротивления стали преобразовываться в новые партии. Такое сокращение политической роли Сопротивления вызывало противодействие коммунистов, предполагавших развернуть освободительное движение в процессе социальной революции в стране. 9 августа 1944 г. правительство аннулировало основополагающие для вишистского режима акты июня 1940 г., фактически было как бы восстановлено действие основных законов 1875 г.

Окончательное отношение нации к прежнему конституционному строю было выяснено на референдуме 21 октября 1945 г. До этого Временное правительство установило (в 1944 г.) всеобщее избирательное право в стране (и мужчин, и женщин — старше 21 года). Большинство (96 %) высказалось за придание новому представительному собранию учредительных прав и тем самым за отмену конституции 1875 г. Параллельно была установлена как бы конституция переходного времени: с вручением исполнительной власти правительству, законодательной — новому Собранию. Из-за несогласий с подчинением правительства Собранию вскоре (в январе 1946 г.) правительство покинул де Голль.

Переходный период знаменовался формированием новой системы политических партий. Основную роль стали играть левые партии — восстановившая свое значение Социалистическая (очистившаяся на съезде в 1944 г. от коллаборационистов), новая католическая Народно-республиканская (образовалась в 1944 г.), стоявшая на позициях социального реформизма, а также небольшой Демократический и социалистический союз Сопротивления (1945 г.). Рядом с ними находилась Французская коммунистическая партия, которая на своем Х съезде (1945 г.) заявила о стремлении «к обновлению и расширению демократии». Хотя социалисты сохраняли критическое отношение к ФКП за «недостаточную демократичность» ее программы и «безоговорочное подчинение СССР». Серьезной политической силой, поддерживающей социалистов, стала Французская конфедерация христианских профсоюзов. Место радикалов-республиканцев, которые утратили свое значение, на правом фланге политического спектра заняли Республиканская партия свободы (1945), объединившая националистов и несоциалистические организации Сопротивления, и Объединение левых республиканцев (апрель 1946 г.). РПС довольно быстро стала по влиянию и численности ее поддерживающих в ряд с тремя большими левыми партиями. Соотношение этих политических сил предопределило решение вопросов о будущем государственном строе и конституции.

 

Конституция 1946 года

В первом Учредительном собрании (ноябрь 1945 — апрель 1946 гг.) левые партии (коммунисты, социалисты, христианские демократы) обладали устойчивым, хотя не во всем единым большинством. Соответствующим партийной структуре был и состав Конституционной комиссии. Серьезные споры в комиссии (вокруг полномочий президента, принципа самостоятельности правительства, значения верхней палаты, провозглашения т. н. социально-политических прав и свобод граждан) в основном завершились признанием чисто парламентарного устройства и безусловного преимущества Национального собрания над всеми другими властями. В марте 1946 г. комиссия утвердила «Декларацию прав», дополнившую «Декларацию» 1789 г. социальными правами, на которых настаивали коммунисты. Однако при одобрении проекта в апреле 1946 г. христианские демократы отмежевались от него и большинство «за» было шатким (309:249). Проект конституции вынесен на общенародный референдум 5 мая 1946 г. и был отвергнут (10,6 млн.: 9,4 млн.), что само по себе составило беспрецедентное событие в мировой истории. Право-республиканские партии, НРП сумели подчеркнуть массам социалистические изъяны проекта.

Новый состав Учредительного собрания был избран 2 июня 1946 г. Левые партии в основном сохранили свои позиции, возросло влияние НРП, которая на этот раз нашла точки соприкосновения с правыми республиканцами. Представителем НРП был и главный докладчик Конституционной комиссии П. Коста-Флор. Новый проект конституции был разработан к сентябрю 1946 г. В нем было предусмотрено создание верхней палаты, избиравшейся косвенным голосованием, несколько повышен государственный статус президента (как бы реагируя на программную речь, незадолго до того произнесенную де Голлем в городке Байе, где была выдвинута идея «сильного государства» с президентом) 29 сентября 1946 г. Собрание уже значительным большинством приняло конституционный проект (440:106), против были в основном правые. Новый референдум 13 октября 1946 г. окончательно утвердил конституцию (9,3 млн.: 8,2 млн.). С 24 декабря 1946 г. она вступила в силу.

Конституция 1946 года (106 ст.) закрепила происшедший в последние десятилетия Третьей республики и в годы Второй мировой войны демократический поворот в пользу усиления парламентаризма. Провозглашались единство и неделимость Республики, конституированной в виде Французского союза; членами его вместе с европейскими территориями признавались заморские департаменты, подмандатные территории, объединившиеся государства.

Подчеркивая преемственность принципов по отношению к революционным завоеваниям 1789 г., Конституция 1946 г. ввела в конституционный строй существенные новые черты социализированной демократии. В Преамбуле Конституции провозглашались равенство мужчины и женщины, право и обязанность трудиться, свобода объединения в профсоюзы, свобода стачек, допустимость и целесообразность национализации особо значимых для общества имуществ, обязанность государства предоставлять социальную помощь нуждающимся, детям, обеспечивать бесплатное образование всех ступеней (!).

Основным органом государственной власти стал парламент, он состоял из Национального собрания и Совета Республики. Конституция наметила лишь общие принципы организации палат, основные их полномочия и основы избирательного права. Детальнее конституционный статус парламента был определен дополнительными законами 1946–1951 гг.

Национальное собрание было главенствующим учреждением в парламенте; это было важнейшим новшеством сравнительно с конституцией Третьей республики. Собрание (в составе 627 депутатов — согласно закону 1951 г.) избиралось гражданами старше 21 г. (при наличии государственных наград — с 18 лет) на основе всеобщего избирательного права. Пассивное избирательное право было немного ограниченнее (цензом возрастным — в 23 г., необходимостью 10-летнего гражданства, «достойным поведением»). Ограничивались также избирательные права военных и духовенства. Законами 1946 г. для выборов в Собрание была установлена пропорциональная система представительства партий по департаментским округам, сходная со старым законом 1919 г.

По закону 1951 г. единственной стала мажоритарная система.

Национальное собрание признавалось единственно законодательствующим органом (тем самым отрицалась практика делегированного законодательства и всякого рода полномочий правительства по изданию регламентов). Оно принимало бюджет, утверждало международные договоры, объявляло войну, объявляло военное положение. Собрание не обладало конституционной властью: она или доверялась Учредительному собранию, или осуществлялась на основе референдума народа.

Второй палатой парламента был Совет Республики. Согласно Закону 1948 г. его составляли 320 депутатов (старше 35 лет), избиравшиеся на 6 лет коммунами и департаментами непрямыми выборами, с обновлением на 1/2 в три года. Статус Совета был преимущественно консультативным, он мог только предлагать поправки к законопроектам, которые Собрание вправе было отвергнуть. Члены Совета не могли подавать запросов к правительству. В целом учреждение Совета в таких полномочиях было данью традиции и не несло особого конституционного смысла.

Правительство (Совет министров) было вторым по важности государственным институтом. Оно существовало в парламентарном режиме, т. е. образовывалось только при одобрении парламентом (Собранием). Председатель назначался по представлению президента, но такое представление было чистой формальностью. Правительству принадлежало руководство исполнительными структурами, законодательная инициатива, право созыва парламента, руководство армией.

Президент в еще большей мере, чем в Третьей республике, утратил свою правительственную власть. Его избирали на 7 лет Национальное собрание и Совет Республики совместно. Президент выполнял представительские функции, заключал некоторые договоры, имел право роспуска парламента по решению Совета министров. Он обнародовал законы и мог потребовать от Собрания их повторного обсуждения, а также в целом выступал гарантом Конституции. Все правительственные акты президента нуждались в контрасигнатуре министров.

Национальное собрание избирало такжеВерховный суд (в составе председателя, заместителей и 60 судей), который был высшим судебным органом страны, а также особый Следственный комитет.

Принципиально новым учреждением былКонституционный комитет, который образовывал президент, председатели палат и по 7 выборных на год от каждой из палат парламента. Он был вправе давать заключения о соответствии принимаемых законов Конституции — правда, без властных и реальных судебных полномочий.

В рамках Конституции учреждалось также особое Собрание Французского союза (в составе 240 депутатов) и Экономический совет, которые были координирующими органами руководства всей империей.

Конституция 1946 г. стремилась воплотить своеобразное замещение принципа разделения властей принципом «дифференциации и сотрудничества трех функций государства» при том, что полноценно властными институтами были только парламент и правительство. В этом отношении она могла существовать только при высокой степени партийно-парламентского согласия, которое было очевидно недолговечным в послевоенной Франции. И потому Конституция 1946 г. просуществовала весьма недолго.

 

Эволюция IV Республики

Первые выборы в соответствии с новой Конституцией (10 ноября 1946 г.) завершились отчетливой поляризацией политических сил. Коммунисты и социалисты располагали в обеих палатах примерно такимжеколичеством мест, что и республиканцы во главе с их основной силой — НРП. Правительство было организовано на трехпартийной основе — ФКП, СФИО и НРП. В первые месяцы была продолжена начавшаяся при Временном режиме политика национализации важнейших отраслей промышленности (крупных электростанций, крупных газовых и страховых компаний, угольной промышленности, Алжирского банка), а также социально-покроительственного законодательства. Однако это только усилило нарастание кризисных явлений в полуразрушенной послевоенной стране. Включение страны в поддерживаемый США план восстановления Европы («план Маршалла») и в военно-политическую орбиту влияния США предопределило распад долевой коалиции партий: в мае 1947 г. компартия в парламенте высказалась против доверия правительству из-за отказа повысить зарплату рабочим, и ее члены были выведены из правительства. Политика компартии, направленная на развертывание социального противодействия правительству, вплоть до уличной борьбы, вызвала настороженность среднего класса Франции. Значительную поддержку получила новообразовавшаяся в 1947 г. партия сторонников де Голля и «сильной власти» — Объединение французского народа, при том, что эта партия открыто выступала за ревизию Конституции 1946 года. Уже на следующих выборах 1951 г. правые партии и голлисты практически уравновесили влияние ФКП, хотя правительством продолжали руководить главным образом социалисты и радикалы.

Фактически государственный режим правых послеконституционных лет довольно быстро вернулся к принципам Конституции 1875 г. С 1948 г. восстановилась практика издания правительством декретов (свыше 450 с этого времени), причем ряд из них касался вопросов, которые могли регулироваться только законами. Частые парламентские кризисы привели к мысли о неполноте статуса правительства и повышению его роли. Правительство поставило вопрос (в 1950–1951 гг.) о конституционной реформе

Конституционная реформа, законопроект о которой был предложен в начале 1953 г., была санкционирована парламентом в декабре 1954 г. По новым законам существенно изменились принципы взаимоотношений Собрания и правительства. Формирование правительства отныне проводилось простым большинством голосовавших (без учета воздержавшихся), премьер-министр получил больше полномочий по роспуску Национального собрания. Параллельно повышался вес Совета Республики, который стал практически равной Собранию палатой с законодательными правами. Законопроекты могли теперь вноситься в т. н. Бюро любой из палат. Возросли права президента. Дополнительным законом 1953 г. о выборах президента вводился упрощенный порядок его избрания парламентом: без дебатов, простым большинством голосов. Избирательными законами 1951–1956 гг. были существенно видоизменены первоначальные принципы представительно-партийного голосования, которые были взаимосвязаны с рождением Конституции IV Республики. Законами (1953–1954 гг. окончательно был решен вопрос о праве правительства издавать законы (правда, определенного содержания, с согласия Тоссовета).

Окончательное преобразование учреждений и Конституции IV Республики произошло уже в обстановке общего социального и политического кризиса конца 1950-х гг., вызванного войной в Алжире.

 

Установление V Республики

Начиная с 1954 г. в Алжире (считавшемся составной частью Республики и разделенном на несколько полноправных департаментов с большим количеством чисто французского населения) развернулась освободительная война арабского народа. Неудачные мероприятия правительства, попытка парламента найти политические компромиссы, соединенные с целой серий болезненных для национального самолюбия предыдущих внешнеполитических неудач (поражение в войне в Индокитае и признание независимости Вьетнама, поражение в Суэцком конфликте 1956 г.) породили всплеск правых националистических настроений, особенно среди офицерства. В мае 1958 г. войска в Алжире подняли открытый военный мятеж против правительства под лозунгом «национального спасения». Острая политическая обстановка соединилась с нарастанием идейных противоречий между основными партиями парламентского большинства. Президент выступил с инициативой создания правительства «национального спасения» во главе с де Голлем, которому были бы предоставлены исключительные полномочия.

1 — 2 июня 1958 г. премьером правительства был поставлен де Голль, Собрание предоставило правительству чрезвычайные полномочия, включая право разработки нового проекта конституции. Проект был разработан в июле 1958 г. главным образом с участием Государственного совета, обсужден в особо организованном Конституционном консультативном комитете. Пересмотр конституции был поддержан почти всеми политическими партиями, кроме коммунистов. Общенациональный референдум 28 сентября 1958 г. большинством голосов (17,7 млн.: 4,6 млн.) утвердил новую конституцию — новой Пятой (по общему счету) Республики во Франции.

Конституция 1958 г. (92 ст.), сохраняя традиционные начала разделения государственных властей, кардинально меняла их соотношение. Основой нового государственного уклада стала президентская власть. Президент признавался «гарантом национальной независимости и территориальной целостности» Республики. Он назначал правительство, не принимая во внимание расстановку политических сил в парламенте, сам председательствовал в Совете Министров, обладал непосредственной правительственной властью, был главой вооруженных сил. Президент пользовался правом роспуска парламента и, кроме всего, мог вообще взять всю полноту государственной власти на себя «когда учреждения республики, независимость нации… оказываются под серьезной и непосредственной угрозой» (ст. 16). Избрание президента осуществлялось (на 7 лет) теперь самостоятельной от парламента коллегией выборщиков, где депутаты парламента были в меньшинстве перед представителями коммун и департаментов.

Конституция расширила и полномочия главы правительства, на которое возлагалась задача проведения «политики Нации» (ст. 20). Запрещалось совмещать пост в правительстве с депутатским мандатом, что было важным новшеством во французских конституционных порядках. Парламент, составленный из двух равноправных палат — Национального собрания и Сената, — сохранил законодательные полномочия, однако были сокращены его бюджетные права. Правительство вновь получило конституционное право на законодательствование в порядке ордонансов (с последующимих одобрением). В полностью самостоятельный институт власти оформился Конституционный совет (образуемый из 9 советников на началах равного их делегирования президентом, Сенатом и председателем Национального собрания на 9 лет с обновлением на 1/3). Конституционный совет получил полномочия контролировать выборы всех властей и право рассмотрения конституционности законов — вплоть до их аннулирования (решения Совета обжалованию не подлежали).

В целом Конституция 1958 г. установила несомненный авторитарный режим, подобный тем, какие характеризовали Францию XIX в. Дальнейшая политическая жизнь только укрепила цезаристские начала режима власти де Голля, хотя сильная президентская власть помогла стране решить наиболее острые внешнеполитические и военно-политические проблемы (связанные с признанием независимости Алжира в 1962 г. и вообще с развалом Французской колониальной империи в Африке).

В 1962 г. де Голль завершил конституционную реформу, проведя референдум (отчасти в нарушение правила, предусмотренного Конституцией 1958 г.) о новом порядке избрания главы государства. Впредь президент избирался не коллегией выборщиков (которая насчитывала до 80 тыс. чел), а всеобщим голосованием, причем свободное выдвижение кандидатов в президенты ограничивалось. Глава государства стал практически в равнозначное представительному парламенту конституционное положение, что бесспорно увеличило его власть в практической политике. В 1974 г. избирательное право было предоставлено всем с 18 лет, при условии постоянного проживания в месте составления списков. Вторичная попытка президента де Голля укрепить авторитарные тенденции во французской конституции в период майского кризиса 1968 г. закончилась неудачей: референдум о реформе Сената и местной администрации завершился его поражением. Де Голль счел за лучшее уйти с поста президента. Конституционный строй Пятой республики в целом стабилизировался.

Конституция 1958 г. сохранила свою силу до конца XX в. практически в неизменном виде. Некоторые перемены коснулись в 1980-е гг. местного управления (была упразднена должность префекта департамента, повышены права выборных советов), избирательной системы. В политическом отношении история учреждений Пятой республики последних десятилетий XX в. характеризовалась противостоянием и поляризацией двух политических сил: право-республиканского «Союза в защиту новой республики» (деголлевской партии, образованной в октябре 1958 г.) и коалиции левых партий, в центре которых вновь оказалась наиболее мощная Социалистическая партия. Эти две силы, попеременно побеждая на президентских и парламентских выборах, постепенно сформировали во Франции подобие двухпартийной системы, которая стабилизировала конституционные учреждения Пятой республики. Полнота правительственной власти сохранилась за президентом, однако назначения на посты председателя Совета министров и министров стали производиться с учетом парламентского большинства. Конституционная реформа 1995 г. несколько сократила применение референдума вместо обычной законодательной процедуры. Политическая практика и необходимость партийного сотрудничества сгладили наиболее острые углы конституционного цезаризма времен де Голля в сторону парламентаризма.

 

Падение монархии и Ноябрьская революция 1918 года

Поражение в первой мировой войне стало основной причиной падения (наряду с другими крупнейшими европейскими империями — см. § 76) монархии в Германии. Неудачи на фронтах, экономические тяготы для населения вызвали рост антимонархических настроений в обществе, усиление массового рабочего движения — все это ускорило назревание политического кризиса.

Сложившаяся в годы Первой мировой войны в Германии военно-монархическая диктатура была очевидным нарушением принципов Конституции 1871 г. Политические партии и общество в целом мирились с военным режимом, пока он обеспечивал успешный ход войны. С весны 1917 т. военное положение Германии ухудшилось, и в стране развернулось мощное антимилитаристское движение. Выступления против войны затронули даже военно-морской флот. Важным стимулом стало падение монархии в России в результате Февральской революции 1917 г.

Попытки правительства либерализировать политический режим встречали неприятие со стороны Верховного военного командования (во главе с фельдмаршалом П. Гинденбургом) и двора. Тем не менее в ряде германских земель, даже в Пруссии (бывшей оплотом консерватизма), были проведены реформы избирательного права. Правительство канцлера Гертлинга наладило политическое сотрудничество с рейхстагом, почти отодвинутым в годы войны от государственной политики. Однако новые военные поражения в сентябре 1918 г. поставили правительство и монархию в положение политической изоляции.

Нарастание революционных настроений в германском обществе сопровождалось усилением влияния левых политических партий, прежде всего наиболее крупной — Социал-демократической партии Германии, которая возглавила движение к политическим реформам. Из-за тактических несогласий от СДПГ в апреле 1917 г. откололась Независимая Социал-демократическая партия (НСДПГ). Крайне левые социал-демократы объединились вгруппу «Спартак», которая стала проводником влияния коммунистического радикализма на рабочее движение. В ходе массовых рабочих выступлений 1917–1918 гг. под влиянием радикалов формировались органы революционно-анархистского самоуправления — рабочие и солдатские советы; к осени 1918 г. советы стали самостоятельной политической силой антимонархического движения.

Монархия вынужденно пошла на либерализацию режима. В октябре 1918 г. главой правительства был поставлен принц Макс Баденский, который объявил о скорой реформе политической системы в духе парламентаризма (усиление влияния Союзного совета на вопросы войны и мира, признание ответственности правительства перед рейхстагом, ограничение прав исполнительной власти в назначении военных, принятие неотложных мер в социальной области). Однако монархия практически утеряла административный контроль над страной. Левые партии выдвинули программу скорейшего окончания войны и установления республики как гарантии против милитаризма.

Внешние события — капитуляция Австро-Венгрии — спровоцировали всплеск антимонархических выступлений. 3 ноября началось восстание военных моряков в Киле. Волнения охватили крупные города: Гамбург, Бремен и др.; повсеместно стали создаваться революционные советы как прототип новой власти. Леворадикальные группировки «Спартака», подталкиваемые эмиссарами из Советской России, развернули агитацию, безусловно гибельную для страны тоща, под лозунгом превращения революции в социалистическую. 9 ноября 1918 г. стачки и волнения охватили Берлин. Армия отказала императору в поддержке, и Вильгельм II отрекся от престола (официально отречение было оформлено 28 ноября 1918 г.). 10 ноября Берлинский совет передал власть вновь сформированному Совету народных уполномоченных, который составили делегаты от местных советов, представители СДПГ и НСДПГ.

События в Берлине составили одновременно и завершение демократической революции и начало политического переустройства страны. В итоге Ноябрьской революции была ликвидирована не только общегерманская монархия. Были изгнаны еще 22 монарха в отдельных землях, 3 аристократических сената (в автономных городах) подчинились демократическим преобразованиям, в отдельных землях образовались новые, в основном социал-демократические правительства. 11 ноября 1918 г. новое правительство заключило перемирие в Антантой.

Дальнейшее политическое переустройство проходило в сложной обстановке нарастания неуправляемости страны, в особенности из-за стремлений революционных радикалов двинуть общество к революции по российскому образцу. Социал-демократам удалось направить политический процесс в русло нормального развития. Состоявшийся в декабре 1918 г. Всегерманский съезд советов под влиянием СДПГ постановил созвать Учредительное собрание, которому поручалось решить вопросы нового государственного устройства. Попытки лидера коммунистического «Союза Спартака» К. Либкнехта провозгласить Германию «социалистической республикой» не нашли на съезде поддержки. Реакционное офицерство организовало по стране военные мятежи, которые удавалось подавлять с трудом. Серьезной была и лево-коммунистическая опасность: в январе 1919 г. «Союз Спартака» спровоцировал вооруженное восстание в Берлине, которое окончилось кровавой бойней и новым всплеском политического кризиса.

 

Национальное Собрание

Выборы в учредительное Национальное собрание состоялись в январе 1919 г. (Избирательным правом, согласно Положению 30 ноября 1918 г., пользовались и мужчины, и женщины старше 20 лет; пассивное право было ограничено цензом гражданства более 1 года). Широкая демократизация принесла победу социал-демократам: СДПГ получила до 40 % мест, НСДПГ — 5 %. Значительным было участие христианско-демократической партии Центра — 20 %; остальные места поделили право-республиканские партии, сформировавшиеся в 1917–1918 гг. (Немецкая народная партия, немецкая национальная и др.), а также мелкие центристские объединения. Правительство решило созвать Собрание в небольшом городке Ваймар, под охраной войск, поскольку мятежи офицерства с одной стороны, коммунистические выступления и рабочие демонстрации — с другой могли быть восприняты как политическое давление: «Конституанта должна покончить с революционным состоянием, — замечал один из руководителей социал-демократического правительства, — и для этого она должна быть в абсолютной безопасности».

Ваймарское Национальное собрание (6 февраля 1919 г. — 21 мая 1920 г.) завершило процесс установления государственной власти переходного времени и выполнило учредительные функции, приняв новую конституцию Германии. Своеобразным обстоятельством стало то, что первое предшествовало второму, тем самым создав на будущее весьма необычную ситуацию взаимоотношения властных институтов.

В течение февраля 1919 г. Собрание провело выборы временного президента республики — им стал социал-демократ Ф. Эберт (получивший почти 3/4 голосов), организовало правительство на основе коалиции партий во главе с Ф. Шейдеманом (большинство из 14 министров также были членами СДПГ и НСДПГ), приняло постановление об организации временных вооруженных сил (из добровольческих корпусов). Согласно переходному закону от 1 марта 1919 г. Впредь до первых выборов полномочия райхстага доверялись Национальному собранию, а бундесрата — особому комитету всех германских государств.

В июне 1919 г. Собрание, кроме всего, утвердило условия мира с Антантой, предписанные Францией, а затем ратифицировало мирный договор. Германия лишалась ряда территорий на Западе, обязывалась к выплате колоссальной контрибуции.

В августе 1919 г. Национальное собрание утвердило новую конституцию Германии.

 

Конституция 1919 года

Создание новой, республиканской конституции оказалось сложным политическим вопросом, и работа над конституцией началась еще до созыва Национального собрания — в ноябре 1918 г. Обсуждение проблем будущего государственного строя и, в особенности, территориального устройства Германии проводилось как в политических, так и в научно-юридических кругах. Огромную роль в разработке основ будущего устройства сыграл выдающийся немецкий правовед и социолог М. Вебер, который в частности обосновал необходимость учреждения сильной президентской власти. Возглавил конституционные работы другой юрист и политик — Г. Прейс.

Первые два правительственные проекта, представленные Прейсом, были обсуждены в комитете германских государств в январе 1919 г. Южные государства (Вюртемберг, Бавария и др.), желая воспользоваться моментом, выдвинули идею усиления федеративных начал. С созывом Национального собрания из его членов был образован конституционный комитет, возглавленный Прейсом как правительственным комиссаром. Только четвертый проект (обширный, в 165 ст. и с 16 приложениями) был предложен Собранию, которое и утвердило 31 июля 1919 г. его большинством (более чем 2/3) голосов. После подписания президентом новая Ваймарская конституция вступила в силу с 14 августа 1919 г.

Ваймарская конституция (181 ст.) определила Германию как единую суверенную республику с президентско-парламентским правлением. Статус прежних государств, составлявших империю, был сокращен до признанияих землями (областями), пользующимися политической автономией в пределах общегосударственного законодательства. Однозначно декларировалось преимущество общеимперского права над Областным (ст. 13). Все внутригерманские земли должны были иметь республиканские конституции, организовать народные представительства на началах «всеобщего», равного, прямого и тайного избирательного права… и пропорционального представительства» (ст. 17), признать ответственность правительств перед местными ландтагами. Все земли впредь имели равные права, и эти права были существенно ограничены сравнительно с прежней конституцией.

Ограничение прав земель было реализовано путем расширения сферы общеимперского законодательства. В исключительную компетенцию общегерманских властей были включены внешние сношения и отношения с колониями (которых, правда, у Германии после поражения уже не было), гражданство, оборона, монетное и таможенное дело, свобода хозяйственного рынка, связь. Помимо этой сферы, законодательству империи подлежали судопроизводство и основы гражданского и уголовного права, здравоохранение, регулирование вопросов торговли, предпринимательства, транспорта, социальные вопросы, сфера культуры, образования, поземельных отношений и даже «погребального дела». Империя устанавливала принципы налогообложения, включая возможность изъятия из компетенции земель сбора тех или иных местных налогов. Практически не осталось ни одного значительного вопроса, по которому не могло быть принято общегосударственного постановления. Земли сохранили право на собственную администрацию, которая реализовала общегосударственное законодательство, пока закон не предписывал особых в этом, отношении действий центрального правительства.

На принципы нового государственного порядка значительное влияние оказал опыт конституции США 1787 г. Соответственно взаимоотношения разных государственных институтов определялись на основе разделения властей.

Законодательными полномочиями в главном обладал райхстаг. Депутаты избирались всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием на 4 года (в выборах участвовали мужчины и женщины старше 20 лет). Депутаты пользовались полным иммунитетом и считались представителями всего народа. Законы, принятые райхстагом, могли быть опротестованы райхсратом или президентом, но это опротестование не имело абсолютного характера. В развитие принципа народного суверенитета признавалось право народа на непосредственное волеизъявление — референдум. Только решения референдума имели приоритет перед райхстагом.

Вторая палата парламента — райхсрат — составлялась из депутатов земель пропорционально численности населения (по 1 депутату на 0,7 млн. чел). Наиболее населенные Пруссия или Бавария имели здесь несомненное преимущество (по закону 1929 г. — соответственно 27 и 11 из 67). Однако собственно депутатами считались члены земельных правительств, а в случае Пруссии — дополнительно провинциальные уполномоченные. Права райхсрата были главным образом консультативными и контрольными: опротестовать постановление райхстага, «быть в курсе» имперских дел, предварительно рассмотреть законопроекты правительства. Существенное влияние райхсрат имел только на вопросы бюджета.

Главой государства и правительственной власти был президент. Он избирался всенародным голосованием на 7 лет с возможностью переизбрания. Отстранение президента от должности могло быть совершено только путем референдума, объявленного по решению; райхстага, принятому квалифицированным большинством, т. е. практически было нереализуемо. Президент обладал не только полномочиями главы государства, т. е. представительскими, но и правительственными. Он мог заключать внешние союзы и договоры (особо важные — при согласии райхстага), осуществлял верховное командование армией и флотом, увольнял и назначал офицеров и чиновников. Президент назначал и увольнял правительство, в том числе его главу — райхсканцлера. Особые полномочия (по силе ст. 48) возлагали на главу государства право и обязанность прибегнуть к «экзекуции» в отношении какой-либо из земель империи, если там нарушались имперские законы, включая применение военной силы. Конституция предоставляла президенту и право, «если в пределах Германской империи серьезно нарушены общественная безопасность и порядок», принимать военные меры и в этих целях временно приостанавливать предписанные Конституцией гарантии прав и свобод граждан, а также издавать собственные указы «с неотложными целями».

Правительство возглавлялось райхсканцлером, который вносил предложение президенту о кандидатурах министров. Однако, в реализацию высших парламентских полномочий народного представительства, для своей деятельности правительство нуждалось в доверии райхстага; равным образом недоверие райхстага означало отставку министра или райхсканцлера. Конституционное положение правительства было значительно более самостоятельным по отношению к президенту, чем это было ранее в германской конституции.

Судебная власть вручалась полностью независимым и самостоятельным судам. Запрещались исключительные, суды и т. н. суды чести, т. е. неюридические. Устанавливалась обязательность административной юстиции для «защиты отдельных лиц… от административных учреждений». Конституция предусмотрела и образование Верховного суда Германии. Гарантиям гражданских прав был уделен почти весь второй раздел Конституции. Провозглашая полное гражданское равенство, основной закон ликвидировал все привилегии сословного характера, ещё сохранявшиеся в праве. Всем гражданам гарантировались свобода передвижения и эмиграции, вероисповедания и использования национального языка, свобода личности, охрана личной жизни, свобода слова и печати (цензура допускалась только в целях борьбы с порнографией). В политической жизни устанавливались свобода митингов и собраний, союзов, общинного самоуправления. Провозглашалась обязательность среднего образования.

Особо своеобразным был раздел о регулировании хозяйственной жизни. Здесь впервые, практически, нашли воплощение идеи о социальном государстве и социальной предназначенности экономических прав гражданина. Конституция гарантировала собственность и свободу договоров, но «ради высших требований общего блага» предполагалась возможность отчуждения имуществ. Пользование собственностью должно было быть социальным, т. е. без общественных злоупотреблений. Допускалось и безвозмездное отчуждение хозяйственно важных имуществ и предприятий, проведение принудительной монополизации. Наряду с этим провозглашались конституционные гарантии прав рабочих, прав на интеллектуальную собственность, свободы профсоюзов, обязательность государственного социального страхования. Под покровительство закона были взяты брак и семья. Содержание ряда статей свидетельствовало о приверженности конституции принципам социалистического реформизма, особенно когда несколько утопически провозглашалось, что «строй хозяйственной жизни должен соответствовать началам справедливости» (ст. 151). Эти положения тесно перекликались с господствовавшей в правовой науке начала XX в. идеей солидаризма как общей перспективе развития государственного и правового уклада.

Многие принципы Конституции 1919 г. оказались новшествами в политико-правовом отношении, и подобно влиянию германского конституционализма XIX в. в свою очередь оказали значительное воздействие на многие конституционные акты Новейшего времени в Центральной Европе и в Азии.

 

Государственно-политическая эволюция республики

Реальная государственно-политическая жизнь Германии 1920 — начала 1930-х гг. оказалась, однако, далекой от принципов парламентской демократии Ваймарской конституции. Этому способствовали как многочисленные внешние обстоятельства (последствия поражения в войне, захват победителями наиболее экономически значимых районов, длительный финансовый кризис, непрекращающиеся попытки право-реакционных и лево-коммунистических мятежей и т. п.), так и проявившиеся несоответствия в правовых началах самой конституции.

Государственный уклад республики характеризовался возрастанием чисто президентской власти. Причем этот процесс в одинаковой мере был присущ и периоду политического господства социалистов (с первых выборов в 1920 г.), и периоду господства центристов-республиканцев (с 1924 г.). Закон о порядке выборов президента республики был принят только в мае 1920 г. Однако выборы не состоялись: социал-демократы настояли на том, чтобы райхстаг легализировал статус президента Эберта, до истечения полного срока полномочий в 7 лет, что и было сделано подавляющим большинством голосов (314:76). Второй закон о выборах президента (1925 г.) еще более усложнил выдвижение кандидатов и позволял предположить стремление социал- демократов прибегнуть к повторной легализации продления власти Эберта. Только его неожиданная смерть привела к реальным выборам, на которых (1925 г.) победу одержал кандидат националистических и правых партий престарелый фельдмаршал П. Гинденбург. Его победа означала, по сути, поражение парламентаризма, поскольку он был сторонником иных взаимоотношений с правительством, нежели предусматривалось в Конституции.

Право президента распустить райхстаг в реальной политической жизни преобразовалось в, по сути, президентское правление. Все семь выбранных в период Ваймарской республики райхстагов были распущены до истечения законного срока их полномочий, причем последние под предлогом «невыполнения воли народа» (мотив, никак не соответствующий конституционным началам). Правительство, особенно в годы господства социал-демократов, было преимущественно президентским: президент Эберт председательствовал в большинстве заседаний. Им было издано около 150 указов в порядке 48 ст. Конституции, чем сформировано совершенно особое внеконституционное законодательное «поле». В годы нового политического кризиса 1931–1932 гг. число этих указов необычно возросло. Практически государственные дела в большей степени контролировались президентской властью.

Политическая жизнь Германии характеризовалась необычайным, никак не соответствующим социальным реалиям возрастанием значения левых партий. Причем политика некоторых крупных партий кренилась в сторону крайнего политического радикализма. Это вызывало беспокойство промышленных и финансовых кругов и, в свою очередь, способствовало возникновению массовых националистических правых организаций.

Из отколовшейся от социал-демократов группы «Спартак» в декабре 1918 г. образовалась Коммунистическая партия Германии, которая поставила себе задачи совершения социалистической революции и установления диктатуры пролетариата под лозунгами марксизма. Под влиянием Коммунистического Интернационала и эмиссаров из Советской России партия начала готовить открытое вооруженное восстание, пользуясь финансовым и экономическим кризисом и незатухающим рабочим движением. После раскола НСДПГ, в КПГ влилась значительная часть ее сторонников, партию возглавил Э. Тельман, отличавшийся крайним радикализмом. В 1923 г. Тельман возглавил спровоцированное КПГ Гамбургское восстание, после чего партия была запрещена. После легализации она быстро восстановила значение радикальной рабочей партии, и в начале 1930-х гг., пользовалась стабильной поддержкой примерно 15–20 % рабочего населения. О стремлениях КПГ к крайнему радикализму свидетельствовало и то, что при партии были созданы вооруженные отряды под вывеской «Союза красных фронтовиков» (т. е. ветеранов); в 1926 г. в нем насчитывалось свыше 100 тыс. бойцов.

Социал-демократическая партия Германии, оставаясь крупнейшей и самой массовой партией страны, видоизменила свою политическую платформу, отойдя (с 1925 г.) от марксизма на позиции утверждения «хозяйственной демократии» и социальных реформ. Это предопределило нарастание противоречий с коммунистами. Длительное нахождение у власти также послужило поводом для потери прочной национальной поддержки.

К концу 1920-х гг. политическим успехом стали пользоваться националистические партии и организации, в особенности т. н. «Стальной шлем» (к 1929 г. он насчитывал до 1 млн. приверженцев. главным образом военных, ветеранов и т. п.). Националисты выдвигали концепцию сильной президентской власти, пресечения партийного либерализма, военного возрождения Германии.

Националистические и леворадикальные устремления одновременно дали толчок к появлению влиятельной партии фашистского типа — Национал-социалистической рабочей партии Германии (National-sozialistische Deutschlands Arbeiter Partei). Партия зародилась в Мюнхене в виде народного движения в январе 1919 г., которое в 1920 г. преобразовалось в Рабочую партию, возглавленную А. Дракслером и журналистом К. Харрером. Однако вскоре политическое лидерство перешло к ветеранам Первой мировой войны А. Гитлеру и Э.Рэму. В программе партии (1920) многие проблемы германского государства были увязаны с необходимостью расового очищения, социализации экономики на национальной почве. НСДАП попыталась придти к власти в Баварии, организовав военный путч. Путч был подавлен, партия запрещена. Вскоре запрет был снят (1925), и партия начала быстро набирать популярность. С учетом написанной Гитлером в заключении (после путча) книги «Моя борьба» была обновлена программа НСДАП (1926). Она предполагала существенную социализацию экономики: уничтожение нетрудовых доходов, огосударствление крупных монополий, укрепление государственного регулирования, конфискацию военных прибылей, создание «корпоративного производства». Важную роль в программе занимала аграрная реформа, которая предусматривала наделение крестьян землей за счет безвозмездных конфискаций у дворянства и, главным образом, богатых евреев-собственников. Тех, кто не желал поддерживать нацию, следовало высылать из страны под лозунгом национального «единства». Программа НСДАП негативно относилась к либеральным парламентским институтам. Последнее, наряду с социально-экономической программой, вызывало особую поддержку рабочей массы (по своему социальному составу НСДАП на 45 % была рабочей партией).

Успеху НСДАП способствовала четкая организационная структура, установленная с 1921 г. Руководители ячеек назначались гауляйтерами (руководителями областных организаций), партия проводила ежегодные съезды, которые превращались в массовые политические манифестации. С 1921 г. в партии стали формироваться особые «охранные отряды» (СА), с 1925 г. — параллельная военная структура «охранные эскадроны» (СС). После бунта СА, вызванного внутрипартийной коррупцией, появился еще один вид военизированно-полицейских подразделений — «служба безопасности» (СД). Ориентирование на военные методы вызывало широкую поддержку (с 1928 г.) НСДАП у военных. Охранные службы партии стали использоваться правительствами земель в полицейских целях. Идейный отказ от парламентаризма вызвал интерес у ряда финансовых групп Германии, которые оказали НСДАП денежную помощь. К началу 1930-х гг. партия сложилась в мощную самостоятельную политическую силу, за которую голосовали не менее трети избирателей, «очарованных» социализированной программой.

Очевидное ослабление позиций центристских, либеральных партий в 1920-е гг. (вызванное многими кризисными явлениями) определило возможность перерастания политического радикализма в особый уклад военно-государственной диктатуры, быстро поставившей страну на порог буквально национальной гибели.

 

Установление фашистской диктатуры

К началу 1930-х гг. Германия оказалась в очередном политическом кризисе. Правительство оказалось неспособно в конституционных рамках решать социальные и экономически-финансовые проблемы страны. Все еще дававшие себя знать последствия поражения в войне постоянно порождали оппозиционно-националистические настроения в обществе, стремления к военному реваншу. Политические и социальные проблемы обострились в условиях общеевропейского экономического кризиса.

В этих условиях Национал-социалистическая партия стала пользоваться все возрастающей поддержкой народа даже в сравнении с другими левыми партиями. С 1928 г. НСДАП постоянно увеличивала свое представительство в райхстаге (2 % мест в 1928 г., 18 % — в 1930 г.). На земельных выборах 1931 г. НСДАП уже безусловно победила в Гессене. Начался численный рост самой партии, она уже располагала партийными организациями во всех землях, сформировала под своим патронатом женские и молодежные союзы. На выборах президента в 1932 г. Гинденбург одержал повторную победу (с 19 млн. голосов), но за А. Гитлера было подано уже 13 млн. (5 млн. — за Тельмана от КПГ). На выборах в райхстаг в том же году НСДАП собрала 14 млн. голосов (больше, чем КПГ и СДПГ вместе взятые). Партия развернула мощную пропаганду своих идей, одновременно оказывая силовое давление (при помощи охранных отрядов) на политических противников.

Центристские и социал-республиканские политические силы продолжали формально оставаться в большинстве. На этом фоне приход нацистов к власти был обусловлен сложным комплексом, в том числе случайных, ситуативных обстоятельств, которыми великолепно воспользовались рвущиеся к власти любой ценой лидеры НСДАП. В государственно-политическом отношении едва ли не решающую роль сыграла деформация парламентских институтов Ваймарской республики в сторону усиления президентской власти. Совершенно новым орудием в политической борьбе стала пропаганда национальной исключительности, идея расового социализма («есть только один социализм, — высказывался один из лидеров нацизма Р. Лей, — одна общность — это общность на основе расы»). Антикоммунистические позиции привлекли к НСДАП внимание влиятельных финансовых кругов, в решительный момент сделавших выбор в пользу нацистов, не обратив внимания на перспективы их политической и экономической доктрины. Но, конечно, базой утверждения нацистского тоталитаризма стала поддержка соблазненных социалистической, государственнической фразеологией масс, в обстоятельствах кризиса всегда склоняющихся от плюралистической демократии в пользу любой «сильной власти».

В июне 1932 г. правительство центриста Ф. фон Папена в условиях почти гражданского неповиновения в стране и массовых уличных столкновений распустило райхстаг и назначило новые выборы. Выборы принесли значительный успех НСДАП, она получила 230 мест (больше любой другой партии, но все же не абсолютное большинство). Лидеры НСДАП отрицали сотрудничество с другими партиями, поэтому для парламентской поддержки правительства уже к концу года пришлось объявить новые выборы. Новые выборы сохранили за нацистами треть мандатов, но это не создавало прочного парламентского большинства (треть была и у КПГ вместе с СДПГ). В итоге сложных политических интриг и неспособности правительства К. Шляйхера справиться с ситуацией, под давлением финансистов 30 января 1933 г. президент Гинденбург назначил райхсканцлером Гитлера, сформировав коалиционное правительство с консерваторами. Заручившись поддержкой центристов в борьбе с «красным террором» (КПГ и СДНГ), Гитлер объявил новые выборы в райхстаг. Выборы проходили в обстановке нарочитого идейного и внутриполитического давления, развернутого НСДАП на избирателей, использовавшей все средства правительства и мощь пропагандистской машины. В преддверии выборов была организована провокация, так до конца и не проясненная по своему источнику — поджог здания райхстага в Берлине. Гитлер и лидеры НСДАП сумели повернуть это событие в сторону антикоммунистической агитации; 28 февраля 1933 г. были изданы президентские предписания о защите родины и государства, которыми правительству предоставлялись особые права в контроле за политической деятельностью партий, в пресечении всего, что могло быть трактовано как «измена германскому народу», с отменой конституционных гарантий гражданских прав. В такой обстановке выборы 5 марта укрепили позиции НСДАП: за нее голосовали 44 % избирателей, 12 % за КПГ, 18 % — за СДПГ, остальные за прочие движения. Чтобы достичь конституционного большинства в райхстаге правительство под предлогом политической измены аннулировало депутатские мандаты КПГ (а затем и запретило КПГ). Это дало нацистам (вместе с некоторыми правыми партиями) желаемое большинство в райхстаге, полное право сформировать однопартийное правительство. Собравшийся 21 марта 1933 г. райхстаг при подавляющем одобрении депутатов санкционировал основные акты о чрезвычайных правительственных полномочиях и, по сути, конституировал диктатуру НСДАП. Эта политическая революция в течение нескольких ближайших месяцев разрушила принципы Ваймарской конституции и более чем на десятилетие (1933–1945 гг.) сформировала совершенно новый, небывалый в истории тоталитарный право-государственный уклад в рамках номинально сохранявшейся республики.

 

§ 82.1. Государственно-политический строй и администрация

 

Преобразования конституционного строя

В период государственно-политической диктатуры собственно единого нового конституционного закона выработано не было. Но это была в принципе другая государственная организация, в основании которой лежали совершенно иные, чем прежде в Германии и вообще в западном конституционализме, право-государственные принципы. Новый уклад характеризовался абсолютизмом исполнительной власти. Основополагающим для диктатуры стал закон 24 марта 1933 г. «Об устранении бедственного положения народа и империи». Согласно закону за имперским правительством закреплялось впредь неограниченное право издания законов, включая те, которые «могут уклоняться от имперской конституции» (не затрагивая правового положения райхстага, райхсрата и президента). По оценке виднейшего нацистского правоведа К. Шмитта, этот закон «в сущности и есть конституция современной германской революции». Закон первоначально был принят на 5 лет — до 1937 г., но затем был продлен, последний раз — 10 мая 1943 г. и стал одним из наиболее стабильных постановлений. В дальнейшем громадное большинство законов в Германии были приняты именно как правительственные постановления, либо как указы главы правительства.

Важнейшей чертой нового уклада была персонализация правительственной власти — вначале главы правительства вообще, затем конкретно А. Гитлера. После кончины 1 апреля 1934 г. президента Гинденбурга, правительство приняло закон об объединении постов канцлера и президента (с подразумеваемой ликвидацией последнего). В силу особой значимости закон был утвержден на общенародном референдуме, тем самым приобретя высшую конституционную силу. В итоге с августа 1934 г. Гитлер сосредоточил у себя не только полномочия главы правительства, но и внешнеполитическое представительство, командование армией, обнародование законов, назначение министров, чиновников и офицеров, право вводить исключительное положение, осуществлять помилование. Все эти полномочия были пожизненными, и по закону Гитлер был вправе лично определить своего преемника. Государственный уклад обрел черты вождевого государства («Современная Германия, — заявлял министр внутренних дел Фрик, — не монархия, и не республика, она — вождевое государство»), В силу особого соотношения собственно государственной власти и партийной диктатуры (см. ниже), вождь Партии и Государства приобретал совершенно исключительные полномочия: формулировать основы мировоззрения партии и народа, определять форму реализации партийно-государственной программы, полагать свои предписания в качестве непосредственных законов. Практически абсолютный характер полномочий Гитлера как вождя был закреплен постановлением райхстага 26 апреля 1942 г., которым он был определен «вождем Нации, верховным главнокомандующим вермахта, главой правительства и высшим обладателем правительственной власти, верховным судьей и фюрером Партии единовременно». (Признание Гитлера верховным главнокомандующим было провозглашено еще в 1938 г.)

В государстве формально продолжало существовать народовластие — и не только продолжало, но и приобрело новые формы. Основной формой стал плебисцит, с помощью которого решались крупные политические вопросы поворотного характера: о выходе из Лиги Наций (1933 г.), о президентских полномочиях райхсканцлера (1934 г.), об объединении с Австрией (1938 г.). Сохранялся и райхстаг. Однако, согласно программному заявлению Гитлера, правительство вправе само определять, спрашивать или нет согласия у райхстага, а во-вторых, состав парламента определялся по-новому: в ходе плебисцита народное «голосование» одобряло около 2 тыс. официальных кандидатов, из которых Гитлер по собственному усмотрению выделял 810 депутатов. Значение райхстага было еще более сужено укреплением начал партийного государства и ролью съездов НСДАП.

Вся административная деятельность характеризовалась ликвидацией коллегиальности и введением особой бюрократической дисциплины. В течение ближайших лет после прихода нацистов к власти практически прекратил свое существование кабинет министров (в 1933 г. он провел 31 зас., в 1937 г. — 6 зас., последнее — 5 февраля 1938 г.). Кабинет превратился только во вспомогательный совет при фюрере, причем наряду с общим возникли особые советы, например, Тайный кабинет по внешней политике (1938 г.), Совет министров по обороне (1939 г.). Сами министерства значительно увеличили размах своей деятельности, появились такие административные монстры как Министерство пропаганды (1933), охватившее всю сферу идеологии, культуры, а также часть внутренних дел, Министерство вооружений и боеприпасов (1940), Министерство экономики и др.

Государственная служба была централизована и политизирована. По закону 7 апреля 1933 г. все чиновники (в т. ч. земель, общин) были объявлены единой корпорацией государственных служащих. В 3 мес. предписывалось уволить несоответствующих должности по политическим мотивам, а также неарийцев — с почетных должностей. Новые административные нормы были сформированы особым уставом — Законом о чиновничестве (26 января 1937 г.). Чиновничество определялось как состоящее в публично-правовых отношениях к империи и фюреру, назначение всех госслужащих производилось только фюрером, перед ним они несли ответственность и в любое время могли быть отозваны. Повиновение было объявлено смыслом бюрократической службы. Но это обеспечивает чиновнику достойное положение в жизни. Он всего лишь исполнитель воли государства, установленной НСДАП. Чиновнику предписывалось быть «готовому к жертвам, любящему отечество, повинующемуся законам и фюреру до самой смерти». Государственный чиновник не только должен был быть арийцем, ему запрещались браки с неарийками. Вступление Германии во Вторую мировую войну привело к еще большей централизации администрации: указом 28 августа 1939 г. все руководители высших учреждений были признаны ответственными непосредственно перед фюрером (без партийной и ведомственной иерархии).

 

Преобразование территориального устройства

Другим направлением разрушения конституционного строя Ваймарской республики и более — всей традиционной системы государственно-политических связей в общегерманском государстве стала ликвидация самостоятельности земель и местного самоуправления.

Ликвидация автономии земель и перестройка начал самоуправления была проведена в два условных этапа. (1) В течение 1933 г. при формальном сохранении прежней территориально-общинной системы местные власти были подчинены напрямую центральной администрации во всех вопросах. (2) В течение 1934–1935 гг. были изданы основные законы о полной ликвидации прежних институтов автономии и самоуправления.

Сохранение собственных полномочий землями и местной администрацией (даже в урезанных формах по Ваймарской конституции) противоречило доктрине государственной централизации нацистов. Поэтому реорганизация началась уже в первый месяц прихода к власти. По т. н. Временному закону об уравнении земель (31 марта 1933 г.) правительства земель теряли свои полномочия, распускались все земельные и краевые представительные собрания. Ландтаги и собрания формально сохранялись, но закон определил твердые количественные нормы представительства (от 9 до 77 чел., сообразно значимости). Все местные собрания следовало сформировать на началах пропорционального представительства, следуя итогам выборов 5 марта 1933 г., и этот процесс был поставлен под контроль министра внутренних дел. Вторым законом об уравнении земель (7 апреля 1933 г.) во все земли, исключая Пруссию, назначались особые наместники — штатгальтеры с полной административной властью; назначение их осуществлялось президентом. Штатгальтеры уполномочивались назначать земельные правительства, распускать ландтаги и назначать выборы, председательствовать в земельных собраниях. Только Пруссия, в силу особого своего статуса в империи вообще и важности для НСДАП, сохранила свое правительство во главе с министром-президентом Г. Герингом.

Второй этап завершился новым административно-территориальным переустройством. Законом о новом строении империи (30 января 1934 г.), ссылаясь на то, что выборы в ноябре 1933 г. утвердительно показали «полное единство народа» и сделали бессмысленным какое-либо пропорциональное представительство интересов, земельные представительные органы упразднялись, вся высшая правительственная власть переходила к райху. Вследствие этого законом 14 февраля 1934 г. был распущен и райхсрат, права законодательства передавались правительственным властям полностью. Одновременно по-новому (законом 30 января 1935 г.) была конституирована власть штатгальтеров: они считались полноправными представителями центрального правительства и выразителями его воли, с их представления фюрер назначал членов земельных (областных) управлений.

Важнейшим актом о новом местном управлении стал Немецкий общинный устав 30 января 1935 г. По сути, это был второй из основополагающих законов нового уклада. В самом тексте он провозглашался фундаментальным, на котором создается новое строение райха. По уставу местное самоуправление (в подлинном, смысле слова) упразднялось. Общины провозглашались местными публичными корпорациями, которые управляются сообразно с законами и целями государственного руководства. Возглавляет общину (любого уровня) бургомистр (в городе — обер-бургомистр), назначаемый «по доверию партии и государства». При нем действует совет общины, но это только подчиненные для бургомистров, Все важные вопросы могут впредь решаться только с согласия органов НСДАП. Полномочия общин обеспечивает своей властью государство, собственных принудительных прав у них нет.

В период нацистской диктатуры территория Германии значительно увеличилась. В результате внешнеполитических акций, поддержанных недальновидной политикой западноевропейских государств и СССР, к империи были присоединены Австрия (1938 г.), Судетская область Чехии (1939 г.), прибалтийские области (1939 г.). В них устанавливалось унифицированное управление. К июню 1941 г. к империи были присоединены еще до 12 европейских стран на правах оккупированных областей, для управления которыми сформировано Министерство оккупированных земель (1941 г.). Однако в дальнейшем, с разгоранием войны, управление тесно переплелось с военной администрацией и носило особый характер.

 

Партия и государство

Самым принципиальным отличием нового правогосударственного уклада были совершенно особые, не известные предыдущей государственной истории, взаимоотношения партии и государственной организации, согласно которым вся деятельность и институты государства определялись целями и идейно-политическими задачами господствующей партии.

Диктатура НСДАП обеспечивалась законодательным установлением однопартийности. В период укрепления власти нацистов, в 1933 г., были законодательно запрещены и распущены КПГ, СДПГ, Немецкая народная партия, Баварская народная партия, партия католического «Центра», а также всеих спортивные, молодежные и женские организации. Имущество партий конфисковано. В июле 1933 г. «Стальной шлем» слился с НСДАП. Указами о «защите немецкого народа и государства» (февраль 1933 г.) были ограничены свободы собраний, печати в случае их антиправительственной направленности, а также в целом отменены основополагающие для политических свобод граждан ст. 114–118, 123–124, 153 Ваймарской конституции. Постановлением 14 июля 1933 г. образование новых партий запрещалось.

Третьим из основополагающих актов нового уклада стал Закон об обеспечении единства партии и государства 1 декабря 1933 г. По закону, НСДАП объявлялась «носительницей государственной мысли и неразрывно связанной с государством». Партия возлагала на себя особые задачи в отношении народа, фюрера и государства, во имя которых на ее членов налагались особые права и обязанности, для них устанавливалась своя особая подсудность. На съезде 1935 г. государственные функции НСДАП были облечены в форму специальных задач по реорганизации государства, устранению из госаппарата недовольных, воспитанию народа в духе НСДАП и его идеи. Эти принципы стали государственной программой, ив дальнейшем принципиальные решения по вопросам развития экономики, внешней политики, государственного реформирования принимались на съездах партии.

Партийный аппарат НСДАП стала непосредственной структурой государственной организации. На основе прежних организационных звеньев к 1935 г. сложилась разветвленная структура партийных организаций НСДАП, охватившая страну на всех уровнях: 33 области — Gau делились на 827 округов, 21 тыс. районов и свыше 260 тыс. партийных ячеек (с 1938 г. областей было уже 38, ячеек — свыше 800 тыс.). Основным звеном было областное, которое почти везде совпадало с военными округами и с административным подразделением. Местный руководитель (штатгальтер) почти всегда одновременно являлся и фюрером-гауляйтером областной партийной организации. На аннексированных землях такое совпадение было абсолютным. Все государственные вопросы (кроме суда, финансов и почты) подлежали ведению гауляйтеров. В 1943–1944 гг. партийные и административные области стали еще и экономическими районами, и ведению тех же властей были подчинены регулирование цен, труда и т. д. Подчинялись гауляйтеры непосредственно фюреру, и, согласно организационному уставу НСДАП, «несли полную ответственность перед фюрером за ту область, управление которой ему поручено».

НСДАП установила непосредственный партийный контроль над всеми институтами государства. В июле 1934 г. Гитлер впервые узаконил участие своего заместителя по партии «в разрешении вопросов, связанных с подготовкой законопроектов во всех административных инстанциях империи». Заключения заместителя фюрера в качестве рейхсминистра были обязательными для рассмотрения всех предложений. В 1941 г. эти полномочия были делегированы новому заместителю — М. Борману и институализированы в особых правах Партийной канцелярии фюрера, которая одновременно стала и общегосударственным и партийным высшим органом управления. Согласно распоряжению Гитлера (январь 1937 г.) любые назначения на государственные должности, сделанные без согласования с партийными организациями соответствующего уровня, считались недействительными. Задача «политического руководства государством», декларированная Уставом НСДАП, преобразовалась в прямой административный надзор. И это соответствовало официальной установке: «Не государство дает нам приказы, — говорил Гитлер на съезде партии в 1935 г., — а мы даем приказы государству».

НСДАП была объявлена политическим ядром всех общественных институтов страны. По закону 3 июля 1934 г. депутат райхстага терял свой мандат, если он выходил из партии или исключался из нее; председатель фракции назначал нового «депутата» из общего списка. Особым законом в 1935 г. было провозглашено единство НСДАП и молодежной организации «Гитлерюгенд», которая рассматривалась как бы частью партии; молодежь в возрасте от 10 до 18 лет обязана была состоять в «Гитлерюгенд» под угрозой уголовной ответственности родителей, деятельность всех других, нежели официально-партийные, молодежных, женских, спортивных и т. п. союзов запрещалась. Такая политика была в том числе направлена к массовости партии, к объединению в нее значительной части населения страны и во всяком случае государственного аппарата. В январе 1933 г. в НСДАП состояло 0,8 млн. членов, в мае — уже 1,6 млн., в начале 1945 г. — 6 млн. Доля членов НСДАП в государственном аппарате достигала 70 %, включая и технических служащих. Отдельные государственные институты создавались сразу чисто партийные. Таким был Отдел по работе среди немцев за границей (1931 г.). Только партийному руководству подчинялось ополчение-фольксштурм, созданное в сентябре 1944 г.

 

Репрессивный аппарат

Диктатура НСДАП опиралась не только на мощь собственно государственного, подконтрольного партии аппарата принуждения, но и на собственные партийные карательно-репрессивные структуры.

Согласно закону 29 марта 1935 г. непосредственными частями партии объявлялись «штурмовые отряды» (СА), «охранные эскадроны» (СС), особый национал-социалистический моторизованный корпус (наравне с иными общественными организациями в рамках партии). Все они не имели самостоятельного юридического значения, но подлежали только особой партийной юрисдикции. Наиболее многочисленной частью были «штурмовые отряды» (2,5 млн. чел, в т. ч. рабочих и ремесленников свыше 52 %). Эти отряды считались оплотом мощи партии, они обеспечивали военной силой ее политические и идеологические акции. После чистки отрядов в 1935 г. (связанной с клановой борьбой в верхах партии) они были преобразованы в части местной полиции и сохранились как особые отряды по подготовке молодежи. С 1935 г. на более важное место вышли части СС — к 1940 г. они насчитывали до 300 тыс. военнослужащих. Это была самостоятельная чисто военная организация в НСДАП, которая рассматривалась как «разведслужба партии». Организация комплектовалась исключительно по расовому принципу из прошедших предварительно военную службу. Военнослужащие СС формировали разного рода специальные партийные подразделения, выполняли задачи специализированной партийной охраны, составляли большую часть подразделений государственной безопасности.

Надзорно-карательный аппарат характеризовался предельной централизацией полицейского управления. В 1933 г. в Пруссии под началом ее министра-президента была сформирована Тайная государственная полиция (гестапо — от Geheime Staatspolizei). С развертыванием мероприятий общей государственной централизации гестапо были подчинены все прочие полицейские службы страны, и борьба с государственно-политической преступностью была поставлена во главу угла всей полицейской деятельности. По особому закону о гестапо (10 февраля 1936 г.) на нее исключительно возлагались задачи борьбы с покушениями на партию и государство. Гестапо сосредоточило у себя ведомство общей информации, управление государственными концентрационными лагерями, а также всеми видами криминальной полиции. Тайная полиция была вообще поставлена в ряд особых направлений всего внутреннего управления. Приказы и распоряжения гестапо были исключены из-под судебного контроля. Во главе всей полицейской системы и внутренних дел был поставлен Г. Гиммлер (июнь 1936 г.) с одновременными правами райхсфюрера СС. В 1937 г. был принят дополнительный закон об организационном единстве всей полиции. В соответствии сэтим законом полицейская служба выделялась из прочих видов бюрократии, она считалась пожизненной и давала значительные социальные привилегии. Такая централизация в совокупности с жестким применением внеправовых, карательных мер дала быстрые результаты в достижении основных полицейских задач, хотя с бытовой и общеуголовной преступностью нацистской полицейской системе справиться в итоге не удалось.

С началом Второй мировой войны централизация полицейских служб и служб безопасности была доведена до предела. С августа 1939 г. были введены должности комиссаров по защите райха с чрезвычайными полномочиями, в сентябре 1939 г. из Управления полиции безопасности, СД и некоторых других служб было сформировано общее Имперское главное управление безопасности (RSHA), сосредоточившее у себя управление погранслужбой, обеспечение безопасности дорог и транспорта, гестапо, разведслужбы, ведомство концлагерей и др.

Разветвленная система политической безопасности и карательной политики опиралась на многократно дублированную службу внутреннего и внешнего сыска и шпионажа. Только в области внешней разведки к 1937 г. существовало 8 особых ведомств — как военных, так и чисто партийных, внешнеполитических, экономических, которые предоставляли разветвленную информацию о положении в мире и возможностях реализации военных и политических правительственных задач.

Особую роль в государственно-репрессивной системе играли концлагеря. Их начали создавать уже в 1933 г. в целях «перевоспитания инакомыслящих» и «врагов нации». Позднее концлагеря приобрели характер специализированного орудия в нацеленном истреблении населения по признаку политической неблагонадежности и, особенно, расовому. Всего было организовано 23 лагеря с несколькими десятками «филиалов» (в годы войны число лагерей для интернированных и военнопленных достигло 2 тыс.). Заключенный в концлагере, согласно особым инструкциям, полностью лишался каких-либо гражданских прав (кроме чисто немецкого населения), подлежал полной власти администрации лагеря, вплоть до применения к нему смертной казни без суда за ослушание, отказ от работы и т. п.

 

Милитаризация государства

Установление нового право-государственного уклада нацистской диктатуры шло параллельно с усилением милитаристских черт всего государства. Это было не только предопределено идейными лозунгами нацистской партии: требованием пересмотра Версальского договора, аннулирования итогов Первой мировой войны, создание собственных вооруженных сил. Военная структура в наилучшей степени соответствовала антидемократическим, антипарламентарным принципам нового государства вообще.

В 1935 г. правительство Гитлера восстановило в стране всеобщую воинскую повинность — для мужчин от 18 до 45 лет. Срок воинской службы был определен в 1, затем в 2 года. Ко времени Второй мировой войны Германия сформировала одну из самых мощных и многочисленных армий, содержание и подготовка которой отнимала до 1/2 государственных финансов и национального продукта.

Армия была для нацистского государства не только инструментом внешней политики. Согласно принятому в 1936 г. особому указу Гитлера допускалось использование армией оружия во внутренних конфликтах (однако оговаривалась очередность применения видов оружия и конкретные условия такого применения).

Милитаризация государства была тесно взаимосвязана с изменением характера внешнеполитических действий Германии. Ориентация на постоянную войну, подготовка армии и населения к войне предопределили сравнительно безболезненное и даже воспринятое внутри страны с воодушевлением развязывание Германией Второй мировой войны. На первом этапе войны (1939–1941 гг.) после успешных военных действий в состав империи были включены 12 европейских государств, где проживали более 260 млн. чел. Стремление отстоять господство в Европе, распространить доминирование Германии за пределы европейского континента подтолкнуло правительство Гитлера к войне сначала с Великобританией, затем с СССР (1941–1945 гг.), которая завершилась колоссальными человеческими жертвами как для германского народа, так и для вовлеченных в войну народов 61 государства.

 

Реформирование юстиции

Преобладание чрезвычайных, внеправовых принципов деятельности распространилось и на сферу юстиции. Судебная система была также перестроена, во-первых, соответственно идеям национал-социализма, во-вторых, следуя принципу безусловного подчинения всех государственных функций единой власти фюрера партии в «вождевом государстве». Подобно любому социалистическому государству XX в., официальная доктрина рассматривала понятия закона и законности как подчиненные — более высоким социальным целям государства и нации: «Фундамент всех основных законов, — говорил глава юстиции райха Г. Франк в речи перед съездом юристов, — это национал-социалистическая идеология, в особенности же ее истолкование в партийной программе и в речах фюрера».

Чрезвычайные органы юстиции начали создаваться уже в самый начальный период после установления политической диктатуры НСДАП. В марте 1933 г. были организованы специальные суды, которые должны были рассматривать дела «о вероломных нападках на правительство». Суд составлялся из трех членов партии, заседал без присяжных, разбирал дела в упрощенной процедуре. Куда направлять дело — в обычный или в специальный суд — определял единолично прокурор. Кандидатуры защитников для специального суда утверждались руководством партийных организаций. Законом 18 апреля 1936 г. был учрежден т. н. народный суд. Этот суд, создаваемый из числа профессиональных судей, заседателей и советников пожизненно, считался высшей инстанцией по наиболее тяжким делам, главным образом о государственной измене. Суд также разбирал дела по упрощенной процедуре, основываясь не столько на законе, сколько на принципах «национального правосознания» и «идеологии национал-социализма». С 1934 г. существовала также система партийных судов (высшего — областных — окружных), где рассматривались дела членов НСДАП. В 1943 г. были дополнительно учреждены чрезвычайные военно-полевые суды, которым было поручено разбирать и преступления «подрывающие доверие к партии».

Отступления от принципов законности были распространены и на судопроизводство. Постановлением 1935 г. всем судьям предписывалось определять на основе собственного правосознания, надлежит или нет наказывать обвиняемого, если в законах не было точных предписаний по данному случаю. В разгар Второй мировой войны был принят особый указ об упрощенном судопроизводстве (1942): суду следовало знакомиться с документами и с доказательствами в сокращении, и только в силу «необходимости», права заседателей были ограничены, приговор почти полностью определялся усмотрением председательствующего по делу.

Установившийся с 1933 г. в Германии государственный уклад был законченным воплощением тоталитарной однопартийной диктатуры, но в рамках этой диктатуры сформировался еще особого рода цезаризм — личная власть, опирающаяся на милитаризацию государства и предельную централизацию всей административной и полицейской системы.

 

§ 82.2. Правовая политика

 

В период национал-социалистической диктатуры кардинально преобразовалась правовая система Германии. Преобразования выражались не только в потоке нового по своим правовым началам законодательства, но и в директивных предписаниях об изменении практики применения прежней системы кодексов. Эта практика поддерживалась новой системой отбора юридических кадров, реализация которой началась почти сразу же после политического оформления диктатуры. Такой подход не был неожиданным, а опирался на заранее декларированную идею слома всего старого права, которая заключалась в п. 19 Программы НСДАП: «Мы требуем немецкого народного права для замены им римского права, которое служит материальному общественному строю». Тезисы о «римском» и «немецком» праве имели мало отношения к реальности, а были лишь подразумением права органического, выражающего общественное развитие, и идеального права, подчиненного новой политической идее «блага немецкого народа».

 

Регулирование экономики и социально-хозяйственных связей

Правовое регулирование экономики в нацистской Германии характеризовалось усилением государственного регулирования всех аспектов социально-хозяйственных связей. Только отчасти это было вызвано необходимостью преодоления кризисных явлений конца 1920-х начала 1930-х гг. (конкретные такие обещания содержались в Программе НСДАП). Такое регулирование означало реализацию новых представлений о социальной роли государства, а с 1939 г. оно было также и объективным следствием сверхмилитаризованного общества, вовлеченного в войну с задачами, превышающими потенциальные возможности народа и страны.

Регулирование промышленности опиралось на установление государственно-монопольных объединений и командной системы управления. Отправным для новой организации промышленности стал Закон об органическом построении германской экономики 27 февраля 1934 г. По нему главенствующей формой промышленного производства (и вообще хозяйственной деятельности) должны стать крупные «экономические объединения» («задача которых — в защите интересов предпринимателей и предприятий»); такие объединения не касались только аграрного сектора и сферы культуры. Министр экономики получал все полномочия по слиянию предприятий (любой формы собственности) в такие объединения, их разъединению, ликвидации, смещению управляющих, а также по объявлению такого объединения единственно дозволенным в своей отрасли, формирование таких объединений подкреплялось установлением принудительного картелирования (по закону 15 июля 1934 г.). Министр экономики полномочен был регулировать рынки производства и сбыта любых продуктов, для чего мог объединять любые предприятия в принудительные союзы, укрупнять их, вплоть до того, что мог запрещать создание новых предприятий в какой-либо области, если это не вызывалось «общественной необходимостью» (практика таких ограничений уже имела место в Германии в конце 1920-х гг.). Государство освободило себя от ответственности за возможный ущерб собственникам при таком регулировании или запретах. Введенные меры подкреплялись значительными уголовными санкциями.

Практическая реорганизация подразумевала быстрое укрупнение предприятий. В течение только первого года число хозяйствующих субъектов в промышленности сократилось более чем втрое. Следуя установке на «ариизацию» банковского дела (связанную с новым налоговым и расовым законодательством) с 1725 до 477 сократилось количество банков. С января 1936 г. было предписано ликвидировать все акционерные общества с капиталом менее 100 тыс. марок, запрещалось образование АО с капиталом менее 500 тыс. марок. Для удобства объединенного управления и государственного регулирования все хозяйственные объединения страны сводились в 13 подконтрольных групп: 7 по отраслям промышленности и 6 прочих (торговля, ремесло, банки, страховое дело, транспорт, энергетика). Во главе управления, наряду с Министерством экономики, был поставлен Генеральный совет германского хозяйства (июль 1933 г.), в котором участвовали также крупные финансисты и промышленники. Страна была поделена на 18 хозяйственных округов с Хозяйственной палатой для координации планов; создавался особый Хозяйственный суд. Государственные заказы распределялись на основе жесткого планирования. С 1939 г. планирование охватило более 80 % общего объема производства.

Полной перестройке системы социально-хозяйственных связей на каждом предприятии и вообще в производстве послужил Закон о порядке национального труда (20 января 1934 г.). По своим началам это был один из принципиальных национал-социалистических законов, поскольку это был закон о новом порядке социально-производственных отношений. Упразднялись рабочие профсоюзы, запрещались какие-либо стачки и забастовки. Труд провозглашался особой социальной обязанностью, а договор трудового найма — публичным договором. Владелец предприятия рассматривался как доверенное лицо государства — фюрер предприятия. В регулировании условий труда вместе с ним участвовал небольшой совет доверенных (от 2 до 10 чел.). Основой производственных порядков становились не тарифные соглашения, тем более не договоры, а правила внутреннего распорядка предприятия, ориентированные на государственные указания. В национальном масштабе создан был единый Немецкий трудовой фронт (май 1933 г.), который воплотил идеал социально-корпоративных объединений «во имя пользы государства».

Принудительная картелизация, жесткое регулирование принесли и позитивные результаты. Резко сократилась безработица в стране (с 6 млн. в 1933 г. до 900 тыс. в 1937 г.). Регулирование дало государству возможность перейти вообще к всеобщей трудовой повинности: вначале для молодежи (с июня 1935 г. обязательной), затем для всего населения (с 1939 г.). С началом войны регулирование трудовых отношений приобрело в особенности характер принудительного привлечения населения к труду. С 1939 г. рабочий день был увеличен с 10 до 14 час., полностью запрещались увеличение зарплаты и оплата сверхурочных. На основании закона 22 июня 1938 г. вводилось обязательное привлечение женщин в возрасте до 25 лет к работе в детских и трудовых учреждениях. С 1938 г. ввели принудительные работы в концлагерях.

Стремления к огосударствлению охватили и сельское хозяйство. Все аграрные производители (на основании закона 13 сентября 1933 г.) объединились в «имперское сословие продовольствия», которое тем самым включалось в систему государственных корпораций. Министр продовольствия был вправе регулировать цены, закупки, сбыт продукции. Особый статус закреплялся за т. н. наследственными дворами, образованными по закону 9 сентября 1933 г. К ним относились владения от 7,5 до 125 га, принадлежащие только крестьянам чисто арийского происхождения. Они пользовались значительными налоговыми льготами, на них ориентировались государственные закупки продовольствия, но их собственность вместе с тем была жестко регламентирована, не подлежала продаже, закон установил строгий порядок родового наследования таких дворов. (Количество таких наследственных дворов в итоге оказалось небольшим — до 20 тыс., средним размером в 11–19 га.)

Возрастание государственного планового влияния на экономику в целом было связано и с принятием 1936 г. т. н. Четырехлетнего плана развития в целях улучшения оборонной мощи. Было создано особое, наряду с Министерством экономики, Ведомство 4-хлетнего плана, возглавленное Г. Герингом, — с особыми полномочиями и административно-принудительной властью в отношении переориентации предприятий, распределения заказов, установления цен и т. д. С началом войны это ведомство также перестроило свою работу в направлении усиления военно-административных способов управления хозяйством.

 

Расовое законодательство

Социальная политика нацистской диктатуры, включая реформирование принципов гражданского права, опиралась на совершенно новое представление о статусе гражданина — полноправии в зависимости от расовой (национальной) принадлежности. Эта сфера законодательства и часть правовой политики была наиболее своеобразным, но и вместе с тем политически существенным элементом нового правового уклада.

Ориентирование на национальные интересы немецкого народа, рабочего класса, было важной частью общей программы НСДАП. Именно оно, в противовес отвлеченно-интернационалистической позиции других левых партий, привлекло к НСДАП массы. Тем более, что в сложившихся условиях Германии 1920-х гг. доминирование ненационального, прежде всего еврейского капитала, в банковском деле, в прессе, в важных отраслях экономики составило объективную проблему, с решением которой рабочая масса готова была связать разрешение всех прочих бед жизни.

Основным для новой расовой политики стал Закон о гражданстве 15 сентября 1935 г. В соответствии с ним жители государства подразделялись на две категории: граждан и подданных. Гражданами райха признавались только подданные немецкой или немецко-родственной национальности. Только за ними могли быть признаны политические права, включая пользование помощью государства в социальных вопросах, полные гражданские права и т. д. Подданными были все прочие, и за ними не признавались политические права, возможности владеть некоторыми имуществами (например, крестьянскими наследственными дворами) и т. д. Однако и в отношении граждан действовало дополнительное политическое ограничение: гражданин обязан был своим поведением «доказывать, что желает и способен верно служить германскому народу». В совокупности с предоставленными постановлениями 1933 г. возможностями лишения гражданства единственно по мотивам государственной целесообразности (и полицейским всевластием в реальности) это создавало вполне особую атмосферу.

Выделяя немецкую и немецко-родственные национальности в особый этническо-культурный вид, новое право пыталось сконструировать особую арийскую расу, исключительно пользующуюся полноправием в новом государстве. Но реально расовое законодательство острием было направлено только против евреев. Устанавливалось, что еврей ни в коем случае не может быть имперским гражданином. Для полукровок вводились разного рода промежуточные категории (евреев-метисов) — в 1/2; 1/4 и т. д. Но в любом случае все различия сглаживались приверженностью к иудейской вере. Особыми законами (1936 г.) запрещалось вступать в брак с евреями, в уголовном порядке преследовались даже внебрачные отношения с евреями. Евреям запрещалось иметь немецкую прислугу в возрасте до 45 лет, вывешивать германские национальный и имперский флаги. В 1938 г. с ужесточением расовой политики были установлены более жесткие рамки гражданской жизни. Запрещалось поддерживать (заказами и т. п.) еврейские предприятия, евреям запрещалось иметь оружие. На проживающих в Германии евреев была наложена расовая контрибуция — в 1 млрд. (!) марок. Невыплата этой контрибуции стала как бы «правовым» основанием для массовых конфискаций еврейских предприятий, а также изымания личных ценностей. В некоторых областях, особенно аннексированных. полицейскими предписаниями устанавливались ограничения евреев на передвижения и проживания (определение гетто). Евреи, начиная с 6 лет, были обязаны носить на одежде установленный знак своей национальности. В годы войны, исходя из таких предпосылок, военно-административные учреждения развернули массовое истребление евреев в особых концлагерях (всего погибло до 6 млн. чел.).

 

Гражданское право

В области гражданского права результаты провозглашенной правовой политики не были вполне достигнуты: полной замены прежнего германского права не состоялось, хотя многие важные институты были деформированы либо законодательно, либо судебной практикой.

С 1937 г. основной свод германского права — Гражданское уложение 1896 г. — был заменен совокупностью отдельных переработанных законов, общая часть его была вовсе отменена (в связи с совершенно новыми правоположениями о правах физических и юридических лиц, предоставлении гражданства и т. п.). Создание нового, т. н. «Народного уложения», которое началось с 1939 г., не было завершено: к 1942 г. комиссия Академии немецкого права подготовила только предварительный проект.

Судебная практика существенно видоизменила право собственности — в сторону его резкого ограничения даже сравнительно с формальными предписаниями законов. В особенности это коснулось недвижимой собственности в городах. Разрешалось самовольное строительство на чужой земле «в общественно-полезных целях», самовольное использование собственности социально-привилегированными субъектами (членами НСДАП, арийцами и т. п.). В сельской местности права земельных собственников ограничивались в пользу устраиваемых по соседству спортивных сооружений, лесных и оздоровительных лагерей (запрещалось строить мешающие спорту ограждения, заборы и т. д.).

Государственное регулирование социально-хозяйственных связей сократило значение частных обязательств. Несоблюдение установленных предписаний в области цен на основные товары влекло даже уголовные санкции. В годы войны распределение большинства продукции стало предметом квотирования, а также карточного распределения среди населения. Запрещалось хождение иностранной валюты, и валютные операции стали объектом строгого уголовного преследования. Законодательно были установлены ограничения прибыли (в 6 %) от акций и от финансовых операций, все прочее должно было идти на развитие предприятий. Одновременно налоговое законодательство было переработано в духе «национал-социалистического мировоззрения»: для еврейских союзов всякого рода, церковных общин, больниц, орденов и т. п. были ликвидированы все прежние налоговые привилегии.

Новая редакция Гражданско-процессуального кодекса (1934 г.) включила немало своеобразных новшеств, многие из которых, несмотря на отказ от принципов формальной законности, несомненно облегчали и упрощали судопроизводство. Для участников процесса и свидетелей вводилась обязанность быть правдивыми в изложении обстоятельств дела. Слушание дел проводилось по сокращенной процедуре, причем судья-докладчик должен был построить ход слушания так, чтобы разбор стал действительно непосредственными дело было окончено в одном заседании суда. Для участников процесса, отказавшихся от уплаты предварительных судебных расходов под предлогом бедности, устанавливалось правило доказать, что начинаемый ими процесс не безнадежен и может иметь завершение. В целях устранения от юридической практики нежелательных по разным причинам лиц (прежде всего расовым мотивам) разрешалось прибегать только к услугам государственных адвокатов, подготовка которых была развернута заново в особых юридически-спортивных лагерях.

Наибольшим своеобразием было отмечено брачно-семейное право. Здесь оказали свое влияние и расовый, и социалистический мотивы государственной политики. Брак и семья были поставлены предметом особой заботы государства, в силу чего свобода заключения брака была ограничена. Согласно закону (14 июля 1933 г.) запрещалось вступать в брак страдающим наследственными болезнями, слабоумным, шизофреникам, слепым, глухим, обладающим слабым телосложением и т. п., т. к. это могло «ослабить национальное здоровье». Для конкретного решения вопросов о том, кому дозволено, кому нет вступать в брак создавались суды здоровья. Значение этих судов в особенности возросло после принятия законов о принудительной стерилизации и кастрации (1933 г.) тех, кто не соответствовал расовым требованиям о пригодности к созданию полноценной семьи. Практика таких принудительных операций уже в первый год действия законов приобрела значительный размах, причем велика была доля и отрицательных для оперируемых последствий (на 56 тыс. операций около 3 тыс. смертельных случаев). Важной частью нового брачного права стали и общие расовые запреты (см. выше). Специальным законом также предусматривалось равенство супругов, вступающих в брак, в отношении «нового сословного положения»: запрещались или осуждались браки военнослужащих, членов НСДАП, культурной элиты райха с лицами, отмеченными в прошлом «недостойным поведением», «позорным образом жизни» и т. п.

 

Уголовное право

Для нацистской диктатуры уголовное право в особенности выполняло функцию политической репрессии. Оно служило главным образом подавлению политических противников и противостоящих политических групп, а уже во вторую очередь — достижению обыденного «общественного порядка». Основные обновления уголовного права были связаны как раз с достижением первой задачи, с обеспечением уголовными санкциями доминирующего положения партии и государства.

Партия была поставлена в привилегированное положение в уголовном праве. Самым первым законом диктатуры стала отмена уголовных наказаний за преступления, совершенные в ходе борьбы за национальное «выживание» немецкого народа, т. е. в ходе предвыборных кампаний 1932–1933 гг. Вместе с тем использование знаков или униформы НСДАП без официальной принадлежности к ней стало расцениваться как уголовное преступление.

Значительно ужесточена была ответственность за государственные преступления. Причем основным преследуемым деянием здесь стал подлинный или предполагаемый терроризм против членов партии или должностных лиц государства. Ответственность за это преступление была установлена (1933 г.) в виде смертной казни или заключения свыше 15 лет. В случае государственных преступлений были введены новые формы смертной казни — с 1933 г. повешение, в годы войны применяли и гильотину.

В уголовном праве появились новые составы преступлений. Одним из наиболее важных стали нарушения расового законодательства, за которые по разным законам полагались значительные сроки заключения в исправительном лагере или в тюрьме. В августе 1938 г. был издан закон об особой ответственности за преступления против вооруженной силы, под которыми понимались самые разные действия, направленные к прямому или даже косвенному ущербу боеспособности вермахта. Наказания за этот вид преступлений предусматривались самые тяжелые. К значительным срокам тюремного заключения вело распространение вредных слухов и т. п. преступления против «правильного представления о деятельности государства и партии».

Многочисленные перемены в уголовном праве не были систематизированы, проект нового кодекса только разрабатывался. В 1935 г. была опубликована новая редакция старого Уголовного кодекса, в котором были видоизменены ряд важнейших принципов уголовного права: возрождена была возможность применения закона по аналогии в случае отсутствия правила, точно предусматривающего данный случай, закону могла быть придана обратная сила. Вместе с тем в кодексе и в законах времени диктатуры были важные новшества, отражавшие вообще криминализацию новых видов преступлений, распространившихся в XX в., например, усилена была ответственность за похищение детей с целью вымогательства, вообще за преступления в отношении детей.

С началом войны карательно-репрессивный аспект уголовной политики стал превалировать. С 1939 г. в тюрьмы Германии ежемесячно отправлялось до 10 тыс. заключенных. Значительным стало и число смертных приговоров (306 казненных в 1940 г., 3,4 тыс. — в 1942 г.). Это не охватывало внесудебной репрессивной практики в отношении заключенных концлагерей или лагерей военнопленных, которые находились в полной мере во власти администрации.

Сформировавшийся в 1933–1945 гг. в Германии право-государственный уклад стал в истории одним из наиболее полных воплощений тоталитарного государства (см.: Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. Пер. с болг. М., 1991). Государство практически абсолютно подчинило себе гражданское общество. Государственное регулирование распространилось на вопросы семьи, воспитания детей и т. д., вплоть до допущения только государственно разрешенных форм науки, искусства и литературы. Воплощение тотального огосударствления в XX в. стало возможным только при полном отрицании политической демократии и, напротив, установлении диктатуры одной идейно-политической силы — партии, которая сливаясь с государственной организацией, утрачивала черты рядовой политической партии, а превращалась в совершенно особую институцию, в особый правящий класс, самозамыкающийся и самовоспроизводящийся, подчиненный культу вождя.

Возникновение тоталитарного государства и однопартийной диктатуры было невозможно без опоры на такую же тоталитарную политическую идею, которая могла развиться только как продолжение социалистической идеологии. В Германии она приобрела особый вид расового национал-социализма. Противопоставление своего государства остальному миру столь же закономерно приобретало форму национального империализма. Тоталитарное государство агрессивно по своей сути, поскольку иначе утрачивается возможность поддерживать собственный народ в состоянии определенного внутреннего напряжения, необходимого для примирения с крайностями режима. Тоталитарное государство неизбежно превращается в полицейское государство в самом примитивном смысле этого слова, когда тотальный полицейский контроль обеспечивает отсутствие инакомыслия и политической оппозиции.

Тоталитарное государство — это организация, в несколько деформированном виде, но созданная интересом народной массы. Однако взаимоотношения новой власти и масс на этом не оканчиваются. Отрицающее либерализм и право государство неизбежно втягивает народ в свои преступления — военные, внешнеполитические, делает его соучастником глобального террора. Политическая гибель режима сопровождается поэтому потрясениями для всей нации, почти гибелью страны, как это и случилось в Германии после поражения в инициированной нацистским режимом Второй мировой войне.

 

Раздел Германии. Оккупационный режим

Вторая мировая война (1939–1945 гг.), с которой нацистское государство связывало достижение всеевропейского господства и устранение противостояния с СССР, окончилась для Германии полным военным и политическим поражением. После военной капитуляции (8 мая 1945 г.) прежнее германское государство и номинально, и практически прекратило свое существование. Власть в стране и все функции управления перешли к военной администрации оккупировавших Германию держав.

В продолжение переходного периода (1945–1949 гг.) восстановление германской государственности было осложнено, во-первых, разрушительными последствиями войны, во-вторых, нарастанием противоречий между прежними союзниками по вопросам о будущем государственно-политическом устройстве Европы, в том числе Германии. Это привело в итоге к расколу Германии и к установлению на десятилетия особого оккупационного р е ж и м а, подразумевавшего ограниченный суверенитет вновь образованных германских государств.

Принципы послевоенного устройства Германии были определены решениями Крымской (январь 1945 г.) и, главное. Потсдамской конференциями (июль-август 1945 г.) государств-союзников (СССР, США и Великобритании). Они были поддержаны Францией и рядом других стран, находившихся в состоянии войны с Германией. Согласно этим решениям, в Германии должно было быть полностью разрушено тоталитарное государство: запрещалась НСДАП и все связанные с нею организации, большинство карательных учреждений райха (включая СА, СС и службы СД) были объявлены преступными, распускалась армия, отменялись расовые законы и акты политического значения. В стране должны были последовательно проводиться денацификация, демилитаризация и демократизация. Дальнейшее решение «германского вопроса», включая подготовку мирного договора, отдавалось в руки Совета министров иностранных дел государств-союзников.

5 июня 1945 г. государства-союзники обнародовали Декларацию о поражении Германии и об организации нового порядка управления. Страна подразделялась на 4 оккупационные зоны, которые отдавалась под администрацию Великобритании (наибольшая по территории зона), США, СССР и Франции; совместному управлению подлежала столица — Берлин. Для решения общих вопросов образовался союзный Контрольный совет из главнокомандующих четырех оккупационных армий, решения в котором принимались бы по принципу единогласия. В каждой зоне создавалось собственное управление по типу военного губернаторства. На губернаторов возлагались все вопросы восстановления гражданской жизни, осуществления политики денацификации и демилитаризации, а также преследования нацистских преступников, возвращения ранее насильственно перемещенных лиц и военнопленных всех национальностей.

После установления военной администрации во всех зонах была разрешена деятельность политических партий демократического направления. Новые партии должны были сыграть основную роль в восстановлении государственных структур и в политической организации населения (хотя и в разных целях с позиций СССР и западных держав). В восточной зоне оккупации (СССР) доминирующей политической силой стали возродившиеся Социал-демократическая и Коммунистическая партии. Под давлением советской администрации и под руководством лидеров, находившихся в годы войны в СССР, они слились в Социалистическую единую партию Германии (апрель 1946 г.), поставившую целью установление в стране социалистического государства в духе революционного марксизма и при полном социальном переустройстве страны по советскому образцу. В оккупационных зонах западных держав во главе политических процессов стала вновь образовавшаяся партия — Христианско-демократический союз (июнь 1945 г.); в Баварии аналогичным по направленности объединением стал Христианско-социальный союз (январь 1946 г.). Эти партии стояли на платформе демократического республиканизма, создания общества социального рыночного хозяйства, основанного на частной собственности. Одновременно возродилась в западных зонах и Социал-демократическая партия Германии (июнь 1946 г.).

Расхождения политических курсов партий восточной и западной зон, очевидно вело к гражданскому противостоянию в стране. В условиях резкого расхождения военно-политических целей СССР и США в Европе, их позиций по поводу судьбы Германии (США предполагали политическое дробление страны на несколько самостоятельных земель, СССР — создание единого государства «народной демократии») такое противостояние вылилось бы в новую мировую войну. Поэтому ситуация предопределила государственный раздел Германии, создание на территории бывшего райха (в границах 1937 г.; согласно основополагающим решениям союзнических конференций все «новоприобретения» отторгались от страны, кроме того, Силезия и Восточная Пруссия отошли к Польше и СССР) двух новых государств.

 

Образование ФРГ и ГДР

В течение 1945–1948 гг. западные зоны консолидировались. В них были проведены реформы административного устройства. В 1945 г. было восстановлено деление на исторические земли, под контролем военных властей возрождены местные представительные органы — ландтаги и земельные правительства. Объединение английской и американской зон оккупации (в т. н. Бизонию) в декабре 1946 г. подвело к формированию объединенного органа власти и управления. Таким стал Экономический совет (май 1947 г.), избиравшийся ландтагами и полномочный принимать общие финансово-экономические решения. В связи с распространением американского «плана Маршалла» (предусматривавшего финансово-экономическую помощь разоренной Европе) на Германию эти решения приобрели для западных зон все более объединяющее значение. (И одновременно проведение «плана Маршалла» способствовало отъединению восточной зоны, поскольку правительство СССР отвергло его). В Бизоний оформился Совет земель — своего рода вторая правительственная палата, а также Верховный суд; по сути, функции центральной администрации выполнял Административный совет, подконтрольный Экономическому совету и Совету земель.

Дальнейшие расхождения между западными союзниками и СССР по поводу послевоенного устройства Германии, различие первых экономических реформ на Востоке и на Западе Германии предопределило курс западных союзников на государственное обособление западных зон. В феврале-марте и в апреле-июне 1948 г. на Лондонских конференциях 6 стран-союзников (США, Великобритания, Франция, Бельгия, Нидерланды, Люксембург) было принято политическое решение о создании особого Западногерманского государства. В 1948 г. к Бизоний была присоединена французская зона оккупации (образовалась т. н. «Тризония»). В июня 1948 г. в западногерманских землях была проведена собственная денежная реформа. 1 июля 1948 г. военные губернаторы западных держав провозгласили условия образования Западногерманского государства (согласно особой инструкции в адрес группы по подготовке конституции, начавшей работу в августе 1948 г., западное государство должно было стать федеральным). В мае 1949 г. завершился процесс обсуждения и одобрения разработанной западногерманской конституции. На очередной сессии Совета министров иностранных дел государств-победителей (май-июнь 1949 г.) раскол стал как бы официально признанным.

ФРГ охватила примерно 3/4 прежней территории страны. Суверенитет ее был ограниченным. Согласно принятому в апреле 1949 г. Оккупационному статуту правительства США, Великобритании и Франции в лице своих губернаторов сохраняли контроль за соблюдением конституционного строя, внешней торговлей, внешними сношениями и международными соглашениями Германии, осуществлением демилитаризации, включая вмешательство в этих целях во все сферы хозяйственной и научной жизни; оккупационные войска обладали хозяйственной и правовой экстерриториальностью. Впоследствии Статут был несколько пересмотрен в пользу самостоятельности ФРГ.

Параллельно шел процесс возрождения государственности в восточной зоне — но при доминирующем влиянии Советской военной администрации (СВАГ). СВАГ обладала высшими законодательными и административными полномочиями в восточной части Германии. Под руководством СВАГ здесь было в первую очередь восстановлено местное самоуправление — краевые и земельные собрания (ландтаги). Важнейшее значение имела провозглашенная 25 февраля 1947 г. ликвидация Прусского государства — его территория была распределена между новыми землями-областями. Влияние СЕПГ в восточной зоне определило то, что краевые и земельные собрания конституировались по советскому типу; выборы в них были проведены на принципах классовой демократии.

В условиях отсутствия единой собственной администрации восточной зоны, кроме правительств земель и краев, организационно-политическая роль перешла к ЦК СЕПГ, действовавшему под руководством СВАГ. СЕПГ инициировала проведение масштабных экономических реформ, прежде всего аграрной и финансово-промышленной, которые на деле свелись к общей конфискации крупной и средней собственности прежних владельцев и перераспределении ее на социалистических началах. В ходе проведения этих реформ сложился разветвленный партийно-управленческий аппарат, взявший на себя доверенные от СВАГ государственные функции. В качестве единого общественно-политического органа с декабря 1947 г. в восточной зоне стал функционировать Немецкий народный конгресс: он выполнял как бы представительские функции без точных государственных полномочий. Теоретически ННК должен был играть объединительную роль, однако его позиции в западных зонах были незначительны. С началом обособления западных зон в 1948 г. конгресс превратился практически в законосовещательный представительный орган только восточной Германии. Его состав стал определяться на выборной основе — от образовавшихся на Востоке партий и общественных движений. 2-ой ННК (март 1948 г.) образовал Немецкий народный совет, который должен был провести основные мероприятия по конституированию государства в советской зоне оккупации. В мае 1949 г. 3-ий ННК утвердил разработанную СЕПГ конституцию демократически-советского типа, провозгласил образование межпартийного общественно-политического Национального фронта демократической Германии. По сути, государственное обособление восточной зоны было завершено. Официальное провозглашение образования восточного государства — Германской Демократической республики — состоялось 7 октября 1949 г. на сессии Немецкого народного совета, который объявил себя высшим органом государственной власти (Временной народной палатой) и в течение ближайшего года провел основные конституирующие новое государство мероприятия.

 

Боннская конституция 1949 года

Разработка конституции ФРГ была проведена специальной правительственной комиссией по поручению конференции премьер-министров земель западных зон в августе 1948 г. Одной из важнейших задач было возрождение в полной мере государственного федерализма, а также создание правовых гарантий против президентской узурпации власти сравнительно с тем, что было установлено в Ваймарской конституции. Эти внутренние политические и правовые задачи многое предопределили в содержании основного закона восстановленной республики. Для принятия конституции был сформирован особый Парламентский совет — в составе 65 советников, избранных от 11 ландтагов земель на основе партийного представительства (а также еще 5 делегатов Берлина). В Парламентском совете оказались в итоге представленными все основные политические партии тогдашней Германии: Христианско-демократический союз, Христианско-социальный союз (Баварии), СДПГ, Свободная демократическая партия, КПГ и др. 8 мая 1949 г. большинством голосов (53:12) Совет принял конституцию ФРГ. Затем она была утверждена ландтагами земель (кроме Баварии), западными военными губернаторами, и 23 мая 1949 г. Конституция ФРГ вступила в силу.

Конституция 1949 г. (146 ст.), названная также Боннской (по новой столице ФРГ), утвердила в Германии парламентскую республику, основанную на принципах строгого разделения властей и федерализма. По своему построению и по правовым принципам Конституция была в значительной степени прогрессивным документом, оказавшим большое влияние на развитие конституционного права в Новейшее время.

Перспективной особенностью содержания Основного закона 1949 г. было то, что он номинально распространял свое действие и на граждан восточной зоны и адресовался ко всему германскому народу в целях осуществления «единства и свободы Германии».

Конституция провозгласила ФРГ «демократическим, социальным и правовым государством». Понятие «демократического» подразумевало, что «вся государственная власть исходит от народа» и осуществляется через выборы и голосования (ст. 20). Понятия «социального» и «правового» строя (тесно связанные с традициями германского конституционализма первой половины XIX в.) означали, что интересы общества, закрепленные в праве и законе, первенствуют и перед задачами собственно государственной деятельности и перед интересами частных лиц.

Конституция поставила во главу государственного строя основные права граждан (разд. I): «неприкосновенные и неотчуждаемые права человека признавались основой всякого человеческого общества и справедливости в мире» (ст. 1). За гражданами закреплялись свободы совести и вероисповедания, мнений, печати и доступа к информации, союзов и собраний, передвижения и выбора профессии. Гарантировалась свобода и неприкосновенность собственности. Но вместе с тем декларировалось, что «собственность обязывает, и, пользование ею должно служить общему благу» (ст. 14) с закреплением преимуществ общественной собственности. Важной конституционной оговоркой было положение о том, что демократические права и свободы не могут использоваться «для борьбы против свободного демократического порядка» (ст. 18); возможность лишения основных политических прав, а также гарантий тайны переписки и т. п. определялось специальными институтами конституционного контроля.

Закрепленный Конституцией федерализм подразумевал, что отдельные германские земли пользовались ограниченным суверенитетом, имели свои конституции, свои представительные и правительственные органы, свое законодательство (в установленных Конституцией пределах), но «федеральное право имеет перевес над правом земель» (ст. 31). Субъектом международных отношений выступала ФРГ в целом. Конституционное устройство земель обязано было соответствовать принципам Боннской конституции. К сфере исключительной компетенции федерации относились внешние сношения, оборона, гражданство, основы финансово-экономической системы, транспорт и связь, торговля и промышленность. Остальное считалось сферой конкурирующего законодательства (т. е. земли могли законодательствовать в других сферах при отсутствии федеральных постановлений). За землями закреплялась обязанность исполнять федеральные законы как свои собственные — т. е. посредством той же администрации. Из старых германских порядков XIX в. было перенесено право экзекуции — принуждения со стороны федерации в отношении какой-либо земли.

Законодательная власть осуществлялась парламентом. Национальное представительство — бундестаг — избиралось гражданами ФРГ на основе всеобщего прямого избирательного права (с 18 лет) на 4 года. Роль второй палаты в ряде вопросов выполнял бундесрат, — представительство федеративных земель, члены которого определялись правительствами земель пропорционально количеству населения (свыше 2 млн. жителей — 4 голоса, свыше 6 млн. — по 5 голосов). Бундестаг и бундесрат в равной степени участвовали в законодательстве, однако в случае коллизий определяющим было решение бундестага.

Главой государства федерации считался президент. Он избирался особым федеральным собранием (депутаты бундестага и особые представители земель) на 5 лет. Однако сравнительно с Ваймарской конституцией полномочия президента были небольшими: он представлял ФРГ в международных отношениях, назначал и увольнял федеральных служащих и судей, вносил предложения о замещении поста федерального канцлера. Основной фигурой правительственной власти стал федеральный канцлер. Его избирал бундестаг, следуя партийному большинству. Он устанавливал основные положения политики и нес за нее полную ответственность.

Важным новым институтом власти стал Конституционный суд. Членов суда избирали поровну бундестаг и бундесрат, они пользовались как и все судьи полной независимостью и неприкосновенностью. Конституционный суд выносил решения об объеме прав других органов власти соответственно конституции, по поводу споров земель, а главное — о конституционности или нет действий органов государственной власти или законодательных постановлений в отношении прав гражданина (это последнее было почерпнуто из американского конституционного опыта деятельности Верховного суда). Конституционный суд был практически организован лишь в августе 1951 г.

 

Эволюция государственной системы ФРГ

Первые выборы, согласно Боннской конституции, прошли в Западной Германии в августе 1949 г. Выборы принесли только относительное первенство блоку партий ХДС/ХСС (31 % на 29 % мест социал-демократов). Поэтому решающей силой в определении судеб правительства стала незадолго до того образовавшаяся (1948 г.) Свободная демократическая партия, декларировавшая либерально-республиканские позиции (12 % мест на выборах 1949 г.). В итоге политического соглашения между партиями сформировался союз ХДС/ХСС и СвДП, который на протяжении почти двадцати лет оставался правящим блоком (1949–1968 гг.). Правительство возглавил лидер ХДС канцлер К. Аденауэр, с деятельностью которого связано было скорее возрождение Германии, установление новых отношений почти равноправного партнерства с западными державами, заключение мирного договора с СССР о послевоенном устройстве. 7 сентября 1949 г. открылось первое заседание западногерманского бундестага.

В первой половине 1950-х гг. государственно-политический статус ФРГ изменился — главным образом благодаря внешнеполитическим обстоятельствам нарастания напряженности во взаимоотношениях США и СССР. В 1952 г. был заключен новый договор оккупационных держав обих взаимоотношениях с властями ФРГ, полномочия германского государства были расширены. В 1955 г. в связи с присоединением ФРГ к военно-политическому союзу НАТО (Североатлантическому блоку) оккупационный статут был отменен, и ФРГ получило все права суверенного государства. В конституцию были внесены поправки, предусматривающие введение всеобщей воинской обязанности и создание армии, было создано и федеральное Министерство обороны (1955 г.).

Конституция 1949 г. характеризовалась в целом своего рода приглушенным парламентаризмом. Роль и полномочия правительства были настолько значительными, что при определенных условиях оно могло оказать определяющее воздействие на принятие законов. В еще большей степени преимущественное положение правительства было подчеркнуто т. н. чрезвычайным законодательством (июнь 1968 г.). В Конституцию были внесены важные изменения, которыми предусматривались насильственные меры против тех, кто стремится изменять конституционный правовой строй. Допускались возможные ограничения в профессиональной деятельности под предлогом приверженности экстремистской политической организации или партии. Правительству были предоставлены новые полномочия в целях мобилизации граждан на общественные работы в случае необходимости, а также регулирования в этой связи трудовых отношений. Другие законы предполагали возможность введения бундестагом особых состояний — «напряженности» или «обороны». В этих условиях, предполагалось, должны резко возрастать полномочия федерального правительства в части «защиты гражданского населения», в том числе путем привлечения всех полицейских сил федерации и земель. В условиях «чрезвычайного положения» управление страной вместо парламента должно было бы перейти к правительственному комитету, а федеральный канцлер получал бы права главнокомандующего армией.

Государственная деятельность 1960-х -1970-х гг. протекала при значительном реальном возрастании влияния правительства на принятие властных решений. До 80 % принятых законов издавалось по инициативе правительства, свыше 2/3 прочих нормативных документов было актами чисто правительственной деятельности. Законом о стабилизации экономики (1967 г.) правительству были предоставлены чрезвычайные права в расходовании бюджета. Существенно увеличился государственный административный аппарат федерации. Большую роль в нем, наряду с примерно 15 министерствами, стало играть обширное Ведомство федерального канцлера (включавшее в себя 6 отделов, ще разрабатывались и контролировались направления политики в сфере права и управления, иностранных и внутренних дел, экономики и финансов и т. д.)

В конце 1960-х гг. правящая долгие годы коалиция ХДС/ХСС и СвДП распалась. К власти пришел блок СДПГ и СвДП. В период руководства СДПГ были приняты важные государственно-политические решения. ФРГ признала в специальных договорах нерушимость послевоенных границ (с Польшей и СССР), были заключены первые международные соглашения с другим германским государством — ГДР, чем оба государства взаимно признали существование друг друга (1974). Новое партийное большинство оказалось недолговечным. В 1982 г. в обстановке политической напряженности, вызванной в том числе серией политических скандалов в руководстве СДПГ, коалиция СДПГ/СвДП распалась, и к власти вновь пришел Христианско-демократический союз, возглавленный новым выдающимся политиком канцлером Г. Колем. Последние десятилетия XX в. в государственно-политическом отношении были связаны для ФРГ с господством консервативного блока ХДС/ХСС, программные установки которого позволили реализовать поворотное в истории Германии Новейшего времени развитие общей политической ситуации.

 

Эволюция конституционного строя ГДР

Государственно-политическое определение Восточной Германии — Германской Демократической республики — пошло по принципиально иному пути создания социалистической государственности, причем, в силу особой значимости для СССР восточногерманской территории как «форпоста лагеря социализма», советского типа. Социально-экономической основой восточногерманского социализма должны были стать проведенные в первые послевоенные годы аграрная реформа и общее перераспределение собственности. Хотя частное предпринимательство на некоторое время сохранило в ГДР свои позиции, обеспечивая значительную долю торгового оборота и мелкотоварного производства.

Конституция ГДР 1949 г. установила основные принципы организации государства: народовластие, политическое доминирование СЕПГ, сочетание законодательных и правительственных полномочий органов демократического представительства. Согласно Конституции за гражданами ГДР признавались демократические свободы (слова, печати, собраний, союзов), оговаривалось равноправие по признакам пола или национальности, за национальными меньшинствами сохранялось право на использование своего языка. Государство брало на себя охрану брака и семьи. Конституция закрепляла и права на собственность, однако оговаривалось, что содержание собственнических прав всецело определяется ее общественным предназначением: «Собственность обязывает» (ст. 22–24). Допускалось принудительное отчуждение собственности в общественных интересах.

Конституция признала формальный политический плюрализм в виде существования нескольких партий. Главенствующей политической силой стала Социалистическая единая партия Германии (1946 г.), продолжившая традиции КПГ; она была и самой массовой общественно-политической организацией (свыше 2 млн. членов). Наряду с нею образовались и партии демократического направления, но несколько специального социального состава: Крестьянская Демократическая партия (1948 г.), объединившая сторонников социалистической кооперации в деревне, Национально-демократическая партия (1948 г.), представлявшая интересы ремесленников и «единоличников», Либерально-демократическая партия (1945 г.) и Христианско-демократический союз (1945 г.), которые главным образом объединили демократическую интеллигенцию. Все эти партии были относительно немногочисленными (не свыше 100 тыс. членов) и участвовали в политическом процессе только под главенством СЕПГ в составе т. н. Национального фронта; места в государственных органах по результатам выборов распределялись на основе установленной партийной квоты (при более чем двойном преимуществе СЕПП.

Верховным органом государственной власти в ГДР была Народная палата. Она избиралась населением (с 21 года) в составе 400 депутатов на 4 года на основе всеобщего избирательного права. Депутатские места распределялись по квоте между партиями (117 мест — СЕПГ, по 52 — другим, остальные прочим общественным организациям — на основании закона 1958 г.). Особенностью было то, что избирались также и заместители депутатов, которые занимали их места, если те переходили на другую работу. Народной Палате принадлежали права законодательства, контроль за деятельностью правительства, вотирование бюджета.

Кроме Народной палаты, первоначально была сформированаи Палата земель — на основе пропорционального представительства 5 земель, образовавших ГДР. Однако в 1952 г. поземельное территориальное деление было уничтожено, образовались новые области (14) и округа (217). Поэтому в декабре 1958 г. Палата земель была упразднена, и парламент стал однопалатным.

Народная палата стояла во главе системы народных представительств областей, округов. Формально будучи провозглашены органами государственной власти на местах, местные представительства были полномочны только обеспечивать общественный порядок, культурно-просветительную деятельность на своей территории, т. е. были обычными органами самоуправления, при том что вышестоящие органы сохраняли права отмены решений нижестоящих.

Главой государства был президент. Он избирался на совместном заседании Народной палаты и Палаты земель (первым президентом ГДР был избран в 1949 г. старейший коммунист В. Пик). Президенту принадлежали важные государственные полномочия: опубликования законов, членство в правительстве, международное представительство, право помилования. С кончиной В. Пика в 1960 г. пост президента был упразднен. Роль коллективного главы государства перешла к Государственному совету, который образовывался Народной палатой на 4 года. Государственному совету поручался также надзор за местными органами власти, он образовывал Национальный совет обороны — особый военно-политический институт, полномочия которого при определенных условиях превышали полномочия любого органа власти, кроме Центрального комитета СЕПГ.

Народная палата также образовывала правительство — Совет министров (в составе председателя, заместителей, министров и др.). Правительство также считалось коалиционным (по партиям), но важные посты вручались только представителям СЕПГ.

В 1968 г. в ГДР была принята новая конституция. Разработана она была по решению VII съезда СЕПГ (1967). В основание новой, по сути, редакции основного закона была положена концепция о «демократии победившего социализма», выдвинутая еще на VI съезде СЕПГ (1963). Общенародный плебисцит 6 апреля 1968 г. утвердил Конституцию (подавляющим большинством в 92 % от имеющих право голоса). Позднее, в 1974 г. в Конституцию были внесены дополнительные поправки идеологического значения.

Конституция 1968 г. в целом воспроизвела сложившуюся систему органов государственной власти и управления. «Верховным властным государственным органом ГДР» провозглашалась Народная палата — единственный законодательный орган (ст. 48). Она состояла из 500 депутатов, избираемых на 5 лет всеобщим равным и тайным голосованием. Никаких ограничений (подобным тем, что были в 1949 г., исходя из принципов «классовой демократии» не предполагалось). Полномочия главы государства оставлены были за Государственным советом, в котором возросла роль Председателя Совета, выполнявшего внешнеполитические и организационные функции самостоятельно. Сохранился прежний статус и за правительством. Несколько расширены были права местных народных представительств.

Наиболее детализированными стали конституционные разделы о правах граждан: здесь были декларированы право на участие в политической, социальной и культурной жизни, на занятия культурой, спортом и т. п. Конституция устанавливала централизованное руководство и плановое управление социалистическим хозяйством в качестве определяющего принципа деятельности экономики. Значительная часть новых идейно-политических правоположений Конституции была обусловлена необходимостью согласовать государственно-правовые нормы с международными документами, конвенциями ООН, и не имела реального юридического значения во внутригосударственной жизни.

В середине 1989 г. в силу не вполне ясных внутренних причин ГДР оказалась в глубоком социально-политическом кризисе. Застой в экономике, обусловленный социалистической системой хозяйствования, нарастание диктаторских стремлений в государственной практике СЕПГ, отказ руководства СЕПГ даже от формальной либерализации системы (наподобие «перестройки» в СССР) и в связи с этим охлаждение отношений с СССР и руководством КПСС вызвали общественное недовольство. Начался массовый исход граждан ГДР заграницу, главным образом в Западную Германию. Руководство ЦК СЕПГ стало на путь полицейской диктатуры, что предопределило и дальнейший рост недовольства, и внешнеполитическую изоляцию ГДР. В этих условиях определяющим для судеб Германии стал выдвинутый канцлером ФРГ Колем план (из «10 пунктов») государственно-политического объединения Германии. Развитие событий, однако, несколько видоизменило намеченные планом перспективы. Правительство ГДР и руководство СЕПГ практически потеряло управление государством, по стране прокатились народные демонстрации. Исходя из собственных внешнеполитических интересов, СССР отказался от поддержки самостоятельного германского восточного государства, согласился с предложениями ФРГ и прежних союзников о выводе советских войск и соответствующих материальных компенсациях. При согласии четырех держав (США. Великобритании, Франции и СССР) ГДР и ФРГ слились в единое государство.

Создание новой единой Германии опиралось на специальные договоры между ГДР и ФРГ. В мае 1990 г. был оформлен валютный и социально экономический союз, в августе 1990 г. — государственно-политический. Попытки сохранившей активность части СЕПГ (преобразовавшейся в Партию демократического социализма) отстоять самостоятельность восточной части окончились провалом, т. к. большинство населения не поддержало партию на выборах в местные органы власти. 3 октября 1990 г. ГДР перестала существовать как отдельное государство. На ее территории вошла в силу Конституция ФРГ 1949 г., ставшая общегерманской. Восточная Германия была заново разделена на исторические 5 земель, которые получили все права соответственно Боннской конституции. Народная армия ГДР, службы безопасности, полиция ликвидировались, частично влившись в соответствующие институты ФРГ. Общегерманские выборы (декабрь 1990 г.) принесли победу единому Христианско-демократическому союзу, который вплоть до конца XX в. сохранил в Германии статус правящей партии.

Объединение сделало ФРГ наиболее мощным западноевропейским государством, которое стало играть определяющую роль в структурах объединённой Европы.

 

Революция 1908–1909 гг. и установление конституционной монархии

Установившийся в Османской империи после аннулирования Конституции 1876 г. (см. § 71) государственный режим з ю л ю м а («тирании») к началу XX в. привел страну к социально-политическому кризису. Полицейский произвол постоянно вызывал нарушение даже тех гражданских прав, что были провозглашены в период «танзимата». Стремление властей сохранить существующий порядок во многом за счет противопоставления коренного, турецкого населения немусульманским народам на практике оборачивалось массовыми погромами (как, например, в Армении 1894 г.). Идейно-политическая доктрина зюлюма — панисламизм — приходила в очевидное несогласие с развитием начал светского государства, заложенного преобразованиями танзимата. Архаичность султанского режима стала вызывать опасения даже у западноевропейских держав (Англии, Франции, Германии), которые вследствие огромной финансовой задолжности империи, установили над нею полуколониальный контроль. Финансовое развитие крестьянства дало массовую социальную поддержку возникшей политической оппозиции.

Наиболее действенной силой оппозиции заявило себя тайное общество младотурок. Оно сложилось из образованных офицеров стремившихся реформировать государство в сторону светской и конституционной монархии, которая единственно могла бы спасти страну от окончательного порабощения, распада и вообще от краха нации. Первые организации младотурок оформились в 1889 г. под названием «Иттихад ве теракки» («Единение и прогресс»). Спустя несколько лет общество превратилось практически в военно-политическую партию, поставившую целью совершение государственного переворота в империи, опираясь на армию. Основную работу партия вела заграницей. Первый (1902) и Второй (1907) съезды движения, прошедшие в Париже, продемонстрировали большое влияние младотурок на интеллигенцию и офицерство. На Втором съезде была принята Декларация, призвавшая народ к восстанию против правления султана; восстание было намечено на 1909 г.

Обострение политической ситуации в Македонии заставило младотурок выступить раньше. 3 июля 1908 г. их отряды подняли мятеж против правительства. Армия в общем поддержала движение. 24 июля 1908 г. султан Абдул-Хамид вынуждено провозгласил восстановление конституции. В конце 1908 г. начал функционировать парламент, где младотурки заняли около 60 % мест.

Восстановленная конституционная монархия была своеобразной. Султан сохранил трон, правительство — тоже осталось старым. Но рядом с администрацией функционировали административные комитеты партии младотурок, контролировавшие решения властей. При правительстве — Центральный комитет. Войска присягнули в том числе и комитетам. Официальная программа новой власти предусматривала предоставление избирательных прав только владеющим турецким языком, аграрно-налоговую реформу, укрепление государственности на основе идей османизма.

В апреле 1909 г. султан инициировал контрреволюционное выступление верных двору отрядов. Младотурецкая армия вступила в Стамбул, мятеж был подавлен. После этого Абдул-Хамид был низложен. Революция 1908–1909 гг. завершилась полным переходом власти к партии младотурок при номинальном правлении нового султана Мехмеда V.

Реформы младотурецкого правительства были направлены на сохранение национального турецкого государства. Однако внешнеполитическое положение империи все более усложнялось: в 1913 г. она лишилась всех европейских владений. Участие страны в Первой мировой войне на стороне Германии окончилась поражением. Поражение вызвало и распад движения младотурок. На завершающем съезде движения «Иттихад» 7 октября 1918 г. партия отказалась от власти.

 

Революция 1920–1923 гг. Падение монархии

Поражение Османской империи в войне привело к полной оккупации страны в 1919 г. войсками стран Антанты и США. Основные государственно-политические институты прекратили свое существование. Султанский двор и правительство только номинально сохранили власть и управление. По условиям капитуляции турецкая армия считалась демобилизованной, что облегчало западным державам дальнейшее расчленение страны.

Угроза распада страны и прекращения государственности подтолкнула национально-прогрессивные силы турецкого общества к революции. Оппозиция организовалась вокруг т. н. обществ защиты прав, которые стали возникать в отдельных областях с конца 1918 г. Наиболее активную роль в обществах играло офицерство армии во главе с генералом Кемаль-пашой (1881–1938). Общества защиты прав провели Эрзерумский (июль-август 1919), затем Сивасский (сентябрь 1919 г.) конгрессы, на которых были приняты решения об организации борьбы за независимость, о неповиновении султану и смене правительства. Для руководства не признававшими оккупации областями был сформирован Представительный комитет, который возглавил М. Кемаль. По инициативе комитета были проведены выборы в Палату депутатов, которая собралась в Стамбуле 20 января 1920 г. (из 176 депутатов 116 были кемалистами). Палата, хотя и поддержав султана, провозгласила программу политического самоопределения и борьбы за независимость. В ответ западные державы заняли столицу, парламент был разогнан. Новое правительство султана выступило против сторонников Кемаля.

После январских событий 1920 г. в стране, по сути, сложилось двоевластие. Наряду с официальным султанским двором, вынужденно пошедшим на сотрудничество с западными государствами, в восточной части Турции — Анатолии (с центром в Анкаре) сформировалась власть национально-республиканской оппозиции. Ее представляло Великое национальное собрание, избранное в апреле 1920 г. (двухстепенными выборами, в составе 233 депутатов, к которым присоединились 105 депутатов разогнанного парламента). Согласно Временному конституционному закону о статусе ВНСТ (20 января 1921 г.) парламенту поручалась вся полнота государственной власти — и законодательная, и исполнительная. Председателем Собрания стал Кемаль, который одновременно был и главой оппозиционного правительства.

В течение года новому правительству удалось переломить негативное для страны развитие внешнеполитической ситуации. Был разгромлен греческий интервенционный корпус, заключен важный для новой Турции договор о взаимопомощи с Советской Россией. ВНСТ приняло законы о льготах для владельцев предприятий, первые в стране законы о регулировании трудовых отношений (закреплявший 8-часовой рабочий день шахтеров, еженедельный отдых и другие льготы для них). Западные державы согласились на пересмотр ранее навязанного Севрского договора 1920 г. (по которому определялся дальнейший раздел Турции). Новый Лозаннский договор подтвердил независимость Турции и ее современные границы.

Быстрое расширение влияние нового правительства М. Кемаля, его поддержка наиболее активными националистическими силами, позволила окончательно решить основную проблему государственного устройства. 1 ноября 1921 г. был ликвидирован султанат (с отделением от него номинальной власти халифа), и 29 ноября 1923 г. новая Турция была провозглашена республикой. Спустя год, 3 марта 1924 г. был упразднен и халифат, все члены правящей ранее династии были высланы из страны. Революция 1920–1923 гг. завершилась установлением республики.

Конституция 1924 г., принятая ВНСТ по инициативе кемалистской партии, закрепила завоевания революции, провозгласив Турцию особой по организации президентской республикой. По Конституции, страна провозглашалась суверенным и нераздельным государством, вся власть в котором принадлежит народу (ст.3). Республика объявлялась светским государством, однако ислам был официальной религией. За гражданами признавались свободы совести, мысли, слова, печати, права на охрану и неприкосновенность жизни и др.

Великое национальное собрание Турции было верховным органом и законодательной, и исполнительной власти. Законодательную оно осуществляло непосредственно, исполнительную — через президента и Совет Министров. Избирательным правом располагали мужчины старше 18 лет (детальные требования определялись еще старым законом о выборах 1877 г.); для пассивного права устанавливались повышенные цензы — возрастной, грамотности и др. Выборы в ВНСТ были двухстепенными. Собрание избирало президента на 4 года. Президент обладал статусом главы государства и большими полномочиями: он опубликовывал законы и мог откладывать их, руководил дипломатическими отношениями, был главнокомандующим армией и флотом, назначал высших должностных лиц, назначал председателя Совета министров при согласии ВНСТ. И правительство, и президент отчитывались перед ВНС и при определенных условиях могли быть смещены.

Местное управление временно сохранилось на принципах закона 1913 г. Основной административно-территориальной единицей была провинция — вилайэт, во главе ее стоял вали, назначавшийся Советом министров. Окружное и волостное начальство в большей степени зависело от Министерства внутренних дел. В вилайэтах существовали также и органы самоуправления — генеральные меджлисы, избираемые на 4 года. Однако роль их был чисто вспомогательной: они надзирали за местной торговлей, здравоохранением, устанавливали местные налоги. Полномочия низших меджлисов, возглавлявшихся старшинами соответствующего уровня, были еще более незначительными.

 

Правление Народно-республиканской партии. Этатистские реформы

Установление республиканского строя и провозглашение конституции положили начало оформлению современных политических партий. Главенствующей политической силой долгие десятилетия в стране оставалась основанная в ходе революционного движения Народная, с 1924 г. — Народно-республиканская партия. НРП выдвинула программу укрепления национального светского государства, основанного на национальной сплоченности, высокой степени государственного регулирования экономики, всесторонней борьбе за подлинную независимость. На первых выборах в ВНС по Конституции 1924 г. НРП одержала подавляющую победу (92 % мандатов), ее лидеры — М. Кемаль и Исмет-паша были избраны на высшие правительственные посты. В 1920 г. образовались также партии социалистического направления — Турецкая народно-коммунистическая партия. Турецкая коммунистическая партия, которые, однако, не имели серьезного политического значения. Более значимой силой могла стать Прогрессивно-республиканская партия (1925), которая образовалась после выхода из НРП сторонников сближения с западными державами и приверженцев доктрины исламизма. Однако партия была официально запрещена и не смогла сложиться в массовую организацию. Либерально-республиканская партия (1930) отстаивала более либеральный, чем НРП, экономический курс, отказ от государственного регулирования, предлагала демократические политические реформы. Однако вплоть до Второй мировой войны в Турции безраздельно господствовала Народно-республиканская партия, с 1930 г. — единственно легальная. Это господство подкреплялось постоянными политическими репрессиями в отношении своих соперников: от прямых запретов на деятельность тех или других движений (как левых, так и, в особенности, право-исламистских) до повседневного цензурного, полицейского контроля.

Правление НРП ознаменовалось крупными государственными реформами, которые придали Турции новый облик, практически ликвидировали остатки полуфеодальных отношений, сформировали светское государство с сильными позициями государства в экономике.

Важнейшим из направлений реформ была общая секуляризация государства. Она была взаимосвязана с европеизацией государственно-административных структур, культуры, образования — вплоть до сферы быта (насколько он мог быть во влиянии государственной политики). С упразднением халифата (1924) было ликвидировано Министерство вакуфов (духовных имуществ), земельная собственность духовенства секуляризирована. В мае 1924 г. были упразднены суды шариата, юрисдикция сделана полностью светской и государственной. Ликвидировались мусульманские медресе, духовные ордены, подобия монастырей. С 1925 г. страна перешла на европейское летосчисление, были введены фамилии (сам Кемаль получил от парламента официальное имя Ататюрка — «отца турок», Исмет-паша стал И. Иненю), латинизирован алфавит. Государство ввело единую систему светского образования (1924).

Секуляризация радикально сказалась на правовом положении женщин. С введением нового Гражданского кодекса (1926) провозглашалось и устанавливалось гражданское равенство мужчин и женщин, запрещалось многоженство, вводился единый брачный возраст (с 18 лет), женщины получили право работать в государственных учреждениях. С 1930 г. женщины стали пользоваться избирательными правами — сначала только в органы местного самоуправления, а с 1934 г. — ив Национальное собрание (но при повышении возрастного ценза до 22 лет). На выборах 1935 г. в ВИСТ впервые были избраны 17 женщин (из 399 депутатов).

Завершением государственной секуляризации стала отмена ст. 2-й Конституции 1924 г., провозглашавшей ислам официальной религией (1928). Этот важный шаг находился в русле обновленной программы НРП, которая на своем 2-м съезде провозгласила т. н. «6 стрел» построения нового общества и государства: республиканизм, национализм, лаицизм (светскость), народность, этатизм (государственничество), революционность. Позднее (1937) принципы «6 стрел» были включены в Конституцию в качестве основ государственного порядка.

Вторым из основных направлений преобразований было усиление государственного регулирования хозяйственной жизни в том числе в целях создания мощного экономического уклада, основанного на государственной собственности. Это было важно и для поддержки национального частного капитала (исторически очень слабого в экономике Османской империи, где банки и крупные предприятия в основном принадлежали западным предпринимателям). Был отменен режим экспортных и налоговых льгот для иностранцев. Создавались привилегированные финансовые государственные концерны, которым отдавалось преимущество в экономике. С 193,1 г. был официально провозглашен режим экономического этатизма, ограничивались свободы финансового рынка, валютных операций в стране. В 1932 г. (по образцу СССР) был принят 1-й пятилетний государственный план развития хозяйства (включавший, правда, только распределение инвестиций, развитие транспорта, таможенные тарифы и т. п.).

Высокая степень государственного регулирования оборачивалась жестким контролем за самыми разными сферами социальной деятельности. Изданные в 1936–1938 гг. законы о труде и об обществах, закрепляя 8-часовой рабочий день для всех работников, существенно ограничивали права профсоюзов, ставили любые общественные собрания под прямой контроль полиции. Для более жесткого контроля за деятельностью духовенства было создано специальное Управление по делам религий (1935).

Усиление курса жесткого всестороннего государственного регулирования в особенности пришлось на период Второй мировой войны. Это было связано не только с объективными обстоятельствами укрепления национальной безопасности в военное время. Кончина М. Кемаля в 1938 г. ослабила безусловное господство НРП. И хотя она осталась правящей Президентом стал И. Иненю), давление оппозиционных сил на ее курс начало возрастать.

В годы Второй мировой войны НРП предприняла обновление Конституции. В главном это было связано с националистическими устремлениями тюркизации текста, освобождения его от арабских терминов и некоторых устарелых начал. Новый текст был утвержден 10 января 1945 г., но затем в силу разных обстоятельств воспроизведен в прежнем виде. Конституция 1945 г. в основном воспроизводила систему органов государственной власти и управления образца 1924 г. Новшества были связаны положениями о направлении государственной политики. Расширены были и полномочия президента.

С 1946 г. в Турции перешли к прямым тайным выборам депутатов ВНСТ. Новый избирательный закон (16 февраля 1950 г.) упорядочил права всех категорий избирателей, ввел единое основание в деление избирательных участков (пропорционально количеству жителей). Соответственно сложившейся традиции, значительная часть населения (неграмотные, лишенные политических прав, находящиеся на военной или юридической службе) лишалась прав участия в выборах.

 

Частичная демократизация государства

После Второй мировой войны Народно-республиканская партия утратила свои лидирующие позиции. Наряду с нею сформировались Демократическая партия (1946 г.) — близкая к НРП по программе, но более социально ориентированная, провозглашавшая заинтересованное сотрудничество с иностранными государствами;Социалистическая партия (1946 г.) — сходная с британскими лейбористами, другие социалистические движения. Выборы 1946 г. прошли уже по многопартийной системе, и несмотря на победу НРП, ДП составила значительную фракцию в ВНСТ. На выборах 1950 г. программа ДП, особенно обвинения в коррупции по адресу НРП, принесли ей победу (54 % голосов, но вследствие особенностей мажоритарной системы это дало ДП более 80 % мест в ВНСТ).

Политика и законодательная практика ДП характеризовалась резким усилением национализма, преследованиями оппозиции (НРП была распущена, ее имущество конфисковано; судебные процессы над коммунистической партией нередко завершались смертными приговорами). Законодательство устанавливало многочисленные запреты на общественную деятельность, ограничения на гражданские свободы. Законом о печати (1956 г.) были, в частности, запрещены публикации любых экономических материалов, критика депутатов — под угрозой значительных уголовных наказаний. В апреле 1960 г… в борьбе с оппозицией ДП практически установила полицейско-диктаторский режим, создав особую парламентскую комиссию с чрезвычайными полномочиями.

В совокупности с другими обстоятельствами жизни страны, эта политическая диктатура вызвала массовое общественное недовольство. Движение интеллигенции и студентов было поддержано армией. 27 апреля 1960 г. военные совершили государственный переворот, распустив парламент и правительство. Власть была передана Комитету национального единства под председательством генерала Д. Гюрселя. ДП была запрещена. Комитет (из 38 чел.) считался высшим законодательным органом, правительство — исполнительным, суд был объявлен полностью независимым. Практически впервые в Турции был реализован принцип разделения властей, проведена реальная демократизация общественной жизни. Учредительное собрание (составленное из членов Комитета национального единства и избранных представителей — всего около 300 чел.) разработало и 27 мая 1961 г. утвердило новую конституцию страны. Конституция была утверждена 9 июля 1961 г. на национальном референдуме (61 % голосов).

Конституция 1961 г. существенно изменила государственную систему страны, жестко был проведен принцип разделения властей, установлены значительные гарантии гражданских свобод. ВСНТ (парламент) стал двухпалатным (с использованием американского и французского конституционного опыта). Национальная палата состояла из 450 депутатов, избираемых населением на 4 года. Верхняя палата, Сенат, состоял из 150 депутатов, избираемых на 6 лет с обновлением на 1/3 каждые два года. Для депутатов устанавливались повышенные цензы пассивного права. Законодательные права палат были практически равными. Вместе с тем были значительно укреплены позиции исполнительной власти — президента и, в особенности, правительства. Для обеспечения высшей силы Конституции вводился Конституционный суд, с правами контроля за правовым содержанием законов.

Демократизация политической жизни вызвала создание новых партий — всего около 20. Важнейшей политической силой последующих десятилетий стали возрожденная Национально-республиканская партия и созданная на основе ДП новая Партия справедливости во главе с С. Демирелем.

Ожесточенная борьба политических партий за власть, нарастание право-консервативной оппозиции и правого экстремизма в стране в условиях кризиса государственной экономики и новых внешнеполитических проблем снова привели к общегосударственному кризису. В сентябре 1980 г. в Турции произошел очередной военный переворот, были распущены парламент и все политические партии. Власть перешла к Совету национальной безопасности, представлявшему главным образом военные круги. После нормализации обстановки, в том числе путем массовых репрессий в отношении фашиствующих организаций и правоисламистских движений, консультативным меджлисом была подготовлена новая конституция страны, утвержденная сначала Советом национальной безопасности, затем на общенациональном референдуме.

 

Конституция 1982 года

Конституция 1982 г. (177 ст.) провозгласила Турцию республикой, а также демократическим, светским и социально-правовым государством (ст. 1–2). Основой государственной системы был объявлен принцип разделения властей (в развитие Конституции 1962 г.), однако специально было отмечено, что под этим понимается не иерархия властей, а распределение функций. Последовательное возрастание значения правительственной власти было самым существенным конституционным процессом последних десятилетий XX в.

Конституция включила обширный раздело правах и свободах граждан (разд. 1). Объявляя права гражданина неприкосновенными и неотчуждаемыми (в духе естественного права). Конституция вместе с тем оговорила, что они представляют и своего рода долг перед обществом, в силу чего допустимы ограничения права и свобод соответственно духу основного закона. За гражданами признавались право на жизнь и на охрану личности, свобода передвижения, получения информации, религии и совести, мысли, печати, собраний, союзов. Запрещался принудительный труд, декларировались основные социально-экономические права (на труд, образование и др.). Особенностью этого раздела стало то, что в нем содержались и конкретные правоположения, регулирующие реализацию свободы печати, собраний, союзов (какие обычно заключаются в специальных законах).

Законодательными полномочиями традиционно наделялось Великое Национальное собрание. Оно снова стало однопалатным — в составе 400 депутатов, избираемых на 5 лет всеобщим голосованием. (Согласно особому избирательному закону, активным правом пользуются граждане старше 21 года с соблюдением ценза оседлости в 6 мес., пассивным — старше 30 лет и с некоторыми дополнительными ограничениями). Депутаты обладают неприкосновенностью, но не могут быть сотрудниками государственных органов, общественных организаций. ВНСТ, помимо законодательных полномочий, контролирует правительство, делегирует ему в необходимых случаях право законодательства, утверждает бюджет. Законодательной инициативой обладают депутаты или правительство.

Главой государства является президент. Он избирается ВНСТ на 7 лет из числа депутатов (старше 40 лет и с высшим образованием) квалифицированным большинством голосов. Президент выполняет представительские функции, публикует законы, объявляет при необходимости референдум по законодательным проблемам, назначает премьер-министра, министров, военных должностных лиц. Он является главнокомандующим армией. Президент также назначает большинство должностных лиц высших судов.

Правительство — Совет министров — назначается президентом при доверии ВНСТ, т. е. представляет партийное большинство в парламенте. Большую роль в правительственных делах, кроме Совета министров, играет Совет национальной безопасности, возглавляет его президент.

Судебная власть осуществляется на основе принципов независимости судей на строго профессиональных началах. Особое место в системе юстиции сохранили т. н. суды государственной безопасности (впервые созданные еще в 1973 г.), в компетенцию которых входят дела против «единства государства».

Конституционный суд, назначаемый президентом из кандидатов, выдвигаемых другими высшими учреждениями юстиции страны, обладает высшей властью правового контроля за принимаемыми ВНС законами и за государственной практикой правительства, его решения в отношении конституционности тех или иных актов окончательны и обладают прямым действием.

Конституция 1982 г. в целом сохранила действие до конца XX в. После ее принятия государственная жизнь в Турции вышла на новый уровень политической борьбы. На основе проведенного в 1984 г. референдума был отменен запрет на деятельность политических партий. Старые партии окончательно распались. Среди новых наибольшее значение приобрела Партия Отечества (1983 г.), выступающая против чрезмерного авторитаризма, но вместе с тем за сохранение высокой регулирующей роли государства и преимущественно государственной экономики. Партия верного пути (1983 г.) характерна большей приверженностью классической демократии, парламентскому строю и обществу смешанной экономики, выступив, по сути, последовательницей распущенной Партии справедливости. На социал-демократических позициях стоит Демократическая левая партия (1985 г.). сфера деятельности политических партий в Турции остается, однако, суженной: согласно закону 1983 г. запрещаются партии, выступающие против идей государственности и национализма, против неделимости государства; не допускается также создание партийных женских, молодежных организаций. Государство обеспечивает высокую степень контроля за образованием, особенно высшим. Это позволяет сохранять политическую стабильность в целом в условиях резкого возрастания в конце XX в. движений правого экстремизма и исламского фундаментализма. Хотя гарантом этой стабильности и остается преимущественно армия. Значительная роль армии в государственно-политическом развитии страны, в т. ч. в ее демократизации, стало особенностью истории Турции Новейшего времени.

 

Разложение абсолютной монархии

К началу XX в. Китай сохранил практически неизменным сложившийся в XVII — начале XVIII в., после маньчжурского завоевания, государственный и социально-правовой строй. Империя Цин (по имени правящей с 1644 г. маньчжурской династии) была условно-единым, многонациональным государством. Отношения государственного феодализма в нем переплетались со сложной иерархией государственно-клановых связей между маньчжурами и древними (оформившимися еще в период Средневековья) сословиями. На протяжении XIX в. империю потрясали крупные народные возмущения, которые стали внутренним фактором ослабления государственности. Неудачная для маньчжурского правительства опиумная война с Англией (1839–1842 гг.) открыла страну для активного продвижения западного торгового и финансового капитала, а следом — для установления неравноправных отношений полуколониального типа с западными державами, США и усилившейся на Дальнем Востоке Японией. За время правления маньчжуров Китай превратился в самую населенную страну мира (свыше 300 млн. чел.), и аграрное перенаселение в совокупности с сохранением в деревне полуфеодальных отношений составило острую проблему, изнутри подтачивавшую государственную стабильность.

Цинская империя представляла собойабсолютную монархию. Власть императора сохраняла идейно-правовую преемственность с положением средневекового властителя («Сына Неба»), сочетая религиозное и собственно государственное начало (см. § 5.2 и 44.2). Номинально император располагал абсолютными полномочиями. Но священный характер его власти определял, что монарх связан в своей деятельности неписанными ограничениями («ли»). Более реальным пределом власти императора была слабая централизация страны, административная регионализация, которая только усилилась в XIX в. По традиции, престол наследовался по воле царствующего императора: он сам или семья избирали преемника (не обязательно старшего сына); престол могла занять и женщина.

Важнейшими центральными учреждениями были Государственная канцелярия (в составе 4 канцлеров и 2 помощников — из маньчжуров и китайцев), бывшая основным распорядительным органом, и Государственный совет, образованный в начале XVIII в. в качестве высшего военного, а затем политического совещательного совета (в составе председателя и 4 членов — также и маньчжуров, и китайцев). Текущая правительственная деятельность велась 6 министерствами: чинов, церемоний, финансов, военным, наказаний, общественных работ (часть их дошли с древности). Во главе министерств также стояли по два председателя (из китайцев и маньчжуров), и лишь в 1906 г. установилось единоначалие.

В силу обширности империи, слабости внутриполитических связей реальное управление было за местными властями. Империя делилась на провинции (затем области — округа — уезды). Главной фигурой был генерал-губернатор нескольких провинций, которому помимо военной, административной и судебной власти принадлежало право вести дипломатические сношения, даже заключать договоры. Провинцией управлял губернатор, назначавшийся императором на 2–3 года из высших сановников. При нем было губернское правление, занимавшееся основными финансовыми, правовыми и социальными вопросами подведомственной территории. Наконец, начальнику уезда также принадлежали судебные, полицейские и управленческие полномочия.

Большинство чиновничьих должностей были постоянными, как правило, купленными или унаследованными (при наличии соответствующего образовательного ценза). Это делало администрацию в большой степени независимой от центральных властей.

Загнивание старой административной системы, очевидная слабость государства сравнительно с западными державами, расширявшими свое влияние в богатой стране, начало собственного китайского национального капитализма подтолкнули верх и к политическим реформам. Первые попытки были связаны с деятельностью просвещенного сановника Кан Ювея. Опираясь на авторитет по-новому истолкованного конфуцианства, он предложил преобразовать старую монархию в конституционную, образовать парламент, разработать новые законы, в том числе в социально-экономической сфере, которые бы дали возможность развиться современным формам финансов, предпринимательства, образования. Попытки реформ (получившие название «Ста дней») поддерживались учрежденной Кан Ювеем и его сторонниками «Ассоциацией усиления государства» (1895), а также молодым императором. Законами (июнь-сентябрь 1898 г.) была ограничена власть маньчжурской аристократии, реорганизована армия, ликвидированы многие старые административные институты; особое внимание реформаторы уделили развитию современного образования, книгоиздательству, печати. Однако необходимый для последовательного проведения реформ государственный переворот, намеченный на октябрь 1898 г., был подавлен (реформаторов выдал генерал Юань Шикай). Император был лишен трона регентшей Цы Си, реформаторы репрессированы.

Второй попыткой предотвратить кризис старого государства стала серия уже императорских реформ, предпринятых в духе «Ста дней» после разгромного для Китая восстания ихэтуаней (1898–1900 гг.) и нового неравноправного договора с западными державами, которым было положено начало фактическому колониальному разделу страны. Идея спасения национального государства стала доминировать в реформах. В ходе административных преобразований создана современная система министерств (иностранных дел, просвещения, земледелия, торговли и промышленности, почт и путей сообщений), реформировано судопроизводство. В 1906–1908 гг. правительство обнародовало положения об организации законосовещательной Конституционной палаты (по положению 1909 г., частью выборной от провинций, частью составленной знатью). Наконец, 27 августа 1908 г. был издан указ об основах конституции (в 40 ст.), которой предусматривалось сохранение абсолютной монархии, но с учреждением совещательного парламента. В 1911 г. были упразднены Госсовет и Государственная канцелярия, вместо них император назначал Совет Министров. Однако в целом проведенная государственная модернизация была незначительной и не соответствовала возобладавшим в стране оппозиционным настроениям либерально-демократического направления.

 

Синьхайская революция

Правительственное движение к реформам ускорило концентрацию общественной оппозиции монархии. Смерть императрицы и восшествие на престол нового монарха в условиях, когда созыв парламента был отложен до 1916 г., ускорили назревание политического кризиса. Основным политическим движением оппозиции стала организация «Тунмэнхуэй» (Союзная лига), создание которой было провозглашено в 1905 г. в Японии. Лидером движения был сторонник радикальных реформ Сунь Ятсен (1866–1925). Идейно-политическая программа движения опиралась на «три принципа»: национализм (свержение власти маньчжуров), народовластие (демократическая республика), народное благоденствие. «Союзная лига» встретила поддержку среди разночинной интеллигенции, национальной буржуазии, но главное — стремление к широким социальным преобразованиям — обеспечило распространение доктрины среди тайных крестьянских обществ.

Нарастание общественного брожения, неподчинение армии вызвали, наконец, открытое выступление против маньчжурской монархии. Попытки правительства создать кабинет министров по европейскому образцу, совещательные комитеты в провинциях результатов не принесли. В ходе Учанского восстания, начавшегося 10 октября 1911 г., императорская власть была низложена.

Падение монархии привело к практическому разрушению единства страны. Власть сосредоточилась у местных губернаторов и наместников, располагавших к тому же собственными армиями. На севере политическим лидером стал генерал Юань Шикай, пользующийся мощной поддержкой армии и правительственной администрации. В ноябре 1911 г. он занял пост премьер-министра и объявил о созыве всекитайского парламента. На юге (с центром в Нанкине) сложилось свое правительство, свой Нанкииский парламент, и временным президентом был избран вернувшийся из Японии Сунь Ятсен. В течение последующих двух месяцев двоевластие было преодолено. После соглашения Юань Шикая с лидерами Шанхайской революции (декабрь 1911 г.) падение монархии было окончательным. 1 января 1912 г. состоялось официальное провозглашение Китайской республики, а 12 февраля 1912 г. династия Цинь отреклась от власти. По китайскому календарю события пришлись на начало года «сииьхай», поэтому получили название Синьхайской революции.

Сложившееся в ходе революции примерное равновесие между правительственными антиманьчжурскими силами и либерально-демократическим движением Юга не отвечало реальной расстановке социальных и, главное, военных сил. Армия в основном поддержала Юань Шикая. Западные державы также не признали Нанкинское правительство. Сунь Ятсен отказался от своего поста в пользу генерала Юаня, который 15 февраля 1912 г. был избран временным президентом. По условиям соглашения двух политических лагерей, премьером стал один из лидеров «Тунмэнхуэя».

В марте 1912 г. Нанкинское собрание разработало и одобрило первую конституцию страны, провозгласившую создание демократической республики. Выборы в парламент были назначены на конец 1912 — начало 1913 г. Однако после создания парламента государственное развитие пошло по пути формирования военной диктатуры. Президент Юань Шикай, игнорируя парламентские институты, после конфликта с лидерами оппозиции по правительственной политике и внешним займам, инициировал расправу с премьер-министром и разгон парламента. В начале 1914 г. по его указу были распущены провинциальные и местные собрания. Попытка сторонников Сунь Ятсена поднять народ на новое восстание против диктатуры окончилось неудачей. С мая 1914 г. в Китае установился диктаторский режим. Юань Шикай, используя пост президента, предпринял шаги по реконструкции некоторых институтов монархии.

Формально действовавшая в период диктатуры конституция была принята 11 марта 1912 г. Конституция 1912 г. (56 ст.) установила в стране строй парламентско-президентской республики, основанной на народовластии и разделении властей по традиционному европейскому принципу. Полнота законодательной власти принадлежала Временному Национальному собранию — это был представительный орган, избиравшийся мужским населением на основе цензового избирательного права. В апреле 1913 г. Национальное собрание было сделано двухпалатным. Нижняя Палата представителей составлялась из депутатов, избранных населением по двухстепенной системе. Верхняя — Сенат — из делегатов от провинций, избранных местными собраниями. Национальное собрание избирало (большинством в 2/3 голосов) президента. Он считался главой и источником исполнительной власти, главнокомандующим армией, имел право издания правительственных указов, назначения военных и гражданских чиновников. Кабинет министров назначался президентом с согласия собрания и был ему подотчетен.

Конституция 1912 г. содержала и первую в Китае Декларацию прав граждан (ст. 5-15). Она закрепила гражданское равноправие «без различия племен, сословий и религии», неприкосновенность личности и имущества, свободы слова, петиций, собраний, представления жалоб в государственные органы. Вместе с тем отмечалось, что права могут быть ограничены в. «общественных интересах».

Политические репрессии периода военной диктатуры довольно скоро привели к видоизменению конституции. По новой редакции, принятой Конституционным советом без участия господствовавших в старом парламенте партий (1 мая 1914 г.). Национальное собрание вновь стало однопалатным, полномочия президента расширились, его полагалось избирать на 10 лет. В ходе парламентских выборов 1915 г. был проведен национальный референдум за восстановление монархии, принесший неясные результаты. Под давлением иностранных держав, заинтересованных в создании ответственного правительства, в 1916 г. были восстановлены кабинет, нормально действующий парламент. 22 марта 1916 г. в полной мере восстановлен республиканский строй. С кончиной Юань Шикая в 1916 г. единая диктатура завершилась. Страна распалась практически на 4 самостоятельных региона, управлявшихся главным образом местными группировками военных: в Южном Китае сохранило свое влияние движение Сунь Ятсена, в Центральном Китае сложилось полувоенное правительство т. н. «чжилийцев», в Манчжурии и на Севере господствовали собственные правительства. Военные правительства Севера, по настоянию западных держав, от имени всего Китая объявили в 1917 г. войну Германии и ее союзникам.

 

Восстановление республики. Конституция 1923 г.

1917–1923 гг. были временем очевидного государственно-политического хаоса в Китае. Окончание Первой мировой войны способствовало нарастанию вновь революционно-демократического движения, лидером которого стала возглавленная Сунь Ятсеном партия гоминьдан.

Партия гоминьдан сложилась на основе движения Тунмэнхуэй еще в 1912 г. и восприняла его основные программные установки. Господствующие позиции гоминьдан в особенности занимал на юге страны, более развитом в промышленном и торговом отношении. Кроме гоминьдана в правительственной борьбе того периода участвовали еще несколько партий. Наиболее крупным было движение гун-ходан (республиканское), сложившееся в мае 1912 г. на основе разных организаций, в лозунгах которых были общие идеи могущества государства и сохранения «национального духа». Партия дун-менхой представляла движение радикально-социалистического направления. Не потеряли влияния сторонники конституционной монархии — младоки-тайцы. Существовали также Социалистическая партия, несколько анархистских организаций. Все движения и партии в разной степени были представлены в парламентских институтах разных областей страны. В 1921 г., проведя полулегальный съезд, провозгласила свое создание Коммунистическая партия Китая, созданная на базе рабочего и студенческого движения в Шанхае.

Центральное правительство в Пекине находилось под контролем военных т. н. Чжилийской и Фынтяньской группировок (из соответствующих северных и центральных провинций). С 1921 г., после провозглашения Югом своей самостоятельной и избрания вновь президентом Сунь Ятсена, Центральное правительство находилось в состоянии вялотекущей войны с Югом. Конфронтации способствовали и различию во внешнеполитических ориентирах, крайне важных для Китая той поры: Центральное правительство, поддерживаемое западными государствами, разорвало отношения с Россией (сентябрь 1920 г.), тогда как гоминьдан и Сунь Ятсен установили тесные контакты партийно-правительственного характера с Российской коммунистической партией и даже начали получать из России военную и техническую помощь в интересах развертывания «мировой революции» и противодействия Великобритании.

Относительной стабилизации положения Центральному правительству удалось добиться только к осени 1923 г. На выборах (5 октября 1923 г.) большинством голосов парламента был избран президентом бывший военный губернатор столичной провинции Цао Кунь. Укрепившееся политическое большинство группировки чжилийцев инициировало обновление конституции. 10 октября 1923 г. парламент утвердил новую конституцию Китая.

Конституция 1923 г. (141 ст.) в большой степени повторила систему организации власти, установленную Конституцией 1912 г. и другими конституционными законами первых лет республики. Главное новшество заключалось в том, что, уступая реалиям полувоенной обстановки и почти гражданской войны, Конституция узаконила развитую автономию провинций — по сути, Китай превращался в федерацию, несмотря на внешне провозглашавшийся унитаризм. Провинции располагали собственными бюджетами, своими источниками доходов и налоговыми поступлениями. Что было еще более важным, устанавливались предметы собственно общегосударственного законодательства, и совместного с провинциальными властями или же только провинциального (в т. ч. земля, банковское дело, здравоохранение и т. п.). Гарантией провинциальных прав выступала двухпалатная организация парламента.

Соответственно идее разделения властей, законодательными полномочиями наделялось Национальное собрание. Верхняя палата — Сенат — составлялся из делегатов провинциальных собраний и от общественных корпораций (последнее было новшеством!) на основе установленной квоты: большинство провинций посылали по 10 депутатов, Монголия — 27, Тибет — 10, от центрального представительства работников народного образования — 8, проживающих заграницей китайцев — 6 и т. д. Депутатов избирали на 6 лет с обновлением на 1/3 в два года (по образцу Сената США). Нижняя — Палата представителей — избиралась населением из расчета 1 депутат на 0,8 млн. чел. Правом избирать обладали мужчины старше 21 года с цензом оседлости более 2 лет и некоторыми незначительными имущественными цензами. Выборы производились в две стадии, и от участия в них полностью устранялись неграмотные, курильщики опиума (!), несостоятельные должники, безумные. В выборах не могли участвовать также военные. Помимо собственно законодательной власти, парламент располагал правом запросов к правительству, проведения собственных расследований действий администрации.

Главой государства и правительственных институтов был президент. Им мог стать только китаец с повышенным гражданским качеством (старше 40 лет, при оседлости свыше 10 лет— также по образцу США). Избрание проводили совместно обе палаты парламента квалифицированным большинством в 3/4. Срок его полномочий установлен был в 5 лет с возможностью только единственного переизбрания. Президент обладал высшей административной властью вместе с кабинетом министров, мог издавать указы, объявлять войну и заключать мир (с согласия парламента), был главнокомандующим армией, назначал чиновников, обладал правом помилования. С согласия Палаты представителей президент назначал кабинет — правительство во главе с премьером. Для своей деятельности правительство нуждалось в доверии парламента. Премьер считался руководителем всей правительственной политики. Правительство обладало преимущественной законодательной инициативой, правом составления и представления бюджета. Основные полномочия кабинета определялись ранним законом 1913 г. Традиционно (с 1911 г.) сохранились 8 министерств: иностранных дел, внутренних дел, финансов, военное, морское, юстиции, народного образования, путей сообщения, земледелия и промышленности.

Территориально республика подразделялась на провинции (22), округа и уезды. По конституции 1923 г. округа не предполагались, но это было нереально. Номинально местное управление предполагалось демократическим: провинциальные и уездные собрания (избираемые на 3 г.), выборные административные советы из 5–9 чел. (на 4 г.). Фактически во главе гражданского управления стояли губернаторы провинций и начальники уездов. Маньчжурия, Монголия и Тибет вообще обладали особым статусом и собственными административными институтами.

 

Гоминьдановская республика. Режим «политической опеки»

Несмотря на принятие новой Конституции, власти Юга и Маньчжурии сохранили обособленность и порядки Конституции 1912 г. Раскол страны приобрел государственно-политическую форму. Обособленность позволила значительно укрепить-, ся революционно-демократическому режиму на Юге, где доминировала партия гоминьдана. В 1923 г. Сунь Ятсен был вновь избран президентом самопровозглашенной республики южных провинций (с центром в Гуанчжоу).

Усилению политических позиций гоминьдана способствовал рост антизападных народных настроений и выступлений против колониальной политики и, особенно, против начинавшегося влияния Японии в Китае (Японии перешли прежние германские владения в Китае). При помощи советских военных советников гоминьдан начал формирование собственной Народно-революционной армии. Организационно гоминьдан также превратился в более организованную политическую партию с чертами не парламентской, а иерархически построенной радикально-социалистической организации. На 1 съезде гоминьдана (1924) была обновлена ее программа в духе «трех начал»: национализм, народовластие, народное благо. Партия пошла на сотрудничество с коммунистами, декларировала союз с СССР, выдвинула идею радикальных аграрных реформ. Это позволили объединить вокруг гоминьдана самые разные левые и центристские политические силы. Южное правительство начали поддерживать и отдельные группировки Севера.

1 июля 1925 г. правительство в Гуанчжоу объявило себя единственно законным национальным правительством и начало борьбу за объединение страны. Решающее значение сыграл Северный поход под руководством генерала Чан Кайши. После 11 съезда партии гоминьдана (1926) он стал признанным политическим и военным лидером партии и правительства. Объединение страны, завершившееся в основном к 1928 г., повысило роль армии в политической жизни, а в администрации — ее главнокомандующего. Весной 1928 г. Чан Кайши провозгласил образование собственного правительства в Шанхае. Спустя несколько месяцев его признали США и западные державы. После достижения соглашения со старым гоминьдановским правительством. Чан Кайши возглавил уже объединенное партийно-государственное руководство. С занятием Пекина (в конце 1928 г.) гоминьдан провозгласил завершение военной борьбы и установление с 1 января 1929 г. особого режима — «политической опеки». Установление режима опеки (подразумевалось, над народом) означало единовластие партии гоминьдана и подавление анархистско-революционных выступлений (оказавшееся довольно кровавым — свыше 300 тыс. погибших только в течение первого года). Режим был признан всеми политическими силами страны, кроме коммунистов. КПК, в особенности подталкиваемая к этому из СССР, развернула формирование собственной армии и начала классовую политическую борьбу с радикальными лозунгами социального переустройства.

Режим «политической опеки» был легитимизирован Национальным собранием в мае 1931 г. Кроме общих политических решений, на нем была принята новая конституция Китайской республики. Она установила своеобразную систему власти — промежуточную между парламентарной республикой и однопартийной диктатурой.

Конституция 1931 г. провозгласила партийный абсолютизм: вся власть в стране принадлежала Национальному конгрессу гоминьдана (т. е. съезду партии). Между съездами государственные функции исполнял Центральный исполнительный комитет партии (ЦИК). Непосредственная правительственная власть принадлежала Национальному правительству: оно командовало армией, определяло бюджет, решало вопросы войны и мира, могло издавать распоряжения об амнистии. Выступая как бы коллективный глава государства. Национальное правительство в свою очередь распадалось на 5 юаней (советов). Во главе правительства стоял председатель, назначаемый ЦИК гоминьдана. Председатели юаней назначались по представлению правительства, которое практически сливалось с внеконституционным органом — Центральным правительственным советом ЦИКа гоминьдана. Собственно управление, подготовка законопроектов были в полномочиях Исполнительного юаня. Законодательный юань (49–99 чел.) назначал председателя правительства по представлению ЦИК, утверждал и опубликовывал законы. Судебный юань — был и непосредственно судебным органом, и назначал еще отдельный Верховный суд. Контрольный юань (29–49 чел.) ведал отчетами должностных лиц, расследованием их действий, вопросами цензуры. Провинции и округа располагали, кроме всего, собственной администрацией.

Режим «политической опеки» был до известной степени стабилизирующим для новых государственных институтов. Партия гоминьдана предприняла некоторые социально-правовые реформы, среди которых самой важной была аграрная (1930). Сохраняя частнособственнические владения, закон ограничил размеры арендной платы, а также собственно земельных частных владений. Сформировалась система полугосударственных профсоюзов. Приняты первые в Китае законы об охране труда, о минимальном уровне заработной платы.

Политика гоминьдановского правительства способствовала обострению важнейшего для истории Китая социального противоречия — между капитализирующимся Югом и аграрным Севером. Это историческое противостояние стало базой для развернувшейся гражданской войны между гоминьдановским правительством и закреплявшей на Севере «советской системой» под руководством КПК. Раздробленности страны способствовала начавшаяся с октября 1931 г. японская агрессия. К 1938 г. под власть японского командования попали крупнейшие восточные и южные провинции, в Маньчжурии было создано марионеточное государство Маньчжоу-Го, где восстановлена условная монархия последнего императора Пу И. Особые условия политической деятельности усилили концентрацию власти в руках Чан Кайши: он стал одновременно премьером правительства, главнокомандующим, руководителем Военного совета. В целях борьбы с японскими оккупантами гоминьдан прекратил военные походы против армий, руководимых КПК, и установил с нею политическое и военное сотрудничество. Соглашение с КПК закрепило новый раздел Китая: на провинции, подконтрольные гоминьдану, и особые районы, где складывалась система советской власти под руководством КПК. Неблагоприятный для Японии исход Второй мировой войны, разгром советскими войсками ее сухопутной армии в Китае, изменил соотношение сил не в пользу гоминьдановского правительства. Конституционные перемены, последовавшие в конце 1946 г. (принятие новой конституции страны, демократизация режима), оказались неспособными предотвратить новую гражданскую войну, а затем — и крушение гоминьдановского режима в военно-политической борьбе с КПК.

 

Становление коммунистической власти

Окончание Второй мировой войны, разгром Японии создали совершенно новую политическую ситуацию в Китае. За годы войны и военного союза антияпонской направленности с гоминьданом Коммунистическая партия стала самостоятельной государственной силой, под непосредственным контролем и управлением которой находилась значительная часть провинций страны.

С самого начала своего формирования в 1919 г. коммунистическое движение в Китае под влиянием Коминтерна было направлено на государственную революцию в стране, на организацию власти социалистического типа. Пока партия гоминьдана располагала преобладающей социальной поддержкой, осуществить эту программу в масштабе страны КПК не могла. Поэтому в соответствии с решением II–VI съездов 1922–1928 гг. (последний состоялся в Москве) КПК установила свою власть и новые порядки в отдельных районах Китая.

Первая революционная база КПК была организована в октябре 1927 г. в Цзинганшане, сразу после установления политической диктатуры гоминьдана, которую КПК отказалась поддержать. Уже в 1928 г. при поддержке СССР началось формирование коммунистической Красной армии. К 1930 г. под контролем КПК и армии находился уже 171 уезд, где было сформировано 6 опорных баз. Основным методом привлечения на свою сторону крестьянской массы стала проводимая КПК аграрная реформа, на деле сводившаяся к конфискации частнособственнических земельи их раздаче бывшим арендаторам и издольщикам.

В подконтрольных районах КПК установила собственные государственные порядки, не признавая гоминьдановских правительства и конституции. В феврале 1930 г. руководство КПК образовало первое советское правительство. Более прочная единая организация была сформирована решениями 1 съезда советов (7 ноября 1931 г.), на который направили своих делегатов уездные советы и армейские части. Съезд провозгласил образование Китайской советской республики, определил направления социально-правовой и национальной политики, провозгласил новую конституцию. По условной советской конституции Китай объявлялся республикой, где вся полнота власти принадлежала съезду советов, избираемому им ВЦИКу и Совету народных комиссаров — правительству. Было образовано и советское правительство во главе с лидерами КПК и армии Мао Цзедуном, Чжу Де и Чжоу Эньлаем.

К 1934 г. под властью КПК в т. н. «освобожденных районах», несмотря на ряд нанесенных коммунистическому движению правительственной армией тяжелых поражений, проживали до 60 млн. чел. IIсъезд советов (январь 1934 г.) утвердил новую политическую программу движения. Китайская советская республика провозглашалась «властью демократической диктатуры рабочих и крестьян», вводимое в советских районах избирательное право прямо предполагало лишение некоторых категорий граждан политических прав, неравенство представительства в пользу рабочих.

Влияние советского правительства и КПК расширилось в годы освободительной войны против Японии, несмотря на соглашение о сотрудничестве и прекращении гражданской войны с гоминьданом 1937 г. К апрелю 1945 г. в 19 освобожденных районах проживало около 95 млн. чел. VII съезд КПК (апрель-июнь 1945 г.) утвердил принципы политики во взаимоотношениях с гоминьданом и, что важнее, закрепил лидерство группировки Мао Цзедуна, чьи идеи были впервые закреплены в уставе как «руководящая партийная идеология».

Осенью 1945 г. состоялись переговоры КПК с гоминьданом об организации совместных властных структур. В результате провокаций соглашение было сорвано. Первая гражданская война (октябрь 1945 — 10 января 1946 г.) окончилась новым соглашением, достигнутым во многом благодаря давлению Совещания министров иностранных дел США, СССР и Великобритании.

Недолгое сотрудничество КПК и гоминьдана, ввиду объективной политической несовместимости их политических курсов, и несмотря на совместное принятие новой конституции страны (1946 г., практически не действовавшей) окончилось еще более резким конфликтом. КПК во что бы то ни стало желала сохранить административную самостоятельность подконтрольных районов и свою армию. Важную роль сыграли и внешнеполитические противоречия: в ноябре 1946 г. гоминьдановское правительство подписало несколько договоров о взаимопомощи с США, тогда как КПК следовала курсу политики СССР. Разразившаяся Вторая гражданская война (1946–1949 гг.) завершилась поражением гоминьдановских армий, изгнанием правительства Чан Кайши из континентального Китая (реально освобождение отдельных районов, островов продолжилось до 1955 г.) и практическим объединением всей китайской территории под властью правительства, руководимого КПК и Народно-освободительной армией (НОА) (правительство гоминьдана обосновалось на китайском о-веТайвань, который позднее, при поддержке США, трансформировался в самостоятельное государство парламентского типа).

На завершающем этапе революционно-гражданской войны КПК объединила под своим руководством политические движения и общественные организации, не участвовавшие в гоминьдановском управлении и в гражданской войне. Были привлечены к сотрудничеству отколовшаяся от гоминьдана партия Революционный гоминьдан (1949), социал-демократы, даже монархисты-младокитайцы, а также организации проживавших заграницей китайцев, сложившиеся в 1948 г. профсоюзные, женские, молодежные движения. Съезду этих партийно-общественных объединений Единого народно-демократического фронта, получившему название Народного политического консультативного совета Китая, было придано учредительное значение. 1-я сессия НПКСК (21–30 сентября 1949 г.) приняла политическую Декларацию о создании новой китайской государственности, основные конституционные документы, образовала Народное правительство. 1 октября 1949 г. торжественно было провозглашено образование Китайской Народной республики.

 

Формирование социалистического уклада

В переходный период становления нового государства (1949–1954 гг.) государственно-политический строй определялся Временной конституцией, которую составляли политико-партийные акты НПКСК: Программа НПКСК, Органический статут и особый Закон об организации центрального народного правительства. Китай провозглашался государством народной демократии, основанной на диктатуре народа и социалистической организации общества. Народу в целом принадлежали политические права, статус граждан определялся прежде всего через их обязанности.

Согласно Программе, организация государства должна строиться на принципе демократического централизма (как строилась структура КПК). Высшим органом в стране провозглашалось Всекитайское собрание народных представителей, пока не функционировавшее. Реально в переходный период высшим органом власти был Центральный народный правительственный совет, образуемый сессией НПКСК. Это был законодательный орган, ему принадлежало право объявлять войну, заключать международные договоры, составлять бюджет. ЦНПС образовывал Народно-революционный военный совет. Верховный суд и Верховную прокуратуру. В совокупности ЦНПС и НРВС считались Центральным народным правительством, главой которого был Мао Цзедун. Собственно управление страной возлагалось на Главный Административный совет ЦНПС, который осуществлял свои функции посредством 4 руководящих комитетов (преемников прежних юаней): Политико-юридического, Финансово-экономического, Культуры и просвещения. Народного контроля. Важной особенностью правительственной организации было то, что армия сохранила полную самостоятельность и подчинялась непосредственно руководству КПК.

На местах номинально властью обладали народные собрания — провинциальные, окружные, уездные. Реально основными органами были военно-административные комитеты. Такая взаимная подмена органов в совокупности с расплывчатостью их статуса и полным произволом в формировании, основываясь на принципах «соблюдения диктатуры народа», создавала благоприятную базу для фактического сосредоточения власти — как в центре, так и на местах — в военно-партийных структурах. «Система конференций и собраний народных представителей, — отмечал в 1951 г. один из лидеров КПК Лю Шаоци, — это основа нашего государственного строя, это наилучшая и основная форма организации народно-демократической власти».

Первые социально-экономические мероприятия новой власти были направлены на формирование государственно-социалистического уклада хозяйства и ликвидацию частнокапиталистической экономики. В июне 1950 г. ЦНПС принял закон о земельной реформе, которым предусматривалась отмена помещичьей собственности на землю, конфискация земель, храмов, монастырей, а также всех, сдававшихся в аренду; земли передавались крестьянам в наследственное владение небольшими участками. К 1953 г. реформа охватила около 300 млн. крестьян, которым было роздано 47 млн. га земли (в среднем по 0,16 га). Такое псевдообеспечение землей естественно подтолкнуло к аграрной реорганизации на принудительно-кооперативных началах. Вытеснение частного капитала из промышленности, помимо общих конфискаций и национализации, проводилось путем борьбы с хищениями и коррупцией (т. н. кампании против «трех зол» и «пяти зол»), В несколько лет оказалось осужденными свыше 0,5 млн. частников. Распоряжение акциями частных предприятий передавалось государству, а бывшим владельцам госбанк обязывался выплачивать жесткий процент дохода (1–5 %). Важным политическим событием переходного периода стала аннексия Китаем в мае 1951 г. Тибета, фактически независимого с 1914 г.

 

Конституция 1954 г.

Завершенный государственный и правовой порядок нового, социалистического строя установился с принятием конституции КНР. Решение о ее разработке, с использованием опыта СССР и социалистических стран Восточной Европы, было принято ЦНПС в январе 1953 г. по указанию ЦК КПК. Одновременно Бюро Временного комитета НПКСК постановило созвать Всекитайское собрание народных представителей для утверждения важнейших политических постановлений. Созданная ЦНПС Конституционная комиссия подготовила к марту 1954 г. проект, который затем был обсужден в партийных комитетах. Проект был опубликован для всенародного обсуждения, по результатам которого комиссия предложила ряд поправок. 3 сентября 1954 г. ЦНПС по докладу Лю Шаоци принял и одобрил проект. 1-я сессия ВСНП (избранного в 1953–1954 гг. путем многостепенных и сложных по порядку определения депутатов выборов) утвердила первую Конституцию КНР 20 сентября 1954 г. В дополнение к ней было принято несколько органических законов: об организации ВСНП, Государственном совете, местных собраниях, о суде и прокуратуре. Все вместе они конституировали сложившийся государственный порядок и определили основы государственно-политической системы социалистического Китая.

Конституция 1954 г. провозглашала Китай «государством народной демократии, руководимым рабочим классом и основанном на союзе рабочих и крестьян» (ст. 1). Аналогично всем социалистическим конституциям, китайская не ограничивалась регулированием государственной и правовой системы, а устанавливала основы новой организации всего гражданского общества — по сути, ломая его, закрепляя определенное качество государственной политики и социальных отношений. В области аграрных отношений государственная политика предполагала ограничение и ликвидацию т. н. «кулачества» (частных хозяев), в сфере экономики вообще — ограничение и вытеснение буржуазии. Конституция наряду с государственной, кооперативной и собственностью «тружеников», допускала частную собственность (в 1950-е гг. частнособственническое хозяйство составляло до 30 % общего объема производства). Однако предусматривалась возможность ее реквизиций в «общественных интересах» без гарантий возмещения (ст. 13). Принципом экономики провозглашалось ее государственное регулирование в виде планирования (ст. 15).

Основы государственно-политической системы определялись господством КПК. Другие общественные организации и партии действовали только в союзе с ней в составе провозглашенного в 1948 г. Народно-демократического Единого фронта. Организационной структурой Фронта считалась НПКС. Согласно ее уставу (принятому в декабре 1954 г.), фронт поддерживает Конституцию КНР, политику государства, направляет свою деятельность к изучению марксизма-ленинизма. В провинциях и других местных объединениях создавались местные комитеты НПКС. Однако основная политическая деятельность осуществлялась черезсобрания народных представителей, объединившихся на принципах демократического централизма (почерпнутого из Устава КПК) в общегосударственную структуру власти и управления. После принятия Конституции эта структура (подобие советов в СССР) объединила до 5,6 млн. непостоянно действующих депутатов.

Провозгласив Китай «единым многонациональным государством» (ст. 3), Конституция закрепила унитарное строение республики. Для граждан разных национальностей (таких в КНР несколько десятков, но проживающих некомпактно) предусматривалась административная автономия на основе равноправия — свободы религии, языка, письменности. Автономия оформлялась в виде административного района — любого масштаба (всего таких стало 73). Наиболее крупные — Внутренняя Монголия и Синьцзян — получили статус автономных областей, хотя это мало что меняло в системе администрации.

Система органов государственной власти и управления была построена своеобразно, при переплетении полномочий разных институтов и на основе некоторых традиций переходного периода.

Высшим представительным органом было Всекитайское собрание народных представителей. Оно составлялось из депутатов, выдвигаемых разными общественными организациями и местными собраниями на разных основаниях (примерно 1 делегат на 0,8 млн. жителей). Конституция не содержала правоположений об избирательном праве. По специальным законам, избирательное право было не всеобщим (лишались его прежние помещики, «контрреволюционеры» и т. п.) и неравным (городские и сельские районы были представлены как 1:8 — женщины получили избирательные права в Китае в ходе выборов в Национальное собрание 1945 г.). Выборы проходили открыто и, как правило, были не голосованием, а делегацией. Предусматривались жесткие квоты для некоторых уровней администрации и, главное, для представительства Народной армии. ВСНП избиралось на 4 года, но его полномочия могли быть продлены. ВСНП осуществляло законодательную деятельность, контроль за соблюдением Конституции, решало важнейшие государственно-политические и хозяйственно-экономические вопросы. Все другие государственные институты и должностные лица формально подчинялись ВСНП. В составе ВСНП действовало несколько постоянных комиссий, но они не обладали самостоятельным значением и законодательной инициативой. Между сессиями (очень непродолжительными) ВСНП власть осуществлял Постоянный комитет ВСНП (в составе 79 чел.). Он обладал полномочиями коллективного главы государства: определял ход. выборов ВСНП, толковал законодательство, издавал указы, контролировал должностных лиц, заключал международные договоры и т. п. С 1955 г. ПК ВСНП получил конституционное право на самостоятельное издание законов.

Параллельно полномочиями главы государства пользовался единоличный Председатель КНР (пост, видимо, был учрежден персонально для Мао Цзедуна, уже тогда показавшего пристрастия к личной власти). Председателя избирало ВСНП — на 4 года, из граждан старше 35 лет. Он обладал некоторыми внешнеполитическими полномочиями, мог издавать распорядительные указы, а главное — был председателем Государственного комитета обороны (органа особого партийно-военного руководства НОА). Председатель был также вправе созвать Верховное государственное совещание высших должностных лиц страны.

Правительственные функции исполнял Государственный совет. Его образовывало ВСНП, перед ним он был и ответственен. Возглавлял правительство премьер. Госсовет был коллективный орган, управлявший текущей государственной деятельностью министерств. Образование и реорганизация министерств осуществлялась ВСНП (первоначально их было образовано 30, с 1956 г. стало 41 министерство и 7 правительственных комитетов).

На местах органами управления были местные собрания народных представителей и соответствующие исполкомы. Провинциальные избирались населением на тех же принципах, что и ВСНП, на 4 года, низовые — на 2 года с правом отзыва депутатов. Собрания и исполкомы ведали исполнением и соблюдением законов, составляли местные бюджеты (за счет общегосударственных средств), ведали назначением председателей местных судов.

Права граждан были определены в основном на уровне прежних республиканских китайских конституций. Как в социалистическом государстве, важнейшее место отдавалось провозглашению прав на труд, отдых, социальную помощь государства, образование (ст. 91–94). Охранялась собственность на трудовые доходы и жилой дом (ст. 12). Кроме общедемократических свобод слова, печати, собраний, союзов, неприкосновенности личности и жилища, закреплялось традиционно важное для китайцев право на подачу жалоб в государственные органы (ст. 97). За гражданами закреплялись и обязанности: соблюдать Конституцию, платить налоги, беречь общественную собственность.

 

Деформация государственной системы периода «культурной революции»

Уже в переходный период организация власти в КНР не исчерпывалась установленными законами институтами. Наряду с ними существовали (и в большинстве политических ситуаций доминировали) внеконституционные формы власти и, особенно, управления: система партийных учреждений во главе с ЦК КПК, его Секретариатом и Политбюро, и система военно-административных учреждений НОА, где большое значение имело не только Главное командование, но и провинциальные командующие группировками и армиями. Такой разрыв — между писаной и фактической конституциями — вообще характерен был для социалистического государственного уклада. В КНР он был особенно значительным в силу ряда традиционных особенностей и идейно-политического курса руководимой Мао Цзедуном КПК.

Конец 1950-х гг. знаменовался существенной деформацией государственно-политических принципов Конституции 1954 г. и дальнейшим возобновлением фактической военно-партийной диктатуры. Исходя из декларированных Мао Цзедуном идей «нового курса» (предполагавшего т. н. «большой скачок» в экономике, разрыв отношений с СССР, превращение страны в военный лагерь для открытой борьбы с «мировым империализмом» и т. д.), КПК отказалась даже от условных форм «регулярной демократии», зафиксированной Конституцией, и перешла к прямому военно-бюрократическому управлению страной. С 1958 по 1964 гг. не проводились выборы в народные собрания всех уровней. Более десяти лет не функционировали структуры Единого фронта, и деятельность других партий подавлялась. Особую окраску государственно-политическому развитию КНР конца 1950-х — началу 1970-х гг. придала постоянная борьба за влияние и за власть между разными партийными группировками, сопровождавшаяся масштабными политическими репрессиями против подлинных или мнимых противников председателя Мао. Ее жертвами пали сотни тысяч старых деятелей КПК во главе с Лю Шаоци, Чжу Де и др. Наибольший всплеск политических репрессий пришелся на период объявленной Мао Цзедуном в 1966 г. т. н. «культурной революции». Истоки этого инспирированного группировкой Мао общественного и политического хаоса не вполне ясны, но, по-видимому, коренятся в том числе в характерных для социалистического тоталитаризма особых состояниях общественного психоза и постоянной политической вражды. Власть в стране перешла к военным структурам и органам государственной безопасности, рычагами которых стали многомиллионные отряды молодежи — «хун-вейбинов» и «цзаофаней». Повседневным явлением стали внесудебные расправы с инокомыслящями, с интеллигенцией; массовой стала практика высылки рабочих и служащих на «исправление» в аграрные районы, где они помещались в т. н. сельские коммуны, по сути, «лагеря перевоспитания».

В 1968 г. Мао Цзедун высказался за новую Конституцию, в которой не было бы места Председателю КНР и разным несоциалистическим институтам. С июня 1970 г. по август 1973 г. особая комиссия последовательно выработала два проекта. Второй из них был предложен созванному в конце 1974 г. ВСНП (до этого оно не созывалось с 1964 г.). Депутатский состав ВСНП не избирался, а был сформирован «на основе широких демократических консультаций», По рекомендации Пленума ЦК КПК ВСНП на сессии 13–17 января 1975 г. утвердило новую конституцию КНР.

Конституция 1975 г. (30 ст.) была небольшим и в основном идейно-политическим документом «новой власти». Формальный демократизм прежней был отброшен. Основными идеями нового государственного уклада должны были стать постоянная готовность к войне, борьба с империализмом, снятие национальных проблем. КНР провозглашалась социалистическим государством диктатуры пролетариата. Экономика должна была стать чисто социалистической: признавались только общенародная и трудовая коллективная формы собственности. (В борьбе против частнособственнического уклада и был внутренний смысл «культурной революции»). На вооруженные силы (НОАК и народные ополчения) возлагались большинство государственных функций, в т. ч. хозяйственные. Часть прежних государственных институтов (пост Председателя КНР, ГКО, Верховное государственное совещание) упразднялись, урезались полномочия ПК ВСНП. За самим ВСНП практически осталось только право назначения премьера Государстввенного совета, который стал важнейшим институтом власти. На местах полнота управления переходила к ревкомам (собрания народных представителей сохранялись, но реально не существовали). Все права граждан были сведены в одну (!) статью. Для внешнего расширения пролетарской демократии было введено право на забастовку. Упразднялась прокуратура, суды ставились под контроль ревкомов (за которыми реально стояли военные комитеты провинций и органов безопасности).

В силу ряда случайных факторов (смерти Мао Цзедуна в 1976 г., развернувшейся верхушечной борьбы против «банды четырех» во главе с его вдовой) Конституция 1975 г. практически не действовала. Пленум ЦК КПК выработал (декабрь 1978 г.) общие перспективы реформ. Новая Конституция 1978 г., сохранив основные идейно-политические основы прежнего курса, «сгладила» их практическое значение. Перед государством была поставлена задача «четырех модернизаций»: создать современное сельское хозяйство, промышленность, науку и технику, оборону. В этих целях восстанавливались имущественные и политические права граждан. Полностью было возрождено значение в государственной системе ВСНП (на уровне Конституции 1954 г.), ревкомы могли рассматриваться только как исполнительные учреждения местных собраний. Новый уровень демократии должны были засвидетельствовать т. н. «четыре больших сыда»: право на широчайшее высказывание мнений, на полное изложение своих взглядов, дискуссий и вывешивание листовок-дадзы-бао. Конституция наложила на граждан и новую обязанность — поддерживать социалистический строй.

Уже в течение 1979–1980 гг. Конституция 1978 г. подверглась значительным переменам. В связи с общей нормализацией партийной политики, возобладанием стратегического курса реформ вернувшегося из ссылки старого деятеля КПК, социалиста-прогматика Дэн Сяопина (установившего полный контроль за армией и службами безопасности), политические и идейные крайности понемногу ликвидировались. Были упразднены ревкомы, из перечня гражданских прав исчезли «сыда» (напоминавшие о «культурной революции»), Ликвидировались аграрные коммуны, земля снова передавалась в семейное владение крестьянам, разрешена была мелкая торговля. Государственным предприятиям был предоставлен административный (не правовой!) простор в экономической деятельности. В 1980 г. состоялось решение ЦК КПК о пересмотре конституции КНР.

 

Конституция 1982 г.

Новая конституция КНР была подготовлена специальной партийной комиссией и опубликована в апреле 1982 г. для обсуждения. 5-я сессия ВСНП утвердила 4 декабря 1982 г. Конституцию КНР. Она в значительной степени восстановила государственную и политическую систему 1950-х гг.

Конституция 1982 г. в полной мере утвердила социалистический право-государственный уклад КНР. Однако, в соответствии с программой, изложенной Дэн Сяопином на XII съезде КПК (1982), это был «социализм с китайской спецификой». «Специфика» в программе модернизации понималась как сотрудничество с иными социальными укладами в общеобщественных интересах. Конституция утвердила только общественную и коллективную собственность (ст. 6). Вместе с тем разрешалось вести трудовое индивидуальное хозяйство, вкладывать личные капиталы в производство (ст. 18). Поправками в Конституции, внесенными в 1988 г., были узаконены частное хозяйство и аренда земли. Актами, принятыми в развитие Конституции, были расширены права государственных предприятий. (По Временному положению 1983 г. предприятия получили право использовать в своих нуждах доходы от взятого на себя дополнительного плана.) В аграрном секторе господствующей стала особая «трехступенчатая система собственности», где главное место отводилось т. н. большой производственной бригаде. Земля считалась изъятой из гражданского оборота. (Гражданского кодекса в КНР не разрабатывалось, существовали «Общие положения гражданского права» 1986 г.) Социалистическая форма организации производства, государственное регулирование в виде планирования были сохранены как определяющие принципы народного хозяйства (ст. 8). Хотя в 1993 г. поправками к Конституции (в связи с дальнейшей реформистской программой) было допущено существование рыночного хозяйства как вспомогательного средства развития экономики. Негосударственная собственность в финансовой сфере и промышленности допускается только в виде подконтрольных государству совместных предприятий и, как правило, в особых экономических зонах.

Конституция восстановила прежнее значение Единого фронта и НПКС. Однако оно еще в большей мере стало чисто идеологическим, поскольку за период «культурной революции» численность некоммунистических партий стала ничтожной (всех вместе — не более 100 тыс.) и несопоставимой с влиянием КПК (свыше 57 млн. членов). Никакие другие партии, кроме КПК, не располагают сетью территориальных организаций, производственных ячеек, административными комитетами (кроме центральных органов). Согласно новому Уставу НПКСК его деятельность охватила и единые государственные профсоюзы.

В развитие положений Конституции об упрочении национальной автономии были восстановлены в правах прежние национальные образования. Согласно Закону 1984 г. о районах национальной автономии в Китае организовано уже до 140 таких районов, в ведение местного самоуправления перешли вопросы образования, науки, культуры.

Конституция восстановила прежнее значение декларации гражданских прав (ст. 33–56) на уровне 1954 г. В связи с демографической ситуацией в Китае закон регулировал теперь и брачно-семейные права: с 1979 г. устанавливалось правило «одна семья — один ребенок», разрешение на второго зависит от властей. Нарушители караются значительными штрафами. Сохранилось лишение политических прав по законным основаниям, по приговору суда. В 1980 г. был принят новый Закон о гражданстве (прежний, еще гоминьдановский закон 1929 г. не действовал с 1949 г. и многие правовые ситуации оставались неурегулированными). По новому закону не признавалось двойное гражданство, а выход из гражданства был только разрешительным (и то не всем категориям граждан).

Высшим органом государственной власти провозглашено вновь в полной мере Всекитайское собрание народных представителей. Нормы представительства населения практически не изменились (1 депутат на 1 млн. жителей), поэтому ВСНП насчитывало до 3 тыс. депутатов, в т. ч. Сохранены особые квоты представительства КПК; армии, национальных районов, общественных организаций. ВСНП избирается гражданами старше 18 лет, не подверженным ограничением прав на 5 лет. Права его расширены: оно имеет исключительно право изменения конституции, принятия кодексов, избрания Председателя КНР, утверждения премьера Госсовета, председателя Центрального военного совета.

Полномочия главы государства по-прежнему поделены между Постоянным комитетом ВСНП (в составе примерно 150 делегатов от ВСНП) и Председателем КНР. Новая конституция повысила требования к гражданскому качеству председателя (старше 45 лет), избирается он на 5 лет. По-прежнему Председатель КНР устранялся от командования вооруженными силами, которое возлагалось на особый Центральный военный совет. Его председатель и являлся главнокомандующим.

Полномочия правительства традиционно возлагались на Государственный совет, который формировался ВСНП и был ответственен перед ним. При реформе 1982 г. количество министерств было значительно сокращено (со 100 до 52), сократился и состав Госсовета.

Конституционный строй КНР, традиционно для социалистической государственности, игнорировал разделение властей. Вместе с тем Конституция 1982 г. последовательно стремилась разделить статус и полномочия разных государственных высших должностей и учреждений и передать важнейшие государственные функции (прежде всего военные) только коллективным органам. Это был один из важнейших способов сохранить прямой контроль Коммунистической партии за государственно-политической системой.

Несмотря на ярко выраженные социалистические начала, тоталитарные порядки, связанные с политической диктатурой одной, коммунистической партии, государственный строй КНР сохранил и воспроизвел некоторые важные особенности всей исторической государственной культуры Китая, восходящие какминимум к началу XX столетия. Одной из важнейших особенностей стал местный регионализм, подкрепленный национальной и административной обособленностью. Другой — сохраняющееся отличие легализированного порядка и реальной системы властных отношений. «В Китае, может быть более чем где-либо, следует отличать фактическое положение вещей от существующего на основании норм писаной конституции. Очень многое из того, что мы читаем в китайских законах, существует только на бумаге…» (Энгельфельд В.В. Очерки государственного права Китая. Париж. 1925. С.б).

 

Эволюция парламентской монархии

Государственно-политическое развитие Японии в первые десятилетия XX в. характеризовалось дальнейшим возрастанием преимуществ правительственной власти сравнительно с институтами парламентаризма — пусть весьма ограниченного, в соответствии с принципами действовавшей Конституции 1889 г. Это возрастание роли правительства было предопределено общими особенностями социально-политической ситуации в стране, сохранением значения традиционных административных институтов монархии, а также особым влиянием на государственную жизнь военных кругов в условиях колониальной экспансии Японии и агрессивного внешнеполитического курса.

Японский парламент — коккай — в целом остался неизменным в своих организационных основах. В связи с общим снижением общественного веса дворцовой аристократии, старых сословий стало сокращаться и их влияние на парламентские институты. В 1925 г. была осуществлена реформа верхней Палаты пэров. Согласно новым порядкам теперь в ее составе количество назначенных (по инициативе правительства или двора) пэров могло и превышать число наследственных; вырос и численный состав Палаты; к началу 1930-х гг. в ней было 396 мест, в т. ч. около 190 назначенных. Палата представителей (нижняя) также численно возросла — до 500 депутатов. Изменились и принципы ее формирования. Реформы избирательного права 1919 и 1925 гг. были направлены к практическому установлению всеобщего мужского избирательного права. Согласно закону 1925 г. правом выбирать обладали лица старше 25 лет (в отношении пассивного права ценз повышался до 30 лет) при соблюдении ценза оседлости в 1 год. Все ранее существенные имущественные ограничения были сняты. По-прежнему не допускались к участию в выборах лица без определенного места жительства и живущие на социальные пособия. Существенным препятствием для участия в выборах осталось и требование о внесении за кандидата избирательного залога (около 2 тыс. иен), который терялся при неудаче на выборах. При всем том закон значительно увеличил общее количество избирателей, могущих влиять на формирование парламента — до 12,5 млн. чел.

Политические партии в Японии оставались преимущественно парламентскими и узкоправительственными, они создавались на непродолжительный срок и легко трансформировались одна в другую. Частым явлением был переход из одной партии в другие по политическим мотивам. В партийно-парламентской жизни большую роль играли боссы, чем даже количество поддерживающих партии избирателей или чиновников. И сами партии в значительной степени воспроизводили клановые полуфеодальные группировки, сложившиеся во второй половине XIX в. и тесно связанные с соответствующими финансово-промышленными объединениями (Мицубиси, Мицуи, Сумитомо и др.).

Парламентско-правительственные партии, стоявшие у истоков японского парламентаризма — дзиюто, кайсинто и др. (см. § 73) — просуществовали только до конца XIX в. Новая система партий сложилась на рубеже XIX–XX в. Всесторонняя политическая поддержка трона и императорской власти составляла программу партий тайсейкай (1890) и тейкокуто (1894), причем последняя вобрала в себя и прежние националистически ориентированные движения. Наиболее очевидными преемниками либерально-правительственного курса, включавшего возможность ответственного перед парламентом правительства, стали партии шимпото (прогрессивного пути) и, затем, кенсинто (1898) во главе с прежним лидером Окумой. Некоторое время эти две партии, объединившись, включали до трети депутатов Палаты представителей. Для упрочения своего единства партии сформировали подобие постоянного организационного комитета, который, однако, не вел никакой предвыборной работы. В отличие от Запада, в Японии того периода партии возникали и оживали, как правило, после новых выборов в парламент, порой полностью прекращая свое существование с проигранными теми или другими депутатами выборами (либоих переходом под «знамена» другой партии). Наиболее устойчивой политической силой начала XX в. была партия, возглавлявшаяся премьером Танакой — сеиюкай (1900 г.). Она объединила сторонников укрепления национального государства, активного внешнеполитического курса как в правительстве, так и в парламенте. Сейюкай доминировал в государственных верхах до 1915 г. Более или менее устойчивые партии сложились только в конце 1920-х гг. Основными политическими силами последующих лет партии какусинто («реформ») и минсейто (демократическая), образовавшиеся почти одновременно в 1927 г. в преддверии парламентских выборов. Последующее десятилетие главенство в парламенте в основном принадлежало партии минсейто, тесно связанной с кланом и концерном Мицубиси. Деятельность партий охватывала, однако, только нижнюю палату и правительство (которое с 1919 г. формировалось в значительной степени по партийной принадлежности депутатов). В Палате пэров существовали свои объединения-партии (Общество взаимных достижений, Партия справедливости), которые только взаимодействовали с основными правительственными группировками сейюкай и минсейто.

Партии 1920–1930-х гг. располагали уже некоторой организационной структурой. Во главе партии стоял председатель, которого выбирал на 7 лет старейший член самой партии. Кроме этого были управляющий, исполнительный комитет, секретари, выбиравшиеся таким же образом на 1 год. Партии стали формировать комитеты в префектурах и тем самым связывали свою деятельность уже не только с общегосударственными, но и местными выборами.

Развитие рабочего, социалистического движения в 1920-е гг., особенно под влиянием революции в Китае, привело к возникновению целого ряда демократических и социалистических объединений. В 1922 г., во многом благодаря инициативе Коминтерна, сформировалась Коммунистическая партия Японии марксистского направления, вскоре однако самораспустившаяся (1924) под давлением правительственных репрессий. К концу 1926 г. существовали еще три легальные партии, представлявшие главным образом интересы трудящихся и социал-демократические программы. Наиболее крупной и влиятельной из них была Номин Родото (Рабоче-крестьянский союз), главной опорой которой стало профсоюзное движение. Деятельность левых партий, была значительно затруднена правительственной политикой и запретительным законодательством. Особым Законом о сохранении общественного мира (1925) под угрозой значительных сроков тюремного заключения было запрещено организовывать движения и общества, ставившие своей целью изменение конституции, ликвидацию частной собственности; налагались запреты даже на вообще обсуждение таких целей. Императорский указ 1928 г. усилил наказание за такие антиконституционные действия — до смертной казни. Под предлогом охраны общественного мира деятельность большинства левых партий в последующие годы была запрещена, наиболее крупная — родото — распущена. Десятки тысяч бывших членов этих партий подверглись репрессиям на основании чрезвычайного законодательства. Антидемократический курс в особенности усилился с возобладанием в правительственных верхах группировки премьера Танаки (с 1927 г.). Деятельность государства была подчинена новой доктрине «активного противодействия США» в Азии и на Тихом океане. Япония повела политику на расширение своей колониальной империи.

Японская колониальная империя начала складываться еще в конце XIX в. Наиболее крупными ее частями были о-в Формоза (Тайвань) с 1895 г., Южный Сахалин (после 1905 г.) и Корея, полностью потерявшая самостоятельность с 1910 г. Колониальными владениями управляли японские генерал-губернаторы, назначавшиеся премьер-министром. Губернатору практически принадлежала вся полнота власти в его владениях. Рядом с ним существовали, как правило, центральные административные советы (в Корее — из 70 членов, назначаемых премьером по представлению губернатора), однако значение советов было невелико.

В 1931 г. Япония оккупировала Северо-восточный Китай, где под ее патронатом было образовано политически несамостоятельное государство Манчжоу-Го. Завоевательная политика была распространена на другие тихоокеанские государства. С 1937 г. началась открытая агрессия Японии в Китае, в итоге втянувшая страну во Вторую мировую войну.

 

Милитаризация политической системы

В политических условиях нарастания военной активности государства, репрессий в отношении демократического движения закономерно стали оформляться общественные движения, целью которых было дальнейшее усиление имперской политики, переход к военно-диктаторским методам осуществления власти. Такие движения охватили даже мелкобуржуазные слои, в которых распространило влияние Общество имперского пути — Дзиммукай (1932 г.). Общество провозгласило поддержку имперской политики для продвижения с ее помощью страны к новому, «народному государству», в котором бы императорская власть и армия заняли более достойное их роли в истории место.

Особую роль в распространении милитаристских идей и перенесении их в реальную политику сыграло Общество «молодых офицеров». Под его влиянием в стране произошли попытки военных переворотов в 1932 и 1936 гг., которые были быстро подавлены, но которые в том числе привели к полному разрыву парламентской и правительственной деятельности. С 1932 г. в Японии формировались т. н. «надпартийные» кабинеты. Возглавляли их военные, а члены партий минсейто и сейюкай (входившие в правительство) практически были лишены какого-либо веса.

Правительство премьера Каноэ, пришедшее к власти благодаря влиянию двора и военных в июле 1940 г., в условиях вовлечения страны в войну на Тихом океане инициировало практическое установление в государстве военно-полицейского режима. Основами этого режима должны были стать провозглашенные «новая политическая структура» и «новая экономическая структура». На деле формирование этих «структур» означало деформации конституционного строя и ликвидацию основ парламентаризма.

«Новая политическая структура» означала организационное подчинение правительству политических и общественных движений в стране. Были распущены основные правительственные партии — минсейто и сейюкай, деятельность других существенно сократилась. Приостановлена работа основных общественных организаций, в т. ч. Японской федерации труда (Содомэй). На место всех партий и общественных организаций указом создавалась «Ассоциация помощи трону» (1940). Ассоциация состояла на полном государственном обеспечении, возглавлял ее премьер-министр, идейные основы деятельности определялись императорским двором и Генеральным штабом. Большинство чиновников и сановников из само распустившихся партий вошли в Ассоциацию. В префектурах, городах и уездах были образованы местные отделения Ассоциации, во главе которых стояли чиновники, назначенные премьером. Низовой ячейкой Ассоциации была сделана соседская община. Каждые 30–40 общин дополнительно соединились в объединение улицы, поселка и т. д. За такими объединениями и комитетами было признано право саморегулирования снабжения населения, обеспечения продовольствием, контроля за соблюдением карточной системы. Члены низовых объединений кроме всего были опутаны взаимными полицейским контролем и слежкой.

«Новая экономическая структура» в такой же степени отражала стремление к государственному тоталитаризму. На протяжении 1930-х гг. в Японии были приняты несколько законов, установивших повышенную (применительно к условиям капиталистической экономики) степень государственного регулирования хозяйства. Закон о картелях (1931) предусматривал обязательное квотирование производства и распределение этих квот между фирмами при посредничестве государственной администрации. На основании Закона о государственном тресте (1933) производство чугуна и стали в стране вообще было объявлено государственной монополией, вторично переданной в руки крупнейших финансово-экономических домов, связанных со старыми сословно-правительственными кланами (дзайбацу). Законами о стимулировании хозяйства (1938) контроль за основными видами коммуникаций в стране, финансами, торговлей был непосредственно передан правительственным структурам.

В соответствии с принципами «новой экономической структуры» почти в каждой значимой области хозяйства создавались «контрольные ассоциации». Во главе такой ассоциации соответствующее министерство ставило президента (как правило, из числа виднейших дзайбацу отрасли). Под его руководством принудительно объединялись все предприятия отрасли, района или города для целей выполнения государственных заказов, распределения ресурсов, а в конечном счете — реальной монополизации производства.

Соответственно требованиям новой «структуры» были перестроены и трудовые отношения. Вместо профсоюзных объединений создавалось полугосударственное «Общество служения отечеству через производство». Все трудящиеся на предприятиях, охваченных структурой. были обязаны войти в новое Общество. Во главе его местных отделений стояли губернаторы и префекты, начальники полиции. Тем самым контроль за выполнением трудовых норм, служебной дисциплиной, и т. п. приобрел вполне реальные очертания полицейского принудительного надзора, предполагавшего практически лишение основных прав и свобод. Хотя положительное значение нового метода регулирования социально-хозяйственных отношений также сказалось на снижении числа трудовых конфликтов, введении более высокого уровня социальной обеспеченности рабочих и служащих под контролем государства.

В годы Второй мировой войны полицейский режим в особенности обеспечивал основные социально-хозяйственные задачи государства и правительства. Это было едва ли не самым очевидным показателем нарастающего кризиса прежнего государственного уклада, реальным результатом которого стала в том числе почти полная отчужденность верхов правительства и двора от массы японского общества.

 

Конституция Японии 1946 г.

Поражение Японии во Второй мировой войне (капитуляция последовала 2 сентября 1945 г.) вызвало кризис японской государственности и практическое ее разрушение. Страна была оккупирована войсками США. Все государственные полномочия перешли к главнокомандующему войсками США, при котором был организован Консультативный совет из представителей СССР, Великобритании и Китая. Дополнительным органом контроля была особая Дальневосточная комиссия, в которой принимали участие уже делегации 11 воевавших с Японией государств.

Основы послевоенного устройства Японии были предопределены Потсдамской декларацией держав-победительниц от 26 июля 1945 г. В соответствии с Декларацией должны были ликвидироваться все военные учреждения, генеральный штаб, распускалась армия. Упразднялись полугосударственные политические и экономические «структуры». В октябре 1945 г. штаб оккупационных войск обнародовал приказ о восстановлении в стране в полной мере демократических прав и свобод: слова, печати, митингов, союзов. 17 декабря 1945 г. приказом было установлено всеобщее избирательное право (и мужчин, и женщин, начиная с 20 лет; пассивное — с 25 лет).

Оккупационные власти не без основания видели главную опасность возрождения милитаризма в тех антидемократических структурах и в полицейском режиме, которые утвердились в Японии в 1940 г. Поэтому власти инициировали возрождение и активизацию деятельности политических партий. К концу 1946 г. заявили о своем существовании свыше 120 политических партий и объединений разной направленности. Наиболее крупными стали дзиюто (Либеральная), образованная в ноябре 1945 г. на базе довоенной сэйюкай, симпото (Прогрессивная), подхватившая инициативу минсейто, нихон кедото (Японская партия сотрудничества), ставшая организацией мелких собственников. В ноябре 1945 г. возобновили свою деятельность Социалистическая и Коммунистическая партии. Главой переходного правительства оккупационные власти поставили лидера партии Сэйюкай.

Общеполитические преобразования подразумевали пересмотр номинально действовавшей в Японии Конституции 1889 г. Планы ее реформирования включали отказ от основных преимуществ правительства и целого ряда традиционно-аристократических институтов в пользу расширения прав представительства (расширения полномочий Палаты депутатов, уничтожения права вето Палаты пэров, императорского вето, установление ответственности правительства перед Палатой). После того как оккупационные власти обнародовали планы реформирования конституции, основные политические партии выступили со своими предложениями. Проект партии дзиюто предполагал сохранение императорской власти с ограничением прав императора в отношении армии и издания указов. Проект Социалистической партии предполагал воплощение социал-демократических парламентарных порядков. Проект Коммунистической партии — полную ликвидацию монархии и установление демократической республики.

Более практический план реформирования конституционных структур был разработан в Государственном департаменте США и предполагал важные политические ограничения на государственную деятельность будущей власти вообще (в частности отказ от войны) и упразднение основных институтов традиционной монархии. Споры с японским правительством по поводу судеб монархии окончились ультимативным требованием: или ликвидация политического абсолютизма, или вообще ликвидация монархии. В феврале 1946 г. японское правительство приняло американский план конституционных преобразований, контроль за осуществлением которого был возложен на оккупационный штаб генерала Макартура. Подготовка конституции прошла при нарастании политических и идеологических противоречий с СССР, позицию которого выражала Дальневосточная комиссия и который выдвигал абсолютно нереализуемые в тех условиях политические контрукции представительно-советской республики китайского образца. В марте 1946 г. проект был правительством доработан, получил одобрение в штабах Макартура и Государственном департаменте США и опубликован.

10 апреля 1946 г. прошли первые послевоенные выборы в парламент. Большинство мест в Палате получили Либеральная (30 %), Прогрессивная (20 %) и Социалистическая (20 %) партии. Либеральная и Прогрессивная партии сформировали новое правительство. Проект конституции был одобрен Тайным советом, затем императором. В течение августа — октября 1946 г. проект был обсужден и одобрен Палатой представителей (421:8 голосов) и Палатой пэров (большинством в 2/3). Некоторые важные поправки были дополнительно утверждены Палатой представителей уже после общего обсуждения. 3 ноября 1946 г. конституция была одобрена императором, и с 3 мая 1947 г. она вступила в силу, заложив основы нового государственного уклада в Японии.

Конституция 1946 г. (103 ст.) установила своеобразный строй, сочетающий парламентскую республику с номинальным сохранением конституционной монархии. Особыми статьями закреплялся отказ японского государства от войны как средства политики и запрещение организовывать армию и флот (кроме т. н. Корпуса обороны). Исходя из провозглашенного принципа народного суверенитета устанавливался безусловный государственный приоритет парламента.

Император считался символом нации, и его статус определялся «волей народа» (ст.1). Ликвидировались все прежние привилегии и государственные преимущества императорского дома, упразднялся Тайный совет, императорский бюджет, министерство двора и т. п. Император сохранял номинальные полномочия утверждения основных правительственных институтов: назначал премьер-министра, верховных судей, обнародывал законы, созывал и распускал парламент, утверждал назначения на высшие государственные посты. Однако все действия монарха ставились в строгую зависимость от законов и одобрения кабинета министров.

Парламент учреждался двухпалатным. Нижняя, Палата представителей избиралась (в составе 467 депутатов) по многомандатным округам на 4 года. Верхняя, Палата советников (в составе 252 депутатов) — на 6 лет с периодическим переизбранием по 1/2 по сложной системе (150 депутатов — по префектурам, 100 — по общеяпонскому многомандатному округу, 2 были делегатами о-ва Окинава). В целом полномочия обеих палат были равными. Но Законом о парламенте (26 апреля 1947 г.) закреплялся приоритет нижней палаты: она могла квалифицированным большинством преодолеть вето верхней, нижняя палата преимуществовала и при внесении поправок в Конституцию. Парламент был единственно законодательным органом, и эти его полномочия не могли ограничиваться никакими другими правительственными институтами.

Положение кабинета министров определялось не только Конституцией, но также и особым Законом (16 января 1947 г.). Глава правительства избирался парламентом, и кабинет нес коллективную ответственность перед депутатами. Правительству принадлежала полнота государственного управления, ведения государственных дел, проведения в жизнь законов, организации государственной службы, заключение международных договоров.

Конституция предусмотрела самостоятельную организацию судебной власти, следуя началу разделения властей. Главой судебной системы считался Верховный суд, который назначался и смещался по представлению парламента. Но в полномочиях которого было и право рассмотреть конституционность принятых законов.

Конституция 1946 г. значительно расширила систему демократических прав и свобод граждан. Провозглашалось упразднение сословий, отделение церкви от государства, равенство супругов в семье, запрет детского труда. Охраняя право частной собственности в принципе, предусматривалось, что она может быть «социализирована» (ст. 29). Закреплялись право на труд и обязанность трудиться, свобода выбора профессий, социальные гарантии образования а также «минимального уровня здоровой и культурной жизни». Основные права граждан были провозглашены вечными и неотъемлемыми, как бы выражающими принципы всего нового государственного порядка.

В 1951 г. Япония подписала мирный договор с США, а также ряд других документов, установивших отношения политического равноправия между странами. На основании договора все ранее существовавшие ограничения суверенитета отменялись.

К середине 1950-х гг. сложилась новая система политических партий в Японии. В ноябре 1955 г. дзиюто и минсейто слились воедино в Либерально-демократическую партию, став основной правительственной силой страны в последующие десятилетия. Второй крупнейшей стала Социалистическая партия. Позднее образовались некоторые новые движения: партия Комэйто (социального правления), выдвигающая программу особых реформ социального покровительства, Партия демократического социализма. Однако в последние десятилетия XX в. основное политическое соперничество в борьбе за парламент и правительство проходило между Либерально-демократической и Социалистической партией. Их реформистские курсы и определили основные события государственной жизни страны вплоть до конца XX в.

 

Государственно-политические преобразования периода Мэйдзи стали предпосылкой реформирования всей системы юстиции и правоприменения. Первоначальные попытки возродить традиционные принципы судебно-правовой системы (1870–1880-е гг.), отправляясь от древних китайских образцов эпохи Цин, не могли соответствовать общей политике модернизации и «вестернизации» право-государственного уклада Японии. Как и при разработке Конституции 1889 г. (см. § 72), на формирование новых начал судебной организации и на кодификацию права оказал прямое влияние западный опыт. В итоге с конца XIX в. в Японии сложилась совершенно новая система юстиции и правоприменения.

 

Развитие судебной организации

Конституция 1889 г. установила общие начала новой судебной организации. Провозглашалась независимость судебной власти, ее подчиненность закону, судьям гарантировалась значительная независимость. Главой судебной системы считался император, суды действовали от его имени. Еще до принятия Конституции, в рамках прежней полу-административной юстиции были проведены процессуальные новшества: заседания стали открытыми, в т. ч. для прессы (1872), были полностью запрещены пытки свидетелей и обвиняемых при разборе дел (1874).

Новая система органов юстиции была сформирована на основании Положения о судоустройстве 1890 г., принятого одновременно с первым для Японии Уголовно-процессуальным кодексом; в их разработке приняли активное участие видные германские правоведы. По новому закону суды были соподчинены в несколько инстанций, установлена строго территориальная подсудность.

Основными органами общей юстиции стали местные суды (к концу 1920-х гг. их насчитывалось 281 по стране) и районные суды (51); они рассматривали основную массу гражданских и уголовных дел. Местный судья единолично решал незначительные дела, по которым могло быть назначено наказание не свыше 1 года заключения или 300 йен штрафа и гражданские с небольшой суммой иска; районные, где дела решались коллегиально, кроме того, действовали как суд второй инстанции в отношении местных. (Незначительные дела и правонарушения разбирали низовые, полицейские суды, которые были вправе назначить наказание не свыше 20 дней ареста или 20 йен штрафа). Третью условную инстанцию составили окружные апелляционные суды (их было 7 в конце 1920-х гг.), где дела рассматривались только в порядке обжалования, которое было обставлено сложными формальностями. Во главе судебной системы находился Высокий с у д. В нем разбирались обвинения в государственной измене, преступления против членов императорской династии, а также совершенные членами династии. Гражданские процессы против членов династии могли проходить только в центральном, Токийском апелляционном суде.

Председатели всех судов назначались от имени императора, судьи — Министерством юстиции. Судьи апелляционных судов должны были иметь 10-летний стаж юридической или преподавательской работы. Членство в Высоком суде было практически пожизненным и ограничивалось только возрастом (63 года, 65 — для председателя).

Представителями государства в процессах выступали прокуроры, объединенные системой Министерства юстиции. В 1893 г. был принят закон об адвокатах. Однако участие адвокатов в процессах и их роль были ограниченными: так, свои вопросы участникам процесса они могли задавать только через председательствующего, «недостойное» поведение адвокатов в процессе могло стать предметом разбора дисциплинарного суда единственно по представлению прокурора, даи вообще списки лиц, допускаемых к защите велись в прокуратуре.

Отдельно была создана система административных судов (по Закону 1890 г. их было 17 на страну). Члены этих судов назначались императором (а фактически премьер-министром). Административные суды были вправе разбирать иски к налоговым органам, по поводу лицензирования (какой-либо деятельности), привлечения к общественным работам, пограничные споры о собственности, споры с полицией и местными властями. Значимость их для формирования законности действий администрации была весьма условной, однако создание таких судов было особо предусмотрено Конституцией 1889 г.

Некоторым обновлениям судебная система Японии подвергалась в 1920-е годы. Наиболее важным новшеством стал пересмотр Уголовно-процессуального кодекса (1922) и в связи с ним введение суда присяжных при разборе уголовных дел в районных судах (1923; фактически их деятельность развернулась только с 1928 г.). Участие присяжных было обязательным при обвинениях, которые могли повлечь осуждение на смертную казнь, каторгу или бессрочное заключение. В задачу присяжных входило только установление фактических обстоятельств дела (в отличие от принятого на Западе вердикта и о виновности). Коллегию присяжных составляли 12 мужчин старше 30 лет и с повышенным цензом оседлости; назначали их тайно, следуя списку префектуры. Однако приговор присяжных для суда не был абсолютно обязательным; более того, на их решение допускалась формальная апелляция со ссылкой на несоответствие закону. Поэтому орудием демократического контроля общества над администрацией суды присяжных не стали.

Характерным новшеством юстиции стало создание на основании Закона 1922 г. (поначалу только в двух крупнейших городах) особых семейных судов по делам несовершеннолетних (до 18 лет). Этим судам вменялось в обязанность решать дела подростков, не прибегая к чисто уголовным наказаниям, а основываясь на иных методах психического и физического принуждения (еще в 1900 г. в Японии были созданы специальные исправительные школы).

В 1921 г. был создан арбитраж по коммерческим спорам. Новый порядок, хотя весьма своеобразный и продолжительный, разбора дел (в день можно было заслушивать лишь одного свидетеля и любое дело растягивалось на 1–1,5 мес.) был установлен Гражданско-процессуальным кодексом (1926–1929 гг.)

С принятием новой конституции Японии 1946 г. была реформирована и судебная система. Конституция установила полную самостоятельность судебных властей, подчиненных Верховному суду (по образцу США), несменяемость судей, гласность и открытость судопроизводства. Новая судебная организация была установлена Законом о судоустройстве 1947 г.

Законом 1947 г. была сформирована четырехуровневая система судов, единых для гражданских и уголовных дел. Император лишался судебных функций. Особые и административные суды упразднялись. Основная масса дел приходится на т. н. суммарные суды (568 на страну) и районные суды (232 суда с 300 отделениями в наиболее населенных районах). Рассмотрение дел по первой инстанции в них производится судьей единолично, апелляционный разбор — коллегиями по 3 и 5 судей. Высокие суды (их 8) уполномочены рассматривать только апелляции на решения низовых органов юстиции. Верховный суд, помимо апелляционных функций, был наделен полномочиями конституционного надзора, а также установления правил судопроизводства и управления судебными делами. Судьи Верховного суда (в числе 15-ти) назначались кабинетом министров. Главный судья — императором. Срок полномочий судей всех уровней определялся Конституцией в 10 лет, после этого судьи могли переназначаться. Судьба судей Верховного суда решалась избирателями при новых парламентских выборах. Для всех судей были установлены требования профессионального стажа и повышенный возрастной ценз. Новый Уголовно-процессу-альный кодекс (1947) существенно демократизировал процесс, отменил важное ранее предварительное слушание, основанное на презумпции виновности обвиняемого.

После принятия в 1949 г. Закона о несовершеннолетних повсеместно были сформированы семейные суды, которые стали частью общей юстиции. Суды были образованы в каждой префектуре. Как и раньше, в них решались вопросы об ответственности несовершеннолетних. Решения выносились с учетом мнения социальной защиты и воспитательных учреждений.

Сложившаяся в ходе послевоенной правовой реформы судебная система сохранилась неизменной в Японии до конца XX в.

 

Уголовное право

Ко времени переворота Мэйдзи японское уголовное право основывалось на законодательстве главным образом XVIII в. («Кодекс Ста статей», 1742 г.). В период позднего сёгуната ряд средневековых и сословных принципов этого права, восходящего к национальным традициям XIII–XIV вв., был модернизирован: отменялись членовредительные наказания, ограничивалось объективное вменение преступлений, запрещалась высылка преступников в другие провинции, установилось правило понижать несовершеннолетним преступникам наказание одной степенью (по условной лестнице). Как и все другие области правовой системы Японии той эпохи, уголовное право не в полной мере охватывалось централизованным законодательством. Поэтому с наступлением периода общей политической и правовой модернизации в развитии уголовного права наиболее острой стала проблема его обновления на основе полной кодификации.

Первой попыткой такой кодификации стало создание традиционного по принципам уголовного уложения, даже с возвращением к еще более древним приемам китайского права — «Кэйтай-рицурё» (1873). Однако по своему содержанию он не вписывался в начинавшийся процесс восприятия политических и правовых институтов Запада. Единственным моментом обновления стало закрепление в нем полной отмены телесных наказаний.

Первым сводом уголовного права современной модели стало Уголовное уложение 1880 г. (введено в действие с 1 января 1882 г.). Разработано оно было по образцу бельгийского кодекса 1867 г., который в свою очередь воспринимал главные идеи Французского УК 1810 г. (см. § 64.3). Проект был составлен известным французским правоведом XIX в. Г. Э. Буасоннадом (1825–1910), в пересмотре приняли участие и видные германские криминалисты (А. Ф. Бернер).

Уложение состояло из 4 книг: 1) общая часть, 2) преступления и проступки против публичного блага, 3) преступления и проступки против частной собственности, 4) нарушения. В японское уголовное право была полностью привнесена считавшаяся тогда наиболее передовой идея систематизации всех правонарушений на преступления, проступки и полицейские нарушения (с соответствующей классификацией и мер возможного наказания). Наиболее важными новшествами стали (1) абсолютное признание законности в квалификации преступления и (2) отказ от аналогии (которая открывала бы путь судейскому и административному произволу).

Упрощена была система наказаний: сохранялись смертная казнь (в единственном виде — через повешение), пожизненное и срочное заключение, штрафы, лишение прав, а также специальная конфискация вещей, так или иначе сопряженных с правонарушением. Смертная казнь сохранялась по примерно 20 видам преступлений, среди которых наиболее видное место занимали политические и антигосударственные, поджог, убийство, лжесвидетельство (последний случай был показательным моментом для восприятия традиций старояпонского права). Лишение свободы могло принять также разные формы: от ссылки на дальние острова с принудительными работами или каторжной тюрьмы до содержания в крепости и ареста. Японская уголовная юстиция не пренебрегала достаточно широким применением смертной казни: в ближайшие за уложением годы выносилось в среднем по 35–40 смертных приговоров в год.

Стремление к вестернизации страны побудило поставить под специальную охрану уголовного закона права европейцев (особая охрана их религии, запрещение подделывать иностранную монету). Вместе с тем кодекс воспринял значительное число правил, восходящих к японским традиционным нормам: так, безусловно отягчающим обстоятельством признавалось преступление в отношении родителей (за побои смертная казнь), важными по степени наказания преступления считались курение опиума, содержание опиумо-курительниц, занятия татуировками в виде ремесла, осквернение мертвых тел, могил, религиозных символов. К старояпонской традиции восходило и правило о значительном смягчении наказания при добровольном заявлении о преступлении.

В силу разного рода внутриполитических обстоятельств, а также формирования собственных новых юридических школ, Уложение 1880 г. довольно скоро стало объектом критики и переработки. Официальный проект нового уголовного уложения был представлен уже в 1890 г., в работе над ним приняли участие большая комиссия юристов, парламент. 23 апреля 1907 г. новое Уложение стало законом (в силу вошло с 1 октября 1908 г.)

Уголовное уложение 1907 г. было более компактным (264 ст.) и современным кодексом, построенным в значительной степени по образцу кодексов Германии и Австрии. В отличие от предыдущего, новое уложение заключало в себе только квалификацию преступлений. Однако точные составы не описывались, поэтому доктрина уложения отошла от строгой законности и предоставляла значительный простор судейскому усмотрению. В зависимости от смягчающих или отягчающих обстоятельств (к числу последних главным образом был отнесен рецидив) наказание могло быть существенно сокращено или увеличено.

Уложение сохранило 6 видов наказаний: смертную казнь, каторжные работы (срочные — от 1 месяца до 15 лет, в исключительных случаях — 20 лет; и бессрочные), тюремное заключение, арест (1–30 дней), штрафы (свыше 20 йен; менее 20-ти считались полицейской пеней). В ряде случаев могла применяться специальная конфискация (того, что служило преступлению, само по себе составляло преступление и т. п.). Широкое применение после принятия Уложения получили условное осуждение (в основном при наказании в виде заключения до 2-х лет), а также условно-досрочно освобождение (Япония вообще была первой страной, где вошло в практику досрочное освобождение — в 1789 г.!). В практике самым распространенным наказанием (примерно по 90 % приговоров) стали срочные каторжные работы.

Наиболее важными преступлениями по Уложению считались посягательства на императорскую семью, целостность государства (восстания, противодействие войскам, повреждение символов государства и т. п.), а также против деятельности государства (должностные преступления). При посягательстве на императорскую семью даже формальное приготовление могло караться смертью или пожизненной каторгой. За антигосударственные преступления также в большинстве случаев предполагалась и смертная казнь; ею безусловно следовало карать главарей, зачинщиков бунта, восстания, сопротивления и т. п. Особое место в японском праве заняли преступления против «добрых нравов» (публичные непристойности, азартные игры, порнография, надругательство над могилами и т. п.). К числу особо опасных преступлений против общества относился поджог, который в квалифицированных случаях карался смертной казнью. Традиции старого японского права проявились в весьма сдержанном, с другой стороны, отношении к наказуемости сексуальных преступлений: они карались только при насильственном их характере; криминальным событием была и супружеская измена со стороны женщины. Также традиционно особо тяжкими считались посягательства на жизнь восходящих родственников (смертная казнь или пожизненная каторга), тогда как при обычном убийстве рамки наказания были более широкими. Предусматривало Уложение и наказания за религиозные по своему содержанию преступления (кощунство, нарушение святых мест). Своеобразием японского уголовного права надолго стало особо детализированная квалификация должностных подлогов, в т. ч. официальных бумаг.

Отдельно от уложения был обнародован Военно-уголовный кодекс 1908 г. (в 104 ст.), предусматривавший преступления военнослужащих и (!) преступления в отношении военных; наказания в нем были более жесткими.

В период нарастания политического тоталитаризма в стране (1920-е — 1930-е гг.) уголовное право также претерпело ряд важных, соответствующих по духу перемен. Одни из них были объективно необходимы для борьбы с преступностью, другие стали следствием тоталитарно-националистических устремлений правительства. Было криминализировано распространение «ложных слухов» о государстве и правительстве (1923), усилена ответственность за революционную пропаганду в армии (1929). В целях борьбы с насильственными преступлениями была значительно повышена ответственность за разбой, кражи со взломом и т. п. (1926–1930), причем особую роль в этой борьбе должно было сыграть новое, расширенное понятие о «необходимой обороне» как любой защите своих прав. Едва ли не самым показательным стал Закон об охране общественной безопасности (1925). По нему стала жестко преследоваться любая деятельность, которая могла быть сочтена направленной против целостности государственного порядка («коккутай», под которым непременно понималось сохранение императорской власти), против неприкосновенности частной собственности, и даже подстрекательство и «сбор данных» для «этой борьбы». Закон стал орудием для репрессий в отношении левых и демократических, в т. ч. рабочих, движений.

Начиная с 1921 г. неоднократно вносились предложения по пересмотру Уголовного уложения. Наиболее важные были связаны с укреплением национального духа, необходимостью учесть требования «морали и добрых нравов», особенно охранить ценности семьи и честь монархии.

Реальные крупные перемены в уголовном законодательстве последовали, однако, после крушения монархии и в общейсвязи с широкой правовой реформой после Второй мировой войны. Законом 1947 г. из Уложения были исключены преступления против императорского дома, упразднены семейно-моральные преступления, нарушения супружеской верности. Вместе с тем введены наказания за военные преступления, против мира и человечности, которые стали основанием для процессов против военных преступников в 1950-е гг. В основном же до конца XX в. уголовное право основывалось на принципе Уложения 1907 г.

 

Гражданское право

В отличие от уголовного законодательства модернизация гражданского права была поначалу формальной и находилась в значительном отрыве от реальных социально-хозяйственных связей в стране. Первый проект гражданского кодекса был разработан в 1890 г. под руководством того же Г. Э. Буасоннада и исходя из принципов французского гражданского кодекса 1804 г. Несмотря на сохранение, особенно в семейном и наследственном праве, преимущественно традиционных институтов, далеких от идей гражданского равенства, кодекс был отвергнут. Переработка гражданского кодекса была проведена с использованием опыта Германского гражданского уложения 1896 г. В 1898 г. было полностью утверждено и вступило в силу Гражданское уложение Японии (ряд разделов был обнародован несколько раньше). Уложение было построено по пандектной системе, типичной для традиции германского права, и большинство институтов общей части (об образовании юридических лиц, формировании гражданской правоспособности и т. д.), а также обобщающих понятий о собственности и обязательствах следовало германскому.

В 1899 г., также по образцу германского, было обнародовано и Торговое уложение Японии.

Несмотря на провозглашение абсолютного характера собственнических прав, конкретно частная собственность была обставлена значительными ограничениями. Это, с одной стороны, соответствовало общеконституционному принципу о допустимости и полезности таких ограничений в интересах «общественного долга» (Конституция 1889 г., ст. 27). С другой, отражала социальные реалии, связанные с доминированием государственной и полу-государственной собственности (последняя в виде особых домов-кампаний, тесно связанных с государством и проправительственными, политическими партиями — «сейсе»). Еще при самом начале выработки программы экономической и правовой модернизации после переворота Мэйдзи Государственным советом была отклонена программа приватизации линий связи из-за «неудобств в отношении государственной тайны». В 1907 г. законом в собственность государства было передано более половины железных дорог страны. В дальнейшем тенденция сохранения за государством исключительных видов собственности и создания для них привилегированных режимов сохранялась неуклонно.

Другой показательной особенностью нового гражданского права стало стремление сохранить в неизменности старые принципы отношений в семейном праве. ЯГУ сохранило институт клановой семьи — иэ (которая объединяла родственников и свойственников до 6-й степени родства и воедино регистрировалась). Закреплялся институт главы семейства, за которым сохранялись исключительные права в управлении, наследовании и распоряжении имуществом семьи. Имущество семьи считалось неделимым, и общность имущества предрешала правовое решение многих других вопросов семейного права. Глава семьи единолично был вправе решать многие аспекты семейной жизни: выбор местожительства, вступления в брак младших членов иэ, их развода, усыновления и т. п.

Уступая принципам западного права, признавался только гражданский брак. Однако только по достижении 30 лет мужчины и 25 лет для женщин брак мог заключаться без согласия родителей. До этого дети находились под родительской властью, пределы которой были очень широкими. В браке жена находилась под безусловным главенством мужа и располагала ограниченной дееспособностью, в частности нуждалась в его разрешении для совершения сделок. Имущество жены находилось в управлении и распоряжении мужа. Развод допускался, и даже жена могла возбуждать в суде дело о расторжении брака. Однако основания для расторжения во многом определялись, следуя старояпонской или заимствованной германской старой традиции. Возрождая еще более древние институты, связанные с браком цумадои, закон признавал и допускал отношения фактического брака («найэн»).

Архаическое состояние семейного и наследственного права стало основной причиной того, что в ходе общей переработки гражданского законодательства в 1947 г. именно эти области стали предметом преобладающего реформирования. Исходной точкой реформы послужила декларация новой японской конституции о равенстве супругов и личной свободе в браке.

В новой редакции ЯГУ был ликвидирован институт главы семейства и вообще характеристика клановой семьи. Браки заключались свободно, и только для полностью несовершеннолетних требовалось согласие родителей. В решении вопросов семейной жизни, местожительства, выбора фамилии и т. д. права мужа и жены стали равными. Право на развод также было предоставлено супругам в равной мере, причем вводилось правило о разводе по взаимному согласию.

Изменилось содержание родительской власти в отношении детей. Она была признана за обоими родителями. Кое-что сохранилось и от старой традиции: родители давали разрешение ребенку на занятие профессией, имели право подвергать ребенка наказанию, включая возможность (с разрешения семейного суда) поместить непослушного в исправительный дом. Вместе с тем на органы патроната и семейные суды возлагалось право и обязанность лишать родителей их власти в случае, если она признавалась злоупотреблением или была направлена в разрез с интересами «добрых нравов». Некоторые формальные пережитки старой патриархальной семьи сохранились и в наследственном праве (в частности, привилегия старшего сына наследовать все, что было связано с культом предков, генеалогическими реликвиями и т. п.).

В послевоенной модернизации гражданского права, наряду с переработкой старого уложения, большую роль сыграли новые обобщающие законодательные акты — т. н. Основные законы (об образовании 1947 г., о сельском хозяйстве 1961 г., о защите интересов потребителей 1968 г. и др.). Наличие таких актов стало важной особенностью всей системы японского гражданского и торгового права.

 

В конце эпохи Нового времени правовое развитие большинства самостоятельных государств Старого и Нового света стало характеризоваться общими тенденциями. Это единство не было итогом влияния какой-то одной политической или правовой доктрины, плодом рецепции одного, пусть и чем-то замечательного свода законов. В этих общих тенденциях развития правовых систем проявились единство социальных связей эпохи, сложившегося право-государственного уклада (хотя бы в рамках Европы и большой части Америки) и, не в последнюю очередь, возрастание степени международных связей экономического и правового содержания. Ранее прочих такие всемирно-общие тенденции были запечатлены изменениями частного права. «История гражданского права по преимуществу свидетельствует о единстве всемирно-исторического развития и о неустранимой тенденции народов ко взаимному общению на почве одинаковых правовых норм» (Покровский И. А. Основные проблемы гражданского права. Пгд. 1917. С. 31). Возрастание такого универсализма права стало очевидным со второй половины XIX в., но в наибольшей мере он характеризовал уже Новейшее время.

 

Эволюция брачно-семейного права

На протяжении XIX в. общая секуляризация правового регулирования брачно-семейных отношений (начавшаяся с эпохой Просвещения и крушения «старого режима») в итоге привела почти к повсеместному утверждению гражданского брака — даже в тех страх, где то или другое вероисповедание сохраняло официальное значение. Введение института гражданского брака нередко было реализацией ранее провозглашенных конституционных принципов (Германия, 1874 г.). Гражданский брак признавался имеющим силу или при невозможности церковного (Австро-Венгрия), или наряду с ним (Англия).

Утверждение гражданского брака непосредственно сказалось на самой острой проблеме брачно-семейных отношений — возможности развода. Однако свобода развода (причем для обоих супругов) получила признание в праве с большим трудом, даже если законодательство признавало расторжимость брака.

Во Франции с реставрацией Бурбонов права развода было отменено (1816 г.); это было одно из принципиальных новшеств, внесенных политикой монархии в наполеоновский Гражданский кодекс. В 1884 г. развод был восстановлен, однако, прежнее право на развод «по взаимному согласию» заново не признано. В Англии, Германии законным был только развод через суд, который оценивал уважительность причин к расторжению брака и их связь с «виновным поведением» одного из супругов. Достаточно простым в конце XIX — начале XX в. развод был только в США (впрочем, в годы Гражданской войны там и заключение брака было сделано предельно неформальным и могло производиться через представителя, а для военнослужащих — по личному письменному заявлению).

Постепенно законодательство расширило перечень легальных причин для требования развода, причем в ряде случаев такие причины характеризовались достаточно абстрактно. Так, весьма либеральный Закон о браке 1919 г. Чехословацкой республики (первый в истории права специальный акт кодификации брачно-семейного права) допустил для некатоликов развод по причинам прелюбодеяния, преступления в отношении другого супруга, намеренного оставления, тяжкой болезни, а также дурного обхождения и взаимного отвращения (!). Причем права обоих супругов на развод стали равными. В 1923 г. были уравнены права супругов на подачу исков о разводе по причине прелюбодеяния в Великобритании. Специальным парламентским биллем о разводе (1937 г.) в английском праве был расширен перечень причин для расторжения брака (нарушение верности, отсутствие более трех лет, длительная душевная болезнь, жестокое обращение, противоестественные пороки). Однако до 1969 г. в праве Великобритании возможность развода была обусловлена признанием виновности одного из супругов в фактическом распаде брака.

В последние десятилетия XX в. во многих странах было принято новое законодательство о разводах, упорядочившее прежние правила и облегчившее процедуру: ФРГ (1970 г.), Италия (1970 г.), Швеция (1973 г.), Норвегия (1969 г.), Австрия (1975 г.), США (1970 г.). В некоторых (например в Италии) право на развод вообще было впервые установлено в это время. Однако по-прежнему возможность развода связывалась с признанием одной из сторон виновной в распаде брака. Одним из первых в западном праве допустил свободу развода французский закон 1975 г.: вместо развода по причине виновности вводился заново развод по взаимному согласию. Практически полная свобода развода, при соблюдении интересов несовершеннолетних детей, была установлена брачно-семейным законодательством социалистических стран и стран народной демократии, начиная с 1960-х гг. Иногда в западных странах проблема дозволенности разводов становилась остро политической: например, в Италии в связи с оппозицией католической церкви закон 1970 г. даже выносился на национальный референдум.

Общая либерализация права, а во многом и нацеленная общественная борьба, в том числе заметное во многих западных странах с конца XIX в. женское движение за равноправие, привели брачно-семейные законы в общем к признанию равенства супругов и их равной правоспособности. Ранее других на путь признания законного увеличения дееспособности замужних женщин стало английское право (1870–1893 гг.). Во Франции, начиная с 1881 г. закон предоставил женщине возможность самой распоряжаться своими сбережениями, делать вклады в банки и сберегательные кассы. Законом 1907 г. ей была предоставлена свобода распоряжения своим трудовым заработком, право без разрешения мужа выступать в суде; позднее (1917 г.) — право быть опекуном, право приобретать и отчуждать имущество (1923 г.). Французское право было наиболее консервативным в отношении равноправия женщин, как и другие католические страны. Только в феврале 1938 г. здесь были полностью отменены более чем столетние правила ФГК о неравенстве семейных прав мужа и жены. Но лишь в 1970 г. закон упразднил институт главы семейства (в Италии — 1975 г.), а вместе с тем преимущественное право мужа на выбор местожительства, общей фамилии и т. п. В других странах, помимо общих конституционных норм, равноправию мужчин и женщин, в том числе в семейных отношениях, были посвящены и специальные законы (ФРГ — 1957 г.).

Изменение взаимных полномочий в семье в пользу женщины по-новому поставило вопрос о имущественных отношениях в браке. Под влиянием англосаксонского права широкое распространение приобрел институт брачного договора, которым супруги до брака вправе были определить принадлежность своих имуществ, судьбу доходов от них, возможные выплаты друг другу в случае развода (особенно, при виновности одного из них в таковом). При отсутствии договора ряд законодательств на конец XX в. признал легальным режим общности имущества (Франция, Испания, 8 штатов США, страны Латинской Америки). По английскому закону 1882 г. имущественные отношения супругов исходят из принципа раздельности имуществ. Однако, несмотря на такую традицию, стремясь оградить интересы женщин (для которых раздельность имущества часто имеет несравнимо более отрицательные последствия), и в странах общей англосаксонской традиции были приняты законы о праве жен при разводах предъявить иск о выделении своей доли (австралийский штат Виктория, 1962; Новая Зеландия, 1963). Наконец, в скандинавских странах утвердился режим отложенной общности (когда имущество подлежало определенным законом принципам раздела только при расторжении брака). Интересы женщин здесь были гарантированы, например, признанием за ними исключительного права на жилой дом и т. п.

Стремление к уравнению в правах супругов сказалось на изменении прав родителей в отношении детей. Более всего это коснулось т. н. внебрачных детей. Даже наиболее консервативное в этом отношении французское право признало допустимым (1912) поиск отцовства по законоустановленным поводам. Было облегчено узаконение внебрачных детей последующим браком их родителей (1915, 1924), что ранее считалось морально недопустимым. Отказ от института главы семьи утвердил равные права в воспитании за отцом и матерью, включая решение вопросов обучения, содержания, выбора места проживания. Значительно снизился возраст, по достижении которого дети приобретали право самостоятельно решать вопросы своей жизни, в т. ч. заключение брака. Брачному законодательству социалистических стран в принципе была неизвестна частичная дееспособность детей после наступления их гражданского совершеннолетия.

В конце XX в. неожиданно острой проблемой регулирования отношений супругов стала борьба с сексуальными насилиями в семье. В целом законодательство большинства стран признало невозможным квалифицировать сексуальное принуждение между супругами как изнасилование (в Англии — с XVIII в., в США — с 1857 г., Франция — с 1932 г.). Но судебная практика нередко становилась на иной путь. Были примеры и законодательства, возлагающего на мужа возможную ответственность за «супружеское насилие» (в двух штатах США, в Южной Австралии, 1977 г.). Введение юридической защиты сексуальной неприкосновенности супругов практически упраздняло традиционное, тысячелетнее понятие семьи и супружеских обязанностей в угоду неверно трактованной общегражданской «свободе личности». Сходным по социальному смыслу стало и все более укрепившееся в концеXX в. движение за признание юридически корректными однополых браков, в т. ч. с правами усыновления и воспитания общих детей. В 1990-е гг. такие браки были допущены законодательством Дании и Голландии.

 

Право собственности

Возрастание, особенно в Новейшее время, регулирующей роли государства в экономике и социально-хозяйственных связях (см. § 78) существенно видоизменило право собственности — и в общей его законодательной трактовке, и в конкретных правомочиях, которыми обладало то или иное лицо. Представление об абсолютных правах частного владельца все более уступало место принципам закономерной ограниченности собственности в интересах общества, государства либо целесообразности военной, экономической и т. п. политики.

Наиболее ранней переменой стало ограничение режима земельной собственности. Предпосылки ограниченного подхода к правам собственников земли на недра, воздушное пространство и другие блага содержались уже в Германском гражданском уложении 1896 г. и в Швейцарском гражданском уложении 1907 г., своим юридическим совершенством оказавшим большое влияние на формирование гражданского права многих стран. Во Франции, где права собственников земли были ранее наиболее неограниченными, тенденция их регламентации была наиболее резкой. Концессии на использование недр (установленные законом 1810 г.) стали предоставляться только на определенный срок (1919, 1922, 1929 гг.). Учитывая потребности развития авиации закон специально предоставил право пролета над любой территорией (1924). Позднее были введены неоспоримые сервитута (1935 г.), возложенные на собственников земли в пользу воздухоплавания: запреты возводить высокие постройки вблизи аэродромов, а также хозяйственно использовать там земли с возможной помехой самолетам. От права земельной собственности и даже от права на водную поверхность (которое было продолжением прав на окружавшее поверхность побережье) законом было отделено право на использование движущей силы воды (1919, 1938); такое использование требовало государственной концессии и предоставлялось на Ограниченный срок (30–75 лет).

Сходное по социальному смыслу стремление к ограничению собственнических прав отразило расширение условий экспроприации собственности. Чрезвычайными законами, принимаемыми в связи с военными условиями и т. п., правительству нередко предоставлялось право (например, в Великобритании 1939 г.) изымать из частного владения необходимое по тем или иным соображениям имущество. В интересах военного строительства, энергетики, природоохранных, санитарных или карантинных мероприятий, развития транспорта не только общенациональная, но и местные власти во многих странах были наделены правами принудительного выкупа недвижимости у частных лиц и организаций. В особенности деформировалось право неприкосновенности поземельной собственности в ходе проведения крупных аграрных реформ (в 1920-е и затем в 1940-е гг.): в Греции, Болгарии, Югославии, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Польше, Латвии, Литве, Эстонии земля принудительно отчуждалась в пользу крестьян. В ряде стран (например, в Болгарии) вообще ликвидировалось нетрудовое землевладение (свыше 4 га площади на человека). В странах с особой социальной ситуацией отказ от принципа неприкосновенности частной собственности стал законным принципом гражданского права (Гражданский кодекс Мексики 1928 г.).

Параллельно расширению условий экспроприации собственности в законодательстве получило признание принудительное регламентирование использования собственности. Так, в Норвегии (1918), Дании (1919) запрещалось прекращать ведение сельского хозяйства на земле; плохо обработанные аграрные земли могли быть произвольно изъяты из частного владения. Во Франции 1922–1923 гг., в Норвегии вводились ограничения на производство некоторых сортов продовольствия, на использование лошадей и др. (Хотя нередко эти ограничения были связаны с временными послевоенными трудностями восстановления хозяйства, правовая направленность их была вполне определенной.)

В наибольшей степени принудительное регламентирование стало показательным для промышленной собственности. Предприятия какой-либо отрасли, по тем или иным причинам попавшей в сферу исключительного интереса государства, военной промышленности и т. п. принудительно картелировались (объединялись), отдельные сферы производства (как правило, спиртовое) объявлялись государственной монополией. Государство присвоило себе право вообще не разрешать основания новых предприятий в отрасли для предотвращения избыточной конкуренции (например, в Германии с 1929 г. запрещалось основывать новые предприятия табачной промышленности).

От совокупности прав земельного собственника отделилось в качестве самостоятельного право застройки. В 1910-е гг. многие страны приняли специальные законы, посвященные регламентации этого права. Во многих (например, австрийском законе 1912 г.) признавалось право собственности застройщика на использованную им поверхность чужого участка с возможностью последующего принудительного отчуждения в свою пользу.

Одной из важных сфер законодательного вмешательства в частнособственнические отношения стало регулирование ипотечной задолженности. Ввиду значительности такой задолженности (накануне первой мировой войны в Германии сумма ипотечных долгов превысила 1/6 национального богатства, во Франции — 1/30) выплата ипотеки этих долгов стала регулироваться законом. Закон установил строгое соответствие номиналов долга и причитающихся выплат, несмотря на значительную инфляцию в годы войн или других социальных катаклизмов. В Польше, например, закон установил предельные возможные повышения таких сумм (от 15 % до 50 %), которые, разумеется, никак не перекрывали реальных убытков. Предотвращение массового обезземеливания было более важным, чем жесткое соблюдение невмешательства в собственнические права.

 

Обязательственное право

Эволюция обязательственного права характеризовалась двумя основными тенденциями. Во-первых, наиболее социально значимые сделки и договоры получали детализированную регламентацию закона в отношении их условий, порядка выполнения и др. Во-вторых, подобно праву собственности обязательственное право становилось во многих случаях менее абсолютизированным в требованиях, более гибким и способным к учету реальной ситуации выполнения тех или других обязательств.

Ограничение свободы договоров в наибольшей степени коснулось обязательств, связанных с наймом жилья, арендой зданий и т. д. Французское законодательство признало право жильца на принудительное продление срока найма (1914, 1926). После первой мировой войны, в условиях инфляции и повышенных социальных трудностей, законом была ограничена предельная плата за наем жилья (1920–1929): не свыше 150 % в отношении 1914 г. Арендаторы зданий, помещений, площадей в целях промышленно-коммерческого использования получили право требовать принудительного продления аренды на срок до 9 лет (и на тех же условиях), если разрыв договора аренды мог поставить под угрозу коммерческий интерес предприятия. В законодательстве большинства стран домовладельцы вообще были отнесены к лицам с фиксированными предельными доходами. В Великобритании специальный закон о жилищном найме (1957) установил государственный контроль за квартирной платой при посредстве административно-общественных комитетов по оценке. В условиях нехватки жилья домовладелец обязывался сообщать муниципальным властям о пустующих квартирах, не имел права объединять пустующие помещения (Германский квартирный закон 1923 г.).

По договорам займа, как правило, был установлен предельный допустимый процент прибыли. Накануне первой мировой войны он составлял 5 % годовых (согласно ТГУ); при превышении должник был вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор. После войны вследствие повышения спроса на квартиры закон повысил ставки, однако твердо устанавливал их возможные пределы (во Франции — 6 % для торговцев, в Австрии — 10 % и др.).

Более жесткой законной регламентации подвергся договор купли-продажи, особенно розничной, имеющей в виду интересы широких слоев покупателей. Еще в 1893 г. единый закон о купле-продаже в Великобритании установил общие условия сделок в отношении движимых вещей. Впервые в право вошло требование о наличии описания и оговоренной цели предназначения товара, которым он должен соответствовать. Единообразный закон о продаже США (1926 г.) разделил условия общей действительности сделки и гарантии, несоблюдение которых дает право на одностороннее расторжение. Для гарантий прав покупателя и потребителя повсеместными стали принудительно вводимые типовые договоры, которые должны были оградить менее искушенную сторону от неизвестных условий; иногда законодательство прямо запрещало установление в договорах неизвестных условий (шведский Закон о торговой деятельности 1971 г). Специальные законы о продаже товаров потребителям или о гарантиях потребителей (Швеция 1973, США 1970, Япония 1968 и др.) значительно увеличили защищенность покупателя товаров и услуг, повысили ответственность продавца.

В связи с защитой потребительских прав невыполнение договорных обязательств, по требованию закона, стало вести к обязанности возместить не только материальный, но и моральный ущерб. Причем в ряде случаев (по законодательству и судебной практике США) моральный ущерб мог быть несравненно выше материального. Однако требование о возмещении и морального вреда в связи с невыполнением любого договора или обязательства, вошедшее было в законодательство и судебную практику в 1910-е гг., в общей перспективе не прижилось.

Судебная практика большинства западных стран пересмотрела отношение к безусловному ранее требованию о неукоснительной действительности законно заключенных соглашений. В практику прочно вошло правило о возможном одностороннем отказе от соглашения ввиду резко изменившихся условий рынка и исполнения обязательства. Для этого принципа была использована возрожденная формула репепированного римского права о действительности сделок только под оговоркой о «неизменном положении вещей» (clausula rebus sic standibus); она широко использовалась в обязательственных спорах в XVI–XVII вв., однако с XIX в. вышла из употребления. Впервые практика стала на путь признания обязательства тщетным из-за невозможности исполнения в 1918 (решение Палаты лордов Великобритании по одному из коммерческих споров). Затем она широко пошла в ход в Великобритании, Германии, Франции для предотвращения чрезмерно невыгодных последствий выполнения заказов, исполнения обязательств по строительству и т. п. в послевоенных условиях. Вместе с тем введение в практику этой оговорки не давало безусловного права на невыполнение обязательства из одних только изменившихся экономических условий, и одной только ссылки на коммерческую невыгодность или даже разорительность исполнения судам было недостаточно: расторжению подлежала лишь сделка полностью невозможная в новых условиях или полностью разорительная для одной из сторон. Иные требования стали квалифицироваться как открытое злоупотребление правом (т. н. ш и к а н а, уже осужденная большинством крупнейших кодификаций гражданского права).

Одним из важнейших новшеств обязательственного права новой эпохи стало появление обязательств по принципу объективного вменения вреда — как правило, связанного с источником повышенной опасности (транспорт, автомобили, опасные сооружения).. Одни из первых законов об этом были приняты в Германии, возложившие ответственность за любой вред, причиненный личности или имуществу, на собственников железных дорог (1871), владельцев автомобилей (1909), предприятия воздушного транспорта (1922). В Великобритании аналогичные критерии были установлены Актами о воздухоплавании 1920–1936 гг.

 

Доктрина «солидаризма» в праве

Значительные объективные изменения в гражданском праве, связанные с государственным регулированием, более множественным учетом социальных интересов, в итоге — с ограничением индивидуальных частных прав привели юридическую мысль начала XX в. к обоснованию идеи о полном перерождении смысла частного права. Так появилась весьма влиятельная доктрина «солидаризма», виднейшим представителем которой стал французский правовед Л. Дюги (1859–1928 гг.).

История правовых систем большинства развитых народов, по Дюги, характеризуется единством перемены в направлении «непрерывной и поступательной замены метафизической и индивидуалистической юридической системы иной — системой характера реалистического и социалистического» (Дюги Л. Общие преобразования гражданского права со времени Кодекса Наполеона. Пер. сфр. М. 1919 г.). Основой прежнего права, заложенного знаменитыми революциями XVIII–XIX вв., была абсолютизация частной власти — над вещами, сделками, личной волей. Такой индивидуализм не выдерживает, считал Дюги, соревнования со временем. По его мнению (и многочисленных последователей) рост государственной собственности, разрастание деятельности акционерных многотысячных общества и т. п. — все это неумолимо свидетельствует о социализации права. В основе социализации представление о том, что всякий существует не сам по себе, а должен «выполнять в обществе какую-либо функцию, должен удовлетворять какую-либо нужду».

С этой точки зрения должно быть переосмыслено и содержание идеи о собственности: собственность есть не право, а социальная функция. Поэтому общество вправе и должно вмешиваться в собственнические отношения, поэтому в интересах индивида его якобы неограниченная свобода должна ограничиться. Современное развитие права, показывал Дюги, как раз и свидетельствует о нарастании этих ограничений, вплоть до запретов индивиду произвольно распоряжаться своей жизнью, заниматься опасными играми, предосудительными занятиями. «Собственность есть юридический институт, созданный, как впрочем и все юридические институты, для удовлетворения известной экономической потребности и по необходимости эволюционирует…» — эволюционирует он в направлении безусловного преобладания общественной собственности и такового же интереса.

Это же — содержание общественной целесообразности — главное и в вопросе о правах юридических лиц. Формализм римского права, замечал Дюги, заслуживает всемерного осуждения. Всякое действие правоспособного лица есть юридический и социальный акт, поэтому для общества принципиально: в каком направлении следует волеизъявление. С т. з. солидаризма поддержки заслуживала судебная практика начала XX в., не принимавшая исков из безнравственных, хотя юридически безупречных договоров, из сделок с асоциальной целью (например, по поводу завещаний под условием о невступлении в брак) и т. п. И если корпорация, общество, юридическое лицо действует преимущественно в асоциальных целях (которые при этом могут быть поняты очень широко — вплоть до провокации социальных конфликтов), то государство обязано ограничить права любых субъектов права.

Далеко не случайно перспективные выводы солидаризма были поддержаны сторонниками социализма: и то, и другое направление видели в государственном вмешательстве и возобладании государственного регулирования основной, стратегический путь развития права в XX в.

Всестороннее нарастание степени государственной регламентации, а с этим и значительное ограничение независимости правового поведения субъектов права в важнейших институтах (собственности, договоре, исполнении обязательства и т. д.) были не единственными тенденциями эволюции гражданского права в Новейшее время. Они были преобладающими до середины века, особенно в условиях сначала назревания, затем преодоления последствий крупных мировых войн, мировых социально-политических конфликтов. Однако во второй половине XX в. частное право во многом восстановило свои права, процессы глобального огосударствления если не прекратились, то приостановились, показав и свои отрицательные стороны. Это было особенно важно для того, чтобы публичное право и административное регулирование, с которыми преимущественно связана деятельность государства, не подавили гарантированной институтами частного права свободы в том числе и экономического поведения людей.

 

Законодательная регламентация трудовых отношений и вытекающих из них социально-хозяйственных связей в праве отдельных европейских государств появилась в период Высокого Средневековья (см. § 38–39). Более распространенным явлением такая регламентация стала в XVI–XVII вв. Прежде других оно коснулось тех стран, где заметными стали черты т. н. «первоначального накопления» и капитализации в экономическом развитии и где государство, в полицейских и общесоциальных целях, оказалось перед необходимостью законодательно реагировать на разного рода негативные тенденции. Парламентскими статутами в Англии (1562 и 1563 гг.) был установлен 15-часовой рабочий день для наемных работников и подмастерьев, а мировым судьям было вменено в обязанность регламентироватьих заработную плату, приноровляясь к местным условиям. Французский закон 1687 г. попытался нормировать рамки заработной платы строителей. Согласно полицейскому законодательству Франции, Германии, Австрии в заключении трудовых договоров признавалось обязательным участие особых маклеров — посредников, которые были вправе решать трудовые споры о занятости, условиях труда, оплате. Однако в силу ряда экономических и социальных причин такая регламентация к XVIII в. в Европе почти потеряла значение, и повсеместным правилом стала свобода трудового договора. Абсолюткое законодательство в Германии запрещало любые объединения, кроме формальных профессиональных цехов, в особенности союзы подмастерьев (1672, 1731 гг.). В Англии такие запреты коснулись большинства основных отраслей производства. Любые объединения, стачки с целью коллективно оговорить условия трудового найма были поставлены под запрет уголовного закона (во Франции по закону 1803 г. — штраф, в Швейцарском кантоне Цюрих по законам 1844 г. — тюремное заключение). Запрещались и объединения работодателей (Прусский ремесленный устав 1845 г.).

Формирование системы законодательной регламентации трудовых и социально-хозяйственных отношений началось только с XIX в. и в историческом смысле началось практически заново, исходя из новых представлений о направленности и значении этой регламентации.

 

Регулирование условий труда

Исторически первым направлением становления системы трудового права стало регулирование условий труда с целью оградить интересы социально и физически слабых индивидов (прежде всего женщин и детей), вовлеченных в промышленное производство с завершением мануфактурной революции, и, с другой стороны, предотвратить перекосы рынка рабочей силы, вызывавшие напряженность в рабочих классах.

Вообще первые в Европе законы об ограничении возраста малолетних рабочих 9-ю годами, об охране труда малолетних, были изданы в Австрии в 1786 г. Последовательной линией законодательства такое регулирование стало только в Великобритании и Франции в первой половине XIX в. В Великобритании был ограничен 12-ю часами рабочий день учеников (1802), вообще было запрещено нанимать на работу в мануфактурном производстве младше 9-летнего возраста, ограничен рабочий день подростков 9–13 лет — до 8 час., 13–18 лет — до 12 час., запрещалась ночная работа детей и подростков, их привлечение к подземным работам и т. д.; женщины были приравнены по ограничениям к юношам до 18 лет (законы 1842–1844 гг.). В 1847 г. для всех подростков и женщин продолжительность рабочего дня была ограничена 10 часами. Во Франции, начиная с 1813 г., были введены возрастные ограничения для работы на рудниках, затем — продолжительности рабочего дня для подростков (8 и 12 час. для младшей и старшей группы), запрещалась ночная работа малолетних. В США законодательство большинства штатов уже в первой половине XIX в. ограничило привлечение детей до 10 лет к промышленному труду вообще. В Германии (Пруссии) труд детей до 9 лет был запрещен, для не достигших 16 лет устанавливался рабочий день в 10 час. (1839).

Во второй половине XIX в. постепенно возрастные ограничения труда малолетних повысились до 12–14 лет (наивысший предел установлен в Новой Зеландии, Норвегии, Швейцарии), общепринятыми стали облегченные условия труда для женщин и девушек, сокращенный рабочий день (в основном 11–12 час.) для подростков и юношей. Однако эти ограничения затрагивали, как правило, промышленное и ремесленное производство и не распространялись на аграрный сектор, домашний наем, на работу в конторах и магазинах (так, законом 1886 г. в Великобритании для не достигших 16 лет рабочая неделя была установлена в 74 час.).

На взрослых мужчин ограничения продолжительности рабочего дня, регламентация условий труда за редчайшими исключениями не распространялись до начала XX в. На волне чартистского движения в Великобритании (1830-е — 1840-е гг.) постепенно общераспространенным стало требование о законодательном сокращении рабочего дня, установлении предельной продолжительности рабочей недели, введение обязательного отдыха. Наиболее радикальным в этом отношении стало организованное рабочее движение в США, где всеобщий рабочий конгресс в Балтиморе (1866) выдвинул идею об обязательном 8-часовом рабочем дне. Впервые общегосударственная норма продолжительности рабочего дня (в 10 час. для столицы, 11 час. — для провинций) была установлена во Франции в ходе Второй революции (закон 2 марта 1848 г.). Однако после ее поражения, уже в сентябре эта продолжительность была увеличена до 12 час. Ограничение рабочего времени пределами, дающими возможность для ежедневного отдыха и хотя бы относительного досуга, пробивалось в законодательстве с трудом, первоначально распространяясь на рабочих наиболее тяжелых или особо ответственных профессий (в США — 1905 г. для подземных работ, в Великобритании — для шахтеров и т. п.)

Впервые 8-часовой рабочий день получил правовое признание в Австралии (1848), а также в некоторых штатах США (Пенсильвания — 1866, Калифорния — 1868). В 1868 г. в США был законом установлен 8-часовой рабочий день для служащих и рабочих государственных предприятий. Однако и в этих странах судебная практика нередко становилась на сторону предпринимателей в спорах о возможности вообще регламентировать продолжительность рабочего дня.

После Первой мировой войны на волне общей демократизации общественной жизни, разрастания рабочего и социалистического движения, а также ввиду перераспределения рабочих ресурсов в ряде крупных западных стран законодательно был установлен 8-часовой рабочий день для безусловно всех работающих в промышленном производстве и служащих: Германия — 1918 г., Франция — 1919 г., и др. В Великобритании, однако, закон нормировал рабочий день только для шахтеров (1908), в США на общефедеральном уровне — только госслужащих (1892). В ряде случаев признание 8-часового рабочего дня принимало вид конституционной нормы (Мексиканская конституция 1917 г.). Вторая «волна» законодательного закрепления 8-часового рабочего дня пришлась на 1930-е — 1940-е гг. В этот период благоприятные условия труда и отдыха были закреплены не только в законодательстве европейских стран, но и США (1938), Китая (1931), Японии (1947) и др. Однако регламентация рабочего времени приняла и новую форму: закон как правило, устанавливал продолжительность рабочей недели (в 40 час. во Франции, США и др.), не запрещая сверхурочных часов, которые следовало оплачивать в полуторном или двойном размере. Наряду с этим, законодательство большинства стран сохранило значительные размеры допустимых переработок (до 40–50 дней в расчете на год). Тем самым практическая продолжительность рабочего дня в крупных западных странах в последние десятилетия XX в. достигла 10–10,5 час. Такое же явление было характерно и для большинства стран Латинской Америки, Африки, Азии. Жестко ограничивался 8 часами рабочий день только в трудовом праве стран народной демократии, возникших после Второй мировой войны.

 

Трудовой договор

Вторым направлением формирования трудового права стало законодательное регулирование содержания трудового договора. Особенности содержания и социального смысла трудового договора долгое время отрицались и юридической практикой, и законодательством, которые не проводили различий с обычным договором гражданского найма, а потому устранялись от регламентации внутренних условий этого договора.

Одним из принципиальных отличий трудового найма от обычного гражданского найма изначально было условие о свободе расторжения договора. Вполне очевидным стало к концу XIX в., что распространение на трудовой договор общих условий нерасторжимости гражданского договора иначе как по взаимному согласию сторон не только нереально, но и противоречит экономическим интересам общества. Между тем в праве многих стран сохранялось правило о возможности работодателя взыскать убытки, причиненные ему разрывом договора; нередко сохранялась и уголовная ответственность за это. В последние десятилетия XIX в. получил признание законный срок уведомления о расторжении трудового договора, т. е. об увольнении: 14 дней в Швейцарии (1874), две недели в Германии (1878), 7 дней в Бельгии (1900). Во Франции, Бельгии, Италии вошло в практику требование о возмещении убытков работнику, причиненным необоснованным увольнением.

Законодательство распространило более определенные требования на содержание договора в отношении заработной платы. В праве большинства стран к концу XIX в. (кроме России и Венгрии) были отменены рабочие книжки, без которых не принимали на работу и которые были как бы карточками «рабочей благонадежности». Устанавливались определенные сроки выплаты заработанного: обязательно раз в две недели (Франция), еженедельно (Австрия, Норвегия), ежемесячно (при поштучной выработке). Повсеместно законом были наложены ограничения на выплату зарплаты натурой, продуктами, вещами, собственной продукцией. В Англии такие попытки имели место уже с 1464 г., но оказывались малополезными при полном всевластии работодателей. Теперь это прочно утвердилось в праве. Во Франции вводилось безусловное требование выплачивать заработанное деньгами и на рабочем месте (1891), те же требования ранее других были установлены законодательством Бельгии (1887) и Швеции (1874). Устанавливались гарантии на выплаты рабочим и служащим при банкротстве предприятия или имущественных арестах. В некоторых странах устанавливалась полная неприкосновенность зарплаты (Германия, Великобритания, Норвегия, Бразилия), в других — определялся неприкосновенный минимум (Венгрия, Испания, Австралия, Россия). В случае банкротств за рабочими признавалось преимущественное право на взыскание. В 1930-е гг. законодательно были установлены, кроме всего, минимальные почасовые ставки оплаты для большинства или даже всех без исключения отраслей хозяйства (во Франции — 1936 г., в США — 1938 г. и др.) Конкретный размер заработной платы (по отрасли, по предприятию) также перестал быть условием, полностью определяемым только нанимателем и работником. Ее согласование стало проходить при участии государственно контролируемых комиссий, советов и т. п. Так, в Великобритании с 1945 г. обязательными стали отраслевые советы по заработной плате, и к середине XX в. таких советов насчитывалось свыше 200. Они определяли тарифы за типовые работы, почасовые ставки и т. п.

Наиболее принципиальным новшеством стало постепенное внедрение в право коллективного договора. Это стало одним из наиболее показательных отличий становления трудового права как отдельной отрасли права. На протяжении XIX в. трудовой договор в подавляющем большинстве случаев был строго индивидуальным, заключаемым работодателем с работником напрямую. Улучшение условий этого договора могло быть связано с какими-то соглашениями с работниками предприятия, даже отрасли, но в любом случае это был индивидуальный и разовый акт.

Впервые законодательство признало существование коллективного договора как обязательной формы трудовых соглашений в швейцарском кантоне Женева (1900–1904 гг.), его значение было приравнено в правовом смысле к силе обычая, на который стороны могли сослаться. Швейцарский обязательственный закон 1911 г. (составная часть Швейцарского гражданского уложения 1907) особо упоминал неотменяемость условий коллективного договора (ст. ст. 322–323), признавая недействительными индивидуальные трудовые соглашения в нарушение такого договора. Голландское законодательство признало коллективный договор (1907), но допустило его оспоримость и корректировку. Законами 1907–1910 гг. коллективный договор был воспринят и в праве Великобритании (в т. ч. для ремесленного производства, торговли). Однако по английскому общему праву коллективный договор не признавался в прямом смысле гражданским контрактом, потому не давал права (при нарушении его) на судебный иск. Это было как бы «джентльменское соглашение» между предпринимателем и работниками.

Обязательное и всестороннее значение коллективному договору было придано в законодательстве Германии (1919) и Австрии (1919). Оговоренные в коллективном договоре условия труда можно было только улучшать, сам договор был не отменим. Однако слабым местом законодательства было то, что такой договор обязывал только его прямых участников и не распространялся на посторонних лиц (т. е. новых работников). На общей волне рабочего движения после Первой мировой войны коллективный договор признало и законодательство Франции (1919); здесь условия договора стали обязательными и для посторонних лиц, заново вступающих в отношения с работодателем. Специальный закон «О коллективных договорах» во Франции (24 июня 1936 г.), принятый в период действия правительства т. н. Народного фронта (см. § 80), повысил значение договоров, сделал обязательными условиями в них соглашения о продолжительности рабочей недели, отпусках, о рассмотрении трудовых споров. В соответствии с законом Вагнера (1935) коллективные договоры получили признание и в праве США.

В связи с повышенной степенью государственной регламентации вообще, какой характеризовались тоталитарные право-государственные уклады в Европе XX в., особое значение в трудовом праве этих стран приобрели коллективные договоры. Они стали главной формой тотального государственного контроля за условиями т. н. «классового мира», и в конечном счете отрицательно влияли на учет интересов как предпринимателей, так и работников. В итальянской Хартии труда 1927 г., одном из первых в Европе специальных трудовых кодексов, коллективный договор признавался обязательной формой трудовых отношений. В нем устанавливались гарантии прав работников при расторжении договора, обеспечивать которые были призваны по-новому организованные профсоюзы. Обязательность коллективных договоров, их высшая сила были важной чертой права социалистических государств.

После Второй мировой войны коллективные договоры стали практически всеобще признанным институтом трудового права. Согласно Закону о трудовых стандартах 1947 г. они были восприняты японским правом, правда здесь в них не включались соглашения об заработной плате. Закон о договоре трудового найма в Великобритании (1963) предусматривал обязательность соглашения о условиях труда, предупреждение об увольнении за 1–4 недели (в зависимости от стажа работника), гарантии оплаты при простое, но и обязательность правил внутреннего распорядка предприятия, за нарушение которых предполагалось увольнение.

 

Трудовые конфликты. Права профсоюзов

Еще одним важным направлением формирования системы трудового права стало законодательство о разрешении трудовых к о н ф л и к т о в. Оно было тесно связано с политикой государства в отношении профессиональных, главным образом рабочих, организаций — профсоюзов. Все вместе сделало формирующееся трудовое право еще более отдаленным от чисто гражданских правовых норм и включенным в систему публичного права.

Только со второй половины XIX в. государственная власть и законодательство начали признавать правомерной коллективную защиту работниками своих производственных интересов и создаваемые ими в этих целях общественно-профессиональные объединения. До этого право большинства европейских стран, США относилось к этой защите и к таким объединениям безусловно репрессивно. Закон Ле Шапелье (14–17 июня 1791 г.), принятый еще в период Французской революции в целях борьбы с цеховым строем запрещал любые профессиональные организации как работодателей, так и работающих, осуждал и карал любые стачки и соглашения с целью изменения условий труда или вообще нарушения индивидуальных договоров; инициаторов таких выступлений ждали уголовные штрафы и лишение на срок прав активных граждан. Французское уголовное законодательство (см. § 64.3) детально запретило создание без разрешения правительством общественных объединений, различного рода соглашения и выступления в целях защиты трудовых прав. Уголовная ответственность была сохранена даже после частичной легализации в законе (1864) забастовок и возможности образования рабочих союзов. Английское общее право рассматривало забастовку как «заговор» уголовного содержания, направленный против правосудия.

Первые профессиональные союзы работающих возникли полулегально в первой половине XIX в.: в Великобритании — 1824 г., США — 1834 г. Однако реальные проявления их деятельности были весьма ограниченными. В Великобритании только с 1871 г. стали возможными требования профсоюзов об улучшении условий труда, в 1875 г. разрешены пикеты предприятий. Во Франции свобода рабочих коалиций от уголовного преследования была провозглашена законом 1884 г., но только с 1901 образование профсоюзов стало свободным, не требующим формальностей для создания юридического лица частного права. В США законы о статусе профсоюзов были приняты в 1885–1886 гг. Свободной стала деятельность профсоюзов и в большинстве других стран — Германии (1864), Австрии (1870-е гг.), Нидерландах (1886), Бельгии (1867). Иногда законодательство ограничивало проявления профсоюзной деятельности, вводя наказания за возможные «угрозы» в адрес предпринимателей (Италия, 1884). Далеко не везде закон разрешал вообще деятельность профсоюзов по урегулированию трудовых конфликтов. Так, в Швейцарии по закону 1900 г. конфликт следовало улаживать через третейский суд, в Новой Зеландии (1894, 1901) вводился принудительный арбитраж государства, которого нельзя было избежать. Даже в США в связи с принятием антитрестовского законодательства судебная практика стала трактовать движение профсоюзов за улучшение коллективных договоров как один из видов запрещенных этим законодательством мер. И только с законом Клейтона (1912) было запрещено использовать в этих целях акты, направленные против промышленных и транспортных монополий.

С началом XX в. профсоюзы и их стачечная деятельность практически везде получили законодательное признание. Однако своего рода политической реакцией на это стало возникновение института принудительного государственного арбитража. Государство стремилось усилить свое административное влияние в социальных вопросах, предупредить социально опасное разрастание производственных конфликтов. Распространение получили в главном две системы государственного вмешательства в трудовые споры. Одна, т. н. канадская (установленная в 1902–1907 гг.), предполагала обязательное откладывание забастовки, объявленной вследствие несогласия работников с работодателем, до разбора спора в особой Палате соглашений (где участвовали представители Министерства труда и самих сторон.) Другая требовала запрета стачки и принудительного решения трудового спора при участии особых государственных органов. Система принудительного арбитража получила воплощение в законодательстве Австралии (1894), Новой Зеландии (1904), Швейцарии (1900–1904), в Великобритании (с 1911 г. и в 1940–1951 гг.). Органами примирения выступали или особые советы (от местных властей), или третейские суды (как правило, один на всю страну). Иногда это оказывало положительное воздействие на решение трудовых конфликтов: так, в Новой Зеландии с 1894 г. по 1905 г. вообще не было рабочих стачек.

Параллельно возрастанию степени государственного вмешательства в трудовые конфликты стала расти специализированная администрация по трудовым и социальным вопросам. В конце XIX в. более чем в десяти странах мира появились правительственные департаменты по труду, в Бельгии, США — министерства. Стали возникать и особые органы — т, н. высшие советы по труду, иногда (во Франции, Бельгии, Италии) с разветвленными местными органами. В эти советы на паритетных началах входили представители правительственной администрации, профсоюзов, объединений работодателей.

Практически полная легализация профсоюзов к 1920-м г. в законодательстве большинства стран, легализация стачечной борьбы в подзаконных формах побудила ввести определенную регламентацию этой деятельности — с тем, чтобы она сохраняла свое социально-экономическое значение и не превращалась в орудие анархии и чисто политической борьбы (к чему, например, призывали представители левых партий, коммунистического международного движения). В Великобритании (1927) был наложен запрет на забастовки солидарности (отменен в 1946 г.). Преследованию со стороны государства и закона подвергались т. н. всеобщие забастовки, которые нередко имели не экономические, а политические цели.

Особенно значительной стала регламентация профсоюзного и забастовочного движения после Второй мировой войны. Законодательство большинства стран, признавая правомерными коллективные выступления работников в защиту своих прав и организационную в этом роль профсоюзов, стало ограничивать в общесоциальных интересах возможные последствия такого движения. Профсоюзы должны быть зарегистрированы в местных органах власти (так, например, во Франции), им запрещается политическая и коммерческая деятельность. Распространенным стало правило о допустимости запрета на забастовку со стороны государственной власти. Так, по закону Тафта-Хартли в США (1947) президенту было предоставлено право приостанавливать на 60 дней любую забастовку, которая могла быть сочтена опасной для национальной экономики или общественных интересов. Полностью под угрозой увольнения запрещались забастовки для государственных служащих (США — 1967 г., Франция — 1958 г., Япония — 1952 г.). Закон вместе с тем упорядочил и другую сторону забастовочной борьбы: была установлена норма оплаты за дни «законной» забастовки, коллективный договор после забастовки считался приостановленным и т. д.

 

Социальная помощь и страхование

В непосредственной связи с формированием и развитием системы трудового права оказалось, начиная со второй половины XIX в., правовое регулирование системы социальной помощи. Такая взаимосвязь была порождена именно своеобразием законодательного регулирования трудовых отношений в конце XIX — начале XX вв. и тем, что государство рассматривало проблему социальной помощи первоначально только в свете «рабочего вопроса». Хотя в принципе в отдельных странах закон устанавливал отдельные правила социальной помощи уже с XIV–XV вв. Наиболее ранним по времени примером здесь было т. н. законодательство о бедных в Великобритании, согласно которому местные власти обязаны были озаботиться тем, чтобы в их общинах не было праздношатающихся и не занятых трудом подданных, а также чтобы неимущие и инвалиды были помещены в специальные «богоугодные» заведения (для чего вводился специальный налог на бедных). В Германии обязанность принимать меры социальной помощи также была возложена на органы самоуправления или на вотчинников; обнаружение нищенствования могло быть сочтено как пренебрежение должностными лицами своих обязанностей по законам. Но в целом все это была система (даже там, где она реально была) общественного призрения — факультативного и не охватывающего большинства, тем более всего нуждающегося в помощи по старости, болезни, иным обстоятельствам жизни населения.

Формирование системы государственной социальной помощи, охватывающей все население и регулируемой государственным законом, началось в Германии в последние десятилетия XIX в. Это было одним из следствий провозглашенной канцлером Бисмарком политики «государственного социализма» (см. § 69). Законодательство 1883–1889 гг. установило обязательное страхование рабочих промышленных предприятий на случай болезни, несчастных случаев на производстве, а позднее — на случай полной инвалидности и неспособности к труду вследствие старости. Для обеспечения страховых случаев создавались особые больничные и страховые кассы, которые пополнялись за счет взносов самих работающих. Пенсионное обеспечение формировалось за счет поступлений от государства, работодателей и взносов работающих (в равной мере). Страховые выплаты и пособия составляли, как правило, от 30 до 60 % к прежде получаемой заработной плате.

Страхование от несчастных случаев на производстве стало первой распространившейся практически по всему миру формой социальной помощи в новых условиях уже в конце XIX — начале XX в. Обязательное страхование от несчастных случаев было узаконено в Австрии (1888), Норвегии (1894), Люксембурге (1901), Венгрии s(1908), Италии (1898), Нидерландах 1901), Швейцарии (1912), отдельных штатах США (1911), Франции (1898). Однако довольно значительное еще время это страхование охватывало не более 2/3 работающих, не распространялось на рабочих с высокими заработками, полностью игнорировало многочисленные категории сельскохозяйственных рабочих и временно работающих.

Страхование по старости и инвалидности запоздало в своем продвижении. Распространение оно получило только с начала XX в. (Франция — 1910, Великобритания — 1908, Австралия, Новая Зеландия — 1909). Устанавливался достаточно высокий пенсионный возраст — в 65 и 70 лет (в разных странах), для обеспечения пенсиями следовало накопить определенную сумму взносов (иногда до 1/3 пенсии обеспечивало государство из бюджета).

Еще одной особой областью социальной поддержки стало страхование на случай безработицы. Законодательство по этому вопросу также стало формироваться только в Новейшее время: в Великобритании в 1908–1911 гг., США — 1938 г. и др. Обязательное страхование по безработице было установлено законом далеко не во всех странах и в основном после первой мировой войны (Австрия — 1920, Италия — 1919 и др.). В других странах оно было факультативным или шло за счет частных фондов (например, в скандинавских странах), рабочих касс. Пособие на случай безработицы обыкновенно не превышало 60 % от последнего заработка и выплачивалось определенное время — как правило, не свыше 300 дней. Не нашедшие работу за это время или не пожелавшие переквалифицироваться соответственно переходили в категорию неимущих и могли рассчитывать на другие виды социальной помощи.

Современная система законодательства о социальной помощи сложилась в большинстве развитых стран в 1940–1960-е гг. (во Франции — на основании закона 1974 г., в Великобритании — серии законов 1945–1948 гг., Японии — 1974 г. и др.). Как правило она включала страхование и помощь на случай безработицы, инвалидности, производственных травм, болезни, пенсионное обеспечение по старости. Пособия и пенсии дифференцированы, зависят от трудового стажа и, главное, от выплаты определенного количества (или определенной суммы) страховых взносов. Обусловленность частными страховыми взносами всей системы социальной помощи сделала ее весьма обременительной для основной массы работающих и, напротив, чрезмерно выгодной для тех, кто преимущественно существует на социальные пособия. Положение государственных служащих и работников в этих случаях, как правило, благоприятнее: меньшие, сравнительно с частными предприятиями, заработки компенсируются пособиями и пенсиями, выплачиваемыми за счет государственной поддержки. Начиная с середины XX в. широкое распространение получило и обязательное медицинское страхование, предусматривающее оплату лечения во всех или в подавляющем большинстве видов требуемой помощи.

Обособление трудового права в специфическую отрасль предопределило появление его специальных кодификаций. Самым первым опытом этого рода стал Трудовой кодекс Франции, принятый в 1910 г. В нем детально фиксировались законодательные нормы об условиях труда, порядке найма, условиях увольнения, трудовых гарантиях и др. В редакции 1973–1982 гг. он сохранил значение действующего кодекса до конца XX в. После Второй мировой войны трудовые кодексы стали распространенными и в других странах, хотя чаще под этим названием фигурирует не специально разработанный свод норм, а механическое объединение разновременно принятых законов и правительственных постановлений. Появились также и особые социальные кодексы (в Германии — 1911, действующая редакция 1975–1989 гг.; во Франции — 1956), где обобщено законодательство о социальной помощи, пенсиях и т. п. Трудовое право стало областью особого значения еще и потому, что в нем впервые были разработаны международно признанные нормы, которые страны, выразившие готовность к сотрудничеству, должны были реализовать во внутреннем законодательстве.

Важность рабочего вопроса и совместных мер по этому поводу побудила 13 государств, главным образом Европы, создать в Берлине особую конференцию (1890), которая стала регулярной. На одной из следующих в Берне (1905) были вынесены совместные постановления о согласии на запрещение ночной работы женщин, употребления ядовитого белого фосфора в производстве и т. п. В рамках Версальского мирного договора, подведшего итоги Первой мировой войны (28 июня 1919 г.), по инициативе президента США В. Вильсона было предусмотрено создание единой международной организации, занимавшейся бы вопросами трудового права и социальной поддержки, внедрение всеми заинтересованными странами общих правил и законов (в частности о признании свободы рабочих коалиций, запрещении детского труда, установлении 8-часового рабочего дня и т. д.). Созданное на основании договора Международная организация труда (1919) стала одной из важных и первых форм всемирного правового сотрудничества. За время ее существования МОТ разработала свыше сотни общих конвенций, которые становятся обязательными для ратифицировавших их стран, например, о правах профсоюзов (1921), запрете принудительного труда, условиях найма рабочей силы, о введении 8-часового рабочего дня (1919), 48-часовой рабочей недели (1930), 6-дневном отпуске (1936), обязательности оплаты труда деньгами (1949), пособиях в случае неспособности к труду. В 1970-е гг. важным вопросом деятельности МОТ стало установление гарантий равенства трудовых прав мужчин и женщин. Участие государств в конвенциях МОТ неравнозначно (например, США ратифицировало около 10 конвенций, Япония — свыше 30, европейские страны — до 40), но оно стало основой формирования в XX в. нового качества — всемирной правовой системы, соподчиняющей законодательства разных стран.