– Вставай, молодежь, хорош дрыхнуть! – бордый голос сыщика вытащил Икена из сладких утренних грез.

Протирая глаза, он проснулся. Подумалось вдруг, что хорошо бы вымыться всем, а то Шикаши не сможет ни к кому подкрасться невидимым, если вдруг понадобится: запашок выдаст. Сыщик громко прошелся на тему молодых безответственных авантюристок, которые спят во время своей вахты, и что бы с ними могло случиться, если бы он не дремал под утро очень чутко. Но Ини лежала, не реагируя на насмешки. Сыщик подтолкнул ее, но рука… прошла насквозь. От неожиданности тот даже вздрогнул.

Т'Иниариса ушла. Включила невидимость, оставила своего двойника, и исчезла в неизвестном направлении. Впрочем, разве в неизвестном? В Диких Землях она могла пойти только в одно место – к отцу.

Икену пришлось объяснять, откуда взялась иллюзия.

– Ну молодец, напарничек, удружил! – ворчал Шикаши. – Если бы не твоя невидимость, разве она бы поперлась ночью, одна? Эх… И мне надо было догадаться, что ее не удержат страшные сказки.

– Какие сказки?

– Ну о том, что это может быть не ее отец, и тогда ей хана.

– А… да, я заметил, что вы соврали. Но о чем вы тогда беспокоитесь? Отец ей ничего не сделает.

– Ты в этом так уверен? Да, я соврал, но только потому, что правде она бы не поверила. Подумай: этот человек инсценировал свою смерть и прервал контакт с дочерью. Это может означать только одно: он не хотел ее видеть. А тут она сама его нашла. Как ты думаешь, чем это может кончиться?

– Ну… не знаю.

– И я не знаю. Но это зверь, Эйо. Такой же зверь, как Невзрачный Душегуб. Думаешь, он ее не тронет? Ты берешься предсказать реакцию зверя?

– Но он же ее любит, – возразил волшебник. – Она говорила об этом так… искренне. Я бы заметил, если бы это была попытка обмана или самообмана.

– Возможно, любит. А может быть уже и нет. Понимаешь, матерые преступники со временем деградируют. Среда портит, знаешь ли.

– Ну это уж через чур! – возмутился Икен.

– Не знаю, не знаю. Инсценировать собственную смерть и не послать весточку якобы любимой дочурке два с лишним года? Я могу еще понять, если бы он не предупредил ее сразу: горе дочери должно было выглядеть натуральным. Но зачем тянуть столько времени?

– Я кажется знаю, зачем. Все сходится.

– Ну-ка, ну-ка?

– Она еще училась. Это же Цитадель. Вокруг – множество магов снов. Представьте себе, что кто-нибудь случайно скажет при ней, что Бешеный пес погиб. А в ответ – эмоция уверенного несогласия с ее стороны. Одно дело, когда дочь надеется на то, что отец жив. Совсем другое – когда уверена в этом. Любой студент с факультета снов может отличить надежду от уверенности.

– А когда она закончила Школу Магии и окончательно вышла из-под наблюдения, он решил дать о себе знать, – закончил Шикаши. – И это дает нам дополнительную улику против старейшины. Когда-то ты мне говорил, что преподаватели носят специальные амулеты, скрывающие их чувства от студентов (чтобы не жульничали при опросах и экзаменах). У Пупулиса был хороший предлог носить такой амулет постоянно якобы для работы. А на деле – чтобы никто случайно не узнал, что Т'Анхайне жив. Девченке же такой амулет по чину не полагается.

– И заметьте: если бы Бешеный пес предупредил дочь об этом еще в Столице, она могла бы выдать его в результате случайного разговора с каким-нибудь магом снов. Это маловероятно, но все же. Тогда он нашел способ вытащить ее из Столицы, не говоря правды. Но потом она путешествовала с нами, а ведь я – тоже маг снов. Так что он не мог ничего ей сказать и потом. Зато сделал так, чтобы мы пошли по его следу и привели дочь к нему.

– Действительно, это все объясняет, – признал Шикаши. – Кроме одного.

– Чего?

– Вино Судьбы. Когда они улетели, только Вино Судьбы позволило выйти на их след. Предусмотреть такой поворот событий он не мог.

– Зато это объясняет, почему он не встречал Ини!

– В смысле?

– Ну, прикиньте: любящий папаша, который заставляет дочурку пересекать Дикие Земли по его следам. Я бы на его месте нашел более безопасное место для встречи. Ну вот хотя бы Северный Хребет, через который мы летели,- там прорва безлюдных, удобных нор…

– Я же говорю: у матерых бандитов мозги набекрень. А ты начинаешь рассуждать как я, – довольно улыбнулся сыщик. – И почему, по-твоему, он не встретил дочь в более подходящем месте?

– Именно потому, что не предусмотрел Вина Судьбы. Вспомните, что мы с вами собирались делать? Продолжать искать, опрашивая множество свидетелей. Это очень долго. Думаю, он оставил для нас где-то ниточку, до которой мы должны были добраться в нужное, удобное для него время. И наверняка встреча была приготовлена в другом месте, не в Диких Землях. Там бы нас уже ждали. Но из-за Вина Судьбы мы обнаружили его гораздо раньше, и бац! Дочурка выскочила как табипен из подвала.

– Хорошая версия. Единственный, кто в нее не вписывается, – это старик Пупулис. Он знал, что мы летим сюда, мог бы предупредить.

– Возможно, он играет в какую-то свою игру? – предположил Икен. – Как там говорила Ини… "когда вас разделяет столько поколений, родство становится чистой формальностью". Между Т'Анхайне и Т'Иниарисой – всего оно поколение, но я даже не представляю, сколько раз надо сказать "прапрапра", когда говоришь о ее прапра…дедушке.

– И все же я беспокоюсь за нее, – сказал Шикаши. – Да и за нас тоже. Мы с тобой – нежелательные свидетели. Вопрос: почему мы еще живы? Я уже не дергаюсь, ведь если нас не прирезали во сне, то, видимо, и не прирежут. Все же непонятно, почему нас пощадили. Разве что Ини уговорила отца…

Внезапно Икен вскочил, и бросился к свому рюкзаку. Оба амулета фонарщика были на месте.

– Ох, я идиот! – хлопнул он себя по лбу.

– Что?!

Волшебник затараторил быстрой скороговоркой:

– Амулеты на месте! У нее не было никакого освещения, значит, она ушла только на рассвете.

– Так может быть еще не поздно! – вскричал Шикаши. – Мы с тобой тут болтаем совсем недолго. И это значит, что за нами еще могут прийти прямо сейчас. Будь настороже: если почуешь близко людей, сразу кидай на нас невидимость!

– Знаю, не маленький.

Дальше события развивались очень быстро. У противника было тройное численное превосходство. Зато у Икена и Шикаши – целая ночь, чтобы просчитать возможную схему боя. Вот только Т'Иниарисы с ними не было. Тут то маг и вспомнил давнее распоряжение сыщика: планируя тактику, на девушку не рассчитывать. Вот значит, когда он начал подозревать правду… все-таки, недаром его считают лучшим в своем деле.

В первую очередь Шикаши поменял позицию. Лучше, если враг не будет знать точно, где они находятся. Основную опасность сейчас представлял маг снов противника: тот мог обнаружить их, несмотря на невидимость, и натравить остальных. Его следовало обезвредить в первую очередь.

Шикаши трезво оценивал свои шансы, и предпочел бы избежать боя. Закон и ловля преступников – это, конечно, важно, но не до такой степени, чтобы бросаться в самоубийственную драку вдвоем против шестерых. Если бы те шестеро были простой шпаной, но Бешеный серый пес Т'Анхайне покруче самого Шикаши. Оставалась все-таки маленькая надежда, что бандиты решат не связываться.

В ожидании битвы Икен наколдовал на них все, что мог. Заячье Ухо дало обоим звериную чуткость, так что общались они теперь едва слышным шепотом. Смещение открыло взору друзей прежде скрытое: теперь они могли улавливать глазами тепло, ультрафиолет и электрические импульсы. Перо гарантировало, что никто не разобьется, упав с большой высоты. В любой момент волшебник был готов наколдовать невидимость, и откладывал это только потому, что иллюзии требовали сравнительно много маны.

Теперь все зависело от магии снов и особенно от Якорей. Если Т'Анхайне обнаружит Якоря на двух своих людях, то вряд ли смирится с тем, что их местоположение всегда будет известно. Снять Якоря можно было тремя способами: заставить Икена, убить его или убить того, на ком стоит Якорь. В то же время, он сам мог повесить Якоря и на сыщика, и на мага.

Что там еще есть в арсенале матерых магов-бандитов можно было только догадываться. Уж наверняка больше, чем у недавнего студента.

Началось все с разведки. Икен погрузился в транс. Шестеро разбойничков оставались на том же самом месте. Искать Ини тоже не пришлось: он увидел ее глазами старика. Аура выражала восторг. Встретила-таки папочку. А что же папаша? Странно. А папочка, о котором она говорила как об "искреннем", сейчас врал напропалую, разговаривая с ней. Жаль, звука по-прежнему не было, а по губам Икен читать не умел. Интересно, какую лапшу он вешает сейчас на уши дочурке?

Потом Икен заметил кое-что, что его слегка обнадежило: у вражеского мага оставалось маловато маны. Вряд ли знаменитый Т'Анхайне был таким… если и не слабачком, то середнячком. Скорее всего, успел на что-то с утра растратиться. А вот старик маг света был крут – явно сильнее Икена. Да еще опыт не сопоставим. Плохо. О силе мага огня Икен судить не мог: не его стихия, запасы маны не видны.

– Шикаши, может, нам попробовать уйти? Бешеный сейчас разговаривает с Ини. Значит, уже знает или скоро узнает, что мы здесь, и начнет нас искать с минуты на минуту. Но у него осталось мало маны. Если нам повезет, мы сможем отойти на расстояние, где он нас уже не сможет обнаружить.

– Какие у нас шансы на это?

– Честно говоря, не очень. Придется левитировать на максимальной скорости.

– И разбиться, наткнувшись на аномалию? Нет уж… Предпочитаю смерть в бою вместо самоубийства.

Икен продолжил хождение по астралу. Так… вражеских Якорей ни на нем, ни на Шикаши не видно. Как и ожидалось, их еще не обнаружили. А что делать с Якорями, которые висят на противнике? Т'Иниариса знает о них и вряд ли сможет долго скрывать. Может, снять в качестве жеста доброй воли? Или наоборот поставить еще три штуки? Икен спросил сыщика, но тот пожал плечами и прошептал:

– Это неважно. Они же понимают, что ты эти Якоря как снимешь, так же легко и обратно поставишь, разве нет?

Икен вынужден был согласиться. Если начнется бой, то Якоря, скорее всего, будут висеть вообще на всех участниках схватки. Просто на всякий случай.

Осмотр местности в астрале ничего особенного не дал. Вокруг нет ни крупных хищников, ни дикарей, ни других людей. Сравнительно пустынный район. Островок относительного благополучия посреди океана хаоса. Пришлось признать, что противник выбрал себе хорошее место для лагеря.

Теперь оставалось только ждать. Если Т'Анхайне видел их в городе охотников и запомнил ауры, то обнаружит их сразу, или уже обнаружил. Если нет, то ему придется входить в глубокий транс. Ини о чем-то с ним оживленно болтала, улыбаясь. Ответная улыбка Т'Анхайне выглядела несколько искусственно. Вряд ли можно столько говорить и не упомянуть о тех, с кем пришла. Вряд ли бандит еще не догадался сам спросить, с кем путешествовала дочурка.

Остальные вели себя по-разному. Охотник точил длинный нож. Эмоции: интерес, торжество и… похоть. Что, волшебница приглянулась? Наемники о чем-то совещались. В голове у них царила деловитая сосредоточенность. Старик выглядел чем-то сильно удрученным. Странно. В голове огненного мага было пусто. Ноль эмоций. То ли очень спокойный, то ли очень тупой. Скорее, первое.

– Ну что они там? – спросил сыщик.

– Трепятся. Девченка в восторге, а папаша врет. Не слышно, о чем. Пока все равно приходится ждать, попробую-ка я пробить их защиту.

– Только не растрать много маны попусту…

Нет, тут нужна не столько мана, сколько время. Икен стал шарить вокруг в поисках источника защиты. Нашел. Под блестящей повязкой мага света была еще одна. Вот она то и оказалась амулетом, прикрывающим всю группу. Может быть, где-то были и другие, но неактивные.

Икен стал рассматривать плетение маны, сокрытое в этой второй повязке. Сам он таких делать не умел, но ломать – не строить. Вот тут, похоже, торчит хвостик для перезарядки. Вот тут на нем колечко, перекрывающее движение маны. Разрываем колечко… нет, не получается. Самый простой путь не сработал. Хорошо, а что у нас дальше? От хвостика идут несколько ветвей вглубь плетения. Икен чуть-чуть подтолкнул, и плетение послушно растянулось, но потом упруго вернулось в прежнее состояние. Стабильное, как и полагается. Волшебник успел заметить, что на тех ветвях стоят маленькие клапана, регулирующие поток маны. Два из них вылядят сравнительно хрупкими. Аккуратный толчок – и один клапан рассыпался. Еще толчок – и нет второго. Более не сдерживаемая мана потекла в сторону колечка. Оно напряглось, но удержало поток. Толчок… колечко не поддалось. Ключевой элемент был сделан на совесть. Все же… попробуем еще. Икен послал серию импульсов, пытаясь подобрать правильную частоту. Ему удалось войти в резонанс, и кольцо треснуло. Дальше его просто снесло потоком маны.

Через несколько мгновений из амулета вытекла вся энергия, и он отключился. Хорошо, что среди бандитов не было мага воздуха, который мог бы заметить неладное. Что касается Ини, она была так увлечена разговором, что вряд ли за собственной головой сейчас уследит. Кстати, защита прекратила свое действие, и звуки начали появляться.

– Говоришь, водяные элементали? Не встречал. Зато видел много другого. Как тебе их боевые качества? – спрашивал папаша.

– Фигня! – азартно отвечала Ини. – Водяной маг их просто парализует. Не навечно, но достаточно, чтобы пройти. Воздушник рассеет в пыль, а Эронимо вообще испарит на месте.

– Я кого хочешь испарю, а как насчет немагов? – спросил огненный. Вот, значит, как звали Пожарника на самом деле: Эронимо. Имя южанина.

– Немагам хана, – признала Ини. – "Светлякам" и "соням" (то есть, магам света и снов), пожалуй, тоже.

– Полезные штучки, – заметил папаша. – Не слишком надежный, зато вечный заслон. Против наземной разведки – в самый раз.

Икен переключился на наемников. Мечник и лучник все еще о чем-то совещались.

– Скорее бы они кончили трепаться, – сказал меченосец. – Уйдут ведь те двое.

– Не дергайся, атаман лучше знает, – одернул товарища лучник.

– Атаман иногда и лажается. Девчонку не заметил.

– На ней невидимость висела, а он как раз занят был, – заступился за начальника лучник.

– А, ладно. Если те уйдут, нам же лучше. Не придется воевать, – махнул рукой флегматичный мечник.

– Вот именно.

Понятно, значит, о них уже знают, и загонщики только ждут сигнала, чтобы начать травлю. Икен вновь вернулся к воссоединенным родственничкам.

– Ну не знаю, – ответила Ини на что-то.

– Ладно, ты пока располагайся, – сказал папаша. – Аргон, обустрой ее, – приказал он старику. – Любые вопросы по хозяйству к Аргону, если захочешь поесть там или умыться, он все покажет. Я закончу неотложные дела, и тогда будем думать, как договариваться с твоими новыми друзьями.

Ох, врет папаша насчет "думать" и "договариваться", ох, врет… Похоже, он уже все обдумал и не собирается ни с кем договариваться.

Т'Анхайне жестом подозвал наемников. Икен переключился на одного из них и успел уловить окончание фразы:

– …парализую страхом, и укажу точное расположение, а вы добьете.

– А что с девчонкой?

– Там будет видно.

Главарь ушел в сторону одного из строений. Что он там забыл? Волшебник не рискнул переключиться на глаза Т'Анхайне – маг снов сразу заметит родственную магию. Мысленно потянулся к тому строению. Так… тараканы, какие-то жуки, это все не то. Мышь, но она под полом. А вот это уже лучше: какая-то птица сидит на окне, и клюет мусор. Эх, вот бы собаку сюда! Но за неимением собаки сойдет и это. Икен переключился на чувства птицы. Мир и звуки сразу стали искаженными. Комната довольно богато обставлена. Чувствуется, что тут жил человек, уважающий комфорт, деньги, и жил давно. Похоже, у них тут постоянная и хорошо оборудованная база.

Вошел Т'Анхайне. Запер дверь. Быстро открыл ящик стола, достал оттуда пузырек с черным порошком, выдвинул еще один, перевернул, высыпав прямо на пол содержимое; протянул руку в сторону свечки, упавшей вместе с другими мелочами; обернулся, посмотрел прямо на птицу; встал и пошел к окну. Птица испугалась и взлетела. Ее глазами Икен видел, как далеко внизу кто-то задернул занавеску на окне.

Икен переключился на таракана. Нет… толком ничего не разобрать, слишком иное зрение у насекомого. Можно уловить, что кто-то по комнате двигается, и только. Впрочем, и так все ясно.

Икен вышел из транса и пересказал сыщику обстановку.

– Почти уверен, что он собрался входить в транс: взял свечку, а порошок похож на черный опар. Будет стимулировать восприятие и память, компенсируя недостаток маны, – закончил отчет молодой маг.

– Значит, скоро нас обнаружат, – кивнул сыщик. – Сколько ему надо, чтобы нас засечь?

– Провозится до полудня, если случайно не повезет. Будет последовательно сканировать окрестности так или иначе. Обычно идут по спирали – сужающейся или расшияющейся.

– Тогда используем это время с пользой. Я решил: ждать тут покорно своей судьбы не будем. Пошли туда!

Они рванули вперед резвой рысью. Икен включил невидимость. По пути он постоянно проверял свое колдовство, но ни одной аномалии не встретилось. Вскоре показалась база бандитов. Теперь уже никто не рассуждал о том, что кто-то из них мог быть виноват больше или меньше. Мелкое ворье с самим Т'Анхайне путешествовать не рискнет – только головорезы.

– Как они там?

Икен вошел в транс прямо под ближайшим пеньком. Нащупал ауры. Раз, два,… шесть, семь. Все на месте. Поставил Якоря на всех, кроме Т'Анхайне. Тот сидел в доме, где Икен его оставил. Судя по ауре, действительно находится в очень глубоком трансе. Маны у него оставалось совсем ничего.

– Скоро у него мана кончится, и он проснется, – заметил Икен.

– Тогда поторопимся. Включай левитацию, и быстро доставь нас к тому зданию со стороны задней стены, чтобы нас не видели.

– Нас и так не видят.

– Я собираюсь влезть в окно, это они заметят. Давай, быстрее!

Они заскользили над самой землей словно невидимые призраки. Если вдруг откажет магия – переломов не избежать. А вот и дом, в котором засел главарь. Друзья заглянули в окно. Между занавесками оставалась щелка, и они увидели, как бандит сидит, запрокинув голову и скрестив ноги. Перед ним горела свеча, обильно посыпанная порошком. На лице был повязан мокрый платок. Какой-то вариант аркана Поиска, – решил Икен.

– Эх, окно заперто. По-тихому открыть не получится, – прошептал сыщик.

– А еще от нас воняет, – напомнил Икен. – Он сейчас в трансе, ищет наши ауры не у себя под боком, а где-то вдалеке, слух и нюх притуплены, но не настолько же…

– Можешь его как-нибудь прищучить хотя бы на десять секунд?

Икен задумался. Вспомнилось видение из будущего. Безвкусно и роскошно украшенный зал, непобедимый, но паникующий маг огня. Если бандита сейчас резко левитировать вверх так, чтобы ударить головой о потолок, то можно оглушить.

– Есть способ, но могу перестараться и сломать ему шею. Если я его угроблю, Ини меня вовек не простит.

– А если он нас угробит? Ладно, будь наготове. Но если он дернется, умоляю, не медли!

Шикаши вынул свои серпы, упер их в землю, чтобы щелчок открывающегося механизма не был громок. Выскочили восемь лезвий. Сыщик взял один серп и медленно, плавно, даже нежно провел вдоль щели, пролегающей между оконными створками. Слабое похрустывание было ответом. Шикаши осторожно потянул створку на себя. Шире, шире… половина окна открылась. Сыщик стал осторожно проскальзывать внутрь, изгибаясь, словно угорь.

Бандит шумно вдохнул воздух носом. Икен уловил беспокойство и изменения в ауре.

– Скорее! Он выходит из транса!

Шикаши ловко кувыркнулся боком, влетев в окно. Рывок, глухой удар, еще удар, и все было кончено. Грамотно оглушенный главарь лежал носом в половичок, а сыщик деловито и с видимым удовольствием на лице вязал ему все конечности. Процесс завершился втыканием кляпа.

– А вы крутой по части драки, – с уважением сказал молодой волшебник.

– Полусонного повязать немудрено. Вот с остальными придется повозиться.

– Не повяжем мы остальных. Воняет от нас. Вялый дыр, вот уж не думал, что проблемой окажется личная гигиена! – ругнулся волшебник.

– Повяжем, я кое что придумал. Можешь поднять легкий ветерок к этому домику с той стороны?

– Могу. Лягу ногами туда и запущу Перо, действующее на весь этот домик. Мне, конечно, никуда не сдвинуть целый дом, но получится крепкий устойчивый бриз.

– То, что надо, – ухмыльнулся сыщик. – Так поступают дикие собаки: подкрадываются к своей добыче, двигаясь против ветра. Сиди тут, и дуй. Наберись терпения, я буду возиться долго.

Он ушел через окно. Икен постарался на славу: сыщик был невидим даже со Смещением. Если тот маг света пользуется тепловым зрением, он ничего не заметит. Теперь Шикаши можно было обнаружить лишь по ауре. Но единственный вражеский волшебник, способный чувствовать ауру, сейчас лежал без сознания.

Икен наблюдал за происходящим сквозь дырочку в двери. Запоздало он подумал о том, что враги могут заглянуть сюда. Если они решат, что главарь слишком задерживается, и захотят проверить… Икен спешно сделал бандита невидимым, а на то место, где он раньше сидел, "посадил" его точную иллюзорную копию. Кажется, ничего не напутал. Стоп, еще есть разрезанный серпом надвое шпингалет, придадим-ка ему вид целого. Вот так… ювелирная работа.

Снова посмотрев наружу, он увидел, что наемники ушли в другую сторону. Чем-то Шикаши их отвлек. Завернули за скалу. Тишина. Потом из-за скал показался сыщик, один. Точнее, вышла его аура, возбужденная, но удовлетворенная. Порядок.

Следующей жертвой стал огненный. Просто вдруг запрокинул голову, а потом повалился вниз. Его падение было остановлено у самой земли. Потом сыщик поволок тушку куда-то за забор. Икен и того бандита сделал невидимым.

Теперь Шикаши крался к старику, спокойно сидящему посредине лагеря. Охотник еще оставался не обезврежен, но Икен понял, почему: старичок со своими иллюзиями – опаснее. Бросок – и аура сыщика пролетела сквозь сидящего мага. Последовал глухой удар, и поднялось маленькое облачко пыли. Сыщик ухватил пустоту и упал, а старик оказался иллюзией!

Охотник уже вскочил, заподозрив неладное. Шикаши излучал досаду, но недолго. Ответом ему было довольное хихикание. Похоже, смеялся старик. Да где же он? Даже ауры не видно! И Якоря – тоже! Икен растерялся.

А Шикаши – нет. Он уверенно двинулся к тому домику, где, как они знали, находилась Ини, и встал в дверном проеме.

– Зря ты хихикал, – сказал сыщик. – Теперь я знаю, где ты. Поиграем? Ты меня не видишь, и я тебя не вижу. Но у меня есть две очень острые железяки. Тебе не кажется, что у меня больше козырей?

– Убедил. А почему ты закрыл глаза? Можешь открывать, я уже видим, – ответил старик.

Вдруг последовала яркая вспышка, Икен был бы ослепелен надолго, если бы находился ближе. Перед глазами плясали огни, но зрение уже восстанавливалось. Маг слышал какую-то возню и хрипение.

– Хорошая попытка, – раздался голос Шикаши. – Но у меня был классный учитель, я знаю, что такое Вспышка. Главное боевое заклинание стихии света. Ослепляет врага, если он не заподозрит неладного, и не закроет вовремя глаза. Но ты слишком много трепался в таком маленьком помещении.

– Ты трепался еще больше! – возмутился старик, надсадно хрипя.

– Да, но у меня же железяки, – ответил невидимый сыщик. – Хорош уже, я тебя держу, снимай невидимость.

– А кто тут обосрался? – вдруг спросил старик.

– Это просто солдатский стимулятор, ты бы тоже так вонял. И учти: я рядом и стою одной ногой прямо на тебе. Дернешься или что-нибудь наколдуешь, прирежу на месте, даже если ослепну.

– Не надо! – вдруг жалобно завопил старик. – Я просто заложник! Я ни в чем не виноват! Меня заставили!

– Эй, вы забыли про меня! – послышался новый голос.

К Икену полностью вернулось зрение, он увидел забавную сцену. В сторонке стояла Т'Иниариса и благоразумно помалкивала. Аура сыщика оседлала старика, который лежал лицом вниз на полу. Его руки болтались за спиной, кто-то невидимый наматывал на них ремень.

На пороге дома стоял охотник, поигрывая ножом. Это он возмущался, что про него забыли.

– Эйо, сними с меня невидимость, – крикнул Шикаши.

Икен в этот момент стоял как раз за спиной охотника, примеряясь, куда бы его стукнуть. Он снял заклинание с сыщика, как тот и просил.

– Как думаешь, у кого ножик больше? – спросил сыщик, поднимая серпы.

Охотник просто молча выронил свою игрушку и бухнулся на колени.

– Простите, мастер, я не знал!

Серпы – это серьезно само по себе, а человек, который их уверенно держит в руках, – серьезно вдвойне. Мало кто овладевает этим хитрым оружием, но если уж овладевает, это – настоящий мастер, стоящий один нескольких лучших меченосцев.

Вдруг Икен ощутил животный ужас, накативший внезапно как удар тяжелым мешком по затылку. В доме кто-то яростно завыл от страха. Нити магии протянулись повсюду, охватывая лагерь сплошной сетью. С трудом обернувшись, волшебник увидел сквозь астрал источник колдовства, из которого исходили все эти нити магического плетения: Т'Анхайне очнулся. Юноша был буквально парализован страхом, мышцы сводило судорогой, он чувствовал, что медленно наклоняется, теряя равновесие и вот-вот упадет. Шатер Ужасов – кажется так назывался этот аркан. Собрав остатки воли Икен попытался хотя бы вспомнить, что надо делать. В пыльный угол памяти трусливо забилась мыслишка о том, что против этого волшебства есть какое-то противоядие. Но страх мешал даже вспомнить.

И тут все прекратилось так же внезапно, как и началось. Трусливая мыслишка вылезла из угла, отряхнула запыленные штанишки и с достоинством возвестила, что против любой магии, навевающей страх, есть простое немагическое противоядие: ненависть. Надо немедленно и люто возненавидеть кого-нибудь от всей души, и тогда страх отступит настолько, что можно будет действовать. Вслед за сыщиком Икен мысленно проклял теоретиков, которые это писали.

Икен побежал к дому Т'Анхайне. Но там уже никого не было. Он поднялся в небо и улетел. Что? Маг снов летает как маг воздуха?! Не может быть! Если только… Икен посмотрел в астрале: рядом с ним летел кто-то еще. Ини! Но кто же рядом с Шикаши? Проклятье! Снова попался на обман собственного амулета! Вот почему говорливая волшебница стояла смирно, как истукан – это была всего лишь иллюзия. Вот кто развязал и выпустил Бешеного пса, пока Икен смотрел совсем в другую сторону! Она решила спасти своего отца от поимки. Вот почему Икен не мог найти старика: тот распознал иллюзию и просто встал на ее месте, а в спешке юноша не разобрал, что аура там – старика, а не Т'Иниарисы, и Якорь – тоже не ее.

Что делать? Преследовать или нет? А может, пусть их? – волшебник ошутил апатию. Это настоящее смирение или опять Т'Анхайне колдует? – Они, наверное, будут теперь счастливы… – подумал юноша. Он мысленно потянулся к быстро уменьшающейся вдали фигурке. Аркан Чужой Глаз… вот изможденное лицо Бешеного серого пса глазами Ини. На нем застыло торжество. Аркан Чужое Ухо…

– Они не преследуют нас, папа! – услышал он голос Ини.

И похолодел, не веря своим чувствам. Потому, что ощутил явственное отрицание в ауре Бешеного в момент, когда прозвучало слово "папа".

В происшедшей стычке действовал в основном сыщик, а молодой маг, еще непривычный к подобным переделкам, что называется слегка "тормозил". Медлил, действовал не совсем четко. Упустил Ини, Т'Анхайне, не распознал иллюзию старика, перепутал ауры…

Сейчас же голова вдруг заработала четко и быстро. Наложить невидимость на ту пыль, которая поднимется, когда он стартует. Подняться повыше, чтобы Т'Анхайне не заметил его приближение, пока не поднимет астральный "взгляд". Двигаться строго над теми же местами, где благополучно пролетели они – значит, там нет аномалий. Видимо, Бешеный пес знает безопасный маршрут. Вон уже и горы показались. Земли, которые они преодолевали бегом несколько дней, по воздуху пронеслись так быстро…

Теперь проверить энергию. Так, своей еще больше половины. Ини – почти полная. А Бешеный пес? Так и есть! Его мана иссякла окончательно, растраченная на Шатер Ужасов. Значит, можно не бояться обнаружения и сблизиться вплотную.

Икен легко догнал беглецов: ведь девушка несла двоих, а он – только самого себя. Теперь главарь был не опасен, он должен поспать, чтобы восстановить свою энергию. Либо… о, проклятье! Икен увидел, как волшебница протягивает ему руку для переливания маны!

– Не-е-ет!!!

Т'Иниариса вздрогнула от неожиданности и резко затормозила, зависнув прямо в воздухе. Ее рука так и замерла, не завершив магическое сцепление. Бандит вцепился в эту руку жадно, но… мана не текла.

– Кто здесь? – спросила Ини, оглядываясь. – Это опять ты, Эйо Икен? Оставь нас в покое. Вы повязали достаточно свидетелей, чтобы раскрыть дело. Мой отец вам ни к чему.

– Он не твой отец, – ответил маг, снимая с себя невидимость.

– И наверное, это вовсе не Бешеный серый пес Т'Анхайне, – добавил Икен. – Так и есть, я чувствую согласие в его ауре.

– Он лжет! – вскричал обвиняемый, – Он чувствует чужую ложь, но сам может лгать, сколько влезет!

– Я тоже так думаю, – кивнула Ини. – Маги снов любят уличать других во лжи, но сами могут врать спокойно. Почему бы тебе не оставить нас в покое, Эйо?

Икен прищурился:

– Эти слова применимы и к этому самованцу, ведь он тоже маг снов. Я понимаю, ты очень хочешь, чтобы твой отец был жив…

– Ты ничего не понимаешь, ничего! – вскричала девушка. Ее голос звенел от обиды.- Твои родители живы, здоровы, они обыкновенные законопослушные обыватели. Твоя мать не умерла, твоего отца не преследует весь мир!

Ну что тут ответить? Да и станет ли она слушать?

– Ну хорошо, – вздохнул Икен. – Я оставлю вас в покое, но при одном маленьком условии. Мелочь.

– Что за условие?

– Задай ему один вопрос. О чем-нибудь, что можешь знать только ты и твой отец. Ни его дружки, с которыми он мог быть окровенен, никто, только ты и он. Этот самозванец полностью исчерпал свою ману, и не сможет угадать правильный ответ даже по твоей эмоции согласия или несогласия.

– Бред, – фыркнул бандит. – Я ведь могу просто забыть какую-нибудь мелочь. Не слушай его, давай убираться отсюда, потом еще наспрашиваешься.

– Потом – это когда ты немного поспишь, и восстановишь ману? – спросил Икен.

– Ну хорошо, – нахмурилась Ини. – Один вопрос, и ты сваливаешь. Договорились?

– Я обещал.

– Скажи, отец, в каком возрасте я начала ходить?

Икен рассердился:

– Ну нельзя же так! Родители вечно хвастать перед чужими своими детьми! Если этот человек был знаком с твоим отцом, он знает это!

– Эйо, ты обещал! – лицо Ини выражало крайнюю степень гнева. – Один вопрос, и ты убираешься! Отец, ответь, пожалуйста.

– Ты просто очень хочешь, чтобы это был твой отец, ты готова ради этого подыграть даже бандиту! – возмущался Икен, не в силах больше сдерживаться.

– Заткнись!! Отец?

Тот посмотрел на нее внимательно, словно пытаясь прочесть мысли.

– Ну как и все дети… около года, – ответил бандит.

Из глаз Ини брызнули слезы.

– Папа!…

Икен почувствовал торжество, волной всколыхнувшееся в ауре бандита, но уже ничего не мог поделать. Данное слово придется сдержать. Он мельком посмотрел на ауру Ини… и почему-то увидел там черное горе. Что такое? О чем она печалится?!

– Эйо… – услышал он ее голос. Она сняла с себя его подарок. Хрусталь блестел так же, как ее слезы. Она вложила медальон в его руку. – На память обо мне. И спасибо тебе за все.

Вдруг бандит, который все это время висел в воздухе рядом с ними, рухнул вниз. Инстинкт мага воздуха сработал немедленно. Икен устремился вниз, за ним, догнал, наколдовал заклинание и остановил падение.

Потом он поднял взор и увидел маленькую точку, улетающую в туман. Своенравная Т'Иниариса скрылась на максимальной скорости. Он бы не смог ее догнать, даже если бы захотел. Теперь ему надо было поддерживать в воздухе двоих, а она – одна. И девчонка сильна. Очень сильна.

– Похоже, ответ угадан неверно? – сказал Икен бандиту. Тот угрюмо молчал. Вися в воздухе в десяти метрах позади, без маны, он бы даже доплюнуть не мог до своего врага.

Икен держал медальон, любуясь игрой света на гранях кристалла. "На память, говоришь?" – подумал он… и уронил безделушку вниз.