У Марты на миг душа ушла в пятки. Отдать в руки Имолин такое письмо, где она все рассказала Табите?
— Какая же я глупая! — вскричала она. — Я сама собираюсь в город. Там и отправлю, нечего торопиться. — И она убрала письмо в карман блузки из серой шотландки.
Имолин потерпела временное поражение, но решила не отступать:
— Жаль, что мы не встретились вчера вечером, Марта.
— Вот как? — Марта простодушно посмотрела в ее проницательные синие глаза. — Я не чувствовала себя вправе обедать в вашем тесном кругу.
— Для прислуги у вас слишком хороший английский, Марта.
— Думаю, это потому, что я родилась в Соединенных Штатах, где все обязаны посещать школу. Но это не мешает мне готовить еду и заниматься уборкой.
Имолин кивнула и поджала губы.
— Вам вполне удалось заливное, хотя когда это блюдо готовлю я… — Она замолчала.
— Из чего же вы его готовите? — Глаза Марты сияли.
— Извините, это мой секрет. Поговорим о ваших обязанностях, Марта. Разве сегодня утром вы не должны были бы заняться стиркой? Миссис Карсон устраивала стирку по понедельникам, и, когда мы с Карном поженимся, я стану продолжательницей этой традиции. Может быть, ваша поездка в город…
Выпад, удар, опять выпад и опять удар. Марте захотелось разок попасть в цель. А если она скажет Имолин, что Карн установил совершенно новое оборудование для прачечной и сегодня утром там должны провести электричество? Что тогда начнется!
— Не стоит так беспокоиться… Мне понадобилось несколько дней, чтобы разобраться с тем, что натворила нанятая вами экономка. По-моему, она не стирала ни по понедельникам, ни по прочим дням недели.
Имолин ощетинилась:
— Почему вы так нагло разговариваете? Мне бы не хотелось жаловаться на вас Карну.
Марта опустила глаза, чтобы Имолин не догадалась, о чем она думает, и прямо-таки сверхчеловеческим усилием воли заставила себя сдержаться.
В это время из-за поворота показался почтальон и остановился рядом с ящиками.
— Я возьму почту Карсона, Пит, — сказала Имолин.
Почтальон посмотрел на нее поверх очков:
— Я бы не стал этого делать на вашем месте. Если Карн увидит счета, которые я вам доставил, он надолго…
Имолин выхватила у него из рук пачку писем, развернулась и пошла вверх по склону холма.
— Она вас изводила? — сочувственно спросил он.
— Не знаю, кто из нас кого изводил. На прошу вас, — Марта вытащила письмо, которое собиралась отправить, — не разрешайте ей забирать мамины и мои письма. Я не имею в виду, что у нас есть что… — Она умолкла. Ей было что скрывать, но имела же она право на личную жизнь.
— Понимаю, что ваше — то ваше. Спорю, что вы ни разу не держали чужое письмо над паром. — Он засмеялся, увидев, какой оскорбленной выглядела Марта. — Но некоторые так и делают. Мой вам совет: заведите собственный ящик, повесьте на него замок и дайте мне один из ключей. Почта Соединенных Штатов — это чуть ли не единственное священное право, оставшееся у человека в наши дни.
Марта кинулась обратно к аллее, потом опомнилась и перешла на быстрый шаг. Она лишилась права на личную жизнь, как только за ней стали наблюдать в бинокль. Вернувшись, она обнаружила, что ее мать уже встала и проворно ходит по дому.
— Чувствую себя как новенькая, — заявила она. — Теперь я тоже могу работать.
— Чудесно. — Марта налила кофе и жестом попросила миссис Хогарт присесть. — Сначала я с тобой поделюсь моими проблемами. Соседи, о которых мы уже говорили…
— Ах эти. — Миссис Хогарт собиралась отмахнуться, но Марта настояла на том, чтобы ее выслушали.
— Вообще-то я ее не боюсь, — сказала она в заключение. — Но Имолин действительно опасна. Старожил говорит, что она старается убедить Карна в том, что ему нужна только такая жена, как она.
— Ну конечно, нужна, — спокойно прокомментировала миссис Хогарт, — но не такая, как эта Имолин. Или она будет вести хозяйство, после того как отсюда сбегут все приличные люди?
— Старожил говорит, что она вести хозяйство не умеет.
— Сомневаюсь, что она может нам навредить. Если иметь безупречную репутацию и заниматься своей работой… что я такого сказала?
— Нет, я просто решила, что лучше подумать об обеде. — И Марта, которая недавно думала о завтраке, начала быстро передвигаться по кухне. В ее ушах звучали слова «иметь безупречную репутацию». А у нее на совести Ти Джей.
Она должна что-то предпринять по его поводу, найти нужный момент и рассказать Карну правду.
Марта хотела признаться ему вечером, но как-то не было времени. Девушка разрывалась между городом и домом, перевозя семена, растения и почту. А когда она обнаружила, что ее мать готовит ужин, Марта отправилась туда, где Старожил тщательно обработал ей почву для огорода.
На западе постепенно образовалось облачко. Марта лихорадочно занималась рассадой.
Вернувшись с завода, мисс Флинт увидела Марту из окна. Она надела удобные брюки и присоединилась к девушке. Старожил, думая о скором ужине, пришел посмотреть и остался поработать на огороде. Карн, въехав во двор, спросил у миссис Хогарт, где все прячутся, и, получив ответ, стал четвертым в их компании.
В дом они вошли в сумерках. Пока все по очереди принимали душ, миссис Хогарт успела накрыть на террасе стол. Марта прекрасно выглядела в прошлогоднем ситцевом платье. Она распустила волосы, чтобы их высушить, и забыла надеть очки. Мисс Флинт и Старожил обменялись веселыми взглядами, наблюдая, как Карн время от времени украдкой ею любуется.
— Никогда не любил есть с подноса, — заметил Старожил. — Но в такой душный вечер это вроде пикника.
Карн глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла.
— Все так мирно, — заметил он. — Мы все ладим друг с другом. Видите, там молния?
На сегодня этого более чем достаточно, подумала Марта. Вчера вечером ему пришлось нелегко с женщинами Мартин. Если она попытается сейчас рассказать ему о своем обмане, он забеспокоится. А Марта очень часто видела, как мужчины приходят домой, надеясь там найти мир и покой, а вместо этого женщины навязывают им кучу своих проблем.
Она выберет какое-нибудь утро, какое-нибудь ясное, беззаботное утро.
Но следующее утро нельзя было назвать ясным. Дождь лил вовсю, и Карн уехал на завод, чтобы проверить установку какого-то нового оборудования.
В полдень станет лучше. Перед обедом, разумеется. Но в тот полдень, который она выбрала, он позвонил и сказал, что едет обедать с садоводами. Вместо него пришла Имолин.
Она потрясающе выглядела во всем белом — плаще, шляпе и ботинках. Кудри, как солнечные лучи, обрамляли ее лицо, покрытое золотистым загаром. И она была обворожительно мила с миссис Хогарт.
Марта очень хотела подать второй завтрак в прохладную столовую, но Имолин так же сильно хотела его съесть с ними в большой кухне.
— У себя дома можно себе позволить быть демократичной, — весело сказала она.
Это заявление не прибавило ей друзей.
Она уселась на место Карна и покровительственным тоном обсуждала еду и обслуживание, потом поинтересовалась, почему, если мистер Карсон предпочитает обедать в полдень, подают только второй завтрак.
— Потому что Карну не хотелось во второй раз пропустить жареного цыпленка прямо из духовки, — сообщил ей Старожил.
Второй завтрак продолжался более-менее мирно, пока мисс Флинт, придумавшая в офисе каламбур, не назвала Имолин нечаянно «мисс Бестактность».
Последние полчаса перед вторым завтраком миссис Хогарт старательно избегала разговора тет-а-тет. Ее принесли в жертву на алтарь мира, и на этот раз она вела беседу.
— Тень Ти Джея, — прошептала Марта во время мытья посуды, когда остальные вернулись к работе, — чувствую, что ты у меня за спиной. Очень надеюсь, что мама сумеет избежать вопросов, которые наверняка задаст Имолин.
Миссис Хогарт вошла немного погодя, раскрасневшаяся. Ее обычно кроткие глаза метали искры.
— Марта, очень надеюсь, что я тебе не навредила. Мне пришлось поставить эту женщину на место. Сначала она мне сказала, что попросила своего друга предоставить нам на год хижину в горах: Сказала, что с моими легкими нельзя жить на этой высоте, и она считает своим долгом…
— Ох, надо же! — Марта опустилась в кресло. — Как же ты отвязалась?
— Я ей сказала, что мне неловко принять от незнакомого человека такую услугу и меня это не устраивает. Потом она меня спросила, не от твоего ли мужа я заразилась. И я чуть… Марта, нам просто необходимо избавиться от этого человека.
— Я это пытаюсь сделать целую неделю.
— Она хотела у меня узнать, в каком он санатории. Я уклонилась от ответа. Ее вопросы становились все более и более неприличными, и я наконец сказала: «Мисс Мартин, вы должны меня извинить. Я привыкла общаться с людьми, которые слишком хорошо воспитаны, чтобы задавать такие интимные вопросы».
— А она? — Марта задрожала.
— Вышла из комнаты так быстро, что ушибла локоть о косяк двери. Должно быть, последняя реплика вырвалась у нее бессознательно. Это было… как бы сказать…
— Крепкое словечко?
— Именно. Но что-то надо делать.
Марта встала:
— Постарайся сегодня вечером отвлечь остальных, чтобы я могла остаться наедине с мистером Карсоном.
— Нет, Марта, думаю, сказать ему должна я. В конце концов, это из-за моих подозрений, что владелец ранчо ищет себе жену, тебе пришлось выдумать мужа. Я могу объяснить, что боялась умереть и оставить тебя на уединенном ранчо с каким-нибудь волком.
Марта ужаснулась:
— О, мама, не говори так. Бедняжка.
Ожили все старые страхи, и Марта вздохнула. Если бы можно было ничего не говорить еще несколько недель. Если бы у них хватило времени по-настоящему проявить себя, миновать стадию «новичка». И Марта вернулась к дневной работе, пытаясь понять, кого она ненавидит больше — Имолин или Ти Джея.
Карн вернулся рано. Он был молчалив и явно чем-то рассержен. Спросил, достаточно ли дров для камина в комнате миссис Хогарт. Марта, подумав, что это прекрасный случай для беседы, если он поинтересуется, ответила, что не знает.
Спустя полчаса на цыпочках вошла миссис Хогарт.
— Ти Джей все еще с нами, — с горечью сказала она. — Кто-то, наверное Имолин, позвонил Карну сегодня утром и рассказал ему о званом обеде, который он должен посетить. Он поехал в город и выяснил, что никакого обеда не будет. Марта, он сказал: «Лжецов я презираю по-настоящему. Смягчающих обстоятельств не бывает. Всегда лучше сказать правду, чем солгать». И, дорогая, прежде чем я успела его поправить, он кое-что добавил. После этого я никак не могла продолжать.
— И что же было дальше? — пробормотала Марта онемевшими губами.
— Имолин подстерегла его на дороге. Она сказала ему, что думает, что мы солгали и что у тебя нет мужа. Карн не дал мне возможности сказать, что Имолин права. Он ответил ей, что Ти Джей существует на самом деле, что ты не стала бы ему лгать и что он ей это при случае докажет. А потом он ушел раньше, чем я успела перевести дух. Марта, куда ты?
— Думаю, можно начать укладывать вещи, — сказала она.
— Укладывать вещи? — Миссис Хогарт долго это обдумывала. Затем, словно к ней вернулись все кошмары последних нескольких лет, у нее закатились глаза, и она медленно опустилась на пол.