Вэй Лин деловито сковырнула пинцетом одну из чешуек, покрывающих руку Кея. Тот болезненно поморщился, но промолчал.
– Ты уверена, что это можно делать?
– Джерр сказал, что можно.
Биолог склонилась над дисплеем портативного микроскопа. Ее грудь опустилась, став заметнее. Кей отметил, что китаянка сумела сохранить талию в форме. Джексон опять будет прикалываться насчет любимой женушки, ждущей на корабле. А у женушки то грудь явно лучше. Хотя, если сравнивать с Алией…
– Интересно, – пробормотала Вэй Лин. – Твоя иммунная система была практически подавлена, но только в пределах растущей руки. А эти чешуйки, напротив, кишат лейкоцитами и антителами. Такое впечатление, что вся природная защита сконцентрировалась в чешуе.
– Так что же теперь, когда ты отодрала чешуйку, я могу подхватить какую-нибудь заразу?
– Нет. Твоя иммунная система уже пришла в норму. Это остаточные эффекты. Так сказал Джерр.
– Ну если доктор Джерр сказал, так и есть. Мне понравилась местная медицина, – лицо Кея прямо-таки сияло от счастья.
В этом тихом уголке Кей мог без помех наблюдать за обучением неофита. Ребенок был неусидчив, но сообразителен. Обучение продвигалось довольно быстро, поскольку условия для него создали идеальные. Мальчику здесь было не с кем играть, так что учеба оставалась единственным развлечением. С ним с одним работал преподаватель, да еще и психолог присматривал. Кей прекрасно понял замысел магистра: его лечение не было чистой благотворительностью. Икену нужен был воспитатель. Джерр – умница, но еще очень молод. Икен – старик, но постоянно где-то пропадает. Профессиональный психолог в качестве наседки – то, что нужно.
Кей был прав, но он не подозревал о других причинах, гораздо более серьезных.
Во время уроков землянин обычно сидел молча, лишь изредка задавая вопросы, если встречалось непонятное слово. Иногда он давал Джерру советы, но делал это исключительно наедине и в сильно замаскированном виде.
Из Джерра преподаватель получился хотя и неопытный, но гораздо лучший, чем из Алии. Он умел сохранять спокойствие, его раздражение изредка находило выход лишь в едкой иронии. Когда надо было что-то объяснить, он подбирал самые простые слова, а вообще предпочитал наглядную демонстрацию.
Сейчас в воздухе над его ладонью один над другим висели пять водяных шариков, составляя вертикальную цепочку.
– Сколько Плесков?
– Пять.
– А теперь? – спросил Джерр. При этом один самый верхний шарик рассыпался мелкими брызгами.
– Четыре! – бойко ответил неофит.
– Теперь?
– Три.
– Теперь?
– Два.
– Теперь?
– Один.
– Теперь?
Мальчик задумался. Джерр по-прежнему держал руку перед собой, но все Плески исчезли.
– Больше нету…
– Верно. Но "больше нету", – это не число. Когда нужно назвать число, а "больше нету", то говорят "ноль". Это следующее число после "один", если считать назад. Понял? – неофит кивнул. Над рукой Джерра появилось два шарика. Так сколько сейчас Плесков?
– Два.
– Теперь?
– Один.
– Теперь?
– Ноль.
– Верно. А теперь слушай мой вопрос внимательно. Сколько Плесков теперь… над… моей… рукой? – в воздухе образовался шарик, но не над рукой, а под ней.
– Один… нет, но он же под рукой… Тогда… ноль?
– Верно. Над рукой ноль. А теперь? – снизу появился еще один шарик.
– Ноль?
– Верно. Но кое-что изменилось. Появляются новые Плески. Надо их как-то посчитать, а мы не можем. Мы считали назад: два, один, ноль, ноль… как бы нам бы продолжить счет дальше? Счет назад идет так: минус один, минус два… сколько теперь?
– Минус… три?
Кей подумал, не слишком ли быстро учитель перешел от нуля сразу к отрицательным числам? А тот продолжал как ни в чем не бывало.
– Когда считают назад, дальше нуля, то добавляют минус. А что, если придется считать вбок?
"Упс!", – мысленно воскликнул Кей, – "Он что, собирается рассказать про комплексные числа!?" Тем временем сбоку от руки Джерра появилось три шарика. Как думаешь, сколько Плесков?
Эйдар задумался.
– Минус добавлять уже нельзя, правда?
– Правда.
– Но если я скажу "три", это ведь будет не "три" над рукой…
– Точно.
– Так что же делать?
– А ты подумай.
– Но я… не знаю.
– Конечно, не знаешь. Попробуй догадаться сам. Пофантазируй.
"Интересно… ставит проблему… но разве ребенок может угадать правильное название?" – подумал Кей.
Эйдар тоже задумался. Потом вдруг оживился и воскликнул:
– Придумал! Надо добавить "ле". Будет ле три!
– Что такое "ле"?
– Ну… я подумал, что надо добавить какое-то слово, как ты добавил "минус". Пускай будет "ле", потому, что Плески висят "ле"-вее твоей руки.
– Молодец. Правильно. Только говорят не "ле", а "мнимое". Как называть, неважно, это зависит только от обычая. Главное, чтобы отличалось. Мнимое три. А теперь?
– Мнимое четыре?
– Да. А теперь?
– А теперь два Плеска висят справа. Нужно еще какое-то слово. Пра два?
– Мнимое минус два.
– Ух ты! А если повесить Плески спереди?
– Так? – пять шариков зависли перед рукой, вытянувшись цепочкой в сторону неофита.
"Хмм…", – озадачился Кей. – "То были целые числа, положительные и отрицательные, потом комплексные, а как же называть это?"
– Да, так. Какое слово добавлять теперь? – спросил Эйдар.
– Анкра.
– Значит, это будет анкра пять.
– Верно, а теперь?
– Анкра минус два.
"Незнакомое слово. Должно быть, мы вышли за пределы земной математики", – решил Кей. – "Или, скорее, за пределы моих знаний земной математики. Хм… что уже? Не рановато ли? Разве это не первый класс?". Надо сказать, что, вовсю играя с числами, неофит пока еще не научился толком читать, так как не запомнил еще все руны. Там дело шло туго.
Вскоре землянин осознал, что обучение вообще идет как-то не так, как-то очень странно. Джерр почти не заставлял мальчишку запоминать, заучивать что-либо. Исключения встречались, но редко. Он постоянно шел у своего ученика на поводу, позволяя ему фантазировать сколько угодно, и даже подталкивая к этому. Джерр комментировал выдумки неофита, поправляя, но не придираясь к мелочам, а когда у того иссякало воображение, подбрасывал новую приманку.
Казалось, учителя не заботило, какая часть пройденного материала останется в памяти. Джерр говорил Кею, что так учили его самого. То, что не понадобится в будущем, все равно забудется. А то, что понадобится, будет упомянуто еще не раз и запомнится само. Поспорив немного, два педагога пришли ко взаимопониманию: Землянин признал, что рассуждения визанца, наверное, разумны, а визанец признал, что это относится только к обучению магов.
Постепенно Кею самому стало интересно. Джерр все чаще рассказывал такие вещи, о которых землянин не имел представления. В школе Кею математика давалась с большим трудом. Став взрослым, он предпочитал все расчеты доверять компьютеру. А сейчас ему начинало казаться, что он вернулся в далекое детство и обрел такого учителя, которого ему не хватало. Стоило труда сдерживать свои порывы и не встревать с лишними вопросами во время урока. Зато потом, как бы между делом, можно было расспросить. Джерр не возражал против любопытства землянина. В этом глухом уголке все равно нечем было заняться.