Поле давно заросло сорняками. Заградительные канавы с водой кое-где занесло грудами мусора. По ним из леса смогли просочиться табипены. Их шипение по ночам заменяло здесь стрекотание сверчков и гарантировало уединение. Экспедиция остановилась в безлюдной местности в заброшенном доме. Сюда много лет никто не наведывался, и жилье казалось вполне безопасным. Заброшенные фермы – обычное прибежище для тех, кто избегает контактов с властями. Их здесь особенно много, так как фермерам не нравились ордынские налоги.

Немного восстанавливающей магии – и покосившаяся дверь вернулась на место, разбитые стекла стали целыми, а прохудившаяся крыша – надежной. Очень кстати, поскольку за окном опять зарядил ливень. За много лет крыша покрылась мхом, туда нанесло грязи, а в ней пустил корни панцирный вьюн. Дождь барабанил по его широким листьям, создавая необычный звук, который резонировал на пустом чердаке и наполнял дом тихим гулом.

Надо было решать, что делать дальше.

– Теперь мне придется вернуться, – сказал Кей. – Я и так выклянчил у капитана лишние сутки.

– Ты не был обузой, – ответил магистр. – Тот палач… я прочитал ему слова, которые ты написал на пергаменте, и с такой интонацией, как ты объяснял. А снадобье Джуны ввело его в нужное состояние. Полагаю, наших врагов ждет неприятный сюрприз.

– Рад, что смог хотя бы частично компенсировать свою недостаточную функциональность.

– Ты очень помог. И мальчик перестал вздрагивать от каждого стука.

– Это моя профессия.

– Хорошо. А как ты собираешься лечить… свое увечье?

– Врачи возьмут образцы моих тканей, вырастят две новых руки и новые плечевые суставы, а потом пришьют. Жаль, что клонирование целых конечностей со всеми костями и нервами займет очень много времени.

– Насколько много?

– Не знаю… несколько месяцев… потом еще операция… потом восстановительный период… но ведь все могло бы получиться гораздо хуже. Там на корабле есть кому обо мне позаботиться.

– Угу. Твоя женушка, небось, с ума от беспокойства сходит, – заметил Джексон. – А ты тут, даже потеряв руки до ключиц, все равно на баб инопланетных пялишься.

– Это просто проявление незакомплексованности, – огрызнулся Кей.

– Конечно, конечно… и непокобелимости…

– "Непокобелимость" – прямо оговорка по Фрейду…

– Это не оговорка по Фрейду, это подколка по Джексону, – ехидно ухмыльнулся инженер.

Икен в пол уха прислушивался к их перебранке, теребя бороду, о чем-то глубоко и напряженно задумавшись. Это не укрылось от профессиональной наблюдательности Кея.

– Магистр, это лишь мои проекции, или вы что-то замышляете, причем, в отношении меня?

– Ты не ошибся. Все обстоятельства очень сходятся. Ты чудом спасся, но потерял руки. Теперь тебе требуется длительное лечение. Ты демонстрируешь оптимизм, но скрываешь досаду. Мне кажется, ты разочарован не столько тем, что искалечен, сколько тем, что вынужден улететь. Я прав?

"От старого хрена ничего не утаишь" – подумал Кей, а вслух ответил:

– Прямо сеанс психоанализа. Допустим. Но я не один такой. Думаю, многие из команды нашего корабля отдали бы обе руки, чтобы оказаться на моем месте. Кого-нибудь пришлют на замену.

Магистр оперся грудью на стол, чтобы видеть ближе лицо и ауру землянина.

– Как разведчик разведчика я тебя вполне понимаю. Обстоятельства сходятся еще точнее. Есть кое-что другое. Путешествуя с нами, ты наблюдаешь, как происходит развитие ребенка, который в будущем может стать магом. Если у вас на планете нет магов, тебе это должно быть интересно, не так ли?

Кей ответил сквозь сжатые зубы:

– Конечно.

– То есть, ты бы с большим интересом наблюдал за Эйдаром, чем за нашими военными вылазками?

Кей сказал недоуменно:

– Допустим. Вопрос о психологических причинах войны более важен, но над ним бьются много столетий лучшие умы, и вряд ли его решу именно я, даже будучи непосредственным наблюдателем. А ребенок-маг – это совершенно новое и уникальное явление. Но зачем вы обо всем этом спрашиваете? Какая теперь разница, чего я бы хотел, если за мной скоро прилетит шаттл?

– Вообще-то он не маг, а неофит. До мага ему еще много лет расти, – поправил старик. – Дело не только в нем, но и в тебе. Хотя и в нем тоже. Подожди минутку.

Магистр встал, и вышел из-за стола. Отворил дверь, накинул капюшон и вышел на улицу. Через минуту он вернулся назад, неся ведро с землей.

Сев, он поставил на стол тазик, вывалил землю в него и разворошил. Оттуда выполз очень солидный червяк, на вид – противнее некуда.

– Что это за дрянь? – спросил Игнатов брезгливо.

– Это большой червяк или маленькая змея? – поинтересовался Джексон.

– Какое интересное беспозвоночное… либо это кольчатый червь, либо его местный аналог… – заинтересованно проговорила Вэй Лин.

– Если его съесть, то руки сразу вырастут, – сказал Джерр.

Кей посмотрел сначала на него, потом на червяка. Джерр был серьезен. Безрукий землянин уточнил:

– Съесть… это?

– Точно, – кивнул лекарь.

– А… это что за зверь?

– Вообще-то это падальщик.

– Вот они какие… – биолог закатала рукав и снимала животное со всех ракурсов камерой своего наручного компьютера.

Кей поморщился.

– Можно… можно я уточню?

Джерр кивнул.

– Это случайно не те самые животные, которые… погребают мертвецов?

Джерр кивнул.

– То есть, они едят мертвечину?

– И перерабатывают фекалии в выгребных ямах, – подтвердил лекарь.

Лицо Кея приобрело сероватый оттенок.

– А я, значит, должен съесть его?

– Нет, не должен. Ты можешь улететь, и ждать несколько месяцев на своем корабле, пока тебя вылечат ваши лекари.

– Понятно, – протянул Кей, с нескрываемым отвращением разглядывая скользкое животное. – Съесть… это…

– Это просто проявление незакомплексованности, – заметил Джексон.

Кей обвел всех долгим взглядом. Потом сказал, обращаясь к негру:

– Ну почему ты так довольно ухмыляешься, я понимаю. А вот почему магистр прикрывает рукой рот, Джуна так сосредоточенно смотрит на потолок, а Камо, который всегда невозмутим, сейчас и вовсе как паралитик?

Магистр, Джуна и Джерр хором захохотали в ответ. Даже Камо заулыбался.

– Вы… вы меня разыграли, да? – дошло до Кея. – Новый приступ веселья подтвердил его подозрения.

– Может быть, я не понимаю визанского юмора, но это довольно жестоко, – строго сказала Вэй Лин. – Сначала дать надежду, а потом…

– По-моему, тоже… перебор, – поддержала Алия.

– Э… погодите, девушки, осуждать нас. Это не примитивное глумление, – ответил магистр.

Тут он достал свой эффектный нож и отрезал падальщику заднюю треть тела. Потекла кровь, похожая на бурую жижу, червяк стал болезненно извиваться. Зрелище было отвратительным. Вскоре кровотечение прекратилось, и животное немного успокоилось. Эйдар, перед которым стояла тарелка с червяком, без всякого отвращения тронул его пальцем.

– Потом руки помоешь, – строго сказала Алия.

И тут она поняла, что уже видела эту картину, только немного в другом ракурсе, как бы повиснув над макушкой неофита: этот искаженный шум дождя, падальщик на тарелке и любопытный ребенок, который его трогает.

– Джерр, наколдуй-ка Хвост Падальщика.

Лекарь склонился над животным, приблизил руку к нему, подержал так, а потом убрал. С виду ничего не изменилось.

– Посмотрите внимательно на место разреза, – сказал магистр.

Все уставились на падальщика, но биолог первой заметила странность наметанным глазом:

– По-моему, последнее кольцо около разреза стало шире.

– Да… точно! – воскликнул неофит.

– Регенерация? – спросила Вэй Лин.

– Умница, деточка! – похвалил магистр, не обращая внимание на ее смущение.

Ну в самом деле, разве тридцать семь лет – это не "деточка" по сравнению со старцем, которому незнамо сколько? А магистр продолжал:

– Если отрезать падальщику хвост, он через некоторое время отрастит новый. Джерр только ускорил процесс, сделав его заметным для глаза. Этот фокус обычно показывают всем студентам в качестве наглядного урока. Отсюда и название заклинания – Хвост Падальщика. Но… надо сказать, что у человека тоже есть способность к регенерации тканей. Синяки рассасываются, раны зарубцовываются, кости срастаются. Это не идет ни в какое сравнение с регенерацией у низших животных, но… многое зависит от того, сколько потратить маны.

– Уж не хотите ли вы сказать, что ваша медицина позволяет отрастить новые руки? – с надеждой спросил Кей.

– Вообще-то да. Отсюда наше веселье. Джерр догадался, куда я клоню, и немного над тобой подшутил. Если бы Алия не прогуливала лекции по врачеванию, она бы тоже поняла.

– На кой дыр огненному магу врачевание? – буркнула она недовольно.

– Я тоже не лекарь, но, видишь, даже чисто теоретическое знание пригождается.

– Когда я стану старухой, моей голове тоже будет много мусора.

– Вот непочтительная девчонка! – с притворным возмущением воскликнул волшебник. – Но твою порку я отложу на пару дней. Как я уже говорил, скорость регенерации зависит от количества маны. Обычно калеке обрабатывают культю, и через какое-то время у него вырастает новая рука или нога. Но подчеркну: через какое-то время. Может, несколько недель, но не месяцев.

– А… – разочарованно протянул Кей. – Спасибо вам за заботу, но несколько недель это тоже много.

– Погоди… я сказал "обычно". Все зависит от количества потраченной маны. А с нами за одним столом сидит бездонная бочка маны.

Взгляды всех присутствующих обратились в сторону Эйдара. Тот гордо выпятил грудь. Кей уже устал сегодня метаться от надежды к разочарованию и обратно, и спросил почти отрешенно:

– И… сколько?

– Точно не знаю… Камо и Джерр в этом разбираются лучше.

– Судя по лечению меня и магистра, в худшем случае пару дней, – ответил Джерр.

– В общем, если не хочешь возвращаться, можешь и не возвращаться, – подытожил магистр. – И еще. Несмотря на предосторожности, ордынцы вышли на ваш след. Случайный донос, но я бы хотел, чтобы паренек впредь оставался в большей безопасности и посланцы Земли – тоже.

Икен предлагал обосноваться здесь. Для отряда эта заброшенная ферма – удобная база. Для мальчика – безопасное место. Джерр будет его учить. Камо останется для охраны вместо погибшего Люпина.

– Я дам вам амулет, который позволит подать мне сигнал тревоги, если вдруг что-то произойдет. Извините, но этой вашей… радиостанции… я не очень доверяю. Вэй Лин сможет хоть весь лес вокруг переловить и пересажать в свои клетки. Если кого-то покусают – Джерр всегда под рукой. А ты, Кей, понаблюдаешь за мальчиком… и заодно присмотришь, чтобы с его развитием все было в порядке. По определенным причинам… этот ребенок очень важен.

– Что вы имеете в виду, магистр? – встрепенулась Алия.

– Пока не могу сказать.

– Ну же!?

– Не дави. Пока не могу, – властным тоном одернул ее магистр.

Понятно, что Кей не стал отказываться от внезапно свалившегося на него счастья. Сам процесс лечения не занял много времени. Джерр и неофит сцепили руки, и через некоторое время в тело землянина перекочевала лошадиная доза маны. Дальше процесс пошел сам собой. Час спустя кожа Кея вокруг ран покрылась зеленоватой чешуей и начала чесаться. Чешуйки топорщились, потом сами собой отпадали, а под ними каждый раз оказывался небольшой нарост. Через какое-то время на этом месте появлялась новая чешуйка и так далее. Разыгрался зверский аппетит. Побочный эффект, как пояснил Джерр. Для восстановления телу надо очень много белка и кальция. Три часа спустя на месте культи появилась крохотная чешуйчатая конечность, похожая на лапку лягушки. Через шесть часов это была ручка новорожденного, через восемь – рука примерно как у Эйдара. Землянин почти непрерывно ел и бегал в туалет. Через десять часов конечность полностью восстановилась такой, какой была раньше, разве что чешуя еще пару дней не сходила, а когда сошла, то кожа под ней получилась совсем незагорелая, поросячьего розового цвета.

Другую руку вырастили на следующий день, а тем временем магистр, Алия, Джуна и Алекс Игнатов отправились на разведку. За ними неожиданно увязался и Джексон. Его доводы были понятны: здесь в глуши от него не было никакой пользы, а в разведке земная аппаратура могла пригодиться. Магистр еще раз тщательно изучил его ауру, сказал, что инженер достаточно храбр, но не вполне послушен. Поэтому, дескать, взять то он его с собой возьмет, но пусть Алекс присмотрит за своим соплеменником, чтобы тот не нарушал дисциплину и не попал под огонь.

Полицейский согласился и хмуро пообещал Джексону отправить на "Колонист" и посадить в карцер, если тот чего-нибудь выкинет. Может, насчет карцера Джексон и не поверил (никакого карцера на корабле просто не было), но вот возвращаться с позором на базу не хотелось.