КОГДА несчастный мистер Морки увидел перед собой балаганщика, это определило последовавшие затем великие события. Он был идеальным объектом для замыслов балаганщика: настоящий рохля. торт с заварным кремом, от вулканизированных подошв своих ботинок до пушистого ежика на макушке. Вот как это произошло.

Мистер Морки шел, загребая ногами опилки, под яркими неоновыми огнями, среди веселых звуков и кисло-потных запахов карнавала, который, скорее, был не карнавал, а призрачное подобие оного, как вдруг он обнаружил. что стоит в тени уединенного шатра.

— Эй, парень! Хочешь посмотреть Музей Зеркал?

Несчастный мистер Морки, все так же волоча ноги. нерешительно вошел в шатер следом за балаганщиком — именно с такой нерешительностью, какая свойственна людям, похожим на торт с кремом.

— Заходи, парень! Отличное развлечение, и всего за четверть доллара, будь я проклят!

Двадцать пять центов — и несчастный мистер Морки неожиданно для себя уже стоит в Музее Зеркал, стоит по чистой случайности на ровном зеркале, и балаганщик, крепко зажав в желтых зубах четвертьдолларовую монету, поспешно скрывается в кабине управления.

Несчастного мистера Морки окружали зеркала — они покрывали потолок, стены и пол. Зеркала плоские, зеркала выпуклые, зеркала вогнутые. Всех цветов и всех форм. Они сверкали сумасшедшим блеском, насмехаясь над посетителем.

Самое большое зеркало в комнате было прямо перед несчастным мистером Морки. Это было главное зеркало, и в его плоский круг уставился несчастный мистер Морки, вглядываясь в мешанину из тысячи изображений своего доброго друга, несчастного мистера Морки, со всех сторон отражаемого миллионами зеркал, каждое из которых отражалось в большом зеркале, отражаясь и переотражаясь в бесконечном многократном отражении. Из мистеров Морки образовался запутаннейший лабиринт. Но тут… Балаганщик, который сидел, блаженно грызя свою монету, в кабине управления, повернул, легко коснувшись переключателя, несколько зеркал на ничтожную долю дюйма и сфокусировал миллион изображений в одно десятифутовое изображение несчастного мистера Морки.

— Ну и ну! — сказал мистер Морки, глядя во все глаза на это удивительное зрелище. — Ну и ну!

Балаганщик коснулся другого переключателя: зеркала повернулись еще на долю дюйма; и внезапно изображение несчастного мистера Морки от размеров гигантского торта с заварным кремом съежилось до размеров трехдюймового торта с заварным кремом. Потом изображение в зеркале побежало вперед и снова стало большим. Оно подмигнуло мистеру Морки, щелкнуло каблуками и стало на голову.

— Ну и ну! — сказал мистер Морки. — Ну и ну!

Потом изображение стало съеживаться. Оно опять съежилось до размеров трех дюймов. До одной трети дюйма. До точки — простой точки от торта с заварным кремом. А затем исчезло в отрицательную бесконечность.

Как и подобает приличному торту с заварным кремом, сам несчастный мистер Морки исчез в положительной бесконечности.

Это было неизведанным ощущением — путешествовать сквозь время. Несколько головокружительных кульбитов, какое-то щекотанье в желудке — мистер Морки внезапно почувствовал жар в костях. Окружающие краски метались взад и вперед (а может быть, это он метался взад и вперед). Он зер-канул в Зазеркалье и благополучие миновал первый мёбиусовский тупик.

К несчастью, во Вселенной есть по меньшей мере одна сила, способная преодолеть законы математики: стремление к безопасности. Лучшая половина мистера Морки (чистейший заварной крем) стала, отринув логику, в страхе продираться назад — в то время. из которого она явилась. Более слабую же его половину уносило все дальше, в положительную бесконечность.

Несчастному мистеру Морки, который пытался вернуться вспять, очень быстро двигаться против течения не удавалось, поэтому мы можем на время о нем забыть. Другой же несчастный мистер Морки моментально достиг положительной бесконечности, перескочил в бесконечность отрицательную и очутился опять у ограды, окружавшей площадку с аттракционами. Полный любопытства, он пошел, загребая ногами опилки, остановился, в сырой тени уединённого шатра, вошел вслед-за балаганщиком, уплатил свою четверть доллара, оказался перед плоским зеркалом, понаблюдал за трюками, что проделывало его изображение, и внезапно, когда оно исчезло, обнаружил, что мчится очертя голову в положительную бесконечность.

По пути он встретил другого мистера Морки, который все еще пытался вернуться вспять, и они столкнулись. Он слился с самим собой. К несчастью, слияние было неправильное, и началось что-то вроде раковых метастазов; весь этот торт с заварным кремом стал делиться, делиться дальше и делиться еще дальше в бесконечном многократном делении. Когда несчастными мистерами Морки заполнило все мёбиусовские тупики, хлынуло через край: кап — в один временной пласт, кап — в другой.

Несчастные мистеры Морки все прибывают.

До чего же, черт побери, однообразен этот мир!