— Коровьи Выселки, таэ Кесиан, — командир лигистов осадил рядом с юношей буланого жеребца. Воин лихим движением подкрутил усы. Среди бело-черных вообще каждый второй щеголял здоровенными усищами, которые явно почитались как предмет немалой гордости.

— Хорошо. Остановимся здесь. — Решил таэтис. Вета скользнула недоумевающим взглядом по скромным домикам. На соломенных крышах лежал тонкий слой снега, на котором плясали веселые искорки солнечного света. Что они забыли в этой дыре? Немного поколебавшись, девушка повторила этот вопрос вслух.

— Во-первых, нужно дать отдых лошадям, — Кесиан, пожал плечами. Его конь равнодушно фыркнул и направился к одной из хибар, отличавшейся от остальных чуть большими размерами. — Да и неплохо бы дождаться Лиардис. Не слишком-то мне по душе позволять ей в одиночку путешествовать по местным дорогам.

Можно подумать, с ней что-то может случиться. Вета потерла шерстяными рукавицами замерзшее лицо. И она еще в свое время недовольно ворчала на осенние дожди! Подумать только, сейчас долгие переходы под падающей с неба водой ей казались едва ли не пределом мечтаний.

На пороге облюбованной Кесианом хибары появился здоровенный детина в заляпанном фартуке — по всей видимости, дом оказался местным трактиром, а мужик, с опаской наблюдавший за въехавшими во двор заведения солдатами, его владельцем. С такой комплекцией не в постоялом дворе хозяйничать, а в кузне молотом махать… Или на большой дороге — Алмазный тракт как раз подойдет — с кистеньком повозки грабить.

— Любезный. Приготовьте горячего вина и еды на весь отряд. — Велел Кесиан, легким движением спрыгнув с коня. Солдаты в это время деловито устраивали лошадей. По счастью, конюшня в заведении имелась немаленькая, так что мест хватило всем.

— Как скажете, господин, — на лице трактирщика явно отразилась битва надежды со страхом. Детина явно пытался сообразить, останется он сегодня с полным кошельком — или в ответ на требование оплаты нежданые визитеры устроят ему славную взбучку. В Вельсии подобный поворот со стороны благородного сословия — не такая уж и большая редкость.

— Не трясись. Заплатим. Шевелись давай, — лаконично развеял опасения усатый десятник, командовавший эскортом. Повеселевший здоровяк скрылся в глубине трактира, из которого тянуло луковой похлебкой и дряным пивом.

Вета нехотя слезла с коня. Не то чтобы ее так уж сильно прельщала перспектива остаться на морозе — но ароматы, доносившиеся из приоткрытой двери, не внушали надежд на отдых в уюте и покое. Тем не менее, оставаться под открытым небом — идея еще менее привлекательная.

Внутри оказалось далеко не так грустно, как оказалось — ни грязи, ни ожидаемых полчищ тараканов и тому подобной живности. Правда, к сомнительному аромату пива прибавился еще и запах пота, накрепко въевшийся в стены.

— Сюда пожалуйте, — буркнул вновь появившийся на пороге трактирщик, открыв перед гостьей тяжеленную дубовую дверь. — Туточки для важных персон помещеньице имеется.

Вета оказалась в небольшой комнатке с отдельным столом, вокруг которого в гордом молчании застыло несколько видавших виды кресел. Обстановка не слишком наводила на мысли о пригодности подобной меблировки для тех самых «важных персон», но потертая скатерть и кресло с прохудившейся в нескольких местах обивкой — это все же лучше, чем деревянная скамья и залитая пивом столешница.

— Спасибо. — Кресло недовольно скрипнуло. У Веты на какое-то мгновение даже возникло опасение, что древняя конструкция не выдержит ее невеликого веса.

Через некоторое время, когда перед девушкой возникла глиняная кружка, до краев наполненная ароматным вином с плавающими кусочками сушеных фруктов, жизнь вообще и питейное заведение в частности перестали казаться такими уж страшными вещами. Странно, но Кесиан не торопился к ней присоединиться, да и гвардейцев слышно не было — хотя уж им-то давным-давно пора бы покончить с лошадьми и прочими делами и вовсю угощаться в общем зале трактира.

Некоторое время девушка молча наслаждалась тишиной и одиночеством. Правда, настроение изрядно портило то, как они расстались с Ройвисом. Зря она пошла на поводу у таэтис и позволила увезти себя из города, не попрощавшись. Неужели их последняя встреча останется омрачена этой дурацкой ссорой? Вроде и поступила в итоге так, как хотел рыцарь — и ему же при этом наговорила полную пригоршню гадостей, без которых вполне можно было обойтись.

Вета сама не знала, ждет она возвращения Лиардис или боится его. Вдруг Ройвис так и не простит ее за ту безобразную сцену? В глубине души шевельнулась глупая надежда: может быть, любимый все-таки решит присоединиться… Нет, незачем даже в мечтах допускать эти глупые мысли. Рыцаря ждет война, на его плечах — долг перед побратимами и орденом. Пытаться оторвать его от этого — слишком уж эгоистично. Еще бы ей эта мысль утром пришла — цены б ей не было.

Вета сделала еще один глоток. Может быть, она все сделала правильно — избавила Ройвиса от терзаний и беспокойств о своей судьбе, не пытаясь подчинить его и лишить свободы воли и выбора. Правда, внутренний голос не преминул ехидно напомнить, что именно это Ветассия сделать и пыталась — и весь дальнейший ход событий ставить себе в заслугу несколько лицемерно. Происходящее в который уж раз захватило ее, словно мешок, и потащило туда, куда считало нужным — не считаясь с мнением и метаниями глупой девчонки. Как же ей надоела эта роль тупой куклы, за которую не переставая решают другие.

Девушка раздраженно тряхнула головой, пепельные локоны рассыпались по темной таэтисской одежде. В отличие от прошлого подарка Лиардис, нынешний костюм весьма практичен и прекрасно подходит для длительных путешествий. Надо пойти разыскать Кесиана, куда он запропастился вместе с солдатами? Или просто решил посидеть вместе с остальными в основном зале, чтобы не тревожить ее? Да нет, что за глупости, таэтис, конечно, учтив, но жертвовать собственным комфортом ради чужого удобства — явно не его стиль.

Встать Вета не успела — страшный удар буквально швырнул ее обратно в кресло. Комната завертелась перед глазами с такой скоростью, что желудок подбросило к горлу. Девушка отчаянно зажмурилась, пытаясь сделать судорожный вдох. В звенящей темноте медленно поплыли разноцветные пятна. Совсем рядом только что был использован мистический узор совершенно ошеломительной силы. Бездна проклятий, что это?..

Девушка медленно, на выдохе, открыла глаза. Тошнота и резь в глазах медленно отступали. Рука сама потянулась к кружке с остывающим вином. Каким-то чудом ей даже удалось не расплескать по пути содержимое. Глоток теплого напитка помог утихомирить дрожь в руках, а в прокатывающийся по телу волнами мурашек озноб потихоньку разжал впившиеся в тело клещи. Хватит, пожалуй. Обычно вино наливают в небольшие бокалы, назначение такой порции — согреть и дать насладиться вкусом, а не упиться до полной потери ориентации. Местный верзила явно этих тонкостей не знал: питье, хоть и было выше всяческих похвал, подали в здоровенной пивной посудине, удержать которую без накатывающей ломоты в руках было совсем уж непосильной задачей.

Шум в общей зале отвлек внимание девушки. Что-то испуганно залопотал трактирщик. Слов не разобрать, но лебезящий голос вызвал ощущение смутной тревоги. Даже на десяток вооруженных до зубов солдат бугай смотрел с некоторой опаской, но не более того. Что могло напугать его до такой степени? Девушка едва ли не наяву увидела рыжего здоровяка, раболепно склонившего спину перед… кем?

— Вот здесь, пожалуйста, соблаговолите…

Дверь с громким хлопком распахнулась.

* * *

Холодный ветер злорадно швырял в лицо крохотные снежинки. Рыцарю никогда в жизни не тыкали в лицо иголками, но ощущения от подобной процедуры наверняка были бы примерно такими же. Алмазный тракт, неестественно пустой, производил откровенно удручающее впечатление. Раньше торговля с империей приводила в Веканис сотни караванов, но война и осада — не самые лучшие помощники в купеческих делах. Над важнейшей транспортной артерией, приносившей вельсийской казне золота не меньше, чем ведущий из Ровандис Травяной тракт, царила мрачная тишина.

Ройвис и Лиардис ехали в мрачном молчании. О чем думала таэтисса, оставалось загадкой. Сам рыцарь не находил себе места после спешного бегства — а как еще это назвать? Возможности повстречаться с друзьями не осталось: и Леора, и Дойвего продолжали пьянствовать на переросшем в бал военном совете, дожидаться их означает потерять время. А этот ресурс с каждой секундой рос в цене.

Письмо, оставленное в комнате Дойвего, кратко описало причины, побудившие Ройвиса на столь низкий поступок, а дезертирство, конечно, именно таковым и являлось. Тем не менее, рыцарь не колебался ни мгновения. Разобраться, в какую именно историю Лиардис втравила Вету, так и не получилось — таэтисса хранила гробовое молчание, ограничившись лишь ядовитой репликой в том духе, что, мол, решение рыцаря делает ему честь, против его общества Высочайшая не возражает, но дальнейшие распросы находит совершенно неуместными.

Ройвис терялся в догадках. С одной стороны — к чему такая секретность, если Вете ничего не угрожает? Или все-таки угрожает? Но тогда зачем Лиардис вообще согласилась взять его с собой? При малейшем желании таэтисса могла найти десяток способов избавиться от назойливого рыцаря. В том числе — оглушив мистическим ударом и оставив валяться во внутреннем дворе орденской резиденции. Некоторое время Ройвис ожидал от нее чего-то подобного — и, видит Небо, это были далеко не самые приятные мгновения в его жизни. Искушение самому так или иначе избавиться от спутницы он отбросил сразу же. Даже если у него и получится, например, оглушить ее метким ударом — что дальше? Самостоятельно искать небольшой отряд? Конечно, на тракте он мимо них не проедет — при условии, что лигисты не решат сделать стоянку. Обшаривать каждый попавшийся постоялый двор? Бредовая затея. А если он их не нагонит до наступления темноты, до которой осталось не так уж много времени, и вовсе пиши пропало: не так уж и трудно проехать в кромешной темноте мимо бивака, расположившегося чуть в стороне от обочины дороги. И это не говоря о том, что если ни Лиардис, ни остальные имперцы не задумали против Веты ничего дурного, дело обернется совсем уж паршивой трагикомедией.

Высочайшая не только согласилась на его общество, но и милостиво предоставила рыцарю лигийский черно-белый плащ. С ним Ройвис в одночасье превратился из покидающего боевой пост дезертира в гвардейца, сопровождающего полномочную посланницу империи. Маскарад был совсем не лишним — стража на воротах вполне могла бы и заинтересоваться, с какой радости и в каком направлении представитель столь почитаемого Звездоцвета покидает город — да еще и в обществе таэтиссы.

Все это чудовищный бред и глупость, мрачно подумал Ройвис, глядя на раскинувшиеся вокруг бескрайние просторы. Бесконечные заснеженные поля, льющийся с неба солнечный свет медленно катящегося к закату светила и припорошенная белой крупой каменная дорога. Если таэтис замыслят сделать с Ветой что-то дурное — присутствие рыцаря Звездоцвета для них уж точно не станет серьезной помехой. Если же нет, и она нужна им в роли послушной марионетки, с помощью которой на Тагериса Ровандисского будет оказываться дипломатическое давление — то смысла в присутствии рядом с наследницей Архистратига и вовсе никакого. И все-таки… Если с Ветой действительно что-то произойдет, сам себя он простить не сможет никогда. И жалкие отговорки вроде воинского долга и прочей мишуры никоим образом не ослабят натиска собственной совести.

Лишь бы Леора и Дойвего смогли его понять, мелькнула в голове тоскливая мысль. Рыцарь упрямо тряхнул головой. Поздно предаваться бессмысленным метаниям. Все мосты назад сожжены.

* * *

Мирное потрескивание свечей казалось оглушительным в рухнувшей на комнату тишине. Вета, сжавшись в комок, завороженно смотрела на прибывшую. Бездонные синие глаза, полыхающие огнем колоссальной силы, требовательно ощупывали застывшую в старом кресле девушку.

Наконец, удовлетворившись увиденным, гостья шагнула в «зал для особо почтенных гостей». Гибкая фигура, охваченная темно-синим одеянием, плавно двинулась вперед. Мистического чутья Веты коснулось несколько изящных, скупых узоров — и стоявшее напротив кресло, возмущенно скрипнув, послушно сдвинулось в сторону. Еще один крохотный всплеск — и дверь захлопнулась перед носом опешившего трактирщика, чуть не разбив бедняге лицо. Громкий хлопок показался донельзя зловещим, тем не менее, он заставил девушку встряхнуться. Сгорбленная страхом спина медленно выпрямилась. Кем бы ни была неведомая синеглазая таэтисса, посетившая забытую Небом деревушку, лебезить и мямлить перед ней Вета не станет.

— Ну что ж, судя по первому впечатлению, ты совсем не безнадежна, — музыкальным голосом пропела незнакомка. Длинные пальцы небрежным жестом поправили диковинное одеяние. — То есть, не совсем безнадежна. Что тоже, в общем, неплохо.

— Не хотите для начала представиться? — ядовито поинтересовалась Ветассия. Одному Небу ведомо, сколько для этой дерзости пришлось приложить сил. Дело, конечно, было совсем не в эффектной внешности негаданной собеседницы. В синих глазах бушевал настоящий океан силы. Всех виданных Ветой мистиков таэтисса бы скрутила в бараний рог одним движением брови.

В комнате вновь воцарилась недобрая тишина. Видимо, поведение наследницы Ровандис таэтисса сочла неприкрытым нахальством — и оно ей пришлось не по вкусу.

— Астаэлле. — Коротко бросила, наконец, гостья. Из рассказов наставников Вета помнила, что таэтис, как и люди, при рождении получали два имени — личное и родовое. Тем не менее, существовала некая группа имперцев, которые последнего были лишены. Видимо, ей выпала сомнительная честь лицезреть представительницу этого сословия. Вспомнить бы еще, что именно означает отсутствие фамилии…

— Тогда, таэ Астаэлле, я вас внимательно слушаю. — Судя по всему, недавний всплеск мистической энергии был вызван именно прибытием могущественной мистиссы, задействовавшей какой-то хитрый способ перемещения. В восточных землях такой способ передвижения считался обычным мифом для необразованных крестьян. Как выяснилось, в империи бытовало совсем другое мнение на этот счет.

— Ознакомившись с рассказами о твоей персоне, я ожидала, что тебя придется долго успокаивать и терпеть идиотские истерики, — в синих глазах мелькнула ирония, — чтобы в итоге оказаться в роли скромной просительницы пред Ее Высочеством. Занятная метаморфоза.

— Жизнь полна разочарований, — буркнула Вета. Кто же это составил о ней столь «лестную» характеристику? Кесиан? Лиардис? Самое обидное, оставшийся безвестным рассказчик не слишком-то сильно погрешил против истины. Сейчас, оглядываясь на недавнее прошлое, девушка испытала мимолетное чувство стыда: она и впрямь частенько реагировала на происходящее совсем не так, как следовало бы. Но больше она эту ошибку не повторит.

— Спорное утверждение. — Астаэлле с равнодушным видом пожала плечами. Мистисса словно потеряла к девушке всякий интерес, но васильковые глаза требовательно ощупывали лицо Веты, словно пытаясь докопаться до ее истинной сути. Не самое приятное ощущение.

— Вы прибыли сюда исключительно ради философского диспута? — Странно, но девушка не ощущала ничего, кроме безразличной усталости.

— С чего бы столько мрачности в голосе? Я полагала, возможность увидеть империю и получить убежище от посягательств конкурента на корону Архистратига Ровандис должна скорее радовать, чем огорчать. — В голосе Астаэлле звучала едва уловимая насмешка. Не похоже, чтобы она испытывала хоть долю сочувствия к подавленному настроению собеседницы.

— Точнее, уникальный шанс оказаться марионеткой в чужих политических играх? — Вета сама удивилась, сколько ядовитого сарказма ухитрилась вложить в собственный голос. — Ничего не скажешь, увлекательнейшая перспектива.

— Жизнь полна разочарований, — ехидно повторила изреченную только что сентенцию Астаэлле. — Впрочем, думаю, я смогу немного поднять твое настроение. Вскоре к тебе присоединится тот рыцарь, как там его…

— Что?! Ройвис… — Вета едва удержалась, чтобы не вскочить на ноги.

— Да, да, именно… — Рассеянно кивнула таэтисса. — Думаю, в ближайшее время они с Лиардис присоединятся к нам. Так что остается только дождаться столь обожаемого тобой Сейнариса Эргерион — и можно будет покинуть эту дыру с нелепым названием.

Вета оцепенела. И надо было бежать от вельсийских властей, чтобы в итоге попасть в лапы куда более страшного врага?

— Зачем было впутывать в это Ройвиса? — Услышала она, наконец, собственный голос. — Он для ваших политических игрищ не представляет никакого интереса.

— Конечно, не представляет, — согласилась Астаэлле. Таэтисса как-то ухитрялась сохранять безмятежный вид, в то время как васильковые глаза сверлили девушку двумя снопами синего пламени. — Но твоего рыцаря никто не втягивал в происходящее — он c этим и самостоятельно неплохо справился.

— Тогда я предлагаю вам сделку. — Решилась Вета. Кажется, другого выхода уже не осталось. Можно, конечно, продолжить увлекательную игру словами, переворачивать мир с ног на голову, трактуя различные формулировки и теряясь в дебрях досужих рассуждений… Но в этих сомнительных забавах нет никакого смысла, да и времени у нее, похоже, не осталось. — Я не оказываю сопротивления и не чиню вам никаких хлопот. Можете со спокойной душой выдать меня брату. Взамен я прошу жизнь и свободу для Ройвиса Тагерсиана.

В комнате вновь воцарилась зловещая тишина. Вета затаила дыхание. То, что она делает — блеф с открытыми картами. Можно подумать, она может причинить сидящей напротив таэтиссе какие-то проблемы. Одно движение брови — и ровандисская наследница будет спеленута так, что даже пикнуть окажется совершенно невыполнимой задачей. Но других вариантов не было. У Веты не было ни малейших сомнений — если Ройвис действительно вот-вот прибудет в Коровьи Выселки, выдать ее Сейнарису таэтис смогут только через его труп. Проблема лишь в том, что за этим дело явно не станет. Единственный выход — суметь уговорить мистиссу завернуть юношу обратно.

— Храброе решение, — непохоже, чтобы Астаэлле сильно восхитила или заинтересовала проявленная самоотверженность. Мистисса изучала девушку с некоторой смесью удивления и любопытства — словно перед ней на столе развалился диковинный и забавный зверек. — Подумать только, какие же вы, люди… Странные.

Судя по заминке, с губ таэтиссы готов был сорваться куда менее приятный эпитет.

— Что вы хотите этим сказать? — Кажется, у нее начали дрожать губы. Бездна проклятий, пусть делают с ней, что хотят, она при потребности сама наденет на шею веревку, но Ройвис не должен стать жертвой их подковерных игрищ!

— Что твоя жертвенность, быть может, и похвальна, но совершенно не уместна в сложившейся ситуации, — губы таэтиссы сложились в любезную улыбку, но в глазах плескалась холодная требовательность. — Я бы на твоем месте не спешила оплакивать собственную безвременную кончину.

* * *

— А этот твой Кесиан не мог выбрать более приличного места для стоянки? — Поинтересовался Ройвис, скептически окинув взглядом покосившуюся хибару, игравшую роль местного трактира. Припорошенная снегом соломенная крыша, из которой мрачным огрызком торчала печная труба, наводила на мысли об уюте не сильнее грязно-серых стен, измазанных, в довесок, неизвестной гадостью столь же неизвестного происхождения.

— Не мог, — огрызнулась в ответ Лиардис. Похоже, таэтиссу сей образчик архитектуры тоже не вдохновил. Спрыгнув с коня, Высочайшая огляделась. Раздражение на ее лице потихоньку сменялось беспомощностью — их приезд для местных обитателей остался незамеченным. Не прибежали слуги, готовые с поклонами взять поводья и отвести скакуна в конюшню, не выглянул из-за двери хозяин постоялого двора. Ну и вид у бедняжки, прост аллегория растерянности. Хмыкнув, Ройвис взял на себя заботу о лошадях.

— Кажется, и впрямь следовало поискать более подходящее заведение, — пробурчала Лиардис вместо благодарности. Ройвис в ответ громко фыркнул, но ехидная реакция осталась без ответа: таэтисса, задрав нос, скрылась в помещении трактира.

В конюшне уже мирно хрумкал овсом десяток лошадок, так что найти свободные места оказалось совсем не тривиальной задачей. К счастью, от трудов по уходу за животными Ройвис все-таки оказался избавлен — из постоялого двора выскочил рыжий бугай, взявшийся избавить рыцаря от лишних хлопот.

Ройвис направился было в сторону трактира, но, передумав, вернулся и забрал притороченный к седлу меч. Щелкнул хитрый замочек, и ножны заняли законое место на рыцарском поясе. Возившийся с лошадьми детина от неожиданного звука чуть не подпрыгнул. Чего это с ним? Впрочем, какая разница…

Под ногами снова заскрипел снег, покрывший двор белым истоптанным одеялом. Скрипнула, открываясь, дверь, в лицо ударил запах луковой похлебки. В полутемном помещении за здоровенным столом, вокруг которого стояли грубо сколоченные деревянные лавки, сидел десяток вельсийцев. Ройвис оторопело уставился на зеленые плащи королевской гвардии. Какого?..

— Мест нет. Проваливай, целее будешь, — буркнул один из угощавшихся скудным обедом солдат в ответ на растерянность в глазах рыцаря. Что они здесь делают? И куда провалилась Лиардис?

В глаза бросилась неожиданная деталь: все сидевшие за столом щеголяли бритыми подбородками — дело для Вельсии совершенно неслыханное. Зато у каждого второго на физии топорщились здоровенные усы.

— Паря, оглох что ли? — Вопрос прозвучал почти любезно. Да и глядел солдат — скорее всего, именно он командовал отрядом — почти благожелательно. — Я тебе на полном серьезе говорю, проваливай, а то попадешь, как кур в ощип.

— Я приехал с таэ Лиардис. — Попробовал Ройвис наладить отношения с «хозяевами». Не за меч же хвататься. Что ему всерьез не понравилось — так это слова незнакомого капрала, или в каком он там звании. У рыцаря сложилось нехорошее впечатление, что его и впрямь попытались добродушно — насколько способен на такое качество десяток вооруженных до зубов головорезов — предостеречь от попадания в некие неприятности. Вставал совершенно закономерный вопрос — какие еще неприятности готовы свалиться на задрипанное помещение? Не пьяный же погром же они тут устраивать собрались…

— А, ну так прощенья просим, — желание прогнать визитера из капральской головы мгновенно улетучилось. — господа таэтис на второй этаж ушли.

— Где Ветассия?

— Кто-кто? — Не понял солдат. Такое ощущение, будто Ройвис попал в дурацкий балаган.

— Девушка. Хрупкая, сероволосая, большие черные глаза. — Терпеливо объяснил рыцарь. Солдаты явно не обратили внимание, какой ценой далось ему каменное спокойствие.

— Ааа… Вон в той комнате они сидят, — измазанный жиром палец ткнул в сторону закрытой двери рядом с входом в комнату. — Но приказано не беспокоить, так что, может…

Договорить солдат не успел: вышеупомянутая дверь распахнулась с такой силой, что, кажется, еще немного — и ее бы попросту сорвало с петель. Ошеломленному рыцарю явилась небольшая и довольно уютная на фоне остального заведения комнатка. Впрочем, долго на убранство ему любоваться не дали — Вета, услышав его голос, вылетела в общий зал, словно ядро из катапульты. Короткий вскрик — и девушка, зажмурившись, повисла у него на шее.

— Как романтично, — раздавшийся из комнаты ехидный женский голос заставил Вету разжать вцепившиеся в рыцаря руки. На девичьих щеках проступил легкий румянец.

— Что здесь происходит? — Тихо поинтересовался Ройвис, проигнорировав засевшую в комнате незнакомку.

— Пойдем внутрь, — рыцарь позволил затащить себя в помещение, которое, видимо, предназначалось для зажиточных постояльцев, способных накинуть трактирщику монетку-другую за какое-то подобие комфорта. Хотя, любой вменяемый человек с деньгами скорее предпочтет проехать еще лигу-другую, чем остановиться в подобном клоповнике.

— Ройвис, позволь тебе представить таэ Астаэлле. Рыцарь Звездоцвета Ройвис Тагерсиан. — слегка деревянным голосом отбарабанила Вета.

Обладательница ехидного голоса с хозяйским видом развалилась в кресле. Юноша удостоился едва заметного кивка и чуть приподнявшихся уголков губ. Правда, васильковые глаза вцепились в новоприбывшего, будто два клеща. Его персона явно заинтересовала Астаэлле сильнее, чем та пыталась показать.

— Пожалуй, уже не рыцарь, — комментарий заставил глаза Веты расшириться. Похоже, девушка восприняла сказанное как упрек в свою сторону. Хрупкие плечи понурились. Ройвис, впрочем, не стал вдаваться в подробности. Ему очень кстати вспомнилась фраза сидевшего в общей зале солдата: «господа таэтис на второй этаж ушли». Не госпожа, а именно господа. То есть, их как минимум двое — и еще одна здесь, с Ветой. Как он и предполагал, наследница Ровандис изрядно переоценила альтруизм подруги. И, в результате, превратилась если и не в разменную монету в политических играх, то уж точно — в фигуру на расчерченной доске.

— Думаю, будет разумно ввести твоего друга в ход событий, — пропела Астаэлле. Таэтисса в кои-то веки перестала пожирать рыцаря задумчивым взглядом.

— Было бы очень любезно с вашей стороны. — Самое поганое, взять дурочку в охапку и дать деру при первом попавшемся случае не выйдет. Вернее, сбежать они, конечно, смогут… наверное, но что потом? В Орден дорога закрыта. Уйти на территорию Тальнаэры? Сомнительная перспектива. В королевстве они станут меньше, чем никем. Лучшее, что он сможет там сделать — устроиться каким-нибудь охранником к богатому купцу. От одной мысли от подобной судьбе противно заныло под ложечкой.

— Что ж, в таком случае, не буду вам мешать, — Астаэлле наградила Ройвиса чарующей улыбкой. Поразительно красивая женщина. И, при этом, фантастически неприятная. Интересно, она специально училась смотреть на окружающих как на смесь молотка и предмета меблировки?

Протестующе скрипнуло кресло — местная мебель производила впечатление готовности немедленно развалиться от неосторожного прикоснования — и таэтисса грациозной походкой выплыла из комнаты. Ройвис и Вета остались наедине.

— Кажется, я сломала твою судьбу. — Пробормотала девушка. Ледяные пальчики все еще держали рыцаря за руку, но черные глаза старательно сверлили пол. — Зачем ты это сделал?

На лице против воли появилась унылая гримаса. Только этого еще не хватало.

— А то ты не догадываешься. Лучше расскажи, во что ты ухитрилась вляпаться. — К разговору о загубленных перспективах они еще успеют вернуться. А еще лучше вообще не поднимать эту тему.

Щека девушки дернулась, лишний раз подтвердив — успела, и еще как. Как бы теперь ухитриться вытащить этот коготок, пока вся птичка не пропала.

* * *

— Благородный господин, впереди вельсийский отряд! — Один из разведчиков осадил коня рядом с остановившимся принцем.

Определенно, случай в Висийском лесу пошел впрок. В тот раз Сейнарис не сомневался в одиночестве Ветассии. Теперь же они двигались со всеми предосторожностями, не гнушаясь тщательной разведкой. Как оказалось — не зря.

— Сколько? — Если он начнет применять мистическое искусство, сестренка может это почувствовать. Не сказать, что это сделает положение дел безнадежным, но осложнит — наверняка. Немного удовольствия — носиться по заснеженным полям за бросившейся наутек дичью.

— Десяток солдат и молодая девушка. — Отрапортовал гвардеец, пожирая начальство выжидающим взглядом. Девушка, значит?

— Опиши ее.

— Молодая. Худощавая. Серые волосы. Простите, благородный господин, я не пытался подобраться ближе, был риск, что меня заметят и… — Солдат умолк, повинуясь нетерпеливому взмаху руки.

Сейнарис почувствовал, что его захлестывает волна охотничьего азарта. Кесиан молодец, провернул все в лучшем виде. Осталось только сделать последний ход — и капкан захлопнется. Принц подозвал к себе капитана охраны.

— Ну что, капитан, справимся с десятком вельсийцев? — Вопрос был скорее риторическим. Двойной численный перевес — как раз то, что нужно, чтобы не сомневаться в исходе боя. Особенно когда на твоей стороне — лучшие воины Ровандис. Вряд ли девчонку сопровождают такие же бывалые вояки, но даже если и так…

— Да, благородный господин. — В голосе офицера тоже слышалась твердая уверенность в собственных силах.

— Хорошо, — На лице Сейнариса промелькнула почти мечтательная улыбка. Опасения не успеть, не угадать, ошибиться с дорогой остались позади. Пора разобраться с треклятой девкой. — Вперед.

Как ни странно, вельсийцы и не собирались удирать. Через полчаса быстрой рысью передовые всадники натянули поводья. Впереди, в паре десятков шагов застыл отряд, о котором и говорили разведчики. Взгляд Сейнариса впился в стоявшую перед строем хрупкую девушку. Рядом с верховыми солдатами девичья фигурка казалась просто крошечной.

— Благородная госпожа. — С сарказмом процедил принц, осадив коня. — Сколь странно лицезреть вас в окружении вельсийских вояк. Уж не государственную ли измену видят мои глаза?

Девушка молча подняла голову. На мгновение их взгляды встретились. Сейнарис ощутил мгновенный укол тревоги. В прошлом эта дрянь всегда робела в его присутствии. Сейчас же черные глаза смотрели прямо. Облитая лунным светом фигура демонстративно скрестила руки на груди.

— Не похоже, чтобы за время нашей разлуки ты перестал быть той мразью, какой я тебя запомнила, Сейнарис.

Лицо принца словно опалило жаром, кровь вскипела от бешенства. Что эта вошь себе позволяет?!

— Думаю, эти слова будет уместно вколотить в твою поганую глотку, сестрица, — прошипел наследник Ровандис. Стоявший рядом с ней вояка дернулся, рука метнулась к рукояти меча. Впрочем, принц на это не обратил никакого внимания. — Будет последнее желание?

— Да. — Неожиданный ответ сбил с толку. — Хочешь моей крови? Возьми ее без участия своих цепных псов. Не впутывай моих спутников. Только ты и я. Если, конечно, не испугаешься и не задашь стрекача, как это случилось в Висийском лесу.

Вот это да! Сквозь пелену бешенства проскользнуло удивление. Эта девчонка имеет наглость вызывать его на поединок?! С чего бы такое желание? Меж тем, подсказал внутренний голос, это снимает оставшиеся проблемы. Пусть даже сила очевидно на стороне его телохранителей — в схватку воинов может вмешаться Его Величество Случай. В поединок мистиков — никогда.

— Если ты решила сдохнуть именно таким образом, я ничего не имею против, — процедил Сейнарис. Так жаждет спасти сопровождающую ее солдатню? Или эта вошь расчитывает наглостью лишить его самоконтроля до такой степени, что шансы сравняются? Что ж, ее ожидает немалый сюрприз! А после того, как проблема будет решена, займемся вельсийцами. Похоже, придурки даже не поняли, что хоть какие-то шансы им может дать либо бегство, либо поддержка мистиссы, которую сейчас отправят в бездну у них на глазах.

Легким движением спрыгнув с коня, Сейнарис стелющимся шагом пошел навстречу сестре. Под ногами тихо похрустывал снег. В такие ночи хорошо потягивать горячее вино, а не шататься по глухомани.

— Благородный господин! — Взволнованный голос капитана заставил губы юноши сложиться в презрительную усмешку.

— Сударь, если вы еще не поняли, блистательная леди только что вызвала меня на дуэль. Так что располагайтесь поудобнее и получайте удовольствие. А уж зрелищем я сейчас всех присутствующих обеспечу, будьте спокойны.

— Если бы ты только знала, — голос принца превратился в шипение, — сколько ты доставила мне головной боли. Леди Архистратиг Ровандис… Гнилостно звучит. За амбиции всегда приходится платить… сестренка.

Вокруг ладони заструились рыжие нити мистического узора. Во время прошлой встречи Вета, пользуясь слабостью принца, смогла какое-то время блокировать его. Исход сегодняшней схватки предрешен еще до ее начала. Пришло время с лихвой расплатиться за все неприятности, доставленные треклятой девкой.

В удар Сейнарис вложил всю копившуюся прошедшие месяцы ярость. Вихрь оранжевых нитей закружил бешеный хоровод вокруг ладоней… И бессильно рассыпался безобидными искорками. Юноша оторопело уставился на сестру. На губах девушки играла презрительная насмешка. Что происходит?!

— В одном ты прав, ублюдок. За амбиции всегда приходится платить. — Черные глаза вчерашней рохли показались обжигающе-ледяными.

Ответный удар. Надо бы примитивнее, да некуда. Узор, использованный Ветассией, соткался в воздухе, а затем в Сейнариса полетел небольшой огненный шарик. Отбить это убожество — дело нескольких мгновений, вот только вместо того, чтобы собраться в надежный щит, мистические линии рассыпались все теми же бесполезными огоньками.

Подсознательно ожидавший чего-то подобного, принц бросился в сторону. Нужно отдать команду гвардейцам, в общей рубке могут появиться хоть какие-то шансы…

Тупой удар в бок, мир приходит в движение, закрутившись стремительной каруселью. Перед самыми глазами пронесся снежный покров, укутавший землю. Миг спустя его сменило усеянное звездами небо. По телу медленно разлилось вяжущее, обессиливающее онемение.

* * *

Мечи с зловещим лязганьем покинули ножны. Тем не менее, несмотря на то, что ровандисский отряд ощетинился сверкающими в лунном свете клинками, на лицах большинства воинов проступила растерянность вперемешку со страхом. Ройвис мысленно посочувствовал гвардейцам — мало того, что не сберегли принца, так еще и в лицо заглянуло мрачное распутье. Бросишься в бой — поляжешь без толку и смысла, останешься стоять на месте — шансы выжить могут и возрасти, но что потом ответишь разъяренному Архистратигу?

— Прочь оружие! — Даже снег мог показаться теплой периной по сравнению с ледяным голосом Веты. Девушка медленно подошла к распростертому телу. Сейнарис барахтался на земле, пытаясь встать. Однако, попытки оказались безуспешными. От взгляда на раненного ровандийского принца Ройвиса передернуло. Вся правая половина тела превратилась в кошмарный ожог, кое-как прикрытый обгоревшими лохмотьями, совсем недавно бывшими роскошной одеждой.

Ровандисцы беспомощно топтались на месте. Мечи опустились — хотя ни один не исчез в ножнах. Если у них есть луки — у одного, да мелькнет шальная мысль сравнять шансы одной удачной стрелой. Тем не менее, никакого опасного движения впившийся в толпу гвардейцев взгляд различить не мог.

— Сюрприз не менее приятный, чем тот, что ты приготовил мне, братик. — Тихий голос Веты был едва различим даже в рухнувшей на дорогу тишине. Лишь равнодушный ветер перекатывал крохотные снежинки. Ему, в отличие от людей, происходящее совершенно безразлично. — Открыть тебе один секрет?

Девушка медленно склонилась над умирающим и что-то прошептала ему на ухо. Сейнарис в ответ выдавил короткий стон. Злобный и безнадежный. Короткий синий росчерк, мелодичный хрустальный звон — в горло принца вонзилась отточенная, словно кинжал, ледышка. Все кончено.

* * *

Холодный рассвет поднимал над скачущим отрядом светлеющий небесный купол. Над безучастным камнем Алмазного тракта скользили тысячи крохотных снежинок, подгоняемые холодным зимним ветром.

Остановились на ночевку — хотя, правильнее это назвать дневкой — лишь когда Вета окончательно выбилась из сил. Всю ночь Астаэлле безжалостно гнала людей прочь от места гибели Сейнариса. Спорить с ней не решился никто — тем более, что беловолосая таэтисса была совершенно права: Тагерис, получив подобный подарок, озвереет. Для Архистратига станет делом чести найти убийц того, кто в его глазах был подлинным наследником Ровандис. Несколько раз Ройвис порывался заговорить с девушкой, но та в ответ лишь стискивала зубы. Скачка продолжалась, копыта коней дробным перестуком тревожили замерзшие камни, но рыцарю казалось, что вокруг царит ледяная, могильная тишина. Что столь чудовищно преобразило Вету? На этот вопрос он искал и не находил ответа.

Лагерь разбили возле самого тракта. Пытаться углубиться в плоские, словно стол, степи не было никакого смысла — по следам на снегу даже слепой бы сообразил, куда направились беглецы. Их спасением сейчас были расстояние и скорость, а не заячьи петли.

Ровандисских гвардейцев отпустили вместе с телом Сейнариса. Как пояснил Ройвису Кесиан — подозрение в произошедшем неизбежно падет на вельсийцев. Цинично, но положения осажденного города это ничуть не изменит. Впрочем, рыцарь и сам прекрасно понимал, что они с Ветой по самое горло влезли в очередную интригу таэтис. Несколько раз на глаза ему попадалась Лиардис. Та ехала особняком в компании Астаэлле. Время от времени тревожный взгляд зеленых глаз обращался на молчаливую Вету. Девушка, однако, то ли этого не замечала, то ли попросту игнорировала, не собираясь прощать той обмана.

Лишь после того, как они оказались наедине в теплой палатке, чей полог надежно отрезал продрогших людей от пронизывающего ветра и еще более пронизывающих взглядов Астаэлле, Вета молча обняла Ройвиса.

— Прости, — едва слышно пробормотала девушка. По щеке покатилась слеза.

— За что? — Тупо переспросил Ройвис. Все это время он сходил с ума от попыток понять поведение возлюбленной — и не сказать, чтобы сильно преуспел. А тут еще и извинения по совершенно непонятному поводу.

— За то, что втравила тебя во все это. За то, что заставила предать Орден. За то, что… — Ладонь Ройвиса бесцеремонно закрыла ей рот, превратив срывающийся голос в невнятное мычание. Зрачки Веты расширились. Кажется, она была на грани истерики.

— Что бы я ни совершил, я это сделал совершенно осознанно и не собираюсь ни о чем жалеть. Куда сильнее меня беспокоишь ты. Там, возле деревни… — Ройвис осекся. При воспоминании о ледяном голосе Веты, о каменном лице, с которым она добивала умирающего Сейнариса, становилось не по себе.

Девушка тихо вздохнула. Ее нос ткнулся в плечо рыцаря. Словно крохотный котенок спрятался за пазухой у такого большого и грозного человека.

— Наверое, во мне все-таки проснулась кровь отца. Весь страх, который неотступно следовал за мной, презрение, которым меня обливала эта моль… Больше всего я хотела вернуть ему то, что он дарил мне все время моего пребывания в роли наследницы. И я бы с удовольствием сделала это еще раз, слышишь?!

— Вета! Перестань. — Бездна проклятий, как ее прикажете успокаивать? В черных глазах полыхала слепая, безудержная ярость. — Мы простоим не больше шести часов. Не так уж и много. Лучше бы тебе лечь спать — иначе ты, чего доброго, во время следующего перехода вывалишься из седла. Умения спать на скаку я за тобой раньше не замечал.

Девушка моргнула, словно очнувшись от мучавшего ее кошмара. По крайней мере, ее удалось уложить на одеяло. Сверху Ройвис накинул собственный плащ — благодаря небольшой походной печурке в палатке можно обойтись и без него.

— Я… совсем не такая, как тебе бы хотелось, да? — Глаза девушки закрылись, сонное бормотание было едва разобрать.

— Какой бы ты ни была, я все равно буду любить тебя. — Только сейчас Ройвис сообразил, что сказал ей это впервые в жизни. На бледных губах Веты проступила счастливая улыбка.

Заглянувший в палатку Кесиан обнаружил спящую девушку и нависшего над ней сонным сычом Ройвиса. При появлении аристократа тот даже бровью не повел. Похоже, неудобная поза совсем не помешала рыцарю провалиться в сон. Одобрительно хмыкнув, таэтис отправился восвояси.

* * *

— Вета, а что ты сказала Сейнарису? — Этот вопрос уже долгое время не давал Ройвису покоя. Что такое требовалось скрыть от остальных свидетелей мистического поединка? После полудня дорога под холодным зимним солнцем продолжилась. Астаэлле решила дать коням отдых, так что двигались куда медленнее, чем до привала. Поводов для тревоги не было: отправленные разведчики не нашли никаких следов погони.

Девушка так долго хранила молчание, что рыцарю показалось, будто она снова оказалась во власти недавнего оцепенения.

— Этот таэтис, Кесиан… Он втерся в доверие к Сейнарису. — Вета говорила неохотно, слова словно выдавливались из нее через силу. — Смог убедить его, что империя желает видеть в роли наследника именно его.

— А на деле? — То, что таэтис обвели покойника вокруг пальца, и так было очевидно. Но после смерти мечтавшего о смерти Веты принца в Ровандис оставался еще один преемник Архистратига и его растреклятой короны. Точнее, преемница…

— А на деле теперь я — единственная наследная принцесса Ровандис, находящаяся под патронажем империи, — мертвым голосом закончила за рыцаря Ветассия. — Ниточка, дергая за которую Круг Соцветий и Императорский Престол будут заставлять Архистратига плясать любые танцы, которые придут в головы имперских правящих кругов. Сами таэтис останутся вне подозрений — наследника прикончила сестра при пособничестве вельсийцев. Да еще и в порядке самообороны.

— Это ты ему и поведала?

— Да. — Вета опустила голову. Ройвис так и не понял, стыдилась она своей мстительности — или же просто боялась, что он-таки начнет ее презирать. Напрасный страх. Хотя Ройвис и ловил себя на мысли, что перемены в Вете его совсем не радуют. Равно как и шевельнувшееся в душе подозрение, что никаких перемен не было вовсе — и он попросту знал о ней куда меньше, чем хотелось бы.

— История, шитая белыми нитками, — пробормотал рыцарь себе под нос. Хотя, с другой стороны, в делах государственных и не такое бывает. Мало ли что тебе очевидно — будь любезен предоставить доказательства, иначе грош цена твоей уверенности. А вот с доказательствами причастности имперцев к убийству Сейнариса у Архистратига явно дело не заладится. Да и каким бы он ни был любящим отцом — одной лишь правды в качестве союзника явно маловато для того, чтобы на равных бодаться с империей. А такое для любого политика аргумент посильнее родственных чувств.

— Выходит, остаться в стороне от политических игрищ у нас все-таки не вышло. — Фраза получилась слишком уж поспешной: кажется, девушка вновь начала впадать в меланхолию. Ройвис наклонился и накрыл ладонью тонкие пальчики. Не слишком-то удобно проделывать такое, находясь в седле. Ничего, можно и потерпеть.

— У меня все равно не оставалось выбора, — пробормотала Вета. Рыцарь с облегчением увидел, что его жест заставил ее немного расслабиться.

Ответить было нечего. Разве что… Ройвис едва удержался от того, чтобы не бросить мрачный взгляд на ехавшую впереди Лиардис. То, что девчонка соврала, не вызывало никаких сомнений. Если бы вельсийские вельможи на самом деле узнали о том, кто живет в Веканисе под самым их носом, то информировать о таких новостях таэтисскую посланницу им бы и в голову не пришло. Не говоря уж о том, чтобы странным образом медлить, ожидая неведомо чего. Другое дело — зная истинное имя Веты, вовремя пустить его в ход, использовав замешательство девушки, не слишком-то сведущей в хитростях политических интриг.

Говорить ей об этом рыцарь не стал. Успеется. Какими бы ушлыми мерзавцами в итоге ни оказались таэтис, других союзников у Ройвиса и Веты нет. Орден Звездоцвета совершенно справедливо сочтет его дезертиром и изменником, а уж про отношение Архистратига Тагериса к собственной дочери и говорить не имеет смысла. После убийства Сейнариса он ее и вовсе возненавидит.

Дальше ехали, держась за руки, глядя в зыбкую зимнюю даль. Ледяной ветер набрасывался на юношу и девушку, стремился забраться под теплую одежду. Вокруг крутили бесконечный хоровод мелкие снежинки, серебрящейся паволокой закрывая будущие дни.